Из России with love

Глава 1

Нога разболелась после самолета, да так, что Сид всерьез опасался захромать. Хорош он будет завтра на отборе.

“Привет, я Сидней Райдер, я умею все, но показать ничего не могу — смотрите на меня красивого и верьте на слово”.

— Ты как? — Макс озабоченно глянул на него. Он, конечно, заметил, как Сид весь долгий полет пытается устроиться удобнее, хоть как-то уложив свои длиннющие ноги в крохотном кресле эконома. — Все-таки зря ты отказался от бизнес-класса, — сказал, нахмурившись. Видно, Сид уже хромал.

— Нормально, — Сид улыбнулся, стараясь, чтобы улыбка не выглядела вымученной.

В крайнем случае придется принять обезбол. В конце концов, это же просто отбор в команду. Вряд ли им устроят допинг-контроль. А даже если и так, то это же всего лишь нестероидные противовоспалительные. Покажите спортсмена, который не принимает их чуть ли не всю жизнь.

— Постой подольше под горячим душем, — посоветовал Макс. — В идеале бы ванну принять…

Но ванны в их квартире не было.

Впрочем, это был ее единственный недостаток, и то весьма условный. В своей собственной квартире в Австралии Сид не забирался в ванну уже лет десять — воды, как холодной, так и теплой, ему хватало в бассейне.

— Ничего, сейчас разойдусь, должно стать полегче, — отмахнулся он. — Ты сам-то как?

Макс боялся летать. Он тщательно скрывал это ото всех, но Сид достаточно хорошо его знал, чтобы замечать, как тот судорожно хватается за подлокотники, стоило самолету лечь на крыло или провалиться даже в небольшую воздушную яму. Сам Сид не то чтобы обожал летать, но относился к самолетам спокойно. Как к любому другому транспорту — вечным спутникам спортсменов. Единственное, он терпеть не мог эконом-класс, и то лишь потому, что колени вечно упирались в спинку впереди стоящего кресла.

— Выбирай, — предложил Макс, осматриваясь.

В квартире было две спальни — крохотные, но зато полностью изолированные — и довольно просторная общая гостиная.

— Вон та, — Сид ткнул пальцем в ту, где через открытую дверь было видно огромное окно.

— Хм… — Макс прошелся по квартире, заглянул в обе спальни и, хитро прищурившись, выставил кулак.

— Так нечестно, я же выбрал! — возмутился Сид, но в “камень, ножницы, бумага” играть пришлось все равно. И спальня все равно досталась ему.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда придет зима, — фыркнул Макс и закинул свои сумки во вторую спальню. Окно там тоже было, но раза в три меньше, чем в той, что занял Сид. — Я даже не знаю, какие батареи нужны, чтобы это отопить.

— Куплю электроодеяло, — не сдался Сид. — А вообще спать в прохладе полезно, читал?

— Где Австралия, и где прохлада, — хохотнул Макс. Вытер вспотевший лоб. Сколько Сид его знал, Максу всегда и везде было жарко. Но если он замерзал, то потом очень долго не мог согреться, так что к горячему душу после каждого прыжка бежал быстрее всех. — Ну что, пойдем глянем, что на кухне? В проспекте было написано, что весь необходимый инвентарь имеется. Сдается мне, мы найдем одну кастрюлю размером с чашку для эспрессо, такую же сковородку и по паре тарелок и чашек.

— Неважно, — отмахнулся Сид. — Купим. Извини, я…

Он виновато улыбнулся, проскользнул в спальню и закрыл дверь, не договорив.

Макс — это же Макс. Он поймет, не обидится. А Сиду очень нужно было оказаться в тишине и одиночестве, наедине с собой и возможностью наконец-то лечь, вытянув ноги.

***

Пословица, советующая не ждать слишком многого, чтобы не разочаровываться, столько раз помогавшая Сиду мириться с откровенно паршивыми отелями и весьма “уставшими” бассейнами, в этот раз оказалась бесполезной. Вернее, даже она не помогла не заметить, что Центр водных видов спорта, как помпезно величалось данное сооружение, был сильно несовременным. Это если сказать мягко.

Уныло-серая бетонная коробка уже не настраивала на что-то воздушное и светлое внутри. Но Сида все равно неприятно удивил полумрак и холодная промозглость.

Но везде было чисто, и Центр сразу поднялся в глазах Сида. Сантехника в душевых работала нормально, раздевалки были довольно просторные. Чаша бассейна, правда, была облицована старомодной скользкой плиткой, и вышки явно “не первой свежести”, но трамплины совершенно точно установили совсем недавно.

А еще до этого центра пришлось идти почти двадцать минут, и это быстрым даже для Сида шагом.

— Ну ладно с общественным транспортом тут беда, но что Убер здесь не работает, я не ожидал, — высказался Макс, не без труда поспевая за Сидом. Из-за джетлага они вчера долго не могли уснуть и забыли перевести часы, так что проснулись в последний момент и собирались в спешке.

— Ничего, — нога не разболелась, и к Сиду вернулся привычный оптимизм. — Чуть позже купим машину. Хотя бы старенькую.

— Твоя мама даст денег? — с надеждой глянул на него Макс. — Или там с ю-туба уже накапало на машину?

— Смотря на какую, — усмехнулся Сид. — Водить раздолбанный пикап, как Белла Свон, я точно не намерен.

— Белла Свон? — не понял Макс.

— Ты издеваешься? — Сид вздернул бровь. — Ты и Марта заставили меня посмотреть все серии этой мути!

Глава 2

Выбор всегда и везде был за тренерами, но Сид на этот счет не слишком переживал: он мог сработаться с кем угодно. А вот Макс явно волновался.

— Удачи, дружище, — шепнул ему Сид. — Ты все сможешь.

— Не хочу к русскому, — отозвался Макс едва слышно. — Боюсь их.

Сид нахмурился. Он слышал о русской школе — хуже нее муштровали только в китайской. Но, возможно, это было как раз неплохо… По крайней мере, в его случае. А вот второй тренер был американцем, и Сид представлял себе этакого морского пехотинца в плавках. По крайней мере, на фотографиях в интернете он выглядел вполне внушительно…

И ожидания оправдались в полной мере. Крис Хемминг закончил карьеру дайвера в относительно юном возрасте — в двадцать семь лет. И, как выяснилось, с тех пор прилично набрал мышечную массу. Ростом он все равно был ниже Сида, но бицепс Хемминга мог спокойно конкурировать в объеме с его ногой. А вот второй… Русский вошел в зал, пригнувшись, чтобы поместиться в дверной косяк. Сид с изумлением уставился на него, борясь с желанием подойти вплотную и проверить, не кажется ли ему. Но, по всей видимости, не казалось: второй тренер был выше всех в зале. В том числе — выше самого Сида.

— Это же тот русский! — прошипел Макс в ухо Сиду, ткнув его в бок. — Или, вернее, не тот.

Определенно не тот. В смысле, что не Анатолий Окунев, приведший сборную России к безоговорочной победе на прошедшей недавно Олимпиаде, кого прочили в тренеры новой команды юной страны. А один из его учеников.

— Господа и дамы, прошу внимания, — призвал к тишине Уолш, хотя и так все молчали, разглядывая вошедших. — Наши тренеры. Чемпион мира и серебряный медалист Парижа на трехметровом трамплине Крис Хемминг, — представил Хемминга Уолш, имея в виду, конечно же, Олимпийские игры в Париже, прошедшие восемь лет назад. Хемминг поклонился, сложив руки в молитвенном жесте, и улыбнулся. Дайверы поприветствовали его свистом и аплодисментами. — И трехкратный чемпион мира, многократный призер чемпионатов Европы и кубков мира разных лет, олимпийский чемпион Брисбена на десятиметровой вышке Николай Васил…ев, — он не без труда выговорил непривычную фамилию.

Тогда Сид не запомнил его имя, но прыжки остались в памяти. Русский прыгал четко, как автомат, даром что это были предварительные соревнования.

Сейчас он вышел вперед, коротко кивнул и застыл рядом с Хеммингом навытяжку. Никакой сутулости, часто присущей высоким людям, ни тени сомнений в том, что он имеет право здесь находиться.

— Я передумал. Хочу к русскому, — Макс сказал это шепотом, но от волнения не рассчитал, и его голос прокатился по залу.

Кто-то сдавленно хихикнул, а Николай — ну хоть имя легко запоминалось — стрельнул в Макса взглядом, Сид мысленно усмехнулся, подумав, что с того сталось бы тут же передумать снова.

— Ну что, теперь готовы прыгать? — Артур усмехнулся. — Если да, то прошу на разминку.

Сорвались с мест все, даже не дожидаясь, пока Артур уведет Криса и Николая, увлеченно что-то им рассказывая.

После стольких часов, проведенных в тесном кресле, тело радовалось движению. Сид и Макс сделали привычный для них разминочный комплекс, разогрели суставы. Вроде не тормозили, но все равно закончили одними из последних. Дольше возился лишь Лукас, прыгая в поролоновую яму или на мат.

В бассейне их уже ждали. Артур и Крис сидели на высоких стульях-стремянках — во время соревнований на них размещались судьи. Николай стоял у бортика бассейна. В этот раз не навытяжку, и в руках у него были планшет с зажатым блоком бумаги и карандаш.

До сих пор у Сида не было ощущения соревнования. Они все уже прошли “отборочные” и уже в команде — осталось только решить, в какой. Но теперь все изменилось. Николай, конечно же, был куда более опытным спортсменом, чем Крис — но! В этом-то и была проблема. Еще год назад Сид стоял с ним на одной вышке как равный. Крис же тренировал уже без малого семь лет и давно уже был в первую очередь тренером, а уже потом спортсменом. Сиду же был нужен учитель — настоящий, а не тот, кто только собирается набить руку на своих первых подопечных.

— Ну, кто смелый прыгнуть первым? — спросил Крис в мегафон, сходу нарушая озвученный Артуром порядок. — Или по списку?

— Я! — подсуетилась Меридит. Но посмотрела не на Криса, а на Николая. — Вышка или трамплин?

— На правах первой разрешаю тебе выбрать, — сказал Крис.

— Это как в школе, что ли?.. — спросил Лукас. Его фамилия была Шеридан, так что он тоже стоял в хвосте. — Типа мы все прыгнем, а потом выстроимся в шеренгу, и капитаны будут по очереди выбирать по человеку, пока не останется парочка лузеров, которые будут обливаться потом и гадать, кого выберут последним?

Сид удивленно на него покосился.

— Звучит как моральная травма, — заметил он. — Но ты выглядишь слишком спортивным для нее.

— О нет, меня выбирали первым, — усмехнулся Лукас. — Но мне всегда было жалко тех, кого никто не хотел брать. Поэтому, когда капитаном был я, моя команда всегда была слабой, но зато дружной.

— Ну так иди и сейчас к слабакам, — отрезал Форбес, — и всех делов.

— Ой, да какая разница, как будут выбирать, вы что, детсад, ясельная группа, что ли? — хохотнул худой рыжеволосый парень, густо покрытый веснушками. Сид его никогда не видел, но был уверен, что, когда тот снимет спортивный костюм, его плечи, грудь и спина тоже окажутся усеянными крохотными рыжими пятнышками.

Глава 3

Команда получилась совсем маленькая. Даже удивительно. Зато знакомая. И Форбес, и Меридит выбрали Николая, а вот Лукас все-таки пошел к Крису.

— Я — командный игрок, — сказал он Сиду в ответ на прямой вопрос. — Тимбилдинг и все такое. Но я буду рад как-нибудь потренить вместе. Ты крутой.

— Потреним, — пообещал Сид, и они разошлись по своим командам.

Сам Николай выбрал еще и прилизанного — звали его Жан Жак Амори, — и незнакомую Сиду девушку, чем-то похожую на Макса по комплекции. Сид даже заподозрил, не хочет ли тренер поставить их в пару. Звали ее Бриджит Галлс.

Вот и все. Шесть человек, считая Сида. Лукас должен был быть седьмым, и, конечно, это было слегка обидно, что он предпочел американца.

Всего же приехали семнадцать человек — Сид несколько просчитался. Двадцать — это была численность всей Федерации, включая тренеров и Артура.

Потом, когда пригласят пловцов, в том числе и синхронистов, гребцов и игроков в водное поло, команда станет солиднее. Пока же их круг был совсем тесным.

— Круто, что народу немного, — радовалась Меридит. Они остались в зале и ждали, пока придет Николай. Крис увел свою команду в тренажерку. Для того самого тимбилдинга.

Обставил он это дело с помпой даже тут. Надел всем "своим" одинаковые кепки, вздымал вверх руки, наскоро разучил с ними какую-то кричалку. Шестеро "русских", как назвал их Лукас, просто смотрели на все это.

— Наверное, — напряженно вздохнул Макс. Он не задавал вопросов Сиду, а не передумал ли он, но красноречивых взглядов бросал немало.

Сид сжал его плечо.

— Круто, — сказал, надеясь, что в его голосе достаточно уверенности. — Времени на каждого из нас в два раза больше, чем в "американской" команде. И, заметь, мы за это не платим.

Как и за пользование бассейном, спортзалом и аренду квартиры. Больше того, все медицинское обслуживание тоже было за счет Федерации. Даже для Сида подобная экономия личных денег была ощутима, Максу же такой расклад круто облегчил жизнь. Особенно, когда Артур сказал, что всем принятым в команду будет выплачиваться стипендия. Ну и призовые, если они будут, спортсмены оставляли себе в полном объеме так же, как и рекламные гонорары, при условии, что контракт был заключен с ними, а не с Федерацией.

— Такие съемки для вас, к сожалению, бесплатны, — предупредил Артур. — Я постараюсь не злоупотреблять и не заставлять вас рекламировать все подряд, но зарабатывать нам тоже нужно.

Возражать не стал никто. Даже Форбес не был против того, что его лицо окажется в лентах соцсетей. Все понимали, насколько дорого содержать команду, и что у юного государства в бюджете нет такого количества денег.

Николай не заставил их ждать слишком долго — вошел в зал, едва только стихла кричалка “американцев”. Встал перед ними навытяжку, обвел внимательным взглядом из-под густых соломенных бровей и такого же цвета челки. И насмешливо поинтересовался:

— Есть кто-то, кто тоже хочет кепку?

— И куда в ней тут ходить? — фыркнул Форбес.

Действительно. Даже сейчас, в разгар лета, на Островах было свежо. А невысоко стоящее над горизонтом солнце было слишком мягким, чтобы прятать от него голову. Сид подумал о том, что люди здесь наверняка понятия не имеют, что такое солнцезащитные кремы.

Николай сдержанно улыбнулся.

— Вообще-то в кепках нет ничего плохого, — сказал он, немного помолчав. — Но в моем понимании команда — это нечто куда большее. И здоровую конкуренцию тоже никто не отменял.

— Слава богу! — фыркнула Меридит.

Николай глянул на нее — не строго, но внимательно, будто присматриваясь и запоминая, — и продолжил:

— Думаю, что должен вам объяснение. Когда вас приглашали, то заявляли, что тренировать вас будет другой тренер, более опытный. К сожалению, накануне вылета сюда он попал в больницу. Я же занимался тренерской деятельностью лишь неофициально — в последние два года помогал ему с младшими группами. Но именно он рекомендовал меня на эту должность, и я сделаю все, чтобы каждый из вас надел на шею свою медаль.

Его английский был правильным, но несколько старомодным. Как сейчас сказали бы, британским. А еще Николай говорил резко. Не в смысле быстро или рубил фразы, но говор у него был непривычным для австралийского уха. На родине Сида и Макса давным-давно прижился диалект с мягкими согласными и как бы скругленными углами. Из-за этого, кстати, австралийцев не всегда понимали американцы, называя их говор "каша во рту". Хотя у кого каша, так это как раз у американцев. Сокращать слова, обрубать окончания, напрочь забывать про служебные части речи — такое встречалось у них даже в официальных документах.

Речь Николая ощущалась комфортной. Сид далеко не сразу осознал факт, что английский — не родной для него язык.

Пока остальные мысленно примеряли медали будущих чемпионатов, кубков и олимпиад, Сид рассматривал самого Николая.

Высокий, широкоплечий, длинноногий. Неудачно сложенный для прыжков в воду, как и сам Сид. Длинные руки с крупными кистями. Рукава спортивной куртки не обтягивали бицепсы, как у Криса, но весьма отчетливо их обрисовывали. Штаны были свободными.

"Жилистый", — говорила про таких мама. Мускулы у него есть, и развиты они как надо. Но не прут во все стороны, как у мистера Олимпия, не утяжеляют фигуру.

Глава 4

Сид уныло смотрел на гору нестиранных вещей. И когда только успели набраться-то?! Только же вчера прилетели. Но теплый костюм, в котором он летел в самолете, провонял спертым салонным воздухом, спортивные шмотки с тренировки — потом, а толстовка, упиханная в рюкзак на всякий случай — резиной и чем-то затхлым.

Вся проблема была в том, что он понятия не имел, можно ли просто упихать всю эту кучу в машинку, бросить туда капсулу и запустить программу… Какую-то программу из десяти.

Макс закрылся в своей спальне и о чем-то громко спорил по видеосвязи с Мартой, а потому Сид решился на небольшое жульничество. Снял видео всего нестиранного безобразия, отправил в мессенджер и быстро наговорил сообщение:

— Ок, мама! Что мне со всем этим делать?

Рядом с сообщением появилась одна галочка, потом вторая. Только вот читать его мама не спешила.

Сид глянул на часы. По местному времени второй час дня, значит в Сиднее было десять вечера. Вряд ли его мама уже легла спать. Но отправиться на ужин в ресторан и отключить звук у телефона могла запросто. Или в Сиднейскую оперу — она любила там бывать.

Окончательно сникнув, Сид уселся на закрытую крышку унитаза и подпер щеки руками. Куча белья смотрела на него и безмолвствовала.

А потом телефон блямкнул ответным сообщением. Сид радостно ткнул пальцем в экран.

— Здравствуй, милый, — раздался полный язвительного сарказма голос мамы. — Мне, конечно, очень приятно, что ты в подробностях рассказал мне о том, как прошли перелет, твое распределение и первая встреча с тренером. Наверное, это все было в десяти предыдущих сообщениях, которые я почему-то не получила. Наверняка это просто связь барахлит, и они дойдут позже. Что же касается твоих вещей, то почему бы тебе для начала не почитать этикетки? Я помню о твоей дислексии, но уверена, что ты справишься.

Этикетки?.. Читать?

Сид поднял с пола носок, попытался найти на нем этикетку.

Потом не выдержал и нажал в мессенджере кнопку “Позвонить”.

— Привет, мам, — сказал, когда она подняла трубку. — Как дела?

— Ты меня спрашиваешь? — возмутилась мама. — Сидней Райдер, вот так и надавала бы по жопе за такое отношение к моим нервам!

— Мам, ну я же написал, что долетел и устроился, — вздохнул Сид. Прислушался: вроде Макс все еще разговаривал с Мартой. Но на всякий случай плотнее прикрыл дверь в ванную. — Полет был ужасным, я думал, мой зад никогда не вернет себе свою привычную форму. А тренер очень даже ничего. Русский.

— Все-таки русский?.. — Сид буквально увидел, как мама озабоченно нахмурилась. — Ох, милый. Он хоть понятно разговаривает? Все русские, с кем я была знакома, говорили так странно… Но зато он очень опытный тренер. Взять того же Вас-цил-ева, — у нее тоже возникли проблемы с фамилией. — Тот, что выиграл Лос-Анджелес. Он ведь у него же тренировался.

Ну славно. Его мама знает Николая, а Сид как-то упустил из вида победителя игр.

— Окунев не приехал, в больницу попал, — сказал Сид. — Мой тренер — как раз Вас…с.. Николай короче. Его так зовут.

С произношением имени проблем не возникло.

Некоторое время мама молчала, переваривая новости.

— Ну не знаю, что тебе сказать, — наконец вздохнула она. — В любом случае он опытный спортсмен и точно не будет гладить тебя по головке за каждый проваленный прыжок. Но имей в виду, если он вздумает на тебя орать, я прыгну в первый же самолет — и он будет у меня вместе с медведем своим под гитару танцевать! Или под эту… Как ее там… Бабалайку!

— Балалайку, — рассмеялся Сид.

— И под нее тоже!

— Макс тоже будет работать с ним, — решил делиться новостями до конца Сид. — Думаю, мы по-прежнему станем прыгать синхрон.

В этот раз с ответом мама не замешкалась.

— А вот это отлично! — искренне обрадовалась она. — И хорошо, что вы живете вместе. Хотя, судя по тому, что ты мне прислал — может, и не очень. У Макса тоже проблемы со стиркой?

— Не знаю, — честно признался Сид. — Я не спрашивал. Не могу же я ему сказать, что за двадцать два года ни разу не стирал сам.

— Боже, Сид, ты заставляешь меня почувствовать себя плохой матерью, — воскликнула мама. — Короче, наука там нехитрая. На вещах есть этикетка. Там написано, при какой температуре стирать. Плюс общее правило: темные с темным, светлые со светлым. Красные вообще лучше отдельно.

— Ладно, — Сид мысленно вздохнул. Видимо, все же придется разбираться самому. И найти инструкцию к машинке. — Тогда давай я сейчас с этим разберусь и тебе перезвоню? Или ты уже собираешься спать?

— Пока нет, — беспечно отмахнулась мама. Помолчала. — Я скучаю, — сказала тихо. — Не думала, что это случится так быстро. И никак не привыкну, что мне больше не надо собирать чемоданы и лететь на другой конец мира вместе с тобой на соревнования. Это странно, знаешь ли.

Сид порадовался, что они говорят не по видеосвязи. И очень постарался, чтобы голос не задрожал.

— Я тоже уже скучаю, мамуль, — сказал он с нежностью. — Но ты не переживай, пожалуйста. Квартира отличная, со стиркой я справлюсь, а этот русский… Знаешь, мне он нравится. Странный, конечно, но четкий. Без суеты.

Глава 5

— Да что ж тут так холодно?.. — проворчала Меридит.

Сид оглянулся. Меридит ежилась, обхватив себя руками. Форбес стоял в кофте. А Бриджет и Амори и вовсе не сняли еще спортивных костюмов. Сам Сид был в одних шортах и особого холода не чувствовал. Да, не жарко. Да, поддувает. Но они же еще сухие.

— Нормально, — поддержал его Макс. Как и сам Сид, он был в шортах. И его нисколько не волновали ни прохладный сквознячок, ни общая температура окружающей среды.

Ни фо-бо, ни рамен они вчера не купили. В ближайших к дому кафешках их не готовили. Зато в меню обнаружились густое рагу с мясом, суп из говяжьих хвостов и пастуший пирог. Макс от пирога отказался, очевидно, опасаясь укоров от Николая за мучное, взяв себе рагу и суп. Сид не стал брать рагу, отважившись на пирог и суп.

В итоге они осилили только суп, а рагу и пирог забрали с собой. Порции были такие, что их хватило не только на ужин, а еще и на завтрак этим утром. А пирог оказался вовсе не выпечкой, а картофельной запеканкой с мясным фаршем.

Николай вошел в зал ровно в восемь ноль-ноль.

— Доброе утро, — поздоровался он громко и сходу скомандовал: — Начинайте разминку. Сегодня — каждый, кто как привык. Я посмотрю на вас.

С этим проблем не возникло ни у кого — о важности разминки знали все. Единственное — начиная лет с одиннадцати ни один из тренеров Сида не контролировал, как он разминается. Предполагалось, что к началу тренировок или соревнований спортсмен уже готов.

Форбес и Жак переглянулись, видимо, думая о том же самом. Девушки если и удивились, то вида не подали.

— Ну что, идем? — подал голос Макс и побежал трусцой вдоль одной из стен "сухого" зала.

Несколько раз туда и обратно, на каждом отрезке увеличивая скорость. Потом суставная гимнастика, и ей отводилась большая часть времени разминки. Разогреть мышцы важно, но с неготовыми суставами и связками легко получить травму, даже выполняя тривиальное приседание. Под конец несколько упражнений. Макс предпочитал "старомодные" махи руками и ногами, Сид, как правило, делал с десяток "берпи".

Николай стоял у окна, внимательно оглядывая зал и постоянно что-то записывая в свой блокнот. Но под конец тренировки он стал ходить между ними, давая короткие советы — иногда даже не словами. Так Форбесу он молча поправил положение рук при отжиманиях, Максу негромко посоветовал получше растянуться, Бриджит слегка потянул за плечи, показывая, что она слишком наклоняется вперед при приседании.

Сид чувствовал, что за ним он тоже наблюдает, и слегка напрягся, когда Николай подошел к нему.

— Ты не прыгаешь со скакалкой? — спросил он.

Сид удивился так, что сначала даже не понял, о чем он.

— Что? — переспросил, глупо моргнув.

Николай нахмурился.

— Скакалка, — выговорил он старательно, хотя на самом деле проблем с произношением у него не было.

— Нет, а надо? — поинтересовался Сид.

Николай сначала пометил что-то в своих записях, потом кивнул.

— Потом, — сказал спокойно. И уже громче объявил: — Закончили. Идите ко мне.

Он привел их к стене с закрепленными рядом с ней лестницами.

— Мне нужно выяснить ваш уровень подготовки, — пояснил сухо. — Сейчас будет одинаковая для всех тренировка. Померяйте пульс, — достал из кармана простой секундомер. — Начали, — скомандовал, нажав кнопку старта. — Закончили. Умножьте на десять и скажите мне.

Следующий замер пульса был после того, как они приседали в течении двух минут, потом — когда бегали вдоль стены с максимальным ускорением и снова приседали две минуты.

У всех пульс ожидаемо поднялся, но за Макса Сид всерьез обеспокоился — у него он зашкалил далеко за сотню. Николая это тоже напрягло.

— Отдохни, — он показал Максу на скамью. — Остальные ко мне по одному. Тридцать отжиманий от пола на время. Мистер Райдер, — и показал на пол перед собой.

С заданием Сид справился легко, но лучшим в этом деле оказался Форбес. А вот Бриджит норму не потянула. Макс тоже отжимался, но самым последним — и справился на твердую троечку.

Потом Николай велел им забраться на лестницы и повиснуть, взявшись за перекладины удобным хватом. Статическое испытание было на время, и вот тут, к общему удивлению, последним спрыгнул на мат Макс.

— Хорошо, — похвалил его Николай. — Следующее упражнение, — и вновь велел всем забраться на лестницы. — Ноги поднять как можно выше. Поясницу от стенки не отрывать. Задание на время.

В этот раз дольше всех продержалась Меридит — две минуты. Ее ноги с идеально вытянутыми носками смотрели строго в потолок, а сама она будто бы не замечала напряжения.

Макс справился хуже всех. Он опустил ноги меньше чем через тридцать секунд — Николай озвучивал каждые полминуты. Второй сдалась Бриджит, за ней Сид — сразу после отсечки в полминуты.

Николай никак не прокомментировал результаты, только тщательно записывал все, по-прежнему используя простой карандаш, а не ручку.

— И последнее на сегодня, — сказал он, дав всем отдышаться. — Тест на выносливость. Всем на беговые дорожки. Установить скорость бега на восемь километров в час. Наклон дорожки — ноль градусов. Прикрепить датчик пульсометра, — и, когда все выполнили его требования, подошел к каждому и сам установил предельное значение пульса. — Приступайте по команде, — поднял вверх секундомер. — Бежите или до сигнала от пульсоксиметра, или пока есть силы. Вопросы есть?

Глава 6

Вообще-то Сид хотел только один раз укусить загадочную русскую выпечку, но не смог остановиться и сожрал ее целиком. Вот так, на ходу, притормаживая только для того, чтобы стянуть пониже слюду упаковки и тут же впиться зубами в оголенный бок.

Никаких пряностей? Сид в этом сомневался. Потому что пах этот пряник всеми специями мира. Чем-то сладким, и теплым, и терпким.

Глазурь чуть похрустывала и разливала по языку первую волну сладости. Потом на языке таяло тесто. В первое мгновение оно казалось сухим и тяжелым, но, стоило чуть разжевать, раскрывало свою медово-масляную сущность.

А потом Сид добрался до начинки.

Это был джем… Или что-то похожее на джем. Или не джем вообще… Как бы то ни было, оно оттеняло сладость теста, придавало ему сочность, добавляло вкуса, как корица добавляла пикантности яблочному пирогу.

— Вкусно? — поинтересовался Макс со смешком. — Ты его прям жрешь.

— Попробуй, и я посмотрю, как ты сумеешь не слопать его в один присест, — сказал Сид между двумя укусами.

— Я заранее пополам разрежу, — пообещал Макс.

— На твоем месте я бы его выбросил, — ядовито процедил Амори.

— А чего ты к ним цепляешься-то? — не менее ядовито поинтересовался Форбес. — Зависть прям из всех щелей прет — аж смотреть противно. Твой-то напарник тебя послал. Ни капли не удивительно, кстати.

Лицо Амори заострилось. Осталось красивым, но одновременно с этим стало уродливым.

— Слабак он, — прошипел Амори. Плечом оттер Форбеса к стене и ускорил шаг, чтобы первым попасть в раздевалку.

— Вот же мерзкий тип, — вздохнул Макс. Глянул на Сида. — Ты бы хоть воды, что ли, выпил.

— Не, мне и так вкусно, — Сид с сожалением отправил в рот последний кусочек пряника.

— Вот смотрю я на тебя — и прям чувствую, как полужопия слипаются, — фыркнул Форбес, однако совсем не так ядовито, как до этого отшил Амори.

— А ты не смотри, — хмыкнул Сид.

— А я, может, люблю сладкое, — Форбес насмешливо вздернул бровь и, зайдя в раздевалку, тоже разорвал упаковку пряника.

Макс бережно уложил свой пряник в сумку и первый ушел в душ. Сиду же предстоял нелегкий труд — снять с лодыжки тейп.

Обычно этого момента он и ждал, и страшился. Ждал, потому что плотный тейп сильно сжимал ногу и к концу тренировки надоедал до жути. А страх вызывала одна мысль о том, что надо будет отдирать от кожи клейкую часть тейпа.

Если речь шла о проблемах с мышцами, предпочтительнее было использовать тканевые эластичные тейпы. Они снимались с кожи без следа. Но суставы фиксировали лентами, больше похожими на скотч, и от воды они расслаивались. Верхний слой слезал, а клеевая основа намертво влипала в кожу.

Форбес ел пряник и наблюдал за его мучениями. А потом…

— Дай дерну! — он предвкушающе сверкнул глазами.

— Себе дерни! — огрызнулся Сид. И тут же устыдился. — Прости. Просто я не знаю, как у меня тут постоянно успевают отрастать волосы. Каждый раз я этот чертов тейп будто со всеми нервами отрываю. На лобке не так больно.

— А ты что, на лобке тоже этой херней дергаешь? — у Форбеса аж даже улыбка с лица сползла. — Ты идиот или мазохист?

— Лазер меня не берет, волос слишком светлый, — Сид пожал плечами и сдернул несчастный тейп. — Полосками быстрее и удобнее, чем сахарной пастой.

— А че не воском? — с искренним интересом поинтересовался Форбес. — Не то чтобы я великий спец по эпиляции… — он с гордостью погладил лысую голову.

Сид посмотрел на Форбеса, потом на полоску тейпа в своих руках.

— А, я не так выразился, — он прилепил полоску к оставшемуся клею, дернул. Зашипел, потому что клей отошел, по ощущениям, с куском кожи. — Воском, конечно. Полосками, знаешь такие: ладонями погреть — и шлеп, — с остервенением прижал полоску к еще одному куску клеевой основы.

— Конечно, знаю, — Форбес посмотрел на него как на идиота. — Каждый день ведь пользуюсь.

— Сегодня схалтурил, за ухом целая прядь осталась, — поддержал шутку Сид. Избавился от последнего остатка клея и полез в сумку за полотенцем. — Ну, как русский подарок? — спросил, кивнув на пустую упаковку от пряника, что сейчас комкал в руке Форбес. Он сожрал свой пряник так же жадно, как сам Сид.

— Говно какое-то. Еще хочу, — Форбес хмыкнул, поднялся со скамьи и, повернувшись к Сиду спиной, сдернул с себя мокрые плавки.

Сид только фыркнул на такую эскападу и, подхватив специальную душевую сумку,

пошел сражаться со своими волосами.

***

— Мы с Бриджит собрались в супермаркет, не хотите с нами? — Меридит мило улыбалась, но улыбка эта была какая-то хитрая.

— Нужно купить что-то тяжелое? — сообразил Макс.

— Обогреватель, сушилку для белья, мультиварку и кое-что по мелочи для уюта, — перечислила Бриджит. — У вас не холодно в квартире?

— Нет вроде, — пожал плечами Сид. — А вот сушилка, пожалуй, и нам бы пригодилась.