Из Тени (dragon Age)

Часть 1. На сломанных ногах

"Сила - в отсутствии. Отсутствии слабости и пределов. Отсутствии осторожности и жалости. Пустота - всегда внутри"

Можно ли чувствовать сон? В большинстве случаев — нет. Во сне отдыхает тело, а вместе с ним и разум. Иногда Тень, конечно, может подложить ложку дёгтя в виде кошмаров, затрагивающих самые сокровенные страхи. Магам хуже. Ведь в Тени их могут поджидать существа похуже любых плохих снов… Но всё это ничтожно, ведь вскоре наступит всесильное пробуждение, оттянуть которое не по силе даже демонам. Пробуждение… Ах, какое хорошее и одновременно простое слово. Но вот для того, о ком пойдёт эта длинная история, оно на долгие века стало непозволительной роскошью.

Сон. Он не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он утонул во тьме. Но точно можно было сказать, что очень давно… Кажется, даже больше, чем было уготовано на его век — это он чувствовал прекрасно. Этот сон давно уже перестал быть небытием, отдыхом, потому что это был совсем не отдых! «Это смерть?», — кажется, уже вечность он размышлял над этим вопросом. Хорошая догадка, если учитывать, что он… все они — восемь магистров — вошли в недоступный для людей мир. Но его желание жить не позволяло принимать такой итог. Ведь и поныне он мог чувствовать себя… своё тело.

Было ли больно? Ему бы хотелось, что бы было именно так. Лучше уж пережить изощрённые пытки, потому что тогда была бы боль, а с ней и понимание, что он живой. Но всё было сложнее. Хочется сопротивляться: кричать, выбиваться, спастись из этой неизвестной клетки — но он не мог. Тело не реагировало на его команды, никакая магия не отвечала, а мысли постоянно путались. И как тут не сойти с ума?

Единственное, что было чётким, это ощущение опасности. Оно окружало его постоянно, душило, топило, убивало. Он чувствовал, как чужая магия окружает его, пропитывает, проходит по венам, сплетаясь с его собственными магическими силами. Он слышал её песню и чувствовал острые иглы, пронизывающие всё, даже разум. Ни в Империи, ни во всём Тедасе не найдётся такого места… А всё это значит, что он так и не вернулся обратно. Будь прокляты жрецы, а вместе с ними и их любимые божки!

Всё было тихо, медленно и долго. Этот ритм ужасен. Но если он всё «это» чувствует до сих пор, значит, Тень не подчинила его? Эта мысль прекрасно тешила его надежды. Но однажды, спустя, кажется, вечность, изменилось всё. Ритм ускорился. Мысли, память, идеи побежали в его голове. Сгусток, в котором он находился, расступился, и он впервые смог почувствовать, как внутри него, в районе груди, что-то застучало. Сердце… Это однозначно было сердце… Наверное, он бы как мог порадовался хотя бы такому изменению, но как вдруг вокруг начался хаос.

Паника… Нет, паниковал не он, а всё вокруг. Сила… Что-то сильное, могущественное и неправильное прорвалось сюда. А потом были крики, его уши отчётливо это слышали, но только эти крики были не «отсюда», они пришли вместе с магией. И среди этих криков, он отчётливо услышал голос, переполненный высокомерием, чванством и лицемерием. Он… он знал этот голос. Более того, этот голос он ненавидел!

Злость… Злость овладела им, пробуждая весь организм ото сна. Он почувствовал себя вновь, свои силы. Он жив, а, значит, и владелец этого голоса — тоже. И понимание этого вызвало в нём неистовую ярость, такую сильную и искреннюю, что его тело начало само вырываться из вековых оков. Что произошло? Где он находился? Что с ним было? Неважно! Он желал лишь добраться до голоса. И поддаваясь этому порыву, мужчина рванул туда, откуда, ему чудилось, и вырывалась та неправильная сила.

Свобода — подумалось ему, когда он ощутил ногами пол, его тело почувствовало живой холод, а перед глазами чьи-то силуэты. Люди, однозначно. Сколько несбывшихся идей, промелькнуло в его голове за мгновение, но через это мгновение опять всё пошло не так. Яркая вспышка, его глаза ослепил зелёный свет… Боль и слабость. Они так быстро овладели им, что ничто не могло спасти. Опять была темнота. Ему уже даже подумалось, что всё, что виделось, лишь обман и иллюзия. Но нет. Этот сон был настоящим. И мертвецкая усталость чувствовалась не менее натурально.

***

Кассандра Пентагаст, правая рука Верховной Жрицы, ныне почившей, уже битый час бродила из угла в угол этого небольшого подземного помещения. Таким нехитрым способом женщина пыталась взять себя в руки. Судя по вздрагивающим от одного её сурового взгляда стражникам у неё это получалось крайне плохо. Да и могло ли? Храм Священного Праха разрушен, Джустиния и все высокопоставленные жрицы мертвы, а в небе огромная Брешь, из которой в Тедас вырываются демоны. И как тут можно успокоиться?! Тем более, когда рядом с ней находился вероятный виновник всего этого хаоса… И стоило ей только об этом вспомнить, как тут же её тяжёлый взгляд пал на мужчину в кандалах, что сидел посередине этой комнаты до сих пор без сознания.

Именно его нашёл поисковый отряд, направленный в Храм. Везде царили смерть и разруха, и только этот мужчина лежал целым и невредимым там, где находился главный зал. Хотя он не был уж таким и невредимым. Точнее будет сказать, что он сам балансировал на грани смерти. Слаб и изнеможён.

Ни у кого не было сомнений, что это именно он виновник этой страшной катастрофы. Его нужно было убить и отправить на суд Создателю за свои грехи. И наверняка люди бы так и поступили, если бы не странная зелёная метка на ладони его руки, которая имела ту же природу, что и разрыв в небе.

Его лечили и изучали, но что-либо выяснить конкретное не удалось. Даже отступник, назвавший себя знатоком Тени, мог только не дать этому человеку умереть. Поэтому было решено ждать, пока обвиняемый не очнётся, и только после начать допрос… с особым пристрастием.

Искательница бросила на пленника взгляд, наполненный неистовой ненавистью, но в очередной раз задержалась на его изучении. Необычные аспекты во внешности этого незнакомца сыграли, очевидно, не последнюю роль в тех обвинениях, которые ему выдвигают. У него была белая, мертвецки бледная кожа. Тогда, в Храме, это не особо бросалось в глаза на фоне его общего критического состояния. Но сейчас он был вылечен и, по заверению лекаря, мог проснуться в любую минуту, но его кожа ничуть не стала выглядеть живее, очень истощён. Может, он одержимый и вскоре потеряет остаток своей человечности? От этих мыслей рука воительницы инстинктивно легла на рукоять меча… Но Кассандра заставила себя убрать её. Ещё рано… Пока на руке этого человека метка, которая, есть шанс, сможет хоть как-то воздействовать на Брешь, он должен жить.

Часть 2. Небесный гнев

Довольно-таки скоро все участники конвоя и его инициаторы по-настоящему осознали трудность передвижения с таким пленником. Все они рвались поскорее добраться до Бреши, наконец-то предотвратить возможную катастрофу, но темп их движения задавал носитель метки, и этот темп был слишком медленным. Ведь тяжело было хромому человеку идти по неровной заснеженной дороге и при этом спешить. Из-за этого очень часто он почти терял равновесие, не имея возможности опереться хоть на что-то. Все ворчали от этого, к счастью, никто не додумался срывать злость на нём самом, видя прекрасно, что мужчина не обманывает их и сам старается ускорить свой темп ходьбы, игнорируя боли в ногах.

— Когда проблема с разрывом решится вы вернёте меня в эту деревню?

Военизированному конвою свойственно быть молчаливым, но пленник, видимо, не собираясь этому следовать, нарушил тишину и заговорил.

— Вероятно, да. Пока не выяснится, кто именно будет тебя судить, — ответила Кассандра с лёгким раздражением.

Судя по всему, женщине не особо хотелось вести с ним разговор, но игнорировать его слова она тоже не могла. Лелиана права, чем больше он говорит, тем лучше они узнают его.

— Значит, до суда я могу посетить ту библиотеку в здании, в котором вы меня держали?

Вот сейчас Кассандра, как и добрая половина отряда, удивилась по-настоящему. От возможного виновника катаклизма они ожидали чего угодно, но точно не разговор про библиотеку.

— Ты обвиняемый, не забывай. Никто не позволит тебе свободно перемещаться по Убежищу.

— О каком свободном перемещении может идти речь с моими-то ногами? — шутливо заметил тогда мужчина.

— Точно, — переняв его настроение, Кассандра усмехнулась.

— И про своё положение я не забыл, именно поэтому я прошу дать мне возможность скоротать время ожидания за досугом пополезнее, чем просиживание за решёткой. Тем более для такой маленькой деревни, книг в той библиотеке было слишком много. Мне бы очень хотелось на них взглянуть.

Кассандра помедлила с ответом. Пусть женщина сейчас была уже не столь категорична по отношению к пленнику, чтобы желать ему провести остаток жизни в кандалах и в пыточных комнатах, да и за хорошее поведение и добровольную помощь ему можно было дать то послабление, о котором он просит. Однако больше всего ей хотелось ответить: «Увидим», потому что пока неизвестно, что именно они могут узнать, дойдя до Бреши. Может, они узнают такую ужасную правду о нём, что придётся его сразу тащить в Вал Руайо.

— Вы любите книги? — вдруг вмешалась Левая рука Верховной Жрицы, вопреки своему желанию быть тенью в этом конвое.

Очевидно, Лелиану очень заинтересовал такой неожиданный интерес пленника к обычной библиотеке, поэтому она не сдержалась и спросила, желая знать больше даже для себя, чем для общего дела. Мужчина это заметил и запомнил…

— Кажется… — собираясь дать простой ответ, пленник вдруг задумался и вновь на какое-то время погрузился в себя. Когда, проходя по зданию, он случайно заметил в одной из приоткрытых дверей книги и догадался, что там библиотека, тогда на него набежало настолько сильное любопытство, что он, не раздумывая, захотел попасть в эту комнату. И только сейчас мужчина, вновь покопавшись в своём пустом сознании, всё-таки понял, что такой порыв был неспроста. Он, однозначно, любил книги, а особенно знания, которые можно было из них почерпнуть. — Да, — теперь уже твёрдо ответил он.

«Учёный что ли?», — подумала тогда Кассандра и вновь оценивающе осмотрела пленника. Сначала она даже не рассматривала подобный вариант. Первое впечатление о нём было, как о каком-то сектанте, который только и делает, что строит козни против Церкви и Пророчицы. Однако сейчас это кажется глупостью, и нынешнее предположение выглядело и то правдоподобней. Ведь с его неработающими ногами он отлично подходил на роль научного работника, корпеющего днями и ночами над очередным папирусом.

Разговор, который слушали даже солдаты, их всех отвлёк от мыслей о медленном передвижении, поэтому они и не заметили, как вскоре наконец-то добрались до следующего моста. Так себе достижение, конечно, учитывая, что это было ещё только начало пути. Однако после моста дорога была из каменки и хорошо протоптана. Поэтому все понадеялись, что мужчина пойдёт быстрее и перестанет вязнуть даже в совсем небольшом сугробе.

На мосту, как оказалось, находился ещё один отряд стражников, сопровождающий повозку с неизвестным пленнику содержимым. Пока Кассандра разбиралась с извозчиком по причине их остановки, мужчина воспользовался перерывом и, усевшись на один из ящиков, решил передохнуть. В тот момент со стороны Бреши раздался очередной грохот от взрыва, отчего задрожали даже каменные опоры моста. Это уже никого не пугало, потому что взрывы, как выяснилось, очень частое явление. Однако вдруг метка на руке пленника вновь вспыхнула. К счастью, очередного приступа не последовало, но, очевидно, её активизация говорила о том, что этот взрыв был сильнее обычного. Подняв голову, мужчина увидел, как от разрыва в разные стороны разлетаются зелёные сгустки. Обычно с помощью их демоны выбирались из Тени и оказывались на земле. Однако в этот раз сгустки были больше, а значит, они несли с собой не демонов, а огромное количество энергии, взрываясь от контакта с землёй… И сейчас один такой сгусток летел прямо на них.

Пленник успел только криком всех предупредить, но сориентироваться, а уж тем более убежать от эпицентра предполагаемого взрыва не успел никто.

Сгусток энергии упал на другом конце моста. Взрыв тут же испепелил несколько солдат, остальных задела только ударная волна. «Повезло», — хотели было сказать все, однако каменная опора моста не выдержала такой силы удара и рухнула, за ней обрушился и весь мост, а все, кто был на нём, полетели вниз.

Падение для пленника прошло хоть и без серьёзных травм, но не скажешь, что не без последствий. Вследствие падения пару раз ударившись о камни, а потом прокатившись по льду несколько шагов, он на некоторое время потерял связь с реальностью.

Часть 3. Опасность не миновала

Брешь запечатана, конец света отсрочен, кажется, теперь можно было героям этого события и отдохнуть. Однако, увы, предчувствие Лелиану не подвело и на этот раз. Ведь действительно Брешь — это лишь начало.

За следующие несколько недолгих дней военный совет в Убежище собирался небывалое количество раз. И до сих пор многие проблемы остались нерешёнными. Впрочем, это и неудивительно. Ведь теперь они остались совсем одни.

Тевинтерский сектант, малефикар, сбежал. Большие жертвы среди солдат в марш-броске. И, конечно, нападение на храмовников, которым пленник должен был передан по закону. Именно в этом обвинила Церковь командование Убежища. Стали ли жрицы разбираться в обстоятельствах, например, что видение Тени показало им заговорщиков, и среди них не было того мага? Нет, конечно. Церковь обвинила их в измене, обозвала еретиками. А потому у «рук» Верховной Жрицы и бывшего храмовника не осталось ничего другого, как начать собирать силы самостоятельно. Ведь они единственные понимали, что носитель метки ещё не самое опасное существо Тедаса. Но кто тогда?

Именно этот вопрос был в повестке каждого военного совета. Но пока что все они заканчивались ни с чем. Ведь у этой, почти что уже организации, не было достаточно сил и влияния. Даже для того, чтобы выследить пленника. Кстати, о нём…

Именно ему главы Убежища решили посвятить оставшееся время сегодняшнего совета. Спорами и одними лишь догадками они пытались хоть немного приблизиться к истине о личности этого человека и его мотивах. Но что у них было на него? Да особенно-то и ничего. Единственная зацепка — Серые Стражи.

— Тот Страж, который пришёл вместе с Люциусом, очевидно, был знаком с выжившим, — рассуждал Каллен, — да и храмовники пришли в Храм из-за него, — заметил он, сожалея, что они так и не узнали о мотивах тех, кто на них напал.

Если бы они смогли поймать или Лорда-Искателя, или Стража, то получилось бы у них выпытать все ответы касательно даже того, что за монстров они привели с собой. Однако, стоило пленнику исчезнуть, как эти двое и оставшиеся красные храмовники вскочили на коней и сбежали. А мёртвых уже было не допросить.

— А значит, он может быть как-то связан со Стражами, которые напали на Её Святейшество…

— Но мы точно не знаем, что это были за люди. Вы же сами сказали, что в видении были только очертания их доспех, — тогда возразила Жозефина, в связи со своей профессией зная не хуже Лелианы, как опасны такие резкие обвинения.

А возможно, женщина, как и все остальные, пыталась всеми силами доказать невиновность Стражей. Ведь люди этого ордена герои, борющиеся с порождениями тьмы и спасающие Тедас от Моров. Зачем им взрывать Храм да ещё вместе с собой?

— Но ведь Лелиана тоже подтвердила, что он Страж, — возразила тогда нетерпеливая Кассандра.

— Я лишь предполагаю, Кассандра, что все странности его тела могут быть связаны со скверной в крови. Потому что он в какой-то степени похож на вурдалака. Такие же белые кожа и глаза, — поясняла Лелиана. — Однако обычно на этом скверна не останавливалась и продолжала и дальше уродовать человека, а вот он внешне не менялся, мы следили за ним три дня.

— Значит, предположения о скверне отметаются?

— Или так, или его организм умеет противостоять её воздействию. Это свойственно Стражам, так мне говорил Айдан. И всё же больше бы нам мог сказать сам орден, однако ответа из Вейсхаупта придётся ждать ещё долго, а Стражи Орлея и Ферелдена исчезли.

— Как это? Просто взяли и исчезли? — удивился Каллен.

— Именно так, командир Каллен. И знать Орлея очень этим обеспокоена. Ходят сплетни, что они собирают силы в крепости Адамант. Однако оттуда не приходило никаких вестей, даже на официальный запрос Императрицы никто не ответил, — разъясняла Жозефина в своей привычной официальной манере.

— И после этого вы будете ещё говорить, что мои обвинения против Стражей поспешны, — буркнула Кассандра.

Их раздумья вновь ни к чему не привели, только пошли по кругу. До сих пор ни одна догадка для упрощения дела не была отброшена или точно подтверждена. А ведь они ещё не вспомнили о существе, которое видели в Тени. Он точно был для них загадкой, как и его мотивы.

Во время всего этого спора Солас покорно стоял в углу, умело изображая интерьер. На совет его позвали лишь за тем, что если речь зайдёт о Бреши или Тени, то не придётся искать этого знатока по всему Убежищу, а спросить сразу. Сейчас же его не замечали, однако сам эльф очень внимательно слушал советников и, кажется, злился. Ведь эти люди уже который раз ходят по кругу со своими догадками. Да, они предполагают, что во всём происходящем замешаны Стражи, тевинтерские сектанты и красный лириум, которым кто-то отравил тех храмовников. И ко всему этому они пытаются хоть как-то приписать выжившего. Однако мужчина не понимал, почему все эти люди в упор не хотят видеть самое интересное касательно сбежавшего пленника. Да демон дери всех этих Стражей, скверну и сектантов! Живой человек появился на Конклаве из разрыва, то есть из Тени! Неужели только он это заметил в первую очередь?!

Солас, конечно, не хотел вмешиваться и привлекать лишнее внимание, однако когда в очередной раз все эти люди начали перебирать не такие уж и важные сейчас факты, он не выдержал.

— Хм, позволите? — вмешался эльф, пока очередные размышления не перешли в спор.

Четверо советников тут же обернулись и взглянули на эльфа-тихоню, кажется, только сейчас вспомнив, что он тут вообще был.

— Да, Солас, говори, — кивнула Лелиана, надеясь, что хоть, может, знаток Тени поможет им сойти с этой мёртвой точки в обсуждении.

— Я хотел бы обратить ваше внимание на то, как именно выживший оказался в Храме. Как мне кажется, это сейчас наиболее важно для понимания этого человека, — учтиво заговорил Солас и вскоре встал у стола наравне с советниками.

— Насколько помню, ты выразил предположение о том, что тогда Тень смогла каким-то образом перенести этого человека в Храм.

Часть 4. Какое у вас тут прелестное злодеяние

Безумец шёл по Убежищу. Он был спокоен, потому что знал, что спит, а всё окружение — всего лишь Тень. Демон, который только-только пытался обмануть его, это в очередной раз подтвердил. Впрочем, об этой встрече он вспоминал без страха. Чего бы там ни говорили сопорати, но когда ты взрослый маг, а уж тем более сновидец, то встречать демонов во сне это так же обыденно, как и встречать людей в недремлющем мире. Тем более сегодня ему повезло, до него добрался всего лишь слабый демон, иллюзию которого распознает любой сомниари без проблем.

Демоны — это, конечно, несравнимая с людьми опасность, но всё же раскрытие уловки какой-нибудь твари посильнее всегда тешило самолюбие любому магистру. Более того в Империи была игра: маги делились друг с другом, какими способами до них пытались добраться демоны за последние несколько дней. Кто раскрыл самую изворотливую тварь, сразу возвышался над собеседниками. Конечно, эти разговоры не обходились без лжи и прикрас, однако полезность такой небольшой игры нельзя недооценивать. Ведь маги делились друг с другом опытом, благодаря чему, оказавшись в похожей ситуации, можно было ещё легче разгадать ухищрения Тени. От мыслей об этом мужчина даже горько усмехнулся. Как же ему не хватало таких лёгких, шуточных разговоров о магии. Ведь ныне все маги ужасно запуганы. Все они, даже самые гордые и высокомерные, тут же пытаются сменить тему или уйти от ответа. Будто магия — это не дар, а проклятье.

Сопорати под страхом смерти согнали всех магов в тюрьмы, благородно обозвав Кругами, и заставили их молчать. И Безумец даже не мог представить, какому идиоту это пришло в голову. Чтобы противостоять демонам, маг должен учиться, развиваться всю жизнь. А изолировав их от социума, сопорати лишь только усугубили проблему одержимых. Как же отупел этот мир!

Побывав в Убежище лишь раз, сейчас Безумец неспешно прогуливался по нему и изучал. Конечно, Тень чаще всего искажает реальность, но сейчас он был уверен, что всё правда, поскольку тот, в чей сон он сейчас вторгся, является жителем этой самой деревни. В том, что хозяин сна объявится, мужчина даже не сомневался. Способности сомниари у этого эльфа на высшем уровне. В Тевинтере все были сновидцами, но даже тогда только единице из магистров хватало упорства, терпения и смелости, чтобы развить свой природный дар. Прекрасно зная на своём примере, с каким трудом это даётся, Безумец даже зауважал эльфа. Вот он — истинный наследник некогда великой нации! А не все эти высокомерные глупцы, которые намалевали на рожи знаки богов-рабовладельцев и рады этому.

От своих мыслей Безумец даже усмехнулся. Выказывать уважение какому-то эльфу — смешно для гражданина Империи. Но его это не смущало даже несмотря на новые правила мира. Удивительно для тевинтерца, но шовинистом мужчина не был. Принижением эльфийской расы и её заслуг он не занимался и мог спокойно и раньше разговаривать со слугой на равных. Редко, но мог. Именно поэтому сейчас новые правила мира Безумец принимал относительно спокойно. Да, пока ещё сложно воспринимать остроухих не как абсолютно бесправным слоем общества, однако уже разговаривать на равных, не испытывая при этом отвращения, у него начало получаться. Ведь есть и весьма разумные эльфы, готовые к компромиссу и разговору и не орущие через каждое слово своё любимое «шемлен». С такими общаться одно удовольствие, приятнее даже, чем с некоторыми людьми.

В этом плане магистру Сетию повезло куда меньше…

Как и ожидалось, хозяин сна не задержался. Безумец совсем скоро почувствовал, как изменился безмолвный ритм этого нереального места, а к нему стал приближаться новый силуэт, который вблизи принял вид знакомого эльфа. Очевидно, Солас не рад был такому вторжению, но он всё равно держался гордо, даже слишком гордо для того, кто называет себя обычным отшельником. Его тяжёлый, цепкий взгляд оценил вторженца. Безумца, впрочем, это не напугало, и он только, поддаваясь тишине, молчаливо кивнул в знак приветствия.

— Для того, кто пытается влезть в чужую голову, ты ведёшь себя слишком неосторожно, — заметил Солас, но говорил достаточно-таки мирно, убедившись в неопасности мотивов вторженца.

— Только глупцы попытаются воздействовать на такого сильного сомниари, — ответил Безумец. — Даже ты это прекрасно понимаешь, раз прекратил попытки добраться до меня через Тень.

Обвинения Безумца были не беспочвенными, ведь уже несколько раз он, пока бродил по Тени во сне, обнаруживал близость другого умелого сновидца. Этот неизвестный, привыкнув, видимо, к общей беззащитности нынешнего мира перед сновидцами, старался добраться до головы мужчины для поиска его памяти и знаний или принуждения каких-то своих желаний. Однако он не сразу понял, что столкнулся с магом равным по силе, который был выходцем из Империи, где сомниари с раннего детства учили защищаться от себе подобных.

— С чего же ты решил, что это был я? — спросил Солас, но его голос был пропитан совершенно безобидным интересом.

Да, к этому человеку нельзя не относиться без подозрений, а то, что он выходец из той самой Империи, заставляло его ещё и ненавидеть. Однако встретить себе подобного, который способен оценить всю красоту и возможности Тени и не называть её лишь рассадником демонов, эльфу было даже приятно.

— Мне сказали, что сомниари в нынешнее время — это легенда, а, как минимум, для ферелденских магов так вообще — небылица. Поэтому я думаю, что помимо тебя трудно будет найти другого сомниари, который бы зачем-то пытался до меня добраться, — объяснил мужчина. — И раз мы встретились, теперь-то я могу узнать, зачем ты искал меня?

На самом деле, у Соласа было очень много вопросов к этому магу. И про времена расцвета Тевинтера, и про личность нового врага всего Тедаса, и про его нереальное, для человека, выживание в Тени, и уж, конечно, про вероломный поступок жрецов, принёсший в мир Моры. Мысли о ценных исторических сведениях, которые можно из него вытянуть, перекрывали всё отвращение, с которым хотелось смотреть на этого древнего тевинтерского магистра, чьи сородичи поработили его народ. Однако Солас благоразумно воздержался. Задавать такие вопросы в лоб, значит, зародить ненужные ему подозрения против себя. Да и, эльф был уверен, мужчина до сих пор имеет слишком большие провалы в памяти. Не удивительно, учитывая, сколько он пробыл в Тени.

Часть 5. Одним венатори меньше

Проходя вдоль книжного шкафа, Фауст внимательно осматривал его содержимое. Книг здесь было много, но, кажется, не осталось ни одной, до которой бы не добралась его книголюбивая натура. Трепетно коснувшись корешка одной из них, мужчина улыбнулся, не смог отказать себе в удовольствии и тут же снял её с полки. Руки исследователя тут же распознают в этой книге раритет, мечту любого уважающего себя коллекционера — она ведь эльфийская. Эльфы создавали не такое количество книг, как люди, потому что, будучи бессмертными, у них не было нужды оставлять что-то «после себя». Какой-нибудь элвен, совершив открытие, может ещё тысячелетия о нём рассказывать, и ему незачем это придавать перу, в особенности, создавать много копий. Понятное дело, что кризис, в который по неизвестным причинам впал весь Элвенан, а потом и неконтролируемый вандализм во времена первых походов тевинтерской армии по территории неизвестной расы нанесли разрушительный удар по наследию эльфийской науки и образования. Однако мужчину эта книга привлекла не тем, что её трудно было достать, а своим качеством исполнения. Бережно перелистывая повреждённое от времени и пережитого изделие, он готов был любоваться каждой его страницей. Мастерство и кропотливость проделанной работы чувствовались в каждом мазке виньеток, а аккуратность написания каждой буквы говорила о слишком продолжительной работе. Будет неудивительно, если эта книга писалась годами, а может и десятилетиями. Для эльфов времён Элвенана такая неторопливость в делах была весьма характерна. Впечатление мужчине не портило даже то, что книга не несла какой-то важной информации — очередное религиозное писание, опять всеми правдами и неправдами (хотя это же эльфы: здесь будет одна лишь только ложь) восхваляющее одного из своих божков.

Отвлекла магистра от своих мыслей свисающая длинная ветка растения, стоящего в горшке сверху, на книжной полке. Отмахнувшись от листьев, которые лезли ему прямо в лицо, мужчина убрал книгу обратно и, опомнившись только сейчас, обернулся. Ведь здесь был не только книжный шкаф.

Уют — это, пожалуй, самое подходящее слово, лучше всего описывающее комнату, в которой он находился. Из-за плотно закрытых занавесок здесь держался полумрак, разгоняемый лишь парой свечей и камином, который был зажжён, оттого и издавал приятный треск. Здешняя мебель не отличалась помпезностью. Да и зачем бы им стараться подражать дворцу архонта? Ведь всё должно быть так, как хотелось им. Для него — шкаф для самых важных книг и место, где бы можно было бы их удобно читать под звуки пылающей в камине стихии. Массивная кушетка из тёмного дерева, что стояла рядом, прекрасно удовлетворяла второе желание. Для неё — много свободного места, куда можно будет поставить горшки с любимыми растениями. И, очевидно, она выполнила своё желание — любое горизонтальное место в комнате было занято её растениями. Маг от этой картины улыбнулся. Да, такое обилие растительности могло раздражать. Однако для них, для тех, кто выбирает превосходство природы в архитектуре, а не камни и драгоценности, этот дом стал даже каким-то маленьким уголком уничтоженного Элвенана. Тем более большинство здешних растений были выведены именно эльфами.

Она всегда мечтала, что бы их скромный домик был наполнен эльфийскими цветами и растениями. Она всегда хотела их разводить. А он хотел, что бы её мечта сбылась.

Открытие двери он не услышал, а лишь тогда, когда его обняли со спины, понял, что уже был не один. Однако присутствие чужого его совершенно не беспокоило, потому что «чужой» она и не была. Не говоря ни слова, девушка оказалась к нему совсем близко, прижалась к спине, а её руки крепко обвили его торс. Близость с настолько дорогим человеком была для него бесценна. Мужчина улыбнулся и трепетно накрыл её руки своими. Ему нравилось, когда она так делала, когда, забывая о пропитанном жестокостью мире, они просто обнимались. Так он мог чувствовать поддержку, знать, что не одинок. Для того, кто поступил слишком вольно для сынка магистра, пошёл против его амбиций, всё это было просто необходимым. И она всегда знала, как помочь.

Она самое настоящее чудо. Он обязан был её защитить.

Защитить…

— Опять собираешься просидеть тут всю ночь? — услышал мужчина такой заботливый полный ласки голос. Этот голос он, пожалуй, не способен забыть.

— Ты же меня знаешь.

— Знаю. Поэтому и беспокоюсь. Ты скоро будешь выглядеть хуже, чем розы на матушкиной клумбе.

От её звонкого смеха сердце замирало. Её смех был чудесен… она была чудесной…

Поддаваясь замеревшему ритму этой комнаты, девушка совсем скоро вырвалась из объятий партнёра, но лишь для того, чтобы обойти и встать уже перед ним. Не дав ему вставить и слово, она потянулась к нему, её ручки так нежно приобняли его лицо, помогая ей точно взглянуть ему в глаза. Её совершенно не пугал его нездоровый цвет ни лица, ни глаз, она только улыбалась.

От её рук пахло сладкой выпечкой, маг знал этот запах прекрасно, ведь она любит готовить… для него. Да и только таким способом его можно было оттащить от книг. Она слишком хорошо его знала, и мужчина был абсолютно этому не против, наоборот, хотел, чтобы этот миг длился как можно дольше, лучше — бесконечность.

Но ему не хуже других известно, что хорошему свойственно быстро заканчиваться…

Когда она потянулась к нему за поцелуем, он поначалу поддался. Конечно, этого он хотел сильнее всего. Даже один раз, даже один поцелуй, сделал бы его счастливым. Для того, кого уже в жизни давно ничего не могло осчастливить, это было самым важным.

Именно такие мысли зародились в его голове: отчасти — им самим, отчасти — внушением. Понятное дело, им было тяжело противостоять.

Позволить себе всего лишь одну слабость, всего лишь один поцелуй… Чего в этом страшного? Ведь потом можно будет вновь взять себя в руки…

Однако в самый последний момент мужчина вырывается из оков дурмана и отталкивает от себя девушку.

Конечно же, она испугалась, удивилась и обиделась. И теперь смотрела прямо на него, в его глаза.

Часть 6. Игра с огнем

Сегодняшний военный совет был собран в позднее время, вечером, поскольку произошедшие события не прощали отлагательств. Каждый советник Инквизиции делился результатами в своей сфере влияния. И всё же итог был один: их наконец-то ждал успех. Удачные переговоры с магами Редклифа, несомненно, можно назвать успехом. Пусть союз с храмовниками был бы куда предпочтительней, но раз Лорд Искатель, который и засел с орденом в Цитадели Теринфаль, так и не дал ответа и не объяснил произошедшего нападения на солдат Убежища в Храме, то оставалось радоваться, что у них получилось заполучить хотя бы магов. Однако это пополнение Инквизиция не спешила приводить в свой штаб. Ведь знаток Тени предупреждал о том, что большое количество магов так рядом со шрамом в Завесе может досрочно вновь пробудить Брешь.

И всё же несмотря на то, что Инквизиция сделала немалый шаг к выполнению данного обещания — уже точно избавить мир от Бреши — в данный момент весь этот успех можно было назвать ничем. Потому что влиять на эту огромную ошибку природы может только метка, а она у человека, которого им так и не удалось найти.

На самом деле, понимание, насколько важен и необходим всего лишь один единственный человек и насколько он был к ним близок, не могло не злить.

Они искали его по всему Ферелдену, отправляли все силы на разведку в Орлей и Вольную Марку. Они были уверены, что новость о странном хромом маге рано или поздно всплывёт. Ведь не может такой человек, слабый и беспомощный, действовать, не совершая ошибок. А если безумные слова эльфа правдивы, то такой человек тем более, оказавшись абсолютно не в своей эпохе, не мог не выдать себя, потому что, понятное дело, для него весь нынешний мир слишком чужой.

С таким ходом мыслей был солидарен и Солас. Буквально совсем недавно он сам стал жертвой культурного шока и поэтому был уверен, что за такой недолгий срок, который прошёл с момента Прорыва Завесы, сбежавший маг не сумеет адаптироваться, не к этому миру, где магов и за людей-то не считают.

Именно поэтому для них для всех стало полной неожиданностью пришедшая от разведчиков новость о том, что всё это время беглец жил среди магов-беженцев в Редклифе. И жил при этом так спокойно, что ни один из опрошенных не мог описать его никак, кроме «просто хромой чудак». Ну, кто бы мог подумать!

Только теперь советники поняли, сколь же сильно они недооценивали этого мага.

— А это правда, что именно он вмешался в планы тех тевинтерцев, которые захватили замок? — осторожно спросил Солас, который вновь был приглашён на совет в качестве эксперта в вопросах Тени.

Не скажешь, что все эти люди ему слишком уж доверяли и обсуждали при нём какие-то стратегические планы. Однако стоять в уголке и изображать мебель до тех пор, пока не понадобится, у него получалось отлично, поэтому советники, веря, что постороннему не особо-то интересно разбираться в политике, порой могли забыться и начать обсуждать что-то уж очень интересное для остроухого хитреца и интригана.

— Так нам сказала Чародейка Фиона, — ответила Кассандра, которая и возглавляла тех самых представителей Инквизиции на встрече в Редклифе. — Хотя больших подробностей у неё нет, но она предполагает, что он может быть так же причастен к убийству главного тевинтерца.

Солас украдкой улыбнулся, но в душе был в разы радостнее. Ведь за все эти дни, пока шли безуспешные поиски, эльфа страшило именно то, что старания его агентов помешать работе сыщиков Старшего будут напрасны и два тевинтерца объединят усилия. Ведь случилась бы трагедия, поскольку Якорь ни в коем случае не должен был попасть к узурпатору его Сферы Сосредоточия. Однако раз катастрофы до сих пор не произошло, а планы венатори с треском провалились, значит, беглец делает предпочтение в сторону Инквизиции. С одной стороны, это очень хорошо, но, с другой, даже Солас не мог разобраться в мотивах этого человека.

Тот, кто оказался выброшенным в абсолютно другие мир и время, понятное дело, будет всеми силами цепляться за любую частичку своего мира. Поэтому поступок и полная неосторожность жреца Думата, когда он пришёл за пленником в Храм и притащил своих храмовников, не казались чем-то удивительным. Наоборот, всё объяснимо. Беглец, второй тевинтерец, для него является частью его, ныне навсегда потерянного мира, к которому и тянулась душа, заблудшая во времени и брошенная своим богом.

Казалось бы, похожий ход мыслей должен был быть и у носителя метки. Однако в связи с последними новостями можно было сказать, что второй тевинтерский гость из прошлого гораздо быстрее адаптируется к нынешнему миру и не особо-то желает переходить на сторону своего сородича. Всё это нехарактерное поведение и беспокоило Соласа. Ему не нравилось знать так мало об этом, несомненно, важном человеке. Остаётся ещё слишком много вопросов.

До сих пор ни в одном из древнейших архивов Тевинтера его агенты не смогли найти хотя бы упоминание об этом хромом, но, однозначно, неестественно одарённом сомниари. Значит, даже в своём мире он не был известен широкому кругу людей, раз о нём не удосужились написать. Об его отстраненности от общества красноречиво говорила его чёрная мантия — Лелиана правильно подметила. Значит, ни одним из Верховных Жрецов или другим высокопоставленным лицом Империи он быть не может. Тогда, какого демона, он вообще затесался в эту историю?!

— А он знал, что эти тевинтерцы собирались делать с магами, или всё произошло случайно? — хмуро тогда спросил Каллен, пытаясь восстановить произошедшие события в замке Редклиф.

— Если верить словам Фионы, то да, знал. Более того именно он убедил её в правильности заключения союза с нами, — ответила Лелиана, вновь перебирая в голове их разговор с эльфийкой, поскольку это единственная зацепка к хоть какому-то понимаю планов беглеца.

— То есть меня одного смущает, что он помогает именно нам? — тогда заметил командор и ещё пуще нахмурился. — Если бред про «древнего магистра» правдив, то разве не в его интересах было заручиться помощью этого тевинтерца, а не убивать его?

Часть 7. Знай врага своего

— Эй-эй-эй, погоди-ка! Я сюда мчался не для того, чтобы меня засыпали лавиной! — гневно возмутился Дориан, когда Каллен озвучил возможный их план.

Разумеется, все советники не особо-то лестно взглянули на этого молодого и неизвестного тевинтерца, который появился на пороге Убежища как раз тогда, когда армия врага была на подходе. Однако сейчас в связи со сложившейся сложной ситуацией и усталостью они почти и не думали, что это маг чужой, под подозрением, и позволили ему выговориться. В конце концов все разделяли возмущения тевинтерца, ведь им всем хотелось и пожить.

— И что же ты предлагаешь?! Дракона нам не одолеть, а Убежище я им ни за что не сдам! — ответ от Командора не заставил себя долго ждать. — Тем более тебя здесь никто не держит. Беги. Вы, маги, это прекрасно умеете.

Уставший, раненный Каллен сейчас говорил в уж очень непривычно злой манере, это заметили и остальные советники, которые стояли рядом. Впрочем, они предпочли это упустить. Поскольку тому, на чьи плечи легла непосильная ноша организовать защиту неприспособленной для военных действий деревни, можно было позволить выпустить пар.

Кажется, Павус уже привык, пока пробыл на юге Тедаса, что собеседники при любом удобном случае спешат ему напомнить о его магических и тевинтерских корнях. Именно поэтому сейчас Дориан лишь раздраженно вскинул руками и отошёл в сторону. Он прекрасно понимал, что слушать его, тевинтерца, никто не будет, пока Убежище уничтожается по приказу другого тевинтерца, поэтому ему оставалось лишь стоять, слушать, надеяться на здравомыслие остальных советников и ворчать, на родном языке проклиная весь этот день. Ведь надо же столько стараний, столько попыток насолить венатори, а сейчас он, как и все остальные, стал заложником этого злосчастного места!

Советники мужчину со слишком уже выделяющимися для данного места ухоженными усами вновь окинули недоверчивым взглядом. Повод-то был. Именно поэтому Кассандра была преисполнена желанием схватить этого подозрительного мага за его дорогие тряпки и вытрясти всю правду. Но она не поддавалась своему желанию, ведь проблемы были и посерьезнее в виде вражеской армии, дракона. Да и, если не лукавить, этот с виду бесполезный, напыщенный маг в бою оказался очень полезен, несколько раз спасал их солдат от буквально смертельного замаха вражеского воина. Именно такие маги действительно необходимы Инквизиции.

Хотя этой Инквизиции самой бы сейчас выжить…

— Не могу не согласиться с… гражданином Тевинтера, — осторожно произнесла Жозефина, озвучив мнение остальных участников скорого совета. — Ваше решение стоять до последнего, командор, несомненно назовут геройством. Но всё же не стоит забывать, что в первую очередь мы обязаны были позаботиться о безопасности всех этих людей, и только потом — одолевать противника любой ценой.

Говоря это, женщина очень заметно нервничала, неосознанно перебирая в руках рукава наспех накинутой курточки. Никакая аристократическая выдержка не могла скрыть её страх от посторонних глаз. Но Леди Послу это было простительно. Ас орлейской Игры сейчас почти ничем не отличалась от всех тех мирных жителей Убежища, которые чудом успели добраться до церкви. Как и многие здесь, Жозефина впервые лицом к лицу столкнулась с реальными ужасами любых боёв, с такой беспощадной смертью. Для потомков это событие, как и любая другая война, останется лишь в сухих цифрах и искаженных фактах, но вот они ещё пока реальные участники этой бесчеловечной жестокости.

И именно от их действий зависит какие именно сухие цифры будут потом называть историки в своих работах…

На этот раз сэр Резерфорд промолчал. Он лишь стоял, сложив руки на груди, и грозно посматривал на остальных. Страстью к самоубийству Каллен уж точно не славился, а поэтому надеялся, что они все смогут придумать что-то получше нежели геройского самопожертвования. Однако от своих планов мужчина, разумеется, не отказывался. Если Создатель не подскажет им путь к спасению, то он… сделает то, что следует.

— Возможно, мы сможем вывести из Убежища людей. Под церковью расположен спуск в древние подземелья. По ним мы с Героем Ферелдена и добрались до Храма. Но так же, по словам Канцлера Родерика, они могут вывести в горы, за пределы деревни.

Эти слова Лелианы для всех стали чуть ли не благословением самого Создателя. Ведь они зародили надежду, шанс на спасение. И никто, разумеется, не собирался от него отмахиваться. Оставалось лишь молиться, чтобы эта сеть подземных ходов за десять лет не была уничтожена церковниками и до сих пор функционировала.

— Ну, хоть что-то. Лелиана, отправь туда агентов для проверки, — уже более воодушевлённо произнесла Кассандра.

— Уже, — довольно произнесла Сестра Соловей, в очередной раз удивив коллег своим умением к быстродействию.

У Инквизиции вновь появилась надежда. Правда, о победе никто и не думал. Просто бы пережить этот ужасный день — вот в чём состояла их надежда. Однако скоро все вспомнили, что проблема выживания не единственная. Ещё одна такая «проблема» напомнила о себе громким рёвом такой силы, что загремели даже цепи, на которых висели люстры в главном помещении церкви. Значит, дракон пролетел где-то рядом. Все присутствующие даже на секунду застыли, ожидая нападения этой твари. Но ничего не произошло, каменные стены не рухнули от влетевшей в неё драконьей туши, а деревянная крыша не вспыхнула от пущенного огня. То, что дракон не старается уничтожить самое большое здание, когда уже сжёг полдеревни, для всех стало хоть и приятным, но всё же сюрпризом. Он как будто боялся атаковать церковь, пока здесь находится тот, кто ни в коем случае не должен погибнуть…

— И всё же мы не можем начать переправлять по подземелью людей, пока у нас над головой эта тварь. Если она нас нагонит среди гор, мы тем более будем беззащитны, — напомнил тогда Каллен и устало вздохнул.

Если бы их врагом были лишь только люди, пусть и сверхсильные монстры-храмовники, всё было бы проще. Но на их головы свалился из ниоткуда дракон, тактикой борьбы с которым, пожалуй, владеют только Серые Стражи.

Часть 8. Последние уцелевшие

Даже, кажется, сами не веря в свой успех, герои самоубийственной миссии всё-таки смогли выполнить главную свою задачу — спустить на Убежище лавину — и даже остались живы. В те далёкие времена, когда скорбящие принесли сюда прах своей пророчицы и начали возводить в честь неё храм, в строительстве наверняка участвовали и гномы. Потому что в архитектуре подземных ходов, которые стали спасением для нашего отряда, чувствовалась рука мастера, гномья рука — ходы уводили глубоко под землю, а их своды, на манер Глубиных троп, были очень хорошо укреплены.

Сход такого огромного количества снега, который веками копила на себе гора, наверняка был ощутим в виде грохота и землетрясения за несколько километров. Сложно даже представить, какого было тем, кто оказался буквально в эпицентре, в нескольких метрах от поверхности, которая за секунды оказалась погребена под тоннами снега. В темноте, под землёй, теряя равновесие от землетрясения и падая, им оставалось лишь надеяться, что бы шахта выдержала вес ныне заваленной снегом поверхности. И… она выдержала. Ни один из подземных ходов не обрушился, всё устояло. Однозначно, гномы своё дело знают.

И вот теперь, когда отряд уж точно пережил весь тот ужас и хаос, а Убежище, как и павшие за него защитники, осталось навсегда погребено под лавиной, можно было продвигаться дальше, туда, куда их выведет подземный проход, и выполнить последнюю часть их миссии — живыми догнать своих. Однако все они на этот раз торопиться не стали, решили просто остановиться, обессилено упасть на холодные камни пещер и отдохнуть. Этот отдых был даже необходимостью, поскольку впереди их ждал путь по никем не изведанным заснеженным склонам гор… И да поможет им Создатель не заблудиться в темноте ночи и не разминуться со своими людьми, иначе — смерть. Впрочем, всем был необходим отдых не только физический, но и моральный. Нужно было обдумать всё то, что они увидели в Убежище.

Сложно даже представить, какие на мировой политической арене начнутся волнения, когда Инквизиция расскажет обо всём том, что узнала сегодня. Террористическая организация хочет устроить переворот мирового масштаба, уничтожить все знакомые устои мира, а их главный тевинтерец позарился ни много ни мало на божественность. Да и ладно бы он был просто тевинтерцем, самоуверенным идиотом. Так нет же. Это не просто человек, да и… человек ли? Ходячий кусок лириума со всеми признаками отравления скверной, подчинивший дракона и превративший великий орден храмовников в сборище бездушных монстров. Слишком могущественный даже для эмиссара. А ведь он себя таковым не считает. Называет себя Жрецом Думата, одним из тех, кто вошёл в Тень, в обитель Создателя, и тех, из-за кого в этот мир ворвалась скверна — проклятье за грех семерых. И хотя слова этого существа сложно было рассматривать за истину, если бы… не было второго мага. Корифей не просто пришёл в Убежище за ним из-за метки, он его знал, разговаривал с ним, и более того Безумец ему отвечал. Значит, они и правда знакомы, из одного времени.

После этих мыслей Кассандра со всей ненавистью уставилась на мага, который сейчас сидел рядом. Она была зла настолько, что чуть искры не метались из её глаз. Кажется, женщина до последнего пыталась его оправдать в своих глазах. Если он и виноват в теракте на Конклаве, то только косвенно. Если он и тевинтерец, то просто учёнишка-тихоня, и точно не древний, как сказал Солас. А если и древний, то точно не такой, каковы нынешние тевинтерцы и каковыми их изображает Церковь. Ведь, каков был Древний Тевинтер, они знают только по выдержкам из Песни Света, а, как известно, её писали не слишком объективные люди. Значит, даже если предположения Соласа оказались не безумством, он мог быть не таким древним тевинтерцем, не безжалостным рабовладельцем, не бесчеловечным магом крови (всё-таки, когда малефикар использует именно свою кровь, он не нарушает никаких правил), он мог быть даже ни одним из тех жрецов-глупцом, мог быть так же жертвой их ритуала…

Но нет! Он такой же! Ничем не лучше. Как и все малефикары, как и весь Тевинтер, что прошлого, что настоящего.

Кажется, настолько сильную злость порождали не только её собственные разочарования, но и страх. Ведь будучи Искателем женщина разбиралась в магии. Та сила, с которой Безумец воздействовал на врагов с помощью магии крови её бы нисколько не пугала, если бы действие его колдовства было хаотичным. От такого наплыва магии он потерял контроль, возможно, ложку дёгтя подлил демон, которого он приманил… Но нет! Влияние его магии было тактическим, полностью контролируемым. Значит, он очень сильный маг, а главное, настолько опытный малефикар, что в одиночку сумел сотворить настолько ужасающее зрелище, одолеть буквально весь отряд, малое войско. Даже Кассандра на своей храмовничьей практике не видела настолько могущественного малефикара. Поэтому её храмовничьи инстинкты кричали, поэтому она его ненавидела, боялась, что ей не хватит сил его одолеть, не сумеет остановить, если он обернётся против них или превратится в одержимого. А если он ещё окажется и сновидцем, которыми, как говорят, все были в древности…

От своих мыслей Кассандра, не заметила как, снова потянулась к мечу. Инстинкты кричали устранить ей источник её страхов, устранить эту тварь, ублюдка-малефикара, и теперь уж точно — жреца Древних Богов и первого порождения тьмы. Ведь он, наверное, уже и не человек, давно продал свою омерзительную душонку одному из этих божков-драконов, потому-то и белый, словно мертвец.

Не знала Кассандра, что её тогда остановило от этого горячего порыва. Может, всё тот же живой страх. Может, последние надежды, что Создатель не мог им послать настолько бесчеловечную тварь, коим она его сейчас пока что видела. Может быть, поддавалась осколкам кровожадности, которые требовали, что этот маг не должен умирать быстро, нет, его нужно пытать, мучать столь же долго, сколько Мор мучает этот мир. А может она просто не спешила подходить к тому, на руке которого потерявший контроль Якорь.

Часть 9. По секрету

Лишний раз Безумец лишь подтвердил, что стараться ради этой Инквизиции, одно сплошное неблагодарное дело. Ведь стоило отряду добраться до своих, стоило гневной Кассандре, наплевав на свою усталость, во всех красках описать советникам, как и за что она ненавидит этого мага, а главное, что он был совсем рядом, так тут же по его волчьим следам были отправлены следопыты. Вот и вся их благодарность. Впрочем, мужчину это нисколько не удивляло, такой исход событий он предсказал уже давно.

Хотя сейчас они его всё равно не найдут. Как говорится, не на того напали. Не зря же волков принято считать одними из самых умных хищников. Они очень умело путают следы. И Безумец этими навыками волчьего ухода от погони владел в превосходстве. Поскольку для того, чтобы однажды научиться принимать чужое тело, нужно было потратить много времени на изучение животного, его повадок, поведения, в один момент придётся даже начать буквально думать, как оно. И вот теперь он даже смеялся. Ведь следопытам придётся потратить не один час, чтобы распутать его следы, а в итоге они поймут, что беглец просто сменил волчье тело на птичье и след оборвался. Какие только проклятия они на него ни обрушат…

Да, можно подумать, что маг сильно дерзит, легкомысленно рискует. Ведь после своего долгожданного и ещё одного побега мужчине нужно было просто найти на склоне какую-нибудь пещерку, забраться в неё и, свернувшись калачиком, переждать непогоду до утра. Однако он не удержался. Хотелось сначала из любопытства найти отступивших, убедиться, что все их старания (и его собственные особенно) не прошли зря. А потом к Безумцу пришло понимание того, что ему на самом-то деле не всё равно на тех, от кого он сбежал, и они обязательно должны вернуться к своим. Поскольку только они были с ним там, в Убежище, только они пока знают о Старшем, видели его. И сегодня они не должны были ни в коем случае унести эти знания с собой в могилу.

И вот сейчас магистр во второй раз в облике птицы возвращался обратно к лагерю Инквизиции. Вновь поддаваясь своему любопытству, ему было интересно узнать о нынешнем настроении в лагере. Даже отсюда, с высоты птичьего полёта, мужчина прекрасно смог прочувствовать, как резко и в лучшую сторону сменился настрой всей Инквизиции, когда вернулись живыми и в полном составе те, кто и прикрывал их отход. Однозначно, для всех, ныне уцелевших, они теперь герои, которые совершили даже не героизм, а самое настоящее чудо. Поскольку они пережили лавину, находясь на её пути, а потом выжили в метели среди снежных безлюдных гор. Это иначе чем чудо и не назвать. И мысли об этом воодушевили многих. Разумеется, страх от всего увиденного и скорбь за погибших никуда не делись, но их потеснили такие необходимые мысли радости, помогающие не опустить руки и пережить наконец-то этот ужасный день. Ведь их герои не опустили руки и вернулись. Вернулись с новостью, которая обязательно сплотит мир под одним флагом, под их флагом, под флагом Инквизиции.

Этому настроению готов был поддаться даже Безумец. И пусть четвёрку умельцев он бы ни за что не назвал товарищами, как и они — его, однако пережитое давало о себе знать. Ведь за сегодня вместе они прошли и огненный, и морозный ад. Это бы их, однозначно, сплотило, только вот они так и остаются для него больше враги, чем союзники.

И стараясь об этом не забывать, мужчина поспешил закончить осмотр. Пусть боеспособные солдаты, поставленные на караул по периметру поспешно созданного лагеря, высматривали врага вдали, на горизонте, а не наверху, в небе, однако Безумец решил не испытывать свою удачу и дальше. И уже совсем скоро он осторожно спикировал в ущелье, в котором Инквизиция и нашла спасение от непогоды. Чтобы достичь своей цели, ворону пришлось проявить особую осторожность: некоторый путь он парил, оставшийся — прошёл по снегу гордой вороньей походкой, не издавая ни единого звука. К его счастью, в неосвещённых факелом уголках ущелья было слишком темно, а большинство людей слишком заняты, чтобы замечать хитрого ворона. Поэтому у мужчины получилось совсем скоро и, главное, незамеченным добраться до нужной ему палатки.

Ещё во время полёта маг заприметил важность этой палатки. Во-первых, потому что это была именно палатка, а не навес из ткани с крышей, но без стен. А во-вторых, от этой наспех собранной постройки отогнали всех зевак. Укрытия, полевой лазарет — всё где-то там, а здесь только палатка и два солдата, что караулят вход в неё. Очевидно, именно там советники решили организовать свой штаб, спрятав те письма и документы, которые никогда не должны были покинуть Ставку Командования. Именно поэтому магу стало интересно, именно поэтому он пошёл на этот риск, когда, казалось бы, свобода наконец-то вновь в его руках.

Хотя эту постройку и сооружали с расчётом на устойчивость, а плотную ткань со всех сторон придавили камнями для того, чтобы войти в неё можно было только через единственный охраняемый вход. Однако глаз птицы приметил, что с задней стороны навеса, прямо у земли, ткань была порвана. Стоит немного отодвинуть один камень, и образуется сквозная дыра. Очевидно, эту брешь советники не заметили, а строители посчитали, что не было причин сообщать о ней. Ведь дыра была очень маленькой, в неё бы не протиснулся ни гном, ни даже самый тонкий эльф, а уж тем более человек. И мужчина этим и воспользовался.

Стоило массивным вороньим клювом отодвинуть камень, так тут же дыра в ткани открылась, и ворон без особых проблем в неё пролез.

Как Безумец и думал, этот навес оказался стратегически важным. Сюда притащили наспех сколоченные, но тщательно охраняемые всю дорогу ящики. Возможно, в них спрятали самые важные документы, отчёты агентов, а, может, и всю казну и прочий золотой фонд Инквизиции. О том, что советники уже некоторое время отсутствовали в своём маленьком штабе, говорила полностью прогоревшая свеча, которая стояла на ящиках, расставленных посередине навеса. Судя по всему, эти центральные ящики стали для них импровизированным столом, за которым совсем недавно сидела их Леди Посол и под тусклый свет свечки писала какое-то официальное письмо эрлу этих пограничных земель, а то и самим правителям Ферелдена с предупреждением. А может, даже с обвинениями, мол, у вас тут отравленные красным лириумом ходят, красные монстры размером с двух кунари, а вы и молчите.

Часть 10. Планы на будущее

Отныне сборы в Ставке Командования проходили в новой обстановке. Да и сама эта «ставка» претерпела вынужденные изменения. Теперь это уже не просто тёмный переделанный закуток в здании церкви, а вполне себе презентабельный замковый зал. Хотя тоже самое нельзя было сказать о самом замке. Скайхолд достался Инквизиции в слишком плачевном, в плане удобств, состоянии. Но ругать за это каменного «старичка» смели только глупцы. Остальные прекрасно понимали, что замок — лучшее решение всех их проблем. Ведь, потеряв базу в виде Убежища, куда бы выжившие герои того ужасного вечера подались? Унижаться, падать всем Советом на колени перед власть имущими Ферелдена, Орлея или даже Церкви, чтобы заполучить в аренду хоть какой-то жалкий кусочек земли? Пришлось бы. Но, к счастью, Создатель смилостивился над ними. Правда, то, что вся эта «милость Создателя» выглядела, как лысый хитрый эльф, только желание которого делиться своими секретами смогло помочь найти это удивительное строение, церковники спокойно решили упустить.

«Здесь Инквизиция сможет укорениться и вырасти», — эти пророческие слова мудрого эльфа сейчас уже никто и не вспомнит. А жаль. Может быть, тогда и заметили бы, что это было не наставление, а вполне себе чёткое словесное разрешение. Хозяин дал им разрешение.

Несмотря на то, что Скайхолд пришёл в упадок, покрылся трещинами, пробоинами, но замок всё равно не подавал даже ни одного признака обрушения. Гномы Инквизиции, проводившие анализ состояния сооружения, хоть и с насмешкой фыркали, мол, «не умеют эльфы строить, а эта махина только и держится на их эльфинячих магических соплях», но вот мысленно всё равно восхищались. Бывшие дети Камня были уверены, что каменный «старик» переживёт их всех и спокойно простоит на горе ещё ровно столько же, сколько уже стоит здесь, а то и больше.

***

Игривый ледяной ветер с воем нёсся по коридорам старинной крепости, шутил с новыми постояльцами. То сквозняком сдует чью-то важную писанину со стола, то шаловливо заберётся под юбки девиц, подхватывая и унося с собой их визги, а то и, раззадорившись, начинал до костей обдувать холодом жителей. В такие моменты не выдерживали даже самые устойчивые и начинали стучать зубами.

Сейчас Ставка Командования подверглась именно третьему «нападению» стихии. Впрочем, от напоминания о том, что Скайхолду необходим капитальный ремонт, присутствующие только буркнули и посильнее укутались в свои тёплые одеяния. Им было не до холода. Ведь созыв совета был внеплановым да ещё и с участием особо важных персон Инквизиции. Значит, произошло что-то действительно важное и требовало безотлагательных решений.

— В Денериме неспокойно, объявлено военное положение. По предварительным сведениям от моих информаторов, в городе открылся разрыв, — беглым взглядом вновь пробежавшись по донесению, Лелиана сообщила столь неприятную новость, из-за которой совет и был созван.

Эти слова намного лучше ледяного сквозняка справились с его задачей: заставили присутствующих содрогнуться и поёжиться. Ведь произошедшее куда страшнее холодной погоды. Все аналитики единогласно голосили о том, что если разрывы появятся в развитых частях государств, ещё хуже — в городах, то это приведёт к колоссальному числу жертв. А сейчас дела обстояли даже ещё хуже, поскольку атакована целая столица. Свидетели всей разрушительности Бреши и её придатков прекрасно понимали, что даже один разрыв может сделать то, что не смогли в своё время ни Орлей, ни Мор, а именно, заставить ферелденскую столицу пасть.

— В том, что это разрыв, сомневаться не приходится, — этими словами Сестра Соловей тут же отчеканила появившиеся вопросы о достоверности разведки. — Образовался в эльфинаже. Говорят, там сейчас неразбериха. Был пожар. Но угрозы для остальных частей города пока нет. Маги сообщают о небольшой мощности разрыва и, следовательно, небольшом количестве демонов, так что солдаты успешно удерживают их в пределах эльфинажа.

Эти подробности хоть сколько-то успокоили разгоревшуюся панику среди присутствующих. Если разведчики Канцлера правы, то катастрофы, возможно, удастся избежать, ведь эльфинажи всегда строились так, что их в случае чего можно спокойно изолировать от остального города. Правда такая изоляция приведёт к огромному количеству жертв среди местных жителей — эльфов, но в данный момент все постарались об этом аккуратно умолчать. Каждый, даже бесконечно харкающий в сторону Тевинтера за легализованное рабство и бесправие рас, хладнокровно рассудит, что уж лучше пусть падёт эльфинаж, чем весь город.

— И откуда этот разрыв там взялся? Диверсия венатори? — устало вздохнул Каллен и потёр переносицу носа. Ведь он уже предвкушал, что пока его солдаты будут доблестно помогать силам короля, ему придётся местным политиканам доказывать, что командор Инквизиции привёл свои войска в помощь, а не для захвата. А им ведь шиш что докажешь.

— Связать происходящее с силами Старшего мы пока не можем. Да и по известным нам данным венатори не планировали каких-либо действий в столице Ферелдена, — ответила Лелиана и при этом украдкой улыбнулась. Ведь «известные нам данные» были ею получены как раз из свитка, переданного хромым магом. В полной достоверности этих сведений она уже убедилась.

Вот же поганец — не обманул!

— Разрыв мог образоваться и стихийно, — вмешался знаток Тени, — всё-таки после событий десятилетней давности Завеса там до сих пор в весьма плачевном состоянии. Только удалённость Денерима от Бреши уберегло город от разрывов большей мощности.

— То есть раньше никаких разрывов не было, а тут взял и случайно появился?! — скептически фыркнула Искательница.

— Я не говорил, что «случайно»! — шикнул Солас. Мнимое всезнайство тех, кто на самом деле не знает ничего, любого разозлит. — Если судить по размерам разрыва, то Завесу повредило совсем небольшое количество энергии. Её выброс вполне мог нечаянно осуществить любой сильный, но неопытный, необученный маг.

«А может, и специально», — с этой мыслью два храмовника переглянулись между собой. Предположение и очередное обвинение в сторону хромого малефикара остальные бы не поняли. В конце концов почему во всех бедах обязательно должен быть повинен этот маг? У них ведь есть и другие враги. Однако ни Каллен, ни Кассандра не отказались от, казалось бы, безосновательных обвинений. Ведь их храмовничьи инстинкты вопили во всю.

Часть 11. Небывалый ученый

Когда погружаешься под водную гладь, оказываешься будто в другом мире, будто в Тени. Теряются все звуки привычного мира, но и полностью не исчезают, а, смешавшись с новыми звучаниями, становятся единой песнью водного массива. Глаза также не перестают видеть, просто застилаются пеленой воды, через которую даже знакомые объекты верхнего мира будут казаться чужими, навечно заброшенными. И, пожалуй, главное сходство подводного мира и Тени заключается в том, что обе эти удивительные среды смертельны для человека: переоцени свои силы, задержись — и ты уже не жилец.

Неизвестно, как физически ощущается Тень. Ходил ли он там, как по земле, парил ли, словно птица в небе, или поддался невесомости, как под водой — он не помнил. Но как раз для Безумца невесомость и была главной особенностью подводной среды. Именно она может дать ощущение единения всего тела. Когда водный массив поглощает, ты больше не делишься на части. Ноги не ноют от трудности долгих переходов, не болят поломанные кости, потому что больше не держат на себе весь вес. Руки не чувствуют давления вещей, которые они постоянно то удерживают, то переносят. А спина не гнётся от слабости и отсутствия уже былой юношеской прыткости. Остаётся лишь только «ты».

Увы, из-за враждебности среды приходится довольно-таки скоро покинуть это прекрасное состояние безмятежности. Когда грудь начинает даже не болеть, а жечь от недостатка воздуха, подчиняешься неписанному правилу о том, что человек для жизни всегда вынужден вернуться в родной наземный мир, и всплываешь.

С глубоким вдохом, буквально хватаясь за такой необходимый воздух, мужчина оказался на поверхности воды. Его встретили слабый, но тёплый ветер, обдув сырое лицо, и всё та же природная тишина. Убедившись, что окружение действительно осталось всё тоже и на берегу его не подстерегают враги, Безумец спокойно вздохнул и позволил себе отдаться отголоскам той безмятежности, буквально сливаясь с природным покоем. Конечно, это совсем недолгое погружение и попытка хоть на несколько секунд отгородиться от мира никоим образом не решит всех накатившихся проблем. Мир никак не изменится. Однако он не мог не признать, что изменился сам… Ну, по крайней мере прохладная вода омыла не только тело, но и разум, вымыла из него разные меланхолические мысли. А такие мысли были, и их много. Всё-таки все те знания, что скопились в его голове, иных могли и до самоубийства довести. Впрочем, до самоубийства ему самому ещё очень далеко. Ведь Безумец прекрасно умел избавляться от лишних эмоций, действовать с хладным рассудком. Незачем лелеять ненужные размышления и бесполезные потуги совести и тем самым лишь упрощать демонам работу.

Получив ожидаемый эффект, мужчина не стал больше задерживаться в озере и направился на берег. Всё равно насладиться водной стихией должным образом он не мог. Даже невесомости водного массива не хватит сил, чтобы избавить его ноги от боли и позволить ему плавать, как он это частенько делал раньше… в уже далёкой юности.

Уже несколько дней маг проживал в небольшой деревушке на озере Каленхад. Хоть и непримечательному даже по меркам Ферелдена поселению всё равно в ближайшее время точно не грозило опустение. Находясь буквально у места, где из озера вытекает река, чьё устье впадает в море, и имея пристань, деревня стала перевалочным пунктом для торговых и рыболовных небольших судов. А до недавнего времени эта же пристань осуществляла связь с Башней Круга. Именно из-за последнего Безумец и решил задержаться здесь.

Воспользовавшись шансом, любознательный маг, разумеется, посетил Цитадель Кинлох. Это наследие давно забытых (даже не древнетевинтерских, а ещё старше) эпох долгое время было тюрьмой для магов, но после падения Кругов довольно-таки скоро опустело. Как бы старые консерваторы ни пытались сдерживать былой порядок, но сначала события падения киркволлского Круга завладели умами магов, а потом и храмовники поддались духу таких резких мировых перемен, воодушевившись произошедшим разрывом Неварранского соглашения, освободившим их от цепей Церкви. Вот таким Безумец и увидел Кинлох: опустевшим, заброшенным и обворованным мародёрами. Впрочем, не скажешь, что мужчина был расстроен, даже, наоборот, не питая каких-то фантастических надежд к Кругам, увиденным он вполне остался доволен. Ведь, уходя, и маги, и уж тем более храмовники кроме материальных ценностей, да пары книг ничего другого не брали. Прибывшие после них мародёры и искатели сокровищ тоже искали только ценности да с виду красивые артефакты. Поэтому Безумцу досталась хоть и разгромленная, но почти полная библиотека Круга. Такое варварское отношение к ценнейшим экземплярам литературы шла мужчине на пользу, хотя и ужасно гневила.

«Это же насколько отупел нынешний мир, раз дранные пыльные занавески стали ценнее старых книг?!» — с праведным гневом возмущался Безумец, когда, проходя по библиотеке, случайно наступил на книгу, которую от судьбы стать топливом для костра спасли только тевинтерские закорючки. Всё-таки мародёры хоть и до безрассудства смелый народ, но сжигать книгу на «проклятом тевинтерском» языке суеверность им всё-таки помешала. Но зато когда маг её поднял и открыл, то чуть не задохнулся от удивления. Ведь мало того, что книга была написана на старом ныне мёртвом тевене, так ещё и сама являлась переводом более древней эльфийской рукописи. И пусть текст являлся всего лишь одним из эльфийских учебников теоретической магии, которые даже в его время были бесполезны, поскольку, как правильно отметили учёные, известные и используемые элвен законы магии почему-то шли в разрез с современным её пониманием. Создавалось впечатление, что у древних эльфов магия имела несколько другую природу… Но это неважно! Важно, что сам текст был написан, может быть, даже во времена раннего Элвенана! Но никто не оценил этого факта. И книга, лишь каким-то чудом однажды попавшая в руки Круга, долгое время хранилась исключительно только в качестве примера использования старого тевене, а теперь и вовсе валялась в пыли и грязи, словно какой-то мусор.