Избранная для магната с планеты Аксилор

1. 

Весна

Боже, что я здесь делаю?

Мерный гул турбин гравикара мог бы меня убаюкать, но я слишком раздражена, чтобы спать. К тому же успела выспаться в стазисе, пока невероятно комфортабельный шаттл, присланный специально за мной, вез меня с Земли сюда.

Если верить табло под потолком машины, лететь мне ещё пару часов. Узнаю хоть, что за планета меня ждет.

Вообще на взгляд из окна гравикара она кажется приятной — скалы, утопающие в зелени, водоемы, какие-то луга. Город пока встретился всего один, который вокруг космопорта, но даже он пестрил россыпью неоновых огней, остроконечными шпилями и переливающимися куполами.

Вид на Аксилор из окна гравикара

Открываю рабочий коммуникатор и вхожу в интерактивную карту Вселенной. Глобальная сеть безошибочно определяет мое местоположение — планета Аксилор.

Обитаемая.

Пригодна для жизни.

Состав атмосферы: Кислород 18%, азот 72%, вольтен 8%, инертные газы 2%.

Так вот почему мне было так тяжело дышать на открытой площадке космопорта… Зато воздух тут наверняка шикарно проводит электричество.

Читаю дальше и невольно расширяю глаза. Эта планета была заселена всего… пять лет назад?! А выглядит очень даже обжитой. Может, это я нахожусь в обжитой части?

Население: земляне, Вексы, Вейны… и ещё несколько рас.

Так… в памяти всплывают слова моего научного руководителя, когда он поставил меня перед фактом этой командировки:

— Ве́сна, ноги в руки и дуй в космопорт. За тобой уже транспорт прислали, — Бошко Петрович бросил на меня тяжелый взгляд. — И не спорь. Заказчик Векс. Этой расе Земля никогда не отказывает.

Все мои доводы о том, что мне совсем немного осталось до завершения проекта, над которым я трудилась последние четыре года, разбивались об эту железобетонную аксиому. Земляне не отказывают. Вот и я не отказала. Зараза.

Открываю в Паутине информацию о Вексах — да тут целый кладезь знаний, будто они нарочно выпячивают себя. Но, надо признать, большинство статей написано представителями других рас.

Если верить написанному, меня ждет встреча с каким-то железобетонным киборгом, лишенным способности испытывать хоть какие-то эмоции, который все решения принимает, основываясь на голой логике, математике и теории вероятности.

«Вексы — это холодный разум, идеальный контроль и абсолютная непреклонность», — цитата крупными буквами в толще текста одной из статей.

Ну полный шик! Как же мне все это не нравится!

Шумно вздыхаю. Мало того, что меня от работы оторвали, так ещё и начальник, похоже, сложный тип. И ладно бы хоть что-то сообщили о том, что придется делать! Так нет же! Лечу в полную неизвестность.

Гравикар начинает снижаться рядом с ослепительно красивым особняком, выстроенным на скале. У него острые формы, стены из зеркального стекла, бликующие на солнце, на самом верху нечто вроде купола, как делают на Земле в абсерваториях. Архитектура, надо признать, красивая и совершенно неземная.

Особняк

Машина приземляется на ровной взлетно-посадочной площадке, и открывает дверь.

По небольшому мосту со стеклянными перилами ко мне уже направляется мужчина в серебристом строгом костюме. Стрелки на брюках и швы на пиджаке играют белым неоновым свечением. Волосы короткие и идеально уложены.

Наверное, я должна удивляться или поражаться, но меня это все здесь, включая этого мужчину, скорее раздражает.

— Ве́сна Данич? — спрашивает он официальным тоном. Я киваю. — Я Энс. Ваш багаж уже доставлен. Я провожу вас к ксинту Дайрену.

Энс

Ах да. Ксинт — это вексианское обращение, вроде мистер или господин. Его Величайшество не соизволит встречать гостью самостоятельно.

Я ничего не отвечаю, просто следую за этим Энсом.

Мы проходим по мостику, сквозь раздвижные двери заходим в здание. Там убранство пестрит хромом и тонированным почти черным стеклом.

Энс ведет меня к… лифту?! Лифт. В доме. То есть, этот человек либо живёт в небоскрёбе, либо слишком ленив, чтобы подниматься по лестнице. Надеюсь, до кухни тут не ходят на антигравитационных платформах. Или это все же офис некоего ксинта Дайрена?

Даже не знаю, кем является этот Энс. Наверное, помощник? Он прикладывает пальцы к сенсорной кнопке на самом верху высокого столбика, и лифт поднимает нас на самый верх. Выходит из лифта первым и делает приглашающий жест мне.

2.

Весна

Просторнейший кабинет. Просто зал. Сводчатый потолок стеклянного купола затемнен настолько, что солнце почти не пробивается, внутри царит полумрак. И тишина. Запах приятный — веду носом — как сандал с примесью чего-то свежего, ландыша, что ли…

Кабинет ксинта Дайрена

За спиной закрываются двери, и я оказываюсь одна. Внутри тлеет невесть откуда взявшаяся тревога, которую я тут же заглушаю, вспомнив о раздражении. Я теряю время, ожидая здесь непонятно чего!

Оглядываюсь. Никого не видно. Колонны закрывают панорамный обзор, в дальних углах темно. Впереди только большой футуристичный стол в виде изогнутой пластины буквой «П». Тоже стеклянный, столешница светится. На ней ровным счетом ничего.

Из мебели в этой зале только кресло за столом и кресло перед. Идеальный минимализм.

Я делаю пару шагов вперед и останавливаюсь. Да ну бред впускать меня в кабинет, где нет никого!

— Добрый день, Весна, — вдруг справа сзади раздается мужской голос. — Я рад, что вы прибыли так быстро.

Приятный, низкий, который против воли заставляет вздрогнуть и повернуть голову. Из одного из темных углов ко мне направляется его обладатель. Высокий, статный, широкоплечий. На нем идеально сидящий белый костюм с серебристым галстуком. Швы поблескивают легким неоновым свечением. Интересно, это ради пафоса иди конструктивная особенность?

— Следите, прячась в полумраке? — спрашиваю не здороваясь.

Я невольно засматриваюсь на уверенную походку. Потом поднимаю глаза выше и ловлю надменный взгляд и улыбку одним уголком рта. Недлинные черные волосы небрежно рассыпаются по голове, в черных глазах интерес и азарт.

— Наблюдаю, — добродушно отвечает он и усаживается в кресло за столом. Указывает на второе напротив. — Присаживайтесь.

Я задерживаюсь. Всё в нём — жесты, голос, поза — транслирует абсолютную уверенность в себе. Ни намёка на сомнение, ни капли спешки. Он контролирует пространство, управляет им.

Я сжимаю губы и всё же опускаюсь в кресло. Спинка кресла из какого-то мягкого пластика, приятного на ощупь и не скользкого, слегка пружинит, будто приглашая расслабиться, но я держу спину ровно.

— Вы не сочли нужным встретить меня лично, но следили за мной из темноты? — я скрещиваю руки, пристально вглядываясь в его лицо.

Чёрные глаза, будто полированный обсидиан, цепко ловят мой взгляд. На губах играет едва заметная улыбка.

— Вы не производите впечатление женщины, которой нужны церемонии, — произносит он с ленивым интересом, сложив пальцы в замок.

Длинные, сильные, красивые пальцы, и я неосознанно задерживаю взгляд на его ладонях.

— Вам это не показалось поводом, чтобы хотя бы сообщить, зачем я здесь? — мой голос звучит ровно, но внутри закипает раздражение.

Дайрен чуть наклоняет голову. Чёрные пряди рассыпаются по лбу, но он даже не пытается убрать их. Какой-то необъяснимый эстетичный хаос в его идеальном образе.

— Разве вам не интереснее сначала изучить окружающую среду? — его голос мягкий, спокойный, но с нотками скрытого веселья. — А потом уже задавать вопросы?

— Я не туристка, чтобы рассматривать достопримечательности! — вспыхиваю я.

Он улыбается шире. На щеках появляются небольшие, слабо заметные ямочки.

— Конечно, нет. Вы ценный специалист, — произносит он низко.

Я моргаю. Это прозвучало настолько… искренне, что я сбиваюсь с мысли. Что ж, хоть кто-то это ценит. Или он издевается?

— И всё же, Дайрен, — я нарочно произношу только фамилию, не используя «ксинт», но он пропускает это мимо ушей. — Было бы проще, если бы мне сразу сообщили, что от меня требуется.

Он слегка двигает запястьем, и я замечаю, как его безымянный палец без кольца почти незаметно стучит по столу. Ритм медленный, едва уловимый. Это должно раздражать, но… почему-то гипнотизирует.

— Всё верно, Весна, — его голос становится чуть ниже, и это словно создаёт невидимую паутину вокруг меня. — Вам было бы проще.

Я напрягаюсь.

— Но разве в том не вся прелесть? — продолжает он, чуть наклонив голову, изучая моё лицо с тем же спокойным интересом. — Оказаться в неизведанном месте, не зная, что вас ждёт?

Я щурюсь.

— Если бы я хотела приключений, выбрала бы что-то другое, а не командировку к…

Я прикусываю язык. Он продолжает смотреть, будто читает мысли.

— К Вексу? — подсказывает он с легкой насмешкой.

— К человеку, который считает, что отрывать профессионала от работы ради забавы — это нормально, — парирую я и сжимаю губы.

Он плавно и грациозно наклоняется вперёд, опираясь предплечьями на столешницу. Стекло под ним вспыхивает мягким светом, отбрасывая тени на его скулы.

— Иногда наблюдение даёт больше ответов, чем вопросы, — замечает холодно.

Я делаю медленный вдох. В воздухе отчётливо чувствуется этот аромат — сандал, ландыш… ещё что-то смутно уловимое, вызывающее ощущение уюта, но в то же время тревожной настороженности.

— Если вы надеялись, что я забуду про свой вопрос, то зря, — голос у меня твёрдый, но не такой резкий, как хотелось бы.

Он выпрямляется и чуть откидывается в кресле, сложив руки на подлокотниках.

— Весна, — он произносит моё имя так, словно оно принадлежит ему. — Вы удивитесь, когда узнаете, зачем вы тут.

Его взгляд цепляет меня, приковывает, и я даже не могу отвернуться.

— И, скорее всего, захотите извиниться за резкость.

Визуалы персонажей

Трой Дайрен

Могущественный векс, владелец и правитель целой планеты, контролирующий ключевые ресурсы и технологии. Холоден, расчетлив, бескомпромиссен, управляет людьми так же искусно, как своим миром. Никогда не просит — лишь ставит перед фактом, и если он что-то решил, пути назад нет.

Весна Данич

Землянка, талантливый лингвист и культуролог, специалист по древним цивилизациям, готовая на всё ради науки. Умна, упряма и независима, но её страсть к открытиям порой затмевает осторожность.

3.

Весна

Я замираю. Теперь мне становится страшно. Он с такой уверенностью намекает, что объект изучения окажется для меня ценен, что начинаю опасаться, вдруг он откажется от моих услуг.

— Видите ли, Весна, — мягко, но без улыбки произносит векс. — Вы лучший специалист, но не единственный. Мне несложно доставить вас обратно на Землю, если вам настолько в тягость тут находиться.

Давит. Злит. Я вижу блеск интереса в его черных бездонных глазах, хотя он и угрожает прямо сию минуту расторгнуть контракт. Пытается поставить меня на место. Я покажу ему место!

— Да, Дайрен, вы можете отправить меня обратно на Землю, — отвечаю в тон строго. — А могли сразу сказать, зачем я сюда лечу, и мы не тратили бы время на этот разговор.

Он чуть улыбается.

— Трой, — делает жест указательным пальцем, будто заметка.

— Что «Трой»? — переспрашиваю оторопело. Может, это на его языке?

— Называйте меня Трой, Весна, — бархатисто поясняет он.

А я ощущаю, что он снова уложил меня на лопатки в этом разговоре.

Данич, возьми себя в руки! Я сжимаю пальцы на коленях и возвращаюсь к разговору.

— Скажите, Трой, почему я летела сюда в полной неизвестности? — мой голос звучит скорее ровно, но не покладисто.

Он поднимается, расправляя могучие плечи. Пиджак с серебристыми элементами чуть шуршит тканью на атлетичном торсе. Я слежу за ним взглядом, не в силах оторваться. Во всех его движениях есть размеренная грация и неуловимая власть. Он ведет себя, словно он тут самый главный.

— Я не сообщил, Весна, — Дайрен обходит стол и опирается на него бедрами прямо передо мной.

Он наклоняется ко мне немного, но достаточно, чтобы я уловила аромат его парфюма. Легкий, пряный, свежий, ничего схожего с теми, которые есть на Земле. Заглядывает в глаза.

— Потому что я не мог допустить утечки, — произносит он вполголоса.

От его близости мне становится не по себе, внутри зарождается легкая дрожь.

Я тоже встаю. Отступаю на шаг. То ли что-то в его заговорщическом виде, то ли во взгляде, которым он точно в душу проникает, но сердце начинает биться чаще, а щеки теплеют.

— К-какой ещё утечки? — спрашиваю тоже тихо.

Дайрен выпрямляется и жестом манит меня за собой.

— Пойдемте, покажу кое-что, — бросает мне и направляется в дальний от двери правый угол. Там тоже полумрак, но не такой густой, как в том, где он сидел, когда я вошла.

Я следую за ним, и когда мы доходим почти до стены, Дайрен щелкает пальцами, и над нами зажигаются парящие в воздухе световые шары. А вдоль стены я обнаруживаю несколько витрин. Стекло отливает перламутровой рябью — огнестойкое и ударопрочное.

— Подойдите, не бойтесь, — доброжелательно произносит Дайрен и указывает мне на одну из витрин. Внутри что-то лежит. Такое мелкое, что отсюда не разглядеть.

Я подхожу.

Под стеклом на бордовой подложке из мягкой резины лежит осколок золотистого цвета, из трещинок которого пробивается слабое свечение.

Осколок (вариация на тему)

У меня перехватывает дыхание. Нет, этого не может быть! Мозг отказывается верить, а душа уже ликует. Если это подделка, разочаровываться будет больно.

Я поворачиваюсь к Дайрену и ловлю его взгляд. Он щупает меня им с интересом, жадно впитывает все оттенки эмоций. Он ждет моей реакции.

— Трой, это то, о чем я думаю? — спрашиваю осторожно.

Он не отвечает, смотрит на меня изучающе несколько томительных секунд. А потом интерес в его глазах гаснет, сменяясь на холодный расчет.

— Посмотрите остальные экспонаты и скажите, то или не то, — отвечает он сухо.

В кровь вбрасывается адреналин. Я провалила проверку?

Да нет, не может быть!

Я безошибочно определила, чему может принадлежать этот обломок.

Я быстро подхожу к каждой из четырех оставшихся витрин. В первой ещё один осколок, но побольше. Во второй — медальон, тоже золотой, тоже со свечением, с изображением древа. В третьей — шкатулка из того же материала. Закрытая. Рунические символы указывают на знатность рода. В четвертой — клинок. Материал тот же, но клинков ещё ни разу не обнаруживали на руинах этой цивилизации.

Клинок (вариация на тему)

Сердце бешено дубасит в ребра. Пальцы дрожат. Чувствую себя котом, который учуял запах валерьянки. Это не просто находка – это прорыв, мечта, то, ради чего я бы бросила всю свою работу на Земле без колебаний. Голова слегка кружится, а в груди закипает радостное, опасное предчувствие.

Я с горящими глазами поворачиваюсь к Дайрену.

— Это же свидетельства цивилизации… — начинаю, но он аккуратно прикладывает палец к моим губам, не давая мне договорить.

4.

Весна

— Возьмите за правило не произносить этого вслух нигде, — он убирает руку от моего лица с совершенно невозмутимым видом. — Здесь безопасно, но вам стоит привыкнуть сразу.

Я делаю медленный выдох, стараясь вернуть себе контроль. До меня доходит — он скрывает эти артефакты и сам факт их существования. Любое упоминание об Эйри.(История о представительнице этой расы тут https://litnet.com/shrt/uqDJ) Это слово должно оставаться только в голове, если мы хотим, чтобы сюда не слетелись сотни проходимцев с алчными глазами — мародеров, черных копателей, простых пиратов.

Эйри — вымершая раса, и до наших дней дошла лишь крошечная толика информации. Я посвятила всю свою исследовательскую работу именно их цивилизации, потому что влюбилась в эту расу ещё до университета. Я сознательно пошла на культуролога-лингвиста, чтобы вложить свой вклад в изучении языка и культуры Эйри.

Дайрен смотрит на меня слишком серьезно, и в душу пробирается страх, что он может внезапно обрубить мне доступ. Нельзя этого показывать!

— О, так я теперь должна шепотом говорить даже в безопасных местах? — колко замечаю я, но его это не задевает.

— Только если хотите, чтобы вам было над чем работать, — отвечает он лениво, скрестив руки на груди.

Я закусываю губу. Да, он прав. Эйри – это клад, настолько ценный, что его невозможно переоценить. Но если он так хорошо оберегает эту тайну, зачем он показал её мне?

Мы все еще стоим у витрин, и я ловлю себя на том, что уже не спорю с ним, не требую объяснений. Я только жадно впитываю всё, что вижу.

— Вы хотите работать на меня? — вдруг спрашивает он.

Сердце снова ускоряется, стучит где-то в горле. Он следит за моей реакцией, как хищник, выбравший момент для удара.

— Хочу, — произношу я решительно.

Он медленно наклоняет голову, скользя по мне взглядом.

— Вот как? А ведь несколько минут назад вы были в бешенстве из-за того, что вас сюда выдернули.

Я чуть напрягаю пальцы, вжимаю ногти в ладони. Он вынуждает меня извиниться, как и собирался. Я почти готова это сделать. Я хочу, нет, я жажду остаться тут и работать с реликвиями Эйри!

— У меня была важная работа на Земле, — стараюсь говорить ровно, но внутри всё сжимается. — Важный проект. Всё оборвалось без предупреждения. Разве я не имею права сердиться?

Он делает шаг ближе, но я не отступаю.

— Если бы вас проинформировали о сути работы, что-то бы изменилось? — спрашивает невозмутимо, но находится так близко, что я снова улавливаю запах парфюма. Даже, кажется тепло его тела касается моей кожи сквозь воздух.

Я пытаюсь не смотреть на него, скольжу взглядом по артефактам.

— Несомненно. Я бы отложила любые проекты, — отвечаю твердо.

Он лишь усмехается, сует руки в карманы и направляется обратно к столу. Я иду за ним с ощущением, что он сейчас решает мою судьбу. Да я же в депрессию скачусь, если он сейчас меня вышвырнет!

— Будем считать, что вы извинились, а я принял извинения, Весна, — мягко произносит Векс, подходя к одной из колонн, и снимает с неё длинное, метра в полтора, копье с двумя острыми концами.

Копье на колонне (вариация на тему)

Оно с виду тяжелое и похоже на артефакты в витринах. Тот же блеск, те же узоры, та же позолота.

— Что скажете об этом? — он легко перекидывает копьё в руках, так непринуждённо, будто это всего лишь пластиковая игрушка.

Издалека не понять, и я подхожу ближе, но чтобы разглядеть поверхность, мне приходится встать почти вплотную к мужчине.

Его парфюм снова забирается в нос. Обволакивает. Тёплый, пряный, непривычный, но теперь уже знакомый. Я делаю медленный вдох, и на секунду кажется, даже забываю, зачем подошла.

Сосредоточься, Данич!

Я наклоняюсь ближе, рассматриваю трещинки, из которых льется свет. Здесь есть нечто неуловимо неправильное.

И тогда замечаю.

— Шероховатости, неравномерный блеск, — полушепотом отмечаю для себя несоответствия, а потом поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

Дайрен молчит, наблюдая.

— Это подделка, ксинт Дайрен, — заканчиваю фразу уже твердо.

Он улыбается — впервые за всё время открыто, затем возвращает копье на колонну.

— Браво! Вы прошли проверку, ксинта Данич! — отвечает он в тон официально.

Меня охватывает странное чувство — смесь облегчения и злости. Конечно, я прошла. Конечно, я не ошиблась. Но сам факт, что он сомневался… Секунду я хочу сказать ему что-то колкое, но вовремя сдерживаюсь.

Я стискиваю челюсти, подавляя гнев. Сейчас мне надо быть покладистой, но не показывать излишней заинтересованности.

— Тогда перейдём к делу? — спрашиваю максимально незатейливо. — Вы покажете мне объект?

Он испытующе смотрит на меня, будто анализирует мою решимость, читает между строк. И наконец, он произносит спокойно, без эмоций:

— Нет.

5.

Весна

Я холодею.

Нет. Это простое короткое слово падает в сознание точно тяжелый валун.

Я буквально чувствую, как мороз пробегает по телу, замораживая каждую клетку.

Он отказал мне.

Я едва не открываю рот, чтобы потребовать объяснений, но… нет. Злость перекрывает страх.

— Вы всё ещё сомневаетесь в моей профпригодности? — спрашиваю против воли резче, чем хотела, тон сквозит сдерживаемым раздражением.

Он смотрит на меня с привычным интересом, словно я сказала нечто забавное, а не брошенный в лицо упрёк.

— Совсем нет, Весна. Вы ведь только что блестяще прошли проверку, — он легко пожимает плечами и усмехается. — Вы же не думали, что я сразу все покажу!

— Думала… ли я? — я натурально опешиваю. Что за дурацкие игры?

Он обводит кабинет взглядом и фокусирует его на мне. И снова смотрит так, что у меня внутри что-то теплеет. Это неправильные чувства. Недопустимые! Я вообще не должна на него так реагировать. Кто он и кто я? Наверняка мне это чудится, а я и рада обманываться.

Сжимаю кулаки, прогоняя это ощущение.

— Куда вы так спешите, Весна? — спрашивает он в ответ. — Почему не насладиться приятным предвкушением?

Он… играет! Его тон спокоен, почти небрежен, но в уголках глаз затаился лёгкий вызов вперемешку с улыбкой.

Во мне вспыхивает опаляющая внутренности злость, которую мне все сложнее сдерживать. Меня на части разрывает от досады, что мы теряем время, и одновременно невозможности вообще никак повлиять на ситуацию. Беспомощность отравляет.

— Какое к чёрту предвкушение? — Я скрещиваю руки на груди, пытаясь закрыться от пронизывающего взгляда черных глаз Дайрена. — Вы же сами меня проверили. Может, хватит тянуть? Я прилетела сюда не ради загадок, а ради работы!

— Я это уже понял, — он улыбается снисходительно, плавно откидывается в кресле и закидывает руки за голову с видом хозяина мира. — Но сегодня вы работать не сможете.

Я щурюсь.

— Что мешает? — спрашиваю, понизив тон.

Он с усмешкой кладет обе руки на стол и коротко постукивает пальцами по стеклу.

— По правде, опасный грозовой фронт, — говорит вроде серьезно, но после прошлых игр в ребусы я уже не верю ни на грош.

— Вы это сейчас придумали? — сама слышу в голосе досаду.

Слишком уж удобно получается.

— Нет, — он выпрямляет спину, одаривает меня совершенно искренним прямым взглядом, лицо серьезное с оттенком сожаления. — Это досадное стечение обстоятельств. Ещё с утра система мониторинга показывала чистое небо. Так бывает.

Я не хочу в это верить, но он говорит спокойно, без видимого желания оправдываться. И это сбивает с толку.

Внутри отравляющим дымом стелется разочарование, но я старательно держу лицо в порядке, чтобы не дать ему ощутить удовлетворение. Гордо молчу. Он тоже молчит, хотя теперь смотрит пристально, чуть склонив голову, как диковинную зверушку.

Наш разговор очевидно зашёл в тупик.

— Тогда, наверное, я могу идти? — произношу тише и встаю.

— Уладим юридические формальности — и сможете, — он плавным движением вытягивает из ящика электронный планшет.

Я хмурюсь, но сажусь обратно в кресло.

Дайрен включает гаджет, пару раз проводит пальцем по экрану и разворачивает ко мне. На экране мелкими строчками написано много текста. Контракт.

— Читайте внимательно, Весна. — произносит Дайрен мягко.

Я так и собиралась. Я, конечно, доверяю состоятельному нанимателю, но не настолько. Пробегаю глазами основные пункты. Оплата, обязанности, права…

Стандартный договор. Почти.

Весна читает контракт

На последнем разделе «Особые условия» я замираю. Что это?

Я перечитываю ещё раз. Потом ещё. Сначала не могу понять, потом доходит — если я это подпишу, загоню себя в ловушку.

Я чувствую взгляд Дайрена. Жжет макушку. Он ждёт, когда я приложу палец к месту отпечатка в графе «Работник».

Но я не спешу. Вместо этого чуть откидываюсь в кресле, поднимаю взгляд, стараясь выглядеть спокойно и отстранённо.

— Тут, наверное, ошибка? — произношу я с лёгким нажимом и показываю на спорный раздел.

Он смотрит так, словно ждал этого вопроса.

6.

Весна

Текст на экране планшета — это не просто контракт. Это ловушка, искусно оформленная безупречными юридическими формулировками.

Я делаю медленный вдох, сдерживая вспышку паники. Нет. Должно быть, ошибка. Какой-то стандартный пункт, юридическая формальность. Или я слишком остро реагирую?

— Вот эти пункты, — я смотрю в планшет и читаю вслух: — «Сотрудник не имеет права самовольно покидать планету Аксилор…»

Дайрен невозмутимо слушает меня.

— «Расторжение контракта возможно только при согласии работодателя» и «Контакт с внешним миром Сотрудник осуществляет только по текстовым каналам, вся почта проверяется службой безопасности…» — я дочитываю и втыкаю в него строгий взгляд. — Вы считаете это нормально? Эти пункты нарушают Межгалактическую Конвенцию о правах работника. Точно нет ошибки?

Дайрен сидит расслабленный и спокойный как удав. Его губы медленно изгибаются в улыбке. Чертовски красивой и чертовски самоуверенной.

— Нет, Весна, всё верно, — отвечает он.

Спокойный тон. Как будто ничего необычного.

— Это… сильно ограничивает мою свободу, вы понимаете? — я все ещё пытаюсь вразумить его.

Мне бы хотелось сказать, что я это не подпишу, но это будет враньем. Поэтому я хочу, чтобы он сам убрал эти пункты.

— Скажите, Весна, насколько вам важен этот проект? — мягко спрашивает он, но это прямое давление. Подталкивание меня к нужному пониманию.

Я молчу, а про себя отвечаю: «Этот проект для меня важнее Вселенной». Черт.

Дайрен тоже молчит и лишь смотрит фирменным испытующим взглядом. Потом выражение его лица меняется на более дружелюбное.

— Давайте объясню, Весна, — он складывает руки на столе и сплетает пальцы. — Это обыкновенные условия повышенной конфиденциальности. Вы и сами понимаете, что на кону. Я не могу допустить утечек информации.

Логично. Разумно. И смертельно опасно для моей свободы.

Я сжимаю губы.

— И решить нужно сейчас, верно? — спрашиваю сдержанно, почти со скрипом.

Дайрен снова широко улыбается.

— А что решать? Соглашайтесь! — он мягко опускает ладони на столешницу, и она тут же вспыхивает под ними голубым светом. — Условия работы будут более чем удобными. Вы не пожалеете.

О, я не сомневаюсь. Разумеется, удобными, только для кого?

— Мне надо подумать, ксинт Дайрен, — отвечаю тихо.

Он на мгновение удивляется. Брови взлетают и быстро опускаются на место. Лицо приобретает выражение «ах так…». Видимо, мой ответ его не устроил, но вслух он говорит другое.

— Сколько времени вам дать на раздумья? — звучит мягко и покладисто, будто у меня и правда есть выбор.

Я медленно выдыхаю.

Я не могу отказаться, потому что если я это не подпишу, он отправит меня на Землю.

А если подпишу, окажусь заперта на этой планете без возможности связаться с окружающим миром и попросить о спасении, чтобы это не было обнаружено.

Как-то уж очень сомнительно выглядит перспектива. Но… я хочу остаться.

Я должна остаться.

Я прикоснусь к реликвии Эйри. Если бы у меня был хвост, как у кошки, он бы нервно дрожал от нетерпения уже от одной мысли об этом.

Я унимаю дрожь и медленно подношу большой палец к месту отпечатка. Сердце гулко бьется о ребрах. В последний момент хочется отдернуть руку, но я себе не позволяю.

Подношу палец и оставляю отпечаток. Экран вспыхивает голубым.

Контракт подписан.

Мышеловка захлопнулась.

— Вот и отлично, — Дайрен забирает планшет, небрежно ставит на него свой отпечаток и убирает гаджет в стол. — Копия контракта будет направлена на вашу галактическую почту, ксинта Данич.

Он говорит это официозным тоном, поднимая только уголки губ.

Я выпрямляю спину, складываю руки на коленях.

— Теперь, я так понимаю, все формальности соблюдены, — цежу я прищурившись. — Вызовете мне такси до гостиницы?

— Зачем? — Он поднимает бровь.

Я сглатываю и моргаю.

— Как зачем? Мне нужно где-то остановиться, — в голос пробивается возмущение от его твердолобости. — Если сами не вызовете, дайте мне воспользоваться внутренней сетью, я сама выберу себе гостиницу.

Дайрен поднимает указательный палец, взывая к тишине, потом заговорщически заглядывает мне в глаза.

— У меня идея получше, Весна, — произносит он низким голосом, который вздыбливает на руках волоски. — Вы будете жить здесь.

Это произносит это так буднично, что возникает желание переспросить. Но переспрашивать нечего. Он уже все решил. Это свершившийся факт. Не вопрос, не предложение. Решение.

Я смотрю на него в ожидании объяснений.

— Не смотрите на меня так, Весна, — он поднимается из-за стола. — По контракту, я обеспечиваю вашу безопасность, помните? К тому же я правда приготовил для вас уютные апартаменты. — Пойдёмте, — мурлычет бархатисто. — Я покажу вашу комнату.

Он обходит стол и, остановившись рядом со мной, протягивает руку. Я замираю на долю секунды, но всё же встаю, игнорируя этот жест. Он молча прячет ладони в карманы брюк и направляется к выходу из помещения.

Я догоняю его у лифта, встаю рядом. Он жмет на сенсор, и вскоре перед нами распахиваются стеклянные створки.

— Ваши апартаменты на уровне одиннадцать, — произносит он и прикладывает пальцы к соответствующему сенсорному квадратику. — Столовая — на уровне семь, на случай, если вдруг захотите поесть. Просто приходите, вас накормят.

Удивительно, но мне это как-то настолько неинтересно, что я почти не слушаю. Во все глаза рассматриваю стеклянные стены и переборки. Весь этот мегаособняк можно почти на просвет смотреть.

— Скажите, откуда такая страсть к стеклу? — перевожу тему. — Комплексы?

— Ваш этаж, Весна, — Дайрен, кажется, пропускает мою колкость мимо ушей и делает жест выйти из лифта.

Я делаю шаг наружу и замираю. Такого я точно никогда не видела.

7.

Весна

Это что-то нереальное. Чувство, что эта комната расположена в небе. Огромные стеклянные стены, отражающие плывущие облака. Приглушенный тонировкой солнечный свет заливает комнату. Пол настолько ровный, что кажется, будто это водная гладь.

Я делаю несколько шагов в спальню — пол под ногами вспыхивает мягким голубыми светом.

Посередине стены справа — низкая кровать с белоснежным бельём, рядом — стеклянный столик и чёрные кресла. Несколько растений в кашпо, словно разбавляющих этот футуристичный интерьер чем-то живым.

Спальня Весны

Я не могу сдержать восхищение. На земле меня ждет простая квартира, выданная мне государством после выпуска из детского дома. Окно единственной небольшой комнаты выходит в стену противоположного дома, и туда никогда не заглядывает солнце.

Дайрен молчит, но я чувствую его присутствие за спиной. Кажется, он наслаждается моей реакцией. А я не могу её скрыть. Я правда восхищена.

— Здесь есть балкон, Весна, — сзади раздается его голос. — Пойдемте, я покажу.

Я оборачиваюсь, а он уже идет в левый угол. Я следую за ним. Выход на балкон почти незаметный, потому что дверь такая же стеклянная, как стены.

Я выхожу — и сердце замирает. Дыхание перехватывает от мощи увиденного.

Вершины далеких гор, утопающие в бескрайних облаках, расстилающихся под нами, словно целая Вселенная, доступная только взгляду.

Казалось бы, тут должно быть холодно и нечем дышать, но воздух тёплый, обволакивающий, с лёгким привкусом свежести. Кислорода хватает. Значит, вольтен, который тяжелее, вытесняет его с поверхности.

В центре балкона — круглый бассейн с прозрачной водой. Гладкие декоративные камни на дне — почти как кусочки древнего мира, утонувшие в этой безмятежности.

Рядом — небольшой стол с единственным растением в горшке.

Балкон Весны

— Вы будете чувствовать себя комфортно, — говорит Дайрен.

Вздрагиваю. Голос прямо над ухом. Я засмотрелась на вид и не заметила его приближения.

Он стоит рядом, чуть ближе, чем нужно. И от его близости — а может, от дикого вида с балкона — начинает кружиться голова.

Я не поворачиваюсь, но ощущаю тепло его тела рядом. Электризованное напряжение наполняет воздух между нами.

Дайрен не касается меня, но я почти ощущаю, как его взгляд скользит по моей коже.

— Тут всегда так тихо? — спрашиваю, но голос звучит чуть хрипло, и я злюсь на себя.

— Да, если вы не захотите иначе, — слышу удовольствие в голосе, как если бы он улыбнулся.

Он медленно склоняется ближе. Тепло дыхания касается моей шеи. Одна часть меня хочет рвануть прочь, другая — обернуться. Мозг клинит, и я замираю, просто не двигаюсь,

Дайрен ничего не делает. Просто даёт почувствовать своё присутствие. И это гораздо хуже, чем если бы он прикоснулся. В крови снова гуляет адреналин, ладони становятся влажными, а щеки наливаются жаром.

Господи, что со мной? Я всегда была слишком рациональна, чтобы реагировать на кого-то так.

— Ваш багаж уже здесь, — произносит Дайрен мне на ухо.

Я зажмуриваюсь на долю секунды, возвращая себе контроль. Затем поворачиваюсь и ловлю взгляд его черных глаз. Черная бездна, которая проникает в самую душу.

— У вас есть время до вечера, отдохните с дороги, — Дайрен выпрямляется и добавляет тем же мурлыкающим бархатным голосом: — В шесть я зайду за вами.

Он не спрашивает, просто информирует. Его черный взгляд гипнотизирует. Я чувствую себя пойманной, но молча киваю.

Он чуть усмехается и уходит, оставляя меня в этом оглушающем молчании.

Я останавливаю взгляд на виде с балкона, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, потом захожу в спальню. Обнаруживаю свой небольшой чемодан у сплошной стены рядом с дверью. Я его и не заметила, когда вошла. В этой же стене обнаруживаю встроенный шкаф. Небольшая панель со светящейся индикацией реагирует на поднесение руки, и в стене открывается удобная ниша с отделениями, где сейчас ничего нет.

Я принимаюсь раскладывать свои вещи, заодно раздумывая, что надеть на вечер. Сдается мне, Дайрен придумал какую-то культурную программу. А мне не до достопримечательностей, я ему уже сказала. Так что выкладываю на кровать лиловый комбинезон из нанотрокса — как кожаный, по фигуре, но прочный и закрывает все тело. Самая удобная одежда для экспедиций.

Внезапно раздается стук в матовую стеклянную дверь. Адреналин разливается по венам прежде, чем я успеваю подумать. Дайрен? Что ему нужно? Почему так рано?

Я иду к двери, но не сразу нажимаю на сенсор. Сердце стучит быстро и не успокаивается. Что же, я выдыхаю и открываю.

Передо мной Энс.

Против воли ловлю себя на разочаровании.

Стоп! Какого чёрта я вообще разочарована?!

— Ксинта Данич, передаю распоряжение ксинта Дайрена, — произносит Энс своим хорошо поставленным голосом.

Он протягивает мне симпатичный браслет. Гладкая полоска какого-то серебристого, словно металлического, но явно пластичного и гибкого материала с сантиметр шириной. Красивая безделушка, да вот только это не безделушка. И она сразу мне не нравится.

8.

Весна

За дверью стоит Дайрен.

Он смеряет меня долгим взглядом, оценивая мой внешний вид. Его чёрный взгляд скользит по комбинезону, на мгновение задерживаясь на талии, потом возвращается к глазам. Он не комментирует сразу, но выражение его лица говорит само за себя.

Весна в комбинезоне

Почему-то сердце замирает от легкой тревоги, что ему не нравится, как я выгляжу, но я тут же отгоняю это ощущение. Что за бред?! Почему это меня волнует вообще?

Я собираюсь спросить про браслет, но Дайрен меня опережает:

— Переоденьтесь, — произносит он ровно и строго.

Я застываю на долю секунды, от возмущения даже забываю вдохнуть.

— Что? — сама слышу, что голос шипит от шокированного удивления. — Зачем?

— Эта одежда не подходит для вечера, — спокойно отбривает Дайрен.

Во нахал! Его спокойная уверенность бесит меня сильнее всего.

— Подождите, ксинт Дайрен, — пытаюсь съехать. — Это удобный практичный комбинезон, мне в нем комфортно.

— Несомненно, — он легко кивает. — Но сегодня он вам не пригодится.

Я скрещиваю руки на груди.

— Может, вы ещё распорядитесь, как мне дышать? — спрашиваю едко.

На его лице проскакивает лёгкая беззлобная усмешка.

— Не волнуйтесь, — он улыбается. — В этом вопросе у вас полная свобода действий.

Господи. Он же просто невыносим! Сатрап!

— Ксинт Дайрен, я не из тех, кто носит вечерние наряды без повода, — сдержанно добавляю свой последний аргумент.

— Сегодня будете, — твердо говорит он.

Абсолютная непоколебимость. Он не давит, но и не оставляет выбора.

Я вздыхаю так, чтобы он понял, насколько сильно он меня раздражает, и резко разворачиваюсь обратно в комнату.

— Довольны? — бросаю через плечо, закрывая дверь.

— Буду, когда увижу вас в вечернем платье, — летит мне в спину уже через стекло. — Или что у вас на Земле принято носить в таких случаях?

В его голосе звенит чистое удовлетворение. Засранец.

Я иду к шкафу и вынимаю два вечерних платья, которые взяла просто на всякий случай. Оба шелковые — это мой любимый материал. Одно оливковое, другое аквамариновое, самое излюбленное. Надену первое.

Оно чуть темнее моей кожи, мягко облегает силуэт. Слегка собирается на талии, с длинным разрезом по ноге. Тонкие бретельки и открытые плечи.

Я провожу пальцами по гладкой ткани, чувствуя её холодное, нежное прикосновение. Затем все-таки надеваю его и подхожу к зеркальному куску стены.

Весна в платье

Никакого макияжа, только чистая кожа, лёгкий румянец и естественный блеск губ после душа. Волосы спадают лёгкими волнами, как всегда. Женственная. Грациозная.

Я тысячу лет не носила платья и даже не узнаю себя. Не люблю это признавать, но оно действительно сидит идеально.

Может, я зря так сопротивлялась?

Стоп! Нет.

Этот ксинт Дайрен снова продавил свое требование, чему я должна радоваться?

Я глубоко вдыхаю перед тем, как нажать на сенсор панели двери.

Всё.

Не думать о нём.

Не думать о том, что он заставил меня переодеться, и постараться получить хотя бы толику удовольствия от продолжения вечера.

Дверь бесшумно открывается, и я выхожу в холл, освещённый мягким приглушённым светом. Дайрен стоит у панорамного окна, за которым растянулось бесконечное небо. Сквозь стекло видны дрейфующие облака, тёмнеющие в предвкушении заката.

Он держится спокойно, расслабленно, держа ладони в карманах брюк. Вечерний свет отбрасывает мягкие блики на чёткий силуэт в белоснежном костюме.

Стоит мне сделать шаг, как он оборачивается. Его взгляд цепляет мой образ.

Я замечаю мгновение замешательства и маленькую, почти неуловимую задержку дыхания. Его чёрные глаза становятся чуть глубже.

Но Дайрен берёт себя в руки быстрее, чем я успеваю уловить эмоцию, и уголки его губ поднимаются в лёгкой улыбке.

— Прекрасно выглядите, Весна, — произносит он мягко, но с оттенком явного превосходства. — Стоило ли так спорить?

Я скрещиваю руки, несмотря на то, что платье не позволяет мне выглядеть так же уверенно, как в комбинезоне.

— Признайтесь, это было вам нужно больше, чем мне, — прибавляю легкую улыбку, чтобы это не воспринималось как грубость.

— Вы уверены? — он скользит взглядом по мне, не спеша, словно запоминая детали.

Этот взгляд горячий, но контролируемый, он не позволяет себе больше, чем должен, но я кожей ощущаю интерес. Сердце против воли пропускает удар.

— Неужели мне нужно доказывать, что я умею выглядеть достойно? — я язвлю, пытаясь вернуть себе контроль.

— Нет, Весна, — он подходит ближе, его голос низкий, тёплый, почти бархатный. — Но мне хотелось, чтобы этот вечер запомнился вам надолго.

Я сжимаю пальцы, а он слегка наклоняет голову и делает жест в сторону лифта.

— Пойдёмте, мой гравикар уже ждёт.

9.

Весна

Гравикар ждет нас на открытой платформе, нависающей над облаками.

Я выхожу вслед за Дайреном и замираю.

Машина выглядит так, будто её создали не для перемещения, а для покорения воздуха.

Обтекаемый серебристый корпус, плавные линии, светящиеся голубые элементы, словно дыхание самой технологии.

Но внутри ещё интереснее.

Прозрачный купол кабины создает эффект парения, и граница между внутренним и внешним воздухом стирается.

Кресла расположены рядом, удобные, с глубокой посадкой, поддержкой спины и широкими подлокотниками.

На передней панели две системы управления: ручная и автопилот.

Дайрен делает пару шагов вперед, сенсорная дверь гравикара плавно открывается.

Гравикар Троя Дайрена

Он поворачивается ко мне, оценивает взглядом.

— Вам помочь? — с легким оттенком иронии в голосе.

Я сжимаю губы и поднимаюсь в кабину сама, усаживаясь в кресло.

Сидеть здесь — словно находиться в центре идеального баланса между мощью и комфортом.

Дайрен садится за штурвал, настраивает систему управления доведенными до автоматизма движениями.

Гравикар мягко подаётся вперёд, и в следующий миг мы уже оторваны от платформы, парим в воздухе.

Гравикар несётся в небе, оставляя позади платформу, и внизу открываются просторы вечерней планеты. Облака расступаются, становится видно очень далеко. На земле пестрят скоплениями ярких точек огни редких поселений.

Дайрен молча управляет гравикаром в ручном режиме и, надо сказать, делает это мастерски. Это наталкивает на мысль, что он даже в этом не хочет отдавать контроль. Все предпочитает контролировать сам.

Я ловлю его профиль в отсветах приборной панели. Он спокоен, собран, уверен, и чертовски красив в приглушенном голубовато-зеленоватом свете.

— И куда мы направляемся? — спрашиваю ровно, наблюдая за тем, как его длинные пальцы чётко двигаются по панели управления.

Он не сразу отвечает, выдерживая нарочитую паузу, будто проверяя мою реакцию.

— Вы увидите, когда мы прибудем, — произносит рокочущим голосом, не таящим предвкушения.

Через некоторое время гравикар мягко опускается на площадку, встроенную в ещё одну массивную горную гряду.

Оранжерея Дайрена

Двери машины плавно поднимаются вверх наподобие раскрытых стрекозиных крыльев. Дайрен выходит из гравикара первым и снова подает мне руку, а я снова её игнорирую, выбираясь на твердую поверхность взлетно-посадочной площадки.

Рядом высится очередное стеклянное здание, от которого распространяется приглушенный желтоватый свет, разбавляющий густеющую темноту здешнего вечера.

Дайрен делает приглашающий жест к высоким стеклянным дверям, ведущим внутрь. В воздухе ощущается лёгкий, едва ощутимый сладковатый аромат.

— Что это? — спрашиваю следуя за Дайреном.

— Частный гибридный сад, — отвечает он, прикладывая руку к панели доступа.

Двери раздвигаются бесшумно, и я переступаю порог.

Тёплый воздух окутывает меня, словно живая ткань, и первое, что я вижу — мириады светящихся цветов. Они колышутся в такт движению воздуха, будто реагируют на нас.

Я снова испытываю восхищение. На Земле я не видела такой красоты.

— Они… разумные? — вопрос сам срывается с губ.

— В своём роде, — произносит Дайрен, наблюдая за моей реакцией.

Я прохожусь взглядом по странным растениям, каждое из которых излучает мягкое свечение.

Некоторые похожи на земные лианы, но с полупрозрачными листьями, другие напоминают раскрытые чаши, медленно сменяющие оттенки, словно дышат светом.

Я замечаю один цветок с яркими алыми лепестками, который мне знаком.

— Это ксорианская змееловка, — я наклоняюсь ближе, разглядывая тонкие черные прожилки на лепестках.

— Вот как? — интересуется Дайрен. — И что скажете про это растение?

Я улыбаюсь.

— Я знаю, что этот цветок по преданиям отгоняет от семьи измену. Ксорианки ставят ядовитые цветы змееловки в вазу на столе, намекая супругу, что этот цветок может оказаться в его еде, если он будет изменять.

Дайрен тихо смеётся. Низко, бархатисто.

— Какая прелесть, Весна! — он качает головой. — Ксорианки никогда в жизни не отравят мужа, у них работает институт разводов.

— Конечно, — киваю я. — Сейчас они цивилизованная раса. Но это всего лишь предание. Старый намёк на старый страх.

Он наблюдает за мной, но ничего не говорит. Зато его взгляд говорит больше слов. Похоже, этот маленький экскурс его впечатлил.

Мы проходим по этому красивому саду. Из зала в зал, пока не выходим на открытую террасу. Здесь, на вершине горы, небо кажется ближе, а пространство словно размыто — только горы, воздух и тишина.

В центре террасы накрыт стол, освещённый мягким желтым светом собранных в вазе светящихся цветов. Рядом стоит мужчина в тёмной форме, очевидно, помощник, который, похоже, выполняет роль официанта, если судить по перекинутому через предплечье полотенцу.

10.

Весна

Стол накрыт безупречно. Каждая деталь продумана до мелочей, но ничего не выглядит излишним. Теплый свет плавающих сфер мягко освещает пространство, отбрасывая мягкие отсветы на белоснежную скатерть. Воздух здесь чистый, свежий, но наполнен легким ароматом ночных цветов, распускающихся под звёздами.

Терраса в оранжерее

Дайрен внешне ведёт себя абсолютно спокойно, но я чувствую — он всё ещё изучает меня. Внимательно. Ненавязчиво.

Он жестом приглашает меня сесть и отодвигает стул. Я удерживаю на лице равнодушную маску, но внутри заинтригована. Он сказал, ужин приблизит меня к цели. Солгал? Или правда догадался, насколько мне ценно изучать эйри?

— Что скажете о саде, ксинта Данич? — Дайрен чуть наклоняет голову, беря в руку бокал с легким янтарным напитком.

Это выглядит как невинный вопрос, чтобы завязать разговор.

— Восхищена, — отвечаю я честно.

— Позвольте узнать, что именно вас восхитило?

Я скрещиваю пальцы, не касаясь бокала.

— Думаю, дело в контрасте, — отвечаю, глядя на мерцающие лепестки ксорианской змееловки. — Я немного почитала о вашей расе, ксинт Дайрен. Вексы известны своим холодным разумом, технологиями, контролем. А здесь… Здесь всё живое.

Он салютует мне бокалом.

— Не вижу противоречий, ксинта Данич, — произносит снисходительно и коварно улыбается. — Здесь всё живое, но остается под контролем.

Я закатываю глаза.

— Ну конечно. Как же иначе?

Официант подаёт блюда — идеально оформленные, но непривычные. На тарелке лежит что-то похожее на прозрачные пластины, сквозь которые видны золотистые волокна. Всё это посыпано мелким, сверкающим порошком. Пахнет очаровательно — свежий, кисло-сладковатый аромат.

— Что это? — осторожно спрашиваю я.

— Если вы про слайсы, это киварус, здешний корнеплод, приготовленный на пару, — отвечает Дайрен, отрезрезая кусочек. — А сверху — Кирийская лорена.

Я чувствую себя серостью, слыша все эти названия, поэтому больше не задаю вопросов, но мысленно ставлю себе галочку обязательно почитать об этой Кирийской лорене в паутине.

Я тоже принимаюсь за еду, и с первого же кусочка киваруса не могу оторваться. Я никогда не ела ничего вкуснее! И я даже не знаю, дело ли в самой еде или в том, как она подана. Дайрен дает мне поесть, не отрывая разговорами, но я кожей ощущаю, что он доволен моей реакцией на свои угощения.

— Так как этот ужин приблизит меня к цели, ксинт Дайрен? — Я отодвигаю пустую тарелку и беру с блюда в центре небольшое канапе на прозрачной шпажке. Тоже из диковинных продуктов.

Он прищуривается и делает глоток своего напитка. Я тоже тянусь к бокалу, отпиваю и едва справляюсь с лицом, чтобы не расплыться в улыбке. Усилием воли не даю себе осушить бокал залпом — у этой штуки тоже нереальный вкус, который не уступает чертову киварусу и лорене.

— Весна, вы же умная женщина. Неужели не догадываетесь? — спрашивает Дайрен с ленцой в голосе.

Он выдерживает паузу, давая мне возможность подумать, а затем, слегка наклонив голову, продолжает:

— Любая цель требует правильного подхода. Иногда не стоит бросаться вперёд, когда можно просто выбрать верную траекторию.

Дайрен делает короткую паузу, позволяя словам осесть в моем сознании.

— Я могу провести вас, — добавляет он с явным намёком, выделяя слово «Я» голосом. — Если вы, конечно, готовы идти не против, а вместе.

Я опускаю бокал. Все-таки в красноречии ему не откажешь. Он определенно говорит о работе с артефактами Эйри и, похоже, намекает, что я должна расположить его к себе.

Вот, зачем этот ужин! Он продолжает изучать меня под микроскопом. Теперь в неформальной обстановке.

— Я готова идти вместе, — говорю его словами.

— Это хорошо, Весна. Это радует, — он снова салютует мне бокалом и допивает до конца.

В это же мгновение официант подлетает к столику, чтобы обновить ему напиток. А я напряженно думаю, признаваться или нет. Может, если он будет это знать, я стану более ценным сотрудником?

— Они мне снились, — говорю после короткой паузы.

— Кто? — неподдельно удивляется Дайрен.

Я вдыхаю.

— Эти артефакты. Или, точнее, нечто похожее. Я видела их во снах задолго до того, как вы мне их показали. Это странно, но… Я даже зарисовала их, чтобы не забыть.

Дайрен молчит. Но теперь я чувствую, что он вовлечён. В глазах блеск искреннего интереса, который он, кажется, забыл спрятать.

— Я хочу увидеть ваши наброски, — произносит он наконец. — Вы, надеюсь, их привезли?

— Да, блокнот среди моих вещей, ксинт Дайрен, — отвечаю честно. — Вы хотите это сделать прямо сейчас?

Я даже не удивлюсь, если он свернет весь этот великолепный ужин, как только у него появится другая цель.

— Нам некуда спешить, — повелительно отвечает он, вопреки моим ожиданиям. — Расскажите о себе?

Ставит в тупик.

— Разве вы навели недостаточно справок? — изгибаю бровь.

— Очевидно, нет, — он улыбается. — Кем была ваша…

Прежде чем он успевает затронуть болезненную часть моей биографии, из тени выходит официант и перебивает его:

— Ксинт Дайрен, прошу прощения, — произносит он тихо, но серьезно. — Ваш линк не в сети. Поступил срочный вызов с добывающей платформы в Сантийском ущелье.

— Шрад, — вполголоса гневно выговаривает Дайрен. — Переведи звонок на мой линк, Дивен.

Я замираю, наблюдая совершенно другого Дайрена. Ни разу не вальяжного, а совершенно сосредоточенного. Он прикасается пальцем к уху, несколько мгновений молчит, потом произносит:

11.

Весна

— Исключено, — отсекает Дайрен. Голос ровный, как лезвие. — Я не позволю. Это не место для вас.

— Я не буду мешать, просто хочу… — начинаю и осекаюсь, едва не сказав, что хочу быть рядом с ним.

— Весна, — его голос становится строже. — Это аварийная зона. Не экскурсия.

— Я не прошу экскурсию, — возражаю твердо. — Я правда не буду мешать.

— Нет, — он ловит мой взгляд. — Упрямство — не достоинство. Я не стану рисковать вами ради вашей же прихоти.

— Это не прихоть! — почти взрываюсь. — Что, если я не хочу быть в стороне? — Я подхожу ближе и все-таки говорю правду: — Если я хочу остаться… рядом с вами?

Он замирает. Повисает небольшая пауза. И что-то в его лице меняется.

Он медленно скользит взглядом по моему телу в этом нелепо красивом, гладком атласном платье, явно не предназначенном ни для платформ, ни для катастроф. Его губы едва заметно вздрагивают.

— В таком виде вы точно не похожи на специалиста по авариям, — в голосе появляются мурлыкающие нотки.

— Зато я похожа на кого-то, кто готов идти до конца, — бросаю, подняв подбородок. — Рядом.

Он кивает. Лаконично, однозначно.

— Хорошо. Но держитесь рядом, — он открывает мне дверь гравикара. — Не отставайте. Ни на шаг.

Я чувствую, как во мне взрывается маленькая, торжествующая искра.

— Спасибо, ксинт Дайрен, — произношу, устраиваясь на сиденье. Сама чувствую, что в глазах светится искренняя благодарность.

Он не отвечает. Только обходит гравикар, чтобы забраться за приборную панель.

Дайрен на этот раз не плавно, а круто взмывает в воздух и ведет гравикар порывистыми маневрами, будто обходя невидимые в воздухе преграды. Сосредоточенный и собранный. Красивый. Любуюсь на него, пока не замечаю, что пялюсь слишком открыто. Отворачиваюсь к окну и замечаю далеко внизу огромный столб дыма. Похоже, это та самая авария.

Мы прибываем на платформу спустя двадцать минут.

Предприятие по добыче ксенара, принадлежащее Трою Дайрену

Незадолго до аварии

Площадка подсвечена тревожным красным светом, который бросает резкие блики на сталь, трубы и лица. Воздух пахнет озоном, раскалённым металлом и стрессом.

Я выхожу за Дайреном. И — замираю.

В этом освещении его лицо кажется ещё мужественнее. Дайрен красивый в голубом свете, но в красном — он опасен, божественно опасен. Такой мужчина способен повести за собой кого угодно.

Он резко оборачивается к группе встречающих в одинаковых серебристых комбинезонах с уплотненными защитными вставками.

— Доклад, — приказывает он.

Кто-то тут же подаёт ему планшет. Он пробегает глазами сводку.

— Что по пострадавшим?

— Восьмеро. Двое — тяжёлые, шестеро — средние, — отвечает высокий мужчина, вышедший вперед. На его комбинезоне красная нашивка, но букв не разглядеть. — Трое вейны, отравление ксенаровым паром. Остальные — люди и один векс. Все уже доставлены в клинику Локур.

Дайрен молча кивает, потом коротко нажимает возле своего уха и, отвернувшись, делает пару шагов.

— Энс, — выжидает пару секунд. — Распорядись, чтобы пострадавшим в Сантийском ущелье выплатили компенсации в двойном размере. Если кто-то захочет уволиться после восстановления, организуй трансферы на родные планеты.

Ни эмоций. Только ясный, бескомпромиссный голос. Он управляет ситуацией как шахматист, передвигающий фигуры на доске. Я стою в стороне и не могу оторвать взгляд. Он действует с такой точностью, уверенностью, силой… Это чертовски будоражит.

— Где Юрес? — спрашивает Дайрен у мужчины с красной нашивкой.

— На втором уровне, ксинт Дайрен, — рапортует тот. — Он с командой техников диагностируют проблему.

Дайрен поворачивается ко мне — я быстро возвращаюсь в себя.

— Все ещё хотите знать, как устроена платформа? — спрашивает, заметив мой взгляд.

— Да, — отвечаю чуть тише, чем хотела.

Он кивает.

— Пойдемте, покажу вам второй уровень, — в его глазах появляется едва заметная улыбка, и я понимаю, что своим внезапным интересом к его делу определенно вызвала его расположение.

Мы идем по металлической лестнице. Раздается скрежет железа, в воздухе гудение. Я стараюсь держаться рядом, как он велел. Но лестница крутая, а я всё ещё в атласном платье, которое ни капли не приспособлено к таким прогулкам.

Уровнем ниже — шумные, горячие коридоры, рядом по монорельсам в нишевых желобах проносятся контейнеры, на стенах мигают панели. Дайрен коротко показывает:

Коридор на втором ярусе добывающей платформы

(Вариация на тему)

— Это распределительный центр. Здесь происходит сепарация и первая стабилизация ксенара, прежде чем он пойдёт наверх. Вот эти трубы — это охлаждающие магистрали. А здесь — шлюз к нижнему ярусу. Там стоят собственно добывающие агрегаты и расположены реакторы.

Интересно до безумия. Вексы славятся своими технологиями. Если это предприятие Дайрена, то наверняка здесь все агрегаты и машины — вексианского производства. Я невольно преклоняюсь перед мощью разума этой расы. На Земле ничего подобного и в помине не встретишь.

12.

Трой

С первого взгляда я знал — она не такая, как прочие. Ещё когда только увидел у себя в кабинете. Четкая походка, прямая спина. Вся строгая и идеально выверенная.

Но она по-настоящему особенная. Не потому что упрямая, не потому что красивая. Таких землянок я видел сотни. И красивых, и строптивых. Но Весна…

Её шаги по полу моего кабинета звучали сухо, отрывисто, и с каждым новым я чувствовал, колебания в воздухе, будто от статического напряжения. Ещё до того, как она открыла рот, я ощутил в ней тот самый огонь. Пламя. Живое. Настоящее. Оно не горит ярко — оно жжёт изнутри. На это я и рассчитывал, когда обращался на Землю именно за ней.

Я постоянно работаю с землянами. И они обычно умные, вежливые, но… пластмассовые. Всё ради резюме, рейтинга, галочки в личном досье.

А Весна — нет. У неё каждая реакция — истинная. Даже раздражение, даже сдержанность — это не маска.

А когда она сказала, что ей снились реликвии… я не подал виду, но испытал триумфальное торжество. Я не ошибся. Все правильно. Это подтверждение, хотя и тонкое, почти мистическое.

Я собирался свозить её на перерабатывающее предприятие, добывающее вольтен из воздуха. Ей бы это понравилось — там чистая наука, сложные механизмы, машины. Я хотел увидеть, как она взглянет на них.

Но когда она вышла из своей комнаты — в этом платье, в этом чертовски неподходящем для моей реальности атласном обрамлении — я понял, что зря решил везти её в Малахитовую долину.

Атлас платья облегал её тело, как вторая кожа, гладкая ткань ловила свет и возвращала его золотистыми отблесками. Её распущенные волосы будто насмехались над любыми правилами. Нет. В таком виде её точно нельзя везти на производство в Малахитовой долине.

Я изменил маршрут. Без сомнений. И повез её в мое место силы и спокойствия. Где вообще-то незнакомца не место, но для Весны можно было сделать исключение. Гибридный сад вместо машин. Живые цветы вместо металлоконструкций. Мягкий свет вместо прожекторов.

Мне захотелось вырвать её из её дисциплины. Из формул, из устава, из её вечной настороженности. Увидеть, как Весна улыбается не обороняясь — а от удовольствия.

Во время ужина она сопротивлялась. Упиралась, держала оборону. И это было... очаровательно. Она не первая землянка, попадающая под мою гравитацию, но первая, кто вел себя так непримиримо. Обычно мне стараются угодить. Поддакивают, заливисто смеются над шутками. Намекают или вовсе переходят к открытому соблазнению. Кому не хочется стать спутницей хозяина целой планеты и десятков добывающих предприятий на ней?

Весна — напротив. Вела себя закрыто, но… Её замечание про ксорианскую змееловку меня поразило. Она невероятно эрудированная девушка. И при этом — прозрачная, как реликвия из эйрианского кристалла. Честная. Живая.

А потом нас грубо прервали. Авария в Сантийском ущелье — не шутка. Я не смог это игнорировать. Я правда хотел отправить Весну в поместье от греха подальше. Все-таки аварийный объект не для нежных женских ножек, но она сказала: «остаться рядом с вами». И её голос — тихий, но честный до обнажённости. Слова проникали под кожу. Я не должен был поддаваться — и поддался. Не смог ей отказать.

Она сама не поняла, что это значило. Для неё это, возможно, просто эмоциональный всплеск. Для меня — как нож под броню. Я сам не ожидал от себя такой реакции.

И вот мы мчимся сквозь ветер. Я веду гравикар, как штурмовик во время бури. Весна молчит, но я знаю — она смотрит. Я чувствую её взгляд. Он не обжигает — он заземляет. И это опаснее любого жара.

Сажаю машину на взлетно-посадочную площадку, иду к рабочим. Все своим чередом, дыхание Весны рядом, у плеча, в спину. Я краем глаза контролирую её. Она идёт ровно, без паники. Её дыхание ловит мой ритм. Она чутко улавливает каждый шаг, каждое движение плеча. Не прижимается, но её внимание обвивает меня, как атлас её платья.

Юрес, главный техник этой добывающей платформы, уже на месте. На втором уровне, куда выходят все технические и производственные коммуникации. Нужно поговорить с ним, и мы с Весной спускаемся вниз.

Я не мог оставить её на первом уровне одну. Там собрались пара десятков рабочих, а она слишком похожа на девочку.

К тому же Весна с таким жадным интересом согласилась на предложение посмотреть на агрегаты, что у меня не возникло ощущения, что это неправильно.

Я иду вперед — проход узкий, перила по пояс, с боков желоба, выходы, панели. Весна сзади цокает каблуками. Я уже корю себя, что проявил слабость и взял её с собой. Но уже поздно сожалеть. Впереди за вырывающимися струями пара в красных проблесках системы тревоги, я уже вижу техническую команду, и вдруг из-за спины раздается отчаянный голос Весны:

— Трой! — крик. Срывающийся, острый, как вспышка сирены в ушах.

Не «Ксинт», не «Дайрен». Она зовёт меня по имени. По-настоящему.

У меня внутри все падает. По спине ползут мурашки. Разворачиваюсь рывком, но вижу лишь копну её белых с золотистым отливом волос, ускользающую вниз по техническому желобу.

Внутри срабатывают рефлексы. Нет времени думать. Воздух вокруг меня стягивается, как в эпицентре разрыва. Каждая секунда — как капля расплавленного металла на кожу. Вжимаю кнопку и бросаю в микрофон:

— Вывести на экстренный экран схему коммуникаций сектора D-4! Немедленно!

13.

Трой

На экране светло-голубым с красными линиями светится схема платформы. Сектор D-4. Я всматриваюсь в мигающие отрезки, пальцами увеличиваю область падения. Желоб уводит вниз под сорок пять градусов, уходит в пустоту между техническими ячейками. И… заканчивается техническим отсеком по сбору излишков. По наполненности внутри все сжигается.

Там есть ревизионная дверь. Но изнутри Весна никак не выберется.

Напряженно смотрю на схему. Замечаю, как пробираться.
Я смотрю в экран. Пытаюсь думать. Стратегия, анализ, скорость — всегда был силён в этом. Но сейчас — в голове только один ритм. Не мысль, а команда: Весна должна выжить! Иначе все пропало.

Я выдёргиваю наладонник, проверяю местоположение браслета-трекера. Не помню, надела она его или нет. Смотрел на платье, а не на запястья. Шрад!

Геолокация — есть. Вижу точку и относительные координаты от меня.

Пульс — ноль.

Дыхание — ноль.

Кровяное давление — ноль.

— Шра-ад, — выдыхаю.

Она должна быть жива. Я отказываюсь принимать иное.

Быстрыми шагами дохожу до центрального отсека, где собрались все техники.

— Юрес! Мне тактический комбинезон. Быстро! — рычу ему. — И второй. Женский. Размер — шестой. И реанимационный набор.

Юрес жестами приказывает помощникам выполнить мои требования, вскоре я получаю желаемое. Прямо при них принимаюсь раздеваться. Тактический костюм надевается на белье.

— Ксинт Дайрен, — окликает Юрес сокрушенным тоном. — Вы отправляетесь в Ад. Перегрев в третьем реакторе. В третьем! Совсем рядом. Площадку повело, перекрытия расплавлены. Там вредные испарения и жуткое пекло.

— Я знаю, — отзываюсь твердо. — Поэтому и иду сам.

Я хватаю комбинезон, укладываю в сумку вместе с реанимационным набором. Готов. Всё — на автомате. Весна, ты должна жить!

Трой бежит спасать Весну

Жар на третьем уровне как в пасти дракона. Трубы гудят, в воздухе резкий запах ксенарового пара. Он токсичный, удушливый, но в моем комбинезоне есть система фильтрации. Я продвигаюсь вперед в сторону местоположения Весны.

Слева растрескавшаяся стена, ограждающая перегретый реактор. На него подали охлаждение, но перегрев успел нанести вред уровню. Впереди небольшая просадка конструкции. Стальной настил местами раскалён до красного.

Шрад. Надо прыгать. Небольшой разбег. Рывок! Успешно приземляюсь с другой стороны, но ноги глухо гудят от удара, жар обжигает сквозь костюм.

Я ныряю в коридор — узкий, гулкий. Бегу, тревожно слушая стоны металла. За поворотом ещё двадцать метров и должна быть нужная мне техническая дверь.

На всей скорости вписываюсь в поворот, отталкиваюсь от противоположной стены и натыкаюсь на завал. Часть потолка обвалилась, камни, перекрытия, искорёженый металл.

— Проклятье! — я шиплю сквозь зубы.

За этим завалом моя цель. И Весна там.

Руками я это не разберу. И кислород в костюме ограничен.

Я разворачиваюсь и бегу в обратную сторону, к соседнему повороту. В комнату, где хранятся экзоскафандры для тяжелой работы. Передо мной обрушивается балка перекрытия, отпрыгиваю, но неудачно. Задевает по бедру, распарывая комбинезон и кожу под ним. Кровь струится по ноге, заливая серебристый нанотрокс.

Боль стреляет по нервам вверх, вгрызается в позвоночник. Неважно. Сейчас на это плевать. Я — выживу. Весна… Её надо спасти любой ценой. Если, конечно, она ещё жива.

Добираюсь до экзоскафандра для погрузки. Он тяжелый, огромный, гудит, как умирающее животное. Забираюсь внутрь, врубаю подачу энергии, кладу руки на джойстики, ноги в стоподержатели. Реактор вздрагивает и оживает. Кабина светится голубоватым изнутри.

Отдаленная вариация того, как выглядит экзоскафандр

В действительности он стоит не на четырех,
а на двух опорах, и погрузочные вилы у него на «руках»

Каждый шаг в этой штуке дается с трудом, я уже разучился ходить в таких. Но я добираюсь до завала. Пот под костюмом катится в три ручья. Впиваюсь вилами робота в завал, ворочаю и убираю обломки, постепенно расчищая проход. Металл ревет, скрежещет, экзоскафандр после этого вряд ли удастся восстановить, но до Весны я доберусь!

Камни поддаются. Один — другой. Рёв двигателя глохнет в ушах. Руки горят. Наконец я вижу контур двери. Выпрыгиваю, цепляю к двери крюк, проверяю трос.

— Держись, Весна… — рычу, забираясь обратно в робота.

Даю мощность. Протяжный стон суставов экзоскафандра сопровождает рывок, уверенно тяну, и… вырываю. Сам лечу назад. Скафандр валится в коридор, а я в кресле бьюсь головой о страховочную раму.

Мир звенит несколько мгновений, в глазах мигает. Плевать. Отстегиваюсь и выбираюсь. Шагаю в техническую комнату.

Внутри — темно. Влажно. Такая же невыносимая духота. Я сканирую взглядом небольшое помещение. Света едва хватает, но я обнаруживаю Весну.

14.

Трой

Бережно укладываю легкое девичье тело на пассажирское место. Пристегиваю. Делаю всё четко, не тратя зря ни секунды. Обегаю гравикар и прыгаю на водительское сиденье. Пристегиваюсь уже в полете.

Гоню на предельной скорости и на максимально допустимой высоте. Лавировать в темноте сейчас — непозволительная роскошь. Но несколько лихих разворотов все же приходится сделать. Голова Весны безвольно качается на спинке сиденья.

По пути связываюсь с клиникой Локур.

— Подготовить бригаду медиков и диагностическую палату, — бросаю по линку, дозвонившись до клиники.

Это моя клиника, и мой приказ будет выполнен неукоснительно. В этом я уверен.

Добираюсь до Локура в рекордные двадцать минут.

Останавливаю гравикар аккурат перед въездом в приемный покой. От входа срываются несколько медиков с гравитонными носилками и оборудованием первичной диагностики.

Действуют профессионально и слаженно. Я отстегиваю Весну и позволяю врачам переложить её на левитирующие носилки. Выхожу из гравикара, наблюдая за действиями бригады. Медики лазерными ножницами разрезают белье, освобождая бледную, почти прозрачную кожу для игл и датчиков. Не даю себе смотреть.

Еще мгновение — и носилки с Весной скрываются за автоматическими дверьми приемного покоя. Только теперь позволяю себе выдохнуть, на пару мгновений закрыв глаза..

Через несколько секунд я вновь сосредоточен и высокофункционален. Отгоняю гравикар на личное место, чтобы не мешал медицинской службе. Вскоре, пройдя через дезинфекцию и надев стерильную накидку, размашисто шагаю по коридору госпиталя.

Я знаю тут каждый этаж и каждый закоулок, поскольку курировал строительство здания. Я лично закупил сюда лучшее оборудование вексианского производства, какого не найдешь в большинстве больниц галактики. Поэтому я знаю, куда мне идти.

Стерильные светлые коридоры мелькают перед глазами. Не трачу время на ожидание лифта и взбегаю на нужный этаж по лестнице. Перед отделением реанимации меня уже встречает главврач, Вейсар Барс в белом комбинезоне с планшетом.

Он тоже Векс. Средних лет, подтянутый, подвижный и с мудрыми глазами. Он — лучший в своей области, настоящий профи. Мне стоило больших трудов вытащить его на Аксилор. Но у меня получилось, потому что я всегда достигаю поставленных целей.

— Нам удалось стабилизировать тяжелых пациентов, доставленных ранее, ксинт Дайрен, — отчитывается он. — Их жизни больше ничего не угрожает. Остальные быстро пойдут на поправку. День — и будут как новенькие.

Это прекрасные новости. И в другое время я бы порадовался в душе, но сейчас меня интересует другой пациент.

— Что с девушкой? — бросаю холодно.

— Сотрясение мозга, перегрев, ссадины, ушибы мягких тканей… Перелом двух ребер, — тут же перечисляет главврач. — Иных повреждений нет.

— Как она? — в моем голосе невесть откуда берутся тревожные нотки.

— Помещена в регенерирующую капсулу. Для ускорения процессов погружена в состояние дельта-сна. Ее жизни и здоровью ничего не угрожает, — бодро рапортует Вейсар.

Я сосредоточенно киваю. Хотя внутри с трудом могу собрать себя в кучу. За непроницаемым фасадом моего лица сейчас коктейль из вины, страха и облегчения. И мне еще предстоит разобраться в этом сплетении эмоций и проанализировать его.

Видимо, молчу я дольше ожидаемого, потому что главврач вдруг предлагает:

— Ксинт Дайрен, проводить вас к ней в палату?

Соглашаюсь и следую за ним.

Капсула с Весной находится в светлой просторной палате люкс. Я подхожу к ней и заглядываю через прозрачную крышку на спящую внутри девушку.

Она погружена в регенерирующую жидкость нежно-голубого цвета с неярким свечением. Щеки Весны немного порозовели, а непослушные светлые волосы парят в жидкости, словно облака.

Скольжу взглядом по лицу Весны, по тонкой изящной шее, затем по точеным выпирающим ключицам, нежной впадинке между ними. Хочу спуститься ниже, но останавливаю себя.

За спиной слышу покашливание. Оборачиваюсь — Вейсар держит планшет и уточняет:

— Ксинт Дайрен, нам надо заполнить данные на пациентку. Вы можете их предоставить?

А вот это вопрос. Если выяснится, что я выписал на Аксилор землянку, которая изучает эйри, кому-то это может показаться подозрительным. С другой стороны, если я пожелаю оставить личность девушки в секрете — это тоже может вызвать ненужный интерес.

— Я распоряжусь, чтобы мой помощник предоставил вам данные, — равнодушно отвечаю я. — Когда девушка будет в норме?

— К утру, если всё пойдет без осложнений, должна прийти в себя, — оглашает прогнозы доктор. — Проверим когнитивные способности после сотрясения и к полудню выпишем.

Киваю и говорю:

— Можете быть свободны, ксинт Барс. Я подожду тут.

Оставшись один, сначала опять подхожу к капсуле и любуюсь девушкой Весной. Она такая хрупкая и беззащитная. А я ее подвел. Подверг опасности. Она пострадала из-за меня. Я и предположить не мог, что ее обувь такая неудобная, а гладкая ткань платья, подчеркивающая каждый изгиб красивого тела, только усугубит ситуацию.

Это было непростительно. Я повел себя словно мальчишка, который ради бахвальства подверг другого человека опасности. Я больше такого не допущу. Вывод сделан. Больше Весна не должна попасть в беду из-за меня.

Связываюсь с Энсом и прошу прислать в больницу какие-нибудь липовые данные на Весну. Пусть считают ее хоть эскортницей, лишь бы это уберегло ее от ненужного внимания проходимцев вроде черных копателей.

Меряю шагами палату. Когда ноги уже отказываются ходить, опускаюсь в кресло и жду, буравя взглядом регенерирующую капсулу. Меня периодически дергают звонки то с завода, то из резиденции. Сна ни в одном глазу. К утру чувствую некоторую разбитость.

В панорамные окна вливается рассветное солнце, окрашивая белые стены в розовый. И вдруг капсула пищит. Я подскакиваю к ней и вижу огромные распахнутые глаза Весны. В них плещется паника.

15. 

Весна

Я сижу на краю больничной кушетки, кутаясь в мягкую пижаму. Она не моя. Ни по ощущениям, ни по запаху, ни по смыслу.

Всё вокруг будто не моё: белые стены, ровный свет, глухая тишина, прерываемая лишь мерными звуками медицинской техники. Внутри пусто, а в голове — туман, как после сильной перегрузки.

Передо мной стоит Дайрен.

Высокий, как всегда, безупречный, но в его взгляде беспокойство. Он смотрит не на меня — а сквозь. Будто ищет в моих чертах что-то знакомое, что-то важное. Но сам не уверен, что это ещё там.

Я и сама не уверена.

Я набираю воздух в лёгкие.

— Я… не всё помню, — говорю почти шёпотом, стараясь не смотреть ему в глаза. — Некоторые вещи просто… стёрты. Как будто кто-то вырезал часть воспоминаний.

Дайрен напрягается. Плечи чуть сильнее подаются вперёд.

— Какие вещи? — спрашивает он низким, глубоким голосом, будто воздух между нами внезапно сгустился.

Я сглатываю.

— Всё, что касается… того, что было до аварии. — Слова подбираются с трудом. — Помню ужин. Помню, что мне было важно кое-что изучить… Но не могу вспомнить, что именно. Древнее. Словно из другой цивилизации.

Он медленно отводит взгляд.

— Цивилизация… — он говорит с расстановкой, словно каждое слово выцарапывает из памяти, — с которой я просил тебя быть осторожнее в выражениях?

Я сразу подбираюсь. Да. Это было. Это — важно. Я чувствую это кожей, костями, но не могу назвать. Термин вертится на языке, но не попадается.

— Да. — Делаю паузу, потом осторожно добавляю: — Я даже не помню, почему мы должны были быть осторожны. Это точно было важно. И почему-то опасно.

Он снова смотрит на меня. Глаза у него становятся темнее, как затянутое штормом небо.

— Значит, ты не помнишь, что рисовала, — мрачно замечает он. — И не помнишь, что снилось. — Делает короткую паузу. — Плохо.

Я сжимаюсь. Меня наполняет чувство вины, хоть я и понимаю, что не виновата. Просто… я подвела. Себя. Его. То, ради чего сюда прилетела.

— Прости. Я... — шепчу. — Ты злишься?

Он вздыхает. Подходит ближе. Не давит. Просто садится рядом, и от него пахнет чем-то спокойным и тёплым, как от камня, нагретого солнцем.

— Нет, — выдыхает он тихо. И в его голосе появляется странная, тяжелая искренность. — Я злюсь на себя. Мне следовало проявить твердость и не брать тебя с собой на платформу.

Воспоминания о платформе медленно всплывают. Обрывками. Он прав, но… я была в таком восторге, когда он сказал «да». Но язык не поворачивается сейчас его за это поблагодарить.

Дайрен поворачивается ко мне, смотрит прямо в глаза.

— Весна, если ты готова, я помогу тебе вспомнить.

Его пронзительный взгляд гипнотизирует меня. Да я на что угодно, наверное, готова, лишь бы он вот так смотрел на меня.

— Ты сохранила то, что тебе снилось. В рисунках, — продолжает он уже деловым тоном. — И кое-что есть у меня. Мы можем попытаться собрать всё заново.

— Спасибо Трой… — отвечаю я тихо, будто что-то нарушу, называя его по имени. — Что веришь в меня…

Мне хочется коснуться его руки, но я одергиваю себя. Нельзя поддаваться этим эмоциям. Я сейчас нестабильна, а его вера в то, что память восстановится, обусловлена тем, что ему нужны мои знания. Не стоит обольщаться, чтобы потом не было мучительно больно разочаровываться.

Трой собирается ещё что-то сказать, но открывается дверь, и в палату входит Энс. Останавливается на половине движения, ощущая, что ворвался не вовремя.

— Ксинт Дайрен, — неловко произносит он. — Как вы просили, одежда для ксинты Данич.

Трой сдержанно кивает и протягивает руку, чтобы забрать небольшой плотный сверток.

— Спасибо, Энс, — произносит ровным тоном, в котором я против воли слышу легкое раздражение. — Возвращайся в поместье. Отчитаешься по задачам позже.

Энс исключительно уважительно чуть наклоняет корпус, кивает и уходит. Дверь за ним закрывается.

— Я взял на себя смелость озаботиться твоей одеждой, — с теплотой произносит Трой, обращаясь уже ко мне. — Твое платье пришло в негодность, а белье срезали медики. Так что выбирал на свой вкус. Я подожду за дверью. Выходи, как будешь готова.

На этом он тоже встает и выходит из палаты. А я ловлю себя на мысли, что без него рядом стало прохладнее.

Отгоняю от себя эти ощущения. Это неправильно. Я не должна ничего себе воображать. Кто я и кто он? Мы из разных весовых категорий, между нами пропасть величиной с Юпитер!

В свертке оказывается все, начиная бельем, заканчивая обувью — очень симпатичными сандалиями без каблука. Платье, видимо, по здешней моде, чем-то напоминающее египетские одеяния. Минимальный набор косметики и расческа.

Принимаюсь одеваться и поражаюсь предусмотрительности Троя! Он вручил мне именно то, что позволит мне выглядеть как подобает. К тому же с размером угадал идеально…

От этой мысли краснею до кончиков ушей — как не угадать, когда он видел меня голой? И как после такого смотреть ему в глаза? Можно ли вообще говорить о рабочих отношениях, когда…

Усилием воли заставляю себя перестать об этом думать и привожу себя в порядок и выхожу в коридор.

Так выглядит Весна в платье моды Аксилора

Трой несколько мгновений с довольным видом оценивает меня. Кажется, ему нравится, как я выгляжу, и от этого на душе становится приятно, хотя, конечно, моей заслуги нет. Энса надо благодарить.

16.

Весна

Мы поднимаемся к моим покоям. Трой идет позади, ни слова, ни звука, только мягкие шаги по гладкому полу. Когда я подношу руку к панели двери и она открывается, я уже собираюсь войти… но он делает шаг за мной.

В спальню.

Я замираю.

Он входит. Спокойно. Уверенно. Будто это совершенно нормально. Для него, наверное, это ничего не значит. Но я выросла в той части Земли, где мужчина не переступает порог спальни женщины без причины. Это сакральное пространство, место близости. Там, где он — уже не просто гость.

У меня от волнения холодеют ладони, и по спине пробегают огненные мурашки.

Я не подаю вида, что его присутствие меня сильно волнует. Прохожу внутрь и останавливаюсь у стола.

Ощущаю Троя за спиной, чувствую каждый вдох — как в кабинете. Но тогда была деловая игра. Сейчас — что-то другое.

Черт. Это все мне чудится. Мозг выдает желаемое за действительное. Трой тут только ради рисунков. Ради того, чтобы я вспомнила. Хватит нервить на ровном месте.

— Вот, — говорю, открывая папку с рисунками, раскладываю акварельную бумагу на глади стола и останавливаюсь. — Это… то, что я рисовала. До.

Примерно такие рисунки Весна показывает Трою

Трой подходит ближе. Молча. И смотрит.

Сначала — спокойно. Потом его брови чуть сдвигаются, взгляд становится глубже. Он узнаёт. Узнаёт что-то, чего я сама не могу вспомнить. Но не говорит.

Я жду. Пытаюсь расшифровать выражение его лица. Надеюсь — на восхищение? Глупо. Конечно, нет. С чего ему восхищаться моей неумелой мазней?

— Это ты видела во сне? — спрашивает он, не отрывая взгляда от изображений.

— Не всегда. Иногда просто… чувствовала, — у меня перехватывает дыхание. Волнуюсь, как первоклашка на первой линейке, и не могу отделаться от ощущения, что все это — бред и ненужная ему информация. — Как будто… они просто были во мне. Образы. Неизвестно откуда.

Он кивает. Не комментирует.

Но я вижу — он заинтересован по-настоящему. От этого внутри поднимается тёплая волна гордости. И в ту же секунду я себя одергиваю. Не обольщаться! Он восхищается моей работой, знаниями, чем угодно, но только не мной. Во мне нет ничего примечательного, и не стоит мечтать зря!

— Спасибо, Весна, — произносит он после паузы. — Теперь, думаю, тебе стоит спуститься в подвал.

Я поднимаю взгляд. Он смотрит прямо в меня. Глубоко. Неотрывно.

— Это святая святых моего поместья. Мое место силы, если угодно. — Его голос становится глубже и интимнее. — Я никого туда не пускаю. Но ради тебя я сделаю исключение.

Наверное, мне стоит радоваться такой чести, но я больше волнуюсь. Честно говоря, рисунки нисколько не прояснили мою память, и теперь мне страшно, что вообще ничего не поможет.

Мы спускаемся на лифте ниже уровня посадочной площадки, затем выходим и идем по извилистым наклонным каменным коридорам, уводящим всё глубже в гору. Воздух здесь прохладный, но у меня липкие от пота ладони.

Полутьма, неоновая подсветка вдоль стен, редкие импульсы срабатывающих сенсоров. Я молчу. Трой тоже. Но тишина между нами кажется звенящей чем-то священным.

В душе — уже не просто тревожное волнение, а напряжение, пульсирующее в животе. Я иду рядом с Троем, ощущая его энергетику буквально кожей. Воздух между нами как перед грозой — кажется наэлектризованным.

Мы добираемся до конца. Трой прикладывает ладонь к панели — и перед нами открываются тяжелые двери, напоминающие что-то давно забытое из фильмов про Индиану Джонса.

Они отъезжают в стороны с глухим, вибрирующим звуком. Я замираю на пороге.

Помещение выдолблено в толще скального массива, но покрыто гладкими плитами с голографической инкрустацией. По периметру — витрины. Внутри каждой — реликвия. Свет преломляется в их гранях, создавая мягкое, почти чувственное свечение, от которого кажется, что сами стены дышат.

Трой делает приглашающий жест.

— Проходи, Весна, прикоснись, — произносит он низко и бархатисто. — Никто из ныне живущих не держал их в руках. Но ты можешь. Если хочешь.

Он подводит меня к одной из витрин, открывает её при помощи биометки, и толстое ударопрочное стекло поднимается.

Трой берёт меня за запястье. Его пальцы тёплые и сильные. Касание — минимальное, но внутри меня всё вспыхивает, будто под кожу провели ток. Дыхание предательски учащается.

Трой молчит, будто не замечая этого. Просто направляет мою руку. Медленно подносит к небольшой плите с древними барельефными символами, словно выбитыми вручную. Она из того же материала, из которого наверху лежали золотистые осколки с внутренним свечением.

— Дотронься, — произносит он так тихо, что слова касаются слуха, как поцелуй.

Я протягиваю руку и замираю…

Меня останавливает иррациональный,почти мистичнкий страх.

Стою несколько мгновений, так и держа руку над плитой. Весна. Ты же ученый! Соберись! Это шанс всей жизни!

Я затаив дыхание опускаю руку и прикасаюсь.

17.

Весна

Мир вдруг будто рассыпается.

Словно в мозг втыкается раскалённая нить. Толчок. Импульс. Я не могу определить его как информацию — но что-то впрыскивается на ментальном уровне, проникает вглубь, в самую душу. Ломает. Встраивается.

Перед глазами вдруг меркнет на мгновение. Тело вспыхивает жаром, как от лихорадки. Меня ведет, и я ощущаю, что падаю, но Трой не позволяет мне соскользнуть на пол.

Его руки обхватывают меня за талию, прижимая к стальному торсу. Его грудь — тёплая, твердая — прижимается к моей спине.

Он всей своей массой удерживает меня на ногах, но делает это так нежно, будто боится сломать. Его дыхание щекочет мне шею.

— Дыши, — шепчет. — Всё в порядке. Я с тобой.

Голос прямо у уха. Шепот проходится легким шелестом по коже. И всё мое тело непозволительно откликается.

Трой всё ещё держит мою ладонь, направляя пальцы. Другая его рука лежит у меня на животе.

Его тело напряжено. Он будто собран в одну точку — там, где мы соприкасаемся.

Гладко выбритый подбородок скользит по моему плечу. А потом Трой медленно и так интимно проводит носом по моей шее, вдыхает запах, что у меня кружится голова.

Я вся дрожу. Горю. Пылаю. Мне стыдно за то, что мне это нравится. Мне стыдно за то, что я хочу, чтобы он не останавливался.

Но внутри взрывается тонна моей неуверенности и прежний страх, что все это мне чудится, и я разворачиваюсь.

Трой не отпускает. Не двигается ни на миллиметр.

Мы оказываемся лицом к лицу. Ближе, чем допустимо. Чем позволяют приличия и диктует деловая этика.

Воздух между нами сгущается.

Мои губы почти касаются его. Я слышу его дыхание. Слышу своё.

Трой смотрит мне в глаза. И касается моих губ своими. Целует не торопясь, но так властно, что я не могу противостоять его напору. И не хочу. Сгораю от стыда, но эмоционально льну к нему и не желаю, чтобы это прекращалось.

Поцелуй не нежный — он вовлекающий, как воронка. Губы Троя — тёплые, крепкие, с лёгким давлением. Его рука скользит по моей талии, прижимает сильнее. Я не отталкиваю. Я растворяюсь. Мир отступает на дальний план. Остаёмся только мы.

Когда он отрывается, я еле стою. Ноги дрожат, внутри всё плавится, как перегретое стекло.

— Ты уникальна, — ушей касается шепот Троя.

— Что? — выдыхаю я, с трудом сфокусировавшись.

Он делает шаг назад. Холодно, как будто ничего не было.

— Твои знания уникальны, Весна, — тон уже деловой и сухой. — Ты что-нибудь вспомнила?

Какой удар. Я киваю, хотя внутри все резко пустеет. Один миг — будто щелчок, отклик. Но не ответ.

— Мне нужно отдохнуть, — говорю, и голос мой предательски дрожит.

Трой молча кивает. В этом движении никаких эмоций. На лице ни намека на чувства. Снова холодный и отстраненный. Каким и положено быть Вексу.

Он провожает меня в мою комнату. Идет рядом, но не касается, не нарушает дистанцию и не вторгается в личное пространство. Его взгляд сосредоточенный. Даже в лифте Трой по-джентльменски отчужденный. Он начальник. А я просто работник.

Ступаю словно по воде. Все кажется зыбким и неустойчивым. Тело ноет. В тех местах, где Трой меня касался, кожа словно горит.

Мы подходим к моей двери. Я вхожу в апартаменты, а Трой остается снаружи. Бросает лишь короткое:

— Отдохни…

В комнате полумрак. Окна закрыты плотными шторами. Если бы не знала, что уже раннее утро, решила бы, что сейчас ночь. При моем появлении стены начинают испускать слабое рассеянное свечение. Ненавязчивого освещения достаточно, чтобы подготовиться ко сну.

Эта вспышка внизу, в подвале… Она обессилила меня.

Расстегиваю платье. Прохладная материя соскальзывает и падает на пол легкой волной. Переступаю лежащую красивыми складками ткань и в одном белье без сил опускаюсь на кровать.

Ворочаюсь, устраиваясь удобнее, но не могу заснуть. В памяти всплывает тот поцелуй. Я в замешательстве. В голове рой невнятных мыслей.

Трой целовал меня. Трогал. Касался так нежно и так горячо… А потом вдруг отстранился и словно закрыл шторку в сердце. Погасил все эмоции и чувства. Были ли они вообще?

Если да, то почему он вновь возвел стену холодности и равнодушия? Если нет — зачем тогда целовал?

Сон не идет. В голове стучит пульс, в теле поднимается волна жара. Я всё кручу и перекручиваю в мыслях наш поцелуй. Почти физически ощущаю сильные руки на коже.

Гоню от себя воспоминания. Но они возвращаются. Мечусь на подушках, пытаясь устроиться поудобнее. И в какой-то момент все-таки проваливаюсь в сон.

Я снова в подвале в окружении витрин и реликвий. Темнота. Вязкая, как нефть. Лишь внутреннее свечение экспонатов дает хоть какую-то видимость.

Воздух прохладным языком лижет кожу между лопаток, пробегается по бедрам, обвивает лодыжки. И я вдруг понимаю, что стою посреди помещения без одежды. И нос отчетливо улавливает знакомый и очень приятный мужской аромат. Сандал и ландыш. Свежий. Манящий.

________________

Привет, мои волшебные!
Наша с Ксенией Хоши новая история о Вексах уже вышла!

Встречайте!
https://litnet.com/shrt/gbnB

«Идеальная для космического босса»

Аннотация
— Э-это уже не похоже на собеседование… — выдыхаю, тая под его прикосновениями.
— Ты моя, Саша, — рокочет он в самое ухо, прижимая меня к своему стальному телу.

18.

Весна

Тусклые отсветы мягко очерчивают мой силуэт, задерживаются на коленях, бедрах, плоском животе, выхватывают из темноты полушария грудей с напрягшимися сосками.

Я абсолютно голая. Но ни паники, ни испуга не ощущаю. Испытываю… томление. И ожидание.

Во рту собирается слюна. Бедра наливаются тяжестью.

Тяжело дыша вслушиваюсь в обволакивающую тишину.

За спиной шорох. Но я не оборачиваюсь. Дыхание сбивается. От этого голова идет кругом, сердце тяжело стучит в груди, отзываясь эхом в ушах.

Я кладу ладони на одну из витрин, смотрю в стену перед собой. Я жду.

Мне на плечи ложатся мужские руки. Бархатистые пальцы мягко касаются кожи.

По телу проносится дрожь, будто разряд тока пробегает по коже.

Знакомый аромат становится ярче, насыщеннее. Я знаю, что у меня за спиной стоит Трой. Его руки медленно чертят дорожку вниз по предплечьям и запястьям. Каждая клеточка кожи там, где они прошлись, пульсирует.

Он задерживает ладони на моих запястьях, затем возвращается к спине, переходят на живот. Его горячее дыхание обжигает шею.

Вдруг Трой в одно движение разворачивают меня, как пушинку, лицом к себе.

В слабом сиянии экспонатов я скорее угадываю, чем вижу, рельеф широких плеч, мускулистых рук, идеальный пресс. Вскидываю глаза, стараясь рассмотреть мужественное лицо.

Но не успеваю разглядеть.

Трой наклоняется и покрывает поцелуями мои веки, щеки, спускается к шее. Потом находит мои губы и впивается в них с жаждой, с какой странник в пустыне приникает к источнику.

Я плавлюсь, ноги подгибаются. Но сильные руки подхватывают меня и прижимают к могучему, словно из мрамора вытесанному телу. Я чувствую каждый мускул. И чуть не задыхаюсь, когда ощущаю упершуюся мне в живот твердую плоть.

Невольно со стоном выгибаюсь. Вжимаюсь бедрами в Троя.

Он отпускает мои губы и спускается по шее к ложбинке между ключиц, затем ниже. Ловит ртом грудь и захватывает сосок, играет с ним языком. Я стону почти в голос и всхлипываю от накатывающего желания.

Одна ладонь троя ложится мне на попу, другая, пройдясь по животу, ныряет мне между бедер, заставляя поставить ноги шире. И я подчиняюсь. Я постыдно жду этих ощущений. Ловлю каждое движение его пальцев.

Они проходятся по складочкам, нащупывают самое чувствительное место.

Касание как удар тока. Я ахаю и снова выгибаюсь. Ловлю ртом воздух.

Распахиваю глаза. Мягкое свечение реликвий в витринах становится кроваво-красным, как в старинных фотомастерских. Алый свет пульсирует и вдруг, когда я уже на грани от ласк Троя, взрывается пламенем.

В мозгу, как внезапная вспышка, вспыхивает изображение. Саркофаг. Вот, ради чего я приехала!

Резко выныриваю из горячих объятий сна. Сижу на постели, дрожащая и взмокшая. Сердце бешено колотится. Между ног пульсирует, соски все ещё чувствительные и торчат. Пытаюсь отдышаться.

Затуманенным взглядом окидываю тускло освещенную комнату. Одеяла и подушки разметаны, простынь взбита…

Меня накрывает волна стыда вперемешку с удовлетворением — самое главное, я вспомнила, ради чего я здесь и почему так нужна Трою. Вспомнила не все, лишь основное. Но я уверена: если окажусь рядом с саркофагом — картинка сложится.

Мне срочно нужно туда. В пустыню или где там откопали наследие Эйри.

Подхватываюсь, накидываю легкий халат и стремительно подбегаю к двери. Открываю ее и сталкиваюсь лицом к лицу с Троем.

При виде меня в его бездонных, как черная дыра, глазах на миг вспыхивают звезды. Мгновение — и он снова собранный и холодный. Босс. Начальник.

— Нам надо на раскопки! — выпаливаем мы одновременно и удивленно смотрим друг на друга.

Потом на лице Троя появляется улыбка. Он доволен, что мои уникальные знания вернулись ко мне. А мне хотелось бы думать, что он просто рад мне — без моих уникальных знаний.

— После завтрака выдвигаемся, — мягко говорит Трой.

Я закрываю дверь, стою перед ней несколько мгновений. А затем начинаю спешно собираться. Поднимаю шторы и впускаю в комнату утреннее солнце. Сразу становится веселее. Вид за окном, как и вчера, фантастический.

Ополаскиваю лицо холодной водой, пытаясь согнать остатки жаркого сна. Прохожусь расческой по копне волос. Натягиваю рабочий комбинезон, забракованный Троем накануне. Кладу в сумку необходимые приборы, блокноты с моими записями.

Напоследок поднимаю брошенное на полу платье и вешаю на плечики в шкаф. На двери читаю неоновые данные:

Время 8:30

Температура воздуха: 23⁰ C

Влажность воздуха: 62%

Давление: 725 мм рт ст.

Текущие задачи: Рабочие.

Без уточнений. Просто рабочие. Никаких слов на букву «Э».

Выхожу в коридор, где меня все это время, оказывается, ждал Трой. Он делает пригласительный жест к лифту, и мы направляемся в столовую.

Попадаем в очередное просторное высокотехнологичное помещение в эстетике стекла. Здесь такие же панорамные окна, из которых видны косматые облака, похожие на замки. Большой прозрачный стол, практически незаметный в интерьере.

Тут светло и легко дышится. Садимся на стулья, подстраивающиеся под седока. На столе уже стоят тарелки с незнакомыми мне, но очень ароматными блюдами. Рот моментально наполняется слюной.

Рядом с тарелками чашки, над которыми распространяется запах кофе. То что надо.

— Ты ведь не откажешься от протеинового пудинга? — невозмутимо спрашивает Трой, пододвигая к себе тарелку с чем-то белым и воздушным. — На Аксилоре это самое ходовое блюдо к завтраку.

Вместо ответа двигаю к себе свою порцию протеинового пудинга и беру вилку.

По вкусу напоминает омлет, а по консистенции взбитые сливки. Очень приятное и легкое блюдо, но насыщает отлично. Отставляя тарелку, ощущаю капитальную сытость. Даже будто переела.

Кофе окончательно приводит организм в тонус. Я заряжена на работу и собираюсь выложиться на двести процентов.

19.

Я не понимаю, о чем он. Я полностью готова к экспедиции! Меня распирает профессиональное желание воочию увидеть наконец саркофаг Эйри. И очередное промедление вызывает досаду.

Наверное, эмоции слишком ярко отражаются на моем лице. Трой мягко улыбается и поднимается из-за стола. Подходит ко мне.

— Дай левую руку, Весна, — рокочет он.

Ловлю взгляд его невероятных бездонных глаз, в которых то мелькает огонь, то всепоглощающий холод. Подчиняюсь и подаю ему руку. Трой берет ее за тонкое запястье. От его касания по коже разбегаются мурашки.

Я ощущаю, как теплеют, а затем начинают пылать мои щеки, и наклоняю голову, упираясь взглядом в стол. Волосы падают мне на лицо и закрывают его.

Я не вижу, что делает Трой, только чувствую его горячие пальцы на своей коже.

— Вот так будет лучше… — в его голосе слышится спокойное удовлетворение.

Он отпускает мою руку, напоследок прочертив пальцем дорожку на внутренней части запястья, где проступают веточки вен. И отходит.

Я перевожу взгляд на руку и вижу браслет. Как тот, который вручал мне Энс. Трой тем временем достает наладонник и изучает его. Кивнув, убирает в карман.

— Теперь ты в безопасности, — сообщает будничным тоном.

Горько улыбаюсь.

— Ты имел в виду: теперь я под контролем? — с вызовом заглядываю ему в глаза.

Трой не отвечает, но и взгляда не отводит. Смотрит уверенно, спокойно, как хозяин положения.

Он стоит спиной к окну, и утренние яркие лучи солнца бьют мне прямо в глаза. Щурюсь и в конце концов моргаю.

— Мы вроде бы спешили на… объект, — поворачиваюсь к сумке, которую оставила на соседнем стуле, и подхватываю ее.

Мы направляемся на площадку в полном молчании. Проходим симметричными коридорами, движемся через комнаты со стеклянными стенами, спускаемся на лифте.

Отслеживающий браслет на руке не дает расслабиться. Ощущаю себя скованно.

Когда мы садимся в гравикар, Трой вдруг наклоняется и пристегивает меня ремнем безопасности. На секунду его дыхание обжигает кожу на шее, заставляя сердце пуститься вскачь.

Из его кармана вдруг раздается тревожный писк. Он достает наладонник, смотрит на него, переводит взгляд на меня.

— Всё в порядке, Весна? — в его голосе участливое беспокойство. — У тебя подскочил пульс… И дыхание сбилось…

Так это не только трекер! Он еще и мои показатели отслеживает… Это как-то ненормально — так контролировать другого человека. Меня словно в грудь ударили. Сначала там, в подвале, щелкнули по носу, а теперь окончательно дали понять, где мое место.

Глаза жжет. Отворачиваюсь, делаю вид, что смотрю в окно.

— Просто волнуюсь… — тихо, стараясь говорить равнодушно, отвечаю я. Для убедительности добавляю: — Перед встречей с… объектом.

Мы взмываем и несемся над землей. Утро солнечное, приятное, облака чистые и мягкие. Снаружи красиво и спокойно, а у меня внутри крутится иссушающий горячий вихрь. Во рту горечь.

Но вскоре пейзаж меняется. Покрытые зеленью горы, прозрачные реки, безмятежные озера и густые леса остаются позади. Мы приближаемся к пустыне.

Тут даже небо кажется другим — тяжелым и недружелюбным. На горизонте появляются черные скалы. Их обглоданные ветрами пики напоминают акульи зубы.

Мы движемся именно туда, в эту хищное место, окруженное кроваво-красными песками. Теперь пульс у меня учащается не от обиды, а от предвкушения. Я вот-вот увижу редчайшую реликвию. Покидая Землю, я и подумать о таком не могла!

Трой мастерски лавирует между скал. Гравикар ныряет в ущелье, в конце которого я замечаю светлые купола мобильного исследовательского центра. Вскоре мы приземляемся рядом с ними.

Выбираюсь наружу и осматриваю место. Передо мной пять надувных полусфер, соединенных узкими коридорами. В центре — самая большая полусфера, размером с трехэтажный дом, скорее всего, она расположена прямо над раскопом.

Пахнет озоном, песком и горячим камнем.

Голова кружится. Смотрю на трекер. Так и есть: большая концентрация вольтена. Не смертельно, но неприятно. Дышать тяжело. Вдохи получаются глубокими, медленными, словно в сауне. Только тут сухо до трещин в горле.

— Пойдем, я все тебе покажу, — голос Троя, подошедшего со спины, обволакивает.

До купола чуть больше десяти метров. Но когда я делаю первые шаги, меня заносит в сторону. Трой вмиг оказывается рядом и, обвив мою талию рукой, мягко поддерживая меня, ведет к полусфере.

Для меня его касания как сладкая пытка с привкусом горечи. От них горячо, тепло и нега волнами расходятся по телу, разгоняя сердце и будоража.

Пульс быстро и сильно стучит в висках. И мне не до конца понятно — это от высокого содержания вольтена в воздухе или от присутствия Троя.

Мы заходим под первый купол. Тут дышится легче. Воздух прохладный и наполнен едва уловимым тонким пряным ароматом.

Сбоку из-за стойки с множеством закрепленных друг над другом мониторов поднимаются несколько Вексов — охрана.

— Доброе утро, ксинт Дайрен! — произносят почти в унисон, вытягиваются по стойке смирно.

Он лишь коротко кивает и, положив руку мне на талию, влечет меня дальше. В узкий коридор.

Мы доходим до главного большого купола. Под ним расположены светильники с холодным светом, в котором видна любая малейшая трещинка и неровность.

В центре трехглазый провал. Над ним парит гравиплатформа. Значит, в раскопе сейчас никого.

По периметру столы с разложенными светящимися золотистыми находками. Откуда они — сомнений не возникает.

Здесь, кроме нас, находится ещё несколько Вексов. Один прильнул к микроскопу. Двое замерли у спектрометра с планшетами в руках. Еще один очищает находку от пыли. Трой ведет меня к пятому исследователю — Вексу, который склонился над разложенными на столе документами.

— Кейсар! — окликает Трой Векса. — Познакомься, Весна Данич — специалист с Земли, она поможет расшифровать надписи.

Кейсар выпрямляется и упирает в меня холодный взгляд. У него короткие зачесанные наверх волосы и строгое лицо, от которого веет профессиональной жесткостью.

20.

Мы в просторной подземной камере со сводчатыми потолками. Видимо, это забытое святилище. Природа и время сделали свое дело: порода обвалилась, обнажив путь к сердцу гробницы.

По центру помещения, отсвечивая желтым сиянием, стоит саркофаг. Я спускаюсь с платформы и направляюсь к нему, словно к хищному зверю. Звук шагов эхом проходится по святилищу.

Саркофаг в длину больше двух метров, а в ширину около метра. Выполнен из отливающего золотом материала, похожего на металл. Его прозрачная ударопрочная крышка находится на уровне моей груди.

Саркофаг Эйри

Вариация на тему

Внешние стенки украшены письменами и изображениями. Из трещин исходит неповторимое сияние.

На самом деле, это не гроб, это — капсула спасения, способная миллионы лет поддерживать жизнедеятельность погруженного в нее человека, то есть Эйри. Голова идет кругом, как представлю, что сейчас увижу под крышкой представителя этой расы.

Подношу ладони к желтой поверхности. Руки заметно дрожат. От них нервная дрожь скользит выше, к плечам, шее. Забирается под волосы. И вот меня уже трясет от предвкушения. Сердце колотится, дыхание прерывается. Из кармана Троя доносится тревожный писк.

Этот чужеродный звук и подталкивает меня прикоснуться к саркофагу.

Тело пронзает как от элекрического разряда. В голове взрываются фейерверком незнакомые образы. Перед глазами пейзажи далекой планеты с незнакомым звездным небом, символы со стенок саркофага, эйрианские письмена.

Золотом загорается слово, которое я знаю, но не могу вспомнить. Оно значит что-то важное, горячее и живое. А еще нить, дорогу, суть и родство…

Кровь… Чувствую теплую дорожку от носа к губам. Капелька щекочет кожу. Распахиваю веки, но вижу лишь темноту и пляшущие в ней искры.

В этот момент ощущаю, как сильные уверенные руки подхватывают меня, держат на весу, как кто-то запрокидывает мне голову.

— Весна! — словно через слой ваты до моего сознания добирается голос Троя. — Ты как?

Тьма перед глазами постепенно рассеивается. Теперь я угадываю каменную стену, слегка очерченную желтым свечением. Надо мною лицо Троя. Что-то непривычное в его бездонных глазах. Беспокойство?

— Я… я в порядке… — отвечаю слабым голосом. — Внезапно накатила слабость... Наверное, от впечатлений. Думаю, я уже смогу стоять сама.

— Ты уверена? — напряженно вглядываясь в мое лицо, спрашивает Трой.

Я действительно чувствую себя хорошо. Даже лучше, чем когда спускалась сюда. Меня словно наполняет новая сила.

— Да, — говорю уже более уверенно.

Трой осторожно ставит меня на ноги, но одной рукой касается спины, словно хочет поддержать на случай, если я опять упаду. Другой рукой извлекает платок и подносит к моему лицу.

Краем глаза вижу Кейсара. Он побледнел и выглядит встревоженным. Смотрит на Троя колючим взглядом.

Я принимаю от Троя платок, зажимаю нос и снова подхожу к саркофагу. Смотрю через прозрачную крышку.

В саркофаге нет представителя Эйри. Но я все равно с трудом сдерживаю радость. Внутри свалены в кучу с десяток цилиндров с характерным для изделий Эйри внешним видом. Покрытые рельефными письменами и символами.

— Это… Это же… — не могу поверить в то,что вижу. Поворачиваюсь к своим спутникам. — Это голосвитки! Их еще ни разу не находили… Только упоминания о них, и те — мифические…

— Мы тоже так думаем, — отвечает Трой.

Кейсар с каким-то затаенным неодобрением молчит.

— Почему вы их до сих пор не достали? Это же открытие! Возможно, прорыв в науке… — спрашиваю с изумлением.

— Вот для этого ты нам и нужна, Весна, — улыбается мой наниматель. — Мы не можем вскрыть саркофаг, не уничтожив его. Но мы считаем, что на нем дана инструкция, как его отпереть.

Теперь я окончательно понимаю отведенную мне роль. И мне хочется приступить к расшифровке надписей немедленно. Некоторые обороты и идиомы я уже сейчас могу расшифровать. Но это, наверное, жалкий один процент от всего текста.

От нетерпения начинает покалывать пальцы. Я, все еще прижимая платок к лицу одной рукой, второй открываю сумку, чтобы извлечь блокноты, лупу и карандаш.

— Ксинт Дайрен, — глухо говорит Кейсар. — Наверху меня ждут результаты спектрометрии. Если вы не против, я бы отправился наверх.

Я замечаю напряженность между ними. Трой с неудовольствием делает смахивающий пыль жест пальцами, позволяет Кейсару откланяться.

Когда гравиплатформа поднимается вверх, у Троя звонит наладонный коммуникатор. Он нехотя достает гаджет из кармана, смотрит на него, хмурится и наконец принимает вызов. По громкой связи.

— Надеюсь, это срочное, — скрипит стальным тоном, держа наладонник перед лицом. — И ты не беспокоишь меня по пустякам…

— Да, ксинт Дайрен! — рапортует исполнительный голос в наладоннике. — Охрана космопорта сообщила, что прибыла делегация с Земли.

Трой бросает на меня долгий взгляд. Затем, не сводя с меня прищуренных глаз, говорит кому-то на том конце линии:

— И что? Я не договаривался с ними о встрече.

— Да, ксинт Дайрен, — с пониманием отвечает неизвестный мне сотрудник. — Только они не к вам прибыли.

— А к кому тогда? — холодно спрашивает Трой, вскидывая взгляд на потолок.

— К ксинте Весне Данич. У меня указано, что она под вашей протекцией, — в голосе появляются виноватые нотки. — Представители Земли требуют предъявить ксинту Данич, поскольку она не вышла на связь.

21.

Весна

Трой упирает в меня взгляд, ледяной, как поверхность Сатурна. Я невольно опускаю глаза, хотя скрывать мне нечего. Делегация? С Земли? Ко мне? Я совершенно не понимаю, кто это и что им от меня надо.

У меня есть лишь одно объяснение происходящему: моя память до конца не восстановилась, и я забыла нечто важное. Может, у меня была какая-нибудь дополнительная миссия? Или я должна была что-либо кому-либо передать?

Поднимаю глаза и перехватываю взгляд Троя.

— Я не знаю, зачем они прилетели, — качаю головой. — Но… есть вероятность, что я просто не помню.

Последние слова даются мне тяжелее ожидаемого. Но на Троя они производят действие. Его взгляд смягчается. Он кладет руку мне на плечо, и от этого простого жеста сразу становится спокойнее.

— Тогда я полечу с тобой и помогу во всем разобраться, — из голоса исчезает металл, зато в нем проскальзывают бархатные нотки. — Не волнуйся, ты не одна. Мы с ними просто поговорим и тут же вернемся на раскопки.

К горлу подступает ком, а глаза начинает жечь. Мне так давно никто не говорил таких слов… Не обещал поддержку и защиту. Последний раз это сказала мама перед тем, как исчезнуть… Но это было больше десяти лет назад! Словно в прошлой жизни.

И сейчас Трой, сам того не понимая и имея самые лучшие намерения, разбередил старую рану. А я-то думала, что уже отболело. Но стоило кого-то подпустить близко, как сердце напомнило, что оно живое.

Наладонник Троя опять подает противные писклявые сигналы, выдавая меня с головой. С раздражением гадаю, что там… Опять сердце не так бьется и с дыханием проблемы?

Но мой наниматель неверно толкует полученные данные. Он вдруг оказывается совсем близко и заключает меня в объятия, прижимая к стальному прессу.

— Не волнуйся и ничего не бойся, — шепчет он. — Я с тобой.

Я действительно чувствую себя под защитой. И мне становится спокойнее. Писк наладонника стихает, и Трой отпускает меня. Плечам тут же становится прохладно, а в душе стелется дымом легкая досада.

— Полетели, разберемся и назад, — бросает Трой и разворачивается к гравиплатформе.

Всю дорогу до космопорта мы снова молчим. Я пытаюсь раскопать в памяти хоть что-то важное, и не могу. От этого в душе начинает плескаться тревога. Но стоит мне украдкой взглянуть на уверенного и сосредоточенного Троя, который управляет гравикаром так, словно это продолжение его тела, и мне становится спокойнее.

Мы приземляемся на отдельной платформе. Покидаем гравикар и направляемся к личному входу. Трой прикладывает ладонь к сенсору, и металлическая дверь разъезжается в стороны, пропуская нас.

Проходим в коридор, и нас встречают два охранника. При виде Троя они вытягиваются по струнке, словно перед большой шишкой.

— Ксинт Дайрен! Делегация ожидает вас в зале для переговоров, — рапортует один.

— Они что-либо сказали о своей миссии? — холодно спрашивает Трой.

— Никак нет, — отчитывается второй.

Трой хмурится и ведет меня коридорами, которые явно не предназначены для простых приезжих и жителей Аксилора. Останавливаемся у высокой раздвижной двери. Мой наниматель бросает охранникам:

— Ждите здесь.

Прикладывает ладонь к считыватель и проводит меня в разъехавшиеся двери. Мы оказываемся в круглом помещении со стеклянной крышей-куполом и одной стеклянной стеной, смотрящей на ангары с космотранспортом. Всё в лучших традициях Вексов.

Посреди помещения находится большой круглый стол из прозрачного материала. За ним расположились три землянина в черных деловых костюмах, какие принято носить на моей родной планете.

Мы приближаемся к столу. Я всматриваюсь в лица посланников, пытаясь разглядеть знакомые черты. Но всё впустую.

Трое мрачных мужчин. Один сухой, с сероватым цветом кожи, — вылитый научный сотрудник, годами не выходивший из подвала, где проводил эксперименты. Или чиновник от науки.

Двое других высокие и плечистые, с изрезанными шрамами лицами, наверное, безопасники.

При взгляде на них, я ощущаю смутную тревогу. Но не могу понять, от чего она — от осознания, что я что-то натворила, или от того, что эти трое меня просто пугают. Мы не успеваем подойти, а тот, который с серой кожей, оживляется:

— Весна Милановна! Как это понимать? — спрашивает резко, хмуря брови, будто я в чем-то действительно провинилась.

— Понимать что? — растерянно лепечу я.

В этот момент Трой делает шаг вперед, отгораживая меня от них плечом и жестко перехватывает инициативу.

— Для начала, ксинт, было бы неплохо представиться, — холодным властным тоном говорит он.

Посланник обдает его неприязненным колючим взглядом. Но достоинство и уверенность, с каким держится Трой, сразу дают понять, кто тут хозяин положения. Скривив губы, землянин представляется:

— Вук Драгович, служба безопасности Министерства Развития Европейского Объединения. А это мои подчиненные, — кивает не глядя на коллег посланник. — А вы кто?

— Трой Дайрен, владелец планеты Аксилор.

Вот так просто и будничто он сообщает о том, что планета, на которую я прилетела, принадлежит ему. У меня шок. Я поняла, что он влиятельный и богатый, но чтобы хозяин целой планеты… в голове не укладывается!Это открытие поражает меня куда больше, чем прибытие этой делегации.

— Что вам надо от ксинты Данич? — задает вопрос Трой.

— Это секретная информация, — отрезает Драгович. — Весна давала расписку о неразглашении. Поэтому обсуждать ее дополнительную миссию в вашем присутствии мы не будем.

Трой смотрит на меня долгим внимательным взглядом. А во мне снова поднимается паника. У меня, что, действительно есть дополнительная секретная миссия? Это какая-то ошибка или недоразумение!

— Но я не… — пытаюсь оправдаться я.

— Весна, молчать! Ты подписала договор о неразглашении! — рявкает Драгович. — Или под трибунал захотела?!

Захлебываюсь воздухом от его тона. А он переводит на Троя прищуренный взгляд и сообщает:

22.

Весна

Трой разворачивает гравикар с такой скоростью, что я всем телом вжимаюсь в сиденье. Звук воздуха, сминаемого силовыми обводами корпуса, гудит в ушах. Машина резко уходит в вираж, и мы выстреливаем в противоположную сторону от космопорта.

— Мы не полетим в резиденцию? — спрашиваю, с трудом обретая голос.

Трой не отвечает. Смотрит вперёд, сжав челюсть.

Переводит гравикар в ручное управление. Показатели маршрута на экране сбиваются, Трой вручную отрезает сигнал навигации.

— Зачем? Обнаружат? — спрашиваю, внутренне содрогаясь от страха.

Он кивает:

— Уже. Но сигнал теперь ведёт в другую точку.

Я сглатываю. Сжимаю край сиденья. Его коммуникатор снова пиликает зашкаливающими сигналами моего пульса, но он не обращает внимания сейчас.

— Нас будут преследовать? — голос против воли пищит.

— Нас уже преследуют.

Он говорит это спокойно. Холодно. Но мне кажется, что даже от его спокойствия пробирает до мурашек. Всё происходит слишком быстро. Ещё полтора часа назад мы были в лаборатории с реликвиями. А сейчас — в бегах от невесть откуда взявшихся негодяев.

— Мы улетаем? — я не знаю, хочу ли этого. Но не могу не спросить.

— Нет, — отвечает он. — Мы уходим в пустыню.

Пустыня? Стоп. Я видела прогноз.

— Там же буря… — Внутри все переворачивается от этого осознания. — Опасно. Можем погибнуть.

— Весна, — Трой смотрит на меня, и в его глазах вдруг вспыхивает всё то, что он не может сказать. — Это гоночный гравикар. Транспортный. На нем нет вооружения, чтобы дать им отпор. Останемся на линии огня — погибнем точно. А в пустыне, в буре у нас есть шанс.

Он резко набирает высоту, и гравикар выныривает из скального массива на открытую равнину. Давление в груди сжимает легкие. Вдалеке, на горизонте, клубятся тучи. Буря.

— Ты… уверен? — спрашиваю, срываясь.

Он поворачивает голову ко мне.

— Они пришли за тобой, Весна. Я не позволю, чтобы тебя забрали.

В этот момент я понимаю: он сделает все, чтобы нас защитить. Меня. От них.

Мой Трой.

Да, мой. Я уже не обманываю себя. Он впитался в мою кровь, в мои сны, в каждую реакцию тела. Даже если я не скажу это вслух — душой я уже прикипела.

Я замолкаю. У меня дрожат пальцы. Смотрю на его профиль — скулы напряжены, взгляд сосредоточен.

Сзади раздается грохот, и мимо нас проносится ослепительно белая вспышка — похоже, стреляют. Впереди в небе это взрывается. Гравикар дёргается, но Трой удерживает управление.

— Ремни! — приказывает он.

Я судорожно пристёгиваюсь. Пульс скачет. В ушах шумит. Перед глазами туман.

Буря уже здесь. Словно стена. Она движется медленно, но неумолимо. Над нами пульсирует тьма, будто сама атмосфера разрывается.

— Это безумие… — выдыхаю я.

— Это единственное решение, — отрезает Трой. — Они боятся бурь. Песок сбивает сенсоры.

— А ты? — спрашиваю дрожащим голосом.

— А у меня есть глаза, — с рыком выдыхает Трой, пуская машину прямо в стену бури. — И цель во что бы то ни стало спасти тебя.

Гравикар начинает вибрировать. Всё внутри машины гудит. Свет за окном становится оранжево-кровавым. Видимость — почти нулевая.

— Трой… — я срываюсь на шепот.

Сзади раздается канонада грохочущих хлопков. Я успеваю сообразить, что это выстрелы, только когда гравикар получает мощный удар. Резко дергается в воздухе. Вокруг нас разрываются сгустки энергии. А внутри кабины поднимается свист ветра.

— Трой! — кричу я, вжимаясь в кресло. Песчинки начинают скрипеть на зубах.

Он не отвечает. Его рука чуть дрожит — на сером материале его костюма в районе плеча растекается кровь. У меня округляются глаза. Он вообще никак не показывает, что ему больно. Только лицо бледнее, чем раньше.

— Ты ранен! — кричу в шоке.

— Не отвлекай, — он отвечает строго. — Всё под контролем.

Нет. Не под контролем. У меня нет суперпупернавороченного монитора, чтобы контролировать его жизненные показатели, но я и так вижу, что его дыхание становится тяжелее. Что пальцы на панели управления чуть подрагивают.

Он упрямо ведет машину. Уводит нас в самую гущу бури. Туда, где сенсоры нападающих откажут. Где мы потеряемся. Где они не решатся лететь дальше.

Я робко беру его за запястье, придавливаю вену пальцами.

— Пульс слабый… — шепчу как про себя.

Раздается ещё одна канонада. Похоже, они стреляют вслепую. Авось попадут. Мы ловим ещё удар по корпусу.

Гравикар заваливается набок. Я вскрикиваю. Бросает в холодный пот.

Трой резко дергает штурвал, выравнивая траекторию, но машина уже вошла в пике. Мы стремительно снижаемся. Перед лобовым стеклом из пещаной мути вырастает огромная расселина в земле.

Машина летит прямо туда.

— Держись, Весна, — глухо говорит Трой. — Сейчас будет жёстко.

Я хватаюсь за его руку. Пальцы влажные, ледяные. От адреналина? Или от кровопотери?

— Не отпускай… — прошу я.

Он отнимает ладонь от панели и сжимает мою. Сильнее, чем нужно. Его глаза на мгновение закрываются, но он тут же встряхивает головой и снова сосредоточивается на управлении.

Хотя, судя по тому, что происходит, от его мастерства мало что зависит. Гравикар уже летит среди отвесных стен глубочайшего провала в грунте. Вокруг темно.

По щеке катится слеза. Я бессильна помочь. Вообще бесполезна. Отчаяние захлестывает с головой. Я цепляюсь пальцами за подлокотники, ожидая неизбежного столкновения с дном.

И заставляю себя верить, что Трой справится, и посадка окажется не смертельной.

— Координаты отправлены… — говорит он вдруг. — Что бы со мной ни случилось, тебя найдут.

Что?! Во мне все холодеет, хотя дальше, кажется, некуда.

— Что ты… — я резко подаюсь к нему.

Он слегка улыбается. Жёстко. Его выдают зрачки — черные, во всю радужку. Пятно крови на пиджаке огромное, она сочится по руке и капает на приборную панель, по ней стекает на пол.