Избранная в Академии. По шагу за раз

1 глава

Эйлин

― Мама, мама, ну скоро уже?

Маленькая девочка нетерпеливо дергает красивую высокую женщину с янтарными кудрями, которая лишь улыбается в ответ.

― Потерпи, Эйлин, видишь, очередь большая. Папа уже нас ждет, скоро и мы зайдем.

Девочка не может терпеть, скача то на одной ножке, то на другой, встряхивая непослушной каштановой шевелюрой. Она не понимает, почему в торговый центр, где много красивых вещей, кафе с вкуснейшим мороженым и классная детская игровая площадка, нельзя войти просто так, не выжидая огромную очередь на улице.

Из стеклянной двери два здоровяка в черной униформе выводят высокого мужчину с длинными вьющимися волосами, который пытается вырваться, но те держат крепко.

Отец.

Девочка рвется вперед, но мама крепко держит ее за руку.

― Вы не имеете права! ― Голос отца дрожит от негодования.

― Еще как имеем! Таким, как вы, здесь не место!

Мама резко разворачивает ее к себе. Вместо длинной очереди, огромного стеклянного здания и отца, которого пытаются столкнуть со ступенек мужчины в черном, девочка видит лишь синий с золотой бляшкой поясок на выходном платье матери.

― Значит, сегодня не будет мороженого? ― печально спрашивает она, подняв глаза на маму, которая ее будто не слышит. Она смотрит вперед, ее взгляд застыл, губы предательски дрожат.

― Нет, милая, в следующий раз… ― выдавливает она через несколько секунд.

― А почему…― Девочка пытается подобрать нужные слова, но она слишком мала для этого. ― За что они его выгнали? Ведь папа ничего плохого не сделал!

Мама молчит какое-то время, на ее лице мелькает целый ряд эмоций.

― Потому что он дракон, ― отведя глаза, быстро произносит она.

***

― Ты что, заснула? Не тормози!

Резкий тычок в спину. Ах, да. Стоит мне только задуматься, как уплываю мыслями и ничего не слышу.

Так, Эйлин, соберись. Это твой шанс все изменить. У тебя получится.

Невольно сжимаю руки в кулаки ― моя боевая позиция. Что ж, я здесь для того, чтобы никто больше не смел меня унижать. Меня ждет факультет Боевых Искусств, ведь я много чего умею.

Правда это поступление ― одно разочарование и испанский стыд. Я-то думала, что надо сдать экзамен, проявить себя… но вместо этого стою в очереди уже битых полчаса, чтобы добраться до Магического Куба, вложить руку в специальное отверстие и…

Этот Куб засветится красным и выдаст мне талон на факультет мечты. Он, несомненно, почувствует мое огромное желание стать воительницей, вступить в армию Непобедимых, чтобы в скором будущем сразиться с Лазурным Драконом.

А еще было бы неплохо изучить мощные магические приемы, которые не преподают в школе, хотя бы ради того, чтобы стать сильнее черного кристалла, которым тетушка каждый раз воздействует на меня, когда хочет добиться желаемого.

Все, что я хочу ― навсегда расквитаться с прошлым, оставить его за спиной, которая вся покрыта шрамами. Об этом никто не знает и… не узнает. Я не собираюсь замуж. Очень скоро я окажусь в рядах тех, кто не побоится выступить против Лазурного Дракона. И тогда огонь, что порой сжигает меня изнутри, может быть, погаснет.

― Ах… ты только посмотри!

― Да это же сам профессор Грейсон! Просто душка… да отодвинься же ты, весь вид загораживаешь…

― Дайте и мне посмотреть!

Слыша эти восторженные шепотки сзади, невольно обращаю внимание на молодого мужчину лет тридцати, который только что подошел и занял одно из роскошных кресел профессоров, и только глаза закатываю. Да, спорить не буду, он и впрямь красив: густые темно-каштановые волосы, точеные черты лица, но больно уж мрачный взгляд. Кажется, он из тех, от кого стоит ждать подвоха и разных проблем. А мне проблемы не нужны.

Я здесь не для того, чтобы заводить отношения, тем более с профессорами. Меня это совсем не интересует.

― Волнуешься?

На меня смотрит миниатюрная девушка с серыми глазами, стоящая спереди. Несколько минут назад она вела себя очень странно: то выглядывала куда-то, то пряталась за спинами, и все куталась в длинный платок, который скрывал ее почти целиком. Она закрывала им голову и половину лица. Я наблюдала за ней некоторое время, чтобы не умереть от скуки, а потом мне и это надоело.

И вот теперь она зачем-то обернулась ко мне и задала вопрос. Платок, которым она укрывалась, упал ей на плечи, а потом и вовсе оказался на полу. Я, как завороженная, разглядываю необычный цвет ее волос ― белый, почти седой. И длина внушительная ― до пояса.

На волосы всегда обращаю внимание. Это больной вопрос. Моя шевелюра никак не хочет складываться в нормальную прическу… я уже смирилась. Почти.

Странно, чего это она так заинтересовалась моим душевным самочувствием? Мы ведь незнакомы, да и абитуриенты в целом не слишком приветливы: здесь каждый сам за себя.

― Нет, ― вру, сцепив до боли пальцы. Наверняка от ногтей останутся царапины. Ну и пусть.

― А я ― да, ― говорит та. ― Немножко.

Девушка выглядит бледной, и эта бледность нездоровая, как будто она перенесла тяжелую болезнь, а может до конца и не оправилась от нее. Я знаю, как выглядят больные: уж я-то перевидала их сотни… если не тысячи.

Интересно когда-нибудь подсчитать, сколько тетушка на мне наварила. На моем даре исцелять.

А еще она смотрит на меня слишком внимательно и как-то загадочно. Не нравится мне все это.

― Я Риси, ― продолжает она, как будто больше не с кем поговорить. Видимо, не с кем. ― Просто Риси. Так меня зовут близкие… Ты тоже можешь так меня называть.

И улыбается почти детской, беззащитной улыбкой.

― Эйлин, ― представляюсь без всякой охоты. С чего эта девушка взяла, что мне нужны друзья? Да еще и в «близких» меня записала, с какой это радости?

2 глава

Лорен

― Лори, а это Лазурный Дракон тогда наслал на меня болезнь, да?

Она расспрашивает меня бесконечно, доверчиво прижимаясь ко мне слабым тельцем: кто он, как выглядит, что ему нужно? Прискачет ли рыцарь на белом коне, чтобы ее спасти? Эти невинные детские вопросы отзываются жгучей болью внутри.

― Лори, ты меня защитишь, правда? Ты такой большой и смелый… я ничего не боюсь, когда ты рядом!

Нежная малышка, тянет ко мне руки. Почти прозрачная. Почти мертва. Я мог ее спасти. И спас. Но какова цена?

Тот еще рыцарь.

Если бы я только знал…

Но нет. Прошлого не воротишь.

Картинка блекнет, растворяется в воздухе, а на ее место приходит новая: сумрачный свет, огромный замок с башнями, устремляющимися вверх. И темная фигура в плаще, которая крадется, пригибаясь низко к земле, и выбирает те места, где тень погуще.

В руках ― сверток размером с кошачью голову.

Я знаю, что внутри.

И знаю, что произойдет через несколько минут.

Просыпаюсь, резко сажусь, комкая одеяло и пытаясь отдышаться. Этот ужасный сон, который повторяется бесконечно. Он ужасный лишь тем, что в нем мне снова восемнадцать, и я снова и снова совершаю роковую ошибку.

Перед глазами список из фамилий, начертанных на дощечке жгуче черным, как запекшаяся кровь. Берри, Питерс, Дэвис, Вильсон…

Их двенадцать. Как месяцев в году.

Они звучат беспрерывно в голове, как скороговорка. И так без конца.

С тех пор прошло десять лет, но легче не стало.

***

День не задался с самого начала. Совсем забыл, что сегодня день, когда приезжают первокурсники на поступление. А ведь именно на сегодня назначено очередное слушание по вопросу, кому достанется дом моих родителей. Мой дом. Осталось только подписать бумаги и получить его во владение: годы тяжб дали свои плоды, но дело еще не завершено: кузен все еще мечтает оттяпать даже не кусок имения, а все целиком, оставив меня ни с чем.

Я почти выиграл, почти победил… Остался всего лишь один шаг… Но почему, почему именно сегодня ― все и сразу?

Реджина Мальфас строга и непреклонна. Ей ничего не стоило отпустить меня всего лишь на один день, когда я особо не нужен, только стоять и смотреть на унылую толпу адептов, как те получают билет в «счастливую жизнь».

Сижу на распределении ― только время теряю. Перед глазами смутно. Дом, слушание… только об этом и думаю. О том, что мой бессовестный кузен сейчас имеет передо мной огромное преимущество, потому что он ― в зале суда, а я ― здесь, прозябаю и занимаюсь ерундой.

Не сестру же мне отправлять в суд, решать все эти дела, ну в самом-то деле!

В груди закипает злость. Наедине с собой я могу признаться, что ненавижу то, что делаю. Мне противны все эти люди, чтение лекций, которые так же бесполезны, как и то, что я сейчас здесь стою. Просто это единственная работа, которая мне досталась из милости. И все благодаря тому, что госпожа Мальфас решила дать мне шанс. Зачем-то. Она ― сильный маг и, конечно, ей достаточно было одного взгляда на меня, чтобы понять, кто перед ней.

Смотрю, как драконы один за другим занимают место на боевом факультете и давлю в себе привычную ненависть. Из толпы абитуриентов мой взгляд выхватывает адептку с пышными, даже чересчур, волосами, которые делают ее похожей на неухоженного лохматого домовенка. У нее яркие выразительные глаза, бледное лицо, вздернутый нос. Ее грудь высоко вздымается. Волнуется.

А еще она вертит головой в разные стороны, приоткрывая пухлые губы, и поводит плечами так, как будто не привыкла ходить в платье, и оно ей жмет. Никаких манер.

Тут же осаждаю себя. Какое мне дело до этой девчонки? Не передать, как устал от цепких взглядов, направленных на меня, будто представляю собой особую ценность и вообще жених на выданье. Не хочу даже знать, как и в каких сценах меня рисуют в своем воображении романтичные барышни, которые явно не учиться сюда пришли. А драконов просто видеть не могу, только потому, что один из них разрушил мою жизнь. Точнее ― я сам ее разрушил, поверив страшной лжи, когда все могло быть совершенно иначе…

Но от этого не легче

― Эйлин Фелл!

Внутри все переворачивается. Нет… не может быть. Одна из них… Одна из двенадцати.

Фамилии в нашем королевстве не повторяются. Может, она приезжая? Только… откуда? Из-за гор? Говорят, что там никого нет, там край земли. Оттуда никто никогда не приезжал и туда никого не отправляли, чтобы проверить ― горы слишком высоки, ни один дракон не одолеет.

Нет, все это бред чистой воды.

И эти голубые искры от ее руки…

Час от часу не легче.

Целительница. Очень сильная, одна из немногих в Эсхалионе… если не единственная на сегодняшний день.

К тому же, в ней явно драконья кровь: волосы не дадут соврать.

Голова нестерпимо болит, словно ее сдавил железный обруч, который с каждый секундой становится все уже и уже.

Несчастная. Она пока еще не осознает, какая судьба ей уготована.

Что могу сделать? Ничего.

Я не хочу видеть никого из них. Никогда. Не сталкиваться с теми, которые носят фамилии, крутящиеся в голове скороговоркой:

Берри, Питерс, Дэвис, Вильсон…Фелл.

3 глава

Эйлин

Никогда не любила голубой цвет. Он напоминает о дне, когда погибли родители.

Их убил Лазурный Дракон, наш главный враг, который затаился до поры, до времени. Которого нужно уничтожить раз и навсегда, чтобы он перестал насылать на людей неизлечимые жуткие болезни.

Никто не знает, где он. Кто он такой. Может, обычный дракон-оборотень, как тот белобрысый, к примеру. А может, дракон-мутант, один из тех, которых используют для полетов ― волшебное животное, которое вполне когда-то могло быть человеком… а может, и нет. Этого никто точно не знает.

В общем, второе маловероятно.

Даже если этот дракон ― не человек, то за ним обязательно должен стоять настоящий злодей с человеческими мозгами. Ни одно животное в мире не додумается использовать темную магию для создания черных кристаллов, насылающих проклятия.

Поэтому… я просто не понимаю. Откуда взялось это гадкое лазурное свечение в Кубе? Какой идиот додумался написать на вступительном талоне слово «целительский»?

Ненавижу исцелять. Всю жизнь только и делала это. Поневоле.

Слишком много сил уходит. А еще это неприятно и даже больно. Но всем плевать, лишь бы только получить свое.

Нет, пожалуйста… можно я попробую еще раз? Вышла какая-то ошибка, Куб сломался, это все неправда…

Пол, стены, потолок кружатся, словно в карусель, которая все набирает и набирает оборотов. Профессора, адепты превращаются в мутные цветные пятна. Лечу ― куда-то. Меня мягко подхватывают под плечи, и вот, я уже сижу на чем-то твердом, устойчивом, прислонившись спиной к такой же твердой гладкой поверхности. Все, прилетели.

По залу летают шепотки и вздохи. Воздух наполнен тревогой. Открываю глаза: прямо передо мной стоит высокая худая женщина со строгим пучком черных волос, в насыщенно-бордовой мантии со значком-гербом Академии сбоку на груди и с крупным кулоном на шее, в котором переливается яркий камень, напоминающий топаз.

Ректор. Реджина Мальфас. Слышала о ней, когда еще училась в магической Алмазной школе. Профессор Зейнарис мне о ней рассказывал, как о строгой, но справедливой женщине, которую все немного побаиваются, но вместе с тем и уважают за непреклонный характер.

Прекрасно. Я брякнулась в обморок перед всеми, и сейчас на меня смотрит в упор сама ректор Академии… На меня, которая собиралась стать адепткой факультета Боевых Искусств. Стыд и срам.

И как теперь, скажите на милость, просить у нее дать мне второй шанс?

― Куб… ― хрипло начинаю я, но ректорша снисходительно улыбается, растягивая тонкие губы, и выставляет руку ладонью вперед, призывая замолчать.

― Не стоит тревожиться, адептка Фелл, ― сухо произносит она. ― Вы зачислены в Академию. Все волнения и страхи позади, не так ли?

Чувствую себя придурашной, сидя на полу, в то время как ректорша возвышается надо мной. Конечно, она не станет подавать мне руку, чтобы помочь подняться Что ж, я не гордая, встану сама.

― Да… простите, что так вышло, ― выдавливаю из себя, глядя в холодные темные глаза ректорши. Ее натянутая улыбка тоже не греет, но кто я такая, чтобы мне здесь приветливо улыбались?

Поэтому, не обращаем внимания. В моей жизни были взгляды и похуже.

Главное ― Куб вроде бы цел. Я его не сломала, и меня не накажут. И я уже в АМС. А это значит, много месяцев подряд я буду здесь жить, не считая летних каникул, и это время покажется мне раем…

Покажется ― если я закрою глаза на некоторые нюансы. Например, на то, что я не попала на бойцовский факультет, как хотела. И учить меня будут тому, что я и так прекрасно умею.

― Пройдите на свое место, ― властно произносит ректор. Я машинально повинуюсь, становясь в ряды адептов, над которыми серебрится табличка «Факультет Целительства».

Госпожа Мальфас отходит, точнее ― по-королевски отплывает к своему законному месту, больше напоминающему трон, чем обычное кресло, где она должна сидеть. Как в тумане, я смотрю на подол ее мантии, который волочется по полу и мне кажется, что по нему пробегают искры, но это, наверное, из-за мушек в глазах. Ужасно не хватает опоры ― не за людей же мне хвататься, в самом-то деле!

Чувствую чью-то руку на своем плече, вздрагиваю и оборачиваюсь.

― Как ты? ― Риси сочувственно смотрит на меня. Кажется, она всерьез решила записать меня в подруги. Что ж, вопрос времени, когда она откажется от этой бесплодной затеи.

― Все в порядке, ― бросаю я и делаю вид, что больше ее не замечаю.

Я не в порядке. Я никогда не буду в порядке. Прямо сейчас мой мир пошатнулся, и почву выбили из-под ног. Сегодня… нет, лучше завтра, когда суматоха поуляжется, соберусь с духом и попрошусь к ректорше на аудиенцию. Буду умолять, даже в ноги упаду, если нужно, только чтобы мне позволили еще раз приложить руку к Магическому Кубу.

Не для того ли я сбежала от тетушки и ее издевательств, чтобы навсегда забыть о целительстве?

Последний месяц лета жила у профессора Зейнариса. Он случайно узнал о том, что со мной происходит, и забрал меня. Молча. Без предисловий. Ну как забрал ― я сама к нему пришла. Смогла вырваться. Чудом. Мне было страшно говорить больше положенного, но говорить не пришлось: мой жалкий видок рассказал все сам за себя.

Профессор меня не жалел ― знал, как я к этому отношусь. Выделил мне комнату, а после и направил в Академию, где я теперь могу на целых пять лет забыть о существовании тетушки Кэсс и всего, что с ней связано.

Еще он, как мог, готовил меня к поступлению, рассказывая, что каждый год для адептов там предлагаются разные испытания.

О, я была готова к самым сложным экзаменам. Но… где они, спрашивается? Где испытания, во время которых я должна проявить себя? Только этот дурацкий Куб, висящий в воздухе. Откуда вообще ему знать, кто я и чего хочу?!

Зла на этот тупой артефакт не хватает.

Профессор Зейнарис, видимо, не знал об обновлениях и мыслил по-старинке. В его возрасте это ой как простительно. Но я просто дико разочарована. Чувствую себя бесполезной. А еще почему-то ― загнанной в ловушку. Снова.