Изгнанная жена дракона или таверна попаданки

1. Старая сандалия

Ясмин.

Веки движутся, досматривая ускользающий сон. Шевелю кончиками пальцев рук, ног. Переворачиваюсь на спину и открываю глаза. Судорожно себя ощупываю.

Я голая. В чужой постели. В незнакомой комнате.

Впервые в жизни такое. Шок.

Отрываю голову от подушки и приподнимаюсь на локтях.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Комната в серо-чёрных тонах. Ничего лишнего, если не считать балдахин с серебристыми кисточками. Морщусь. Мы что, блин, в спальне Людовика ХIV? Из укутанных чёрными портьерами стрельчатых окон пробивается тусклый серый свет.

С досадой откидываюсь на пухлые подушки. Смотрю в чёрный потолок балдахина.

Вляпалась! Причём конкретно.

Уже далеко за полдень, если не вечер! Андрей меня прибьёт.

Андрей…

Накрываю пальцами глаза, стону в голос. В груди колет больнючими воспоминаниями, но долго предаваться страданиям мне не дают. Их прерывает деликатный стук в дверь.

Час расплаты настал, что ж. Вздыхаю и сажусь на кровати.

Ой!

Тут же кутаюсь в одеяло. Настороженно смотрю на вошедшую.

Да ладно.

– Госпожа! – пищит девица в длинной юбке с передником и в чопорном чепце. – Господин ожидает вас по важному делу. Я провожу. Это приказ.

Блеск.

Вызывайте дурку.

Делаю глубокий вдох носом, а выдох ртом. Раньше это помогало успокоиться. Сейчас – ни фига! К счастью, жизнь научила меня в любой непонятной ситуации сохранять осторожность и держать язык при себе.

Поэтому я послушно киваю с блаженной улыбочкой. А не ору: что за господииин? Кто я? Где я? Выпустите меня! Караууул!!

Если это какой-то розыгрыш, или происки конкурентов, то у меня для них плохие новости. Не на ту напали. Я, Яна Огнева, шеф-повар престижного ресторана «Огни» в центре столицы, умею держать лицо в любой ситуации. Так-то!

– Пожалуйста, госпожа! – милая девушка поднимает с пола и заботливо протягивает мне белоснежный шёлковый халат, пахнущий чем-то цветочным. Что ж, не самое плохое начало дня. – Прошу, вернёмся в ваши покои?

Так.

Напускаю в лицо безмятежности:

– А это чьи? – обвожу глазами комнату. – Покои?

Милая девушка таращится на меня и растерянно хлопает ресницами:

– Это покои господина! Вы провели здесь ночь. – И она стыдливо краснеет, смотрит в сторону.

Блеск.

– Хорошо, идём, – соглашаюсь, скрипя сердце, запахиваю на себе халат. Встаю. Делаю шаг.

По внутренней стороне бедра что-то стекает. Я холодею. Возвращаюсь к постели, рывком отбрасываю одеяло. Прикусываю язык, потому что у меня нет цензурных слов, чтобы выразить своё отношение к тому, что вижу.

Мы не предохранялись.

Супер, Яна! Молодец!

Вдох, выдох.

Ладно. Надо успокоиться и не делать резких движений. Понять, для начала, с кем я провела ночь, и как скоро мне стоит бежать проверяться, не подцепила ли чего? Сильно срочно или потерпит? Сегодня мы в «Огнях» должны вводить новое меню, без меня никак. И телефон где-то посеяла, ну, отлично. Надеюсь, этот таинственный «господин» вызовет мне такси?

Но первым делом бы в душ по-быстрому.

Погружённая в невесёлые мысли, иду следом за девушкой, нервно комкаю поясок от халата.

Моргаю, чтобы привыкнуть к полутьме коридора. Обнажённые ступни тонут в мягком бархатистом ковре. Чёрт, я босиком, но да фиг с ним. Похоже, это меньшая из проблем сейчас.

Стены мерцают серым графитом. Пахнет сандалом, пачули и чем-то восточным. Узнаю запах роскоши и богатой жизни.

Боже, Яна, во что же ты вляпалась?

Мимо проплывают картины каких-то важных мужчин и женщин, разряженных в средневековые одежды. Причём, мужчины какие-то странные.

Так, стоп. Мне кажется, или…

Задерживаюсь перед одним из портретов, наклоняю голову к плечу:

– Госпожа? – милая служанка тут же возвращается. – Что-то не так, госпожа?

– Что с его глазами? – спрашиваю я, всматриваясь в портрет какого-то сокрушительного красавчика-брюнета, который вполне мог бы сниматься в рекламе дорогущих тачек или мужского парфюма.

– А что с ними? – пищит служанка.

– Они странные, не как у людей! – бормочу я, кривя губы. – Разве не видишь?

– Ахах! Госпожа! Ну, конечно, ведь мистер Алистер Дрэйк дракон, у них у всех вертикальные зрачки, кхм, не как у людей.

– Мистер. Алистер Дрейк? – повторяю внимательно, одновременно с этим яростно потроша свою память на предмет этого имени. Ничего. – А кто он?

– Эм, госпожа, ну как же. Он ведь ваш муж. Прошу, идёмте, поскорее приведём вас в порядок, господин не любит ждать. У него для вас важная новость. И, скажу по секрету, – милая девушка виновато тупит глазки и совсем слегка краснеет, – сегодня он явно не в духе.

Визуалы

Алистер Дрэйк

Ясмин Дрэйк

2. Развод

Ясмин.

Миг.

И оба браслета из зелёных становятся тёмно-серыми, почти чёрными.

Щёлк! Их застёжки открываются.

– Э-э-э? – озадаченно смотрю на Алистера.

Дракон игнорирует меня. Поворачивается к мистеру Рочету. Нотариус возится с защёлками своего чемоданчика.

– С вашими браслетами всё нормально? – спрашивает отрывисто Алистер.

Мистер Рочет вздрагивает, мелкими шаркающими шажочками приближается к нам, достаёт из внутреннего кармана сюртука пенсне, водружает его себе на переносицу, осматривает поочерёдно мой браслет и его, скомканным белым платочком протирает блестящую лысину.

Из угла комнаты доносится приглушённое перешёптывание служанок, которое тут же стихает, стоит Алистеру строго на них посмотреть.

Мистер Рочет смотрит Алистера, на меня, снова на Алистера, и в его взгляде отчётливо читается: как вы дошли до жизни такой, как, вообще, прожили вместе двадцать лет? Но вслух он, разумеется, ничего такого не говорит:

– Лорд и леди Дрэйк, – произносит срывающимся от волнения голосом, – должен признаться, это самое быстрое потемнение браслетов за всю мою практику. Нооо, как я уже говорил, нефрит не врёт и обмануть его невозможно. А это значит, что отныне вы свободные люди. Осталось только кое-что подписать, одну секунду…

Он возвращается к столу и принимается шелестеть листами пергамента. Я же расстёгиваю браслет, снимаю его с запястья и взвешиваю на ладони. Нефрит постепенно возвращает свой первоначальный вид. Снова становится зелёным. Хм, занятная вещица.

– Лавель, – поправляет Алистер.

– Что, простите? – мистер Рочет отрывается от бумаг, вопросительно на него смотрит.

– Ясмин больше не Дрэйк. Лавель, это её девичья фамилия, – мажет по мне пустым равнодушным взглядом.

– Разумеется! – часто кивает нотариус. – Прошу простить мою рассеянность. Конечно. Лорд Дрэйк и мисс Лавель, прошу!

Алистер первым проходит к столу, берёт в руки пергамент, в течение нескольких секунд пробегает его глазами, после чего ставит уверенный росчерк.

Вот так.

Вроде бы, всё вполне предсказуемо. И его замечание насчёт моей новой старой фамилии, и подписание документов, но почему-то то, с какой лёгкостью он открестился от своей Ясмин, с которой прожил вместе почти четверть века, заставляет уже меня ощутить себя уязвлённой.

Ещё и в груди появляется тупая боль, будто бы сердце в стальные клещи зажало и давит, давит, давит… Скверное ощущение. С укором смотрю на безупречный профиль дракона, который что-то обсуждает с мистером Рочетом.

Несколько раз моргаю, сгоняя наваждение. Чего это я? Первый раз его вижу, откуда у меня, вообще, переживания на этот счёт? Какие-то собственнические, что ли? Не логичные, будто и не мои вовсе.

Да просто… смотрю на закрытое окно. Душно! Вот, и всё.

Куча народу набилась, ещё и этот шоколадный дым, будь он неладен.

– Ясмин. Ясмин!! – рявкает Алистер.

– А? Что? Да, да.

Прохожу к столу. Будто на автопилоте, подписываю бумаги, при этом привычка не позволяет сделать это не глядя, поэтому приходится вчитываться в сухие канцелярские формулировки. Не нахожу подводных камней. Всё вроде бы стандартно и скучно, разве что…

– Что за золотой прииск? – тычу пальчиком в пункт девять точка три договора, написанный мелким шрифтом.

Алистер вскидывает бровь:

– Ты и впрямь читала, а не делала вид? М-м, занятно. – Он подозрительно прищуривается. – Совсем на тебя не похоже.

– Так что за прииск? – тоже сужаю глаза, зеркалю его выражение лица.

Алистер кивает нотариусу, тот принимается ворошить документы, после чего кладёт передо мной кожаную папку с бумагами. Дракон поясняет:

– Речь о прииске лунного золота в пригороде Илевера, который составлял твоё приданое. Он до сих законсервирован. На данный момент я нахожу не целесообразным его активное освоение по нескольким причинам, вдаваться в которые не вижу смысла. Как и возвращать его тебе. Вместо этого предлагаю тебе его двойную стоимость, а именно десять тысяч золотых. Отчёт оценщика на последней странице.

Рассеянно листаю документы. Интересно, Алистер когда-нибудь любил жену? Или изначально рассматривал только как выгодную сделку?

Как и я сейчас, листая отчёт. Вот, куда мне этот прииск? Ещё и у чёрта на куличках. С деньгами в новом мире куда сподручнее.

– Хорошо. Где подписать? Здесь?

После того, как все формальности соблюдены, мы с мистером Рочетом покидаем кабинет, оставляя лорда Дрэйка с его «свидетельницами».

Растерянно мну в пальцах краешек документа о расторжении брака и чек на десять тысяч золотых. В голове сумбур полнейший, что теперь делать, за что хвататься?

Для начала надо бы пройтись, проветрить мозги. Мне всегда это помогало. Определённо, нужно продышаться от духоты и шоколадного дыма, въевшегося в одежду и волосы.

Поэтому я вместе с нотариусом иду до выхода.

3. Сделка

Ясмин.

Упираюсь локтями в стол, сдавливаю пальцами виски, смотрю на то, что мне предложили. Одно другого хуже. Даже ухватиться не за что, вот серьёзно!

Откидываюсь на спинку стула. С досады прикусываю краешек ногтя. Похоже, планы рушатся.

У меня три дня на то, чтобы съехать, а съезжать тупо некуда! Блеск!

Мистер Рочет шуршит свитками. Рассеянно смотрю на него, затем резко выпрямляюсь, вытягиваю шею, прищуриваюсь:

– А это что? – показываю указательным пальцем на лист пергамента, который он убирает в кожаную папку.

– Это? – он пожимает плечами. – Всего лишь заброшенный дом за городом, на отшибе, вероятно, пойдёт под снос.

– Могу я взглянуть? – требовательно протягиваю ладонь.

Нотариус отчего-то мнётся, но в итоге соглашается:

– Если вам так угодно, леди.

Кладу пергамент перед собой. Это такая же карточка объекта недвижимости, как те, что я уже рассматривала. Картинка, схема, краткие характеристики, стоимость.

Внутри поднимается волнение, у меня даже дыхание сбивается, я ещё не знаю наверняка, но интуитивно уже узнаю этот трепет под названием «то, что нужно»!

– Здесь написано, – постукиваю средним пальцем по схеме, – что дом расположен в двух километрах от города, это не так уж и далеко.

– Верно, – соглашается мистер Рочет, но вокруг там совсем ничего, отшиб и глушь. Не самое безопасное местечко для одинокой женщины.

Прошу у мистера Рочета карту местности. Сверяю её с карточкой объекта.

– Этот дорожный тракт соединяет столицу с другим крупным городом, кроме того, проходит через молочную ферму и Голодные земли? – уточняю у мистера Рочета.

Я, конечно, не эксперт, но успела наслушаться на улице, что эти места популярны у местных.

– Дорога и впрямь оживлённая, – соглашается тот, – но ведь кроме неё там ничего нет! Кроме, разве что, игорного дома, но, зная его хозяина, это скорее минус, чем плюс.

Слушаю его вполуха, сама уже мыслями далеко впереди. Стены целые, крыша есть, клиенты – вот они, за окном буквально. Отмыла, расставила лавки и столы, вывесила меню – и сразу работай!

Подальше от суетливого города и от бывшего Ясмин с его девками. Не то, чтобы меня так уж волновало их наличие… Вру. Меня это бесит и злит.

Может быть, это отголоски боли прежней Ясмин.

А может, моей собственной, которую я перенесла с кобеля Андрея на другого кобеля, того, что оказался под боком. Андрея-то нет, а переживания о его предательстве слишком свежи и в груди остро тянет. Какая-то невидимая сила толкает меня прочь из города, как можно дальше от Алистера Дрэйка, глаза б мои его не видели, скотину гулящую!

Так цинично обойтись с женой после всего, что между ними было!

Так, ладно, отставить сопли. К делу, Яна.

– Дом вместительный, – произношу задумчиво. – Два этажа, и даже подпол есть, значит, будет, где хранить провиант.

– Раньше в нём была таверна, – неохотно признаёт мистер Рочет, – но хозяйка умерла при весьма, гм, загадочных обстоятельствах. Поскольку родственников у погибшей не было, то имущество отошло государству. Пока суть да дело, ну, вы понимаете – вся эта волокита, в общем, пару лет за домом никто не следил, ну, и он порядком подушатался. Так что, не думаю, что эта развалюха у бездны за пазухой заслуживает потраченного времени, леди.

Веду ноготком вниз по листу, останавливаюсь на цене:

– Он стоит четыре тысячи золотых.

– О, это оценочная стоимость, она преднамеренно завышена банком. Я получил документы прямо перед вашим приходом, и как раз готовлю их для завтрашнего аукциона.

– Аукциона? – повторяю эхом.

– Да, леди. Завтра этот объект уйдёт с молотка по залоговой стоимости! – мистер Рочет улыбается, будто сытый кот. – Стартовая цена всего две тысячи золотых! Некислая выгода, верно?

Терпеть не могу распродажи. Только протянешь руку к понравившейся кофточке – как её хвать – и увели из-под носа. Как по мне, так лучше синица в руках, чем журавль в небе. В смысле, стоит превыше ставить свои потребности, соотнесённые с возможностями, а не выкруживать сиюминутную финансовую выгоду, чаще всего иллюзорную.

Об этот и говорю мистеру Рочету:

– Но ведь нет никаких гарантий, что цена не взлетит ещё выше? Если найдутся покупатели. Как нет и гарантий, что дом не купит кто-то другой?

– Леееди! – снисходительно протягивает он. – Разумеется, бывают особо лакомые кусочки, по ним мы заранее знаем, что будет драка. Но это не тот случай, уж поверьте. Завтра домишко уйдёт вполцены, при условии, что его вообще кто-то купит. Если вам так угодно, то приходите и сами убедитесь, аукцион начнётся завтра в десять утра и пройдёт по этому адресу.

Быстро пишет что-то перьевой ручкой, протягивает мне клочок пергамента, а другой рукой мягко, но настойчиво тянет у меня из-под носа лист с карточкой объекта.

Завтра, завтра, завтра…

Нельзя ждать до завтра! Надо действовать! Накрываю лист своими пальцами, фиксируя его на месте. Вскидываю на мистера Рочета предупреждающий взгляд:

4. Новый дом

Ясмин.

Утро встречает меня приветливым солнышком. Расцениваю это как добрый знак – сама природа благоволит и подталкивает меня скорее начать новую жизнь.

Мистер Рочет, пусть и колебался, но я таки сделала ему именно то предложение, от которого сложно отказаться. И он не отказался. Подписал договор. Теперь таверна моя!

Весь прошлый вечер мы с Жанной провели за сборами вещей. Благо, никто нам в этом не мешал.

Зашуганная прежней хозяйкой прислуга старалась не попадаться на глаза.

Благоверный куда-то запропастился и не объявлялся до позднего вечера, когда мы с Жанной, обессиленные и измотанные, отправились спать. За завтраком я дракона тоже не видела. Может статься, он и вовсе не ночевал дома. Выяснять это нет ни малейшего желания.

Из вещей я беру с собой только функциональную одежду и обувь – удобные юбки, рубашки и платья немарких цветов, сапоги, ботинки, туфли без каблуков, простое хлопковое бельё, тёплую одежду на случай холодов. Все вычурные наряды остаются висеть в шкафу. Пусть бывший сам с ними разбирается – выбросит или раздарит своим подружкам – мне всё равно.

Главное внимание уделяю другому. Чтобы не бегать с горящей попой по лавкам, а сразу заняться делом, решаю прихватить из дома побольше действительно нужных вещей, которые пригодятся в хозяйстве.

Забираю с собой две прочных метлы и два совка, чтобы убирать мусор и пыль, два ведра и добрую стопку старых, но чистых тряпок, парочку грубых щёток, чтобы как следует всё отмыть. Также пакую несколько хороших острых ножей, разделочные доски разных размеров и форм, несколько кастрюль и сковородок.

Большой плетёный сундук под завязку набиваю тарелками, чашками и стаканами – на первое время их хватит, а там можно будет докупить необходимое.

Бедняжка Ясмин не может похвастаться магией, а значит, наводить чистоту придётся по старинке ручками. И здесь не обойтись без моющих средств.

По моей просьбе Жанна пакует несколько увесистых брусков душистого земляничного мыла, столько же жёлтого хозяйственного и пачек шесть пищевой соды.

Утаскиваю из кладовой базовый набор специй в стеклянных баночках, а также корзинку еды на первое время – хлеб, сыр, ароматную копчёную курицу, жёлтую глянцевую, как на подбор, картошку, морковку и свежие огурцы.

С удовлетворением наблюдаю за тем, как молоденький мальчишка-лакей крепит на крышу экипажа пухлые свёртки с мягкими подушками, одеялами, пледами и постельным бельём. В забитое до отказа багажное отделение кареты ставлю тканевую сумку со свечами, спичками и переносными канделябрами. Пока другие пользуются магическими светильниками, которые приходится время от времени подзаряжать собственной магией, мне предстоит добывать свет более тривиальным способом.

Отряхиваю руки, отступаю назад, любуясь проделанной работой. Карета нагружена под завязку – и салон, и багажное отделение, и даже на крыше закреплены свёртки.

Ну, а что? Когда муженёк предлагал мне собрать вещи, он ведь не уточнил, какие именно? Он-то явно, думал, что я первым делом потащу побрякушки и тряпки. Даже забавно, что бы господин Дрэйк сказал, если б увидел, что бывшая обчистила его на сковородки и подушки?

Представляю, как бы вытянулось лицо дракона. Эта мысль отчего-то веселит. Нет уж, даже хорошо, что мы разминулись. Сейчас главное унести ноги и забыть этого циничного бабника как страшный сон.

Вот только унести ноги не получается. За спиной раздаётся стук лошадиных копыт, а спустя пару минут рядом с моей груженой сверх меры каретой останавливается дорогой чёрный экипаж с тёмно-синим тиснением в виде взмывающего вверх дракона в фигурном прямоугольнике – родовым гербом Дрэйков.

Дверца распахивается и на вымощенную светлым камнем дорожку ступает пара начищенных до блеска ботинок. Веду взглядом снизу вверх по тёмно-синим брюкам, обтягивающим мощные ноги, по распахнутому на мускулистой груди камзолу того же глубокого синего оттенка. Инстинктивно цепляюсь глазами за следы красной губной помады, оставленные на расслабленном воротнике белоснежной рубашки.

Внутри шевелится уязвлённая гордость. Вот же сволочь, постель жены ещё не остыла, а этот кобель уже вовсю кувыркается с какими-то потаскушками! Впрочем, какое мне дело? Если уж даже наличие жены не мешало ему заниматься этим в собственном доме, то чего уж говорить теперь, когда он разведён и официально свободен?

Наши взгляды встречаются. В синих глазах с вертикальными зрачками я вижу лишь равнодушие и скуку. И снова внутри меня, вопреки всем законам логики, кипит возмущение и злость!

Это ж какой циничной сволочью надо быть, чтобы вот так не щадить чувства женщины, которая отдала тебе лучшие годы своей жизни! Никогда мне этого не понять. Уф, как я зла! Какое счастье, что у нас нет общих детей и нас больше ничего, ну совсем ничего не связывает!

Даже разговаривать не собираюсь! Фыркаю возмущённо, раздражённо закатываю глаза и молча иду к своему экипажу.

– Ясмин, постой! – раздаётся за спиной.

Оборачиваюсь. Кривлю губы и скрещиваю руки на груди.

Мерзавец Дрэйк нацепляет на лицо самую свою обворожительную улыбку, сверкает белоснежными ровными зубами. На его левой щеке появляется трогательная ямочка.

– Уже уезжаешь? – он окидывает взглядом мой груженый до предела экипаж. – Ого! Куда тебе столько? Нашла жильё без мебели? Зря, конечно, но стоило попросить, я бы распорядился его обставить. Тебе бы не пришлось самой так утруждаться.

5. Бывший муж

Ясмин.

Перехватываю лопату поудобнее, тыльной стороной руки смахиваю с лица надоедливые прядки волос, выжидающе смотрю на Алистера:

– Что надо?

Дракон переводит взгляд на лопату, которую я инстинктивно выставляю перед собой на манер оружия, на таверну, снова на меня, но уже с хитрым прищуром. Уголок его рта дёргается, а чувственные губы растягиваются в обаятельной улыбке, на левой щеке появляется трогательная ямочка.

– Ясмин, детка? – он раскрывает руки в стороны, то ли приветствуя меня, то ли приглашая в объятия.

В ответ на этот его жест у меня в животе вдруг становится легко и невесомо, а в груди приятно щекочет. Хочется отбросить лопату в сторону и броситься в манящие объятия.

Что. За. Нафиг? Откуда это во мне?

Гоню прочь непрошенные и явно не мои ощущения. Нет, нет и ещё раз нет!

Пятой точкой чую – неспроста он сюда притащился. И эта его перемена настроения тоже весьма подозрительна.

Хотел бы отчитать меня за неуважение и побег – явно бы так не лыбился. Что-то тут не так, а значит, надо быть начеку.

Поудобнее перехватываю лопату, подозрительно всматриваюсь в дракона и повторяю свой вопрос:

– Алистер, какими судьбами?

Улыбка бывшего становится шире. Блеск ровных белоснежных зубов ослепляет, Алистер подмигивает и идёт прямо на меня. Останавливается напротив и, пока я молча обалдеваю от происходящего, накрывает мои пальцы своими, перехватывая древко лопаты.

– Я соскучился, – произносит низким бархатным голосом, напускает в ярко-синие глаза поволоку. – Беспокоился, как ты и где?

Сама не понимаю, в какой момент он умудряется разжать мои пальцы и высвободить из них древко лопаты, после чего небрежно отбросить её в сторону. С глухим стуком лопата падает на сухую землю.

Этот звук словно бы отрезвляет. Вздрагиваю, но отступить не успеваю – дракон перехватывает моё запястье, другую руку кладёт мне на талию, надёжно фиксируя. Чуть подаётся вперёд и обдаёт мои губы мятно-шоколадным дыханием:

– Это твоя таверна?

– Да, – отвечаю послушно, завороженно глядя в ртутные вертикальные зрачки.

Одновременно с этим чувствую мягкое поглаживание на талии. Ладонь Алистера спускается по моей талии ниже, ещё ниже, ложится на ягодицу, после чего я встряхиваю волосами, резко высвобождаюсь из его рук и отступаю назад.

Скрещиваю руки на груди, смотрю на дракона исподлобья:

– Ближе к делу, Алистер! Что. Тебе. Надо?

Улыбка медленно, но верно сползает с лица дракона. Его правая бровь надменно приподнимается вверх:

– А ты изменилась, Ясмин.

– Пфф! – беспечно пожимаю плечами. – Жизнь заставила измениться. Ты же меня бросил.

Говорю, не задумываясь, а потом с опозданием понимаю – дракон хоть и не любил свою благоверную, но всё-таки явно знал её. Знал, что она его любила. А я тут хамлю. Блеск, чё!

Дракон наступает. Привлекает меня к себе ближе, скользит жёсткими пальцами снизу вверх по спине, пересчитывая позвонки:

– Что бы ни случилось, знай, ты мне не чужая, Ясмин. Я чувствую ответственность за тебя, и так будет всегда.

Ясмин, ты слышишь это? Мдааа…

Тем не менее, я уже порядком попривыкла в её теле, обустроилась, если так можно сказать, и последнее, чем мне сейчас хочется заниматься – так это доказывать бывшему, что я это я. А учитывая, что он какая-то важная и богатая шишка в этом мире, лучше, чтобы мне и вовсе не пришлось этого делать.

Мне бы продержаться до возвращения в свой мир, да не лезть на рожон. Не вызывать подозрений.

Короче, спокойствие, Яна. Просто будь милой и пусть он поскорее уйдёт!

Вдох, выдох.

– Алистер, зачем ты здесь? – задаю свой вопрос уже в который раз.

Улыбка медленно, но верно сползает с красивого лица дракона.

– Ясмин, – произносит он по-прежнему томно, – это правда, что этот участок купила ты?

– Да.

– Предлагаю сделку. Я дам вдвое больше, чем ты заплатила. Идёт?

Сказать, что я удивлена – ничего не сказать. Хлопаю ресницами и смотрю на дракона, будто впервые вижу. Перевариваю мысленно, что он сказал, пытаюсь понять его логику и просчитать все возможные варианты, но уверенный в собственной неотразимости Дрэйк явно толкует моё замешательство по-своему.

Улыбается снисходительно-сладко, явно одной из тех своих улыбочек, что безотказно срабатывают на доверчивых дурочек. У Алистера и сомнений не возникает, что приёмчик сработал и на меня:

– Идём, – дракон властно обвивает мою талию рукой и мягко подталкивает в сторону экипажа, – документы готовы, тебе нужно только подписать. А после я отвезу тебя в город. Подберём для тебя миленькие апартаменты где-нибудь рядом с ресторациями и торговыми лавками, которые ты обожаешь. Сглупила? Бывает. Сама уже поняла, что это захолустье не для тебя.

Его вкрадчивый голос окутывает мягким бархатом, ласкает слух, и я даже делаю пару-тройку шагов по инерции, прежде чем получается усилием воли сбросить с себя наваждение. Выворачиваюсь из объятий бывшего и отступаю в сторону. Шаг назад, ещё и ещё.

6. Новая я

Ясмин.

Взмах ресниц. Небрежно веду плечом:

– Ой, да брось! Причём тут я? Это всё кастрюлька готовила, ты ведь сама видела. Мне ещё учиться и учиться, тут ты права. Когда поедем в город, обязательно купим кулинарные книги. Так что не забивай свою хорошенькую головку, – с широкой улыбкой аккуратно касаюсь кончиком пальца лба Жанны, – никаких чудес здесь нет!

Встаю из-за стола, показывая, что разговор окончен:

– Доедай, и за работу! Сегодня я закончу с кухней. А с тебя чистая ванная. После долгого дня она будет как раз кстати.

Пять недель спустя.

Выбираюсь из горячей ванны с водой цвета молока и пахнущей яблоками, ступаю на пушистый белый коврик, тянусь к кованой чёрной этажерке за свёрнутым мягким белоснежным полотенцем, оборачиваюсь в него. Вторым полотенцем промакиваю волосы, отбрасываю их назад.

Хм, так странно, будто шевелюра стала тяжелее и гуще. Вздыхаю. Глупости, просто кажется, оттого, что волосы мокрые.

Осматриваюсь по сторонам и смакую мысленный визуальный восторг.

Вся ванная комната и её обстановка сияют чистотой. Жанна отмыла до блеска сантехнику, отскоблила от въевшихся пятен плитку на полу, вычистила все шовчики настенной лазурной мозаики, выложенной кем-то давным-давно вручную.

Прохожу к запотевшему зеркалу в старинной бронзовой раме и на подставке во весь рост, уютно пристроенному в углу рядом с рукомойником.

Конечно, будь у меня магия, я бы могла использовать заклинание, но у меня магии нет. И для таких, как я в этом мире созданы палочки-выручалочки – бытовые артефакты. Вот, как эта увесистая массажная расчёска с блестящей ручкой. Я слегка поворачиваю ручку расчёски, активируя артефакт, и принимаюсь проводить ею по мокрым волосам. С каждым моим движением волосы становятся заметно суше и шелковистее. В целом, это работает намного быстрее, чем фен.

Ну, вот. Отбрасываю назад пышную копну волос, натягиваю заранее приготовленное нижнее бельё: белые кружевные панталончики, такой же корсаж, надеваю длинную нижнюю белую рубашку, поверх неё простое платье кирпичного оттенка, гармонирующее по цвету с моими ярко-рыжими волосами.

Деловито протираю полотенцем запотевшее зеркало.

Последние недели выдались сумасшедшими, стыдно признаться, но за всё это время я практически ни разу не смотрелась в зеркало.

Во-первых, были дела поважнее. Мы с Жанной очистили от хлама и рухляди и отмыли все помещения. Купили повозку и лошадь, вызвали плотника, который починил нам двери, лестницы, заменил дощечки и перила на веранде, отремонтировал столы и лавки, поправил перекрытия и крышу.

Вызвали мастера по ремонту артефактов, который отладил плиту, а также печь, холодильный и винный шкафы.

Я несколько дней и ночей писала и переписывала бизнес-план, составляла меню и списки продуктов для первого закупа. Проводила собеседования, наняла двоих служанок в помощь, а вот бармена, который внушал бы доверие, так и не нашла. Что ж, первое время придётся справляться самим.

Возле самого тракта я установила деревянную вывеску с крупной надписью «Здесь скоро будет таверна!»

Снаружи под навесом со стороны кухни я оборудовала мангал, чтобы запахи жареного мяса приманивали проезжающих мимо путников. Веранду теперь украшали плетёные диванчики и столы.

Каждый день отличался от предыдущего, но в то же время был похож на него круговертью, а также тем, что я падала без задних ног и спала, как убитая.

Я с голодным наслаждением окунулась в дела. В привычную отрасль, в которой что-то могу и чего-то стою. Спряталась в этом, как в уютной раковине, от суровой реальности, в которой я – старая поношенная сандалия, как мило заметил мерзавец бывший.

И уж точно последнее, чего мне хотелось всё это время – смотреться на себя в зеркало. Но сейчас придётся. Сегодня важный день. У нас техническое открытие. Это своеобразная репетиция, работа вполсилы, с ограниченным числом гостей, некоторые из которых тайные посетители от отдела контроля качества, а некоторые просто случайно зашли. Именно так было в моём привычном мире. В этом, разумеется, отдела качества не предвидится, только случайные путники, но и на том спасибо!

Техническое открытие позволяет выявить очевидные косяки и шероховатости и устранить их к торжественному открытию, а также отрегулировать все процессы к массовому притоку гостей.

Одним словом, сегодня взглянуть на себя в зеркало придётся. Я должна выглядеть сносно.

Со вздохом вытираю влажным полотенцем испарину со стекла. Смотрю на своё отражение, да так и застываю с открытым ртом.

Моргаю, тру глаза и прислоняюсь к отражению вплотную, не веря тому, что вижу.

– Б-блеск! Это что ещё за дела? – бормочу побледневшими губами.

В отражении не я!

То есть, я, но не та, что была в начале, когда только сюда попала! Сейчас я намного больше похожа на себя прежнюю из моего мира!

Судорожно касаюсь кончиками пальцев лба, щёк, губ. Морщинки почти исчезли, и даже когда я морщусь, например, вот так – сдвигаю брови, затем поднимаю их наверх – кожа вновь расправляется.