Изгнанная жена или Развод по-драконьи!

ГЛАВА 1

ОЛИВИЯ

— Почему ты еще не собрала вещи? — в комнату вошел высокий, темноволосый мужчина, выдергивая меня из сна.

Голова раскалывалась, перед глазами мелькали белые мушки. Странная обстановка шла кругом. Не удавалось сконцентрироваться и понять где я нахожусь. Слишком уж картина походила на бред воспалённого сознания.

— Где я? — проговорила с трудом, язык прилип к небу и еле слушался. Невозможно хотелось пить. И обязательно таблетку обезболивающего… а лучше две.

Комната, в которой я находилась, точно не была моей спальней, но и на больничную палату совершенно не походила. Скорее на музейную экспозицию средневековья или киношные декорации для исторического кино.

На мне была одета белоснежная кружевная сорочка в пол. Она вся была мокрой. Меня знобило и бросало в дрожь. Слишком тонкие запястья и худые пальцы выглядывали из рукавов, что создавалось ощущение продолжительной болезни. Только почему я ничего не помню? Как я здесь оказалась?

— Оливия, я давал тебе время. Но ты постоянно придумываешь поводы. Мое терпение лопнуло! Скажи спасибо, что не выкинул тебя сразу…

— Я не понимаю…

— Хватит изображать больную. Я тебе не верю, — мужчина подошел ближе, а я даже в таком плачевном состоянии шарахнулась от него. Вдруг показалось, что его взгляд полыхнул огнем. Испугалась, привидится же такое… Может, это сон?

Принялась щипать себя за кожу, боль прекрасно чувствовалась, указывая на реальность происходящего.

— Я не вру… У меня все болит, — вышло жалостливо, даже не нужно было притворяться.

Он прищурился, явно сомневаясь верить мне или нет.

— Хорошо, — поджал губы, продолжая испепелять меня взором, всем своим видом демонстрируя негодование и недовольство.

— Я вызову доктора Вебера. И лучше бы тебе говорить правду. Иначе… — он сказал это настолько грозно, что внутри все содрогнулось, хотя я впервые в жизни вижу его. Такого бы я точно запомнила: острые скулы, черные чуть вьющиеся волосы, поджарая фигура, а главное, настолько выразительные глаза темно-карего цвета, почти черные…

Не знаю, что «иначе», но узнавать не хотелось. Неважно, кто он и что сделает, главное пусть вызовет врача. Мне обязательно станет легче, и я разберусь со всеми странностями.

Мысли сумбурно выстраивались в ряд, в нестройную последовательность из воспоминаний. Вчера я получила диплом. Это же было вчера? Столько лет упорного труда и, наконец, «корочка» об окончании педагогического образования с отличием у меня в руках.

Упорно училась и практиковалась, чтобы не вспоминать о своей ущербности. С Сашей мы расстались два года назад и с тех пор отношений не заводила. Не хотела больше чувствовать то, что пережила. Слишком больно. Поэтому загрузила себя работой, жила только ей. Благо, с моей профессией это сделать было легче легкого. Для начинающего специалиста это отличное качество — возможность получить опыт, проводя столько времени на работе.

Попыталась приподняться, но все тело ломило. Упала опять на мягкую перину, стараясь рассмотреть где все же нахожусь.

Высокие потолки, окна округлые сверху в виде арок.

Кто обивает стены тканью? Выглядит необычно, но в целом эстетично. Лавандовый цвет красиво сочетался с зелеными вставками травяного оттенка.

И особое внимание в интерьере привлекала люстра. Точно дорогая, с хрустальными плафонами и подвесками.

В углу находился столик с зеркалом в узорчатой оправе, а рядом ширма для переодевания.

В комнате также было три двери. Если одна, скорее всего, ванная, то куда ведут остальные две предстояло выяснить.

Сейчас же я не могла встать с кровати. Слабость была настолько сильной, что тело не слушалось и кружилась голова.

Даже глазам было больно, хоть в комнате и было неярко, а лишь солнечный свет пробивался в окно, несмело освещая обстановку. А стоявшие на прикроватной тумбочке цветы, казалось, пахли слишком сильно. Все чувства были обострены, мозг не справлялся с их восприятием.

Что происходит? Как я здесь оказалась? Скорее бы пришел доктор...

Было очень страшно чувствовать себя настолько уязвимой и слабой.

Старалась не проваливаться в сон, а держаться, но, по-видимому, это не удалось, так как снова вынырнула из беспамятства от мужского разговора, потерявшись вдобавок и во времени.

С трудом разлепила веки, разглядывая пришедших.

Один был тот самый мужчина, что заглядывал ранее. Рядом с ним стоял старик. Халата на нем не было, одет он был, как и его спутник, в сюртук на старинный манер. Но очки и саквояж в руках указывали на то, что он все же доктор.

— Не волнуйтесь, мистер Гринувэй. Сейчас осмотрю вашу благоверную.

— Мне нужно знать не притворяется ли она.

— Если это так, то вы сразу об этом узнаете.

— Я бы хотел присутствовать при осмотре, — настаивал мужчина, переживая, что его обманут.

Судя по всему, речь шла обо мне, только непонятно почему меня так странно называют. Какая я ему благоверная?! Я его в первый раз в жизни вижу, и знать не знаю!

ГЛАВА 2

ОЛИВИЯ

Да, мне тоже невыносимо интересно во всем разобраться. Но для этого необходимо поставить меня на ноги. Рассудок хватался за обрывки воспоминаний, но усилившийся жар отнимал последние силы, не давал думать, требовал отдыха.

— Вы мне поможете? — прохрипела жалобно.

— Естественно, милочка. Для этого я и здесь, — его «милочка» коребило, слишком снисходительно, но я готова была простить ему такое обращение, лишь бы помог.

Что у них здесь за маскарад? Он вообще настоящий врач? Но проводил осмотр он вполне профессионально.

— Так, так, так, — зацокал языком, приспуская круглые очки на нос, рассматривая что-то на тумбочке.

— Что с ней? — нетерпеливо спросил из-за его спины темноволосый.

— Подождите, мистер Гринувэй. Не мешайте мне проводить диагностику.

Доктор расположил свой саквояж на краю кровати, открыл его и достал какие-то баночки. Одну пустую, а вторую с непонятным содержимым. Напряглась, пытаясь сообразить, что он собрался делать. Данный способ диагностики мне был не знаком. Где проверенное ЭКГ, градусник для измерения температуры, наконец!

Старик перелил немного синей жидкости в пустую ёмкость, поставил ее на тумбочку и взял стоявший на ней пузырек. Капнул несколько капель, ожидая реакции, и спустя несколько секунд жидкость окрасилась в желтый.

Я внимательно следила за его действиями, и все больше убеждалась в том, что он шарлатан, какой-то фокусник, организовавший по чьей-то указке представление.

Перевела взгляд на мужчину, он выглядел таким серьезным и сосредоточенным. Прекрасные актеры! Необходимо срочно уходить отсюда, как бы плохо не было.

— Мне нужно в туалет, — дрожащими руками откинула одеяло, пытаясь встать на ноги.

— Не так быстро, милочка. Вам нужна помощь, — внимание доктора Вебера было приковано к окрасившейся жидкости.

— Я сама справлюсь… — но в ту же секунду рухнула на холодный пол.

— Ну что же вы стоите, помогите своей жене! — старик, наконец, оторвал свой взгляд от пузырька и перевел его на меня, находящуюся в его ногах.

— Я ему не жена! — огрызнулась, отбиваясь от рук подоспевшего «супруга», не давая ему возможности прикоснуться к себе.

— Что ты творишь?! — мое поведение мужчине не пришлось по вкусу, он встряхнул меня как тряпичную куклу, возвращая на кровать, — Скоро ты ей действительно перестанешь быть, — прошипел, — И вот этого, — провел большим пальцем по узору на левой руке, словно пытаясь стереть рисунок, — Здесь не будет!

Часто заморгала, вырывая руку и поднося ближе к лицу. Никаких татуировок у меня отродясь не было.

— Ну что же, у меня для вас плохие новости, — раздался скрипучий голос «врача».

Я точно умру… Если не от болезни, то от рук этих двоих. Они явно что-то задумали. Охватила паника, дышать стало трудно…

— Отпустите меня немедленно! — вскрикнула, — Мне нужен настоящий доктор, — предприняла еще одну попытку вырваться, но безуспешно. Руки Гринувэйя держали крепко.

— Что она несет?! — насильно укладывая меня в кровать, обратился «муж» к «врачу».

— Вашей жене нужно лечение. У нее отравление магнолией. Это снадобье, как вам должно быть известно, влияет не только на тело.

— Я не сумасшедшая, — сразу поняла к чему они клонят, не выйдет сделать из меня душевнобольную, — Мне нужно домой.

— Держите ее, — надо мной склонился Вебер, — Я вколю ей успокоительное.

— Господин Стивен, — в комнату вбежал щуплый парень, — Срочно звонят из Управления!

— Николас, ты видишь, я немного занят, — он удерживал сопротивляющуюся меня, нависая над телом и заводя обе руки над головой, пока доктор набирал шприц с неизвестным веществом для укола.

Сил бороться не было, но страх того, что они со мной сделают был огромен. Трое мужчин…

— Тебе это с рук не сойдет, кто бы ты ни был, — прорычала мужчине, — За все ответишь.

— Это тебе предстоит ответить за свои поступки, как придешь в себя, — зло огрызнулся в ответ.

— Сейчас ей станет легче, — боль опалила плечо, острая игла обожгла место укола, кожа защипала, а внутри словно огонь потек по венам…

— Николас, ты так и будешь пялиться на мою жену? Я скоро приду! — рявкнул на парня, что даже у меня заложило уши.

— Простите сэр… — хлопнула дверь и все звуки стали приглушенные. Лекарство стало действовать, голове становилось легче, боль отступала вместе с тревожными мыслями.

Мужчина, наконец, отпустил меня, веки так и норовили закрыться, забывая об опасности.

— Что с ней?

— Только дикая магнолия при взаимодействии с кисейным лязвой дает такой насыщено-желтый окрас. Ведь этот цветок выделяет ядовитые споры, поражающие в первую очередь мозг.

Гринувей выругался. Мне же понятия, которыми оперировал врач, были незнакомы. Понятия не имела ни о ядовитой магнолии, ни лярвы…

— Ее не так просто раздобыть, — продолжил Вебер.

ГЛАВА 3

ОЛИВИЯ

Мне стало легче, но слабость по-прежнему была сильной. Но в этот раз мне удалось встать. Опираясь на стену, дошла до выхода, толкая дверь. Заперто.

Выругалась. На мне была все та же сорочка, но я готова была сбежать даже в ней. Нужно проверить остальные двери.

Первой оказался гардероб, я схватила висевший ближе всего плащ, кутаясь в него наскоро, направилась проверять следующую дверь.

Как я и думала — ванная комната! Хотела уже захлопнуть ее, как в зеркале поймала свое отражение.

В ужасе подошла ближе. Пощупала лицо, девушка в отражении проделывала то же самое, в точности повторяя все мои движения. Слишком правильные миловидные черты лица обрамляли длинные светлые волосы, заплетенные в косу. Сейчас они выглядели не лучшим образом: локоны топорщились в разные стороны. Кожа очень светлая, как у аристократов, и лишь глаза походили на мои, хоть и не настолько насыщенного голубого оттенка. А также длинные натуральные ресницы, которых у меня отродясь не было.

Как такое возможно?! Почему я так выгляжу? Закрались сомнения, а не прав ли тот доктор?! Может, я действительно тронулась умом… но тогда почему я прекрасно помню свою жизнь. Не мог же мозг настолько придумать детали… Или мог? Я что сумасшедшая?!

Мамочки… Одно дело облачить в странные наряды, обустроить соответствующую обстановку, но невозможно изменить тело…

Нет, нет, нет… Я Оля Гринева, мне двадцать четыре года. Я живу в Воронеже… Совсем недавно я окончила университет и устроилась на работу младшим преподавателем в детский сад «Волшебная сказка».

Так, что последнее я помню?

Мама Славы Обухова, как обычно, задерживалась. Я очень торопилась, хотелось не опоздать на автобус, иначе придется ждать час или раскошелиться на такси. Ни тот ни другой вариант меня не устраивал.

Наконец, дождавшись родительницу, выбежала на улицу. Решила сократить путь до остановки через дворы.

Точно! Я вспомнила, прикрывая рот рукой. Ужас! Я умерла… Меня убили: пырнули ножом. Какой-то обкуренный наркоман, когда я отказалась отдать вместе с сумкой и браслет, подаренный мамой. Он много значил для меня. Мама подарила мне его на совершеннолетие, а спустя два года ее не стало после продолжительной борьбы с онкологией.

Помню как было больно, как лежала одна в переулке, истекая кровью, потеряв счет времени. Помню лишь лицо пожилой женщины, склонившейся надо мной.

— Сейчас я тебе помогу, милая…

Это она что-то сделала или это просто случайность, что я оказалась здесь? Еще помню необычную вспышку… Всё!

Не могла поверить… Больше всего расстраивало, что я с большой вероятностью умерла в своем мире. Осознание данного факта давалось с трудом. Получается, все, что у меня осталось — это тело и чужая жизнь неизвестной мне Оливии, муж которой так жаждет развода.

Стоит ли ему признаться, что я не его жена и попала в этот мир случайно? Запал убегать пропал. Куда мне идти?! Я ничего не знаю в этом мире.

Вышла из ванной, обескураженная и полностью потерянная, не понимая, как мне действовать. Слишком тяжело давалось осознание реальности. С таким не так просто примириться. Срочно нужен курс спасительной психотерапии, да только вряд ли его тут кто-то проводит. «Адаптация для попаданок», вдруг я не первая такая…

Села на кровать, чувствуя беспомощность и растерянность. Даже оказаться в неизвестном городе без документов, денег и знакомых довольно стрессово, а здесь тотальный ужас.

Вдруг из последней непроверенной мной двери послышались голоса. Она была чуть приоткрыта, совсем на тоненькую щель. Подошла ближе прислушиваясь.

— Видимо, она повредилась рассудком, когда наглоталась тех капель… — похоже, разговор шел обо мне. Замерла подслушивая. Любая информация в моем случае не повредит. Я знаю, что муж хочет развестись, не помешало бы выяснить причины. Я, конечно, «за», жить с мужчиной не собиралась, еще вдруг, чего доброго, потребует исполнять супружеский долг… Лучше вообще сознаться, ведь я ни в чем не виновата. Конечно, страшно, вдруг меня обвинят, что я убила хозяйку тела, намеренно заняла ее место.

— Почему ты не стал проводить обряд сегодня? – спрашивал капризно молодой женский голос, вот бы приоткрыть шире дверь и посмотреть кому он принадлежит. Но не хотела быть обнаруженной, поэтому продолжила слушать.

— В таком состоянии она может умереть, — неохотно ответил супруг. Его голос был усталым и тихим, но с долей раздраженности.

— Она сама этого и хотела, разве нет? Нужно было думать головой, ты и так слишком многое ей прощаешь. Ты не забыл, что она сделала?

Я затихла, ожидая узнать, что же такого сделала владелица тела, что муж решил с ней развестись. Угораздило же угодить в самый эпицентр семейных разборок!

— Тебе не жаль свою сестру?

— У нас разные матери, и она пошла в свою… Я ее никогда не прощу, что она разлучила нас… — выяснялись новые обстоятельства.

Не выдержала, все же чуть заглянула в щель, наблюдая, как рука сестры скользит по груди мужчины, сидевшему на кровати. Судя по всему, дверь ведет в смежную комнату мужа, но там почему-то сейчас не жена…

Так обидно стало за настоящую Оливию, измена — это всегда больно и нечестно. За стеной лежит больная жена, а они надумали расслабляться!

Визуалы

ИТАК, ЗНАКОМИМСЯ:

ОЛИВИЯ ГРИНУВЭЙ, ОНА ЖЕ ОЛЯ ГРИНЕВА

24 года, педагог, воспитатель, сильная и не пасующая перед трудностями, в магию и истинность не верит, но придется столкнуться с ними лицом)))

Имеет тайны в прошлом,будем расскрывать))) Ну и конечно, будет перевоспитывать вредных драконов)))

ПИТЕР ГРИНУВЭЙ

35 лет, пока еще женат на Оливии, в подозрительных отношениях с еще одной особой, совсем скоро выясним что там к чему. Занимает серьезную и опасную должность в Управлении. Владеет магией огня.

Как все драконы властный и высокомерный, не терпит вранья, привык добиваться целей.

При своем вредном характере весьма привлекателен и пользуется успехом у женщин)))

ГЛАВА 4

ОЛИВИЯ

Сестра Оливии была жгучей брюнеткой, весьма привлекательная девушка с выдающимися формами. Я, как и Оливия, похвастать которыми не могла, имея скромный второй размер груди.

Но главным фактором была, конечно, не внешность, а то, как она себя преподносила. Шикарные голубые глаза — бонус. Весьма завлекательный. Гринувэй определенно увлекся…

Трудно судить однозначно, не зная полной картины, произошедшей в их семье, не имея представления о поступках Оливии, но оправдывать его все равно не собиралась. Если тебе так неугодна супруга, то разведись, а не заводи любовницу, которая ведет себя как хозяйка, совершенно не боится быть обнаруженной, а даже наоборот…

Бэт, или как ее там… не спешила отходить от Гринувэйя, так и стояла рядом, всем своим видом показывая, что она на своей территории и мужчина принадлежит ей.

У меня в рукаве был один-единственный козырь — потеря памяти, которую подтвердил врач. На нее и буду рассчитывать…

— Богиня, во что ты превратилась, — сестра первым делом принялась отвешивать «комплименты».

Куда же мне до нее, такой эффектной! Пролежала бы сама с сильным жаром и с нестерпимой болью денек, тогда бы на нее посмотрели. Если верить доктору, от магнолии вообще можно умереть. Что, судя по всему, и произошло с Оливией. Только как меня занесло в ее тело?! Вопрос открывался открытым. Особенно волновало связано это с теми прорвами, о которых говорил Гринувэй, или это просто случайность. Но слишком подозрительно…

— Тебе лучше? — муж встал, направляясь ко мне, а я снова шарахнулась от него в сторону, вытянула руки вперед, указывая, чтобы держали станцию и ближе не подходил. Но теперь повод был иной, я боялась, что он сразу поймет, что я из другого мира.

Он остановился в метре, снисходительно разглядывая. Я же тоже принялась его рассматривать. Надо признать, мужчина он был красивый: густые темные волосы до плеч, выразительные серые глаза, аккуратная борода, придающая брутальности. Все пропорционально и при нем… От таких я бы держалась подальше, они не обделены женским вниманием и точно разобьют наивное девичье сердце, если рассчитываешь на что-то большее. «Непостоянная у них любовь…» — за подтверждение далеко ходить не нужно.

— Она просто требует к себе внимания, как обычно, — не унималась брюнетка.

— Это ты у нас тут выпрашиваешь внимания у чужого мужа, — не сдержалась и высказала обидчице.

Ссориться не собиралась, тем более устраивать скандалы чужому мужу, но как же она меня взбесила. Может, это отголоски чувств Оливии, но я чувствовала к сестре острое чувство неприязни.

С другой стороны, теперь здесь я и моя судьба в руках мужа. Неизвестно, что ждет разведенку в этом мире… Жаль, что в голове не хоть каких-то обрывков памяти. Я словно несмышлёный котенок, попавший в вольер к хищникам. Учитывая работу мужа, нужно вести себя тихо. Но не терпеть же оскорбления…

— Я тебя просто добью, раз ты сама не смогла как следует убиться, — она хотела подойти ко мне, но Гринувэй ее остановил.

— Не знаю, кто ты за потаскуха, но держись от меня подальше! А вы… Если и правда мой муж, — продолжала отыгрывать амнезийный спектакль, — Потрудитесь скрывать свои интрижки, пока мы не разведены.

— Да как ты смеешь? Забыла, как я тебя за виски трепала?! Так сейчас быстро напомню. Папочки рядом нет, чтобы заступиться…

Отношения у сестер были явно недружеские, и Оливия терпела с детства нападки.

Гринувэй растер устало лоб, зло смотря только на меня. Будто это я тут оруна всю комнату так, что уши закладывает.

— Только тронь… — огляделась в поисках чего потяжелее в случае защиты.

— Ты посмотри на нее, зубки появились. А ты не верил. Вот ее истинное лицо! — тыкнула пальцем в мою сторону, — И смеет меня потаскухой называть, когда раздвигала ноги перед нашим общим знакомым.

— Что за бред…

— Как прекрасно, что ты ничего не помнишь, — язвила Бэт, — Да вот только твои грешки остались, — я так и замерла с открытым ртом, шокированная обвинениями.

Перевела взгляд на мужа… Как же презрительно он на меня смотрел. Неужели это правда?

Замотала отрицательно головой…

— Неправда, — прошептала. Не могла поверить…

Картина становилась все хуже. Теперь понятны причины развода, но они еще говорили о прошлом. Измена не единственное в чем меня обвиняют.

Гринувэй все же шагнул вперед, я обескураженная пропустила его приближение.

— Как только ты все вспомнишь, выметайся из моего дома!

Неужели Оливия ему и правда наставила рога?! Вот он поэтому в такой ярости?!

— Я… — не знала как оправдаться и что сказать…

— Иди к себе, — грозно и твердо, что не ослушаешься, — Завтра доктор Вебер принесет лекарство. А до тех пор постарайся как можно реже попадаться мне на глаза.

С трудом проглотила образовавшийся ком в горле, попятилась к себе. Отстаивать права Оливии было глупо, да и опасно для жизни, когда на тебя так угрожающе смотрят. Того и гляди и правда добьют и спишут все на несчастный случай.

ГЛАВА 5

ОЛИВИЯ

— Я не разрешала входить, — «поприветствовала» гостью, — Или хотя бы стучаться не учили? — ноги совсем ослабли, и я не спешила вставать и приветствовать сестру. Но старалась не показывать своей слабости, пыталась держаться уверенно, скрестила руки на груди и нахмурилась. Иначе она учует «кровь» и тогда мне не сдабривать. Сейчас сил нет давать ей отпор. Только я обрадовалась, что муж-ловец умчался из дома и можно не переживать, как сестрица решила выяснить отношения.

Ее приходу была не удивлена, но запереться не успела.

— Я сейчас тебе по голове постучу! – зашипела Бэт, — Неужели ты думаешь, что раз потеряла память, я тебе не напомню? Раньше тебя защищал отец, потом муж… Бедняжка Лив, — передразнила, изображая жалобное лицо, — Но теперь он и пальцем не пошевелит, чтобы заступиться за свою жёнушку.

— Не ты ли этому поспособствовала? — как же родственница довольна этим фактом.

— Ты и сама прекрасно справилась, — ухмыльнулась, намекая на предыдущий разговор, — И сейчас даже руки не стану марать. Не хочу расстраивать Питера.

— Ты спишь с мужем сестры...

— Он и предназначался мне... Это все ты! — прошипела, нависая змеёй.

— О чем ты?

— Лучше бы ты сдохла... Но нет, ты, как обычно, доставила всем проблем.

Слышать такое было неприятно. Девушка же говорит это родной сестре, она же не знает, что ее тело заняла другая.

Что отношения четы Гринувэйев дали трещину и случился разлад ясно как божий день, но как давно это произошло? И как давно Бэт является любовницей и греет чужую постель, через стену от законной жены. Надо же иметь гордость...

— Дождались бы официального развода... — упрекнула за их связь.

— Я его истинная, — уперла руки в боки, выпячивая грудь вперед, — Он наконец это осознал. А истинные связи не грешны. А вот что сотворила ты! — ткнула указательным пальцем чуть ли не в нос.

Я ничего не знала ни про истинные связи, ни про то, что сотворила прежняя владелица тела, что ее сестра стала ненавидеть. Если они истинные, то почему он женат на Оливии? Как же все запутано, с больной головой не разобраться…

— Это все мое... И Питер, и дом! — не стала ее злить и говорить, что мужчина не вещь и не помешало бы следить за языком и быть осторожной в таких высказываниях, — Ты все присвоила незаконно! Почему я должна переживать о тебе?! Ты же не переживала, когда увела жениха у родной сестры?!

— И не нужно мне тут про любовь… — не дала даже что-то сказать в свое оправдание, — Я долго ждала... — мой ответ, похоже, и не требовался.

— Поздравляю... Открытку на свадьбу присылать не нужно...

— Не веришь, что вы разведетесь? — поняла мое спокойствие по-своему. Меня же не задевало, потому что это не мое прошлое, никаких эмоций к ней не испытываю. Ну кроме легкой неприязни. Мне в целом такие люди неприятны, и я бы с ней дружить не стала. Слишком она наглая, это чувствуется, и даже не будь этого всего, характер у сестрицы еще тот. Стерва...

В разводе я и сама заинтересована, мне лучше как можно дальше оказаться отсюда для своей же безопасности.

— Ты не получишь ничего! Ни гроша... Отправляйся в свою глухомань, которую оставила в наследство твоя матушка. И я позабочусь, чтобы клеймо было на самом видном месте!

Только клейма мне не хватало. Надеюсь, не на лбу?! Получается, тут при разводе девушке ставится метка, чтобы все видели, что она порченная и с ней лучше не связываться. Это осложняет дело...

А вот наследство не помешает, пусть и худо-бедное... Надо выяснить о чем она говорила. И раздобыть первым делом книги о бракоразводных процессах, если такие имеются. Мироустройство оставим на потом, сейчас бы совсем с носом не остаться. Или с клеймом на носу…

(А вот и наша сестрица Бэтти)

— Я устала… Оставь меня в покое, — немного расслабилась оттого, что сестра не накидывается с кулаками и мне не нужно искать предмет потяжелее, чтобы от нее отбиться.

Поскорее хотелось остаться одной и подумать над дальнейшими действиями. Заклейменной быть не собиралась, значит, надо разобраться как это избежать.

— Ты меня не проведешь, — она прищурилась, будто ждала еще чего-то.

— О чем ты?

— Ты же все помнишь и специально решила разыграть этот театр? Да? — не спешила уходить, а выдвинула еще одни обвинения, желая убедиться в свое правде.

— Нет…

— Это не поможет тебе и моей жалости ты не получишь.

— Мне она и не нужна.

— Запомни, ты больше здесь никто! — Бэт скривилась, хотела еще что-то сказать, но развернулась и ушла, оставляя последнее слово за собой.

ГЛАВА 6

ОЛИВИЯ

Ничего не понимаю, Оливия не могла забеременеть и решила напиться ядовитого зелья... Где логика?! Но ведь муж ее убить готов, не то что спать с ней? Полная околесица...

Неужели девушка надеялась, что ей удастся как-то провернуть. Может, она и для мужа приготовила какие-нибудь капли?

— Подожди, а то что говорят обо мне? Имею в виду измену... — решила расспросить что-то про более понятное.

Милти печально вздохнула...

— Вас застали в постели с мистером Эвансом…

Все-таки правда… Так надеялась, что Оливию оговорили, и можно будет обелить свое имя для дальнейшей жизни.

— Но я не верю, что вы могли изменить, ведь вы так любите мистера Гринувэй... Две недели на вас лица нет... Еще и ваша сестрица заявилась... Все шушукаются, что она его истинная. Но как же вы?! — она уставилась на меня, ожидая пояснений.

Только мне и самой требовались ответы.

— Милти, я ничего не помню... Ты должна мне все рассказать...

— Госпожа, вам обязательно станет лучше, и память к вам вернётся. Не надо вам эти переживания сейчас... Главное, что вы живы. И ведь не накажешь Вильду...

— Почему?

— Нельзя о ней никому говорить, что вы к ней обращались. Она и проклясть может! Дар у нее редкий, она многим помогает, но никто с ней не связывается. К тому же она была фавориткой Его Величества.

С колдуньями ни в одном из миров связываться никто не желает, но мысль посетить ее возникла. Вдруг она поможет мне вернуться в мой мир до того, как со мной случилась беда. Маловероятно, но хотелось верить в чудо. Надо побольше про эту Вильду узнать.

— Как я собиралась забеременеть, если муж меня видеть не хочет?

— Не уверена, — замялась служанка, — Но думаю, вы хотели воспользоваться законом Богини.

— Каким?

— Вы и законы не помните? — она выпучила так глаза, будто за такое нас сию секунду постигнет кара небесная.

— Совсем ничего… Как белый лист.

— Бедная госпожа… — принялась меня жалеть, но увидев мой строгий взгляд, вернулась к вопросу, — Жена имеет право затребовать последнюю брачную ночь, доказать истинность. Если она понесет, то развода не будет.

Ничего себе у них тут законы! Но все же обнадеживает, что у женщины есть право доказать свою невиновность. Только действительно ли они работают на деле или только на бумаге?

— Простите... — приняла мою задумчивость за расстройство, — Уверена, вы не сомневались в истинности, просто боялись не забеременеть, ведь за два года не получилось...

Слова про беременность отозвались болью в сердце. Как же мне было знакомо чувство беспомощности и бесполезности, когда не чувствуешь себя полноценной женщиной. Многие осознанно не хотят иметь детей и это совершенно иное…

Выходит, слуги не все знают, что-то Гринувэйи умело скрывали от посторонних ушей.

— Вы ложитесь. Я после тогда закончу уборку, раз вам мешаю. Сон, видимо, чуткий в дни болезни. Давайте я вам капель сонных накапаю для успокоения. Слышала, что доктор Вебер сказал вам нужен покой для восстановления. А я вижу вас сильно растревожила.

— Все в порядке, Милти... Ничего не нужно, — всего боялась, особенно пить местные лекарства. Неизвестно как организм на них отреагирует.

Как можно спать после таких новостей? Я лежала и смотрела в потолок, анализировала свои перспективы на будущее. Но чем больше думала, тем больше расстраивалась. Что я могу сделать, дабы обезопасить себя?

Уверена, сестрица, как и обещала, приложит все усилия, чтобы как можно скорее выпроводить меня из дома, желательно ни с чем. В ее планы не входит раздел имущества, она все хочет присвоить себе, да я особо и не претендую, хотя за Оливию немного обидно, хочется справедливости, но больше меня волновала дальнейшая репутация и возможность спокойно жить... Вряд ли получится с супругом договориться, он слишком зон, а она еще будет ему сладкие речи в уши петь, настраивать против меня. В этом даже не сомневалась. Так бы сделала почти каждая соперница…

Пока я тут разлеживаюсь, время играет против меня. Я совершенно одна в чужом мире, и угодила не к принцу, который от меня без ума, готов оберегать и любить, а к охотнику на попаданок, от которого не знаешь чего ожидать и лучше держаться подальше! Я никогда не слыла удачливой, но это самое невезучее событие в моей жизни…

Снова встала, понимая, что рассчитывать можно только на себя. Едва ли мне чем-то поможет верная служанка. Милти и так рассказала много… Мне срочно нужен свод законов и обрядов. Нужно найти библиотеку. Скорее всего, скоро придет врач и выходить станет нельзя. Не буду терять драгоценное время и постараюсь провести его с пользой.

За ширмой обнаружила халат, накинула на сорочку, надевать платья из гардероба не стала, не уверена, что справлюсь со всеми застежками. Вышла в коридор, где тут же охватила легкая паника, ведь я не знала куда идти. Утренний замок был пуст и холоден, а может, это дрожь вовсе не от холода и сквозняка, гулявшего по дому, овевая ноги, заставляя ежиться. Высокие стены пугали, но я медленно шла, опираясь на них. Я все еще здесь хозяйка, надо держаться уверенно. Ничего не случиться, быстро найду хранилище книги и вернусь в постель!

ГЛАВА 7

ОЛИВИЯ

Сколько можно твердить про развод?! Гринувэй вывел меня из себя буквально сразу. Но было еще кое-что странное...

Когда наши пальцы соприкоснулись, почувствовала в груди теплый импульс. Он зародился из ниоткуда, так неожиданно... Стало страшно, что я себе не принадлежу и чувства настоящей Оливии еще остались в этом теле. Иначе как объяснить совершенно неуместное влечение к этому мужчине?!

Можно отпираться, но это было оно. Будто ты влюблен и счастлив. Те пресловутые бабочки в животе. Не страсть, а нежность, желание прикоснуться, обнять... поцеловать. Робкий огонек... Оливия любила мужа и теперь мне нужно держаться от него подальше еще и поэтому, а не только потому что он ловец. Опасно вдвойне!

Заволновалась, вдруг, снадобье только больше усилит эффект или вовсе вернет прежнюю хозяйку. Куда денусь я? Возвращаться было, скорее всего, некуда, если я умерла. Понимаю, что должна уступить, ведь это ее тело. Но так хотелось жить. Страшно. Но и делить вместе тоже не вариант. Сожительство двух душ ни к чему хорошему не приведет и нас в конечном счете точно сочтут за шизофреничку.

Вернувшись в комнату, обнаружила ожидающую меня Милти.

— Госпожа, слава Богине заступнице! — бросилась ко мне девушка, — Куда же вы пропали?! Я волновалась. Вы же ничего не помните, вдруг вас кто-то обманул или заплутали...

— Все в нормально, Милти, — отмахнулась от нее.

— На вас лица нет.

Почему я решила, что Оливия умерла? Вот сейчас выпью лекарство и она вернется! Такая паника охватила, что сердце выпрыгивало из груди.

Меня лихорадило и знобило, халат не согревал. Страх липкой волной заполнял всю меня. Хотелось сейчас же сбежать.

Но куда? Надо быть сильной... Как бы не хотелось бороться, надо принять тот факт, что это нечестно. Я бы не хотела, чтобы мое тело замяла чужая душа.

Слезы потекли, уселась на кровать, кутаясь как маленькая в одеяло с головой, тихонько всхлипывая.

— Ну что вы госпожа?! Сейчас... — засуетилась Милти, что-то капая в стакан и протягивая мне, — Все будет хорошо. Обязательно.

— Спасибо, Милти, — выпила воду с успокоительным. Служанка права, надо взять себя в руки.

Я посидела так еще немного. Паника понемногу отступала.

— Хотите принять ванну? — предложила Милти, — Волосы совсем потускнели.

— Давай, — согласилась. Помыться точно не помешает. Я вся пропотела, когда лежала с жаром, и вид имела ужасный. Может, поэтому еще Гринувэй разозлился, что показалась на глаза его другу вся помятая, не соответствуя статусу леди...

— Скоро придёт доктор?

— Мы успеем.

Теплая вода успокаивала, позволила на время выкинуть все тревоги из головы и расслабиться. Милти добавила ароматные масла и соли. Воздушная пушистая пена обволакивала нежно тело. То что нужно моей психики после стольких событий! От такого и сойти с ума можно. Не каждая сможет свыкнуться, что оказалась в другом мире, вдобавок обзаведясь проблемной семьей. Хорошо, что у Оливии не было детей. Ребенка обманывать было бы в разы сложнее и больнее... Даже самые маленькие все чувствуют и многое понимают интуитивно. Сколько лет с ними работаю, столько не перестаю удивляться!

Мне кажется, я провела бы здесь весь день. Выбиралась нехотя, полностью расслабленной, а главное, дурные мысли отступили. Служанка помогла обтереться мягким полотенцем и принесла свежую сорочку. Чувствовала себя посвежевшей и готова была к встрече с доктором, чтобы она не принесла.

— Добрый день. Ну что же, милочка, выглядите вы получше, — поприветствовал в своей привычной манере явившийся доктор Вебер.

Нельзя было не согласиться. Мне и впрямь стало чуть легче.

— Все готово? — перешла к делу.

— Смотрю, вы также торопитесь, — усмехнулся, размещая свой саквояж на край кровати.

Конечно, Гринувэй с ним первым делом встретился и убедился, что лекарство приготовлено и готово к употреблению.

— Могу я спросить, что в его составе и как оно работает?

— Спросить, конечно, можете, дорогуша, но все равно ничего не поймете, — все-таки какой же вредный старик. Наверняка всегда таким был, сексист и женоненавистник, считающий, что место женщины рожать и стоять у плиты. А с возрастом его убеждения лишь укоренились.

— Вы попробуйте, вдруг мои извилины на что-то способны.

— Извилины? — непонимающе уставился, а я замолкла, вспоминая где очутилась. И вообще, стоит следить за языком и подбирать слова, если не хочу быть разоблаченной. Не хватало попасться на каком-нибудь слове, которое здесь не знают и существовать не может. Ни в коем случае не употреблять современные слова, а представить, что нахожусь в дореволюционной России хотя бы.

— Я имею в виду, что не все женщины глупы.

— Я этого и не говорил, душенька. Дамы нередко перевирают смысл, — уколол, — Лекарство имеет сложный состав, и человек, будь то он мужчина или женщина, не обучаясь лекарскому делу, мало что поймет.

Кивнула, принимая его аргументы. Пусть так, спорить не собиралась.

ГЛАВА 8

ОЛИВИЯ

Лекарство не только выглядело неприятно мутным, но и пахло болотом. Неужели нельзя было добавить какой-нибудь ароматизатор или вкусную травку, например, которые смогли бы перебить этот ужасный аромат. Нет, понимаю, что жалуюсь как маленький ребенок, но хотелось немного человеческого отношения.

— Пейте, милочка. Что ждете?! — поторопил доктор, не обращая внимания на мою явно скисшую физиономию.

Жду, когда оно поменяет вкус, да только это вряд ли возможно. Видимо, Вебер торопился, и ему было не до приятного вкуса, главное — получить нужный эффект.

Я зажала нос пальцами свободной руки и залпом осушила содержимое. Вязкое нечто обволокло горло, с трудом спускаясь вниз. Закашлялась, прижимая ладонь ко рту, чтобы не стошнило прямо на кровать.

— Запейте водой, — Вебер помог мне осушить стакан до дна и, наконец, стало легче. Вздохнула с облегчением, даже не заметила, что на глаза выступили слезы. Вот же ядрёная жижа!

— Что теперь?

— Будем ждать, — ответил доктор, придвигая стул ближе, усаживаясь на него, наблюдая за мной.

— Долго? — поинтересовался Гринувэй.

Мне и самой было любопытно, некомфортно, когда за тобой так пристально следят. Чувствуется как будто я подопытная и надо мной проводят эксперименты. В какой-то мере это так ибыло.

— Убедимся, что все в порядке, и оставим вас отдыхать. Как я говорил, память может вернуться сразу волной, а может, постепенно в виде сновидений или внезапных вспышек. Я также в состав добавил общеукрепляющее и обезболивающее средство, дабы снизить последствия принятия магнолии.

Почувствовала в груди небольшое жжение. С каждой минутой оно усиливалось, немного пугая.

— Так должно быть? — спросила врача, растирая грудь, — Жжёт… — пожаловалась.

— Зуд вполне уместен, — попытался успокоить доктор, но на зуд это мало походило, я вдруг стала задыхаться, а грудную клетку захотелось разодрать ногтями, что принялась делать.

Меня выгнуло дугой, все тело пронзила острая боль. Я закричала, крючась на кровати.

Вебер и Гринувэй подбежали ближе, но я не могла даже произнести ни слова, чтобы рассказать об источнике боли. Хотя болело все… Казалось, что я распадаюсь на атомы. Уши заложило, слух периодически возвращался обрывками разговоров.

— Дорогуша, не теряем сознание, — старался дозваться меня доктор, — Смотрим на меня.

— Скорее возьмите кристаллы, — скомандовал он Гринувэйю, и тот склонился надо мной, разрывая сорочку, кладя ледяные кристаллы на обнаженную грудь. Мужчина выглядел встревоженным и обеспокоенным. Неужели правда переживает и не радуется, что может остаться вдовцом?! И вовсе разводиться не придется…

— Это все ваша спешка, — проворчал Вебер, — В организме накопились яды за ночь от магнолии, нужно срочно их вывести. Иначе она лишится рассудка окончательно.

— Прижмите сильнее кристаллы и держите свой огонь при себе, я приготовлю противоядие. Говорите с ней, чтобы она была в сознании, — доктор принялся рыться в своем чемоданчике, что-то из него выуживая, известное ему одному. Сейчас только он мог мне помочь…

Поначалу кристаллы приносили облегчение, сознание прояснилось, и я старалась дышать, но в груди что-то завозилось и нечто темное хлынуло в них. Я так испугалась, запаниковала, но Гринувэй держал крепко.

— Оливия! — кричал он, — Оли! — звал…

Я Оля… Так похоже… Мне нравится, когда он меня так называет. Наши взгляды встретились, и мне неожиданно захотелось ему улыбнуться. Губы сами растянулись в подобии улыбки.

— Как только придешь в себя, я сам тебя убью, — пытался поддержать разговор, но я могла только смотреть в его глаза, в которых бушевал огонь. Я следила за его блеском, проваливаясь куда-то глубоко…

— Оливия! — позвал он в последний раз перед тем, как я отключилась окончательно.

Белый дым… кругом… Он словно вата. Настолько плотный, что тяжело было двигаться сквозь него и разглядеть где нахожусь. В теле ощущалась непривычная легкость, я словно парила.

— Эй! — крикнула. Тишина, даже нет эхо, дым поглощал звуки.

Есть здесь кто? Я умерла?! Снова?!

Сделала шаг вперед, но ноги словно утонули в облаке, и я снова оказалась на месте. Вокруг не было ничего, кроме этого белого тумана, который обвивал меня, как холодные руки. Я попыталась сосредоточиться, вспомнить, что было до этого.

Последнее, что помню: невыносимая боль и горящие глаза Гринувэйя.

Доктор по всему не успел меня спасти. Недолго я пробыла в новом мире…

Но что теперь? Где я? Это и есть тот свет, о котором все говорят?

Вдруг рядом послышался шорох. Я огляделась, но ничего не увидела. Сердце забилось быстрее.

Стоило обернуться назад, как вскрикнула от испуга. Из тумана вынырнула фигура, и на меня уставилась девушка. Она была размыта, как будто сама состояла из этого белого дыма. Я замерла, не в силах отвести взгляд.

— Ты? — признала в ней настоящую Оливию.

Наверное, она хочет вернуться назад, раз мы встретились здесь.

ГЛАВА 9

ОЛИВИЯ

Не знала, радоваться мне или огорчаться. Оставаться бестелым духом не хотелось, но и Оливию мне было искренне жаль. Я бы тоже не пришла в восторг, если в мое тело кто-то вселился.

— Что за связь? — я в ее теле совсем недолго, а она истинная хозяйка, тогда почему она не может вернуться.

— Не знаю, как это работает, — призналась она, — Но чувствую, что нет места, — девушка по-прежнему смотрела с недоверием и злобой.

— Я не собираюсь забирать у тебя Питера, — произнесла я, стараясь говорить спокойно. — Просто хочу вернуться к жизни. Я не знаю, как это сделать, и не знаю, что происходит.

— Я должна была просто забеременеть… Тогда бы Питер не стал разводиться. Мы давно хотели ребенка.

У меня было множество вопросов к ней, но боялась ими ее разозлить.

— Оливия, послушай…

— Нет, это ты послушай, чужачка!

— Меня зовут Оля.

— Пока я здесь, не смей ничего делать. Особенно разводиться!

— Это не от меня зависит. Твой муж очень его жаждет.

— Нельзя этого допустить. Ты поможешь мне, а я тебе.

С сомнением посмотрела на нее, но она, наконец, приобрела серьезный вид и не агрессировала и не ревела.

— Как ты мне поможешь?

— Я знаю кое-кого, — ответила расплывчато.

— Кого?

— Так я тебе все и рассказала.

Вдруг почувствовала, как туман вокруг меня начинает сгущаться, и меня как будто засасывает в портал.

— Потребуй право последней ночи!

— Что?! — выкрикнула, сопротивляясь туману, — Ты не сама не хотела, чтобы я была с твоим Питером?

— Я готова пойти на это, лишь бы не развод. По факту это не измена, он будет со мной.

Не стала ей говорить, что он уже ей изменяет с ее сестрой, да и не было времени, меня затянуло назад в тело. Пространство вмиг наполнилось звуками, такими громкими, капли дождя, барабанящего в окно, были такие громкие, что поморщилась, привыкая несколько секунд.

Когда пошел дождь? Только же светило солнце и было ясно.

— Ну и напугали вы нас, милочка. Я уже немолод находиться столько времени, сидя на стуле у кровати пациента.

— Сколько прошло времени? — голос царапал горло, с трудом слушался, губы пересохли. Покосилась на графин с водой, стоявший на тумбочке.

Гринувэя рядом уже не было. Видимо, ушел по своим срочным делам.

— Шесть часов. Еще бы пару часов и из-за грани нельзя было вернуться.

Мы с Оливией разговаривали от силы минут пять, максимум десять. Получается, за гранью время течет иначе.

Вебер подошел, протянул воду, заметив мою жажду и дождавшись, когда я осушу стакан, принялся за диагностику. Холодные пальцы коснулись висков, чуть заметное тепло проникло под кожу.

— Очень странно, — он проводил по вискам пальцами со сосредоточенным видом.

Напряглась, не зная, что он может понять и обнаружить, что я не та, за кого себя выдаю.

— Что такое?

— Магнолия должна была уже вывестись из организма, но я чувствую ее присутствие. Кристаллы полные, — их было не узнать, от светлых, прозрачных камней они стали походить на уголь. — Ваш муж справился и вытянул ими достаточное количество. Так что благодарите супруга, что вы сейчас в здравом рассудке.

Ничего не понимала из его слов. Одно ясно: он не ощущает, что я попаданка, можно выдохнуть. Значит, определить данный факт не так-то просто, раз уж хороший доктор не справляется.

— Не переживайте, дорогуша, я поставлю вас на ноги, — заявил доктор, — Но, к сожалению, не так быстро, как желает ваш супруг.

Нахмурилась, скорее хотелось почувствовать себя лучше.

— Довольно любопытный случай.

Вебера заинтересовало мое состояние, он погружено в себя о чем-то думал. Вроде смотрел на меня, но явно пребывал в своих мыслях.

Хорошо бы, чтобы он поскорее со всем разобрался. Меня жутко напугало то, что происходило за гранью. Не зря переживала, что Оливия может вернуться в свое тело. Почти так и вышло. Но что она имела в виду, когда говорила, что может помочь мне. С трудом верилось, но что мне остается?!

Я никому не могу довериться и рассказать свою тайну. В этом мире к таким как я относятся, как к нечто ужасному и опасному.

И еще один вопрос, если я все же решу принять ее помощь, то как мне связаться с духом Оливии? Я чуть не умерла, поэтому оказалась там, не травиться же каждый раз…

— Скоро вернется ваш муж, и я уеду готовить еще один состав. Он присмотрит за вами.

Вот уж чего не хотелось совершенно.

— Мне уже легче.

— Вам и утром было хорошо. Не могу гарантировать, что не станет хуже за ночь.

Милти прошмыгнула незаметной мышкой в комнату. Девушка была сильно напугана. Она разместила поднос у меня на коленях, превращая его в мини-столик. Помогла разместиться на приподнятых подушках.