Измена Давай отчаливай

Глава 1

- Отпустите вашего мужа ко мне. Мы любим друг друга. Вам тридцать семь. Вы старая, вам секс уже не нужен, а мужчины дольше остаются молодыми, - поздравляет меня с днём рождения подруга дочери.

Мы стоим по разные стороны стола, подняв бокалы. Я выдавливаю скупую улыбку. Это шутка такая, да?

А Лиза смотрит на меня серьёзно, вызывающе.

Мой бокал внезапно становится невыносимо тяжёлым. Медленно моргнув, роняю его. Дзынь.

Бордовое пятно растекается по белоснежной скатерти, образуя не совсем правильное сердце.

Скольжу взглядом по растерянно застывшим лицам гостей. И ничего не вижу. Словно надела слишком сильные очки, и предметы вокруг плывут, дрожат и распадаются.

Время останавливается. В ушах звон.

Опускаю глаза. Заторможенно рассматриваю острые осколки: они так красиво переливаются в свете фонариков, развешенных по беседке.

Мысли мечутся, никак не собираются в логичную цепочку. Не могу поверить тому, что услышала. Неужели случилось то, чего я боялась? Сергей предал. Как папа раньше…

Да нет. Не может быть.

Поднимаю вопросительный взгляд на мужа.

Вместе двадцать лет. Построили дом. Вырастили дочь. Нам же было хорошо, мы почти не ругались…

Неужели ты сделал это, Серёж? Ты смог?

Его взгляд кажется смущённым и испуганным.

Со вдохом открываю рот, потом ещё раз. И не могу задать вопрос.

- Ох… - хрипло выдыхаю и оседаю на скамью.

А муж начинает неестественно хохотать:

- Молодёжи больше не наливать! Ничего себе у вас шутки, девочки.

И гости оживают: с облегчением смеются, чокаются, закусывают.

- Ты чего несёшь? - дочь дёргает Лизу за рукав толстовки.

Та неловко плюхается на место, одновременно выпивая залпом своё вино. Стася отвешивает ей подзатыльник и силой утаскивает в сторону дома.

Веселье продолжается. Кто-то врубает музыку на полную. На площадке напротив бассейна мелькают силуэты танцующих. Отстранённо замечаю, как на блюдо в центре стола ложится букет шампуров с нанизанными на них сочными кусками запечённого мяса.

А у меня перед глазами растекается вязкий туман. Я словно замедлилась, окоченела. Плечи сжимает тяжёлый, каменный панцирь. Больно…

Во рту сухо.

Тянусь за кувшином с лимонадом. Промахиваюсь.

Внезапно его перехватывает чужая рука.

Брат мужа садится рядом, наливает газировку в высокий стакан, двигает его ко мне. Я слышу его голос с хрипотцой, тихий, умиротворяющий. А слов разобрать не могу. Растерянно залипаю на движении его тонких чётко-очерченных губ.

- А?

- Говорю, твоей маме на химию через неделю. Будет лежать в «люксе». Сиделку тоже оплачу.

Выныриваю из шока. Здоровье мамы - самое болезненное для меня. Палата «люкс», сиделка - очень дорого.

- Спасибо, Олег. Конечно, я хочу, чтоб маме было удобно, но… Но почему? – мнусь, - Из жалости? После того, что сейчас…

Вопрошающе вглядываюсь в его глаза, чёрные, как ночь без луны. Ищу отблески сопереживания, ответы на вопросы, которые боюсь задать. Но там другое.

- Нет! - он успокаивающе кладёт тёплую ладонь на моё плечо.

- На минутку отвернулся, а тебя отбить пытаются? – раздаётся насмешливый голос.

Вздрагиваю. Не слышала, как Сергей подошёл.

- Пойдём потанцуем.

Он увлекает меня за собой к площадке. Останавливаемся в центре. Муж мягко обнимает меня за талию, и мы начинаем медленно двигаться в такт музыке.

- Расстроилась? Не надо. Ты не старая, а шикарная. Все друзья от тебя в восторге, – шепчет мне на ушко, - Лизка просто тупо пошутила.

Да? Нахмурившись, молчу, сжигаю его взглядом. Знаю, он терпеть не может, когда я держу паузу. Начинает метаться и юлить. Так и сейчас: глаза мужа бегают, он слегка взлохмачивает мои волосы, сразу же приглаживает обратно.

Заискивающе улыбается:

- Ну, не молчи, Милан. Понимаю, тебе обидно. Дети пошли, конечно… Наглые, бесцеремонные. Со смартфонами не расстаются, книг не читают. Несут ахинею. А ты у меня красотка, любой молодухе фору дашь.

Он специально? Вырвал из контекста фразу и кружит вокруг.

- Лиза сказала, что ты любишь её.

Муж делает вид, что не слышит.

- И пожалуйста, давай больше не будем о детях. От них одни проблемы, реально. Нам только недавно легче стало. Дочь в свободное плавание отправили, и опять в подгузниках погрязнуть? Давай поживём друг для друга, наконец.

Он знает, что я давно мечтаю о малыше. Отвлекает тем, что для меня особенно важно… Но обсуждать эту тему сейчас не хочу и не буду.

Перебиваю:

- Так Лиза врёт? Ты не изменял мне? Или изменял?!

Муж останавливается:

- Нет.. Нет-нет. Конечно, нет. Как ты могла принять всерьёз её слова? Между нами ничего не было и нет. Она же мелкая, недавно школу окончила. Чем она может зацепить взрослого мужчину?

Я всматриваюсь в его лицо, пытаясь считать эмоции, ухватиться за фальшь. Но его взгляд чист и прозрачен, как воды Атлантического океана.

Грустно подсказываю:

- Молодостью, Серёж.

Чмокнув меня в лоб, муж уверенно подытоживает:

- И больше ничем. А ты королева. Только ты мне нужна. Не думай о плохом.

Со вздохом расслабляюсь:

- Хорошо. Верю.

И я на самом деле очень хочу, чтобы его слова оказались правдой. Ведь он никогда не давал мне повода думать иначе.

На глаза наворачиваются слёзы. Счастье, что мы всё выяснили. Не было измен. Просто глупая шутка. В семье важно доверять. И я буду… Буду!

— Вот и прекрасно! – с облегчением улыбается муж.

Он крепко сжимает меня в объятиях.

Глава 2

А в записке написано:

«Завтра утром позвоню. Придёшь в десять без трусов, поняла? Лизка-редиска».

Улыбка сползает с лица:

— Цветы не мне… - не спрашиваю, а утверждаю.

- После поговорим, - сквозь зубы цедит Сергей.

Он зол, закрыт передо мной, глаза бешено сверкают.

- Да о чём? И так всё…

Сглатываю. Не могу продолжать.

Опускаю взгляд на букет в своих руках. Розы больше не кажутся мне красивыми. Наоборот, они уродливы. Лепестки вывернуты, как щупальца осьминога. Белые, похожи на лёд.

И руки мои от них мёрзнут.

Слабыми пальцами кладу букет прямо в чашу мангала. В ней нет огня, но ещё тлеют угли, и я на несколько секунд задерживаю ладони, пытаясь согреться.

Из мангала повалил дым, запахло жжёной бумагой.

Краем глаза замечаю, что рядом с Сергеем собираются люди.

- Милана, не надо устраивать сцен при гостях. Это не то, что ты думаешь.

- А что я думаю? – не справляюсь с эмоциями, и голос дрожит от обиды, - по-моему, тут и думать нечего.

- Твои мысли громче моих слов, - у мужа нервно дёргается щека, - Отправляйся в дом. Немедленно. Ты зациклилась.

- А ты… Ты… Предатель. Изменяешь мне! - горло дерёт от сотни невысказанных обвинений.

Не получается нормально дышать.

Сердцебиение разгоняется и зашкаливает.

- Пошёл к чёрту, - хрипло выплёвываю в лицо мужу.

Он натянуто улыбается.

Мне хочется сжечь его презрением. Но оказаться истеричкой перед гостями? Чтобы все, абсолютно все, узнали и потом сплетничали за спиной? Только не это.

Резко разворачиваюсь и ухожу в дом.

- Извините, небольшое недоразумение. Именинница устала. Думаю, пора закончить праздничный вечер, - слышу за спиной.

Слёзы застилают глаза. На ступеньках террасы спотыкаюсь и падаю… В объятия Олега. От него приятно пахнет дорогим парфюмом и немного табаком.

- Осторожнее. Что случилось?

- Ничего!

Отталкиваю его. Всхлипнув, устремляюсь через холл. Ускоряюсь до бега. По лестнице на второй этаж.

Вот и спасительная дверь нашей с мужем спальни. Врываюсь и лихорадочно дёргаю защёлку, чтоб закрыться изнутри.

Живот скручивает спазмом. Съезжаю спиной по двери на корточки.

Огненная волна паники пробегает по моему телу от макушки и ушей до пальцев на ногах.

Сергей изменяет мне.

Боже, я же не переживу… Как мне теперь быть?

Мы с юности вместе, поженились, еле дождавшись моего совершеннолетия. У меня больше не было мужчин. Он самый родной человек для меня. Не только партнёр, но и друг. Так мне казалось… Вся моя самостоятельная жизнь связана с ним. Я посвятила себя семье, отдала без остатка, а взамен получила предательство и унижение.

- Милана, открой немедленно, - раздаётся требовательный стук, - надо поговорить.

В голосе мужа звучит раздражение, смешанное с нотками усталости.

Замираю, затаив дыхание. Не надо, сейчас я не готова к выяснению отношений. Уходи, пожалуйста, уходи…

- Слушай, тут ничего такого. Я хотел позвонить ей, чтобы отругать и заставить извиниться перед тобой.

Не выдерживаю, шиплю в щель между стеной и дверью:

- Без трусов?

– Тупая шутка, роднуль. Типа ремнём отлуплю по голой заднице за то, что она наболтала.

- А зачем тогда цветы посылал? Ой, всё.

- Да чтоб она не злилась ни на кого. Выгнали почти девчонку. Чтобы со Стаськой помирилась, подруги же. Обычная вежливость, ничего больше. Хотел замять конфликт.

Я задумываюсь. В принципе, вполне логичное объяснение. Но это не точно. Мысли путаются. Мне бы сейчас побыть в одиночестве, разобраться в себе, в том, что произошло сегодня, расставить по местам.

- Что опять, пап? – Стася подошла к отцу.

- Всё хорошо, солнышко. Просто мама устала, и теперь никого не пускает в спальню.

Наверное, у меня уже галлюцинации. Но кажется, дочь тихо прыскает и еле слышно шепчет странное:

- А тебе переночевать негде?!

О чём она?

Нет, это точно почудилось. Наверное, Сергей прав. Я бешусь от усталости, не могу адекватно воспринимать происходящее. Измена – это одно, а вот сговор плюс предательство – совершенно иное.

- Валите все. Хотя бы сегодня оставьте меня в покое. Я устала, никого не хочу видеть! Спокойной ночи.

Я поднимаюсь и демонстративно топаю, притворяюсь, что ушла вглубь комнаты.

- Ой, серьёзно, отстань от неё, пап. У неё климакс, наверное, - ехидничает дочь.

Обидно… Когда тошный подростковый возраст заканчивается, интересно? Уже девятнадцать скоро, а за языком не следит.

- Уймись, - одёргивает её Сергей, - спать иди.

- Пусть не накручивает, - огрызается.

- Серый, где у вас кофе? – раздаётся из гостиной голос Олега.

Чуть не забыла. Брат мужа сегодня ночует у нас. Вот пусть и пообщаются.

- Какой кофе, давай по коньячку. Спущусь сейчас.

И перед тем как уйти, снова зовёт меня:

- Милана, - ласково, - люблю тебя. Это правда.

Не отвечаю…

Пока не могу.

***

Уснуть до утра так и не получилось. Хорошо, что у меня сегодня выходной.

Разбитая, с головной болью и с выцветшими от слёз глазами, покидаю спальню. Запахнув халат, спускаюсь на первый этаж. Муж громко храпит, лёжа на угловом диване в гостиной.

Совесть чиста? Нет, дело в другом. На столе замечаю тарелку с заветренными кусочками колбасы, стакан, валяется пустая бутылка из-под коньяка.

Глава 3

- Входи. Ты не к Стасе?

- Нет, к вам.

Вытираю руки полотенцем.

В голове проносится мысль о том, что я, в отличие от Лизы, сейчас выгляжу отвратительно. Разводы вчерашней туши под глазами усиливают тёмные круги от бессонной ночи, причёска растрёпана, кожа бледная. А Лиза явилась при полном параде. Длинные пшеничные волосы струятся по плечам и спине, блестят как при солнечном свете. Пушистые ресницы загадочно порхают, обрамляя собой кошачий разрез глаз. Закусив пухлую губку, Лиза цепко осматривается. Заметив Сергея, сиротски свернувшегося под пледом во вчерашней одежде, она немного краснеет. Поняла, что мы спали отдельно.

- Ой, я не вовремя… Вы ещё отдыхаете? – в её интонации явно скользит облегчение.

- Всё нормально.

На самом деле нет. Мне тревожно. До кома в горле, до сердца, бомбящего мою грудь изнутри.

- Пойдём, - вздыхаю и веду подругу дочери на второй этаж.

Оказавшись в спальне, киваю ей в сторону кресла, сажусь на кровать напротив.

- Слушаю тебя.

Вскинув подбородок, смотрю на Лизу.

Я никогда не интересовалась её внешностью, мимикой, повадками. Она была для меня просто тенью дочери. Мы приглашали её на праздники, чтобы Стасе не было скучно. Предлагали пообедать у нас, чтобы Стася не оставалась голодной. Она была тихой вежливой подружкой, которую надо было обязательно проводить, когда забирали дочь с катка зимой, потому что одной идти ей было страшно. Улыбчивой девочкой, которую надо подвести после музыкалки, если их со Стасей занятия совпадали по времени. Не более. Как получилось, что важность Лизы для нашей семьи так неожиданно и весомо изменилась?

Теперь она сидит напротив. Наши взгляды встречаются. Одновременно с вызовом и уязвимо она смотрит мне в глаза. Нервно теребит яркую серёжку в виде голубой птички с раскинутыми золотыми крылышками.

Я снова нарушаю молчание, стараюсь придать своему голосу уверенности:

- О чём ты хотела поговорить?

- Вчера я ляпнула. И случайно обидела вас. К тому же…

Я прищуриваюсь, скрещиваю на груди руки.

- Возможно, даже до вас дошли какие-то слухи.

- О чём ты?

У меня холодеет внутри.

- Что мы с вашим мужем… О вашем муже и обо мне.

Боже, что она несёт?

- Я хочу сказать вам, что всё неправда. Это… Полная фигня. Просто злая шутка. И сплетни. Я понимаю, вы пока не верите, и я не знаю, как вас убедить. Между мной и вашим мужем ничего нет.

Она растягивает губы, но улыбка выглядит вымучено. Как будто кто-то заставляет врать против её воли.

Не знаю, откуда во мне столько раздражения. Раньше я не была злюкой. Но сейчас меня бесит всё. Между нами нет ни капли искренности.

В комнате воздух тяжёлый, гнетущий. Он затекает мне в нос, бурлит в лёгких. Мне хочется открыть окно нараспашку и… Вышвырнуть её? Выпрыгнуть самой? Не знаю. Но совершенно точно – я больше не могу видеть, слышать, чувствовать Лизу рядом.

- Что дальше?

От нервно-беззащитного взгляда Лизы у меня чешется в глазах, как будто в них попал песок. Сосредотачиваюсь на синем камешке её серьги. Он переливается, сверкает множеством идеальных граней. Его прозрачность и глубина постепенно отвлекает, успокаивает меня…

Но только почему Лиза, заметив мой интерес, перестала теребить серьгу и спрятала руки за спину?

- Простите меня, пожалуйста, за вчерашнее. За всё. Я больше так не буду, - всхлипывает она совсем по-детски и поднимается.

Вижу, что потерялась: она больше не имеет желания оставаться со мной наедине, но и сбежать не решается.

- Хорошо. Прощаю, - стараюсь говорить как можно спокойнее, - но если всё случившееся фигня, то почему ты так нервничаешь?

- Потому что… Потому что я боюсь опять ляпнуть не то и разрушить вашу семью.

После вчерашних заявлений это звучит странно. Но вполне искренне.

И я не знаю теперь, как со всем этим жить. Однако то, что Лиза решилась, пришла, извинилась – это уже серьёзный поступок, достойный …

Того, чтобы что? Не убить её сейчас? Усмехаюсь возникшей в голове странной мысли.

Поднимаюсь тоже.

- Спасибо за честность, Лиза. Всего хорошего.

Она пулей вылетает за дверь.

Подхожу к окну, открываю. Глубоко вдыхаю прохладный утренний воздух. Через несколько минут успокаиваюсь.

Ладно. Живём дальше. Скоро проснётся Сергей, мы с ним попробуем поговорить спокойно, без истерик. Мы близкие люди, столько лет вместе и непременно должны найти общий язык.

А пока надо бы привести себя в порядок. Достаю из гардероба чистое полотенце и бельё,

беру с тумбочки пузырёк с лосьоном для тела и, стараясь не шуметь, отправляюсь в ванную.

На лестницы слышны глухие голоса. Я замираю и прислушиваюсь.

- Почему не дождалась звонка? Совсем сдурела, так подставлять?

Это Сергей.

Я чуточку сдвигаю в сторону дверь ванной, она у нас зеркальная, и мне сразу становится видно всё, что происходит на лестнице.

А там стоит Лиза. Она прижимается всем телом к стене. Над ней склонился мой муж. Его руки с обеих сторон от её головы. Он зажал её, лишив возможности сопротивляться или сбежать. Как огромный пёс дворовую кошку. Или нет. Как самец свою самку. Жёстко, властно, с голодной, грубой страстью. Словно имеет на это полное право.

- Что ты ей сказала?

Губы мужа так близко от её рта, что мне непонятно, касаются ли они друг друга.

Мои губы и руки дрожат, а ноги слабеют.

- Правду сказала, - к лицу Лизы приливает кровь, она часто и глубоко дышит, - что ты не в моём вкусе. Что я ненавижу старпёров с волосатой грудью, от которых прёт перегаром по утрам. Люблю молоденьких.

Глава 4

Бросаюсь за лосьоном, нервными движениями ловлю его. Встаю и понимаю, что больше ничего не услышу. Лизы нет. Муж широкими шагами поднимается ко мне.

- Серёж, я хочу знать…

Если уж моё инкогнито раскрыто, я намерена поговорить о том, что происходит. Мне нужны объяснения прямо сейчас. Но муж грубо вырывает у меня из рук полотенце и перебивает меня.

- Милана, какого хера ты не разбудила в восемь? – громко рычит он, - у меня встреча с инвесторами через пятнадцать минут.

Его глаза пылают жгучей неприязнью. И я теряюсь. Жадно глотаю воздух. Забываю обо всём, и почему-то сразу испытываю чувство вины.

Он никогда раньше не позволял себе на меня орать. Или повода не было, что ли…

Но разве он предупреждал меня? Ох, а вдруг да, а я просто в суете пропустила его слова мимо ушей...…

- Не помню, чтобы ты говорил об этом вчера.

Не узнаю свой голос: это растерянный лепет какой-то.

Муж беспардонно отталкивает меня с дороги, входит в ванную, с размахом вешает полотенце на крючок.

- Да что ты говоришь! А может, просто тебе плевать на всех, кроме себя? Или мозги ссохлись от безделья? – он стягивает через голову свой лонгслив, раздражённо комкает и кидает в корзину для грязного белья.

- Найди нормальную работу, займись чем-то важным, - муж презрительно кривит губы, - и рубашку свежую достань. Надеюсь, она хотя бы поглажена?

Берёт щётку, с силой выдавливает на неё пасту и начинает чистить зубы резкими, торопливыми рывками. Не смотрит на меня больше.

Мне становится безумно обидно. На глаза наворачиваются слёзы. Конечно, я всегда слежу за его одеждой, привожу её в порядок тщательно и вовремя. Ещё не было случаев, чтобы вещи мужа валялись мятые. И никакая я не тунеядка.

- Вообще-то, я работаю.

Оскорблённо разворачиваюсь. И отправляюсь в спальню за рубашкой.

Сергей громко полоскает рот, сплёвывает и усмехается в спину.

- Инструктором йоги три раза в неделю? Перестань. Это дурь, а не работа. Займись нормальным делом. Чтобы не было желания истерить целыми днями.

- Ты же сам хотел, чтобы я занималась домом и дочерью. Говорил, что это важнее, и в моих деньгах нет необходимости.

Снимаю с вешалки бирюзового оттенка рубашку, разворачиваюсь.

Муж уже рядом, он грубо вырывает её у меня из рук. Надевает. Застёгивая на ходу, спешит к лестнице.

- Твою машину забираю, мою обещают только к вечеру отремонтировать, - холодно бросает через плечо.

- А во сколько ты вернёшься? – семеню за ним, - мне надо маму покормить, у неё лекарства по времени. Кстати, я должна и в аптеку ещё заехать, чтобы купить их, кончаются некоторые. Да и без меня она их выпить забудет… Подвези, а потом отправляйся на свою встречу.

Муж быстро обувается у входа. Продолжая игнорировать меня, распахивает дверь. Мне кажется, что даже спина Сергея выражает сейчас презрение ко мне.

- Нет, - коротко обрубает он, - твоя мать – твои проблемы. А Тойота была куплена на мои средства. Такси закажи.

Оборачивается и цедит напоследок:

- Ах да. У тебя же нет собственных денег. Ну, помедитируй. Может, появятся.

Он настолько громко захлопывает дверь, что я вздрагиваю и закрываю лицо руками.

Как это всё понимать? Почему муж так отвратительно повёл себя? В чём я провинилась?!

Вдруг на моё плечо ложится рука.

- Собирайся. Подвезу тебя, куда надо, у меня сегодня выходной.

Какой кошмар… Олег ещё здесь, он стал свидетелем нашей омерзительной ссоры. Как же стыдно… Невыносимо, мучительно стыдно.

С огромным трудом поднимаю на него глаза. Очень боюсь увидеть в его взгляде жалость. Но нет. Олег спокоен и невозмутим.

- Или сначала кофе выпьешь?

***

Брат мужа везёт меня к маме, и я всё никак не могу успокоиться.

Новый автомобиль Олега передвигается почти бесшумно. Мы с мужем и дочерью живём в пригороде, и жилые дома встречаются редко. За окном мелькают деревья с густой листвой. И мы словно мчимся по узкому зелёному коридору.

Я всё глубже тону в своих мыслях.

Почему Серёжа так себя повёл? Я всегда заботилась о нём и Стаське и теперь чувствую себя оскорблённой. Недооценённой, что ли…

С какой радости он вдруг стал меня обвинять в том, что я мало зарабатываю? Да, деньги, которые я получаю, не сравнить с прибылью мужа, но он никогда не ставил мне это в укор. В конце концов, моя работа по дому разве не имеет никакого значения?

Получается, что нет. Конечно, откуда ему знать, как трудно вести хозяйство.

Кажется, теперь придётся искать новую работу. Хочу чувствовать себя независимой от него!

А ситуация с Лизой… Что между ними происходит? Она говорила ему «ты», когда они были наедине. При мне – ни разу. Они явно близки, но насколько?

Я должна выяснить правду о его возможной измене.

Только как? Даже если кто-то из знакомых в курсе происходящего, они вряд ли расскажут мне.

- В аптеку? – выдёргивает меня из мыслей голос Олега.

- Не, - слабо качаю головой, - потом.

Безумно стыдно признаваться, в том, что у меня мало денег.

- Прости, что напрягаю. У тебя, наверное, дел полно.

Олег – биг босс. Директор сети строительных магазинов. И выходных, как мне известно, у него не бывает. Скорее всего, он везёт меня из жалости.

- Сказал уже, - кидает в мою сторону острый взгляд и снова смотрит на дорогу.

Оставшуюся часть пути мы молчим. И мне хорошо. Я благодарна Олегу, что не пристаёт с вопросами и неуместными советами. Просто находится рядом в трудные минуты, не даёт провалиться в отчаяние. Мне сейчас нельзя, я должна быть сильной. Ради мамы.

Мы паркуемся возле серой пятиэтажки.

- Спасибо, - выхожу из машины.

- Пойду с тобой, - Олег щёлкает пультом, закрывая автомобиль, - давно не видел Нину Вячеславовну.

Меня трогают его слова.

Муж отказывается ездить к маме со мной. Говорит, что не может видеть её немощной, у него нет сил терпеть запах её болезни. Его тошнит. И я не настаиваю.

Глава 5

- Мамочка, ты жива? – стою рядом с ней на коленях, подкладываю руку под голову и пробую приподнять.

Она растерянно моргает.

- Конечно, жива, ну что ты, Милаш… - измученно улыбается она, - всё утро в окно смотрела, никак не могла дождаться тебя. А когда машина подъехала, решила встретить, дверь открыть. И вдруг голова закружилась, не заметила, как завалилась. Совсем сил не осталось.

Она смущённо улыбается, как будто ей стыдно показывать слабость.

- Ну, зачем, мамуль? Лежала бы. У меня же ключ есть.

- Так, Нина Вячеславовна, держитесь, - Олег подхватывает её, как пушинку, ставит на пол, - идти сможете?

- Конечно, - храбрится она, - прости, Олежек. Видишь, разболелась вот. Дочь, почему ты не предупредила, что не одна будешь? Я хоть халат нарядный надела бы для красивого, неженатого мужчины.

- Мааа, - невольно улыбаюсь.

Подхватив маму с двух сторон под локти, ведём её в комнату к кровати.

Она тихо кряхтит и охает, ей трудно дышать. Неловко присаживается.

Олег быстро поправляет подушку. Мама с горем пополам опускается на спину.

- Спасибо.

- Что сейчас чувствуешь? Голова кружится? Чем ты ударилась? Может, лучше скорую вызвать?

Я очень сильно волнуюсь. Осматриваю, нет ли на ней синяков или ссадин.

- Не надо скорую, - умоляюще просит, - мне со дня на день в больницу ложиться. Ты же знаешь, как я это всё не люблю. Дай ещё капельку побыть у себя дома.

- Ну, это же опасно, мам. И я волнуюсь. Ты всегда одна, - мельтешу я перед ней.

Измеряю давление. Потом из тумбочки достаю глюкометр, чтоб взять кровь на сахар.

- Почему ты отказываешься переехать к нам? Я всегда была бы рядом, в любую минуту пришла на помощь…

- Нет, Милаш. Не хочу вас стеснять. Лучше здесь. Да и Барсика куда девать? Взять с собой нельзя, у Серёжи аллергия. Не выбрасывать же.

Я уже сто раз слышала всё это. Предлагала отдать кота в добрые руки. Но мама ни в какую.

— Это что? – перед моим лицом появляется листок.

Я и забыла, что Олег всё ещё здесь.

- Лекарства, которые врач выписал.

- А. Пойду покурю. Откроешь?

- Конечно, - растерянно провожаю его взглядом.

- Какой же мужчина красивый… - с хитрой улыбкой подмигивает мне мама, - не того ты брата выбрала…

***

19 лет назад

Как будто я выбирала. Не дали!

Тогда было жаркое лето. В пригороде проходил музыкальный фестиваль под открытым небом. Мы с подружкой Леной отправились туда. У палатки с мороженым я случайно задела плечом симпатичного парня лет двадцати. Высокий, широкоплечий, с яркими голубыми глазами. Он сразу мне понравился.

- Ой, извини.

- Нормально. Здесь все друг друга толкают, - парень очаровательно улыбнулся, - Сергей. А ты?

- Милана.

Почему-то он не заметил мою подругу. Или сделал вид, что не заметил.

- Прикольное имя. Хочешь мороженого?

- Да.

Серёжа буквально пожирал меня глазами. А я ужасно смутилась. Сердце выпрыгивало из груди, оно стучало где-то в горле. Щёки горели. Наверное, я даже покраснела.

Мне только исполнилось восемнадцать. Я недавно окончила школу. Была заучкой. И не особенно интересовалась парнями. Как-то никто не нравился.

Но в тот день неожиданно всё изменилось.

Солнце палило беспощадно, а Серёжа выглядел сногсшибательно.

Тёмные волосы слегка растрепались от ветра, отдельные пряди падали на лоб, придавая ему лёгкую небрежность. На нём были только потёртые джинсы, они идеально подчёркивали его спортивное телосложение. Футболка небрежно висела на плече. Лучи скользили по крепкому обнажённому торсу. Мелкие, прозрачные капельки пота поблёскивали на загорелой коже тёплого золотистого оттенка. Каждый мускул на груди и животе был чётко очерчен. Идеальные линии пресса, скульптурно вылепленные руки с тонкими паутинками вен… Боже, он был великолепен!

Никогда-никогда на меня не обращал внимания подобный красавчик.

- Хочу угостить тебя шоколадным.

Это прозвучало ласково, интимно. Что-то вроде: «Хочу тебя поцеловать».

А мне было безумно приятно его внимание. И я расплылась в сладенькой улыбке:

- Да.

- Опять знакомишься в толпе? Не надоело?

К нам подошёл ещё один парень с бутылкой воды в руках.

Он представился:

- Олег.

Они были очень похожи.

Отличались цветом глаз: у Олега они тёмные, почти чёрные.

А ещё он вёл себя иначе. Независимо и равнодушно. Не заигрывал, не старался понравиться. В нём сочетались дерзость и спокойствие. Движения были плавными, полными силы. Как у хищника, знающего себе цену.

И я в тот момент почувствовала что-то… Сейчас не объяснить. Мне показалось, что именно о таком мужчине мечтала всю жизнь.

Нет, Сергей мне по-прежнему нравился, но он был проще. А Олег буквально покорил меня тогда своей таинственной неприступностью. Он казался совершенно недостижимым. Как парень с обложки журнала или известный актёр, о котором можно только во сне мечтать.

Олег невольно притягивал взгляды окружающих девушек особенной энергетикой, это бросалось в глаза. А сам этого словно не замечал.

- Вы близнецы? – растерялась я.

- Братья, - поправил Сергей, - Олег на год старше.

- Ура! Ура-ура! Чур, этот красавчик мой! Никому не занимать, – взвизгнула Ленка и моментально прилипла к нему, - ты здесь без девушки?

Олег удивлённо посмотрел на неё, но отталкивать не стал.

Сергей принёс нам всем мороженое. Мы ещё немного поболтали не о чём и обо всём. Втроём. А Олег молчал. Смотрел куда-то вдаль, как будто размышлял о чём-то важном. А я с глупой бесцеремонностью любовалась на него.

Заметив это, Ленка больно ткнула меня острым кулачком под рёбра и прошипела на ухо:

- Ты мне подруга или нет? Я его первая застолбила.

Я сразу отвела глаза.

Наверное, и Сергей что-то заметил. Он слегка прищурился, хитро улыбнулся и заявил:

Глава 6

Наступил вечер.

Мы останавливаемся возле ворот нашего с Сергеем дома. Мне не хочется туда.

Я неловко тереблю ремешок своей сумочки и продолжаю сидеть рядом с Олегом.

Вокруг тихо, только где-то вдалеке слышны звуки проезжающих автомобилей.

Олег откидывается на подголовник, не отрывая взгляда от дороги перед собой. Нажимает кнопку стеклоподъёмника, впуская в салон прохладный вечерний воздух. Его профиль выглядит особенно мужественно в мягком свете фонаря: чёткая линия подбородка, слегка прищуренные глаза…

- Спасибо тебе за сегодня, Олег, - смущённо поворачиваюсь к нему, - без тебя бы я не справилась… Подвёз, лекарства купил, помог мне очень.

Я говорю тихо. Боюсь, что расплачусь, если попытаюсь сказать громче.

На самом деле, я безумно ему благодарна. И не только за то, что помог попасть к маме, нет. За то, что прожил сегодняшний день рядом со мной. Трудный, нервный во всех смыслах день. За его безмолвную поддержку. Не дал мне остаться наедине со своими мыслями, с головой утонуть в ревности, обиде, горе, страхе.

- Совсем, что ли. За такое спасибо не говорят. Это нормально. Само собой разумеется.

Он достаёт сигарету из пачки, лежащей в органайзере между нами.. Покрутив в пальцах, прячет обратно.

- Всё равно… а для меня очень важно, - шепчу еле слышно.

Олег поворачивается ко мне. Наши глаза встречаются, и я замираю. Он задумчиво рассматривает меня: лоб, глаза, скулы, губы…

- Милана, - произносит моё имя нежно, мягко, как никогда раньше, - ты вообще понимаешь, что это такое – быть рядом с тобой?

Олег медленно протягивает руку. Его пальцы касаются моих волос. Лёгкое прикосновение, от которого моё сердце пропускает удар, а по предплечьям разбегаются мурашки. Большая тёплая ладонь на мгновение задерживается у моего затылка. Кажется, что он собирается притянуть меня ближе…

Пугаюсь и увожу взгляд в сторону. И Олег лишь на одну секунду слегка сжимает волосы и сразу убирает руку.

Еле касаясь, уводит выбившуюся прядь с моего лица и аккуратно заправляет её за ухо.

Чувствую, что к щекам приливает кровь, они горят.

- Твой муж - идиот. Нельзя оставлять такую женщину одну.

Мне становится нечем дышать.

Хочу ответить, но слова застряли в горле. Неосознанно растираю шею, чтобы снять спазм.

С еле слышным вздохом Олег отворачивается, резким движением взъерошивает волосы, отчего становится ещё симпатичнее. Кладёт обе руки на руль и снова смотрит в темноту перед собой.

- Мне пора, - негромко, безжизненно.

Собираюсь духом и спрашиваю:

- Ты не зайдёшь?

— Не могу. У меня через несколько часов самолёт. Улетаю на пару дней. Нужно заскочить домой, собрать вещи. Работа.

Я киваю. И удивляюсь невесть откуда возникшему разочарованию где-то в глубине души. Мне хочется задержаться ещё хотя бы на несколько минут. Но… это ни к чему.

- Тебе тоже пора.

Да понимаю я…

Громче, чем рассчитывала, прощаюсь:

— Тогда… спасибо ещё раз. За всё. И удачного полёта.

Дёргаю ручку и выхожу на улицу. На ватных ногах иду в сторону калитки.

Открывая её с пульта, закреплённого на брелоке с ключами, оборачиваюсь.

Олег всё ещё там. Сидит в машине со светящимися фарами и напряжённым выражением лица.

Больше не оглядываюсь. Быстро направляюсь к дому по извилистой гранитной дорожке.

Похоже, Сергей ещё не вернулся: моей Тойоты нет на стоянке, а свет горит только в окне гостиной.

Но я зачем-то ускоряю шаг.

Когда оказываюсь в прихожей, останавливаюсь, не включая свет.

Прикрыв глаза, прислоняюсь к входной двери. Сердце бешено колотится.

Зачем-то провожу рукой по затылку, там, где только что касались пальцы Олега. Боже, что со мной...

- Мам, ты?

Возвращаюсь в чувство:

- Да, Стасенька.

Сбрасываю кроссовки и прохожу в гостиную.

Дочь сидит за столом, листает что-то в своём смартфоне.

Услышав шаги, она поднимает голову. Смотрит на меня настороженно. Наверное, не знает, что ожидать после вчерашней ссоры. А мне не хочется ругаться, наоборот.

- Привет, - ласково улыбаюсь, присаживаюсь на стул напротив, - а ты почему дома сидишь? Ещё не поздно.

Стася пожимает плечами, откладывает телефон в сторону.

- Неохота никуда идти. Как там бабушка?

- Не очень, - вздыхаю, - ей тяжело, малышка, - Но она держится. И каждый день спрашивает о тебе, надеется, что ты навестишь её.

Стася хмурится, уводит взгляд.

- Мам, я не могу… Я не хочу видеть её больной. Это слишком… - она замолкает, подбирая слова, - слишком неприятно.

Расстроенно качаю головой:

- Она твоя бабушка. Ей плохо. И очень важно чувствовать, что мы рядом. Ты потом будешь жалеть, если…

- Мам, пожалуйста! – раздражённо перебивает Стася, - сказала же: не могу. Я просто не выдержу этого. Она всегда была такой бодрой, активной. А сейчас…

Её губы дрожат, а в глазах блестят слёзы. Наверное, это страх.

Моя девочка боится смерти, её неизбежности. И мне становится её жалко, она ещё так молода.

- Ладно… - тянусь через стол, успокаивающе кладу руку на её запястье, - просто подумай.

Дочь встаёт, подходит к плите:

- Ты ужинала? – спрашивает через плечо.

- Нет, - я вдруг понимаю, что ужасно голодна.

Стася молча накладывает и ставит передо мной тарелку с пышным омлетом, достаёт из холодильника салат из свежих овощей. Себе наливает чай и снова садится напротив.

- Спасибо, солнышко.

Несколько минут мы ужинаем молча. Первой начинает говорить дочь:

- Мам… Я хочу извиниться за вчерашнее. Я была не права.

Глава 7

- Мам, зачем ты эту тему опять поднимаешь?!

- Нет-нет, - я подаюсь вперёд, - ты знаешь. Что ты знаешь?

Стася смотрит загнанно и растерянно:

- Я не хочу вмешиваться в ваши дела. Сами разбирайтесь. А мне лучше не лезть.

— Значит, что-то есть, - внутри всё сжимается от гнева и обиды, - а почему же ты молчишь? Почему не на моей стороне? Ты же доченька моя единственная, мой свет, моя звёздочка, кусочек сердца. Мы всегда были вместе. Нас столько связывает... Ты даже в детский сад не ходила, как другие дети. Я не могла тебя оставить ни на минуту… Думала, что ты тоже меня любишь и ценишь…

- Да не знаю я ничего! – зажимает уши и вскакивает, - А если бы и знала – не сказала. Я не хочу тебя расстраивать, мам! Пожалуйста, не спрашивай меня. Это ваше, не моё!

- Боже, - в шоке шепчу, прикрыв рот ладонью.

Между нами густым облаком повисает тишина.

Если бы знала – не сказала. Вот она, истина. Муж изменил, а дочь, видимо, в курсе. И не собирается осуждать его действия. Так?!

- Это касается всех нас. Нашей семьи. Так… Хватит на сегодня. Я устала.

Встаю и ухожу к себе не оглядываясь.

Два часа ночи

Я лежу в темноте, укрывшись одеялом по подбородок. Сухими глазами пялюсь в потолок.

Не могу уснуть, мысли накатывают волнами снова и снова.

Почему Сергей так рассердился, когда я начала задавать вопросы? Почему он был так груб со мной сегодня? Если он был ни в чём не виноват, разве так реагировал бы?

Что, если у него есть другая… Молодая, красивая, беззаботная. Не то что я… Замороченная.

Он постоянно возвращается очень поздно. Эти вечерние совещания начались не так давно. А ещё, кажется, Сергей стал меньше интересоваться мной. Раньше мы много разговаривали, обсуждали всякое. Но последнее время он какой-то отстранённый постоянно. Я списывала это на усталость. Ещё бы, столько работать…

Истерика подкатывает к горлу.

Наверное, я перестала привлекать его, как женщина. Теперь я для него не любимая супруга, а организатор удобной и привычной обстановки для комфортной жизни.

А вдруг это просто моя паранойя? Может быть, я всё выдумала, но, находясь в постоянном стрессе, не осознаю этого…

Глубоко вздыхаю и закрываю глаза. Надо успокоиться, уснуть уже… Но мысли кружат и кружат в голове назойливыми пчёлами.

Вдруг моё внимание привлекает звук двигателя.

Сергей вернулся? Сердце забилось сильнее.

Хлопает дверь внизу. Тяжёлые шаги по лестнице…

Поворачиваюсь набок и притворяюсь спящей. Но подсматриваю сквозь ресницы.

Муж входит в спальню. Запах алкоголя сразу заполняет пространство. Его волосы растрёпаны, рубашка расстёгнута на три верхние пуговицы, галстук криво болтается на шее.

- Милааашка… Ты спишь? Долго ждалась меня… – бормочет он, пока возится с ремнём брюк.

Я молчу.

- Не притворяйся, - Сергей неуклюже стягивает рубашку.

Его движения медленные и неточные. Запутавшись, матерится себе под нос. Наконец, оставив одежду на полу, идёт ко мне.

- Милаш, ну чего ты такая серьёзная? – ложится рядом, сдёргивает с меня одеяло, - хочешь, красавица, придумаем что-нибудь весёлое?

Сергей шумно втягивает воздух и обхватывает меня руками, прижимает к своему горячему телу. От него пахнет чужим женским парфюмом, приторным, мерзким. И мне это не кажется.

- Отстань! - разворачиваюсь и пытаюсь оттолкнуть его.

- Так и знал, что не спишь. И дверь не закрыла, как вчера. Хочешь, чтоб я тебя трахнул.

Одним движением рвёт на мне пижамную сорочку. Пуговицы с треском разлетаются. Сергей жадно шарит руками по моему телу, то тиская грудь, то спускаясь ниже, к ягодицам, лезет в трусы, затем снова вверх.

- Сосочки твёрдые, тоже хотят ласки…

Он целует мою грудь, больно прикусывает сосок.

Возмущённо бьюсь в его объятиях, пытаясь вырваться. Не кричу только потому, что боюсь испугать Стасю.

- Не трогай меня, - шиплю, - отвали…

Его глаза пьяно блестят в темноте:

- А то что? Ты жена моя, обязана.

Противно сопя, он распинает меня, закидывает руки над головой. Держит крепко, как в замке. Впивается в губы. Задохнувшись от запаха виски, возмущённо мычу и кусаю его за язык.

- Бл…-отрывается, но отпускать меня из своего капкана явно не собирается.

Пальцами снова проникает ко мне в трусы. А я сжимаю ноги, ёрзаю изо всех сил. Не хочу его прикосновений там. Нигде не хочу!

- Давай вылижу тебя там. Будешь кричать и ещё просить...- хрипит, тяжело дыша.

- Нет!

- Тогда ты разряди меня…

Освобождает мою руку, но не отпускает до конца. Захватив запястье, прижимает к своему стояку.

- Сожми его… - властно повышает голос.

Машинально выполняю его приказ.

Его член горячий. Очень-очень. Как будто у него уже был секс, совсем недавно, может быть всего минуты назад…

Грудь давит от гнева и боли. Он был с другой, никаких сомнений…

Перестаю сопротивляться. Обмякнув всем телом, ласково шепчу:

- Ну, Серёж, пусти. Не хочу так. Давай я сверху.

Он недоверчиво улыбается, но отпускает.

Я резко усаживаюсь на него. А у меня внутри как будто что-то взрывается. Размахиваюсь и звонко бью его по щеке.

- Ах ты сучка, - с восхищённой улыбкой бормочет он, - с ума сошла?

А я бью ещё, и ещё, восклицая в такт:

- Ты думаешь, я дура? Слепая? Ничего не замечаю? Это за твою ложь! За каждый взгляд не на меня! За мою боль!

Тяжело дышу. И не сразу замечаю, как по щекам катятся слёзы.

Словно очнувшись, Сергей делает рывок ко мне, обнимает изо всех сил:

- Тихо, тсс, тихо родная, всё, всё, хорош…

Он гладит меня по волосам, по лицу, беспорядочно целует.

Я обнимаю себя руками, мои плечи дрожат от сдерживаемого плача.

- Я не могу так. Я просто не могу…

И внезапно начинаю рыдать, уткнувшись в его плечо.

Глава 8

Мы лежим в кромешной темноте. Сергей сжимает меня в объятиях.

Я больше не плачу и не пытаюсь вырваться.

Мы еле слышно переговариваемся. И хорошо, что не видно лиц.

- Расскажи мне всё. Пожалуйста, я должна знать. Невыносимо так, пойми…

- Прости, Милаш. Прости за всё, за скандал тот, за Лизку.

- Ты изменял мне, Серёж?

- Вовремя остановился… Никогда не смог бы тебя предать по-настоящему. Не собирался я разрушать всё. Был момент слабости, но выбрал тебя и нашу семью.

— Всё-таки Лиза, да? – чувствую, что кивает, - А что между вами было?

Мой голос дрожит.

- Фигня. Мимолётная слабость. Всего несколько поцелуев. Она влюбилась, а я просто разрешил ей, понимаешь. Лизка ничего не значит для меня, честно. Я люблю только тебя. Клянусь.

Ощущения от его слов похожи на удар молнии. Внезапный, ослепляющий, парализующий. Одно дело – подозрения. Другое – услышать. Он сказал это… прямо мне. Признался. Выбил почву из-под ног, и теперь я лечу, сама не понимаю куда.

— Значит, целовались. И не один раз… То есть ты осознанно продолжал это. Ты перешёл границу. Вёл параллельную личную жизнь, предавал меня. Почему? Какая причина?

Муж достаточно долго молчит. Дышит глубоко, ровно, и мне начинает казаться, что он уснул. Но нет.

Через пару минут задумчиво отвечает:

- Хм… Хотел почувствовать себя моложе, наверное. Посмотри на меня: я старею. Башка седая. Давление повышается. Колено на погоду ломит. Жизнь-то проходит, сдохну скоро. А скучно - пиздец. Ничего, кроме работы, дома, семьи. Ты постоянно занята чем-то: дочерью, здоровьем тёщи, йогой своей, а я всегда лишний. Мне показалось, что ты не любишь меня больше. Так херово стало в один момент… Тут она рядом и оказалась. Красивая девка, ножки-попка, грудь торчком, глазки строит, восхищается, флиртует…

Очередная волна душевной боли окатывает меня ледяной водой.

- Теперь стало лучше, да? – хотелось подколоть, но в голосе нет сарказма, только обида.

- Нет, малыш. Я искал не то и не там, знаю. Помутнение какое-то, крышу снесло. Еле в себя пришёл. Послал её, как только понял, что мы заходим слишком далеко. Прости…

Он проводит рукой по моим волосам, осторожно целует.

- Сегодня ты с ней был?

- Нет, правда, нет. В офисе один бухал. Трезвым не мог тебе на глаза показаться. Стыдно было… Не веришь – охранника спроси.

- Но от тебя пахнет женскими духами.

- Да ладно… - задумывается, - а, понял. Пиджак висел в шкафу, где раздевается секретарша. Это от её одежды, наверное. Милан, ну хватит нагнетать. Я ж признался во всём, честно разложил, чо да как.

После короткой паузы умоляюще шепчет:

- Ну, прощай меня уже, роднуль. Мы столько лет вместе, неужели одна ошибка разрушит всё?

- Не знаю… Мне надо подумать.

Я отворачиваюсь, но Сергей не отпускает меня, снова прижимает к себе:

- Останься. Хочу тебя рядом.

- Спи. Тебе на работу просыпаться скоро.

- Люблю тебя…- сонно.

Не отвечаю.

Небо за окном светлеет, вот-вот начнётся новый день. А у меня сна ни в одном глазу. Я чувствую себя потерянной и … больной.

В груди словно сердце сломалось: оно не бьётся больше.

Важное и, как мне мерещилось, нерушимое вдруг оказалось хрупким.

Сергей сказал, что одумался, в последний момент остановился. Но ведь он чуть не изменил. Позволил себе и ей… Как он решился так поступить со мной, с нами?

Что ж, хотела правды – получила. И что мне теперь делать с этим знанием? Все мои эмоции переплелись в клубок нервов и сомнений.

Как он мог влюбиться в другую, даже ненадолго?! Смогу ли я такое простить? Не знаю.

А ещё теперь в моей душе живёт страх. Что, если Сергей снова оступится? Получится ли у меня не вспоминать, не думать, не бояться этого…

Да и удастся ли доверять ему, как раньше? Вдруг эта страшная трещина между нами больше никогда не исчезнет?

***

Я просыпаюсь в полдень. Кошмар, всё на свете проспала! И никто не разбудил.

Голова трещит.

Надо срочно готовить обед и ехать к маме, она уже, наверное, волнуется.

Только как добираться?

Первым делом несусь к окну. Какое счастье, моя машина ждёт на стоянке. Там же лежит кредитка Сергея с запиской: «Ни в чём себе не отказывай, роднуль».

Невольно улыбаюсь. Вот хитрец, решил подлизаться. Оставляю на том же месте, обойдусь, пожалуй.

Сейчас быстренько умоюсь, соберу сумку, и вперёд. О том, что произошло, подумаю позже. Может, всё не так катастрофично, как мне показалось сначала.

По пути подхватываю с пола одежду Сергея. Мог бы и сам в стиралку бросить, конечно. Ну ладно уж, позабочусь ещё разок, а вечером выскажу всё, что думаю.

Подношу к носу, рубашку хочу понюхать на всякий случай, воняет ли она чужими духами или, как мужа сказал, это был запах от его пиджака.

А это что? Мне в глаза бросается алый след от помады в самом низу на планке возле последней пуговицы. Это точно не мой Я таким оттенком никогда не красилась.

Глава 9

Мысли разлетаются в голове тысячей мелких осколков стекла.

Опять случайность?

А у Стаськи нет такой помады, интересно? Мало ли… Очевидно, Сергей испачкался ею где-нибудь у нас дома, по пути ко мне, в спальню… Могло так случиться? Пьяный был и не заметил. Конечно, да! Вероятность этого где-то процента … два из ста.

А вдруг дело в нечистоплотности его секретарши… Такая она неловкая, вся перепачкалась в собственной косметике, и заодно мужу моему от неё досталось. Ха.

Подхожу к зеркалу, чтобы причесаться. Смотрю на своё бледное отражение с подрагивающими губами и горько улыбаюсь. Над собой смеюсь. Какая же дура беспросветная. Чуть не поверила его ночным сказкам… Руки невольно сжимаются в кулаки.

Однако из груди поднимается волна неприятного жара.

Внутренний голос шепчет: «Спроси прямо».

Но теперь я точно знаю – Сергей не скажет правды. Вывести его на откровенность не получится. Он уже всё решил для себя и будет изворачиваться до последнего, обвинять меня в придирках и ревности. Я должна как-то подловить его…

Глаза заполняются слезами, но я не даю себе расслабиться. Не хочу, чтоб истерика опять захлестнула меня. Волевым усилием затыкаю обиду внутрь.

Подумав, возвращаюсь и забираю кредитку, которую оставил муж. Раз я оказалась в непонятной ситуации, деньги мне могут пригодиться.

Заставляю себя сделать всё необходимое. Загружаю стиралку. На автомате умываюсь, причёсываюсь, варю для мамы обед.

И вот уже выезжаю к ней.

Мой смартфон вибрирует сообщением.

Это от Сергея.

- Я тут подумал. Если ты очень хочешь ребёнка, давай. Когда там у тебя овуляция?

Капец. Именно в такой сложный момент для наших отношений ему вдруг приспичило?

Прислушавшись к своим эмоциям, понимаю, что больше не хочу от мужа детей. Как отрубило. В душе тоска, недоверие, мука беспросветная. Какие уж тут малыши…

Конечно, очень жаль, что мне больше никогда не испытать материнского счастья. Но привязать себя ребёнком я не дам, ведь именно этого сейчас хочет Сергей. Я же не совсем глупышка… И мне до зубного скрежета неприятно, что муж, судя по всему, видит меня именно такой.

В порыве чувств печатаю ему ответ:

- А минет тоже изменой не считается?

И стираю. Нет, я не выдам себя. Скажу позже, когда прихвачу его за одно место, и ему некуда будет деваться.

Поднимаюсь на третий этаж. Чуть запыхавшись, ставлю сумку с продуктами на пол. И ищу в кармане ключ от маминой квартиры.

- Милана?! – звучит с удивлением знакомый голос.

- Ленка, ты? – взвизгиваю от радости.

Она быстро спускается ко мне по лестнице. Мы бросаемся друг к другу в объятия.

- Как давно не виделись! Ты надолго сюда?

Моя подруга юности Ленка, та самая, с которой встречался Олег, раньше жила на пятом этаже в этом же подъезде. Но лет десять назад она познакомилась с каким-то мужчиной из Питера и уехала к нему. Некоторое время мы переписывались, перезванивались. Но потом как-то само собой наше общение сошло на нет.

- Да уж, столько лет прошло, - Лена отстраняется, с интересом рассматривает меня, - я приехала ненадолго. Слушай, такая история… Жильцы, которые снимали мою квартиру, просто кошмарными оказались. Забухали, платить перестали, тараканов развели! Пришлось выгонять их лично.

- Надо же, - качаю головой, - а я вот к маме приехала. Болеет она.

- Тёть Надя сказала, она мне у подъезда встретилась сегодня. Жаль…

- Ты красотка такая, - восхищаюсь.

Она, и правда, прекрасно выглядит: стройная фигура, лёгкий макияж подчёркивает выразительные черты лица. Стильный брючный костюм бежевого цвета, он просто обалденный. Наверное, огромных денег стоит…

- Спасибо, - довольно улыбается, а после озабоченно приглядывается ко мне, - а ты вот почти не изменилась, куколка фарфоровая, как и была. Только бледная очень и уставшая. И глаза такие…

Мне хочется с налёта вывалить подруге всё, что наболело. Кажется, я больше никому довериться не могу. А держать в себе устала… Ещё раз обнимаю её:

- Лен, раз уж ты здесь, заходи в гости. Чаю выпьем. Поговорим, как раньше.

- Хорошо. Только за сладеньким сбегаю.

Через полчаса мы уже сидим за кухонным столом в маминой квартире, пьём ароматный чай с вкусным шоколадным тортом.

Скольжу взглядом по пальцам правой руки подруги. Обручального кольца нет.

- Как ты, дорогая?

Лена цепляет вилкой небольшой кусочек, кладёт в рот. Задумчиво жуёт его.

А потом неожиданно выдаёт:

- Знаешь, Милан, у меня всё как-то не складывается. С Равилем не сложилось, изменил мне. Замуж так и не вышла. Детей нет. Бывают отношения, конечно, но недолгие. Всё не то.

Я сочувственно киваю. И сразу неудобно жаловаться. У меня хотя бы Стаська есть. И долгий брак. Был.

- А у вас-то как? С Сергеем плохо? Колись, - осторожно спрашивает Лена.

Я замираю.

- Почему ты спросила?

- Ты уже минут пять размешиваешь в чашке сахар, который забыла положить.

Я тяжело вздыхаю:

- Не знаю… Есть кое-что. Я думаю, он мне изменяет, - голос срывается, но я собираюсь с силами и продолжаю, - С подругой нашей дочери. Прикинь?

Ленка откладывает вилку.

Нахмурившись, подаётся вперёд:

- Ты уверена? Есть доказательства?

- Нет. Только подозрения. Серёжа говорит, что ничего серьёзного, но…

И я рассказываю ей всё с самого начала.

- Да… Дела. Надо бы его вывести на чистую воду, - Ленка с задумчивым видом отхлёбывает из чашки.

- Но как?

- А ты пробивала эту Лизу по соцсетям?

Развожу руками:

- У неё страничка закрыта. И у Стаси тоже. Я несколько раз пыталась добавиться к ней в друзья, не принимает.

- Ой, ну ты наивная. Со своего аккаунта добавлялась, наверное? Давай-ка прямо сейчас регистрируйся под другим именем. И сразу ей запрос отправляй. А я пока прикольную аватарку найду.

- Под каким ещё именем? – всё ещё не въезжаю я.

Глава 10

- Лиза, расскажи подписчикам, как тебе член моего папы, - дочь прыскает и подносит к лицу улыбающейся подружки микрофон.

Вытаращив глаза, Лиза со смехом лупит ладошкой по Стаськиному плечу:

- Ты дура, что ли, Ростовцева? Че ты несёшь вообще?!

- Да ты же видела, расскажи! – прикрывается руками от её ударов дочь.

- Заткнись!

Они ржут, как ненормальные.

Перелистываю дальше. Задумчиво смотрю следующее видео, на котором девчонки снова весело хохочут, беззаботно болтают о чём-то. Собираюсь открыть ещё одно.

- Не, подруга, эти видосы - вообще не доказательство. Но, кажется, мы на верном пути. Они явно что-то скрывают.

Лена расхаживает из одного угла комнаты в другой.

Я вздыхаю и откладываю телефон на стол.

- Ничего мы не найдём. Всё бесполезно.

Лена поднимает бровь и скрещивает руки на груди:

- Конечно, мы подловим подлых любовничков. Если есть подозрения, надо действовать. Я бывшего долго выслеживала и всё-таки поймала. Ты знаешь пароль от Серёгиного телефона? Сможешь в него залезть?

- Конечно. Он всегда на виду, Сергей его не прячет и дома смартфоном почти не пользуется. Я знаю пароль, и без проблем беру. При необходимости. Что надо проверить, скажи?

- Ох, тогда нет, - Лена плюхается, - хотела предложить тебе установить на него программу-шпион. Но раз не прячет… Значит, где-то лежит второй! Надо искать.

- Да вряд ли. Я сама убираюсь в доме, знаю каждый уголок. Если бы у Серёжи был некий «секретный» телефон, я бы давно его нашла.

Лена хитро прищуривается:

- А в его машине ты смотрела?

Никогда не задумывалась об этом, но подруга может оказаться права.

- Нет…

— Вот и займись. Кстати, можно ещё навигатор проверить, историю маршрутов, куда ездил и во сколько. Тааак… Что же ещё… - Лена довольно хлопает в ладоши, - слушай, у меня штука чёткая есть! Специальный порошок из магазина приколов. Если его насыпать внутрь Серёгиных трусов…

- Ты серьёзно? Это уже перебор, - не могу сдержать смех.

- Решайся, если больше не собираешься жить в розовых очках. Думай быстрее. Иногда правда ближе, чем тебе кажется.

***

В доме горит свет.

Машина Сергея на стоянке. Надо же, так рано он ещё давно не возвращался.

Устало открываю дверь и задумчиво принюхиваюсь. Пахнет чем-то очень аппетитным.

Снимаю обувь, направляюсь в гостиную. Мой взгляд сразу привлекает пышный букет разноцветных гортензий. Он стоит в хрустальной вазе в центре стола, на котором накрыт ужин: тарталетки с икрой, ассорти миниатюрных рулетиков с начинкой, канапе с рыбой, тарелка с королевскими креветками.

Мне навстречу поднимается Сергей:

- Привет, роднуль, - с тёплой улыбкой он распахивает мне объятия.

Он одет в синюю водолазку с закатанными рукавами и джинсы, которые подчёркивают его подтянутую фигуру. На автомате выискиваю на нём следы помады. Но на тёмном ничего не видно.

- Сюрприз! Еле успел подготовить, - радостно восклицает.

Подходит ближе, но я проскальзываю мимо, не позволив обнять себя.

- Почему так рано? – кидаю на него быстрый взгляд, - а Стаська где?

- Дочь гулять усвистела, вернётся нескоро. А я специально все дела отложил, чтобы провести приятный вечер с любимой женой. Мы так редко бываем вместе последнее время.

Он отодвигает стул, приглашая меня присесть.

- Сам готовил? – усмехаюсь, заранее зная ответ.

- Хотел бы сам, но не умею, - сверкает винирами муж, - заказал доставку из хорошего ресторана. Надеюсь, тебе понравится. Кстати…

Он кидается к разделочному столу, в куче пустых бумажных пакетов находит какой-то свёрток и торжественно мне вручает:

- И ещё… Это для тебя.

Я разворачиваю упаковку и невольно удивляюсь. Подарок неожиданный и даже немного странный. Это кружка с нарисованным на неё сердечком.

- Спасибо, - не очень искренне растягиваю губы в улыбке.

Не могу сразу сообразить, что мне делать с этой кружкой, поэтому просто ставлю её рядом с цветами.

- Ну, устраивайся поудобнее, - Сергей заботливо мельтешит: разливает вино по высоким бокалам, накладывает мне в тарелку закуски.

- За нас, Милаш! За нашу семью и любовь! – торжественно провозглашает тост.

Я чокаюсь и ставлю бокал обратно. Беру тарталетку, нехотя жую. И чувствую, как напряжение внутри меня только нарастает.

Мне трудно смотреть на мужа, на его притворное радушие, на искусственную заботу. Наверное, я не смогу больше верить ему. Он сам, все его поступки кажутся мне фальшивыми. Настолько, что я даже не хочу его чувствовать рядом…

- Не хочу… - тихо повторяю свои мысли, поднимаюсь из-за стола и иду в спальню.

- Ты же ничего не съела, - Сергей тоже встаёт.

Он перехватывает меня, прижимает к себе:

- Ну, чё ты… Никак не успокоишься? Я готовился. Думал, мы приятно проведём вечер, потом будущим сыном займёмся.

- Я очень устала. К тому же завтра рано вставать – надо маму везти на госпитализацию.

- А как же ночь любви? И через девять месяцев… - он наклоняется к моему лицу, чтобы поцеловать.

Мягко высвобождаюсь:

- Овуляция через пять дней, тебе несколько дней придётся спермиков подкопить. Чтобы точно. Терпи.

- Конечно. Отдыхай… - Сергей опускает руки.

Естественно, о детях я больше не думаю. Я ляпнула первое, что пришло в голову. На самом деле, мои приоритеты изменились.

Мы вместе отправляемся в спальню. Раздеваемся. Молча укладываемся в постель. Я отворачиваюсь спиной к мужу, закрываю глаза. Сергей некоторое время ворочается рядом, но вскоре его дыхание становится глубоким и ровным. Он уснул.

Убедившись в этом, я осторожно съезжаю с кровати. На цыпочках выхожу из спальни. Не зажигая свет, ищу на вешалке в прихожей его пиджак. Шарю по карманам. В одном из них нащупываю ключ от автомобиля. Накидываю пиджак на плечи, чтобы не замёрзнуть – ночь сегодня прохладная.

Осторожно открываю входную дверь и, стараясь не шуметь, спешу к машине мужа.

Глава 11

Волнуюсь ужасно. Моё сердце колотится так громко, что, кажется, заглушает всё вокруг: и щелчок сигнализации, и звук открывающейся двери автомобиля, и даже лай соседской собаки.

Я сажусь в машину. Сначала проверяю подлокотник между сиденьями – там нет ничего особенного: карандаш, кучка монет, несколько карамелек. Следующим осматриваю бардачок. Бутылка воды. Пара порционных пакетиков сахара, такие обычно прилагаются к кофе из автомата. Мятый лист. Разворачиваю — это прошлогодняя страховка. Шарю в самом дальнем углу. А это что? Вытаскиваю прозрачный файл. Сердце сжимается от нехорошего предчувствия. Внутри лежит стопка чеков и бумага, сложенная вчетверо. Раскладываю у себя на коленях и ощущаю, как холод растекается по всему телу, а грудь сдавливает в тиски.

- Договор об аренде квартиры, - шепчу себе под нос.

Внутри словно что-то оборвалось.

Договор заключён два года назад. Целых два года! Не неделю, не месяц, а намного раньше.

Не могу сразу уложить в сознании прочитанное. Мысли хаотично мечутся в голове. Зачем Сергею тайком арендовать квартиру? Для чего? Для кого? Ответы всплывают сами собой, каждый противнее предыдущего.

Всего на миг в душе возникает слабая надежда, вдруг есть какое-то другое объяснение… Только на секунду. Если Сергей спрятал документы, значит, хотел скрыть их от меня. Раз есть секреты, следовательно, есть и ложь.

Надо забрать бумаги домой. Позвоню Ленке, посоветуюсь, что делать дальше.

Откладываю файл на торпеду, прикрываю глаза.

Теперь нет никакого сомнения. У мужа любовная связь, которую он скрывает. И пусть больше не чешет мне про невинные поцелуи под луной.

Значит, Ленка и в другом права: у него вполне может быть второй телефон, о котором мне неизвестно.

С отчаянной решимостью снова бросаюсь обыскивать салон.

Приподнимаю коврик под водительским сиденьем, и внезапно мои нервно подрагивающие пальцы натыкаются на что-то твёрдое. Выуживаю небольшой мужской кожаный клатч, в котором лежит смартфон. Моё дыхание учащается.

В душе полыхает пожар. Мне больно, гадко, противно. Сжимаю телефон в руках и не понимаю, чего мне хочется больше в этот момент: нажать на кнопку включения или сломать, расколоть, расплющить его к чертям собачьим.

Нет. Отступать поздно. И прятать голову в песок я больше не хочу.

Экран телефона загорается голубым светом. Лихорадочно тыкаю в немногочисленные значки, но ничего подозрительного нет. Ни фотографий, ни видео, ни единого файла в памяти. А в мессенджере всего один безымянный контакт, он же в истории звонков. Незнакомый мне номер. Переписка удалена. Только час назад мужу прилетело сообщение: три восклицательных знака. И всё. Не знаю, что всё это значит. Но в моём сознании эти три символа как крик. Её, его, мой…

Что же теперь будет со всем нами? Мой тихий и благополучный мир не то, чтобы трещит по швам, он взрывается короткими, но болючими вспышками ревности, гнева, горечи.

Выдыхаю. Аккуратно засовываю телефон в сумочку и обратно под коврик. Пусть всё будет, как раньше. Мне надо разобраться с бумагами, которые нашла. Теперь мне мало просто сообщить мужу, о том, что я всё поняла. Я настроена застукать его на месте преступления. Чтобы он не смог больше уворачиваться, отмазываться и выставлять меня истеричкой перед собой и другими людьми.

Вернувшись в дом, я снимаю свой телефон с зарядного устройства и устраиваюсь на диване в гостиной.

Только собираюсь набрать Ленке, чтобы рассказать обо всём и показать свои находки, как телефон начинает вибрировать в моих руках.

Номер мне незнаком. Кто может звонить в такое позднее время?

- Алло? – напряжённо.

- Мамочка! Мам, забери меня отсюда, пожалуйста. У меня украли сумку, там всё, и деньги, и телефон. Я не знаю, как добираться домой. Мне страшно!

Голос Стаськи такой взволнованный, что мне становится не по себе. Личные проблемы отступают, я попросту забываю обо всём остальном.

- Ты плачешь, дочь? Конечно, приеду. Где ты?

Она диктует адрес. Я торопливо прячу бумаги в кухонный шкафчик за банки с крупой, обуваю балетки и несусь к машине, как была, в шёлковой ночной сорочке и пиджаке Сергея, забивая на ходу адрес в навигатор телефона.

Это оказался старый четырёхэтажный дом сталинской постройки, где раньше были коммуналки. Из подъезда, где должна быть Стаська, доносится громкая музыка. На крыльце курят несколько парней с бутылками пива в руках.

Я останавливаюсь рядом со ступеньками. Высматриваю дочь, но её нигде нет.

Пока ехала, накрутила себя. А сейчас вообще паникую.

Решительно выхожу из машины и, надменно вздёрнув подбородок, направляюсь к двери подъезда, которую кто-то предусмотрительно прижал булыжником, чтобы не захлопнулась.

- Вау, какая милфа… - слышу за спиной и малодушно ускоряюсь.

Внутри подъезда душно и шумно. На лестнице между этажами сидят незнакомые молодые люди и девушки, смеются, разговаривают. В полумраке мелькают огоньки сигарет и свет от экрана телефонов.

Я сразу понимаю, в какой квартире искать дочь: дверь в неё распахнута настежь, именно оттуда орёт музыка.

Вхожу и моментально натыкаюсь взглядом Стаську. Она стоит в конце длинного коридора у туалета. Иду к ней. Оглянувшись, она сразу замечает меня.

- Мам, подожди минутку, - она раздражённо стучит в дверь, - Лиз, ты долго ещё? Поехали домой. Просто ответь, ты идёшь? Или я одна…

- Да вали, тебя никто не держит! - раздражённая Лиза появляется на пороге.

Она растрёпана, тушь размазана под глазами, губы припухшие и розовые, как будто она только что целовалась. Пуговицы её платья расстёгнуты до талии.

Заметив меня, Лиза сразу меняет тон:

- Ой… - со смущённой улыбкой поправляет волосы, - Здрасьте. Так рано ещё уходить…

Глава 12

Въезжаем в ворота, паркуемся рядом с машиной мужа.

Всю обратную дорогу Стася не проронила ни слова. Уставившись в окно, игнорировала мои вопросы. И сейчас сидит на пассажирском, молчаливая и явно чем-то расстроенная.

Я глушу двигатель и поворачиваюсь к дочери:

- Ну, всё, приехали.

Стася не реагирует. Даже не шелохнулась.

- Ты спишь уже?

- Нет, - буркает коротко, не отводя взгляда от стекла.

Я чувствую, что она волнуется. Как будто хочет поговорить, но никак не решается начать.

- У тебя есть подозрения, кто украл твою сумку? Давай обратимся в полицию, пусть проверят.

- Нет.

Обычно живая и энергичная Стася выглядит подавленной.

- Малышка, ты какая-то странная. Поделись со мной. Из-за чего ты так переживаешь? Может, обиделась на Лизу, что она не поехала с тобой, а осталась с тем молодым человеком? Волнуешься за неё?

- Да всё с ней нормально, - небрежно бросает она через плечо, - Мирон – её парень. Они были в ссоре, но вчера опять помирились.

Выскакивает из машины и быстро уходит в дом. Задумчиво следую за ней. Мне показалось, или в её глазах была обида и… ревность? Да, похоже на то.
Вешаю пиджак мужа в прихожей, прохожу в гостиную.

Дочь наливает в чашку воду из-под крана.

- Он тебе нравится?

Стася с раздражением бросает чашку в раковину, та разбивается.

- Нет, - огрызается, - бесит он меня, придурок. И хватит лезть ко мне с дебильными вопросами!

Она пулей выскакивает из гостиной. С тяжёлым вздохом провожу руками по лицу, слушая, как захлопывается дверь её комнаты.

Нет, я не обижаюсь на грубость дочери. У меня больше нет энергии на это. Возможно, она в чём-то права, и я не должна была лезть не в своё дело. Но где минимальное «спасибо»?

Я чувствую себя совершенно разбитой. Кажется, что силы окончательно покинули меня. Последние несколько дней собственные нервы на пределе, а тут ещё и это…

Я гашу свет, устало опускаюсь на диван. Голова гудит от накопившихся за день эмоций.

Не хочу к мужу. Здесь останусь.

Подложив себе под голову декоративную подушку в виде алого сердца, некоторое время пялюсь в потолок.

Мысли опять возвращаются к Сергею. Он точно мне изменяет. Что бы он ни говорил, как бы я сама не пыталась его оправдать в своей душе, договор аренды и телефон – прямые доказательства его предательства. Но почему? Почему он так со мной поступает? Я же старалась… Я всегда старалась быть для него идеальной женой… Слёзы начинают подступать к глазам. Может быть, я действительно виновата? Плохо следила за собой, стала непривлекательной с годами… Может быть, я ограниченная, скучная? Или он просто захотел новых впечатлений?

Я закрываю глаза, чтобы не разреветься, пытаюсь прогнать эти мысли. Но перед внутренним взором всплывают образы. Сергей обнимает Лизу, целует её, улыбается ей так, как давно не улыбался мне… А я? Мне теперь что делать? Я же не знаю, как жить дальше в одиночестве…

Нет! Я не позволю себе опять стать слабой. Если это правда… если он изменяет… Я разведусь с ним. И точка.

С этим решением я, в конце концов, успокаиваюсь и проваливаюсь в сон.

***

- Милана, ты здесь спала? Почему?

С трудом открываю глаза. Надо мной склонился Сергей. Наверное, он только встал. Сонный, одет в махровый халат.

Всё тело ломит от неудобной позы. Сажусь, слегка потягиваюсь

— Да… Просто… вчера пришлось забирать Стасю поздно вечером. И решила тебя не беспокоить.

- У неё что-то случилось?

- Сумку украли с телефоном. Денег на такси не было.

- Она же не одна была. Лизка могла бы ей дать взаймы, – нахмуривается муж.

- Лиза занята была, - поднимаюсь, - с одним симпатичным молодым человеком.

Впиваюсь взглядом в лицо Сергея. Его челюсть напрягается. Он сжимает губы и прищуривается. Тихо цедит сквозь зубы:

- Сука.

- Кто?

- Тот, кто сумку украл, конечно, - рычит, - ладно, разберусь.

Он разворачивается и спешит в спальню, на ходу распахивая халат.

- Серёж, сегодня маму в больницу кладут. Задержись на полчасика, помоги нам с сумками.

- Прости, Милаш. Некогда. Ты же не на метро, а на машине. Справишься, - небрежно бросает через плечо, - привет тёще.

Конечно, справлюсь. Мне не привыкать. Давай, беги скорее. Ловить преступников…

Так хочется плюнуть ему в спину… Но сдерживаюсь.

Проходит не более десяти минут, и я уже наблюдаю, как машина скрывается за воротами.

***

Через час паркую свою Тойоту возле маминого дома. Мы договорились, что она будет ждать меня у подъезда, но пока её нет.

Нервно постукиваю пальцами по рулю и поглядываю на часы. Уже восемь, как бы в пробку не попасть по пути в больницу. На лобовом стекле появляются капельки дождя.

Моё внимание привлекает чёрный внедорожник у соседнего подъезда. Это же Олег!

Он курит, облокотившись на водительскую дверь. Да, это его широкие плечи, уверенная осанка и немного надменная постановка головы.

Выхожу из машины, иду к нему. Словно что-то почувствовав, Олег оборачивается. Слегка улыбается, едва заметно кивает в знак приветствия. Мои губы сами растягиваются в ответной улыбке. Я смущаюсь. Быстро отвожу взгляд: притворяюсь, что сосредоточена на чём-то другом.

- Привет. А что ты здесь делаешь? – стараюсь говорить спокойно.

- Тебя жду, - он смотрит так, что у меня вспыхивают щёки. Сжигает взглядом.

В его глазах светится искренняя радость, а лицо непроницаемое, как обычно. Он тушит сигарету и щелчком выкидывает в ближайшую урну.

- Когда ты вернулся?

- Ночью, - его голос низкий, с хрипотцой, — Решил сам проводить вас в больницу. Хочу убедиться, что Нину Вячеславовну оформят быстро и без проблем.

Мне становится тепло и спокойно. Я так благодарна, что хочу обнять его. Но не решаюсь.

Глава 13

- Божечки, какой же он стал эффектный, - Ленка мечтательно закатывает глаза, — вот некоторым мужикам идёт возраст, скажи? Мы всю жизнь в погоне за красотой: макияж, маникюры-педикюры, причёски и депиляции. А тут – умылся и уже молодец. Жаль, что характер не изменился, такой же сухарь каменный.

- Нормальный он, Лен. А насчёт внешности: насколько я знаю, не всё так просто. Олег в спортзал почти каждый день ходит.

- Заметно… Вот бы его мускулы потрогать…

Меня раздражает Ленкино блаженное лицо. Был бы Олег рядом, наверное, она его лизнула бы сейчас.

Но он уже умчался на работу. Проводил нас, проследил, чтобы не было задержек с размещением в палате, и быстренько распрощался, никак не среагировав на Ленкино предложение поужинать вместе, вспомнить прошлое.

Маму забрали на процедуры, меня выпроводили до вечера.

И мы с Ленкой теперь сидим в кафе, расположенном рядом с больницей.

- Ну, хватит про Олега. Давай про меня, - достаю из сумки файл, в котором лежит договор об аренде, выкладываю перед подругой, - что скажешь?

За окном снова моросит дождь. Заторможенно слежу, как мелкие капли стекают по стеклу, пока Ленка с чашкой капучино в руках изучает документы и остальные бумаги.

- Ну, во-первых. Давай сначала вот о чём. Ты чеки смотрела?

Отрицательно качаю головой.

- Не успела ещё.

— Это же самое интересное! – восклицает подруга, - Как часто ты носишь туфли за семьдесят шесть тысяч из ЦУМа?

О чём она? Изумлённо моргаю.

- Где твоя поясная сумка от Gucci за шестьдесят одну тысячу?

Я растерянно развожу руками. Нет у меня такого. И не было.

- А про серьги что скажешь? «Райские птицы» с английским замком из красного золота с сапфирами…, - подруга внимательно вчитывается в один из чеков, - и бриллиантами за сто восемнадцать тысяч. Они есть у тебя?

Затылок сдавливает болью. Кажется, я совсем недавно видела нечто подобное. Перед глазами возникают картина: Лиза извиняется передо мной и теребит серёжку-птичку с ярким голубым камнем и золотыми крыльями.

С усилием выдыхаю:

- У Лизы есть такие, - мой голос звучит хрипло и немного испуганно.

- А у тебя?

- А у меня… кружка! – я начинаю истерично ржать, - с сердечком… розовеньким таким…

Я смеюсь и не могу остановиться. Краем глаза замечаю, что на нас уже смотрят. Сжимаю переносицу, медленно отпускаю. Глубже дышу, чтобы справиться с истерикой. Не получается. Закрываю лицо ладонями, мягко падаю им в стол. Смех постепенно переходит в плач.

- Всё, всё… - Ленка вместе со стулом передвигается ко мне поближе, гладит по спине, - Милан, хватит. Он недостоин. Дон Жуан потасканный. Мы ему ещё устроим. Обещаю. Только за яйца прихватить осталось.

Она приподнимает за подбородок моё лицо, берёт бумажную салфетку с подставки, вытирает мне слёзы. Дует на меня. Всё ещё всхлипывая, прикрываю глаза: да, сейчас охладиться не помешает.

- Ну вот и умничка.

Лена откидывается на спинку стула.

- А теперь второе. Хорошее. Дом, в котором Серёга снимает квартиру, на соседней улице. Погнали?

***

Мы стоим у единственного подъезда многоэтажного дома.

Здание выглядит ухоженным: чистые окна, свежая краска на стенах, аккуратные клумбы у входа.

- Как мы сюда попадём? Закрыто, – сквозь чуть затонированное стекло вижу стойку консьержа.

И в этот момент, на наше счастье, на крыльцо поднимается мужчина с небольшим шпицем в руках. Он открывает своим ключом дверь, мы проникаем внутрь.

- Девочки, вы к кому? – окликает нас консьержка, пожилая женщина с короткой стрижкой лавандового оттенка на седых волосах, - что-то я вас не помню.

Она смотрит доброжелательно, но строго.

— Добрый день, — первой заговаривает Лена, улыбнувшись женщине. — Мы ищем Сергея из восьмой квартиры.

Консьержка откладывает журнал, который читала, и внимательно рассматривает нас поверх очков.

— Сергей? Но его в это время не бывает. После шести обычно. Вечером приходите. А вы кто такие, что ему передать? — в её голосе чувствуется скрытая настороженность.

— Я жена его, - опережаю Ленку, - можно у вас кое-что узнать?

Консьержка слегка прищуривается и складывает руки на груди:

— Ах жена… А доказательства есть? — Она усмехнулась и покачала головой. — Узнать-то можно. Только вот женой кто угодно может представиться. То одна с ним придёт, то другая.

Моё сердце ёкает.

- В смысле? – всплёскиваю руками, - их что, много было?!

Предательские слёзы снова катятся по моим щекам. Перед глазами растекается туман, и я, чтобы не упасть, оседаю на холодный каменный выступ возле окна.

- Ну, не сказать чтобы очень много, - а дальше какое-то бульканье.

Подруга, облокотившись на стойку, что-то обсуждает с консьержкой, показывает документы. Та отвечает, сочувственно глядя на меня и покачивая головой. Я слышу их голоса, как гул разного диапазона. А временами ничего не слышу и ничего больше не понимаю. Мой мир окончательно взорвался сегодня. И теперь вокруг полыхают пожары, а земля под ногами дрожит и раздвигается, образуя глубокие трещины.

Так. Нельзя расслабляться. Ничего не изменить, не исправить. Сжимаю руки в кулаки до боли. И постепенно начинаю возвращаться в чувство.

- Но вот последние несколько месяцев он только с дочкой приходит. Лет восемнадцати, - прорывается в моё сознание голос консьержки.

- Откуда вы знаете, что это именно дочь?

- Она его папой зовёт.

— А как выглядит?

Консьержка пожимает плечами.

— Да обычная девочка. Светловолосая такая, худенькая. Глазастая очень. Всегда весёлая, смеётся, что-то ему рассказывает. Но я в лица особо не всматриваюсь.

Я достаю из сумки телефон и быстро нахожу фотографию Стаси.

Показываю консьержке.

Та хмурится и долго рассматривает её через очки.

— Нет, это не она. Совсем другая…

Лена наклоняется ко мне и шепчет:

— Ты думаешь о том же, о чём и я?

Глава 14

Следующие несколько дней прошли в суете. Я гнала от себя мысли о предательстве мужа. Самоустранилась. Расставила приоритеты в собственном порядке, назначив главным другое в своём сознании.

Я погрузилась в заботу о маме, помогала сиделке ухаживать за ней. Почти не уходила из палаты, да и некуда мне было идти. Маминого кота на время забрала Лена. Домой мне совершенно не хотелось.

Старалась быть рядом, чтобы она чувствовала себя хоть капельку легче и спокойнее. На условиях, которые обеспечил для нас Олег, это было разрешено. Он также полностью избавил меня от сторонних забот. Заведующий отделением оказался его приятелем. Если маме требовалось что-то из медикаментов, Олег узнавал об этом первым и в тот же день привозил их. Ещё и всякие вкусняшки: то домашний бульон, то обалденное картофельное пюре с сыром, то свежие ягоды и фрукты. Мне было совсем не до еды. Я его об этом не просила. Олег всё делал сам. И оставался с нами, когда была возможность. Просто находился рядом. Мама засыпала, а мы тихонько включали какой-нибудь сериал на моём ноутбуке и сидели плечо к плечу, иногда перекидываясь парой фраз.

Сергей же звонил всего три раз. Я отвечала, но разговор сворачивала очень быстро, едва давая ему что-то сказать. Муж раздражал меня, отвлекал. Это было совершенно ни к чему. Он не предлагал помощи, а я не просила. Зачем? После того, что произошло в последнее время, это казалось унизительным для меня. Если бы муж хотел, сам бы предложил. Но он даже не заикался ни о чём подобном.

Оказавшись здесь, оторвавшись от своей семьи, я, наконец, осознала, что Сергею было абсолютно безразлично то, что в настоящее время больше всего волновало меня.

А вот Стася звонила по видеосвязи каждый вечер. Она пыталась болтать с бабушкой, щебетала о чём-то весёлом, показывала цветы в нашем саду, за которыми ухаживала. Мама улыбалась ей, махала рукой, но сил говорить у неё почти не было. И я видела, как Стася старается держаться, быть сильной и уверенной. Но в её взгляде читались растерянность, тревога и сопереживание.

Сегодня вечером мама чувствует себя лучше, чем в предыдущие дни. Мы проводим время вдвоём, Олег уже уехал.

И она сама настояла, чтобы я набрала дочери:

- Хочу посмотреть, как там ваш садик.

- Привет! – Стася весело машет рукой, - ба, а у меня новые бутончики распустились. Сейчас покажу.

Дочка выбегает во двор и быстро идёт к клумбе рядом с декоративным прудом.

— Вот… Видно? Смотри, эта роза белая оказалась, а я думала, что чайная будет.


— Красота какая… Ты молодец, Стасенька… — моя мама ласково улыбается.

Я тоже смотрю на экран. Но не на цветы, а дальше. Мой взгляд цепляется за что-то на заднем плане. На скамейке под сосной мелькнуло знакомое лицо. Сергей.

У меня внутри растекается холод. На его коленях сидит Лиза. Она смеётся и что-то шепчет на ухо, обняв его за шею.

Кровь бьёт мне в виски частым и неровным пульсом.

И самое ужасное — мама тоже их заметила.

С её лица сползает улыбка.

— Это что? — тихо спрашивает она, поворачиваясь ко мне.

А я глупо хихикаю в ответ. Расхожусь всё сильнее и сильнее.

Смех – лучшее лекарство. Особенно, когда у меня на глазах муж целует подругу дочери.

- Девочка моя, а папа где? – уточняю сквозь истерический хохот.

- Ой… - Стаська широко распахивает глаза и резко отключается.

- У вас всё хорошо? – мамина кожа такая бледная… Почти прозрачная, словно инеем покрылась.

— У нас всё замечательно! Это шутка. Серёжа меня очень любит. Тебе пора спать.

Я невозмутимо кладу телефон на тумбочку и ловлю себя на мысли, что мне совсем не хочется плакать больше. Шок сменился странным равнодушием. Приятным таким. Спокойным, тёплым и обволакивающим.

А мама, напротив, уже разволновалась.

— Доченька… Я старая и больная. Но не дура. Я понимаю, что ты хочешь уберечь меня сейчас. Но твоё счастье – самое главное для меня. И у меня есть жизненный опыт. Выслушай.

— Мам… Давай в другой раз.

— Ты только не принимай всё сразу в штыки… Ты прекрасно знаешь… твой отец изменил мне… — её голос дрожит, но она требовательно смотрит мне в глаза, не давая отвернуться, — И я его выгнала. Мы развелись именно из-за этого. Тогда мне казалось, что я поступила правильно… Но, на самом деле, всю оставшуюся жизнь я сильно жалела о своём решении.


— Мам… О чём ты говоришь?

Она откидывается на подушку и на несколько секунд прикрывает глаза. Переводит дух и продолжает:

— Очень трудно жить без любимого человека… Очень трудно быть одной… Не повторяй моей ошибки. Мужчины иногда делают это. Иногда изменяют… Но для них секс с другой значит не то, что для нас, женщин. Любовница – это развлечение, перчинка в привычном блюде, игрушка-антистресс. А семья — это не только любовь и постель. Семья — это ещё и дружба, и поддержка. Единство душ и умение прощать.

— Мамочка… — сглатываю комок в горле, - не думай о плохом. Тебе нельзя нервничать.

Но она снова перебивает. Ласково смотрит, гладит мою руку:

— Если Серёжа оступился… Прости его, доченька. Вы столько лет вместе. Это многое значит. Он любит тебя… Просто период жизни. Кризис среднего возраста, обычное дело. Как пубертат у подростков. Это проходит. Если ты проявишь мудрость, Серёжа потом оценит твою жертву, и тогда всё у вас сложится хорошо…

Её слова звучат так искренне, так тепло… И я знаю, она говорит это от всего сердца. Потому что хочет уберечь меня от того, что долгие годы переживала сама: от боли одиночества. Но я не могу сейчас этого принять. Как можно легко и непринуждённо простить предательство? Да как же можно жить с этим?!

- Мамуль, я не хочу сейчас что-то решить. Давай поговорим позже, а?

— Подумай об этом, доченька… Подумай…

Телефон на тумбочке взрывается вибрацией. Одновременно оборачиваемся к нему. Это Сергей.

Глава 15

Я беру телефон и отхожу к окну.

Мама многозначительно поднимает указательный палец и одними губами повторяет:

- Подумай.

Сергей звонит по видеосвязи.

Невольно поправляю причёску, глядя на своё отражение в окне.

- Алло.

Муж говорит из нашей спальни. Он одет в махровый халат. Сидит на кровати. У него бегающие глаза и влажные волосы, как будто он только что вышел из душа.

- Привет, роднуль. А я вот недавно с работы вернулся. Помылся. И понял, что ужасно соскучился по тебе. Как тёща? Как день прошёл? Всё спокойно было?

- Неплохо, - насмешливо улыбаюсь, - а твои дела как?

- По тебе очень скучаю. Когда ты уже вернёшься?

Пожимаю плечами. Молчу.

Сергей всматривается в экран:

- Знаешь, а ты у меня самая красивая… Даже без макияжа и причёски. И очень мудрая. Не истеришь по всякой фигне. За это и люблю тебя. Иногда мне кажется, что я не заслуживаю такой прекрасной жены.

Он почти не моргает. В голосе мёд. Его слова – это настолько грубая лесть, что непонятно, как реагировать на неё. Он намекает на то, что я всё знаю и молчу? Или на то, что не стала осложнять нашу жизнь скандалами после его признаний?

- О да, я великолепна.

На самом деле наоборот. Если бы я была такой, как муж говорит, он не стал бы изменять…

Сергей задумчиво трёт бровь пальцем:

- Ты странно на меня смотришь. Я в чём-то провинился?

Моя губа с презрением дёргается. Нет, конечно, дорогой. Ты совершенно безгрешен.

- Просто устала.

- Кстати, чуть не забыл… - он слегка бьёт себя по лбу, - мне тут пришло в голову, что мы слишком мало времени проводим вместе. Нам надо съездить куда-нибудь на несколько дней. Только ты и я. Может, и сына заделаем на отдыхе. Что думаешь? Если тебе хочется в какое-то определённое место, только скажи. Пока ты занята, я мог бы организовать…

Да уж… Есть местечко, куда мне хочется тебя отправить. Но не сейчас, не при маме.

Строго перебиваю:

- Нет. Ты лучше подготовь комнату, послезавтра у нас выписка. К нашему возвращению купи медицинскую кровать, кресло-коляску. И по мелочам кое-что, список пришлю.

- В смысле? – с лица Сергея сползает улыбка, - ты хочешь, чтобы тёща переехала к нам?

- Конечно. Я должна быть рядом, помогать, ухаживать. У нас это сделать будет легче всего.

Муж недовольно приподнимает бровь:

- Слушай, медицинская кровать – это не дешёвое удовольствие, насколько мне известно. На диване-то не полежит она?

- Не полежит. Это для моего удобства в первую очередь.

- А может, давай пусть всё останется, как раньше. Ты будешь ездить к ней каждый день. А ночью… Лучше камеру повесим в её квартиру, ты в любой момент проконтролируешь.

- Нет. Я устала ездить. Мама поживёт у нас, - заявляю ледяным голосом, - и Барсик.

- Барсик?! – он недобро улыбается, - ты вообще представляешь, какие могут быть последствия для моего здоровья? Ты моим мнением не хочешь поинтересоваться?

А может, тебе сначала стоило подумать о последствиях, прежде чем изменять?!

- Ха. С чего бы. Это и мой дом тоже, - голос возмущённо звенит.

Сердце срывается в тахикардию. К лицу приливает кровь. Ты ещё мне условия ставишь, после того, что сделал, Серёжа? Кажется, я уже не могу остановиться.

Распаляюсь всё больше:

- Ты кота и не заметишь, ведь только ночевать приходишь. Закидывайся антигистаминным почаще. А я имею право приглашать, кого захочу. Ты же со мной не советуешься, когда…

Когда приводишь свою любовницу в моё отсутствие… Меня раздирает от желания высказать всё до конца. И я уже почти произношу это.

Но Сергей, словно почувствовав, идёт на попятную:

- Не горячись, роднуль… Раз так надо… Завтра же всё организую, подготовлю. И даже лоток для Барсика куплю собственноручно.

- Отлично! И не звони мне больше! Вообще не до тебя. Пиши лучше, - я отключаюсь и отбрасываю телефон в сторону, как ядовитую змею.

Остыть вот так сразу очень трудно.

Задыхаясь, перевожу взбешённый взгляд на маму.

Она выставляет перед собой ладони:

- Надо так надо. Поживу недельку. Только не ругайся.

Широкими шагами направляюсь к раковине, открываю кран, умываюсь ледяной водой, чтобы скорее успокоиться.

***

Прошло два дня

Мы подъезжаем к дому.

На крыльце появляется Стася, она старательно выкатывает на улицу кресло-коляску.

Олег обходит автомобиль и открывает пассажирскую дверь.

- Давайте помогу, Нина Вячеславовна, - мягко улыбается маме.

Та протягивает ему руку.

- Ба, я так рада, что ты у нас поживёшь, - подбегает Стася, - Как себя чувствуешь?

Она ставит коляску рядом с машиной и немного испуганно заглядывает бабушке в глаза.

- Всё хорошо, милая. Не волнуйся, - устало улыбается ей она, опираясь на Олега.

- Осторожнее, здесь порог, - он помогает ей удобно устроиться в кресле.

- Ооо, тёща дорогая, - рядом с нами появляется Сергей, - добро пожаловать! чувствуйте себя как дома, но не забывайте, как говорится…

- Серёж!

- Молчу, молчу, - примирительно.

Стася, весело болтая, везёт маму к дому. Муж плетётся за ними.

Я поворачиваюсь к Олегу.

- Миссия выполнена, - шутливо рапортует.

Подхожу к нему ближе.

- Спасибо тебе за всё, - благодарю тихо.

У него расстегнулась пуговица на рубашке сразу над ремнём. Аккуратно застёгиваю. Случайно касаюсь горячей кожи. Его пресс судорожно вздрагивает. И я отдёргиваю руки, прячу за спину.

Поднимаю глаза. Он смотрит на мои губы.

- Звони, - Олег разворачивается и быстро садится в машину.

Ещё пара секунд, и автомобиль скрывается за поворотом.

Я растерянно провожаю его взглядом.

- Милана, - зовёт меня Сергей, он ждёт меня у входной двери.

Выглядит недовольным, даже злым.

Иду к нему.

- Ты что себе позволяешь? – начинает без предисловий, - обвиняешь меня в чём-то, а сама… Думаешь, я ничего не замечаю, что между вами происходит?

Глава 16

Я вздёргиваю подбородок и прохожу мимо возмущённого Сергея в дом.

- Милана, - рычит он, хватает меня за рукав и притягивает к себе, - отвечай, когда спрашиваю.

- Думай что хочешь, - цежу.

Глаза Сергея округляются:

— Это что ещё за хамство? Ты как разговариваешь со мной?

Он сжимает мои предплечья до боли.

- Хамство – это устраивать сцену ревности, чтобы отвлечь внимание от собственных косяков. Нападать на меня вместо того, чтобы быть рядом не только в радости, но и в горе. Что между нами сейчас, Серёж? Где любовь, помощь, поддержка? Где хоть что-нибудь стоящее, а? Ты не заслужил от меня другой реакции. Всё.

Я ухожу в дом, направляюсь в комнату на первом этаже, которую подготовили для мамы. Оттуда слышен весёлый голос Стаси, она что-то рассказывает бабушке, а та только изредка вставляет слова.

Но Сергей не собирается отступать. Он обгоняет меня, встаёт на пути, загораживая собой проход.

— Значит, есть что-то между вами, да? И когда это началось?

Сжигаю его убийственным взглядом.

- Ты вообще понимаешь, как мне херово?! — кричит он, сжав кулаки, — Молчишь, как всегда, молчишь. На нервах играешь?

Я стою неподвижно, надев на лицо отстранённое выражение. Не отвечаю. И пусть моё молчание бесит тебя, Серёжа. Мне пока нечего тебе сказать.

А он распаляется всё сильнее.

— Да как ты это делаешь?! — орёт муж, не задумываясь, что его могут услышать, — Я тут из кожи вон лезу, чтобы всё наладить, а ты... даже не пытаешься! Отвечай быстро, мстишь мне с ним, что ли? Или…

Он зловеще нахмуривается и делает шаг ко мне.

- Только дотронься, - шиплю, угрожающе прищурившись.

И Сергей останавливается, не переходит черту.

— Знаешь что? Пошла ты! — выкрикивает, наконец. — Меня всё заебало!

Он резко разворачивается и направляется к выходу. А я ещё больше распрямляю спину, вытягиваюсь в струну до боли вдоль позвоночника.

Мне обидно, противно, и сложно дышать, но я не оборачиваюсь, не пытаюсь остановить мужа.

Оглушительно хлопает дверь, и почти сразу же заводится двигатель автомобиля.

Уехал. Ну, и чёрт с тобой…

Ещё несколько секунд остаюсь на месте, успокаивая дыхание. Провожу пальцами по лицу, словно пытаясь стереть напряжение.

Потом медленно, очень медленно, как босиком по горячему песку, направляюсь в комнату матери.

Заглядываю, но не вхожу.

Мама со Стасей настороженно смотрят на меня.

- Всё нормально, - тепло улыбаюсь, а у самой сердце горит, как будто на него тлеющих углей насыпали, - тебе удобно?

Мама с облегчением улыбается:

- Какое счастье. Я подумала, что вы из-за меня поругались. Миланочка, всё замечательно. Не волнуйся обо мне, правда.

— Мам, мне надо на работу, отпуск закончился. Стася останется с тобой. Она будет следить за всем и позаботится о тебе, - перевожу строгий взгляд на дочь, - И позвонит мне, если будут трудности. Да?

Та растерянно кивает.

Мама с улыбкой качает головой:

— Да мне ничего не нужно. Аппетита нет, гулять пока не получится. Я просто буду отдыхать, - и несмело, - а Барсик как там?

- Заеду на обратном пути к Ленке, заберу и привезу, - улыбаюсь.

Представляю лицо Сергея, когда он увидит кота и поймёт, что я не шутила про него.

***

Я постепенно завершаю практику. За окном почти стемнело. Мягкий свет ламп создаёт уютную атмосферу в студии. Обожаю эти минуты в конце занятия, когда пространство наполняется покоем, а напряжение дня словно растворяется в воздухе.

- Ложимся в шавасану.

Мои девочки устраиваются на ковриках, я разношу им пледы и подушки.

Сажусь перед группой в позу лотоса.

- Закройте глаза. Направьте внимание внутрь себя. Сделайте глубокий вдох и медленный выдох… Почувствуйте, как ваше тело становится лёгким, а ум – ясным. Расслабьте пальцы правой ноги…

Произношу привычные слова мягко и успокаивающе.

Беру в руку смартфон, чтобы на колонке переключить музыку на звуки тибетских поющих чаш – идеальное сопровождение для расслабления.

Я провожу пальцем по экрану для разблокировки. И тут же замечаю всплывающее уведомление.

Продолжаю на автомате проводить релаксацию, я давно запомнила её текст наизусть, одновременно открываю мессенджер. Там сообщение от Лены: «Звонила консьержка. Они в квартире. Срочно заезжай за мной!»

Моё сердце пропускает пару ударов, на лбу выступает пот, руки мелко дрожат.

Глубоко вздыхаю, чтобы вернуться в нормальное состояние. Паниковать не время.

- Оставайтесь здесь ещё несколько мгновений, - произношу непослушными губами, стараясь скрыть внутреннее напряжение, - Вы дышите глубоко, медленно. Вы очень расслаблены, очень глубоко и полно расслаблены. Всё вокруг спокойно. Над вами голубое небо, ярко светит солнце. Вам тепло и приятно. Покой и умиротворение... Благодарю за практику…

Вот бы мне сейчас покоя…

- Пошевелите пальцами рук и ног. Потянитесь… Когда будете готовы, повернитесь на правый бок и медленно поднимайтесь.

Группа постепенно оживает. Девочки неторопливо садятся, растирают плечи и шею, улыбаются, тихо переговариваются. Складывают в стопку коврики для обработки.

Я стараюсь сохранять привычную доброжелательность, но внутри у меня всё кипит. Мне уже хочется поскорее всех выпроводить и ехать за подругой.

Раскладывая по полкам стеллажа инвентарь, неловко одним пальцем набираю ей: «Буду через полчаса».

---------

Девочки, как и обещала, раздаю промики:

Развод Мы (не) пара

gE0oPxMx

Измена. Мне (не) нужен врач

y7LeIJzM

G0U7tpvP

Забирайте, не стесняйтесь. Если промокод висит здесь, значит, ещё не использован.