Измена. Добейтесь меня заново

Пролог.

Все герои достигли совершеннолетия. История полностью выдумана авторами. Приятного чтения!

– Здравствуйте! – улыбаюсь девушке на ресепшн. Она приветливо здоровается в ответ. – Я к Городецкому Всеволоду Александровичу, ООО «Эверест».

– Хорошо, сейчас я ему сообщу, – девушка кивает и тут же тянется к телефону.

– Нет-нет! – машу руками перед собой, останавливая её. – Понимаете, я его жена, хочу сюрприз устроить, с днём рождения поздравить, – показываю подарочный бумажный пакетик, который держу в руках.

– А-а-а! – понятливо моргает администратор. – Тогда о вас не предупреждать? – уточняет, кладя трубку обратно.

– Всё верно. Просто запишите меня. Барсова Виолетта Анатольевна, – на бейджике замечаю имя администратора и после того, как она меня пропускает, любезно замечаю: – спасибо, Алиночка.

– Всегда пожалуйста, – отзывается Алина.

В приподнятом настроении вышагиваю к лифту. Мало того, что начальник пораньше с работы отпустил, так и ресепшн удалось миновать без проблем. Это целая двойная удача, как ни крути! А сегодня ещё и дети у мамы… М-м-м! Вечер обещает быть просто сногсшибательным! Можно было бы дождаться мужа дома, но мне в голову пришла прекрасная идея – поздравить его прямо на работе и уговорить поехать в ресторан.

Предвкушающая улыбка сама ложится на губы, когда я прокручиваю варианты развития событий и реакцию Севы. В лифт заходят ещё несколько человек, и мы поднимаемся. На двенадцатом этаже проталкиваюсь к выходу и выныриваю наружу, наконец, свободно вздохнув. Прохожу по привычному тёмному коридору, и настигаю чёрную стеклянную дверь, задёрнутую жалюзями. Открыв её, заглядываю в маленькую приёмную, и понимаю, что секретаря на месте нет.

Интересно, куда Марина подевалась? Неужто у неё сегодня выходной? Сева, кажется, говорил, что она через месяц замуж выходит. Продвигаюсь дальше и оглядываю помещение: на столе всё небрежно разбросано, а несколько листов и ручка валяются на полу. Марина не оставила бы в таком состоянии рабочее место, а значит, она просто куда–то отошла. Возможно, было что-то срочное, вот девушка и покинула своё место.

Со стороны кабинета слышу непонятные шорохи, шумные вздохи и настораживаюсь. Что там происходит? Всеволод решил поупражняться прямо на работе? Похоже на то. Муж часто посещал спортзал, чтобы держать себя в форме в свои уже тридцать семь лет. И правильно! Я мужа целиком и полностью поддерживаю, потому что и сама хожу на фитнес три раза в неделю.

Только на работе Сева обычно занимался тогда, когда в делах всё было плохо, чтобы сбросить напряжение и немного успокоить нервы. У фирмы проблемы? Сгорая от предположений, вся обращаюсь в слух прежде, чем открыть дверь, и застываю на месте, когда всё-таки открываю.

– Марин, ты чудо! – выдыхает Сева, нависая над милой секретаршей с оголённой грудью. – Когда я с тобой, это просто нечто! – распаляется он, словно убеждая самого себя в своих же словах.

– Хочешь сказать, с женой у тебя такого нет? – игриво интересуется Марина с прищуром.

– Виола с тобой и рядом не стояла, – усмехается муж. Видимо, уже бывший.

Ах, вот, значит, как! Кажется, ночами он шепчет мне обратное. Например, что я лучше всех… Конечно, уже шептал. Больше Сева ко мне и не прикоснётся. Вот это уж точно – ни-ког-да.

– Правда? – пищит Марина, и тут же забывается в череде стонов, потому что мужчина ускоряется, резко и неожиданно.

Безмолвно ахнув, я и не замечаю, как прикладываю ладошку к губам. Пальцы трясутся, и подарочный пакетик выскальзывает из моих рук. Коробочка, находящаяся в нём, ударяется о пол с гулким стуком, но парочка даже не отвлекается.

Он разложил её прямо на рабочем длинном столе, не раздевшись до конца. Пиджак Севы, между прочим, тот самый, который ему дарила я, валялся на полу. Где-то чуть дальше лежала и блузка Марины. В остальном, начальник и подчинённая были одеты. Юбка секретарши лишь задрана вверх, рубашка Севы расстёгнута, а брюки приспущены. Спешили, видимо. Накрыло страстью, что ж тут поделать. Не удерживаю горькую ухмылку.

Я и подумать не могла, что он мне изменяет…

Как? Почему? За что? Столько вопросов в голове и совсем мало ответов. От жуткой картины на глазах выступают слёзы, пока мой мужчина продолжает вбиваться в другую, чужую женщину. Я всхлипываю, понимая, что именно сейчас наша жизнь, семейная идиллия рушится прямо у меня на глазах. Её рушит мой муж каждым долбанным движением в ней. И сейчас я уверена только в одном: как было раньше, уже никогда не будет.

Хочется кричать на неверного мужа, обругать строптивую секретаршу, но в горле собирается такой ком обиды и гнева, что высказать его без истерики я не смогу. Поэтому решаю поговорить с Севой дома и разобраться во всём именно там. Пока меня не заметили, хватаю свой подарочный пакетик и устремляюсь к выходу.

Не помню, как дохожу до лифта, а потом до ресепшена. Глаза застилает пелена, и на выходе я прощаюсь только с Алиной. Этот день рождения Севы мог бы стать лучшим праздником нашей семьи за последние годы. У меня было приготовлено несколько сюрпризов для любимого мужа, а что теперь? Да он даже не заметил меня… Был настолько занят этой Мариной… А что стоили его фразы! Всхлипнув, смахиваю слёзы. Обида захлёстывает волнами. Хорошо, хотя бы дети у мамы!

Глава 1.

– Адам? – выдыхаю удивлённо и сквозь слёзы. – Ты же должен быть заграницей…

– Уже как год назад вернулся. Мне сказали, ты уехала из столицы, – мужчина оттягивает меня в сторону, в тёмный уголок. – Но сейчас не о том. Что у тебя случилось? Почему плачешь?

– Ничего не случилось, я спешу, – отговариваюсь от мужчины. Делаю шаг вправо, чтобы попробовать вновь сбежать. Сейчас нет сил переваривать измену мужа вместе с возникновением бывшего. Мне бы сначала с чем-то одним справиться. Например, приехать домой, проплакаться и серьёзно поговорить с Севой. Слёзы снова наворачиваются на глаза, даже при мысленном упоминании мужа.

Но Адам решает разрушить мои планы и делает шаг в сторону, преграждая путь.

– Ви, расскажи. Чтобы ты так плакала… Должен случиться армагеддон.

– Это не твоё дело, Раевский, – вновь смахиваю слёзы и упрямо заглядываю в серые глаза мужчины. Я не собираюсь делиться с ним своими чувствами и болью. – Ты своё когда-то уже сделал, – бурчу с обидой и предпринимаю новую попытку бежать.

Не хочу вспоминать прошлое, но картинки сами возникают перед глазами. Жмурюсь. Помню, как много лет назад сильно любила Адама, а он… Уехал. Просто уехал. Бросил меня, ничего не сказав. Переехал заграницу и там продолжил обучение, начал новую жизнь. Спустя несколько лет его бабушка сказала, что он нашёл хорошую девушку и женился на ней. Создал семью… Как и я, впрочем. Теперь у каждого своя жизнь. И моя сейчас решила перевернуться на все сто восемьдесят градусов, в другую сторону. В неизвестность.

– То, что было раньше, осталось в прошлом, – изогнув бровь, говорит Адам, пресекая моё бегство, и тянет руки ко мне.

Его тёплые ладони ложатся на мои щёки, большие пальцы вытирают льющиеся слёзы. Дёргаюсь, чтобы отпрянуть, только он не выпускает. Притягивает к себе, вжимая моё хрупкое тельце в свою крепкую грудь, и заключает в объятия. Его тепло успокаивает, хотя первое время я упрямо пытаюсь оттолкнуть его. Мы стоим так несколько минут и только тогда Раевский спрашивает:

– Успокоилась? – у него получается тихо и непринуждённо. Он гладит меня по волосам с такой нежностью, будто наши отношения не заканчивались. Молча киваю. – Расскажи. Что произошло, Барсик?

Всхлипываю последний раз и отстраняюсь от мужчины. Адам достаёт из кармана бумажный платочек и подаёт мне. Стесняюсь высморкаться при нём и просто шмыгаю носом, вытерев только слёзы.

– Есть время? Пойдём, прогуляемся, – предлагает неожиданно. Смотрю в его серые проникновенные глаза и не могу оторваться. Ошарашенная, совсем сбитая с толку. Ну, что ему от меня надо? Не мог пройти мимо? Как он, вообще, меня заметил?

– У тебя здесь было какое-то дело? – спрашиваю, понимая, что он пришёл в бизнес-центр не просто так.

– Хотел выпить кофе. Но с удовольствием посижу с тобой в какой–нибудь кофейне, если ты не против, – пожимает плечами.

– Так ты прогуливаться собрался или в кофейне сидеть? – усмехаюсь и прищуриваюсь.

Совсем не изменился. Всё такой же проникновенный взгляд, мудрые рассуждения, смешинки в глазах, когда застаёшь его врасплох. Всё такой же мужественный и красивый, только за несколько лет возмужал и стал более… Уверенным и сильным, что ли?

От захлестнувших эмоций тянет выдать всё как на духу, но я держусь, поджимая губы. Как же меня угораздило? Застала мужа за изменой, на выходе встретила бывшего, который теперь пытается узнать, что со мной. Сколько мы не виделись? Четырнадцать или пятнадцать лет? Точно, мы встречались два года, мне было восемнадцать, когда он уехал. Я думала, Адам – любовь всей моей жизни. Но судьба вскоре всё расставила по местам. Он уехал, а я через пару лет встретила Севу.

Едва узнала, что Адам женился, только тогда отпустила его. До этого всё пыталась узнать его номер или адрес. Глупая, думала, он просто потерял мой номер или забыл оставить сообщение. Надеялась, что вернётся, заберёт меня к себе или останется здесь. Только через два года стало ясно – меня просто бросили. Банально растоптали влюблённую девочку.

– Я не хочу кофе, – негромко произношу я, когда он не отвечает мне на вопрос и молча рассматривает меня… С жалостью.

– Давай хоть подвезу до дома? – предлагает Адам, чувствуя, насколько сильно я хочу от него отвязаться. Хмурюсь, и понимаю – в моём состоянии за руль садиться нельзя. Едва стоит подумать о Севе, меня вновь накрывают эмоции, а слёзы выступают сами собой.

– Ну, хоть подвези, – отвечаю согласием. Может, неплохо, что я его встретила? Хоть бы только не стал вспоминать былое и не решил как-то загладить свою вину. Сейчас мне глубоко фиолетово на то, что было тогда. Уехал и уехал, зачем ворошить прошлое? Я живу уже другой жизнью, где настоящее — намного важнее.

Садимся в его иномарку, которая стоит недалеко от бизнес-центра. В салоне приятно пахнет кожей и мужским парфюмом. Он сменил аромат? Сейчас он тяжелее и богаче, похож на Армани, когда как раньше он использовал более лёгкие сочетания. Надо же… Прошло больше десяти лет, а я помню, какой парфюм у него был!

Едем медленно, размеренно. Адам, кроме адреса, ничего не спросил, а я и не спешила рассказывать ему то, что меня тревожило.

Только закрываю глаза, как вновь вижу просторный кабинет мужа, его оголённые, напряжённые ягодицы, которые так и ходят из стороны в сторону, ритмично вбиваясь в чужую женщину.

Глава 2.

– О, даже так? – тут же подаёт голос Раевский. – Ничего себе! То есть, когда с вами рядом оказывается любая женщина, то вы сразу кобель?

– Чего? – продолжает удивляться Сева. У него даже на пару секунд челюсть отвисает. Он явно не ожидал такого отпора. Такой эффект на мужа могла произвести только моя мама. А тут… Ещё и бывший. Внутренне усмехаюсь и отвожу взгляд. – Тебя раскрывать варежку не просили, – борзо продолжает муж, понимая, что дело тут не чисто.

У-у, зря он так сказал… Муж, конечно, не промах, но если Адам остался всё тем же, то он сейчас ему просто врежет. Раньше он не отличался хорошей выдержкой. Зажмуриваюсь и ничего не слышу. Через миг открываю глаза и с удивлением понимаю, что Раевский просто молча улыбается.

– Я с кем говорю?! – снова нагло обращается муж и делает шаг к Адаму.

– У меня не варежка – для начала, но если ты сейчас раскрываешь именно её, то лучше, и правда, закрой, – его губы искривляются в мимолётной усмешке. – Это он тебя обидел? – спрашивает у меня, обернувшись.

– Адам, не лезь, – шикаю на бывшего. Не решаюсь смело выставить их обоих за дверь. Ссора набирает обороты и несётся вперёд нарастающим снежным комом.

– Всё ясно, – пожимает плечами Раевский. – Жена – верная, принципиальная, любящая, а муж – изменщик и лгун. Так ведь? – серые глаза пронзительно стреляют в Севу. Как обычно, Адам попадает точно в цель. А я ведь ему ничего не сказала… – Когда у самого рыльце в пушку, решил надавить на то же самое…

– Слышь ты! – Всеволод приближается к Раевскому почти в плотную. – Пургу-то не неси!

– Перестаньте! – выкрикиваю, сжав кулаки. – Как маленькие дети! – твержу рассерженно. – Адам, одевайся и уходи. Наши отношения – не твоё дело, – прожигаю красивую и мощную спину взглядом.

– Я лишь хотел тебе помочь, – произносит бывший и вдруг добавляет, вновь скрываясь в ванной: – прости. Если что-то будет нужно… – он живо одевается и, покопавшись в карманах, протягивает мне визитку, – вот мои контакты. Звони, пиши в любое время, – и пока Сева испепеляет мужчину победным взглядом, Адам прощается и выходит из квартиры, хлопнув дверью.

Понятно, обиделся. Но сейчас он – лишь моё прошлое, неожиданно появившееся в настоящем. Пусть обижается сколько хочет. А вот Сева… Почти прошлое. И сначала мне нужно разобраться именно с ним.

Стоит нам остаться наедине, как в горле встаёт ком. Я сотню раз думала, как начать этот чёртов разговор, но так и не пришла к нормальному варианту. Муж улыбается мне, видимо, ожидая поздравлений, а когда не слышит их, его улыбка меркнет, и он говорит:

– А я с работы приехал пораньше… Думал, вечер с тобой проведём. А ты тут. С этим, – кивает на закрытую дверь. – Кто он такой? Вы спите? – так спокойно спрашивает…

Изгибаю бровь в недоумении и откладываю визитку в сторону. И правда, когда сам изменил, лучший вариант – уличить в этом другого, чтобы неповадно было. В этом Раевский прав. Да и куда, собственно говоря, подевались те слова мужа? «Ах, ты ж, стерва», кажется. Почему наглый наезд не продолжился, когда Адам обвинил его в измене? Ответ прост. И я его уже знаю, видела своими глазами.

– Как Марина? – спрашиваю в лоб, складывая руки на груди. Слежу за его испугом, а потом нервным смехом.

– Зачем тему переводишь? Причём тут мой секретарь? Как бы ты к ней не ревновала, она же не у нас в квартире, – отговаривается быстро, намекая на былое присутствие Адама здесь. – Ты мне лучше расскажи, чем вы занимались.

– Я объясняться перед тобой не собираюсь, – хмыкаю уверенно. – Нечего юлить, я всё знаю о вас с очаровательной Мариной. Она, конечно, получше Виолы. От красотки ты в восторге! Но и она не промах. Слушай… А ты ей сверхурочные платишь? А то ведь трудится и на тебя, и под тобой, – меня, кажется, понесло. – Сев, ты просто-напросто спал с ней, а вечером возвращался ко мне, шепча нежности! Какой же ты… Двуличный кобель!

– Ты что, поверила словам этого мужика? – Сева предпринимает попытку ещё раз выкрутиться. Он даже не понимает, что я всё это видела собственными глазами.

– Причём тут он, Сев? Здесь я и ты. Я приходила к тебе в офис сегодня, – ударяю правдой в глаза. Муж ошарашенно смотрит на меня, не веря своим ушам. – Так что видела вас с Мариной на твоём столе. Ты особо и не прятался, видимо. Все двери открытыми оставил. Хорошо она тебя с днём рождения поздравила? А?

Хлёсткая пощёчина ударяет щёку. Никогда и подумать не могла, что мой любимый и родной поднимет на меня руку. Да, это всего лишь пощёчина… Только как она отрезвляет и открывает глаза на происходящее! Вновь вспоминаю, что Сева говорил Марине, и поднимаю на него взгляд.

– Ви, прекрати, – отрезает Всеволод, морщась. Настолько злой и разъярённый взгляд я никогда у него не видела. Карими глазами осматривает меня с ног до головы, а затем отворачивается. В словах ни сожаления, ни раскаяния. Именно это и бьёт больнее, чем пощёчина. – Ты и сама не такая уж белая и пушистая, какой хочешь казаться. Иначе не было бы этого мужика в нашем доме. Почему не призналась, что тоже мне изменила? Я бы тебя простил.

В шоке смотрю на Севу и касаюсь горящей щеки. Что он несёт? Простил меня? За что?! Я думала, он хотя бы попросит прощения, скажет, что был не прав, что любит меня… Возможно, тогда мы смогли бы сохранить наши отношения. Но вместо этого мой муж решил обвинить меня. Может, я ещё виновата в том, что он мне изменил?

Глава 3.

– Знаешь, – говорю, когда выходим из подъезда, – и представить не могла, что выйду из этого дома с тобой. Под руку.

– Хорошо, что я решил вернуться, – усмехается Адам, стирая рукавом кровь с лица. Белая ткань пропитывается тёмной кровью, но его лицо совсем меня не радует. Наверное, и с Севой всё очень… Плохо.

– Зачем ты решил вернуться? – очевидно, что телефон он забрал с собой. При муже это говорить, как минимум, глупо было, ведь я всё же благодаря Адаму и сбежала.

– Не знаю, почувствовал словно, – пожимает плечами бывший и кивает на свою машину. – Поехали. Переночуешь у меня.

– Нет, давай в гостиницу? – я кусаю губу. Как бы там ни было, я не готова сейчас оставаться наедине с Адамом. И жалеть ни его, ни Севу не горю желанием. Однажды Раевский тоже разбил мне сердце, а встретившись вновь – даже не оправдывается. Он спокоен и уверен в себе, как и прежде. И вот так просто влез в мою жизнь.

Да, он помог мне уйти и за это ему большое спасибо. Но ни на что другое он может не рассчитывать.

– Это не очень удобно, – сразу начинает Адам, но я качаю головой, хмурясь.

– Нет. Я могу такси вызвать… А тебе, вообще, в больницу бы… – осматриваю его лицо вновь. – Поехать.

– Со мной всё нормально, – мужчина уверенно открывает дверь машины и кивает на переднее сиденье. – Садись, я отвезу тебя.

Слушаюсь. Не знаю, почему. Может, не хочу ждать такси, или потому что доверяю ему. Но Адам когда-то был близким человеком, и я его любила. Он – мой первый мужчина. Я, видимо, подсознательно верю ему. И не могу объяснить причины такой благосклонности.

Мы едем молча, без музыки и разговоров. Мне бы обдумать, как дальше действовать, а я не могу. Перед глазами всё мельтешат картинки вечера, и я очень хочу плакать. Навзрыд.

Мы с Севой жили хорошо. Как я думала. Поддерживала, как говорится, в горе и радости, в любых начинаниях, всё принимала, любым любила и души в нём не чаяла. Дети какие прекрасные получились… Их я безумно люблю, как и Всеволод. Только что теперь с нами будет? Действительно ли муж заберёт моих ангелов? Тогда я точно не выживу.

Мне больно видеть, как годами выстроенная жизнь превращается в руины. На глазах рушится и разбивается, словно осколки стекла. Вдребезги. Хочется собрать эти осколки в ладони и плакать, кричать. Мне так больно. Как пережить предательство Севы?

– Виол, – тянет Адам. – Ты даже не думай возвращаться к нему… – я вижу, что мы на парковке неплохой гостиницы и просто киваю. Что мне ещё ответить? Что Адам прав или не прав? Я просто хочу остаться одна и всё обдумать.

– Я взрослая девочка, Адам. И уже не та, которую ты бросил, – тяжко вздыхаю. – Спасибо за помощь, но не стоило бить моего мужа и провоцировать его.

– Лучше бы избил тебя? – шипит зло Адам. – Или ты готова была простить его, чтобы сохранить полную семью? Ви, это ведь очень…

– Нет, не лучше, – качаю головой. – Но теперь он считает, что я с тобой сплю. А мне хочется, чтобы он был сам виноват и для себя тоже… – я запоздало чувствую слёзы на щеках. – Я ни в чём не виновата, и это факт.

– Да, ни в чём, – поддерживает мужчина.

– Я пойду. Спасибо. Правда.

– Может, я с тобой? – Адам внимательно смотрит на меня и немного щурится. Я же качаю головой.

– Нет, – открываю дверцу машины. – Мне нужно побыть наедине.

– Тогда звони, если что. Я, и правда, психолог и могу помочь. Выйти из этого состояния, наладить связь ради детей.

Выхожу из машины и на секунду замираю. После наклоняюсь и улыбаюсь:

– Ты лучше едь к жене. А то весь вечер проводишь с другой женщиной, – хмыкаю.

В гостинице меня быстро регистрируют и проводят до обычного среднего номера. Я оставляю небольшую сумку на кресле, и первым делом выпиваю бутылку воды. Небольшую, поллитровую, но проглатываю за раз. У меня словно обезвоживание, вода немного приводит в чувство и мне становится чуть легче дышать. Но этот ком в горле никуда не деть.

Затем горячий душ и бокал вина. Позволяю себе это, чтобы совсем не сойти с ума. Немного расслабляюсь, сидя на подоконнике и просто рассматривая крыши родного города. Вместо того, чтобы думать, как жить дальше, я позволяю себе ни о чём не рассуждать и чувствовать, как вино немного расслабляет и успокаивает. Сомнительный способ успокоиться для мамы двоих детей. Но раньше именно я в нашей семье себя во всём ограничивала. Муж и дети на первом месте, ничего для себя, никаких поощрений… Всё для них.

Что ж, теперь будет иначе.

Кивнув себе на эту мысль, я допила вино и отправилась спать. Мягкая, большая постель приняла меня в свои прохладные приятные объятия с радостью.

Утром я собралась с мыслями и поехала первым делом за машиной. Почему-то с наступлением нового дня всё стало яснее и понятнее. Сразу поняла, что мне нужно уверенно говорить с мужем и отстаивать свои границы как человека, так и мамы. У нас ещё не настолько взрослые дети, чтобы они сами могли решить – с кем жить. Но они любят как маму, так и папу. Как минимум, мы нужны обоим. И нам необходимо найти то решение, которое будет для всех идеальным и верным.

Глава 4.

Всеволод.

Собираю вещи в спортивную сумку, пока Ви остаётся в ванной. Поверить не могу… Чтобы её от меня тошнило? Может, она реально беременна? Только не хочет, чтобы я знал. Возможно ли, что ребёнок от того мозгоправа? Хотя она говорит, что ни разу мне не изменяла. Тогда отчего её вырвало? От моих прикосновений?

Сотни вопросов проносятся в голове. Ещё немного, и мозг бомбанёт от обилия информации, уж точно. Больше всего меня удивляет то, что моя жена ушла с другим мужчиной. А сейчас её тошнит. Как она говорит, от меня… Приплыли.

Но ведь если подумать… Не изменяла? Но зачем тогда уходить? Или я настолько переборщил вчера, что она просто-напросто испугалась за свою жизнь? Но Ви же знала, что для неё я безопасен. Пощёчина была, каюсь, но больше… Я бы ничего ей не сделал. Это, вообще, впервые, когда я не сдержался. Первый раз ударил женщину, тем более любимую.

Так меня всё взбесило. Вывело из себя. Не знаю, на кого злился больше: на себя, Марину или Виолу с этим психом, но за эту ночь я изрядно потрепал себе нервы. И не один раз рвал на себе волосы. Думал, что делать. А потом… Уснул. Вырубился. Не осталось сил ещё больше издеваться над собственным мозгом.

– Ты, правда, оставишь квартиру мне? – Виолетта появляется на пороге спальни совершенно неожиданно. Прижимается плечом к косяку двери и смотрит на меня затуманенным взглядом. Совсем бледная.

– Не тебе. А вам, – бросаю коротко и продолжаю искать необходимые мне вещи. Вернусь ли я сюда, не знаю. Понимаю только одно: это пока у Виолы апатия или что-то вроде, но пройдёт время, она обдумает ситуацию и, возможно, не сможет меня простить. Был ли я готов к этому, когда шёл на измену? А готов ли сейчас? Наверное, нет. Ни тогда, ни сейчас. – Дети, в любом случае, останутся с тобой. То, что я говорил вчера… – запинаюсь, и только через несколько долгих секунд продолжаю: – В общем, забудь всё, что было вчера. Я погорячился.

– Никогда не думала, что у нас такое будет… – тяжко вздыхает. – Я была счастлива. Мне казалось, что ты тоже. Но, видимо, только казалось, – жена разворачивается и уходит, не сказав больше ни слова.

Проходит доля секунды, и я лечу за ней. Настигаю на кухне, возле раковины, тут же приникаю к Виоле со спины, притянув к себе за тонкую талию, и склоняюсь к шее, вдыхая аромат её волос. Запах дурманит голову, потому я не сразу замечаю, что она что-то говорит, а когда прислушиваюсь, не знаю, что делать.

– Отпусти… – шепчет любимая. – Не прикасайся ко мне после других женщин, – отчеканивает холодно. Её слова режут по сердцу. Но я их заслужил.

– Ви, – зову, стараясь достучаться до неё, и сжимаю в объятиях сильнее, – я люблю только тебя. Это было ошибкой. Я просто привык, что дома ждёт милая, ухоженная, красивая женщина… Но она за столько лет стала обычной и чересчур знакомой, поэтому у меня появился интерес к другой.

– Сев, ты извиняешься или на меня вину вешаешь? – шипит она и разворачивается в моих руках. Мои слова и действия впервые так злят её. – Что-то ты для меня привычным не стал. Я любила тебя всегда, в любом твоём состоянии, когда ты со своим потухшим интересом засматривался на других дам, пока я худела после родов! Я всё делала ради тебя, а ты… Ты просто взял и изменил! – в конце Виолетта повышает голос, не сдержавшись, и ударяет ладошкой по моему плечу. Неожиданно всхлипнув, она быстро избавляется от моих рук и убегает в детскую, добавив: – Козлина!

Согласен с тобой, как никогда, любимая… Как?.. Как я мог предать ту, что так любил и люблю? Ту, в ком души не чаял. Больно видеть, как наши отношения разрушаются с каждым мигом. И ещё больнее – знать, что причина развода во мне.

Хлопок дверью раздаётся уже через секунду, а за ним и щелчок замка. Вздыхаю медленно, но на этот раз не решаюсь пойти к запертой двери, чтобы продолжать мучать нас обоих. Быстро собираюсь и решаюсь сообщить о том, что ухожу, остановившись возле детской. Осторожно стучу, но в ответ доносятся лишь судорожные всхлипы, и то совсем редко.

– Вилу, – говорю нежно, ласково. – Я ухожу, – жду ответа и только чуть позже понимаю, что так и не дождусь. – Очень надеюсь, что мы сможем обговорить всё, когда в следующий раз встретимся.

Долгое молчание красноречивее любых её слов. Выхожу из квартиры и спускаюсь вниз. Свежий воздух ударяет в ноздри, но я словно его не чувствую. Для меня он становится спёртым, горячим, невыносимым. Сердце сжимает тисками так, что дышать невозможно. Как я буду без неё? А без наших детей?

Стараясь глубоко дышать, прохожу к машине, забросив вещи на заднее сидение. Сам сажусь за руль, сжимая его до белых костяшек. Хочется биться о него головой, но я всё же держусь. Надо подумать, как быть дальше, как жить… А в голове сплошные вопросы, и они мешают концентрироваться на проблемах.

Я надеюсь хотя бы на то, что жена будет позволять мне видеться с детьми на выходных. Буду забирать их к себе, или будем ездить куда-то. Ангелинка, кажется, хотела как-то в поход сходить. Можно было бы выбрать более-менее безопасное место, и взять с собой Костика.

Интересно, правда ли Виолетта подаст на развод? Я никогда не считал её бесхребетной, она просто сильно ко мне привязана, а потому… Ей, наверняка, очень больно от того, что я оказался предателем. Но есть ли у меня хоть малейший шанс на прощение?

Вновь вздыхаю и замечаю, как на дисплее высвечивается имя друга. Алекс звонит долго, а я, честно говоря, не хочу брать трубку. Не время. Только мысли крутится вокруг одного: вдруг, что-то случилось?

Глава 5.

Виолетта.

Мама согласилась побыть с детьми ещё день, и то потому, что она пока была свободна. Но уже послезавтра она выходит на работу с отпуска, а мне нужно будет вернуться в квартиру с детьми. Ещё когда ушёл Сева, и всю ночь после, я не могла найти себе места. Ходила, думала как дальше поступить. Взвешивала «за» и «против». Даже посещали мысли простить его ради малых и жить ради них с человеком, который мне изменял.

Но эти мысли быстро перекрывали другие. Он чужой (или чужим?) женщинам шептал о том, что я ни рыба, ни мясо. Говорил, что эта Марина божественна, что ему где-то, как-то лучше, чем со мной. Не в тёплой постели, не в моих объятиях, не когда я ему глажу голову после трудного дня и взъерошиваю волосы, как он любит. Не когда встречаю с работы с ужином в красивом белье под халатом… А он ведь, казалось, сходил с ума от моих комплектов. Он говорил, что я красивая и желанная. У нас был даже не пресный секс, и я любила его каждой клеточкой, дышала им.

А ему стало… Привычно?

Ночью приходили мысли встретиться с Адамом, впустить его в свою жизнь и позволить нам обоим забыться в друг друге. Я помню его ласки, хоть это и было чёрт знает сколько лет назад. Помню его запах, горячие поцелуи… Я была самой преданной и ласковой, он был особенным для меня. Первым.

Обоим отдала всю себя, растворилась и рассыпалась на атомы. Чтобы… Чтобы оба меня предали?

Я снова плакала. Да, нельзя так страдать, ведь Всеволод не страдал. Возможно, его пылкие обещания сказаны сгоряча, и бороться он не будет.

Но я – всего лишь хрупкая женщина и хочу быть любимой и желанной. Я не хочу, чтобы предавали и изменяли. Потому что сама бы так никогда не поступила. Изменить – значит, предать свои принципы. А нарушив обещания, сделав больно, ты можешь кардинально изменить всё отношение к себе.

Вот и сейчас такое чувствую я. Не доверяю им обоим. И не буду доверять.

Ещё ночью меня преследовали мысли о том, что он мог приводить Марину или кого-то ещё сюда. К нам домой. Потому я спала в детской, на диванчике, где мала вероятность того, что они могли бы тут заниматься сексом. Но я должна, в любом случае, уточнить это предположение, пока госпожа паранойя не подсказала мне идею спалить кровать в спальне, к чёртовой матери. И диван в гостиной.

Воображение без труда докинуло мне картинки того, как они на моём диване или на моих простынях трахались и одновременно обливали меня грязью.

А уже под утро пришла идея обратиться к адвокату. Причём у меня был друг, с которым мы учились вместе в школе. Никакого романтического интереса, никаких влечений. Просто бывший одноклассник, который стал успешным адвокатом и теперь мог защищать таких вот, как я…

Звонок в восемь утра, случайно свободные у него пару часов до обеда и…

И вот я уже в одиннадцать выхожу из машины около небольшой семейной траттории и иду внутрь, где меня ожидает Иван.

Такой же худой и высоченный, только с годами прибавилось мужественности, холёности даже. Дорогой костюм, неплохие аксессуары в строгом стиле и даже очки смотрелись на нём очень выгодно. Как и обручальное кольцо. Он, конечно, женат. И даже есть дети.

Когда-то слышала о том, что мужчина без жены и детей после тридцати – что-то из области фантастики. И да, согласна с этим, потому что многих мужчин, целеустремлённых и готовых на многое ради будущего, быстро находят и «разбирают». Но спустя много-много лет совместной жизни и брака поддерживающая жена может стать «неинтересной и привычной».

– И так, что ты хочешь знать? – спрашивает по-деловому бывший одноклассник, когда перед нами на столе дымятся чашки с кофе. До этого мы обсуждали детей, немного вспоминали юные годы.

– Я хочу знать, – сглатываю я, решаясь. И… Неожиданно рассказываю ему, без углубления, какая жесть у меня творится. Без упоминания о появлении бывшего и прочего, что просто лишняя информация для Вани, конкретно. Зачем ему знать обо всём? Незачем.

– Смотри, дети по-любому остаются с тобой по закону. Им нет десяти, но к вам обязательно придут органы опеки. Проведут опрос детей. Поэтому они могут высказывать пожелания. В том числе, и сколько раз хотят видеть отца. И вам легче договориться об этом вдвоём. Квартиру он оставляет тебе?

– Сказал, что да, – киваю. – Но я хочу быть уверена, что он не изменит своего решения после суда, к примеру.

– Даже если захочет, уже будет постановление суда, Виол. Если захочет что-то сделать, придётся подавать новый иск. – Ваня глотает кофе. – Насчёт бизнеса – тут сложно. Если там есть твоя доля, а так делает каждый уважающий себя бизнесмен, то ты можешь договориться на эту долю и не требовать половину фирмы. Ему выйдет дешевле. А алименты… Он готов их выплачивать? – спрашивает Ваня, а я пожимаю плечами неуверенно.

– Не знаю. Скорее всего, будет, да и часы встреч с детьми установит. В общем… Мне нужно ещё раз с ним поговорить, а после ты мне поможешь?

– О чём речь? – улыбается мужчина. – Конечно. Позвони прямо сейчас. Пусть приедет сюда.

Как бы тяжело не было, я послушно киваю. Мне нельзя жить в подвешенном состоянии, у меня есть дети и обязанности, которые не станут ждать, пока я подготовлюсь к новому испытанию и встрече с Всеволодом. Да и я не хочу ждать, пока меня отпустит и расслабит. Чем быстрее я решу все эти вопросы и разведусь, тем легче мне станет.

Глава 6.

Адам.

За эти дни я надумал всего, что только можно было. Не знаю, взяла ли Вилу ту визитку, что я ей давал или хотя бы не выкинула ли она её. Но я слепо ждал, когда позвонит телефон. Мне казалось, что малышка обязательно обратится ко мне. Пусть даже не за помощью. Просто потому, что нам нужно нормально поговорить, встретиться.

Прошлые наши попытки явно не увенчались успехом, и что делать теперь я не представлял. Ехать к ней? Глупо. Личного номера я не знал, как, впрочем, и домашнего, если он был. Как некстати меня пожирали собственные мысли: «Может, она с мужем, вообще, помирилась, решила остаться с ним? А я тут, как не пришей кобыле хвост. Здравствуйте, припёрся». Хотя с таким упырём, как он, я бы и находиться рядом не смог бы. Только тварь может ударить женщину. Тем более ту, которая подарила тебе всю себя.

Интересно, думала ли Барсова обо мне? Вспоминала ли то, что было в прошлом? Пусть я и сказал ей, что прошлое осталось именно там, вот уже несколько дней крутил в голове одни и те же мысли о том, что мой беззащитный, милый Барсик совсем не изменилась. Только научилась выставлять коготки. Это да.

Теперь я, в прямом смысле, грезил о новой встрече с ней. Допускал, что она может и не случиться, и продолжал мечтать. Уже второй раз в жизни Виолетта сбивала меня с намеченного курса. Тогда, четырнадцать лет назад, и сейчас. Я вернулся на родину лишь потому, что решил построить карьеру здесь и, наконец, просто-напросто осесть, чем и занимался весь этот год. Только сейчас… Я застрял в прошлом. В воспоминаниях об этой милой девочке, о первом поцелуе, о страстных и милых моментах, проведённых с ней. И никак не мог выбраться из этой пучины.

Даже сейчас, проснувшись рано утром, я первым делом вспомнил про неё и про то, как кофемашина в её квартире брызнула на нас горячими каплями коричневой жидкости. Поздоровавшись с ней мысленно, пожелал ей приятного дня и представил, как она желает мне того же. Усмехнувшись, пошёл готовить себе кофе и собираться на работу. Сегодня на утренний сеанс записана девушка. Новенькая. Ни разу у меня не была. Так сказала администратор в клинике. Но я и рад свежим пациентам, у старых интересно наблюдать только за динамикой, а вот с новыми можно делать открытия.

Выехал из дома раньше обычного, готовый с энтузиазмом пустить все свои знания в ход, но попал в огромную пробку, что было совершенно неожиданно. Понимая, что задержусь, решил сообщить об этом администратору, а та быстренько объяснила ситуацию клиенту. Рад, что у меня есть хотя бы такая поддержка.

Когда удалось приехать на работу с опозданием в двадцать минут, я принял решение у себя в голове. Если сегодня Виолетта не позвонит – сам разыщу её. Ни в коем случае не оставлю мою девочку на растерзание судьбе. Вдруг, ей и правда нужна помощь, просто она не обращается… Вряд ли стесняется. Может, просто не знает, что может ко мне обратиться?

Захожу в клинику, здороваясь с коллегами по пути, и устремляюсь к стойке администратора.

– Здравствуйте, Адам Максимович, вас уже ожидают, – любезно сообщает Диана и выдаёт ключи, указывая мне за спину.

– Спасибо, – киваю благодарно и оборачиваюсь.

– Заставляете своих пациентов ждать, господин Раевский? – слышу голос Ви.

Смотрю перед собой и поверить не могу. Реально она?! Оглядываю девушку с ног до головы, пока она улыбается, а в голове такое ликование, что не удаётся сдержать идиотскую улыбку. Всё такие же светло-шоколадные волосы, длинные и роскошные, блестящие, тонкая шея, хрупкие плечики, подтянутая фигура… Только изумрудные глаза, заставляющие тонуть в этом невообразимом омуте, смотрят на меня с большей мудростью, нежели когда-то. Бесценный опыт в её жизни уже получен, и это видно. Не знаю, что стало переломным моментом, чтобы она выглядела женственно, но при этом так уверенно. Но обязательно выясню. Раз она пришла сюда, то точно не просто так.

– Прошу прощения, – выдаю хрипло и прочищаю горло. – Давайте пройдём в кабинет и там всё обсудим, – указываю на дверь своей обители.

Виолетта, улыбнувшись в ответ, проходит к двери, которую я быстро отворяю. Заходит внутрь и осматривается пока ещё в приглушённой темноте. Прикрыв дверь, сам открываю жалюзи. Сердце нервно стучит в груди, и я сглатываю ком, то и дело собирающийся в горле. Так хотел встречи с ней, а теперь… Не знаю, как начать разговор. Словно мне вновь двадцать лет.

– Неплохой кабинет, – вдруг выдаёт Виолетта, обращая внимание на неоновые вывески на стенах. – Атмосферный, в твоём стиле. Жена помогала делать?

Кривлюсь, подходя к столу. Наверняка видела, что кольца у меня на пальце нет, но вот уже второй раз напоминает о жене. Интересно, специально? Кажется, именно это её и триггерит. То, что я, вообще, женился. Но по факту – она ведь тоже недолго скучала. У неё, как минимум, не маленькие дети. А значит, с тем тираном в браке она давно.

– Присаживайся, Виол, – приглашаю за стол, проигнорировав её выпад, и включаю ноут, чтобы начать сеанс. – Как понимаю, ты пришла не просто поговорить, что-то случилось?

– Знаешь, Раевский, – мне нравится, как она зовёт меня по фамилии. От этого покалывает кончики пальцев, и ходят мурашки по всему телу. – Я сначала не поверила, что ты, правда, психолог, но потом почитала в интернете… Была приятно удивлена. Столько премий, отзывов благодарных клиентов, даже стало интересно побывать у тебя на консультации.

Глава 7.

Виолетта.

– Всё просто. Мне самому изменяли. И я знаю, как это неприятно и больно, – он так спокойно об этом говорит. Или это было очень давно, и Адам уже смог это пережить. Или ему просто всё равно на эту женщину. И всё же…

– Правда? – удивляюсь я. – Потому ты сейчас в разводе? – делаю вполне логичные выводы. Так как едва сама узнала об изменах мужа, никакого другого выхода, кроме как развестись, не увидела.

– Не только, но это была одна из причин, – Адам кивает. – Всем людям свойственно ошибаться, и я – не исключение из этого правила.

Я улыбаюсь. Он так и не объяснил, почему меня бросил. И слова об этом не скажет, я в этом уверена. Даже если потребую от него ответов, Раевский всё равно ни в чём не признается. Кажется, что я никогда не узнаю истинных причин, почему Адам так поступил много лет назад. Хотя, теперь это уже и не важно. Признаний и ответов требует та восемнадцатилетняя девочка внутри меня, которая была до безумия в него влюблена. Но не эта. Не эта Виолетта, которая имеет двух детей, практически разведённая и свободная женщина. И даже то, что я буду свободна – вовсе не означает, что я смогу, вообще, думать о том, чтобы дать Адаму шанс что-то попробовать заново. Скорее всего, на какое-то время посвящу себя детям и работе, привыкну, что Сева будет рядом… Всего несколько раз в неделю.

– Вам, мужчинам, легче ошибаться, – улыбаюсь ещё шире. – Если на твоих сеансах будут слова о полигамии, я попрошу деньги обратно. И да, я заплачу тебе за работу. Мы сейчас друг другу никто.

Адам меняется в лице. Кажется, я задела его чувства. Какая жалость.

Встаю с мягкого кресла и прохожу к панорамному окну. Вздыхаю, думая, что, наверное, меня так жизнь наказывает. За что? Сама не понимаю.

Сева встретился в моей жизни где-то через два года после того, как Адам исчез с радара. У меня появился шанс забыть его, я влюбилась в своего будущего мужа, в его активные ухаживания. Он практически не давал мне прохода, и это меня подкупило. А ещё Сева очень красивый и харизматичный мужчина, который магнитом притягивает к себе внимание женщин и моё, в том числе. Долгие годы я гордилась, что такой классный мужчина – мой и ничей больше. Видела внимание других девушек и старалась быть лучше всех, чтобы он не стал никого со мной сравнивать. А в итоге… Ему было всё равно на мои старания. Чёрт, почему он оставался столько времени со мной? Почему не уходил?

Может, если бы он, и правда, сам признался в своих изменах, было бы… Лучше?

Конкретно мне. Может, легче справилась бы с этим?..

– Надеюсь, ты саму себя за это не винишь, Ви, – слышу тихий голос Адама рядом, почти возле уха. Я вздрагиваю от неожиданной близости бывшего и замираю.

– Нет, – отвечаю односложно, чтобы сперва самой понять – почему моё тело так быстро и остро отзывается на его такую опасную близость. Она чувствуется так жарко и интимно, что я моментально забываю обо всём, о чём думала до этого. Меня окутывает его пряным и приятно-сладковатым запахом, я чувствую тепло его тела, дыхание и даже слышу сердцебиение. Наверное, последнее только кажется…

– Значит, тебе морально сложно справиться с изменой мужа… Я… – чувствую касание мужских пальцев на плече. – Я могу помочь тебе, это правда… Главное, чтобы ты этого хотела, – тихо произносит он.

– Совсем с ума сошёл? – я резко разворачиваюсь к нему, чтобы стукнуть его кулачком и попробовать отодвинуть от себя, а сама замираю… Просто задерживаю дыхание и кусаю губу, чтобы хоть немного не плавиться под его ладонями. Моё сердце пропускает несколько ударов, а затем гулко стучит, будто живёт отдельно от всего организма. И пока я чувствую, – а он чувствует ладонями, которые лежат на моих плечах, – дрожь и мурашки, пробегающие по всей коже, он наклоняется ближе.

В голове проносятся сотни мимолётных мыслей, преисполненных паники. Я теряюсь, не знаю, что делать и как реагировать, когда моё тело отзывается на его ласки с таким усердием, словно помнит, что было между нами тогда, много лет назад.

– Вряд ли ты сейчас поняла меня правильно, Ви, – усмехается Адам мне в губы. Он настолько близко, что кожа плавится от его горячего дыхания. – Я не предлагаю мстить. Хоть в душе мне и хочется, чтобы он получил по заслугам, но я знаю, что ты так не поступишь…

Его слова выводят меня из себя. Мне становится противно от того, что все вокруг знают, какая я и что никогда не стану таким образом мстить бывшему мужу. Все считают меня ангелочком, неспособным ответить хоть что-то на обиду, только это далеко не так. Что Сева, что Адам обязательно получат по заслугам. И если уж не от меня напрямую, то от бумеранга судьбы.

Потому, усмехнувшись, я, поддавшись собственным чувствам и желанию доказать, что Раевский ошибается, притягиваю его к себе ближе за белоснежный воротник рубашки. Впиваюсь в губы, пробую его на вкус и понимаю, как он поменялся. На губах теперь присутствует лёгкая горечь от сигарет, хотя в воздухе витает очень даже приятный, дорогой аромат. Послевкусие на удивление оказывается слегка ментоловым, и я смело тянусь за новым поцелуем, чтобы вновь ощутить это приятное сочетание, дерзко и нагло провоцирую его.

Прекрасно знаю, что он меня хочет. Знаю, что его моментальный ответ и укус моей нижней губы – тоже некий вызов мне, ответ и уверенное желание показать, что я зря всё это затеяла.

Глава 8.

Всеволод.

Следующие дни загоняю себя работой, стараясь не обращать внимания на раздирающие душу мысли. Дела сами себя не сделают, а вот конкуренты могут в любой момент опередить. Времени совсем нет, зато есть прекрасная возможность поднять бизнес на новый уровень и остаться на плаву. Совмещу приятное с полезным.

Кручусь, словно белка в колесе, и всё равно не могу сообразить, что и как мне сделать, чтобы заслужить хоть каплю доверия Виолетты. В свободную минутку облокачиваюсь на край стола и устремляю взгляд в окно.

До этого момента проблемы были совсем другими, а сейчас единственная проблема – Ви. Как бы я не занимал себя делами, работой, мои мысли всё равно возвращаются к ней. Неповторимой, любимой. Так странно от того, что раньше не ценил её, и, только потеряв, смог понять, насколько она бесподобна. Моя преданная, умная девочка. Как жена могла показаться мне привычной? Ведь она, и правда, делала для меня всё. А я, как паразит, только потреблял. Питался её эмоциями, любовью, сексом, преданностью. Виола жила, дышала мной, а я… Просто предал. Просто стало скучно, идиоту. Самому противно от себя же.

– Всеволод… Александрович, – доносится сзади, и я оборачиваюсь. Мне хочется верить в то, что пришла она. Моя Виолетта. Но это всего лишь… Марина.

– Слушаю, – отвечаю холодно.

– К вам Анатолий Ренатович, – сообщает девушка и отодвигается, пропуская тестя в кабинет. Я только кивнуть успеваю, а отец Виолы уже тут. Усмехаюсь. Он точно не чаёвничать со мной пришёл.

– Марин, мне кофе, как обычно, и чай, чёрный, без добавок, – прекрасно помню вкусы отца жены, хоть виделись мы не так уж часто. Секретарь тут же испаряется, и слава богу. Она начала меня в последние дни напрягать. А вот тесть, не спрашивая, проходит к столу и, споро отодвинув стул, садится.

– Ну, здравствуй, – прочистив горло, говорит мужчина, располагаясь и ставя локти на стол. Его голова уже покрыта сединой, но старик ещё работает. Пока в отставку уходить ему не хочется.

– Здравствуйте, рад вас видеть, – отзываюсь уважительно и даже улыбаюсь. Ко мне же явился сам полковник Барсов Анатолий Ренатович, так что приём должен пройти по высшему разряду. К тому же, это отец моей жены… Без пяти минут бывшей, и дед моих детей.

– Не ёрничай, – обрывает он. Тесть – человек строгий, всегда сдержанный, холодный, отчего кажется, что на окружающих он смотрит с высоты своих погонов, даже если одет по гражданке. Потому и не церемонится со мной даже в моём собственном кабинете.

– Ни в коем случае, – пожимаю плечами.

– Почему я пришёл, уже знаешь?

От этого вопроса что-то во мне дёргается. Не скажу, что я боюсь старика, но уважаю точно. Не каждый может пройти войну, а потом ещё и прослужить в органах около двадцати лет. Понимаю, что он пришёл, чтобы поговорить о Виолетте и детях, не глупый. И это меня волнует, но не пугает.

– Предполагаю, – говорю уклончиво и пытаюсь прочитать на его лице хоть одну эмоцию. Только, кроме пренебрежения, ничего не вижу. Значит, жена уже всё родителям рассказала. Я вот своим пока не успел.

Замечаю в дверях секретаршу. Она быстренько, цокая каблучками и виляя бёдрами, проходит к столу и ставит перед нами кружки. Вижу на подносе печенье и конфеты. Хорошо, что догадалась захватить что-то к чаю. Может, это немного утихомирит гнев тестя… Хотя вряд ли.

– Виолетта сказала нам свою версию, почему вы расходитесь, – Анатолий отпивает глоток чая. Благо, что тот оказывается не таким горячим.

– Я разбавила ваш чай водой, – любезно подмечает Марина.

– Спасибо, – грубо отзывается мужчина и косится на девушку так, будто она тут помеха. – Можете идти.

Киваю секретарше, и она тут же ретируется, пока я запоздало догоняю за ходом разговора. Сначала думаю, что тесть отнёсся так к секретарше, потому что знает, что она моя любовница. И только затем понимаю, что Ви, видимо, об этом ничего не сказала. И то верно… Вряд ли им интересны такие подробности.

– Теперь ты расскажи мне свою правду, – как ни в чём не бывало, продолжает тесть, смело хватая с подноса сладости. – Что тебе вдруг стало «не так»? Столько лет ведь прожили, детишек завели. Почему на развод подали?

– А Виолетта вам что сказала? – интересуюсь удивлённо.

Полковник прищуривается, попивая чай, а затем выдаёт:

– Что характерами вы не сошлись. Мол, поссорились сильно. Да так, что друг друга видеть не хотите.

– Я люблю Виолетту, – признаюсь честно, а сам теряюсь в догадках. Почему не сдала меня родителям? Почему не сказала отцу правду? Ведь тогда виноват был бы я. А она взяла вину и на себя. Неужто всё-таки любит меня, несмотря на то, что я предал, совершил непростительную ошибку? – Но это я сделал ряд ошибок, которые, по крайней мере, очень сложно исправить…

– Каждый из нас не без греха, – вдруг по-отечески улыбается тесть. Знаю, если б он знал, что я растоптал его девочку изменой, то я уже был бы мёртв. Как минимум. Теперь понятно, почему меня не умертвили сразу. И почему я ещё могу свободно передвигаться. – Главное, осознать свои неправильные шаги и постараться исправить ситуацию.

– Да я… Осознал, – тоже глотаю кофе, но за сладостями не тянусь. Хочется тот торт, «Наполеон», который жена пекла примерно месяц назад. У неё получается такой воздушный крем, с хрустящими коржами… Я любил доедать остатки после сборки тортика - Ви всегда делала немного больше крема и лишний коржик… Да только я вряд ли теперь, вообще, его хоть раз попробую. Она уж точно никогда не станет мне что-то печь. – Вот только, как исправить, не знаю. Вы поймите, Анатолий Ренатович, ни дети, ни Виола не виноваты. Это я накосячил, – оттого, что я повторю это в десятый раз – вряд ли что-то изменится, но можно попытаться.

Глава 9.

Адам.

– Виол, если ты так и будешь молчать, мы и на миллиметр не продвинемся, – вздыхаю тяжко.

Сегодня выходной, но я на работе. Записана на сеанс только Виолетта, поэтому я решил посвятить ей столько времени, сколько нужно или сколько хочу. Всё же ей помочь я и сам не против. Только она вот уже на протяжении минут двадцати молча кусает и поджимает губы, стараясь не смотреть мне в глаза. Её настолько смутил наш поцелуй пару дней назад?

Не думаю. Она не из тех женщин. Тем более, инициатором стала сама. Мне, конечно, хотелось провернуть что-то этакое, только я не осмелился бы. Ведь Барсик в любой момент может развернуться и уйти, обрубив наши отношения на корню. Ещё удивительно, что Вилу пришла ко мне второй раз. Я на это и не надеялся.

– Давай прогуляемся? – предлагаю девушке. – Выпьем кофе, проветримся. Такая погода классная, а мы тут сидим, – киваю на окна, в которые даже сквозь задёрнутые жалюзи прорывается солнечный свет.

– Только прогуляемся? – сразу уточняет Ви, почему-то напрягаясь.

– В каком смысле? – спрашиваю, чувствуя, как брови взлетают вверх. – Если хочешь, можем зайти куда-нибудь, пообедать или попить кофе.

– Я бы хотела что-то сладкое… – тянет девушка, смотря на меня загоревшимся взглядом.

– Тогда идём в кофейню? – уточняю, выключая рабочий компьютер. – Тут неподалёку есть неплохая, – улыбаюсь, – и выбор десертов хороший.

– Да, – кивает Барсик и сильнее сжимает сумку. – Можем сходить туда.

Ничего не спрашиваю, хотя понимаю, что у девушки что-то случилось. Она не разговорится сама, так и будет молчать. А мне нужно создать непринуждённую атмосферу, будто мы просто общаемся. Не важно, о чём. Так у меня хотя бы появится шанс что-то разузнать. Единственное табу, о котором я не готов говорить, – это о прошлом. Может, когда-то мы оба созреем, чтобы рассказать друг другу правду о тех давних событиях, а пока… Не время. Не тогда, когда ей плохо и больно.

Выключаю всё, что нужно, в кабинете перед уходом. Беру с собой телефон и зарядку. Скорее всего, возвращаться не стану.

– Пойдём, – говорю Виоле, и она тут же поднимается с места. Мне хочется взять её за руку, но я понимаю, что это совершенно неуместно. Уже понятно, что сегодня – день борьбы с самим собой. Нужно расположить её к себе, добавить обычную вежливость в наши отношения, а желания немного отодвинуть подальше и на попозже.

Пропускаю Виолетту вперёд, а сам закрываю кабинет и останавливаюсь у стойки админа. Сдаю ключи и благодарю девушку. Она улыбается во все тридцать два. Кажется, новенькая, я даже не помню, как зовут.

– Адам Максимович, вы уходите? – спрашивает любезно. – Или вас ещё ждать?

– Нет, – качаю головой. – Возвращаться не буду, спасибо, – уже делаю шаг к Ви, как девушка останавливает:

– Адам Максимович, подождите! – оборачиваюсь к ней и вопросительно заглядываю в лицо. – А… Скажите, вы свободны вечером? – немного мнётся, но всё же спрашивает.

– А что такое? – удивлённо интересуюсь в ответ. – У вас какие-то проблемы? Не можете освоиться на новом месте?

– Нет-нет, с работой всё нормально! – быстро отвечает девушка. Осматриваю её личико. Совсем молоденькая, голубоглазая блондинка. – Я хотела попросить у вас помощи… Нам бы поговорить наедине, если это возможно…

– Хорошо, это может подождать до понедельника? Утром я буду свободен, сможем поговорить, – теряюсь в догадках о том, что могло произойти у новенького администратора. Всегда помогал своим работникам, что бы у них не случилось, и молодые сотрудники – не исключение.

– Да, хорошо, – немного расстроенно отвечает блондинка. – Буду ждать, – кивает, – спасибо.

– Тогда договорились, всего доброго, – улыбаюсь и догоняю Виолетту. Встречаю её улыбающийся взгляд и хмурюсь: – Что смешного?

Вместе мы выходим из клиники и сворачиваем на еле заметную среди деревьев тропку.

– Например, то, что тебя решили заарканить, а ты повёлся, – усмехается Барсик.

– Совсем нет, – отрицаю, – у неё просто что-то случилось. А я всегда помогаю своим сотрудникам, – интересно, откуда у неё такие мысли? Я бы точно не сказал, что новенькая решила меня соблазнить. Зачем ей это?

– Героем решил заделаться? – хмыкает Виолетта.

– Причём тут это? Это мой принцип. Помогать нуждающимся.

– Понятно, – тихо посмеивается девушка и добавляет: – но ты, вроде, психолог. Как ты не понял, что ей просто-напросто нравишься?

– Виол, часто симпатию к мужчине можно спутать с расположенностью к человеку. Она молодая, открытая, без лишних причуд, – даже сам не понимаю, почему у Ви именно такая реакция. Она ведёт себя так, будто ревнует к этой блондинке. Но я не настолько наивен, чтобы поверить, что Вилу может меня ревновать. Не сейчас.

– А те, кто старше, то есть с лишними причудами? – цепляется она. – Спасибо.

– Я не про то, – вновь твержу. – Те, кому за тридцать, уже поймали много тараканов. От родителей, партнёров, детей, окружающих. У молодых этих тараканов не такое количество, – улыбаюсь, но сам напряжён.

– Да? – уточняет Виола. – Почему бы тебе тогда не найти молодую девушку?

Глава 10.

Виолетта.

Не то, что бы я не ожидала её звонка. Просто удивилась, что именно во время нашего сеанса с Адамом. Когда мы только разговорились, а я почему-то стала ему больше доверять. А ведь нельзя. Он ведь такой, как мой почти бывший муж, и им обоим нельзя доверять. А так хочется…

Я почти не помню, как попрощалась с Адамом. Свекровь не прям срочно захотела увидеть детей, но всё же. Нужно было подготовиться. Спешно прощаясь с мужчиной, единственное, что я заметила, так это его напускную отстранённость. А за весь сеанс он так и не коснулся меня…

Так что, тут стоит ещё разобраться, кто больше из нас не контролирует себя. Пока что Адам сдерживается на уровень выше меня.

Может, я его уже и не интересую. Пока рядом ошиваются такие молодые блондинки, как в его клинике, зачем ему смотреть на меня? Скорее всего, так даже лучше будет. Если мы сразу будем общаться как друзья и без лишних мыслей об отношениях – возможно, я смогу даже рассказать ему о своих переживаниях по поводу детей и открыться больше. Так будет лучше, наверное.

Нужно запретить себе думать о нём, как о мужчине.

Только вот… Как?

Пока еду домой, думается только о нём. И Всеволоде. Вот уж не думала, что стану когда-то думать о муже во вторую очередь. Сначала всё равно вспоминается Адам. Наш поцелуй в его кабинете. Он мне ответил. Позволил вновь попробовать и вспомнить, какой он на вкус. Сейчас он немного другой, его запах – другой, с примесью крепкого табака и дорогого парфюма, но запах его тела я помню так, словно только вчера мы с ним расстались. Говорят, что личный запах не меняется кардинально, и у каждого он индивидуален. Я в это верю. Потому что я вспомнила своего Ада даже спустя столько лет. Нашла его в тех движениях, в тех объятиях.

Сева при этом до сих пор в моих мыслях. Если совсем честно, меня бросает в дрожь от мысли, что он мог бы коснуться меня или поцеловать. Возможно, я этого хочу не меньше, чем его… Не знаю, активных действий. Хоть каких-то. Хочу, чтобы он сам объяснил сыну…

Адам прав. Виноваты мы оба. Мы оба строили нашу семью, в последний год из-за загруженности мало говорили, хоть страсть и чувства по прежнему горели внутри нас бешенным огнём… Это чувствовалось в каждом нашем времяпрепровождении наедине. Кажется, хватит одного касания, чтобы сорваться, разодрать одежду друг на друге…

Паркуюсь около дома и падаю лбом на руль. Стону, зажмурившись и глубоко дышу, чтобы хоть немного справиться со своими эмоциями. Нельзя им обоим доверять. А я думаю о их касаниях, поцелуях и всех тех чувствах, которые во мне горят. От которых я вся напряжена, словно гитарная струна и…

Вот что теперь делать?..

Так как сегодня выходной, моя мама проводит время с детьми. Но едва я захожу домой, приготовившись толкать целый монолог о том, что Сева всё рассказал своим родителям и сегодня они должны приехать в гости… Понимаю, что поздно.

Вообще, наши родители хорошо общались. У отцов был один общий интерес – рыбалка, на котором они сошлись с самого начала наших с Севой отношений. А у мам находилось всегда много тем для обсуждения. Потому сейчас они спокойно общались в гостиной, при чём тут были все наши родители, вместе. Папы играли с детьми, мамы общались на диване, посматривая на внуков и мужей.

– Мамочка! – Линка подбегает ко мне, и я целую её в щёчку. – Мы тут столько наготовили с бабушками! – делится она.

Следом подходит Костя, выглядывает в коридор и смотрит снизу вверх на меня:

– А где папа? – хмурится сын. Я едва ли не плачу от таких слов, пока мой папа не говорит:

– Костенька, ты обещал не обижать маму.

– Мама всё равно его любит, – отвечаю вместо сына и прижимаю его к себе, обняв. Малыш не отталкивает меня, я даже чувствую на бёдрах его ладошки. Материнское сердце гулко бухает в груди, и мне приятно, что он хотя бы не стал со мной или с дедушкой спорить. – Показывайте, что вы тут приготовили, – обращаюсь к Линочке, заправив прядь её волос за ушко.

Я не ожидала, что тут будут все. Надеялась только на мам – свою и Севы. А тут ещё и папы, которые, вроде как, ничего особо не говорят, но одной против них мне не вывезти. Потому быстро пишу Севе сообщение:

«Наши родители, наверное, решили взять меня напором. Так что, если я не выдержу и всё им расскажу, – не виновата. Одна против четверых – не очень честно, согласись.»

Уже отправив сообщение, резко ловлю себя на мысли, что… Боюсь быть виноватой ещё больше. То есть, боюсь, что перед родителями буду не жертвой, а истеричкой, которая выгнала мужа, толком не разобравшись в ситуации и в самой себе.

Это как с картошкой и моей мамой, как я сегодня вспомнила с Адамом. Из-за того, что приходилось идти за картошкой или чем-то другим, что я забыла, повторно, я до сих пор перепроверяла списки продуктов по несколько раз.

Раньше, пока ещё училась в школе, если чего-то не хватало, мне требовалось обойти три магазина. И если нужного продукта не оказывалось нигде, я готовила речь на вечер для мамы – почему не купила, почему не пошла в другие магазины и так далее. Очень редко, даже после ответов на все эти вопросы, я могла выйти «невиновной».

Даже теперь, главная причина нашего развода – может стать не причиной. Ну, почему все думают, что в изменах всегда виноваты оба? Как по мне – это не так. Это Сева, а не я, разрушил всё, что мы долгие годы строили. Это он решил, что я ему надоела и что стала привычной. Он не захотел поговорить об этом со мной. Не захотел что-то изменить.

Глава 11.

Никогда не думала, что когда-нибудь окажусь с двумя бывшими в одной квартире. Раньше даже мысль об этом привела бы меня в ступор. А сейчас… Не знаю, что делать. Есть какая-то решимость внутри, но непонятно, на что.

Несу цветы на кухню и наполняю вазу водой. Вдыхаю запах шикарных цветов и зажмуриваюсь. Это мой любимый сорт роз. Мало того, что они за несколько минут распространяют свой неповторимый и свежий аромат по всей квартире, так ещё и радуют глаз. Вдвойне приятнее, ведь Раевский до сих пор помнит, что мне нравятся именно они.

Сердце стучит где-то в пятках, пока мужчины располагаются на кухне вместе со мной. Сева встаёт возле раковины и складывает руки на груди. Хмурым взглядом осматривает Адама с ног до головы и прямо-таки прожигает в нём дыру, словно оценивает его и наблюдает. Словно хочет быть готовым к его атакам. Раевский же делает вид, что ему на моего мужа глубоко фиолетово и просто присаживается за стол, развернувшись к нему боком. Он внимательно следит за каждым моим движением и уверенно ухмыляется. Так, будто чувствует себя хозяином положения. Меня передёргивает, а под его острым взором я совсем смущаюсь. Хотя я же на своей территории и не должна так реагировать…

Оставив букет на столе в вазе, прохожу к подоконнику и вновь сажусь на него. В голове бардак, а эмоциям нужен самый обычный выход. Кажется, я путаю этот самый эмоциональный выход с собственным желанием, но уже так плевать. Последние дни сильно подбили моё равновесие, если таковое, конечно, имелось.

Теперь мне нужно учиться вывозить на себе все проблемы, навалившиеся снежной лавиной. Кроме того, на сеансы к Адаму я просто обязана ходить. После сегодняшнего во мне почему-то появилась твёрдая уверенность в том, что он сможет мне помочь. Наверное, я просто убедилась, что бывший – профессионал. Да и не буду скрывать, я ему доверилась. Знаю, что нельзя. Ругаю себя за это. Только легче не становится.

– Виол, зачем ты впустила этого… мозгоправа? – интересуется Сева с пренебрежением.

Внутри что-то дёргается от его вопроса, и я понимаю, что не хочу играть по чьим-то правилам, не хочу строить из себя святую. Я убеждена в том, что стою большего, чем двое предателей. Но пока… Меня так к ним тянет, что я не уверена, смогу ли сдержаться. Нас связывает столько воспоминаний, хороших, радостных, где-то страстных моментов. Готова ли я разорвать все отношения с ними? Нет. Точно нет.

Потому что до сих пор они оба мне жуть как сильно нравятся. Я хочу верить им, но не могу. Меня бросает в жар от мысли про каждого из них. Оба заводят меня настолько, что сносит крышу. Однако, больше всего, мне хочется одного – показать им обоим, как мне было больно от их предательства.

Что там сказал муж накануне? Переспать с бывшим, значит? Да раз плюнуть.

– Чего ты молчишь? – задаёт новый вопрос Всеволод.

Усмехаюсь, поднимая взор на мужчин.

– А я решила рассказать Адаму о твоей идее, которую ты озвучил недавно.

Лицо Севы тут же искажает злость и что-то ещё… В голове проскальзывают одни победные мысли. Прежде, чем что-то говорить, надо думать. Обвожу взглядом напряжённую фигуру Раевского. Интересно, ему самому понравится эта затея?

– Какую идею? – выдыхает психолог и, затаив дыхание, ждёт моего ответа.

– Мой дорогой муж предложил мне переспать с тобой, – улыбаюсь, хотя на душе горько. Никогда ещё не предлагала себя так открыто мужчине. – Поможешь?

– Даже так? – брови бывшего взлетают вверх. Он оглядывается на Севу и вдруг поднимается с места. – Я не против, – уверенно и, вроде бы, серьёзно отвечает, уже повернувшись ко мне.

Я ёжусь от мнимого холода, который мурашками пробегает по коже, когда Ад делает ко мне несколько шагов. Его походка отличается невесомостью и грациозностью. Аромат мужского парфюма ударяет в нос, и я теряюсь, уже даже не понимаю, зачем это предложила… А отступать поздно. Чувствую, как напрягаюсь, будто гитарная струна.

Вижу, каким взглядом он смотрит на меня, и не могу не ответить. Нервно кусаю губу, чувствуя, как волны лёгкого возбуждения спускаются вниз. Даже соски встают и врезаются в ткань от напряжения, а пальцы рук покалывают иголочки. Это не страх. Предвкушение.

Раевский медленно наклоняется ко мне. Одной рукой опирается на подоконник, другой гладит меня по щеке. Его касания совсем нежные, неторопливые, осторожные. Стальные глаза любуются моим лицом, пока мы становимся всё ближе и ближе. Вскинув голову, тянусь к мужским губам и ожидаемо попадаю в их плен в эту же секунду. Поцелуй получается влажным и горячим. Я сама проявляю инициативу и легко проникаю в его рот языком. Дразню мужчину, когда чувствую вторую руку, сжимающую талию.

Адам прижимается ко мне с такой силой, что я даже сквозь одежду ощущаю, насколько он твёрдый и горячий. Все звуки неожиданно исчезают, а в лёгких не хватает воздуха. Сердце бешено стучит, я рвано дышу между поцелуями и хватаюсь за воротник рубашки Раевского, а через секунду уже сжимаю сильные плечи. Первый стон, сорвавшийся с моих губ, выходит тихим. Любое касание меня уносит. И, скорее всего, всё это оттого, что мой муж меня до этого раздразнил.

Уверена, Сева слышит и наблюдает за нами. Нравится ли ему происходящее? Или он чувствует ту же горечь, которую я ощущаю каждый раз, когда только думаю о его измене?

Через секунду мысли в голове резко исчезают. Их выдворяет Адам, прикусив мою губу. Крепкие, но, тем не менее, нежные руки блуждают по моему телу, гладят, сжимают. Возбуждают. До такой степени, что меня начинает трясти. Я теряю всю собранность, втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Закрываю глаза, когда его губы касаются моей чувствительной шеи и снова стону, не в силах сдерживаться.

Глава 12.

– Да, малыш? Что-то случилось? – спрашиваю судорожно. Меня жутко трясёт. Может, что-то произошло? А я тут… Непонятно, чем занимаюсь. Бросаю взгляд на мужчин и постепенно трезвею.

– Ничего, – удивлённо выдыхает Линка. – Я просто звоню сказать, что мы доехали и идём играть, – уже хихикая, говорит.

– А-а, – тяну и ударяю себя по лбу. Ну, что за мать такая? Они же всегда звонят, когда куда-то уезжают. Сама ведь этому приучила. – Хорошо. Тогда приятного вам вечера, мои родные.

– Спасибо! И тебе, мамочка, – отзывается дочка. На фоне слышу голос папы, который зовёт внучку к себе. – Мы пошли. Люблю тебя!

– И я тебя люблю. Идите, – губы трогает нежная улыбка. Прощаюсь с Линой и сбрасываю звонок, выдохнув. С ними всё в порядке, успокойся, Виолетта.

– Вилу, – аккуратно зовёт Адам, подходя ближе. Лезет за поцелуем, но я отворачиваюсь. Передо мной сразу оказывается Сева. Вглядывается в глаза и тянет ко мне руки. Они всё ещё разгорячённые тем, что только произошло между нами. Я тоже. Но не знаю, как теперь быть.

Снова вздыхаю. Какой-то дурдом! Что я устроила? Злость на саму себя поднимается и бурлит внутри. А они чем думали? Хотя понятно, чем… Совсем с ума сошли, господи…

– Не трогайте меня, – отчеканиваю холодно. – Уходите, – бросаю через секунду.

Вижу их растерянные лица, и сама теряюсь. Если они сейчас что-то скажут или продолжат касаться меня своими горячими большими ладонями, я сдамся. Снова утону в пучине чувств, страсти и эмоций. А так продолжаться не может.

От этих двоих мне сносит башню, когда надо держать себя в руках. Я что, разве забыла, как они меня предали? Один не лучше другого. Надо напоминать себе об этом почаще. Опираюсь на тумбу руками и стараюсь отдышаться. Я мама двоих детей, и самым важным для меня должно быть их благополучие, а не секс с двумя предателями.

– Виол, ты же тоже этого хочешь… – произносит Сева, целуя меня в плечо. – Не нужно бороться с самой собой. Поддайся своим желаниям и получи ярчайшее удовольствие. М? – удивительно, как он интересно мне предлагает секс втроём. То «измени мне с тем своим первым», то «поддайся желаниям». А если подумать, мне оно надо? Всё, чего мне хотелось, – поиграть с ними, сделать так больно, как было мне. И куда это зашло?

– Ви, – зовёт Адам и, несмотря на своё стоячее желание, говорит: – побудь одна, обдумай. Надо тебе это или нет. Здраво прими решение. А так, правда, тебе нужно расслабиться. Иначе ты не вывезешь, – интересно, он это говорит исходя из собственных замыслов?

– И ты туда же, Ад! – восклицаю, вскинув на него взгляд. Резко дёргаю плечом, чтобы убрать непрерывающиеся поцелуи Севы. – Пошли вон. Оба, – вновь холодно отчеканиваю и, развернувшись, несусь в ванную.

Запираюсь на замок, живо стягиваю бельё и включаю воду. Меня всю трясёт, но я почему-то знаю, что они уйдут. Должны уйти, обязаны. Иначе их слова ничего не значат.

Едва первые капли воды падают на лицо, я содрогаюсь и громко всхлипываю, прислонившись лбом к стенке душа.

***

Прошло несколько дней после того вечера. Я ни с кем не общалась, не выходила из дома, почти не ела. Много плакала, но даже не думала о том, что могу согласиться на это странное предложение. Родители решили дать нам с Севой время, решив, что оно нам нужно. Проводили время с детьми, развлекая их и катая по паркам и аттракционам. Я им безумно благодарна. Прежде всего, потому, что мне нужно было прийти в себя.

Где Адам или Сева – без понятия. С тех пор, как они ушли, я больше их не видела. И, честно говоря, мне было не интересно. Оба не писали, не звонили, – а я и не ждала.

Единственное, что я решила сделать, так это последовать совету Раевского. Развеяться мне, всё же, надо. А тут вовремя подруга пригласила меня в ночной клуб на своё тридцатилетие… Я как раз сидела уже третий день дома, и это неожиданное предложение стало настоящим глотком воздуха. Появился шанс немного расслабиться и насладиться вечером, как следует.

Где там моё чёрное короткое платье?

Улыбаюсь, откладываю телефон и лезу в шкаф. Немного повозившись, нахожу то самое, родимое. Я его просто обожаю, но редко ношу. Ещё и потому, что Сева запрещал мне его надевать, ведь я в нём слишком сексуально выгляжу. А сейчас… Нет мужа – нет запрета.

К вечеру укладываю волосы – делаю лёгкую волну и закрепляю всё лаком. Надеваю платье и затягиваю шнуровку на бёдрах. Оно особенное как раз этим. Разрезы по бокам доходят чуть выше талии, что выглядит безумно эротично. Закусываю губу и отправляюсь в ванную – наносить лёгкий макияж.

Когда обуваю сандалии на высоком каблучке, звонит Эля.

– Ну что, Виол, готова?

– Ага, уже выбегаю, – хватаю маленькую сумочку и выбегаю из квартиры.

Пусть сегодня будет отличный вечер! Я хочу выпить, отлично провести время с подругой, потанцевать, может, даже кого-то подцепить… Но главное – развеяться и отдохнуть. Немного вдохнуть свежего воздуха, что ли…

У подъезда нахожу такси, в котором меня уже ждёт Элька. Сажусь внутрь на заднее сиденье.

– Приве-ет! – сразу тянусь к подруге, расплывшись в улыбке. – С днём рождения, красотка!

– Спасибо! – улыбается Эля. Обнимаем друг друга на какое-то время и целуемся в щечки, но осторожно, чтобы не задеть макияж. – Я так соскучилась!