Измена. Жена на продажу

Глава 1. Проданная жена

Стою под нашей с супругом спальней и глотаю горькие слёзы. Держу в руках поднос с чаем, который он научил меня заваривать. Но он предпочёл «попить чаю» не со мной.

- Ох, Рэн… РЭН! Какой же ты… оххх…

За страстными вскриками следуют характерные шлепки, которые невозможно спутать ни с чем. Я бы мечтала умереть прямо в эту секунду, если бы не знала, что, скорее всего, уже беременна.

Вот так случилось. Столько лет, попыток… И долгожданный малыш родится после того, как его папа изменил маме.

Кто эта женщина? Её голос охваченный похотью, и мне не знаком. Рыдания душат, руки трясутся. Я не смею входить в собственную спальню. Разворачиваюсь, и бреду обратно на кухню.

Ночь не сплю. А утром предатель заходит в комнату, в которой я осталась на ночь с таким лицом, словно ничего не случилось. Вот так прозаично.

Вот так жестоко.

- Будут гости. Завари чай, как должно. Ты знаешь, что делать.

На кухне я прислушиваюсь к происходящему в гостиной. За тонкой стеной происходит что-то из ряда вон выходящее. Когда замолкает громкий, уверенный голос моего супруга, Великого Драконорождённого Дирэна дар Кёртиса, мне слышится женский смех.

Он переливается, как пение соловья. Замираю, нервно смотря в одну точку. Закрываю глаза и тут же открываю. Как бы обидно мне не было, я должна держаться. Ведь теперь мне есть за кого отвечать.

Женский. Смех. Я слышу его отчётливо. Это явно не прислуга – никто из работающих в замке женщин не позволил бы себе так громко смеяться при хозяине. Неужели важный гость, которому я собственными руками завариваю чай – его… его… любовница?! После произошедшего ночью он просто приказал мне приветствовать её в доме?! Этому даже нет названия!

Трясу головой. Нет, нет, нет! Потом поправляю светлые локоны, выбившиеся из ленты. Не надо думать о плохом. Дирэн полюбил меня. Он мне не лгал!

Не лгал ведь…?

Что если тогда в спальне был не он…? Нет, какая же я глупая, о Великая Драконица! Она ведь кричала его имя! А других Рэнов в замке нет…

Отрываю напряжённый взгляд от чайничка с ароматным зелёным чаем из луговых трав, которые сама собирала на выходных. Традиции этого края велят хозяйке дома готовить особый травяной чай для гостей, таким образом приветствуя их в своём доме.

Я росла в приюте далеко отсюда, и здешним традициям меня обучал Дирэн. Ещё в самом начале нашей семейной жизни, когда он был не особо ко мне приветлив. Метка истинности зажглась? Зажглась. Он женился? Женился. Чего ещё надо?

Но мне, приютской девочке, выросшей в строгости, очень, очень хотелось любви! Только я не смела её просить и думала, что отныне заперта в огромном мрачном замке с недружелюбным драконищем.

Но Рэн оказался лучше, намного лучше, чем я думала! Сначала он стал для меня другом: приходил в библиотеку и составлял мне компанию, рассказывал о традициях родного края. Мы гуляли в садах, он возил меня в город в дорогом экипаже, таком, что девчонки из приюта рты раскрыли бы, увидев его!

Что сказать, гораздо большее впечатление на меня произвело не богатство Дирэна и его дорогие экипажи, а эти уверенные, но и деликатные попытки сблизиться. Он дал шанс нашим отношениям расцвести, не принуждая меня к близости, и за его великодушие я отплатила стократно! Ведь полюбила его, всем сердцем полюбила!

Сложно найти более благодарную жену, чем девушка из приюта. Для меня всё в этом доме стало в новинку: прислуга, шикарные наряды, и обилие еды. Но когда он пришёл сделать меня своей женой по-настоящему, я доверилась ему без раздумий не из чувства долга, но от счастья! Моё сердце пело, а с его губ срывались слова любви.

Смотрю в окно. Когда между нами пробежала кошка? Я не знаю. Не заметила даже! Дирэн стал более замкнутым. Перестал брать меня на прогулки, подолгу сидел один в своём кабинете.

Поправляю кружево на рукавах, вдыхаю терпкий аромат трав: зверобоя, цветков клевера и нескольких плодов шиповника. Перед глазами моё отражение в окне. Лицо встревоженное, губы сжаты, напряжены. Стараюсь расслабиться. Эти голубые глаза умеют смотреть на Дирэна только ласково. Даже если захочу, я не смогу на него разозлиться. Даже там, где следовало бы.

Расставляю на подносе посуду: синий керамический заварочный чайничек, передающийся в семье Дирэна вот уже три столетия; три блюдечка, и на них – чашки, пока что пустые.

Я должна красиво преподнести чай гостям. И справлюсь с этим, ведь уже много раз помогала Дирэну принимать важных гостей из столицы.

Привычно удерживая поднос в руках, иду к дверям. Надавливаю плечом, и снова слышу звонкий женский голос.

Успокойся, Бьянка! Дыши глубже. Смотря под ноги, выхожу на середину просторной гостиной. Заготовленная улыбка приклеивается к зубам, когда я вижу представшую перед глазами картину.

Мой муж на диване перед камином. Любуюсь им даже со спины: широкие плечи, мягкие волосы, едва касающиеся плеч. Сколько раз я пропускала его волосы сквозь пальцы, пока он целовал меня – не счесть. Знаю, что его глаза всегда чуть прикрыты, а взгляд исподлобья – хищный. Властный.

На коленях Рэна сидит девица в чёрном платье с тёмным, тяжелым макияжем. Она обнимает моего мужа… Обнимает Дирэна! Мне было велено принести чай, зная, что я здесь увижу! Всё оказалось правдой!

Глава 2. Истинная в бегах

Тело такое тяжёлое… Не могу пошевелиться. К конечностям словно привязали огромные камни, а голова, будто заключённая в чугунный обруч, неподъёмная.

- Мммм, - стон вырывается против воли.

- Приходит в себя? Нет, ещё рано… Спи… Спи…

Ощущаю чью-то горячую руку на лбу. Она пахнет травами – это всё, что я успеваю отметить перед тем, как проваливаюсь в сон.

В следующий раз просыпаюсь уже в чуть лучшем состоянии. По крайней мере, теперь я могу открыть глаза без нестерпимой вспышки боли.

Мне незнакомо помещение, в котором я нахожусь. Больше всего оно походит на обитель целителя. В углу, у печки, теснятся веники. Узкие дорожки на полу явно сотканы вручную, и отделаны шерстяными кисточками.

Кровать подо мной мягкая. Я боюсь пошевелиться, чтобы не уплыть обратно в темноту, но постель у меня приятная – свежее одеяло, бельё выстиранное в травах. Я это понимаю по ненавязчивому запаху, напоминающему лекарство от кашля, которое нам давали в приюте.

Что я тут делаю? Как я здесь оказалась? Голова трещит, когда пытаюсь вспомнить. Стоит мне попытаться сесть выше, опершись на подушку, в комнату входит женщина.

На вид ей лет сорок. На ней простое платье, знававшее лучшие времена, поношенные башмаки. Волосы уложены в небольшую гульку, открывая доброе лицо.

- Не вздумай вставать! – полошится женщина, - куда?! Ребёнка потерять вздумала?!

- Нет, - пугаюсь я, - извините, я не собиралась подниматься… Сил нет.

- Хвала Великой Драконице, - дама успокаивается, - честно сказать, удивлена, что удалось сохранить беременность. Твой малыш очень силён, раз остался с тобой, несмотря ни на что! Это будет мальчик, ты знала?

- Мальчик! – расплываюсь в счастливой улыбке, - не знала… Это чудесно! Я радовалась бы и девочке. Просто счастлива, что стану мамой.

Оглаживаю живот. Спасибо, спасибо тебе, сыночек, что не бросил меня! Я постараюсь стать для тебя лучшей мамой! Нет… Я СТАНУ лучшей мамой, обещаю!

Приютившая меня госпожа тоже по-доброму улыбается.

- Как приятно слышать такие слова. От нынешней молодёжи сейчас только и слышно, что не хотят детей… А кому посчастливилось понести, часто приходят и просят прервать беременность. Но таких услуг я не предоставляю.

- Понимаю, - вежливо киваю.

Не знаю, почему она решила, что мне это будет интересно. Но разговор поддержать надо.

- Скажи-ка мне, милочка, - глаза женщины сужаются, - этот ребёнок зачат в браке? Надеюсь, ты понимаешь, на что идёшь?

- Пожалуйста, избавьте меня от подобных намёков! – насупливаюсь.

- Не подумай дурного… Просто мне уже несколько раз приносили младенцев под дверь.

Она подтаскивает стул к моей кровати, и устало садится рядом.

- Как можно к вам обращаться?

- Ох, вот же я баранья башка! Дженна я. Местная целительница. Заодно повитуха. А ещё гадалка.

- Дженна, - говорю спокойно, - благодарю вас от души, что позаботились обо мне и малыше. Не знаю, как смогу вам отплатить. У меня в сумке были… были…

Бах! В голове всплывают воспоминания: обледеневшая кладка, настойчивый Киллиан, падение… И ледяная вода, обжигающая внутренности, разрывающая грудь…

- Что было, дорогая?

- Я… Упала в воду…

- Упала? Или столкнули?

Ловлю внимательный взгляд Дженны. Она явно не такая простачка, какой хочет казаться.

- Упала не без помощи, - шепчу, - меня преследовал молодой человек. Из-за него кладка накренилась, и я свалилась в воду. Я просила его отстать! А ещё у меня в сумке была муфта, перчатки с…

Доходит, что о вставках из драконьей чешуи на перчатках, говорить не следует. Простушки не ходят с таким богатством в сумке. Дженна неглупа, и запросто свяжет две нити. А ещё она явно небогата, и может выдать меня Рэну за вознаграждение.

- Твоя сумка осталась на дне реки, - качает головой Дженна, - а тебя саму вытащил парнишка. Киллиан, вроде. Это от него ты убегала? Он привёз тебя ко мне.

Молчаливо перевожу взгляд в окно. Кэлл… Нужно его поблагодарить за спасение, но если бы не он, я бы не оказалась в воде! Ещё и сумку там потеряла… Далась мне та кладка! Надо было идти в лес!

- Он сейчас внизу, уже сто раз к тебе рвался, - добавляет Дженна, - позвать его?

- Нет! – отвечаю слишком спешно, как для благодарной за спасение, - не нужно, госпожа. Я чувствую себя слишком слабой…

- Поняла, - кивает Дженна, - я ему передам.

Она выходит из комнаты, а я обессилено закрываю глаза. О плохом самочувствии я не солгала, но немного ощущаю себя виноватой перед Кэллом. Достал меня из ледяной воды, как-никак…

Но чувства вины и благодарности исчезают сразу же, едва я слышу громкие шаги в коридоре, ругань, а потом – дверь с силой открывается так громко, что ударяется ручкой о стену.

- Госпожа, простите, - он входит в комнату, - но я не мог просто развернуться и уйти, не повидавшись с вами.

Глава 3. Драконий сын

Дженна неожиданно расплывается в спокойной улыбке. Она поднимает руки вверх ладонями ко мне, словно идёт сдаваться.

- Тише, деточка! Вот ещё, испугалась, что ли?

- Ккккккрофь, Дженннна… Кровь идёт!

- Так, ты это брось! – она подходит ко мне, мягко берёт под руку, - кровь, подумаешь! Ты ведь женщина! Должна быть привычной к виду крови, разве нет?

- Нно ведь… Ребёнок!

- Что с ним будет! – посмеивается она, - это ребёнок дракона, милочка. Ему просто так не навредишь. Ты с моста в ледяную реку упала, и ничего! А тут что, от испуга ему что-то сделается? Не смеши.

Она быстро и уверено ведёт меня через заросли рододендрона, не умолкая, и пресекая мои хрупкие попытки засомневаться в том, что всё хорошо.

- Я не могу его потерять, не могу, - шепчу больше себе, чем целительнице, - не могу, не могу! Только не это!

- Ты не потеряешь малыша, - уверено твердит Дженна, - поверь мне. Я не позволю.

Она ведёт меня всё дальше. Я боюсь оглядываться, потому что мне страшно увидеть след из капель крови. Алая кровь на белом снегу… Дирэн может найти нас по этому следу… Но даже это меня сейчас не волнует так, как вероятность потерять ребёнка.

- Ты как? Голова не кружится? – каждые несколько минут спрашивает Дженна, - не тошнит? Что-то болит?

- В голове горячо, - шепчу измождённо, - и вот тут, - касаюсь рукой груди, там, где находится сердце. Собственная ладонь кажется необыкновенно тяжёлой, просто неподъёмной.

- Тогда стоять… Съешь вот это.

Целительница протягивает мне шарик, свалянный из какой-то травы и кореньев. Я так напугана, что безропотно делаю, как она велит. Судорожно сжимаю эту травяную лепёшку, размазывая её в ладонях, и отчаянно работаю челюстью.

Мы идём дальше, и мне немного легчает. В голове проясняется. Пропадает ощущение давящего на виски обруча.

- Почти пришли, лапушка, - воркочет Дженна, - вон, домик видишь? Как ты себя чувствуешь? Уже лучше?

Сквозь заросли и правда проглядывается небольшой домишко – деревянный, со скошенной крышей. Все окна целы, и, самое главное – я вижу дымоход! В нём можно будет согреться!

- Немного лучше. Что это за дом? Нас впустят?

- Это лесной дом для здешних. Им никто не пользуется. Большинство, кто о нём знал, уже состарились и умерли. Этот дом служил убежищем для тех, кто не успевал вернуться домой к началу метели. А теперь он послужит убежищем для нас.

Внутри всего одна комнатка. В углу печка, узкая кровать с отсыревшим матрацем возле окна. На столе банки с крупами. Я сразу вижу, что в них завелись личинки. В пищу эти крупы уже непригодны.

- Сильно голодна? – осведомляется моя компаньонка.

- Нет… Но кровь…

- Уф! Ещё не остановилась?!

- Н-нет…

- Ладно. Не волнуйся! Не нервничай. Сейчас всё поправим. Я схожу за водой – здесь колодец недалеко. Мне нужно заварить для тебя некоторые травы. Затопим, согреем воду. Здесь даже есть бадья – можно будет перед сном искупаться и пропарить ноги. Не бойся, дорогая. Скоро вернусь.

Когда Дженна покидает дом, на меня обрушивается вся тяжесть сосущего под ложечкой одиночества. У меня никого не осталось, кроме ребёнка, которого я могу вот-вот потерять, и Дженны, непонятно почему так обо мне пекущейся.

Без неё в доме, кажется, стало ещё холоднее. Я сажусь на стул, и боюсь заглядывать себе под юбку. Узкий след из красных капелек тянется от входной двери к месту, где я сижу. Чувствую, насколько нижнее бельё влажное, напитавшееся кровью.

Ох, Дженна! Возвращайся скорее!

Дрожа о холода, страха, что Дирэн нас отыщет и тревоги за моего ещё не родившегося сыночка, я умудряюсь задремать. За окном усиливается ветер, кружа пушистый снег. Последнее, о чём я думаю, осоловев, это как Дженна будет тащить воду сквозь метель…

За короткий миг моей дрёмы я успеваю увидеть сон. Почему-то я в роскошном золотом вечернем платье, хотя помню, что буквально только что замерзала в старом плаще в крохотной избушке в лесу. На столе стоят два бокала с чем-то алым, словно кровь.

Дверь открывается, и в кабинет входит Дирэн. На какое-то мгновение мне перехватывает дух от его исключительной внешности, от которой веет силой и властностью: широченные плечи; густые брови, практически сомкнутые на переносице. Квадратная челюсть, покрытая чёрной щетиной.

Мужчина, которого я полюбила больше жизни.

Он меня не видит. Как будто я невидимка! Придирчиво рассматриваю руку, но она максимально материальна. Что это? Я правда вижу Рэна во сне…?

Сразу за ним в кабинет входит та, кого я знаю как Элисон. Беременная любовница моего мужа. От одного её огромного живота меня начинает мутить. Полгода назад, когда я ещё думала, что у нас с мужем всё хорошо, он спал с другой.

В приюте девочкам часто говорили, что мужчины непостоянны, а драконы – тем более. Дирэн был не такой поначалу… Холоден, мрачен, даже грубоват немного, но он признал меня своей истинной, и сделал всё, чтобы мы сблизились.

А теперь я смотрю, как упирается обеими руками на стол наглая Элисон. И смотрит на моего мужа, прямо ему в глаза. На меня вдруг накатывает такая усталость, что я едва удерживаюсь на ногах. Тебе и этого мало, глупая Бьянка?! Его надо бояться, избегать. Но никак не любить!

Глава 4. Тот, от кого не спрятаться

Мои внутренности завязываются в узел. Я в панике открываю рот, чтобы задать сотню вопросов, но не произношу ни одного. Мой дракон? Дирэн? Он нашёл меня? Как?!

Этого не может быть! На ватных ногах подбегаю к окну, и тут же отшатываюсь. Тёмные глаза, длинные чёрные волосы. Дирэн стоит прямо, хотя на улице хлещет снег. И смотрит на нашу избушку.

Дрожащей рукой закрываю рот, чтобы не закричать. Он хочет забрать меня? Увести и отдать Иммолио?! Я не допущу этого! Ни за что!

Дженна ловит мою руку, успокаивающе гладит ладонью. Она пытается угомонить мою тревогу, хотя у неё самой дёргается глаз.

- Милая. Возьми это, - она достаёт из сумки какие-то засушенные цветы, - и полезай под кровать. Только чтобы ни звука!

- Под кровать?

- Быстро, я сказала!

Сжимая в кулаке несколько стебельков с жёлтыми цветочками, опускаюсь на колени, потом ложусь на пол у кровати, и втискиваюсь под самую стену. Только какой смысл? Кровать узкая, он сразу меня заметит. Тут сыро, и ноздри щекочет запах мышиных подарков.

Дженна открывает входную дверь, впуская порыв ледяного ветра.

- Господин! Входите же!

Спаси меня, Великая Драконица, умоляю! Мне так страшно, что приходится с силой сомкнуть челюсти, чтобы зубы не стучали! Тем временем Дирэн входит в дом, и Дженна спешно закрывает двери.

Я даже не дышу, лишь слёзы катятся от страха. Зачем он пришёл?! Почему он так жесток со мной?! Я ведь была верной и любила его. И не заслужила такого обращения!

Его присутствие ощущается сразу. Воздух словно становится суше. Кожу покалывает, а в том месте, где была метка, как огнём печёт.

- Ох, присаживайтесь, - доброжелательно говорит ему Дженна, - в такую метель в лесу заблудиться, ну надо же!

- Где она? – устало спрашивает Дирэн, - ты знаешь, кто.

Значит, он не может видеть меня сейчас?! Дженна дала мне эти стебельки, это благодаря им?! Неужели она умеет творить колдовство такого уровня?!

- Кто?

Дженна с такой искренностью отыгрывает непонимание, что верю даже я. Она просто демонически убедительно выглядит: брови чуть-чуть нахмурены, на лице озабоченное выражение. Целительница ставит на стол чайничек, из которого наливала воду в чашку.

В комнате стаёт ощутимо теплее. Даже не так: становится ещё суше. Воздух будто щекочет в горле, провоцируя кашель, но я сдерживаюсь. Только цветочки в моих руках опускают головы.

- Та, из-за кого я сжёг твой дом, - Рэн смотрит на Дженну с угрозой, - моя жена. Бьянка. Она была у тебя.

- А, та девчонка? Её привёл Киллиан, внук нашей деревенской прачки. Я её подлечила, и они ушли.

- Ушли, значит? – с угрозой спрашивает Дирэн.

- Ушли, - подтверждает целительница, - а что, мой дом был похож на приют для всех страждущих? Ты хоть знаешь, милок, сколько народу ко мне приводят?! Каких хочешь! Однажды ко мне пришла женщина, беременная пятернёй. Ей было семьдесят шесть лет. И я даже её не прогнала! А твоя девчонка покрутилась в доме с полдня, и исчезла. Даже Киллиан не знал, куда подалась твоя супружница. Так что при всём уважении, дражайший… Решайте свои проблемы сами, ладно?

Один из цветков внезапно распадается у меня на глазах – осыпается пылью на пол. И до меня доходит, что это не жар от печки настолько осушил воздух. Это Дирэн воспользовался своей магией, чтобы отыскать меня! И, когда последний цветок увянет и опадёт, Рэн меня обнаружит!

Мне даже смотреть на него больно. Лицо, бывшее когда-то родным, самым любимым, стало лицом предателя.

Любимого предателя…

Великая Драконица, ну почему я всё ещё продолжаю его любить?! Почему сейчас, когда я прячусь от него под старой кроватью в лесной избушке, Рэн кажется мне ещё более притягательным?! Чуть нахмуренный взгляд; тяжёлый подбородок, добавляющий его облику ещё больше суровости… Что со мной? Или это беременность так действует на меня?!

- Найди её, - Дирэн медленно чеканит каждое слово.

Он щёлкает пальцами, и из этой же ладони высыпает на стол несколько золотых монет. Его мнение - для таких, как Дженна, эти монеты составляют огромную ценность.

По моим ощущениям, Рэн сбавляет обороты. Цветы вянут куда медленнее. Он испытывающе смотрит на целительницу. Я уже и сама не знаю, чего ждать. Дженна прониклась ко мне симпатией, но, по сути – я для неё никто. Свалившаяся на голову обуза.

- Я тебе ничего не должна, господин, - мягко отвечает целительница, отодвигая монеты, - особенно после того, как ты сжёг мой дом без объяснений, и без выяснений всех обстоятельств.

- Нет, так нет, - деловито отряхивает одежду Рэн, - заваришь чаю?

Что за напасть! Уходи уже, Дирэн! Хватит!

- Конечно, - Дженна слишком вежлива, чтобы отказать человеку, прямо попросившему её о такой мелочи, - у меня тут есть травы…

Она греет воду в крошечном чайничке. А я внимательно наблюдаю за собственным мужем, насколько позволяет моя поза под кроватью. Он не дурак. Рэн цепко осматривает помещение, несколько раз пройдясь взглядом по месту, где я лежу. Травка Дженны работает прекрасно, но ещё один цветок рассыпается в пыль. Меня бросает в пот.