Измена. Любовник моей матери

Глава 1

Лидия

На постели двое, но я не могу их рассмотреть. Они расплываются передо мной как два неясных пятна.

- Лида?! – голос Емельяна приводит в чувства.

- Ты?.. – выдавливаю едва слышно.

Мама лежит на животе, Емельян гладит ее по спине.

Горячий воздух ошпаривает легкие. Задыхаюсь. Тошнит от картины.

Мама и Емельян что-то мне доказывают, выкручиваются... Меня корежит от их борзой наглости.

- Вранье!! Прекратите! – срываюсь на крик.

- Что с тобой? Не веришь матери, мы же подруги!

- Не смей называть себя моей подругой!!

- Нина, скажи Лиде правду, - требует Емельян, одеваясь поспешно.

- Она не поверит… посмотри на ее бешеные зрачки.

- «Нина»? Теперь вы на «ты»! – я полном шоке.

Больше нечего здесь делать, надо уйти от предавших людей. Меня ломает, ноги ватные, пульс учащается, не могу сдвинуться с места.

- Ненавижу! – выпаливаю громко. Жадно втягиваю воздух в легкие, бегу прочь.

- Лида, стой, я всё объясню!! – громкий окрик за спиной.

- Не стоит, она тебе не поверит! Я знаю свою дочь, она – максималистка.

Вылетаю из дома, падаю за руль автомобиля. Меня всю трясет. Вцепляюсь в руль. Сил нет, но надо убраться отсюда срочно.

Выезжаю на шоссе.

Постоянные вспышки произошедшего мешают смотреть на дорогу. Снова темнеет в глазах от тошнотворной картины – мать лежит на животе, Емельян сидит сверху, гладит ей спину.

По позвоночнику бегут ледяные мурашки.

Мышцы сжимаются, одергиваю руки от руля, и машина тут же вылетает на встречную полосу.

Хватаюсь за руль, пытаюсь исправить ситуацию. Ничего не выходит. Громкий удар и лязг сминающегося железа.

Проваливаюсь в темноту. Падаю. Очень больно.

Поднимаюсь. Темный город, заросший ложью и предательством.

Будто, вижу изнанку людских мыслей и поступков.

Всё вокруг горит в огне.

Разворачиваюсь, бегу прочь.

Не успеваю скрыться…

Так больно, кожа горит, будто с меня ее снимают...

***

Картина пятилетней давности давит на меня многотонным грузом. Я стою перед мужчиной, предавшим меня с моей же матерью.

- Ты?! Зачем пришла… - скользит изумленным взглядом.

Вздрагиваю от знакомых ноток давно забытого голоса. Чувствую себя некомфортно. Осматриваюсь по сторонам.

- Я один, она ушла на завтрак, - сообщает Емельян, читая по глазам мой вопрос.

Становится неприятно, ощущения, будто ворую внимание чужого мужа.

- Помоги мне, - делаю шаг вперед, и оказываюсь в большом холле гостиничного люкса.

- Я?! – в шоке смотрит мне в глаза. – У тебя есть свои ручные псы - охранники, а ты просишь помощи у меня? Совсем обнаглела?! – голубые льдистые глаза замораживают меня.

- Мне больше не к кому обратиться. Ты – последняя инстанция, - делаю шаг вперед, но Васильев делает шаг назад, и между нами снова пропасть.

- Почему? – сканирует меня с головы до ног.

Прекрасно знаю, что после двух бессонных ночей выгляжу жалко, но сейчас это не имеет абсолютно никакого значения.

- Наш сынок пропал, его похитили два дня назад, - выдавливаю еле слышно, опуская глаза в пол, сжимаю руки в кулаки.

- Наш кто?.. – Емельян делает ко мне один широкий шаг и хватает за плечи.

Прикосновения мужчины отдаются во мне миллиардами импульсов, пронзают насквозь растревоженную душу.

- Захар – твой сын, ему четыре, у него такие же небесно-голубые глаза, ямочки на щеках, русоволосый светлый мальчик, богатырь как его папа, а еще он в беде, - рыдаю безудержно.

- Мой сын… мой сын, - повторяет бесконечное число раз Емельян, - машинально поправляет упавшую мне на лицо прядь шоколадных волос. Пальцы мужчины теплые и ласковые.

Вспышки прошлого тут же бьют меня в грудь изнутри, выламывая ребра.

Задыхаюсь.

Отталкиваю от себя Емельяна.

- Я хорошо заплачу, если ты поможешь мне…

Молодой мужчина растерянно глядит на меня.

- Заплатишь за поиски моего же сына??!! Что-то ты не договариваешь, милая. Хочешь меня использовать? Чей это сын?!!

Нас обоих топит в эмоциях – гнева, страха, разочарования, и остатки нашей любви разъедает токсичная кислота.

Теперь есть только мы, наша обоюдная ненависть и недоверие.

А еще огромная беда - мы потеряли сыночка.

Глава 2

Пять лет назад

Лидия

Емельян помогает мне выбраться из аудитории – держит дверь как джентльмен, протискиваюсь, у меня в руках нехилая стопка учебников, которые именно мне, как старосте, поручили сдать в библиотеку.

- Сашка – козёл, - рычит Емельян, - я бы ему вмазал за предательство!

- Никогда не думала, что наш друг способен изменить Амелии. Это больно, неприятно, унизительно! Да еще с кем! С подругой из общей тусовки, - выдавливаю из себя, отвечая эхом.

- Роза тоже хороша! Соблазнила парня. Как он мог устоять? У него не было шанса!

- Саша, по-твоему, телок, которого затащили в постель на веревочке?! – злюсь. Всем известно, что в измене априори виноват мужчина, - Сашка сбил Розу с толку, задавил подарками и обещаниями!!

- Уверена, что баба не может быть зачинщицей?! – левая бровь Емельяна изгибается домиком и ползет вверх.

Шикаю на бойфренда, не люблю, когда он сминает серьезный разговор неуместной шуткой.

Склоняю головку набок и заглядываю в небесно-голубые чистые глаза Емельяна Васильева, моего парня и однокурсника по совместительству.

- Емельян, поклянись, мы никогда не попадем в подобную токсичную ситуацию!!

- Лида, ты меня сейчас оскорбила до глубины души!! - закатывает глаза.

- Прости, я бы тебя поцеловала, чтобы вымолить прощение, но груз выбивает мне плечевые суставы! – вздыхаю обреченно, кидая ненавистный взгляд на стопку книг в руках. Сдуваю прядь темных волос, упавшую мне на лицо, чтобы лучше видеть дорогу.

- Помогу?! – спрашивает неуверенно, и тут же забывает о своем великодушном предложении, отвлекаясь на громкий окрик друзей:

- Емеля, на воскресный матч лишние билетики найдутся?!

- Парочка!! – бросает меня, размашистым шагом отправляется к старшекурсникам.

С грустной улыбкой смотрю на удаляющуюся широкоплечую фигуру Емельяна Васильева.

В московском Институте Стали и Сплавов, где мы оба учимся, моего парня уважаю все!

Он выдающийся, высокий, плечистый, как все спортсмены. Состоит из одних мышц и тестостерона.

Мой Емельян шикарный, всегда одет с иголочки, по последней моде, мужчина высокого полета, одним словом.

Но, несмотря на его грозный вид, он мягкий и плюшевый как мишка.

Сладкий, любимый, родной.

Только мой!!

А еще он неприлично богат, вернее, его дед – Григорий Васильев – хозяин металлургических заводов и пароходов. Но мы вместе не из-за денег, это приятная случайность.

Сейчас нам девятнадцать, мы на третьем курсе, учимся на факультете Металлургических Технологий, Ресурсосбережения и Экологии, вскоре пойдем работать к Грише Металлургу (так деда называет внук).

Мои родители уже работают на старшего Васильева, через них я познакомилась с младшим.

Кто я?

Меня зовут Волконская Лидия Михайловна.

Мои родители – инженеры, интеллигенты.

А я просто красивая (со слов моего парня), молодая, жизнерадостная девушка с тучей планов на будущее.

Мой приоритет – выйти замуж за любимого мужчину, стать достойной женой и матерью. В отличие от Емельяна, я не амбициозна! В плане работы не притязательна, мне нравится выбранная специальность. А там время покажет, кем стану.

- Не жалей себя, Лидия! - говорю сама себе, топая в одиночестве в библиотеку.

Встречаемся с Емельяном в вестибюле института, выходим вместе на улицу, останавливаемся на крыльце.

- Наконец-то, - выдыхает он, обнимает меня, крепко и недвусмысленно вжимает в себя.

Оглядываюсь смущенно.

- Люди, - шепчу едва слышно, когда теплые губы ложатся на мои. Жадно целуемся. Стыдно за себя, но не могу контролировать свои чувства к парню.

Васильев как обычно никого не замечает. Он всегда так громко и бурно выражает эмоции, привык, чтобы на него смотрели, чтобы им любовались. Он и сейчас хвастается перед всеми мною и своей журнальной улыбкой.

Беспокойно вздрагиваю, не люблю выставлять наши чувства напоказ, прекрасно знаю, как много у нас завистников.

- Ты самая красивая, - горячо шепчет мне в ухо парень, касаясь языком мочки.

Облизав губы, спрашиваю:

- Ты на тренировку? Или к деду?

- Понятное дело, на тренировку, - улыбка сползает с его лица. - Ты же знаешь, у меня в выходные важная игра! Мне сейчас бизнес деда никуда не упирается.

- Григорий Сергеевич обидится, - нервно стучу пальцами по мощной груди Васильева, спрятанной за дубленкой.

- Мне-то что? – безразличным тоном цедит парень, и я сжимаюсь, слыша в его голосе циничное вранье. Емеля ненавидит, когда его припирают к стенке, поэтому молчу.

Любимый с детства занимается хоккеем, для него это также важно, как для его деда – металлургия и заводы. У обоих мужчин рода Васильевых абсолютно полярная точка зрения на жизнь, и как надо правильно ее прожить. Накал в отношениях между дедом и внуком нарастает с каждым днем, угрожая превратиться в цунами и снести всё на своём пути.

Глава 3

Лидия

Мама звонила, просила приехать к ней. Папа в командировке, и она беспокоится по пустякам, сердечко у нее екает, а еще боится пустых темных комнат.

Подъезжаю к небольшому двухэтажному коттеджу, паркуюсь за воротами. Иду в дом, открывая калитку и двери своими ключами.

- Что случилось? – удивленно разглядываю самого близкого человека на свете. Маму зовут Нина, ей тридцать восемь, но выглядит на двадцать пять.

В последнее время замечаю, она с каждым днем расцветает всё сильнее, и я не понимаю, что на нее так положительно влияет.

- Привет! – нежно целует в щеку. – Рада, что приехала по первому зову, - щебечет грудным голосом.

Принюхиваюсь, от мамы безумно вкусно пахнет духами и еще чем-то загадочным.

- У тебя очень красивые волосы, - говорю с придыханием, разглядывая длинные густые шоколадные волосы, уложенные крупными волнами по плечам и спине. – Куда-нибудь собираешься? – разглядываю маму, прищурившись. На тонкой женской фигурке кремовое платье из трикотажа, и вырез декольте неприлично глубокий.

- Разве не имею право ходить по собственному дому красивой? – округляет глаза, застигнутая врасплох моим замечанием.

- Прости. Конечно, ты заслужила! Меня вырастила, папу также, - ухмыляемся, - дом построила, дерево посадила. Йоге и диетам отдала половину жизни. Наслаждайся плодами!

После того как отец стал работать у магната Васильева наши дела пошли в гору, родители купили в ипотеку небольшой дом, в котором даже есть бассейн. И маме не приходится работать на двух работах как раньше, появилась возможность заниматься собой.

- Михаила отправили на металлургический завод в Сибирь, а мне хочется поделиться радостным настроением с близкой подругой. А так как это ты, то я тебе и позвонила! Емельян не в обиде? – карие глаза матери блестят и в них разливается бесконечное количество черных чаинок и золотистых искорок.

Я давно заметила, когда родительница говорит о моем парне, внутренняя улыбка поглощает ее мир, и она едва сдерживается, чтобы не расплескаться от счастья. Я не ревную, безмерно рада, что он нравится маме. Надеюсь, ее любовь уравновесит недоброжелательное отношение папы, который утверждает, что мой парень – мажор, бездельник и мотает деду нервы!

- Что случилось? – ловлю дрожащие руки мамы, сжимаю в своих.

- Ничего, - отвечает испуганно, - я просто счастлива!

- Ладно, - отстаю от нее с расспросами. Если мама не хочет признаваться, то вытаскивать из нее правду клещами не стану.

Вместе готовим ужин, болтаем о природе, о том, что творится в мире и в металлургии. После ужина уезжаю к подруге с ночевкой.

***

- Амелия, я так рада, что ты у меня есть, - обнимаю девушку за плечи, едва она впускает меня в квартиру. - Уже в курсе, что произошло?!

Амелии сегодня не было в институте, трубки она не брала, поэтому я решила уточнить, чтобы не сделать хуже, не причинить боль неосторожными словами.

Кивает головкой с аккуратными русыми локонами, плачет взахлеб.

- Лидочка, как он мог так поступить со мной?!!

- Ужас! Я надеялась, что до тебя еще не дошла сплетня, - вытираю пальцами слезы с красивого лица. Оно у нее молочное, с огромными зелеными глазищами, пухлыми губками, прямым носом.

И фигурка у самой близкой подруги обалденная – тонкая талия, аппетитные выпуклости там, где должны быть у молодой девушки.

Честно? В голове не укладывается, как можно было изменить такой чудесной Амелии?

Обычно у красивых - отвратительный характер, но не у Ами!

Она замечательная!

Я еще долго могу петь дифирамбы, но факт остается фактом, Сашка изменил Ами!!

- Лидок, я тебя очень люблю. Но прошу, не защищай его, иначе…

- Поступим так, закажем пиццу, налопаемся, посмотрим сериальчик и баиньки!! – стараюсь быть зажигалкой. К моему удивлению, Ами кивает прекрасной головкой.

Открываю телефон, лезу в карман за картой и прихожу в полный шок. Пусто. Вспоминаю, что выложила из кармана, когда переодевалась у матери.

- Похоже, пицца откладывается, если только ты не разбогатела?! – вопросительно смотрю.

Ами виновато мотает головой.

Амелия приехала в Москву из далекого региона, родители живут в деревне, девушка – умница, учится на бюджете, подрабатывает, но у нее вечно нет денег. То отдала Сашке, то за съемную квартиру, то отправила родителям.

Делаю последнюю попытку получить деньги, набираю Емельяна. Абонент недоступен. Странно. Возвращаюсь к разговору с подругой.

Через час утешений и слез наш разговор с Амелией сворачивает на опасную стезю.

- Я люблю Емельяна больше жизни! Он мне верен, и никуда не денется от меня, мы созданы друг для друга, понимаешь? Между нами невозможно недоверие, недомолвки, как случилось у вас с Сашей. Жаль, что ты не встретила такого как мой!

- Жалеешь меня? Пожалей себя! – зеленые глаза недоброжелательно темнеют.

Глава 4

Лидия

Абсолютно не выспавшись, поднимаюсь с утра пораньше. Хочу убраться подальше от Амелии, пока она не проснулась. После ночного разговора чувствую неловкость и раздражение, между нами, будто, колючую проволоку натянули.

По дороге к матери заезжаю в кофейню, где прошу кофе взаймы.

- Завезу деньги через час, - обещаю знакомому парню. - Надо выпить кофе, иначе я не доеду, глаза слипаются.

Ухмыляется понимающе, и мне хочется выкрикнуть «Нет! Совсем не то, что ты подумал!». Подает большой капучино с присказкой:

- Эх, девушки! Непослушный вы народ! Загрузила бы карту в телефон и все дела!

- После сегодняшнего инцидента, так и сделаю! Чтобы не слушать нравоучений, - улыбаюсь криво, быстрыми шажками иду на выход.

Через десять мину вхожу в дом, открывая дверь своими ключами.

- Странно, - озираюсь по сторонам. Вскидываю голову, кричу в сторону второго этажа: - Мама, ты дома?!

- Да, - выбегает поспешно из спальни, завязывая поясок халата на ходу, руками приглаживает растрепавшиеся волосы.

- Почему не на работе?..

Я не истеричка, не паникерша, но меня закручивает вихрь подозрений.

Мама сбегает по лестнице, целует меня в щеку, и я вдыхаю аромат мужского тестостерона и парфюма. Знакомого парфюма…

Отшатываюсь, округляя глаза.

Спина разболелась с утра, это йога, – оправдывается мама. – пришлось остаться дома, вызвать массажиста из фитнес -зала.

- Где он?

- Уже ушел…

- Но я никого не видела.

- Он через кухню вышел.

- Сбежал?? Почему?

- Сеанс массажа закончился, он и ушел, - отвечает пунцовая мама.

- Почему помада размазана у тебя по подбородку? – протягиваю пальцы, пытаюсь стереть красные следы.

- Прекрати, - отстраняется. – Зачем ты здесь? – карие глаза темнеют.

- Карту забыла в своей комнате, - бубню под нос, - поднимусь, заберу.

- Не надо! Сама принесу.

Мама поднимается по ступеням, смотрю вслед удаляющейся стройной спине и опущенным плечам, понимаю, что мама врет! Но зачем?

Очень неприятная ситуация, впервые между нами пробежала черная кошка недопонимания.

Мы всегда были честны друг с другом, мы же больше, чем мать и дочь, мы – подруги!!

В полном ступоре бреду на кухню, беру стакан, стоящий рядом с кулером, набираю воды, подношу к губам.

Машинально убираю короткий светлый волос, прилипший к стакану.

Странно, в нашей семье ни у кого нет коротких светло-русых волос. У мамы, папы и у меня – темные.

Забираю карту, преодолевая себя, целую маму в щеку, исчезаю за дверью.

Всю дорогу до дома думаю об одном, почему помада размазана по подбородку?..

Глава 5

Лидия

Я не видела любимого со вчерашнего дня, безумно соскучилась, все эти проблемы с мамой и подругой только усугубляют мое желание поскорее оказаться в объятиях Емельяна.

Сегодня суббота, у него утренняя тренировка, в офис к деду Грише ехать не надо. Значит, Емельян должен ждать меня дома.

Он ведь соскучился?

Вхожу в квартиру, с порога кричу:

- Я дома!

- Детка, - Емельян появляется из кухни. На нем красная толстовка и светло-серое трико, а еще фартук.

Хлопаю себя театрально по бедру.

- Зая, я забыла зайти в магазин, - сжимаю губы, виновато каюсь.

- Я всё купил, палтус уже в духовке! – сообщает серьезным тоном.

- Ты у меня лучший. Я мигом, только переоденусь и вернусь к тебе, - ухожу в душ. Через двадцать минут возвращаюсь на кухню, где вкусно пахнет и тепло.

- Дзинь-дзинь, - на мобильный парня приходят эсэмэски. Его руки заняты салатом, и он бросает на трубку испепеляющие взгляды.

- Прочитать тебе, что там? – предлагаю помощь.

- Нет! – отрезает резко.

Что-то новенькое, у Васильева появились секреты?

Подхожу ближе, обнимаю за талию, встаю на носочки, тянусь, чтобы поцеловать. На подбородке любимого вечерняя щетина, светлые иголки колются нестерпимо.

- Ты не ночевал дома? - смотрю удивленно.

Ловит мой взгляд на своем теле, неприязненно фыркает.

- Тебя по-прежнему бомбит?..

Показалось, что я что-то заметила на здоровенной шее, изучаю пальцами и взглядом.

- Что не так? – Емельян напрягается.

- На засос похоже, - выдавливаю еле слышно.

- Рехнулась?! Ударился вчера об чужой кулак.

- Шеей?

- Ага, – тянет Васильев, выключая плиту. Вытирает руки об белоснежное полотенце, поворачивается ко мне. – Как же я соскучился!! Не оставляй меня по ночам одного! – глядит на меня наивными чистыми глазами цвета неба.

Ну как ему не верить?

Как его не любить?

У меня в животе бабочки пляшут канкан.

Еще ночью я была готова бросить ему в лицо, что сомневаюсь в нем и его преданности, а сейчас мой мир перевернулся и встал на ноги, как ему и положено стоять.

- Не представляешь, Амелия добилась своего, свела меня с ума!

- Не обращай на нее внимания. Садись, будем обедать.

Палтус, запеченный с картошечкой и овощами, пахнет сногсшибательно, не в силах сопротивляться искушению, падаю в свое удобное высокое кресло.

- Завтра после игры уезжаем с ребятами на турбазу, - сообщает будничным тоном Емельян, едва заканчиваем трапезу.

Он шутит? Без меня? Это что-то новенькое в наших отношениях.

Чтобы не выдать бурлящие во мне эмоции, гляжу в окно, закусив нижнюю губу.

Боковым зрением вижу, как Васильев следит за моей реакцией.

- Прости Цветочек, сегодня занят, мы с друзьями идем, едем…» - в голове колотятся слова Саши, которые он говорил Амелии. Как потом оказалось, никаких друзей не было!

Вздрагиваю в унисон своим мыслям.

Поднимаюсь тяжело из-за стола, иду в спальню.

Сажусь возле трюмо на пуфик, разглядываю себя в зеркале.

Я не такая безупречно красивая, как Амелия, поэтому имею право сомневаться в себе, что сейчас и делаю.

У меня длинные, густые, шоколадные волосы, чуть загорелое лицо, большие выразительные карие глаза с черными и янтарными точками, какой-то дефект на радужке от рождения.

Узкие плечи, тонкая талия, большая грудь и слишком фигуристые бедра.

Я не идеальная и вся эта ситуация доставляет мне беспокойство!

Это сейчас за Васильком никто не бегает, знают бесполезно, я его королева.

Королева - самозванка, - добавляю от себя.

А случись что, его у меня отнимут.

- Лидо-о-ок! – тянет Емеля, появляясь в комнате. – Мы еще не договорили! Кстати, посуду я помыл.

- Молодец, - гляжу на него в упор, - а худи мешал тебе мыть посуду, - торс парня оголенный, - или ты разделся для того, чтобы влиять на меня? – усмехаюсь.

Емельян приближается ко мне сзади, играя мышцами груди, как зверь готовый напасть на добычу, прищуривается и осматривает, примеряясь к захвату.

Стягиваю с себя майку и бросаю ее ему в ноги, при этом грудь закрываю руками.

- М-м! Хватит меня травить, я голодный.

Наклоняется, обнимает за плечи, касаясь грудью моей оголенной спины. Наша кожа соприкасается, и миллион рецепторов кричат, как сильно голодна я!

Вздрагиваю, когда щетина касается моего пылающего лица.

- Побрейся!!

Глава 6

Наутро

Емельян

- Я в тренажерный зал, потом в салон наводить марафет – волосы, ноготочки, все дела, - любимая девушка целует меня полуспящего в щеку.

- Я хочу тебя! – мурлычу, откидывая одеяло.

- Емеля, у тебя сегодня серьезная игра! Не надо тратить энергию на секс, - нравоучительно сообщает Лида.

Распахиваю глаза, с удивлением смотрю на девушку. Откуда в этой хрупкой малышке столько решительности и силы воли? При ее метре шестидесяти, и тридцать седьмом размере обуви, в ней мега тонна ума и силы воли. Поэтому ее и выбрал.

С подросткового возраста я остался сиротой, родители погибли в один день, в одну минуту, вместе. В жуткой авиакатастрофе. Меня растил дед Григорий. Всё бы ничего, но от его излишней опеки и мужского воспитания меня тошнит, в последнее время всё чаще и чаще. Спасает только хоккей, где могу скинуть накопившееся напряжение и получить заряд бодрости, ну и толику хайпа. Я – крутой снайпер, нападающий, когда надо, выступаю в роли тафгая, отталкиваю широкой грудью к бортику зарвавшегося соперника, в качестве трофея получаю гору женского внимания от цыпочек всех мастей. Льстит! Если раньше я клевал на всех и всё что движется, таскал девчонок в дом к деду, то последний год мне никто не нужен.

У меня есть Лидия – моя Дюймовочка, девушка – крепкий орешек, со стальным характером (дед говорит про нее, что у нее стальные «фаберже» на зависть любому мужику) и карими безумно манящими глазами.

- Как закончится игра, скинь эсэмэс, - Лида исчезает за дверью.

Она редко ходит на мои игры, говорит, нет времени на развлечения, в отличие от меня ей приходится работать.

Ну как приходится? Она ни в чем не нуждается – у нее есть папа и я.

Лиде нравится работать!

Едва за ней закрывается дверь, как раздается громкий звонок мобильного.

- Ты? Чего звонишь? – отвечаю с ленцой.

- Приезжай срочно. Есть проблема!

- Что не так?

- Кажется, она нас подозревает!

- Копец! Ты же божилась, что она не заметит, не спросит…

- Я ошиблась.

- Что теперь? Всё прекратить?

- Приезжай сейчас же.

- У меня игра, давай после.

- Сейчас!!

Отключаюсь.

Кровь оглушающими толчками бьет в голову.

- Пффф! – выдыхаю тяжело. – Только этого не хватало, чтобы она всё узнала?

Подхожу к зеркалу, рассматриваю себя внимательно.

- Может, сказать ей правду?

Впервые в жизни меня кто-то поддерживает, верит в меня. В отличие от деда не давит, ничего не требует.

Копец! – прикусываю нижнюю губу, еще эта гребаная история с изменой Сашки вылезла. Как назло! Лида не знает об Амелии всю правду, а рассказать ей язык не поворачивается, если она узнает, что подруга вытворяет за ее спиной, то потеряет веру в дружбу!

Быстро одеваюсь, беру сумку, выбегаю из квартиры, позвякивая ключами от бэхи.

***

Лида

Еду в тренажерный, вспоминаю, нужно забрать из дома родителей платье для вечеринки в честь победы в очередном матче. Нисколько не сомневаюсь в выигрыше парней, они самые крутые!

Открываю калитку своими ключами, с удивлением смотрю на бэху Емельяна. Замираю

- Зачем он здесь?

Быстрой походкой вбегаю в дом. На первом этаже никого. Зато на перилах лестницы, ведущей на второй этаж, висит платье мамы. А из ее комнаты раздаются громкие голоса – мужской и женский.

Не чувствуя под собой ног, не разбирая дороги, взлетаю на второй этаж, толкаю дверь в комнату.

На постели двое, но я не могу их рассмотреть. Они расплываются передо мной как два неясных пятна.

- Лида?! – голос Емельяна приводит в чувства.

- Ты?.. – выдавливаю едва слышно.

Мама лежит на животе, Емельян гладит ее по спине.

Горячий воздух ошпаривает легкие. Задыхаюсь. Тошнит от картины.

- Господи, Лида, что ты подумала? – мама сбрасывает с себя руки парня, прячется под одеялом. - Это был массаж с обезболивающим гелем! Емельян приехал по делу! А я с постели не могла встать с утра, проклятый позвоночник! Массажист задержался в дороге. А я даже мовалис не смогла уколоть себе, рука не гнется, зажало грыжей нерв, - мама кивает на ампулу мовалиса.

- Вызвать скорую не пыталась?! – отвечаю жестко. Надеюсь, она не рассчитывает на мое сочувствие?

- Не могла дотянуться до телефона, - мямлит еле слышно.

- Почему ты голый? – даже не смотрю на Васильева.

- Копец, Лида. Я в боксерах. Снял форму, чтобы не испачкать, это был мой основной комплект, я же ехал на игру! – оправдывается гневно Емельян, и получается только хуже. Я ему не верю. Обоим не верю!

- Где наша горничная?! Почему она не помогла?

Глава 7

Лидия

Полицейский записывает показания свидетелей.

Я сижу на переднем сидении своего автомобиля, смотрю невидящим взглядом вперед.

- В страховую позвонили? – интересуется водитель пострадавшего автомобиля.

- Сейчас, - сжимаю ледяными руками трубку, и в этот момент внизу живот чувствую неладное.

- Ой! – хватаюсь за живот, наклоняюсь вперед, и меня пронзает двойная боль – в животе и в ребрах.

- В чем дело? – спрашивает страж закона.

- Не знаю, очень больно.

- Скорая сейчас подъедет, - смотрит на меня исподлобья. Его взгляд так и рычит: - Сама виновата, теперь терпи, дуреха крашенная.

Вскидываю глаза на небо, молюсь, чтобы никто не пострадал. Всё-таки три машины всмятку.

- Есть еще одна пострадавшая, - слышу сквозь пелену, - тоже девушка. Кровотечение.

Прикрываю глаза, слышу остаток речи сквозь пелену. Меня трясёт. Голова раскалывает на части при одной мысли, это я виновата.

- Скорые на подходе, - ожившим голосом сообщает мужчина в форме и в этот момент я чувствую радость. Девушку обязательно спасут. По-другому быть не может.

- Скорее! Скорее! – слышатся голоса совсем рядом. С ужасом наблюдаю, как врачи везут на каталке девушку к карете скорой помощи.

В жилах стынет кровь.

На сразу понимаю, что я расстегнута, без шапки, на улице январь и мне элементарно холодно.

- Застегнитесь! – приказывает полицейский, осматривая меня бегло. – Вам нельзя болеть, надо еще отвечать за всё это безобразие!

Опустив глаза, в шоке смотрю на порезанные руки. Когда стекло разбилось, осколки летели во все стороны.

Поднимаюсь на ноги, пытаюсь выпрямиться, снова хватаюсь за живот.

Мне плохо. Страшно. Ситуация удручает.

- Водитель тойоты тоже ранена, - сообщает мужчина по рации, и через мгновение меня забирают в машину скорой помощи.

***

- Вторая девушка умрёт? – безэмоционально спрашиваю у врача в приемном отделении.

- Не думаю. От этого еще никто не умирал, - обрывает высокий женский голос.

- От травм?

- Она ребенка потеряла!

Внутри всё холодеет, словно покрывается корочкой льда. Накрывает паника. По щекам текут слёзы, чувствую соленый привкус на губах.

Спазм горла перекрывает доступ кислорода.

Проваливаюсь в чернильную пустоту…

Чудовищно!

Через мгновение длиною в пустоту прихожу в чувства. Открыв глаза, натыкаюсь на капельницу, стоящую возле моей постели. Внутри трубки медленно капает раствор. Втягиваю в себя больничный удушливый запах.

Медленно поворачиваю голову направо.

Вижу четыре койки, три из них заняты, четвертая пустая.

Впиваюсь в женские лица.

- Девчонки, где я?

- В женском отделении первой градской.

- Зачем? Я же попала в аварию.

- На сохранении!

- На сохранении жизни? Без этого я умру? – спросонья ничего не понимаю.

- Ты беременна, матка в тонусе. Сохраняют жизнь твоему малышу!

Глотаю воздух короткими вздохами. Желудок сжимается и меня тошнит от картинки, всплывшей в голове.

Изгоняю из головы жуткое видение.

Прикрываю глаза, надо дождаться врача и всё расспросить у него.

Осторожно трогаю руками плоский живот.

Неужели беременна? Но я ничего не почувствовала.

Может, я сплю или продолжаю бредить?

Громкий звук открытия дверей, вскидываюсь. Вижу, как в палату заезжает каталка с женщиной. Смотрю на ее светлые волосы, выбивающиеся из-под голубой шапочки и порезы на свисающей с каталки руке.

Вздрагиваю.

Сестры сгружают девушку на пустую койку, уходят, увозя каталку за собой.

- Что происходит? – с ужасом наблюдаю, как тяжело дышит девчонка.

- От наркоза отходит, - с пониманием говорят женщины.

- Зачем беременной наркоз? – нервно сглатываю. Сердце подсказывает, ответ мне не понравится.

- Выкидыш, скорее всего, делали чистку, - сообщает нервно женщина с темными волосами и на автомате обнимает свой живот. – Придумают же всех держать в одной палате! – бурчит себе под нос.

Внутренне съёживаюсь. Непреходящий страх держит в цепких объятьях.

Я ведь узнала девчонку. Та самая, что пострадала в аварии, которую устроила я.

- Я ваш лечащий врач Мирон Павлович, - сообщает мужчина в белом халате спустя час, испытующе разглядывает меня. – Вы в больничной одежде, к вам до сих пор никто из близких не приехал?

Глава 8

Лидия

Садимся с Сашей в машину, едем к нему.

Если бы мне два дня назад сказали, что за помощью обращусь к нему, я бы не поверила, приняв за злой розыгрыш.

Сейчас сижу в теплом внедорожнике Саши за переднем пассажирском сидении, гляжу вперед на дорогу, избегая зрительного контакта с водителем.

- Как родители? – парень задает вроде простой вопрос, а меня при этом словно прибивает к сидению гравитация невиданной силы.

Сердце в груди трепещется как птица, попавшая в силки.

Комок тошноты застревает в горле, едва вспоминаю свой разговор недельной давности с отцом.

***

- Папа! Наконец-то я до тебя дозвонилась, - кричу в трубку. – Когда вернулся?

- Сегодня.

- Очень соскучилась! – мну больничную сорочку. Нестерпимо хочется увидеть отца.

- Лидия, в чем дело?! Мама говорит, ты лежишь в больнице, в какой именно не объясняет. Еще ты попала в крупное ДТП. Как такое возможно? Я сам учил тебя водить!

- Прости, не справилась с управлением.

Обида, злость и бессилие топят меня, едва мне напоминают о произошедшем ДТП.

Через два часа папа приезжает в больницу, спускаюсь к нему в холл.

- Папуля, - трусь щекой о его щеку. Легкая небритость напоминает о детстве, когда моим самым любимым занятием были посиделки на папиных коленях, выяснение причин его колючести и родственных связей с ёжиком.

- Мама говорит, ты ведешь себя странно, - говорит папа, бросая взгляд с опаской.

- Что?..

- Ты отказываешься выходить к ней и Емельяну, когда они навещают тебя в больнице.

- Я странная? – взрываюсь резко. – Они – изменщики! – вскрикиваю на эмоциях.

- Что?..

- Я застала Емельяна с мамой! - плачу.

- Не может быть! – отец замирает, смотрит на меня, допытываясь, правду ли говорю. – У них сексуальная связь?

Страшно виню себя за вылетевшие в порыве гнева слова, я ведь приняла решение, не рассказывать отцу правду, но гормоны и обида сделали своё черное дело.

- Они вонзили мне в сердце нож! – плачу, жду от папы жалости и понимания.

- К лучшему!.. – констатирует папа безэмоционально, смотрит с интересом в окно.

- О чем ты?!! - горечь обиды от его слов захлестывает меня, глаза выжигают слезы.

- У меня есть другая женщина… я не смел признаться вам, не хотел разрушать крепкую семью, но ты освободила меня. Спасибо дочь, - поворачивает ко мне лицо, которое я больше не узнаю, гладит по голове.

На этот раз его руки не кажутся заботливыми.

- Пусти, - вырываюсь, - ты такой же циник как они! – резко поднимаюсь на ноги, молча ухожу.

Уже в палате даю волю слезам. Так много предательства и измен вокруг. Все врали друг другу, изображали образцовую семью.

Вою всю ночь напролет глядя в темный потолок, даже соседка не шикает на меня, понимая, что оплакиваю утрату чего-то очень ценного и невосполнимого. Она угадала, я оплакиваю семью, жениха, оставляю их в прошлом. Сердце обливается кровью, душу выворачивает наизнанку.

Готова жалеть себя до бесконечности, плакать дни напролет.

Случайно руки оказываются на животе, даже через ткань сорочки ощущаю тепло кожи. Тут же вспоминаю, что не одна, у меня есть мой мальчик. Уверена, что родится мальчик, сердце подсказывает.

С нетерпением жду встречи с ним. Надеюсь, я ему понравлюсь. Улыбаюсь ребенку.

Уже его люблю.

- Я справлюсь со всем, а ты, мой мальчик мне поможешь!

Вытираю слезы ладошками, принимаю решение, никогда не прощать тех, кто предал меня и мои идеалы, кто разрушил мой красивый сказочный мир как карточный домик.

***

Лидия

Проглатываю комок тошноты, вызванный воспоминанием, возвращаюсь в реальность.

- Саня, заедем в магазин за продуктами?

- Все есть дома, Роза подсуетилась к твоему приезду… - осекается, бросая нервный взгляд.

Вздрагиваю. Как он смеет говорить при мне о новой девушке?

- Ты больше не любишь Амелию. Как это возможно? – выдавливаю с обидой.

- Сама виновата!! – цедит злобно, не глядя на меня.

Александр Панкратов – симпатичный видный парень. Спортивный, играет с Емелей в хоккей в одной команде. Раньше я считала его честным добрым, не понимаю, что толкнуло на измену, но знаю, что должна разобраться в этом. Почему-то это очень важно! Чуйка подсказывает.

- Как так вышло что ты предал Амелию? – не выдерживаю, лезу ему под кожу.

- Ты дружишь с Амелией с детства, но ни черта не знаешь эту стерву! При другом раскладе, первая бы разорвала в клочья! – рычит с искаженным лицом.

- О чем речь? – изумляюсь такому повороту событий.

Глава 9

Лидия

- Лида? – Высокая фигура Емельяна замирает на пороге комнаты.

Делает неуверенный шаг и снова нерешительно останавливается. – Какого ляда здесь происходит? – сипит Васильев, и его бледное лицо искажает гнев.

- Что-то не так? – поднимаюсь с дивана. На мне бюстгальтер, майка, трусы, и больше ничего, вещи я спрятала за диваном.

- Проясним ситуацию, - сквозь зубы цедит бывший, делая ко мне два широких шага.

Только сейчас замечаю, выглядит он отвратительно. Помятый, лицо осунувшееся.

А еще я слышала от Саши, что они проиграли важный матч, из-за того, что король буллитов и лучший снайпер команды был не в себе.

Наконец в комнату возвращается хозяин квартиры.

- Копец! Лида, ты офигела? – Сашка явно впечатлен, но быстро ориентируется, втыкается взглядом мне в переносицу.

- Послушай, брат, - обращается Панк к Емеле, но тот даже не оборачивается. Стоит напротив меня, оцепенев, пытается собраться с мыслями. Получается не очень, недвусмысленная ситуация явно выбила его из колеи.

- Зачем пришел? Видишь, мы заняты. У нас массаж! – решаюсь на помощь бывшему другу.

- Дура, что ли? – со страхом выдавливает из себя Сашка, и жмется к стене. – Меня не вмешивай, мне тут драма ни к чему!

- Я пришел за тобой, - медленно, почти по слогам произносит Васильев. Похоже, после моего «теплого» приема не очень уверен в своих намерениях. – Лидия, собирайся, возвращаемся домой, - каждое произносимое вслух слово дается ему с трудом, вижу по лицу. Его перекосило так, что страшно до жути. Я ведь никогда не доводила Васильева до белого каления, точно не знаю, каким он бывает. Но доводилось слышать байки о его жесткости!

- Я уже дома, - слышу, будто, со стороны свой ледяной тон, - Саша приютил.

Вскидываю глаза на хозяина квартиры, тут же получаю пренебрежительный взгляд в ответ. Парень стоит, вжавшись в стену, губы – узкая полоска, желваки играют на лице, кулаки готовы разрядиться. Панкратов взбешен, его подставили.

Думал, только ему можно предавать?! Привез к себе, обещал помочь, а сам позвал друга.

Перевожу тревожный взгляд на Емельяна. Парень оцепенел, лицо ничего не выражает, глаза ледяные, отталкивающие, чужие.

Не выдерживаю натиска, ёжусь под его недружелюбным взглядом, читаю угрозу, которую транслирует широкоплечая фигура.

Знаю, играю с огнем, но не могу заставить себя заткнуться.

- Ты изменил мне, я тебе Квиты, - выдыхаю, собрав мужество в кулак. Пора ставить точку в непростом разговоре, и это сделаю я, если он не решается.

- Я тебе не изменял! – ровным тоном произносит бывший.

- Вы были голые! - Тут же взрываюсь!!

- Ненормальная? Я был в трико, снял кофту, чтобы не испачкать. Футболку не ношу, ты это знаешь! Нина не могла встать с кровати, попросила сделать массаж и укол. Ждать приезда скорой помощи или массажиста она не захотела, говорила, что боль нестерпимая. Я не мог отказать теще.

Слезы закипают в глазах. Какой у него гладкий рассказ получается!

- Ты заврался!! – тереблю волосы пальцами, раскладывая их на груди, немного неприятно как Васильев прожигает взглядом. – Если мама не вставала с постели, как ты открыл дверь?

- У меня был свой ключ.

- Что?.. – моему возмущению нет предела. - Емельян, ты топишь себя!

- Мы скрывали от тебя секрет, - во взгляде парня озабоченность.

- Пошли вы к черту со своими секретами! – чувствуя горечь слов, бросаю их в парня.

- Ты не хотела замуж, а мы с Ниной хотели, чтобы ты стала моей женой. Готовили свадебное торжество, собирались провести его у вас дома. Поэтому у меня были ключи, поэтому мы встречались с твоей матерью тайно!

Замираю на мгновение, отмираю и громко хохочу.

- Вы накосячили по-крупному и придумали эту историю со свадьбой, чтобы умаслить меня и выставить виноватой, если откажусь?

Резко присаживаюсь на диван, голова кружится от собственных криков. Осматриваю внимательно обнаженные бедра, едва прикрытую ажурным лифчиком грудь, задумываюсь о своем поведении.

До чего я докатилась? Сижу полуголая перед двумя парнями, выясняю, с кем спала моя мать и мой парень!

Стыдно, унизительно, мерзко!

Вздрагиваю, чувствуя, как по моей обнаженной спине ползет рука Емельяна.

- Лида, чтобы у вас тут не произошло, я тебя прощаю. У нас будет ребенок, скоро свадьба. Поехали домой.

- Никогда больше не вздумай трогать меня этими руками! – сердце грохочет. В глазах темнеет. Жесткие холодные пальцы молодого мужчины вдавливаются в нежную кожу спины.

- Успокойся, - от Васильева пахнет страхом. Он впервые видит фурию, прятавшуюся в моем теле. Трет мою спину теплой ладонью, и кровь бьет мне в голову.

- Я потеряла сегодня ребенка. Его не будет! Ты свободен!

Калейдоскоп эмоций на лице парня извещает о том, что я сделала ему очень больно.

Глава 10

Лидия

- Пока ты будешь рыдать, истеку кровью, - говорит с обидой Сашка, и я прихожу в чувства, глядя на гранатовые ручьи, стекающие по крупному подбородку.

- Прости! Где аптечка? – мечусь по комнате, решая одеться сначала или рвануть за аптечкой.

- Оденься, Зараза! Я не каменный дровосек! Аптечка на кухне в выдвижном ящике.

- Прости, - хватаю вещи, убегаю.

Возвращаюсь с полотенцем и турундами для потерпевшего носа. Усаживаю друга на стул, заставляю чуть откинуть лицо назад.

- Мне жаль, - шепчу, едва шевеля губами.

Саша читает по моим губам раскаяние, но молчит. Как бы я не сожалела, дело сделано.

Через час сидим друг напротив друга на кухне.

- Точно нос не сломан? – смотрю с сочувствием. – Поедем в больницу?

- Норм, - трогает пальцами опухший нос. Громко матерится. – Завтра явлюсь на тренировку с фингалом!

- Сам виноват, - поднимаюсь, иду к окну. – Не сдал бы мое местонахождение, не было бы этого потешного боя!

- Потешный? Копец думал, вы оба умнее. Оказались безумцами!

Смеюсь истерично, надо же, мы - безумцы.

Панкратов поднимается с места, его футболка по-прежнему залита кровью, но лицо уже отмыто, поэтому читаю все эмоции, отражающиеся на нем.

- Лида, считаешь, то, что произошло забавным? Я потерял друга, ты парня. Он нам больше не доверяет. Ты сделала только хуже театральным раздеванием. До этого можно было что-то исправить, а теперь ничего не починить.

- Хуже уже не будет! Амелия, я, ты, Емеля - мы больше не дружная счастливая компания. «Нас» больше нет.

- Почему?

- Потому что не доверяем друг другу, - выпаливаю гневно и меня снова начинает трясти от озноба.

- Успокойся, - ловит меня за запястья, - время вылечит обиду, поймёшь кто врал, кто был честен.

- Откуда такие высокопарные слова?

- Забыла? Мама – филолог.

Постепенно успокаиваюсь. Встаю на носочки, взъерошиваю Сане шевелюру.

- Жрать хочется! Желудок урчит. Может, сварганишь нам ужин?

- Шутишь? Сейчас?!

- Что не так? – во взгляде мужчины читается озабоченность. – Ты испортила всё, что могла, терять нам нечего. Так хоть поедим! Тем более, ОН тоже проголодался.

- Кто он? – в испуге оглядываюсь.

- Ребенок! – друг кивает на мой живот.

И сердце начинает биться быстрее.

- Хоть бы сказала Емеле о ребенке, он отец, имеет право знать правду, - как же трогательно смотреть, как Саша продолжает волноваться о друге.

- Не суй нос в чужие дела. Поклянись молчать! – в моем голосе агрессия.

Мы с Емельяном никогда не задумывались о детях. Нам всего девятнадцать, планировали закончить институт, сыграть свадьбу, поехать в путешествие по миру, обжиться в бизнесе, и лишь затем родить детей.

Мы не планировали этого малыша, предохранялись, в тот самый раз вышла осечка.

Васильеву не нужны дети, он о них никогда не мечтал, - талдычу себе, - пусть живет спокойно, как жил до меня.

Тяжело вздыхаю, открывая холодильник. Ищу глазами продукты для ужина.

- Ты любишь Емельяна? – спрашивает Панк небезразличным тоном.

Оставляю вопрос без ответа, это точно не Сашкиного ума дело копаться в моей душе, топтаться в ней грязными ботинками. Смахиваю с лица слезу.

- Если не любишь, почему плачешь?!

Господи! Саня - ты такой супер чувствительный. Тебе только инквизитором служить! – ору про себя.

- Тебе показалось, - бурчу себе под нос, а в душе все переворачивается из-за напоминания о любви.

- Копец! – страдает вслух Панк, - думаю, Емеля со мной разговаривать не будет.

Молчу.

Нельзя впускать в себя слабость, надо приготовить ужин и накормить двух мужиков и себя. Уверена на сто процентов, что во мне растет сынок. Даже имя ему дала – Захар. Так звали моего прадеда.

Через двадцать минут уже сидим за столом, ужинаем, поглощая горячие бутерброды с курицей и салатом.

- Трындец! Не чувствую вкуса еды, во рту привкус металла, - жалуется Сашка.

Тоже не чувствую вкус еды, просто глотаю, потому что должна заботиться о своем теле – домике для Захарки.

- Завтра нормальный обед приготовлю. А лучше Розу свою позови!

- Ничего себе, - удивленно глядит на меня. – Ты изменилась за пару часов, если готова пустить Розу на порог.

- Среди зла выбираешь меньшее, как-то так.

- Роза – зло?

Улыбаемся сквозь грусть.

- Какие планы на завтра? – Саня озабоченно кружит по моему лицу.

- Забрать вещи из дома родителей, написать заявление о переводе на заочное, - задыхаюсь от обиды. Мне, умнице, отличнице придется бросить нормальную учебу, только чтобы не встречаться с Васильевым, а еще пора начинать зарабатывать деньги, ведь меня больше некому содержать. Я разрезала кредитку, выданную мне отцом на мелкие кусочки.

Глава 11

Наутро

Лидия

- Заходите, - открываю дверь в дом родителей, пропускаю Розу и Сашу перед собой.

- Миша?!! – мама сбегает по ступенькам со второго этажа. Увидев нас, удивленно смотрит. Будто, не понимает кто мы такие.

- Это я! Приехала за своими вещами, ребята помогут мне быстро собраться.

Мама молча исчезает в коридоре, ведущем на кухню, а мы с друзьями собирает вещи в моей комнате на втором этаже.

- Водички принеси, - просит Саня, утрамбовывая очередной чемодан.

- Сейчас, - иду на кухню с надеждой, что прошло много времени и мама уже убралась оттуда.

- Ты? – неприятно удивляюсь, войдя в утробу комнаты. Обычно на нашей кухне тепло, пахнет едой. А сейчас здесь холодно и неуютно. Посуды нет, плита не работает, стерильное, нежилое помещение.

- Я тебя ждала, - выдает ледяным голосом и темные неопрятные волосы падают на ее бледное лицо с дрожащими губами.

- Зачем? – спрашиваю слабым голосом.

- Идем со мной, покажу, зачем Емельян приезжал в наш дом.

- Я не хочу ничего слышать о нем!!

- Ли-да! Самая эгоистичная девочка на свете, - шипит мама, - я всегда говорила твоему отцу, что подобное воспитание закончится крахом. Так и случилось, выросла эгоистка! – мама делает прыжок в мою сторону, вцепляется ледяными пальцами как тисками в запястье, тащит на выход. Протащив меня метров десять, останавливается около комнаты, всегда служившей нам кладовкой – складом.

Толкает дверь ногой и вталкивает меня вовнутрь темного помещения. Задыхаюсь от страха, делаю шаг к дверям.

Тут же включается свет.

- Смотри, обводит рукой помещение, заставленное под потолок коробками.

- Что это?.. – гляжу не на короба, а на ее обезумевшие глаза.

- Приданое, инвентарь к вашей с Емельяном свадьбе.

- Не надо начинать эту песню, якобы вы втайне готовили свадьбу!

- Да, готовили. Ты ведь отказалась, сказала, что раньше, чем через пять лет не выйдешь за Васильева!! Я боялась упустить такого зятя.

- Тебе какое дело?!

- Ты должна знать правду...

Глава 12

Лидия

- ... Мы разорены! Нам нужны были деньги Васильевых, чтобы погасить долги и выкупить дом! – кричит слабым голосом мать.

Голова идет кругом. Не знаю во что верить. Как они могли разориться, если папа работает? У него даже нет времени тратить деньги, - правда сказанных слов доходит до меня, и меня тошнит от ужаса.

- Все деньги, что давал тебе папа, ты тратила на наряды, поездки, не гасила ипотеку?? Потом решила продать меня за дорого Емеле. Прекрасно зная, что мы с его дедом против скоропалительного брака, ты обошла нас и обработала младшего Васильева, заставив его предать нас? Ты – монстр!

- Неважно, - мама шарит по коробкам чокнутым взглядом, - папа ушел от меня, подал на развод и раздел имущества. У нас не будет нашего прекрасного дома и бассейна, долги и развод всё отнимут. Спасибо доченька, - в потухшем голосе мамы кислота, разъедающая мой мир.

- К любовнице ушел? - спрашиваю обыденно.

- У него есть любовница?!!

- Ты не знала?

Мотает головой, бледнеет как мертвец. Хватается за сердце.

- Ты его довела? Требовала с него деньги, заставляла много работать, вот он и слетел с катушек! – зачем-то оправдываю отца.

- Нашла, - мама снимает скотч с одной из коробок, - сервиз, я его выбирала для тебя с любовью.

Тарелки и чашки летят на пол, разбиваются со звоном.

Прикрываю уши, чтобы не оглохнуть.

- На счастье!! – поет мама, и ее глаза аномально блестят.

- Зачем ты спала с Емелей? – задаю последний вопрос.

- Какой бы меркантильной стервой я ни была, я никогда не изменяла твоему отцу! Слышишь?! Чертова эгоистка! Никогда. Я любила и люблю Мишу.

Не слышу ее оправданий, сейчас мне себя жальче, чем ее. Отступаю к дверям.

- Возможно, вы готовились к свадьбе, но, похоже, слишком сроднились… раньше времени.

- Пошла вон! – едва слышно произносит мама. Обессиленная, разбитая сползает на пол, рядом с осколками чашек, из которых никогда не пить чай.

Перед глазами стоят осколки сервиза.

Быстро беру себя в руки. Я соберу осколки своей жизни, склею их, и буду жить дальше, но без тех людей, которых любила в прошлой жизни.

Правду рассказала мама или нет.

Тайна умрет в стенах этого дома, который банк продаст другим людям.

Что произошло здесь две недели назад уже не важно, прошлого не вернуть. Мы теперь как пауки в банке, которую встряхнули. В любой момент ужалим друг друга.

- Уходим, - бросаю прощальный взгляд на комнату с светло-сиреневыми обоями и желтыми полками, светящимися лампочками надо уютной кроватью.

Несем чемоданы на выход.

Перед тем как захлопнуть дверь навсегда, бросаю ключи в холл, прислушиваюсь. Тихо. Видимо, мама плачет за закрытой дверью.

Садимся в автомобиль Саши, и я в последний раз смотрю на дом, которого больше нет на карте моей жизни.

***

Глава 13

Емельян

- Стоять! – слышу с порога грозное рычание деда.

- Хочу спать! – цежу сквозь сжатые зубы, пытаюсь скрыться за углом.

- Если ты приехал ко мне в дом, будь достойным внуком, веди себя как полагается! Здесь ты обязан подчиняться моим правилам. – От громогласного голоса дрожат стены.

Не получилось сбежать.

Замираю на месте, спорить с дедом в такой ситуации бесполезно. Григорию Сергеевичу Васильеву – отцу моего отца уже пятьдесят семь, он владелец крупного металлургического бизнеса, самый близкий для меня человек, потому что других у меня нет. Мать и отец погибли, когда мне было десять лет.

Подходит близко, нависает надо мной высокой широкоплечей фигурой, заглядывает в глаза небесно-голубыми, немного выцветшими от времени и проблем глазами, принюхивается, широко раздувая ноздри.

- От тебя же разит! Ты за рулем?? – хрипит гневно.

- Нет, - бурчу себе под нос. – Я не дебил!

- У тебя завтра игра, разве не так?

- Я не пойду!!

- В смысле? Теперь ты и друзей по команде решил кинуть? – недоуменно разглядывает меня, будто, впервые видит. – Не думал, что из моего внука вырастет «такое».

- «Такое» что? – выпаливаю с обидой. - Договаривай!

- Сначала бросил офис, отбрехался, что надо много тренироваться, чтобы чего-то достичь в хоккее. В профессионалы так и не выбился за эти годы. Ладно, не беда. Но теперь ты бросаешь хоккей, даже не доиграв сезон! Что дальше? Бросишь институт, девушку?

- Угадал! Мы расстались с Лидой, в институт я не хожу! - опускаю глаза в пол, не хочу смотреть в глаза деду. Он сейчас взбешен моим неповиновением, будет давить на меня… как обычно.

- Что?? – рычит недоуменно.

- Что слышал! – впервые откровенно грублю деду.

- Руки покажи! – внезапно замечает, как неестественно держу руки за спиной.

Спорить бесполезно, если Гриша – металлург решил что-то, он этого обязательно добьется. Может, и охрану позвать, чтобы не пачкать руки.

- На! – выставляю вперед руки.

- Подрался? – глядит пренебрежительно на запекшуюся кровь на костяшках.

- Поставил одного чувака на место.

- Ты меня разочаровал! Дерешься, не работаешь, не учишься, бросил нормальную девушку! И это всё мой внук?? – голубые глаза окатывают ледяным душем.

И в этот момент мне сносит башню.

- Тебе ли осуждать меня? Ты убил собственного сына и мою мать!! – едва дышу от гнева.

- Убирайся к себе в квартиру! Не хочу тебя видеть! – дед наступает на меня.

- Нет уж! Давай поговорим…

***

Глава 14

Девять лет назад

Емельян

- Емеля, собрал сумку? – мама появляется у меня в комнате с утра пораньше.

Так уж повелось, что несмотря на большие деньги, мама так и не наняла ни гувернантку, ни водителя, возит меня везде сама. На хоккейные тренировки через весь город, затем в школу. Забирает тоже сама.

И везде за нами следует крупный черный внедорожник с охраной.

- Ма-ма! – тяну невнятно, переворачиваюсь на другой бок. Самое противное в моей жизни – это подъем в пять утра.

Мама подходит к окну, нажимает на пульт и толстые портьеры с неприятным жужжанием разъезжаются в стороны, отдавая меня на беспощадное вторжение солнца.

Смотрю на тонкий силуэт родительницы, думаю о том, почему она такая беспощадная, не дает выспаться.

- Емеля!! Что это такое? – улыбается, подходит, наклоняется надо мной и целует в щеку.

- Фу! – вытираю место поцелуя, тут же просыпаюсь. – Я же просил тебя не обнимать меня и не целовать. Я уже взрослый! Мне стыдно.

- Сынок, - мамино лицо по-прежнему выражает только заботу. – Мы договорились на выражать эмоции и чувства при посторонних, а одни мы можем себе это позволить, - треплет мои волосы.

- Нет!! Я уже взрослый! – сопротивляюсь как могу, настаиваю на своем, - пацаны говорят, что я «маменькин сынок»! Меня троллят из-за тебя, - надуваю с обидой губы.

- Твои пацаны тебе завидуют! Выпаливает мама. Кого еще из них мать возит через весь город на тренировки?

- Кроме братьев Буре никого так не возили, только их, - вспоминаю как мама сотни раз рассказывала мне эту историю, как простая мать сделала из сыновей звезд, положив на это свою жизнь, сама возила их через всю Москву на ранние утренние тренировки.

***

Это была последняя тренировка, на которую меня отвезла мама…

Вечером я слышал, как папа ругается со своим отцом.

- Ты обязан лететь на завод! Там бастуют рабочие, успокой их, объясни, что завод не продан, зарплата будет выплачена чуть позже в полном объеме! – стальной голос деда разлетался по всему дому. – Мы остановили рейдерский захват наших заводов. Справимся, выкрутимся, пусть люди переждут.

- Отец, у меня плохие предчувствия, не надо лететь завтра на завод, - сопротивлялся мой отец слабым, ничего не решающим голосом.

- Я здесь определяю, что надо делать, а чего не надо! Понял?! – дед шарахнул кулаком по столу, раздался жуткий звук трескающейся по швам итальянской древесины.

- Степан, мы полетим вместе, - мамин голос спокойный и обволакивающий тут же заставил отца согласиться.

Они улетели наутро в свой последний полет, на обратном пути частный самолет разбился, рухнул в тайге.

***

Прошло девять долгих лет, многого не помню. Мои воспоминания сложены в длинные нити памяти со слов гувернантки, домработницы, деда. Я собирал их по частичкам, и они очень дороги мне.

Последние годы ругаю себя за то, что упустил шанс, не дав поцеловать себя маме в самое последнее утро ее жизни.

А еще всё больше думаю о том, что тогда на завод должен был лететь дед.

Он должен был разбираться с огромными проблемами, но он решил приобщить отца, научить его чему-то, поэтому надавил, заставил исполнить свою прихоть, отправив вместо себя сына Степана.

Расследование авиакатастрофы заняло год. Следователи установили, что несчастный случай был подстроен умышленно, но человека, выпустившего в рейс неисправный борт, так и не нашли.

- Ты убил моих родителей! – бросаю деду в лицо. – Если бы сам полетел, тогда они бы жили!!

- Вот как? – голубые глаза становятся ледяными. – То есть ты мне желаешь смерти?

- Я не то сказал! Не выворачивай мои слова! Всё из-за твоего гребаного бизнеса! Родители и я – мы ненавидим его! А ты нас заставляешь пахать на себя, – рычу с обидой.

- Собственный внук пожелал мне сдохнуть! – дед трет руками виски. – Если ты меня так сильно ненавидишь всем сердцем, может тебе уйти из этого дома? – выпаливает дед в обиде.

- Выгоняешь на улицу?? – ошалело смотрю на него. Как бы мы ни ругались, деда Григорий никогда не позволял себе подобных вольностей.

- Почему же, нет! Езжай к бабке – предательнице, живи с ней.

После смерти сына Степана бабушка развелась с дедом, получила от него компенсацию, уехала жить в Питер. Она не смогла простить мужа.

- Тебе больше не придется жить на деньги, заработанные мною в «гребаном» бизнесе. Давай сюда все банковские карты!

- На! Подавись! - в порыве высыпаю из черного кожаного портмоне десятки карт. – Ты меня душишь, не даешь жить своим умом, собственным сердцем! – ору в припадке. – Не зря бабушка сбежала от тебя. Устала от приказов и давления. Ты ее достал!! – режу воздух ладонью в области своей шеи.

Мне не хватает воздуха. Хочу выбраться из этого дома, который ненавижу.

- Тридцать минут на сбор вещей, - бесцветным голосом произносит дед.

Глава 15

Емельян

На Ленинградском вокзале сажусь в поезд, который мчит меня до северной культурной столицы.

Через четыре часа выхожу на перроне Московского вокзала в Питере. Вдыхаю воздух полной грудью, вспоминаю, он здесь абсолютно другой - особенный.

Иду вперед, глазами ищу бабулю.

Вот она! Отвернулась, выглядывает меня в хвосте поезда.

Невысокая, стройная, в темном плаще.

- Марина! – кричу, и она тут же оборачивается.

Недоверчиво смотрит как я приближаюсь к ней стремительной походкой. Сердце стучит, оказывается я безумно соскучился по ней.

Подхожу. Наклоняюсь, целую. Она вздрагивает.

- Емельян, как ты вырос! - глядит неотрывно в глаза.

Бабушке Марине пятьдесят семь, они с дедом одногодки. В отличие от деда, чей лоб избороздили морщины - свидетели глубокого мыслительного процесса, она выглядит как девчонка – косметические процедуры, подтяжки, занятия фитнесом дают хорошие плоды.

Марина не всегда была зависима от пластики. Девять лет назад жизнь заставила ее постареть всего за один год. Тогда-то она и подсела.

- Емельян, - говорит бабушка с придыханием, проводит рукой по моему лицу. – Как же ты похож на Степана!

Именно поэтому мы встречаемся с Мариной так редко, хотя живем в соседних городах. Москва- Питер, сел на Сапсан, и ваши сердца соединились, но я не чурбан бесчувственный. Прекрасно чувствую, как неловко ощущает себя бабуля в моем присутствии, поэтому избегаю частых встреч. Чаще общаемся по телефону.

Причина в моей внешности – копия отца. Вылитый он – фигурой и лицом. Под метр девяносто ростом, одной комплекции – спортивной, кстати, папа тоже занимался хоккеем. Светло-русые волосы, яркие голубые глаза на загорелом лице, прямой нос, четкая линия скул и волевой подбородок.

- Тебе, - протягиваю горькую шоколадку, - всё как ты любишь, восемьдесят процентов какао.

- Сынок, - ловит плитку ухоженными пальцами, и в серых блестящих глазах Марины, замечаю слезы.

Ну вот! Началось! Снова зовет меня сыном, а не внуком.

- Ты как? – спрашиваю мягко, обнимая ее за плечи.

- Работаю, живу, хожу на экскурсии, всё хорошо!

- Рад за тебя!

Бабуля, отсидевшая всю жизнь дома в домохозяйках, теперь работает, но не ради денег, а ля себя. Ей нравится приносить людям добро и получать за это комплименты.

- Дед выгнал? – спрашивает ледяным тоном. Замечаю, что в ее глазах мелькает сожаление.

- Достал, - цежу громко и зло, пока шагаем на стоянку такси.

- Что не поделили? – вижу, что бабушка едва сдерживается, чтобы не задать вопрос в лоб.

- Я расстался с Лидой, - выпаливаю и прячу глаза.

- Нет!! – Марина отрицает мои слова, - ты не мог бросить хорошую девушку!!

- Смог!

- Ничего, еще помиритесь!

- Нет! Всё кончено! К твоему сведению, не такая уж она хорошая, если изменила мне с лучшим другом Саней! – осмеливаюсь заглянуть бабуле в глаза.

Марина резко встает как вкопанная. Замираю с ней.

- Ты поссорился с девушкой, из-за этого бросил всё и сбежал в Питер? – в ужасе глядит на меня. – Если всё именно так, то ты должен немедленно вернуться, попросить прощение у всех, кого обидел. Пойми, нельзя ломать жизнь из-за мелких недопониманий.

- Мелких?? – злюсь. – Из-за деда и его гребаного бизнеса умерли мои родители!

- Ты сказал ему это вслух? – сухо спрашивает бабуля, и ее лицо впервые кажется мне постаревшим.

- Да, - мой голос едва слышен.

- Мне он не простил подобных слов. И тебе не простит!

- Проживем как-нибудь без его прощений! – бросаю слова в пустоту – невидимому оппоненту - деду.

- Я-то проживу, а ты – нет. Ты же его единственный наследник!

- Пусть другого поищет, - сплевываю смачно.

Всю дорогу до дома бабули пытаюсь заставить себя успокоиться, с трудом, но выходит.

- Смотри, не переоцени себя! – спокойно подмечает Марина. – Но давить не буду.

- Я не амбициозный, чего сам добьюсь, того мне хватит, - говорю в запале.

- Вот! Внешне – вылитый отец, а характер матери. За Степкой бегали десятки невест, а он женился на простой девушке, ценил и боготворил Анечку за эту простоту, говорил, что ему не надо контролировать ее амбиции, поэтому доверял ей всё самое ценное.

- Ба, сменим тему!

- Хорошо! Хоть знаешь, чего хочешь?

- Знаю!

- И-и?

- Уехать…

- Как далеко? С какими целями?

- Учиться.

- Вот как, - Марина закусывает нижнюю губу, смотрит на меня с прищуром.

- Цена вопроса?