Измена. Меня предали дважды

Глава 1

– Жанна, я же сказал нет, – голос Славы доносится из раскрытого окна гостиной, низкий и властный, с той интонацией, которая не терпит возражений, и я замираю на подъездной дорожке, не дойдя нескольких шагов до крыльца, чувствуя, как что-то внутри настораживается, посылая тревожные сигналы в мозг.

Я только что вышла из своей машины и собиралась зайти в дом, радуясь неожиданному визиту сестры, чья красная иномарка припаркована рядом с моей. Оставила сумку с вещами для бассейна на заднем сиденье, потому что завтра водоснабжение восстановят и я снова поеду на занятия, так что нет смысла таскать купальник и полотенце туда-сюда. Но сейчас рука, протянутая к дверце машины, чтобы захлопнуть её, застывает в воздухе, пальцы сжимаются в кулак, а сердце начинает биться чаще от непонятной тревоги.

– Ну Славочка, – тянет Жанна капризно, и в её голосе звучит та самая придыхающая интонация, которую я слышала тысячу раз, когда она выпрашивала что-то у мужчин, и от этого узнавания по спине пробегает холодок. – Всего пять минут, я быстро...

Делаю несколько осторожных шагов в сторону дома, подбираясь ближе к открытому окну, из которого доносятся голоса, стараясь ступать как можно тише, хотя гравий под ногами предательски хрустит, и каждый звук кажется оглушительным в тишине весеннего вечера. Подсознание уже кричит о том, что что-то не так, что интонации слишком интимные, что слова звучат неправильно для обычного разговора шурина и свояченицы, но сознание отказывается принимать очевидное, цепляясь за надежду, что я всё неправильно понимаю.

– Не хочу пять минут и готово, – перебивает её Слава, и в его словах слышится что-то настолько интимное, что я чувствую, как кровь отливает от лица, оставляя кожу ледяной. – Я хочу тебя долго, с чувством и расстановкой, как ты любишь. А сейчас нет времени.

Как ты любишь. Эти три слова пробивают меня насквозь, выжигая изнутри всё, что я считала незыблемым и святым, говоря о том, что между ними было достаточно близости, чтобы мой муж знал предпочтения моей сестры в постели, знал, что ей нравится, как она любит заниматься любовью. Хватаюсь за край оконной рамы, чувствуя, как подкашиваются ноги, как мир начинает медленно вращаться вокруг своей оси, размывая привычные контуры дома, сада, деревьев, которые вдруг становятся чужими и враждебными.

Ноги сами несут меня к крыльцу, поднимаюсь по ступенькам, чувствуя, как каждая мышца напряжена до предела, как сердце колотится так громко, что кажется, его стук слышен на весь участок.

– Но мы так давно не виделись, – настаивает Жанна, и я слышу шорох ткани, звук шагов внутри дома. – Целую неделю, Слава. Я скучала по тебе, по твоим рукам, по тому, как ты...

– Я тоже скучал, – перебивает её муж, и голос становится мягче, наполняясь нежностью, которую я не слышала от него уже так давно, что успела забыть, как она звучит, как заставляет моё сердце трепетать. – Но момент явно не подходящий. Жена уехала не на пол дня, а всего на два часа.

Он говорит обо мне так обыденно, словно я препятствие, которое нужно обойти, помеха в их отношениях, неудобство, требующее планирования и осторожности. Прислоняюсь к стене дома, пытаясь восстановить дыхание, которое сбилось в неровный прерывистый ритм, каждый вдох дается с трудом, словно воздух загустел и не хочет проникать в лёгкие, застревая где-то в горле вместе с невыплаканными слезами и невыкрикнутой болью.

Вспоминаю, как полчаса назад приехала в бассейн, переоделась в раздевалке, уже готовилась войти в воду, предвкушая, как разомну затекшие мышцы, как буду скользить в прохладной воде, отключив голову от бесконечных бытовых проблем. Но администратор объявила, что произошла авария водоснабжения, занятия отменяются, всех просят покинуть помещение. Расстроилась, потому что так хотелось поплавать, но решила, что зато появилось время заехать в магазин, купить продукты на ужин, может быть, приготовить что-то особенное для Славы и Ильи.

Но вместо магазина поехала сразу домой, потому что вспомнила, что холодильник и так полный, незачем тратить время на лишние покупки, лучше займусь домашними делами, которые давно откладывала. Радовалась по дороге, что появилось несколько свободных часов, думала, может, приготовлю тот самый яблочный пирог, который так любит Слава, или разберу наконец шкаф в спальне, где уже полгода лежат вещи, требующие сортировки.

И вот я стою у окна собственного дома, подслушивая разговор собственного мужа с собственной сестрой, обсуждающих, как им удобнее встречаться для измены, и чувствую себя полной дурой, идиоткой, которая не замечала очевидного, происходящего под самым носом. Сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони, оставляя болезненные полумесяцы, но эта физическая боль кажется незначительной по сравнению с той, что разрывает грудь изнутри, выжигая всё, что связывало меня с этими двумя людьми.

– Ладно, – соглашается Жанна с явным разочарованием. – Тогда хоть поцелуй меня нормально, а не вот эти твои быстрые чмоки. Хочу почувствовать тебя.

Слышу тишину, длящуюся несколько секунд, которые кажутся вечностью, и представляю, как он целует её, как его руки обнимают её талию, как она прижимается к нему всем телом, как их языки сплетаются в интимном танце, который раньше принадлежал только нам с ним. От этих образов меня начинает мутить, желчь подступает к горлу горькой волной, и я зажимаю рот ладонью, боясь, что сейчас меня вырвет прямо здесь, под окном собственного дома.

– Довольна теперь? – спрашивает Слава, и в его голосе слышится усмешка, та самая мягкая насмешливость, которая всегда заставляла мое сердце таять.