Измена. Моя несвободная

Пролог

Этого просто не может быть!

Руки ослабли и дрожат настолько, что я не в силах удержать пакеты, в принципе, как и себя. Плавно оседаю на горячий от полуденного солнца асфальт.

Зрение теперь тоже подводит – всё плывёт и словно в дымке. Хотя сейчас я не прочь его совсем лишиться.

Не хочу ЭТО видеть!

Мой муж нежно обнимает за плечи прекрасную рыжеволосую незнакомку. Она счастливо улыбается ему, запрокинув голову на его сильное мужское плечо. Они над чем-то вместе так сильно смеются, что девушка придерживает рукой свой красиво округливший живот. Беременна.

- Адам… – срывается с моих губ лишь жалкий шёпот.

Она ждёт ребёнка от моего мужа?! Но ведь он ненавидит детей!

Глава 1

Полина

Вторая порция холодной до онемения пальцев воды помогает не только окончательно проснуться, но и развеять остатки очередного кошмарного сна. Он меня не найдёт.

Всё ещё дрожащими ладонями растираю кожу щёк, придавая им бледным хоть немного румянца. Сегодня на работе у меня вторая смена, но я по старой привычке просыпаюсь ровно в семь утра.

- Поль, ты как всегда уже встала? Организуешь кофе?

Три года ровно в семь, чтобы к половине восьмого я красивая с готовым завтраком встречала любимого мужа на кухне. Адам – мега крутой адвокат, у которого всё свободное время расписано по минутам. Даже дома. Любое отклонение или, не дай бог нарушение приводило к штрафным санкциям.

- Поль?! Спишь что ли? В ванне?

Вздрагиваю всем телом и пытаюсь унять дрожь. Я пока в безопасности.

В дверной проёме показалась лохматая темноволосая грива Альки. Моя спящая на ходу университетская подруга Хмельнова, кое-как разлепив один глаз, ползла к спасительной раковине, чтобы хоть как-то разлепить второй.

- Алла Борисовна, в ванне спать вредно для здоровья, – спокойно отвечаю ей, привычно беря под контроль все эмоции.

Меня разве только выдаёт остаточная дрожь в пальцах, но её легко скрыть, если чем-то занять свои руки. Подхватываю с крючка у зеркала полотенце и освобождаю Альке место у раковины.

- Полина, ты охрен… – и замолкает от моего быстрого взгляда. – Ой, прости. Я помню, что ты не выносишь матов, просто они у меня вместо союзов.

Аля виновато улыбается и мило хлопает длинными нарощенными ресницами. Просто ангел во плоти.

- И как только тебя взяли такую несдержанную на работу в один из самых элитных реабилитационных центров?

- А так я сплю с генеральным, – легко, и кажется, с жёсткой ухмылкой роняет подруга. – Я и тебя за пару классных минетов сюда пристроила. Он любитель.

Я впадаю в ступор от новых подробностей, если, конечно, она не шутит. С ней иногда случается дикий юмор не к месту, именно поэтому в своё время муж мне фактически запретил с ней общаться, дабы не портить меня, выращенную в строгости приличий.

Алла же, не обращая внимания на мои мучения, одной рукой спокойно регулировала воду в кране, а второй, не глядя, искала на полке свою зубную электрическую щётку.

- Это правда? – несмотря на контроль в голос врывается тревога. – Тебе пришлось… – а дальше даже язык не поворачивается.

- Трахнуть шефа? Отсосать? – продолжает она за меня.

Я совсем теряюсь от волнения, и холод сковывает всё тело.

- Поль, ну ты чего? – подруга внимательно смотрит на меня в зеркале. – Совсем побледнела, моя нежная девочка. Шучу я. Шучу! Нам просто срочно требовался любой врач восстановительной медицины. Даже без опыта работы. Штат нужно было укомплектовать, а то всё… шеф охренно зол по высоте, широте и диаметру, ибо некому нянчить его драгоценных спортсменов и мажоров.

Подмигивает мне, впившейся пальцами до белизны суставов в дверной косяк, и начинает чистить зубы.

- Полин, ну выйди ты уже из транса. Господи, тебе бы нормального мужика вместо твоего гондона, чтобы не психику твою ломал, а душу трахал, – продолжает сетовать подруга.

Я замираю взглядом на собственном отражении в зеркале. Бледная, запуганная моль, не способная даже возбудиться. Вряд ли ко мне выстроить очередь желающих обморозиться.

- Аля, мы же договорились, – с тихим укором отмираю я.

- Да, да! Я помню. Ты уезжаешь со мной, а я не поднимаю тему твоего дерьмового брака.

- У тебя всегда была отличная память, – робко улыбаюсь, пытаясь вернуть лёгкость нашим отношения.

- Ой, не поверишь, иногда это так мешает жить, – философски подмечает подруга между попытками совместить чистку зубов с разговором по душам. – Ладно, давай свой божественный кофе. Я после него часа четыре как заведенная скачу по этажам.

Несусь на нашу маленькую кухню. Кофе – это то малое, чем я могу отплатить Хмельной, которая буквально вытащила меня за волосы из пучины отчаяния после предательства Адама.

Мой брак, моя любовь, вся моя жизнь просто рухнула за несколько дней. Одни осколки и пепел…

- Барышникова, хватит гипнотизировать шкаф, а то ещё ненароком портал в чёрную дыру откроешь, и тогда будешь виновата в захвате земли страшно сексуальными инопланетянами.

Так непривычно слышать свою девичью фамилию. Но неожиданно приятно, хотя смена фамилии была тоже вынужденной мерой. Мне повезло, что все дипломы остались без замены. Муж не позволил работать, мол, такая красота должна отдыхать дома.

- Я думаю, ты и здесь меня спасёшь, когда очаруешь их главаря, – улыбаюсь подруге, отодвигая воспоминания на задний план. Не сейчас.

- А ведь точняк! Я могу! Особенно, если он хотя бы на половину будет похож на нашего генерального или мальчиков-борцов из випки.

Шеф Аристов Платон Юрьевич очень статный и красивый мужчина с вечно поджатыми губами и колючими серыми глазами из-под хмурых бровей, который почему-то пользуется бешеной популярностью среди женской части центра. Его красота прямо пропорциональна отсутствию в нём душевности. Сухарь. Как по мне у персонала больше шансов выиграть «джек-пот» в випке, где сплошь чемпионы спорта.

Глава 2

Полина

Смена началась с неприятного момента.

Вызов к начальству в априори ничем хорошим не заканчивается. Особенно, если ты беглая жена и работаешь на птичьих правах.

Хмельнова, мой ангел хранитель, договорилась, что мою настоящую фамилию указывать нигде не будут, дабы спасти от мужа-тирана. Аристов согласился, но естественно, без официального трудоустройства.

- У нас тут тяжёлый случай поступил, – вот так без приветствия и вступительных слов начал генеральный. – Хочу, чтобы вы его взяли на индивидуалку.

- Платон Юрьевич, я боюсь, что тяжёлый случай профессионально не потяну.

Взгляд серых глаз шефа приколачивает меня к стулу. Хочется начать умолять не смотреть на меня. Перевожу взгляд на свои сложенные на коленях руки.

- Не стоит бояться, Полина Семёновна.

Интересно кого?! Его или пациента?

- В этом случае тяжесть заключается только в характере пациента.

Час от часа не легче. Молчу, так как понимаю, отказаться мне вряд ли позволят.

- Сириус у нас уже в третий раз за полтора года. Напористый боксёр, прёт без чувства меры, а мы его восстанавливай каждый раз после боёв.

Недовольство в мужском голосе отражается холодом вдоль моего позвоночника. Старые реакции, от которых, как оказалось, очень сложно избавиться.

Сглатываю слюну и осторожно поднимаю голову.

Слава богу, Аристов смотрит в окно, где на свежем воздухе как раз проходят тренировки.

- Платон Юрьевич, но я ...

- Но вы мне обязаны. Я пошёл вам навстречу. Теперь ваша очередь, – припечатал холодно и бескомпромиссно. – С ним никто не хочет работать.

Ясно. На новеньких всегда кидают всё мозгвыносящее.

- Хорошо, Платон Юрьевич. Я максимально постараюсь помочь пациенту.

- Постарайтесь. Если всё пройдёт удачно, то в накладе не останетесь.

Киваю. Деньги – это, конечно, хорошо. Очень хорошо. Вот только хватит ли у меня знаний и терпения. И что будет, если у меня не выйдет?

О последнем следовало бы спросить сразу, но я не решаюсь лишний раз открыть рот.

- Тогда идёмте. Представлю вас.

Этот Сириус реально большая звезда спорта с большим чеком в конце выписки, раз шеф лично всё контролирует, и даже водит врача на знакомство с ним.

По коридорам клиники иду рядом с Аристовым, лишний раз не поднимая головы, чтобы не встретиться с ним взглядом. Невыносимый мужчина.

Вместо палатного крыла, где по принципу должен находиться пациент, идём через крытый переход в малый тренировочный зал.

- А-аа, – решаюсь уточнить, почему мы идём в неверном направлении.

- Да, я вам уже сказал, что с ним всё сложно. У Сириуса тренировка по его личному расписанию. Тренер вам выдаст его нагрузку и всё прочее.

Закрываю рот, понимая, что моё сегодняшнее согласие сильно испортит мне жизнь. Хотя, куда уж хуже.

По опыту ещё из учебной практики знаю, что работать в тандеме с тренером спортсмена, это ад. У нас с ним, несмотря на вроде бы общие цели – вернуть подопечного в строй, разные способы и подходы. Я хочу гарантированно излечить человека, а тренер как можно скорее вернуть форму его машине, что приносит деньги и славу.

Ничего не поделаешь, я действительно обязана Аристову, поэтому главное держать лицо и ни при каких обстоятельствах не выдать лишних эмоций.

Едва заходим в зал, где раздаются ритмичные звонкие удары дисков в тренажёре, к нам спешит по всей видимости тренер.

- О, Платон Юрьевич, ну наконец-то! На часах уже за полдень перевалило, а мой мальчик до сих пор без лечения.

Поискала глазами его мальчика. Нашла широкую мужскую спину в синей спортивной майке, что активно прокачивал внутреннюю поверхность бедра. В этом «мальчике» только веса под сотню.

- Герберт, не ной, – рубит шеф, что действует моментально.

Тренер сразу меняет настрой, и его серьёзный взгляд ложится на меня.

- Полина Семёновна, ведущий специалист вашего боксёра. Всё через неё, – лаконично представляет меня и тут же уходит.

Ну, действительно, Аристов и так столько своего бесценного времени потратил, пока решили простую задачу, как подбор врача.

- Герберт, – коротко представился тренер, едва за моим начальством закрылась дверь. – Давайте, уже скорее проведём все обследования и начнём реабилитацию. Пошлите, я вас представлю.

Иду следом к синей майке, что невозмутимо продолжает тренировку. Это у него уже какой подход по счёту?

- Платон Юрьевич сказал, что вы мне выдадите всю программу вашего бойца. Мне нужно подробное описание вплоть до рациона и последней калории.

- Интимные подробности тоже? – низкий вибрирующий голос сбивает меня с ног.

Почти запинаюсь за неубранную на место скакалку и отрываю взгляд от белой футболки тренера. Мельком смотрю на него, уже и так понимая, что это не его фраза. Тот только недовольно качает головой, глядя за моё плечо.

Глава 3

Илья

Доктор Полина Семёновна оказалась моей утренней сердитой Ромашкой.

Нет, бля, у меня, конечно, были мысли подвалить к начальству с индивидуальной просьбой о зачислении этой нежной блондинки в мою группу реабилитации. Только для начала требовалась узнать хотя бы её имя.

Теперь, сука, знаю и она мой лечащий, но кайфа нуль, ибо Ромашка попалась с метровыми колючками вдоль всего потрясного тела.

И это её «ничего личного» как серпом по моим напрягшимся яйцам и стоящему по стойке смирно члену.

А ещё я могу смотреть на неё бесконечно. Это из серии залипательного – огонь, вода и прочая херня. Иногда таким страдал, но сегодня с утра конкретно припёрло.

Ромашка такая ювелирная. Безумно красивая, воздушная кукла с тонкой почти прозрачной белой кожей, хотя на дворе лето, и эти её невинные лазурные глаза. Хочется схватить, утащить и … долго трахать.

И по ходу с последним пунктом у нас будет очень туго. Вот до противного зубного скрежета. Моего.

И пока я, изображая отморозка с наушниками, думал о наших с ней перспективах, Полина подошла сама.

Я даже обрадовался, несмотря на её обречённый вид. Да только радость быстро сменила агония.

Тонкие пальчики Ромашки легко касались, но причиняли адскую боль. Я же просто смотрел на неё. Как шевелила бровями, пытаясь разобраться с моим диагнозом, как отслеживала все мои реакции.

Напряжённая. Скованная. Несвободная. Не моя.

Всё то, что обычно отталкивает меня от девушки.

А потом Полина просто положила ладошки на мою шею и посмотрела на меня.

И пиздец! Меня в миг накрыло вожделение, что я нахрен разом забыл, что меня там что-то в ней отталкивала.

Она меня осматривает, обжигая пальцами мою, казалось, слоновью кожу, а я мысленно её раздеваю. И тут главное, фейс покер удержать, иначе точно по морде прилетит. Боюсь, трахать её даже мысленно, Ромашка не позволит.

Меня, блять, сдал пульс. Я видел, как дрогнули длинные ресницы, когда её пальчики уловили этот жёсткий ритм. И ждал наезда.

А Полина обеспокоилась. Тревогой засветились её глаза, когда она, нахмурив лоб, кинулась снимать с меня майку. Странно, что после я смог ограничиться только облапыванием её бёдер. Ещё страннее, что доктор Полина ничего не заметила, продолжая пытки своими пальчиками.

Сердце моё нахрен уже зашлось бы, как уже и мозги закипали от невозможности прикоснуться, не будь оно тренированным. Ведь там в коридоре Ромашка не шутила, не набивала себе цену.

Я нутром чую, что нельзя её просто вот так взять и завалить на эту самую кушетку.

- Ромашка, твоя взяла. Убирай руки.

Она не слышит меня, и одной рукой выдёргивает фонендоскоп из уха. Вторая её ладонь по инерции остаётся на моей шее.

- Что?

- Говорю, Ромашка, твоя взяла.

Она снова недоумевает. И я срываюсь.

Стараясь не сделать больно, сжимаю её руку и не отпуская тонких пальцев, легонько дергаю на себя.

Глаза Ромашки совсем распахиваются, убивая своей чистотой, а мягкие губы слегка приоткрываются, чтобы, наверное, возразить.

Только уже похрен. Я не выдержал бой, слил его, но награду всё равно получу.

Как умирающий, впиваюсь в её губы. Этот рот как грех. Ванильный сладкий грех.

Полина не сопротивляется, а просто офигивает от моей прыти с дуростью напополам. Моя правая рука пока на болевом от травмы тормозе, поэтому активничаю только левой – обхватываю тонкую талию и влепляю в себя её маленькую в сравнении со мной фигурку. И это кайф. Чистый.

И я бы хрен прервал этот полёт, но доктор Полина очухалась и упёрлась рогом непокорности. Её ладошки звонки шлепнули меня по плечам, призывая прекратить этот райский беспредел. Я, мля, подчинился!

- Илья, Илья Сергеевич, вы совсем…

Охренел. О да! Но моя доктор только возмущённо хлопала ресницами, когда отлетела от меня к противоположной стене, и казалось, и дальше пошла бы, но сквозь стены ходить она не умеет.

- Не сдержан, – любезно подсказываю правильный литературный оборот, на что она энергично кивает.

Вдоль стеночки моя добыча ползёт за свой письменный стол. Теперь Ромашка ко мне и на метр не подойдёт. Это прямым текстом горит в лазури её глаз. Вот прямо бегущая неоновым информационная строка.

Обломись, Большой пёс, а не для тебя эта ягодка росла.

- Но тебе понравилось, – с удовольствием подвожу итог, и не дав возмущению Полины выйти наружу, продолжаю. – А теперь поговорим о моём диагнозе. У нас десять минут до моей следующей тренировки. Вопросы?

О! У неё много вопросов, но больше насчёт качества моего мозга и воспитания.

Делаю вид, что раз вопросов нет, то я ухожу. Тянусь к наушникам, вставая с кушетки.

- Илья, как произошла травма?

Снова смотрю на девушку. Взгляд у нее ещё до сих пор растерянный, но в остальном сама собранность и профессионализм. Сажусь обратно.

Глава 4

Полина

Это какой-то бред! И самое ужасное, что я в нём активно принимаю участие, словно жизнь меня ничему не научила!

А ведь какие это оказались первоклассные уроки.

- Полина, ты сегодня и ночевать будешь на улице? Почти двенадцать, а ты всё рефлексуешь.

Это мой двигатель «прогресса» Алла, которая уже в третий раз звала меня в дом.

- Иду, – тихо отозвалась я и с глубоким выдохом поднялась из шезлонга.

- Поль, что случилось?! На тебе весь вечер лица нет, – взволнованно щебечет Алла и тянет меня в сторону нашей кухни. – Это всё из-за спортсмена, к которому тебя приставили сегодня?

Просто киваю. Отпираться нет смысл. Несмотря на обширность территории центра, новости здесь разлетаются со скоростью ветра. Этакая деревня.

- Чай мятный будешь? – тихо хриплю я, выворачиваясь из заботливых объятий подруги.

- Буду. Ты в принципе готовишь так, что я и тарелку сожрать готова.

Смущаюсь комплимента и прячу лицо в шкафу с полками, где хранится моя коллекция чая. Это одно из немного, что я забрала с собой, сбегая от мужа.

От воспоминаний месячной давности бьёт холодным потом и сорванным дыханием.

В тот день Адам перестал держать лицо, словно выпустил своего внутреннего зверя на свободу. Он прилетел с работы уже спустя два часа, как ушёл туда. Я вышла его встречать, и в это же мгновение пальцы мужа сжались у меня на горле.

- Полина, да ты совсем охренела?! Что за фальсификат ты творишь?! – сквозь зубы прошептал мне на ухо.

Отчаянно замотала головой и руками, пытаясь оттолкнуть Адама.

- Я ... ничего, – но холодный тон прерывал мои потуги объясниться.

- Лучше молчи. Если бы я тебя так не любил, то уже бы придушил, тварь такую.

Да ты уже почти задушил! – отчаянно прокричал мой мозг, лишённый кислорода.

А ещё тонны боли и сожаления рвали душу, сердце, словно мне вспороли грудную клетку, и теперь хирург ищет испорченный орган, тыкая скальпелем во всё подряд.

Любил! Его любовь – это мой яд, от которого у меня теперь язвы по всему телу.

Слёзы бесконтрольно текли, смазывая картинку и превращая лицо мужа в одну массу с серым фоном стены. Я перестала сопротивляться, повиснув безвольной куклой.

- Чтобы такая выходка была в последний раз, Полина. Второй раз тебе это так легко с рук не сойдёт! Я же всё тебе объяснил, разжевал как дуре, а ты какого-то хрена исполнила этот финт? Какого хера?! Я спрашиваю?!

Каждое слово как удар кнута по моему, как оказалось, хрустальному телу, и только кровавые осколки в разные стороны. Сознание плыло в удушье, но слух, как назло, оставался чётким.

Адам вдруг перестал трясти меня в воздухе, а потом просто впечатал спиной в стену. Моему затылку досталась основная сила приложения его силы. Боль снова полоснула только теперь через голову.

- Перестань, – прошептала ему, хотя внутренний голос молил о скорой смерти.

- Это ты прекрати изображать из себя дерзкую жёнушку и главную страдалицу мелодрамы! Надеюсь, ты понимаешь с первого раза, дорогая?

Адам тряхнул меня снова, вспоров мою несчастную голову новой порцией боли.

- Да. Я всё поняла, – прохрипела измученным горлом.

Муж сразу ослабил хват, а потом и совсем отпустил меня.

Упала, как подкошенная, на пол, и зашлась в дурном приступе кашля, едва в лёгкие поступил воздух. Сердце забилось в рёбра как бешеное, а пульсация и боль сломали виски.

- Вот и отлично, а теперь я ухожу на работу и надеюсь, что к моему приходу ты всё осознаешь, и меня встретит моя любимая красавица-жена.

Адам, хлопнув входной дверью, ушёл прочь, а я поняла, что это конец. Мне пора что-то делать, иначе будет поздно!

Я действительно всё поняла с первого раза.

- Полин, чайник кипит, – врывается в мои воспоминания голос Аллы, и я облегчённо выдыхаю.

Это всё было и прошло! Главное, придумать, что я буду делать, когда мой муж решит меня найти.

Хватаюсь за чайник и спешу заварить чай, приготовленный на автомате.

Когда ставлю чашки на стол, Алла перехватывает моё запястье и осторожно тянет вниз, призывая тоже присесть на стул, что напротив неё.

- Полька, давай лучше сразу рассказывай. Если смогу – помогу.

Смотрю в её красивые почти янтарные глаза и не верю сама себе, что мне с ней так повезло. Хмельнова в тот день была единственная, кто смог мне реально помочь. И до сих пор не оставляет попыток облегчить мне жизнь. В груди от этой искренней заботы стало нереально тепло и спокойно. И даже успокаивающий чай не пришлось пить.

- Полин, ну ты чего? Не доверяешь мне? – хмурится подруга, и янтарь в её глазах мгновенно темнеет.

- Верю, конечно. Только тебе одной и верю.

- Тогда что не так? Боксёр совсем от рук отбился? Надо от него отделаться, как от главаря банды сексуальных пришельцев?! Я могу.

Глава 5

Полина

План по подмене объекта вожделения Сириуса начинаем воплощать с подругой сразу с утра пораньше.

У меня сегодня первая смена, но вместо меня покорять сердце, ну и другие органы тела чемпиона, идёт Алла.

Вечером её фраза насчёт победы подруги над главарём пришельцев натолкнула на мысль – надо просто переключить внимание звезды с себя на кого-то другого.

Аля у меня не просто знойная красотка с испанскими генами в крови, но и в своё время дважды носила гордое «Мисс универ». Наша звезда должна сто процентов клюнуть на такой лакомый кусочек.

На всякий случай до зала тренировки идём вместе.

- Барышникова, ты уверена? Сириус, конечно, то ещё хамло балованное, но всё остальное в нём однозначно охренительно звёздное.

Строго смотрю и решительно торможу рядом с залом. Никакие посулы прекрасного не заставят меня передумать. Вчерашний поцелуй был тем самым исчерпывающим ответом.

Ты, Полина, слабая женщина.

- Я остаюсь на стрёме. Если ненужные личности решат вам помешать, то постараюсь убедительно их отвлечь, – и пока подруга ещё чего-то не придумала, подтолкнула к дверям.

- Ну тогда, Поль, без обид, – подмигивает мне, кокетливо поправляю лямку спортивного топа.

- По рукам. Иди.

Хмельнова скрывается в зале, а я изображаю вид зависшей в телефоне девушки.

Актёрство – это не лучшая моя сторона, а судя по заинтересованным взглядам проходящих, то надо бы поскорее покончить с этим опытом. Надеюсь, у Аллы совращение боксёра не займёт много времени.

- Полина Семёновна, доброе утро.

От неожиданного мужского голоса меня встряхивает так, что я непроизвольно громко ойкаю.

- О, простите, я вас напугал.

Красивый блондин с виноватой улыбкой появился, видимо, из запасного входа за моей спиной. Угрозы от него не чувствую, так что заставляю себя перестать фантазировать треш. Это скорее всего сотрудник центра.

- Ничего страшного. Я просто … задумалась, – судорожно выдыхаю и убираю руку с горла, куда та непроизвольно взлетела.

- Я Алексей. Для своих просто Лёлик.

Сразу вспомнила вчерашний разговор с Алькой. Боже! Ну только не сейчас!

- Очень приятно, Алексей, – достаточно ясно подчёркиваю голосом его полное имя. Я ему не своя. – Ко мне можно просто Полина. Без отчества.

Улыбка блондинка становится ещё шире, и вообще он весь такой милый. И безобидный.

- Это так удачно, что я вас сегодня встретил. У меня к вам небольшое предложение.

Алексей говорит, но я его почти не слышу. В переходе между корпусами в трёх метрах от нас за кадкой с каким-то огромным папоротником стоит Аристов и беседует с кем-то из персонала.

Сейчас Платон Юрьевич слегка развернёт свой корпус и увидит меня, не ублажающую нашу звёздочку бокса. И всё!

Ладони мгновенно заледенели, а в животе лёгкий завтрак превратился в бульдозер с шипами.

- Может быть немного прогуляемся. У вас есть несколько минут?

Улавливаю вопрос мужчины и понимаю, что это шанс избежать встречи с шефом.

Вместо ответа энергично киваю и боясь открыть рот, чтобы не привлечь внимания Аристова, сама подхватываю под локоть Алексея и несусь к выходу на территорию.

- Так о чём вы хотели меня спросить? – пытаюсь отвлечь массажиста от скорости нашего перемещения.

Вижу лавочку в гуще кустов и поскорее прячусь там, буквально падая на тёплые доски. Ноги до сих пор дрожат.

- Не спросить, а предложить, – с улыбкой поправляет меня Алексей, присаживаясь рядом со мной, но соблюдая приличное расстояние между нами.

Выдавливаю из себя улыбку и очень надеюсь, что она не похожа на судорожный спазм при запоре.

- Я хотел бы пригласить вас на свидание.

Вот так сразу быка за рога!

- Алексей, простите, я сейчас не ищу отношений.

В его глазах проскальзывает удивление.

- Вы значит уже заняты?

Да я вообще замужем! Но это уже другая история…

- Нет. Кем я могу быть занята, если не ищу отношений?

- Ну, говорят, что у вас роман с Сириусом, нашей молодой звездой бокса.

Смотрю на него и пытаюсь понять, что у него на уме. Вот только взгляд напротив открытый и чистый. Я совсем не понимаю людей.

- Роман?! Мне только вчера представили моего пациента, а сегодня у нас с ним уже роман? Это не более, чем сплетни. Уверяю вас, но … в любом случае я вынуждена отказаться от свидания с вами.

- Тогда просто вечер. Недалеко от центра есть милый маленький ресторанчик, и там готовит потрясающий повар. Можем просто сходить, развеяться, поболтать.

- Вы хотите предложить мне дружбу? – интересуюсь я, а сама оглядываюсь.

У меня неприятное чувство, что за нами наблюдают. А если это шеф? Или люди Адама? Или этот Лёлик на спор решил пригласить меня, а его друзья сидят в засаде?

Глава 6

Полина

Выдыхаю перед дверью тренировочного зала, чтобы выровнять ускорившейся пульс от бега и волнения, и как можно спокойнее захожу внутрь.

- Илья Сергеевич, извиняюсь за опоздание. Меня вызывали к начальству, – с порога начинаю я заранее подготовленную с Аллой речь, которую, кстати, нигде не видно.

В зале только боксёр, который невозмутимо занимается на силовом тренажёре «Бабочка», при этом безжалостно насилуя больную руку. На меня даже не смотрит, гад звёздный!

- Стоп! Вы чего творите? Немедленно прекратите! – возмущённо ору я и кидаюсь к спортсмену.

Задушить его мало! Совсем рехнулся!

- Я занимаюсь. Мой врач где-то прохлаждается, приходится самому, – спокойно парирует Сириус и вообще не тормозит движения.

И мало того, у него тренировка ещё с и нагрузкой идёт.

- Я вместо себя отправила Аллу Борисовну. Остановитесь!

- Она мне не понравилась, – флегматично бросает мне и снова продолжает тренировку-насилие.

- Да прекрати! – срываюсь окончательно, так как мысленно уже вижу, как сейчас страдают мышцы его правой руки.

Одной рукой впиваюсь в его правое плечо, а второй отталкиваю ручку тренажёра на исходную позицию. Под моими пальцами больные мышцы крупно дрожат. Там все ткани в шоке, как и я. Впервые хочется материться!

Смотрю на внешне невозмутимого и даже равнодушного Илью, и желание дать ему затрещину растёт в геометрической прогрессии. У боксёра крупные бисерины пота на висках и лбу, и даже волосы влажные. Это же сплошная боль. Километр адской боли? Да зачем?!

- Извращенец что ли? – ошарашенно спрашиваю я, почему-то переходя на шёпот.

- Не страдаю такой хернёй!

- А тогда зачем? Хочешь остаться без руки? Без бокса? Без титула?

Сириус только плотно сжимает челюсти, и буравит меня в миг потяжелевшим взглядом.

- Я спрашиваю зачем? – уже истерично воплю я, непроизвольно переключаясь с грозного лица на его руку.

Пытаюсь вспомнить навыки массажа и снять хоть часть напряжения с больных связок. От паники, что в голову лезет ненужная информация, просто медленно глажу ладонями от локтя к плечу, выискивая пальцами нужные точки фиксации сухожилия мышц к костям.

– Если вас, доктор Полина, так волнует моё здоровье, то впредь прошу являться на лечебные процедуры вовремя и самой. Не забудьте, моё благосостояние в первую очередь зависит от вас.

Засранец! Бьёт в самое больное место, но фактически Сириус прав. Я официально его врач, и да вся ответственность на мне.

- Я уже извинилась за опоздание, – бурчу в ответ, расслабляясь, так как механическая память к моему счастью сослужила в плюс.

Вспомнила все основные приёмы классического массажа и спортивного тоже.

- Ну да, Ромашка. Ещё бы теперь за ложь извиниться.

В голосе спортсмена проскальзывают уже знакомые мне до дрожи в коленях медовые нотки, но он всё ещё злится. Не отвлекаясь от массажа лихорадочно придумываю отмазку насчёт Аллы.

Ни одной шикарной идеи на ум не приходит. Кто же знал, что у него с мозгами и дедукцией выше нормы, и поэтому Сириусу удалось раскусить наш план с первой минуты.

- Никакой лжи, Илья Сергеевич. Я просто попросила свою подругу заменить меня, чтобы как раз ни коем образом не пострадали ваши тренировки.

- А мы снова на «вы»?

- Естественно. Всё остальное мы обсудили ещё вчера.

Мне не надо смотреть на мужчину, чтобы прочувствовать его недовольство.

- Полина, ну чего ты такая коза упрямая? – тихо и угрожающе рычит мой пациент.

Но во мне столько адреналина, что я и сама кажется готова зарычать. А ещё он обзывается! Сам то можно подумать подарочек драгоценный! От злости давлю в болевую точку на мужском плече, и шипение Сириуса звучит почти музыкой.

- Ты, бля, не Ромашка, а кактус, – рычит Илья. – Хватит!

Здоровой рукой он легко перехватывает оба моих запястья и резко дёргает на себя.

Я, лишённая рук, просто падаю на сидящего на тренажёре спортсмена, и чтобы позорно не уткнуться лицом в его широкую грудь, приходится раздвинув колени оседлать мужские бёдра.

От такого количества одновременного соприкосновения наших тел меня словно клинит. От мнимых ожогов меня не спасает ни мой хирургический костюм, ни его шорты с майкой. Слишком остро, горячо и так интимно, что дыхание в миг сбивается, а пульс стучит в ушах, напрочь оглушая.

- Я же вчера предупредил, какое будет наказание за дерзость.

Хриплый голос Ильи распространяется мурашками по моей коже. И понимание, что он сейчас поцелует, сжигает разумные мысли до предела. Я хочу и не хочу одновременно!

Сириус тот ещё мачо, и не факт, что наличие мужа такого остановит, но попробовать то можно.

- Я замужем.

Боксёр тормозит, внимательно изучая моё лицо.

- Я не вру. У меня есть муж. Я не имею привычки изменять, – несу полный бред, ибо давно приняла для себя решение расстаться с Адамом раз и навсегда. Но пусть сегодня этот предатель послужит мне хоть немного на пользу.

Глава 7

Илья

- Кто такой Лёлик?

Полинка нервно на секунду закусывает губу и продолжает пытаться слезть с меня. Да только хрена бы ей кто позволил!

- Персонаж, кажется, польского мультика «Болек и Лёлик». А к чему этот вопрос?

Чего?! Какой, сука, мультик, если я этого блондина-задрота собственными глазами видел. Она снова дёргается к свободе, и я расслабляю захват. Пусть лучше отойдёт, а то за новую порцию этой фигни, которой она меня тут «кормит», хочется её просто сожрать.

Ромашка отпрыгивает от меня на метра три, и взяв с подоконника папку с моей историей болезни, прикрывается той словно щитом. От кого? От меня что ли?

- Илья Сергеевич, нам в лабораторию пора, – глухо напоминает Полина, не отрывая взгляда от пола.

Даже сам на всякий случай туда посмотрел, но ничего залипательного не нашёл.

- Илья Сергеевич,…

Да, блять, заебала!

- Ромашка, ты же против секса со мной?

Она тут же поднимает голову, и в её глазах сплошная паника. Пока точно против.

- Так вот не доводи до греха своим «Илья Сергеевич». В следующий раз раздену и трахну. Уловила мою мысль?

Встаю с тренажёра и подхожу к ней так близко пока её папочка не упирается мне в грудь. Ромашка продолжает смотреть только перед собой, где в районе моей шеи, поэтому приходится самому задрать её голову. Подхватив пальцами здоровой руки подбородок заглядываю в широко распахнутые глаза упрямицы.

- И кто же у нас муж?

Короткий испуганный вдох, словно я спросил нечто настолько запретное, что сразу смертная казнь. И нутром чую, это не спроста.

- Юрист. Адвокат… по разводам.

Она нервничает, и пытается снова отвести взгляд. Хрена ей лысого!

Позади нас буквально в шаге стена, поэтому уверенно подталкиваю Ромашку туда. Она хмурится от моего напора, да только я сегодня растерял всю нежность, когда вместо моего нежного цветочка пришла эта фитоняшка Алла.

- И значит любишь его? – аккуратно вжимаю в стену, которая теперь заменяет мне вторую руку.

Полине деваться некуда. Путь к свободе только через меня и наш занятый диалог.

Она не отвечает, и это охренительно замечательно. Не любит! Всё остальное в моём понятии – полная херня.

Не удержавшись от желания, скольжу большим пальцем по нежной коже щеки и ещё по чуть влажным и припухшим после нашего поцелуя губам. И снова торкает так, что я, кажется, сдохну, если немедленно не поцелую.

В её глазах буря эмоций, где надо бы, конечно, основательно разобраться, но это потом. Сначала доза кайфа, от которого даже тикающая в руке боль утихает. Склоняюсь к ней, коротко целую в висок, щёку.

- Полечи меня, пожалуйста, доктор Полина, – хриплю ей на ухо, вдыхая тонкий запах парфюма, и борясь с желанием прикусить нежную кожу на шее, где так быстро бьётся пульс.

- Так я пытаюсь. В лаборатории … – бормочет в ответ и запинается едва я прикасаюсь губами к шее. – Не надо, Илья.

- Как это не надо, Ромашка, если я сожрать тебя готов.

- Илья, это … – рвано выдыхает, но я уже переключаюсь на её губы.

Я хочу от неё поцелуя, а не позволения целовать. Придётся снова договариваться.

- Полин, ну не будь такой жестокой. Один нормальный поцелуй, и я весь твой послушный пациент на весь день.

- Послушный? – тут же ухватывается Ромашка, на что я бурно киваю.

Да я и так рядом с ней почти ручной, это она просто ещё не поняла как может с лёгкостью мною манипулировать. Ведьма, вот честное слово.

- Ну, хорошо, – с трудом соглашается и … всё.

Стоит, едва дыша, и абсолютно невинно смотрит на меня.

- Ромашка, а поцелуй?

- Я готова.

В глазах решимость, тело как струна и папку ещё сильнее прижала к груди, что костяшки побелели.

Блять, такая самоотдача от врача, это неоценимый вклад, что хочется заржать в голос. Но когда тебе девушка говорит, что готова, нельзя таблом щёлкать. Надо брать.

Я сначала смакую её губы, потом вовлекаю в процесс и язык, и по сути нихрена не меняется. Полинка отвечает, но боится. Словно что-то мешает ей прочувствовать нашу страсть на полную. Она хочет меня, но жмётся в комок от собственного желания. Такая чувственная, нежная и до одури сладкая, но такая зажатая.

В моих шортах тоже всё зажато от каменного стояка, что как бы мне не хотелось продолжить, придётся сделать перерыв в совращении моей Ромашки.

- Ладно, доктор Полина, пошли в твою сраную лабораторию. Ненавижу иголки, – недовольно рычу я, с трудом отлепляя себя от стены. И от неё.

Она несколько раз зачарованная хлопает длинными ресницами, а потом оживает. Задумчиво осматривает меня и застывает на этапе ниже пояса.

Я тоже смотрю туда. Ну да! Член стоит так, что шорты крайне неприлично бугрятся.

Глава 8

Полина

К обеду моя нервная система трещала по швам. И нет, Сириус, верный своему обещанию – быть послушным пациентом, строго его исполнял.

Да только ничто ему не мешало смотреть на меня, как если на мне совсем нет одежды, а он впервые видит голую женщину, и заодно якобы случайно прикасаться. И это, оказалось, пережить ещё сложнее, чем тот поцелуй у стены в тренажёрном зале. Всё время в ожидании разряда в двести двадцать!

Не знаю, какой сверхспособностью обладает этот человек, но впервые за месяц я за полдня ни разу не вспомнила про мужа и свои страхи. Все мысли были только о том, чтобы не реагировать на явные сексуальные провокации боксёра.

Наконец, моя смена подходит к концу и самое прекрасное, что мы сделали все обследования, какие я наметила. Дописываю карту на коленях в кабинке физиоотделения, пока Сириус лежит рядом на последней на сегодня процедуре.

- Илья, после обеда у вас работа с тренером, – стараюсь не выказать радости в голосе, что наконец-то, смогу выдохнуть без его чарующих флюид. – Я сейчас переговорю с ним, чтобы сегодня основная нагрузка легла на пресс и ноги. Правую руку вообще не нагружать. Будем надеяться, что утренняя выходка на «Бабочке» никак не отразится на течении заболевания. И дополнительно выдам список медикаментов, обязательных к приёму.

Замолкаю, так как в ответ нет привычного бурчания спортсмена. Мол, замучила его, убиваю.

Отрываю взгляд от карты и спотыкаюсь о прямой взгляд Ильи. Вот он всегда так на меня смотрит… что я даже не берусь описать, но действует как удар в солнечное сплетение.

- Радуешься, Ромашка, что на сегодня я отстал от тебя?

Кровь от смущения, что моя тайна раскрыта, приливает к лицу, раскрашивая мои щёки и шею.

- Вам показалось, – сдавленно выдыхаю я и снова утыкаюсь в карту.

- Ромашка, в моём спорте, если что-то кажется, то лучше всё равно уклониться.

- Ужасный вид спорта – просто бить друг друга, – откровение из меня выпорхнуло незаметно, но слова обратно не воротишь.

- Это не так уж просто.

- Я имела ввиду не это, а то, что люди наносят друг другу травмы ради победы.

- А иногда люди убивают друг друга, и даже не ради победы, а просто так!

Спортсмен, конечно, прав, но мне в принципе никогда не нравилась жестокость, а в свете последних событий особенно ярко.

- Ничего не делается просто так, Илья. Всегда есть мотив.

Вот и у моего мужа тоже есть мотив. Я просто ещё не поняла какой именно …

- Чем будешь заниматься вечером?

Нейтральный вопрос Сириуса, и в голове щёлкает. Точно! Ведь я обещала Алексею подумать насчёт ужина.

- Ещё точно не решила, но в любом случае отдыхать, – темню с ответом, так как не знаю, как поступить.

Боксёр уже каким-то чудом узнал про Лёлика, и возможно, мне надо завести мнимую интрижку на стороне, чтобы Илья уже переключил своё внимание на более подходящий для него объект.

Но сомнения буквально рвали мой мозг на ленточки. Разноцветные.

Мне срочно требуется дельный совет, ибо сама я в этих делах «никакая».

Первая любовь, первое свидание, первый парень и вскоре он же муж. Опыта никакого.

- И с кем будешь отдыхать? – снова вяло интересуется Сириус, прикрывая глаза, словно борясь со сном.

- С подругой скорее всего, – снова выкручиваюсь я, не выдавая ложь за правду.

- С Аллой значит? Или ещё какие-то матрёшки имеются?

- Она не матрёшка, – сердито выговариваю спортсмену, но тому, как говорится, фиолетово.

Илья закрыл глаза и задремал.

И это мне тоже не понравилось. Для оптимального результата лечения пациент в первую очередь должен хорошо отдыхать и правильно питаться.

На всякий случай отрываю попу от стула и ползу к кушетке, где располагается Сириус.

С виду чемпион действительно просто спит. Но мне на душе неспокойно, поэтому осторожно двумя пальцами – указательным и средним, проверяю скорость пульса на шее. В пределах нормы.

- Доктор Полина, да я в порядке, – не открывая глаз, тихо комментирует он.

Хочу поскорее убрать руку, но Илья мгновенно перехватывает моё запястье, вынуждая оставить её там где и была.

- Илья, – укоризненно тяну я, на что тот просто шикает, призывая к молчанию.

- Я просто покажу, – и нарочно прижимает мои пальцы к своей сонной артерии.

Не знаю, что именно хочет показать наш спортсмен, а вот я бы уже завалила все нормативы. От прикосновений его руки, как и осторожного поглаживания большим пальцем моего запястья, сердце разом ухает вниз, а в голове сплошной набат. Вот хочется закрыть глаза, и всё ему позволить, но …

Сириус в желании повелевать недалеко ушёл от моего мужа, поэтому рисковать ещё раз я просто не могу. Мне бы надо просто сбежать, но обязательства перед руководством, и самое главное, перед Аллой, меня тормозят.

Глава 9

Полина

Тороплюсь на обед в наш с Аллой домик как никогда за этот месяц.

Мне жизненно важно перехватить свою подругу до момента её ухода на работу и желательно поймать её в миг поглощения этого самого обеда. Она точно будет добрее к повару.

Появляюсь вовремя – Хмельнова с упоением на всю моську поглощает тефтели.

- Поля, это бесподобно! Адам только из-за этого откажет тебе в разводе. Лишиться такого счастья… идиот.

Старательно пропускаю мимо напоминания о муже, что для меня как острым углом стекла по открытой ране.

- Вкусно значит, – бормочу больше себе самой, пытаясь придумать как лучше начать разговор про Алексея и его предложение.

- Да, тефтельки – просто огонь, и именно поэтому я прощаю тебе наглую ложь насчёт твоего «ничего» между тобой и Сириусом.

Блин, вот о нём сейчас не хотелось бы! Кое-как успокоилась.

- Алла, да я не врала!

В бессилии усаживаю на стул за стол. Обедать мне совсем не хочется, а вот эта беседа, судя по лихорадочному взгляду подруги, надолго.

- Ага, ага. Именно потому, что между вами «ничего», чемпион едва ли заметил меня прекрасную, хотя уверена тренажёр ему и тот больше понравился, а вот когда он засёк тебя, выгуливающую Лёлика по парку, то сразу оживился. Да ещё как оживился! Даже мне рядом с ним жарко стало! Но апогей температур настиг нас, когда наш прекрасный Алексей схватил твои руки, как утопающий круг. Вот тут оживление боксёра сразу стало совсем недобрым, как если он уже мысленно снял скальп и сломал все кости.

Ох, чёрт! А это действительно …опасно и страшно.

- Алла, я познакомилась с ним вчера. Вчера! Меня Аристов вынудил взять его на индивидуалку, так как другие отказались с ним работать.

- Бред! Отказаться от Сириуса?! Мало того, что за вип положена премия, так на него просто, когда смотришь, получаешь удовольствие. Большой Пёс – это сексуальная, брутальная няшка. Согласись?

Я совсем ничего не понимаю. Если у главного есть очередь из желающих взять боксёра на лечение, то зачем было вынуждать меня?!

- Полина, ну признай, что Илья – шикарный мужчина!

У него шикарная внешность, он потрясно целуется, но в остальном я его совсем не знаю.

- Мой пациент крайне настойчивый. И мне действительно жаль, что он не обратил на тебя внимания. Или ещё на кого-то из нашего центра! Вот, правда, Аля, мне сейчас совсем не до него и его желания пополнить свой список побед моими именем.

- Думаешь, дело только в списке?

- Конечно. Мы вчера только узнали о существовании друг друга, и я ему сразу отказала, задев гордость и ещё что-то там в штанах. Вот Сириус и мечет икру.

Алла смотрит на меня так внимательно, что даже забывает поглощать тефтели.

- Адам – сучара, убила бы его! – резко выдаёт она, и возвращает взгляд в тарелку.

- Боюсь даже спросить, причём тут он?

- И не спрашивай. Не порть мне аппетит.

Вздыхаю, но замолкаю. Если Хмельнова вышла из берегов, то нет смысла ещё больше сотрясать её нервную систему. Затопит всех.

- А что Лёлик? Пригласил? Понравился? – спустя две тефтельки и пару минут Алла успокаивается.

- Милый парень. Да, пригласил на свидание. Я отказала. Алексей тогда предложил просто поужинать друзьями. Я ответила, что должна посоветоваться с тобой. Всё.

Алла ухмыляется.

- Во какой похотливый суслик, продумал всё!

- Что значит продумал?

- Лучше бы спросила, что значит похотливый!

Откидываюсь на спинку стула и просто закрываю глаза. Ничего не понимаю в этой жизни.

- Когда Алексей мне перезвонит, я ему откажу, – озвучиваю решение подруге, надеясь, что теперь то действую правильно.

- Ты чего?! Соглашайся! Упустить такой шанс, как просмотр глубокого унижения Лёлика, я просто не могу. Тем более места в первых рядах. Я за!

Открываю глаза, и с полным ощущением идиотки смотрю на Хмельнову.

- Ты, Полин, не догоняешь? – сочувствующе спрашивает подруга и тянет по столу ко мне раскрытую ладонь.

- А должна?– вкладываю свою руку в её.

- Ну, вообще-то да, но тебе, жертве домашней тирании, простительно, – и в знак поддержки сжимает мои пальцы.

- И что я, жертва, должна знать?

- Сама увидишь, – лихо подмигивая мне Алла подрывается с места. – Короче, я побежала на работу, а ты обязательно соглашайся, когда Лёлик перезвонит. И обязательно найди в нашем гардеробе шикарное коктейльное платье. Всё! До вечера! Улётного вечера!

Хмельнова буквально испаряется из кухни, а через минуту и из нашего домика. Я же пытаюсь понять, что именно такого улётного должно случиться сегодня на ужине.

Но Алле я доверяю стопроцентно, поэтому когда мне звонит Алексей, то соглашаюсь на ужин и записываю время и место встречи. От идеи собраться сначала на территории клиники, а потом уже всем вместе (я, Алла и двое парней) поехать в ресторан я сразу отказываюсь. Во-первых, этот вариант больше напоминает двойное свидание, а во-вторых, слишком много лишних глаз могут лицезреть наше собрание.

Глава 10

Илья

Алла меня удивила.

Утром девица активно совращала меня своим телом, а после обеда, изображая мега-заботливого коллегу Ромашки, передала от неё якобы дополнение по лечению.

В записке было время и название ресторана. Приглашает меня на свидание? Или это координаты свидания её подруги?

Решил, что проверю в любом случае, да и просто проветриться мне не помешает.

Мою тачку пригнали ещё вчера, поэтому немного поблудив по навигатору всё-таки добрался до указанного в записке ресторана. Тут после тишины клиники было суетно и нервно.

Ромашку видно не было, но спустя пару минут увидел шевелюру и красное платье Аллы. Она была не одна, а с каким-то парнем, с красной прямо под цвет её платья рожей, который пытался подарить ей букет. Я бы на его месте не стал продолжать пихать этот веник, так как судя по злому прищуру Аллы, девушка готова сунуть цветочки ему в задницу.

А вот когда перевёл взгляд на соседнюю с ними пару, то про девушку и её придурка-ухажера резко позабыл.

Полина, которая замужем и не ищет со мной отношений, кроме рабочих, сейчас была в компании блондинистого хера. Картинка достойная крови! Его!

Этот самый Лёлик, что утром нежно скакал вокруг добычи, теперь же нахально облепил талию моей Ромашки, и шептал какое-то говно ей в ухо, от чего у той появилось затравленное выражение лица. Полина стала растеряно озираться, и наши взгляды пересеклись.

Время застывает, как это частенько бывает со мною на ринге.

Между нами всего каких-то пару метров и снусующие туда-сюда люди, но я вижу и чувствую, как будто совсем рядом. Её неловкие движения, чтобы освободиться от мудака, букет, что она держит на расстоянии от себя, словно боясь обжечься. Моей Ромашке жутко плохо, и я не знаю как именно это понял. Шквал эмоций в глазах Полины бьёт прямо под дых, срывая дыхание, и заодно мозг.

И теперь я точно знаю, что сделаю в следующую минуту.

Блондин моё приближение прошлёпывает, но это его проблема. Во мне сейчас настолько много агрессии, что я почти не думаю, что творю. Сплошные инстинкты на фоне испуганных лазурных глаз. И только эта живая паника Ромашки тормозит меня, как взмах руки рефери.

Когда между нами остаются сантиметры, губы Ромашки испуганно приоткрываются, а сама она будто скукоживается, стараясь стать ещё меньше. Словно ожидает от меня… удара. По ней.

От этой мысли охереваю настолько, что вместо эпичного мордобоя, которого требует тело и всё те же инстинкты, просто ловлю тонкое запястье с проклятым букетом и дёргаю Полинку на себя.

Её тело удобно впечатывается в моё, моментом напоминая насколько сильно я на ней задвинут. Пригибаю свою голову к обнажённому женскому плечу, вдыхая сладкий аромат духов и ещё чего-то неповторимого, но только ей присущего.

- Привет, доктор Полина, извини, я малость задержался, – и оставляю мягкий поцелуй на её ключице.

Не вижу её лица, но чувствую лёгкую дрожь хрупкого тела.

- Я не понял! Вообще-то девушка со мной! Или вам чемпионам всё можно?!

Лёлик, сука, просто тихо испариться явно не хотел. И зря! Весь его гламурный вид жаждет справедливости. Да вот только правда у нас с ним разная.

Полинка дёргается всем телом, когда я легко выхватываю у неё ненавистные по всем параметрам цветы. Этот колючий презент должен однозначно отправиться обратно его дарителю.

- Одну секунду, Ромашка, мне тут надо на вопрос ответить.

Оставляю напряженную девушку и в два шага приближаюсь к блондину.

Сегодня мне как никогда мешает отсутствие ведущей руки, но в случае чего для этого нарцисса мне хватит и одной левой.

- Лёлик, мне можно. Ведь чемпионами просто так не становятся. Усёк? А теперь хватай свой букет и быстренько уёбывай отсюда. Я сегодня добрый.

И когда придурок не забирает букет, а вместо этого гнёт грудь колесом и типо поигрывает на публику бицухой, я от души вмазываю всеми шипами разом в его расстёгнутый ворот белой рубашки.

Несчастный надутый гондон разом сдувается, морщась от боли. Иглоукалывание – это определённо не его любимый вид терапии.

- А чего это ты добрый? – разъяренно шипит Лёлик, откидывая переломанные цветы от себя подальше. – Может потому, что не можешь?! Вы боксёры нахрен на башку отбитые. Тупые каченные отморозки на стероидах, которые только и могут, что трахать всех подряд без разбора! А в реальности ты, блять, никто и звать тебя никак! Ну давай же… поговорим как мужик с мужиком!

А давай! Я просто по старинке впечатываю кулак в нос Лёлика. Короткий разговор, знакомый хруст и насопырка придурка хлещет кровью на его охеревшее от шока и боли лицо и рубашку. Отличный разговор, а главное, по существу.

Теперь публика вокруг нас стала оживляться, а парень, что стоял позади с Аллой, кидается с матами в нашу сторону. И я, бляха, не против и просто жажду продолжения. Этот хоть не похож на прилизанного суслика-блондина, и возможно, наш «разговор» продлится на один удар дольше.

Полина тоже кидается ко мне и что-то говорит, и я чувствую жар её ладони на своей груди, но на всякий случай не отвлекаюсь. Правой рукой на сколько хватает силы и объёма движений вжимаю в себя тонкую талию.

Глава 11

Полина

Это как кошмар наяву, где сон и реальность по одну сторону.

Взбешенный Илья, охамевший Алексей и я. Кровь рывками попадает в сердце, а мозг туманит воспоминанием.

« - Адам, зачем ты его ударил? – верещала я, подрываясь из машины к мужчине, что постоянно продавал цветы на нашей улице.

Тот после мощного удара мужа рухнул без сознания на дорожку перед нашим домом.

‐ Затем, что могу, ибо нехрен таскаться к моему дому со своими черенками и пестиками.

- Адам, но так нельзя!

- Полина, пошла обратно в машину и не смей выходить оттуда без моего разрешения. Без бабского мнения разберусь!»

Цветы, удар, кровь… Господи, в моей жизни всё повторяется!

Меня обжигает пониманием, что я наступаю на те же грабли. Илья не станет слушать меня, жертву домашней тирании, как назвала меня Алла. Я же снова прогнусь под его давлением, и снова старый жизненный круг, только в этот раз удар от своего мужчины я могу и не пережить.

- Господи, это ужасно! – наконец-то, вырывается из меня хоть какой-то звук.

Ошарашенная собственными открытиями я теряю голос до едва различимого писка.

- Что именно ужасно, Ромашка? – отрывисто бросает Илья, и меня ещё больше скрючивает от желания как можно скорее уйти, а ещё лучше спрятаться.

От него. От своих воспоминаний. От мужа.

Да только впервые страх – повторить опыт прошлого, рождает желание защищать саму себя.

- Ты, – заикаясь заявляю Илье. – Зачем ты сломал ему нос? За что?

Сириус молчит, да мне и не нужен его ответ. Я его и так знаю.

«Потому, что могу».

Шарахаюсь подальше от боксёра, так как его медовые речи и нежные прикосновения для меня как та отрава для мышки, как свет для несчастного мотылька.

- Ромашка, – только и произносит недовольно Илья, как я уже мысленно бегу.

Видимо, в один день я не смогу превратиться из слабого котёнка в дикую пантеру. Всё, что я месяц старательно прятала на дне памяти, теперь разом хлынуло наружу, обжигая болью и страхом.

- Алла, я хочу уехать, – в панике от безысходности пячусь к ней, единственной, кто не обидит.

- Конечно. Я сейчас вызову такси.

Она обхватывает меня за плечи, пытаясь заглянуть в лицо, но я прячусь за распущенными волосами как за ширмой.

- Я вас отвезу, – решает Илья, вставая близко у меня за спиной, но не прикасаясь. – Так безопаснее.

Он и безопасность в одном предложении – сегодня это звучит как насмешка века, но Алла соглашается. Я же просто хочу поскорее в свою комнату, где никого не будет.

У звезды бокса шикарная спортивная машина под стать ему – агрессивная и быстрая, но я просто спешу укрыться от внимания толпы и мира в принципе на заднем сиденье. Хмельнова забирается следом за мной.

‐ Полина, успокойся. Всё хорошо, – шепчет она мне, переплетая пальцы наших рук. – Тебя никто не обидит.

И мозгом я понимаю. Понимаю, что мир не рухнул, да и вся эта ситуация с Алексеем и его сломанным носом не стоит выеденного яйца, но … приступ панической атаки уже набирает обороты.

- Мне надо домой, – шепчу ей, и в машину на место водителя садится Илья.

Его взгляд находит мой через зеркало заднего вида, и несколько секунд мы пытаемся прочесть мысли друг друга.

Но я сдаюсь первой. Не хочу! Ничего не хочу!

Наша поездка, слава богу, не занимает много времени, но мне хватает и этого. Всю дорогу ловлю на себе взгляд напряжённых и хмурых глаз Сириуса, от которого мне не по себе, и поэтому едва щёлкают дверные замки машины, я вылетаю из салона и бегу со всей скорости к домику.

Шпильки мешают, застревая в декоративных камнях дорожек, и больно выламываются суставы, но я не замедляюсь. Уже только у себя в комнате позволяю выдохнуть загнанному телу, и меня сразу накрывает.

Озноб бьёт крупной дрожью, что едва не стучу зубами. Сбрасываю обувь, кидаю на постель сумочку, хватаю с кровати плед, и забиваюсь в самый дальний угол комнаты, где меня не будет видно от двери и окон.

Кутаюсь в пушистую и тёплую ткань с головой, пытаясь согреться. Из последних сил пытаюсь блокировать прошлое, но оно настигает, рвёт душу и срывает одним движением все корочки с ран.

Кричу от безысходности, а слёзы градом льются по щекам. Вот она я непутёвая!

Мне было двадцать два, когда я, юная, нежная и лишенная с рождения права голоса, познакомилась с Адамом. Его на мой день рождение привёл отец.

- Полина, это Шайберг Адам Львович – мой юрист и твой жених.

Я удивилась, но ещё и влюбилась с первого взгляда.

Адам красивый и статный мужчина, старше меня на пять лет, божественно улыбался мне весь вечер, любезно поддерживал со мной беседу и даже танцевал.

На следующий день мы сходили на свидание в ресторан, а через месяц в нём же поженились. И я была самой счастливой невестой рядом с самым прекрасным и любимым женихом. Такой лав стори желала для себя почти каждая девушка.

Глава 12

Полина

- Полька! Ты где?! Барышникова? Не пугай меня так!

Голос Аллы, полный неподдельной тревоги, вывел меня из транса. После мощного приступа панической атаки меня всегда отключает, я будто бы засыпаю.

- Я тут, – охрипшим голосом отзываюсь из своего угла.

- Вижу, но, блять, от увиденного мне не легчает, – признаётся отрывисто подруга и встаёт перед мной на колени. – Прости, дорогая. Это я, идиотка, виновата. Я нарочно устроила это представление, но, чёрт, не думала, что ты воспримешь это так близко к сердцу.

Открываю полностью припухшие от долгих слёз веки. В висках поселился дятел, а губы пекло как от жгучего перца.

- Зачем? Для кого представление? Для меня?

- В некотором роде и для тебя, но в большей степени захотелось проучить этого гондона Лёлика.

Хмельнова плюхается на пол рядом со мной, подтягивая до бедра подол своего красного платья, чтобы не мешал. Она тоже босая и усталая.

- А что он натворил? – вяло интересуюсь у подруги, укрывая пледом и её.

- Спорил на девушек. Условие – переспать за определённый срок. Выигрыш – кучка денег.

Мне везёт на всяких придурков. Однозначно, я должна получить приз за это.

- А почему именно в этот раз? – резонно интересуюсь я, и в глубине души червь сомнения роет новый ход.

Неужели, Алла тоже лишь играла со мной?!

- Потому, что впервые Лёлик пошёл ва-банк. Ставки были крайне высоки, и нашему бизнесмену захотелось сорвать куш. А ещё Сириус… утром я поняла, что наша звезда бокса тоже пойдёт до конца. За тебя.

Хочу громко засмеяться, но выходит лишь жалкий хрип и блеяние овцы. Алла дёргает плечами от неожиданности, но ещё ближе придвигается ко мне.

- Полинка, я идиотка. Думала, что тебе будет на пользу увидеть, как классный мужик отхерачит гондона, посмевшего позариться на тебя. Реально, никакого злого умысла с моей стороны.

Хмельнова вроде бы не врёт.

- А что руководство? У вас тут кругом вип и элита, а массажист проворачивает такое.

- А Лёлик тоже из элиты. Сынок обнищавшего бизнесмена. Вот его устроили к нам по блату. Красивый и язык подвешан хорошо, да и руки из нужного места растут. Женская половина наших пациентов благоволит к нему. Многие закрывают на такой тотализатор глаза. Мол, играется красавчик и ладно. Безобидный же. Да только не для всех.

- А что Аристов? Ему говорила?

Алла гордо задирает подбородок и воинственно складывает руки под грудью.

- Пыталась обличить эту парочку Лёлика и Болика, но была выслана прочь из кабинета. Сама "придумала-поверила-обиделась", вот ответ нашего дорого Платона Юрьевича.

Ну, в это я вообще легко поверю. Шеф у нас на эмоции и сантименты щедр, как пустыня на оазисы и водоёмы.

Устало откидываюсь на стенку, снова прикрывая глаза. Надо бы поспать, а ещё взять отгул на денёчек. Или два.

- Полин, со мной дурой всё понятно, а вот что с тобой?

- Приступ панической атаки. Ничего страшного, поверь.

- Да твою же мать! – искренность матов Аллы сегодня меня даже умиляет. – Чем помочь? Только скажи?

Чем? Стереть память, подарить машину времени …

- Ничем. Оно само приходит, и также само уходит. Надо, наверное, просто поработать с психологом, но пока я не могу трепаться о своей тайне налево и направо.

Теперь тяжело выдыхаем обе.

- Сириус лишь хотел защитить тебя.

После упоминания запретного для меня имени снова смотрю на подругу.

- Он попросил замолвить за него словечко?

- Кто? Эта грозная машина тестостерона? Ха! – саркастически глумится Алла над моим предложением. – Вообще ничего не сказал. Просто ушёл.

- Ушёл и хорошо, – вроде как провожу главную линию в наших отношениях.

Она поперёк.

Моя комната погружается в тишину. На улице уже ночь, поэтому продолжать сидеть на полу становится абсолютно бессмысленно. Угроза сумасшествия прошла. Надо бы двигаться дальше, но я продолжаю просто сидеть.

- Откуда у тебя панические атаки? – всё-таки решается задать вопрос моя напарница по отдыху на полу.

- От мужа.

- Хмм… воздушно-капельно передаётся или контактно? – она, как всегда, старается шутить и смягчить наш непростой разговор.

- Контактно.

- Вот мразь! Прививку на него, во всё тело, – снова сердится подруга. – Расскажи, может я смогу чем-то помочь.

Алла второй раз за последние пять минут предлагает мне помощь, хотя я её не просила. Зато, когда я пришла со своей проблемой к отцу, он просто обозвал меня неврастеничкой и отправил полечиться на курорт.

- Я вышла замуж по любви, а когда через полтора года захотела ребёнка, мне указали на место у коврика возле входной двери. Адам работал в тандеме с моим отцом, представлял его интересы как юрист. Сначала «кормил» меня историями, что у него большие проблемы на работе и он сильно устаёт, поэтому регулярно срывается дома. Папа подтверждал. У нас были скандалы по любому пустяку: не так посмотрела, не то сказала, не так голову наклонила. Я молчала и терпела, стараясь помнить, что любить надо и в горе, и в радости. Однажды ему стало мало просто матов и ругани. Адам стал бить посуду, швырять мебель, всё это периодически прилетало в меня. Я билась в истерике, а он извинялся и тащил в постель «извиняться». Через некоторое время холодная кукла в постель стала тоже его раздражать, тогда он впервые поднял на меня руку, залепив пощёчину. В общем, Аля, прошла любовь – завяли помидоры.

Глава 13

Полина

- Полинка, что сегодня снова филонишь от работы? Или точнее, скрываешься от одной конкретной личности?

И так второй день подряд. У меня стали закрадываться нехорошие мысли, что Сириус приплачивает Хмельновой, чтобы та не давала мне о нём забыть. Вот ни единого шанса!

Делаю вид, что ничего не слышу, кроме шипения бекона на сковороде.

- Барышникова, не претворяйся, что оглохла. Я же вижу, как порозовели твои щёки.

Алла садится за стол, что стоит позади меня и теперь с упорством маньяка сверлит своим гневным взглядом мою спину.

- И не собиралась ничем притворяться. Я болею. Отравилась в ресторане. Ты же сама видела, как меня спасал наш унитаз. Тебе два или три яйца?

- Два, – и тут же на старые рельсы. – Поль, ну, будь человеком, поговори с нашим чемпионом. Между прочим, ты его лечащий врач. И вообще, отравиться в ресторане невозможно, не зайдя туда, но в любом случае я безумно рада, что это не беременность от твоего сучары-муженька!

Я тоже была рада, что не беременна, когда такое случилось впервые после побега. Да только секс с мужем у меня был давно, да и все анализы показали отрицательный результат. Я спокойно выдохнула. Аля теперь тоже.

А ведь полтора года назад я молилась о ребёнке от любимого человека. В нашей жизни нет ничего постоянного…

- Полина, ну не уходи в себя, когда я рядом и вся горю.

- Отчего горишь? – стараюсь действительно не проваливаться обратно в прошлое. Надо жить настоящим.

- От голода и твоего ослиного упрямства.

- И кто из нас двоих ещё больше осёл надо бы разобраться.

- Мы обе проиграли, ибо это звание теперь носит твой боксёр, который отказывается от полноценного лечения без своего лечащего врача, и даже съехал из отделения в отдельный домик на территории клиники.

- Аля, у меня официальный больничный! Звёзды спорта про такое не слышали?! Не-а? Ни разу?! И у него прекрасная замена.

- Это я-то?! Ну да… четыре часа подряд два раза в день любуюсь, как этот терминатор истязает своё тело.

Истязания в его случае – это плохо. На душе становится тревожно и совсем грустно.

Громко стучу тарелкой с яичницей и беконом по столу, когда ставлю завтрак перед подругой.

- Завтра выйду. Можешь передать.

Алла радостно кричит, а у меня непроизвольно волна дрожи по телу. Вообще не знаю, как теперь вести себя с Ильёй! Но Хмельнова права, в первую очередь, Сириус – мой пациент, которому действительно требуется медицинская помощь.

А мне походу дела, срочно требуется психологическая.

- Тогда я понеслась на работу, может, сегодня после радостной новости чемпион позволит отвести его хотя бы в физиоотделение.

- Хмельнова, сколько он тебе платит? – не выдерживаю и всё-таки озвучиваю свои мысли.

- Кто?! Сириус? – и она громко смеётся, но при этом едва проглотив еду, впихивает в себя новую порцию. – Ни копейки, сволочь!

Дальше она ещё что-то бубнит с набитым ртом, но я лишь качаю головой, отказываясь разбираться в этом детском лепете.

- Кофе будешь?

- Не могу. Опаздываю. Спасибо за завтрак.

Быстро чмокнув меня в щёку, Алла на ходу цепляет свои вещи, включая кроссовки уже в коридоре. Вот же заполошная!

Вспоминаю про кружку-термос для подруги, что вчера заказала через интернет, а сегодня уже обещали привезти курьером. Завтра смогу порадовать эту хроническую опоздунишку «кофе с собой».

Завтра … что я буду делать завтра, когда заявлюсь на работу?

Сейчас, спустя время и узнав подробности истории с Лёликом я, конечно, не реагирую так остро на выпад кулака Сириуса, но блин … он-то тогда не знал, что Алексей такой гондон, как его зовёт Хмельнова. Или знал? Или просто навесил на меня бирку «Моё», не узнав моего мнения, и теперь охраняет территорию?! И мне это тоже не нравится, так как имеющейся опыт подсказывает печальный исход. Для меня однозначно! Ведь Илья, может быть, по сути, недалеко ушёл от массажиста.

Один проворачивал такое за связи и деньги, а боксёр не терпит поражений ни на ринге, ни в личной жизни.

Алексея уволили сразу на следующий день, и что-то мне подсказывает, что к этому делу приложились ручки моей Альки. И заодно её видео.

Уходил массажист тихо, но из сплетен, что принесла мне подруга, он обещал со всеми поквитаться.

Сириус уходить пока никуда не собирается, по крайней мере не раньше, чем у него восстановится рука и придёт время очередного боя. А значит, мне нужно до завтра определиться с тактикой поведения в присутствии моего пациента.

Додумать не получается, так как трель телефона внутренней связи разрывает цепочку мыслей.

Вызов с поста охраны въезда на территорию клиники.

- Добрый, а Полину Семёновну можно?

- Доброе утро. Слушаю вас.

- К вам тут… посылка приехала. Сможете подойти?