Измена на новый год

Глава 1

- С Новым годом, Марин!

Дружелюбный и одновременно громкий голос моего мужа заставил меня вздрогнуть от неожиданности, и я чуть не разбила тарелку. С трудом удержала скользкую посуду в мокрых пальцах, когда стояла возле раковины. Как говорится, кому Новый год, а кому трудовые будни. Сегодня тридцать первое декабря, а я успешно выполняю обязанности любящей жены и заботливой мамы.

Дети еще маленькие, чтобы помочь мне на кухне, а муж очень много работает, чтобы прокормить нашу семью из четырех человек. Я тоже подрабатываю удаленно, как только появляется чуть больше свободного времени, и уже сейчас с нетерпением жду, когда шестилетний Тим подрастет достаточно, чтобы пойти в первый класс.

- Владик, что же ты так пугаешь-то? – мягко укорила я его, и выключила воду. – Смотри, чуть не разбила.

- Главное, что не в ссоре, - неуклюже пошутил муж.

Странное замечание, но я пропустила его мимо ушей.

Завтрак закончился – пришло время приступать к предпраздничным хлопотам, приятным заботам. Предстояло заказать недостающие для салатов продукты, которые не успела купить позавчера, вымыть полы и приготовить вкусную еду для новогодней ночи. Владислав специально отпросился сегодня с работы, чтобы провести весь день с детьми – сходить с ними на каток и в торговый центр.

Тиме седьмой год и он уже большой, самостоятельный мальчик, а вот четырехлетняя Леночка – гиперактивное дитя, которому интересно и нужно все и сразу. Не знаю, как муж с ней справится, но, похоже, выбора у меня нет.

- Удачи, солнце, - сказал Влад.

Он поцеловал меня в щеку, отчего я улыбнулась, и неторопливо вышел из кухни.

В воздухе повисла неловкая атмосфера, как будто муж собирался что-то сказать, но не решился. Хотя, может, мне это и показалось. Лучше не думать об этом, а начинать со сложного – нарезать и замариновать курицу. И подготовить картофель для запекания. А потом – уборка.

Но я все-таки вышла попрощаться с мужем и детьми. Все-таки до вечера мы не увидимся. Отец и дети Фиалкины одевались и обувались в прихожей, а я помогла одеться Лене – дочка отвлекалась на музыку из планшета уже собравшегося брата.

- Мама, я тебя люблю, - изрекла Леночка, с добротой глядя на меня.

- И я тебя люблю, солнышко.

Я нежно обняла сначала дочь, потом сына, затем быстро чмокнула в губы мужа, и наконец, отпустила их всех.

***

День прошел в уборке и готовке, за фоновым просмотром привычных новогодних фильмов. Сколько себя помню, а мне тридцать лет, так смотрела их полжизни. Сначала вместе с родителями, потом одна, потом уже с мужем. А в этот новый год сложилось иначе. Каждый год мы чередуем: то я ухожу гулять с детьми, то Владислав.

Мы поженились, когда мне было двадцать, а Владиславу двадцать четыре. Уже тогда он был подающим надежды молодым человеком, и я, как позже выяснилось, совсем не ошиблась, делая свой выбор.

За эти долгие десять лет было много и хорошего, и плохого, но мы были верны друг другу телом и душой, а это самое главное.

В восьмом часу вечера я закончила. Квартира блестела, салаты пропитывались майонезом и другими соусами в холодильнике, курица и картофель давно приготовились. Только муж и дети все никак не возвращались.

Выключила телевизор и в полной тишине набрала номер мужа.

Длинные гудки.

Я напряглась, подождала еще немного и набрала снова. Сердце принялось учащенно биться от плохого предчувствия, до тех пор, пока муж наконец-то не взял трубку.

- Привет, милый, вы где?

- Мы идем из торгового центра, - голос Влада звучал сухо и совсем не весело. – Скоро будем.

- Все нормально?

- Ага. Все, давай, у меня телефон садится.

И он отключил связь.

Странное что-то происходит… Я вздохнула, покачала головой, не в силах поверить мужу. Хотя, за зарядкой своего смартфона он на самом деле не следит, поэтому среди моих подарков для него лежит пауэр-банк. Вот он будет рад!

Но почему он так напряженно говорил со мной? Может, что-нибудь с детьми?

Несколько невыносимо долгих минут я сидела за столом и гипнотизировала тревожным взглядом телефон, пытаясь принять важное решение. Звонить ему или нет? Даже если я начну доставать Влада звонками, его зарядка в ходе разговора в любой момент может сесть. Лучше оставить все, как есть, и просто дождаться их…

Морально я приготовилась к еще более долгому ожиданию, но тут в дверь позвонили.

На ватных ногах я побрела к двери, открыла ее. Муж с горестным видом перешагнул через порог, растерянные Тим с Леной последовали его примеру. Следом за ними очень медленно и осторожно вошла маленькая девочка пяти лет на вид – смуглая, черноглазая, заплаканная.

Кто это? На улице потерялась?

- Владик? – осторожно спросила я, помогая Леночке снять шубку. – Кто этот ребенок?

- Марин, ты только не подумай ничего…

- Да я уж не знаю, что и думать, если честно.

Влад снял меховую куртку, положил на полку шапку, и слишком долго искал тапки, словно собираясь с мыслями. Я внимательно смотрела на него и время от времени разглядывала малютку. А она не раздевалась и испуганно смотрела по сторонам огромными глазами.

- Влад? – я совсем уже напряглась и скрестила руки на груди. – Я понимаю, что отцы забирают чужих детей из детского сада. Бывает. Но забрать из торгового центра своих и одного чужого? Ты серьезно?

- Нет, Маринчик, - голос мужа окреп, и он прямо посмотрел на меня виноватым взглядом. – Девочку зовут Айша, и она не чужой человек.

- Что?..

Страшная догадка коснулась моего разума, но я пока не сдавалась. Не всегда все именно то, чем кажется…

- Айша Ринатова, - добил меня муженек. – Моя дочь.

Глава 2

Я смотрела на мужа во все глаза, боясь поверить услышанному. Сердце все еще тяжело колотилось в грудной клетке, сознание сжалось в комок, к щекам прилила кровь. Никогда прежде еще я не чувствовала себя настолько униженной, разбитой, обманутой.

- Влад, - сказала я очень тихим и сухим голосом, - сегодня не первое апреля. Не надо меня разыгрывать.

- Но я серьезно, Марин.

Проведя дрожащими ладонями по щекам, я убедилась, что они все еще горячие. Потом почувствовала, как в висках ритмично грохочет кровь, как будто я пробежала дистанцию. Что происходит? Это просто нереалистично, этого не может быть. Сейчас закрою глаза – нет – зажмурюсь – ущипну себя за руку, и проснусь.

Не помогло.

Я все так же стояла посреди чистой прихожей, молча глядя на мужа, а он сначала застыл с виноватым видом, опустив голову и свесив руки, а потом принялся развязывать шарфик на Айше. Или как там зовут дочку его любовницы. Я не хотела запоминать имя, отчество, внешность этого ребенка, потому что не принимала сам факт измены.

- Ты хочешь сказать, что она будет отмечать новый год с нами и нашими, - я нарочно сделала ударение на этом слове, - детьми?

- Нет, Марин, - его голос стал хриплым и срывающимся. – Айша будет жить с нами. Я оформлю опеку.

Я закрыла разгоряченное лицо руками. Этого просто не может быть, да еще и в новогодний вечер. Сюрреализм какой-то!

- Мама, - подала голосок Леночка, - помоги снять ботинок, пожалуйста. Шнурки запутались…

Присев на корточки, я принялась распутывать неподатливый узел, бормоча при этом негромко и ласково, чтобы не испугать ребенка:

- Ах он, этот шнурок! Как только в снегу побывает – все, не развязать нормально! Вредный какой и непостоянный, прямо, как папа!

Лена засмеялась, не вполне еще понимая, о чем речь, в силу возраста, а я послала гневный взгляд Владиславу. Он если и заметил, то не повернулся ко мне – продолжал помогать раздеваться своей дочери. А мое сердце горело от боли и обиды. Зачем? За что?! Разве ему было мало меня – красивой, умной, образованной, умеющей готовить потрясающие блюда, которые расхваливали и его, и мои родственники?

Старалась, как могла, не засиживалась дома. Тренировки в спортзале, йога, совместные прогулки и пикники, разнообразие в сексе, и абсолютно никаких супружеских проблем! Даже наши ссоры за десять лет совместной жизни можно было сосчитать по пальцам рук и ног. Так чего же ему не хватало, елки-палки!

Молча подобрав курточку сына и пальтишко дочки, я повесила их на крючки нижней вешалки. Владислав встал рядом со мной и попытался убрать туда же одежду Айши.

- Нет, - сказала я холодно, отодвинув его руку. – Вещи этого ребенка не будут висеть рядом с одеждой наших общих детей.

- Хорошо, я повешу их повыше.

- Не повесишь. Скину на пол.

- Марин, ну не будь такой… - он горестно вздохнул от безысходности, положил пальто и шарф дочки на трюмо. – Ты же добрая. Я думал, ты поймешь.

- Пойму что? – я скрестила руки на груди, окинула его тяжелым взглядом исподлобья. – То, что ты забавлялся с непонятной кавказской женщиной, когда у Тимошки резались зубки?

Владислав вздохнул, помотал коротко стриженой головой.

- Нет, Марин. Просто Айша – сирота, ее мать переехала машина. И ее родственники больше не собираются содержать девочку.

Он хотел как лучше, надеялся разбудить во мне душевность и доброту, но все стало только хуже и запутаннее. А самое главное – я должна думать не только о себе. Тим и Лена стояли рядом со мной и смотрели широко распахнутыми глазами на нас, не вполне понимая, что происходит. Когда мы ругались раньше, то старались делать это не при детях.

- Идите в детскую, поиграйте немного. Мы с папой поговорим на кухне и вернемся к вам, - пообещала я, и улыбнулась.

А сама чувствовала, что вот-вот разрыдаюсь. Нет, нельзя. Не при детях. Они еще слишком маленькие, чтобы вникать в такие серьезные проблемы.

Тимоша тем временем пропустил беспечную Лену вперед себя, а сам остановился возле самой двери в детскую.

- Мама, а сестренка Айша с нами пойдет?

- Что?.. – потрясенно выдохнула я.

- Папа сказал, что она наша сестренка.

- Иди, Тим. Не зли меня.

Зря я это сказала. Но сил уже больше ни на что не оставалось, а остатки здравых мыслей спутались в голове, лишая меня возможности трезво рассуждать. До Нового года осталось несколько часов, пора накрывать на стол и разливать шампанское, а из меня словно бы выкачали всю радость. Насосом.

Владислав тем временем обнял Айшу и умоляюще посмотрел на меня.

- Марин, нам надо поговорить.

- Я уже все поняла, милый. Нечего тут обсуждать, - я судорожно вздохнула и вытерла со щек набежавшие слезы. Хорошо, что за всеми предпраздничными делами забыла накраситься, а то сейчас бы выглядела, как престарелая панда. – После праздников подадим заявление. Я с детьми уеду в квартиру, которую родители подарили, а вы можете жить здесь.

Он немного помолчал, прошел за мной на кухню, ведя за собой дочку.

- Ты о чем, Мариш?

- Я тебе не Мариша, - холодно отозвалась я, решив, что пора раз и навсегда положить конец всем сантиментам. – Отвыкай от нежностей.

- Но я хотел, чтобы мы все жили дружно… Одной большой семьей.

- А я хотела провести новогоднюю ночь в Дубаях. Но держу желания при себе. Тебе тоже советую.

Холодные, злые слова соскальзывали с моих губ невольно, и говорила их не столько я, сколько моя боль. Праздник был безнадежно испорчен, но я не могла позволить себе разрыдаться и испортить его еще и для детей. Даже Айша… Да, она все равно маленький ребенок, хоть и плод измены… Разве же она виновата в том, что ее папаша решил сходить налево?

Чувство горькой обиды во мне столкнулось с женской добротой.

О том, чтобы в новогоднюю ледяную ночь выставить пятилетнего ребенка на улицу и речи быть не может. Хоть одну, хоть с отцом.

Пригласить детей к столу, а ее оставить в детской и уложить спать? Можно, но мои добрые малыши не поймут, и будут упрашивать разрешить «сестренке» остаться с ними. Чувствительная Ленуся еще, не дай Бог, расплачется.

Глава 3

Я справилась меньше, чем за час.

Салаты переложила в хрустальные салатники, для них же выделила красивые новогодние тарелочки в форме елок, а потом не удержалась и все-таки накрасилась. Не для того, чтобы Владислав, глядя на меня, еще глубже прочувствовал свою ошибку, но скорее для себя.

Да. Чтобы остаться красивой, гордой, самой лучшей. Потому что испортить детям праздник красными глазами, потекшей тушью и хлюпающим носом это самое худшее, что я могу сейчас сделать. Тяжело, конечно, будет видеть Айшу и не рыдать, но она вроде бы и не сильно похожа на мужа. Куда больше в ее внешности от кавказской мамы. Или я просто невнимательно смотрела на нее.

Так, все. Хватит страданий и метаний.

Пока отец-молодец развлекал в гостиной детей, я прошла в нашу с ним спальню и переоделась в праздничное платье. Бросила на себя быстрый взгляд в зеркало, встроенное в шкаф-купе. Красивая молодая женщина, с темными волосами, тревожным взглядом и грустной улыбкой. Эх, Фиалкин, что же тебе не хватало-то?!

И я снова усилием воли взяла себя в руки.

Вышла в гостиную, украшенную мишурой и шариками. Там дети уже успели заскучать, а их несчастливый отец пытался сделать выбор между новогодними конкурсами и анекдотами.

- Дети, готовы к новогоднему столу?

- Да! – хором ответили Тим и Лена.

Айша затравленно посмотрела на меня и промолчала. Она вообще словно боялась говорить, чувствуя, что хозяйка квартиры ей не слишком-то рада. И мое сердце защемило от тоски потому, что у меня не получалось жалеть ее, сочувствовать ей. Черт возьми, как же обидно, что даже у шестилетнего Тима эмпатии больше, чем у меня, тридцатилетней взрослой женщины!

Пока я в ней видела ее мать. Наверное, та женщина либо очень сильно влюбилась, до безумия, как это иногда бывает, либо мечтала вырваться из своей мусульманской семьи и поэтому прильнула к Владиславу, толком его не зная.

Зачем я вообще об этом думаю? Хватит сейчас бесполезных догадок и теорий. Пора праздновать!

- Влад, пошли, - скомандовала я, - поможешь мне.

Он охотно поднялся на ноги, но тут же спросил недоверчиво:

- А с чем?

- Салаты принести, - сказала я с нажимом. – Тарелки, приборы. Я одна все не утащу. И так много времени потеряно.

Поняв мой ядовитый намек, Владислав побрел за мной на кухню.

Чувствовать себя то ли палачом, то ли надсмотрщиком было очень неловко, но и прощать изменщика вот просто так, за щенячьи глаза, я не хотела. Если бы не смерть матери Айши, то я никогда не узнала бы о неверности Влада. Даже не знаю, хорошо это или ужасно.

- Марин, - начал, было, он, взяв в руки салатник.

- Неси уж, - вздохнула я.

И потащила блюдо с селедкой под шубой, пошла нарочно сзади, чтобы не чувствовать на себе его взгляд. Но в прихожей муж каким-то образом обогнал меня, поставил оливье на тумбочку, и приобнял меня сзади за талию – нежно-нежно. Внутри по привычке все так и затрепетало.

Но поддаться соблазну равносильно предать саму себя.

- Фиалкин, убери руки! – отчеканила я.

- Марин, неужели ты меня не простишь?

- Не наглей.

Я высвободилась из рук предателя и резко повернулась к нему лицом. Он же посмотрел на меня внимательно, с сожалением и печалью. Мне хватило духу и сил пойти дальше, не оглядываясь. Через несколько секунд услышала, как он медленно идет за мной, но больше никаких приставаний не было.

Дети чинно сидели за столом. Кто-то, наверное, Тим, успел включить телевизор, и все трое смотрели на выступление артистов, слушали песни новогоднего концерта. Мы с мужем с трудом расставили салатники, потом Влад ушел за нарезкой и приборами, а я устало уселась в кресло. После тяжелого дня, полного уборки и готовки, ныло все тело, а после раскрытого факта предательства ныла моя душа.

Когда стало чуть легче, я отвлеклась от происходящего на экране и украдкой посмотрела на детей.

Они были увлечены просмотром и не ссорились между собой. Чего им наговорил отец по дороге домой, интересно? Хотелось бы мне об этом знать, но вряд ли кто расскажет. Айша вроде даже расслабилась, перестала смотреть волчонком и у нее даже загорелись глаза. Знает ли она, что ее мамы больше нет или ей соврали какую-нибудь ерунду вроде «мама уехала»? Как мне в детстве пытались вешать лапшу на уши, что дедушка уехал.

А, в общем-то, нет никакой разницы. Все равно Владислав расскажет, сейчас или потом. А я не собиралась в это влезать. Вряд ли мы подружимся с этой девочкой, будь она даже сотню раз милая, добрая и спокойная.

Тем временем вернулся Владислав, неся тарелки с нарезанными колбасой и сыром.

Мы сели за стол. Леночка с Тимошей улыбались и пили свой любимый лимонад, а Айша с недоверием и любопытством смотрела на свой нетронутый бокальчик.

- Солнышко, а почему ты не пьешь? – спросил добрым голосом Влад.

Я с каменным лицом промолчала.

- А что это, папа?

По плечам и спине пробежала предательская дрожь, но я быстро сумела отвлечься и заняться салатами. Разложила оливье по тарелкам всех троих, как ни в чем не бывало, на Айшу старалась не смотреть. Она на меня, впрочем, тоже.

- Это очень вкусный напиток.

- Мама говорила, это очень вредно, - с сомнением произнесла малышка.

И нерешительно поднесла маленький бокал к губам. Салат ей был тоже в диковинку, но Айшу явно очень хорошо воспитали, если не вымуштровали, так что она кушала очень медленно и аккуратно, словно пытаясь запомнить этот вкус.

- Фиалкин, - тихо спросила я у мужа, - они ребенка вообще не кормили нормально?

- Не знаю, Марин, - он глубоко вздохнул, но, похоже, говорил честно. – У них свои традиции и своя кухня. А девочкам вообще много еды не полагается.

- Ужас какой…

Я снова посмотрела на Айшу – та, похоже, распробовала оливье, и теперь уплетала его за обе щеки. И снова во мне чувства злости и ревности схлестнулись с жалостью и сочувствием. Когда же я смогу, наконец, определиться?

Глава 4

Салаты оказались вкусными. Или я была очень голодная.

Курицу с картофелем дети вяло поклевали, а Владислав очень даже заценил.

Гад такой.

Я налегала на сладости, колбасную нарезку и шампанское – хотелось то ли напиться, то ли заесть боль едой с ярко выраженным вкусом.

Новый год наступил.

Я даже смогла улыбнуться, глядя на экран телевизора. Там играла веселая музыка, кто-то радостно говорил слова поздравления и желал всем, кто смотрит передачу, хорошего настроения, здоровья и конечно же, исполнения всех мечтаний в новом году. Здорово, когда желания людей осуществляются, но еще лучше, если это происходит не во вред окружающим.

Потом я посмотрела на детей.

Тимоша с Леночкой притихли, радостно улыбаясь в ожидании подарков. Айша смотрела на них с легким удивлением и осторожно ела шоколадную конфету. Потом Владислав предложил ей еще одну, и она взяла с испуганным видом. Эту наоборот стала есть так, словно вот-вот отберут.

Виновато покосившись на меня, муж погладил дочку по голове.

- Пришло время подарков, - сказала я не очень весело и не совсем уверенно.

До прошлого года дети были уверены, что подарки им приносит Дед Мороз, но старший брат хулиганистого мальчика из группы детского сада, куда ходит Тим, рассказал, что сказочного старичка не существует, а то, что есть, это маркетинг. Помню, бедного сыночка тогда весь вечер терзало осознание неизбежной правды.

В общем, выкрутиться тем, что Дед Мороз пролетал над Сибирью и уронил там часть подарков, в числе которых был и подарок для Айши, не выйдет.

Я попыталась утешить себя мыслью о том, что ей, возможно, и подарков-то не дарили, но моя совесть не успокоилась. А с другой стороны, почему это должно быть моей заботой? У девочки есть отец!

- Ура! Подарки! – воскликнула Лена.

Тим не разделил ее восторга и с тревогой посмотрел на Айшу, потом на отца. Хоть ему и шесть, а умный не по годам, все понимает, а если не понимает, то интуитивно чувствует.

Вздохнув, я встала из-за стола и решительно подошла к пушистой елке. Между ней и подоконником, рядом с которым она стояла, лежали несколько ярких коробочек. Набор юного техника и планшет для Тима, и кукольный домик с Барби для Лены.

Для Айши, конечно, ничего не было.

- Владислав, - позвала я железным голосом, - иди сюда.

Он не заставил себя ждать.

- Да, дорогая?

Меня так и подмывало ответить: «нет, дешевый», но я сдержала злой сарказм себе и прошипела ему на ухо:

- Дочке своей будешь что-то дарить?

- Я…

- Не подумал, - со вздохом заключила я, и отстранилась от него. – Зачем ты тогда привел ее сюда? Отвез бы к своей маме. Думаешь, мне так классно сейчас выступать в роли злой мачехи?

- Марин, не начинай, пожалуйста. Праздник же…

- Да что ты говоришь… Ладно. Я подарю тогда ей Тимкин планшет. Доволен?

Странная ситуация и странная перебранка. Вела я себя, наверное, не очень адекватно, но по крайней мере, старалась говорить тихо. Пришло время отправлять детей спать, но, чтобы совсем без подарков? Ну не могу я обделить девочку, она же не виновата, что ее отец такой… какое бы слово получше подобрать?!

Внезапно мне в голову пришла идея, и я высунулась из-за елки.

- Ой, дети! – воскликнула я с притворным удивлением. – Нам только что позвонил Дед Мороз! Он попал в пробку!

Тим и Лена переглянулись.

- Мам, - сын был полон скепсиса, - твой телефон на кухне лежит.

- Так это мне звонили, - выручил меня Владислав.

Айша равнодушно вздохнула и встала с дивана.

- Дочка, ты куда? – забеспокоился Влад, выходя из-за новогоднего дерева.

- Надо молиться, - с серьезным видом сообщил ребенок. – Каждый вечер перед сном.

- Нет, Айша, сегодня праздник и никому молиться не надо! – заверил ее Владислав. - Пойдем, я тебе сказку расскажу.

Я аж за голову схватилась. Да что ж такое делается-то? Из какой секты мой муж забрал это свое несчастное дитя? Посмотрела на своих малышей – Леночка ожидаемо скуксилась, а Тимофей смотрел на меня с каким-то язвительным недоверием.

- Мам, какая пробка? Из оленей?

О, Господи! Новогодний вечер окончательно превратился в сюрреалистичную сказку.

- Из оленей, сынок… - машинально ответила я. – В общем, подарки будут только утром. Дед Мороз спешит, как может.

Тимофей пожал плечами. Ему мои россказни вообще не сдались, но отбирать у сестренки новогоднее чудо мальчик не собирался.

- Ладно, мы будем его ждать, - меланхолично сообщил Тима. – Можно еще конфету?

- Можно.

- А колу можно? – внезапно спросила Леночка, глядя на меня с хитрым отцовским прищуром.

- Нет, нельзя, - ответила я устало.

- Ну мааам!

- Леночка, у тебя аллергия на эту химию. И вообще, вам пора спать.

Тим воспринял данную новость без сожаления и протеста, он уже давно устал. А вот Леночка захныкала, заплакала от обиды за подпорченный праздник, и тут я ее очень хорошо понимала. Наверное, только усталость от поздних посиделок не позволила ей устроить настоящий скандал, ведь дочка бывает в них мастерицей, если сильно расстроится.

Так что уложить их в постели мне удалось довольно быстро.

Пока возилась с Леной, несколько раз подтверждая, что завтра утром точно придет Дед Мороз и лично ей вручит долгожданный подарок, сама чуть не разревелась. Потом пошла в комнату к Тиму – мальчик уже самостоятельно разделся и лег. Я только поцеловала его в лоб и выключила торшер.

- Мама? – тихо прошептал сын, когда я уже подошла к двери.

Остановилась, обернулась. Стало от чего-то грустно и тревожно.

- Да, Тимоша?

- А папа ушел навсегда?

- Папа не ушел, - постаралась я утешить ребенка. – Не бойся.

И уже минуты две спустя, вернувшись в гостиную, я вдруг осознала, что пока занималась детьми, голосов и шагов Владислава и Айши просто не было слышно. Они действительно ушли из дома! Сказку он дочери пошел рассказывать! Сказочник фигов…