Измена. После неё

Глава 1

Паршивый день напомнит о тех, в которых было много счастья…

- Лиль, пообещай, что все будет хорошо? Не заставляй нервничать больше, чем есть уже.

Обнимаю дочь, ожидая, когда за ней спустится подруга.

- Мам, как всегда, - закатывает глаза, но видит в моих лишь то, что мне нужно ее обещание. – Лааадно, обещаю.

- Вот и отлично. Я приеду за тобой к двенадцати.

- Все будет отлично. Лиза устроила вечеринку для девчонок в честь дня рождения, тетя Ира будет у соседки и если что сразу придет.

- Знаю. Просто очень тебя люблю.

Лиза выходит и радостно поприветствовав нас обеих, хватает за руку мою девочку.

Я не параноик. У меня хорошая почти совершеннолетняя дочь, в ней я точно уверена, но я не могу быть уверена в тех людях что нас окружают.

Интересно, это оправдывает мое полуобморочное состояние?

Да, я очень переживаю. Не стану юлить и говорить, что я такая супермама, которая ни капли не волнуется и отправляет дочь с легким сердцем набивать свои шишки. Таких, наверное, вообще не существует. У нас отличные отношения с Лилей. И я стараюсь не показывать ей то, что творится внутри, но она знает, как я чувствую себя на самом деле.

Стою еще пару минут вдыхая морозный воздух февраля и взяв себя в руки сажусь в машину. На часах только семь, поэтому, объехав вечернюю пробку решаю заскочить в «Мишель» и заказать наши с Тимуром любимые блюда с собой. Устрою и нам интимный вечер с мужем, раз и сын на этих выходных у моей мамы.

В дороге набираю супруга, но он не отвечает. Поэтому принимаю решение за двоих и заезжаю еще в винный магазинчик.

Дома меня ждет новый комплект черного кружевного белья. Который я все никак не могла показать Тиму. Часто бывает, что либо болеет кто-то из детей, либо мы оба возвращаемся поздно с работы и доходя до кровати поздно ночью хотим лишь одного - спать.

И это не потому, что наш брак длится больше десяти лет. Совсем нет. Тимуру всего сорок, а мне тридцать пять, но, между нами, такой огонь, что не потушить. Просто добавь пару дровишек и получишь пожар.

Включаю музыку погромче и не замечаю как доезжаю до нужного места.

Паркуюсь перед рестораном, где кажется перегорел один из фонарей и вылезаю. Но не успеваю сделать даже шага в сторону красивой, белоснежной вывески с красными неоновыми буквами, как двери «Мишель» открываются и из них выходит длинноногая брюнетка в обнимку с мужчиной так похожем на… моего мужа. Одетого уже в не настолько строгий костюм. Потому что его галстук, который я повязала на его шее утром висит расслабленно, а белая рубашка расстегнута сверху на несколько пуговиц.

Они открыто улыбаются друг другу и не видя ничего вокруг целуются остановившись. Так, что я даже вижу, как язык Тимура скользит в ее рот. А руки то и дело прикасаются к ее выдающимся частям тела. К слову, девушка и сама одета в классический костюм: юбка-карандаш, блузка и расстегнутый, видимо для быстрого доступа его огромных ладоней, пиджак, ну и совершенно не согревающую короткую шубу.

Мое тело, задеревеневшее от испытываемого потрясения, не поддается совершенно голосу разума «развернуться и бежать куда глядят глаза». Вместо этого, я просто стою и наблюдаю за парой, которая, медленно шагая направляется в тот самый отель, где мы с моим мужем не раз оставались на ночь после вкусного ужина, отдохнуть от детей и побыть вдвоем, наслаждаясь друг другом ночь напролет.

- Он не мог… - наконец выдаю дрогнувшим голосом, больше похожим на скрип пенопласта по стеклу. – Только не он…

Шаг, второй… третий… Сердце не чувствую совершенно, потому что оно стучит через раз, как и мое дыхание, которое будто пропадает и появляется только когда становится невыносимо без кислорода.

Прозрачная, тяжелая дверь остается позади.

Ресепшен.

- Добрый вечер, - улыбаюсь девушке так хорошо мне знакомой. – Вы ведь узнаете меня?

- И вам, Кира Владиславовна. Решили вновь забронировать номер?

- Если бы, - опускаю глаза, потому что не могу поверить в то, что собираюсь делать. – К вам только что вошли мужчина и женщина… - смотрю в ее глаза, надеясь, что мне не придется говорить вслух о том, что мне нужно.

- Эм… - она смотрит на монитор, словно ей жаль и необходимо просто перевести дыхание. Она все знает. Потому что и его узнала. Понимает.

Хотя, что тут можно понять?

- Оксана, - произношу ее имя с мольбой, но сама до конца не уверена в том, что хочу предпринять.

- Кира, простите, но…

- Прошу вас. Я куплю номер. Самый дорогой номер вашего отеля. Только…

- Я не могу, - шепнула отчаянно снова опустив глаза вниз.

- Я понимаю, - уголок моих губ дергается, что больше напоминает нервный тик, а не попытку улыбнуться. – Это вы меня простите.

Хочу развернуться и уйти, но глаза отвожу в сторону двух лифтов, один из которых остановился на десятом…

- Он не мог, - безвыходно произношу, понимая, что скорее всего именно так и сделал Тимур.

Глава 2

Любимым людям, удается причинить самую неизлечимую боль

Мир разъезжался в разные стороны, словно его тянули чьи-то руки. Искажался и пугал меня, пока я бежала по лестнице с десятого этажа. Бежала как сумасшедшая, как… преданная только что и униженная тем, которого так же сильно любила, как сейчас ненавидела. Да, я была именно этой девушкой.

Без оглядки, без остановок.

Вернула администратору пластиковые куски, кое-как поблагодарив и понеслась прочь.

Морозный воздух не отрезвлял, и не давал сделать новый вдох.

Он ловил маленькое облачко пара, который я выдыхала часто-часто и больше ничего.

Забыв про осторожность, понеслась через дорогу, а увидев машину стала тормозить, поскользнувшись, но чудом не попав под колеса.

Мужчина, высунувшись из салона огромного внедорожника крикнул что-то, но я его даже не слышала, уползая подальше на обочину.

Первая слеза скатилась по щеке, когда я встала на четвереньки коленями и руками в грязный снег. Вторая была после того, как я обессиленно села на холодную землю.

Я знала, что должна была скорее уезжать, но у меня не получалось даже пошевелиться.

- Вы в порядке? Может ударились? – услышала откуда-то сверху глубокий мужской голос и подняла голову с коленей.

Тот самый грубиян-водитель, недавно обматеривший меня последними словами за меня, беспокоился?

- Нет, я не в порядке. Но вам рассказывать об этом я не стану. Простите, - встала и вновь не смотря по сторонам пошла к припаркованной напротив ресторана машине.

Дом встретил оглушающей тишиной, а как я до него добралась вообще не помню.

Это была мертвая тишина. А может быть в тот момент просто умирала моя любовь и все вокруг умолкло, чтобы не мешать. И соседский пес, вечно лающий под окнами, и сильный ветер, внезапно стихший.

Пара шагов чуть дальше от порога и на меня обрушилась вся прогнившая правда ситуации, подкосила и ударила по голове.

Внутри образовывалась пустота. Словно любовь к моему мужу вытесняя, заполняя ядом предательства.

Он сейчас с другой женщиной, а потом придет и скажет о том, что задержался на работе? Поцелует губами, которыми касался ее…

Липкое отвращение покрыло все мое тело и я побежала в ванную. Мне хотелось смыть с себя все, достать до самого нутра чтобы вымыть даже память о нем и о том что видела.

- Грязный обманщик. Подлый лгун.

Эпитеты лились из меня как вода из лейки душа. Таким же тропическим ливнем омывая меня. Но это не помогало. Нисколечко.

- Как же ты мог, Тимур? Как ты мог? – скрутилась на полу, обдаваемая горячей водой и заплакала, потому что на большее я сейчас не была способна.

Все ложь. И его опоздания на наши ужины и его задержки на работе. Все была ложь?

Как давно она живет со мной на одной территории прекрасного дома, который мы покупали, когда Мише едва исполнилось три года, восемь лет назад?

Как давно мы делим нашу постель на троих?

Соскребаю себя с пола и стерев в себя воду накидываю халат на тело. Прохожусь по нашей спальне словно чужая и останавливаюсь напротив зеркала огромного шкафа-купе.

- Тебя предавали каждый день, - шепчу своему отражению, - а ты этого даже не заметила.

Ухмыляюсь женщине в зеркале и иду дальше. Спускаюсь по лестнице. Падаю на диван в гостиной и поджав ноги поближе к своей растерзанной болью груди включаю телевизор, иначе эта тишина меня убьет.

Прибавляю громкость, еще и еще, но в ушах по-прежнему слышу ее слова, ее смех ее чертов стон… Закрываю глаза, а вижу их поцелуй и руки, разгуливающие по телам друг друга.

Он смотрел на нее не как на новую знакомую. Не как на девушку, с которой решил впервые уединиться. Это не в первый раз. С ней, не в первый раз.

Лежу и думаю о том, каким образом в его душе и в его жизни, появилось место для постороннего человека? Как так вышло?

Знаете, как плачет сердце? Каждая слеза, стекая по нему оставляет длинный порез, пропитанный кислотой, болью и разочарованием. Когда оно истекает кровью, его бег замедляется, но вы дышите и чувствуете эти слезы вновь и вновь. Они становятся каким-то месивом терзая вашу память нанося новые отметины, перемещаясь дальше. Это полное поражение. После такого не восстанавливаются. Не остается никаких надежд и даже эмоций. А самое ужасное, что приходится жить дальше.

Но как я буду дальше жить не знаю.

Я даже не понимаю куда мне идти. К какому выводу? Что говорить? Телефон откуда-то из прихожей оповещает о входящем сообщении и мне приходится встать, чтобы посмотреть почему он сегодня задержится. Я ведь знаю, что в восемь прийти домой, это значит задержаться, а на часах уже начало девятого.

«Милая, у меня новый клиент в фирме. Немного задержусь, ужинай без меня. Люблю.»

- А кого ты любишь, Тим? Точно не меня.

Читаю строки обмана вновь, пока текст не начинает расплываться от накативших слез.

Глава 3

Все наши поступки лишены последствий, только в нашей голове. Поэтому, когда они обрушиваются на нас, мы искренне удивляемся, даже не задумываясь о том, что это творение наших рук…

Задремав минут на сорок, с трудом открыла припухшие от слез глаза. На часах уже девять. А кошмар, который мог оказаться сном все никак не рассеивался в сонной дымке. Он все продолжался.

- Черт возьми, что же мне делать?

Застонав, перекатилась на спину.

Я же хотела полежать и подумать обо всем, о моих дальнейших действиях, а в итоге провела время в воспоминаниях о нашей жизни. Но так и не приняла решения буду я сильной или же скажу ему о том, что знаю.

Я не фанатка интернет-форумов, но сейчас мне хотелось открыть ноутбук и вчитываться в каждый совет таких же однажды преданных кем-то женщин.

У нас ведь всего два пути? Не так ли?

Сколько времени мне понадобится на то, чтобы жить дальше, и смогу ли я ему доверять если отважусь на то, чтобы все восстановить с мужем? От такой перспективы стало противно до тошноты. Видимо все-таки этот вариант мне не подойдет.

Как-то моя бабушка сказала: «Кира, если однажды ты встретишь того, кого полюбишь всем своим сердцем, держи его. Что бы не случилось, сначала реши, насколько он важен в твоей жизни, а уже потом принимай решение. И если ты поймешь, необходимость быть с этим мужчиной действуй и борись. Не будь трусливой. Это твой мужик, докажи это ему и остальным».

- Ох бабуля, как бы я хотела тебе обо всем сейчас рассказать и понять, входит ли измена в эти самые трудности, которые можно преодолеть показав, что любишь его. Ты бы уж точно помогла мне решить, потому что сейчас я не способна даже мыслить в правильном направлении.

Стоп. А что он сам собирается делать? Нужна ли я ему в этом будущем? Наши дети.

Блин!

Как бы там ни было, но тошнота от того, что я не поела никуда не уйдет.

Пришлось вылезать из своего кокона в виде пледа, в котором я так мило замаскировалась и плестись на кухню. Решила приготовить овощное рагу.

Двигалась на автомате. И пока овощи тушились задумалась о том, чтобы привести себя в порядок, потому что панда, в которую я превратилась вызвала бы подозрения.

Мое бардовое платье на тонких бретелях чуть выше колен я любила надевать в тихие вечера, и оно очень нравилось мужу.

Приняла пятиминутный душ, макияж наносить не стала. Думаю, проплакаться и остаться не замеченной проще без туши на глазах, а то, что я буду сегодня еще не раз в таком состоянии я не сомневаюсь.

Как бы сдержать себя? Как остаться прежней, когда жизнь превратилась в сплошные руины. Есть ли у него объяснение всему что я видела и собирается ли он признаваться в этом. Мне точно нужна помощь. Завтра же позвоню Кристине или найду психолога.

«Где его носит?», - спросила бы я если б не знала ответ. Но я знаю...

Ужин почти готов. Но не успеваю выключить плиту, как в глаза бьет свет от фар, подъехавшей машины.

Приехал.

Я чувствую панику. На плечи весом в тонну пледом укладывается боль и вся ужасная картина нашей «семейной» жизни.

Решила быть на кухне. Тут я смогу сделать вид что занята.

Пульс зашкаливает, когда дверь ведущая в гараж открывается и слышится шорох одежды.

- Кира, я дома.

Его голос – моя любимая мелодия. Но сегодня эта музыка фальшивила сразу на все ноты, да и пол вечера лилась не для меня.

- Я на кухне. Ужин почти готов, - как можно более спокойно произнесла. Но не описать каких трудов мне это стоило.

Он вошел и недолго простоял на пороге, а после подошел очень близко и обнял меня сзади.

Тысячи эмоций и каждая меня ранила правдой.

Его руки теперь были грязными, как и губы, прикасающиеся к моей шее. Мне казалось, что я в данную секунду делила эту ласку с той другой, стоящей со мной плечом к плечу. Видимо так будет всегда. Пока я сама не решу иначе. И это решение будет самым важным в моей жизни, потому что мне придется вновь переродиться.

А сколько раз до этого он приходил домой после чужой постели и ложился в мою.

- Ты надела мое любимое платье? Мм-м… и пахнет так вкусно, – Тим поддел мизинцем лямку и спустил с моего плеча, а второй рукой обнял за талию, вызвав при этом не томление внизу живота, а неприятную ломку в моем сердце.

- Ты меня отвлекаешь, - постаралась убрать его руку, которой он гладил мое бедро. – Скоро я накрою на стол, а ты можешь пока принять душ, после работы. От тебя исходят разные запахи, - последнюю фразу я выделила, сделав небольшую паузу. – Кстати, как прошел ужин? Видимо твой клиент так важен, раз он затянулся?

Тут, ступая на территорию самоуважения я уже боялась потерять контроль. Сейчас я услышу ложь и пойму насколько она будет искусна. Ведь не знай я правды, не придала бы и значения его словам, лишь прониклась бы и выслушала, как всегда. Сейчас же, все иначе. И я не знаю, сколько еще раз, мне придется делать вид, что все по-прежнему.

Глаза наполнились слезами, но я стояла спиной и знала, что он их не увидит.

Глава 4

Не каждая закрытая дверь тупик. Просто, когда ты на нее наткнулась впервые, выдохни, выход найдется сам…

Сколько просидела на улице не знаю. Но входить в дом не желала до последнего.

Тим так и не пришел, чтобы даже просто объяснить свое поведение, и я не про измену. По идее я ничего не знаю, но кажется дала понять, что как минимум со мной что-то не так. А он…

Как быстро забывается все хорошее. Просто черной кистью стоит провести, и ты уже не разглядишь там светлого. А он вылил банку краски и замарал абсолютно все.

Тихо открыла дверь и услышала оглушающую тишину.

Ни звука. Она будто зловещей становилась.

Сняла пальто и убрав никому ненужный ужин в холодильник ушла все на тот же диван. Даже в гостевую комнату не пойду, а если все же спустится вниз, то… Поговорим значит. Не избежать его в итоге верно?

Легла на свое прежнее место и погрузилась в сон, даже сама не заметив того.

- Мамуль, - слышу голос дочери и мягкое касание к плечу.

- Что такое солнышко? – не проснувшись до конца спрашиваю ее.

- А ты чего тут?

Не сон это!

Открываю наконец глаза и смотрю на нее, сидящую рядом со мной.

- Который час? – смотрю на часы и с ужасом понимаю, что подвела мою девочку. – Боже, Лиля, прости дочка, я уснула.

- Да нормально, ма. Я тебе позвонила один раз, а когда ты не ответила поняла, что спишь. Меня тетя Ира привезла.

- Как я могла уснуть, - тру лицо ладонями не в силах поверить, что забыла о том, как обещала дочери ее забрать.

- Ну ма, успокойся. К себе пустишь? – улыбается и кивает на плед.

- Прыгай, - поднимаю теплое одеяло отодвигаясь к спинке и накрываю нас обеих, обнимаю свою девочку ощущая невероятное тепло.

Между нами всегда была какая-то связь, что не объяснишь на каком она уровне шла. С самого первого момента нашей неожиданной встречи в том магазине игрушек.

Мы встретились с Тимуром и Лилей в выходные, как и обещала я ей перед прощанием. И в итоге уходили мы из парка за руку с осознанием, что это лишь начало.

- Думала у вас тут с папой романтик. Уснули оба, - хихикает лежа ко мне спиной, а я тихо плачу, потому что ее сердце будет разбито той правдой, которая окружила нас всех и испачкала.

И Миша… Боже, Тим, что же ты натворил с нами. Как ты мог не подумать о них?

- Нет, милая. Папа устал… очень, - отвечаю, целуя ее в затылок и прижимаю сильней.

- А что ты смотрела?

- Как всегда.

- А включи снова, посмотрим вместе. Люблю ту сцену в караоке.

- Хорошо, - вдыхаю глубоко, чтобы не разреветься сильней и нажимаю на пульте «старт».

Смотрю в экран, а в голове такая пустота. Вообще не воспринимаю ничего. Только дочка греет израненное сердце и душу, что лежит на дне далеко, спрятавшись от этого мира.

Я бы до последнего отрицала слухи и не верила бы им, что мой муж способен на такую мерзость, но увидеть самой… тут нет места даже мыслям о том, что мне могло показаться.

Но почему? Зачем?

И откуда столько цинизма?

Как можно вернуться от другой и сметь прикасаться грязными чужими губами меня.

- Мам, ты что дрожишь? – доносится голос дочери.

«Это не дрожь милая, так убивают веру в счастье, верность и любовь. Так предают преданных до последней клеточки жен. Так предают тех, кто был готов на все ради него».

- Нет, такой момент в фильме, ты же знаешь, я к нему неравнодушна.

- О да, Баттлер сыграл на пять баллов, как и Суонк.

- Согласна, Лиль.

Не знаю почему я так люблю этот фильм*. Я смотрела его несчитанное количество раз, но постоянно меня трогает эта любовь и желание жить дальше. Прям как у меня сейчас, вот только я на первой стадии. И моя любовь не умерла. Он убил нашу любовь, а потом пришел и сказал, что задержался.

- Смешная ты, мам.

- Почему?

- Ну не знаю, столько раз смотрела и все равно плачешь, зная, что там будет впереди.

- Мы взрослые вообще странные бываем порой.

- Люблю тебя.

- А я тебя, солнышко.

«Утро вечера мудренее», - так звучит великая ложь.

Утро приносит ту же боль и мыслей нет совершенно. Ты все также потеряна. Ты все также не хочешь открывать глаза и смотреть на этот прогнивший мир. А время как известно не стоит на месте и мне таки придется взять себя в руки. Но я так запуталась и морально истощена, что просто не смогу продумать наперед свои шаги или вообще пребывать в стойкости с тем, чем придется столкнуться дальше.

Открываю глаза. Рядом дочка спит. Накрываю ее пледом, подтянув тот повыше и повернув голову в сторону боковой тумбы рядом с диваном, чтобы посмотреть на время замечаю большой букет роз. Розовых. С маленькими бутончиками. Мои любимые.

Глава 5

- Здравствуй, мам. Как вы тут? – целую ее и подхожу к сыну, севшему кушать. – Привет, малыш.

- Привет, ма. Суп будешь?

- Спасибо и приятного аппетита, - сажусь к ним за стол и принимаю тарелку с ароматным бульоном.

- А чего так рано приехала? Суббота же. Могла и завтра забрать внука или вечером хотя бы.

- Мам, я у Кристины была, сразу за Мишей приехала. Не хотелось мотаться.

- А с лицом что?

- А что у меня с лицом?

- Зареванная.

Да, мама у меня прямолинейная. Что думает, что видит, то и говорит. Не права так извинится, но чаще всего она попадает в цель.

- Не смеши. Я проснулась и не накрасилась даже.

- Кир, я твоя мама, а не соседка или подружка.

- Да ма, - вмешивается сын, - мешки под глазами.

- Да что вы пристали? – улыбаюсь слегка нервно и наигранно. – Старею я.

- В тридцать пять, женщина расцветает, а не стареет. Не хочешь не говори.

- «Приятного аппетита, Кира», - вы хотели сказать?

- Ешь уже, юмористка. Задержишься немного? Там счета пришли какие-то, письма, не могу разобраться в них.

- Конечно, - улыбаюсь ей и беру в руку ложку, опуская голову, пытаясь скрыть чертовы мешки.

Пока помогала маме с оплатой ЖКХ, сын смотрел телевизор и стоило мне встать с кресла он побежал в сторону ванной.

Рванула за ним, найдя его над унитазом.

- Мишуль, что такое.

- Тошнит мам, выйди.

- Уверен? Может с тобой побыть?

- Не.

Стою под дверью и слышу, как его рвет.

- А что случилось?

- Не знаю. Тошнит его. Вы ничего не съели с испорченным сроком годности?

- Да нет. Сама знаешь, все свежеприготовленное. В школе может?

- Боже, только бы не серьезное что-то.

Сын выходит ко мне бледный и слегка горячий.

- Миш, может съел что-то не то? В школе купил, в магазине?

- Не, только столовке ел и все. Ну и у бабушки.

- Посидим чуть-чуть, чтобы не тошнило?

- Вроде норм уже, поехали.

- Скажи если станет мутить в дороге.

Прощаемся с мамой и по пути заезжаю в аптеку купив на всякий случай специальный гель абсорбент и для восполнения жидкости препарат, если вдруг снова будет рвота.

Домой возвращаюсь к трем только и на мгновение пропадает желание копаться в грязи с мужем.

- Привет, боец, как у бабушки погостил? – встречает нас Тимур силясь подойти ко мне ближе, но я ловко выворачиваюсь и придерживаю Мишу.

- Привет, па. Нормально.

- Что случилось?

- Ему плохо было. Сейчас вроде лучше. Пойду уложу в кровать.

Он понятливо кивает и за нами не идет.

- Зови если что, ладно? – глажу моего мальчика по голове улыбаясь.

- А у тебя правда все хорошо?

- Иначе и быть не может, - целую его в висок и выхожу, закрыв плотно темные шторы.

Переодеваюсь в спальне, куда вошла нехотя и спускаюсь вниз.

- Кира, - окликает из гостиной Тимур и идет за мной. – Может поговорим?

Раздражает этот его голос невиновного. Словно это я что-то натворила, и он меня обвиняет в плохом настроении теперь, пытаясь умаслить на улыбку.

- Лиля, когда говорила ее забрать? – не отвечаю на его вопрос и задаю свой выпив воды из стакана, зачем, собственно, и спускалась.

- К пяти.

- Я сама за ней поеду. С сыном побудешь?

- Побуду, мы поговорить можем?

- А ты уверен, что готов говорить? Говорить не то, чтобы я перестала задавать вопросы, а чтобы на чистоту. Как есть.

- Я даже не понимаю, о чем ты?

- Значит не готов, Тим. И не стоит делать вид, что повода мне не желать находиться рядом с тобой нет. Он слишком весом, - собираюсь выйти, но он берет меня за ладонь и останавливает.

- Детка…

- Только посмей назвать меня еще раз этой кличкой обезличенной потасканной девки, - тычу пальцем ему в грудь и окончательно ухожу на этот раз.

Мерзавец. Наглый подонок. Поверить не могу, что все это тоже его часть. Что это он. Вызывает во мне то боль, то злость. Как я могла видеть его другим? Как могла не заметить всего этого?

Приезжаю в торговый центр, прохожусь по этажам. Покупаю несколько офисных рубашек и не торопя дочь, жду ее в небольшом кафе с чашкой кофе.

Заказываю нам обед, потому что сомневаюсь, что она ела что-то нормальное с подругами и встречаюсь с вошедшей дочерью глазами. Странными и мне кажущимися очень потерянными.

Глава 6

Он сначала долго смотрел на меня. Видимо думал с чего начать. А может быть о том размышлял, как искусно меня вновь обмануть.

И господь свидетель, скажи он сейчас как есть, к чему нас бы это привело в итоге не знаю, но он сделал глубокий вздох и произнес великий обман, в котором утопил остатки моего уважения к нему:

- Так и знал, что ты себя накрутила, увидев меня с представителем нашей новой компании, с которой мы оформили крупный страховой контракт на год, малыш.

Зрение размыло слезами. Слезами горькой боли и великого разочарования. С ними утекало все: любовь, надежда, вера, будущее, прошлое и настоящее… Я прощалась с правдой, с ложью, с нами…

Я отпускала все это глубоко сожалея, что мы пришли к этому спустя четырнадцать лет, как по мне, большой любви… с моей стороны уж точно.

Прощаться любя, это несоизмеримая мука, окруженная пустотой и холодом.

Я уже не слышала, что он говорил мне дальше. Я закрыла лицо ладонью и плакала. А когда из глаз вытекла очередная слеза я вдохнула глубоко до колик в легких и посмотрела на него.

***

Укрой меня, прогнившая вуаль.

И скрой от мира раненую душу.

Закрой в себе глубокую печаль,

И забери мою большую ношу.

Я не могу. Нет сил, чтоб встать с колен.

Он отобрал последнюю надежду.

Ведь я попав в его надежный плен,

Вся отдалась и сбросила одежду.

По сотканной искусно грязной лжи,

Бродила я в любви твоей обманной.

Сейчас, пожалуйста, не трогай. Не держи.

Твой замок не из камня. Он саманный.

Предательство никак не обелить.

Его моей любовью не прикроешь.

Мне нужно научиться дальше жить,

Ты верности моей, увы, не стоишь.

(с)Лила Каттен

- Не плачь, - протягивает свою руку к моему лицу, но я ударяю по ней и отползаю подальше.

- Не прикасайся, Тим. Не прикасайся ко мне больше никогда. Если бы не…

- Мам, пап, что делаете? – входит в гостиную Лиля и садится к нам. – Мам, что случилось?

Стараюсь стереть влагу с щек и улыбаться хотя бы ей. И вот что получается, теперь и я превращаюсь в лгунью, обманывая детей. Но ведь это ложь во благо, не так ли?

- Что-то разволновалась за твоего брата. И соскучилась по нему.

- Ну он же скоро дома будет. Чего ты? – обнимает меня согревая душу, промерзшую насквозь.

Остаемся с ней на диване, а муж в итоге через время уходит куда-то. Смотрим с ней телевизор, потом разогреваем пирог ужинаем и расходимся по комнатам. Что удивительно, Тимура я так и не увидела. Значит либо в гараже возится с машиной, либо уехал.

Беру из комнаты пару костюмов на работу, не сумев быстро остановить свой выбор на одном и ухожу из нашей супружеской комнаты, не желая там задерживаться и секундой больше.

Спать ложусь, но полночи меня мучают кошмары. Такие, что я боялась засыпать вновь. И как итог встала утром очень сонной и настроение было отвратительным.

Вышла из спальни так, чтобы не заметила дочка и спустилась вниз. Тимур пил кофе и что-то рассматривал в ноутбуке, а как только я вошла сразу вскочил и начал изображать деятельность.

- Хватит. Я сама сварю себе кофе. Если ты думаешь, что вчера я была на эмоциях, то нет, это не так. Я ждала, когда ты сам придешь, но придя ты начал лгать.

- Кира, я сказал тебе правду. Она…

- Твоя правда искажена настолько, что там уже не разберешься. Ты и сам запутался так, что видимо не отличишь никак, где что лежит.

Ставлю чашку, засыпаю в машину кофе и жду, когда моя доза кофеина забьет рецепторы, а то челюсть сводит от оскомины.

- В чем конкретно ты меня обвиняешь? – не унимается муж.

- Вот же нахал.

Разворачиваюсь к нему и вот оно, все же написано.

- А почему у тебя лицо такое, словно ты виноват, если скрывать нечего?

- Потому что хожу вторые сутки и пытаюсь понять, чем конкретно тебе не угодил.

- Не угодил? Ты серьезно, Тим? Смотрю и думаю, как долго я покрыта этой чушью о любви?

- Чушью? – внезапно вскидывает руки и повышает тон. - Откуда сомнения?

- Оттуда же, откуда ты возвращаешься по вечерам уже три недели подряд.

- У меня работа.

- У меня тоже работа, представляешь? Но каждый вечер я сижу и жду тебя дома за пустым столом, - в ответ говорю стараясь держать себя в руках не опускаясь до скандала, - раз за разом отправляя ужин в холодильник, обнаруживая его утром нетронутым. Неужели так вкусно кормит тебя эта «работа»?

Глава 7

Вторник я была загружена по полной. Убежала из дома и приползла назад кое-как почти к девяти. В этом были свои плюсы: у меня не оставалось времени на Тимура.

Он пытался заговорить со мной и в одно, и в другое утро уже среды, когда мы пересекались, но были рядом дети и я конечно отвечала.

Каждый вечер я перетаскивала все больше вещей в комнату для гостей, понимая, что занимаюсь ерундой и утром пока спали все, выходя готовить завтрак быстро выбегала в прежнюю комнату и уже спокойно дефилировала вниз.

Да, это кажется смешным и глупым, но завтра уже четверг. Значит, все закончится…

- По Алене соскучились? – спрашиваю за завтраком детей, когда Тимур поднялся наверх.

- Ага. И по тете Кристине тоже.

- Тогда может к ним поедете завтра после уроков?

- Типа с ночевкой? – поднимает кулаки вверх сын и дождавшись кивка вскакивает и изображает рок на гитаре тряся головой.

Пока смеялась, смотря на него, обратила внимание, что Лиля не так весела.

- В чем дело, солнышко? Не хочешь ехать? Только скажи и я все отменю.

- Нет, мам. Что ты? Я рада, - искажает лицо в подобии улыбки.

Мне не нравится это. Очень не нравится.

Что-то с ней не так. Что если она видела их, ведь, судя по всему, Тимур не так сильно шифровался.

- Поговорим? – смотрю как можно ласковей в ее грустные глаза.

- Давай на выходных, погуляем в парке. Обещали тепло.

- А на коньках поедем кататься? – вмешивается сын.

- Мишуль, думаю мы сначала с Лилей прогуляемся, а потом поедем на каток, хорошо?

- Опять ныть будет про своего любимого, - кривляется поддразнивая.

- Ну ка, так нельзя, - угрожаю пальцем и встаю из-за стола. – Я пойду поправлю макияж и спущусь. Вы пока что можете почитать.

- Ну мам, давай телик.

- Я не знаю, что такое «телик», Миш. Поэтому бери книгу и учись говорить на русском языке.

Перерываю свою косметичку в сотый раз и не нахожу все-таки своей помады.

- У кого же она еще может быть? – выглядываю с верхнего этажа и предупреждаю дочку, что забираю свою вещь.

Ищу то зачем пришла, но нахожу другую.

Смотрю на небольшой тюбик, известного бренда косметики и довольно дорогого, пытаясь припомнить, покупала ли я его своей дочери, или нет. Хотя прекрасно знаю ответ.

Снимаю крышечку, и один раз прокрутив рассматриваю цвет.

- Лиль, ты красишь губы красной помадой? – зову дочь, которую слышу за дверью.

Она медленно выходит в комнату и смотрит так, что я понимаю: любое ее слово сейчас будет ложью.

- Это не моя, мам. Это кого-то из подруг.

Не хочу на нее давить. Но она прекрасно знает, что будь эта помада ее, Лиля бы так и сказала, а я попросила не наносить ее на учебу и только. А значит, ей есть что скрывать.

- Дочь, ты же знаешь, что я не стану тебя ругать. Максимум – это разговор.

Она, опустив голову молчит и мне все, кажется, в ужасных картинках.

- Милая, ты взяла ее без спроса? – ну а что я еще должна была подумать?

- Что? – тут же вскидывает голову, прикрикнув. – Нет мам, ты что? Я бы никогда этого не сделала.

- Тогда, ладно. Я думала ты молчишь и скрываешь нечто нехорошее. Если она и правда твоих подруг, то я тебя больше не отвлекаю.

Улыбаясь кладу обратно в сумку причину недоверия моей дочери своей матери.

Она все так же стоит с опущенной головой.

- Все в порядке? – ставлю тюбик уже своей помады на комод и подхожу к моей девочке. – Посмотри-ка на меня.

Трогаю пальцами подбородок и пытаюсь поднять ее голову чтобы взглянуть на лицо, но Лиля вдруг рывком притягивает меня и обнимает, всхлипывая.

- Боже, солнышко. Что случилось? – но она просто молча плачет. - Только не молчи дочка, умоляю. В чем дело? – сжимаю ее крепко надеясь, что она таки поделится своим секретом.

Я, наверное, впервые вижу ее такой. Потерянной и еще слезы эти.

- Прости, мам. Я соврала тебе. Прости.

- Ну что ты. Все в порядке. Эй, эй, тише. Я не злюсь, слышишь? Не злюсь.

- Я нашла ее, - чуть заикаясь отвечает.

- Пойдем-ка водички попьешь. И как раз спокойно потом все расскажешь.

Веду ее к столу, на котором всегда стоит графин с водой, чтобы не спускаться вниз.

Усаживаю в кресло и смотрю как Лиля отпивает немного, стерев влагу с лица.

Сажусь напротив на мягкий пуф и улыбаясь смотрю на мою красавицу. Мое самое драгоценное сокровище. Глажу ее по руке, успокаивая.

Она выпрямляется и водит по ободку фужера пальцем.

- Помнишь вечер, когда я у Лизы на вечеринке была?

Глава 8

- Давай пересядем? – держась за руки опускаемся на ее кровать и я, подбирая слова начинаю:

- Лиля, ты права, ты не ребенок и все равно на этой неделе все узнала бы, как и твой брат, - она силится не плакать, но слезы все равно стекают по щекам моей девочки. – Мы с твоим отцом разведемся. Пока что не было разговора, он даже не в курсе, что я знаю о другой женщине, но в четверг я хотела с ним все обсудить.

- Мам…

- Тише, солнышко, тише, - стираю с ее щек слезы, не замечая своих. – Да наша жизнь изменится и нам нужно будет решить многие бытовые моменты, но я и папа будем в вашей жизни, как и прежде. Это только наши с Тимуром отношения. Любовь к вам не изменится.

- Я знаю, но… это же не одно и тоже.

- Милая, мы взрослые люди и такое происходит порой.

- А как же я?

- А что ты?

- Ну я же тебе не родная…

- Так стоп, Лилия, - ее слова меня почти уничтожили вдобавок ко всему происходящему. - Ты моя дочь. Законная дочь по всем правилам конституции и прочих там законов. А твой отец порядочный и хороший человек, он не станет требовать от тебя или твоего брата выбора. Об этом не думай и не говори, что ты не родная, - улыбаюсь ей, тяжко вздыхающей. – Ты моя самая родная дочка. Да, Соня не забыта, но ты моя.

- Поверить не могу, что папа так поступил с тобой. Почему он так сделал?

Ее слова опаляют сердце.

- Думаю, твой папа просто полюбил другую женщину.

- А я думала, что если любишь, то это навсегда.

«Я тоже так думала, Лилечка», - отвечаю мысленно на ее слова.

- Быть может, он понял, что она дама его сердца, а не я. Думаю, что папа сам ответит на твои вопросы. А пока, нам стоит немного сплотиться, но верить, что все в итоге образуется.

Она встает с кровати, поправляет волосы стоя перед зеркалом и задумчиво произносит:

- Что бы ни было, ты моя мама. А по-прежнему, уже никогда не будет.

Не знаю, как мне удалось все минимизировать. Быть может, находка в машине Тима позволила ей все обдумать заранее и в какой-то степени смириться с будущим что коснется нас всех. Надеюсь, что она не оставила внутри себя массу разочарования. Но вот с Мишей как поговорить?

Отвожу Лилю в школу. Разговариваю с учителем, что опоздание вышло по моей вине и попрощавшись уезжаю на работу.

В дороге мне звонит Тимур и я от злости только и поднимаю трубку.

- Слушаю.

- Что произошло?

- С кем? С тобой? Мной? Дочерью? С кем Тимур произошло?

- Ты знаешь о чем я говорю.

Его голос не такой бойкий и радостный. Он будто притаился.

- О нет, дорогой. Я ни черта не знаю. Не знаю и не понимаю. Может ты скажешь? – поднимаю голос даже не сразу заметив этого.

- Кира, почему моя дочь не ездит со мной в школу третий день подряд? И почему она плакала?

- Будь я рядом, ударила бы тебя по щеке, клянусь. Ты настолько зациклен на своей «работе», что дома слепнешь. Ты правда не видишь, что происходит?

- Я вижу, что моя жена отдалилась, зовет на серьезный разговор, дети поступают так же. Что это значит?

- Святой Тимур, все против тебя. Чем же ты не угодил своей семье?

- Вижу разговор у нас не ладится по телефону. Где ты?

- Еду на работу. И не вздумай туда явиться. У меня куча дел.

- Которые мешают нам поужинать сегодня?

- Которые я буду решать до самой ночи. А ходить с тобой по ресторанам уже есть кому. На четверг оставь для меня времечко.

- Ты опять за свое?

- За твое скорее. Все ждешь, когда я тебе облегчу жизнь своими претензиями? Надеешься улизнуть, сочинив какую-то ерунду, в которую Кира так легко поверит, да «детка»? – коверкаю его слова последние нарочно.

Молчит. Так «громко» молчит, что прям в ухо звон его офигевшего мозга слышен.

- Что, больше не желаешь задавать вопросы? Знаешь ты прав, мы поговорим сегодня.

Сбрасываю вызов, уже находясь на парковке возле офиса. Прошу Кристину забрать детей со школы и усердно работаю весь день, а вечером все на том же адреналине подъезжаю к дому, где на подъездной дорожке стоит и его автомобиль, с хозяином внутри.

Смотрим, друг на друга повернув головы. И оба видимо знаем, что сейчас будет начало нашего конца.

Вылезаю, растеряв боевой дух. Вхожу в дом через дверь гаража не оборачиваясь назад, стараясь не слышать, что он где-то там позади. Спускаюсь вниз, переодевшись и застаю Тима в гостиной.

Стоит, сложив руки на груди перед линией фотографий нашей семьи в разные периоды общего необъятного счастья. Казалось бесконечного на тот момент…

«Ты сам все разрушил!», - убеждаю себя в этом, чтобы рвать эти нити безвозвратно, но так больно это… как же больно.

- Ты поверишь, я помню дату каждой фотографии что тут стоят?

Глава 9

Тимур

Мы оказались замершие в пространстве. Два человека любящие еще недавно так сумасшедше. С первой секунды…

А сейчас моя хрупкая и нежная Кира была сломана мной. Я предал ее. Предал нас.

Я готов содрать колени в кровь, но это не та цена, которая соизмерима с тем, что она испытывает сейчас. Есть ли вообще шанс на то, что женщина может простить то, что я совершил?

Что я должен сейчас делать? Что я должен сказать? Все было не совсем так? Я не смог сделать того, что собирался? Сделал на половину? Какой же бред.

Как объяснить то, от чего сам прихожу в ужас? Как сказать ей, что она все что я хочу. Будет ли это звучать так же, как звучит внутри меня? Где грань доверия, которую я сам того не ведая стер в прошлую пятницу? Возможно ли ее восстановить?

Мои дети… моя Кира… моя семья… Кто я теперь в этом доме? Как объяснить им всем, что я все тот же Тимур, отец, муж, только совершивший ужасный поступок? Что я не превратился в то чудовище.

Она не смотрит на меня. Разочарование в каждом вдохе и выдохе, ударе пульса, взмахе ресниц и боль… ее боль, которой слишком много.

«Ты урод Тимур! Ты виновен!»

Я знаю. Знаю…

И больше всего, что меня размазывает это убитое доверие моей жены, дочери и сына. Кто я теперь в их глазах?

- Милая, я знаю, что мои слова сейчас только больнее сделают. Поэтому я прошу не торопись. Давай это будет пауза?

- Пауза? Думаешь, что после временной передышки я перестану видеть ту картину, смотря на тебя? Ты думаешь, что чертова пауза мне поможет? Этот город кажется мне спичечным коробком отныне, чтобы ходить на одних улицах и дышать одним воздухом с тобой. А ты думаешь я смогу когда-то жить с тобой в одном доме?

- Но у нас будет время, чтобы я тебе все рассказал.

- А ты уверен, что я хочу и буду это слушать? Твою очередную ложь, или же рассказ о том, как ты сломя голову и оставив дома меня пошел соблазнять ее?

- Кира, все не так. Совсем не так.

- А как? Ты переспал с ней ради контракта?

- Что? – не выдержав выкрикиваю свой вопрос. – Что за бред?

- Вот и я думаю, что все бред, кроме того, что итак лежит на поверхности. И этой правде, какой бы гнилой и отвратительной она не была нет иного описания. А оправдания тем более.

- Малышка моя…

- И перестань кликать меня как животное. Хотя теперь я понимаю все эти «детка», «малышка». Сложно, наверное, было? «Кира», «Мира», - горько усмехается.

Пытаюсь встретиться с ее взглядом, но она не позволяет. Хочу поймать наш прежний контакт и все сказать. Она ускользает. Не желает видеть меня.

- Прости, больше не буду.

- Нам нужно решить важные вопросы…

- Кира пойми, - перебиваю ее, потому что пришло время нести ответ. - То, что я натворил было и есть неправильно. Я знаю все сам, не нужно мне об этом говорить. Мне стыдно. И… самому противно настолько, что, когда ты отстранилась от меня, я был даже рад этому. Потому что знал, что ты этого не заслуживаешь. А рассказать тебе просто не мог. И мне жаль. Поверь мне очень жаль, что ты все это видела.

- Ну да. Иначе и не узнала бы какой ты лгун и обманщик.

- Ты хотела поговорить, и ты сказала все что хотела, позволь это сделать мне, прошу.

- Я о разводе хотела…

- Я не могу согласиться на развод по своей воле.

- Это еще почему?

- Потому что тогда я потеряю тебя навсегда. А я не могу… я не хочу этого, слышишь? Я тебя люблю.

- Не смей, Тим. Ты не знаешь, что значат эти слова. Любя, не идут к другой. Не унижают. Не марают грязными руками чистое тело жены. Не изменяют… Поэтому не говори то, о чем не имеешь и малейшего понятия. Это я любила из нас двоих. Только я!

Какой идиот. Как ей доказать? Когда? Когда придет момент и она сможет меня простить? Услышать?

- Кира, я пока не знаю, как все исправить, но я обязательно докажу тебе как ты мне дорога. Ты и наша семья. И я понимаю, сейчас ты чувствуешь, что ничего нельзя изменить, но...

⁃ Хватит. Ты понятия не имеешь о том каково мне сейчас. И уж тем более не дорожишь тем, что имеешь. Ты тут рассуждаешь о ценности, о любви и доказательствах, но я видела, как ты был «опечален», когда зажимал эту Миру. Как вы улыбались и… Плевать ты хотел на меня и свою семью и тогда, и сейчас. Тебя к стенке прижали, и ты боишься лишиться комфорта. Я для тебя как само собой разумеющееся шла в придачу к материнским обязанностям и хозяйским. Кира рядом, Кира тут. А что там внутри у нее какая разница. Она же не узнает.

- Кира…

- Почему, Тимур? Зачем ты это сделал? Кто эта женщина?

Выдыхаю и больше не молчу:

- Мирослава одноклассница моя, Андрея – Иры мужа и… Сони.

Она недолго сканирует мое лицо и садится в кресло.

- Продолжай.

Глава 10

Через неделю Мира позвонила и пригласила на обед. Мы действительно долго не виделись и в общем-то было что обсудить.

Рабочие моменты быстро сменились чем-то личным. О Кире я мог говорить часами, потому что она та, которую я люблю и хочу быть рядом. Но о Соне, не понимая пока, что это неправильно я поговорить уже не мог вот так открыто, когда вздумается. И когда выпала случайность, то я решил, что это можно.

В какой-то момент рамки правильного и не очень, настоящего и давнего прошлого спали. Я перестал видеть эти границы и те три года что жил только Лилей и попыткой вообще выбраться наружу оказались маленьким сроком.

Поэтому я еще не понял тогда, что поступаю неправильно по отношению к Кире. Я не только говорил, я еще слушал.

Мира рассказывала о своем муже. О своей жизни. Мы понимали друг друга. И в те секунды и минуты наших не частых ужинов, задержавшихся переговоров мне казалось, что только она меня понимает.

Глупо. Тупо. Безрассудно. Но я так считал. Смысл мне говорить, что я не понимаю сейчас? Сейчас как раз таки я вижу все иначе, но тогда, мне все виделось иным.

Мира не была той, кто принимает решение окончательное для банка. Но и немаловажное. И как она сказала, что банк оформит годовой контракт и в дальнейшем если все устроит обе стороны, он будет продлеваться сразу на три.

Я расслабился. Все что мог я сделал, пусть решают сами.

Но приходя домой ощущал себя лжецом.

У меня вдруг не оказалось силы воли противостоять памяти.

Мы с Соней были вместе со старшей школы. Первые поцелуи и прогулки, первая ревность, что я посмотрел на другую девчонку. Мы были первыми друг для друга во всем. И это было прекрасно.

Дружба и симпатия сменились осознанной любовью. Желанием жить друг для друга. Университет едва остался позади. Планы, которые мы строили оказались еще грандиозней в итоге.

Свадьба. Ребенок. Мы поднимались по ступеням одновременно шагая.

А потом все внезапно закончилось.

Я и понять толком не успел, как вдруг остался один с маленьким ребенком на руках в двадцать три года. Потеряв не только любовь, но и надежное плечо в виде моей жены.

На работе Мира зарекомендовала себя как стерва и сложно поддающийся контролю клиент, но я знал, что она другая. Точнее она такая и есть, просто не со всеми. Поэтому говорить, что мы одноклассники я не стал, чтобы если руководство ее банка не примет в нашу пользу решение, не было потом удивленных взглядов что я не смог попросить ее об услуге. Бизнес остается бизнесом, особенно если ты в нем винтик, а не главная деталь.

Этот месяц стал каким-то странным для меня. Контракты и клиенты продолжали идти. Я работал, но мне казалось я становился слишком далеким для всех, даже для себя.

Плюс начинался отчетный период, а это вечные переработки. Дома была Кира и с ней не нужно было говорить. С ней я хотел в обнимку упасть в кровать и долго целовать.

Я люблю ее губы. Ее изгибы стройного женского тела. Совершенного такого… Ее голос, мягкость кожи, дыхание, пульс…

Но открывая глаза я ощущал себя во многом предателем. Я пробудил память и не мог усыпить ее вновь.

Соня оставалась в моем сердце, это не изменить, но теперь в нем была хозяйкой моя Кира.

Мысли хаотично атаковали меня каждый день.

Чертова пятница стала успехом, за который я заплатил слишком высокую цену в итоге. Подписанный контракт.

Ужин заказали для празднования в ресторане «Мишель».

Странно было ехать туда без Киры. И как раз-таки улыбки Миры и частые взгляды, которые я расценил как надо стали сигналом. Я не хотел, чтобы моя жена это видела и поняла все неправильно. В последний момент не стал ее звать.

Казалось, что так было лучше. Пора было прекращать все эти вечера самокопания в прошлом. Слишком затянулось это все.

Народ разошелся быстро после ужина, а Мира немного выпив у бара осталась.

- Слушай, я могу вызвать тебе такси или… - расслабил галстук, который уже сильно надоел за этот день.

- Тим, потанцуй со мной? Меня уже так давно никто не обнимал.

- Мира, поехали.

Наверное, я уже в тот момент знал, что все кончится плохо, или же старательно не замечал эти сигналы. Сейчас даже самому себе сложно признаться.

- Как только его не стало я ощутила, что это не повторится, понимаешь?

Конечно, я понимал. Прошел все давным-давно.

Подхватил девушку, и пока она висла на мне изображая танец позвонил в отель, который рядом стоит и так хорошо мне знаком. Проспится и поедет домой утром.

- Здравствуйте, это Тимур Доронин, можно на эту ночь забронировать номер… - не успеваю договорить, как Мира начинает падать.

Подхватываю ее и кладу руки на себя, накидывая на нее шубу. Кое-как выходим. Благо у нее ноги передвигались как надо.

Вот только ляпнув какую-то ерунду, мы смеемся, а она вдруг начинает меня целовать.

И смешавшись все в одно, мир катится к черту. Моими руками.

Глава 11

На следующий день поехала к маме, узнав у подруги что дети в порядке. Лиля написала смс, что скучает по мне и любит. Были пропущенные от Тимура, которые я просто удалила. Ночь не принесла облегчения, и я хотела побыть скорее с дочкой и сыном, чтобы ощутить свой мир.

Мама почти сразу поняла не просто мое состояние, а даже причину угадала. Ее слова по типу «Я была права», старалась игнорировать. Ссориться с ней сейчас очень не хотелось.

- Мам, можно я просто побуду твоей дочерью, которая желает тишины. А ты мамой, которая может не поучать иногда, а просто обнять своего ребенка.

- Прости доченька. Но этому скоту я бы все высказала.

- Я сделала это за тебя не переживай.

- Да он твоему отцу зараза клялся, что не обидит. Что ни за что не отпустит. Тьфу, - встает с дивана, на котором я лежала уже как час с момента приезда и пошла за чаем, потому что чайник просвистел.

Вернулась с кружками и свежими булочками. Села сама и меня подняла.

- Ну все, давай приходи в себя. Ты ж Доронина. Когда там отпуск у тебя?

- Через неделю.

- Вот и отлично. Сегодня можешь поехать подать на развод, а потом улетай-ка ты в отпуск.

- Мам, ну ты… А как же дети? А как же…

- А что дети? За неделю поговоришь с ними. Скажешь, что случилось. А на остальные вопросы пусть Тимур отвечает. Не выгораживать же его перед ними. Пусть привыкает жить без тебя и общаться с детьми сам.

- Мам, я боюсь, что он начнет затягивать процесс.

- Ты мне скажи, ты разводиться будешь, так ведь?

- Конечно. И не подумаю с ним остаться, ты что? Он натворил с три короба.

- Ну и что он там затягивать начнет? Пошла в суд и все. Адвоката наймем, если надо. А Лилька с Мишкой с тобой останутся. Я думаешь не видела, как они тебя любят.

- Ой, мамочка, как это все тяжело и больно.

- Значит надо быть еще сильней, Кира. Думает, что у него все схвачено? Нет уж, пусть идет к той вертихвостке. Знаешь, а давай ты мне внуков привози и в отпуск. Надо будет приедет сюда. Не думаю, что они скоро простят его.

- Лиля его рубашку стирала и помаду той женщины нашла в машине, представляешь?

- Нет, ну это каким идиотом нужно быть, чтобы допустить такое?

- А Миша сам догадался, что скоро будет развод. Мам, я так не хотела их впутывать.

- А как ты себе это представляешь? Вы же не соседи, Кира. Семья на то и семья, шило в мешке не утаишь.

- Что я им скажу?

- Пусть отец говорит. Не вздумай его выгораживать. Кира, ты так и не поняла того, что он не оценил ничего что ты ему давала все эти годы? Он же как дурак, решил, что все данность.

- Он так и сказал, мам, что он меня ни о чем не просил.

- Ох, доченька, - обнимает меня и гладит по спине, вызывая вновь боль, когда хочется просто поплакать на маминой груди. – Отболит все это. Пройдет. Сейчас тяжело, а потом все будет хорошо у тебя. Ты же у меня такая сильная, хоть и показываешь себя другим мягкой и ранимой. Подуй так она и завалится, а ты то не такая.

- Спасибо, мам.

- Полежи еще чуть-чуть. А потом вареников налепим с творогом, поедим и поедешь.

- Куда? Мам, у меня ни вещей, ни документов ничего. Я как покусанная пчелами выгляжу.

- А не подумать ты хочешь, чтобы вернуться?

- Нет, ма. Это окончательная точка. Тут не может быть иного итога.

- Вот и правильно. Был бы жив отец, он бы тебе еще и по шее надавал за упрямство.

- Я была счастлива с ним и благодарна за эти годы, мамуль. Как бы там ни было, я была счастлива.

- Ладно, счастливая. Я так понимаю, на работу ты не едешь сегодня?

- Нет, написала девочкам, что сегодня без меня. Основные события встреч уже прошли. Сейчас у них развлекательная программа пошла. Так что справятся без меня. Завтра заберу детей после школы и поедем домой. Думаю, Тимуру стоит с ними поговорить, как-то объясниться, и я обещала им покататься на коньках в выходные.

- Как я и говорила, это и твой дом тоже.

Встает и уходит из гостиной, но останавливается и произносит слова, которые даже переосмыслить пока что тяжело.

- Главное помни и то, что тебе всего тридцать пять.

- Мам…

- Ты слишком молода уходить в работу и детей. Еще одного родить сможешь.

- Мама, я даже думать о таком не хочу. Ну какой мне еще один ребенок? Я Мишей еле забеременела.

- Я сказала, что хотела сказать. Отдыхай.

Недолго смотрю в потолок. Потом решаю поспать, но так как организм привык к тому, что я в это время на работе, глаза как-то сами открываются, даже не взирая на тот раздрай что творится в душе и моральную усталость. В итоге меня накрывает волной стыда, что я тут, а мои дети у подруги и не успев додумать мысль, мой мобильный звонит.

- Мам…

Глава 12

Кира

Приехала в школу под звуки разрывающего звонками телефона.

Как только остановилась, тут же сменила мелодию на него стоящую, а то порой в дрожь бросает, когда она начинает играть.

Может я поступаю неправильно, не отвечая на звонки? Может быть, стоит поднять трубку и… И что Кира? Что он скажет тебе? То, что ты уже слышала!

Вылезаю из машины отбросив эти мысли и иду к воротам за сыном.

Миша выходит в окружении друзей, и чтобы не смущать отхожу чуть дальше, потому что так сильно хочу его обнять. Но мальчики в его возрасте уж больно трясутся за свою репутацию.

Вот только он меня удивляет тем, что, увидев прощается со всеми и бежит сам. А оказавшись рядом обхватывает так сильно, что боюсь не смогу выдохнуть.

- Привет, Мишуль. Как ты, сынок?

- Скучал, ма. А ты? Нормально? – поднимает голову и смотрит в глаза.

Будто считать пытается мои эмоции и куда бы спрятать эту боль?

- Конечно, - улыбаюсь, поправляя его шапку. – Может подождем Лилю в кафе за чашкой горячего шоколада?

- Ты не любишь его, - тут же подлавливает смену темы.

- Попрошу сделать мне кофе. Что-то я проголодалась немного.

- Пошли. Я сегодня тоже в столовке не стал ничего покупать дополнительно. Страшно как-то.

Кладет свой портфель в машину и снова идет прям рядом со мной.

- Я знаю, что происходит, - тут же начинает, отпив свой напиток, когда мы уселись в кафе и я написала дочке что мы тут.

Конечно, молчать я не планировала, но и то, как начать разговор не знала.

- Ты про нас с папой?

- Да.

Надеюсь, Лиля не рассказала ему все как есть в чистом виде.

- Папа уходит от нас. Значит у него будет новая жена?

- Миш, то, что папа решил найти себе новую женщину его выбор. Я не стану заставлять вас принимать его или наоборот. Вы с ним об этом еще поговорите. Я хочу, чтобы и ты и твоя сестра поняли, что мы вас любим независимо от того, что между нами происходит. Конечно, новый этап жизни не одно и тоже. Не то что раньше, но ты ведь сам понимаешь, что развод неизбежен. Я не могу не принять его решение.

- Я не хочу ничего принимать. Ты поэтому плакала. Потому что он тебя обидел. Зачем ему другая жена? Потому что он тебя больше не любит?

Его вопросы сыпались градом, и я не ожидала что они будут такими. Кажется и сама не заметила как мой сын вырос и стал совсем взрослым.

- Думаю, что, когда взрослый мужчина решает уйти из семьи, это значит, что он больше не любит свою жену. Но не детей.

- У меня есть одноклассники, у кого предки разведены. И видят они своих отцов редко.

- Послушай, твой папа не такой. Вам нужно сесть и поговорить по-взрослому, как отец и сын. Задашь ему свои вопросы.

- А если я не хочу с ним говорить?

- Миша, но…

- Не хочу. Пусть идет к своей новой семье. Ты моя мама.

- Но сынок, это не говорит о том, что у тебя появится новая мама. Этот факт никак не изменить. Я и сама тебя не отдам никому, ты же это знаешь. Ты и твоя сестра только мои, а я очень ревнивая.

- Все равно не хочу с ним говорить. Он говорил, что семья — это самое важное. Что мужчина глава и защитник. Значит врал?

Боже, я не знаю как с ним говорить. Как ему все это объяснить правильно?

- Нет, он не врал. Все так и есть, но порой случается, что люди перестают любить и самый лучший вариант им разойтись.

- Может быть потом. Сейчас не хочу говорить с ним.

- Давай, мы сегодня просто покатаемся на коньках? А разговоры оставим на потом. Нас еще бабушка ждет в гости.

- А где мы жить будем? Так же в доме?

- Я планирую купить квартиру в этом районе и до школы будет ближе мне вас возить. Что скажешь?

- Круто. Смогу видеться с друзьями чаще. Я не против.

- Я тоже не против, - вмешивается в разговор дочка. – Привет, мамуль, - целует меня и садится рядом, прижавшись. – Можно погреюсь, там мороз.

- Привет, солнышко. Сейчас попросим и тебе порцию шоколада, а потом поедем на каток.

- Ну еще ее ждать, - возмущается сын специально, чтобы подразнить сестру.

- Миша, так нельзя. Если бы ты пришел позже мы бы тебя ждали сколько нужно.

- Вот еще, - уже Лиля.

- Так хватит.

- Мам, ну мы ж любя, да малой.

- Буду вас наказывать.

- С нее начинай, она первая начинает обычно.

- Миша.

- Мам ты слышала? Я не виновата.

Закатываю глаза и смеюсь, чувствуя, что как минимум это в моей жизни не поменяется и будет дарить силы: любовь и счастье, быть рядом с моими детьми.