Измена.ru

Глава 1. Рома

— Когда ты понял, что к тебе пришел успех?

Расслабленно развалившись в кресле, поднимаю ногу и демонстрирую белоснежную кроссовку.

— Когда смог купить себе эту обувь.

— Позволь спросить, а сколько они стоят? — спрашивает ведущий, с интересом разглядывая мои брендовые кроссы.

— Пол-единички стоят.

По залу идет возбужденная рябь. Впечатленного произнесенной цифрой, Гарика сносит со стула и разворачивает лицом к публике:

— Дорогие друзья, уважаемые телезрители! Центральная студия! Прямой эфир! Я еще раз представляю вам сегодняшнего гостя. Это Роман Березовский. Известный бизнесмен. Автор нашумевшего курса по ребрендингу личности "Измена”. Я еще раз повторяю, — играя голосом, проговаривает каждое слово. — Это. Роман. Березовский. И он поимел весь мир. Запомните это имя. Скоро оно будет звучать в каждом доме.

Зал взрывается овациями. При кажущейся невозмутимости меня сотрясает изнутри. Я так долго шел к этому, что порой думал, что ошибся, заблудился, задал неправильное направление. А сегодняшний день — это прыжок через несколько ступеней вверх. Я просто на хрен не верю, что это случилось!

— Помимо кроссовок, как еще изменилась твоя жизнь, Роман? — задает вопрос Гарик, возвращаясь в свое кресло.

— Я забыл, сколько стоит карта “Тройка” и вкус дешевых гамбургеров. Мне плевать на курс валют, и я начинаю бояться папарацци. А еще я убедился, что моя теория работает. Всего в этой жизни можно добиться с помощью конкретных законов физики, которые знают все ученые-инженеры и даже школьники, но вот применять их в жизни, способен только я.

— Правильно ли я тебя сейчас понял? Ты считаешь себя гением?

В зале повисает тишина. Я сознательно нагнетаю напряжение паузой.

— Да. Я гений. — В глаза ударяет свет софитов. — Но уверен, что успеха может достичь каждый. Я помогу.

В фокус зрения попадают операторы с направленными на меня объективами камер. Слух выцепляет щелчки фотоаппаратов и тихий шелест бумаги.

Я самодовольно улыбаюсь, чувствую эйфорию и легкость, как после выпитого на голодный желудок крепкого вина.

Я умный сукин сын и скрывать этого не собираюсь.

Знаю, что многие из присутствующих сейчас скептически усмехаются, но им придется внимать каждому моему слову. Я заставлю молиться на меня как на Бога.

— А что с личной жизнью, Роман?.. Твоя девушка тоже гений?
Моя рука взлетает и по привычке касается спрятанного под футболкой кулона. Однако опомнившись, поправляю ворот и закидываю ногу на ногу.

— Отношения не входят в список первоочередных задач. Мое сердце свободно.

Доносящиеся из зала женские вздохи вызывают понимающую улыбку на лице Гарика, послав публике красноречивый взгляд, он осведомляется:

— Представляешь ли ты, Роман, сколько девушек поставят сегодня в список своих первоочередных задач завоевать твое сердце?

— Купив мой курс, они как раз проверят это на практике. Дорогу осилит идущий.

Следующие полтора часа я смакую вкус славы и купаюсь во всеобщем внимании и обожании. Сука. Как же долго я этого ждал.

Новые лица, часть из которых мне давно знакомы из инфопространства, проносятся яркой каруселью и оставляют приятное чувство моей с ним сопричастности. Меня разрывает изнутри. Глушит и слепит восторгом, хотя я понимаю, что это только начало. Дальше больше. Выше, мощнее и круче.

Это мой путь. Моя стезя.

Выйдя из съемочного павильона, первым делом созваниваюсь с Арчи.

— Я посмотрел. Поздравляю, брат — говорит он воодушевленно. — Мы долго к этому шли. Представляю, в каком ахере ты сейчас, но не загоняйся. Это все пыль. Ты достоин большего, чем “Вечер с Гариком”.

— Спасибо. Как там Гафт? Получилось поймать его? Он даст денег?

— Ускользнул, тварь, в последний момент. — выругивается коротко и добавляет: — В Питере ушел из-под носа. Будем ловить в Москве.

— Никуда он не денется. Не ссы в трусы. Константин не идиот, чтобы отказываться от таких бабок.

Покидаю здание через черный вход, потому что главный наверняка оккупирован претендентками на мое свободное сердце. Сняв свою девочку М8 с сигнализации, запрыгиваю в салон и жму кнопку старта. В воздухе аромат новой кожи и огромных возможностей. Мышцы сводит от удовольствия быть хозяином этой красотки.

Лихо выруливаю на выделенную полосу и жму на газ. Город стелется передо мной беспрепятственной тропой. Неоновые огни сливаются в одно мутное пятно и встречают, и провожают меня как победителя.

Да, блядь!

Я победитель, мать твою!

Несмотря на то что мое детство прошло в детском доме, несмотря на то, что я не знаю своих корней и не имел ни единого шанса стать тем, кем стал, я еду по центру Москвы в тачке стоимостью в квартиру, а завтра обо мне будет знать каждая собака на всех помойках этого гребаного города!

Я достоин этого.

Заезжаю в ресторан, чтобы купить бутылку самого дорогого вина. В ушах до сих пор непрекращающийся гул из восторженных голосов. Пульс шпарит по венам. Мне охеренно.

Глава 2. Наташа

Крутанувшись под Ромой, несколько мгновений смотрю в его горящие триумфом глаза. От него фонит адреналином и эйфорией, от которых воздух между нами потрескивает напряжением.

— Ты слышала, что я сказал? — повторяет, держа меня прямым взглядом. — Мы. Это. Сделали.

Толкаю его в плечо, переворачивая на спину и тут же седлаю. Рома смеется. Вынимает из кармана звонящий телефон, но я выхватываю его из рук, одним движением пальца скидываю вызов и бросаю в скомканное одеяло. Пусть там полежит, делиться вниманием своего мужчины я сегодня больше не готова.

— Ты видела их рожи? Видела, как они смотрели на меня?..

— Видела! — давлю коленками в его ребра. — После того как ты заявил, что твое сердце свободно, некоторые прямо там чуть из трусов не выскочили. Это определенно успех, Ром.

— Да, забей!.. — улыбается самодовольно, и колени мои тут же ладонями накрывает. - Ты же знаешь, что я только твой...

Мой.

Мой! Только мой!..

И замешенная на обожании жадность в каждом его жесте и касании первой же волной смывает похожее на ревность раздражение. К чему оно?

Я знаю, что Березовский без меня как вилка без розетки. Он сам это постоянно говорит, и у меня ни разу не появилось повода не верить ему.

Опустив руки на его предплечья, веду ими вверх, тщательно прощупывая выпуклые мышцы. Оглаживаю плечи и основание шеи, подсознательно желая удостовериться, что после оглушительного успеха Рома все тот же. Моя душа, мой мир, половина моего сердца.

— Я тебя поздравляю, Рома. — восклицаю негромко. — Я тебе говорила, что ты гений?..

— Говорила.

— Я говорила, что у тебя все получится?..

— Говорила, Гайка.

Большие горячие ладони, в точности повторяя движения друг друга, поднимаются выше, ныряют под подол футболки и добираются до резинки моих трусиков. Подцепляют их кончиками указательных пальцев и тянут вверх.

— Я все еще не верю… — продолжаю шептать торопливо через спазм в горле. — Я так рада за тебя, Ром!

Красивый, сильный, выворачивающий наизнанку своей обаятельной улыбкой, он смотрит на меня победителем. Он был им для меня всегда. Пришло время, чтобы его харизма покорила всех.

— Покажи, как сильно рада.

Склонившись над его лицом, я целую его губы. Они улыбаются, принимая мою ласку, отвечают взаимностью. А потом Рома инициативу забирает - фиксируя мои бедра, толкается в меня снизу и углубляет поцелуй.

Не знаю, чувствует он или нет, какими эмоциями я с ним сейчас делюсь, но мы вспыхиваем оба так, что рискуем спалить к чертям эту старую квартиру.

Он стягивает с меня футболку. Я, хныча и нервничая оттого, что получается не с первого раза, дергаю пряжку его ремня.

— Наташ... — привлекая к себе, впивается в мой рот и сам справляется со своей ширинкой.

Пара мгновений, спущенные на необходимый минимум брюки, сдвинутое в сторону мое белье , и я чувствую, как он меня заполняет.

Жизненно необходимый контакт. Обмен энергией. И миллиард вспыхнувших в нашей общей вселенной лампочек. Только так это работает. Только так!

Я живу, я дышу пока я часть его мира.

Выпрямив спину и откинув голову назад, наслаждаюсь первыми мгновениями единения. По венам жидкий азот растекается, горячий пульсирующий сгусток распирает живот желанием, горят огнем даже мои вечно мерзнущие пятки.

— Наташка!.. Гаечка моя… — бормочет Рома хрипло. — Давай, трахни своего гения!

Я смотрю на него сквозь тонкую пелену в глазах. Впитываю то, что вижу, взамен отдавая всю свою энергию, любовь и бесконечную преданность. Все, что у меня есть.

Опершись ладошками в его грудь, делаю первое движение бедрами. Из горла Ромы вырывается глухой стон. Я знаю, как ему нравится, знаю, как сводят с ума мои соски. Трогаю их, дразню, точно зная, где его предел.

И раскачиваюсь. Насаживаюсь, постепенно ускоряя темп, пока кожа его живота не начинает подрагивать. Отпускаю себя, потому что хочу вместе с ним. Прогибаюсь в пояснице, чувствуя жесткие тиски на обеих грудях.

— Блядь… Наташ… — цедит сквозь стиснутые зубы. — Девочка моя охуенная!

Вдоль позвоночника проходит молния, тут же следом вторая. Я на грани и, кажется, вот-вот потеряю контроль. Рома тянет меня на себя, целует, толкая нас к совместному финишу.

— Я все, Ром… все!..

Кусаемся губами, сплетаем языки, и ровно за секунду до взрыва я слышу тот самый щелчок — соединение наших магнитных кулонов в целое сердце. Одно общее на двоих сердце.

Разлетаемся на электрические заряды, создавая мощнейшее по своей силе магнитное поле. Я кричу, Рома пьет мои крики, возвращая часть своей энергии в виде заполняющей мое лоно спермы.

Обессиленно падаю и кончиками пальцев ласкаю колючие щеки. Любить гения непросто, но я справляюсь. С того самого дня, как я покинула стены детского дома, мы не расставались. Я всегда была рядом. В моменты отчаяния вдохновляла, сегодня же разделяю его успех.

«Вечер у Гарика». Подумать только!..

Глава 3. Наташа

Солнечные блики, отражающиеся от тонированных стекол башни «Федерация» в Сити, слепят и раздражают слизистую глаза. Опускаю на нос солнечные очки и, озираясь по сторонам, перехожу дорогу.

Картонная подставка с четырьмя стаканчиками горячего кофе оттягивает руку и неприятно сковывает плечо, а зажатая подмышкой пластиковая папка цепляется острым краем за ткань джинсовой куртки, и так и норовит выскользнуть на асфальт.

Лифт бесшумно доставляет меня на тридцать второй этаж, открывает двери и выпускает в залитый светом холл, перетекающий в сужающийся, длинный коридор.

По мере приближения я слышу, как из арендованной квартиры, которую Рома называет штабом, доносится гул возбужденных голосов и музыка.

— Привет, — бросаю в толпу.

Ответом служат пара незаинтересованных взглядов и столько же сухих кивков.

Вынимаю стаканчик кофе и ставлю на стол. Рома, закинув щиколотку одной ноги на колено другой, погружен в просмотр очевидно чего-то очень интересного. Стоящий за его спиной Арчи тоже.

— А мне? — требовательно спрашивает продюсер.

Вскинув взгляд, Березовский наконец-то меня замечает и жестких губ касается еле заметная улыбка.

— Тебе без кофеина, — сообщаю Роме.

— Мне шестьдесят лет и у меня плохая кардиограмма?

Арчи с сарказмом хмыкает.

— Нет, и можешь сказать мне за это «спасибо».

— Ну спасибо, — Рома отпивает, морщится и отставляет стаканчик подальше. — А нормальный кофе есть?

— Для Арчи — есть, — протягиваю продюсеру. — Капучино.

— Во второй половине дня пить капучино дурной тон, — раздается сзади женский голос.

Обернувшись, здороваюсь с нашим пиар-менеджером Анастасией.

— Опять не угодила, — бормочу под нос, выставляя остальные стаканчики из картона и обращаясь к присутствующим. — Угощайтесь.

Рома берет один из них, срывает крышку и, блаженно закатив глаза, выпивает сразу весь, а затем снимает с паузы видеоролик, и комната вновь заполняется звуком попсовой музыки.

— Вай, какая девочка, — говорит Арчи. — Ну ме-е-ед!

— Думаешь? — спрашивает Рома. — Ей так конкретно медведь по ушам потоптался.

— Ты ее не в консерваторию на работу приглашаешь.

— Тоже верно. Жопа — огонь!

Обхожу стол и пытаюсь заглянуть в экран телефона, касаясь затылка Ромы кончиками пальцев. Он отводит голову в сторону, и я вижу рыжеволосую девушку, плавно покачивающую бедрами.

— А кто это?

— Ильяна. Слышала о такой? — интересуется Арчи.

— Не-а. Не слышала. Но вокал — это не ее сильная сторона.

— У нее такие покровители, что ей для того, чтобы быть певицей, вообще петь необязательно.

— Кто? — уточняет Рома.

— Гаспарян.

— О-ого.

— Вот тебе и ого. Надо брать, пока не увели.

— Ладно, хорош, — гасит Рома экран телефона, откидывает его на стол и тянется за еще одним кофе, но я успеваю первой.

— Твой без кофеина, — проговариваю нараспев, двигая к нему безвредный напиток. Обхватив стаканчик вместе с моими пальцами, Рома давит взглядом, а я дерзко отвечаю тем же и слышу звук входящего на рабочий телефон.

Анастасия, приняв вызов, делает большие глаза и быстро убегает в другую комнату. А через минуту возвращается с выражением триумфа на лице:

— Ребят! Нас взяли в «Большое шоу». Только что позвонили. Съемки завтра.

— Да пошли они на хер, — усмехается Арчи. — Пусть тарологов своих снимают. Поезд ушел. Они теперь не наш уровень. Мы иксанулись и по говношоу не ходим.

Настя ошеломленно застывает и разводит руки в стороны.

— Мне им перезвонить и отказаться? Вы серьезно?

— Да, Настен. Да! Пусть идут на хер.

Поджав губы, она удаляется.

— Задрали, пидоры! — выплевывает Рома. — С утра телефоны оборвали. Названивают даже те, у кого я целый год в черном списке был.

— Баблом запахло. Чувствуют собаки.

Я не спорю. Им виднее.

Заняв свой стол у окна, вынимаю из папки стопку сертификатов и раскладываю их перед собой. Я бережно собирала их несколько лет и уже давно хотела, чтобы они заняли достойное место на стене в офисе. Кинув короткий взгляд на Рому, выискиваю самые престижные и выбираю для них рамки из красного дерева.

Березовский относится к этому скептически, а я считаю, он должен гордиться своими достижениями, как горжусь ими я.

Мужчины заняты бурным обсуждением вчерашнего интервью и без устали отвечают на телефонные звонки.

Я чувствую свою сопричастность, но, кажется, не до конца понимаю весь масштаб роли вчерашнего интервью в карьере Ромы. Интуиция шепчет, что нас ждут большие перемены. Какие они будут? Березовский к ним готов и имеет четкое понимание, как это отразится на нашей жизни. А я?

Визуализация

Дорогие читатели, как и обещали, представляем вашему вниманию наших героев. Вы, конечно, можете видеть их иначе. Мы, как авторы, лишь предлагаем свой вариант.

Роман Березовский, двадцать пять лет.

Выпускник детдома. По образовынию инженер-физик, закончил Бауманку.

У Ромы четкие цели, фантастическая работоспособность и блестящее будущее, в котором он не сомневается.

Наташа, 23 года

О ней можно сказать много хорошего: ответственная, способная и при этом добрая, мягкая и отзывчивая. А еще очень упертая... Бросила одиннадцатый класс, чтобы уехать к Роме в Москву.

Начинающий талантливый фотограф.

Верит в Березовского как никто.

Ильяна, двадцать три года.

Блогер, подающая надежды молодая певица. Восходящая звезда интернет-пространства. Чем-то напоминает нашего Романа - идет к цели напролом и верит в собственную гениальность. Амбициозна. Самоуверена. Очень красива. Считает, что достойна самого лучшего.

Вот такие у нас герои. Симпатичные, молодые и современные. Напишите, пожалуйста, совпали ли впечатления после первых глав с нашей визуализацией. Кто нравится больше? Верите ли вы в Рому?

Очень ждем обратной связи в виде комментариев. Новая глава выйдет завтра.

Отличного вечера!

Глава 4. Роман

К вечеру штаб заполняется людьми. Здесь безусловно есть те, кого я знаю: блогеры, известные личности и, откровенно говоря, фрики, но большую часть присутствующих я до этого в глаза не видел.

Успех как магнит. Притягивает и крупные обратнозаряженные частицы, и мелкую стружку, и даже пыль.

— По поводу Ильяны, — обращается ко мне Арчи. — Я сконнектился с ее директором. Они не против.

— Не против чего? — спрашиваю, со скукой озираясь по сторонам.

— Пока запишем пару видосов, посмотрим, как залетит.

— А нам это надо?

— Надо, Рома! Народ требует хлеба и зрелищ. Рядом с тобой должны быть успешные люди. Тебе пора окружать себя такими же брендами, как ты сам. Твоя Наташа — полный кринж. Сам знаешь.

— Хватит ее цеплять, — морщусь. — Отвали от Гайки.

Арчи пожимает плечами и закидывает в себя энергетик из железной банки. Я его знаю год, и несмотря на прорывающееся иногда наружу хамство, привык ему доверять. Его чуйка еще ни разу нас не подводила.

— В общем, попробуем развиваться в эту сторону. Познакомимся с певичкой и командой. Может, выгорит чего.

— А че по деньгам, Арчи? - напоминаю о том, что его должно беспокоить в первую очередь. - Нам надо масштабироваться. Ты вышел на Гафта?

— Блядь, да! Прикинь, назначил встречу официально. Через секретаря. Сукин сын выслушает нас сразу после презентации, поэтому надо, чтобы там все прошло гладенько и сладенько.

— Так и будет.

— Яна Смелая еще… Вылезла из преисподней. Видел?

— А кто это? — пытаюсь вспомнить. — Что-то знакомое…

— Да блогерша одна. Мечты сбывает.

— Терпеть не могу «мечты». В жизни работают только цели. Человеческий мозг сопротивляется мечтам, воспринимая их как что-то эфемерное и сказочное. А при повышении сопротивления, даже если повысить напряжение силы тока, то есть результат, снижается. Закон Ома. Это матчасть.

— О, началось… Только народ этим сильно не грузи, Ром. Они любят как попроще. Общайся на их языке. Это больше заходит.

— Будем стараться, — вздыхаю, пожимая руку очередному челу в «Баленсиаге».

Уши болят от откровенной лести и непрошеных советов. Держусь из последних сил, чтобы не зажестить и не выставить всех на хуй.

Разношерстная толпа, навязчивая примитивная музыка, дорогая шипучка и ресторанная жрачка в контейнерах никогда не вызывали у меня восторгов, подобных тем, что испытывают сейчас присутствующие.

— Тебе уже предлагали рекламу «Эйрмиксы»? — интересуется Марсель, блогер с трехмесячным стажем, взлетевший на теме биткоинов. Он активно жует брускетту и запивает ее колой.

— А как же? Ты знаешь более достойных кандидатов?

— И?.. - застывает с открытым ртом.

— Посмотрим, сколько они смогут предложить. Качество у них — дерьмо. Лучше бы с этим поработали.

— Если ты не согласишься, дай ему мой контакт.

— Найми себе секретаршу, Марик, — усмехаюсь. — Сначала контакт твой людям дай, потом кофе тебе принеси, так и ассистенткой делиться придется.

— А кстати, где она?

Ищу глазами Наташу и, не найдя белую футболку, поднимаюсь с дивана. Где ее черти носят? Только что здесь была.

— Наташу не видела? — спрашиваю у Насти.

— Она с Андреем общалась. Не знаю, куда они подевались.

— О чем с ним можно общаться? Давно их видела?

Настя, оглянувшись, пожимает плечами:

— Минут десять-пятнадцать.

Обхожу гостиную, выглядываю на лоджию и сворачиваю в ведущий на кухню коридор. Слышу их, сука, голоса. Наташа смеется, тот подвизгивает в ответ.

— Веселитесь? — встаю у порога. — Наш успех празднуете?

Сисадмин присасывается к банке с пивом и кивает, а Наташа, увидев меня, тут же становится серьезной.

— Нашу заявку на видеооборудование подтвердили? — деловым тоном спрашиваю.

Наблюдая, как Андрюха покидает кухню, Наташа спокойно отвечает:

— А когда-то не подтверждали? Все в порядке, Ром. Не волнуйся.

Удовлетворившись пустотой в дверном проеме, в два шага оказываюсь рядом и привлекаю Гайку к себе.

— Вы уже закончили? — спрашивает тихо.

— Мы да, а вы с Андрюхой?

Она закатывает глаза и обвивает мою шею руками.

— Я хочу домой, — игнорирует мой сарказм. — Хочу мыться и спать.

— Поехали. Я тоже заебался.

— Арчи не будет против? Тебе можно сейчас уйти?

— А кто у него спросит? Поехали, Наташ.

Мы выходим по одному, с интервалом в две минуты и встречаемся на парковке. Открыв заднюю дверь, Наташа бросает рюкзак и пакет с моей одеждой, а потом садится рядом, скидывает кеды и подбирает ноги под себя. Я жму на кнопку пуска и, зная, как она всегда мерзнет, включаю подогрев сидений.

Глава 5. Наташа

Тихая мелодия будильника проникает в сознание и безжалостно вытягивает из глубокого сна на поверхность.

Секунда, две. Разлепляю глаза и, нащупав телефон на тумбе, беру его в руку. Отключаю, даю себе ровно минуту, перекатываюсь набок и откидываю край одеяла. Ужасно холодно, но, оглядев полутемную, убранную комнату, понимаю, что прощаться со старенькой квартиркой, я пока не готова. Она вся пропитана нами. Нашими ожиданиями и мечтами. Нашими удачами и горькими падениями, которых за семь лет было немало.

Наш дом — наша крепость. Амулет, дающий нам силу. Потерять его, значит остаться незащищенными.

Рома давно предлагает поменять ее на другую, более комфортную, но я привыкла к этой и пока не представляю, как смогу расстаться с ней, учитывая, что первое время тосковала даже по детскому дому.

— Ммм... — доносится сзади, когда подо мной начинает скрипеть матрас.

— Спи, Ром.

Однако встать с кровати не успеваю. Сначала на мое плечо опускает тяжелая ладонь, а потом к спине прижимается его грудь. Греюсь.

— Семь утра, Гайка... — бормочет невнятным ото сна голосом. — Побойся бога!

— Дел много, у меня же сегодня занятия, — шепчу, млея от разбежавшихся по всему телу мурашек.

— Блядь... подождут твои занятия. Хочу тебя, Наташ.

Цепляя щетиной мои волосы, целует ухо, висок. Очерчивает рукой бедра, талию, кладет ее на мой живот и вжимается эрекцией в ягодицы. Прокатившаяся вдоль позвоночника жаркая волна мгновенно меняет мои планы. Я переворачиваюсь на спину и оказываюсь в центре созданного нами с Ромой магнитного поля.

— Передумала? — усмехается интимно, смотря на меня сонным, поплывшим от желания взглядом.

— Я тоже хочу, — признаюсь еле слышно.

— Хочешь?.. М?

Склонившись и боднув лбом под подбородком, он прижимается губами к моей шее. Мягко всасывает кожу и касается ее языком. Откинув голову и прикрыв глаза, я инстинктивно подстраиваюсь под него. Зарываюсь пальцами в густые волосы и выгибаюсь.

Перед сном я много думала о том, как сложится наша жизнь дальше. С утра же вечерние проблемы, казавшиеся огромными, безобразными тенями, как это обычно бывает, размываются. Все хорошо будет. Я в это верю.

— Ро-о-ом... — накрывшая мою грудь большая горячая ладонь, выбивает из горла хаотичные звуки.

Он целует мои ключицы, плечи. Зная, как я откликаюсь на конкретные ласки, щипает и выкручивает сосок.

— Вкусная, пиздец, Гайка... такая вкусная всегда!

Лизнув, погружает сосок в рот и запускает под кожу миллиарды крошечных электрических зарядов. Мышцы отвечают мелкой частой вибрацией, а низ живота наливается кровью и выдает обильную порцию влаги.

Словно почувствовав это, Рома спускается рукой ниже и, разведя мои бедра, накрывает ею скрытую бельем промежность. Она мокрая, конечно, но даже заранее уверенный в этом, он всегда реагирует одинаково - набрасываясь на меня зверем.

В такие мгновения, утопая в слепом обожании и уступая его животному голоду, я действительно верю, что все как прежде. Я и он. И никого между нами. Что сила магнитного притяжения глобальнее целого мира.

Рома стягивает мои стринги. Сдерживая себя, целует и гладит, а затем, спустив резинку боксеров, одним плавным движением наполняет меня.

Полностью приняв его, мое тело вспыхивает наслаждением. Я не знаю, что это — химия, физика или волшебство, но, представляя порой, что мы могли не встретить друг друга и проживать наши жизни по отдельности, всякий раз холодею от ужаса.

— Я люблю тебя, Ром, — почти беззвучно шевелю губами.

Он понимает, принимает крик моей души, отвечая оглушающе громким тяжелым взглядом. Накрывает собой и постепенно меняет темп с неспешных движений до нетерпеливых жадных толчков.

Я обнимаю, трогаю, собирая кончиками пальцев капельки пота на его коже. Максимально открывшись, даю все, что способна дать. И, чувствуя приближение взрыва, встречаю его удары на полпути.

— Наташ... давай, детка! Кончи для меня...

— Боже...

Бедра окольцовывают первые судороги, а всего через пару секунд меня накрывает сокрушающим оргазмом. Потеряв на несколько мгновений связь с этим миром, я прихожу в себя в крепких объятиях Ромы.

— Я люблю тебя, слышишь?

— Я знаю, Гайка, — отвечает спустя небольшую паузу и произносит придуманную нами когда-то фразу: — Никто как ты меня не любит. Никто, как я, не полюбит тебя.

Улыбаюсь, уткнувшись носом в его плечо. Рома заботливым движением укрывает меня одеялом и прижимает к своему боку. Восстановившись, его дыхание становится размеренным, глубоким, но я уверена, он больше не уснет. Именно в такие моменты его светлую голову посещают гениальные мысли.

— Ты снова не спал полночи?

Коротко хмыкнув, он проводит колючим подбородком по моему лбу.

— Яну Смелую слушал.

— У которой тоже курс?.. И как?

— Туфта. Очередная аферистка, собравшаяся заработать миллионы на продаже воздуха.

Глава 6. Наташа

— У тебя взгляд художника. Ты умеешь сделать правильный акцент, и поэтому твои фотографии хочется рассматривать, — говорит Денис, глядя в мое лицо в ожидании реакции на похвалу.

— Спасибо, — отвечаю скромно и, кажется, слегка краснею.

Я не знаю, как это получается. Правда. Интуиция и желание показать, что вижу я сама, некоторые называют талантом. Мне приятно так думать, но гением я себя уж точно не считаю.

Мы выходим из здания и останавливаемся у парковки. Прохладный сырой ветер тут же забирается под одежду и принимается жалить кожу.

— Тебя подвезти, Наташ? Тебе в какую сторону?

— В Сити, в офис нужно заскочить. Спасибо, Денис, я сама доберусь.

— Ну, смотри, — пожимает он плечами, накидывая на голову капюшон толстовки.

Попрощавшись, достаю из куртки телефон и шагаю в сторону остановки. Нахожу в контактах номер химчистки и нажимаю на зеленую кнопку.

— Добрый день. «Стайл Клин». Чем могу помочь? — отвечают бодро на том конце.

— Два костюма на имя Березовской должны были доставить в офис к трем. На часах четыре, а вашего курьера все еще нет.

— Наталья, правильно? — чуть помешкав, отвечает оператор. — Произошла небольшая накладка. Дело в том, что сейчас все курьеры заняты. Но мы обязательно доставим ваши вещи в течении полутора часов.

— Час задержки, плюс полтора часа на доставку. Итого — два с половиной часа, — считаю я. — Вы серьезно сейчас?

— Иногда так случается, поэтому…

— Так не должно случаться, — отрезаю. — Мне рекомендовали вас как исполнительного подрядчика. Вижу, что напрасно доверилась отзывам.

— Я еще раз приношу извинения, Наталья.

— Вы еще не извинялись…

— Вернее, эээ... простите, пожалуйста. Я сделаю все от себя зависящее, чтобы их доставили в течении полутора часов! — заверяют меня со страстью в голосе.

— Мне нужны мои костюмы в течении максимум получаса. Я не знаю, как вы будете это делать, и знать не хочу. Это не моя забота. Я привыкла выполнять свою работу качественно, и требую того же от других.

— Хорошо, мы постараемся.

— Постарайтесь, будьте добры, — и, смягчая голос, прощаюсь.

Запрыгнув на подножку автобуса, занимаю место у окна и провожаю взглядом заваленные жухлой листвой газоны. Дворники, отчаянно воюя с ветром, пытаются собрать ее с обочин и тротуаров.

Наш дядя Миша, наверное, тоже с утра до вечера метет дворы и клянет осеннюю непогоду. По привычке ежась, пытаюсь закрыть книгу с воспоминаниями, но они все равно прорываются наружу.

Березовский детский дом, располагающийся в небольшом городке неподалеку от столицы, навсегда останется в памяти как место одновременно самых лучших и самых худших моментов моей жизни. Там я встретила своего Рому и там же целый год ждала его из армии. А потом, когда он, вернувшись, получил направление и отправился поступать в московский вуз, не раздумывая, бросила одиннадцатый класс и поехала за ним. Правда, для этого пришлось стать студенткой колледжа на специальности «Бухучет».

Первое время было очень трудно. Мы жили раздельно, каждый в своем общежитии, и встречались только по вечерам. Потом, когда Рома начал подрабатывать ночами и писать на заказ курсовые по физике, нам удалось снять нашу квартиру.

Захожу в офис и застаю Анастасию, Жеку и Андрея сооружающими на столе Ромы стеклянный куб.

— Это что такое? — смеюсь, кладя рюкзак на свое рабочее место. — Аквариум? Рыбок будем разводить?

— Это долларовый куб. Круче, чем денежное дерево и жаба вместе взятые, — отвечает Настя. — Заполним его деньгами, в эфирах будет классно смотреться.

— Вы в своем уме? Где мы возьмем столько долларов?

— Так вот они, — кивают все трое в сторону картонной коробки.

Подойдя к ней, беру в руку пачку денег.

— Так они ненастоящие? — хмурюсь.

— А кто об этом узнает? Мы скажем, что настоящие.

Закатив глаза, бросаю пачку обратно в коробку и иду к кулеру, чтобы сделать себе чай.

— А разве эта бутафория не будет отвлекать зрителей от того, о чем говорит Роман? — спрашиваю, наблюдая, как они начинают набивать куб фальшивыми деньгами.

— Наташ, ты созвонилась с фотографом? И, кстати, костюмы еще не привезли. — Деланно улыбнувшись, Настя отворачивается.

— Все будет вовремя. А к чему ты это? — опускаю в кипяток чайный пакетик и падаю на стул.

— К тому, что каждый должен заниматься своим делом. Ты — ассистент, я пиар-менеджер. Ты отвечаешь за чистоту его костюмов и обуви. Я отвечаю за имидж и продвижение Березовского, — обернувшись через плечо, посылает мне снисходительный взгляд. — Поверь мне, большинству его подписчиков вообще все равно, о чем он говорит. Для них Рома классный, харизматичный лидер. И им достаточно видеть на экране его смазливое лицо и кучу бабла.

— Вряд ли Роман думает так же, Настя.

Раздраженно отмахнувшись, она тут же забывает о моем присутствии, а я созваниваюсь с фотографом, стилистом и студией. Там все готово, ждут только нас.

Глава 7. Наташа

Сидя на заднем сидении машины, пытаюсь отвлечь свои мысли на красоты вечерней Москвы. Но глаз не цепляется, и картинка идет размытым фоном.

Меня потряхивает от волнения. День, который станет определяющим в карьере Ромы, настал. Сегодня он официально презентует свою программу. В присутствии журналистов, телевизионщиков и огромного количества известных людей.

— Замерзла? — спрашивает он, заметив, как я дрожу.

— Нет. Волнуюсь немного.

Березовский, насмешливо заломив бровь, качает головой, а я в очередной раз поражаюсь его выдержке и уверенности в собственных силах.

— Не нагнетай, Наташа! — отзывается сидящий на переднем сидении Арчи. — Все нормально будет. Не порть ему настроение.

— С моим настроением полный порядок. — говорит Рома, кладя ладонь на мое колено и сжимая его в ободряющем жесте.

Я сдержанно вздыхаю и накрываю рукой его ладонь.

Несмотря на сыпавшиеся как из рога изобилия проклятия в адрес московских пробок, мы прибываем вовремя. Водитель проезжает через шлагбаум на закрытую территорию и останавливается у черного входа.

— Кстати, ты слышал, что сайт Яны Смелой полетел в день старта продаж? Просто в труху! У нее там в комментариях из-за этого полнейший пиздец. Хейтеры беснуются.

Смотрю на Рому, ожидая его реакции.

— В первый раз слышу, — отрезает он, отворачиваясь к окну. — Видимо она плохо мечтала.

— Это клуб? — удивленно озираюсь по сторонам, забывая о блогерше. — Я думала, будет что-то типа конференц-зала…

— Ты сегодня на выходном, Натали, — подчеркнуто вежливо отвечает продюсер. — Отдыхай, скушай пару брускетт с черной икрой и запей их аперолем. Расслабься и наслаждайся нашим успехом.

— Я тоже как бы в ахуе, Арчи, — выбираясь на улицу, обращается к нему с претензией Рома. — Мы договаривались, что все серьезно будет. Это че за бенефис?..

— Доверься мне, Роман. Ты мозг, а я череп. Мы, блядь, не программу развития региона представлять собираемся. Какой конференц-зал?!

Мой мужчина зол и раздражен. Я напоследок сжимаю широкую ладонь, чтобы хоть немного его успокоить, а затем, надев поверх белой футболки свободного кроя пиджак от брючного костюма кофейного цвета, продвигаюсь по узкому коридору.

У Березовского взрывной характер. Это все знают.

В детском доме даже старшаки старались обходить его стороной. Особенно когда Рома начал посещать секцию бокса в местной спортивной школе. В четырнадцать лет из-за резкого скачка в росте занятия пришлось оставить. Размах рук и сила удара к тому времени были впечатляющими, но необходимых на ринге ловкости и юркости не хватало. Тепло улыбаюсь, потому что мой гений как слон в посудной лавке. Тренеры тогда предложили перейти в баскетбол, но, увы, слаженная командная игра оказалась не для Березовского.

Поэтому, когда Рома в ярости, даже Арчи боится попасть под его горячую руку.

В холле ночного клуба пахнет ароматами дорогих брендовых духов и очень много людей.

Оказавшись у высокого пресс вола с крупной надписью «Измена. Курс по ребрендингу личности Романа Березовского» и кучей летающих вокруг нее долларов, моргаю от яркого света телекамер. Перед тем как взойти на условный помост, Рома разворачивается, и я чувствую, что он ищет меня глазами.

Я еле заметно ему машу и прижимаю руку к груди. Сердце глухо стучит, предвосхищая момент, о котором мы мечтали. Боже, мы так долго об этом мечтали!

Приглаживаю волосы, не отводя взгляд.

Все происходящее, включая снующих между группами присутствующих официантов, тут же остается за кадром, в нашем электромагнитном поле только мы. Только наши многозначительные говорящие взгляды. Только наша… любовь.

«Ты видишь, Гайка?» — читаю в серо-голубых глазах.

«Да-а, Ром» — закусываю нижнюю губу от эмоций.

«Мы смогли. Я смог»

«Да. Это все ты. Все эти люди пришли к тебе. Ты — мой гений. Теперь все это знают».

Лети, мой хороший…

Лети, широко расправив свои крылья, и знай, что я всегда рядом.

Скрывая внезапно нахлынувшие слезы радости, отворачиваюсь и решаю вести себя так, как рекомендовал Арчи: отхожу к круглому, заставленному деликатесами столу и беру бокал с коктейлем.

С интересом наблюдаю за происходящим.

Рома сначала ведет себя скованно, прячет руки в карманы строгих брюк и смотрит по сторонам. Расстегнутая на две пуговицы кипенно-белая рубашка чудесно оттеняет загорелую кожу и подчеркивает стройность его тела. Под ней спрятан обручальный кулон. Такой же как у меня. Ничего особенного. Обычные половинки сердца на металлической цепочке, которые мы купили в обмен на наши кольца. Их мы были вынуждены сдать в ломбард, чтобы оплатить аренду за квартиру в момент, когда с деньгами было особо туго.

Поддержать героя сегодняшнего вечера пришли многие известные люди: актеры, певцы, спортсмены и политики. Они по очереди подходят к нему для фотосессии и поздравляют. Мужчины тянут руки для рукопожатий, а женщины оставляют на щеке незаметные поцелуи. Некоторые из гостей ведут себя эмоционально и искренне, другие — сухо и официально, будто выполняют свою работу. Рома не тушуется и принимает их внимание как должное.

Глава 8. Наташа

Я теряюсь. Глядя в ее ярко-зеленые глаза, чувствую, как по щекам расползается жар. Оглянувшись, Рома быстро оценивает ситуацию и сдержанно произносит:

— Она не официантка. Это мой ассистент. Наталья.

Тут же выросший между нами Арчи пытается переключить внимание Ромы и Ильяны на гостей, но перед тем, как она отворачивается, я успеваю заметить в ее взгляде насмешливое недоумение. Дескать, ассистент для нее тоже официант, только с более широкими функциями.

Делаю несколько успокаивающих вдохов, спускаюсь со сцены и встаю слева от нее. Я не хочу сидеть за столиком в качестве зрителя. Я хочу стоять рядом, чтобы видеть реакцию присутствующих на речь, которую произнесет Рома.

Однако перед началом презентации Арчи снова попадает под обстрел.

— Столики? Серьезно? — спрашивает взбешенный Березовский.

— Людей надо накормить и напоить. Тогда они уйдут довольные, — отвечает продюсер.

— Я должен буду развлекать жующую публику? Наташа права, это несерьезно…

— Обсудите это дома перед сном, — цедит Арчи сквозь зубы. — Сейчас не до этого.

Я согласна, что сейчас не до этого. Уже ничего не изменишь, но уверена, что после мероприятия Рома молчать не будет. А сейчас, мгновенно сконцентрировавшись и настроившись на рабочий лад, он поднимается на ярко освещенную сцену.

Я затаиваю дыхание и не шевелюсь. От волнения потеют ладони и сводит живот. Но как только Рома начинает говорить, мое внутреннее напряжение сходит на нет.

— Добрый вечер, друзья! Я рад, что вы здесь. Мой курс по ребрэндингу личности «Измена» плавно набирает обороты. Конечно, сегодня я не расскажу вам, как изменить жизнь. Это было бы глупо, — он одаривает своих гостей восхитительной ухмылкой. — Система гораздо глубже, и на ее изучение потребуются время и определенные силы. Я лишь дам вам самый банальный пример того, как моя любимая физика может применяться вами для достижения своих целей. К примеру, первый Закон Ньютона, — Рома отворачивается к доске и пишет на ней фломастером. — Кто-нибудь его помнит?

Из зала кто-то выкрикивает про яблоки, и Березовский обворожительно улыбается, прищуриваясь от яркого света бьющего ему в глаза.

— Всякое тело продолжает удерживаться в состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние, — цитирует закон.

В зале полная тишина.

Я еле сдерживаю довольную улыбку. Кто бы мог подумать, что московский бомонд будет слушать физику в современной интерпретации. Да и как слушать! Открыв рты!

Не ослепленная светом софитов, я внимательно наблюдаю за этими людьми. Фиксирую взглядом интерес в глазах, не донесенные до рта закуски, заинтригованные улыбки.

Им нравится! Они в восторге от моего гения и того, что он говорит!

Рома резко соскакивает со сцены и хватает с ближайшего стола два заранее заготовленных апельсина. Задрав штанины, ловко забирается обратно и снова смотрит на присутствующих.

Я млею от бешеной мужской харизмы, как и все они.

— То есть тело в движении, — он присаживается, вытягивает руку и отпускает первый апельсин свободно катиться по сцене. — Будет двигаться до тех пор, пока его не остановить. А тело в состоянии покоя, — поднимается и кладет второй апельсин на стол. — Будет находиться в покое до тех пор, пока не придать ему ускорение.

Захватив стакан с водой, Рома забрасывает свободную руку в карман брюк, и продолжает:

— Как это можно применить для достижения ваших целей? Какой вывод можно сделать?

Он улыбается, расслабленно делает глоток воды и отставляет стакан.

— Я вам расскажу. Для того, чтобы начать, совершенно нет нужды сразу давить на газ, как многие привыкли. Это так не работает. Достаточно… просто прийти в движение. Если вы решили похудеть, сделайте хоть что-нибудь. Придите в движение: купите электронные весы или кроссовки для бега. Если вы чувствуете, что не можете сейчас написать хит, который разорвет мировые чарты, начните с малого: всего с пяти нот, которые своей неповторимой мелодией зацепят слушателя.

Длинными пальцами он изображает игру на фортепиано и, сделав паузу, играет голосом:

— Ведь для того, чтобы идти в сторону цели, надо просто… спрыгнуть со стола, — ловким движением Рома сталкивает апельсин, и он катится по сцене совершенно так же свободно, как первый.

В зале начинают аплодировать. И заводит публику Ильяна. Сидя за столиком в первом ряду, она поднимает руки и первая начинает хлопать. Мне приятно, правда. Но каждый раз, когда мой взгляд цепляется за яркое рыжее пятно, между ребер начинает тревожно зудеть.

Факт их знакомства с Ромой не дает мне покоя.

Чуть позже, когда официальная часть мероприятия позади, сцену, с которой Рома даже не успел сойти атакуют операторы, журналисты и фотографы. Щелчки камер, фотовспышки и гул голосов напоминают пчелиный улей, в центре которого Березовский чувствует себя вполне уверенно.

Перехватив его взгляд, я поднимаю ладонь и улыбаюсь. Он незаметно мне подмигивает.

У него снова все получилось! Мои волнения и сомнения сейчас кажутся малодушной трусостью, потому что все поставленные им самим задачи, Рома щелкает как орехи.

Глава 9. Роман

Прижавшаяся ко мне Наташа тихонько сопит в мое плечо. Пытается загасить ярость теплом своего тела. У нее получается, но не так быстро, как хотелось бы, потому что Арчи, сидя рядом с водителем, продолжает накидывать в огонь дровишек.

— Если проблемы с Гаспаряном будут? Они нам нужны?

— Не накручивай. Какие проблемы? Из-за чего?

— Откуда мне знать, как сильно она обиделась? — выкрикивает охрипшим от натуги голосом, глядя на меня через плечо.

— Блядь! Да на что обижаться?! Наташа молчать должна была?

Смерив ее раздраженным взглядом, Арчи поджимает губы и раздувает крылья носа.

— Простите... — лепечет тихо Гайка.

— Наташа... Наташа твоя вообще дома остаться должна была. Ей там не место!

Нутро опаляет искрами. Подавшись вперед, чувствую, как жена, схватившись за предплечье, тянет меня обратно.

— Дома? Это кто так решил? Ты?..

Вижу, как в темных глазах продюсера мелькает что-то похожее на страх. Опасается, что рванет?! И ведь рванет! Видит это, сука, и ссыт.

— Ром, успокойся.

— Ребята... — резко снизив тон, он поднимает обе ладони. — Мне кажется, вы немного не понимаете, что сейчас происходит. В какой мир вы попали, и каковы его законы. Завязывайте мыслить детдомовскими категориями.

— Мне похуй на ваши законы. Вытирать ноги о свою жену я никому не позволю. — четко по слогам, чтобы понял с первого раза, проговариваю я. — Даже охренеть каким популярным певицам! Даже тебе!..

— А никто и не будет вытирать о нее ноги, если ты будешь держать ее в тени, как мы и договаривались раньше. Я из кожи вон лезу, чтобы создать образ гениального молодого миллиардера. И что делаете вы?.. — перескакивает взглядом с меня на Наташу и обратно. — Ведете себя как беспризорная шпана!

— А как надо? На полусогнутых перед ними ходить?

— Нет! В том-то и дело! — восклицает он. — Тебе вообще достаточно улыбнуться в камеру и весь мир у твоих ног! Не надо вам сейчас вместе светиться, поверь мне! Как минимум, половина твоей аудитории сольется! Семья — это совершенно другая стратегия. Она тоже заходит, но только когда есть дети для контента.

Дети для контента?..

Твою мать!

Этот мир окончательно ебнулся.

Наташа, замерев и часто дыша, смотрит на продюсера исподлобья. Знаю, как не нравится ей то, что он говорит. Обижается, но понимает, что прав.

— Ром, блядь... — Арчи едва ли не переваливается через спинку сидения. — Ты же не мальчик, должен понимать, что на одной физике далеко не уедешь. Кому она на хрен нужна?! Они поведутся на твои понты и смазливую рожу. Поверь, никто не заплачет от умиления, узнав, что ты в двадцать женился.

Сука, правду он говорит. Я не дебил, и понимаю, в какой мир передо мной открылись двери. Легкие деньги, пыль в глаза, игра на публику. Если бы я смог обойти его — обошел бы. Но либо так, либо никак. Мне нужен резкий взлет.

— Арчи, я помню твои условия. Моя личная жизнь остается за бортом и в кадр не попадает. Но и ты должен помнить, что я сказал тебе тогда. — выдерживаю паузу, читая по глазам, что помнит. — Моя семья для меня в приоритете. Всегда. Ближе Наташи у меня никого нет и не будет.

— Как это связано с тем, что случилось на презентации? — он снова повышает голос. — То, что она твоя семья, дает ей право так разговаривать с уважаемыми людьми?

— Ты про Ильяну? Она, что ли, уважаемый человек? — закатываю глаза.

— Ты рейтинги ее видел?!

— Да срать мне на ее рейтинги! — отвечаю в тон, и Арчи инстинктивно отшатывается. — Хочет, чтобы ее уважали, пусть сама научится с людьми разговаривать!

— Ты ни хрена не понимаешь в жизни, Роман. Таким, как ты и она, это не нужно! И даже вредно!

Машина начинает сбрасывать скорость и вскоре останавливается у въезда в шикарный жилой комплекс, где Арчи снимает квартиру.

— Извинись. — требую, прежде чем он выйдет.

— Чего?!

— Извинись перед Наташей!

Он оборачивается, и мы схлестываемся взглядами. Повисает гробовая тишина, только моя жена, спрятав лицо на моем плече, тихонько всхлипывает. Я жду.

Он молчит, но знает, что придется схавать.

Моргнув, разрывая зрительный контакт, едко улыбается.

— Прости, Наташа.

— Это вы меня простите!.. — лепечет дурочка.

Выйдя из машины, Арчи хлопает дверью, а водитель везет нас домой.

Сбросив одежду на пол, мы сразу укладываемся под одеяло.

Подтягиваю Наташу к себе, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Она умиротворенно вздыхает. Чувствую, как опаляет горячим дыханием шею, и жмется ближе.

— Может, ну их на хрен, Гайка? Начнем все сначала. Только вдвоем.

Она поднимает голову и смотрит на меня взбешенно в полумраке.

— Ты с ума сошел, Березовский? Мы столько к этому шли. Столько сделали. И еще сделаем, чтобы достигнуть того, о чем мечтали. Ты забыл?

Глава 10. Наташа

Порыв ветра ударяет по лицу прохладной сыростью. Заправив за ухо выбившийся из хвоста локон, улыбаюсь вышагивающей навстречу соседке.

— С работы, Наташа?

— С учебы.

Виталина Валерьевна, коренная москвичка, бывший работник культуры, долгое время смотрела на нас с Ромой свысока, каждый раз бормоча при встрече, что даже у «резиновой Москвы» есть пределы и однажды нас всех попрут отсюда поганой метлой.

Со временем привыкла, смягчилась и даже познакомила с нами своего тойтерьера.

— На кого учишься? Я думала, вы с Романом вместе в одной фирме работаете.

Перевожу взгляд на выглядывающего из ее подмышки Тобби и протягиваю руку, чтобы погладить между ушками.

Когда-то мы сказали соседке, что Рома занимается разработками в области физики, а я подрабатываю там же. Как хорошо, что она достаточно стара для того, чтобы понимать, чем он на самом деле занимается.

— Я на курсы фотографии хожу.

— Зачем? Разве на этом сейчас можно заработать?

— Для души.

До прихода моего гения еще достаточно времени, поэтому решаю заняться уборкой и готовкой. В последние дни, к сожалению, мы нечасто балуем себя домашней едой. А Рома любит мясо. В любом виде: жареное, вареное, запеченное и в виде фарша. Сегодня будут стейки с рисом на гарнир.

Включив музыку, принимаюсь за дело. Я люблю домашние хлопоты. Все, что у других вызывает раздражение, мне доставляет удовольствие. Говорят, выпускники детдомов умеют ценить такие вещи. Уют и семейные ценности.

Да, возможно, мы мыслим детдомовскими категориями, но мало кто знает, насколько крепка наша с Ромой связь.

Арчи недооценивает ее. Ни Арчи, ни рыжая Ильяна не понимают, что мы значим друг для друга, насколько сильно мы сплетены энергетически.

Мысль о певице провоцирует обжигающую вспышку в груди. Нож в моей руке входит в мясо по рукоятку.

Боже... Я ее ненавижу инстинктивно. Даже сильнее Вероники из детского дома, что подпалила зажигалкой мои волосы, пока я спала. Но эта ненависть другая, чисто женская. Она как мерзкая холодная змея. Ворочается внутри, царапает чешуей, жалит.

Я пытаюсь контролировать эмоции, но ее снисходительная улыбка и полный превосходства взгляд стоят перед мысленным взором.

Сука.

Бросив нож в раковину, ополаскиваю руки и беру телефон. Обещала себе, что не стану этого делать, но я, правда, не могу.

Найти ее канал труда не составляет. Полтора миллиона подписчиков и сотни видео и фото, последнее из которых — снимок с презентации Ромы. На нем они вдвоем. Их плечи соприкасаются, ее рука на его локте. Змея начинает шевелиться, мои пальцы собираются в кулак.

Фотография уже собрала больше тысячи лайков и почти столько же комментариев.

«Это намек? У нашей Рыжули отношения?»

«Красавчик! Какая красивая пара!»

«Кто этот счастливчик? Что-то знакомое.»

Что?! Они там с ума посходили, что ли?

Быстро листая, нахожу ее ответ:

«Дорогие мои! Никаких тайн и интриг. Это мой друг Роман Березовский. Гениальный физик, бизнесмен, коуч, автор программы по ребрендингу личности. Мы познакомились совсем недавно, но очень быстро нашли общий язык».

Общий язык?! Из горла рвется истерический хохот. Что у вас может быть общего?! Ты тоже физик?! Или, может, Рома записывает видео, на которых он кривляется перед камерой, открывая рот под чужие песни, и постит это на своей странице?

Что может быть у вас общего?..

Кручу карусель ее ленты, морщась от обилия рыжего цвета в ней. В основном это короткие ролики, фото из ресторанов или с палуб белых яхт. Правда встречаются видео из каналов известных блогеров, в которых она заявлена в качестве гостя. Включаю пару из них, чтобы послушать болтовню ни о чем и хохот над глупыми шутками.

Потом смотрю записи с концертов с ее участием, уделяя внимание тому, как она подает себя публике, и догадываюсь, в чем заключается ее талант. В умении цеплять и удерживать внимание аудитории, в бешеной харизме, которой она пользуется по максимуму.

Ее любят, у нее огромная фан-база, и мне на секунду становится стыдно за свое предвзятое к ней отношение. Однако угрызениями совести я мучаюсь ровно мгновение.

Она мне не нравится. Точка.

Вздрагиваю от вибрации телефона, зажатого в руке. Стыдливо закрываю вкладку, будто меня на месте преступления застукали.

— Да-а, — заправляя выбившуюся прядь за ухо, нервно выпаливаю. — Что-о?

— Воу — воу, ты чего там, Гайка? Психуешь? На меня?

— Нет, мой хороший, — тепло улыбаюсь. — Это я… из-за плиты. Опять не хочет работать, — зачем-то вру.

— Блядь, — ругается муж. Судя по звукам, он сейчас в машине. — Давай поищем новую квартиру, Наташ? Ну, сколько можно? Деньги есть, а мы в старье живем, как малоимущие. Зачем так мучиться?

— Не знаю, Ром…

Глава 11. Наташа

Выйдя из машины, Рома щелкает брелоком сигнализации и еще раз оборачивается на «БМВ», чтобы полюбоваться.

Мальчишеская улыбка касается его губ. Это завораживает и одновременно смешит.

— Все наглядеться не можешь? — хватаю его за руку. — Ромочка. Двадцать пять годиков.

Березовский, стремительно продвигаясь по парковке, подмигивает мне, выхватывает ладонь и размещает ее чуть ниже моей талии. А затем, игриво ущипнув за ягодицу, сообщает:

— Я себе еще «Кибертрак» заказал. Трехмоторную версию. Годика через два приедет… С ветерком прокачу, малышка. Хочешь?

— Боже. Ром, — шутливо закатываю глаза, поспевая за ним. — Это та машина, которая на коробку от холодильника похожа? Только не говори, что да?..

— Смейся-смейся. За «Теслой» — автомобильное будущее. Потом увидишь.

Мое настроение вдруг подобно песочным часам переворачивается.

— Заказал, значит? И со мной не посоветовался, — дуюсь.

— Знал, что ты так скажешь, — он легко отвечает, открывая тяжелую, стеклянную дверь и пропуская меня вперед.

Я прикусываю язык, но уже в следующий момент не сдерживаюсь.

— В последнее время ты взял за правило — не советоваться со мной, — отпускаю претензию.

— Ты это о чем, Наташ?

Резко остановившись, Рома подтягивает меня к себе и заглядывает в глаза. Нависая, ждет ответа. Внимательный взгляд вспарывает мое сердце. Мы редко ругаемся, но если это происходит, то вот так: мрачно, практически без слов и точно без истерик. Последние мне несвойственны.

— Я о твоем загадочном знакомстве с Ильяной, — отвожу глаза.

— Черт…

— Или ты думал, что я об этом не узнаю?

Вздрагиваю от хлопка двери и встречаюсь с Арчи взглядами. Мое присутствие он воспринимает как должное, но с кислой миной на лице.

— Привет, шпана, — бросает, проходя мимо нас к стойке администратора бизнес-центра. — Что не поделили?..

— Ничего, — отмираю первая. — Привет, Арчи.

Рома хмуро кивает продюсеру.

— Паспорта давайте.

Оформившись, мы поднимаемся на нужный этаж и еще около двадцати минут проводим в приемной, а когда наконец-то попадаем во внушительных размеров кабинет, впервые переглядываемся с мужем и миримся. Тоже, как это обычно бывает. Молча.

Его взгляд смягчается, мой тоже плывет — значит, ссора позади.

— Добрый день, Константин Александрович! — вступает Арчи, протягивая бизнесмену ладонь для рукопожатия. — Рад, что мы наконец-то встретились.

— Добрый, — сухо кивает Гафт.

Я украдкой изучаю образ делового мужчины: светлые, зачесанные назад волосы, строгий серый костюм, голубая рубашка и светло-синий галстук. На гладковыбритом лице непроницаемая маска, словно этот человек намеренно не показывает ни одной эмоции.

— Это наш гений — Роман Березовский.

— Прям так и гений? — скептически ухмыляется.

— Конечно.

— На самом деле, в жизни сам про себя я так, конечно, не говорю, — вступает Рома. — Я ученый. Инженер-физик. Думаю, что вполне неплохой.

— Ух ты, — приподнимает брови Константин Александрович. — Честно. А я уж думаю, очередной выскочка пожаловал.

Кивая на зону для переговоров с огромным, как остров, столом и модными, хромированными стульями.

— Давайте сразу к делу, ребят. У меня пятнадцать минут.

Усевшись рядом с мужем, отправляю ему лучи поддержки, притом что саму потряхивает от волнения.

— Чтобы не задерживать, не буду долго вдаваться в подробности о самом курсе. Лучше оставлю вам материалы, — вступает Рома, передавая папку Гафту. — В целом, пробные группы получились даже лучше, чем мы планировали. Уже сейчас я сотрудничаю с самыми крупными игроками на рекламном рынке.

— И с «Авилоном»?

— Конечно. Они пришли первые.

Бизнесмен кивает и практически незаметно машет рукой, чтобы Березовский продолжал.

— По предварительной записи после презентации курса мы продали десять тысяч мест в первый поток.

— Десять тысяч мест — это неплохо. А чего вы от меня хотите? Я в эзотерику не верю.

— Это не эзотерика, — смеется мой муж. — Это физика и психология. И нам нужны инвестиции для того, чтобы масштабироваться.

— Я старый человек и в авантюры давно не ввязываюсь.

— Вы опытный бизнесмен и прекрасно понимаете, что это очень выгодная инвестиция.

Гафт откидывается на спинку кресла и принимается постукивать по столу кончиком шариковой ручки.

Игра на нервах?.. Манипуляция?

Рома, копируя позу, смотрит в его глаза с легкой улыбкой. Меня разрывает от гордости за него, но я почти не дышу. Ищу на лице Константина Александровича хотя бы намек на то, какое решение он принял.

Наконец, усмехнувшись, он надевает очки и открывает папку. В повисшей в огромном кабинете тишине слышны шелест переворачиваемых страниц, взволнованное дыхание Арчи и скрип стула, на котором он сидит.

Рома, склонив голову набок, просто ждет.

— Это твоя программа... — проговаривает Гафт, поднимая взгляд, — где цифры? Смета есть?

— Мы подготовим. — тут же отзывается продюсер. — Пару дней, максимум неделя.

— Я не собираюсь вникать, — указывает подбородком на папку, — в это. Меня ваша религия не интересует. Я верю только реальным показателям.

— Все сделаем...

— Этой бредятиной вы меня точно не заинтересуете.

Зря он так с Березовским. Я буквально кожей чувствую, как Рома начинает закипать. Подавшись вперед, он уже собирается осадить бизнесмена, но я опережаю его в последний момент.

— Вот! — Поднимаю свою папку с колен. — Посмотрите, пожалуйста.

— Что это?

— Там отчет о старте продаж курса, бизнес-план и... наше предложение...

Поднимаюсь на ноги и, обойдя стул Арчи, кладу папку перед Гафтом. Тот сразу открывает и погружается в изучение ее содержимого.

Я была уверена, что он захочет увидеть наши расчеты, иначе зачем мы к нему пришли?

— Это ваш финансист?

— Да. — отвечает Рома после небольшой паузы.

Глава 12. Роман

Непривычно сидеть вот так — расслабляясь и выпивая, и никуда не спешить. Ритм моей жизни за последний месяц ускорился до бешеного и продолжает набирать обороты. Статика немного раздражает, но я умею себя контролировать.

Всегда умел. И похуй на гиперактивность.

— Что, правда, из детдома? - лениво интересуется Ильяна, сидя ко мне вполоборота на противоположной стороне кожаного дивана. — Или эта душещипательная история для прессы?

— Правда. — отвечает за меня Арчи, натирая наклейку кия мелком.

Сощурив глаза, она смотрит на меня поверх бокала с шампанским. Я тоже делаю глоток виски и беру со стола с закусками сыр. Слышится разбивающий пирамиду удар битка и приглушенный свист Тамби, директора Ильяны.

— И что, даже не знаешь, кто твои родители?

— Не знаю.

Второй бокал согревает изнутри и начинает притормаживать скорость работы процессора. Чуть съехав бедрами вниз, забрасываю щиколотку одной ноги на колено другой. Ильяна, отщипнув виноградину от грозди, закидывает ее в рот и, продолжает пялиться на меня.

Я усмехаюсь. Сука. На кой черт ей моя родословная? Я ж не спрашиваю, рыжий ее натуральный цвет или нет.

— Интересно... — тянет, запуская пальцы в густую шевелюру.

— Что именно?

— Кем были твои родители, если ты гениальный физик.

— Уникальный случай... — снова встревает Арчи, наблюдая за тем, как Тамби выставляет кий. — Много вы знаете детдомовских, достигших таких успехов?

— Я знаю несколько. — оживляется восходящая звезда, выпрямляя спину.

— Ученых, способных завладеть умами миллионов? — уточняет он, посмеиваясь.

— Нет... певцов, музыкантов.

— Как, кстати, ваш курс? — целясь по битку, вступает в разговор Тамби. — Не прогорели еще?

Закинув голову, Арчи громко ржет, директор певички подхватывает.

Заебись наш курс. Просто, блядь, заебись!..

Гафт, благодаря моей жене, выделил деньги. Пиздец, как оказывается, ее ревную. Это неприятное чувство камнем спряталось где-то под грудиной и настолько не похоже на меня, что я тщательно его скрываю.

Пока Наташа с восторгом рассказывала, как Гафт нахваливал ее бизнес-план, я смотрел на ее узкое личико с большими глазами, вздернутым носиком и пухлыми губами, и охуевал от скрежета в сердце. Потом трахнул качественно. Чтоб и не думала мне изменять. Никогда.

Правда, сдохну, если это случится.

Мы на взлете. Мы почти в космосе.

Сейчас идет все, как и было запланировано. Я вижу, что всю команду, включая моего продюсера, подкидывает от возможностей и азарта. До меня он работал с парой блогеров, которые два слова связать не могли. Единственное достижение — крутить жопой перед экраном телефона.

Сейчас же Арчи понимает: вот он. Момент, который изменит его жизнь.

Вчера открыли запись на третью очередь. Бабло льется рекой, и, как следствие, количество желающих разделить с нами успех, иксуется едва ли не каждый день. Телефоны раскалены докрасна. Тамби и его подопечная оба понимают это - запланированная нами пиар-компания должна выстрелить.

— Винтом пошел. — комментирует продюсер свой удар и добавляет: — Видели реакцию на ваши совместные фото? Подписота вскипела.

— У меня пятьсот тысяч плюсом. — кивает Ильяна.

У меня тоже плюс, и гораздо больший, чем полмиллиона. Они правы, даже моей целевой аудитории заходят бразильские страсти.

Изначально для раскрутки курса мы использовали таргетированную рекламу. Стоимость клика — десять рублей. Покупает курс каждый тридцатый. Итого я плачу триста рублей за одного моего ученика в среднем.

Копейки, конечно, но… согласно отчету Насти из тех, кто подписался на мой аккаунт после нашего вброса с Ильяной, курс купили почти четыре тысячи человек.

Экономия больше ляма.

А сколько еще купят?

А сколько еще придут?

Эта тема имеет место, как бы мне ни было противно.

— Только, ребят... — обращается к нам Тамби, — интрига... надо держать интригу... Пусть у них жопы подгорят от желания узнать, что у вас там...

— Да без проблем, - смеется она, закидывая ногу на ногу. В разрезе юбки появляется резинка чулок. — А как твоя... жена на это отреагирует, Ром?

— Ее не трогай. — ощетиниваюсь сразу. — Наташу это коснуться не должно.

— За Наташу не переживайте. — подтверждает Арчи. — Она не помешает.

— Точно?. — улыбается Ильяна, глядя в мои глаза. — Мог бы предупредить, чтобы не получилось так, как на презентации твоей программы.

— Предупредить? Зачем? Это что-то меняет?

— П-ф-ф... — вытянув рыжую прядь, принимается накручивать ее на палец. — Вообще, да... Я бы не хотела, чтобы меня потом обвинили в романе с женатиком.

— Такого не будет. — заверяет Арчи. — Сто процентов. Никто не знает, что Березовский женат.

Глава 13. Наташа

Отложив фотоаппарат, задумчиво смотрю на белоснежный конверт прямо перед собой. Отвлекаюсь на девчонок, которые прощаются и выходят за дверь. В студии мы остаемся вдвоем.

Снова гипнотизирую конверт.

— Что это? — с улыбкой спрашиваю у Дениса.

Мой наставник кивает на стол и хитро подмигивает:

— Открывай давай.

Растираю холодные руки и тянусь к «подарку». Вообще, принимать что-то от кого бы то ни было не совсем в моем стиле. Я привыкла относиться с опаской ко всем сюрпризам, которые преподносит жизнь, потому что они редко бывают приятными.

— «Уважаемая Наталья!», — безразлично читаю напечатанный курсивом текст. — «Мы ознакомились с вашими работами…».

Бросаю многозначительный взгляд на Дэна.

Он все-таки отправил мои фотографии?.. Я же просила этого не делать. Лениво пожав плечами, именитый фотограф отворачивается и улыбается.

Я продолжаю:

— «Признаемся, мир, который вы создаете с помощью ваших удивительных снимков, поражает своей многогранностью и утонченностью оттенков. Нас завораживает концептуальность вашего таланта: простота, вкус и четкость линий без наслоения дополнительных, ненужных смыслов. Вы один из тех современных художников, что вдохновляют нас на новые достижения, поэтому будем искренне рады, если вы согласитесь принять участие в арт-выставке «Взгляд в вечность», которая будет представлена в нашем Большом зале в декабре-январе».

Ошеломлённо поднимаю глаза и наблюдаю, как Денис торжественно разводит руки в стороны.

— «Музей современного искусства «Подвал», — дочитываю послание. — Но… как? Я не понимаю…

— Я же тебе говорил. У тебя необычный взгляд на вещи и их тени.

— Это все ты, Денис.

— Да ладно, Наташ. Я лишь подсветил твою неординарность, — поднимается он с места и походит ближе. — Ты хоть рада?

— Пока не знаю…

Убрав письмо в конверт и небрежно сунув все это в рюкзак, прикладываю ладони к горящим щекам.

Я же… обычная?

Самая обычная.

Почему они так пишут обо мне, будто я какая-то… гениальная, черт возьми?

— Нам нужно отобрать восемь твоих работ. Черно-белых или в спокойных тонах. Естественно, возьмем самые удачные: «Крыши Сити» и ту, из метро, с задумчивым машинистом.

— Можно что-то выбрать из нового, — отвечаю на автомате. Мозг отображает выбор фотографий для выставки, как задачу, которую надо просто выполнить. — И я еще хотела поработать завтра. Я посмотрела прогноз, погоду обещают солнечную. В первой половине дня свет будет отличный.

— Могу помочь, если не возражаешь.

— Конечно, — с благодарностью улыбаюсь и накидываю объемный пуховик на плечи. — И… спасибо, Денис. Ты меня шокировал, я мало что соображаю сейчас.

— Все отлично, — смеется он. — Иди готовься и, если нужна помощь или совет — я всегда здесь.

— Спасибо еще раз.

Выскочив за дверь, направляюсь к лифтам, и по пути натягиваю шапку. Пытаюсь как-то уложить в голове новость. Скорее, конечно, приятную.

Я долгое время с легкой завистью смотрела на собственного мужа. Любовь Ромы к физике бесспорна и нерушима. Так же, как и ко мне, к слову. Вот только найти дело, к которому я бы относилась хотя бы на пятьдесят процентов также, мне не удавалось. Финансы я люблю, но не так чтобы заниматься этим всю жизнь. А фотография… появилась совершенно случайно.

Сначала интерес к моему новому хобби проявил Березовский. Он настоял на том, чтобы мы купили фотоаппарат и объективы. Сделал это, в очередной раз пожертвовав своими накоплениями, а после именно Рома нашел Дениса Кравченко — известного, талантливого фотографа, организовавшего курсы.

Запрыгнув на подножку автобуса, испытываю дикий трепет от предвкушения чего-то неизвестного. Достаю из кармана телефона и набираю мужа. Хочется скорее поделиться с ним. Как в той клятве из фильма: «И в горе и в радости…», мы всегда вместе. Взлеты и падения. Счастье и отчаяние. Богатство и бедность. Мы как иголка с ниткой проходим все вместе.

— Привет, любимый, — с теплотой в голосе произношу. — Ты уже дома?

— Ага. Недавно зашел.

— Я сейчас приеду. Есть новость. Приятная.

— У меня тоже, Гайка. Давай поскорей. У нас мало времени.

Мы проезжаем под мостом, поэтому связь обрывается.

Раздумывая, что именно хочет рассказать мне муж, бегу с остановки до дома, здороваюсь с дворником Умедом и взлетаю на наш этаж.

— Ром, — кричу от порога, скидывая ботинки.

— Привет, малышка, — появляется он в прихожей.

Запрыгнув на него с ногами, целую жесткие губы и обвиваю шею.

— Давай-ка собирайся. У нас мероприятие, — кивает он на свой костюм.

Замечаю, что Березовский приоделся во что-то новенькое.

— Ого. Ты где это взял?

— Спонсоры, — закатывает глаза.