Измена. Ты нас предал, Дракон!

Глава 1. Измена

– О боги! – вскакиваю с постели и судорожно пытаюсь дышать. Кладу руку на округлый живот. – Все хорошо, малыш. Все хорошо. Это просто сон!

Браслеты и вязи, наложенные лекарем, опять жгут кожу, и я делаю пару глотков горького вязкого отвара. Все ради тебя, малыш.

Опускаю ноги в тапочки и выхожу из комнаты в каменный коридор, залитый лунным светом. Мне очень нужен Рид, мой муж. Нужно, чтобы он обнял меня и сказал, что это лишь сон, как он делал всегда.

Тихо открываю двери спальни, где не так давно спали мы вместе, и застываю, когда слышу протяжный стон.

– О, дааа! – этот голос…. Мне показалось?

Нет….

Не хочу верить своим глазам, ведь это не может быть правдой!

Тильда, дочь лекаря и моя подруга и Рид! Здесь! В нашей постели, абсолютно обнаженные упиваются друг другом.

Им слишком хорошо, чтобы меня заметить. А мне…. Я не могу дышать. В груди все разрывается от боли. Может, я все еще сплю и это очередной кошмар?

Но нет! Все слишком реально! Все слишком… больно!

– Ай! – срывается с моих губ, когда внизу живота начинает тянуть. Наш малыш, только не это!

Припадаю рукой к консоли, но что-то срывается вниз и с грохотом разбивается у моих ног.

– Мэл?! – замечает меня дракон.

Я перевожу взгляд от осколков на дракона, и после секундной растерянности вижу… ярость на его лице!

– Какого гоблина ты сюда приперлась?! – рявкает он, а я вздрагиваю, потому что Рид никогда не позволял себе такого тона, даже к слугам.

– Пошла вон! – оглушает приказ, а по моим щекам текут горячие слезы.

Я хочу! Я хочу отсюда уйти, потому что находится здесь невыносимо. Невыносимо смотреть на того, кто еще недавно купал меня в любви, а теперь смотрит на меня, как на кусок мусора.

На секунду задерживаю взгляд на Тильде, которая даже не удосужилась прикрываться и задирает нос так, будто это она жена.

О боги, Рид, что ты наделал? Как ты мог? Полтора года нашей счастливой жизни! Твои слова любви, твои объятия и страстные поцелуи, обещанные только мне, ты так легко отдал другой?

Нет!

Срываюсь с места, и ногу прорезает боль. Осколок впился сквозь тапок. Но это ничто

по сравнению с тем, что творится в груди. А там – бездна, дыра, полная отчаяния и слез.

Я лечу по коридору, закрываю дверь в свою спальню. Мотаю головой. Бью себя в грудь, но боль не проходит. В глазах вспышками играет прошлое.

Мои двадцать один, академический бал и он, мой будущий муж, лорд Дарквэл. Ты показал мне, что такое любовь, я отдала тебе свое сердце, а ты его так безжалостно растоптал. Почему? Еще недавно все было прекрасно!

– Где она?! – доносится из коридора голос супруга. Такой злой, будто он готов меня убить. За что? Это ведь не я нас предала! А он!

– Мэл! – дверь распахивается так резко, что с грохотом бьется об стену.

Смотрю вся в слезах на мужа, и молю богов только об одном. Пусть он объяснит, что все это было ошибкой. Не знаю, как, но пусть! Пусть уймет эту нестерпимую боль!

– Какого гоблина ты шастаешь по ночам?! Тебе положен полный покой, ты его убить пытаешься?! – рычит он, указывая на мой живот, который я закрываю в защитном движении.

Тело пробивает дрожь, потому что такого Рида я никогда еще не видела. Будто другой человек. Будто не мой муж! Мне кажется, или я вижу презрение на его лице?

– И это ты мне говоришь? – глотаю слезы. – Пока мое тело прожигают печати, и я делаю все, что говорит лекарь, ты спишь с другой! Как давно, Рид?!

– Не твое дело, Мэл! Я здоровый мужчина и могу удовлетворять свои потребности, когда этого пожелаю! Прекрати реветь, гоблины тебя дери! Подумай о ребенке! Если из-за твоей истерики с ним что-то случится…, – сжимает кулаки. – Я пришлю тебе лекаря, делай все, что он велит, и не смей выходить из комнаты! Ты меня поняла?

Дверь хлопает с такой силой, что стена отдается дрожью. Смотрю на полотно, а перед глазами темнота. Яд разъедает душу. Не могу дышать, будто ребра сдавили стальные кольца удава. Не хочу верить, что все происходящее – реальность…

– Нужно успокоится. Все будет хорошо, малыш, – шепчу еще не родившемуся сыну, а слезы все равно топят глаза. Нужно дышать! Нужно дышать, как бы больно не было!

– О! Да ты поранилась! – раздается в дверях насмешливый голос, который я меньше всего хочу сейчас слышать. Тильда? С подносом в руках. Это ее отправил мне вместо лекаря муж?!

– Знаешь, это даже хорошо, что тебе сегодня не спалось. Рид думал избавиться от тебя после родов, а мне так не хотелось ждать, – ухмыляется, наполняя стакан мутной желтоватой жидкостью. Как же я ненавижу этот отвар. И ее.

– Что ты такое говоришь, Тильда? Как ты могла? – смотрю на ту, кого считала своей подругой. Она, ведь, была так добра. Я полюбила ее как сестру, которой у меня никогда не было. Я впустила ее в свое сердце, а она. Они!

– Ну, знаешь. Твоему мужу сложно отказать, – хихикает, будто намеренно пытается сделать мне еще больнее. И у нее это отменно получается.

Глава 2. Преступление

Рид хватает меня на руки и несет. Что-то кому-то приказывает. Но я не слышу. Меня накрывает приливами боли. Все о чем я сейчас думаю, это малыш! Пусть он родится здоровым. А Рид… о боги, мой Рид….

В голову врываются воспоминания и я пытаюсь не думать о том, что только что произошло. Пытаюсь ухватиться за что-то светлое, чтобы успокоиться, чтобы малыш не переживал.

Тот выпускной бал в академии. Наша первая встреча. Мое смущение от его пристального взгляда. А как было не смутиться? Он ведь – лорд, от взгляда на которого все девчонки вокруг томно вздыхают.

Красив, горяч, молод. Темные волосы, синие, как море, глаза, волевой подбородок. Широкие плечи. Уверенный взгляд. Не дракон, а скала, которой все нипочем.

А я, маленькая адептка, только-только окончившая академию. Самая обычная, с темными непослушными волосами, бледной кожей. Хоть мне и часто говорили комплименты, но я скорее списывала это на чужую доброту, нежели на собственную привлекательность. Но Рид смотрел так, будто я единственная и неповторимая в целом мире.

На глазах у всех он решительно пересек зал и протянул мне свою широкую крепкую ладонь. И едва я ее коснулась, на руке вспыхнула вязь. С тех пор я принадлежала ему.

Мы сутками не выбирались из постели, путешествовали, наслаждались друг другом, пока люди не стали задаваться вопросом о наследнике. Боги смиловались, и мне удалось понести.

Но беременность проходила трудно, и тогда появился лекарь. Сначала я думала, что его отвары и печати мне помогают, он ведь уважаемый и известный в высших кругах маг. Но тошнота не проходила, становилось все хуже.

Мне прописали постельный режим и отселили в отдельную комнату. Рид навещал меня, заботился, а в последнее время стал раздраженным, будто это я виновата. Но все равно стоило нам побыть вместе, его сердце смягчилось, как и взгляд. А теперь…. Теперь я совершенно его не узнаю.

И это тепло, что я чувствую от груди, к которой бессильно припадаю, делает лишь больно. Ведь совсем недавно ее касалась чужая женщина, которую он любил вместо меня….

– Сюда! Кладите ее сюда! – слышу голос лекаря.

– Где повитуха?! – рычит дракон.

– Я здесь! Схватки начались?

– Редкие, – этот ненавистный голос Тильды. И она пошла за нами?! – Папенька, мне дать ей стимулирующий отвар?

– Разумеется, Тильда! – кряхтит лекарь, и тут же мне в рот вливают гадость. Давлюсь, захлебываюсь. Новый прилив боли.

– Отойдите! – командует повитуха, заставляя меня расставить ноги так, как учила. А лекарь тем временем начинает писать на моих руках на мне новые вязи пером из красного кристалла.

– Нет! Не надо! – хочу взмолиться, потому что не верю ему, но из уст вырывается всхлип.

Голова идет кругом, я стараюсь слушать указания повитухи и делать все как нужно, несмотря на нестерпимую боль между ног. Все, что я сейчас хочу услышать, это крик своего малыша.

– Давай! Тужься! Еще чуть-чуть! Молодец, ребеночек у нас, – объявляет она.

Почему он молчит? Нет! Вот он его сладкий голос!

Сладкий тихий всхлип. Мой родной, мой нежный сынок! Я снова реву, но теперь уже от счастья.

– Здоров?! – спрашивает Рид, и я вижу сквозь туман как повитуха кивает.

Здоров! О боги! Как же я вам благодарна.

– Дайте я проверю, Ваша Светлость! Потерпите минуту, это важно! – вырывается вперед лекарь и выхватывает моего ребенка у свахи.

– Боюсь, ваша жена больше не сможет иметь детей, – подписывает мне сваха приговор.

– Ей и не нужно! – заверяет Тильда. – Ваша Светлость. Посмотрите!

Рид заглядывает в конверт, и все вдруг замирает. Застывает. Даже воздух как будто густеет.

– Что? Что там?! Вы ведь сказали, он здоров! – пугаюсь я.

– Здоров, в этом сомнений нет, – шепчет едва слышно сваха, кидает в меня какой неопределенный, жалостливый взгляд.

– Тогда что? Что не так?

– Он не дракон, – заявляет лекарь, испуганно поглядывая на моего мужа. Рид хмурится, сжимает кулаки.

– Но ты говорил, что чувствуешь его ипостась, – рычит муж.

– Все так, Ваше Светлость! Но посмотрите, – лекарь указывает на моего малыша точно на вещь. – Он – темный. Потому я и обманулся.

Что? Темный?

– О чем вы говорите? Дайте мне моего малыша! – молю я, когда все внутри сжимается от страха.

– Это значит, что он зачат не от вас Ваша Светлость, а темной магией, – сообщает лекарь, и эти слова пронзают меня насквозь.

О чем он говорит? Какой магией? Ее во мне почти не осталось! Они всю ее задушили эликсирами, которые должны были помочь мне выносить ребенка.

– Поэтому ее беременность и протекала так трудно. И потому она больше не сможет забеременеть. Такова цена. Все сходится. Очень подлое преступление, – качает головой лекарь. – Если бы не мои вязи, мы бы узнали это только спустя месяцы. Сожалею, Ваша Светлость. Боюсь, ваша жена хотела вас обмануть.

– Нет! Вы лжете! – выпаливаю я, а затем ловлю на себе убийственный взгляд мужа. – Не верь ему, умоляю! Клянусь, я не делала ничего подобного! Ты ведь знаешь меня!

Глава 3. Не верь им!

– На что ты намекаешь, лекарь?! – грозно рычит Рид.

– Вам нужен обряд разрыва с истинной, – склонив голову, выдает старик.

Что?! Он из ума выжил?! Хочет, чтобы меня заставили пойти на Скалу Обреченных?!

– Нет, – мотаю я головой, в ужасе глядя на мужа. – Ты не можешь так поступить! Я ничего не делала! Услышь меня!

– Истинная, которая больше не сможет выносить вам ребенка! – перебивает мой хриплый голос лекарь. – Не говоря же о том, что как подло она всех обманула. Вам нужно избавиться от нее, чтобы боги даровали вам новую истинную, чье чрево подарит вам настоящего наследника с вашей кровью и ипостасью дракона, Ваша Светлость. Медлить нельзя!

Перевожу взгляд с ненавистного старика на мужа, и к боли, все еще пронзающей мое тело, примешивается страх. Он не смотрит на меня. Не смотрит на нашего ребенка, смотрит куда-то в пустоту, и я отлично знаю этот грозный взгляд. Он меня не пощадит.

Но сейчас я волнуюсь куда больше о малыше, который даже плакать не смеет, а только кряхтит на руках повитухи. Спасибо ей, за то, что забрала его из рук врагов.

– С чего вы взяли, лекарь, что можете указывать мне, что делать? – раздается низкий голос дракона, он переводит разъяренный взгляд на старика, и тот тут же сжимается в комок. – Я сам решу.

– А как же закон, Ваша Светлость? – еще смеет взвизгнуть он. – Боги должны ее судить.

– Она – моя жена. И судить буду я, – чеканит Рид, затем бросает в меня такой взгляд, что я уже чувствую себя мертвой.

Он смотрит не больше секунды, но я сполна ощущаю все упреки и его ненависть ко мне. Отворачивается, как от прокаженной.

– Унесите ребенка и отдайте слугам, – командует он, и повитуха тут же уносит сверток с моим сыном.

– Нет! Пожалуйста! Умоляю, верните мне сына! – пытаюсь встать, потянуться к малышу, но оказываюсь такой беспомощной, что даже двинуться толком не могу.

– Не выводи меня еще больше! – рявкает дракон. – Завтра я решу твою судьбу.

Он уходит следом за повитухой со всей делегацией, а я остаюсь лежать на окровавленных простынях и беспомощно смотрю на наглухо захлопнутую дверь. Немые слезы топят глаза, а затем реву в голос до полного головокружения.

За что мне все это? Каких богов я разозлила, что они даже не позволили мне прижать своего ребенка к груди? Не позволили вдохнуть его запах, услышать его тихое дыхание? Внутри все разъедает шипящими углями.

Рид! Почему ты даже не попытался поверить мне?

– О боги! Госпожа! Вы себя так в могилу сведете, – вбегает в комнату повитуха.

– Где мой сын? – у меня только один вопрос.

– Под присмотром поварихи. Ее сестра недавно родила. Скоро прибудет в замок и накормит малыша, – говорит с такой заботой, что я опять плачу навзрыд. Уже от счастья, что мой малыш будет сыт и в тепле. А что еще нужно матери?

– Успокойтесь, Ваша Светлость. Вам нужны силы, – говорит она, подтягивая к себе тазы. – Я обработаю ваши раны, но душу залечить не смогу. Это вы сами должны это сделать. И должны быть сильной, чтобы бороться.

Смотрю на эту женщину в темно-сером платке, которую знаю не больше недели, но только ей есть сейчас до меня дело.

– Почему вы так добры ко мне? – не понимаю я.

Ведь то, в чем меня обвинили, предполагает осуждение вплоть до проклятий и плевков. Страшный грех, способный навлечь беду на целый род и земли, которыми этот род владеет.

– Я в повитухах не первый год. Разных матерей видала. И тех, кому дети нужны лишь для того, чтобы мужа удержать, и тех, кому они вовсе не нужны. Вы не такая, Ваша Светлость. Вы стискивали зубы и терпели то, что не каждому под силу, ради вашего еще не родившегося ребенка. Любовь матери к сыну сложно подделать, в отличие от всяких ритуалов, – говорит она, выжимая полотенца.

– Значит… вы верите мне?

Короткая улыбка и тепло, смешанное с болью в глазах.

– Мое слово ничто против фактов, которые есть у лекаря. И боюсь, древо раздора, которое он тут посадил, пустило очень глубокие корни.

– Чем я могу доказать, что невиновна? Помогите мне встать. Мне нужно поговорить с Ридом, – шепчу я ей, силюсь, но боль вновь укладывает на лопатки.

– Не спешите. Вам еще рано вставать. Роды были слишком тяжелыми. Это чудо, что вы оба остались живы. Благословение богов, – говорит она. – И к тому же. Вы уверены, что Его Светлость, станет вас слушать? Дайте ему подумать обо всем самому. Может, разум и просветлеет. Не лезьте на рожон. Будьте терпеливы, а я даю вам слово, что пока мне позволяют оставаться в замке, я буду присматривать за вашим малышом, как за своим.

Закусываю губу. Внутри такая буря, что не хватает слов, чтобы отблагодарить эту женщину, сжалившуюся над матерью. Трясу головой и зажимаю рот рукой, чтобы снова не расплакаться.

– Вот и славно, Ваша Светлость, – улыбается повитуха. – Как, кстати, решили назвать малыша?

– Дэриэл, – тихо шепчу ей.

– Какое красивое имя. Оно ему очень идет, – говорит женщина, стараясь отвлечь меня другими простыми разговорами.

Глава 4. Клетка

Я никогда не бывала в коридорах Северного крыла, но как и ожидалось, оно оказалось мрачным и холодным место. Первые этажи еще теплятся жизнью и уютом, потому что там располагаются комнаты стражей, а на самом верху башни находятся одинокие темницы, смердящие отчаянием и страхом.

Они для тех, кто ожидает суда, и видимо, я буду первой за последнее десятилетие ради кого лязгнут их заржавевшие решетки.

Нет, до самого верха мы не доходим. Стражи останавливаются на предпоследнем этаже и отпирают старую, но крепкую деревянную дверь, и толкают меня в помещение похожее на келью в монастыре.

Узкая старая кровать с тонким матрасом, маленький облезлый шкаф, стол со стулом, привинченными в каменному полу, и окно с решеткой. Здесь пахнет сыростью и одиночеством.

– Обживайся, но сильно не привыкай, – нарекает стражник.

– Ага, попробуй надышаться перед смертью, якшавшаяся с Тьмой! – рявкает другой и захлопывает за моей спиной дверь.

Обратись ко мне кто-то таким образом вчера, я бы повесила нос. А сейчас эти слова меня почти не задевают. Они не причиняют никакой боли, потому что сердце мучает тоска по ребенку и ярая обида на Рида.

Оглядываю свою клетку, где слоем лежит пыль. Ноги болят, но я продолжаю стоять, а затем подхожу к единственному крохотному окну.

Отсюда отлично видно двор, по которому мы когда-то счастливо гуляли с Ридом. Где он еще пару месяцев назад ласково разговаривал с округлившимся животом.

А еще отсюда видно ту самую Скалу Обреченных, известную на целый континент, своими магическими свойствами. Но я в них не верю. Да и не знаю, верит ли вообще кто-то.

Говорят, в давние времена сюда ссылали истинных, изменивших своему мужу или сделавших то, в чем обвиняют меня. Если боги посчитают, что обвинения беспочвенны, то обвиняемая не разобьется, ее вознесет синее не обжигающее пламя.

Говорят, таких счастливиц было около пяти, но это было так давно, что никто не верит, что это правда.

И теперь такой “суд” ждет меня. Даже если это пламя существует, я не думаю, что оно спасет меня. Иначе лекарь бы настаивал на чем-то совершенно ином. Попросту бы отравил. Что все еще возможно.

Но он предложил суд богов, а значит, уверен, что они меня не пощадят. Потому что все продумал? Потому что пропитал мое тело черной магией и именно она убивала мою светлую?

Или он знает, что никакого пламени нет? Что оно, вполне возможно, угасло сотни лет назад.

Повитуха сказала не спешить. Дать Риду остыть, но я не могу ждать. Мне нужно попытаться еще раз с ним поговорить пока не стало слишком поздно.

Стучу в дверь, кричу, срывая голос, и лишь спустя четверть часа является стражник, бросая на пыльный облупившийся стол железный поднос с жуткой кашей и алюминиевой кружкой воды.

– Чего шумишь?! – рявкает он.

– Позовите Его Светлость! Мне нужно с ним поговорить! – прошу я, а он смеется мне в лицо.

– Вы, госпожа, – намеренно делает насмешливый акцент на обращении, – видимо, не поняли. Преступники, продавшие душу Тьме и посмевшие дурачить нашего лорда, не то что об аудиенции не смеют просить, но даже о глотке воды не зарекаются. А мы, как видите, вам дали даже еду. Благодарите лорда за его милость и не шумите тут! Народ у нас вспыльчивый в стражьих палатах живет. А вы спать мешаете своим визгом! Потерпите уже, завтра на Скалу пойдете.

И дверь захлопывается прямо перед моим лицом.

Что? Завтра? Рид все уже решил?

Отчаяние вновь скребётся по горлу, но я запрещаю себе сдаваться. Вновь осматриваю комнату, сама не зная, какое решение хочу в ней найти. За узкой скрипучей дверью находится крохотная ванная. На удивление чистая. Тут даже старые застиранные полотенца есть. Пахнут дешевым мылом, но это уже хорошо.

Оглядываю свои руки, исписанные от плеч до самых запястий вязами лекаря и решаю тут же их смыть. Вода в душе не просто холодная, а ледяная. Но меня это не останавливается. Меня греет мысль, что освободившись от печатей, я смогу вернуть свою магию.

Увы, нет. Лишь крохи. Но, может быть, это только начало? Нужно время?

Замерзшая до стука зубов, возвращаюсь в комнату, залитую пред закатным солнцем. Сколько же часов прошло? На столе уже другой поднос с похлебкой, к которой я не притронусь. Не из-за жуткого вида, а потому что кусок в горло не лезет.

Подхожу к окну, смотрю во двор, надеясь на чудо. Вдруг повитуха пронесет там моего малыша. Нет. Ее не видно. Зато предатель здесь!

Все внутри вспыхивает от одного лишь взгляда на Рида. Обида, боль и проклятая надежда, которой сейчас быть не должно. Хочу с ненавистью выкрикнуть имя, которое когда-то шептала с любовью. Цепляюсь пальцами в холодные прутья решетки, и она вдруг срывается вниз.

– Мэл! – разрезает мой оглушительный вопль рев дракона, когда я переваливаясь через низкий подоконник.

Глава 5. Дай мне причину

Чудом успеваю ухватиться за стены и рывком непонятно откуда взявшейся у меня силы, возвращаюсь обратно. Или это была не моя магия? Тогда – Рида?

Он не дал мне упасть?

После того как заглянула в глаза смерти, выглядывать в окно совсем не хочется. Я вся дрожу, сидя на полу, и боюсь даже подняться на ноги, пока из-за двери не доносится шум.

Рид. Его голос я всегда узнаю. Теперь даже грозный тон мне знаком. Рычит на стражников, а затем влетает в мою комнату.

Вот он. Мой муж. Дракон, которому я отдала все. Чего же ты так смотришь на меня, когда сам сюда отправил? Откуда ярость в синих глазах при виде похлебки, которая мне не положена, но по доброте твоей душевной, подана?

Ты меня на это обрек! Ты!

– Ты с ума сошла?! – рычит Рид, в секунду пересекая комнату. Хватает меня за руку и оттаскивает от окна, на котором моментом появляется старая решетка.

– Убиться решила?! – пылают яростью синие глаза. Чужие глаза.

Руку жжет от его цепкой хватки, но куда больнее смотреть на того, кому доверяла настолько, что готова была отдать свою жизнь! А он – предал. Дважды!

– А разве ты не этого хочешь?– смотрю на некогда любимого мужа, и все внутри сжимается от боли. – Я слышала, что ты уже определил мою судьбу. Скала Обреченных, да Рид?! Ты даже не дал мне оправдаться!

– А тебе есть что сказать?! – рычит он. – Это какие слова нужно придумать, чтобы умолить твой грех?! Ты водила меня за нос. Пока я ждал своего ребенка, ты продавала душу Тьме. В самом деле думала, что сможешь обвести меня вокруг пальца?!

– Оказывается да! Ведь ты обманулся! Но не мной! – шиплю я ему. – Ты впустил в мою жизнь подлого лекаря, а в свою постель – его дочь! Это ты нас предал!

– Выбирай слова, Мэл! И не забывай с кем говоришь. Я слишком многое тебе позволял, и ты решила, что можно все и даже закон тебе нипочем?!

– Говорю тебе, я ничего не делала!

– Факты, Мэл! Факты на лицо!

– Это лекарь! Он все подстроил!

– Хватит! Неужели ты думаешь, что я бы это допустил? Я проверял каждый отвар, каждую вязь, которую он на тебя наложил. Я всегда следил за этим, Мэл! И там не было никакой темной магии! Прекрати уже врать и изворачиваться! – рявкает он, и я вздрагиваю.

– Что мне сделать, чтобы ты услышал меня? Ступить с той проклятой Скалы? Ты, действительно, веришь, что огонь справедливости, который никто не видел уже триста лет, все еще существует? Или ты просто хочешь избавиться от меня, чтобы боги дали тебе новую истинную, способную родить?

– Мэл! Замолчи!

– Я всегда молчала. Но сейчас не буду. Я не могу позволить тебе разлучить меня с ребенком.

– С ребенком?! – его передергивает от злости. В глазах такая ярость, что меня бросает в дрожь. – С обманкой, сотканной из Тьмы, Мэл! Он даже не человек! Как ты могла?!

Смотрю во все глаза на того, кого так преданно и нежно любила и не верю, что передо мной тот же дракон!

– Ты слеп! – шиплю болью и ненавистью. – Он живой! Он настоящий! Это твой лекарь с ним что-то сделал! И ты это допустил! Ты погубил нашего сына! – срываюсь на истерику и тут же понимаю, что из моего рта больше не идет и слова. Он запечатан магией, которую наслал мой муж.

– А я, ведь, действительно, любил тебя, Мэл.

– Тогда бы не впустил в нашу жизнь другую. Не повелся бы на обман! Грош – цена твоей любви! – хочу ему сказать, но голос по-прежнему запечатан. Все, что у меня есть – это глаза, которые пылают сейчас тысячей пожаров, что испепеляют душу.

Рид это видит, не выдерживает натиск и рассерженно отворачивается. Расправляет свою спину, покрытую невидимыми шипами, и смотрит куда-то в пустоту за окном.

– Ты знаешь, что велит в таком случае закон, – его голос звучит иначе. Низкий, хрипящий, и в нем все еще все еще зиждется тихая ярость. А кулаки сжимаются до хруста.

– Ты должна была ступить со Скалы еще утром. Но я оттянул суд на сутки. – говорит он. – Дай мне хотя бы одну причину пойти против закона ради тебя.

Поворачивается, смотрит в глаза так, что боль внутри становится невыносимой. Он поднимает руку вверх и щелкает пальцами, освобождая мой рот от печати, но едва я хочу сказать, останавливает одним лишь жестом.

– Не смей больше врать. Мне и так крайне сложно сдерживаться, Мэл. Хорошо подумай, что ты сейчас скажешь, – велит он.

Глава 6. План?

– Не смей больше врать. Мне и так крайне сложно сдерживаться, Мэл. Хорошо подумай, что ты сейчас скажешь, – велит он.

Сглатываю ком обиды и закусываю щеку изнутри. Потому что знаю, что ни одно слово и ни один довод не остановит грядущее безумие. Даже если молить начну – не поможет. То, что я могла сказать, я уже сказала, и меня не слышат. Более того, щелчком пальцев закрывают рот. Так зачем?

– У меня только одна просьба, – набираюсь решительности, сжимаю онемевшими пальцами юбку, а дракон тем временем ждет. – Я хочу увидеть Стеллу.

В глазах мужа вспыхивает пламя. На секунду мне кажется, что он сейчас весь воспламенится, но нет. Он стискивает зубы так, что выступают желваки.

– Я сейчас ослышался?! Я даю тебе возможность спастись, а ты говоришь о сестре?! Ты совсем выжила из ума? – отчитывает Рид, порождая своим рыком и злостью еще больше боли и отчаяния во мне. Я уже не могу их выносить!

– Я ступлю с этой гребанной Скалы! – заявляю ему то, чего, видимо, сама до конца не понимаю. Но если не так, то я понятия не имею, как еще ему доказать, на чьей стороне правда. – И если огонь существует, он оправдает меня. А если я умру, то хочу знать, что Дэриэл будет в надежных руках.

– Не смей использовать это имя! – рычит он, злость так переполняет, что Рид бьет кулаком по стене с такой силой, что она расходится трещинами. На скулах возникает чешуя.

– Ты ненормальная, Мэл. Я дал тебе шанс, которого не должен давать, а ты…. – убивает меня ненавистным взглядом и уходит прочь.

Дверь захлопывается с такой силой, что по каменным стенам идет дрожь. Я тоже сейчас вся дрожу так, что пальцы ходуном ходят. Ноги моментом становятся ватными и я попросту падаю на холодный пол и пытаюсь осознать, что только что наговорила и зачем.

Думала, такое опасное заявление хоть немного его отрезвит. Но нет! Он слеп настолько, что не видит дальше собственного носа. Как? Сколько его знаю, я всегда восхищалась его умом и дальновидностью, и не только я. А сейчас. Ума не приложу!

И Рид не настолько доверчивый, чтобы его могли опоить. Я ничего не понимаю. Кроме того, что завтра утром ступлю со Скалы.

И на это я подписалась сама.

Хотя, даже если бы на коленях молила о пощаде, ничего бы не изменилось. Уж лучше я шагну достойно всем врагам на зло. И я бы шагнула сто раз и сто раз бы пережила ужас и разбилась, если бы кто-то мне пообещал, что мой сын будет счастлив. Счастлив… без матери?

Рид тоже не знал женского тепла, его воспитывали учителя. А Дэриэл….

Сердце обливается кровью от мысли, что мой кроха может остаться один, совершенно никому не нужным в этом мире.

Нельзя же быть настолько жестоким и отказать мне в просьбе о встречи с сестрой?! Даже у тех, кого казнят, спрашивают последнее желание!

А если нет, то что мне делать? Бежать? Из владений Рида? Это даже драконам не под силу.

О боги! Как мне остаться с сыном? Как?! Не будьте вы такими жестокими!

Голоса за дверью отвлекают меня от саднящих душу мыслей.

– Сюда, – раздается голос стражника, где-то за моей дверью.

Вскакиваю на ноги и молю лишь об одном хоть бы это была Стелла! Рид все-таки сжалился?!

Нет. На пороге стоит повитуха с большим потрепанным бумажным свертком в руках.

– Вы? – охаю я, и внутри мешаются противоречивые чувства.

Горечь, что дракон даже в последней просьбе мне отказал, и радость, что могу спросить женщину о том, как мой сынок. Сыт ли он? Плачет ли?

– Я сказала, что должна проверить ваши раны, и они меня впустили, – сообщает повитуха, и кладет потрепанный сверток. – Тут новая одежда, госпожа.

– Спасибо, – киваю я, но платья меня сейчас не интересуют. – Прошу, расскажите, как Дэриэл?

– Он чудо. Все в порядке. Не беспокойтесь, – заверяет повитуха, а потом достает из тяпок маленький платочек. – Это от него.

Поверить не могу!

Прижимаю к губам тонкую ткань, вдыхаю запах моего сыночка. Не плакать. Только не плакать. Я должна быть сильной ради нас обоих.

– Как вы, госпожа? Я слышала, что завтра будет суд богов на Скале.

– Так и есть, – тихо киваю и пытаюсь сдержать тот страх, что сковывает изнутри.

– Уверена, боги будут на вашей стороне, – говорит она, но судя по тому, как прячет взгляд, понимаю, что и она сомневается в существовании огня. – Что я могу для вас сделать?

Звучит как вопрос о последнем желании. И оно у меня есть. Не просто желание, а необходимость. Я должна знать, что с Дэриелом все будет в порядке. Должна.. я…

Тихо. Не плачь.

– Моя сестра. Стелла. – сглатывая слезы в горле, спрашиваю я. – Можете ли вы найти ее и передать послание?

– Я сделаю все, что в моих силах, – искренне отзывается женщина, а затем ее торопит на выход стража.

Она уходит, а я смотрю ей вслед, как тающему лучику единственной надежды.

Дверь наглухо закрывается, и я опять остаюсь одна в своей клетке, но теперь у меня есть драгоценность. Платочек с запахом моего сына. Прижимаю его к груди и и представляю, как возьму свою кроху на руки.

Глава 7. Единственный шанс

– Ты меня поняла? – переспрашивает Стелла, и я киваю, пытаясь переварить то, на что сейчас подписалась.

А какой выбор у меня есть? Либо все, либо ничего.

– Да!

– Тогда делай все так, как я сказала. Ни одного лишнего движения. У тебя один шанс сделать все правильно.

– Поняла.

– Время! – раздается голос в коридоре, и Стелла тут же возвращает себе облик стража.

– Допрос окончен, – объявляет она мужским голосом. – Виновную вести на Скалу через четверть часа.

Знаю, что у нас есть план. Хлипкий, опасный. Но эти слова пронзают сердце стрелами.

Четверть часа. Самое жуткое время, потому что, как бы не пыталась дышать, воздуха не хватает.

– Миледи желает переодеться? – спрашивают стражи, позволяя мне выйти на “виселицу” при параде, но я остаюсь в том, что вчера принесла мне повитуха. Белое словно свадебное платье. Как иронично. В этот дом я так пришла, так отсюда и уйду.....

Снова коридор, ступени, а затем в глаза бьет яркий утренний свет. Сквозь прищуренные веки вижу целую толпу. Словно весь замок сейчас вышел сюда, чтобы посмотреть на то, как ведьму, якшавшуюся с Тьмой, отдадут на суд богам. Да, именно так, с ненавистью и страхом, они и смотрят на меня.

Вон та старушка мучилась от сыпи на руках, и я исцеляла ее кожу несколько дней подряд. У той мамочки не шло молоко, и я умоляла Рида привезти мне редкой травы, чтобы ей помочь. Я любила их, но они отвернусь от меня так же быстро, как мой муж.

Осуждение. Страх. Ненависть.

Ай. Спотыкаюсь о камень, и замечаю, что туфли, которые утром дали мне стражи, развалились на ходу. Плевать. Снимаю их и иду босиком к обрыву, где меня уже жду те, кто проследят за исполнением договора.

Лекаря с его ненаглядной доченькой не вижу. Как и своего дракона. Решили не портить настроение перед завтраком неприятным зрелищем?

Пусть так.

Мне же лучше. Сердце не будет страдать от взгляда на того, кто стал совершенно чужим в одночасье.

Бам! Гонг бьет первый раз, и страж велит выстроится. Зачитывает обвинительную речь, но я его не слушаю. Ищу глазами сваху с маленьким свертком, в котором лежит мой сын. Мысль о том, что я возьму его на руки льется светом в душу, а затем там снова бьется страх. Вдруг план провалится?

– Вы признаете, что использовали силы Тьмы, чтобы обманом зачать ребенка?! – спрашивает меня страж самого короля.

– Нет, не признаю, – отвечаю я, вновь глядя на самые разные лица вокруг. Рида все еще нет. Как и моего малыша.

Нет. Дэриэл здесь! Его несет тот самый стражник, под ликом которого ходит сестра. Это она?

– Вы признаете, что ваше отродье порождено Тьмой?

– Нет. Мой сын – настоящий! – сжимаю кулаки и велю себе успокоится.

– В таком случае. Боги рассудят вас обоих. На Скалу! – командует “палач”, и гонг бьет второй раз.

Я должна ступить, но вместо этого обращаюсь к вершителю своей судьбы.

– Могу я сама взять на руки своего сына? - спрашиваю у него. – Он маленький, сам не пойдет. А стражам рисковать ни к чему.

– Отдай ей, – шипит кто-то из толпы. – Пусть сгинут разом.

Стражи переглядываются, а затем кивают.

– Забирай, – дает приказ главый, и я наконец-то впервые касаюсь своей кровинушки.

Узнаю его, по теплу, по запаху. Какой же маленький и хрупкий.

Мой. Настоящий. Живой и здоровый.

Я никому тебя не отдам. Я тебя защищу!

– Супай! – торопит страж, я кидаю короткий взгляд на Стеллу, и она едва заметно кивает. Нащупываю под пеленкой артефакт. Вот он! Хоть бы все получилось.

Останавливаюсь на краю обрыва.

Сейчас будет последний гонг, означающий, что нужно ступить в пропасть. И я ступлю. Отсчитаю девять секунд и активирую артефакт, который переместит нас с сыном за тысячу миль отсюда. В место, где мы сможем начать тихую новую жизнь. Вдвоем. Под чужими именами и лицами. Спасибо Стелле.

Ветер треплет мои волосы и платье. Ноги дрожат. Я оборачиваюсь, чтобы еще раз убедиться, что Рид так и не явится на мою казнь. Нет. Его тут нет.

Бам!

Последний гонг!

Я прижимаю сына к груди, закрываю глаза и ступаю в невесомость.

– НЕТ! – слышу жуткий рык Рида. Он все-таки появился? Но уже поздно. Ветер режет мою кожу.

Один. Два….

Что происходит?

Я открываю глаза, когда понимаю, что ощущение падение исчезло, и кожу обдает нежное шепчущее тепло.

Пламя? Синее пламя возвышает меня с сыном над скалой.

– Ох! – прокатывается в толпе, и кто-то падает в обморок.

Все замирает, застывает. Я вижу запыхавшегося Рида, который словно оцепенел на ходу. Он будто бежал, с каким-то свитком в руке, и тут застыл. Зрачки обращенные в вертикальные полосы, вновь округляются. Чешуя, покрывавшая скулы и лоб, отступает. Он не верит своим глазам, видя, как синее пламя защищает меня и сына от жестокости этого мира. От лжи, которая нас едва не погубила.

– Она не виновна! – кричит кто-то из толпы, а затем раздается плачь раскаяния.

Вот только оно мне сейчас не нужно. Ни от кого.

Я активирую артефакт, и сиреневая дымка спиралью окутывает нас с сыном.

– Нет! Мэл! Нет! – кидается к нам Рид, в прыжке обращаясь в дракона, но поздно. Мы исчезаем раньше, чем у него появляются крылья.

Глава 8. Хижина

Артефактами перемещения нельзя пользоваться на неустойчивых поверхностях, потому что можно оказаться не там, где планировал.

Я это знала, и знала, на какой риск иду. Но другого выбора не было.

Артефакт должен был вынести нас с Дэриэлом к домику в лесу. Лес я сейчас вижу. Вокруг только и стоят огромные сосны. Здесь пахнет мхом, сыростью и шишками. Солнце почти не пробивается сюда, и даже воздух кажется зеленым. Но никакой хижины нет. Нет даже тропы.

Я понятия не имею, где мы сейчас находимся, и это дико пугает.

Кроха в моих руках, мой маленький сынок будто чувствует мое волнение, начинает плакать. Нет. Он, наверное, хочет кушать, а молока у меня все еще нет.

Повитуха говорила, что оно не всегда приходит сразу. А порой и вовсе не приходит, если молодая мать тревожится.

То, что я пережила, сложно назвать просто тревогой. Это был ужас, и меня до сих пор потряхивает, а ноги дрожат. Перед глазами все те лица… И Рид с его пронзающим насквозь взглядом синих глаз….

Нет, сейчас не о нем.

Я должна его накормить своего сына.

Причмокивает, стараясь отыскать молочко. Маленький, беспомощный, нежный. А какие у нас щечки!

И как эти чудовища могли назвать тебя дитем Тьмы? Из-за этой странной вязи на крохотной ручке? Похожа на лиану с шипами. Это и есть метка Тьмы?

И ее Риду было достаточно, чтобы отречься от сына? Чтобы поверить не мне, а врагам?

Сердце, не умолкая, стонет от боли, и вовсе разрывается, когда Дэриэл начинает плакать громче. Нужно срочно отыскать эту хижину и попросить Стеллу раздобыть трав!

Но как его найти, когда вокруг одни деревья?

Это хорошо, если только деревья. Есть ведь и звери….

Страх сковывает все сильнее, но я заставляю себя идти босыми ногами по колючим сухим веткам и скользким корням. Чтобы не потеряться, решаю ориентироваться по мху, как когда-то учил Рид….

Забудь! Не думай о нем! Сконцентрируйся на главном. Как далеко нас закинуло от избы? Я вообще в правильную сторону иду?

Едва сыночек стихает, засыпая у меня на груди, с неба срывается дождь.

Я с усилием отрываю от юбки кусок ткани, чтобы укутать свою мило сопящую кроху. О боги, ну и вкусный носик. Да он солнышко! И это солнышко не должно заболеть.

Земля под босыми ногами чавкает. Я скольжу. Дрожу как осиновый лист. Зуб на зуб не попадает. Если так пойдет и дальше, то и Дэриэл промокнет. Нужно идти быстрее!

Наконец-то, я примечаю избу. Небольшую, покосившуюся и одиноко стоящую среди высоких сосен. Скорее спешу на крыльцо, надеясь, что сестра уже тут, но внутри никого.

Зато здесь есть стопка полотенец на облупившейся лавке.

Аккуратно снимаю с крохи немного промокшую ткань и укутываю в теплое и свежже. Спасибо, Стелла, все предусмотрела.

Из остальных вещей делаю высокое заграждение на кровати, чтобы мое солнышко никуда не соскользнуло. Затапливаю камин, с трудом справившись с устройством, и принимаюсь изучать, что Стелла оставила на кухне. Где же она сама до сих пор? Надеюсь, с ней ничего не случилось…. Ее, ведь, не поймали?

От одной мысли бросает в дрожь.

Нет-нет-нет. Стелла так легко не попадется! Наверное, она осторожничает и потому не спешит сюда, чтобы не привести за собой кого-нибудь по следу.

Молюсь, чтобы так и было, и продолжаю изучать банки в шкафу. Если ничего не найду, нужно будет идти в деревню или в город, где сыщется хотя бы одна кормящая женщина. Мать не откажет матери. Я бы никогда не отказала. А ручку Дэиэла с опасной вязью я спрячу. А свою метку истинной….

Они ведь спросят, откуда я такая взялась одна с ребенком. Где супруг? А раз вязь на мне, то жив и здоров. Поймут, что сбежала, и нас с Дэниэлом в миг сцапают.

Наверняка, ведь, уже пол империи в курсе, что объявилась негодница, которую отправили на Скалу на суд богов. И то, что я невиновна знают. Синее пламя явило себя впервые за триста лет. Об этом сейчас на каждом углу судачат. А еще, наверняка, о том, что истинная с неразорванной связью бежала….

Пожалеют или сдадут с потрохами?

Одна только мысль о том, что я снова увижу Рида вонзает ядовитые шипы в больное сердце. Я утираю глаза и перебираю банки с травами и корешками, пока не нахожу нужную.

Глазам своим не верю, а ведь я готова была пойти к людям.

Через полчаса отвар готов. Но нужно время, пока он даст результат. А еще мне нужно поесть. Повитуха много об этом говорила.

К запаху трав примешивается ароматный запах супа. Я ничего не ела уже два дня и должна быть дико голодна, но с трудом глотаю пять ложек. Чувствую такую дикую усталость, что валюсь с ног.

Мой кроха сладко спит, и я ложусь рядом с ним. Наконец-то, могу себе позволить хоть немного расслабиться. Думаю, что усну за секунду, но в голове вьются ненужные мысли.

Рид. Тот свиток в руках. Все выглядело так, будто он готов был броситься за нами. Даже чешуя была…

Нет. Не придумывай себе. Он предал, когда впустил в нашу жизнь другую женщину. А потом и вовсе отвернулся от меня, от нас, и если бы не пламя, мы с Дэриэлом….

Глава 9. Рыжий (Маша и медведь)

Слышу снаружи какие-то звуки. Скрипит порог. Шаги. Стелла?

Слишком увесистые для сестры. Может быть, она пришла в обличье стражника?

Спешу проверить, но застываю, как только открываю дверь….

На пороге стоит самый настоящий медведь и я в ужасе захлопываю дверь. Секундный шок, и тут же ищу чем загородить проход.

Разве эта лавка спасёт? Да тот шерстяной бугай на пороге, если голоден, то и стены проломит одной лапой.

О боги! Что делать?

Тук-тук!

Слышу в дверь самый обычный стук костяшками пальцев. Не когтями? Не лапой?

– Эм, мадам, я, конечно, прошу прощения, что вас напугал. Но может вы впустите меня в мой же дом? – звучит мужской бас с нотками смеха.

Чего?!

Медведь-оборотень? Его дом?

Смаргиваю, пытаясь связать все в голове, а человекозверь за дверью терпением не отличается.

– Вы там впорядке? В обморок не упали? – спрашивает он, но ответить я не успеваю, так как все внимание забирает себе скользящая по полу лавка.

И магия тут не при чем.

Бугай просто толкает одной левой дверь, и та открывается, а замок брякает и повисает на вытянутой с корнем из деревянного косяка петле.

С замиранием смотрю в появившуюся щель на огромному грудь. Обнаженную при том, и тут же отворачиваюсь.

– Ох, простите, я думал вы в обморок упали. А я, знаете ли, не привык под порогом одежду держать на случай нежданных гостей, – вроде извиняется, а в низком басистом голосе слышится смех.

Хотя… кто и должен сейчас извиняться, то это, кажется, я. Он ведь хозяином дома представился. А значит, тут два варианта: он на нашей со Стеллой стороне или… ноги привели меня не туда.

Только этого не хватало!

Как понять? Не в лоб же спрашивать?

А если второй вариант, то чего мне ждать?

Делаю пару шагов назад, пока медведь шуршит чем-то в шкафу у входа. Кошусь краем глаза на кровать, где тихонько спит малыш. Его почти не видно за импровизированным ограждением из полотенец и одеяла. И это хорошо.

Неизвестно ещё, что на уме у хозяина.

– Ну, малая, – обращается ко мне медведь, как только щелкает застежка ремня, и я с опаской перевожу взгляд в его сторону.

Оделся, хвала богам!

Но все равно внутри очень дурацкое чувство, и тело напряжено до кончиков пальцев. Не только от страха. А потому, что все это как-то не правильно и дико неудобно.

Я не оставалась наедине с незнакомыми мужчинами до свадьбы, а после и подавно….

– Как же тебя такую хрупкую в мою хижину через весь лес занесло и не поломало? – горлопанит медведь.

Я отрываю взгляд от его светлой льняной рубахи, которая мне бы пришлась целым одеялом, и смотрю на лицо.

Суровое. С рыжей щетиной. И волосы у него тоже рыжие. Длинные. Глаза темные, почти черные. Брови пугающе нахмурены, при том, что злым он совсем не кажется.

Да и пугать меня не хотел, как говорит. А раз спрашивает, как меня сюда занесло, то со Стеллой не связан. Это плохо. Очень плохо.

Значит, я, все-таки, ошиблась.

– Немая, что ль? – хмурится мужчина, склоняя голову на бок.

– Нет, – мотаю головой и пытаюсь заставить себя говорить.

Только вот, что ему говорить? Не рассказывать же, что я от мужа-предателя сбежала. Вдруг это медведь меня сейчас за волосы обратно потащит, чтобы за беглянку награду стрясти?

Хотя, с виду он не такой.

Мда, стоит ли верить собственным мнениям о людях, когда я родного мужа толком-то и не знала, оказывается….

От этой мысли саднит душу. Сейчас не о нем.

Нужно думать, как выкрутиться.

– Имя-то есть? – спрашивает незнакомец, убирает со лба выбившуюся прядь огненно-рыжих волос, и теперь я понимаю, что он не так уж и стар, как показалось вначале.

Лет тридцать? Тридцать пять?

– Есть, – отзываюсь я, поглядывая искоса на сына. Не проснулся ли от нашего шума.

Нет. Спит себе сладко.

– Мэ… Мэри, – вовремя исправляюсь я и, на всякий случай, завожу за спину руку с вязью.

Если бы знала, что так случится, замотала бы чем-нибудь по самый локоть и сказал бы, что поранилась.

– Мэри, значит, – кивает рыжий, почти беззвучно подтягивать лавку и грозно на нее опускается. Он даже в человеческом обличии напоминает медведя.

– Ну и чего ты, принцесса, тут потеряла? В лес выбросили что ли? Натворила чего?

– В смысле?! – хочу переспросить я, но отвлекаюсь на тихое кряхтение сына.

Медведь тоже это слышит. Хмурится, поднимается на ноги и хочет заглянуть за печь, которая преграждает обзор на кровать, как я тут же загораживаю вид собой.

И на что я надеюсь?! Он, ведь, все равно поймет.

Глава 10. Ищейки

– Кхм, – прочищаю горло и набираюсь смелости, чтобы спросить. – Простите, а город отсюда далеко?

– Три дня пешего ходу, деревня ближе, – говорит медведь, а затем прищуривается. Соизмеряет меня еще раз взглядом, останавливаясь на босых, исписанных царапинами и ссадинами ногах. – Сама-то сколько шла?

Дико неудобно стоять перед ним вот так. И врать совсем не хочется.

– Меня сюда порталом вынесло, почти день по лесу ходила, – признаюсь я, уповая на то, что он не в курсе мирских сплетен.

– Это ж кто над тобой так пошутил, что в лес забросил?

– Боюсь, тут я сама виновата. Что-то сделала не так, – сообщаю ему, умалчивая, что знаю, в чем именно ошиблась. – Здесь ведь в лесу еще хижина есть, не так ли?

В темных глазах все больше подозрений, и душу сильнее посасывает страх.

– Ну и на кой, позволь узнать, молодой матери понадобилась та хижина?

– Вы ведь сами сказали, изгнали меня….

– И портал дали? – перебивает медведь.

– Это подарок был. От хорошего человека, – сообщаю я, и пока не спросил еще чего-нибудь опасного, спешу продолжить. – А та хижина далеко?

– День пути, если в человеческом обличии. Лес здесь большой.

Это я уже поняла, раз до города три дня. Куда же меня занесло?

А, может, и к лучшему, сюда не скоро придут меня искать, так ведь? Тогда почему под ложечкой продолжает все сильнее сосать и внутренний голос велит скорее прятаться? Надуманная тревога или чутье?

– А как до той хижины добраться? В какую сторону идти? – знаю, что лес это не город, где можно сказать: “Прямо до площади и налево”, но попытаться-то стоит.

Медведь усмехается.

– Давай-ка так. Сегодня я не ходок. Умаялся на охоте. А завтра, так и быть отведу, – предлагает он и внутри туго сплетаются два противоречивых чувства.

Благодарность и опасения. Это что же получается, эту ночь мы проведем под одной крышей?

– Не пугайся ты так, я хоть и живу в лесу, но от приличий людских не отвык, – усмехается он и кивает головой в сторону навеса.

Он, что, здесь спать собрался? Какой-то проблемный я гость…. Может, мне сюда попроситься? А Дэриэл?

– С рукой у тебя что? – медведь смотрит на мою повязку.

– Поранилась в лесу, скоро заживет, – сообщаю ему, и тут же считаю важным добавить, что работе это никак не повредит.

Должна же я хоть как-то отблагодарить хозяина хижины. Обещаю ему уборку и обед в качестве компенсации за доставленные неудобства.

– А если что еще нужно….

– Обеда хватит, – отсекает он и я, не рискуя говорить лишнего, возвращаюсь в дом.

Кроха спит сладко. Поправляю ограждение и спешу к шкафам на кухне. Вчерашняя похлебка вряд ли придется по вкусу медведю, нужно что-то более существенное. Я там на крыльце рыбу свежую видела, а еще тут в полу дверца имеется.

Нырять без ведома хозяина в погреб как-то неловко, нужно разрешение спросить. Однако спуститься медведь решает сам. И рыбу ловко начищенную дает. Я тут же бегу с казанкам, пытаясь ничего не упустить. Счастье, что любила на кухне в свое время возиться. Вот и пригодилось.

Уха закипает. Со двора звуки никакие не идут. Дрова медведь, видимо, уже наколол, а в дом не спешит. И потому я чувствую себя виноватой, будто норку у крота отобрала, а он там мучается.

Пока обед варится, спешу все прибрать. Не так как было до нас с Дэриэлом, а еще чище. Вот только сил моих не хватает. Нос чешется не то от пыли, не то от простуды после скитаний под дождем Точно. И лоб начинает гореть.

Только заболеть не хватало. То молока нет, то хворь. Так не пойдет!

Засовываю в рот горький корешок, чтобы болезнь прогнать, и спешу скорее накрыть стол.

Когда все готово, тихо стучу в дверь, прежде, чем выйти. Будто не на улицу иду, а в дом медведя. Зову к столу, а самой до ужаса неловко, сажусь подальше. На лавку. Хозяин хоть и смотрит на меня с какой-то жалостью, но ничего не говорит.

Кладет ложку в рот и на секунду замирает, а я сжимаю пальчики: хоть бы понравилось. Хоть едой неудобство компенсирую.

Смотрит на меня как-то странно. Что? Плохо получилось? Не может быть!

Нет, уплетает за обе щеки, и я выдыхаю. Ну, хоть чем-то угодила. Уже легче.

– А ты чего не ешь? Не голодная?

– Я перекусила, – тихо шепчу я, а сама на самом деле не представляю, как с чужим мужчиной за один стол сесть.

– Не похожа ты на гулящую женщину, – выдает он фразу, от которой я едва ли не давлюсь воздухом и в момент краснею.

Верно, он ведь решил, что меня из семьи за ребенка вне брака прогнали…. О боги!

– Кхм, – поправляет голос медведь, осознав, как только что меня смутил.

– Огонь потухнет, – переводит на печь, в которой еще полным полно углей, отставляет недоеденную тарелку, чтобы принести еще, но я вскакиваю раньше.

– Я принесу, вы кушайте, – вызываюсь я.

И так из-за меня хлопот полно. Пусть хоть поест спокойно.

Кидаю взгляд на свою кроху, уже не чувствую от медведя опасности (хотел бы – давно бы навредил), и спешу под навес.

Выбираю несколько полен и слышу плач. Дэриэл проснулся. Скорее бегу обратно и застываю, видя, что медведь уже взял моего сына на руки.

Сначала пугаюсь, что неловким движением мужчина навредит ненароком. Он же такой здоровенный, а Дэриэл совсем кроха…..

Но хозяин аккуратен, словно знает, как обращаться с младенцами. Поправляет на малыше одеяло, а затем резко застывает и хмурится.

В первую секунду я задаюсь вопросом: “Что не так?”. А затем меня поражает вспышка шока. Нет!

– У него метка Тьмы? – хмурится медведь, и поленья вываливаются из моих рук и с грохотом падают на пол. Он знает, как она выглядит?!

– Все не так…, – шепчу я, но сама едва слышу свой дрожащий голос. – Пожалуйста! Можно я его заберу? – молю я и вся дрожу, потому что ничего не могу понять по суровому лицу хозяина. Но мужчина и бровью не ведет.

О боги! О чем он думает?!

– Эй! Есть кто?! Хозяин! – доносятся голоса со двора.

Глава 11. Западня

Во все глаза смотрю на медведя, не зная, чего от него ждать. Я готова упасть на колени и молить его не выдавать нас с сыном.

Он молча долго смотрит на меня, а шаги стражей все ближе. Сейчас в окно еще заглянут.

Он передает мне моего малыша, но не велит ни прятаться, ни выходить с ним. Молча идет тяжелой походкой, а затем глухо хлопает дверью.

– Чего надо здесь?! – рявкает он на стражей.

– Мы ищем пропавших жену и младенца лорда Дидриха. Велено осмотреть каждый сантиметр земли! – выдают стражи.

– Так пропавшую или беглянку, вы уж определитесь, господа, – велит им медведь, да с таким напором, с коим со стражниками не всякий заговорит.

– А это не твое дело, отшельник. Говори, видел ее или нет! – велит ищейка, и внутри меня все замирает.

– Не видел, – рычит медведь.

Не сдал?!

– За препятствие стражам знаешь, что полагается?!

– Знаю, господа. Ответ тот же, не видел.

– Ну-ка посторонись! – велят ему стражники. – Обыскать хижину!

Что?! Нет!

Я тут же отхожу за печь, но понимаю, что нас это не спасет.

– Слушай, служивый. Ногу с моего порога убери. Я тебе не щенок, чтобы мной помыкать, ясно? А если твоим грязным сапогом в мои владения ступить хочешь приказ неси, понял? – рычит ему медведь.

– А ты у нас не из робкого десятка? Проблем от лорда хочешь?

– Вот пусть твой лор сам сюда придет, и поговорим.

Зря он это. Очень зря….

– Пшли вон! – рявкает медведь, и стражники хоть и шипят, а сделать, видимо, ничего не могут.

Сейчас уйдут? Поверить не могу, мы спасены? Я сейчас заплачу….

Кроха меня опережает. Кряхтит, ерзая в пеленке, теряет грудь и заливается плачем. О боги! Нет! Тут же исправляю ситуацию, но поздно.

– А это что за звук?! – рычат стражи.

– Какой звук?! Кота моего испугался? – хохочет медведь.

– Ну-ка с дороги! – рычат стражи. – У нас есть повод зайти и проверить. В таких случах документ не нужен!

– Ну что ж, господа. С законом не спорю. Только разуйтесь, – насмехается над ними медведь, и толкает дверь.

О боги! Нет! Только не это!

Я всей спиной вжимаюсь в стену, но знаю, что это не поможет. Слышу стук сапогов по деревянному настилу пола. Еще миг, и стражник заворачивает за печь. Смотрит прямо на меня, и душа уходит в пятки….

Конец?!

– Ну что? Убедились, господа?! – хохочет медведь.

В чем убедились?! Меня ведь поймали….

Стражник вдруг отворачивается, будто и заметил, хотя смотрел в упор. Как же так?

Не успеваю задаться этим вопросом, как кроха снова плачет и в этот раз отказывается возвращаться к груди. Но стражники и этого будто не слышат.

– Уху ты варил?

– А тебя лорд твой не кормит, коль спрашиваешь? На чужие рты не рассчитано. Выметайтесь, не то метлу дам и убирать за собой заставлю.

– Да ты что о себе возомнил, рыжий?! – выходит из себя стражник, но его тут же дергает сослуживец за плечо.

– Мы это… пойдем, – говорит, поджав хвост, и чуть ли не силком выталкивает вспыльчивого.

Дверь хлопает, топот шагов перемещается с крыльца на землю, а затем и вовсе утихает.

Я не чувствую ни рук ни ног, тихо оседаю на пол, и смотрю пустым взглядом перед собой, пытаясь понять, что сейчас вообще произошло.

– Живая? – зовет меня медведь, и я с трудом выныривая из омута мыслей. Прикрываюсь и легким покачиванием успокаиваю Дэриэла.

– Как они нас не заметили? Смотрели прямо на нас, – спрашиваю я у медведя все еще дрожащим от слез голосом.

– Об этом не думай. Лучше расскажи мне, как лордову жену в лес занесло и почему на ребенке эта дрянная метка? Только теперь уж не лги, – велит он, и я испытываю укол стыда.

Начать говорить совсем не просто. Каждое слово, связанное с Ридом отзывается невыносимой болью. Глотаю слезы, велю себе быть сильной, но голос дрожит.

И я говорю ему все, умалчивая лишь имя той, кто придумал побег и дал мне артефакт. Я доверяю ему всецело, ведь он только что пошел против власти моего мужа, чтобы спасти какую-то беглянку с ребенком “Тьмы”. Но тайна Стеллы – это тайна Стеллы, и я не в праве где либо упоминать о том, что она пошла на преступление ради нас с малышом.

– Значит, Скала Обреченных, – рычит медведь и крепко сжимает кулак, будто это не моя история, а его. – И огонь, говоришь, появился?

– Да, синий, – подтверждаю я. – Он вознес нас с Дэриелом над Скалой, а потом я активировала артефакт.

– И на кой, раз боги встали на твою защиту?

Отворачиваюсь, потому что больно вспоминать те слова, что сказала мне Тильда. О том, что мой муж давно уже хочет от меня избавиться и только ждет, когда я рожу.

Глава 12. Погоня

О боги! Нет!

От одного взгляда на лицо мужа, внутри все умирает, болезненно возрождается и вновь горит до тла.

На секунду в голове возникает мысль, что Рид не увидит нас точно так же, как и стражники в хижине медведя, но в этот раз все не так.

Взгляд мужа вспыхивает, когда он узнает меня, я тут же прижимаю к себе сына и пячусь.

– Мэл, стой!

Всего два слова.

Как выстрелы.

При том в самое сердце.

Нет. Нельзя его слушать! Нужно бежать….

– Я просто хочу поговорить!

Этот голос проникает под кожу, разрывает душу и плоть. Творит невыносимую боль.

Я даже не могу дышать. Изнываю, как одна большая рана, а не человек.

Но хуже всего, что в этот момент на секунду я теряюсь, но опускаю взгляд на сына, и перед глазами вновь встаёт та адская картина, когда Рид предал нас. Дважды!

“Рид думал избавиться от тебя после родов, а мне так не хотелось ждать, “ – звенит эхом проклятый голос Тильды, и пламя ярости окутывает меня с головой.

– Ни за что, предатель! – вырывается стон боли, и я срываюсь с места. Бегу прочь в кромешной темноте.

Медведь догоняет, ревет, указывая лапой на свою спину.

Я проверяю, надежно ли закреплен малыш. А затем выполняю приказ и прижимаюсь к медведю максимально близко, чтобы Дэриэла не качало.

Зверь набирает ход, ветер режет кожу, но я в ужасе осознаю, что как быстро бы мы не бежали, дракон нагонит нас. У него крылья и… стражники?

Слышу голоса. Нас преследуют. На глаза наворачиваются слезы. Еще один порыв ветра касается кожи сквозь платье. В этот раз дует не спереди, а сверху. Над нами мой муж в своем втором обличии.

Медведь рычит, но не сдается, забирается в лес, где ветви погуще. Они хлещут по моим плечам и голове, но Дэриала, слава богам, не касается ни одна. Но малыш просыпается и истошно плачет.

Я не знаю, что мне делать. Голоса преследователей становятся все ближе, и вдруг все неожиданно стихает. Ни стражников, ни дракона, что только что парил прямо над нашими головами.

Что произошло? Мы оторвались?

Медведь замедляет темп, но не останавливается. Идет в темноте еще неизвестно сколько времени, и от спокойного покачивания Дэриэл успокаивается.

Мы делаем привал. Зверь кивает мне в сторону одного из узлов. Я тут же подаю ему одежду и отворачиваюсь.

Пока он приводит себя в человеческий вид, тихонько качаю сына, и он сладко засыпает.

– Холодно? – спрашивает медведь, и я только сейчас понимаю, что меня всю трясет.

– Это от волнения, – говорю я потому что знаю, что пожитков у нас не много.

Однако медведя это не останавливает, и он отдает свой камзол нам с малышом.

– Спасибо, – шепчу медведю сиплым голосом, а в носу опять начинает щипать. – И за одежду и за спасение.

Хмыкает, делая вид, что оно того не стоит.

– Почему вы мне помогаете? – тихо шепчу я, ибо сколько бы не думала, не могу найти этому объяснения. Это ведь опасно.

Медведь отвечать не спешит. Грузно садится на витиеватый корень, выступающий из земли, и опускает локти на колени.

Кажется, зря я спросила….

– Потому что своих жену и сына я не уберет, – говорит медведь, и сердце обрывается.

Точно зря. Мне бы его благодарить и делать что угодно, чтобы отплатить за доброту, а я задела старую рану. Незажившую рану.

– Есть хочешь? – спрашивает он, шмыгая носом и принимается копаться в узле.

Меня тошнит после погони, но отказываться не смею. Понимаю, что таким образом он хочет уйти от темы.

– Пить, – шепчу я, и тут же получаю погнутую алюминиевую фляжку.

– А твой муж не промах, – вдруг говорит медведь, и я чуть ли не давлюсь водой. – Погони на редкость хорошо организовывает.

– Но мы ведь оторвались? – шепчу я и теперь уже сомневаюсь в этом. Душа, еще не успевшая успокоиться, вновь воет волком на луну.

– Они перестали преследовать, – сообщает медведь и хмурится.

– Перестали? Почему?

– И мне интересно, – хмурится он. – Та девица в окне, она кто?

– Моя сестра, – шепчу я, чего уж теперь таить. – С ней я должна была встретиться, но они, видимо, поймали ее….

От этой мысли по телу расползается страх.

– Ей ведь ничего плохого не сделают? – с надеждой спрашиваю я, утешая себя тем, что Стелла не выглядела испуганной или замученной. Может быть, ей удалось как-то выкрутиться или пойти на сделку?

– Не похоже, что твоя сестра там по принуждению.

Что он подразумевает? Что она по своей воле туда Рида привела? Ни за что не поверю!

– После всего, что он сделал, она бы не стала, – уверяю я.

Глава 13. Ведьма в подворотне

Мой спаситель обращается в рыжего медведя. Закрепляю ремни и забираюсь с Дэриэлом на спину. Мы идем спокойно, немного покачиваясь, и я с трудом держу веки открытыми.

Долгая ночь, слава богам, заканчивается. Небо начинает сереть, птицы просыпаются, и мы, наконец-то, видим город.

На самой окраине леса медведь вновь принимает человеческий облик. Дает мне вовсе не артефакт, а несколько связанных в пучок травинок, которые, как он заверяет, должны создать иллюзию.

Это ж какой он силой обладает, если так умеет?

– Они будут искать женщину с ребенком, потому будет лучше, если вы сольетесь воедино для чужих глаз. Будешь выглядеть будто на сносях, а на сына твоего я полог тишины наложу. Только ты услышишь, если он заплачет, больше никто, – нарекает медведь, а затем неловким движением чешет затылок. – И еще. В таком положении иноземке без мужа лучше не ходить. Да и мне появляться тут одному не стоит. Потому придумай нам фамилию.

– Фамилию? – переспрашиваю я и тут же соображаю, что даже имени его не знаю. – Простите, а как вас, на самом деле, зовут?

– Кирк. И лучше обращайся на “ты”, Мэри, – говорит он.

Цепляет за пояс пучок и в момент обращается в высокого молодого блондина в длинном плаще вместо рубахи. А пучок так и вовсе исчезает.

– Поспеши, – торопит он не своим голосом, и я поступаю, как велено.

Зеркала тут нет, но я вижу, как меняются руки, а волосы из темных превращаются в светло-русые. К счастью, и мое потрепанное платье обретает более достойный вид.

– Идемте, госпожа….?

– Каип, – отвечаю я, ляпнул первое, что приходит в голову.

На драконьем значит “потерянная”.

Не помню, когда последний раз была в городе. Обычно мне нравилось гулять среди людей. А теперь неспокойно. Боюсь, что меня узнают. А еще руки болят и спина. Кроха хоть и маленький, но все же вес имеет. Сколько мы уже так без отдыха?

– Смотри! – пугаюсь я, когда вижу впереди приметные мужчины. Стражники. – Их всегда так много?

– Не нервничай. Они тебя не узнают, – уверяет медведь, но на всякий случай уводит меня с пути к лавкам с фруктами и овощами. Хватает яблоко и делает вид, что выбирает.

А ему не впервые скрываться.

– Почему люди лорда Дитриха повсюду? – сетует одна торговка другой. – Куда не плюнь, там они. Весь народ распугали!

– Так жену ж его ищут. Сбежала, говорят. – кряхтит вторая.

– Это что ж натворить нужно было, чтобы бежать? И чего этим белоручкам спокойно не живется?

– А кто их разберет? Наверно, спуталась к кем-то, раз на Скалу Обреченных отправили. Но говорят, пламя там было.

– Пламя богов?

– Угу. Брешут, как пить дать. Не знаешь, кому верить.

– Брешут. Было бы пламя, не сбегала бы, – говорит та, и мне хочется до хруста сжать кулаки и закричать, что все было не так.

Но разве я могу?

– Ты чего, госпожа? Плохо что ли стало? – замечает она меня.

– Мэри, идем, – подталкивает меня вовремя медведь.

Прикусываю губу и ухожу, а внутри все еще бьется ярость.

Меня еще и негодницей на весь белый свет выставили?

– Подожди немного здесь, – велит Кирк, остановившись у трехэтажного дома в деревянной резной обшивке, выкрашенной в белый цвет.

Красивый, с приметной табличкой “Гостевой дом Алладьи”.

– Внутрь не входи, пока я не проверю и сам не вернусь за тобой, – заверяет он.

Но проходит десять минут, затем и четверть часа, а его все нет. Дэриэл начинает просыпаться, сейчас кушать захочет. И что же мне делать?

Малыш заливается плачем. Нужно его хотя бы покачать, но как это сделать на людях? Беременна живот свой трясет? А слышать я это не могу, сердце рвется. И войти в дом без медведя нельзя.

Вижу проулок. Вроде, народ, туда не часто забредает. Там и спрячусь, пока медведь не вернется.

Едва заворачиваю за угол, как застываю на месте.

Эти платиновые волосы. Острые зеленые глаза.

Тильда!

Глава 14. Тебе не понравится то, что я сейчас скажу

Я забываю, как дышать, глядя на эту змею. Внутри все замирает, а затем медленно раскаляется. Сердце трещит от боли и сквозь скалы течет обжигающая лава.

Хочу вцепиться ей в волосы. Хочу закричать, узнать, что же в этом мире есть такого, ради чего она пошла на все это?!

Она не просто спала с моим мужем за спиной, она оболгала меня. Нас с малышом. Обоих хотела отправить на смерть!

Тильда хмурится, замечая мой взгляд, а я все сильнее хочу вцепиться в нее. Но понимаю, что ничего не могу ей сделать. У меня ребенок на руках. И нас повсюду ищут стражи.

Да, нас ищут, точно преступников, пока настоящая злодейка вольно разгуливает по городу. Что ж не в постели Рида?

Больно.... Невыносимо!

– Мы знакомы? – спрашивает она и смотрит так, что я горько сожалею о том, что не убежала сразу, как только увидела ее.

От мысли, что Тильда узнает меня сейчас и донесет, внутри все холодеет. К ненависти примешивается панический страх.

Нужно ответить. Притом спокойно и отстраненно. Но как, когда горло сжимает стальная лапа? Слезы ползут к глазам.

Слова не идут. Я себя подставляю. Просто мотаю головой и хочу уйти, а это дает ей еще один повод меня подозревать. Замечаю, как она успевает скользнуть взглядом к моему животу.

Какая же я идиотка! Идет за мной?!

Куда мне деться? К гостевому дому нельзя. А если догонит? Если стражников позовет?

– Тильда! – кто-то окликает ее. Голос не узнаю, да мне и не важно. Главное, она останавливается, но все еще прожигает меня взглядом.

О боги, как же я могла так себя подвести?

Заворачиваю за угол, кидаю назад еще один взгляд – Тильды нет. Лишь край ее зеленого платья мелькает за стеной здания, а затем исчезает.

Внутри все дрожит. Припадаю спиной к кирпичной стене и стараясь выровнять дыхание. Дэриэл все еще беспокоен. Голодный. А всюду шмыгают люди.

От того всего мне хочется просто сесть и заплакать от бессилия. И когда-нибудь я это себе позволяю, но сейчас нужно бороться. Ради моего маленького сыночка….

Вам знакомо это чувство, будто дышишь болью? А когда сглатываешь, во рту горечь и кислота. Оно не покидает меня с того самого дня, а порой становится совсем невыносимо. Будто я не человек, а истерзанная дышащая плоть.

– Мэри, вот ты где! – выдает медведь, приближение которого я даже не заметила.

Соизмеряет внимательным взглядом, а затем кивает.

– Понятно, ты тут без меня не скучала. Пойдем. Внутри все расскажешь.

И я иду на ватных ногах к гостевому дому. Полноватая дама приторно улыбается и провожает нас на второй этаж.

Из-за своих мыслей, будто теряющихся между явью и прострацией, я не сразу соображаю, что нас определили в одну комнату. А когда до меня это доходит, понимаю, что даже сказать ничего не могу. У меня ни средств, ни прав. Мы с сыном до сих пор живы только благодаря чужой милости. Но все это… неправильно.

– Я попросил соседнюю комнату для “повитухи”, – усмехается медведь, внимательно глядя на меня. – Но жить она будет с тобой, а я там.

Боги! Неужели, у меня все мысли были на лбу написаны?

– Повитуха?

Ответить медведь не успевает, так как в дверь стучат. А я вздрагиваю от каждого шороха, и в голове сразу мысль: “За нами пришли!”

Но нет. На пороге не стража, а миленькая шатенка в крестьянском, но красивом голубом платье и с внушительным свертком в руках.

– Знакомься, это Тира, дочь моего хорошего друга. Ей можно доверять, – сообщает Кирк.

– Мэ..ри, – вовремя соображаю я и вежливо киваю.

Девушка выглядит вполне дружелюбно и улыбается. А в карих глазах таится грусть. Нет. Не грусть, а сожаление, будто она знает мою страшную тайну. Кирк рассказал?

Кидаю на него взгляд, и медведь кивает.

– Ей можно доверять, – повторяет он, а затем раздает указания. Мне – привести себя в порядок и отдохнуть, а Тире позаботиться о малыше.

Дверь за Кирком плотно закрывается, а я в растерянности смотрю на девушку. Она мне нравится, но внутри будто что-то сломалось. Будто я вообще больше никому не могу доверять.

Нет. Я не должна позволить Риду уничтожить веру в людей. Я должна бороться.

– Мэл, – тихо называю ей настоящее имя. Пусть это будет мой первый шаг. И он далеко непросто мне дается. Даже голос проседает.

– Мелони Дидрих, – мягко повторяет она. Гоблины бы отобрали эту фамилию! – Я знаю. Я на вашей стороне, Ваша Светлость.

– Буду очень признательна, если вы будете звать меня просто Мэри.

– Конечно, – улыбается она и предлагает присмотреть за малышом, пока я буду принимать ванну. Но сначала мне нужно его накормить.

Как только кроха наедается досыта, мы несем его в ванную. Первые водные процедуры даются нелегко. Достаточно ли теплая вода, не попало ли в ушко – одни тревоги. Я хорошо помню уроки повитухи, но советы Тиры мне очень помогают. Более того, от знания того, что она вырастила сама всех своих младших братьев, становится спокойнее.

Я кладу малыша на постель, и только сейчас понимаю, что натягалась так, что руки и спина не гнуться. Оставляю Дэриэла с Тирой, потому что и самой в пору помыться, а сердце просится обратно. Мне не спокойно. Кажется, это паранойя.

Наспех принимаю ванну, не успевая даже насладиться, и возвращаюсь в комнату. Дэриэл уже не спит. Агукает и улыбается Тире. Она смотрит на него с таким теплом, что мне становится стыдно за свои мысли. Нужно верить людям. Не сразу. Но нужно. Как минимум Тире. Тем более Кирк ей доверяет….

В том свертке, который принесла девушка не только одежда для Дэриэла, но и платье для меня. Свое приходится спрятать, чтобы Тира его потом унесла и сожгла.

Обновка из простой, но очень приятной бежевой ткани. Смотрю на себя настоящую в зеркало и повторяю, что я со всем справлюсь, что у нас с сыном будет новая нормальная жизнь. Простая, но без боли и страха. Когда-нибудь….

И тут же мои мысли прерывает стук в дверь. Спешу взять Дэриэла на руки и нацепить пучок трав, чтобы создать нужную иллюзию.

Глава 15. Скользкий маг

– Что? – несколько пугаюсь я.

– Я ходил по городу, слушал, что говорят, – медведь решает начать разговор издалека, а я опускаю глаза, потому что уже слышала одну из версий.

– Что неверная жена сбежала с ребенком со Скалы Обреченных, куда отправляют только грешниц? – с болью спрашиваю я и тут же прикусываю губу.

– Народ любит сплетни и многое искажает, – говорит Кирк, но видно же, что сглаживает углы, о которые я уже все мизинцы сбила. – Проблема не в этом.

– В чем? – напрягаюсь я.

– В том, что ты истинная. Твоя вязь всегда будет маяком. Никто на этих землях не посмеет пойти против лорда. Поэтому на чью-то помощь рассчитывать теперь бессмысленно.

– А если я знаю, где можно укрыться? – шепчу я, хотя сама сомневаюсь, что мне помогут в отчем доме. – В Гейзе живут мои родители. Мы сможем добраться туда?

– Ты уверена, что они пойдут против закона?

Кирк разбивает этим вопросом все надежды в прах.

Нет. Не уверена, но мне очень хочется думать, что хоть кто-то заступится за нас с Дэриэлом. Я даже готова жить в тени, в полной изоляции, пока сын не окрепнет, а потом….

– Куда бы ты не пошла, Мэл, лорд Дидрих тебя найдет. – выдает он с великим сожалением. – Он уже в городе.

– К-как?!

От последних новостей ноги подкашиваются, и я цепляюсь за крышку стола, чтобы не упасть.

– Не паникуй.Иллюзия из трав апалы приглушает вашу связь. Но когда ее силы истощается, новый пучок можно будет использовать только через несколько дней, чтобы не навредить вам с малышом.

Слушаю страшные вещи, и мысли бьются бешеными птицами в голове, как в клетке.

– Что же делать? – хватаюсь за волосы, стараюсь думать четко и конкретно. Нельзя паниковать. – Можно, ведь, как-то разорвать нашу связь? Должен же быть способ!

– А ты уверена, что этого хочешь?

От его слов в груди щемит. Я замираю.

Потому что никогда не думала о том, что в моей жизни не станет Рида. Никогда не видела будущее без него. Но сейчас я знаю одно.

Он – отражение всех тех мук, которые мы с Дэриэлом прошли.

Я не смогу это забыть....

Не смогу простить....

И я никогда больше не поверю ему....

– Да, хочу. – говорю твердо.

– Разрыв вязи, скорее, миф, нежели правда, Мэл.

– Но ведь….

– Я не верю слухам. И тебе не советую тратить на них время, – говорит он, отбирая только что данную им же надежду. – Но есть маги, способные подавлять и скрывать вязь на месяцы и даже годы.

– Как их найти?

– Уже нашел, – говорит медведь и как-то пугающе недобро на меня смотрит.

– Какова же цена? – шепчу я, потому что не сложно догадаться, что такие опасные, к тому же незаконные услуги будут стоить дешево.

Молчит.

Почему он молчит?

– Он мне должен, потому сработает бесплатно, – наконец-то говорит медведь.

Обманывает? Он, ведь, только что хотел сказать! – Но тебе нужно пойти со мной, Мэл. Он должен лично увидеть вязь и сказать, что может сделать. Скользкий тип и тот еще паникер, но клиентов не подставляет. Если ты, действительно, этого хочешь, то решай сейчас. Другого шанса может не быть.

– Я ведь уже сказала, что хочу, – говорю твердо, а на глаза почему-то наворачиваются слезы.

Медведь как-то странно смотрит на меня, будто не верит до конца в мою решимость.

– Я уверена. На кону наши с Дэриэлом жизни, – добавляю для пущей убедительности, и Кирк кивает.

– Этим вечером он будет в “Буревестнике”, будь готова к семи, – нарекает медведь, и я тут же смотрю на сына.

– Мы пойдем только вдвоем. Если что-то пойдет не так, и понадобиться бежать…. С Тирой он будет в большей безопасности, – заверяет Кирк, а у меня все внутри сжимается от мысли, что с Дэриэлом хоть на минуту придется расстаться.

Но сейчас не время упираться, когда нам пытаются помочь, при том сильно рискуя.

Закусываю губу и благодарно киваю.

Медведь дает последние указания и покидает комнату. Я принимаюсь мастерить себе накладной живот.

Да, иллюзия сделает из меня беременную, но если кто-то вдруг случайно коснется живота, а рука пройдет сквозь иллюзию, будет очень плохо.

Через полчаса мы уже входим в темное заведение “Буревестника”. Деревянные столы. Стулья с высокими спинками. Народа, действительно, полно. И что примечательно, самого разного. И высокопоставленные господа, и среднее звено. По крайней мере, такой вывод я делаю на основании внешнего вида и поведения гостей. Женщин тут чуть меньше, чем мужчин, но все выглядят вполне прилично.

Нас уводят в отдельную комнату. Мелодию скрипки здесь почти не слышно, она сливается с неразборчивыми разговорами гостей в общем зале. От ужина, предложенного Кирком, отказываюсь. От нервов кусок в горло не лезет.

Глава 16. Предатель!

– Вы в порядке? – слуха касается низкий, обволакивающий голос мужа, и все внутри переворачивается.

Сколько волнения в его интонациях. Со мной он тоже так говорил. Нет. Даже с большим трепетом, пока за два месяца до рождения Дэриэла между нами не стала разрастаться пропасть.

Внутри мешается гадкий коктейль: боль, обида и … лютая ненависть! К нему и почему-то к самой себе.

– Вы меня слышите?

Сколько беспокойства в голосе. Какое благородство! Лжец! Предатель! Гад!

Хочу вскинуть голову, посмотреть ему в глаза, чтобы он знал, что я не верю! Что я знаю, кто он такой, на самом деле!

Но…

Нельзя.

Моя боль и ярость не должны лишать меня благоразумия. Нужно бежать, нужно остаться не пойманной. Он ведь не узнает меня под этой иллюзией?

– Да, – выходит из меня полумертвый шепот.

Упорно смотрю себе под ноги, потому что знаю, что взгляд, полный боли и злости, может выдать меня.

Хочу освободиться из его обдающих жаром рук, но он не отпускает.

– Куда вы так спешите? Я помогу. – это не предложение, это решение.

Этим он меня и покорил когда-то.

Мужчина, точно знающий, чего хочет. Мужчина, идущей к своей цели, но при том благородный…. Благородный… Мда.

– Не нужно. Я сама. – слова даются крайне сложно, но мой голос становится жестче. В нем появляются шипы. Те самые, что впиваются в душу.

Надеюсь, Рид воспримет это за реакцию незнакомки на постороннего мужчину, а за злость сбежавшей жены на предателя.

– В таком положении лучше не ходить одной. Не знаю, кто вас отпустил, но я точно не позволю вам добираться самостоятельно. – заявляет он, и меня прямо разрывает изнутри, как лава разрывает жерло вулкана.

Не позволит? Чужой женщине?

Зато своей жене позволил ступить с ребенком со Скалы!

– На улицах небезопасно. К тому же, вы чуть не упали. Не бойтесь, я знаю, как обращаться с беременными.

Да-да, знаешь, как же! Потому в последний месяц навещал меня, наступая себе на горло.

Меня. Сейчас. Разорвет!

– Знаете? – не удерживаюсь и выдавливаю с горькой усмешкой и ядом. – Откуда же?

Тут же ругаю себя. Зачем я спрашиваю его? Нужно уйти!

Но обида и злость берут верх. Держись, Мэл, не глупи! Не надо поддаваться эмоциям, какими бы всепоглощающим они не были!

– Моя жена недавно родила, – выдает он, а меня так и подмывает посмотреть ему в лицо. Что на нем будет? Улыбочка, будто все в порядке, или хоть капля вины за содеянное?!

Нет. Я не буду.

– Надеюсь, вы о ней хорошо позаботились. – говорю ему железным голосом, когда внутри все скулит раненным зверем, и настойчиво освобождаю свой локоть от его хватки. – Лучше идите к ней, а меня ждут.

На секунду мне кажется, что я допустила ошибку. Что раскрыла себя, поддавшись эмоциям. Потому что чувствую, как Рид напрягается. Кажется, он даже перестал дышать.

Напряжение разрастается так, что даже воздух густеет. Надо уйти….

– Стой… – сдавленным голосом Рид выдает тихий, но твердый как скала приказ, и все внутри обрывается.

Чувство, будто я зависла над пропастью. Снова....

Но в этот раз разобьюсь.

– Дорогая, вот ты где! Прости, что заставил ждать! – не сразу понимаю, кто и к кому обращается.

Измененный голос медведя мне все еще не привычен. А уж это обращение….

– Ваша Светлость! – медведь делает вид, что только что заметил Рида. Однако, я уверена, что это все игра. – Премного благодарен за то, что присмотрели за моей женой.

И без того густой воздух в момент начинает искриться. На миг я поднимаю глаза на Рида, лицо которого сводит от ярости, пока он смотрит на медведя под иллюзией.

Но стоит дракону обернуться ко мне, как я тут же опускаю глаза.

Опускаю, потому что не могу сейчас расправить плечи и поднять вверх голову, как мне бы этого хотелось в глубине души.

– Вашей. Жены? – голос Рида хрипит, будто бы он заговорил после того, как съел горсть стекла.

– Именно так, Ваша Светлость, – улыбается Кирк, будто не замечая сокрушенного взгляда дракона.

Я бы от такого уже умерла....

Почему? Почему Рид так реагирует? Почему, так убийственно смотрит?

Он ведь не коснулся моей кожи, не должен был почувствовать нашей связи.

Я все-таки прокололась?

– Пойдем, дорогая, тебе не стоит долго быть на ногах, – как ни в чем не бывало продолжает медведь и подает мне свой локоть.

Не вижу лица Рида, лишь плотно сжатые кулаки, но знаю, что он сейчас прожигает меня взглядом.

Улыбнуться Кирку не пытаюсь, знаю, что не выйдет, и за это дико на себя злюсь. Но его локоть принимаю, и уверенно кладу туда свою руку.

Глава 17. Кто... ты?

Я напрягаюсь до кончиков пальцев. Не дышу.

Молю богов, чтобы мне послышалось.

— Лорд Дидрих? – переспрашивает Кирк, и женщина довольно тараторит в ответ, подтверждая все мои самые страшные опасения.

Рид здесь?! В этом гостевом доме?!

— Минуту, — отзывается медведь, а затем заглядывает в мою комнату. — Будь здесь. Никого, кроме меня, не впускай.

Несколько секунд смотрю не моргая, а затем нервно киваю. Медведь, хмурый и напряженный, уходит.

Дверь плотно закрывается за его спиной, а мне будто отрезают воздух.

Я места себе не нахожу.

Зачем Рид здесь? Зачем ему Кирк?

Он все понял? Он нашел нас?!

О боги! Нужно успокоиться. Нужно дышать!

Стоп. Если бы дело обстояло так, то Рид не звал бы медведя, а сразу бы валился сюда.

Верно! Не паникуй, Мэл.

Мало ли, с какой целью он пожаловал. Я ведь даже не знаю, чем именно промышляет медведь. Может, он сыщик в пошлом, и Рид хочет его нанять?

Ага, сотни стражников по мою душу мало, теперь еще будет завербованный медведь? Но он ведь под иллюзией! Тогда, может, Рид знает того, чей облик накинул на себя медведь?!

О боги! Я сейчас с ума сойду от бесконечных догадок, где одна хуже другой.

Опускаюсь на кровать, но дольше минуты высидеть не могу. Снова хожу по комнате из угла в угол. За окном начинается дождь. Тарабанит холодными крупными каплями по темному стеклу.

Раскат грома со вспышкой молнии нагнетает еще больше тревог.

Но стук в дверь пугает куда сильнее.

Я вздрагиваю и в ужасе смотрю на дверное полотно. Даже думать не хочу, что там, на пороге, может стоять мой муж.

— Мэл, открой, — звучит искаженный иллюзией голос Кирка.

Я выдыхаю, но лишь на мгновенье. Сломя голову спешу отпереть дверь.

Да, это медведь. Спокойный, не напряженный. И самое главное – один!

О боги! Да он весь вымок!

Спешу подать ему полотенце, а затем спросить:

— Это был Рид? Чего он хотел?

Кирк ведет себя странно.

На секунду замирает, когда берет из моих рук махровую ткань, а наши пальцы едва не соприкасаются друг друга. Лишь несколько миллиметров между нами….

— Тебя, Мэл, — отвечает он, быстро отдергивая руку.

— В смысле? Он знает, что я здесь?! – в ужасе от этой мысли оседаю на кровать.

— Знает.

Одно слово жалит тысячей игл.

Знает.

Рид знает!

— Тогда почему я все еще не схвачена? — с трудом шевелю онемевшими губами. Глаза беспомощно бредут по комнате в поисках решения, но его нет.

— Ты думаешь, он ищет тебя, чтобы навредить? — спрашивает медведь, вырывая меня из бездны отчаяния.

Я не знаю, чего он хочет. Но уже навредил! Сделал очень больно.

— Даже если не хочет, то все равно это случится, — шепчу я. — Мне больно от одного лишь взгляда на него. А то, что он сделал….

Замолкаю, потому что не хочу опять заплакать. Да и чернить Рида перед другим человеком не хочу. Достаточно того, что я уже рассказала. Большего не надо.

Медведь почему-то отводит глаза и хмурится. желваки начинают игать, а пальцы сцепляются в кулаки.

У него такая реакция, будто я говорю не о муже, от которого он же меня и спасает, а о его близком друге.

Рид ему успел заморочить ему голову?

— А если он может все объяснить? Если он может все исправить. — говорит Кирк такие вещи, от которых у меня волосы встают дыбом. — Ты согласишься его выслушать?

Что?!

Не верю своим ушам! Ушел один Кирк, вернулся другой. Тот был за меня, этот за… Рида?!

— Почему ты об этом спрашиваешь? Что такого он тебе наговорил, что ты за него заступаешься?

Опять хмурится.

Смотрит на меня таким испытывающим взглядом, что душа уходит в пятки.

— Пусть лучше он сам тебе скажет. Выслушай. Всего один раз.

— Нет! — отрезаю я слишком бурно, и Дэриэл просыпается от шума.

О боги! Я совсем с ума сошла, так его пугать?

Мой малыш….

— Давай я. Тебя ноги от волнения не держат, — опережает меня Кирк и берет Дэриэла на руки.

Малыш тут же стихает, тянется к нему, улыбается, а Кирк….

В душе что-то трескается. И я не сразу понимаю от чего.

Просто это очень непривычно. Кирк и раньше брал Дэриэла на руки. Осторожно, со знанием дела. Но теперь все иначе.

Я вижу в его глазах неподдельную любовь и трепет, и это рождает во мне очень-очень опасные мысли.

Он смотрит на Дэриэла так, как любящий отец смотрит на сына….

— Мэл! — слышу крик в коридоре, грохот и топот.

Вот только этот голос… голос медведя. Настоящего! Без иллюзии!

Еще секунда, и рыжий Кирк влетает в комнату, чуть не снося собой дверь с косяком. Замирает, глядя на меня и блондина, который держит на руках моего ребенка.

Боги, убейте меня.

Я знаю, кто под иллюзией....