Измена. Вместе вопреки

Глава 1

Елисей

Никогда не забуду тот яркий весенний день, когда впервые увидел её. Нет, не так – ЕЁ. Девушку с чуть смуглой кожей, огромными карими глазами, с крошечными золотыми серёжками в ушах, которые были видны, потому что она забрала свои длинны, до середины предплечий волосы в пышный хвост. Ещё я запомнил пухлые губы, но шевелила она почему-то только нижней. Совсем чуточку, едва заметно, и при этом смотрела куда-то вниз.

Получилось всё довольно забавно. Наш физрук, Василь Василич, перед окончанием 11 класса объявил всем мальчишкам (девчонок он помиловал и заранее всем понаставил «пятёрок», исключая ну самых вредных и ленивых):

– Пацаны! Кто хочет получить на балл выше, тот участвует в следующую субботу в велосипедном марафоне, приуроченном ко Дню Победы! Его проводит министерство образования. Если кто победит из вас, сразу «пятёрка» в году. Ну, а в целом главное участие. Ну, есть желающие? Ясно-понятно, чтоб со своими великами. Ну, кто хочет? Записываю!

Из девятнадцати парней нашего 11 «А» (всего в классе было 33 человека) шагнули вперёд семеро. В том числе и я, Елисей Радугин, или просто Радуга для друзей. Некоторые, правда, пытались мне погоняло «Лис» прилепить, но я им объяснил, что мне быть Радугой нравится больше.

И вот суббота, 7 мая. Погода в городе Бор Нижегородской области, где я живу, выдалась на редкость удачная. На небе ни облачка, на дождик даже намёка нет. Красота! Прибыли на место старта, нам определили маршрут: от краеведческого музея, что на улице Интернациональной, да вдоль по ней едем до Волги, до паромной переправы на восточный берег, потом обратно. Всего четыре километра. Да ерунда, не марафон!

Вот мы уже катим обратно. Видим: впереди тащится школьный автобус. Жёлтый, яркий. Вдруг окошки открываются, и оттуда высовываются девчонки. Что-то весело кричат нам, смеются, руками машут. Ну, а нас и заиграло ретивое в одном месте. Захотелось показать удаль молодецкую. Тем более что автобус не едет, а тащится, почему бы его не обогнать? Вот и покажем этим красоткам, какие мы молодцы!

– Пацаны! За мной! – скомандовал я и, щёлкнув переключателем скорости, стал налегать на педали. Ох, и нелегко же пришлось! Оказывается, чтобы ехать под 50 км/ч, да ещё немного в горку, надо выкладываться по полной. Сначала двое от нашей группы отстали. Потом ещё двое. Остались только мы втроём: я, Лёха Митрофанов и Костик Бережной. Пыхтим, педали крутим. Водитель автобуса, когда завёл машину на горку, над нами смилостивился: снизил скорость.

Мы красные, пот по лицам градом, но упрямо толкаем металл ногами, чтобы не отставать. В какой-то момент я не заметил, поскольку всё время под переднее колесо смотрел, как нагнал автобус. Поднял голову… и обомлел. За раскрытым окном сидела ОНА. Мы ехали так минуту, может. В конце концов девушка отвлеклась от своего занятия – кажется, читала – повернула лицо в мою сторону и посмотрела.

Боже, я никогда не видел таких изумительных карих глаз!

Наша зрительная связь продолжалась несколько секунд всего. Потом автобус снова прибавил скорость и вскоре скрылся за поворотом, а я поехал медленнее, понимая, что сил больше нет. Лёха и Костик нагнали меня, и наша тройка двинулась дальше вместе. Я же всю дорогу думал о том, что непременно хочу снова увидеть ту девушку. Как это сделать? Ни фотографии у меня, ни имени с фамилией – ничего.

Тогда я решил, что шанс всего один: поехать за тем жёлтым автобусом.

– Пацаны! – крикнул своим друзьям, – я скоро! Езжайте к финишу! – и снова втопил педали.

К моей огромной радости, поспел в тот самый момент, когда автобус остановился. Причём – удивительно! – около финиша, то есть Краеведческого музея! Не доехал до него буквально сотню метров и стал высаживать пассажирок. Те повалили из салона весёлой толпой, а я остановился поодаль, тяжело дыша и ощущая, как сильно натружены ноги, и стал высматривать ЕЁ. Наконец, ОНА появилась. В одной руке рюкзак, в другой книжка. «Странная, – подумал я с нежностью, – теперь все с телефонами, а она с книжкой».

Вдруг я увидел, как к ней от музея со всех ног побежал мужчина. Девчонка кинулась ему навстречу, они стали обниматься. Эта сцена… до самой смерти ярким моментом останется в моей памяти. Тот незнакомец увёл ЕЁ куда-то, и след девушки потерялся для меня. Я думал, что навсегда, и очень расстроился.

Потом поехал к финишу и оказалось, что занял третье место. Меня поздравляли, вручили кубок и диплом, что-то говорили, но мысли были там, рядом с той девчонкой с огромными карими глазами, одетую в платье с накинутой на плечи кофточкой бирюзового цвета. Вот бы снова её увидеть! Вот бы узнать, как зовут и познакомиться! Я всегда был немного робким в отношениях с девчонками, но теперь чувствовал в себе особенное воодушевление.

Когда марафон закончился, мы с ребятами поехали в нашу школу. Оставили велики на дворе, соединив вместе цепью, которую притащил Лёха, сняв с собачьей будки (его пёс Полкан дворняцкой породы, видимо, теперь мотается по двору, ошалев от свободы), пошли в спортзал. Физрук Василь Василич всем торжественно пожал руки и наговорил благодарностей, обещав каждому по «пятёрке» в году. Даже тем, кто еле тянул на «тройку».

Мы порадовались за свои успехи (я, в общем-то, и так имел твёрдую «четвёрку», и больше не требовалось, а в марафоне поучаствовал просто так, для интереса), разошлись по домам. Я не переставал думать о той девушке. «Блин, к ЕГЭ надо готовиться, а у меня только девчонка на уме!» – пытался себя поругать, но отвлечься получалось лишь немного.

Глава 2

Елисей

И вот мы, довольные как слоны, объевшиеся пельмешков со сметаной, лежим на тёплой крыше пятиэтажки, в которой мы живём. Это наше любимое место для сборищ. Вспомнив то, о чём мы говорили прежде, я рассуждаю вслух:

– Из глухих обычно выходят отличные пианисты. Этим они лишь компенсируют свой физический недостаток.

– Ты это о ком? – интересуется Костик.

– О той девушке, незнакомке. Ну, дочке учителя английского.

– Дочь учителя сама всё равно что учитель, – с умным видом говорит Лёха.

– Вот это-то и смущает, – соглашаюсь с ним.

Я резко вскакиваю со своего места, и пацаны смотрят на меня удивлённо:

– Ты чего?

Как им объяснить, что хотел прямо сейчас броситься на поиски той девчонки? Блин, но откуда мне знать, где она живёт? Да и если бы даже знал, то что?

Я лёг обратно на тёплый рубероид, накрытый старым брезентом, который мы притащили с чердака. Вздохнул:

– Ничего.

В этот самый момент до ушей начинает доноситься приятная музыка. Кто-то не слишком умело, но старательно играет на пианино. Мелодия разносится по двору, ветерком её поднимает к нам, на крышу.

– Эй! Ты что, знаешь, на каком она играет? – спрашивает Лёха.

– Не на ком, а на чём, – с умным видом говорит Костик. – На пианино «Ласточка». Да это мама кого-то опять учит. Это из нашей квартиры доносится.

Я сажусь и смотрю на друга широко раскрытыми глазами.

– А кто там сейчас? Ну, с твоей мамой кто занимается?

– Ну, та девчонка, – пожал плечами друг. – Помнишь, я говорил, она ещё на одно ухо глуховата?

Нервно сглатываю.

– Да чего ж ты!.. – меня словно молнией ударило.

– А чего такого? – удивляется Костик.

– Блин, да ты… ну вообще!..

– Чего это с ним? – друг смотрит на Лёху, показывая на меня.

– Да влюбился он. С первого взгляда, – широко улыбается Бережной, сладко потягиваясь.

– Говори быстро, как её зовут, где живёт! – требую от Костика, но он лишь разводит руками.

Некоторое время мы лежим на крыше, потом погода портится, начинает накрапывать дождик. Решаем расходиться. Мне неудобно напрашиваться к Костику домой, потому пожимаю друзьям руки и иду к себе. Захожу в подъезд и слышу, как дождик превратился в мощный ливень. Останавливаюсь и думаю: как ОНА пойдёт теперь домой? Ведь никто не ожидал, что разверзнутся хляби небесные.

Бегу домой, бросаю рюкзак, хватаю отцовский большой зонт, выскакиваю во двор, раскрывая защиту над головой, словно купол.

Это ли не счастье?! ОНА стоит возле подъезда, где живёт Костик, и грустно смотрит на ливень. Ждёт, когда тот закончится, а выйти из-под козырька не решается – тут же промокнет до ниточки. Решаюсь подойти, собрав волю в кулак.

– Привет, – говорю, робея.

– Привет, – отвечает она.

– Ты где живёшь? – спрашиваю.

Она поднимает брови. Потом заводит волосы, освобождая от них правое ухо, делает большие глаза.

– Хочешь, провожу тебя? – говорю громче.

Девчонка неожиданно кивает. Мы, словно зомби, то есть очень медленно и нерешительно, идём по Бору. Вокруг нас ливень, потоки воды бегут по асфальту, устремляясь в низины. Я едва дышу, потому что ощущаю прикосновение ЕЁ плеча. Она, кажется, тоже очень смущена. А самое странное: мы ничего не говорим. Я же шагаю, повинуясь невидимой воле этой хрупкой девушки. Она поворачивает – повторяю её движение, только чтобы оставаться рядом. Если сдвинусь чуть в сторону – на неё прольётся дождевой поток.

Внезапно незнакомка кричит:

– Папа! – сделав руки домиком над головой, устремляется к мужчине, идущему навстречу с зонтом.

Когда дочь оказывается под его защитой, учитель английского – Алексей Капитонович, я узнал его, смотрит на меня.

– Добрый вечер! – кричу ему, стараясь перешуметь ливень.

Он кивает в ответ и чуть улыбается. Затем они разворачиваются и уходят.

Шагаю домой, по пути меня кто-то нагоняет и кричит:

– Эй! Быстрее! Ну ты и муфлон!

Узнаю голос Лёхи. Поворачиваюсь, а он ведёт оба велосипеда: мой и свой. Блин! Совсем про него забыл, оставив около школы! Вот другу и пришлось за ними возвращаться, да под дождём.

– Эй! Я что, слуга тебе? – ворчит Лёха, бросая мой велик на траву. – На вот, балбес!

– Залезай под зонт, чувак, – предлагаю ему примирительно.

– Не поможет, блин: я уже промок до нитки, – продолжает ворчать Лёха, но уже меньше.

– Я уже тоже мокрый, как курица, – признался я и попытался сунуть зонт ему над головой.

– Да говорю же не надо! – оттолкнул он мою руку.

Мы прошли немного.

– Ну ты поговорил с ней? – спросил Лёха.

Глава 3

Елисей

Мы собрались поздним вечером вдвоём с Лёхой у него дома. Закрылись в комнате. Набираю номер, едва дыша, а там мужской голос.

– Алло, – говорит явно недовольным тоном, поскольку час-то поздний.

Друг сидит напротив, сверлит меня любопытным взглядом.

– Здравствуйте, – меняю голос, делаю его писклявым, чтобы Алексей Капитонович на том конце провода меня не узнал. – Можно вашу дочь к телефону?

– Кто её спрашивает?

– Одноклассник.

– Имя у тебя есть, одноклассник?

– Дима, – болтаю первое, что на ум пришло.

– А фамилия?

– Груздев.

– Жди.

Алексей Капитонович закрывает ладонью трубку, – это понятно по шуршанию. Слышно «бу-бу-бу», потом говорит резко:

– Вот что, умник. Больше сюда не звони, понял? У моей дочери нет одноклассника с такими данными. А будешь настаивать – обращусь в полицию!

Он кладёт трубку, я откладываю смартфон. Лёха, который слышал наш разговор, так его прокомментировал:

– Ну и зверь... этот её папаша.

– Хватит мучить телефон, идите по домам спать! – слышим из-за стены голос Сан Саныча.

– Мы не мучаем! Мы звонка ждём! – соврал Лёха.

– Неужели мне так и не удастся с ней поговорить? – задался я грустно сама важным для меня теперь вопросом.

– Ладно, Радуга, – снисходительно сказал Лёха и широко улыбнулся. – У меня для тебя подарок.

– Какой? – хмуро спросил я.

Друг протянул бумажку с цифрами.

– Это чего?

– Номер.

– Чей?

– Промой себе мозги антифризом, Радуга! – хихикнул Лёха и постучал мне по лбу. – Её номер, Алисы твоей, конечно.

– Ты… как ты… узнал?

– Да ладно, – он махнул рукой. – Чего для друга не сделаешь. Звони давай. А то батя прав. Уж пора на боковую.

– Ладно, – счастливый ответил я и набрал, нажал кнопку вызова. Гудки пошли, но никто не ответил. Ну, занята чем-то, наверное. Или не слышит. Я отложил смартфон и стал ждать.

– Хочешь правду? – спросил вдруг Лёха.

– Ну?

– Не перезвонит.

– Это ещё почему?

– У неё нет причины звонить тебе.

Я насупился.

– Во-первых, она не знает, чей номер. Во-вторых, даже если бы знала. Сам посуди: ты ей, может, и не нравишься даже.

Хватаю телефон и пишу сообщение: «Это Елисей Радугин из 11 «А». Мы шли вместе под дождём». Пока набирал, Лёха глядел на меня снисходительно.

– Нравлюсь я ей или нет – я поделился с ней зонтом. Хотя бы поблагодарить-то она меня должна? – задаюсь вопросом вслух.

Сидим ещё несколько минут молча.

– Почему она мне не звонит? – нервничаю дальше.

– Позвони ей сам. Зачем ждать? – спросил Лёха, пожав плечом. – Думаешь, ей так просто позвонить тебе первой?

Телефон вдруг завибрировал, я дёрнулся всем телом. Думал, это Алиса, но увы…

– Алло?

– Да.

– Это мама.

– Ага, – и не сдержался, чтобы тяжко не вздохнуть.

– Ты забыл, что сегодня день рождения у твоего отца? Почему ты не позвонил? – начала отчитывать.

– Прости, мам. Из-за подготовки к ЕГЭ вылетело из головы, – соврал я.

– Я уже успела поругаться с ним. Не знаю, где и сколько он успел напиться, но сам идти он уже не мог. Два часа потратила, чтобы дотащить его до дома. И всё это время он, не переставая, бухтел на прохожих. И почему он всегда такой в свой день рождения? Мне так... Каждый его день рождения приводит меня в ужас! – мать сказала это со слезами в голосе. – Я звоню с улицы. Ушла. Ты позвони ему. Когда он немного остынет, вернусь домой.

– Да.

– Позвони домой. Может, он ещё не спит.

Чёрт, папаша своей выходкой убил всю романтику. Придётся теперь улаживать эту семейную неприятность. Про Алису – временно забыть.

***

Утро следующего дня выдалось паршивым. Не только из-за ветренной и хмурой погоды. Собрался ехать в школу на велике, но едва сел и надавил на педаль, как она хрустнула и прогнулась. Я от злости пнул железяку, затащил обратно в сарайчик в цокольном этаже, да там и бросил безо всякой жалости. И так настроения отвратительное, а ещё это.

Сунув руки в карманы брюк, поплёлся в школу. Добрался до автобусной остановки, зашёл в салон, сделал несколько шагов и замер, как молнией поражённый: Алиса!!! Сидит одна, смотрит в окно и меня совсем не замечает. Ну, а с чего бы? Виделись-то всего один раз. Встаю рядом, держусь за поручень. Потом, набравшись смелости, сел рядом, положив рюкзак на колени.

Глава 4

Алиса

Много воды утекло за прошлую неделю. Елисей наконец-то проявил смелость, нашёл меня посреди уроков, подошёл и познакомился. Конечно, я сразу узнала его: тот самый парень, который помог пройти под ливнем, потом ехал со мной в автобусе и пел, и наконец нашёл мой дом и положил букетик на подоконник. Я теми цветами любуюсь до сих пор: кладу сахар в воду, чтобы стояли подольше.

Сегодня суббота, и после обеда Елисей заехал за мной, чтобы прокатить на велосипеде. Сказал, что покажет одно очень красивое место. Пока ехали по дороге, он попросил:

– Покажи свою ладонь.

Я пожала плечом и протянула руку.

– Ты умеешь читать по ладони? – спросила парня.

Он посмотрел на неё внимательно, потом сделал многообещающий вывод:

– Ты выйдешь за свою первую любовь.

Я удивилась и тоже посмотрела на кожу. Складочки, морщиночки. Что можно здесь рассмотреть? Хиромантия – это не наука, а баловство. Гадание на кофейной жиже. Мне стало смешно, и я сначала тихонько захихикала, заметив, как у Елисея тоже подрагивают плечи. А потом мы оба рассмеялись.

Место, куда он меня привёз, действительно оказалось волшебно-прекрасным. Это был небольшой холм на берегу Волги. С него открывался прекрасный вид на могучий речной простор. В этом месте река оказалась настолько широкой, что противоположный берег было едва видно. Мы стояли, заворожённые, и смотрели на эту красоту, ничего не говоря.

Внезапно я ощутила прикосновение к левой руке. Кожу согрело теплом. Елисей робко взял мою руку в свою. Моя ладонь утонула в его большой и сильной.

Потом мы вернулись в город, и Елисей предложил посетить ещё одно место. Сказал, там нас ждут. Только сначала нам пришлось подняться сначала на пятый этаж его дома, а потом, по металлической лесенке, забраться на крышу. Вот уж где я не ожидала оказаться!

Там нас и правда ждали: двое лучших друзей Елисея. Он мне их представил, обозначив как «самых лучших парней на свете». Ребята и правда мне понравились: улыбчивые, весёлые и добрые. Они с первой минуты стали вести себя со мной, как с королевской особой. Предложили ящик, накрытый газеткой, а потом Костик выставил на импровизированный столик кастрюлю. Оказалось, это они маму Елисея уговорили наварить им пельменей. Когда же узнали, что будет ещё один гость, не забыли и для меня посуду принести. Сами собрались есть на пластиковых тарелках, мне выдали глиняную.

Когда все расселись, Костик вдруг начал, глядя на меня, какую-то странную пантомиму. Что-то показывал руками, дополняя мимикой подвижного лица, говорил:

– ...много. Этот пельмени... Совсем маленький. Маленький...

– Я не настолько глухая, – не выдержав, улыбнулась я.

Костик замер, растерянно глядя на друзей.

– Вот лопух, – сказал Елисей.

– Ну ты балбес, – добавил Лёха.

Мы только собрались приступить к трапезе, как внезапно произошло странное. Сначала послышались странные звуки, напоминающие женские стоны. Ребята, услышав, сразу начали шуметь, заглушая всё вокруг. Завозились, громко сопровождая свои действия непонятными фразами:

– Ну вот, кажется, будет дождь, – оглушив меня, сказал Костик, глядя на небо, на котором не оказалось ни облачка.

– А я совсем забыл велик починить, у меня колесо сдулось.

– Пельмени, кстати, настоящее объедение! – заверил Костик.

– Да, они офигенские! Мама Радуги их так классно готовит! – почти закричал Лёха.

Показалось, ребята пытаются меня от чего-то отвлечь. Я увидела, как Елисей подбежал к краю крыши, наклонился вниз и закричал:

– Прежде чем заниматься этим, закрыли б окно!

Я нахмурилась. Не поняла?

– Закройте окно! – заорал Елисей ещё громче.

Хлопнула рама, и он вернулся. Ребята тут же прекратили свои нелепые вопли.

– Вот это да! Экзамен по английскому? Его тоже придётся сдавать? – задал Костик нелепый вопрос.

Ему никто не ответил. Елисей принялся накладывать пельмени. Мне первой, разумеется. Я же подвинула поближе тарелку. Опустила глаза и на газетке, уложенной на столик, заметила объявление, где было написано, что опытный хирург делает хитан мальчикам дошкольного возраста.

– Ребят, а хитан – это что такое? – спросила я.

Все трое друзей замерли. Причём Елисей с ложкой в руке, в которой парил пельмень.

Они как-то разом засмущались, стали смотреть по сторонам, будто чего-то потеряли. Ответа я так и не услышала, Костик быстро сменил тему, и мы стали ужинать.

Поздно вечером, когда уже почти стемнело, я вернулась домой.

– Где ты гуляла так долго? – спросила мама. – Садись и поешь с нами.

– Спасибо, мам, я не хочу. Слушай, а что такое хитан?

Она вдруг захихикала, прикрыв рот рукой.

– Да что такого-то? – удивилась я.

Мама поднялась от стола, оставив папу с тарелкой борща, прошла в мою комнату.

Глава 5

Алиса

Перед сном, умывшись, я повертелась перед зеркалом и сказала себе:

– Красотка, правда? – и потрясла согласно головой. Потом пошла проведать бабушку. Она, правда, уже спала, но я присела рядом на её кровать и задумалась вслух: – Бабуля, неужели суббота и впрямь наступит? И в субботу... я правда смогу пойти на фестиваль с этим парнем? Счастлива до потери пульса! Каждая клеточка моего тела сверкает от радости. Я так счастлива, что они... сверкают одна за другой. Бабуль, есть одно имя, самое красивое и трогательное на свете. Знаешь, какое? Елисей. Елисей Радугин.

Я подошла к окну, широко раскрыла его, глубоко и с наслаждением вдыхая ночной апрельский воздух. Если бы только знала, что происходит в этот самый момент за моей спиной, то, конечно же, не стала бы радоваться жизни. Ведь позади бабуля, кажется, хотела мне что-то сказать. Приподняла руку, а потом… у неё остановилось сердце.

На следующий день, когда Елисей мне позвонил, я печально ответила ему:

– Прости, не могу прийти. У нас бабушка умерла.

– Знаю, – грустно произнёс парень.

– Извини, что заставляю ждать.

– Ничего.

Я вздрогнула, когда услышала, как позади Елисея прозвучал чей-то грубый и, как мне показалось, нетрезвый голос:

– Закругляйся давай!!!

– Я перезвоню, – быстро сказал парень и положил трубку.

Мне даже стало обидно. Вот так запросто… и перестал со мной говорить. А так нужно сейчас слышать его голос! Так больно и одиноко. Я очень любила бабушку, пришла к ней поделиться своей радостью, и вот… сижу одна в её комнате, которая теперь выглядит такой пустой и безжизненной.

Два дня спустя, когда в нашем доме шли поминки, я к своему большому изумлению заметила, как во двор вошёл Елисей, одетый в траурный чёрный костюм. Мой папа подошёл к нему и поинтересовался:

– А ты почему здесь, пацан?

Елисей молча склонил голову и произнёс:

– Выражаю вам свои искренние соболезнования.

Папа коротко махнул рукой. Мол, заходи, раз уж пришёл. Сразу за Елисеем к отцу подошёл ещё один мужчина. Тоже в чёрном. Они обменялись кивками, даже руки не пожали. Такое поведение мне показалось странным: словно давно знают друг друга, но почему-то не хотят приветствовать.

Папа проводил незнакомца вместе с Елисеем в бабушкину комнату, откуда мы вынесли почти всю старую мебель, оставив лишь комод. На нём теперь стоял портрет с траурной ленточкой. Мужчины сели на табуреты. Помолчали немного. Я находилась неподалёку, вытирая посуду, и слышала, как незнакомец заговорил:

– Это не потому что ты умерла. Я плачу, потому что мне грустно, – правда, на лице у него не было ни слезинки, а язык немного заплетался. Мне показалось, он пьян. – Нет нужды меня жалеть. У меня нет ни матери, ни старшего брата. И всё это из-за того, кто родил меня... ...всё из-за тебя! – зло выкрикнул он, ткнув пальцем в сторону бабушкиного портрета.

Папа посмотрел на него осуждающе.

– У меня умерла мать, – продолжил незнакомец, удивляя меня ещё больше. – И мой визит - простая формальность. Я здесь только поэтому. И своему сыну я до самой смерти не скажу о тебе ни слова, – он продолжил указывать на фотографию, словно общаясь с бабулей. Здесь для меня нет места. А этого парня я привёл, чтобы показать, что нас с тобой ничего не связывает, – указал он на Елисея. Мы больше никогда не встретимся! Как раньше у нас не было ничего общего, так ничего и не будет! Ты мне больше никто! – выкрикнул он в бабушкин портрет и вдруг как заорёт: – Я теперь больше не обуза для тебя, я для тебя совершенно чужой!!!

Я задрожала от волнения. Потом незнакомец встал и пошёл молча к выходу. За ним Елисей, потом папа. Последовала за ними с тарелкой, чтобы попытаться хоть что-нибудь понять. Обернувшись, парень увидел меня, остановился. Я замерла напротив, глядя в глаза и желая расспросить, но… не могла решиться. Елисей же пытался что-то достать из кармана пиджака, но тоже не сделал этого. Внезапно раздался громкий крик:

– Живо иди сюда! – это тот незнакомец позвал парня.

– Прости, – прошептал Елисей и поспешил за ним.

Когда он отошёл метров на пятьдесят, я услышала рядом вздох. Это была мама.

– Он считает себя единственным, кто заслуживает жалости, – сказала она.

Я вернулась домой, закончила с посудой. Потом, когда все разошлись, нашла папу. Он сидел в комнате бабушки. Грустный, с опущенными плечами и головой.

– Послушай, дочка, что я тебе расскажу, – начал он. – Это было много лет назад, и тогда наша семья жила в Грозном. Во время войны бабушка взяла меня и свою свекровь в село Знаменское, что на северо-западе республики, на берегу Терека. Там она нашла убежище. Дедушка тогда был далеко, в армии. Но... бабушка забеременела от другого. Я в то время мало понимал... и даже представить не могла, сколько горя ей пришлось вынести. Она прятала растущий живот, не показывая ни боли, ни дискомфорта. После родов она даже не смогла подержать своего ребёнка. Его забрала свекровь. Испугавшись, что плач младенца могут услышать односельчане, свекровь туго завернула его в одеяла и рано утром отнесла настоящему отцу. Тогда в том селе был всего один молодой мужчина. Из-за того, что у бабушки отобрали её ребёнка, всю свою оставшуюся жизнь она жила с болью. И ни разу не проронила ни слезинки. Если б свекровь увидела её плачущей, то стала бы браниться. Поэтому она не могла даже поплакать. Такова была твоя бабушка.

Глава 6

Алиса

Однажды утром к нам в кабинет заходит парень из одиннадцатого класса. Нагло встаёт у доски, скрестив руки на груди и громко, даже слишком громко и как-то зло спрашивает:

– Кто тут Алиса Оленина?

Все молчат, смотрят на него непонимающе.

– Оленина кто, спрашиваю! – уже орёт он.

– Ну, я Оленина. А что?

– Пошли, разговор есть.

– После урока только смогу.

Смотрит на меня недовольно и бурчит:

– Ладно. После урока у входа на спортплощадку.

Когда он уходит, тут же начинается занятие, и я забываю об этом странном типе. Вспоминаю о нём, лишь когда звенит звонок. Иду в указанное место. Там шестеро парней-одиннадцатиклассников. Все стоят, а тот, который приходил, сидит на пенёчке, закинув ногу на ногу и изображает из себя то ли мафиозного босса, то ли крупную шишку.

– Ты и Елисей Радугин – родственники? – спрашивает, даже не пожелав представиться. И тут же замечает, не дождавшись ответа. – Вот так родственнички, – нагло усмехается при этом. Парни ржут, поддерживая «начальство». – Вы только посмотрите на них... Думали, втихую будете встречаться?

Он вдруг замолчал, подошёл, положил руку на плечо и хамским тоном заявил:

– Теперь ты встречаешься со мной.

Я скинула его руку.

– Ты не расслышала? – упрямо спросил он. – Теперь ты встречаешься со мной. Забудь ты про его дурацкий велик. Я усажу тебя на свой байк. О'кей?

Вместо ответа я отвесила ему звонкую пощёчину.

Он усмехнулся и… неожиданно ударил меня по лицу ладонью наотмашь:

– Думаешь, раз твой папаша учитель, то и бояться тебе нечего? Ты обычная тупая, глухая девка.

***

Елисей

Школа у нас не такая уж и большая, чтобы новости не разлетались по ней со скоростью 100 мегабит в секунду. Не прошло и получаса, как Захар Сыров из 11 «Б» вместе с дружками поиздевался над Алисой, а я уже узнал об этом. Прямо во время урока вскочил и рванул в кабинет биологии, где у нас был урок. Влетел туда.

– Радугин, ты чего делаешь? – воскликнула учительница.

Не видя ничего перед собой, кроме Сырова, я ураганом пронёсся через класс в самую его дальнюю часть, где Захар, сидя на «камчатке», увидел меня и нагло ухмылялся. Не останавливаясь, я крепко врезал ему так, что Сыров полетел со стула на пол, а потом набросился на него с яростью дикого зверя.

Вокруг поднялся гам, крик, вопли. Я бил и бил, ногами и руками, отчаянно и пребывая в полном бешенстве. Лупил этого хама и издевателя так сильно, что на меня в конце концов набросились его одноклассники, схватили за руки и оттащили назад. Но не затем только, чтобы Захара спасти. Он, воспользовавшись моим беспомощным состоянием, вскочил с пола и стал бить кулаком в живот и грудь, из-за чего у меня выбило дыхание.

Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы на подмогу не пришли Костик с Лёхой. Они, как и я несколькими минутами раньше, ворвались в класс и, раскидывая всех, кто попадётся на пути, прорвались к месту драки. Накинулись на дружков Сырова, и едва те отпустили меня, я снова бросился на Захара. Перед глазами стояла багровая пелена ярости. От одной мысли, что он мог сделать с моей любимой, я готов был вцепиться в него зубами.

Вскоре «камчатка» превратилась в место побоища. Мы втроём отбивались от приятелей Сырова чем попало. Кончилось тем, что в класс забежал охранник снизу, физрук Василь Василич, и вдвоём они нас растащили. Потом, конечно, сразу вызвали родителей к директору. Такое ЧП!

За мной пришла разбираться мама. Много ей пришлось выслушать. Но меня спасло то, что я почти отличник и никогда прежде не нарушал дисциплину. Ну, а Сыров… тот известный школьный хулиган, и его оставили после 9 класса только потому, что папаша богатый и оплатил капитальный ремонт актового зала.

– Отцу ничего не говори, – попросила мама, когда мы шли домой. – У него и так на работе сплошные проблемы, и если он ещё и об этом узнает... Если спросит, скажи, что когда ты сидел на уроке, или лучше...

Договорить она не успела. Из-за школы вышел мой отец и набросился на меня с кулаками. Мама закричала:

– Максим! Прекрати! Умоляю, ты же убьёшь его!

Папаша повалил меня на землю и отпинал. Мама, конечно, остановить его не смогла. Он же пьяный, как всегда. Через минуту остановился, тяжело дыша. Я лежал на асфальте, скрючившись и прикрыв голову руками.

– Отец тут из сил выбивается, чтобы хоть как-то прокормить сына, – заговорил отец, а этому паршивцу просто наплевать. Надо было сразу вышвырнуть тебя на улицу, как только ты родился. Если б выжил – значит, ты мой сын. Только так следовало было тебя воспитывать. Твоя бабка именно так меня воспитала! А я не стал... и это моя вина, ничтожество!

Он схватил меня за шиворот, заставив подняться на ноги, а потом опять несколько раз ударил, целя в голову. Я устоял.

***

Алиса

Я шла домой в полном шоке. Стала свидетелем той ужасной сцены, когда отец Елисея сбил его и стал бить ногами. В тот момент мне было так жутко, что я даже не смогла сдвинуться с места. Стояла за кустами сирени и наблюдала, кусая нижнюю губу до боли. Но ему, моему Елисею, было, конечно, намного больнее. Физически и морально… Я бы не выжила, наверное, если бы мой папа так со мной поступил.

Глава 7

Четыре года спустя

Елисей

Я отдыхал в парке, примыкающем к зданию университета. Осень в Питере выдалась на редкость тёплая, солнечная даже можно сказать. Потому и очень приятно было сидеть на ворохе листьев, опершись на ствол клёна, и вдыхать ароматы позднего сентября. Моё удовольствие длилось уже полчаса, и не хотелось никуда идти и ничего делать. Так и лежал бы себе не знаю сколько, в полном умиротворении.

Внезапно на втором этаже, где были открыты все окна в длинном коридоре, послышался знакомый голос:

– Радуга! Радуга, слышь! – тут же голос становится тише. – Он ведь студент – значит, в универе. Да не вру я! Он наедается, высыпается, прилежно учится.

Это голос Костика, моего одноклассника. После того, как я переехал с родителями в Питер, он тоже сюда махнул в середине лета. Здесь и встретились. А теперь, интересно, кому он про меня рассказывает?

– Не волнуйся. Я приведу его домой. Поверь, сегодня он точно будет дома, – это голос моей мамы. Она с кем-то по телефону, кажется, говорит.

– Радуга, блин! Мама твоя пришла! – кричит Костик.

Неожиданно он выглянул в окно, тут же меня увидел.

– Алла Олеговна! Вон он, внизу!

Поняв, что попался, я схватил рюкзак и рванул в сторону.

– Елисей! – рядом с другом появилась мама. – Иди сюда! Быстро, я сказала! Ах ты... ты, бездельник!!!

Я было даже остановился на пару мгновений, чтобы посмотреть на неё. Может, случилось чего? Но потом махнул рукой и побежал дальше. Мне всё равно, что у них там с отцом.

С Костиком мы встретились вечером в кафешке. Вопрос о том, зачем он притащил мою маму в универ, не поднимали. Что тут обсуждать? Она сама его нашла, другана моего то есть, и решила через него воздействовать. Ну да, так и разбежался.

– Как прошла твоя вчерашняя свиданка с той девчонкой? – спросил Костик, глотнув пенного светлого.

– Впервые в жизни увидел такую уродливую студентку факультета искусств, – ответил я. – Её лицо даже не симпатичное. Я не врубаюсь, почему столько пацанов от неё тащится.

– Да о чём ты? – удивился друг. – Она такая красоточка, что всё моё тело горит от желания, чувак. Кто бы её ни увидел, у всех глаза из орбит вылезают. Ну ты даёшь!

Смотрю на Костика и улыбаюсь. Со вкусом у него всегда были большие проблемы.

– У тебя что, глаза на макушке, раз ты этого не видишь? – спросил он.

– А что, в меде нет смазливых девчонок?

– С какой стати им поступать на медицинский? Зачем лишняя головная боль?

Я молча киваю. В принципе, да. Красивая докторша – это большая редкость.

– Слушай, братан, – сказал Костик проникновенным тоном. – Выпивка, девчонки, снова выпивка... Ты не выдохся?

– Я пока ещё не выдохся, – ответил ему с грустью.

Вскоре Костик обрадовался: к нам присоединился Лёха Митрофанов. Забавно всё-таки вышло у нас: расстались на Бору, встретились в Питере. Это потому что друзья за мной потянулись. Сначала Костик, а потом и Лёха. Теперь он сел рядом, пожал нам руки.

– Почему это мы должны встречаться только в кафешке, которая вам нравится? – спросил ворчливо.

– Потому что нас больше, – усмехнулся я.

– Да я каждый раз чувствую себя лишним! – заметил Лёха. – И так уже раз десять!

– Слышь, Лёха, – улыбнулся ему Костик. – Выкладывай, почему такой кислый? – он сразу угадал, что не в кафешке дело.

– Она сказала, что я ей нравлюсь, – признался Митрофанов.

Костик фыркнул, я чуть сухариком не подавился, фыркнув:

– И в чём проблема?

– Она что, страшилка? – добавил я.

– Милашка, – широко улыбнулся Лёха.

– Тогда о чём базар? – удивился я. – Нос повесил, а она милашка. Начни с ней встречаться.

– Не забывай об армии. Какие свидания? Думай, что говоришь, – ответил Лёха, жуя гамбургер.

– Вот ненормальный... – сказал я. – А любовь разве религия, чтобы в неё верить? Любовь - то же, что и бег, чувак. Либо ты бежишь, либо ты стоишь. Хочешь - беги, не хочешь – не беги. Во что тут верить? В бег, что ли?

Мы посидели ещё немного, поболтали ни о чём. Потом решили расходиться. Я собрался проводить Лёху. Он обосновался в районе, который трудно назвать спокойным. Так мне показалось, когда он впервые показал нам с Костиком, где живёт. Только Митрофанов упрям, как ослик Иа. Когда я сказал, что провожу, резко ответил, мол, сам дойду.

Но я всё равно поплёлся за ним. К тому же хотелось, чтобы Лёха перестал дуться. Мы с Костиком здорово над ним поприклывались в кафешке.

– Я же сказал тебе, вали домой! – рыкнул Лёха, когда мы прошли метров двести по пустой улице.

Я подбежал к нему и зашагал рядом. У меня, помимо прочего, была и ещё одна причина следовать за ним. Ужасно не хотелось возвращаться домой, к родителям.

– Ё-моё! Ещё злишься, что ли? – спросил друга.

Глава 8

Елисей

Алиса очнулась первой. Сделала прямо на нас ровно три шага и снова остановилась.

– П-привет, – заикаясь, сказал я, растянув дрожащие губы в улыбку. – Давно не виделись. Как поживаешь?

Алиса смотрела на меня без тени улыбки. Пронзительно, чуть прищурив глаза.

Я страшно растерялся. Рядом Алина… Что Алиса подумает!

– Вот так приятная неожиданность, – продолжил лопотать. – Я правда так счастлив! Как живёшь?

Алиса перевела взгляд на Алину. Её глаза стали строгими. Она по-прежнему была очень серьёзная и молчала.

– Как жизнь? – опять спросил я.

– Ты уже несколько раз справился о её жизни, – промурлыкала рядом Алина.

– Очень... очень рад, – выговорил я, не сводя с Алисы глаз.

– Кто она? – спросила моя спутница.

– Она… одноклассница… Училась классом младше, – ответил на вопрос. – Мы давно не виделись... Я правда очень рад. Ты живёшь в Питере?

– Да, – тихо и как-то робко ответила наконец Алиса.

– И где ты живёшь?

Снова не ответила.

– Как же мы давно не виделись, – сказал я, вообще не понимая, как себя дальше вести. Сердце готово вырваться из груди, но рядом Алина. Чёрт! В такой момент надо же было появиться Алисе, когда я с Алиной…

– Так идём? – спросила моя спутница.

– А? – ответил я неопределённым звуком, поскольку все мои мысли теперь были обращены исключительно к Алисе. – Послушай... – обратился к ней. Робко подошёл и протянул ладонь. – Пожмём руки? Я правда был рад тебя увидеть.

Алиса посмотрела на мою руку, потом мне в глаза и протянула ладонь в ответ. Как и тогда, её кисть утонула в моей, и от этого прикосновения по телу побежали разряды электрического тока. Мне захотелось плакать и смеяться. Запрыгать от радости и разреветься от горя. Да что такое происходит внутри?!

– Мне пора идти, – тихо сказала Алиса. Она осторожно вытянула свою ладонь из моей и пошла дальше. Я остался смотреть ей в след, понимая, что случилось нечто невообразимое. В Питере живёт почти шесть миллионов человек, и шанс снова увидеться с Алисой вот так, случайно, – мизерный! Что же я натворил, зачем её отпустил?!

Вскоре мы сидели с Алиной в зале кинотеатра. Она смотрела фильм, смеялась и грустила, сопереживая персонажам, а я тупо пялился в экран и не видел ничего. Передо мной стояло лицо Алисы. Грустное, прекрасное, расстроенное тем, что увидела меня вместе с другой девушкой.

Не дожидаясь конца сеанса, я встал и вышел из зала, ничего Алине не сказав.

***

Алиса

Я шла по улице, не соображая, куда и зачем иду. Забрела в какой-то сквер, села на лавочку и расплакалась.

– Что?! «Одноклассница… Училась классом младше»?! – горестно повторила слова, сказанные Елисеем. «Очень рад», «пожмём руки»? Зачем?! Не лучше ли было сказать, что я твоя кузина? Если б ты так сказал, мы бы вместе пообедали и посмотрели кино, верно? Разве так не лучше? Я бы изредка смогла видеться с тобой. Разве так не было бы намного лучше?! – я плакала и не могла остановиться, чтобы прекратить этот мысленный разговор с парнем, которого так сильно люблю. – Ты теперь с кем-то встречаешься? И у тебя есть на это настроение?

Мне было больно. Так сильно, как никогда прежде. Четыре года надеяться на чудо, а когда оно случилось, увидеть его рядом с другой и услышать какую-то… ерунду! Ну почему он всё это сказал?!

Как же я хотела убежать от этой мучительной боли. Однако... я не хотела, чтобы то время, когда вся боль исчезнет, пришло слишком быстро. Возможно... наступит день, и мы снова сможем любить.

***

Елисей

Оставив Алину в кинотеатре, я бросился на улицу. Пошёл в ту сторону, куда ушла Алиса, и долго бродил туда-сюда с мыслью, что могу снова с ней случайно столкнуться. Несколько часов так бродил, пока не позвонил Лёха и не позвал в нашу кафешку.

– Я знал, что однажды ты с ней столкнёшься, – сказал он.

Я промолчал, погружённый в свои невесёлые мысли.

– Ты ж всегда знал, где она была, что делала, да? – поинтересовался сидящий рядом Костик.

Снова ничего не сказал.

– Эй! – окликнул меня Лёха. – Она всё так же красива?

– Конечно, красива, балбес, – пробурчал я.

– Уверен, ты подавлен. Я уверен, – заметил Костик. Он уже подвыпил, так что говорил, не слишком хорошо ворочая языком. – Может, я и той, другой, тоже понравлюсь. Если я ей понравлюсь... не думаю, что смогу ответить ей взаимностью.

Эти пьяные бредни меня разозлили. Я посмотрел на друга и сказал:

– Достал уже фигню всякую болтать.

– Разве ты не говорил, что любовь – это бег, а? – стараясь сгладить острый угол, спросил Костик. – А теперь? Теперь-то что? Бежать или не бежать?

– Заткнись уже! – я стукнул кулаком по столу. – Это же марафон, чувак! Ты разве не знаешь, что я уже давно бегу? Тебе известно, почему каждый день напиваюсь? Почему веду себя, как ненормальный?! Так я смогу упасть. Если упаду, то мне придётся поднять белый флаг и сдаться. Чтобы доконать себя, буду бежать, пока бьётся моё сердце и пока ноги не отвалятся! – я понимал, что тоже нетрезв и говорю не совсем то, что хотел бы сказать, но внутри была каша из мыслей и чувств.

Глава 9

Елисей

Сколько шансов может выпасть человеку, если он хочет встретиться с кем-то в Санкт-Петербурге? Один на шесть миллионов? Один на миллиард? Я не знаю. Но Богом было суждено нам с Алисой увидеться снова. А может быть, это ещё и потому, что после той случайной встрече на улице, когда нам помешала Алина, я начал, как ненормальный, искать семью Алисы в огромном городе. Ведь помню же, что её отец преподаёт английский, а мама занимается музыкой.

Но помогло другое: фотография Алисы, загруженная в интернет. Она помогла обнаружить её страничку в социальной сети. Там было лишь указано, что девушка живёт в Питере, её день рождения и больше ничего. Писать ей я не решился. Это было бы слишком невежливо и как-то… да подло, в общем. В тот раз удрал от неё, и вот теперь буду шлёпать по клавиатуре какие-то слова?

Стал рассматривать снимки и увидел, что на одном из них Алиса изображена в Юсуповском саду, что неподалёку от набережной Фонтанки. Причём на острове посреди пруда, через который переброшен маленький пешеходный мостик. Один из комментариев гласил, что это очень красивое место, а Алиса ответила – «люблю там часто бывать».

Сдерживая сердце, чтобы из груди не выскочило, я стал каждый день после занятий, с одной надеждой встретить Алису, ходить туда. Так прошла одна неделя, другая, и однажды случилось невероятное. Я увидел ЕЁ. Постаравшись унять дыхание и адреналин, который кипел в крови, я подошёл к любимой девушке – она стояла у дерева и задумчиво смотрела на воду, – и сказал негромко:

– Чтобы ты не увидела меня, я так тщательно прятал себя.

Я заметил, как плечи девушки чуть вздрогнули от звука моего голоса, но она не обернулась.

– Будь осторожна, Алиса. Будь осторожна, чтобы наши дороги не пересеклись. Если мы ещё раз случайно встретим друг друга… то тогда… для нас наступит конец. Я больше не смогу сдерживаться. Потому что с тех самых пор, как впервые увидел тебя, едущей на автобусе, полюбил. Это навсегда.

Я не понимал, отчего она молчит. Показалось, что мои слова её не задели или, быть может, она в самом деле твёрдо решил: нам не стоит больше никогда встречаться. Я же, развернувшись, пошёл в сторону моста, хотя на самом деле мне хотелось кинуться в пруд и утопиться там, чтобы не испытывать больше той душевной боли, которая разрывала изнутри. Зачем я ухожу?! Потому что она моя двоюродная сестра. Но я жить без неё не могу! Но и быть вместе нельзя: мы родственники.

Следующая неделя прошла для меня, словно в бреду. Я не мог ни есть, ни спать. Приходил с друзьями в кафе, пил, утром вставал и с больной головой шёл на занятия, не соображая, что слушаю. Все мысли были только об Алисе.

В субботу, сам не понимая, что делаю, снова отправился в Юсуповский парк. Зашёл на остров, встал у дерева, где видел Алису. Сегодня её там не было. Я так же, как и она несколько дней назад, смотрел на спокойную воду, как неожиданно услышал за спиной возмущённый голос. ЕЁ голос:

– Что за конец отношений? – она стояла и пронзала меня взглядом. – Как и в тот раз, да? Ты оставил цветы, потом уехал. Дальше с этой девчонкой пробормотал что-то и потом ушёл. А неделю назад? Я ощущала себя брошенкой, которую оставили стоять здесь в одиночестве. Так вот, Елисей, знай: Той глупышки, ждущей твоего возвращения… больше нет. Я хочу знать, что ты имел в виду. Скажи. Что за конец?

Я не выдержал её взгляда и посмотрел в сторону, кусая губы.

– Ты не расслышал вопроса?! Что за конец?! – гневно воскликнула Алиса.

– А что? Ты теперь хорошо слышишь? А я просто проходил тут мимо. Не заметил, что ты здесь. Не думал, что ты услышала мои слова. Как неудобно. Я просто говорил сам с собой. Я в тот раз много выпил. Может, чувствуешь, как от меня разит?

Рот автоматически произносил слова, а мозг сопротивлялся им, как мог. Он орал на меня за то, что я несу какую-то чушь несусветную вместо того, чтобы признаться, как сильно её люблю.

Алиса молчала, сжав губы, и старалась не заплакать.

Я же продолжил вести себя, как последний балбес, и добавил:

– Ты сейчас домой? Хочешь, провожу тебя?

– Елисей, – серьёзно, с огромной горечью в голосе произнесла Алиса.

– Я провожу тебя, – пробормотал, не в силах выдержать её взгляда. – Идём.

Протянул руку. Она её не взяла. Тогда сам бережно схватил за запястье и повёл. Сначала с островка, потом из парка. А дальше куда? Не понимая, вывел на остановку автобуса. Когда подошёл транспорт с нужным ей номером, Алиса зашла первой и села на одиночное место у окна. Я расположился рядом, через проход. Поглядывал на девушку тайком, а она всё смотрела в окно. Лишь однажды за всю поездку наши взгляды встретились. Это были неловкие две секунды.

Наконец, Алиса встала и подошла к двери. На следующей остановке мы вышли и замерли. Я – потому что не знал, куда идти, а моя спутница, видимо, не могла решиться, стоит ли разрешать мне провожать её до дома или нет.

– Так ты уже знал, что мне выходить на этой остановке? – спросила вдруг.

– А? – растерялся я. – Нет.

Алиса вдруг резко пошла по улице, ничего не сказав.

Я так и не решился броситься за ней следом, хотя и очень хотел. Вместо этого пошёл в кафе и заказал себе пива. Столько, чтобы напиться и ни о чём не думать. Вернее, ни о ком. Сколько я там сидел? Кажется, часа три или четыре. Не помню. Но когда очнулся, наступил поздний вечер, вокруг на улице зажглись фонари. Я расплатился, вышел из заведения и, жадно глотая холодный воздух, чтобы протрезветь, пошёл на ту остановку, где мы расстались с Алисой. Постоял там, приходя в себя, а дальше побрёл туда же, куда ушла моя любимая.

Глава 10

Алиса

«Возле нашего университета есть автобусная остановка. Встретимся там?» – написала я Елисею, когда уже пришла на место. Был прекрасный солнечный день, лёгкий ветерок приятно ласкал кожу, и я сидела на лавочке, зажмурившись и подставив лицо тёплым лучикам.

Елисея заметила издалека. Трудно было не обратить на него внимание: парень нёсся быстрее ветра, куртка и рюкзак отчаянно болтались за спиной, готовые вырваться на свободу. При этом улыбка не сходила с лица Елисея, глаза светились счастьем. Когда до остановки оставалось метров двадцать, он прибавил. Рванул, как спринтер, чем удивил немного. Потом подскочил ко мне и, тяжело дыша, проговорил радостно:

– Ты это видела? Я бежал наперегонки с автобусом и пришёл первым. Ну у меня и скорость!

«Какой же он у меня всё-таки мальчишка», – подумала я с нежностью.

– Я так сильно хотел тебя видеть! – добавил Елисей с теплотой во взгляде.

Но мне надоело слушать его бахвальство. Развернулась и пошла по улице. Или долго мне ещё стоять на остановке, если я никуда ехать не собираюсь?

Елисей прекратил свои радостные вопли и поспешил за мной.

– Эй, ты что, не довольна чем? – спросил, догнав. Не давая ответить, зачастил. – Прости. Долго ждала? Примчался сразу же после занятий.

Я посмотрела на него и сказала:

– На тебе сегодня другая одежда.

– Это от Лёхи Митрофанова. Я дома уже давно не появлялся.

– Здорово, у тебя есть такие друзья, – сказала я задумчиво. Не стану же признаваться, что немножечко разгневалась. Почему так себя ведёт? Если есть родители, то зачем мотаться непонятно где? К тому же есть и другая причина, отчего мне стало не по себе.

Елисей воспринял мои слова немного иначе. Ему показалось, наверное, что ревную к его друзьям.

– Ну ты чего? – спросил и признался. – Я весь день о тебе думал. Моя голова уже готова взорваться.

Я не выдержала и тоже выдала откровенно:

– Это твоя одежда меня злит. Я не знаю и доли того, чем ты занимался весь день или где был. А вот твоя одежда и твои ботинки знают, что ты делал, что ел, чему улыбался. Они всегда рядом с тобой. Прямо-таки сияют от счастья. А мне радоваться нечему. Ненавижу их и видеть не хочу.

Елисей всё это время шёл, держась за лямки своего рюкзака.

– И чего ты так прилип к своему рюкзаку? – недовольно спросила. – Похоже, он тебя волнует больше, чем я.

«Да что же мы, так и будем идти рядом, как чужие?! – подумала. – Хоть бы за руку взял. Я так мечтаю ощутить его прикосновения…»

– Этот гад заставляет меня таскаться с ним повсюду. Отлипни, зараза, отлипни! – Елисей шутливо сделал вид, что пытается стянуть рюкзак, а тот сопротивляется. Я не улыбнулась. Тогда он тоже взялся критиковать: – Ты, гляжу, тоже прилипла к своей сумке. Ухватилась и не выпускаешь.

– Держи, она мне надоела, – я сняла её и протянула парню.

– Ты очень красива, Алиса, – вдруг сказал Елисей, забирая мою сумку и прижимая к груди обеими руками, словно ему досталась огромной ценности вещь. – Ты иногда сердись на меня. Так я буду знать, как сильно тебе нравлюсь. И буду очень счастлив.

Он помолчал немного и спросил немного игриво:

– Может, мне завтра остаться дома и никуда не ходить? На мне не будет ненавистной тебе одежды, я буду совсем голый. Даже носки не надену.

Услышав такую пошлость, я нахмурилась и ускорила шаг.

– Теперь я понимаю, почему влюблённые стремятся поскорее оголиться! – заявил Елисей позади. Не дождавшись моей реакции на свою провокацию, вдруг закричал радостно на весь парк, в который мы зашли по пути. – Ах... Я тоже хочу ходить без ничего-о-о-о!

От его вопля стая голубей неподалёку резко взмыла в небо.

– Алиса! – заорал парень и побежал за мной. – Алиса-а-а-а!

Я шла по аллее и, хоть и сделала вид, что рассердилась на этого балбеса за его скабрёзные высказывания, на самом деле улыбалась. Какой же он всё-таки… милый, мой Елисей! Даже когда ведёт себя, как неразумный подросток.

***

Максим Демьянович

Машина везла его по улицам Петербурга. За рулём, как и прежде, сидел водитель, он же помощник Андрей. Радугин-старший специально нанял на работу выпускника экономического факультета с красным дипломом, чтобы заполучить в его лице не только водителя, но и грамотного консультанта по бизнесу. Пока Андрей удачно справлялся с обеими обязанностями.

Когда машина свернула на Гороховую улицу, Максим Демьянович спросил:

– Сколько нам нужно к завтрашнему дню?

– Двадцать миллионов рублей, – прозвучал ответ.

– А к выходным?

– Двадцать три миллиона, – сказал Андрей.

Радугин-старший тяжело вздохнул. Сумма показалась ему слишком крупной. Неподъёмной, по сути.

– Чем занимается «Raven Group»? – задал он помощнику новый вопрос.

– Они ещё не распределили акции и при этом молчат про совещание.