Измена. Второй шанс на счастье

Глава 1. Лилия

- Мамуль, а это правда, что у меня есть сестрёнка?

Вопрос дочери застает врасплох. Моргаю недоумённо, наклоняясь к ней поближе.

- О чем ты?

- Одна девочка назвала моего папу своим папой.

- Нет, такого не может быть, - качаю головой. Не верю. - Ты, наверняка, что-то напутала.

Вера ошибается. Ей показалось.

Детки в ее возрасте очень впечатлительные. Придумываю себе всякого.

- Я не вру, мама, - топает ножкой. - Они вон там, - показывает пальцем.

Смотрю в указанном направлении. Никого незнакомого. Ни взрослых, ни детей.

Выдыхаю с облегчением. Вере показалось.

- Видишь их, мама?

- Да, конечно, - подыгрываю дочке. - Только, Верочка, не говори никому, что ты все знаешь. Тем более папе.

- Это сюрприз для меня? - сияет.

- Да, милая, сюрприз.

Я потом ей объясню. После праздника.

- Я, - проводит пальцем по губам, застегивая замок. - молчун, мамочка.

- Хорошо, - приглаживаю ее волосики. - Развлекайся, малышка.

Дочка убегает к друзьям.

Снова оглядываюсь. Странное предчувствие не дает покоя.

Одёргиваю себя.

Нет, Лиля, ты ошибаешься. Думаешь не о том.

Степан не способен на измену. Нет, он не может. Он меня не предаст.

- Лиль, дорогая, какой же классный праздник ты организовала, - восхищённо вздыхает моя подруга Светлана.

- Благодарю, - улыбаюсь, принимая из ее рук бокал вина.

Сама в восторге от проделанной работы.

Все-таки это День Рождения единственной дочери.

Организацией которого я начала заниматься аж полгода назад.

Меню, аниматор, торт, список гостей, платье (мне и Вере), приглашения.

Буквально ночи не спала, готовилась.

Муж практически не помогал. Всегда был занят. Крупный проект отнимал все его свободное время. Да ещё и частые командировки высасывали из него все силы.

Я его не винила. Степа работает на благо семьи. Все деньги в дом. На нас с Верой.

«Жаль, что сына ты ему так и не подарила, невестушка».

Слова свекрови вспыхивают в мозгу неоновой вывеской.

Больно и обидно.

Муж конечно же хотел еще одного ребёнка. Желательно сына. Наследника. Но, к сожалению, пока я не могу вновь родить.

Страшный выкидыш перечеркнул все мои попытки забеременеть. Теперь приходится лечиться, к великому разочарованию супруга.

- Милая, - теплые, родные руки обвивают талию. - ты у меня большая молодец.

Рядом умиляется подруга. По глазам вижу, какая сильная в ней просыпается зависть.

Знала бы она чему завидует. Не всегда все у нас гладко и сладко.

- Дорогой, - поворачиваюсь к мужу.

Красивый, статный мужчина. Одет безупречно, с иголочки. Высокий брюнет, серые глаза. Мечта любой девчонки.

- Как наша дочь?

- Ей все безумно нравится.

- Хорошо, - поджимает губы. - А ты? - кивает головой на мой живот. - Вылечилась? Можешь уже родить мне сына?

Ахаю. Попятившись назад.

За что ты так со мной? При подруге. Неужели, нельзя было наедине все обсудить?

- Степа, я…

Глаза сужает в приступе гнева. Руки сжимаются в кулаки.

Он кого-то видит. И это ему совершенно не нравится.

- Позже поговорим, - резко, грубо.

Уходит.

Неловко. Стыдно.

Света молчит, хотя и замечаю ехидную ухмылку на ее лице.

- И мне, пожалуй, пора.

Улыбка неискренняя. Глаза по-злому горят.

Радуется моему позору? Наслаждается, что в нашей идеальной семье не все так идеально?

Упираюсь ладошками в стол. С трудом на ногах держусь. Слезы хотят прорваться. Не позволяю.

Испорчу макияж, стану похожа на Кикимору. Степе это очень не понравится.

- Мама! Мама! - Вера врезается мне в ноги. - Пойдем, я тебе кое-что покажу.

Тянет в сторону дома.

- Моя милая, ну что ты опять придумала? - ради дочери я должна держаться.

Только ради нее терплю… наш брак. Только она поддерживает во мне желание жить дальше.

Мое маленькое чудо в нежно-розовом платье. С диадемой в волосах и волшебной палочкой в одной руке.

- Там моя сестренка, - показывает пальцем на кабинет Степы.

- Вера, - похоже, надо сейчас с ней поговорить. - Понимаешь, ты не так все…

Глава 2. Лилия

Впервые муж меня ударил в день нашей свадьбы. Когда я якобы не выказала должного уважения его родственникам.

Потом долго и упорно просил прощения. На коленях ползал. Подарками закидывал. Делал все, чтобы я забыла о том страшном поступке.

Был не прав. Перенервничал. На работе полно проблем. Вот и сорвался на мне в самый счастливый день нашей жизни.

Я простила. В тот же день. Любила же его. Сильно. До глубины души. Всем сердцем.

Он был для меня всем. Целым миром. А как обрадовался, когда я наконец-то забеременела, а позже подарила ему дочь.

Никогда больше руку не поднимал, как бы сильно мы не ссорились.

До сегодняшнего дня.

- Дрянь! - мертвая хватка пальцев на подбородке. - Тебе кто позволял пасть открывать? В себя что ли поверила?

Страшно. До тряски.

Передо мной сейчас не любимый муж, а монстр, чудовище. С горящими дьявольским огнем глазами.

И я верю, что он легко свернет мне шею, если того захочет его темная душонка. Из-за них свернет.

По глазам вижу, что он способен на страшные вещи.

Боже! Кем стал мой любимый мужчина? Что его так изменило?

- Степа… - пытаюсь достучаться до него.

- Я сказал, что ты примешь Ольгу и нашу дочь, - толкает со всей силы к стене.

Ору от сильнейшей боли в спине. Медленно сползаю на пол.

Голова опущена вниз. Вся дрожу. Слезы душат. Дышу через раз.

Особенно когда вижу туфли мужа около себя.

Зажмуриваюсь. Готовясь к страшному.

Он точно не будет церемониться. Накажет. Прямо при любовнице и их выродке.

Они-то точно порадуются. Посмеются. Унизят меня хуже мужа.

Даже сейчас слышу их издевательские смешки.

- Приведи себя в порядок, Лилия, - в горле ком застревает. - Негоже моей жене разгуливать по дому подобно Кикиморе, - поворачивается к незваным гостям. - Оставайтесь в доме.

- Но, дорогой…

- Папочка…

- Вечером поговорим, - фыркает. - За семейным столом.

Удаляющиеся шаги.

Продолжаю сидеть на попе, даже после ухода этих двух… разлучниц.

Вздрагиваю от громкого хлопка двери.

Ушли. Все они.

Кое-как поднимаюсь на ноги. Дрожь не прекращается.

Надо поправить макияж. Никто из гостей не должен увидеть меня заплаканной, с растрепанными волосами.

Для всего окружения мы со Степой идеальная семья. Как с глянцевой обложки.

Влюблены друг в друга до сих пор. Безмерно счастливы. Наслаждаемся нашей идиллией.

Великий повод для зависти.

Поднимаюсь в свою комнату. В ванной разглядываю отражение.

На скулах четкие отпечатки его пальцев. Нижняя губа слегка рассечена от силы его удара.

Баба Яга.

Снова слезы. Сильнее обычного.

Умываюсь. С силой тру лицо. Пока оно гореть не начинает.

Трясущимися руками роюсь в косметичке.

Медленно, с остановками наношу новый макияж. Тоналки как можно больше, чтобы все скрыть.

Поправляю прическу. Разглаживаю платье.

Из зеркала на меня глядит красивая, молодая брюнетка. Стройная, ухоженная. Но с потухшим, грустным взглядом.

Я справлюсь. Я обязана. Ради Веры.

Вынесу все невзгоды. Обязательно.

Возвращаюсь на праздник. Натягиваю на лицо счастливую маску. У меня все хорошо, жизнь прекрасна.

- Мамуля, ты куда пропала? - дочка держит в руках огромного плюшевого медведя.

- Носик пудрила, - улыбаюсь искренне, хотя на душе так погано.

Где-то в доме Ольга и Анюта. Чужие женщины. Новая семья мужа.

- А мне папа вон что еще подарил, - хвалится игрушкой.

- Очень красивый мишка, - чувствую испепеляющий взгляд мужа.

Поворачиваюсь. С трудом.

Видеть его не могу. Противно. Тошнотворно. Но надо «держать лицо».

Машем друг другу. Посылаем воздушные поцелуи.

Идеальная семья.

Идеальная. Идеальная. Идеальная.

- Вера, идем к нам, - зовет малышку дочка одной из моих подруг.

- Мамочка, я ушла.

Да-да, милая, развлекайся. Пока можешь. Ведь скоро нас тут не будет.

Я не позволю дочери жить под одной крышей с шалавой и непонятной девочкой.

Кстати, сколько ей лет? Как долго Степан мне изменяет? Как долго ведет двойную жизнь?

- Лиль, ну и чего ты такая грустная? - рядом материализуется Сандра.

Глава 3. Лилия

Уложив Веру спать с огромным трудом, все-таки решаю спуститься вниз. Где меня уже заждались.

Муж-предатель, его любовница и их… нагулянная дочурка.

Ногами еле передвигаю. Сердце норовит остановиться в любой момент.

Положи на меня валун, дышала бы без труда, но не сейчас.

Все друзья прикрывали Степу. Были и остаются на его стороне.

Улыбались мне, приглашали в гости, умилялись Вере… А за спиной смеялись над моей наивностью, радовались отношениям Степана и Ольги, проводили с ними время на отдыхе.

«Деревенщина».

Ядовитое слово Сандры врезается в мозг. Оплетает тело подобно колючей проволоке и разрывает плоть. Причиняя жуткую, невыносимую боль.

Столько лет… наших якобы счастливых лет я жила во лжи. Верила мужу, окружению. И правда не видела ничего кроме собственного носа.

Дура. Какая же я дура! Меня так легко обвели вокруг пальца родные люди.

И теперь я вынуждена идти к ним. На каторгу. Что равносильно пытке.

Но если не сделаю, то могу пожалеть. Степан ясно дал это понять.

- Лиль, не мнись на пороге, - Степан холоден, равнодушен. - У меня дел полно. Ждать тебя не собираюсь.

Захожу. К месту прирастаю.

Ольга словно королева восседает на моем месте во главе стола. Высоко поднятая голова, насмешливый взгляд, торжествующая улыбка.

Своей позой она так и говорит… Ты тут никто, тебя не ценят. Ты просто недоразумение, деревенщина.

С трудом сдерживаю громкий крик, рвущийся из груди. Слезы душат, но я не даю им выбраться на свободу.

Ни при любовнице и тем более ни при муже.

Его реакция может быть самой разной. Он уже показал себя не с самой лучшей стороны.

- Оля, - нежным голосом.

Мерзавец.

- Да, милый? - елейно, ласково.

- Пересядь! - кивает на стул рядом с собой.

Ольга переводит взгляд с меня на Степу. Пара секунд на размышления, после чего громко хмыкает и меняет место.

Теперь в ее глазах еще больше превосходства.

Степа, за что ты так со мной? Почему унижаешь перед этой… шалавой?

Вроде бы и показывает, что еще я тут хозяйка, могу сидеть во главе стола. Но в тоже время ни коим образом его уже не интересую. У него есть другая женщина, сидящая рядом и занявшая вакантное место в сердце.

- Почему ты так долго?

Нервно тереблю подол платья под столом.

Не показывать слабости. Ни одной ее крупицы.

- Укладывала нашу дочь, - делаю акцент на словах. - спать, - у Степы дёргается кадык, а Ольга поджимает губы. - Вера очень хотела папу перед сном увидеть, но у него, - взгляд на названную гостью. - оказались другие дела.

- Прекрати язвить. Тебе это не идет.

- А что идет? - молчать я не буду. - Наивность? Слепая вера в любовь мужа?

Ольга некрасиво хрюкает, скрывая смех за ладонями.

Степа даже не обращает на это внимание. Продолжает меня взглядом сверлить.

Ощущаю себя преступницей на допросе. Не хватает только темного помещения и светящей в глаза лампы.

- Лиль, - устало проводит рукой по лицу.

- Теперь в доме новая хозяйка?

- В перспективе.

Я не ослышалась? Мельников решил сразу с двумя жить, да?

В голове не укладывается.

- На тебя мне плевать, вижу, - горько становится, тошнотворно. - Но неужели ты не подумал о Вере? Какого ей будет рядом с… ними?

- Это ты щас так завуалированно мою дочь грязью полила? Ты че, офигела?

Боже! Никакого воспитания. Быдло в юбке.

- Оля, - успокаивающе поглаживает ее по запястью.

Ольга ластится к моему мужу как гулящая кошка.

Подавляю в себе рвотный рефлекс. Дрожу от лютого холода, пронзающего до костей.

Ощущаю себя никчёмной. Муж в открытую милуется с любовницей, а я ничего сделать не могу.

Мне страшно. Нет, не за себя. За мою дочку. Степан в состоянии отобрать ее у меня. Я в это верю.

- Для чего ты позвал меня, Степа?

Некогда любимое имя невыносимо произносить.

- Развод я тебе не дам, Лиля, - расслаблено откидывается на спинку стула. - Из дома тоже не выпущу, - ненавистный взгляд Ольги пронзает насквозь. – Твоё место здесь. Рядом с Верой.

- И твоей любовницей, с вашей нагулянной девчонкой?

- Замолчи!

Резкий удар ладонью по столу. Вздрагиваю, сжимаюсь, зажмуриваюсь на несколько секунд.

Довела. Степа в бешенстве.

Дышит тяжело. Глаза наполнены злобой и ненавистью.

Глава 4. Лилия

- Сегодня вечером приезжает брат Ольги, - огорошивает меня муж за завтраком. - Приведи себя в порядок. Ему не к чему видеть в доме Баба Ягу.

Молча киваю, потирая правое запястье.

Результат разговора с мужем вчера ночью. До сих пор болит. Так еще и отпечатки пальцев проступают.

Степе не понравилось, что я ругалась с Олей. Тут же прибежал. Защитил ее, а не меня.

Не свою жену, с которой так долго в браке.

А первую любовь. Ту, что рядом с ним была все эти годы. Так еще и в спальню заходила с высоко поднятой головой и диким смехом, наполнившим весь дом.

Тюрьму... где мне не будет покоя. Так как вся обслуга заменена. Знакомых лиц нет и больше не будет.

Я прекрасно понимаю, что за мной след в след станут ходить незнакомцы, чтобы докладывать обо всем мужу.

«Золотая клетка». Вот что меня ждет.

- Я так давно не видела дядю Рому, - Аня сияет как новенький рубль, сидя недалеко от отца.

По другую сторону Ольга. Я на другом конце стола.

- Он тоже будет безумно рад тебя видеть, - ее мамаша широко улыбается.

Небрежно откидывает волосы назад. На шее ярко-выраженный засос. Свежий.

Сделанный этой ночью… моим мужем.

Тошнит. Мерзко. Погано становится.

Завтрак норовит выскочить наружу. Ощущаю себя грязной, никчемной. Словно игрушка. Мебель. Необходимая только для яркой картинки на обложке журнала.

Мало того, я вынуждена терпеть Ольгу и Аню, так еще и их родственник приедет.

Чтобы тоже меня морально унизить? Показать мое место в этом доме?

Никогда бы не подумала, что меня такое будет ждать в браке.

Даже в мыслях не было.

Наивная простота, - внутренний голос заходится в диком ржаче. - В сказки верящая. В красивую историю любви, которая по итогу принесла боль и страдания.

Я не знаю, куда нам идти с Верой. У кого помощи просить.

Да и из дома так просто нас не выпустят.

Но попытаться стоит. Главное деньги у Степы из сейфа забрать, чтобы потом…

- Лилия!

Вздрагиваю от грозного голоса мужа.

Ольга довольно усмехается. Аня вообще веселится.

Дрянь. Все они дряни.

Особенно Степан.

Приказал отнести завтрак Вере в детскую. Мол ей сейчас тут не место.

Взрослые разговоры.

Можно подумать, приблудная девочка совсем уж взрослая.

- Вчера я звонил одной своей знакомой, - неприятный холодок несется по коже. - из женской академии.

- Степа, не…

- Не смей перебивать! - запястье ноет, неосознанно вновь его потираю. - Она ждет Веру через пару недель у себя. Для учебы. Естественно, я все оплачу. На годы вперед.

По щекам текут слезы. Внутри все сжимается. Сердце ухает вниз.

Нет, ты не можешь избавиться от своей дочери.

Это невозможно.

Так поступает только бесчеловечный, эгоистичный, мерзкий… монстр.

Коим твой муж, Лиля, и является.

Ему насрать на Веру. Она помеха его счастливой жизни.

- Вера - моя дочь!

- Как и моя, - равнодушно, словно с маленьким ребенком разговаривает. - И я имею полное право распоряжаться ее жизнью… Твоей, кстати, тоже, любимая женушка.

- Ну че ты так переживаешь, дорогуша? - Ольга тявкает как собака. - Малявка попадет в лучшее место.

- Ее обучат там хорошим манерам, - подает голос Аня. - Научится, как старшую сестру уважать. Дрянь.

- Не смей так мою дочь называть, тварь!

За Веру глотку разорву, даже если сама пострадаю.

- Папа, - тут же к моему мужу льнет. - она меня унизила. Я… я… - наигранно плачет.

- Степа, как смеет эта обзывать нашу малышку?

Тоже мне малышка. Да Ане явно лет двенадцать уже и она…

Осознанная мысль пронзает не хуже острого меча. Сразу. Насквозь.

Раньше я особо на этом не зацикливалась. Не приглядывалась к девчонке. Но сейчас… обухом по голове меня ударили.

Нашему браку восемь лет. Встречаться начали, когда я еще в школе училась.

Значит уже тогда… тогда…

Боже, это невыносимо. Это хуже пытки.

- Лиля, иди к себе! - очередной приказ. - И не смей выходить до самого вечера!

Послушно выполняю.

Сидеть рядом с ними не могу. Постоянно тошнит.

Уже в дверях оборачиваюсь. Низ живота пронзает болезненный спазм. Словно от удара в живот. В легких что-то застревает, не давая нормально вздохнуть.

Глава 5. Лилия

Сижу как на иголках. Пытаюсь держать «лицо», на сколько позволяет такая дурацкая ситуация. Словно в плохой комедии.

Жена. Муж. Ребенок.

Его любовница. Их ребенок. И младший брат этой дамочки.

Который весь вечер глаз с меня не сводит. Нет-нет да посмотрит в мою сторону. Пристально, с интересом.

Мне это неприятно.

Жмусь к мужу, на что получаю от него веселый, похотливый взгляд и невидимые, острые иглы от Ольги.

Боже! Это мне надо себя так вести. МНЕ!

Не этой разрушительнице семьи.

А я не в состоянии показать характер. Мне страшно. За дочку, которую скоро у меня заберут. Увезут далеко, а со мной... Даже жутко подумать, что будет дальше.

- И о чем же ты хотел со мной поговорить, Степан?

Роман младше моего мужа, но чувствует себя хозяином положения. За ним явное превосходство. Он тут способен вершить судьбы, горы сдвигать и уничтожать врагов одним взглядом.

- Может пройдем в мой кабинет?

Мельников чуть ли не пластом перед ним ложится. Лебезит. Трясется от явного предвкушения.

Зачем ему понадобился брат любовницы? Что за дела они ведут?

- Ну идем.

Уходят. Оставляя меня с ними наедине.

- Мамуль, я пойду, - Аня строит из себя саму невинность. Нимба только не хватает. - Атмосфера тут не здоровая.

Малолетняя дрянь.

- Конечно, солнышко, - Ольга тоже включает режим «милоты».

И мне пора. Все, вечер для меня закончился. Больше не вынесу. И так сердце что-то побаливает.

- А ты не хочешь со мной пообщаться, Лиля? - за спиной ехидный голос.

- Не вижу смысла.

Делаю шаг. Хочу уйти. Не даёт. Хватает за запястье и тянет в гостиную.

- Не смей ко мне поворачиваться задом!

- Пусти! - дергаюсь.

- Думаешь, Степа к тебе что-то чувствует? Да он терпел тебя все эти годы из-за твоей приживалки, - не лицо, морда бешеной собаки. Того и гляди слюнями начнет брызгать. - И женился ради репутации. Чистая и невинная девочка. Для создания семьи самое то. Так, как хотели по завещанию его родители.

- Отстань от меня, Ольга! - замахиваюсь, ударить хочу.

Эта дрянь выворачивается словно кобра. Еще и ржет как полоумная.

- Я должна быть на твоем месте. Я!

- Отпусти! - держит мертвой хваткой.

- Как только Вера уедет, ты не задержишься в этом доме. Я сделаю так...

- Мама!

Отчаянный крик дочки. Какой-то грохот. Громкий смех.

- Вера! - моя малышка, я иду. - Отпусти!

Лыбится. По-дьявольски. Ржёт. За вторую руку хочет схватиться.

Нет, у тебя ничего не получится. Не на ту напала.

Изворачиваюсь. С подскочившим адреналином.

- Ай! - щека Ольги горит. Моя ладошка покалывает от мелких импульсов.

Сбрасываю ее клешни и мчусь наверх. К своей девочке.

- Вера! - к детской. - Вера!

Залетаю, тяжело дыша. Руку к сердцу прижимая.

- Мама!

Дочка заплаканная. Бежит ко мне. Крепко за ноги цепляется.

- Ябеда, - зло кидает в ее сторону Аня, сидя на чужом диванчике и листая чужой планшет. - Всего-то попросила по-сестрински поделиться.

Разглядываю Веру. Глаза красные. Носик опух. Волосы растрепаны.

Трет ручкой плечико.

Отодвигаю маечку. Перед глазами красная пелена от сильнейшего гнева.

На нежной коже моей дочери красуется синяк.

Поганая девка. Да как она посмела прикоснуться к Вере?

Мамаша ничему ее не научила?

- Вон пошла отсюда, дрянь! - заслоняю собой Веру, которая и без слов меня понимает. Зажимает руками уши.

- Еще чего, - фыркает, развалившись еще вальяжнее. - Мне и тут нравится, - оглядывается. - Пожалуй, попрошу папу отдать эту комнату мне. Для меня ему ничего не жалко.

Да она издевается! Всыпать ей надо по первое число.

- Убирайся!

- Не ори на меня, Лиля. Прав таких не имеешь.

И это ребенок? Дети так не разговаривают со взрослыми. У них есть к ним уважение.

- Дрянь! - за Веру всем глотку перегрызу. Живого места не оставлю от тех, кто ей боль причинил. - Пошла вон отсюда!

- Ай, больно! - орет, когда выталкиваю малолетнюю с*чку в коридор. - Ты о этом пожалеешь.

- Не смей к нам подходить, приживалка!

- Как ты назвала мою девочку?!

Боже. Концерт продолжается. Мало мне Ани, теперь ее мамаша подскочила.

Глава 6. Лилия

- Ромик, ты что…

- Я сказал, хватит! - грозным голосом, не терпящим возражений. - Прекрати вести себя как базарная баба.

- Она… она… ударила меня, - задыхаясь от возмущения. - И на твою племянницу орала!

Молча стою. Наблюдаю за развернувшейся ссорой.

Степан мнется за спиной Романа. Не смея что-то сделать. Словно не имеет права даже слова вставить.

Да что, блин, происходит?

- Мама, - дёргает меня за подол платья дочка. - Я… боюсь.

Улыбаюсь для ее успокоения.

- Идем в комнату, пока взрослые разговаривают.

Никто не останавливает. Им явно не до меня.

Слегка открытая дверь, чтобы подслушать.

Вера садится перед кукольным домиком. Устраивает чаепитие. Не вовлекает в свою игру. Понимает, что мамочке не до этого.

Не по годам взрослая у меня дочка.

Которую я не отдам ни в какую академию. С ней поеду, если потребуется. И никто не помешает.

- Ты сама виновата, - Роман говорит спокойно, но слышна сталь в голосе. - Влезла в чужую семью, разрушила ее.

- Семью? - ее смех режет слух. До чего же мерзкий. - Ее и не было. Степан всегда меня любил. Меня!

Горько слушать. Невыносимо. Но я с какими-то мазохизмом продолжаю. Каждый раз вздрагивая с замирающим сердцем.

- Твой Степан что-то не больно разговорчивый, - отчетливая усмешка. - Или я не прав?

Похоже, обращается к моему мужу.

- Роман, может поговорим в более…

- Дай жене развод и живи с моей сестрой!

Ушам не верю. Аж глаза на лоб лезут.

Кого он защищает? Сестру или… меня?

Ага, размечталась, Лилия. С чего ему за тебя переживать? Кто ты ему?

Ник-то!

- Это невозможно, - пищит, что на него совсем не похоже.

Мельников боится? С каких пор? Почему именно Романа? Что он может ему сделать?

Степан же такой всемогущий, а тут тушуется перед младшим братом своей любовницы.

Мир перевернулся?

- От чего же? - ехидно.

Застываю, сталкиваясь с взглядом голубых глаз. Смотрящих прямо на меня. В самую душу. Завораживая. Гипнотизируя. Не давая пошевелиться.

Кажется, меня чем-то опутали. Сковали. Не больно, но основательно. Дышать могу, но трудности все же есть.

- Нас связывают обязательства, - ядовито, надменно.

Неужели, тут дело в том завещании, о котором Ольга говорила?

- Да ладно? - Роман откровенно веселится. - Твои проблемы, Степанчик, - что-то протягивает Мельникову.

Визитка? Карточка?

- Ольга, Анют, - Степан в каком-то предвкушении. - Идите вниз.

- Но, Степа…

- Папа…

Вздрагиваю. Слова девчонки режут вилкой по стеклу.

- Быстро!

Топот ног. Тишина.

Продолжаю стоять. И если Мельников ничего не замечает, то Роман, кажется, рад, что я подслушиваю.

По крайней мере мимолётный взгляд об этом говорит.

- Даю тебе три дня на раздумья. Надеюсь, ответишь положительно, - поправляет пиджак. - Хоть волос упадёт, сделке конец.

- Послушай ты, сопляк…

- Может я и сопляк, как ты выразился, - смеётся. - но просишь помочь с деньгами именно меня, Степан.

С деньгами? У Мельникова проблемы?

Но все же было прекрасно. Что могло произойти?

- Это слишком высокая цена.

- Не думаю, что ты сильно расстроишься. Три дня.

Удаляющиеся шаги Романа.

Степан продолжает стоять на месте. Пока не поворачивается в мою сторону. Резко дёргаюсь назад. Наступаю на какую-то игрушку.

Морщусь, подавив крик боли.

Заходит к нам с Верой.

Дочка настороженно следит за папой. Не решается подойти к нему. Опасается. Помнит еще слова злой ведьмы.

- И много ты слышала? – злится.

- Нет, - мотаю головой, чувствуя от собственного мужа смертельную угрозу.

Внутри все холодеет. Сжимается в тугой узел.

- Ну-ну, - хмыкает, окидывая меня каким-то странным взглядом.

Не по себе.

Сглатываю. Заслоняю собой Веру.

Степа еще несколько секунд нас прожигает глазенками, после чего уходит, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Выдыхаю. Шумно. От облегчения.

Пронесло. Все обошлось.

Но надолго ли?

Глава 7. Роман

- Как это пропала?

Резко вскакиваю от такой новости. Леха только что отчитался по поводу поездки к Мельниковым.

- Степан Мельников говорит, что не видел жену. Мол она сбежала.

С*ка! Громкий удар ладонью по столу. Эмоции через край плещутся.

Этот урод явно спрятал где-то Лилию.

Лишь бы мне она не досталась.

Лишь бы себя показать белым и пушистым.

Бедный и несчастный. Бросила жена. Все его жалеть должны.

- Приведи ко мне подонка. Из-под земли достань. Поговорим по душам.

Черт!

Со стола летят бумаги, едва за Лехой закрывается дверь.

Тварь! Таки хватило ума что-то эдакое провернуть у меня за спиной.

Зашевелился, забарахтался Степан Олегович. Очко жим-жим. Пошел в «атаку».

Деньги ему мои нужны, а на сделку пойти не хочет.

Неужели, он думает, раз с моей сестрой шашни годами крутит, я все принесу на блюдечке с голубой каемочкой?

Размечтался придурок. Не будет такого. Теперь уж точно.

Хватаю телефон. Набираю Ольгу.

- Да, Ромик.

Сейчас я подпорчу тебе настроение.

- Где твой любовник, Оля?!

Кулаки сжимаются. Зубы трещат. Внутри все горит от адского пламени.

- Думаешь, он мне докладывает? - в голосе фальшь. - На работе должен быть.

- Почему Лилия пропала? Что он с ней сделал?

- А ты с какого вдруг перепугу спрашиваешь о ней? - злится. - Так понравилась девка, что решил…

- Молчи, Оля. Просто молчи. Иначе пожалеешь.

- Променял семью на безродную…

- Ольга!

Корпус телефона скрипит в руках.

- Тебе не стыдно, Роман? Перед родными людьми совесть не грызет?

- Ни грамма.

А, собственно, почему мне должно быть стыдно?

За то, что провел все детство в детдоме?

За то, что отец вдруг неожиданно обо мне вспомнил, хотя раньше старался спрятать секретик подальше?

За то, что очередная его жена хотела от меня поскорее избавиться, лишь бы я не претендовал на наследство?

О да, прямо вот позор мне. Позор.

Арестовать за такое надо. Упечь надолго за решеткой.

Я же отбился от рук.

- Я была о тебе лучшего мнения, брат.

- Как и я о тебе, сестра.

Ольга врала. В наглую.

Говорила, что ее любимого удерживает в узах брака коварная, стервозная с*чка, нагулявшая ребенка от другого.

И я поверил. Обещал помочь. Как ее Степану в материальном плане, так и ей самой в вопросах морали.

Да только даже предположить не мог, что встречу в том особняке свою Лилию.

Девушку, которая часто в моих мыслях мелькала, особенно в самые тяжелые моменты.

Правда она меня совсем не узнала.

Да и как бы она это сделала, Ревин, если никогда прежде с тобой не разговаривала?

И-то правда.

Стеснительный, робкий мальчик для битья. С дефектами речи, но с диким упорством в глазах. Мог лишь по мере возможности защищать малышку ото всех в детдоме.

Получал по щам за то, что предназначалось ей. И ни капли об этом не пожалел.

Ведь в том ужасном, адском месте нужно было выгрызать себе место под солнцем. Либо ты их, либо они тебя.

Постоянно. Каждый день. Порой ценою собственной жизни.

Шрамы на теле яркое тому доказательство.

Дети жестокие, хуже взрослых. Издеваются. Смеются. Бьют. Веселятся. Жизни ломают.

- Мерзавец!

Ох, как мило, Ольга. Браво!

Кусаешь руку, с которой ешь.

Молодец.

Интересно, долго ли она с ним продержится, раз Степан - банкрот?

Кто теперь купит ей цацки, дизайнерскую одежду и путевки на лучшие курорты?

Я содержать ее не собираюсь.

Хоть Ольга мне и старшая сестра, но всегда пресмыкалась передо мной, лишь бы я дал им денег с дочкой на жизнь. Хотя сама палец о палец не ударила.

- Если раньше меня увидишь Степика, передай - денег он не получит.

Ни один банк не даст ссуду ненадежному клиенту. Уж я об этом позабочусь.

- Ты обещал!

Визжит как поросенок.

- Ничего подобного.

- Неужели, наплюешь на родную племянницу?

Поганее девчонки еще нужно поискать. Малолетняя дрянь, которую Ольга вырастила под себя.

Глава 8. Лилия

- Это... это какая-то ошибка! Я не должна быть здесь...

Дёргаюсь, но путы держат крепко. Вздрагиваю от очередной боли в теле.

Чувствую себя отвратительно, словно в драке побывала. А эти люди в белых халатах сильного страху нагоняют.

- Все так говорят, Лилия Игоревна, - усмехается врач. - Я ничего не делал. Мне тут не место. Не признают своих ошибок. Считают себя здоровыми.

- Я здорова! - кричу что есть мочи, до сих пор ничего не понимая.

Как я тут оказалась? Почему?

Это что, глупый розыгрыш? Наказание от Степана за мои ошибки?

Жестоко. Даже для него.

А может все сон?

Да-да, я сейчас проснусь от кошмара, и все будет хорошо.

В своей постели. В своём доме. И рядом моя дочка.

Зажмуриваюсь. Дышу ровно. Считаю до десяти.

Так, вроде бы все.

Открываю глаза. Все также. Ничего не изменилось.

Я по-прежнему привязана к койке, а надо мной стоят... жуткие люди, точно монстры из преисподней. Готовые подвернуть меня пыткам.

- Степа... Мой муж... Он...

- Степан Олегович настоятельно рекомендовал должным образом о вас позаботиться.

- Что?

Его слова шокируют.

Не могу в это поверить. Чтобы Степан отдал меня сюда.

- Вы напали на него, Лилия Игоревна. Ударили вазой. Напугали дочь. Орали... кхм... нелицеприятные слова. Вы стали опасны для общества.

Не помню. Вообще ничего. Как тут оказалась. Что якобы сделала с мужем.

Пустота. Никаких воспоминаний. Стерто. Помещено в «корзину памяти».

- Я вам не верю.

Приподнимаюсь, насколько позволяют путы.

Если еще поддамся вперёд, порву себе мышцы. И так все напряжено до предела.

- Факты говорят за себя, - женщина поворачивает ко мне экран телефона.

Там... я. Явно в не адекватном состоянии. Замахиваюсь на Степана. С вазой в руке.

- У Степана Олеговича рассечен лоб. Небольшое сотрясение, - врач не щадит. Говорит всю «правду». - Свидетели подтвердили, что вы много выпили перед сном. И…

- Нет-нет! - дёргаюсь, не смотря на ужасную боль. - Отпустите меня! Это не я! Нет! - горло саднит. - Мне домой надо. Моя... - кашляю, задыхаясь. - Моя дочь... совсем одна.

Бьюсь как птичка в клетке. Кричу. Сопротивляюсь. Проклинаю.

Но все бесполезно. Меня просто вырубает. От того укола, что Галочка вводит в вену.

Последнее, что я вижу, когда сознание уплывает, детскую, наивную улыбку Веры и дьявольскую усмешку мужа.

* * *

- Вам нужно поесть, Лилия Игоревна, - медсестра в очередной раз протягивает мне тарелку. - Не сопротивляйтесь, - отрицательно качаю головой. - Такое поведение ничему не поможет. Вы делаете хуже себе.

Награждаю ее таким суровым и ненавистным взглядом, что девушка дёргается в сторону, с опаской сжимая губы.

Не хочу. Ничего. Ни от нее, ни от кого-то другого.

Снова пытается накормить. Отворачиваюсь.

Уходи, оставь меня в покое. Кыш.

Словно слышит мысли. Оставляет одну.

Вжимаюсь в стул, съёживаюсь. Обхватываю себя руками в попытке защититься.

Не знаю, сколько я тут? Да и вообще где именно находится эта клиника?

Какой день, час?

У меня нет ни ноутбука, ни телефона, ни часов.

Спрашивать не у кого. Врачи и медсестры на разговоры не настроены.

Пациенты и на людей-то мало похожи.

- Ваши таблетки! - та самая Людочка кладет передо мной горсть колес, ставит стакан с водой.

Ждет, когда выпью. Еще и проверять будет, чтобы не спрятала под языком.

Очередные седативные, которыми всех тут пичкают.

«Овощи» проще контролировать.

Если не приму, пожалею. Они знают, как приструнить непокорных. Видела пару раз.

- Показывайте! - проверяет рот. - Отлично, - самодовольно лыбится. Гиена. - Вам пора в палату, Лилия Игоревна.

Молча встаю. Дёргаюсь, когда она хватает меня под локоть.

Отвращение. Презрение. Злоба.

Но ей все равно. Не реагирует.

Заводит в палату. Закрывает дверь на ключ.

Едва ее шаги стихают, несусь к унитазу. Два пальца в рот.

Избавляюсь от лекарств. Стремительно. Со слезами на глазах.

Падаю на пол. Облокачиваюсь об стену. Поджимаю колени к груди. И плачу. Сильно. Навзрыд. Истерично.

От отчаяния, физической и моральной боли.

Глава 9. Лилия

Снова сижу за столиком в комнате отдыха. Расслабленная, словно сомнамбула. В голове как будто ветер гуляет. Пустота.

Тело ватное. Совсем меня не слушается. Безвольная кукла. Которую так легко дёргать за ниточки, чтобы исполняла чужую волю.

- За что ты тут?

Рядом плюхается рыжая девчонка, тут же закидывая ногу на ногу.

Надменная и наглая. Явно любительница неприятностей.

Разговаривать с такой не особо хочется. Она напрягает.

Но похоже не отстанет.

- Говорят, на мужа напала.

Обнимаю себя. Холодно. Озноб.

Уже просила другую одежду. Потеплее. Меня вежливо послали.

Предупредили, что если буду сотрудников отвлекать, точно отправят куда-то похлеще тех процедур. Которых я и не помню. Словно все из памяти стерто.

- А ты конечно этого не делала, да? - смеётся. - Тебя по ошибке сюда отправили?

Издевается. Насмехается.

Отворачиваюсь от неё.

Пусть уходит и как можно скорее.

- Ой, какие мы обидчивые, - пытается в глаза заглянуть. - Уже ощутила на все прелести процедур? - молчу. - Вижу, что нет, а-то бы превратилась... - показывает пальцем налево. - в нее.

Русоволосая женщина. На диване. С пустым взглядом. Бледная.

Неухоженная. Побитая знатно жизнью. Вообще ни на что не реагирует.

Тело есть, а разум... исчез.

- Что... что с ней? - сглатываю.

Неужели, и меня такое может ждать?

- Ее личность умерла. Она никто.

- Как...

- Особый препарат. Он напрочь стирает все воспоминания. Врачи делают так, как хочет... кхм... благодетель.

- Жутко, - передергивает.

- Жизнь сама по себе жуткая, - философски изрекает.

- Откуда ты это знаешь?

- Один из медбратьев рассказал, - понижает голос до шепота. - За услугу, - многозначительно играет бровями.

Боже! Фу! Мерзость какая.

Качаю осуждающе головой.

- Не будь такой неженкой, дорогуша, - хмыкает. - Тут либо ты их нагнешь, либо они тебя, - кивает на ту женщину. - Думаешь, не можешь стать такой же?

- Не стану! - твердо.

- Да ладно? - разглядывает меня. Слишком пристально. - Хе-хе-хе, - да что это с ней? - А ты воспроизведи в памяти... лицо мужа, к примеру. Получится?

Да о чем она вообще? Зачем мне напрягаться, если я и так...

Не могу чётко вспомнить, как выглядит Степан. Какой-то образ мелькает в голове. Но расплывчато. Чуть-чуть. Вроде бы муж, но я сомневаюсь.

Волосы. Глаза. Форма носа. Ширина плеч.

Я же это знаю. ЗНАЮ.

Но почему не в состоянии вспомнить?

Почему?

- Вижу, плохо выходит.

- Это не так, - отрицаю. - Ты ничего не знаешь!

Она ошибается. Врет.

Это... это просто мозг еще не осознал, в каком ужасе мы оказались. Он «отдыхает».

Нет-нет! Дурь! Глупость!

Так не бывает. Бред собачий. Невозможно.

Не буду я ни в чем признаваться.

Если уж ты, Лилек, мужа вспомнить не можешь, то как же дочка? Твоя Вера.

Малышка. Улыбчивая. Задорная. Мамина радость.

Тебя я всегда помню. Каждый день рядом с тобой. Ты моя радость. Весь мой мир.

Каштановые волосики до плеч. Карие глазки. Милая улыбка. Маленький носик.

Солнышко мое.

Мама очень по тебе скучает.

- Эй! Ты че, зависла? - перед лицом ручища рыжей.

- Не твоё дело.

- Ха-ха-ха, - улыбается. - Меня Мария зовут, - протягивает руку. Игнорирую. - Пфф. Тоже мне, фифа, - поднимается. - Кстати, вдруг будет интересно, я пырнула хахаля ножом. Семь раз. Вроде бы.

* * *

- Проходите, Лилия Игоревна. Не бойтесь.

Главврач психиатрической больницы приглашает присесть на мягкий стульчик. Достает из стола черную папку и с интересом начинает листать.

Нервно тереблю подол рубашки. Подрагиваю от прохлады. Растираю плечи, чтобы хоть немного согреться.

- Вам холодно? - изумленный взгляд из-под очков.

- Да.

Геннадий Петрович нажимает кнопку. Через минуту в кабинет заходит неизменная Людочка.

Сестра Рэтчед. Так ее зовут некоторые пациенты.

- Людочка, милая, принеси из кладовки более теплую одежду для нашей Лилечки.

Глава 10. Лилия

- Мама!

- Вера!

Дочка несется ко мне. Я к ней.

Плачу, опустившись перед ней на колени. Крепко обнимаю свою кровиночку. Свою милую девочку.

Она здесь. Яркий лучик света в этом жутком, адском месте.

- Мамочка, я так скучала.

Сердце кровоточит. Душа на части разрывается. Внутри все скручивается в тугой узел. Дышать нормально не могу.

Хоть и счастье поражает каждую клеточку тела, больно все равно.

- Моя малышка, - нежно поглаживаю ее по волосикам. - Девочка моя.

- Папа сказал, что ты заболела, - засранец. - И долго в больнице будешь лежать. Тебе так плохо? - заинтересовано разглядывает.

- Все хорошо, - улыбаюсь сквозь слезы. - Это ненадолго. Скоро я вернусь.

Громкое хмыканье и легкое хихиканье.

Вскидываю голову вверх.

Ольга.

Ярко-красный брючный костюм. Черный топик. Алые шпильки.

Надменная, чувствующая превосходство, наглая, ядовито ухмыляющаяся.

Теребит золотую цепочку.

Приглядываюсь.

Моя. Подаренная мужем на прошлый День Рождения.

Обида душит, режет без ножа.

Степа отдает ей мои драгоценности. Позволяет приводить ко мне Веру.

Ты и правда никто, Лилия. Тебя быстро заменили другой.

- Не стоит верить даже собственной матери.

Снова пугает мою дочку.

Дрянь.

- Заткнись, - сквозь сжатые зубы, чтобы не расслышал охранник, иначе добром это не кончится.

- Ты не в том положении, чтобы меня затыкать, дорогуша, - разваливается на стуле. - Ну и как тут тебе? Нравится?

Жаль под рукой нет ничего тяжелого. Треснуть бы ей по башке, а еще лучше за волосы подергать, выдрав клочья.

- Как ты, Верунь?

Не буду обращать внимание на стерву. Нет ее здесь. Она мне привиделась.

- Без тебя плохо, мамочка, - губки поджимает от грусти. - Папа не читает больше сказки. Он вообще редко со мной играет, - косится на Ольгу. - Тетка живет в твоей комнате. Вместе с папой. Оттуда каждую ночь, - шепчет. - какие-то странные звуки.

Какого хр*на? Они что… Вера их слышит?

Да где у них совесть?

Смотрю на улыбающуюся Ольгу.

А нет у нее совести, Лиль. Ни грамма. Другая бы на ее месте стыдилась, заливаясь краской. У нее же такого нет.

Бесстыжая. Скотина.

Вместе с Мельниковым.

- Обалдела? - держу себя в руках.

- Не вижу никаких проблем, - не раскаивается. - Мы со Степой любим друг друга. И можем хоть голые по дому ходить. Никто, - тычет в меня пальцем. - и слова нам не скажет.

- Пусть твоя приблудная девчонка вас слушает, - поднимаюсь, отгораживая Веру от любовницы.

- Аня родилась в любви! - злиться начинает, закипает. - Долгожданный ребенок. Тогда как твоя малявка, - смотрит на малышку. - незапланированная и…

- Рот закрой!

- Степан не хотел ее. На аборт планировал тебя отправить, но ты поздно сообщила. Он вас не любит, - ей весело.

Намеренно унижает. Чтобы я мучилась. Страдала.

- Ты врешь! - сзади Вера дергает меня за подол больничной одежды. - Мамочка тебя любит, - поворачиваюсь к дочке. - Очень-очень, - внутри все горит. - Милая, закрой ушки. Мама снова будет говорить…

-… плохие слова, да? - понимающая девочка.

Слушается. Молодец.

- Что, правда глаза колет? Неприятно? - кобра, а не человек. Поганая и ядовитая. - А мне думаешь, нравилось, что Степа не нас выбрал? Что мы стали его тайной семьей? Вы в особняке жили, а мы на квартире. Даже не в центре города, - хмыкает. - Но теперь все изменилось, - от ее слов веет льдом. Арктическим. - Ты в психушке, а я… - поглаживает золотую цепочку. - заняла твое место. Как и Аня займет место твоей поганки. Ведь ей уже давно пора в академию ехать.

Все же довела. Сильно.

Резко подрываюсь к ней. Ольга дергается назад. Чуть ли не падая на пол.

- Ай! Психичка! - орет, отбивается. - Убивают!

- Я тебя придушу! - тянусь к ее сраной шее.

- А ну брысь! - охранник больно хватает за руку. - Стерва!

Практически выворачивает мне руку. Кричу от сильнейшей боли.

Ольга возмущается. Вера плачет, ко мне тянется.

Нам не дают увидеться. Меня хватают, скручивают.

Малышка плачет. На разрыв.

А я не могу… не могу ее успокоить.

- Вера! Вера! - вырываюсь, машу руками и ногами из последних сил.

Глава 11. Роман

- Что с ней? - шокировано смотрю на Лилю.

Бледная. Как призрак.

Искусанные губы. Сломанные ногти. Отпечатки от жгутов на запястьях. Следы от уколов на сгибе локтя.

Она в каком-то коматозе. За гранью реальности.

Да что те убл*дки с ней сделали?

Убью каждого. Глотку перегрызу.

Если Лиля получила травмы - физические и душевные - никому из этих людишек не уйти от моего гнева. Который прямо сейчас набирает обороты.

С*ка! Раскрошить все вокруг хочется.

Но нет, надо держать себя в руках. Еще не время.

- Она под их знаменитом препаратом, - проверяет ее зрачки Леха. - Нужно как можно скорее везти ее к нам.

- Так гони!

Запрыгиваем в машину.

Леха за рулём. Я на заднем. С Лилей. Не выпускаю из своих рук ее.

Боже! Да она холодная. Ледышка. Вся дрожит и что-то мычит.

Накидываю ей на плечи плед. Прижимаю к себе.

- Держись. Все позади. Ты не в больнице, - не знаю, слышит, ли она меня, но говорить не перестаю. - Ты не должна сдаваться. Лиля, все будет в порядке.

- Токсины в организме влияют и на мозг, - Леха мчит как по гоночной трассе. - Если вовремя не избавимся, она станет «овощем».

- С*ка! - зубами скриплю. - Пусть от клиники и камня на камне не оставят. А всех врачей и их прихвостней запрут в самой дальней, темной камере.

- Окей!

Убираю прядь волос с лица Лили.

Моя девочка. Только не покидай меня. Только не сейчас.

- Лиля, я нашёл тебя! - сердце кровью обливается. - Пожалуйста, будь со мной. Не смей покидать.

Услышь кто-нибудь, что угрюмый, цепкий бизнесмен ведет себя как сопливый пацан рядом с девушкой, высмеяли бы на всеобщее обозрение.

Но мне насрать.

Это не их собачье дело. Где, с кем и как я веду себя по-настоящему.

До особняка доезжаем со скоростью света. В холле уже встречает медперсонал.

Забирают Лилю.

Порываюсь с ними пойти. Не дают. Даже после матов и угроз.

Мешать я им там буду. Вот же... сволочи.

Не дай Бог она не проснется. С лестницы скину.

- Успокойся, Ром, - Леха заходит со мной в кабинет. - Они лучшие врачи в городе. Лиля вернётся... к тебе.

Лучший друг, а по совместительству помощник, один из тех, кто знает всю правду о моей жизни. Но про Лилю только ему известно.

- Ты хоть представляешь, что я ощутил, увидев ее на той сраной койке?! - полный стакан с виски летит в стену.

За грудиной печет. Внутренности горят, превращаясь в пепел. Руки чешутся кому-то морду набить.

- Словно ударили под дых. Вырвали с корнем сердце и вонзили в него нож. Как будто воздух исчез из легких, - тычу себе пальцем в грудь. - А она, мля, даже меня не помнит, - грустно подытоживаю. - Я для нее младший брат любовницы мужа. А не тот, кто...

Затыкаюсь. Не хочу развивать эту тему. Даже перед лучшим другом раскрывать душу не буду.

- Давай потренируемся, - неожиданно предлагает. - Сейчас ты все равно Лиле не поможешь. Она в надёжных руках. Лучше отвлекись. Побоксируй.

Соглашаюсь. Алексей прав. Надо выпустить пар. Иначе башка лопнет.

Чердак и так уже протекать начал.

Надо переключиться. Успокоиться.

Спортзал сейчас самое то.

* * *

- Как она?

Потный, вонючий. С напряжёнными мышцами. Тяжело дышащий. Но все равно поднялся к Лиле.

- Вызвали рвоту. Поставили капельницу, - отчитывается врач, поправив очки. - Там лекарство, которое она пока что самостоятельно принять не может. Состояние пациентки стабилизировалось. Она в порядке, - облегчённо вздыхаю. - Но ей нужно поспать. У нее обезвоживание. Отсутствие нормального сна. Также необходим более тщательный анализ.

- Зараза!

Руки сжимаю в кулаки.

- На ее теле синяки и ссадины от жгутов, веревок и уколов, - чешет подбородок. - Думаю, помощь психолога тут будет очень кстати.

- Организую.

- Медсестра останется с ней до завтрашнего дня, - блондинка кивает. - Я приеду после обеда.

- Хорошо, - набираю водителя. - Отвези доктора домой.

- До свидания, Роман Владимирович.

- Всего наилучшего.

Врач уходит. Медсестра тоже ретируется.

Остаюсь один на один со спящей Лилей.

Маленькая, худая, беззащитная девочка. Провела в психушке неделю.

Целых 7 дней ада. Ни за что.

Просто потому что ее муженек не может член в штанах удержать.

Глава 12. Лилия

- Мама! Мама, я тут!

Громкий, задорный смех. Машущая маленькая ручка. Ярко-голубое платье где-то вдалеке.

Дергаюсь. К ней. Никого нет.

Разворачиваюсь. Тоже пусто.

Я как белка в колесе кружусь по непонятной комнате. То в одну сторону, то в другую.

Кто ты? Почему меня преследуешь?

От чего-то вслух не произношу. Как будто язык приклеился к небу.

Где ты? Почему я тебя не вижу?

- Мама, найди меня! Найди… меня…

Вглядываюсь вдаль. Темно. Жуткое ощущение. Как будто я на самом дне. В бездне.

Кажется, слышу скрежет. Рык. Чье-то тяжелое дыхание.

А еще взгляд… Опасный. Ядовитый. Обещающий сплошные неприятности, если я осмелюсь сделать хоть шаг.

- Мама! Ты меня забыла? Бросила?

- Нет, я не… - слова застревают в горле.

Над ухом словно что-то щелкает. Шепот совсем рядом. Приказывает проснуться. Вернуться к нему.

- Мама, это же я, - отскакиваю, едва около меня оказывается девочка с каштановыми волосами. - Ты бросила меня, - бьет маленькими кулачками. - Ненавижу тебя. Ненавижу. Тетя Оля была права, ты плохая. Я тебе не нужна. Не нужнааааа!

Крик оглушает.

Уши руками прикрываю. Ноги не держат. Падаю. Путаюсь не понятно в чем.

- Нет-нет, - мотаю головой. - Это не так! Вера!

Это она. Моя малышка. Моя дочка. Моя плоть и кровь.

Как я могла о ней забыть?

Хочу встать. Не получается. Меня тянут вниз.

Острые как ножи когти. Раздирающие кожу. До крови и дикого ора.

- Бросила!

- Нет…

Пытаюсь выпутаться. Бесполезно. Ног не чувствую. Боль адская.

Кричать не выходит. На горло словно кто-то давит.

- Дрянь! Тут тебе самое место! - ржет надо мной Ольга, наступая на горло своей ярко-красной туфлей.

Кашляю. Из глаз брызгают слезы.

Нет, я не умру. Только не так. Не здесь.

Дёргаюсь. Хватаю стерву за лодыжку. Отталкиваю.

Чтобы в следующую секунду оказаться на… операционном столе. Связанная.

В окружении врачей. С масками чертей на лицах. Одна страшней другой.

Жужжит какой-то аппарат. Около головы.

- Ну что же, - хищный взгляд. - Приступим.

- Нееееет! - истошно.

Бьюсь в истерике. Пытаюсь увернуться от очередного укола. И аппарата для… лоботомии?

- Нет! Пустите! А-а-а-а-а!

- Лиля! Лиля, очнись, - кто-то тормошит меня за плечо. - Проснись! Это кошмар! Ты должна…

- Ты никто! Ничтожество! Глупая деревенщина!

- Исчезни! Пропади!

Лица… Все они с лицом моего мужа. Человека, кто украл мое сердце и безжалостно его разбил.

- Бревно в постели, - продолжает издеваться. Боль причиняя словами. - Оля лучше. Она моя любовь. Не ты. Тупая курица.

- Лиля!

Хлесткая пощечина отрезвляет. Приводит в чувство.

Вскакиваю. Путаясь в одеяле. Кричу, срывая голос. Машу руками. Даже кого-то ударив.

Сердце из груди выпрыгивает. Пот ручьем льет. Волосы прилипают к лицу.

Руки дрожат. Горло саднит. Глаза никак привыкнуть к обстановке не могут.

Мне приснился кошмар? Странный. Жуткий. Незапоминающийся.

- Лиля?

Резко разворачиваюсь. Падаю с края кровати. Больно ударяясь об пол, хоть и прикрытый ковром.

- Ауч!

Во рту металлический привкус крови. Тошнит. Прикусила от неожиданности язык.

Зараза. Ну как меня угораздило?

- Ты как?

Кто-то хочет поднять меня с пола. Чисто интуитивно бью.

- Ай, бл*дь. Суууу…

Попала. По носу.

- Я… я…

Дышу кое-как. Словно в легких что-то торчит.

- Лиля, твою мать! - этот кто-то запрокидывает голову. Мычит.

- Я… не… - разглядываю незнакомого парня. В спортивных шортах и майке. - Ты кто?

- Роман.

Лицом к лицу.

Около его носа кровь. Волосы растрепаны. Глаза светятся… беспокойством?

- Роман? - моргаю, фокусируя взгляд.

Я его не знаю. Впервые вижу.

- Кто ты? Где я? Почему… почему…

- Ты меня не узнаешь?

- Нет, - мотаю головой. - Что это за комната? Как я тут оказалась?

Глава 13. Роман

- Вы говорили, что с ней все в порядке! - ору, себя не сдерживая. - Мол сраные витамины в капельнице помогут. А она ничего, мля, не помнит.

Передо мной один из лучших врачей города, а мне придушить его охота. Еще и по кирпичикам разобрать его чертову частную клинику.

- Роман Владимирович, без полного осмотра невозможно было…

- Оставьте при себе отговорки! - руки в кулаки сжимаю, дышу как бык на корриде. - И уже сделайте что-нибудь!

Нет, это какой-то гребаный п*здец. Насмешка судьбы.

Раньше Лиля хоть меня не узнала. Теперь же… ее память полностью стерта. Кроме имени ничего не осталось.

Пустота.

И дело тут не в том запрещенном, экспериментальном препарате. Вовсе нет.

Банально звучит, но это ее мозг все заблокировал. Те ужасы, что она успела пережить в клинике, наложили на нее отпечаток в виде провалов.

И врачи нахр*н ничего не могут сделать. Мол нужно время.

Сколько? Фиг знает. Решить свою проблему может лишь она сама.

- Лилии Игоревне надо побыть в знакомой обстановке.

Громко ржу.

- С мужем, который и упек ее в психушку? Который отправил их дочь в непонятно какую женскую академию? - саркастично хлопаю. - Так себе перспектива, док!

Лиля никогда не вернется в тот прогнивший до неузнаваемости особняк.

Пусть Мельников и моя дорогая сестричка с племянницей живут припеваючи. В огромном доме. С новой прислугой. И без средств к существованию.

У Степушки как раз бабки скоро кончатся, а Ольга так любит роскошь. Надолго ее не хватит. Кинет любимого на раз-два.

- Роман Владимирович, мы…

- Всего доброго, док, - возвращаюсь в кресло.

Разговор окончен. Пусть валит на все четыре стороны. Иначе попадет под горячую руку.

- Ну и чего ты взъелся на врача? - Лешка осуждающе качает головой. - Он же не виноват, что твоя зазноба…

- Не говори того, о чем потом пожалеешь, - угрожающе.

Устало провожу рукой по лицу.

Какой-то сюр. Тупая комедия, где абсурд на абсурде.

Такое, мля, только в кино бывает.

- И что ты собираешься дальше делать?

Пожимаю плечами.

Если бы я только знал.

Да, мы забрали Лилю из больницы.

Да, я укрыл ее у себя. Но это мне ничего не дает.

Она меня не помнит. Думает, что муж умер.

Нет, ну а что? Разве я мог сказать ей правду?

Ее организм еще не окреп после случившегося. Добивать как-то не хочется.

Вдруг станет еще хуже?

«- А след от кольца откуда?

- Ты вдова. Твой муж погиб… очень давно».

Да, милая, лучше такая версия.

Со временем я все расскажу, но не сейчас.

А когда найду Веру, то раскрою тебе, милая, всю правду про материнство. Пока же не стоит питать тебя ложными надеждами. Ведь мы даже не знаем, куда именно Степа дочь… упек.

Расскажи я ей все сейчас, хуже может стать. И врачи не рекомендуют сильно ее шокировать.

- Буду налаживать контакт с Лилей. Вырывать ее из той темноты, куда Степан ее загнал. Что мне еще остается?

Чувствую, тяжело будет. Она же на метр меня к себе не подпускает.

Вчера вон отшатывалась как от прокаженного весь день. Еще и пряталась потом в глубине сада.

Для нее я никто. Незнакомец, по словам которого мы уже давно дружим.

Но как можно такому верить?

Я бы на ее месте не поверил! Сказать-то можно все, что угодно.

- Может ей с кем-то извне пообщаться? - предлагает Леха.

- С кем? - посмеиваюсь. - С друзьями, что предали, отправившись с ее мужем и его любовницей в путешествие?

- Вот вроде бы взрослый мужик, - подкалывает, придурок.

- Я тебя сейчас из окна выкину, дружище, - слабо угрожаю.

Друг ржет. Знает же, что никогда так не сделаю.

- Еще не дошло? - кулак мелькает прямо перед его лицом. - В городе Ибрагимовы и Железновы. Давно встретиться с тобой хотят. Может пригласишь в особняк, чтобы Лиля не чувствовала себя затворницей?

Хм. А эта идея… вполне себе неплохая.

Хватаю телефон. Набираю Ильяса. Слушаю монотонные гудки.

Снова и снова.

Ну и где носит Ибрагимова, когда он так нужен?

- А-ба, какие люди! - ржет в трубку. - Неужели, вспомнил про нас, простых смертных?

- Да вот думаю, может спуститься с Олимпа прямо к вам, презренные людишки, - шучу беззлобно. - Осветить вас своей божественной мощью.

Глава 14. Лилия

- Лилия Игоревна, вам что-нибудь принести?

Отрицательно качаю головой, сидя в кресле словно застывшая статуя.

Ничего мне не нужно. Я ничего не хочу.

Лишь вспомнить себя. Ту, какой я раньше была.

Ведь это так страшно не иметь памяти. Видеть в зеркале чужое отражение. Находиться в доме незнакомого парня.

Все, что у меня есть, это имя. И отчество. Хотя бы знаю, как звали моего отца. Игорь.

Ах-да, еще я вдова. И вроде как бездетная.

Только не могу понять, верить ли мне в то, что говорит Рома? Или же ему есть, что скрывать от меня?

Хватаюсь за голову. Специально надавливаю себе на виски. Может хоть так что-то там прояснится.

Бесполезно. Ноль реакции.

Заблокированный по словам врача мозг так и не хочет мне помочь.

Снова пустота. Снова темная пелена.

Я не я вовсе.

Извожу сама себя. Места себе не нахожу в этом огромном доме-крепости.

Чувствую себя принцессой в башне, которую надсмотрщики не выпускают. Боятся, что сбегу? Что раскрою всем свое местонахождение?

Понять, не могу, почему со мной никто не разговаривает толком?

Ни прислуга. Ни охранники. Ни тот улыбчивый молодой человек. Вроде бы Алексей его зовут.

А Рома… я не знаю, как себя с ним вести.

Вроде бы и на контакт пойти стоит, а, с другой стороны, боязно.

Сидя на попе ровно, Лилек, ты себе память не вернешь.

Не знаю, что именно для этого нужно. Но может врач посоветует? Как раз он сегодня приходил. Интересовался моим самочувствием, а потом, видимо, к Роману зашел.

Пойду поищу их.

Едва оказываюсь в коридоре, на месте от громкого крика подпрыгиваю.

- Роман, мерзавец! - орет какая-то женщина.

Недовольная. Чего-то требующая. Еще и проклятиями сипит на голову хозяина.

Интересно, что ей нужно?

Свешиваюсь с балюстрады. Смотрю вниз. Женщина стоит спиной и нервно топает ногой.

Блондинка. Стройная. В легком белом сарафане. На высоких шпильках.

Прислушиваюсь к себе. Копаюсь в стертой памяти.

Вроде бы я ее не узнаю. Хотя это может быть и обманка. Надо бы получше ее рассмотреть.

Незнакомка слишком активно размахивает руками. На солнце ярко блестит… кольцо.

Ого. Так она может быть…

- Какого черта ты тут делаешь?

Резко отскакиваю. Это Роман.

Куда-то тащит сопротивляющеюся женщину.

Неужели, жена вернулась домой, а он тут…

Фу. Боже. Как мерзко и низко.

Тошнотворное ощущение.

Словно меня в грязи изваляли. Знатно так. С извращенным удовольствием.

Он женат, а привел в дом…

Или… нет, не может быть… Да это абсурд! Глупость!

Я… я… та, что семью разрушила? Его любовница?

Поэтому мозг и не хочет возвращать мне воспоминания. Потому что я… кто? Потаскуха? Разрушительница брака?

Кошмар! За сердце хватаюсь. Шатает. Голова резко болеть начинает. Горечь к горлу подкатывает.

Я плохой человек. Ужасный.

- Лилия Игоревна, вам нехорошо? - домработница подхватывает за руки.

Помогает до комнаты добраться.

Ничтожество. Саму себя ударить хочется. За то, что я творила… разные вещи.

- Скажи…

- Катя, - напоминает.

- А кто та женщина? - трясет. - Она жена Романа?

Затая дыхание. Даже зажмуриваюсь на мгновение.

- Роман Владимирович холост, - искренне улыбается. - Ту кричащую женщину я вижу впервые.

Холост?

Вздох облегчения. Очень шумный и явный вздох.

Скашиваю взгляд на Катю.

Она либо не заметила, либо просто сделала вид.

- Мне…

Из открытого окна слышен цокот каблуков по дорожке. Потом громкий хлопок дверью. И звук отъезжающей машины.

Это явно та женщина.

- Да, Роман Владимирович, - ого, как у них тут все. По телефону с хозяином разговаривает. - Конечно-конечно. Я все передам повару, - отключается. - Простите, Лилия Игоревна…

- Ничего-ничего, - машу рукой. - Можешь идти.

Снова остаюсь одна. Тяжело вздыхаю, глядя в одну точку. Нет, так не может продолжаться. Надо вырваться отсюда.

Снова выхожу в коридор. Спускаюсь вниз.

И сталкиваюсь с Романом. Чуть ли не нос к носу.

Глава 15. Роман

Ну давай же, Ревин, скажи ей правду. Помоги Лиле все вспомнить. Сейчас же.

Нет, не могу. Как бы самому хр*ново от этого не было, буду держать рот на замке. Так нужно.

Скоро мы найдем Веру. Вернем матери. И именно этот толчок станет отправной точкой к ее воспоминаниям.

Я обещаю.

Леха как раз снова на поиски отправился. Поэтому к нашей честной компании не присоединился.

- Роман? - дергает за майку. - Ты меня слышишь?

- Кхе-кхе, - прокашливаюсь, делая непринуждённое лицо. - С чего ты взяла, что… у тебя есть ребенок?

- Почувствовала, - показывает в район сердца.

Черт. Хочется выругаться. Грязно. А еще снять заживо скальп у Мельникова. Ведь именно он виноват во всех бедах Лили.

Он не умеет держать член в штанах. Да и моя сестричка тоже хороша.

А я дурак. Верил ей.

Семья же. За них надо быть горой.

- Ты… вы не успели завести ребенка с мужем.

Прости, девочка моя.

Но эта ложь необходима.

На лице Лилии сильная грусть, а я ни обнять, ни утешить ее не могу.

Она не поймет. Посчитает меня маньяком. Доверия пока ко мне у нее никакого.

- Жаль, - больше ни слова не говорит.

Становится совсем поникшей. И если бы не Ясмина, потянувшая ее в их девчачью компанию, она бы точно сбежала в «убежище» на втором этаже.

- Та самая девушка, Ромыч, да? - Андрей.

- Особенная, - Ильяс.

Какие же проницательные у меня друзья. Главное помнят обо всем.

Хмыкаю, разливая нам виски. И не забывая за мясом следить.

- Лилия меня не помнит.

Теперь-то могу все им рассказать. В подробностях.

- Чего? - одновременно.

Пускаюсь в непростую историю, пока наших девчонок и детей нет рядом.

От каждого слова у друзей волосы дыбом встают. Вырываются еле слышные проклятья и маты.

- Мудак, - делает вывод Ильяс.

- Еще и бабок хочет, - фыркает Андрей. - Зажрался мужик. Берега попутал. И твоя сестра… - чешет затылок. - Не ожидал такого от Ольги.

И то верно. Никогда не знаешь, каким на самом деле окажется человек.

Слепая вера даже в близких приводит к катастрофе.

Андрей и Ильяс против измен. Как и я считают это мерзким делом недомужиков.

Мол разведись или вообще не женись. И трахай кого хочешь. Полная свобода. И столько женщин мира будут у твоих ног.

- Теперь понятно, почему ты держишь Лилю именно здесь. Чтобы муженек до нее не добрался.

Верно, Ибрагимов. Зришь в корень.

Хоть у Мельникова кишка тонка заявиться сюда самому, его алчная, темная душонка может заслать кого-то.

- Амнезия у нее надолго? - Железнов мастерски овощи нарезает.

- Док не знает. Может неделя. Месяц. А-то и годы, - шампур в руках сейчас погнется. - Естественно показывать Лиле мужа не собираюсь. Может еще сильнее в себя уйти. Дочку бы ее найти. Веру. Тогда, возможно, что-то изменится. За зря обнадеживать ее не хочу.

Парни согласно кивают головой. И синхронно поворачиваются к своим зазнобам.

Улыбаюсь. Хотя и через силу.

Они-то счастливы. А ты, Ревин… как всегда.

Похоже, на роду у меня написано - всеми покинутый, одинокий, холодный и надменный бизнесмен. Которого недавно прокляли до седьмого колена.

Или что там орала сумасшедшая блондинка? Жена одного из разорившихся придурков, решивших меня кинуть на бабки.

«Гореть тебе в аду, Роман. Вечность. Желаю и тебе горе испытать. Мечтаю, чтобы ты все потерял, убл*док! Посмеюсь, когда и ты в такой же ситуации окажешься».

А еще с кулаками лезла. Расцарапать лицо хотела.

Я даже бровью не повел. Просто кивнул Лехе, чтобы увел истеричку из дома. Сам же снова за ноутбук уселся. Проверять Лилю. Не дай Бог ее заметила стерва возмущённая.

Но нет. Моя девочка хоть и подглядывала со второго этажа, осталась незамеченной.

- Кстати, где Демин? Сто лет его не видел, - озирается Ильяс.

- По важному делу уехал, - таинственно.

- Вот же…

- Ревин, когда же ты у нас от холостой жизни избавишься? - Андрея перебивает жена.

Давлюсь виски.

Ясмина, мать твою.

- Дорогая, - Андрей осуждающе качает головой.

- Что такого? - ее уже не остановить.

- Сестренка, прекрати, - ласково, но настойчиво предупреждает Ильяс.

Да-да, Железнова, слушайся брата. И не задавай больше таких вопросов.

Глава 16. Лилия

- Прости, я вчера лишнего наговорила.

Сама не знаю, что на меня нашло. Почему раскрыла о себе все?

Хотя… вроде бы страшного ничего не произошло.

- Все в порядке, - откладывает в сторону вилку и мило улыбается.

Сегодня мы завтракаем вместе. В столовой.

Странный порыв. То ли вину за длинный язык хотела загладить. То ли… в глубине души захотелось из «раковины» выбраться. Наконец-то.

Делаю глоток кофе.

Ммм, вкусный… но я бы лучше предпочла хороший зеленый чай. С чабрецом.

Кажется, именно это я пила по утрам. Сидя в большой столовой в окружении…

- Что-то случилось?

Похоже, я слишком долго смотрю на чашку.

Отодвигаю ее. Мотаю отрицательно головой.

Воспоминание незначительное. Можно и не рассказывать.

Роман недоверчиво прищуривается, пару секунд разглядывает, а потом возвращается к завтраку.

Молчим, только слышны приборы.

В воздухе сильнейшее напряжение. Неуютная атмосфера. По крайней мере мне так кажется.

Парень-то вон какой расслабленный. Даже довольный.

Неужели тем, что вышла из укрытия?

- Миша поедет с тобой.

- Что?

О чем он? Какой Миша?

- Твой личный телохранитель.

- Зачем он мне? - удивленно.

Не хочу, чтобы кто-то за мной след в след ходил. Это неправильно и дико.

Вряд ли такое раньше было.

- В твоем… кхм… положении опасно гулять одной.

Ах-да, точно.

Рома же вчера рассказал, что мои очень-очень дальние родственники заперли меня в психушке, лишь бы глаза им не мозолила.

Не нужна я им стала. Неугодна.

Девочки сразу посочувствовали. Оказали поддержку. Пригласили на шопинг, чтобы развеяться, не думать о плохом.

Дальние родственники.

Что же это за ироды? За что так со мной поступили? Чем я им не угодила?

«Причин я не знаю, но поверь, тебе лучше никогда с ними не встречаться. Они опасные люди».

Слова Романа туманны. И совершенно не помогли. Но я ему поверила.

Больше же некому.

- Лиль, - вздрагиваю, чуть не опрокинув тарелку с тостом. - Ты долго не отвечала, - сжимает и разжимает кулаки, нервничает, улыбается как-то натянуто.

Чего это он?

Неужели, взять за руку меня захотел?

- Пыталась хоть что-то вспомнить.

- И как? - с надеждой.

- Также.

Разочарованно вздыхает.

Да, Ром, мне тоже нелегко. Сама себя не узнаю.

- Тебе понравился вчерашний ужин с моими друзьями?

- Очень.

Семейства Железновых и Ибрагимовых произвели неизгладимое впечатление. Положительное во всех смыслах.

Милые, дружелюбные, интересные и понимающие люди.

А какие у них замечательные дети. Просто прелесть.

Снова кто-то по грудной клетке скребется… причем ржавыми гвоздями. Пытается вспороть и вытащить наружу сердце. Которое уже болезненно сжимается.

Машинально глажу живот.

Почему-то я уверена, что у меня есть ребенок. Девочка. С такими же красивыми глазками, как у меня. Милым носиком и каштановыми волосиками.

Но…

Роман мне врет? Или я принимаю желаемое за действительное?

Тогда от чего трясет словно при лихорадке?

- Доброе утро, - подпрыгиваю на месте. - Прости, Лиль.

Он так похож тигра. Также бесшумно подходит к «жертве».

- Ты так бесшумно подкрался, - искренне улыбаюсь Леше.

- Практики много было, - подмигивает.

А он довольно милый.

- Какие-то новости? - раздраженно бросает Роман, злобно глядя на друга. - Или ты прохлаждаешься за зря?

Оу. В воздухе явно витает мужской тестостерон. Накаляется все вокруг.

Не хочется попасть под раздачу.

- Я, пожалуй, пойду собираться.

Тут же ретируюсь, спиной чувствуя следящий, немного обжигающий взгляд.

Передергивает. Непонятно от чего.

То ли мне неуютно и жутко. То ли…

Нет-нет. Вот об этом, Лилия Игоревна, не стоит думать. Выбрось это из головы.

Мотаю головой. Ногтями в ладошки впиваюсь и быстренько поднимаюсь в комнату.

Глава 17. Лилия

… отскакиваю, едва дверца кабинки отворяется.

Сердце бешено бьется. Ладошки потеют. Ноги еле держат. В горле ком застревает.

Быстро прячусь за какой-то стойкой. Упав на пол и прижав коленки к груди.

От чего-то не хочется, чтобы меня увидели. Весь ажиотаж и интерес к той знакомой незнакомке разом пропал.

Цокот каблуков.

Замираю. Рот прикрываю от вырывающегося стона. Дышу словно марафон пробежала.

- Давай сегодня встретимся, Сандра и все…

Удаляющиеся шаги. Облегченный вздох.

Выжидаю еще пару минут. Выглядываю из своего укрытия.

И натыкаюсь на удивленную Ясмину. Точнее на ее голову, торчащую из кабинки.

- Лиль?

- Все в порядке, - отмахиваюсь, натянуто улыбаясь.

- Ты почему там сидела?

- Я… я…

Браво, Лиля. Какой вразумительный ответ.

Черт! И что же мне ей ответить?

- Тебе плохо? - выходит.

Стыдливо отворачиваюсь.

Ясмину не смущает наличие лишь нижнего белья. Девушка без комплексов, хотя и восточной крови.

- Приступ был? - помогает сесть на пуфик. - Что-то вспомнила?

Она искренне за меня беспокоится. По-дружески.

Слезы готовы из глаз брызнуть из-за заботы обо мне.

Кажется, что раньше никто из подруг не проявлял к моей персоне повышенного внимания. Словно… я была им безразлична.

- Как это не проходит?! - орет та женщина у кассы. - Пробуйте еще!

Лица не видно. Лишь прямую осанку.

- Простите, но это невозможно. На карте недостаточно средств.

- Да вы издеваетесь? Не магазин, а гадюшник.

Морщимся с Ясминой от ее претензий.

Нет, я определённо ее знаю. Может не столь хорошо, но она точно часть моей позабытой жизни.

Только подходить к ней не хочется. Опасность в воздухе витает. Пахнет крупными неприятностями.

- Кто там так орет? - из кабинки появляется София. Полностью одетая. - Железнова, - осуждающе качает головой.

- Бе-бе-бе, - фыркает, уходя переодеться.

- Придется к ней привыкнуть, - София задорно подмигивает, поворачиваясь в сторону кассы. - Эта крикунья нам весь шопинг может обломать.

Сдается мне, она может нечто похуже.

«Деревенщина».

«Ему не пара».

«Сделайте так, чтобы…»

В голове набатом звучат мерзкие, отвратительные слова. Причиняющие сильнейший дискомфорт.

- Мой муж разнесет ваш магазин в пух и прах! - снова орет, что-то ища в сумочке. Любопытно, как она выглядит? Может повернется, и я… - Степа, твоя карточка…

- Степа… - шепчу одними губами, пробуя имя на вкус.

- Я сейчас ее… Лиля, что с тобой? - в глазах Софии ужас. - Ты бледная.

- Я… я… - на горло словно кто-то давит. Каблуком от ярко-красных туфель. - Мне…

Кашляю, схватившись за шею. Руки дрожат. Из глаз слезы брызгают.

Жар и холодок несутся по телу.

Кажется, словно по груди кто-то царапает. С остервенением. Оставляя глубокие раны. Мгновенные шрамы.

- Девушка, что с вами?

Консультант мельтешит рядышком. София и Ясмина что-то от нее требуют. Не слышу их.

Я словно под толщей воды нахожусь. Глубоко на дне. Куда не долетают никакие звуки.

- Степа… - жалобно. - Степа…

Тошнит. Пальцы сводит судорогой. Шея побаливает.

- Степа…

Перед глазами черная пелена. Ничего больше не вижу.

- Лиля! - громко, с недовольством. - Лиля, какого черта ты там делаешь?

- Что? - головой мотаю.

- Иди сюда, дрянь такая.

Мужчина. Во всем черном. С капюшоном на голове.

От него веет замогильным холодом. Падалью.

Это что… моя погибель?

- Вы кто?

Отшатываюсь. Тут же падая на землю. В какую-то жижу. Черную, маслянистую, пахнущую чем-то протухшим.

- Неужели не узнала меня? - меня утягивает все дальше и дальше. - Где же ты прячешься, милая? Я же тебя все равно найду.

В словах чудища уверенность. Стопроцентная. И лапы такие… жуткие.

Длинные, в волдырях, с острыми когтями.

- Нет, - вырывается беззвучно.

- Да, - злобный смех. - запомни это, дорогая. Никто тебя у меня не отберет. Ты вернешься ко мне. В свою персональную тюрьму. Твое место там.

Глава 18. Роман

- Как, твою мать, у нее оказался телефон?! - рычу сквозь сжатые зубы.

- Ром, не ори, - Леха пытается меня успокоить.

Ага, черта-с-два. Я до такой степени взбешен, что могу и другу по щам надавать. Кулаками.

- Ты хоть представляешь, чтобы бы было, пойми Степан, кто на том конце? - машу рукой на закрытую палату.

Частная клиника. Лучшие условия. Главное - под присмотром охраны.

Береженого Бог бережет.

- Да этот урод голыми руками бы ее придушил! - не могу тише себя вести хоть медсестра и вежливо просит.

Ой, отстаньте, дамочка. Вот не до вас.

Я тут друга прибить хочу всеми доступными способами, а вы мне мешаете вершить справедливый суд.

- София очень переживает, что забыла там сумочку. Как и Ильяс.

- Ай! - машу на него рукой, опустившись на стул.

Взгляд так и цепляется за закрытую дверь.

И как только меня не выгнали из больницы после скандала?

Я же готов был по кирпичикам все здесь разнести из-за того, что Лиля после обморока никак в себя прийти не может.

Чуть ли не кинулся на врача, пришедшего ее осмотреть.

Если бы не Леша… да страшно представить, чтобы бы было.

Звездой вечерних новостей точно бы стал. Еще и Лилю спалил бы… перед родственничками.

П*здец.

Башка иногда совсем не в том направлении думает.

- Когда-нибудь она все вспомнит. Может стоит ей рассказать правду?

- Рано.

- Поздно не будет?

Тяжело вздыхаю. Устало потираю переносицу.

- Я этого не допущу, - уверенно, твердым голосом.

Лиля от меня узнает и про мужа, и про дочку. Но чуть позже.

- Роман Владимирович.

Врач, который едва не попал под «каток». Вышел из ее палаты.

- Еще раз прошу прощения за свое поведение, - рядом хмыкает Демин.

- Ничего-ничего, - улыбается, поправляя очки. - Со многими бывает.

Нет, док, со мной крайне редко. В основном я держу себя в руках.

- С Лилей все в порядке?

Или мне начинать паниковать?

- Да-да, она в норме, - прокашливается. - Роман Владимирович, так как Лилия ничего не вспомнила, мы можем прибегнуть к гипнозу.

Удивленно изгибаю бровь.

Хм, никогда про него не думал. Вроде бы способ действенный.

А вдруг и правда ей легче будет?

- Когда? - снова на палату смотрю.

- Минут через пятнадцать, - не понимаю. - Лилия только что в себя пришла.

Ноги сами несутся вперед. Но что-то меня тормозит.

Сильное такое препятствие.

Разворот. Леха держит за пиджак.

Нет, ну какого черта?

- Обалдел?

Я его точно сегодня прибью и похороню под каким-нибудь карагачем. В глухой местности.

- Напугаешь ее своим напором.

- Что? - возмущенно.

- Ваш друг прав, Роман Владимирович, - злобно зыркаю на врача, от чего тот аж съеживается, втянув голову в плечи. - Давайте мы проведем сеанс. Без вас, - тут же обрубает все на корню. - Лилия сможет расслабиться. При незнакомом для пациентки человеке ничего не получится.

- Я ей не чужой.

- Ну она-то этого не знает, - друг тянет на стул.

Мля, меня как пацана сопливого отстраняют от девушки, которая в сердце имеет очень вакантное место.

Из палаты выйди. К ней не заходи. Не пугай ее. Сеанс и без тебя проведем.

Бред. Нелепый сюр.

Да если я захочу, то…

Но нет, слушаюсь.

Все для блага Лилии. Ради нее готов на все. Всегда был. И буду. Чтобы не произошло.

- Твою мать!

Медсестра вздрагивает и осуждающе качает головой.

Леша прослеживает за моим взглядом. Ойкает и тоже вскакивает с места.

Это же гребанный п*здец.

- Ромик, братик.

Зараза. Это что, проделки судьбы? Почему мы должны были встретиться именно тут?

- Ольга, что ты тут делаешь?

Чего это она такая веселая?

Неужели, Степан деньгами обзавелся, раз моя «дорогая сестренка» в частную клинику приперлась?

- Пришла на прием к врачу, - смотрит мне за спину.

Так, милая, сейчас я плотный мешок тебе на голову надену. Хватит любопытничать.

- Сюда?