Измена. Я её не брошу

Глава 1. Ника

— Запиши меня плюс один. В эту субботу мы придём вместе на твою «гендер пати», — улыбаюсь, поглядывая на большое пузо лучшей подруги.

Мечтательно прикусываю губу, просто представляю, каким будет папой мой мужчина мечты. Глупо строить планы. Ещё слишком рано, мы встречаемся всего лишь пять месяцев. Съехались буквально месяц назад, сразу после того как вернулись из отпуска в Тайланде.

— Неужто мы, наконец, увидим этого загадочного мужчину? — с сарказмом тянет вторая подруга Кристина, вертя в руках опустевший бокал с вином. — Мы уже решили, ты его выдумала.

— Не мы, а ты, — мягко поправляет Леська, поглаживая беременное пузо.

Прячу благодарную улыбку в чашке с кофе. Кристина красноречиво закатывает глаза и многозначительно фыркает. Она слишком часто обжигалась и не верит мужчинам. Считает, что я рано съехалась с мужчиной. Вместо того чтобы переезжать к нему, нужно было устроить полную проверку его биографии, выяснить подноготную и только после этого, возможно, дать шанс.

А я, наивная дурочка, витаю в облаках. Просто он такой идеальный. Взрослый, состоятельный, серьёзный. И пусть слишком занят, работает много, частенько уезжает в командировки. Зато, когда мы вместе, я крылья обретаю, краски ярче становятся, и весь мир замирает, даруя нам самые счастливые минуты наедине друг с другом.

Он балует меня, на руках носит и заботится. Не говоря уже об интимной жизни. Опыта у меня, конечно, немного, но он неутомимый, чуткий и внимательный. Мужчина-мечта. Этим всё сказано.

— Вон ничего такая коляска, — тычет вилкой с наколотым куском пирожного в окно Леська. Она в последнее время все проезжающие мимо коляски с младенцами разглядывает, присматривается и никак выбрать не может.

Вздрогнув, часто-часто моргаю. Совершенно выпала из реальности. Такое случается, стоит подумать о любимом человеке. Мы с Кристи одновременно вскидываем головы, выискивая сей детский транспорт. Только мой взгляд цепляется за мужскую фигуру в дорогом костюме.

— Она высокая, Лесь, вдруг ребенок выпадет, — слышу сквозь вату придирчивый голос Кристины. — И колёса маленькие. Если брать, то с большими колёсами и устойчивую. Что скажешь, Ника?

Хватаю ртом воздух, глаза не могу оторвать. Нащупав сумочку за соседним стулом, вскакиваю.

— Ты чего? — дёргает за руку Леся. Девчонки тоже встают.

— Я сейчас, — бормочу, вырывая конечность.

Словно сомнамбула, иду, не сводя глаз со стоящего на ступенях здания мужчины. Толкаю тяжелую стеклянную дверь небольшого ресторанчика. Вываливаюсь на улицу, спотыкаюсь о поребрик.

— Ника! — кричит Кристина за спиной. — Лесь, можешь быстрее.

— Иди за ней, я вас тут подожду, — пыхтит та.

Я не замечаю мчащихся машин, гул клаксона, скрип тормозов и мат водителей. Бегу через дорогу и останавливаюсь у края толпящихся зевак.

— Совсем идиотка! — рявкает запыхавшаяся Крис, хватая за локоть.

Не слышу её, теряю почву под ногами. Покачнувшись, приваливаюсь к крепкому плечу подруги и, глотая слёзы, смотрю вперед.

На ступенях помпезного здания, возле установленной трибуны стоит он. Мой мужчина мечты. Приобнимает очень красивую, холёную, жгучую брюнетку и принимает благодарность от министра здравоохранения.

Оказывается, он выступил главным меценатом и помог открыть новый корпус на три отделения для нашей многопрофильной городской больницы.

Министр отходит в сторону, и трибуну занимает мужчина. Я практически не слышу, о чём он говорит. Всё мое внимание приковано к женщине, к его смуглой руке на её талии.

— Благодарить нужно мою жену Динару. Она рассказала о нуждах нашей больницы и полностью руководила проектом, — своим громоподобным, раскатистым, уверенным баритоном в крошево уничтожает сердце.

Их поцелуй окончательно добивает меня. Мне хочется провалиться сквозь землю. Хочется выкрикнуть: А я?! Кто я?! Зачем тебе я?! Вместо этого, покачнувшись, отворачиваюсь.

— Кто он, Ника? — строго спрашивает Крис, встряхнув за плечи.

— Мой Дамир… — выдыхаю, глотая слёзы вместе с комом.

— Мужчина мечты? — уточняет, кривя губы. Не верит, хотя именно она первая предупреждала, чтобы я не прыгала в омут с головой. Киваю. — А я говорила! — заявляет Кристина, но, заметив, что её реплика сейчас не к месту, притягивает к себе. Стискивает шею, обнимает крепко. — Ну всё, не реви. Сейчас устроим ему очную ставку. Подвесим за яйца и отправим прямо в новенький, построенный им корпус. Пусть головушку подлечат.

— Не надо, — всхлипываю, размазывая слёзы по щекам. — Я домой поеду. Вещи соберу и съеду по-тихому. Только Лесе не говори, пожалуйста. Расстроится.

— И что, даже маленького скандальчика не устроишь? — оторвав меня от груди, выгибает надменно бровь подруга. Мотаю головой.

— Я не имею права устраивать скандалы. Я любовница, а не же..жена, — прикусываю щёку с внутренней стороны, чтобы горше прежнего не разреветься на потеху публике.

— И что? Обманывал-то он тебя! — фыркает Крис, с отвращением посматривая поверх моей головы.

— Вы чего там застряли?! — кричит Леся, переходя дорогу и маша нам рукой.

Глава 2. Ника

Обхожу светлую гостиную, что с любовью обставляла по своему вкусу. Я была счастлива в этой квартире…

Провожу пальцем по новенькой мебели, замечаю кружку на угловом столике с недопитым кофе. Дамир утром так спешил, что оставил её. Мне очень хочется разбить её, вообще всё здесь разломать, разрушить, изорвать. Потому что всё это неправда. Одна большая и очень красивая ложь. Не было у нас отношений. Не было любви. Не было будущего.

А ведь я запальчиво высказывалась в кругу друзей, что никогда не буду встречаться с женатым! Никогда не уведу мужчину из семьи! Горько усмехаюсь, всё же никогда не говори никогда.

Нет, я не собираюсь крушить мебель и отыгрываться на его вещах. Сворачиваю в нашу спальню и выуживаю из шкафа два чемодана.

Не сразу замечаю, что уже не одна. У мужчины моей мечты, несмотря на его габариты, есть уникальная способность перемещаться бесшумно.

— И что ты делаешь? — спрашивает тихо, вкрадчиво. Лениво привалившись к дверному косяку и скрестив руки на груди. Вся его поза расслабленная и спокойная. А взгляд тяжелый, пронизывающий.

— Я от тебя ухожу, — голос дрожит, боюсь поднять голову. Методично упаковывая в чемоданы немногочисленные пожитки.

Почти ведь собралась! Дамир очень редко приезжал днём. Был занят на работе, поэтому я надеялась, что у меня получится уйти без выяснения отношений, сохранив хотя бы гордость.

— Я так не думаю, — он медленно подбирается ко мне и, перехватив за кисть, к себе разворачивает. За подбородок хватает, чтобы не дать мне отвернуться, и задирает мою голову.

— Ты женат! — выпаливаю с обидой и губу закусываю, чтобы не разреветься.

— Всего-то, — с иронией тянет.

Он так спокоен, окутывает меня своей властной аурой. Парфюмом терпким. Большим пальцем давит на закушенную губу, выпуская ту из плена, и, склонившись, целует. Ласково, совсем как вчера. Когда я была счастлива в его объятьях. Любима и желанна. Еще вчера я верила в наше светлое будущее. А сегодня мой мир разбился о реальность.

— Ты с ней разведешься? — не знаю, зачем я это спрашиваю. И, затаив дыхание, жду. Всякое ведь бывает. Меня встретил, голову от любви потерял.

— Нет, — припечатывает ответом, будто раскаленным прутом пронзает, намертво пригвождая к полу.

Мне не хватает воздуха. А Дамир реагирует на вибрирующий в кармане телефон. Выпускает меня из плена своих пальцев и отходит в сторону. На ватных ногах разворачиваюсь к чемодану и вздрагиваю от громкой трели из прихожей.

Расправив плечи, иду в коридор и распахиваю дверь в полной уверенности, что это соседка. Ведь никто к нам не заходил за весь этот месяц, кроме парочки соседей. Только на пороге стоит она. Жена моего любовника. В деловом костюме цвета слоновой кости. С идеальным каре. Безупречным макияжем и надменным взглядом.

Она оценивающе осматривает меня с ног до головы, кривит губы и уже открывает рот, чтобы сказать какую-нибудь гадость. Только за моей спиной появляется ее муж. И вот он холодно чеканит, разделяя каждое слово:

— Езжай домой, Динара. Поговорим позже, — тяжелые ладони опускаются гранитной плитой на мои плечи. Взгляд его жены тут же прикипает к ним.

— Ты думаешь, я буду мириться с этим? — высокомерно выгибает бровь брюнетка и пренебрежительно окидывает взглядом меня.

Отлично. Теперь будут выяснять отношения и говорить обо мне в третьем лице. Будто я вещь какая-то. Не самая приятная, судя по выражению лица одной дамочки. Передернув плечами, скидываю конечности мужчины мечты и ухожу обратно в комнату.

Пусть сами разбираются. Я не хочу участвовать в семейном скандале. Не хочу, чтобы меня поливали грязью. Я такая же жертва, как и Динара. И это меня обманывал её муж. И пусть сама дура, на берегу не выяснила всю подноготную, не прислушалась к подругам и не устроила допрос с пристрастием, разлучницей себя не считаю!

Вздрагиваю от громко хлопнувшей входной двери и зажмуриваюсь. Они ушли. Оба. И мне бы радоваться, только боль в груди снедает все нутро. Ком в горле не дает дышать, а рыдания разъедают душу.

Прекрасно знаю, так будет всегда. Останься с ним, и он по первому зову будет мчаться к жене. Она важнее, она главнее, она имеет все права на него. А я… Всего лишь любовница.

Вместо сборов сползаю прямо на ковёр и, прижимая к груди одну из кофт, качаюсь из стороны в сторону. Я люблю его. Люблю всем своим глупым, молодым, наивным сердцем. И верила ведь ему безоговорочно, слепо.

Нужно переселить боль, собрать всю силу воли и встать. Глупо себя жалеть, холить обиду и лить слёзы.

Где-то в гостиной звенит мой телефон. Кристина волнуется, её рингтон. Она меня ждёт. Она меня выслушает и даст хороший волшебный пендаль.

У меня больше нет сил оставаться в этой квартире. Хлопаю крышкой чемодана и, резковато вскочив, бегу отсюда. Плевать, что не всё собрала. Мне просто необходимо убраться отсюда. Спрятаться в раковине. И оплакать в тишине.

— Улетаете в тёплые края? — улыбается охранник в вестибюле, распахивая передо мной подъездную дверь.

— Угу... Улетаю, — хрипло бурчу, тягая за собой неповоротливый багаж.

Правда, далеко уйти не получается. Прямо у крыльца стоят два автомобиля. Один чёрный, тонированный, до боли знакомый. А вот второй — беленький, компактный, утончённый, чисто женский. Возле него, распахнув дверь с пассажирской стороны, склонившись, стоит Дамир. Услышав шум за спиной, резко разворачивается, обжигает серыми словно сталь глазами, переводит взгляд чуть выше моей головы и губы поджимает. Не хочет при посторонних выяснять отношения. Ну конечно, это ведь Дамир Асланов. Ему не пристало скандалить на публике. Для всех он образцовый муж, благотворитель, бизнесмен.

— В машину сядь! — приказывает тихо, до нутра пробирает властным тембром. Брюнетка из своего авто выходит.

Они подходят друг другу. И по возрасту, и по внешности, и по умению держать лицо.

— Я на такси доеду, — надо же, даже голос не дрожит.

Глава 3. Ника

Дамир передаёт несчастный чемодан своему водителю, а меня всё-таки запихивает в салон авто. Пыхтя, двигаюсь к самому краю, вытираю вспотевшие ладони об джинсы и готовлюсь к тому, чего хотела избежать. Разбирательству с выяснениями отношений и оправданиями. Хотя, зная этого мужчину, могу сказать: он никогда не оправдывается. Есть только его правда. Вот её мне, судя по всему, и придётся слушать. Самое главное — нужно быть порешительнее и не расклеиться. Не попасть под его обаяние и не принять новый статус любовницы, только чтобы быть рядом с любимым. Такое точно не для меня.

Через несколько долгих минут Дамир садится рядом. Мужская ладонь ложится на мои чуть подрагивающие холодные пальцы. Согревает и сжимает. Почти до боли. Почти до хруста. Вскидываю голову, попадая в плен его серых глаз, что метают молнии из-под кустистых бровей. Хочется разгладить эти морщинки между бровями, зарыться ногтями в жёсткую поросль на щеках. Прижаться теснее и наполнить лёгкие его парфюмом. Его запахом. Ощутить вкус его губ ещё раз.

Давлю на корню непрошенные желания. Отворачиваюсь к окну и медленно дышу.

— Езжай, Егор, — приказывает он.

Авто трогается, но резко останавливается. Дверь со стороны Дамира распахивается, и к нам просачивается его жена. У мужчины моей мечты большая комфортабельная машина. Но она явно не рассчитана на троих ненавидящих друг друга людей.

— Дина! — теряет терпение Дамир.

— У моей колесо спустило, — холодом веет от женщины, а мужчина смотрит в зеркало заднего вида. Как, собственно, и я. Наш охранник жилого комплекса возится с домкратом, сидя на корточках у переднего колеса автомобиля дамочки. Явно ведь сама проткнула или его заставила. Лишь бы напроситься. — Как раз познакомишь с этой. Которая по счёту, Асланов? — меж тем продолжает она.

— У «этой» имя есть, — огрызаюсь себе под нос и дёргаю закрытую дверь. — И до сего дня я не знала о вас. Дамир, открой, я покину вас, а вы продолжите.

— Ты никуда не пойдёшь! — мужчина обжигает гневным взглядом. Будто это я тут провинившаяся сторона. — Чего ждёшь, Егор!

Водитель слишком резво давит на газ и выезжает со двора. Похоже, ему тоже неловко присутствовать при семейных разборках. С досадой таращусь на бритый затылок Егора, а ведь он мне нравился. Частенько меня возил по личным делам. И хоть бы намекнул о наличии второй дамы сердца благоверного.

— Меня можно у метро высадить, — нарушаю тягостную тишину, показывая на соответствующую табличку. Выдерживаю тяжелый препарирующий взгляд.

— Ты слышал девушку, Егор. Останови у перехода! — требует брюнетка.

— Уволю, — цедит Дамир, ловя взволнованный взгляд водителя в зеркале заднего вида. — Повторю в последний раз, Динара. Я её не брошу!

Авто набирает скорость, у мужчины телефон разрывается. Но он игнорирует все звонки и тихо закипает. Это удивительно, но я чувствую его настроение, даже будучи глубоко обиженной и разочарованной.

— Ты вроде молодая, — цыкает женщина и, нагнувшись чуть вперед, ловит мой взгляд. — Сколько тебе? Девятнадцать? А ему почти сорок. Кризис среднего возраста, потянуло на малолеток. Понимаю, он хорош собой, ещё и при бабках.

— Мне двадцать три, и не нужны его…

— Не заткнёшься, высажу прямо на скорости! — рявкает Дамир, перебивая меня. Непонятно, к кому именно обращается, но на всякий случай затыкаюсь и я.

Остаток пути мы едем молча. Машина плавно останавливается возле фешенебельного жилого комплекса. Егор распахивает дверь с моей стороны, и я с радостью выпрыгиваю на воздух. Ещё минута и меня бы стошнило прямо на эту супружескую чету.

Дамир выходит следом, притягивает к себе, зарывается в волосы, голову задирает и губы тёплым дыханием обдаёт. Рядом с ним я безвольной и зависимой становлюсь. Он действует на меня так. И ни вытравить, ни вырвать это состояние. Вот и сейчас, как бы ни была обижена, расстроена, предана и зла, с мазохистским наслаждением впитываю его близость. Пусть это будет в последний раз. Пусть сейчас я жалкой выгляжу. Плевать.

— Всё кончено, — бормочу, растеряв весь воинственный настрой. — Отпусти, Дам.

Уголки его губ, дрогнув, наверх ползут. И взгляд теплеет. Закусив губу, краснею и опускаю глаза в пол. Дамир обожает, когда я сокращаю его имя. Всегда подминает под себя и лукаво урчит: «Обязательно дашь». Дурацкая и пошлая шутка, от которой я всегда вспыхиваю. Не вовремя мы оба вспоминаем наши небольшие подколы и ритуалы.

Мимо проходит его водитель с моим чемоданом. А в машине сидит жена. Но мужчине, похоже, всё равно на мои чувства, на чувства его супруги. Важно показать свою власть надо мной, возможно, и над ней. Ведь терпит его. Интересно, сколько они женаты?

Нас вновь отвлекает вибрация его телефона, и мужчина, чертыхаясь, отстраняется. Выуживает аппарат, смотрит на дисплей и морщится раздражённо.

— Егор проводит до квартиры, ты успокоишься и дождёшься меня. Я закажу ужин, и мы поговорим в спокойной обстановке. Хорошо, Ника?

— Разве мы не выяснили уже всё? Разводиться ты не планируешь. Любовницей быть я не планирую. Разговор окончен, — упрямо и гордо вскидываю голову выше. Возвращаю воинственный настрой и силу воли.

— Пока ты не знала о Динаре, тебя всё устраивало, — хмыкает он с особым цинизмом.

Глава 4. Ника

Первые несколько минут я зло и ревностно осматриваю незнакомое помещение, выискиваю присутствие женского духа. Наверняка же это очередная квартира для очередной любовницы. Что там сказала жена Асланова? Которая по счёту? Не хочу считать себя очередной дурочкой, но правда такова. Я — она и есть.

Одно радует, никаких женских вещей не нахожу. Эта жилплощадь чисто мужская, немного аскетичная и мрачная. Как и сам Дамир.

Кроме спальни есть кабинет и гостиная, переходящая в кухню и столовую. Окна панорамные, просматривается весь город с высоты птичьего полёта. Мебели минимум, бар забит дорогим алкоголем, а холодильник пустой. Вообще кухня выглядит девственно-чистой, никто на ней не готовил никогда. Если Дамир и останавливался здесь, то только чтобы переночевать.

— Тебе что-нибудь нужно? — спрашивает бритоголовый, отвлекая от мысленных убийств одного властного гада. Я вон даже к кухонным ножам присматривалась, размерчик выбирала.

Естественно, Егор никуда не уехал, остался под предлогом отсутствия машины, а на самом деле меня сторожить. Благо не в квартире сидит. Внизу, в вестибюле.

— Нужно, — бурчу, хлопнув кухонный шкафчик. — Продуктов нужно купить. Тут совершенно ничего нет.

— Дамир Маратович обычно заказывает из ресторана напротив, — машет рукой водитель и показывает на визитку на тумбочке.

— Дамир Маратович может питаться как хочет, а мне нужны полезные витамины, знаешь ли. Свежие овощи и фрукты! — скрещиваю руки на груди.

— Ты это, что ли? Беременна? — сам же над своей глупой теорией посмеивается. — Тогда понятно, зачем он тебя сюда привез.

— Он что, сюда беременных только привозит? — прищуриваюсь, даже не возмутившись наглому предположению.

— Нет, никого не привозит. Ты первая, кто переступил порог этой квартиры. — хмыкает Егор. — Ладно, составь список, принесу тебе витаминов.

Возможно, Дамир и продуманный чёрт, оставил охранять подчинённого. Только Егор простой как три копейки. И раньше мне нравились эти простота и лёгкость. Говорит то, что думает. Да, не всегда умные и глубокомысленные вещи, но и не навязывается, держит дистанцию. Сейчас же мне это даже на руку. Я быстро оглашаю небольшой список фруктов и овощей. Мороженое четырех видов прошу принести. Чтобы и впрямь выглядело как капризы беременной девчонки. И отправляю товарища в долгую пешую прогулку в местную пятёрочку. Очень надеюсь, такие магазины в этом пафосном районе находятся на задворках и искать их Егор будет долго.

Как только остаюсь одна, выуживаю из сумочки телефон. Вызываю такси, пишу смску Кристине, которая аж тридцать шесть раз позвонила. И это я сообщения не считала. Кратко рассказываю всё, что приключилось, и обещаю приехать через полчаса.

Локацию для такси ставлю у дороги, не хочу, чтобы подъезжала к парадной. Вдруг Дамир будет проверять камеры и по номеру авто вычислит, куда я уехала. Явно надумываю лишнее. Это моя инфантильность и наивность фантазируют, как взрослый суровый мужчина будет бегать по району и меня искать. Камеры проверять, трясти всю службу безопасности и поздней ночью явится прямо в квартиру Кристины с охапкой лилий и хризантем, обязательно мокрый весь, потому что попал под ливень. Смешно, ага.

Пока витаю в облаках и сгрызаю два ногтя, такси подъезжает и телефон вибрирует, уведомляя об ожидании. Подхватываю чемодан и бодрым шагом отправляюсь в своё светлое будущее.

— Будь послушной девочкой, — передразниваю слова Дамира, вызывая лифт. Буду, Дам. Обязательно буду. Когда уеду подальше и больше никогда не столкнусь с тобой.

Мне удаётся беспрепятственно выйти из подъезда. Осталось перейти парковку, пройти кпп и свернуть на проезжую часть. Сверяясь с картой такси, почти бегу. Будто за мной кто-то гонится, просто не терпится оказаться в знакомой безопасности, в одиночестве. И оплакать собственные разбитые надежды и мечты.

— Девушка, вам помочь? — выскакивает из будки средних лет мужчина.

— Нет, — чуть повернувшись корпусом, натянуто улыбаюсь местному сторожу, продолжая практически бежать. — Меня машина ждёт у дороги. Спасибо.

— Осторожнее, — он вскидывает обе руки.

Рёв мотора движущегося автомобиля оглушает. Поворачиваю голову и замечаю лишь хромированный бампер, что сметает меня вместе с чемоданом.

Недолгий полёт и боль от удара об землю ослепляет. Кажется, я теряю сознание ненадолго. Часто-часто моргаю, смотря, как мелькают надо мной лица.

Кто-то пытается меня поднять. От прострелившей всё тело адской боли отключаюсь вновь. Когда просыпаюсь, то вижу потолок машины скорой помощи. Надо мной склоняется фельдшер. Бормочет что-то, губы шевелятся. Проводит какие-то манипуляции с канюлей от капельницы. Мутным взглядом ловлю знакомое лицо, сидящее чуть поодаль, но не успеваю осмотреть внимательнее. Сил не остаётся, и я опять засыпаю.

Глава 5. Ника

— Закрытый перелом малоберцовой кости, вывих локтевого сустава, перелом запястья и трёх пальцев. Травма шейного отдела позвоночника, тяжёлая черепно-мозговая травма, отёк мозга и это я не перечисляю мелкие ссадины. А бонусом — кома! — слышу как сквозь толщу воды незнакомый девичий голос. Не могу пошевелиться, спросить, о ком именно речь.

— Ужас просто, это ж кто её так? — вздыхает вторая незнакомка.

— Авария. Наверное, пьяный водитель не заметил. Её закрытым рейсом привезли, — понижает голос первая. — Полтора месяца уже лежит. Наш Генадич прогнозы неутешительные ставит и до сих пор ругается на родню этой девушки. Не оказали вовремя нужную первую помощь, не проверили голову и проворонили внутримозговую гематому. Хорошо, что наш в первую очередь отправил её на МРТ, а как увидел снимки, немедленно операцию назначил.

— Валя! — в монотонный бубнёж женских голосов врывается грозный окрик. — Ты почему не следишь за пиками?!

— Я слежу, Пал Генадьевич, — обиженно тянет та.

— Дал мне главврач на старости лет глупых интернов, — ворчит беззлобно мужчина, а после мою темноту озаряет вспышка яркого света и приходит неприятная ноющая боль. Болит всё и везде. — Иди на свет, девочка. Иди, не бойся, тебя тут ждут.

— Она приходит в себя? — удивлённо лепечут девушки.

Свет гаснет, становится чуть-чуть легче. Правда, теперь дышать не могу, начинаю задыхаться и трепыхаться.

— Убирай ИВЛ, Валя! Сама дышит, боец! — командует незнакомец. Это явно обо мне. — Покашляй, Вероника.

Горло саднит, жжёт и чешется. Кашляю, ощущая нечто инородное. Становится легче, полной грудью, с хрипом вдыхаю необходимый кислород. Правда, сил ни на что не осталось, поэтому вновь отключаюсь.

Первые несколько дней после пробуждения проходят обрывками, постоянной тошнотворной болью, эхом в черепной коробке и беспокойными короткими снами.

Но самое ужасное, я не помню, кто я. Где я. Какой сейчас год. Также не помню, как попала в аварию и где проживала. Просто белый лист.

Павел Геннадьевич, мой лечащий врач, говорит, что это нормальное состояние человека, вышедшего из длительной комы. Я семь недель провела в ней, и теперь в два раза больше потребуется для восстановления. Но мужчина не унывает и говорит: память обязательно вернется. У него случай был, мужчина пилотом в аэропорту работал. Прилетел в Москву и получил травму, впал в кому, тоже потерял память. Забыл жену, детей, остался в Москве, прошёл в этой больнице реабилитацию и начал жизнь с чистого листа. А через четыре года вспомнил. И вернулся домой. Наш мозг всё же плохо ещё изучен, и точных прогнозов никто не даст.

За эти дни меня никто не навещает, хотя медсёстры рассказывают о подруге и муже, которые привезли частным рейсом. Выдернули главврача, оплатили палату и полный уход. Наверное, у них нет времени навестить, или, может, им не сообщили, что я вышла из комы. Судя по сплетням местных работников, мы жили в другом городе.

Дни пролетают со скоростью света и практически не запоминаются. Медперсонал сменяется, меня обследуют, назначают всё новые и новые препараты. Интерны обтирают безвольное тело специальными кремами, чтобы пролежней не было. Иногда сплетничают между собой, совершенно не обращая внимание на то, что я их слышу. Говорить не могу. Не получается связать хотя бы двух слов.

Где-то на десятый день моего полуактивного бодрствования в палату забегает Валя. Самый веселый и словоохотливый интерн во всей больнице.

— Пляши, Ника, твои приехали! — заговорщицки шепчет, поправляя подушки и поднимая спинку койки, чтобы мне удобнее было встречать гостей. — Сейчас с Пал Генадичем разговаривают. Хочешь, я тебе волосы причешу?

Киваю, комкая в пальцах тоненький плед. Волнуюсь и нервничаю. Я совершенно никого не помню. Даже имени своего не знала, пока врачи не сказали. А тут загадочные «мои». Вдруг и их не вспомню? Страшно.

Валя достаёт из тумбочки гребень и старается вычесать колтуны, не причиняя боли. Делает хвостик и, попятившись, любуется своим творением.

— Бледновата немного, но выглядишь замечательно. Может, увидишь своего мужа и память вернётся? Я по телеку видела такое. Она потеряла память и жила в деревне, практически нищенствовала. А её вся столица с собаками искала. Женой богатого олигарха была. Очень интересный сериал.

— Каой.. — морщусь, мне всё еще тяжело говорить, хотя врач твердит, что нужно больше практиковаться. Наверное, поэтому приставил ко мне самую болтливую особу.

— Какой сериал? Не помню, — пожимает плечами девушка. Мотаю головой.

— Он каой, — выдыхаю.

— А, мужик твой? — хихикает Валя. — Ну, такой, качок бородатый…. На кавказца похож.

Прикрываю глаза, представляя жгучего брюнета, смуглого, взрослого и серьёзного. И этот образ мне нравится. Особенно его серые словно сталь глаза.

Дверь внезапно распахивается, мы с Валей вздрагиваем. Девушка замолкает, перестав описывать, и вскакивает. Разочарованно вздыхаю, сдерживая непрошенные слёзы, так как вместо гостей пришёл лечащий врач. И пусть я этих гостей не помню, но ведь очень хочется знать, что кому-то нужна.

— Доброе утро, Пал Генадич. А я вот как раз с Никой занималась, — тараторит интерн.

— Ой, не бреши, бедовая! Небось, болтала без умолку, слово сказать не давала. На, сумку возьми лучше, — добрый врач передаёт спортивную сумку подчинённой и подходит ближе. — Ну, как ты, Никуша?

— Хоошо, — выдыхаю, почти не проглатываю буквы, ага.

— Твои приехали. Сказала эта болтушка? Забирают тебя. Говорят, нашли реабилитационный центр где-то за бугром. Поставят быстро на ноги. Сейчас оформляют выписку. Пока их нет, Валя поможет тебе переодеться. Так что будем прощаться, красавица.

— Здравствуйте, — отвлекает чуть дрожащий голос интерна.

Перевожу взгляд на вошедшего мужчину и губу закусываю. Жду того самого озарения, как в сериале, описанном Валей.

— Привет, Ника, — басит незнакомец, пересекая комнату.

Глава 6. Ника

Я просто киваю, теснее вжимаясь в подушки, и перевожу взгляд с мужчины на лечащего врача. С этим типом никуда идти не хочу. И не верю, что могу быть ему женой. Он старше меня как минимум лет на пятнадцать. И пугает габаритами, внешностью, даже взглядом чёрных глаз.

— Выписку взяли? Пойдёмте, напишу ещё необходимые препараты, а девочки пока оденутся, — Павел Геннадьевич показывает на дверь и подталкивает этого бугая, оставляя нас с Валей наедине.

— Ну? — тянет девушка, протягивая длинное платье в пол. — Сердце-то ёкнуло?

— Ёкнуло, — киваю, только вот ёкнуло оно от страха. Сделав дыхательное упражнение, собираю все силы, хватаю интерна за кисть и максимально чётко произношу: — Я с им не поеу.

— Почему? — удивляется Валя. — Ты узнала его?

— Нет, я его не знаю, — разделяя каждое слово, очень стараюсь высказать своё мнение. Насильно ведь меня ему не отдадут. Не имеют права. Я в своём уме. Да, потеряла память. Да, передвигаюсь с помощью медперсонала и специальных старческих ходунков, но в остальном прекрасно соображаю и осознаю всё.

— Так познакомишься заново, — хихикает девушка. — Я бы хотела со своим парнем заново познакомиться, заново пройти этот конфетно-букетный период и влюбиться. Романтика.

— Вая! — стону, жмурясь. Злюсь на то, что не могу нормально объясниться. — Я его боюсь! Я остаусь десь!

— Ник, я, конечно, скажу Пал Генадичу, но если Твой не захочет платить за лечение, нам придётся тебя отправить по месту прописки в бесплатную больницу, — понижает голос Валя.

— Скажи, Пал Ген… — морщусь от усталости. Слишком много слов произнесла за сегодня.

— Хорошо. Сейчас сбегаю, — сдаётся нечаянная подруга и убегает из палаты.

Тянусь к тумбочке и смотрю в раскрытую сумку. Несколько платьев простого кроя, бельё новое, с биркой, но совершенно простецкое, хлопчатобумажное. И в небольшом пакете сандалии. Все эти вещи не мои. Я это просто знаю. Ну не могла я быть настолько скучной и безликой. Мне же двадцать три! Во всяком случае, в медкарте так написано.

Дверь в очередной раз распахивается и появляется мой как бы муж. Хмурый, здоровый, бородатый. Вытягиваю шею, высматриваю Валю или Павла Геннадьевича. Но их нет.

— Домой поедем, Ник. Реабилитацию проведем. Вспомнишь всё обязательно, — довольно миролюбиво предлагает мужчина.

— Мы правда женаты? — выдавливаю и даже буквы не проглатываю, вот что делает страх с человеком.

— Вот, смотри, — бородач подходит ближе и протягивает свидетельство о браке со штампами из Петербургского загса.

— Мы жили в Пет.. — тыкаю пальцем на печать, слово тяжело выговорить.

— Да, — кивает он. И почему-то в это я верю. Не помню, правда ли это, просто чувствую, что я из Петербурга. И там осталась моя жизнь. Мне необходимо вернуться. Вдруг это подстегнет память. Павел Геннадьевич говорил, что любое событие из прошлого может запустить процесс.

— Подожи, я одеусь, — решаюсь, наконец, довериться этому незнакомцу. Ну, вряд ли бы мужчина стал возиться с покалеченной девушкой. И вряд ли я дочь олигарха, которую ищут с собаками, а это мой похититель. Такое только в кино бывает.

Здоровяк кивает и выходит, а ко мне заходит миловидная медсестра. Она помогает переодеться в платье, подтягивает кресло инвалидное и выкатывает из привычной и такой безопасной палаты.

— Как тея зовут? — спрашиваю, поднимая голову.

— Саид, — коротко отвечает мужчина, с невозмутимым видом толкает вперёд коляску и даже не смотрит на меня.

Устало глаза прикрываю, виски пульсируют, и тело немного ноет. Но меня больше расстраивает то, что имя моего как бы мужа не вызывает никакого отклика в душе. Он всё ещё пугает меня.

На залитой солнце парковке Саид останавливается возле чёрного джипа. С лёгкостью подхватывает меня на руки и пересаживает в салон. На переднем сиденье сидит женщина. Запах её дорогих духов витает в воздухе, и этот запах мне кажется ужасно знакомым.

Новое действующее лицо разворачивается ко мне. Эффектная взрослая женщина-брюнетка. Чем-то похожа чертами лица на моего как бы мужа. Тоже восточной крови. На ней безупречный брючный костюм, волосы уложены в стильную причёску, на носу большие круглые солнцезащитные очки, на ушах и запястье золотые украшения. Она излучает роскошь и богатство.

— Узнала? — спрашивает, снимая очки. Мотаю головой, почему-то именно ей не хочу показывать собственную немощность и слабость. — Значит, познакомимся заново. Я Дина. Мы подругами были, пока ты не решила броситься под колёса… — замолкает, будто пристыжено. — Дурацкая шутка. Саид, поехали, опаздываем.

Мужчина садится за руль и газует. С тоской провожаю взглядом клинику и, нервно сцепив пальцы в замок, просто решаю отпустить ситуацию и не паниковать раньше времени.

В салоне устанавливается напряжённая тишина прерываемая шелестом бумаги. Женщина изучает некие записи, под нос себе что-то бормочет, не прислушиваюсь. Расслабившись, почти впадаю в дрёму. Всё же сил ещё немного и даже небольшой путь из палаты до машины отнял их.

— Генетический тест не делали, что ли?! — истерично спрашивает Дина, слегка пугая окриком.

— Сделали, там поищи внимательнее, — бурчит Саид, посматривая в зеркало заднего вида на меня.

Глава 7. Ника

— Саид, мне нельзя летать, — тихо и по слогам напоминаю, как только мы остаёмся в машине одни. — И ты гоорил о доме.

— Твой врач разрешил, домой вернёшься после того, как… выздоровеешь, — отрывисто отвечает, и эта небольшая заминка заставляет напрячься. От меня явно что-то скрывают.

— Чем я занималась в Петере? — мне хочется поскорее все узнать о себе, о нас. Возможно, ответы дадут некий толчок и я вспомню.

— Дома сидела, — бурчит Саид и тяжелым взглядом окидывает через зеркало заднего вида.

— А мои родители? Мы можем с ними увидеться?

— Нет их у тебя. Никого нет. Только я и моя сестра.

Мне больно становится от такого простого факта отсутствия хоть каких-то родственников или друзей. Может быть, я не зря под машину бросилась, как сказала Дина? Видно же, что муж меня не особо любит, а сноха относится пренебрежительно.

— Почему мы поженились? — спрашиваю, затаив дыхание.

Саид заруливает на аэропортную стоянку и разворачивается всем корпусом ко мне. Пытливо всматривается в лицо бледное. Шершавыми пальцами щеки касается, убирает выбившиеся волосы за ухо. Его действия не вызывают никакого отклика, кроме страха.

— Красивая ты, Ника, — выдаёт мужчина, — и покладистая. Слушалась меня, поэтому и женился. Будешь такой и дальше, всё у нас срастётся.

Отличная перспектива. Сглотнув, опускаю голову, стараясь увернуться от чужих прикосновений.

— Не бойся, не трону я тебя, — по-своему понимает Саид и тянет за подбородок, чтобы в глаза посмотреть. — Если сама не придёшь, — пухлые губы растягивает, будто точно знает — приду. Внутренне передёргивает даже мысль об этом.

Ещё немного поразглядывав, мужчина отворачивается и выскакивает из машины. Вытаскивает из багажника инвалидное кресло и пересаживает меня.

Он явно спешит, потому что двигается очень быстро. Постоянно оглядывается и резковато сворачивает. Приходится вцепиться в подлокотники кресла, чтобы не вывалиться. В такой тряске даже не могу двух слов связать, чтобы попросить притормозить. Только влившись в толпу таких же улетающих, Саид сбавляет скорость.

— Что кушать будешь? — спрашивает, когда мы заходим в зал ожидания. Мотаю головой, говоря тем самым, что не голодна. Просто сейчас точно не смогу выговорить хоть что-то. Мужчина хмурится и садится на корточки передо мной. — Перед тем как принять лекарство, нужно поесть. И мы вроде договорились, ты не капризничаешь.

— Я не кап.. кап.. Сыта вот и всё! — злобно шмыгнув носом, пихаю кулаком в грудь, оттого что не могу нормально высказать всё, что думаю.

Саид, слегка пошатнувшись, останавливает себя и удивлённо смотрит на мой кулак. Переводит взгляд на лицо. Замираю, вдруг меня сейчас пихнёт в ответ. Но теперь мне приходится удивиться. Потому что этот бугай улыбается.

Быстро встав, отходит куда-то за мою спину, в наплечной спортивной сумке копается. Верчу головой, пытаюсь разглядеть, что он там делает. Меж тем мужчина куда-то уходит, и я теряю полностью его из виду. Правда, через минут десять возвращается.

— Держи, — протягивает воду и таблетницу с синенькими капсулами. — И вот это. Не можешь говорить — пиши.

— Спасибо, — бормочу удивлённо, вертя в руках блокнот с ручкой.

— Таблетку прими, Ник, — напоминает бугай. Кивнув, принимаю. Правда, такие в клинике не давали. Может быть, это именно для полётов предназначены?

В ожидании рейса я нахожу себе новое занятие. Рисую ручкой на блокноте. Саид чуть в стороне по телефону общается. Постепенно усталость берет верх, и я очень быстро засыпаю.

Просыпаюсь в совершенно незнакомой комнате. Дезориентировано верчу головой, пытаясь понять, где я и как сюда попала. Была же в аэропорту. Или я весь полёт проспала, а мой как бы муж не стал будить и сам тягал. Прям на руках?

Осмотрев полутёмную спальню, очень медленно и с передышками выползаю из кровати. Я вполне сносно передвигаюсь сама, просто из-за сильной тошноты и головокружения мне в клинике выдавали старческие ходунки. Или медсёстры подстраховывали, чтобы не упала и не повредила многострадальную головушку.

Добираюсь до ванной и жмурюсь от яркого света. Кое-как умывшись и даже толком не рассмотрев сей интерьер, выхожу в коридор. Где-то снизу слышу голос Саида и иду на звук.

Вот по ступенькам ещё сама не спускалась, поэтому перед лестницей останавливаюсь и решаюсь передохнуть. Сажусь на ступеньку и перевожу дух.

— Спит ещё, — слышу голос как бы мужа. — Нет, хлопот не доставила.

Закусываю губу. Неприятно слышать о себе такое. Я вроде неконфликтная и не истеричная барышня. Хотя откуда мне знать, какой я была раньше? Но всё равно обидно. Даже спускаться уже не хочу.

— Нельзя постоянно держать её на таблетках. Ты здорового ребенка хочешь? — немного помолчав, выдаёт мужчина. — И хватит мне звонить. Он может отследить звонок.

В эфире наступает полнейшая тишина. Я не дышу, просто перевариваю услышанное. Он ведь обо мне говорил, правильно?

— Ника? — вздрагиваю от его голоса и, заморгав, смотрю вниз. Саид стоит в конце лестницы и хмурится. — Ты спуститься хотела?

Глава 8. Дамир

— Приветствую, Дамир, — в мой кабинет как к себе домой заходит тесть. За ним маячит бледная секретарша, не успела доложить, не успела остановить. Трясётся мелко, боясь выговора. Просто киваю, отпуская её, и встаю.

— Здравствуйте, Тимур Аскарович. Какими судьбами? — пожимаю протянутую руку и провожаю его к дивану возле окна.

— Мне нужен повод, чтобы любимого зятя навестить? — хитро усмехается старый чёрт. — Динарик радостную новость принесла. Пришёл поздравить.

— И что же это за новость?

— Неужто тебе не сообщила? Небось, готовит сюрприз, а я, старик, всё испортил, — деланно сокрушается тесть. — Пятнадцать лет женаты и наконец-то смогли. А ты развестись хотел, — мужчина сжимает плечо, слегка тряся меня, хитро улыбается. — Ай, ладно, сделаешь удивлённый вид перед Динарой. Ребенка ждёт жена твоя!

— Интересно от кого? — не удержавшись, хмыкаю, а тесть седые брови хмурит и хватка на плече тяжелеет.

Меня отвлекает вибрирующий телефон, отрывисто поднимаюсь, оставляя родственника копить злость. Знаю, что будет дальше. Очередные скрытые угрозы и требования. Но сейчас мой приоритет — найти Нику.

— Говори! — тихо требую, отвернувшись к окну.

— Нашёл сторожа, что дежурил в тот день, — тут же чеканит Ренат. — Судя по описанию, твою Нику машина сбила, водитель, чтобы скрыть аварию, денег заплатил и припугнул. Ну, старик уехал в деревню от греха подальше. Девчонку, говорит, скорая забрала.

Прикрываю глаза и отвожу в сторону трубку. Не готов услышать плохие новости. Но почти два месяца прошло. Ники нигде нет, и я даже не уверен, что она улетела с Егором в Египет. В последний раз её паспортные данные, кредитка и сотовый засветились там.

— Дамир, слушаешь? — раздаётся из динамика. — Мои ребята проверили все вызовы скорой помощи в тот день. И вот что странно, одна была на твой адрес, но до больницы не доехали, сообщили, что пациент отказался от госпитализации.

— Старика привези ко мне, — требую, себя сдерживая.

— Ладно, через час буду, — вздыхает устало Ренат и отключается.

— У тебя проблемы, Дамир? Могу тебе помочь. Ты же знаешь, семья в стороне не останется, — задумчиво тянет тесть, привлекая к себе внимание.

— Нет таких проблем, с которыми бы я не справился, Тимур Аскарович. Вам ли не знать, — с сарказмом чеканю, развернувшись. Сталкиваюсь с его гневом и выдерживаю тяжёлый взгляд. Раньше, возможно, лет пятнадцать-десять назад, он внушал мне страх и держал за яйца. Но с того времени многое изменилось.

— Этим ты мне и нравишься. Упрямый. Как и твой отец! Вот что значит порода! — хмыкает он. — Жаль, так рано покинул нас.

Увы, поддержать этот разговор не могу, так как отца не помню. Как и маму. Они умерли, когда мне было лет шесть.

Тимур был лучшим другом отца и сразу же забрал к себе. Заботился и растил как собственного сына. Когда мне исполнилось восемнадцать, по завещанию отца я смог получить его капитал и акции их с Тимуром компании. Молодым был, наивным. Верил всему, что говорит этот старик. Учился, а после и работал на него. Когда Динара достигла совершеннолетия, Тимур настоял на нашей свадьбе. Деньги к деньгам, объединить две семьи и традиции обязывают. Дочь Тимура росла на моих глазах и была красивой. А я глупым и преданным чужой семье.

— Сегодня не задерживайся, ждём вас с Динарой в гости, — отвлекает от воспоминаний прошлого тесть и встаёт. — Такое событие нужно отпраздновать.

— Боюсь, сегодня мы не сможем приехать, — сухо отвечаю, вновь попадая в немилость. Это становится привычкой. Но мне уже не восемнадцать, и я давно не сопляк, что преданно смотрел в рот старика.

— Мы вроде бы с тобой обсудили положение дел, — цедит сквозь зубы Тимур Аскарович и приближается. Кулаки сжимает и ноздри раздувает. Выгибаю бровь, жду очередных угроз.

— Дамир Маратович, к вам Динара Тимуровна, — раздаётся из динамика коммутатора голос секретаря, и старик отступает.

Отхожу к двери и распахиваю её, пропуская мою горячо нелюбимую жену.

— Папа? — удивляется Дина, — Ты проболтался, да?!

— Откуда ж я знал, что ты ему не сообщила, — расплывается в улыбке тесть и дочь свою обнимает. — На ужин жду обоих. Будем праздновать!

Высказавшись, родственник удаляется. Молча занимаю свой стол, скрещиваю пальцы в замок и пытливо смотрю на женщину. Даже не знаю, могли бы мы стать настоящей семьей, если бы оба хоть немного постарались? Динара красивая, образованная и избалованная. Она ни дня не готовила, не создавала уют в доме, не ухаживала за мной как за мужем. Любые наши семейные конфликты доносились до отца и братьев. Которые неизменно приходили разбираться со мной.

Наша постель остыла лет пять назад. Сразу после того, как я узнал, что потеряю всё при разводе. Включая собственную компанию и свободу.

— Выглядишь ужасно, — нарушает тишину Дина, покачивая бёдрами, направляется ближе и, отодвинув стул, садится напротив. — Неужели никого нового за два месяца не нашёл. Или пережить измену шлюхи не можешь? Обидно, наверное, от самого Дамира Асланова любовница сбежала с водителем.

— Рот закрой! — рявкаю, стукнув по столу. — Говори, чего пришла, и вали из кабинета. Родителям сама придумаешь, почему я не приехал на этот треклятый ужин.

— Разве папа не сказал? Я беременна, дорогой, — улыбается Динара.

— Сказал, поздравляю. Кто отец? — хмыкаю, откинувшись на спинку кресла.

— Ты, — отвечает, продолжая улыбаться. — Да-да, я тоже ужасно удивилась. Пошла проверяться после той ночи, мало ли какую заразу ты мог подцепить от своих шлюх и вот.

— После какой ночи, Дина? — выгибаю бровь, снисходительно посматривая на жену.

— А вот сейчас обидно было, — дует губы жена и вскакивает. — Какая же ты скотина, Асланов! Я терплю твои измены! Даже смирилась с этой, последней, когда ты заявил, что не бросишь.

Динара театрально всхлипывает и, отвернувшись, идёт к выходу. Вскочив, догоняю её, за локоть разворачиваю.

— Не играй со мной, женщина! — цежу сквозь зубы. — Я твоим слезам давно уже не верю, говори правду!

Глава 9. Дамир

Оставшись совершенно один, двигаю ближе ноутбук и вместо того, чтобы занять себя работой, открываю браузер с сохранённой вкладкой с социальной сетью. Смотрю на фотографию улыбающейся Ники. И мысленно перемещаюсь в прошлое:

— Знаешь, это очень странно, что в 2024 году у кого-то нет никаких аккаунтов в социальных сетях. Даже в одноклассниках, — ворчит беззлобно Ника, прижавшись к боку и листая свой телефон. — И очень подозрительно. Крис говорит, если мужчина скрывает свою жизнь — это первый звоночек.

— Ты же уже прочла все новости обо мне, — посмеиваюсь, наблюдая из-под опущенных ресниц.

— Угу, — фыркает, закатив глаза, — особенно понравилась статья «Восемь известных любовниц Асланова». Когда ты успеваешь работать вообще?

— Не работаю, скачу по любовницам, — хмыкаю и, подтянув её, на себя сажаю. Ника вскрикивает, роняет телефон и за плечи цепляется.

— Я ещё не дочитала статью, там тебя два раза поженили и три раза развели, — улыбается, разглаживает морщинку между бровями и короткими ногтями в щетину зарывается.

— Хватит заниматься ерундой, малыш. Сейчас я с тобой, остальные не интересуют, — прикусываю подбородок, к себе притягивая. — Лучше скажи, ты подумала о моём предложении?

— Съехаться? — шепчет, облизывая губы и очаровательно краснея, — Да… Нет… Всё слишком быстро, Дам. Мы встречаемся только месяц.

— Мне не нравится, что ты после работы добираешься в этот неблагополучный район. Давай хотя бы сниму тебе квартиру где-нибудь в нормальном ЖК с охраняемой территорией.

— Нет, — хмурится и упирается ладонями в грудь. — Дай мне ещё время подумать, ладно?

— Ладно, подумай, посоветуйся с подругами. Если им для оценки моей порядочности нужны социальные сети, создай, — сдаюсь я и протягиваю свой телефон.

— Нет, будь моим загадочным мужчиной мечты, — искренне хихикает Ника. За шею обнимает, в волосы на затылке зарываясь.

Меня от её близости и ласки кроет, как молодого юнца. Нетерпеливо тянусь, чтобы смять сочные губы, выпить тихий сладкий всхлип. И услышать заветный, чувственный, чуть с придыханием стон: «Дам…»

Всплывающее уведомление сбивает всё возбуждение от прошлых воспоминаний. Чертыхнувшись, фокусирую взгляд на экран.

«Вероника Ярова опубликовала новую запись».

Два месяца молчания, и в тот же день, когда я нашёл зацепку, она объявилась. Медлю, не знаю, чего жду. И не знаю, что хочу увидеть?

Моя злость так и не выветрилась, хоть желание найти девчонку грызло изнутри. Найти и в глаза её зеленые взглянуть. Ответы получить и заставить ответить за предательство.

Кручу скроллом вниз и сжимаю кулаки до побелевших костяшек. Челюсть сжимаю так, что зубы скрипят. На фотографии моя девочка доверчиво жмётся и сладко спит на чужом плече. Мужика не видно, похоже, он снимал.

Ноутбук летит в стену. Вслед за ним остальная канцелярия. Звоню ребятам, что до сих пор в Египте ищут следы парочки, и отменяю поиски. Нет их там, эта хитрая бестия всё продумала. И авария, скорее всего, липовая, чтобы следы запутать.

На глаза попадаются смятые документы, что принесла Динара. Вновь беру их в руки. Верчу снимок УЗИ, прикрепленный в уголке теста. Не верю, что этот человечек — моё творение. Не верю, что жена от меня беременна. Но… дьявол! этот снимок переворачивает душу наизнанку и даёт мне маленькую надежду обрести что-то своё, родное, не навязанное. Семью. Настоящую.

— С кем ты дрался на этот раз? — насмешливо спрашивает Ренат, заходя без стука и осматривая разбросанную технику.

— С самим собой, — буркнув, убираю документы в сторону и поднимаюсь. Перевожу взгляд на стоящего за спиной друга мужика. Местного сторожа моего двора. — Добрый вечер, Матвей.

— Здравствуйте, Дамир Маратович, — не поднимает головы старик. — Я… я не знал ничего о ней.

— Не трясись, расскажи всё, что знаешь, опиши водителя и всё, что помнишь, и пойдёшь домой.

— Я жить хочу, Дамир Маратович!

— Не тех ты людей боишься, — хмыкаю, нависая. — Расскажешь всё, денег получишь и живым домой вернешься. Откажешься — прям тут тебя порешаю и в ковер закатаю. Давно в Петербурге трупов не находили.

Старик быстро сдаётся. Вздыхает тяжко и, сев в кресло, начинает свой рассказ. Ника с чемоданом выбежала на дорогу, он помочь ей хотел, но девушка отмахнулась, заявив, что её ждут.

— Он её точно убил, на скорости гнал. От такого удара не выживают, — тараторит Матвей, вытирая платком вспотевший лоб.

Переглядываюсь с другом. Не сходятся показания. Этот говорит, что удар сильный был, а скорая до больницы не довезла. Значит, вмешался кто-то? Тот водила? Решил скрыть аварию до конца?

— Марку и номер машины запомнил?

— Да, чёрный гелендваген, — кивает активно мужик, жмурится и вспоминает частичный номер. — Он из ваших был. Ну, азер или татарин, я плохо в них разбираюсь. Не русский, в общем.

Рассказав всё, Матвей получает вознаграждение и уходит, оставляя нас с Ренатом наедине. Мой друг уверенно идёт к бару, разливает по стаканам виски и, вернувшись, протягивает один мне.

— Расскажешь, что приключилось с ноутом и канцелярией? — буднично спрашивает, занимая свободное кресло.

— Не пережил мою злость, — буркнув, глотаю залпом алкоголь и морщусь. Вообще редко пью, так как плохо переношу крепкие напитки и буйным становлюсь. Но сейчас мне просто необходим допинг, чтобы пережить семейное торжество и не сорваться ни на ком.

— Есть мысли, что там произошло в тот день? Я уже ничего не понимаю. Все факты, фотографии, выписки с банковских карт и сотовых операторов говорят одно, а старик толкует совершенно другое.

— Может, не сильно и пострадала твоя. Лёгкая авария, а этот спьяну увидел другое? — пожимает плечами друг. — Ну, вряд ли бы полумёртвую отпустили и не довезли до больницы.

— Разберемся. Машину и водилу ищи, я в долгу не останусь. Ты знаешь.