Измена. Забытый звонок

Глава 1. Забытый телефон

Я — Анна, 29 лет, маркетолог в одной из тех московских IT-компаний, где все носят кеды и думают, что их стартап изменит мир. Жизнь вроде как на автопилоте: утро начинается с кофе в термосе, метро до офиса в центре, где я сижу за компьютером и придумываю, как впарить очередное приложение для "улучшения жизни". Вечером — домой, к Дмитрию, моему мужу, который называет себя "творческим дизайнером", но на деле больше времени проводит за сериалами, чем за работой. Мы женаты три года, живём в уютной двушке на Тверской, планируем отпуск в Турцию — ну, вы знаете, такая стабильная скука, которую все называют "нормальной жизнью".

Сегодня день как день: жара в Москве такая, что асфальт плавится, а кондиционер в офисе еле пыхтит. Я заканчиваю отчёт для шефа — про какую-то кампанию в соцсетях, где нужно убедить людей, что без нашего аппа они никто. Время шесть вечера, все уже сваливают, а я, как всегда, дописываю последние строчки. Дмитрий пишет: "Купи хлеба по пути, я закажу пиццу". Я фыркаю — опять пицца, потому что "творческий процесс" не позволяет ему встать к плите. Ладно, думаю, вечером обсудим отпуск, может, это разгонит тоску.

Выбегаю из офиса, сажусь в метро, и тут понимаю: телефон забыла на столе. Чёрт! Без него я как без рук — там все контакты, напоминания, даже билеты на концерт на следующей неделе. Вздыхаю, разворачиваюсь и еду обратно. Офис уже пустой, только охранник на входе кивает: "Забыли чего, Анна Сергеевна?" Я машу рукой, поднимаюсь на лифте, иду по коридору. Дверь в нашу комнату приоткрыта, свет горит — странно, я же выключила.

Захожу тихо, чтобы не шуметь, и слышу голос Дмитрия. Он в офисе? Нет, это мой телефон, на громкой связи. Он звонит? Но почему в офисе? Я замираю у двери, сердце стучит. Голос его — низкий, с той интонацией, которую он использует, когда флиртует: "Да, малыш, сегодня вечером свободен. Анна задержится на работе, как всегда. Приезжай, я приготовлю что-нибудь... эротичное". Смех — его и женский, игривый, как в дешёвом ромкоме. "Ты такая шаловливая, не могу дождаться. Помнишь, в прошлый раз?..."

Я стою, как вкопанная, и мир сжимается до этого дурацкого голоса в телефоне. Шок? Да, но не тот, где слёзы и крики. Просто злость — тихая, холодная, как лёд в коктейле. Дмитрий, этот "творческий" лентяй, который вечно ноет, что устал от "рутины", флиртует с какой-то бабой по моему телефону? В моём офисе? Я представляю, как он сидит дома, в своей растянутой футболке, и планирует "эротичный" вечер, пока я тут пашу. Нет, думаю, нафиг. Не буду орать, не буду устраивать сцену. Зачем тратить нервы на этого клоуна?

Беру телефон тихо, сбрасываю звонок — пусть думает, что связь оборвалась. Выключаю его, кладу в сумку и выхожу из офиса. Охранник спрашивает: "Всё нашли?" Я киваю, улыбаюсь через силу: "Да, всё в порядке". Выхожу на улицу, жара обдаёт, как из сауны, но внутри — мороз. Иду по Тверской, мимо витрин и толпы, и думаю: Анна, ты идиотка? Три года, планы, отпуск — и вот это? Но злость не даёт утонуть в жалости. Нет, нафиг. Не домой. Не к нему.

Вижу бар через дорогу — небольшой, с неоновой вывеской "Коктейль-бар". Захожу, сажусь за стойку. Бармен — парень с татуировками на руках и лёгкой ухмылкой — смотрит на меня: "Что-то грустное лицо. Коктейль для поднятия настроения?" Я киваю: "Да, что-нибудь крепкое. И без эротики, пожалуйста". Он ржёт, и я тоже хмыкаю. Может, это и есть мой "выдох". Чёрт знает, что дальше, но точно не назад.

Глава 2. Коктейль и незнакомец

Бар внутри уютный, с приглушённым светом и музыкой, которая не орёт, а просто фоном бормочет что-то джазовое. Я сажусь за стойку, подальше от парочек у столиков, и кладу сумку на соседний стул, как барьер. Бармен — парень лет тридцати, с короткими волосами, щетиной и татуировками на предплечьях, которые выглядят как абстрактные волны или что-то в этом роде — сразу замечает меня. Он вытирает стакан, склоняет голову и говорит с лёгкой ухмылкой:

— Вечер добрый. Лицо у вас такое, будто вы только что узнали, что Санта-Клауса не существует. Что налить? Что-то крепкое или что-то, чтобы просто забыть?

Я хмыкаю, потому что его шутка бьёт в точку, но не обидно. Смотрю на полки с бутылками — там всё от виски до каких-то ярких ликёров, которые выглядят как химия из лаборатории.

— Крепкое, — говорю я. — Но не слишком, чтобы завтра не жалеть. И без всяких эротичных добавок, пожалуйста.

Он ржёт, и его смех такой заразный, что я невольно улыбаюсь уголком рта. Поставив стакан, он начинает мешать что-то: льёт джин, добавляет тоник, пару капель чего-то зелёного и ломтик лимона. Пока работает, спрашивает:

— Я Алексей, кстати. А вы? И что за история с этим лицом? Работа доконала или личное?

Я колеблюсь секунду. Рассказывать незнакомцу? Но, чёрт, почему нет? Сегодня же день, когда всё летит к чертям. Я отпиваю глоток — коктейль свежий, с лёгкой горечью, как моя злость.

— Анна, — представляюсь я. — Личное. Муж... ну, скажем, решил, что наша рутина слишком скучная. Застукала его по телефону с какой-то "малышкой". Не стала разбираться, просто свалила.

Алексей присвистывает, но без жалости — скорее с уважением. Он опирается на стойку, скрестив руки.

— Круто. Не многие так могут — просто уйти, без драмы. Большинство бы уже орали или ревели. А вы сидите тут, пьёте коктейль. Респект.

Я фыркаю, но внутри что-то теплеет. Может, от джина, а может, от того, что он не лезет с советами типа "поговорите" или "мужики все такие". Вместо этого он берёт шейкер и начинает мешать ещё один коктейль, бормоча:

— Для такого случая нужен специальный. Назовём его "Анти-изменник". Джин, чтобы забыть, лимон, чтобы кисло вспомнить, и мята — для свежего старта. На домик.

Он протягивает мне стакан с зелёной жидкостью, украшенной веточкой мяты. Я пробую — освежает, как будто смывает всю эту гадость с Дмитрия. Мы болтаем: он рассказывает, что работает здесь уже пять лет, потому что "люди в баре честнее, чем на работе", и что его бывшая ушла к какому-то йогу, потому что он "слишком приземлённый". Я ржу, представляя Алексея с татуировками на йога-мате.

— А ты? — спрашивает он. — Маркетолог, говоришь? В IT? Звучит круто, но, наверное, сплошной стресс.

— Ага, — киваю я. — Пытаюсь убедить людей, что им нужно наше приложение, чтобы жить лучше. А на деле сама не живу, а существую. С Дмитрием... ну, три года, планы, отпуск. А теперь — бац, и всё.

Он кивает, не перебивая, и это приятно — не давит, не жалеет. Просто слушает. Бар пустеет, жара снаружи спадает, а я чувствую, как злость уходит, заменяясь чем-то лёгким. Может, это коктейль, а может, его ухмылка. Когда я допиваю второй, он говорит:

— Слушай, Анна, моя смена через полчаса заканчивается. Если не хочешь домой, пойдём в кафе напротив? Там нормальная еда, не пицца из доставки. Без обязательств, просто... ужин.

Я смотрю на него: глаза весёлые, никаких подкатов, просто предложение. И думаю: почему нет? Домой к Дмитрию? Нафиг. Сегодня я выбираю себя. Киваю:

— Пойдём. Но если еда гадкая, плачу я.

Он ржёт, и мы выходим из бара. Москва вечером — огни, люди, запах жареного мяса из шаурмы. Мы садимся в кафе, заказываем салаты и вино, и болтаем дальше. Лёгкий флирт в воздухе — его шутки, мои подколы. И я понимаю: это свобода. Не боль, не злость — просто я, Анна, с коктейлем в крови и незнакомцем, который делает вечер не таким паршивым. Чёрт, может, это и есть начало чего-то нового.