Кабинет 313

Кабинет 313

КАБИНЕТ 313

Жара уже который день душила город. Асфальт плавился, растекаясь под колёсами снующих туда-сюда машин, а воздух стоял густой и горячий, как в бане. Алексей шёл по улице, держась за щёку. Боль в зубе была такой невыносимой, что слёзы выступали на глазах, а в висках пульсировало. Вчера за завтраком вылетела пломба, чему Алексей не придал значения, но к ночи зуб начал ныть, будто кто-то ковырял его изнутри ржавой иглой, а к утру щеку и вовсе разнесло. Все ближайшие стоматологии были либо закрыты, либо забиты под завязку, и только одно место оказалось с «окошком» - клиника "Панацея" на Сумрачной улице, 13. Никогда прежде Алексей о такой не слышал, но от боли уже так мутило, что выбирать не приходилось. Девушка на ресепшене с голосом безликого робота записала его на девять часов вечера. «Извините, но раньше никак не получится – у доктора всё время расписано поминутно. Но, если устроит, то он согласен принять вас вечером», - равнодушно промямлила девушка на другом конце провода. И Алексей был вынужден смириться.

Ближе к девяти он, совершенно измученный жарой и болью, вошёл в холл. Свет здесь был тусклым, несмотря на наличие длинных люминесцентных ламп под потолком - они мерцали блекло, точно боялись привлечь лишнее внимание, и отбрасывали на стены серые, дрожащие тени, придавая холлу клиники ощущение запущенности и тревожного ожидания. На стенах висели странного вида репродукции старых медицинских гравюр: металлические крючья, щипцы, раззявленные в немом крике рты, выставившие наружу зубы. За стойкой Алексей увидел медсестру в безупречно-белой форме, с алыми, как кровь, губами.

- Алексей Лужин? - спросила она, с любопытством скользнув по нему взглядом.

- Да, я записан на девять...

- Отлично! Вас ждут в кабинете 313. Это прямо по коридору и направо.

- Триста... тринадцатый?

- Да, всё верно, - улыбнулась медсестра и протянула Алексею бланк. – Это отдадите доктору, он заполнит.

Коридор был узкий и длинный. Линолеум под ногами скользил, лампы моргали. Алексей отыскал дверь с номером «313». Она была чуть приоткрыта. Алексей толкнул её и вошёл.

То, что он увидел внутри, покоробило его: кресло, инструменты, шкафчики – всё выглядело каким-то… старым, неправильным… Воздух пах пылью и металлом. Доктор сидел в кресле - высокая фигура в белоснежном хирургическом костюме, в маске, с пластиковым щитком на лице. «Странный какой-то», - подумал Алексей, чувствуя себя весьма неуютно.

- Присаживайтесь, - пригласил доктор, и голос его - хрипловатый, сухой, неприятно резанул слух.

Больше всего на свете Алексей мечтал сейчас избавиться от этой противной сверлящей боли в зубе, а потому поторопился сесть в кресло, мысленно подбадривая себя: «Раньше сядешь - быстрей выйдешь». Кресло заскрипело и медленно откинулось назад.

- Что беспокоит? – спросил доктор, перебирая инструменты. - Какой зуб?

- Правый, нижний, шестёрка, кажется, - ответил Алексей, удивляясь вопросу. – Такая боль, что…

Стоматолог фыркнул и наклонился ближе. Его глаза за щитком были тёмными, глубоко посаженными и, как показалось Алексею, смотрели с яростной ненавистью. Доктор взял длинный, тонкий, с загнутым кончиком зонд и без предупреждения вонзил в зуб.

Алексей вскрикнул, дёрнулся, но ремни с хлопком сомкнулись на его запястьях и лодыжках.

- Вы что творите?! - закричал Алексей, дёргаясь изо всех сил.

- Обезболивающее, к сожалению, закончилось, - глухо отозвался врач и хихикнул. – Но, несмотря ни на что, мы вылечим ваш зуб.

Стоматолог улыбнулся, и под щитком мелькнули острые, показавшиеся Алексею слишком длинными зубы. Пациент снова дёрнулся, но кресло не отпускало. Доктор склонился ниже, поигрывая щипцами и бурча что-то себе под нос. Алексей напряг слух, не столько, чтобы расслышать, бормотание этого чудовища, сколько чтобы отвлечься от реальности, от боли, которая намного превзошла ту, что мучила его последние сутки.

- Вижу... вижу старое гнильцо. Оно глубоко, очень глубоко. О, оно родилось вместе с тобой, выросло. Ты носил его годами, Алексей, выкармливал, холил…

Изверг достал нечто, похожее на сверло, но с ответвлениями, как у хищной мандрагоры, и вставил в окровавленный рот Алексея. Тот захрипел, выдавливая глухой крик, и потерял сознание.

***

Алексей пришёл в себя в коридоре. Всё тело болело, хотя в лице чувствовалось только онемение. Он держал в руках заполненный безобразным почерком бланк-справку: "Проведена очистка канала. Инфекция устранена. Повторный приём - через три месяца". Подпись была размазана и неразборчива, больше похожая на кляксу. На двери кабинета 313 висел большой навесной замок. Медсестры на ресепшене не оказалось, да и во всей клинике, похоже, было пусто.

Алексей, шатаясь как пьяный, вышел на улицу. Было уже совсем темно. Улица Сумрачная жила своей жизнью – фонари горели через один, не было ни прохожих, ни машин. Он оглянулся и обомлел: клиника выглядела совсем не так, как когда он пришёл! Сейчас это было заброшенное здание с разбитыми окнами, потускневшей вывеской, облупившимися стенами.

Алексей побежал прочь, хотя назвать торопливые заплетающиеся шаги бегом было трудно. Его трясло, как при лихорадке, челюсть гудела и пульсировала. По дороге Алексей зашёл в аптеку. Пожилой аптекарь отвлёкся от кроссворда и, бросив взгляд на припозднившегося покупателя, побледнел и выронил карандаш.