Как ревность до любви доводит

Чучело и сосиски

В целях профилактики разочарований я выбрала быть пессимисткой. В красивых мужиков не влюбляться, в институтах не учиться, детей не заводить – толку-то? Смазливые кавалеры способны лишь разбить сердце, а этот важный орган я берегу. От вузовской «корочки» тоже никакого проку. Зачем тратить годы на обгрызание булыжника науки, когда в массу мест берут без всяких дипломов? Отпрыски же приносят сплошную головную боль.

Посему живу я с котом Квартирантом и служу продавщицей в цветочном киоске.

– Старая дева ты, Мухрыжева, – повадилась в последнее время уязвлять меня Ленка.

Шляпкина такая же убеждённая пессимистка. Однако недавно она спуталась с сантехником Михаилом из нашего ТСЖ, называя постельные встречи с ним громко романом. Сей факт, по Ленкиному мнению, возвышает её надо мной, и теперь Шляпкина воображает.

– Да, дева. По гороскопу, – парирую я. – И никакая не старая, мне всего-то тридцать пять.

– Угу, а мне вот тридцать семь, а мужик есть.

– Уж лучше спать с котом, чем с твоим выпивохой.

Ленка каждый раз с апломбом фыркает и, дабы показать степень обиженности, стабильно не звонит пару дней. Но потом сама же первая прибегает из своего соседнего дома и в мельчайших подробностях повествует об очередном визите ухажёра. При этом Шляпкина всегда ищет в моих глазах зависть, но, к своему разочарованию, не находит.

Не завидую я потому, что тоже имею любовника. Хотя это я ему льщу. На занятия грехом Илюша хоть и охоч, да не способен. Ещё в младые годы, лет эдак двадцать пять назад, его испугала собака. Вследствие стресса с ним и случилась мужская дисфункция.

– Собака-то хоть не в телевизоре была? – однажды осторожно полюбопытствовала я.

Илюша тогда фыркнул, обиделся и не звонил пару недель. Но потом первый же пришёл из своего соседнего дома.

Безнадёжным импотентом Илья не является, иной раз вечер сулит многое. Однако стоит Илюше добраться до самого интересного – чаянья испаряются.

– Это потому что ты страшная, – как-то раз заявил он.

Я фыркнула, обиделась и не звонила пару месяцев. Но потом, как водится…

– Три розы, пожалуйста, – попросил мужчина с инеем на пышных усах.

– В какую обёртку завернуть?

– В самую дорогую.

Я указала на золотую. Мужчина одобрительно кивнул и замурлыкал в телефон:

– Викулик? А угадай, кто приехал в командировку? Как не в городе? Ладно, хорошего нового года… Женщина, не надо золотую, давайте подешевле, – с досадой сказал он уже мне.

Я принялась отрезать красный шмат.

– Наташик? А угадай, кто приехал в командировку? Как, и ты тоже уехала? Да нет-нет, я не в том смысле… Да сама ты кобелина! Дура! – возмутился покупатель в воздух и, секунду подумав, набрал третий номер: – Вальчик? А угадай, кто приехал в командировку? Да-да, я совсем близенько. Ну встречай, лечу! Женщина, не надо упаковки, и так сойдёт.

Уже на выходе у усатого затрезвонил мобильник.

– Да, Вальчик. Как вернулся? Ну что ж, хорошего вам нового года… Обезьяна. Женщина, деньги вернёте?

– Товар возврату или обмену не подлежит, – ткнула я в предупреждающее объявление.

– Тьфу, чёртовы бабы, – и он швырнул букет на прилавок. – Ну себе что ль заберите… Кстати, а вам есть, с кем встречать новый год?

– А как же.

– Н-да? – с сомнением осмотрел меня мужик. – Ну ладно, с праздничком.

Доставшиеся на дарма розы решила не продавать по второму разу, а забрать себе. Обернула их пакетом и в шесть вечера, закрыв киоск, поспешила домой.

На полпути на меня в заснеженных сумерках налетела тётка, тоже с пакетом.

– Ой, простите, – извинилась она, – за цветами бегу.

– Киоск уже закрыт.

– Откуда знаете?

– Я там работаю.

– Ой, женщина, может, вернёмся? – заныла незнакомка. – Свекровь неожиданно решила нагрянуть, дома ей новый год не встречается, позвонила, уже едет. Ну войдите в положение, откройте ларёчек.

– Розами вы своей свекрови угодите?

Тётка непонимающе уставилась на меня. Я продемонстрировала букет.

– Ой! – обрадовалась чья-то невестка. – Продадите?

– Двести десять рублей.

– А чего так дорого?

– Повышение цен в связи с праздником.

– Да они у вас вон какие, не первой свежести. За сто пятьдесят отдадите?

– Нет, не хотите – как хотите, – завредничала я. – Мне их вообще мужчина подарил.

– Подождите, а давайте обменяемся? – спохватилась тётка и жестом фокусника извлекла из своей ноши нечто. В свете фонарей и иллюминации глазам предстало косорылое чучело местами облезлой кошки. – Смотрите, какая прелесть. Берите-берите, выгодная сделка, Матильда подороже вашего букетика будет.

– Матильда? – только и смогла я вымолвить.

Селёдка в шубе

В прихожую вошла девушка.

Блондинка.

Стройная.

Явно моложе меня лет на десять.

В общем, ничего особенного, смотреть не на что.

Присутствие Ильи и меня вошедшую изумило так, словно она застала нас в собственной квартире.

– Илюшенька? – вскинула она бровки-ниточки.

– Илюшенька? – воззрилась я на Капустина.

– Катенька? – тем временем вылупился он.

– Катенька? – опять переспросила я.

– А я нам селёдку под шубой принесла, – улыбнулась Катенька Илюшеньке, упорно не смотря в мою сторону.

– Так это вы наготовили, дорогая? Спасибо, Катенька, вы очень любезны. МЫ с Ильёй просто обожаем селёдку под шубой.

И я взялась за блюдо, но не тут-то было: девица вцепилась в селёдочницу мёртвой хваткой бультерьера.

– Илюшенька, что это за беспардонная особа? – возмутилась Катенька, потянув на себя тарелку.

– Да, Илюшенька, что это за беспардонная особа? – попугаем повторила я, перетягивая блюдо на себя.

– Дево-дево-девочки, остановитесь, – засуетился Капустин. – Ира, это Катя, моя соседка снизу. Катя, это Ира, моя… э-э…

– Кто?! – хором потребовали мы с соседкой.

– Подруга, – нашёлся Илья. – Да, подруга.

Катенька мстительно прищурилась:

– Так это вы, под-ру-га, – невыразительные глазки многозначительно смерили мою фигуру, – топочете тут временами так, что у меня аж штукатурка с потолка сыпется?

– Ничего я не топочу, – слегка стушевалась я. – Это мы танцуем с Ильёй.

Хмыкнув, Катенька с улыбочкой вручила селёдочницу Илье. Затем нагнулась, оттопырив выступающую часть тела пониже спины, и стала нарочито медленно стягивать сапожки.

– Сегодня у НАС несколько иная культурная программа, – манерно протянула девица, по-хозяйски обуваясь в домашние тапки Капустина. – Так что, думаю, вы можете быть свободны.

Ну это уже слишком!

– А с чего это вы, милочка, распоряжаетесь здесь и решаете за моего друга, кому остаться, а кому быть свободной?

С загадочной физиономией Катенька приняла тарелку из рук Ильи и повернулась к нему спиной. Секунду Капустин растерянно моргал, но потом понял, что от него требуется, и галантно снял с плеч девицы клокастую шубку из крашеного кролика. Катенька одарила меня победоносным взглядом и, не забывая вилять костлявыми бёдрами, прошествовала в кухню.

Похоже, выгонять соседку Илья не собирался. Нет, так этот импотент меня ещё не обламывал!

Абсолютно молча я оделась.

– Ир, это… извини… но Катька так старалась… – малодушно мямлил он.

– Ага, хорошенько настаралась. На ключ от твоей квартиры.

– Да я сам ничего не понимаю, честно. Ну да, давал ключ. Ты ж знаешь, я как задумаюсь… Из дома на работу уйду, а тут… Я её летом затопил, рассказывал же. А чего она сегодня вздумала такой сюрприз сделать, ей-богу не знаю. Клянусь! Ну, Ир, ну не обижайся. Но неудобно же как-то теперь человека выгонять.

– Сюрприз удался, хорошего нового года! Да, кстати, как новый год встретишь, так и проведёшь.

С этими словами я слишком резко толкнула дверь.

– А-аай, блин! – вскрикнул женский голос.

– Ещё одна соседка? – посмотрела я на дружка и распахнула дверь шире.

За ней потирала ушибленный лоб Ленка. Рядом возвышался её долговязый сантехник.

– О, тётя Шляпкина, – в унисон обалдели мы с Капустиным.

– С наступающим, блин! – проворчала подруга, и они с ухажёром перешагнули порог.

– Драсти, – застенчиво улыбнулся Михаил, обнажив кривенькие зубки.

– Извини, Ленка, это от меня тебе в лоб прилетело. Кто ж знал, что вы под дверью торчите?

– Прикиньте, у нас во всём доме свет вырубили, – споро вытряхивалась Ленка из пуховика размером с накидку для танка. – Так что гуляем сегодня у тебя, Илюха.

– Илюха сегодня гуляет, гм, с другими гостями, – сказала я. – Пойдёмте лучше ко мне.

– Не, у тебя кошак дома, а у Мишки на них аллергия. А что за гости такие? И чем это у тебя, Илья Дмитрич, так вкусно пахнет?

Немым ответом на все вопросы в прихожую вплыла Катенька.

– Не поняла, – упёрла Шляпкина руки в то место, где обычно у женщины талия. – Илья, что за селёдка копчёная?

– Илюшенька, тебя сплошь окружают хамки, – сложила Катенька наманикюренные лапки на том месте, где обычно у женщины грудь.

– Это кто тут хамка? – набычившись, пошла на Катеньку Ленка. – Сейчас сяду и раздавлю, де-точ-ка.

– Она может! – предостерёг Капустин.

– Мо-оожет, – со знанием дела подтвердил Михаил.

Ленка вплотную приблизилась к Катеньке и пнула ту своим горизонтальным бюстом.