Как связать себе мужа

Глава 1

Прежде чем начать вязать мужа, подумайте как следует, какую взять пряжу для лица, волос и туловища. От качества и цвета зависит многое.

«Как связать себе мужа. Практическое руководство в семи уроках»

– Представляешь, чтобы выйти замуж, надо сначала связать себе мужа, – таинственным шёпотом сказала Ильса, забираясь под одеяло.
– Зачем? – широко зевнула я.
Сдался мне какой-то там муж, да и мама всегда говорит, что от мужчин одни неприятности.
– Так бабушка сказала Фейле Вайделле, которая пришла в работницы проситься, – так же шёпотом ответила Ильса. – И книжку ей дала с инк… инт… инкструкцией. Завтра почитаем, что там.
– Спите уже, не понадобиться вам эта «инкструкция», – крикнула из другой комнаты бабуля Фрейдерин, наша с Ильсой бабушка и глава всего клана Фрейдерин. – Как бы нам вскорости отбиваться от женихов не пришлось.
– Ну, бабушка, – хором заныли мы, – ну нам же интересно!
– Спите, а то утром не возьму с собой в лавку, – сурово отозвалась та.
Узкая полоска тёплого света из-под двери сменилась полной темнотой, что означало конец разговора. Ильса осторожно выползла из постели и раздвинула занавески. За окном сияла полная луна, освещая бабулин двор со всеми сараями и сараюшками лучше любого фонаря.
– А книжку мы всё-таки посмотрим, – сказала кузина напоследок. – Вдруг да пригодится?
Книжку мы посмотрели через месяц, когда счастливая Фейле принесла её назад вместе с приглашением на свадьбу. На солидной обложке с золотым тиснением выделялись буквы.
– Как связать себе мужа, – прочитала я. – Практическое руководство в семи уроках.
– Открывай скорее, – вцепилась в меня Ильса. – Ну что, что там?
– Урок первый, – продолжила я, раскрыв страницы в самом начале. – Инструменты и материалы. Вам понадобится пряжа из натуральных волокон и соответствующие её толщине спицы, круглые цветные бусины для глаз, четыре маленьких чёрных пуговицы…
Список был внушительным, но Ильсу это не остановило. Остановила её бабуля, отобравшая книгу.
– Вам заняться нечем? – спросила строго она. – А кто обещал матерям помогать? Ильса, вот тебе спицы и пряжа, садись вязать шарф для Дьюри-младшего. А ты, Улле, кажется, собиралась освоить прядильную магию? Шерсть в сарае тебя заждалась.
Шерстяную пряжу с руной «Фрейдерин» на этикетке знал весь Старвейс. При наших холодах в хозяйстве одни только овцы, и шерсть у них самая длинная и мягкая на всём Севере. А чтобы спрясть из неё гладкую, тонкую и ровную пряжу нужна особенная магия.
– Ну, бабушка! – в голос воскликнули мы.
– Я уж девять лет как бабушка, – отозвалась она. – И хоть бы какой был с этого толк!
– Ну ладно тебе, мать, не ворчи, – в комнату вошёл дядя Дьюри, потирая и без того красный нос. – Дельные они девчонки: Улле вот в школе хвалили, а Ильса в краску зиморошку уронила.
Про зиморошку – чистая правда, теперь у бабули в лавке есть новая оранжевая пряжа, которую очень охотно берут покупатели. А дядя Дьюри и сам с краской горазд забавляться, создавать новые необычные оттенки, каких раньше не было – розово-лиловые, нежно-голубые, светло-серые. И это кроме привычных ярко-карминных, глубоких синих и естественных белых, бежевых и коричневых.
Ильса от отцовской похвалы зарозовела, а я под шумок спрятала книгу за диванную подушку – глядишь, бабушка не заметит, а там и забудет: дел-то у главы клана ой-ой как много.
Когда мой первый тючок шерсти спрялся, пусть не так тонко и аккуратно, как у мамы или тётки Эдны, но ведь спрялся же! И магия у них намного сильней, между прочим, но не о том речь. Так вот когда я пришла из сарая, книга всё ещё лежала за подушкой. И мы с Ильсой всё-таки…

– Улле, вставай! – раздалось прямо над ухом. – Вставай скорее, сегодня мы едем в Сальбьорг!
Сон был таким ярким и живым, что я почти по-детски взялась тереть глаза и едва успела прикусить язык, чтобы не ляпнуть: «Можно я ещё немножечко полежу». Это я-то, взрослая самостоятельная управляющая новой столичной лавкой «Вязаная магия»!
Будильник по имени Ильса кружился по комнате странным неуловимым вихрем, который хватал то одну, то другую вещь и уносил её в недра дорожного саквояжа кузины. Вчера вечером, когда я собирала свой, Ильса самозабвенно целовалась с Торви, так что сейчас мне вполне можно было чуть-чуть поваляться.
За окном стояла привычная зимняя темень, разбавленная искрами снежинок, светом фонарей и яркими йольскими огнями, ведь до праздника всего ничего. Зима у нас на Севере холодная, декабрьские дни перед самой долгой ночью в году короче птичьего клювика.
И я всё никак не могу привыкнуть, что в столице мы живём в огромном высотном доме на пятом этаже, а вокруг ещё куча таких же восьмиэтажек, в которых постепенно разгораются тёплым светом окна. Это завораживает, и можно представлять, как там просыпаются люди, готовят завтрак или собирают в школу детей.
– Улле, можно я положу в твою сумку свои эскизы?
Я согласно кивнула и стала одеваться. Для Ильсы та зиморошка в краске не прошла бесследно: у неё открылся дар подбирать удивительные сочетания цветов. Бабуля доверила ей составлять цветовые карты пряжи «Фрейдерин» и рекомендации для вязальщиц, а теперь в «Вязаной магии» продаются и готовые свитера, шапочки, шарфы и палантины, традиционные узоры которых раскрашены по проектам кузины. И как управляющая могу сказать: успех у них бешеный!
Ильса уже третий год учится в Королевском университете. Вот позавчера сдала сложнейший экзамен по цветному рисунку (последний перед йольскими каникулами), а сегодня мы едем домой, в Сальбьорг. Ведь Йоль надо проводить с семьёй.
В большом доме бабули Фрейдерин соберутся все: тётки, дядьки, племянники и племянницы, кузены и кузины, их дети… Тут в дверь позвонили, прервав мои размышления, Ильса ойкнула и стала носиться ещё быстрее. Ну да, вчера Торви обещал, что зайдёт с утра, чтобы вместе ехать на вокзал. Эти двое обручились прошедшей весной, так что у нас в родне скоро будет Огненный маг.
Конечно, сдержать прорыв боевого огневика в квартиру было нелегко, но я справилась. Сунув ему в руки свой саквояж, я объявила, что Ильса будет готова с минуты на минуту, и выпроводила наружу. Пока кузина в спешке заталкивала по сумкам последние вещи, я прошла по квартире, гася магические светильники и проверяя, не забыла ли чего. А в голове крутилось только «мы едем домой, мы едем в Сальбьорг»!
Хотя прежде, чем ехать на вокзал, я обязательно должна последний раз проверить, как дела в «Вязаной магии». Знаю, что Андерс и тётушка Мёб справятся в эти дни и без меня, но не взглянуть на лавку перед отъездом просто выше моих сил. К тому же это по дороге.
Когда мы наконец-то спустились на улицу, у подъезда стоял модный снегомобиль, а не обычное такси. Торви подхватил сумки, но Ильса тут же повисла на нём, а чуть позже он и сам за целовашками напрочь забыл про багаж. Я вздохнула (и вовсе без зависти, вот) и нагнулась за вещами, как вдруг они взлетели прямо из-под носа. От неожиданности чуть не вырвалось «грабят!», но сумки кузины мягко спланировали в приоткрытый багажник машины, где уже стоял и мой саквояж.
– Не дело высокородной дисе такие сумищи тягать, – раздался голос из снегомобильного окна.
Такими словами с точно такой же интонацией обычно говорили шофёры такси, только они не пользовались магией. Но я сделала вид, что не замечаю несоответствий, и открыла переднюю дверь. Точнее, прикоснулась к её ручке, а уж та распахнулась сама.
– Благодарю, – сиденье оказалось под стать снегомобилю – мягкое и удобное. – Нам на вокзал, но сначала на улицу Сервальниссе. Торви, Ильса, садитесь уже!
Целоваться можно и по дороге, если я что-то в чём-то понимаю.
– Эй, обручённые, – рявкнул водитель, да так, что я чуть не подпрыгнула. – А ну в машину!
Парочка нехотя оторвалась друг от друга и уселась назад.
– Вы уже познакомились? – уточнила Ильса как ни в чем не бывало. – Если нет, то Улле, это Хенрик, приятель Торви.
– Хенрик будет моим шафером на свадьбе, – прогудел её жених.
– А Улле… – начала Ильса, но дальше я не слушала.
Конечно, я буду подружкой невесты. Но это ещё не значит, что подружусь и с шафером.
– Рад знакомству, – вежливо сказал свежепредставленный Хенрик. – Значит, на Сервальниссе?
– А мы не опоздаем? – уточнила с заднего сиденья Ильса.
– Не опоздаем, – заверил шофёр, стартуя с места так, что меня вдавило в спинку кресла.
Не опоздали бы, даже если б поехали на обычном такси. На снегомобилях мне раньше кататься не приходилось, а тут… скорость неожиданно захватила. На улицах было ещё пусто, а йольские огни вместе с фонарями неожиданно слились в одну сплошную сверкающую полосу, прерывавшуюся только на перекрёстках, где Хенрик останавливался, как велели правила дорожного движения. До торгового квартала мы добрались за считанные минуты.
Здесь, несмотря на тёмное небо, было светло как летним днём: каждая витрина сияла «волшебными огоньками», светящимися гирляндами и фигурами (чаще всего встречались олени, маленькие и большие Йолиниссе в своих красных колпачках, снеговики и непомерно огромные снежинки).
Нашу лавку тоже украшали «волшебные огоньки», но гирлянды по традиции были сделаны из вязаных шаров, красно-белых и бело-красных. Такими у нас на Севере издавна наряжали йольское дерево, а вот в столице это до сих пор казалось непривычным. Нередко покупатели заходили только для того, чтобы рассмотреть наши шарики поближе.
– Улле, только не задерживайся, – крикнула Ильса, когда я выскочила из снегомобиля, остановившегося напротив «Вязаной магии».
Но я только махнула рукой. Вот она, моя лавка. Ну то есть не только моя, всего клана Фрейдерин, но я сама выбирала и место, и эту солидную дверь тёмного дерева с колокольчиками, и табличку с надписью под золото «Вязаная магия» и даже коврик у входа.
Тётушку Мёб я тоже нашла сама, и лучшего продавца для нашей лавки даже представить сложно! Только Андерса Густавсона искать не пришлось: внук давнего бабушкиного партнёра отлично разбирался в бухгалтерии и шёл в комплекте с моей должностью управляющей. Как я поняла из нескольких оговорок, бабуля и Фёртстон Густавсон думали объединить капиталы самым традиционным способом – поженив внуков.
Не сказать, чтобы я была в восторге от Андерса, но в целом он казался серьёзным человеком, и иногда я даже думала, что муж из него выйдет неплохой. Если, конечно, он и дальше не будет лезть в мои дела, как благоразумно поступал до сих пор.
Дверь распахнулась бесшумно (колокольчики включались только в часы работы лавки). Я окинула взглядом полки с красиво разложенными свитерами, шарфами, шапочками, варежками и прочей симпатичной мелочёвкой, витрины с пряжей «Фрейдерин», наше небольшое йольское дерево, шары на которое вязала сама, и небрежно брошенные прямо на блюдце для мелочи мужскую куртку и женскую шубку. Значит, Андерс и тётушка Мёб уже пришли.
За приоткрытой дверью в подсобку было темно, и я слегка удивилась, сделав шаг вперёд. Тут входная дверь снова распахнулась, загорелся свет, и я увидела Андерса, целующегося со своей кузиной Микки. Странное чувство. Кажется, я…
– Ну вот и славно, – сказала тётушка Мёб, скидывая свой полушубок из овчины. – Не люблю о таком болтать, но тебе бы всё равно сказала. Только не вздумай переживать и портить себе праздник!
– Улле, это не то, что ты подумала, – Андерс насупился, загородив собой дверь и что-то пискнувшую Микки.
– Я подумала, что каждому покупателю все оставшиеся дни перед Йолем нужно дарить какую-нибудь мелкую вещицу. Что у нас есть в запасах?
Тётушка Мёб тут же вспомнила про несколько пар носков, залежавшихся ещё с осени, легко сдвинула Андерса и подала их мне. Я от души поставила на каждую пару нашу руну «фрейдерин», счастливо улыбнулась, пожелав всем хорошего Йоля, и выбежала из лавки: снегомобиль издавал противные сигналы, призывая поторопиться.
Улыбка не сошла с лица, даже когда я влезла на первое сиденье под недовольные восклицанья Ильсы.
– Ты что, хочешь опоздать? Мы же едем в Сальбьорг!
О да! Мы едем в Сальбьорг, и я не выйду за Андерса! Да разве можно придумать подарок лучше?
Снегомобиль нёсся с хорошей скоростью, водитель был сосредоточен на дороге, а Ильса с подозрением спрашивала, почему я так улыбаюсь и что случилось в лавке. Ну как было не поделиться радостью?
– А я говорила, что он тебе совершенно не подходит! – Ильса приняла важный вид, но не выдержала и рассмеялась. – Торви, ты же помнишь того снулого лосося из лавки?
Вряд ли он помнил, но кивнул, с обожанием глядя на невесту. Мол, ему в родне лососи вообще не сдались.
– Вот как сказать об этом бабуле, – тут же задумалась Ильса.
Я согласилась, что подать эту новость семейству нужно с осторожностью. Глава клана Фрейдерин не терпела, когда её планы нарушали. Но настроение от этого не испортилось. У нас будет ещё почти день в поезде, чтобы всё обдумать.
– А я был уверен, что договорные браки в наше время практикует только выжившая из ума аристократия, – задумчиво сообщил шофёр, то есть шафер, притормаживая на перекрёстке.
– Как бы тебе объяснить… – начал было Торви, но я его перебила.
– В нашей среде это тоже редкость, просто когда два клана объединяют капиталы, брак всё же лучше печати на договоре. Надёжнее.
Хенрик взглянул с интересом, но вопросов больше не задавал – мы подъехали к вокзальной площади.

Глава 2

Солидное здание Центрального вокзала сияло такими же гирляндами и «волшебными огоньками», как и вся столица. А в центре вокзальной площади стояло разряженное йольское дерево с краснобокими блестящими шарами, золотыми бантами и яркой звездой на вершине.
Но нам было некогда его рассматривать, ведь вокруг стояла привычная человеческая толчея, из-за которой снегомобиль нельзя было припарковать поближе ко входу.
– Выгружаемся тут, – распорядился Торви. – Хенрик, спасибо.
– Справишься с багажом? – уточнил тот, выбирая место, где остановиться.
Торви пожал широченными плечами и открыл дверь.
– Тогда до после каникул, – повернувшись к нему, усмехнулся шофёр, не сходя с места открыв багажник.
Надо как-то убедить бабулю, что снегомобиль – хорошая штука. И двери сами открываются, и сиденья мягкие, и багажник вместительный. Не машина, а мечта.
Я поблагодарила Хенрика и выскочила наружу. Ильса и Торви споро разобрались с нашими сумками, и снегомобиль мягко тронулся с места. А мы, пробираясь среди людской толпы, двинулись в сторону вокзала. Торви моментально стал нашим щитом, Ильса неслась за ним на хорошей скорости, держась за лямку своей сумки, а я немного тормозила. В тот момент готова была обнять весь мир – и эту громкоголосую торговку засахаренными яблочками в тёплой шали поверх овчинного тулупа, и того румяного дедулю в толстой куртке, и даже шустрого мальчишку в шапке с двумя красными помпонами. Ведь совсем скоро мы будем дома. Нас ждёт Сальбьорг!
Ну а пока нас ждал поезд. Голос, усиленный магией, был слышен в любой точке вокзала, и он уже объявил, что наш состав подадут на пятый путь. Мы спустились к нему по ступенькам воздушного тоннеля, проложенного над остальными четырьмя путями, вдыхая тот специфический запах железной дороги, ту неповторимую смесь колёсной смазки, каменного угля и пропитки для шпал, которым окутана она вся.
– Билеты у тебя? – в который уже раз спросила Ильса. – Проверь, не потеряла?
Я и сама немного нервничала, заразившись этой предпосадочной лихорадкой, когда хочется уже поскорей попасть в вагон и занять своё место. И пока крепко сжимала в руках сумочку, отвлеклась. И тут засвистел, выворачивая из-за поворота, паровоз. А Торви вдруг сказал кому-то: «Что, уже соскучился?».
Я повернулась посмотреть, с кем это он, но снова отвлеклась, засмотревшись на клубы дыма и пара, летевшие впереди нашего состава. Обожаю поезда: такие идеальные механизмы вселяют веру в победу прогресса. А ещё они прекрасны, особенно если не бежать впереди и не лежать на рельсах.
– Да, и я его вижу, – продолжил общаться с кем-то Торви.
Я видела только медленно приближающийся поезд, но тут Ильса в своей обычной манере фыркнула рядом с ухом что-то в смысле «только этого нам и не хватало», и пришлось всё же повернуться.
Торви с необычным для него выражением держал в руке маленький кругляшок, смотрел прямо на него и говорил тоже, оказывается, с ним. Надо же, переносной артефакт дальней связи! Очень большая редкость. Но для Ильсы он был не внове. Она тоже слушала разговор и периодически вставляла реплики вроде «и что?», «засада» или вот «только этого нам и не…».
– Что случилось? – спросила я с опаской.
Вдруг Торви не сможет ехать? Вдруг что-то…
– У Хенрика неприятность, – объявила Ильса. – Его бывшая мачеха, похоже, едет в Сноувилл на нашем поезде.
Я удивилась, но только слегка. Мало ли что бывает в семьях, хотя вот лично я бы на его месте и внимания не обратила.
– Мачеха?
– Ну да, вон та диса в чёрной шляпе, – кузина повернула меня в другую сторону и уточнила: – Видишь?
Как такую пропустить? Диса была невозможно, умопомрачительно хороша: нежная кожа, огромные глаза и пухлые губы вкупе с белыми волосами сразу навевали мысли о примеси нечеловеческой крови или, что скорее, магически изменённой внешности. Ну и шляпа тоже не давала отвести взгляд. Зимой у нас их не носят все, кому дороги собственные уши. Но эта диса прятала уши под поднятым воротником мехового манто, делая вид, что ей вполне тепло.
– В Сноувилл? – переспросила я, разглядывая теперь уже не дису, а её спутника – представительного мужчину в шубе и меховой шапке, держащего лёгкий чемодан.
– Ну да, видишь же, какая фря, – фыркнула Ильса.
Рядом с нашим городком не так давно открылся модный курорт, названный на южный манер «Сноувиллом». К его омолаживающим источникам стремятся многие дисы за тридцать, но этой я бы тридцати не дала. С другой стороны, если Ильса назвала её бывшей мачехой Хенрика, то… Тут кто-то толкнул меня, извинился и с преувеличенной заботливостью спросил:
– Дорогая, тебе не тяжело? Прости, что бросил так надолго.
Одновременно с этим наш поезд наконец-то встал с громким «пффф», двери вагонов распахнулись и слаженно выпустили наружу лестницы для пассажиров. У меня в руках была только маленькая сумочка со всякой мелочью и документами (билеты я уже давно достала), и вот её-то пытался вырвать недавний знакомец Хенрик. Не тут-то было!
– Что… – начала я возмущённо, но Ильса схватила меня за руку и потащила за своим женихом, который уже поднимал в вагон багаж.
Появлению шафера она даже не удивилась, а тот почему-то сразу оставил нас с сумочкой в покое и полез помогать Торви. Потом они вежливо поддерживали и наш подъём наверх, после чего я с облегчением отдала билеты проводнику. Мы оказались в вагоне первыми, так что можно было задать свои вопросы проблемному Хенрику и подозрительно улыбавшейся Ильсе. Но ответил почему-то Торви.
– Хенрику нужна помощь. Он едет с нами.
– А вы ей не сказали? – удивился тот. – Улле, побудь на время моей неве…
Тут рядом шмякнулся чей-то чемодан, а подозрительно знакомый голос прервал объяснение Хенрика прямо посередине:
– Эх, парень, разве ж так предложение делают? Разве ж пойдёт за тебя приличная девица без кольца да без варежек?
– Дье Хальсвансон, – обрадовалась соседу Ильса. – А мы и не знали, что вы в столице.
– И это не предложение, – добавила я, поминая про себя ледяных великанов вместе с их молотками.
Добродушный дье Хальсвансон жил на одной улице с бабулей Фрейдерин и знал нас с Ильсой как облупленных. А ещё обладал привычкой вмешиваться в то, что считал для себя важным или интересным, и рассказывать об этом всем окружающим.
– Предложение, – возразила кузина с предовольной улыбкой. – Только и в самом деле, Хенрик, где кольцо и варежки?
– Всё будет, – подмигнул (почему-то мне) шафер. – Только дайте мне поговорить с Улле наедине.
– Не то место ты выбрал, – снисходительно объяснил ему дье Хальсвансон, пока я хлопала глазами и открывала рот.
А Ильса ещё и в бок локтем толкнула, и рот пришлось закрыть. Ну да, возмущаться прилюдно не стоит, но ведь бабулин сосед непременно всё ей сообщит. Нам ещё полдня с ним рядом ехать!
И вот надо же было так неудачно взять билеты! Дье Хальсвансон был четвертым в нашем купейном отсеке. Ильса с милой улыбкой попросила его присмотреть за багажом, пока мы выйдем на перрон: до отправления поезда было ещё минут двадцать.
Она потащила меня на выход, да и мне захотелось остудиться и много чего сказать. Ей и двум магам, которые с чего-то решили, что я должна помогать незнакомому вообще парню ценой собственной репутации!
По дороге мы то и дело сталкивались с другими пассажирами, входящими в вагон, которые отчего-то пропускали нас, прижавшись к стеночке.
– Улле, уймись уже, – прошипела Ильса, – Хенрик гораздо лучше снулого лосося Андерса!
Вот не успела я порадоваться свободе, как кузина уже нашла мне нового жениха. И ведь говорит об этом всерьёз!
– Улле, тебе надо всего лишь притвориться невестой Хенрика, – пробубнил в другое ухо Торви. – Только на время поездки!
– Почему это только? – тут же возмутилась Ильса. – Дье Хальсвансон застал их в момент предложения, так что нам ещё с бабулей объясняться.
Пока же они объяснялись между собой, а меня дёрнул за локоть Хенрик.
– Улле, мне жаль, но очень надо. Помоги, в долгу не останусь.
Ни он, ни Торви с Ильсой вообще не осознавали глубину ямы, которую уже вырыл для них – хотя в большей степени для меня! – дье Хальсвансон.
– Да что вообще происходит?
Хенрик молодецки спрыгнул на перрон, протянул ко мне обе руки, улыбаясь при этом с хитрым видом, и на вопрос не ответил. А я не привыкла оставаться без ответов, так что спустилась вслед и помощь приняла. За нами вылезли и Торви с Ильсой, мешая попасть в вагон новым пассажирам, а пока я отвлеклась на их перепалку, Хенрик внезапно обнял за плечи. Ну, сейчас я сдерживаться не стану, всё скажу! И тут, резко повернувшись к самозваному жениху, я чуть ли не носом ткнулась в чёрную шляпу.
– Хенрик, как я рада тебя видеть, – сообщила ласковым голосом невозможно прекрасная диса мачеха.
– Гика, профессор Венгвардсон, – расплываясь в улыбке, несколько смахивающей на оскал, сказал Хенрик. – Как неожиданно встретить вас у Сальбьоргского экспресса.
– Мы решили провести Йоль в Сноувилле, – приятным баритоном сказал представительный спутник дисы Гики.
– А ты что здесь делаешь? – уточнила та.
– Еду знакомиться с будущей роднёй. А это Улле Лейсдоттир, моя невеста, – объявил на весь перрон Хенрик.
– Улыбнись, – прошипела на ухо подкравшаяся сзади Ильса.
Я с трудом изобразила на лице приятную улыбку, в глубине души надеясь, что слова псевдожениха не слышны за громким «пфффф» паровоза.
– Рад знакомству, диса Лейсдоттир. Поздравляю с помолвкой, юноша, – доброжелательно улыбнулся профессор Венгвардсон. – О, тут и коллега Торвальдсон с невестой.
Ильса вышла вперёд, а Торви пожал профессорскую руку.
– А твоя родня уже знает? – диса Гика ехидно поглядела на Хенрика.
– Ещё нет, – беззаботно ответил тот. – Сначала мы решили обрадовать семью Улле. Видишь ли, клан Фрейдерин не всякой наследнице позволит выйти замуж по любви. Но я настроен доказать, что достоин.
– Ну конечно он достоин, – подала голос и Ильса. – Наша семья будет рада магу-универсалу, хотя Улле, между нами, была почти просватана за… Ой, извини, я не хотела говорить…
– Ну уже сказала, что там, – махнула я рукой.
Чуть не заехала по носу кузине, да и магу-универсалу тоже досталось бы, не успей он перехватить мою ладонь. Ещё и поцеловал, гад!
– Ну-ну, – диса Гика сморщила свой идеальный нос. – Рада за вас и вашу семью. Думаю, с Домом Бьёрнстон договориться так легко не выйдет.
– Почему? – удивился новоявленный жених. – У тебя же вышло?
Красавицу слегка перекосило, но, на общее счастье, поезд слегка вздрогнул и засвистел, предупреждая об отправлении. Они с профессором заторопились в свой вагон, а я не успела даже рот открыть, как Торви подсадил Ильсу на ступеньки, а гад Хенрик шепнул в самое ухо: «Улле, ты настоящий друг».
И тут выяснилось, что у него нет билета. Потому что меня в вагон маг затолкал, а сам остался. И не успела я свободно вздохнуть, точнее выдохнуть, как Торви кинул что-то в приятеля, тот окутался клубами зелёного пара, а потом исчез. Ну как исчез, скорее стал полупрозрачным и зелёненьким. Пробежал вдоль отходящего состава и нырнул в ещё открытую дверь следующего вагона.
– Вы что творите? – прошипела я, имея в виду Торви и его дружка.
– Что? – тут же переспросила Ильса. – Улле, смотри, как всё отлично складывается: бабуля же не поймёт, если мы просто скажем ей про измену Андерса. А если предъявить ей другого жениха…
– Сына Хейвальда Бьёрнстона? – перебила я, чувствуя, как вся моя радость от разрыва с Андерсом тает, что сосулька на солнцепёке.
– Ну что ты, – успокоительно помахал ладонью Торви. – Хенрик ему не сын. Внук.
Внук Хейвальда Бьёрнстона, первого советника его величества Эрдваля Хрунинга. Вот ведь счастье привалило!
– Не вздумайте ляпнуть это при дье Хальсвансоне, – предупредила я, прикидывая, удастся ли нам снизить торговые пошлины благодаря знакомству с внуком первого советника.
А что? Он обещал, что в долгу не останется. И это слегка примирило меня с ситуацией. Другое дело, что бабуля вряд ли выпустит парня из Сальбьорга без официального договора о намерениях (в лучшем случае) или регистрации брака в мэрии (в худшем). Ну тут уж моей вины нет, пусть маг сам беспокоится о своей свободе.

Глава 3

Для вывязывания мужа вы можете пользоваться любыми орнаментами, но старайтесь не переборщить: излишнюю пестроту обычно связывают с безалаберностью и разбродом в голове, что и так встречается среди мужчин сплошь и рядом.
«Как связать себе мужа. Практическое руководство в семи уроках»

– И где жених? – встретил нас, удобно устроившись у окна, дье Хальсвансон.
– А вот, – я мстительно ткнула пальцем в Торви.
Пусть теперь Ильса отдувается, раз втравила меня в это всё. Сосед легко переключился на скорую свадьбу кузины с огненным магом, а я устроилась у окна с другой стороны и попыталась перевести дух.
Пока мы тут, задать вопросы нет никакой возможности. А любопытство зудело: интересно всё-таки, зачем Хенрику Бьёрнстону так срочно понадобилось в Сальбьорг. Но мне было чем заняться: к Йолю принято дарить подарки всем старшим родственникам, и если для мамы, тётки Эйсы и дяди Дьюри у меня всё давно готово, то подарок бабуле ещё на стадии проекта. Сложно соревноваться из года в год со всей роднёй от мала до велика, ведь всем хочется уважить главу клана и остаться при том живёхоньким-здоровёхоньким.
Причины не в кровожадности бабули (хотя к серьёзным нарушителям семейных устоев она пощады не знала: за невыученные уроки наказывали нас изрядно). Дело тут в коте. Нет, не так. Дело в Йольском Коте, который в самую длинную ночь спускался со скалы своей хозяйки-великанши и лопал нерадивых детишек, не одаривших своих родителей и старших родичей какой-нибудь самостоятельно связанной вещицей. Хоть парой стелек.
Зато усердным и работящим Кот позволял прокатиться со своей спины, покрытой ледяной шерстью, ведь он и сам был размером со средний дом. Мы с Ильсой в детстве всегда катались, предварительно похваставшись котяре своими подарками. Жаль, что взрослых он к себе не подпускает…
Я мечтательно уставилась в окно, где всё ещё медленно мелькали окраины столицы, постепенно сменяясь зимними домами высокородных дье, владеющих ледяной магией. Это очень красивые дома, а уж ледяной дворец его величества напоминает волшебную гору, украшенную разноцветными сверкающими сосульками. Хорошо, что он в другой стороне от Арнстона, иначе из-за желающих на него поглазеть перевернулся бы поезд.
А вот про первого советника говорят, что ледяному дворцу он предпочитает каменный, и теперь не нужно ломать голову почему. Маги-универсалы у нас на Севере большая редкость, а шишечка от ёлочки недалеко падает, если я что-то в чём-то понимаю.
С едва слышным вздохом я переключилась на мысли о подарке бабуле. В нашей семье свято чтили древние традиции, которые повелись с тех самых пор, как взяла великанша Исгвандир-Кайса в руки спицы да клубок ниток и связала небо и землю. Но моя фантазия в этом году иссякла. Я дарила бабуле всё, что можно было подарить: шапки, шарфы, варежки, палантины (с учетом того, что со мной соревновались тётка Эйса, мама и Ильса, палантинов у главы клана был уже целый склад, как, впрочем, и всего остального).
Кузина хвасталась, что связала чехол для новых бабулиных очков, – в этот год они вошли в моду и кто-то преподнёс ей две пары в подарок. А если мне сделать «тулупчик» не для очков, а для кружки, чтобы чай дольше не остывал? Когда работаешь, и нет времени нормально перекусить, грелка для чая – незаменимая вещь, я у Мёб видела. Начать с резинки из одной лицевой и одной изнаночной по ободку, чтобы не скользило, и с обеих сторон на красном фоне – белую руну «фрейдерин».
Мысль мне понравилась, теперь надо рассчитать петли под узор и…
– Улле, я есть хочу, – прямо в ухо сказала Ильса. – Мы пойдём в вагон-ресторан.
В какой ещё вагон-ресторан, у меня в сумке полно еды: и бутерброды с копчёным лососем, и пирожки с зиморошкой, и термос с бульоном. Но едва я начала говорить (даже и не начала толком), как кузина толкнула меня локтем и многозначительно подмигнула.
Видно, им с Торви досталось от любопытного дье Хальсвансона по самое «не хочу». Пришлось снова просить соседа присмотреть за вещами и идти вслед за обручёнными. Правда, дорожную корзинку с пряжей и спицы я прихватила с собой: быстро только сказки сказываются, а делам нужно время.
– Ну, теперь вы мне всё расскажете, – объявила я, заняв место за столом в абсолютно пустом вагоне-ресторане.
Ильса переглянулась с Торви и посмотрела на меня глазами кристально честного человека:
– Мы и так тебе всё рассказали.
– О таких шаферах, как внук первого советника, надо сообщать заранее! – возмутилась я. – Но теперь меня больше волнует другое: зачем ему так срочно в Сальбьорг, что аж невеста нужна?
Мы заказали подошедшему официанту по чашке крепкого чая, после чего мне довольно путано рассказали о семейной ситуации Хенрика, точнее, его отца. Этот представитель семейства Бьёрнстон был то ли очень непостоянным мужчиной, то ли слишком балованным ребёнком: признаться, по его поступкам в изложении Торви я склонялась ко второму варианту.
Гика была второй по счёту бывшей мачехой Хенрика, сейчас у него имелась третья актуальная. Высокородный дье Родерик Бьёрнстон искренне верил в большую и светлую любовь, только длилась она почему-то лишь до встречи с новой (такой же большой и светлой) любовью. И как подсказывал чужой жизненный опыт, не всякий раз такие встречи заканчивались разводом и свадьбой (или свадьбой и разводом?).
– Как всё это терпит первый советник? – перебила я эмоциональный рассказ Торви.
В этот момент я лишь на секундочку представила себе, как дядя Дьюри сообщил бы бабуле Фрейдерин, что хочет разойтись с тётей Эйсой. Секунды было достаточно, моё воображение тут же нарисовало и след от оплеухи на дядиной щеке, и его жалобное «матушка!», и общую картину хаоса и разрушений от применённых бабулей воспитательных мер.
– Вот и мне интересно, – поддержала вопрос Ильса. – У нас в семье так не забалуешь.
– Ну что вы насели, – сбавил обороты рассказчик. – Откуда мне-то знать? Может, советник баловал сына сызмальства, а тот теперь просто не может остановиться.
– Хенрика он так не баловал, – покачала головой Ильса. – А внуков-то деды любят больше, это все знают.
– Ещё болтают, – Торви даже говорить стал тише, – будто отец Хенрика словил какое-то проклятье, но я и за это не поручусь.
В проклятьях мы с Ильсой ничего не понимали, но да, версия выглядела странновато: неужто первый советник не смог бы разобраться с такой напастью? Он ведь не просто богат, и даже не просто правая рука короля, он ещё, как выяснилось, маг-универсал!
Впрочем, проблемы отца и деда Хенрика затрагивали меня по касательной, так что я затолкала удивление поглубже и вернула собеседников к основной теме.
– Он думает, что Гика хочет украсть нечто, принадлежавшее семье Бьёрнстон.
Ладно, это его сложности. Я-то тут при чём? А главное, при чём наш Сальбьорг?
Тут официант принёс поднос с тремя стаканами крепкого чая в медных подстаканниках, которые деликатно позвякивали друг о друга, и тарелочкой профитролей. Пришлось отвлечься на делёжку воздушных кусочков печева, которое я обожала. Ильса мужественно отдала половину своих профитролек жениху, а я сразу стала жевать, потому что в них ещё одна причина моей любви к поездам. А когда проглотила последний кусочек, Торви с Ильсой опять целовались.
– Обручённые, – рявкнула я почти как Хенрик, – отвечайте на вопросы!
Ильса хихикнула и вернулась к чаю, Торви сглотнул и продолжил:
– Слышала про Сигурда Высокого?
– Ты шутишь? У нас на ратушной площади его постамент стоит.
Считалось, что Сигурд был первооткрывателем залежей омолаживающего льда неподалёку от Сальбьорга. А ещё он поведал всему Старвейсу о том самом омолаживающем источнике, где теперь построили модный курорт «Сноувилл». В благодарность за неслабый толчок в экономике тогдашний мэр Сальбьорга отгрохал благодетелю памятник в полный рост.
– А знаешь, что Сигурд был первым высокородным Бьёрнстоном?
– Предком Хенрика? – переспросила Ильса, и Торви кивнул.
– И что? – вмешалась я. – Зачем ему невеста, если и без того есть прекрасный повод для поездки – встреча с предком-памятником?
– Невеста как-то понадёжнее, – возразил Торви. – Что-то и правда есть захотелось. Может, закажем пирожков?
В это время со стороны кухни как раз распахнулась дверь, откуда по всему вагону понёсся яркий запах жареного теста. Из неё вышел официант с тележкой, сплошь в два яруса уставленной блюдами под сверкающими колпаками, а вокруг витал аромат пирожков. Даже я не выдержала.
Торви сделал заказ, отойдя от нашего стола, а я спросила Ильсу, откуда он так хорошо знает Хенрика и его семью: прежде я никогда от неё не слышала про дружбу будущего мужа с внуком первого советника.
– Только никому не говори, что узнала об этом от меня, – наклонившись ближе, тихо и быстро ответила кузина. – Они сводные братья по матери.
– Великанский молоток, – выдохнула я в удивлении.
– Представляешь? – подтвердила мою реакцию Ильса. – Я даже не предполагала, думала, они просто учились вместе, а тут…
Оказалось, что Ильса встретила Хенрика в доме Торвальдсонов при очередном визите к будущей родне. Они жили в столице, так что общение было более-менее регулярным, насколько позволяли приличия и расписание занятий.
– Никогда бы не подумала, что моя будущая свекровь из высокородных, – продолжила делиться впечатлениями кузина. – Такая милая, простая диса! И так сердечно общалась с Хенриком, что я и спросила. А она ответила, что это сын от первого мужа.
Я с дисой Торвальдсон была незнакома: на обручении её почему-то не было и, помнится, Торви тогда сказал, что матушку срочно вызвали на какое-то дежурство. Тут он как раз вернулся с пирожками, Ильса сделала страшно большие глаза, и мы свернули тему.
Хотя задуматься было над чем: оказывается, принимая в семью Торви, мы приняли и его сводного братца, а заодно и кучу скелетов из чужого шкафа. Интересно, почему они скрывают родство? И как же хорошо, что у нас в клане Фрейдерин всё иначе и нет никаких тайн.
Пирожки с мясом показались мне вполне съедобными, а Торви после перекуса сделался более разговорчивым и сам продолжил рассказывать про трудности Хенрика и всей его семьи.
– Но учти, Улле, это тайна, и я делюсь с тобой, только чтобы ты поняла, как важно помочь Хенрику.
Ещё бы, когда в разговоре то и дело звучит фамилия первого советника, благоразумие подсказывает держать рот на замке. И вот угораздило же Ильсу выбрать себе жениха с такой роднёй!
– Я уже рассказал про Сигурда Высокого, который…
– Да-да, – перебила его я. – Он благодетель всего Сальбьорга, только как с ним связана вторая бывшая мачеха твоего друга?
– Отец Хенрика развёлся с Гикой два года назад, – тяжко вздохнул Торви. – Она получила хорошие отступные, но долго ещё тянула деньги с Бьёрнстонов.
– Ну ты же видела, какова она, – быстро ввернула Ильса. – На такую внешность надо много тратить.
Я кивнула и снова подумала, что идеальная красота дисы Гики возникла не на пустом месте. Природа, возможно, и одарила её щедро, но бабуля всегда говорила, что без вложений не будет достижений.
– Так вот. Недавно она объявила, что выходит замуж.
– За этого профессора?
– За него. Куратор одного из моих курсов, – скривился Торви.
Ильса тут же погладила его по руке, и лицо парня сразу прояснилось. Даже не представляю, что будет с ними после свадьбы. Обретут полную гармонию, станут северным сиянием, умрут в один день? Всё-таки немножечко я им завидую, вот.
– И что? – поторопила я рассказчика, заметив, что в вагон-ресторан заходят другие пассажиры.
– В общем, записи предка-памятника пропали из библиотеки, – скомканно объяснил Торви, быстро оглянувшись на вошедших. – Хенрик считает, что их слямзила Гика.
– Зачем?
– Откуда мне знать? – удивился будущий родственник.
– Ну что, собственно, такой дисе может понадобиться в записях самого Сигурда? – вмешалась Ильса. – Наверняка что-нибудь про омолаживающий лёд или источник. Ей ведь уже за тридцать, ещё два-три года – и вот она, старость.
– Ты только при бабуле такого не ляпни, – вздохнула я.
Ильса иногда ведёт себя как совершеннейший ребёнок, хотя младше меня всего на полтора года. Верит всякой ерунде. Вот с чего все решили, что диса Гика хоть каким-то боком причастна к пропаже записей Сигурда? Потому что Хенрик так сказал? Он наверняка всех своих мачех терпеть не может. И это понятно, кому же понравится развод родителей, а потом классическое: «Сынок, познакомься, это твоя новая мама». Только зачем теперь бедную женщину с приставкой «бывшая» в воровстве обвинять?
Мне она, конечно, тоже не понравилась. Но надо же хотя бы попытаться побыть объективной?

Глава 4

Мы вернулись в свой вагон (зря я всё же таскала с собой корзинку с пряжей и спицами) и расселись по местам. Дье Хальсвансон сладко дремал, привалившись к мягкому подголовнику, на столике деликатно позвякивала ложечка, стукаясь о край пустого стакана, вагон мягко покачивался, колёса постукивали, а вся картина была полна умиротворения. За окном мелькали только железнодорожные столбы, а всё остальное сливалось в одно сверкающее белоснежное полотно.
Ильса тоже пристроила голову на плечо Торви, а тот обнял невесту и улыбнулся с отсутствующим видом. Я быстро набрала петли на образец и сверилась со своими расчётами. Потом распустила образец и набрала петли уже на всё полотно. Маленькое полотеничко, для бабулиной кружки – в самый раз. Схема руны «фрейдерин» стояла перед глазами. А когда дойдёт до оформления краёв, надо будет сделать петельки и пришить пуговки, чтобы тулупчик можно было легко переодеть с кружки на кружку или постирать при надобности.
В общем, спицы замелькали, а в голове почему-то возник полупрозрачный зеленоватый образ Хенрика. В голове? Да нет же, вот он! Стоит, пытается до плеча Торви дотянуться! Я даже поморгала, пытаясь прогнать наваждение, но не тут-то было. Как частенько говорит Ильса, «нарисовался, не сотрёшь», а потом долго выводит чернильное пятно со стола.
– Торви, – я примерилась и двинула будущего родственничка по ноге, – тут твой приятель.
Огневик едва не взвыл, видно, я попала по какой-то чувствительной точке, ну так не со зла же!
– Тихо, – прошипел Хенрик, – пошли в тамбур, поговорим.
Торви очумело покрутил головой и уставился на меня. Я приложила палец к губам (не надо нам, чтобы дье Хальсвансон проснулся!) и указала глазами в сторону полупрозрачного Хенрика. Ну он сам же на него невидимость кинул, неужели не видит сквозь своё же заклятье?
– Улле, в чём дело?
Ильса тоже закрутилась в разные стороны, пытаясь понять нашу пантомиму. Они что, не только не видят его, но и не слышат?
Дье сосед заливисто всхрапнул и вдруг приоткрыл левый глаз. Я сделала в его сторону успокаивающий жест и снова приложила палец к губам. Встала и пошла прямо на зеленоватого Хенрика. Тот попятился, продолжая звать Торви, но я пёрла вперёд, будто он и не стоял на пути.
– Улле, что ты творишь? – возмутился якобы жених. – Ты что, меня видишь?
Я мило улыбнулась (мы проходили по проходу, застланному ковровой дорожкой, мимо следующего купейного отсека), чтобы попутчики не думали, что я умалишённая, и едва заметно кивнула.
– Я не понял, – пробормотал себе под нос Хенрик, но пятиться перестал, повернулся и пошёл в сторону тамбура нормальным способом.
Оглянувшись на своих (Ильса вытянула шею и смотрела мне вслед), я махнула рукой, приглашая кузину следом. Торви-то её одну точно не отпустит. Прибежит и наконец-то объяснится со своим сводным братцем.
Дверь в тамбур открылась, и я скользнула туда следом за полупрозрачным Хенриком. Хотя, наверное, зря: хватка-то у него была совсем не полупрозрачной. Маг вцепился в меня и стал крутить то в одну, то в другую сторону. Разглядывал.
– Отстань, – я попыталась стряхнуть с себя его руки. – Сейчас придёт Торви и…
– Торви меня не слышит, – буркнул Хенрик. – Никто не слышит и не видит, кроме тебя. Почему?
– Ты меня спрашиваешь? – возмутилась я. – Это ты маг-универсал!
– Вот именно, – парень ослабил хватку. – Мы с Торви… связаны, но общаешься со мной ты.
Тут как раз объявился и Торви с вопросом «что происходит?». Хоть бы какое-то разнообразие.
Я рассказала Торви про невидимого и неслышимого Хенрика, и теперь уже двое парней смотрели на меня с одинаковым недоверием.
А что я могу сделать? Понятия не имею, почему так.
Потом Хенрик наконец объяснил, почему Торви его не видит: оказывается, он добавил своё заклятье поверх, и получилось очень качественно. А заклятье неслышимости кастовал, потому что шпионил за мачехой и её мужем, а тот и сам маг неслабый.
– Мне надо было узнать, что они задумали, – объявил псевдожених.
Потом я пересказывала всё это Торви, а Хенрик удивлялся, почему огневик мне верит. Вот он, Хенрик, на его месте ни за что бы не поверил.
А Торви просто меня знает. Это у Ильсы бывают всякие фантазии, особенно романтические. А я человек приземлённый, и никто не убедит меня в том, что твёрдо стоять на ногах, да на своей земле, – плохо.
Торви спросил, получилось ли выведать планы профессора и бывшей мачехи, и я повернулась к Хенрику, ожидая ответа. Но тот странно посмотрел на меня и заявил, что пока нет.
– Твой приятель мне не доверяет, – перевела я. – Придётся подождать, пока вы с ним снова сможете нормально общаться.
– Хенрик, не дури, – насупился Торви. – Я уже всё рассказал Улле.
У псевдожениха глаза полезли на лоб (насколько мне было видно его зеленоватенькую физиономию).
– Что он тебе рассказал?
– Про твоего отца, мачеху и записи предка-памятника, – перечислила я всё существенное.
– Ну и?
– Что «ну и»? С чего ты вообще взял, что бывшая мачеха взяла ваши семейные бумаги? А главное, зачем впутал во всё это меня?
Хенрик хмыкнул и посмотрел, как дядя Дьюри на неудачную партию пряжи.
– Эй, тебе надо, чтобы Улле сыграла твою невесту, или уже нет? – вмешался в это время Торви, сориентировавшись по моим ответам. – Нехорошо использовать её втёмную.
– Ну… ладно, – нехотя ответил «женишок». – Бумаг мы хватились не сразу. А когда стали вспоминать, вышло, что перед этим как раз Гика заезжала.
– Зачем? – непонятно с чего уточнила я.
– Не знаю, они вроде бы подружки с Грунвильд, – ответил Хенрик и пояснил: – Это моя третья, актуальная мачеха.
Я открыла было рот, подумала и закрыла. Не моё это дело – лезть в чужую семью со своим мнением. Но бабуля всегда учила, что документы должны лежать подальше от чужих загребущих ручонок. Иными словами, гости – отдельно, а деловая переписка, архив и прочие важные бумаги – отдельно. Лучше всего под тремя замками, в сейфе и в другом здании.
– Да хорошая у нас охрана, – с досадой сказал Хенрик (будто прочитав мои мысли). – Сбой в тот день произошёл: возмущения в магополе. Потому я и решил, что Гика в деле. Она ведь тоже одарённая.
Красота у дисы Гики слишком идеальная, да ещё и дар в придачу. Хотя с даром-то проще за собой следить. Наверное.
– Что было в записях? Копии сохранились? – почти против воли спросила я.
Во мне боролись любопытство и возмущение. Не хотела лезть в это дело, вообще и никак, но в итоге лезу. Как будто больше всех надо.
– Всё, что касается открытий Сигурда, в королевской библиотеке, – ответил Хенрик, – но личную часть архива никто не копировал.
– Думаете, там было что-то ещё про Сальбьорг? Что-то, помимо залежей и омолаживающего источника?
– Да, – почти в один голос сказали Торви и Хенрик.
Интересная синхронность. Я перевела взгляд на Торви, потом на Хенрика и уточнила, долго ли мне ещё торчать в тамбуре? Тут было зябко, а ещё тряско и шумно.
– Я действительно не узнал ничего нового, – вздохнул Хенрик. – Хотел, чтобы мы встретились с ними за обедом в вагоне-ресторане.
Я перевела всё это для Торви, и тот согласился, что план так себе. Но раз другого нет, придётся идти и общаться с не самыми приятными людьми.
– Улле, будь наготове, – велел под конец псевдожених. – Пойдём обедать с тобой вместе.
– С Торви сходишь, – ответила я, открывая дверь в вагон.
С первого раза не удалось, и, хотя огневик был ближе, помогать бросился Хенрик. Хотел впечатление произвести? Так уже поздно. Или роль жениха отыгрывает? Не поможет, я с ним точно в вагон-ресторан не пойду.
На свои места мы вернулись в том же порядке, что и уходили: сначала я, потом Торви. Вслед за ним шагал невидимый братец, и мои надежды на то, что он прямо сейчас пойдёт следить за профессором и второй бывшей мачехой, не оправдались. А потом я поняла, почему Ильса осталась: дье Хальсвансон проснулся.
Он с упоением рассказывал кузине про свару дье Ингварсона и дисы Гвейсдоттир, которая продолжалась уже не первый год и вот сейчас вступила в фазу очередного обострения. Вся улица, где стоял бабулин дом, с интересом наблюдала, кто же возьмёт верх.
– …сказала. А он в ответ заморозил ей дорожку у ворот, и бедная диса поскользнулась. Чуть запястье себе не свернула, но ушибами обошлось. Тогда она подговорила… А, вот и Улле! Ну что, юные дисы, перекусим, как полагается?
Дье сосед полез в чемодан, Торви уселся на своё место и просительно посмотрел на Ильсу. Та, конечно, согласилась на очередной перекус из-за своего вечно голодного жениха. А припасы доставать пришлось мне.
Вскоре весь столик в нашем отсеке оказался завален разной едой. У соседа в чемодане оказался целый продуктовый склад: и целый копчёный лосось (конечно, зачем дома аккуратно резать рыбу на бутерброды, если можно откусить побольше от крупного куска), и вяленое мясо той степени жёсткости, которая видна сразу, без контакта с зубами, и полкруга сыра вместе с банкой сгущённого молока.
Я тоже выложила варёные яйца, бутерброды в отдельных салфетках, бульон и яблоки, одно из которых тут же цапнула Ильса. Пирожки на столе уже не уместились. С другой стороны, печева мы поели только что.
И тут рядом кто-то сказал:
– Дай-ка и мне бутерброд. Вон тот, в салфеточке.
– И как ты себе это представляешь? – спросила я псевдожениха, слегка забывшись от возмущения.
– Что? – уточнила Ильса. – Ты же знаешь, как я яблоки люблю!
– А я больше по мясу, – сообщил дье Хальсвансон, вгрызаясь в лососёвый бок. – Улле, а почему ты жениха не позвала? Перекусил бы вместе с нами.
– Да, почему? – поддержал вопрос соседа невидимка и протянул полупрозрачную руку к моему бутерброду!
Сейчас дье сосед воочию узрит чудо левитации хлеба с копчёным лососем в чужой рот. Я схватила бутерброд, заодно ударив Хенрика по загребущей конечности, и сказала, что сейчас пойду и позову – его, невидимочку.
– Улле, просто дай мне бутерброд, – интонация была не просительной, а угрожающей.
– Торви, – громко сказала я, – твой приятель проголодался.
Торви, тащивший в это время в рот кусок вяленого мяса, вздрогнул и подскочил со словами, что сейчас накормит беднягу.
– Да не бойся ты, – вдруг улыбнулся Хенрик. – Ваш сосед ничего не заметит. Давай, – он подмигнул с заговорщицким видом и протянул руку.
Не отстанет. Я опустила глаза и сунула ему бутерброд кривым жестом, загородившись от соседа бумажным пакетом с пирожками. Это уж понадёжнее «да не бойся ты». А в остальном…
– Торви, – угрожающе повторила я.
– Иду, – буркнул тот.
Дье сосед с любопытством смотрел, как мы собираемся кого-то кормить, но про свою еду не забывал. А Хенрик аккуратно развернул салфеточку и с аппетитом стал жевать.
– Скажи ему, что… – начал было он, но я не стала его слушать и встала.
– Нет уж, Торви, пойдём вместе.
Ильса вскочила следом, потом мы обещали соседу, что вернёмся совсем скоро, и уж только потом отправились в тамбур тем же порядком. Я – практически пропихивая Хенрика в проход, он – сопротивляясь и жуя, потом (за ручки) обручённые.
Торви, оказывается, прихватил для Хенрика еды (всего понемногу), но тот упёрся: подавай ему бутерброды в салфеточке и пирожки из моего пакета, которые, видите ли, пахли лучше, чем у его кухарки и всех мачех, вместе взятых.
Ильса переводила глаза с меня на Торви, и они становились с каждым разом всё больше.
– Снимай невидимость, – велел Хенрик. – Если бы я знал, что у вас такие пирожки, сразу бы расколдовался.
Сказал он это своим голосом, и тут уж я поняла, что голод в мужчине всегда победит благоразумие. Да что там победит, ногами затопчет.
Торви сделал жест, словно снял с потолка паутину, Хенрик объявился перед нами во плоти, а Ильса вцепилась мне в руку и спросила:
– Ты что, видела его всё это время?
Я пожала плечами, а кузина ткнула в Хенрика пальцем и с угрозой спросила:
– Варежки достал?
– Забыл, – искренне огорчился он. – Зато кольцо есть, сейчас его Улле под размер сделаю, – и руку мою схватил.
Кольцо у него было мужское и массивное, с себя снял только что, но буквально через пару секунд на мой безымянный палец село изящное колечко с россыпью мелких камушков в центре. Красивое, но без варежек совершенно бесполезное.
– Хе-енрик, – протянула Ильса, закатив глаза. – У нас кольцо без варежек за сватовство не считается.
Это точно. Бабуля рассказывала, что по древним северным обычаям мужчина должен был сам связать избраннице варежки, а уж если хотел задобрить всю её семью, то и будущей тёще. Если девушка соглашалась стать невестой, то надевала варежки, если отказывалась – вешала их на ворота.
Кольца как символ помолвки появились много позже, так же как и возможность купить варежки для сватовства. У нас в «Вязаной магии» есть готовые, а ещё есть каталог, по которому можно сделать индивидуальный заказ.
– Сколько сложностей из-за одного соседа, – тяжко вздохнул Хенрик. – Может, иллюзию подвесить? Очень уж есть хочется.
– С ума сошёл? – возмутился Торви. – Не позорь меня перед невестой!
И Ильса закивала, пряча хитрую улыбку.
– Успокойтесь, – вмешалась я. – Это всего лишь небольшой обман. Скажу дье Хальсвансону, что варежки жениха для меня слишком ценны, поэтому я их спрятала.
– Чтобы ложь была достоверной, – наставительно сказал Хенрик, – важны детали.
Верно, только мне уже надоело торчать в тамбуре. И кто-то только что объявил, что голоден. Торви тоже мечтал вернуться к лососю и вяленому мясу, так что мы наконец вошли внутрь вагона. Тут было тепло, уютно, и я расслабилась.
– Рот открывай пореже, а с деталями я по ходу определюсь.