Картошка

Ветер треплет волосы, пронизывает насквозь, а я иду домой через дворы с пакетом из магазина. В Питере не так, как дома, может, здесь бабье лето — это август? А может, просто холодная осень. Моя первая осень в городе мечты.

Мама мне все время говорила: «Что ты там забыла, поезжай в Москву». А я не хочу в Москву, мое место здесь, я его чувствую, оно меня.

Конечно, в моих фантазиях я жила где-то на Невском, завтракала в кафе, листая что-то очень современно-философское в мягкой обложке. Часов в 11 отправлялась в красивый офис и часов до 4 занималась какой-то очень гламурной работой. А по факту я живу в спальном районе, в серой многоэтажке, до ближайшего метро полчаса пешком, и возможно, поблизости есть книжный магазин, но он от меня скрывается. На работу мне к 9, и мое рабочее место — темный угол в конуре, куда едва показывается солнце, и у коллег лица, отображающие все оттенки грусти и тоски.

Три месяца я здесь. Грех жаловаться, но с приходом осени становится немного одиноко. Все мои друзья остались где-то там. Новая работа не дает никаких возможностей, кроме оплаты квартиры и маленьких радостей. Так будет не всегда, надо дать себе время освоиться. Осознаю, что первый ажиотаж от переезда прошел, а прелести новой жизни еще не появились. Но это был большой шаг, все только начинается.

Мама звонит каждый день, переживает, спрашивает о новостях. А новостей нет. Дом и работа, в выходные я гуляю по городу. Вот, собственно, и все. А она все спрашивает, как будто мне есть что скрывать.

Наливаю себе кофе, звонок от мамы.

Все хорошо, поела, на работе все нормально. Дали новое задание, пока разбираюсь. Ничего интересного, но кажется, несложно. Все-таки я не вчерашняя студентка, свою работу знаю. Что нового дома? Машину починили, у бабушки давление, брат не звонит. Все по-старому. И дальше новости про всех соседей: эта сказала, эта ответила, а сама-то хороша… И ведь эти новости интереснее моих. Терпеливо слушаю, почему нет.

К Бакиным родственники приезжали, у них сын в Питере живет, где-то там работает подводным летчиком или слесарем-директором, одним словом непонятно кем, но очень хорошая должность. Тетя Валя из соседнего подъезда нахваливала на все лады, она не станет врать. Я ее знаю, она врать не умеет, чтобы врать, нужно много информации в голове держать, а она помнит только, сколько стоит машина у ее зятя и сколько ее дочери на свадьбу денег подарили. И то вряд ли, сумма растет с каждым разом уже три года подряд. Инфляция беспощадна.

— Так вот, этот Паша в Питер едет из отпуска, я ему для тебя передала варенье, соленья, кое-чего еще. Хотела кастрюлю большую передать, но в последний момент забыла. Короче, будет тебе звонить, все передаст. Ты к нему присмотрись, парень хороший. Все-таки слесарь-директор. И ничего, что на 5 лет тебя младше, засиделась, вот и нечего особо кривляться, — мама сватает меня долгие годы за всех знакомых, и все безуспешно. Раньше этим промышляла моя бабушка, но у нее давление, она немного отошла от дел, даже вопрос счастья ее единственной внучки как-то ушел на второй план.

Я представила себе этого видного парня с авоськами из деревни, и мне стало не по себе. С другой стороны, «завидный жених» уже оценил потенциальную тещу и размер приданного. Лишних вопросов и неловких ситуаций возникнуть не должно. Мама наверняка отбила у него всю охоту знакомиться. Завтра приедет, завтра суббота. Надеюсь, она не попросит везти обратно пустые банки. Только пустые банки я еще на поезде не возила через половину страны.

Утром мне захотелось как-то нарядиться. Все-таки выходной, и у меня будут почти что гости. Я убрала квартиру, надела симпатичную домашнюю одежду и даже испекла яблочный пирог. Настроение нужно создавать.

Около 11 поступил звонок с неизвестного номера. Мужской голос сухо и безынтересно сообщил, что будет через час, уточнил адрес и повесил трубку. Мне стало немного стыдно за то, что минуту назад я даже представляла себе, как мы мило беседуем об общих знакомых, сидя на кухне. Ему навязали поездку ко мне, я и так доставляю хлопоты. Надо срочно выбираться из дома, иначе начну выдумывать себе воображаемых друзей.

И вот с небольшим опозданием явился он. Звонок в домофон, шум на лестнице. Лифт не работает, и на лестничной площадке появляется молодой человек с авоськами и, конечно же, мешком картошки. Я готова была провалиться сквозь землю. Мама, ты бы ему еще теплое белье для меня передала с подробной инструкцией: это на минус десять, это на минус двадцать… Он оставляет все в прихожей и говорит: «Это еще не все». Уходит и возвращается снова. Вид у него недовольный, и мне немного обидно.

— Я Аня, — робко сообщаю.

— Павел, — он посмотрел, улыбнулся и спросил, куда картошку. Я проводила его на балкон.

Серьезно, куда мне мешок картошки? Я даже не уверена, смогу ли я его хранить вот так всю зиму. Или мама рассчитывала, что у меня тут сразу появится большая и прожорливая семья?

— Может быть, кофе?

— Не откажусь, можно даже чего-то посытнее, — а этот парень знает, чего хочет, и не стесняется.

Я подогрела суп, достала пирог, и разговор действительно завязался. Мы обсудили его тетю, мою маму. Как дела дома. По искрам в его глазах я понимала, что мама наболтала много лишнего. Скорее всего, какая я несчастная и одинокая без мужского плеча, такая глупышка укатила за тысячу километров…

Я узнала, что он живет на другом конце города, работает риелтором. Не слесарем и не директором, но тоже неплохо. Дал пару практичных советов по съему жилья, потом смазал скрипучую дверь, починил кран и, кажется, начал осваиваться у меня дома. Все это было так уютно и непринужденно, что я невольно прониклась. Особенно когда он начал нахваливать мой пирог. Этот парень точно знает, как ухаживать за девушками.