Кассиопея

КАССИОПЕЯ

Поезд дернулся и остановился. В стаканах на столике звякнули ложечки.

Лариса с ногами забравшись на полку, сидела напротив и лениво водила пальцем по экрану смартфона.

– Дим, что это за станция? – не поднимая головы, спросила она.

Светловолосый мужчина отодвинул занавеску и выглянул в окно. Чуть дальше по ходу движения виднелось серое здание вокзала с названием населённого пункта.

– Алëхино, – он взял стакан, сделал глоток остывшего чая и поморщился.

– Ясно, – Лариса улыбалась какой-то смешной вещи в сети.

«Что тебе ясно?» – Дима с досадой посмотрел на жену.

Та всё так же сидела, уткнувшись в экран. Улыбалась, морщилась или хмурила подведенные брови, в зависимости от того, что появлялось в ленте.

– Выйду покурю, – процедил Дима, поднимаясь.

– Ага, иди. И купи, будь добр, минералки. Душно что-то.

В дверях он обернулся: крашеная блондинка, ярко намазанные губы, густо подведенные брови, длинные накладные ресницы – кукла. Пустоголовая кукла.

Пропустив в узком коридоре вагона грузного, с блестевшей от пота лысиной, пыхтящего мужчину и высокую короткостриженую темноволосую женщину, Дима вышел в тамбур и по лесенке спустился на перрон.

Проводница – немолодая женщина в серой униформе, неодобрительно покосилась на него и сказала:

– До отправления – пять минут.

– Успею, – Дима бросил взгляд на часы, достал сигареты и закурил.

Неспешно и с удовольствием затягивался, медленно выдыхал дым и смотрел по сторонам.

Вокзал как вокзал. Обычная для таких мест суета, беготня, толкотня.

Вон стоят, обнявшись, парень и девушка – то ли встретились, то ли расстаются.

Вон, перебирая коротенькими ножками, бежит малыш навстречу раскинувшему руки мужчине. Миг, и ребенок в крепких объятьях отца.

Вон старушка со старинной детской коляской призывно кричит:

– Пирожки горячие! Яблочки моченые! Огурчики соленые! Семечки!

Двадцать первый век, а все как и прежде. Как десять, двадцать, пятьдесят лет назад. Вокзальная жизнь – это нечто неизменное и стабильное. И эти сцены можно будет видеть, столько сколько будут существовать вокзалы.

– Мужчина, отправляемся, – раздался голос проводницы.

Дима кивнул, затушил окурок в урне и споро поднялся по ступенькам.

В купе были новые соседи: давешний толстяк и темноволосая женщина. Толстяк, отдуваясь, вытирал пот с шеи и лысины. Майка его на груди и подмышками украшалась темными пятнами. Женщина сидела у окна, чуть откинувшись назад и прикрыв глаза.

– Здравствуйте, – Дима уселся рядом с женой.

– Ага. Будем знакомы, – толстяк протянул руку. – Нам с вами ещё часов двенадцать ехать. Меня зовут Женя, а это, – кивок в сторону женщины. – Моя жена – Екатерина.

Дима представился и пожал мягкую влажную ладонь.

– С вашей супругой мы уже познакомились, – толстый Женя улыбнулся Ларисе. – Нашли, так сказать, общий язык.

Лариса чуть потупилась и кокетливо стрельнула глазами в сторону толстяка. Затем перевела взгляд на мужа и капризно надув губы, спросила:

– Димочка, а где же минералка?

– Прости. Я забыл, – он действительно и не вспомнил о просьбе жены. – Да и времени мало было.

Губы надулись ещё больше, между бровей появились две вертикальные морщинки – явный признак надвигающейся бури.

– Ларочка, зачем же вам минералка? – в руках у Жени появилась пузатая бутылка.

Надо же – пяти минут не прошло, а уже Ларочка! Интересно, как она отнесётся к ненавистному сокращению имени?

Но чудо – морщинки меж бровей разгладились, лицо озарила лучезарная улыбка, из-под ярко накрашенных губ сверкнули белые зубы.

– Ой, ну разве что – чуть-чуть.

– Ну конечно – по чуть-чуть. Димон, присоединяйся. За знакомство, – толстяк сделал характерный щелчок по кадыку.

– Нет-нет! Что вы? – Лариса картинно округлила глаза и замахала руками. – У него – сердце.

– Сердце, печень, почки у меня в мешочке, – хохотнул Женя и похлопал себя по объемному животу. – У всех такое. Ну нет, так нет – заставлять не буду. Нам же больше достанется.

И он стал выкладывать и выставлять на стол какие-то свёртки, пакетики, баночки. И через пару минут на столе оказались: курица гриль, вареные яйца, нарезанная колбаса, огурцы, помидоры, шматок сала несколько видов салатов в пластиковых судочках, появились два маленьких металлических стаканчика.

За время сервировки у Жени рот не закрывался ни на секунду. Он сыпал шутками и прибаутками. На взгляд Димы – пошлыми и глупыми. Он несколько раз бросал взгляд на жену – она терпеть не могла вульгарность и похабство, однако Лариса звонко смеялась, запрокидывая голову назад.

– Так. Катюхе мы не наливаем, – Женя разливал янтарную жидкость по стаканчикам. – Она как выпьет – буйной становится. Ну, за знакомство.