Кавказский муж вне закона

Глава 1

Я считала себя сильной женщиной, выбрав призвание художницы, которая изображает мир на холсте, выплескивая разнообразные эмоции с помощью мазков акрила.

Кто-то спросит: в чем здесь сила?

Отвечу: чтобы созидать и не уничтожать блага Вселенной, нужно иметь непоколебимую волю и большое нежелание перейти на темную сторону разрушителей.

Моя миссия – создавать. Я сделаю все от себя зависящее, чтобы своим творчеством пробудить в людях положительные качества, способные преобразить наш мир светлыми красками.

****

Меня зовут Леонида, но родители с детства звали меня Леоной. С греческого мое имя означает «дочь льва», и не зря. Для своего отца я была маленькой гордой и непокорной львицей, которая не захотела идти по его стопам и заниматься строительным бизнесом, а предпочла посвятить себя творчеству.

Для друзей и коллег я была просто Леной, поскольку данное обращение являлось для них более понятным и родным, нежели строгое имя, данное мне родителями при рождении.

Сейчас я была одета торжественно: вечернее платье, туфли на каблуках, струящийся каскад завитых локонов, эффектный макияж, так как сегодня был день моей выставки в одном из престижных галерейных зданий в центре города.

«Цвета души» – проект, над которым трудилась полгода. Я выставила коллекцию абстрактных картин: всполохи красного и оранжевого – гнев, тихие синие тона – грусть, зеленые оттенки – надежда.

Каждая работа – кусочек меня самой, выставленный на суд публики.

К счастью, выставка удалась. Гости толпились у холстов, задавали вопросы. Аукцион начался живо, и несколько работ уже нашли покупателей.

Мои родители обещали приехать прямо из аэропорта после путешествия по Европе – они объездили Италию, Францию, Испанию, и это была их первая поездка за границу за много лет.

– Мы будем, Леона, – сказал папа по телефону. – Мама и я жаждем увидеть твои картины. Наш самолет приземлится утром. Обещаем приехать к открытию.

Я представляла, как родители войдут через парадные двери. При виде меня мама заулыбается, а папа – строгий бизнесмен, коснется плеча и скажет сдержанно:

– Молодец, дочь.

Мама обнимет крепко-крепко, а потом мы вместе присоединимся к компании знакомых, чтобы поделиться впечатлениями от выставки, поговорим о родительском путешествии и еще много о чем есть поболтать, ведь так давно не виделись!

Но родители не появились. Весь вечер я поглядывала на дверь, надеясь увидеть их силуэты, но вместо них приходили только новые визитеры.

Со мной находились в данный момент друзья, поддерживающие меня всегда – веселая Анна с ее бесконечными романтическими историями, спокойный Томас, коллега-художник с его аналитическим взглядом на искусство, и мои коллеги по студии, с кем я прошагала рука об руку через сотни эскизов и неудач.

Мы выпили по лимонаду, обсудили рабочие моменты, посмеялись с каких-то шуток, но за внешнем невозмутимостью внутри меня тлела тревога.

Почему родители не позвонили? Может, рейс задержался? Или что-то случилось по пути?

Я проверила телефон раз десять – никаких сообщений.

«Они задерживаются и вот-вот придут, – убеждала себя, но внутренний голос жестоко шепнул: – Возможно, у папы возникли дела по бизнесу? Или… по какой-то причине ни он, ни мама не захотели идти сюда?».

Нет, родители любят меня. Папа всегда с гордостью рассказывал о моих картинах своим коллегам, подумывая выдать меня замуж за кого-то из них. Присутствуя вместе с мамой на отцовских корпоративах, слушала, как он шутил, что художница – отличная жена, которая добавит яркости в скучный строительный бизнес, где присутствуют в основном темные балки и блеклый холодный бетон.

Родители так и не объявились.

Когда выставка подошла к концу, я попрощалась с друзьями – Анна обещала позвонить завтра и обсудить сделку по одной из моих работ, Томас подмигнул и сказал:

– Ты сегодня сверкала, как звезда, Лена. Пусть следующая выставка пройдет также благополучно.

Коллеги разошлись, я вызвала такси, и машина помчала до моего частного дома на окраине города – милого двухэтажного коттеджа, который папа помог построить, а мама, как владелица цветочного магазина, поспособствовала обустройству сада.

Дорога домой была тихой, огни фонарных столбов мелькали за окном, а я смотрела в телефон, ожидая звонка от родителей.

Ничего.

Сердце сжималось от беспокойства, но я решила не паниковать слишком рано. Может, они так устали, что не явились на выставку, а заехали ко мне домой? У них есть дубликат ключей на случай внезапного визита, поэтому существовала вероятность, что могли нагрянуть прямиком в мой коттедж.

Такси остановилось у ворот, я расплатилась с таксистом щедрыми чаевыми за быструю поездку. Машина уехала, я достала ключ из сумки, чтобы открыть дверцу.

Странное дело, калитка оказалась открытой, будто ее забыли закрыть. Я не могла оставить ее утром так, поскольку ответственно относилась к безопасности.

«Значит, родители приехали ко мне? – подумала я, и сердце подскочило от радости. Однако тут же нахмурилась: – Они забыли закрыть калитку? Халатно с их стороны, и совсем непохоже. Наверное, переутомились после перелета, отчего допустили оплошность».

Сердце мафиози

Глава 2.

Леона

В приглушенном освещении кухни я увидела мужчину, сидевшего во главе стола, словно впрямь был хозяином положения и владельцем всего вокруг, включая меня. Незнакомец сидел неподвижно, как статуя, сложив массивные руки на деревянной поверхности.

Я остановилась настороженно, не понимая, что от незваного гостя можно ожидать.

Крупный мужчина, даже в положении сидя, казался мощным: торс, как у борца, мускулы проступали через темную рубашку, которая была подкатана и открывала накаченные руки, будто он только что закончил тренировку. Его крепка фигура говорила о силе. Понятно и то, что этот тип не из тех, кого легко сбить с пути. Просить сдвинуться с места, чтобы ушел из моего дома, и подавно.

Подняв взгляд от массивного стана незнакомца, я вздрогнула – он смотрел прямо на меня, не моргая, будто заприметил хищник добычу. Когда наши взгляды встретились, я подумала, что в его глазах затаилась сама бездна: глубокие, темные, без эмоций, наблюдавшего с безразличием к миру. Если мне хотелось тянуться к свету, то, похоже, данному человеку лучше затаиться во тьме. Заглядывая в его глаза, я почувствовала холод по спине, словно взглядом мужчина просверливал насквозь, читая мысли, желания и страхи.

– Вы кто? – спросила после затянувшейся паузы, стараясь придать голосу твердости. Но внутри все тряслось, как осенний лист.

Я застыла на пороге, не делая шагов вперед, но и не отступая. Мужчина промолчал, лишь продолжал глядеть на меня, осматривая с головы до ног – таким взглядом, от которого захотелось спрятаться.

Чужак был кавказской внешности: темные усы, аккуратная борода, смуглая кожа, короткие волосы. Напоминал бандита из фильмов – того самого босса-злодея, который командует сворой и решает судьбы с хладнокровием.

Это не мог быть знакомый моего отца. Папа, конечно, знакомил меня со своими коллегами по строительному бизнесу – как я уже говорила, ему всегда хотелось, чтобы я вышла замуж за солидного представителя из светского круга, но среди них не было людей, принадлежавших к какой-либо криминальной группировке. А этот «гость» точно походил на кого-то из подпольного мира с аурой опасности, которая висела в воздухе.

Не получив ответа на свой вопрос, я пожала плечами, и притворившись дурочкой, как будто это все нормально, повернулась, медленно пошла из кухни.

Сердце колотилось так сильно, что, казалось, чужак слышит его стук. Надеялась, что смогу добежать до прихожей и хоть босиком унести отсюда ноги.

Добраться бы до сумки. Там телефон, ключи от ворот, через которые выбегу и побегу, пока не окажусь у соседей, чтобы они приютили. Мне нужно добежать до безопасного места, откуда позвоню в полицию. Незнакомец незаконно пробрался в мой дом и еще непонятно: причастен ли он к пропаже моих родителей!

Ключи…ключи… как не вовремя закрыла калитку! Ноги подкашивались от страха, и я молилась лишь бы не споткнуться по дороге.

– Леонида, вернись.

Черт! Он знал мое имя! Это точно не к добру! Что ему надо?? Кто он такой?? Мои родители – они в опасности?

Я подошла к тумбе, где лежала сумка, потянулась к ней дрожащей рукой, чтобы достать ключи от ворот.

Только пальцы коснулись ремешка, как вдруг мою руку перехватила чужая лапища в стальном захвате.

Я ахнула от неожиданности, рванувшись, но чужак держал крепко, без усилия. Не знала, что громила двигается быстро и бесшумно – ни шороха шагов позади, отчего не услышала, как крадется сзади. Дрожь пробрала от кончиков пальцев до макушки.

Снова дернулась, но хватка не ослабела.

Услышала его дыхание близко, около шеи, горячее и тяжелое, как у животного, и тихий угрожающий шепот, пронизывающий до костей:

– Не люблю повторять дважды. Придется заняться твоим перевоспитанием, раз ты теперь моя женщина.

Это слова ударили меня, как удар хлыста.

Не поняла, что это значит?

Мало того, что нервничаю, поскольку мои родители не пришли, как обещали, сегодня на мою выставку картин, так еще и заявление от чужака!

Сердце билось сумасшедшим ритмом, ладони вспотели, а в голове крутились страшные варианты: похищение? Вымогательство? Он мог быть связан с бизнесом отца – конкуренты в строительном мире жестоки.

Он удерживал, и я чувствовала его мускулы под рубашкой – твердые, горячие, воплощение силы, которая могла сломать меня одной рукой.

Он не позволил ничего сделать. Подхватил меня одной рукой за талию, пальцы впились чуть выше бедер, – и поднял над полом. Я вскрикнула, взмахнув руками в воздухе, платье задралось, обнажая ноги, но он уже нес меня вперед, шаги твердые, неутомимые.

«Бороться! Кусаться!» – мысли кричали, но тело замерло от шока, ноги болтались беспомощно.

Чужак понес меня в гостиную и положил на диван – не грубо, но уверенно, как собственность, которую убирают на место. Я упала на подушки, платье смялось, а мужчина взял стул, поставил его, напротив, и вальяжно уселся, как король на троне. Глаза его изучали меня с тем голодным блеском, который заставлял краснеть и содрогаться от страха одновременно.

Я села ровнее на диване, поправляя вечернее платье, которое успело задраться, когда чужак меня выволок как мешок картошки. Ткань смялась, лямки съехали, но я натянула их обратно, пытаясь сохранить достоинство. Руки дрожали, но я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы боль отрезвила меня.

Глава 3

Я сидела на диване в гостиной, уставившись в шоке на этого незнакомца, пробравшегося в мой дом, и теперь нахально восседавшего на кресле. Помещение, обычно наполненное уютом – мягкими подушками, семейными фотографиями на полках, ароматом маминых цветов, – казалось теперь чужим, враждебным, как будто стены сдвинулись и давили на меня.

Слова все еще эхом отдавались в голове, повторяясь, как заезженная пластинка:

«Ты должна без возражений заключить со мной брак, а твоим поведением буду заниматься в процессе и воспитаю под себя».

Это звучало как приговор. Как худший кошмар, прорвавшийся в реальность.

Переваривая услышанное, я чувствовала, как желудок скручивается в узел, сердце колотится о ребра, а в ушах шумит пульс.

«Брак? С ним? Перевоспитание? – мысли метались. – Мне 27 лет, черт побери!».

Да, выросла в достатке благодаря папе – бизнесмену в строительном бизнесе, который построил целые кварталы домов, и маме, владелице цветочного магазина, всегда окруженной букетами и благодарными улыбками клиентов. Они меня любили, но я всегда шла своим путем.

Я – состоявшаяся личность: работаю, живу отдельно, и никто, включая родителей, не мог заставить делать то, что не хочу.

С мужчинами встречалась – несколько романов, приятные парни, задаривавшие подарками, но отказывала, если что-то шло не так.

А это случалось всегда.

В них не хватало... огня?

Страсти?

Или просто они были мягкими, слишком предсказуемыми?

А этот чужак – огромный, мускулистый злодей с темными глазами, сидел так уверенно, как будто дом принадлежал ему.

Возомнил себя кем? Моим повелителем? Он шантажировал меня родителями, и теперь требовал заключить брак.

Выйти замуж? За человека, который причастен к пропаже мамы и папы? Еще и вздумал перевоспитывать? Меня, которая всегда жила по своим правилам!

Это абсурд, ужас, смех сквозь слезы.

Надеюсь, это будет фиктивный брак – просто бумажка, чтобы спасти родителей. На другое согласиться... нет, я даже подумать не могу.

Взгляд незнакомца, тяжелый, оценивающий, скользил по мне, и я чувствовала себя голой, уязвимой, как будто он уже примерял меня на роль жены или... чего-то хуже.

Внутренний голос кричал: сопротивляться, бежать, позвонить в полицию. Но страх за родителей удерживал, точно цепи.

Папа всегда говорил: семья – это святое. Мама бы одобрила – она всегда ставила нас на первое место.

Как сказал чужак, родители живы. Но я понятия не имела, где они, что с ними, а этот зверь знал ответ.

«Я должна тянуть время, узнать больше, – решила, глотая ком в горле. – Он не тронет меня, но что потом? Брак с нелюбимым? Я к этому не буду готова никогда».

Голова гудела, шок почти парализовал тело, руки подрагивали, но собралась: «Покажи, что ты не сломлена».

– Я не могу быть вашей женщиной! – выпалила, слова вырывались как огонь. – Вы... вы монстр!

Он усмехнулся, но эта улыбка была злой, острой.

– Думаешь, твой отец сам сколотил бабло? Нет, Леонида. Пришло время платить по счетам. А расплатится твоя семейка – тобой.

– Иначе… – начала, но голос сорвался.

Что если он скажет самое страшное?

– Уверена, что хочешь знать ответ? – спросил он, наклоняясь ко мне чуть ближе, и в его глазах загорелось что-то хищное.

– Пугайте, но я никогда не полюблю вас, – сердце колотилось так, будто хотело вырваться наружу

– Наивная. Мне любовь не нужна, – он рассмеялся тихо. – Зато твое соблазнительное тело подо мной – в самый раз.

Я опешила от вульгарности, хотя что можно ждать от этого типа?

– Вы запрашиваете высокую цену, – сказала, голос не дрогнул, вышел твердым, глазами впилась в лицо врага, пытаясь прочесть хоть что-то – сомнение? Но там была лишь холодная уверенность.

– У тебя есть выбор? – равнодушно ответил он, тон ровный, без эмоций, как будто говорил о погоде. Его слова ударили, как ледяной ветер, напоминая о беспомощности.

Да, выбора нет – родители на кону, и я не героиня фильма, чтобы бросить вызов и выйти из схватки мгновенно победительницей.

«Заткнуться? – молнией пронеслось в голове. – Они же в опасности! Я не могу рисковать и дерзить, пока не разберусь, как их спасти».

Заставила себя смотреть врагу прямо в глаза – этим холодным, как сталь, глазам, которые сверлили меня, будто хотели выпотрошить душу. Его лицо было каменным. Он сидел так расслабленно, как король на троне, и эта поза только усиливала мой ужас.

Мне предстояло узнать, кем является чужак. Вероятно, из тех, кого мой папа мог обидеть в бизнесе? Как бы там ни было, ему нельзя показывать уязвимость. Он питается страхом, как паук кровью.

Я глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в голосе, и сказала, стараясь звучать уверенно, насколько позволял ком в горле:

– Хорошо. Я... согласна на ваши условия. Но только если вы дадите мне гарантии, что родители в безопасности. И без этой вашей… «воспитательной» чепухи. Я не вещь, которую можно переделать.

Глава 4

Мы ехали, и на какое-то время в машине наступила тишина, прорезаемая лишь ровным шумом шин по асфальту и биением моего собственного сердца.

Через несколько минут чужак заговорил, нарушив молчание:

– Сейчас ты окажешься в доме. Там будешь вести себя спокойно. Не смей открывать рот, если я не разрешу. Тебя проведут в комнату – не выходишь из нее никуда. Все удобства есть. Не умрешь. У тебя останется три дня.

– На что?.. – голос мой дрогнул, выдав страх, который я так тщательно пыталась скрыть.

– Подумать о своей прошлой жизни, – произнес он холодно. – Потому что через три дня мы поженимся.

Шок дернул меня, как молния – три дня?

Так быстро?

Я совсем не успела подготовиться, просчитать хоть малейший план спасения родителей, чье спасение теперь лежало на моих плечах.

– Брак будет официальным, – продолжил бандит. – Без шумихи. Без пышных платьев и всяких тряпок. Простая регистрация – роспись, свидетели назначены.

Холод в груди нарастал.

– Почему именно я? – спросила тихо, глядя на него с укором и отчаянием. – Вы можете выбрать тысячи женщин… Зачем именно я?

Чужак молчал, оставляя мой вопрос висеть в воздухе без ответа.

– Ты спрашивала про гарантии, – произнес он, – даю тебе слово: твоя семья не погибнет, когда станешь моей женой.

– Я могу верить? – спросила настороженно.

– Увидишь их живыми, – ответил он твердо. – Мое слово для тебя достаточный аргумент.

Внутри меня бушевала буря сомнений, страха, ненависти и горечи.

– Вы до сих пор не представились, – сказала, – я даже не знаю, кто собирается стать моим мужем…

Ответа не последовало – машина остановилась.

Бандит вышел, и, не сказав ни слова, вытащил меня из салона. Холодный воздух ударил в лицо, и мы шагнули в мрачный внутренний двор огромного особняка. Зашли в здание и остановились в холле. Я услышала шум позади и посмотрела в огромное окно. Заметила, как бандиты, которые оставались возле моего дома, приехали. Ранее они затаились, как стая волков, незаметных и ожидающих неподалеку, что я их тогда не увидела. Сейчас сделав дела, они вышли из машин, но не стали заходить в особняк, что-то обсудив, направились в другой, меньший дом по-соседству.

Я засмотрелась в окно, как услышала цокот каблуков. Обернувшись, увидела двоих людей: взрослый мужчина с решительными, властными чертами лица, и женщина – холодная и изящная, словно ледяная королева. Похож на моего похитителя, только старше, видимо, отец. И женщина – тоже ее черты прослеживались в бандите.

Мужчина посмотрел прямо на меня.

– Добро пожаловать домой, Леонида. Наконец мы познакомимся, – проговорил он сдержанной улыбкой и теплым взглядом.

О чем он говорит?

Я в ужасе уставилась на своего похитителя, который положил свою лапу на мою талию и притянул к себе, обжигая пальцами через ткань вечернего платья.

– Ты такая же красивая, как на фотографии, – холодно произнесла женщина высокомерным тоном. – Посмотрим, насколько ты горда и упряма, как говорил твой отец.

Я стояла в холле, ощущая себя как в ночном кошмаре, из которого никак не проснуться.

Чужак говорил, чтобы рта не раскрывала, но я не знала, что и сказать.

Просто опешила.

Кажется, попала в театр абсурда.

Вторжение в мой дом дикаря. Его люди, шарящие вокруг. Брак. Теперь родители бандита? А мои где??? Причем тут мой отец?

Меня похитили, а все ведут себя так, будто пригласили на семейный ужин.

Бандит представил своих родителей: Садулаевы Адилхан Булатович и Далийя Загировна.

– Ну что ж, не будем мешать, – произнес отец чужака. – Рамиз, мы дождемся тебя в зале.

Значит, похитителя зовут Рамиз… и что? Буду знать имя своего врага, которому при удобном случае вонжу нож прямо в сердце.

Это имя жгло мою душу, как раскаленный уголь, превращая страх в ядовитую ярость.

Однажды я расквитаюсь.

Пока рука чужака удерживала меня крепко, пальцы впивались в кожу, напоминая, кто здесь хозяин, а неподалеку – бандиты, готовые броситься на любой шорох.

Женщина повернулась и кивнула в знак прощания, ее губы слегка изогнулись в улыбке, полной презрения, – кивок королевы, отпускающей крестьянку. Мужчина осматривал меня с едва заметной улыбкой, а мой «жених» отпустил руку, но остался рядом, как тень.

– Идем, – тихо сказал он, его голос был низким, почти нежным, если бы не холод в тоне, который заставил вздрогнуть.

Я пошла по коридору, по которому Рамиз повел меня. Рядом с ним чувствовала себя маленькой и беспомощной, хоть и старалась держать спину прямо.

Мы остановились перед высокой деревянной дверью в конце коридора. Рамиз повернул ручку, распахнул дверь и кивнул внутрь.

– Входи. Это твоя комната.

Я переступила порог, и дверь тут же захлопнулась за моей спиной, как дверь темницы, и осталась одна в просторной, но душной комнате. Не услышала щелчка замка, а значит, он уверен, что не сбегу.