Кайран Вэйл. Академия Морбус

Глава 1. Пора бу уже, юный господин

Вот и пришла пора мне, Кайрану Вэйлу выйти из тени. И отправиться в академию. Больше тянуть нельзя, иначе роду придёт конец уже по закону. А этого, мы с моим слугой Генрихом и так старались избегать весь год. Мне четырнадцать, и меня возможно посчитают слабаком, из-за того, что поздно пробудился. Но и раньше мне никак нельзя было, опасно показывать свою реальную силу, и то, во что превратился родовой дар, что, по сути, стал моим личным проклятием.

И вот сейчас я у ворот Академии «Морбус», где обучается вся тёмная элита. Многие её боятся, и вместе с тем мечтают сюда попасть.

Я знал куда иду, и что меня будет ждать! Боль, не резкая, что от удара, а та, что медленно ввинчивается в виски, будто кто-то взял два тупых шипа и начал методично вдавливать их в кость. Это магия академии, и реакция моей силы на неё. Этот приветственный коктейль из тысячелетних охранительных чар, заклятий отчуждения и простой, звериной жадности, что сочился из каждого черного камня.

Я замер, сжимая потрёпанный кожаный саквояж — единственное, что мне позволили пронести. Вокруг меня толпятся новые студенты. Их лица задраны вверх, глаза горят жадным восторгом взирая на башни факультетов. Они чувствуют мощь. Величие. Им щекочет кожу энергия, что для меня — только боль.

Ворота Академии Морбус меня не сильно впечатлили. Черный обсидиан, пожирающий свет, плети охранительных чар, висящие в воздухе — все это было именно таким, каким описывал старый Генрих, мой Слуга и единственный человек, выучивший наизусть «Историю шести великих Домов». Он бы заплакал от умиления. У меня же от всей этой показной готики лишь начиналась мигрень.

Не та мигрень, что от усталости, а особенная, вейловская. Острый металлический гул за глазами, будто кто-то ударил по камертону, вшитому в мои кости. Магия Морбуса — напыщенная, тяжёлая, разлитая в воздухе, как дешёвые духи, — била в эту мою слабую точку без промаха.

Я отступил на шаг от толпы новичков, давая им наглядеться. Дворянская отстранённость — лучший щит. Пусть видят не бедного родственника, а человека, который слишком важен, чтобы суетиться. Пусть думают, что моя бледность — это аристократическая кровь, а не реакция на магический голод. Пусть принимают молчание за высокомерие, а не за попытку не застонать от боли.

«Помни, юный господин, — наставлял меня Генрих, застёгивая на мне единственный приличный камзол, лишённый даже намёка на защитную вышивку. — Вы — Вейл. Пусть ваш род в забвении, а состояния нет. Но имя — все ещё Имя. Они будут ждать от вас либо чуда, либо падения. Не давайте им ни того, ни другого. Будьте тенью. Тени не атакуют. Но их и не замечают, пока не станет слишком поздно».

— Кайран Вейл? — голос прозвучал негромко, но так, что его услышали все вокруг.

Ко мне пробирался старшекурсник. Его мантия была оторочена серебряной нитью — Дом Когтей, магия крови и амбиций. В его взгляде я прочёл знакомую смесь: лёгкое презрение к обноскам, любопытство к легенде и готовность эту легенду растоптать.

— Я, — ответил я, сделав полшага вперёд. Не вызов, но и не покорность. Нейтральная вежливость слуг, среди которых я вырос.

— За мной. Для Вас предусмотрено… отдельное размещение.

В его голосе скользнула ядовитая учтивость. «Для Вас». Не «для таких, как ты». Он играл в церемонию, и я был обязан играть с ним. Таков этикет. Мы пошли не через парадные врата, а по узкой служебной тропе. Камни здесь были не гладкими, а шершавыми, будто их рвало из чрева скалы. Гул магии сменился другим ощущением — липким, тошнотворным. Как запах больницы. Как запах медленного разложения.

— Вас определяют в Западную башню, — сказал проводник, не оборачиваясь. — Хранилище устаревших гримуаров. Считается… спокойным местом.

Мы ушли в сторону подальше от группы новичков, туда, где никого не было, и даже случайно никто не забредёт. Едва ли не на углу крепостной башни парень открыл дверь, которую просто так не заметишь.

В узком коридоре мы начали подниматься по винтовой каменной лестнице. Запах пыли и спёртый воздух тут же забил ноздри. Явно что здесь люди редко появляются. Это мне даже на руку, настроение начало подниматься, вместе с желанием с желанием забрать все силы у этого шутника. Они ему всё равно не нужны. Вскоре мы вышли в такой же пыльный каменный коридор, в конце которого была единственная дверь. Здесь даже не было ни факелов, ни прочих светильников. Лишь бойницы, от которых было хоть какое-то освещение. Вскоре мы пришли, к двери.

— Благодарю за заботу, — откликнулся я ровным тоном, в котором не было ни капли благодарности. Генрих научил меня и этому. Благодарить так, чтобы звучало как оскорбление.

Башня предстала не романтичным шпилем, а уродливым наростом на теле академии. Дверь была из непокорного дуба, лишённая всякой магической инкрустации. Она отворилась сама со скрипом, который резанул по нервам. Но внутри…

Внутри было почти тихо.

И ни намёка на жилую комнату. Подсобка, куда скидывают старые фолианты, ещё хранившие мудрость предков, но растерявшие всю свою магию, и подобающий вид.

Полки, наспех сколоченные из простых досок шкафы, которым явно больше ста лет. Швабры, вёдра и мётлы, а также слой пыли, в котором можно скрыться, если разлечься на полу.

Я затылком чуял, как лыбиться этот шутник. Это явно какая-то шутка, для любознательных новичков. Я медленно обернулся к нему, и успел заметить, как он спрятал улыбку, вновь становясь серьёзным.

— Вас всё устраивает, граф Вейл? — чопорно произнёс он.

— Конечно! — улыбнулся я, и протянул руку для рукопожатия.

— Рад что… — он хотел было улыбнутся, но лицо светловолосого парня перекосило от боли, от тех ощущений, что он сейчас испытывал.

Терять ману всегда больно, особенно за один момент. А если вместе с этим ещё уходит Тепло — жизненная энергия. То, даже не представляю, что он успел почувствовать. Да, и, честно говоря, мне всё равно. Решил пошутить?

Что-то теперь не смешно ему.

Глава 2. Факультет - как новая семья

Мы шли за госпожой Стигинс и попали на вымощенную чёрным базальтом аллею. Воздух сгущался, насыщаясь магией. Я шёл, делая вид, что мне всё нравится, как и остальным. На деле же я лишь ощущал давление магии, но всё то что обычно ощущает попавший сюда маг.

Аллея вывела нас на эспланаду перед главным зданием — циклопическим сооружением из серого камня, с вкраплениями обсидиана для блеска. Над входом висело нечто, напоминавшее герб, но вместо зверей или символов там были переплетены извивающиеся тени.

Массивные двери, вырезанные из единой глыбы ночи, бесшумно разошлись. Зал Пиршеств захватил дух. Своды терялись в клубящемся дыме от гигантских жаровен. Вместо люстр свисали сталактиты чёрного льда, внутри которых плясали хороводы бледных, беззвучно кричащих духов.

Длинные столы ломились от странной, приглушённых цветов еды. А также гул от сидящих тут студентов. Нас посадили в центре этого зала, за двумя длинными столами места хватило всем, даже ещё свободные остались. Я занял место с краю, и Бэлла села напротив меня.

Тишина наступила внезапно и абсолютно все стихли. Гул исчез, как по команде. Даже духи под потолком замерли. Со стороны возвышения, где стоял пустой тёмный трон из камня, пространство задрожало, будто подёрнулось рябью от падающей капли. И он проявился.

Не вышел. Не появился. Именно проявился, становясь из размытого контура всё более плотным и реальным. Ректор Академии Морбус — Шаген Морбус-Девятый.

Его фигура была высокой и неестественно прямой. Лица почти не было видно — оно тонуло в глубокой тени капюшона чёрной, простой мантии, лишённой каких-либо знаков отличия. Но из этой тени исходило ощущение такого возраста и такой непреложной власти, что воздух вокруг него казался застывшим. Руки, сложенные перед собой, были бледными, почти прозрачными, с длинными, тонкими пальцами. Когда он заговорил, голос звучал не из-под капюшона, а повсюду сразу — тихий, размеренный, как тиканье точных часов в гробовой тишине, и при этом врезающийся в сознание.

— Вы переступили порог Морбуса, — начал он. — Это значит, что мир, который вы знали, для вас окончен. Вы были лучшими в своих городах, гениями среди посредственностей. Забудьте. Здесь вы — лишь сырье. Глина. Ваше прошлое, ваши амбиции, даже ваше имя — теперь имеют значение только как потенциал. Потенциал к величию или к праху.

Он сделал едва заметный поворот головы, и его невидимый взгляд, казалось, коснулся каждого.

— Академия — это не набор лекций. Это зеркало. Оно не учит вас быть темными. Оно показывает вам ту тьму, что уже есть внутри. Одних она сделает непобедимыми. Других — сломает. Третьих… переплавит во что-то новое. Наша задача — предоставить вам это зеркало. И условия, в которых вам придётся в него смотреть. Каждый день. Каждую ночь.

Он ненадолго замолчал, давая словам осесть.

— Сегодня вас распределят по Домам. Это не ваш выбор. Это диагноз, если хотите. Констатация факта о природе вашей силы, о вашей природе. Дом станет вашей семьёй, вашей крепостью и вашей тюрьмой на все годы обучения. Цените его. Ибо вне его стен у вас будет только одно: ваша собственная воля. И она будет подвергаться испытаниям, по сравнению с которыми детские игры в магию, что привели вас сюда, покажутся утренней зарядкой.

Ректор слегка поднял одну руку. Не для жеста, а будто демонстрируя саму идею лёгкости, с которой здесь можно изменить чью-то судьбу.

— Начинайте.

У его ног из собственной тени выплыл и завис в воздухе Кристалл Откровения — приземистый, цвета крови. Голос, холодный и безличный, прозвучал уже из его глубин:

— Ардон, Килан.

Процедура пошла своим чередом. Я наблюдал, всё ещё находясь под гнетом услышанного. Это была речь о сути. О том, что здесь снимают все маски и все иллюзии. Моя собственная маска — маска усталого аристократа — вдруг показалась жалкой и тонкой. Вскоре позвали и мою… соседку.

— Ситцен, Бэлла.

Она не бежала, и даже шла не быстрым шагом. Её походка показывала, что родители не пожалели денег, сделать из девчонки — юную леди, которую не стыдно показать на светском рауте.

— Дом Шёпота. Твой Ум — острый нож. Чужие тайны — твоя стихия.

Я был полностью согласен с кристаллом. И девушка у стола, где сидел этот факультет уже ждала новенькую.

И вот мой черёд. Кристалл, казалось, на мгновение замер, прежде чем изречь:

— Вейл, Кайран.

Я поднялся. Тишина в Зале Пиршеств стала звенящей. Я чувствовал на себе взгляды сотен глаз и тот невыносимо тяжёлый, аналитический взор Ректора.

Шаги отдавались гулко. Я подошёл к Кристаллу Откровения и коснулся его поверхности кончиками пальцев.

Камень не вспыхнул сразу. Он будто втянул в себя ощущение от моего прикосновения. Затем внутри него заструились тени — не яркие всполохи, а глубокие, почти чёрные волны, которые сгущались в упорядоченные, геометричные узлы, напоминающие то ли руны, то ли схемы сложных механизмов, и тут же распадались.

Голос Кристалла прозвучал ровно и беспристрастно, как и для всех до меня:

— Хм… Верно — изобразив интонацией задумчивость — Дом Костей. Твоя Сила — анализ и разложение сложных магических структур. Твоя Природа — защитная, избирательная. Наиболее пригоден для работы с проклятиями, договорной магией и охранительными ритуалами.

В зале пронёсся сдержанный шёпот. Из рассказов, да и сегодняшнего примера, я понял, что Кристалл редко дополнят свой ответ советами. Дом Костей. Не самое престижное место для честолюбца, но одно из самых уважаемых и опасных. Факультет некромантов, юристов магического права и стражей древних запретов. Как раз для меня. Скрываться у всех на виду за прошедший год я научился неплохо.

Я отнял руку. Не было ни вспышки, ни боли. Был лишь холодный, ясный итог в виде отметки факультета на запястье. Камень не увидел во мне ни яростного бойца Когтей, ни изощрённого интригана Теней. Он определил меня как диагноста. Архивариуса порчи. Это было… на удивление точно. И не заметил главного, что я скрывал. И это не менее хорошая новость, чем встреча неожиданной закуски. Кто знает, как сложился бы день, будь я голодным.