Кейт Мэтьюс. Тайна Верховной Жрицы

Пролог

«Легенда всегда берет верх над историей».

Сара Бернар

Эпоха Костров*

Над площадью повисла гнетущая тишина. Старожилы этого городка и не припомнят, когда такое было в последний раз. Но эта казнь отличалась от предыдущих. Никогда еще грязные, оборванные жители  города не взирали на приговоренную к сожжению ведьму с таким всепоглощающим ужасом и трепетом, как на эту молодую женщину, привязанную грубой бечевкой к деревянному столбу.

Ведьма была необычайно миловидна. Она пугала этой своей дьявольской красотой. Длинные, доходящие до поясницы, белоснежные локоны укрывали свою хозяйку, словно легкий плащ. Тем, кому посчастливилось стоять совсем рядом с удивительной молодой женщиной, пораженно взирали на хмурое лицо и изможденное бесчисленными пытками тело. Из одежды на колдунье было только легкое льняное платье свободного кроя, подпоясанное красной веревкой.

Неожиданно среди толпы начался ропот. Кто-то неуверенно произнес то, что многие обдумывали про себя, но не решались произнести вслух.

– А если ж она неповинна в грехе, вменяемом ей?

Этот несмелый ропот подхватило еще несколько человек.

– Да эта мерзавка и на пороге своей кончины морок наводит на вас. Неужели не видно, что черна ее душа. Ведьма! Она ведьма! – раздалось в ответ тем немногим, кто решился заступиться за приговоренную к смерти.

Веки женщины дрогнули. Она слышала все то, что говорили люди, собравшиеся посмотреть на ее гибель. Они собираются здесь всегда, наслаждаясь страданиями других - тех, кто, по их мнению, угрожает жизни их и их отпрыскам, кто насылает мор на их скотину.  Как слабы духом эти люди, свято верующие, что уничтожив ее, смогут что-то изменить в своих жизнях.

Но толпа зевак волновала ее меньше, нежели всего один человек, которого она не без труда пыталась отыскать среди собравшихся на казнь. Скользя взглядом от одного лица к другому, она искала того, кому хотела взглянуть перед смертью в глаза. Боль в истерзанном многочисленными пытками теле она игнорировала, сосредоточив все силы на поиске.

Неожиданно ее взор остановился на фигуре довольно высокого человека, прячущегося под грязным плащом. Он не бросался в глаза, но она бы узнала его и из тысячи похожих фигур.

Лицо незнакомца скрывал от окружающих капюшон, наброшенный на голову, и оставляющий для обозрения только плотно сжатые в тонкую линию губы. Казалось, они шевелились, и Марлена была уверенна, что в этот миг они шептали молитву.

Молодая женщина растянула потрескавшиеся губы в усталой улыбке. Со стороны это выглядело, как последняя ухмылка безумного человека, не осознающего всю степень драматичности ситуации. Но Марлена была при сознании, и мысли в голове колдуньи были на удивление четкие и светлые.

Последние силы ушли у нее на то, чтобы открыть канал, соединяющий ее с фигурой, в которой она узнала своего мужа, связанного с нею обрядом Обручения. Верховная Жрица послала беззвучный крик.

– Томас!    

Волна эмоций женщины ударила в мощный щит, созданный магом.  Он был сильнее ее. Из-под складок одежды показалась рука, затянутая в перчатку, и предмет, зажатый в ней, блеснул на ярком солнце. В нем Марлена узнала свой амулет, который даровал ей силу и служил оберегом от злого воздействия. Она нисколько не сомневалась, что именно он нашел способ лишить ее возможности провести ритуалы эвокации[1] и воззвания[2]. Без его вмешательства, поборники истинной веры не смогли бы совладать с ее силой.

– Томас, ты отошел от Предписания, - мысленно обратилась она к любимому мужчине. -  Ты забыл клятву, сотворенную в Святом лесу и данную перед великими ликами наших Богов. Так вспомни же слова, произнесенные во время празднования первого урожая. Ты связал свою жизнь с моей. И было сказано «Вы оба связаны навечно. Да будет так».

И сильнее, чем бушуют ветры и разрушаются каменные стены, завибрировало пространство, разделявшее двух супругов. Марлена повторяла слова клятвы, и каждое слово маленьким огненным смерчем визуализировалась между ними.

«В присутствии моих братьев и сестер

В присутствии хранителей четырех стихий

Перед лицом Великой Богини

Я клянусь быть с тобой вечно

И обещаю пронести мою любовь и эту клятву

Сквозь эту и все последующие жизни,

Пока дыхание мое не прервется

И сердце мое не охладеет,

Я буду с тобой, и ничто ни в этом, ни в иных мирах

Не разлучит нас и не разрушит нашу любовь

И пусть защитят нас Высшие силы от всего дурного

И да сохранит Великая Богиня нашу любовь

Меж своих ладоней.

Я буду любить тебя вечно.

Таково мое слово.

Да будет так».1

С последним словом, которое эхом отозвалось в сознании мужчины, воздух вокруг них раскалился, но для простого человека все эти метаморфозы были незаметны. Гул многочисленных голосов призывал священников поскорее очистить тело женщины от скверны. Всем не терпелось увидеть сцену жуткой кончины одной из невест самого Дьявола.

Марлена  почувствовала, как дрогнула защита мага. Сомнение лишь на секунду посеялось в его сердце, но в следующую минуту он укрепил щит, и она не сдержала возгласа боли и негодования. Все так же беззвучно она произнесла свои последние слова.

Глава 1

Возвращаться всегда тяжело. Если бы не звонок Эстер, разбудивший меня среди ночи, я бы не подумала даже покупать авиабилет в город, где прошла моя юность. И уж точно не сидела бы в самолете авиакомпании Юнайтед Эйрлайнс, с тоской глядя в иллюминатор.

Сухой, как обычно, голос  сестры отчеканил каждое слово так, словно она считывала с заранее заготовленной бумажки – никаких эмоций, просто текс.

– Бабушка умерла. Похороны завтра на кладбище Пайонир Мемориал.

Она не сказала, но мысленно я добавила за нее:

– Если соизволишь явиться, будь добра сделай это вовремя.

Короткие гудки, и я застыла на постели, в положении сидя, с зажатой в руке телефонной трубкой.

«Этого просто не может быть», - как-то наивно, почти по-детски попыталась успокоить я себя в тот момент.

Рут Мэтьюс заменила нам родителей, едва мне исполнилось двенадцать. Мне, и еще Эстер – моей единоутробной сестре. Так уж вышло, что она приходилась матерью нашему непутевому папочке. После пьяной драки, в результате которой он убил свою жену, и нашу маму, бабушка забрала нас с сестрой к себе. Отца осудили, и он надолго угодил в тюрьму. Там он в свойственной ему манере  что-то не поделил с заключенными, и его нашли повешенным в общей душевой. Именно таким образом мы и оказались вырванными из благополучного социума, ввергаясь в тот круг лиц, над которыми постоянно подтрунивают, кого с трудом переносят окружающие, и над кем разрешено потешаться. И если Эстер смогла приспособиться к таким условиям, слившись с общей массой, то я так и осталась  чужой.

«Чудачка  Кейт! Чудачка Кейт!» - дразнили меня подруги Эстер.

Вскоре и сама сестра махнула на меня рукой, просто перестав замечать.  Для нее я тоже стала изгоем.

Дети бывают очень жестоки, и мне это известно.

Но однажды я уехала, с легким сердцем оставляя прежнюю жизнь позади, и очень надеялась, что не вернусь обратно. Надеждам было не суждено сбыться. Наверное, по всем этим причинам я и не прилетела непосредственно на похороны. Рут предали земле, и я спустя сутки после этого летела попрощаться с женщиной, заменившей мне и мать, и отца. Вот так просто – один на один, без кучки знакомых и незнакомых лиц, наблюдающих за твоим горем. Рут бы поняла меня, она всегда понимала, оттого и отпустила.

Я была твердо уверена, что этот незапланированный визит не продлится дольше двух дней. С сестрой отношения не сложились, и мы с трудом терпели присутствие друг друга в одном помещении. Ни ей, ни мне эта встреча была не нужна. И, тем не менее, в самолете меня не покидало чувство, что все будет не так, как я рассчитывала. Предчувствие прокрадывалось в мое сознание, тщательно ограждаемое от неприятных мыслей. Но от навязчивого понимания того, что мои планы будут серьезно подкорректированы, некуда было деться. И как бы сильно я не дистанцировалась  от этих негативных ощущений, они настигали меня, предвещая что-то плохое.

Очевидно, под череду сменяющих друг друга мрачных мыслей, я задремала. Осторожное прикосновение к моему плечу привело меня в чувство. Я встрепенулась, и посмотрела на стройную блондинку, которая склонилась ко мне и ждала моей реакции на свои действия.

– Мы приземляемся. Пристегните, пожалуйста, ремень.

– Спасибо, - поблагодарила я стюардессу.

Девушка понимающе улыбнулась в ответ. Она отвернулась, и прошла по проходу дальше. Я, как она и рекомендовала, протянула ремень по животу, и защелкнула его. В окно  иллюминатора мне без труда удалось разглядеть город, который простирался под нами.

 Как и когда-то давно, он поразил меня своей красотой. С той высоты, на которой находился авиалайнер, было отлично видно все великолепие долины Вилламит с ее многочисленными парками и заповедниками, а так же горы Скиннер Бутт и Спенсер Бутт. Широкой темно-синей лентой через весь центр города вилась река Виламит, соединяясь с северной частью города рекой МакКензи.

При всем притом, что возвращаться сюда мне очень не хотелось, я вынуждена была признаться самой себе, что скучала. Но скучала не по людям из своей прошлой жизни, а по красотам, которые больше не встречала нигде.

Город небоскребов, в котором я жила все последнее время, так и не стал для меня родным. По сути, у меня нигде не было своего места – кусочка земли, где я чувствовала бы себя комфортно, уютно, в безопасности. Но это уже давно перестало меня беспокоить.

Самолет снизился, и едва ощутимый толчок возвестил о мягкой и благополучной посадке. Уже спустя несколько минут двигатели Аэробуса затихли, и командир экипажа приветствовал нас на земле штата Оригон.

Подхватив свою сумочку, я встала со своего места и одернула слегка помявшееся платье. Ткань послушно распрямилась, спускаясь ниже и пряча мои не в меру оголившиеся коленки. От долгого сидения тело немного затекло, и я с удовольствием пошевелилась, возвращая ему прежнюю подвижность.

Но все это было скорее короткой отсрочкой перед неизбежным. Я всего лишь пыталась переключиться на что угодно, лишь бы не думать о цели своего визита в этот город.

Если бы не смерть Рут…  Если бы не это… Все могло пойти по совершенно другому сценарию. Но, возможно, оно было и к лучшему. По крайней мере, я перестала заблуждаться на счет многих явлений в своей жизни. Это путешествие стало своеобразной отправной точкой,  с которой я начала новую жизнь. Однако, это случится позже, а пока…

Глава 2

Пайонир Мемориал занимал и продолжает занимать огромную территорию. Это кладбище ближе всех находилось к дому Рут, и поэтому Эстер решила похоронить бабушку  именно там. Мне же пришлось смириться с этим, и поэтому я покорно шла за смотрителем, который вел меня в необходимый сектор. Самостоятельно найти могилу в этом месте было просто невозможно – ровные площадки земли испещрены практически идентичными могильными плитами, расположенными аккуратно в ряд.

За время всего пути в мою голову приходили грустные мысли. Я размышляла над тем, как обезличена смерть на этом кладбище. Совершенно разные люди, каждый со своими предпочтениями и своей Судьбой, находят последнее пристанище в таком месте под одинаковыми плитами. И все… Теперь это только могила – ком земли, под которым находится прах умершего. И проходящий мимо не видит особых черт хозяина этого участка, не может составить  свое впечатление о нем, ведь он видит только надпись на сером камне. Только близкие люди помнят, каким на самом деле был этот человек, что любил, как выглядел. И короткие встречи во время нечастых посещений – это все, что им останется.

Но что несут с собой эти встречи? Почему люди приходят на могилы близких людей, и разговаривают с ними, словно умерший может их услышать?

В разных религиях и культурах смерть рассматривается с различных точек зрения, но почти все они, включая даже первобытные культы, которые мне доводилось изучать, сходятся в одном, что смерть не исчерпывается чисто физическим смыслом - возвращением в прах. И это самое удивительное, с чем я столкнулась в своей жизни – вера людей в нечто божественное, в перевоплощение духа и реинкарнацию.  Какую бы культуру я не рассматривала, во всех присутствует идея бессмертия души. Объяснение этому я нашла только одно – все хотят верить, что после смерти их ждет другая жизнь. Но что именно находится по ту сторону? Куда направилась душа Рут, и застану ли я ее у надгробия?

Как ни странно, но многие религии обладают собственным мнением на этот счет. С точки зрения буддизма, после смерти человека могут ожидать три варианта судьбы: мгновенное перерождение или переселение душ – сансара, попадание в ад до вселения в новое тело, уход в нирвану.

 Учение о переселении душ, еще до Будды существовавшее в брахманизме, говорит о том, что душа человека, согласно закону кармы, проходит бесконечный ряд переселений, причем воплощается не только в людях, но и в растениях, животных. Умирая, душа распадается на сканды или составные элементы, но при следующем воплощении сканды вновь собираются определенным образом, сохраняя единство души.

С точки зрения христианства, люди утратили бессмертие после грехопадения Адама и Евы. Бог проклял их, и бросил гневное «в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься». Однако этим все не заканчивается. Душа может умереть, но не так, как умирает тело. Тело, когда умирает, теряет душу и разрушается; а душа, когда умирает грехом, лишается духовного света, радости и блаженства, но не разрушается, не уничтожатся, а остается в состоянии мрака, скорби и страдания.

И даже в исламе всем этим теориям находится свое подтверждение. После появления Корана в этой религии сложилось представление, что между смертью и Судным днем, когда Аллах будет окончательно решать судьбы всех людей, существует промежуточное состояние "барзах". В этом промежутке тела умерших все еще обладают способностью чувствовать, хотя и находятся в могилах. Души мусульман попадают на небеса, а души неверных - в колодец Барахут в Хадрамауте. Когда Аллах решит, что наступило время для последнего Суда, все мертвые будут воскрешены и предстанут перед Богом. Праведники после Суда обретут вечное блаженство в раю - ал-Джанне.

Почему же все эти знания, полученные мною, нисколько не помогали мне смириться с тем, что Рут больше нет? Сама возможность того, что я подойду к ее могиле и начну говорить с ее духом, не укладывалась у меня в голове. Только в тот момент я поняла, что осознавать возможность смерти и сталкиваться с нею непосредственно – это не одно и то же.

Мне было больно. И эта боль зарождалась где-то глубоко внутри моего тела, а чересчур щепетильные люди сказали бы, что в самом сердце.  Но я никогда не испытывала подобных чувств, полагая, что смерть – это неизбежное. Со всем можно смириться, особенно обладая моими знаниями. От определения зарождения жизни и до понимания смерти в ее религиозном аспекте, я могла объяснить любое явление. Но личная боль обезоруживает. И с этим я столкнулась по пути к могиле, принадлежавшей моей бабушке.

Наконец, долгий путь был преодолен, и я остановилась у серого камня, на котором были выбиты дата рождения и дата смерти Рут Мэтьюс. Смотритель бросил на меня сочувствующий взгляд, и без слов удалился. Я осталась наедине со своей потерей.

Смотреть на кусок скалистой породы и представлять, что в нескольких футах подо мной покоится тело родного мне человека, было  невыносимо больно. Я внутренне содрогнулась, понимая, что через несколько лет содержимое гроба будет мало напоминать мою любимую Ба. И все же, я нашла в себе силы обратиться к надгробию, надеясь, что бессмертная душа Рут меня слышит.

– Ба, - не узнала я свой голос, который звучал глухо и надломлено. – Здравствуй. Не знаю, слышишь ли ты меня, но я пришла, как и обещала.

Неожиданный ком, возникший в горле, не позволил мне продолжить. Лишь сглотнув его, и набрав в легкие побольше воздуха, я вновь негромко заговорила.

Глава 3

Мы прошли вслед за секретаршей в довольно просторное помещение. Патрик Скарти представлял собой мужчину невысокого роста, склонного к полноте, которую не смог скрыть даже дорогой серый костюм. Волосы адвоката отливали серебром из-за седины, которая покрыла всю его голову. Но это только придавало больше солидности его облику, ничуть не портя общий вид.

Я помнила его еще более молодым, когда его глаза блестели и дарили восхищенные взгляды представительницам противоположного пола. На этот раз его взгляд потускнел, но все же не утратил живости, которая плескалась в зеленых глубинах.

– Прошу вас, проходите и присаживайтесь, - улыбнулся он нам, указывая рукой в сторону двух свободных кресел, стоявших напротив него.

Все тот же живой взгляд скользнул вначале по Эстер, а затем остановился на мне. И от этого практически сканирующего взора я ощутила небольшой дискомфорт – было в нем что-то, что насторожило меня  в первое мгновение, но наваждение быстро исчезло. Мне осталось гадать, был ли на самом деле взгляд адвоката необычным, или это все можно списать на напряженность последних двадцати четырех часов.

– Приношу вам свои соболезнования в связи с кончиной вашей бабушки, - вежливо начал он.

– Благодарю, - произнесла я в ответ.

Эстер только кивнула головой, посылая скорбный взгляд адвокату. Со стороны казалось, что она, действительно, переживает эту трагедию. Это могло бы обмануть и меня, если бы не речь, сказанная ею накануне.

– Я был поверенным в делах Рут Мэтьюс. Скажу даже больше - мы были в приятельских отношениях. По Закону я обязан огласить завещание Рут, и довести до вашего сведения дополнительные указания, оставленные покойной.

Это его последнее замечание вызвало удивление не только у сестры. Я тоже не понимала, о каких указаниях говорил адвокат. Его проницательный взгляд был устремлен на меня, и мне на мгновение показалось, что он хотел этим что-то сказать. Я так и не поняла импульсы,  которые Скарти посылал в мою сторону.

Вернувшись к цели нашего визита, мужчина порылся в документах, лежавших на его столе, и достал папку черного цвета. Из нее он извлек толстый конверт, который был быстро вскрыт ножом для корреспонденции.

– Итак, - после короткой паузы продолжил адвокат, – мы собрались здесь, чтобы озвучить волю покойной Рут Мэтьюс. На  момент составления документа моя клиентка отдавала отчет в своих действиях, и потому на законных основаниях я излагаю его содержание.

Мужчина пробежал глазами по строчкам важной бумаги. Оторвавшись на мгновение от чтения, Скарти вновь посмотрел на нас с сестрой.

– Дом, находящийся в собственности Рут Мэтьюс и располагающийся на Лонгвью Драйв, после  ее смерти отходит внучке Эстер Мэтьюс, - озвучил он начало завещания.

На лице сестры отразилась торжествующая улыбка. Она  с вызовом посмотрела на меня, но  я равнодушно встретила ее взгляд. Такое решение Рут меня не удивило, так как Эстер все последние годы жила в этом доме, и заслуживала его больше, чем я.

– Кейт Мэтьюс после смерти Рут Мэтьюс остается счет в Банке Америки, на который от нее последние одиннадцать лет приходили денежные переводы. Помимо этого ей отходит участок земли размером пол акра и постройка, находящаяся на его территории. Сама земля и дом расположены в Лоуэлле, округ Лэйн, штат Орегон.

Адвокат замолчал, а Эстер перевела изумленный взгляд с него на меня.

– Это как понимать? – задала она вопрос.

Сложно было определить, к кому именно он адресовался, но ни адвокат, ни я не удостоили ее ответом. Я понятия не имела об этом участке в Лоуэлле, а Скарти вряд ли мог прояснить ситуацию. 

– О каком участке идет речь? – не могла успокоиться Эстер. – Почему  я ничего об этом не знала?

Адвокат открыл, было, рот, чтобы что-то ответить, но Эстер перебила его, бросая полный ненависти взгляд на меня.

– Ты знала?

Вопрос на этот раз был точно адресован мне, и я удивленно приподняла бровь.

– Откуда, Эстер? – равнодушно ответила я.

Наверное, мое спокойствие вывело ее из себя, так как она взвилась и практически перешла на крик.

– Ты знала, - уже не спрашивала, а утверждала она. – Тварь, решила все получить? И эта старуха оставила практически все тебе. А, главное, ты заранее об этом знала, поэтому и приехала. Какая же ты гадина! Даже похороны на меня спихнула, а сама только за своими денежками прикатила. Ненавижу!

Это было вылито на меня резко, грубо и безжалостно. Я едва справилась с эмоциями, накатившими на меня. За долгие годы отсутствия, я научилась отражать удары, которыми меня пытались изредка наградить недоброжелатели, и сестра сильно ошибалась, если решила, будто я позволю себя оскорблять. Но и сцен устраивать перед посторонним человеком я была не намерена.

– Замолчи, Эстер, - холодно оборвала я ее обвинения. – Не позорься перед мистером Скарти, и хоть здесь, в последний раз, отдай дань уважения Рут.

Мой тон и слова подействовали на сестру. Она словно ударилась о невидимую стену, и оглушенная этим ударом обмякла в своем кресле. Я не могла поверить, что она меня послушала, но и иллюзий особых не питала. Почти мгновенно она взяла себя  в руки, но в глубине ее глаз я уловила затаившуюся злобу. Сомнений не осталось – наш разговор еще впереди.

Глава 4

Главный зал библиотеки встретил тишиной и прохладой. Минуту назад я расплатилась с таксистом, который высадил меня перед огромным зданием. Мраморные колонны, встретившие меня после того, как я преодолела множество ступеней, являли собой врата к знаниям, и я поспешила внутрь, подгоняемая идеей разгадать загадку старинных листов.

– Могу ли я воспользоваться услугами компьютерного зала? – поинтересовалась я у пожилой женщины, что внимательно изучала фолиант в темно-бордовом переплете за стойкой администратора. Карие глаза внимательно посмотрели на меня из-за стекол очков в тигровой оправе, и, наконец,  я услышала вердикт:

– Да, конечно. Следуйте за мной.

Мы прошли по коридору и завернули за угол. Высокие деревянные двери преградили путь, но администратор библиотеки уверенным движением толкнула их, и пропустила меня внутрь другого помещения. Здесь оказалось светло и так же, как и в главном зале, прохладно. Белые коробки мониторов бросились в глаза, и я проследовала за женщиной в очках к одному из аппаратов. Для удобства каждая электронная машина занимала отдельное место, которое было ограждено от соседних деревянными перегородками.

– Воспользуйтесь каталогами, если это будет необходимо, - инструктировала она меня. – В случае возникновения необходимости распечатать что-то, обращайтесь к работнику зала. Документы будут выведены на главный компьютер.

– А я могу использовать сканер? Мне нужно передать по электронной почте файл с отсканированным документом.

– Да, Карл поможет вам.

– Благодарю.

Какое-то время после этого я была погружена в электронную сеть, проверяя почтовый ящик на предмет наличия входящих писем. Как я уже привыкла, меня встретили сообщения от издателя и нескольких читателей. Алексис ждала законченную рукопись  последнего романа, а читатели просто высказывали свое восхищение. Да, последняя книга разошлась колоссальным, по меркам книжного мира, тиражом и принесла мне доход, исчисляемый шестью знаками. Я так же обнаружила письмо от давнего приятеля по университету. Том Робертс  приглашал на семинар по теологии в Зальцбург к профессору Таульману, и я тут же ответила ему согласием. Редкий случай, и я не хотела его упускать. И все же я вынуждена была вернуться к вопросу, интересовавшему меня пока более всего.

Из списка адресатов я выбрала нужный, и быстро написала письмо. Суть его сводилась к тому, что я просила своего друга Сэма Крэштона помочь в переводе двух страниц, странным образом доставшихся мне в наследство от Рут. Пока я сканировала их и отправляла Крэштону, в мой ящик упало еще одно письмо. Сигнал, оповестивший о нем, и соответствующий знак конверта привлекли мое внимание. Адрес оказался не знаком и состоял только из цифр.

Открыв послание, я несколько секунд в оцепенении всматривалась в строки, а сердце холодело от чувства страха, что проникло внутрь меня.

«С тобой будет то же самое», - гласило послание, и медленно открывалось изображение, размещенное под одной единственной строчкой. То, что я увидела, заставило мой желудок взбунтоваться. Я пожалела, что зашла в закусочную и что-то там заказала. Ленч просился наружу, и я с трудом подавила рвотный позыв. На снимке было отчетливо видно обезображенное человеческое тело. Обугленные останки смотрели на меня выжженными глазницами, а рот трупа был широко открыт, демонстрируя остовы зубов, не прикрытые плотью губ.  Но худшим было не это. Тело оказалось привязано к столбу, который тоже обуглился, но не разрушился, удерживая останки на весу. Кто-то с особым цинизмом  расправился с жертвой, и прислал мне кошмарное изображение.

– О, нет, - вырвалось у меня, и я тут же закрыла глаза, чтобы не видеть этот ужас. Но даже это не помогло мне избавиться от страшной картины, что стояла перед внутренним взором.

«Кто мог такое сотворить? Кому это нужно?» - терзали меня вопросы.

В это мгновение раздался сигнал, возвестивший об очередном послании, пришедшем на мой электронный адрес. Дрожащей рукой я открыла окошко с сообщением, и громко выдохнула. Это был ответ от Сэма. Он сообщал, что получил изображение и ему потребуется два дня для его расшифровки. От мысли, что мне придется ждать все это время ответ в Юджине, я содрогнулась. Эстер не позволит мне злоупотребить ее гостеприимством, так что рассчитывать мне предстояло только на свои силы.

Закрыв все вкладки, которые были открыты на компьютере, я выключила его. Листы рукописи уже давно были упакованы обратно в конверт, а потому я быстро спрятала его в сумочку, и покинула компьютерный зал. На выходе все та же женщина в очках проводила меня долгим взглядом, и вновь вернулась к чтению.

«Странный город. Определенно, я начинаю сходить здесь с ума», - тяжело вздохнула я, останавливаясь у края тротуара. Поймав такси, я попросила отвезти меня к ближайшему магазину электронной техники и за двадцать минут оформила покупку ноутбука с модемом. Оплачивая кредитной карточкой заказ, я сожалела, что оставила рабочую электронную машину в Нью-Йорке.

К дому уже Эстер, а не Рут, я подъехала, когда стрелки часов показывали половину пятого вечера. Расплатившись с таксистом, я вышла из автомобиля, судорожно вцепившись в ручку сумки с ноутбуком. Встреча с сестрой не сулила мне ничего хорошего, и я в который раз предчувствовала неприятный разговор. Даже в самых смелых фантазиях я не могла предположить, что устроит мне Эстер.

Глава 5

После разговора с подругой я отправилась в ближайший салон проката автомобилей. Расплатившись, и отпустив такси, я вошла в  здание с яркой вывеской на фасаде «Аренда на выгодных условиях. Только у нас». Звучало голословно, но я все же выбрала именно эту контору, торгующую подержанными автомобилями и сдающую в аренду авто. На парковке можно было выбрать автомобиль на свой вкус, но я отправилась прямиком к владельцу, намереваясь заключить действительно выгодную сделку. Работники салона «Колеса Берни» не без тщательно скрываемого раздражения указали мне дорогу к офису владельца автомобильного бизнеса. Постучав в дверь, выполненную из полупрозрачного стекла, я вошла внутрь довольно просторного помещения. Оно хорошо освещалось широким окном, и выглядело, на мой взгляд, слегка помпезно. Чувствовалось, что его хозяин любит шик и окружает себя всевозможными аксессуарами состоятельной жизни – дорогие статуэтки на подвесных полках, искусственное поле для мини-гольфа с набором клюшек, кожаный диван и массивный дубовый стол.

– Мистер Тимпсон? – уточнила я, разглядывая мужчину, сидящего в кресле у самого окна. Невысокого роста, с небольшими залысинами и довольно редкими волосами, он слегка настороженно взглянул на меня. Его глаза, очень напоминающие две грязные лужицы после продолжительного дождя, оценивающе окинули меня взглядом, задержались в области груди и спустились ниже. Мужчина непроизвольно облизнул довольно пухлые губы.

– Да, я Берни Тимпсон, - кивнул он головой. – Чем могу быть полезен?

– Я бы хотела взять в аренду автомобиль. И мой выбор остановился именно на вашей конторе. Надеюсь, вы не заставите меня разочароваться в нем.

Я устроилась напротив владельца автомобильного салона, а Тимпсон, как мне показалось, немного расслабился – его плечи опустились, а сам он слегка растянул губы в подобии любезной улыбки. Возможно, он ожидал другого посетителя, и встреча с ним не должна была быть приятной. Но мое заявление значительно его успокоило.  Мужчина по-деловому сложил руки одна на одну, и поддался вперед. Получилось, словно он налег грудью на собственный стол.    

– Уверен, что вы останетесь довольны выбором. Он у нас широчайший, - окунулся в свою стихию мой собеседник. Слова плыли так правильно, так мелодично, что это убедило меня в его компетентности. Буквально за пятнадцать минут Тимпсон смог сделать мне несколько весьма выгодных предложений. Остановились мы на Шевроле Авео.

– Прекрасный автомобиль, - распалялся мужчина, - весьма комфортабельный и вместе с тем компактный для своего класса. 1,4 литровый двигатель, есть кондиционер. Малышка оснащена подушками безопасности. Не машина, а фантастика.

– Ну, положим, до фантастики он слегка не дотягивает. Он же не летает по воздуху, не оснащен автопилотом. Но в целом, мне понравилось описание. Я согласна.

Получив вместе с арендным договором, страховкой и ключами от машины карту автомобильных дорог штата, я вполне довольная началом своего путешествия, покинула «Колеса Берни» и его хозяина.

Мне пришлось вернуться в отель за вещами. У входа в здание, я передала ключи от только что арендованного авто молодому пареньку в униформе отеля, и быстро скрылась за массивными входными дверьми. Жара, что терзала жителей города на улице, не могла проникнуть внутрь вестибюля, и я окунулась в приятную прохладу.  Едва я поравнялась со стойкой регистратора, меня окликнули.

– Мисс Мэтьюс, - обратился ко мне все тот же мужчина по фамилии Стивс, что регистрировал меня накануне.

– Да.

– Для вас есть сообщение, - любезно сообщил он.

«Странно. Кто бы это мог быть?» - мелькнула мысль в голове, пока я забирала из рук работника отеля плотный белый конверт с единственной надписью – моим именем.

Руки сжали послание, но я не спешила его вскрывать. Это был второй конверт, полученный мною за последние несколько дней. Не хотелось обнаружить в нем такой же сюрприз, как в предыдущем. Загадок в моей жизни было уже больше, чем следовало. 

Я поднялась к себе в номер, проверила содержимое сумки и добавила к нему бутылку питьевой воды из мини-бара. Все же путь до Лоуэлла предстоял не близкий, а останавливаться по дороге, чтобы утолить жажду, не хотелось. Только когда я готова была покинуть номер, я вспомнила о конверте. Он продолжал лежать на постели, засланной оранжевым покрывалом, и я опустилась рядом, недоумевая, кто мог оставить его мне. Надорвав край, я извлекла на свет сложенный пополам листок белой бумаги. Рука непроизвольно дрогнула, когда я развернула послание, и сердце подпрыгнуло в груди, едва  глаза замерли на черных буквах текста.

«Ты нам нужна, наследница истины», - было набрано на компьютере и распечатано на обычном листе бумаги. Никакой подписи, больше ничего. Но от этой строчки странная дрожь пробежала по телу. Одно послание – возможно случайность. Но два…

У меня не было уверенности, что писал один и тот же человек, но излишнее внимание к моей персоне не могло не пугать. Кто-то знал, где я остановилась. Кто-то следил за мной!

Не из робкого десятка, я все же едва сдерживала приливы страха. Непроизвольно смяла край письма, отчего еще недавно гладкая поверхность бумаги приобрела пожеванный вид. С погружением в это странное дело, загадки встречались мне на каждом шагу. Но страх, как ни странно, отступал, уступая место любопытству. Кусочки мозаики анализировались, сопоставлялись, но я так и не смогла расшифровать их. Оставалось одно – выяснить причину, по которой меня преследует аноним, и сделать то, что хотела от меня Рут. Уверившись в необходимости продолжать изыскания, я даже не подозревала, с чем именно столкнусь. И эта встреча уже поджидала за углом моей жизни. Оставалось только ступить шаг навстречу, что я и сделала.

Глава 6

Отыскать в Лоуэлле управление шерифа оказалось не сложно. Но вот самого шерифа на месте не оказалось. Все указывало на то, что Берт Стоун не отсиживается в департаменте. Мне пришлось потратить час на то, чтобы получить возможность познакомиться с представителем закона. Наконец, к кабинету, у которого я ожидала шерифа, подошел мужчина в серой униформе. Хмурый и словно уставший взгляд, задержался на мне, и уже в следующее мгновение я услышала довольно приятный голос:

– Вы должно быть, мисс Мэтьюс?

Мужчина зацепился большими пальцами рук за ремень, на котором висела кобура с пистолетом.  Серебристая звезда, украшавшая униформу, слегка поблескивала в лучах солнца, что падали на нее сквозь окно приемной.   

– Да, меня зовут Кейт Мэтьюс, - встала я со своего места.

– Мой помощник сообщил, что вы ожидаете меня в приемной, - немного смягчив тон, продолжил шериф Стоун. Что передо мной стоял именно шериф, не стоило сомневаться. Это значилось на значке, и я улыбнулась тому, как он заботится о своем внешнем виде и атрибутах власти. Не зря так блестела звезда шерифа. Хотя и вся одежда Берта Стоуна была в идеальном состоянии, несмотря на то, что прошла большая половина рабочего дня. Носки, начищенных до блеска, туфель выглядывали из-под идеально выглаженных брюк.

– Да, шериф, мне посоветовали обратиться к вам в закусочной «Сьюзен». Вас рекомендовали как опытного и всезнающего человека. Именно такой мне и нужен, чтобы добраться до места, называемого Лисьей норой.

– Лисья нора? – удивленно приподнял бровь мужчина. Он вновь напрягся, хотя за секунду до этого успел принять расслабленное положение тела. – Да, я знаю, где находится земля Рут Мэтьюс. Полагаю, вы приходитесь ей родственницей?

– Я ее внучка, - призналась я, - Рут оставила мне эту землю в наследство. Перед тем, как вернуться в Нью-Йорк, я хотела посмотреть, где именно она жила.

Шериф понимающе кивнул, но глаза, я видела, стали холодными и не приветливыми.

– Это место пользуется дурной славой,  - серьезно произнес он. – Но я покажу вам, как можно быстрее всего туда попасть. Только очень советую не задерживаться в Лисьей норе – это может быть не безопасно для вас.

– Не безопасно?

Берт Стоун слегка замялся, но, наконец, решил ответить:

– Вчера в окрестностях озера Фол Крик было обнаружено тело. Есть основания полагать, что погибшая женщина имела отношение к ковену виккан. Насколько мне известно, ваша бабушка тоже общалась с этими фанатиками.

Шериф стал не первым человеком, настойчиво рекомендовавшим мне поскорее покинуть Лоуэлл. Это только укрепило меня в желании докопаться до истины. Меня не покидало стойкое ощущение, что в городе происходит что-то странное и вместе с тем, пугающее. И уж совсем не хотелось думать о том, что Ба имела отношение ко всем этим странным событиям.

– Это ужасно, - искренне отреагировала я на слова шерифа, - но не вижу связи между моим приездом и тем, что случилось с несчастной женщиной. Уверена, мне ничего не угрожает.

Берт Стоун с сомнением покачал головой, но больше ничего не сказал. Вместо этого он повернулся к двери и предложил следовать за ним.

– Я поеду впереди, а вы езжайте следом. Времени у меня не много, так что поторопимся. Сегодня у меня еще одно свидание намечается, и не скажу, что приятное.

Расспрашивать шерифа мне не пришлось. Уже на пороге управления мы замерли, наблюдая, как к зданию подъехал огромный черный автомобиль. Машина остановилась на стоянке, и из салона вышел мужчина. Подтянутый, широкий в плечах, он удивительным образом соответствовал своему мощному авто. Хорошо развитое тело было скрыто под серым деловым костюмом, а глаза закрывали непроницаемые солнцезащитные очки.

– Только этого не хватало, - достаточно тихо произнес шериф. Но я услышала его слова.

– Кто это? – задержавшись взглядом на незнакомце, спросила я.

– Федеральное Бюро Расследований прислало своего парня, - не скрывая раздражение этим фактом, ответил Берт Стоун.

ФБР не присылает своих людей для расследования обычных бытовых убийств. Это было мне известно, так как незадолго до поездки в Юджин я консультировала Бюро по делу об ритуальном убийстве. Так уж получилось, что институт, в котором я работала, сотрудничал с ФБР, и я неоднократно  принимала участие в расследовании их дел, как эксперт.   

Между тем, агент успел подняться на крыльцо, и остановился перед нами. Одним движением он снял солнцезащитные очки, и я оказалась под пристальным вниманием пары голубых глаз. Именно в этот момент мне показалось, что в легкие перестал поступать кислород.  Цепкий сканирующий взгляд задержался вначале на моем лице, затем скользнул ниже, словно оценивая, и лишь после этого он обратил свое внимание на шерифа.

– Шериф Стоун, как я понимаю? - Низкий голос с легким южным акцентом прозвучал довольно сухо, но это ничуть не портило образ агента ФБР.

От него исходил особый мужской аромат, который оказался едва уловим, но был способен произвести неизгладимое впечатление. И я на мгновение потерялась в своих противоречивых ощущениях и мыслях.  С интересом я рассматривала, стоявший передо мной, настоящий образчик мужественности. Искушенная в любовных делах Таниша, дала бы ему более точное определение – самец.