Киберспортсмен и недотрога

Глава 1. First blood

First blood (англ. первая кровь) – первое убийство противника, сделанное в раунде. В момент убийства в верхней части экрана появляется надпись «First blood» и происходит характерное звуковое оповещение.

2019 год

Я бежала от преследователей, а может, от своей паранойи. Так или иначе, выходило до ужаса нелепо. Неслась с ключом от квартиры в правой руке, весь мой вид говорил – оружие вышло бы из него покруче тесака. А левой придерживала, прижимая к груди, рюкзак, которого стоило бы бояться даже больше, чем ключа. Ведь его содержимым я сегодня напугала целых трех человек на собеседовании. И меня саму тоже стоило бояться. Хотя я не понимала, чем было так ужасно мое резюме, что меня выпроваживали, как самого страшного маньяка.

Я, наконец, выбежала на оживленную улицу, и мне стало спокойнее. Мне казалось, что меня преследуют двое мужчин: я видела их тени, следующие за мной. Это меня и испугало: кто ходит с другом в полном молчании, не перебрасываясь репликами? Но разглядеть, кто эти маньяки, я не успела. Стоило попытаться оглянуться, как ноги нашли на земле что-то, с чем захотелось познакомиться поближе. Коленки приземлились на асфальт, боль выстрелила в голову, вспышка промелькнула в глазах, в ушах зазвенело. Так всегда происходило – ударялась ли я коленями или локтями.

Привет, земля, вот и познакомились. Насколько я была необщительной, настолько оказались компанейскими мои коленки и ладони. Они пустили в свое личное пространство асфальт и мелкие камушки, поделившись кровью. Человеку выделили четыре конечности, почему же для ходьбы мы используем только две? Два – меньше четырех. Если подумать, то на четвереньках передвигаться куда быстрее. Вот так и надо было убегать от преследователей, и тогда на месте маньяков я выбрала бы более адекватную и предсказуемую цель. Может, пора осознать ошибку и дальше бежать так? Хорошая идея, за исключением того, что я не учла, как болели и кровоточили ободранные ладони и коленки.

Шум в ушах не затихал и делал все звуки далекими. Кажется, ко мне кто-то подошел и положил руку на плечо, которое сразу будто обожгло, как если бы к голой коже прислонили утюг, хотя на мне была теплая куртка и я прекрасно понимала, что человеческое тело не могло быть таким горячим. Пульс участился, а ведь даже во время бега казался спокойнее. Тело сотрясла дрожь. Сейчас главное – не довести до…

Меня подхватили за подмышки. Совершенно зря.

Когда меня кто-то касался, я выходила из себя и все происходило как во сне, вот и сейчас я будто бы наблюдала сцену со стороны. Я быстро вскочила, а парень упал на землю, и я, не удержавшись на ногах, села прямо ему на руку. Он попытался сбросить меня, упершись в мое в бедро, которое сквозь джинсы обдало обжигающим холодом от его прикосновения, плечо горело точно так же.

Редко кто остается культурным человеком, когда упадет. Так и тут. Мужская половина нашей асфальтовой скульптуры вспомнила мою мать самыми нелестными словами. Не то чтобы я была не согласна, но проблемы моей матери были совершенно в другом.

– …Психичка!..

А вот и первое цензурное слово из уст парня, ставшего жертвой асфальта и моей попы.

– Прости, я убегала от…

Тут увидела своих преследователей, они вышли на свет от вывески магазина – отец с сыном лет четырнадцати. Мужчина шел, уставившись в телефон, а парнишка покачивал головой в такт музыке, доносящейся из наушников. Возможно, меня они даже не заметили. Лежащий рядом парень проследил за моим взглядом и расхохотался. Мои щеки загорелись от стыда, стало неимоверно жарко. Смех резко прекратился, так как усмехалась уже я. Шапка парня съехала с волос наверх, отчего стала похожа на грустный носок. Вы видели грустный носок? А я вот теперь знаю, как он выглядит. В тусклом уличном освещении было плохо видно лицо парня, а свет фонаря слепил мне глаза. Но я своей ноющей попой чуяла – подросток. Не то чтобы я могла определить молодость кожи, прикасаясь к ней задом…

– Ты, дебилка, мне руку, по ходу, сломала. А я ей работаю, между прочим. – Парень говорил негромко, но очень четко, будто отдавал приказы. Работает он ей, как же. Пусть я и «психичка», но я-то в курсе, как подростки руками работают. Мозоли еще не натер?

Он прижимал пострадавшую руку к груди.

– Следи за языком. Нечего свои клешни тянуть к незнакомым девушкам.

– Да я помочь хотел. Навернулась и стоишь на четвереньках, ожидая чего-то, как полоумная.

Первое полное связное предложение без мата. Ничего себе. Надо сказать спасибо за старания.

– Тебе действительно удалось помочь мне. Благодарю, о мой спаситель. Но теперь мне нужно избавиться от трупа дракона и сменить тыкву на карету.

Еще бы хорошо ограбить сокровищницу и завоевать замок… но я не тяну ни на принцессу, ни на воительницу. Скорее на оруженосца, во время боя притворяющегося мертвым, чтобы действительно не убили.

Было неловко, что все так вышло. Ведь парень действительно хотел помочь, но его заявление о моем психическом здоровье налило отбеливателя на язву моих внутренностей. Не так уж я люблю взаимодействовать с людьми, чтобы знать, как реагировать на такое.

Рука у парня покраснела, возможно, что она действительно сломана. Я в этом не разбираюсь. Вот уж не было печали, просто отдавила руку пятой точкой. Главное, чтобы не потребовал компенсации. У меня ж ни копейки. Не разбогатеешь, подрабатывая трупом в боях с драконом.

Мой спаситель с таким хмурым лицом осматривал свою руку, что стало ясно: сия конечность ему действительно важна. Может, и не врет? Одет стильно и явно недешево. Максимум студент. Или все же работает в офисе? Нет, не подходит под его манеру одеваться.

– Чего зыришь? Поехали в больницу, дуреха.

Теперь он говорил хорошо поставленным баритоном, да и приятная хрипотца прорезалась откуда-то. Может, у него все еще ломка голоса? Заслушавшись его голосом, я не сразу поняла, о чем он говорил, но стоило словам дойти до моего сознания, как я резко замотала головой. В больнице, если выяснится, что повреждения серьезные, ничего хорошего меня не ждет.

Глава 2. Wicked Sick

Wicked Sick (на русском: Грешник/ Безумец/ Побоище) – седьмое подряд убийство игрока (без смертей между ними). В этот момент в верхней части экрана появляется надпись «Wicked Sick» и происходит характерное звуковое оповещение.

Очнулась я с мыслью: «Ни работы, ни денег, ни оплаченной квартиры, а я тут... отсыпаюсь впервые за долгое время». Встала резко, отчего закружилась голова и перед глазами заплавали непонятные фигурки, поминающие человечков из детского мультфильма. Так, нужно срочно решить хоть одну из проблем – начать искать работу или звонить хозяйке, вымаливать еще несколько дней отсрочки. Все, собралась и стала налаживать свою жизнь. Что же я тогда делаю на кухне? К черту, поесть важнее.

Вот не понимаю, как работает соблазнение в кино – всякие там прикосновения и странные слова, обещания звезд с неба. Дерьмовый же подарок. То они там совершают обмен вирусами и бактериями, постоянно целуясь. Нет бы как Вася – сделать омлет. Вкусные запахи мгновенно приманили бы даже дикого зверя. А домашняя кошечка и когти сразу сдала бы на хранение.

Вася сидел в своей комнате с компьютерами, а я насыщала желудок. Пока я ем, я глуха и нема. Звуки из другой комнаты воспринимались как музыкальное сопровождение. Хотя ладно, я была не так уж и глухой, там явно проходили какие-то дебаты.

Насытился желудок, проснулось любопытство. Вася опять разговаривал по телефону. Подошла ближе, но слов разобрать не смогла. Тихонечко приоткрыла дверь и заглянула. Увидела свои джинсы, лежащие на кушетке, и самого Василия, сидящего за столом спиной ко мне у компа с тремя мониторами.

Системных блоков, а значит и компьютеров, было три. Один из них – с двумя мониторами. Системные блоки огромные, я таких никогда и не видела. Еще и светились, как дискотека под взглядом наркомана. Хм. У Васи не только машина как космический корабль, но и компьютер какой-то внеземной. Да и сам Вася недалеко от инопланетян ушел. Вон, даже общался на инопланетном языке. Вряд ли кому-то потребовалась бы такая аппаратура, не работай он на ней. Только помешанные на технике фрики-айтишники собирают такое.

Значит, не бандит – облегченно выдохнула я. Осталось понять, кто ночью работает на трех компьютерах сразу, кого-то там убивает, разговаривает на тарабарщине и подделывает документы на машину. У программистов свой язык, но я бы его узнала. Моя бывшая лучшая подруга собиралась учиться именно на эту специальность. Веб-дизайн? Тоже вряд ли. Может, какая-то подделка документов или хакерство? Опять в голову уголовщина лезет.

Услышать, как я вошла, Вася не мог, но он удивленно спросил: «Девушка? Моя? Где?» И обернулся.

Он же, наверное, болтал по скайпу, а я тут стояла в одной его футболке с голыми ногами. Щеки вспыхнули от стыда. Вдыхаемый воздух показался обжигающе холодным, и я задохнулась, не в силах дышать. Захотелось убежать, но ноги приросли к полу. Василий, через плечо рассматривая меня, улыбнулся. А потом повернулся к монитору. Я со своего места смогла понять только то, что интерфейс всех окон, раскрытых на всех трех мониторах, был мне незнаком. Но на одном из них было лицо Васи с белым пятном – мной – позади него. Это пятно стояло столбом в футболке не по фигуре в дверях. Все-таки видеосвязь. Звездец.

– Да, все верно, это моя девушка.

Ч-ч-что? Из моего горла вырвался только скулеж. Сказать хоть что-то у меня не выходило. А Вася продолжал, только я теряла смысл его слов. Кажется, он объяснил, что спас меня от кого-то и повредил из-за этого руку, вот и не сможет чего-то там… Спас? От кого? Если только от асфальта и стеклянной двери. И то неудачно. С обоими я успела близко познакомиться.

Парень попрощался с собеседниками во множественном числе (о боже, их там несколько?), закрыл все окна и крутанулся на стуле в мою сторону.

С момента, как я застала Васю за разговором, позу я так и не переменила. Сейчас же задрожала от гнева.

– Злишься, – констатировал Вася, – а зря. Думаешь, стоило сказать иначе? С учетом того, что ты в моей квартире, в которой я живу один, и в моей одежде. По виду – так на голое тело.

Я вспыхнула еще сильнее. Наверное, в этот момент мои волосы встали дыбом, лицо покраснело от стыда, а от кожи пошел пар. Как еще может выглядеть крайняя степень стыда и злости?

– Не на голое, – сказала я, коснувшись горящих щек. Как же тяжело было перенести свою злость в слова! Уверена, через десять минут у меня был бы готов десяток убойных ответов на его фразу. Но конкретно сейчас я могла только дрожать от гнева.

– Скажи это им и офигеешь от ответа, – парень кивнул в сторону компа и хмыкнул. Потом встал с компьютерного кресла и указал на мои джинсы. – Одевайся, и поехали решать твои проблемы, а то уже пять вечера, не уверен, что все твои задачи решаемы ночью, как мои.

После чего была уже его очередь протискиваться мимо меня, стараясь не задеть. То ли негативный опыт прикосновений ко мне наконец-то выработал у него рефлекс избегать меня, то ли он просто опасался моего гнева.

Надеюсь, что люди, с которыми общался Вася по скайпу, были в количестве не больше двух дедулек, живших где-то на Марсе или хотя бы на другом конце Земли. И я никогда в этой жизни с ними не пересекусь. Иначе умру со стыда в тот же момент. Я прикрыла глаза рукой, как будто надеялась, что, если чего-то не видеть – того и нет. Ом-м-м. Я у себя дома, у меня есть работа, деньги и время на учебу. Стоп. Время.

– Сколько сейчас времени?!

Сердце заколотилось в груди. Я в срочном порядке натягивала джинсы, не замечая даже, что на мой выкрик вернулся Вася и что-то ответил. Пофиг, что он смотрел, как я подпрыгиваю, запихивая ноги и тушку в джинсы, я на сегодня достигла предела позора. Куда уж сильнее? Тут дело жизни и смерти. Я забормотала, пытаясь уложить все в голове.

– Работа. Нет. Забрать вещи. Куда забрать вещи? На собеседования поздно. Взять кредит?

Я носилась по квартире в поисках своей водолазки. В голове творился полный бедлам. Если я сейчас не придумаю, что делать, то все-таки паду ниже некуда и распла́чусь.

Глава 3. Rampage

Rampage (на русском: Буйство/ Неистовство/ Ярость) – последовательное убийство пятерых противников за короткий промежуток времени. В момент пятого убийства в верхней части экрана появляется надпись «Rampage» и происходит характерное звуковое оповещение.

– И кто это? – Мне было и правда интересно. Я слышала это слово, но никогда не интересовалась подробностями.

– Люди, которые играют в игры.

– И подозреваю, ты не фанат Эрика Берна[9].

[9] «Игры, в которые играют люди» – книга американского психолога и психиатра Эрика Берна.

– Есть разные фанаты, но о таких не слышал. Я вот долгое время был фанатом Нави[10], потом Медведей[11].

– Угу, а я жирафов.

Вася рассмеялся:

– По крайней мере, оригинально. Я без особых раздумий выбирал лидирующие русские группы, не отличаясь особой преданностью.

Понятнее мне не стало. Кого он там выбирал и зачем?

[10] NAVI (Natus Vincere) – команда Dota 2, занявшая первое место в 2011 году в чемпионате мира International.

[11] Virtus.pro (VP, Виртус про, Медведи) – многократные чемпионы России и СНГ, обладатели множества международных медалей и чемпионских титулов/

– Так в чем суть твоей профессии? – Назвать это профессией было тяжело, но я попыталась, дабы получить объяснения. Васе явно приятно.

– Я хорошо играю в игру, в «Доту», и за это получаю деньги.

– А так можно было? – съехидничала я, но Вася ответил серьезно, без улыбки.

– Да. Платят не так много, как кажется по призовым фондам. От них доходит только часть, да и то приходится подолгу ждать. Но если играешь хорошо, то и на этом тоже реально заработать.

– Тоже? Есть еще заработок?

– Я в основном получаю со стримов. – Предвосхищая мой вопрос, Вася продолжил: – Это то, что ты видела. Люди смотрят мои трансляции. И платят.

– За что? – Я не понимала этот сумасшедший мир.

– За то, что они смотрят, как я играю.

– Если они не заплатят, то не увидят?

– Увидят. Это добровольные платежи. Просто в поддержку.

– Да ты что? Просто так… дают деньги… любуясь, как ты играешь в какую-то игру на компьютере?

– Все верно.

Парень мою язвительность не оценил и не понял. А вот я окончательно осознала, что Вася говорил серьезно. Я училась на психолога и работала кассиром, чтобы заработать копейки и выжить. А ему деньги просто так давали. За то, что играет в игрушку. В голове были только одни нецензурные мысли. Так, вдох-выдох. Я, наверное, что-то не так поняла.

– И сколько ты получаешь? – Я уже ожидала чего-то страшного, запредельного. Машина – космический корабль и квартира с хорошим ремонтом говорили сами за себя. А уж то, как он завис от моего вопроса, убедило меня окончательно – лучше не знать. Вася явно подумал точно так же и уклончиво ответил:

– По-разному, но за следующий стрим будет в разы больше. Благодаря тебе. Так что мне несложно будет оплатить твои актерские услуги.

– Раз уж мы вернулись к этой теме, – я говорила строго, как учительница, Вася сжался в преддверии моих слов, – никаких услуг. В частности актерских. Я помогу тебе, раз уж так случилось с твоей рукой. Но девушку отыгрывать не буду. Никаких поцелуев и… касаний. А называть меня перед своими озабоченными смотрителями можешь как хочешь. Чего не скажешь, то они все равно надумают. После всего увиденного-то. Платить мне ничего не нужно.

Вася только с силой сжал левую руку на руле и больше ничем не показал, что услышал.

Оставшееся до дома время мы ехали в молчании. Вася не дал мне тащить пакеты, мотивируя тем, что для моей дохлой фигурки это будет слишком жестоко. Но попросил закрыть машину и открыть дверь квартиры, одной рукой ему было неудобно.

Когда мы ввалились в уже знакомый мне коридорчик, парень забрал ключи от машины, а ключи от квартиры – нет. Сказал, что теперь они мои. И я могу выбирать комнату.

Эта задача поставила меня в тупик. И я, разутая, но все еще в куртке цвета хаки, привидением бродила из комнаты в комнату, пытаясь понять, а где мне находиться правильнее? Решающим оказалось то, что на кушетке Васе спать точно будет неудобно, а мне с моим ростом – нормально, да и в спальне с кроватью было слишком много его личных вещей. И еще спальня дальше расположена от входной двери.

Комната с балконом, кушеткой и компьютерами была выбрана мной окончательно.

– Ты уверена? Я ночами сижу за компом.

Я скептически окинула взглядом его забинтованную руку, намекая, что ему не скоро удастся плодотворно поработать. Говорить ничего не надо было.

– Логично. И один комп твой – выбирай любой.

Я осмотрела предложенное великолепие, пугающее своими размерами и количеством мониторов.

– То, что ты играешь за компьютером, я поняла. А зачем тебе целых три?

– Двое ребят из моей команды живут в Москве и, бывает, приезжают потусить. Точнее, уже один из команды, но мы все равно все общаемся и тренируемся иногда вместе. Вживую оно как-то веселее, что ли.

Я кивнула и вернулась в коридор снимать куртку. Пока я раздевалась, Вася затащил все мои вещи в комнату с кушеткой и включил компьютер. По ходу, он все привык делать быстро и не умел ждать. Я последовала за Васей и вещами, но парень собирался опять болтать со своей огромной аудиторией. Мне светиться на ее фоне не хотелось, поэтому я выскользнула из комнаты и прикрыла дверь.

После всего пережитого страшно хотелось есть, но на кухне не нашлось ни нужных продуктов (Вася накупил что ни попадя), ни посуды для готовки. У меня была своя кастрюлька, но для варки на двоих она маловата. Видимо, снимала куртку я зря. Натянула ее обратно, обулась, взяла свои двадцать пять тысяч и ключи и вышла из дома в поисках съестного и кухонной утвари.

Конечно, я заблудилась, увлекшись поиском нужных магазинчиков. Так и таскалась по району с огромными сумками накупленного. Я подходила ко всем домам, которые казались более или менее похожими, прикладывала к каждой подъездной двери магнитный ключ. И корила себя, что не попыталась запомнить, как выглядит дом и подъезд Васи. Но, скорее всего, и это бы мне не помогло: это был большой спальный район, застроенный однотипными многоэтажками. Что ж, это значило лишь то, что мне предстояла долгая прогулка.

Глава 4. Выкуп

Выкуп – воскрешение своего героя за деньги.

Проснулась я от уже почти забытого ощущения, которое случалось только в период нашей совместной жизни с бабушкой – кто-то коснулся меня во сне.

Я подскочила, но слететь с кушетки мне не позволили, придержав от падения и тут же отпустив, как только выпрямилась.

– Ты чего? – Я в возмущении уставилась на Васю. Сон сейчас был для меня спасением после всех последних нервных дней.

– Проверял, дышишь ли ты.

– И как? Дышу? – Я вздернула бровь. Страх исчез, но появилась головная боль, заставившая поморщиться.

– Не выяснил, но если ты еще немного полежишь спокойно, думаю, смогу сказать с большей уверенностью.

Закатила глаза и повалилась обратно на кровать. Конечно, не для того, чтобы мое дыхание проверили. Просто тело только после большого напряжения особенно хорошо умело расслабляться. Вот и сейчас – сидеть не было никаких сил. Парень вытащил из пакета упаковку лейкопластырей и протянул ее мне. И зачем пакет для такой мелкой вещицы?

– Спасибо.

– Ты прости, что разбудил. Просто прихожу, а ты лежишь в неудобной позе, вся в крови после… ну… того странного поведения. Что я еще мог подумать? Испугался, что тебе стало плохо.

Запустила руки в волосы и стала распутывать косы. Проверила место вокруг ранки. Кровь, видимо, и правда снова пошла, когда я спала, но уже засохла. Нащупала шершавые участки и слипшиеся пряди. Волосы нужно было помыть, но вставать не хотелось, поэтому просто массировала голову. Вася внимательно следил за моими движениями.

– Я поняла, что похожа на зомби. Но обещаю, что не умру здесь и сейчас. Спасибо за помощь. – Никакой реакции на мои слова не последовало. – Но если ты так уверен, что я все-таки зомби, то гарантирую – сейчас съем твои мозги, если не перестанешь на меня пялиться.

Вася кивнул и вышел из комнаты.

Я снова зацепила пальцем слипшиеся от крови волосы. Голова слегка кружилась, но, поднявшись, я даже не пошатнулась. Ни в коридоре, ни в кухне Васи не было, поэтому мне удалось без его вопросов уйти в ванную. Там я вымыла голову мужским шампунем. Посмотрела на этикетку, убеждавшую в потрясающем запахе хвои и морской волны. Это кто я теперь? Рыбка в кустах, ежик под водой или чувак с освежителем в лесу, «шоб хвоей не сильно воняло»?

Волосы после мытья превратились в мочалку. Теперь их еще полвечера раздирать, чтобы расчесать нормально. Если бы не бабушка, постоянно говорившая, как мне идут длинные волосы, – давно бы отрезала. А сейчас, спустя год после ее смерти, казалось предательством обрезать такую копну. Единственный бунт, на который я решилась, – это сережка в губе. Удивительно, но бабушка тогда обрадовалась, обняла меня и сказала, что я у нее умница и красавица. От воспоминаний тепло разлилось в груди, смешиваясь с ощущением после обжигающего душа на коже у ключиц. Там как раз образовался комок грусти. Теперь это только воспоминания. Больше никто меня так не обнимет, а я не отвечу на объятия со всем душевным теплом. Последнего уже не осталось. Все выжгло страхом.

Я встряхнула головой, обдав брызгами стенку и шторку. Хватит. Еще мгновение – и на лице будут не капли воды, а слезы. Этим я не верну бабушку. Надела домашнюю водолазку и джинсы, сменившие свой прежний статус из-за неотстиравшихся пятен, и побрела в комнату расчесываться. Когда волосы приобрели божеский, хоть и немного облезлый вид, я взялась за готовку. Супы я делала вкусные, и зажарка всегда выходила с идеально золотистым луком. А вот моими пирожками бабушка могла и от маньяков обороняться, и гвозди забивать.

За все два с половиной часа, которые я провела на кухне, Вася так и не появился. Наверное, пошел спать. Взяв из учебной тетради листочки, я подписала кастрюли пожеланиями приятного аппетита. Перекусила и ушла в «свою» комнату. На мониторе все еще стояла заставка игры, которую так никто и не закрыл. Я несколько раз прошлась от стены до стены и села дальше разбираться в том, что так любил хозяин этой квартиры. Не мог же он столь рьяно защищать какую-то ерунду? Хотя с тем, как он защищал меня, были основания думать, что мог.

Ночь пролетела незаметно, я уснула только к четырем утра – игра оказалась затягивающей. Причем чем дальше, тем более общительный мне попадался народ. И не все оказались подростками, как я опасалась. Они шутили, помогали друг другу и обсуждали, каких героев брать. Оказалось, это тоже влияло на шансы победить.

Чтобы снова не проснуться слишком поздно, я поставила будильник на пять утра, из-за чего мне показалось, что он зазвонил через мгновение после того, как я закрыла глаза. Я поднялась с неудобной кушетки и подумала, что именно сейчас я сильнее всего походила на зомби. Перекусила, хотя есть не хотела. На необходимость что-то засунуть в себя в такую рань организм всегда реагировал тошнотой. Но я понимала, что нескоро смогу поесть, поэтому-то и надо. Собрала вещи на учебу, стащила с крючка куртку. Насколько я помнила, именно ее я сбила в нашей потасовке. А вот чтобы поднимала – такого не помню. Из соседней комнаты вышел Вася в одних трусах и сонно посмотрел на меня, уже почти одетую и собирающуюся уходить.

– Ты куда это в такую рань собралась?

– Уже почти шесть.

– Вот-вот.

Вася потянулся, а я смущенно отвернулась. Хоть бы пижаму надел какую. Моя реакция была замечена, парень приблизился и наклонился в попытках поймать мой взгляд. Выбрав меньшее из зол, я подняла глаза и уставилась в его темные зрачки.

– Тебе бы пижаму носить.

– Я вырос из того возраста, чтобы меня нужно было запеленывать, прежде чем спать со мной.

Спать. Что это он имел в виду? Ах ты!.. Я, конечно, слышала о соблазнении несовершеннолетних. Но соблазнение от несовершеннолетних вижу впервые. Интересно, за это какой-то срок положен? Вот дойдет такой инцидент до суда, и учительницы начнут бояться ходить в школу, а дамочки – предлагать школьникам конфетки. «Вон с Фаталовой Анастасией[15] слышали, что произошло? Ужас, дети нынче опасные пошли!» Пока мои мысли не зашли еще дальше, пробормотала:

Глава 5. Cooldown

Cooldown, CD, КД, (англ. успокоиться, остыть) – время, за которое перезаряжается та или иная способность героя.

Мысли о том, что же мне делать дальше, скрасили вход в аудиторию. В лекционный зал я заходила в расстроенных чувствах и просто не обратила внимания, как смотрели на меня, заявившуюся посредине лекции без сумки, папки или ноутбука. А может, даже меня не заметили. Я бы не удивилась. Маленькая, серенькая, необщительная. Невидимка.

Я пыталась слушать лектора, но если бездумно записывать я умела, то бездумно запоминать – нет. Мысли постоянно соскакивали на то, как мне пережить этот день, а точнее, эту ночь. Вариантов пока не было. Васи дома не будет – у него еще минимум несколько дней активных занятий. Насколько я помню их график, на сегодня все забито до полуночи. А если учесть знакомство с психологом, то присутствие Васи точно обязательно. Он, наверное, обо мне даже не вспомнит. А если и мелькнет мысль, то решит, что я уехала обиженная в квартиру. Вряд ли он догадается, что ни ключей, ни мобильного, ни денег у меня сейчас нет. Ключи остались в сумке, которая лежит в квартире. Мобильный и деньги, которые у меня были, – где-то в комнате пансионата. Эту ночь мне нужно было как-то провести самой. М-да, беда.

Я опять постаралась прислушаться к лектору, не зря же приехала и подверглась этому испытанию. А подумать и поныть о том, как все плохо, я еще успею. И насладиться прелестями своей недожизни тоже. Лектор говорил нудно и нес откровенную чепуху, эти даты и устаревшие исследования были мне совершенно не нужны. Я снова и снова скатывалась на мысли о том, что мне делать, и боролась с подбирающейся к слезным железам жалостью к себе. Только на этот раз я побеждала, видимо, наревелась за эти дни на годы вперед. Ведь я редко позволяла себе слезы… раньше. Как, оказывается, легко стать плаксой, если есть кому пожалеть.

Итак, способы добраться до дома без денег у меня появились. Это было реально сделать – как пешком, так и зайцем. Первое – долго, второе означало близкое пребывание рядом с кем-то незнакомым. И все это ради Васиной закрытой квартиры, в которую я не смогу попасть. Больше мне было не к кому идти в этом городе. К бывшей хозяйке? Ха-ха, смешно. Разве что… к маме. В свою квартиру, где мы раньше жили с бабушкой. Ни за что.

Я уже решила для себя этот вопрос – лучше уж смерть. Нет, не лучше. Что я вообще себе надумала? Уже давно не подросток, а все кичусь детскими принципами. Ведь стараюсь уйти от мыслей и поведения неблагополучного ребенка. Я уже взрослая. Наверное. В любом случае пора брать ответственность за свою жизнь, а не скидывать ее на мать, с которой я за девять лет ее тюремного заключения не общалась вообще.

Но добираться к матери дольше, чем до Васиного дома.

Лекция закончилась, на следующую я не пошла, потому что поняла – все равно ничего из слов преподавателя не услышу. Первый мой прогул. Пора идти к матери, нужно сделать первые шаги, пока решимость не ушла. В метро я ехать не хотела, страх только помешает мне добраться до бабушкиной квартиры. Вся храбрость растворится в толпе. Да и зайцем ездить я еще не пробовала.

А пройтись пешком было даже полезно, и у меня будет несколько часов, чтобы подготовить себя к встрече с матерью. Да и не заблужусь я точно – расположение бабушкиной квартиры я помнила прекрасно, потому что в детстве не раз каталась на велосипеде до МГУ, веря, что буду тут учиться. Мечты сбываются. Надо было о большем мечтать.

Первые двадцать минут идти было очень холодно и хотелось есть. Но монотонные шаги и ритм города согрели меня. А мысли о еде оказались вытеснены из головы мыслями о матери. У нас не сложились отношения с самого моего детства. Наверное, даже вылезла я из нее в качестве протеста, чтобы не находиться к ней так близко. Никогда не понимала ни ее выбор, ни ее жертвенность. Хотя… мы похожи. Я ведь сейчас как раз близка к такому же состоянию. Мама виновата, проводящие собеседования виноваты, Вася виноват. Все виноваты, а я умная и замечательная. И как бы с этим ни боролась, все равно к тому же и возвращалась. Но буду надеяться…

Нет, я все сделаю, чтобы мои попытки увенчались успехом. Быть как мать – не хочу. Мой ребенок не должен такое видеть. Уж лучше пусть его никогда не будет.

Я потрясла головой. Осторожнее со своими желаниями, они имеют свойство сбываться. Просто я не умела мечтать и желать. Наверное, потому и возвращалась к одним и тем же проблемам.

Постепенно пейзаж менялся. Я замечала все больше высоких жилых домов и детских площадок. Девятиэтажка, мимо которой я сейчас проходила, навевала прекрасные воспоминания о похожем доме. В одном из таких я жила с бабушкой пять лет. А потом еще пять лет в другой девятиэтажке, в квартире, воспоминания о которой, наоборот, ужасны. Бабушка сделала ремонт, чтобы ничего не напоминало о тех событиях. Почему же они так и не продали квартиру, в которой убили моего отчима?

А потом вернулась из тюрьмы мама.

Казалось, что бабушка только ее и ждала. Все хотела увидеть свою дочь дома. Свободную и улыбающуюся. Увидела. И умерла. От счастья, наверное. От осознания достигнутой цели. Предательница, бросила меня с ней. Я шлепнула себя ладонью по губам, пытаясь сдержать резкие слова, как будто их я сказала вслух, а не подумала так.

Хлопок получился сильный, губы и подбородок обожгло болью. Слезы брызнули из глаз. От удара, а не от того, что я так и не научилась жить без бабушки.

И сейчас эта квартира уже не была теплым местом с легким старушечьим запахом. Теперь это нора одной доброй, но ядовитой змеи. Нора, которая принадлежала мне, ведь бабушка оставила завещание на мое имя.

Москву я любила за ее равнодушие. Никто не вмешивался и не задавал мне глупых вопросов, почему я от всех шарахаюсь, не завожу друзей и в мои девятнадцать у меня ни разу не было парня. Малознакомым людям не было до этого никакого дела. А хороших знакомых у меня нет. Хуже самой ситуации для меня только объяснять эту самую ситуацию. Стыдно и противно, как если бы кто-то спросил про мои испражнения. Но другие, не испытав подобного, не поймут.

Глава 6. Last Pick

Last Pick – последний выбор (англ.). Перед игрой команды выбирают героев. Last Pick – это последний выбранный герой. Он считается важным, так как ему уже не подобрать контрпик (такого героя, который смог бы контролировать и мешать его развитию).

Я все никак не могла провалиться в сон, да и как можно было уснуть, когда в противоположной части комнаты на диване спала мать. Она настаивала, чтобы я устроилась на удобной кровати. Как будто это могло что-то изменить в наших отношениях и я наконец-то начала бы чувствовать себя обязанной ей. Я попыталась было отговориться, признавшись в неземной любви к дивану. Даже обняла его, как старого друга, закатив от удовольствия глаза. Не помогло – мама, разумеется, знала лучше. Но сейчас я была даже благодарна ей за настойчивость, потому что решила включить компьютер, монитор которого был отвернут от маминого дивана. Я боялась спросить, откуда у нее была такая хорошая техника, потому что совсем не хотела знать ответ. Узнать – все равно что взять ответственность за чужое решение.

При включении компьютер слишком ярко осветил комнату, но дыхание мамы не сбилось. Она всегда крепко спала. Рядом с монитором на рабочем столе обнаружилась семейная фотография. Пятилетняя я, мама и отчим. Как можно было продолжать любить того, кого ты убила? Я положила рамку изображением вниз, а чтобы избавиться от жертвенных мыслей, ввела в поисковик «телеология». Именно о ней я услышала на лекции по Адлеру. Это оказалось не то, что я искала, но информация в одной из статей привлекла мое внимание. Виктор Франкл[28] – я о нем уже слышала. Тот, кто смог остаться цельным и счастливым даже в плену. Это казалось бредом или уткой, но я зачиталась на час. К полуночи я перешла на цитаты из трудов последователей Адлера и попыталась запомнить одну из них: «Если ты изменишь свой жизненный стиль – способ осмысления мира и самого себя, – то и твое взаимодействие с окружающим миром и твое поведение тоже начнут меняться».

[28] Виктор Франкл – австрийский психолог, создатель логотерапии (буквально: исцеление смыслом), автор книг по психологии.

В половине первого ночи мои мысли вернулись к Васе. Захотелось посмотреть, чем он живет и зарабатывает. Я ввела в поисковике «тверч». Не то. Как же называлась та программа? Вроде там была «и».

«Твирч» уже дал результаты. Яндекс добавил к результатам нужное – «твич», и я перешла по первой выпавшей ссылке. В том, как отобрать трансляции нужной игры, я разобралась сразу. На первых трех картинках-видеопревью был Вася. Мое сердце бешено заколотилось. В отличие от остальных превью-трансляций, на весь экран была не игра, а его лицо.

Колонки я включить не могла, не хотела разбудить маму, а наушников тут не было. Зачем они, если мама живет одна? Поэтому я решила посмотреть трансляцию без звука. Вася был явно чем-то взволнован – он тер виски и глаза, ерошил волосы. Грудь сжало от чувства благодарности, потому что в комментариях постоянно мелькало имя «Настя» и «МГУ». Обо мне кто-то беспокоился. Это было так необычно и приятно, даже если все это было только ради упоминаемого Васей «хайпа». Я увидела за спиной Васи знакомый фон. Он был в квартире. Наверное, парень приехал, чтобы вернуть мой телефон.

Правда, я не понимала, чего он пытался добиться, рассказывая всем о моем отсутствии. Хотел попиариться? Все могло быть. Но я на всякий случай решила написать в комментариях, что со мной все в порядке. Вылетевшее окошко сообщило мне, что оставлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. Следующие пятнадцать минут я регистрировалась в Twitch. Наконец мне это удалось, и я написала: «Это Настя, со мной все в порядке». Со вздохом облегчения откинулась на стуле, ожидая Васиной реакции. Сообщение было проигнорировано. Да и вообще быстро проскочило вверх под наплывом ехидных комментариев других зрителей. Я зависла, думая, что делать. За эти пару минут я заметила в чате еще двух Насть, просивших Васю приехать к ним домой. Причем одна из них вряд ли вообще была девушкой – с никнеймом-то, гласящим о близком знакомстве со всеми матерями мира.

Тогда я набрала: «Вася, если продолжишь меня позорить, я заставлю тебя научиться пользоваться венчиком и покупать только экопакеты. Настя».

Вот на этот раз реакция была. Правда, только через несколько минут, за которые я успела придумать и отмести еще десять вариантов сообщений. Вася подскочил и стал взволнованно что-то говорить, только я его все еще не слышала. Просто дописала: «Спокойной ночи, буду рано», – и выключила компьютер.

Уверена, мне в этой квартире долго оставаться не захочется, даже если я просто буду спать. К тому же завтра снова были занятия. Удовлетворив свое любопытство и успокоившись, я уснула, пряча улыбку в подушке.

Утром меня разбудил запах блинов. Никогда их особенно не любила, а для мамы это был показатель заботы о дочери. Отказаться наотрез было неудобно, и я затолкнула в себя две штуки.

Деньги на дорогу я все-таки попросила. Страх, что придется прижаться к кому-то, чтобы проскочить зайцем в метро, перевесил мою гордость. Но взяла я только на билет в одну сторону. Почему-то верилось, что Вася будет дома.

С мамой я попрощалась тепло, наверное, впервые в жизни. Как будто счастье заполнило мой колодец настолько, что захотелось им поделиться. И я ее обняла. Сама. А потом, помахав рукой на прощанье, убежала. Выбегая из подъезда, я обхватила щеки ладонями от смущения. Когда я отворачивалась от мамы, то увидела слезинку в ее глазах. Я смогла. И это было по-своему прекрасно. Может, все и правда в моих руках, а прошлое не властно над моим будущим?

Практически всю дорогу улыбка нет-нет да и возвращалась на мои губы. Я даже не могла с четкостью определить, что именно довело меня до такого состояния. Да и не пыталась. Просто наслаждалась всем, что видела по пути: яркими красками желтого пальто девушки, зашедшей в метро, морозным воздухом на улице и чистотой Васиного подъезда.