Ключи от моего сердца

Пролог

«Стон? Это мой стон или Хранителя?»

Стыдно было признаться, но желание любви Лису не отпустило. Она даже сжала ноги, настолько остро ее тело отвечало на ласки, что дарились не его хозяйке, а…

«А кому? – этот вопрос отрезвил, заставил успокоить дыхание. – Кто, если не я, целует Хранителя? Кто вошел в его комнату?»

Из-за незакрытой двери вскоре послышались треск рвущейся ткани и громкие звуки поцелуев.

- Боже! Так что же это получается?  - ужаснулась Алисия, вспомнив слова дяди, который поклялся, что Хранитель не тронет невесту, пока та не захочет. – Я сама вышла к Хранителю и сама же потянула его в постель? Так вот как он добивается своего? Магией?

- Жди, - донеслось из-за спины, и будто в ответ послышалась громкая ругань, а потом из комнаты спиной вперед вылетел черноокий и, ударившись о противоположную дверь, которая наверняка треснула от приложенной силы, мешком соскользнул на пол.

- Ну-ка, ребятки, тащите его к себе, - скомандовал появившийся в женской ночной рубашке, что лоскутами свисала с его мощных плеч, лорд Фрост. Вытерев ладонью губы, он зло сплюнул на пол. Тело Хранителя втянули в ту же дверь, которую он едва не выломал.

- Я ничего не понимаю, - желание резко отпустило, и Лиса вдруг вспомнила, что находится в чужих руках. – Лорд Винд, это вы?

- Нет, я не лорд Винд, - донеслось сзади. Алисия резко крутанулась, чтобы высвободится, но попала в еще больший захват. Открыла рот, чтобы завизжать, но не смогла – ее губы оказались в плену. Ноги подкосились, голова пошла кругом, а сворованный поцелуй лишил последних сил.

Он был в ее жизни первым, но Лиса готова была поклясться, что уже знает эти губы… и этот запах разгоряченного тела, и…

Глава 1. О тесном Лискином платье и мечте ее братьев

Алисия Виру смело могла бы называться леди, поскольку была благородного происхождения, но сейчас, когда она с наслаждением вгрызалась в стащенное на кухне яблоко и брызгала соком на страницы «Закряжских сказаний», ни один человек не заподозрил бы в ней деву голубых кровей.

Холодный ветер шнырял по углам полуразрушенной башни, которая так же, как и предки прячущейся в ней девушки, могла бы похвастаться славным прошлым, где в перечне значились и с честью пережитая осада, и переход крепости под мятежные знамена, сделавшие хозяина, пусть и ненадолго, но королем, и пожар, уничтоживший сестру-колокольню, чей остов до сих пор опаленными камням ковыряет небо.

Были они - и Алисия, и башня, в чем-то схожи, хотя одной минуло тысячу лет, а другой лишь четырнадцать. Обе, несмотря на плачевный вид, надеялись, что когда-нибудь все наладится, и жизнь повернется к ним хорошей стороной. А пока одна искала одиночества, вторая с радостью подставляла истертые ступени и открывала укромные уголки, где ветер-злодей не будет ворошить страницы книги.

- Каг-г-г-г! – черный ворон, нацелившийся на огрызок, топтался в проеме бойницы и сверлил бусинами глаз увлекшуюся чтением Алисию.

«И было в том дворце множество комнат, куда ходить никому, кроме Хранителя, не позволялось. И каждая из комнат несла на себе следы пребывания женщины: гребень с застрявшим в его зубьях волоском, серьги, будто только что снятые и забытые у зеркала, брошенные у кровати парчовые туфельки. Хранитель ревниво берег каждую вещь и не позволял не то что передвинуть - тронуть. А чтобы любопытные не совали в те комнаты носы, закрывались они на ключи, коих скопилось такое количество, что даже захоти кто подобрать их к замкам и за год не управился бы».

- Если у него столько ключей, то сколько же в доме Хранителя комнат?

- Каг-г-г! – напомнил о себе ворон.

Алисия Виру с сожалением посмотрела на огрызок, где сочной мякоти осталось на два укуса, и ловко швырнула под лапы ворону. Тот от неожиданности расправил крылья и отскочил, но, поняв, какое привалило счастье, хватанул добычу и сиганул с башни вниз.

«Пролетали года, и Хранителю надоедало ходить из комнату в комнату и перебирать памятные вещи. Его начинала мучить тоска. Хотелось тепла и человеческого участия, а потому отправлялся он к ведьме, которая колдовством вызнавала, где найти ему новую жену».

- Алисия! Лиса! Где же эта несносная девчонка?! – толстая кухарка – единственная в замке женщина, кроме прячущейся в башне младшей из рода Виру, собрав подол в узел, поднималась по крутой лестнице. – Если я сорвусь и сломаю себе шею, все останутся без ужина. А уж ты знаешь, какими бывают твои братья, если голодны! И послал Великий мне такое наказание!

Послышался грохот камней, тоненький вскрик Уршулы, и Алисии пришлось высунуться, чтобы убедиться, что башня окончательно не разрушилась и не погребла под собой рыхлое тело женщины, заменившей ей… Нет, слово «мать» к вечно ворчащей кухарке, норовящей больно ущипнуть или вовсе отправить в темный чулан за любую провинность, не подходило. Скорее, наставница, пусть никудышная, но хоть как-то готовящая к будущей жизни, поскольку на донну, призванную заниматься воспитанием девочек из благородных семейств, братья деньги тратить не желали. Какая донна, если последнее платье Лисе купили два года назад, и теперь приходилось набрасывать на плечи платок, чтобы его концы хоть как-то закрывали невесть откуда взявшуюся грудь. Пуговицы перешила на самый край, а толку никакого. Еще недавно, стоило тронуть, грудь болела. Алисии даже казалось, что ей под кожу каким-то чудесным образом попали две гладкие гальки с берега озера Охань, но прошло полгода, и камешки истончились, а потом и вовсе исчезли, оставив хозяйку один на один с проблемой рвущихся наружу полушарий.

- Ах вот ты где! – Уршула больно схватила за ухо. Обманула, значит: пихнула какой-то камень, чтобы наделать шума, а Лиса попалась, высунувшись из своего убежища. – Все книжки читаешь? Чему только они научат? Ступай вниз, горе мое. Поможешь на стол собрать.

***

- В рост пошла девка! – откликнулся старший брат на ворчание Уршулы, заявившей прямо за ужином, что негоже девице из рода Виру лодыжками сверкать, надо бы новое платье справить. Подмигнув двум другим сродственникам, обернулся на кухарку: - А что и женские зори у Лиски пришли?

Несмотря на холод – камин с первого дня весны топить прекратили, Алисия сделалась кумачового цвета. Разве можно вот так, за столом, обсуждать то, что она тщательно скрывает?

- Рано еще о зорях говорить, - выгородила Лиску кухарка.

- Раз рано, значит, и платье новое ни к чему, - хлопнул ложкой Карол – как самый старший он сидел во главе стола. – Куда она, кроме местного храма, ходит? А там все свои, взглядом не обидят.

- Спаси Великий, - задрала очи к потолку Уршула, - а как одно с другим связано?

- Не твоего ума дело, старуха. Вина подай.

- Карол надеется выгодно Лиску продать и наши дела за счет будущего родственника выправить, - младший из братьев был ближе всех к сестре. Если те смотрели на нее как на обузу, Юлек баловал: то книжку потрепанную принесет – в лавке у старьевщика полно такого добра, то ленту в косу вплести. Заботы на полмедяка, а сестре приятно. Они и походили друг на друга больше всего: оба светловолосые, синеглазые, тонкокостные – говорят, в мать. Старшие же смотрелись молодыми бычками – что обхват шеи, что рук – все едино.

Ковыряясь ложкой в тарелке, Алисия наблюдала, как морщится Карол, за единый раз осушая кубок дешевого вина – на дорогое денег нет, так же как на дрова и новое платье.

Глава 2. Заветы родных

В помещении, бывшем когда-то кабинетом отца, где на стенах зияли светлыми прямоугольниками следы от проданных картин и чувствовалось отсутствие огромных книжных шкафов, место которых заняли разномастные стулья, собрались все обитатели замка Виру. Конечно, кроме конюха, который как раз сейчас выкатил во двор карету и, ругаясь, ходил вокруг нее, соображая, как вернуть забытой в хламе вещи подобающий вид.

Но именно загромождающий карету хлам не позволил три года назад продать ее, как ту же самую библиотеку, насчитывающую несколько тысяч ценных книг, и бюро с чернильным набором, помнящем, как прадед, обмакнув перо, дрожащей рукой подписывал отречение от престола.

- Для кого готовят карету? – Лиса почувствовала недоброе. Где обещанные годы жизни до совершеннолетия, за которые судьба может претерпеть изменения? Ведь одно дело узнать, что Хранитель пожелал взять заморыша в жены, что само по себе казалось если не насмешкой, то ошибкой, и совсем другое – вот прямо сейчас, несмотря на неполные пятнадцать лет, отправиться к старику в стылую постель. Именно таким Лиске виделся Хранитель – стариком, пережившим всех своих жен, а теперь вознамерившимся погубить и ее, совсем юную и не успевшую почувствовать томление любви. А с Хранителем какая любовь?

Если кухарка и не рассказывала ей, что происходит между мужчиной и женщиной после свадьбы, то этот пробел успешно заполнили любовные истории, которые Алисия читала запоем. Но там описывалось все красиво: ее, дрожащее как лепесток вишни на ветру, ресницы, его чувственный взгляд, предвещающий полный страсти поцелуй, ну и прочие глупости, которые сейчас виделись совсем по иному. Седые космы старика, его дряблая кожа, тянущиеся к поцелую обескровленные губы… Фу! Фу-фу-фу!

- Ты уезжаешь. Посланник Хранителя ждать не будет.

Только сейчас Алисия заметила постороннего. Он сидел в кресле у стола спиной к ней. Произнесенные братом слова заставили посланника встать и отвесить сдержанный поклон. Незнакомец как нельзя лучше соответствовал придуманному Лиской портрету Хранителя – высокий старик с собранными в хвост седыми волосами. Его холодные глаза изучающе скользнули по фигуре «невесты», из-за чего той захотелось сжаться.

- На сборы дан час, - произнес он бесцветным голосом.

- Да-да! – торопливо подтвердил Карол, сворачивая в рулон только что подписанный документ. И по тому, как уважительно он относился с испещренной чернилами бумаге, сделалось понятно, что она весьма ценна. Горящий восторгом взгляд Стефана и испуганный Юлека обожгли догадкой, что повернуть назад не удастся – Алисию только что продали. – Я сам прослежу, чтобы понапрасну не растратили и минуты вашего драгоценного времени.

Карол вытащил из стола связку ключей и, со значением кивнув Уршуле, ответившей ему таким же кивком, отдал ей один из них – большой, с искусно отлитой головкой.

- Леди Алисия, следуйте за мной, - каким-то чужим голосом произнесла Уршула и, повернувшись к двери так, будто она была не простой кухаркой, а как минимум хозяйкой замка, важно пошла впереди. На щеках «наставницы» играл румянец, а нос задирался так высоко, что Лиса поневоле осознала, что сейчас ей откроется что-то доселе неизвестное и таинственное.

Ключ подошел к двери, за которую Алисия ни разу не ступала. Не из-за того, что не пускали, а просто не появлялся интерес – большинство комнат в замке пребывали пустыми: без мебели и без занавесей. А кое где даже отсутствовали стекла: старые разбились, а на новые не нашлось средств, да и нужды, а потому в них гулял ветер, и жили голуби.

- Что это? – спросила Лиса, вытягивая руку с лампой. Та осветила сундуки стоящие вдоль стен небольшого помещения. – Сокровища?

Уж больно дорогими смотрелись сундуки - с затейливыми скобами, резными крышками, украшенные цветной эмалью и кованными ручками.

- Сокровища, - запыхавшаяся кухарка сняла со стену веревку с болтающимися на ней ключами. – Матери твоей приданое. Денег и драгоценностей тут, конечно, не сыщешь, но вот богатой одежды полно.

- А что же вы раньше молчали? – в голосе Алисии слышались слезы. Она ходила оборванкой, а тут, оказывается, чуть ли не королевские наряды!

- Чтобы ты их, лазая по разрушенной башне, трепала? Или осеннюю грязь в расшитых золотом сапожках месила?

Сундук открывался за сундуком, являя бархат и парчу, тончайшие шелка и легкие меха. Резко запахло лавандой – ее сухие веточки рассыпались, падая на пол, а наряды перетряхивались и вешались на спинку сундуков. По тому, как ловко и со знанием дела работала Уршула, она перебирала их не раз.

- Но храм…

- Ты видела, как бедно одеты наши прихожане? Хотела бы вызвать завистливые мысли?!

- А отчего же брат не продал их, ведь за добротную ткань можно и золотой выручить?

- Хвала Небесам, хоть тут у Карола разумения хватило!

- Он всегда помнил, что в нашей семье растет сокровище, которое можно дорого продать. А как обойтись без красивой обертки? - послышался от двери голос Стефана.

- И много вы сегодня выручили? – слезы исчезли, осталась злость, что ее, Лиски, душой расплачиваются за свои же ошибки.

- Пока оговорили только аванс, а вот как выполнишь все условия, получим остальное.

- Какие такие условия? – от страха заболел живот. Во что ее втравливают? По силам ли будут те условия?

- Ничего особенного. Что-то вроде блюсти себя только для мужа, не порочить свое и его имя, не позволять вольных речей, могущих быть использованными против него, не причинять зла своими деяниями…

- Спаси Великий! Что я такого могу рассказать о Хранителе? Я и не знаю его да и не видела ни разу!

Глава 3. Сомнения, сомнения, сомнения

Прощание проходило суетно. То сундук забыли привязать, и стоило телеге тронуться, как он упал, разбрызгав осеннюю хлябь, то Уршула вдруг опомнилась, что забыла собрать в дорогу корзину с едой, и повисла всей тяжестью на ручке двери, крича кучеру погодить.

Карол, сухо попрощавшись, вернулся в дом. От него уже пахло вином. Стефан, облокотившись на перила каменной лестницы, наблюдал за метаниями кухарки и за покусывающей губы сестрой. Насмешка не сходила с его лица. Лиса, бросив на него взгляд, поморщилась: уезжать из родного дома и так было нелегко, а с такими непонятными братскими напутствиями и того хуже. Еще ничего не совершив, она уже чувствовала себя обманщицей и воровкой.

- Вот, возьми, - прибежал запыхавшийся Юлек, – я думал тебе на день рождения подарить.

Красная лента, новая, еще нестиранная, а потому упрямо скользкая, раскрутилась в его руках.

- Красивая. Я вплету ее в косу, когда почувствую себя одинокой.

- Лисенок, я буду скучать.

- Может, Хранитель разрешит тебе навещать меня? А, впрочем, не надо, - душа Алисии заныла, когда она увидела, как загорелся и тут же потух взгляд младшего брата. Но как объяснить, что стоит ей позвать одного, как тут же заявятся старшие? Как бы ни сложилась ее жизнь, Стефана и Карола она не хотела видеть рядом. Это они делают из нее злодейку. Она еще не знает, будет к ней муж добр или нет, а уже затаила против него несправедливость.

«А вдруг не все так страшно, как я думаю? – ей бы задаться мыслью, как ее встретят-приветят, а она переживала, чем закончится воровство ключей. - Вдруг Хранитель сам предложит сходить за Врата и подправить прошлое, принесшее столько несчастий моей семье? А если заглянуть еще дальше, и вовсе спаси погибшую в родах мать? Неужели откажется сделать жену счастливой?»

Вопреки ожиданиям, посланник Хранителя не разделил с подопечной карету. Несмотря на возраст, легко заскочил на отдохнувшего коня и, надвинув на лицо капюшон, поскакал довольно резво. Конюх, исполняющий роль кучера, грозно прикрикнул на запряженных лошадей и, стеганув хлыстом, заставил тех пошевеливаться. Карета, громыхая по каменной кладке, двинулась в путь.

На крыльце плакала в голос кухарка. Проклинала равнодушных братьев и грозилась навсегда уйти.

До столицы добирались два дня.

Ночевка на постоялом дворе добавила впечатлений. Алисия смотрела на открывающийся ей мир широко распахнутыми глазами.

Мамина одежда оказалась велика, и Уршулины ухищрения «здесь подвязать, а тут утянуть» не сделали ее удобней. Лиса то и дело наступала на подол и, если бы не сильная рука лорда Винда – так представился посланник Хранителя, «благородная особа» не раз бы убилась то о высокую ступеньку, то о незамеченную скамью.

Поданную в трактире еду Лиса назвала божественной, только сейчас поняв, что все то, что готовила Уршула, смело можно было отнести к стряпне на скорую руку. Ни тебе подгоревших кусочков, ни некстати встречающихся осколков костей. И никакого серого цвета и такого же вкуса.

Вино лорд Винд назвал весьма недурственным, но Алисии не предложил, что однозначно говорило, что Лиска, хоть и приобрела статус невесты, в глазах старика оставалась сущим дитем.

- Для вина, значит, по возрасту не подхожу, а вот в жены гожусь? Где справедливость?

- М-м-м, а я думал у нашей малышки нет голоса, - промычал старик, смакуя вино.

- Называйте меня леди Виру, - строго произнесла Алисия.

Винд подозвал пальцем разносчика и, вопреки ожиданиям «леди Виру», заказал:

- Принесите моей даме сахарной воды.

- Могу подать узвар из сушенных яблок и малины, - льстиво склонился слуга. Он прямо-таки светился от счастья, что способен оказать услугу. Такие молодцы еще с порога чуют, озолотит постоялец лишней монетой или будет до последнего торговаться, а потом дрожащей рукой отсчитает медяки.

Лиса скривилась, когда на столе лорд Винд оставил незаслуженно много. Нужда заставила ее быть рачительной.

Столица поразила грандиозностью въездных ворот, суетой и терпеливостью стражи, досматривающей прущую в город, несмотря на холод, толпу. Карету леди Виру пропустили без осложнений – сопровождающий лишь показал серебристую бляху, появившуюся из внутреннего кармана плаща.

Алисия, занавесив окна, прятала нос в пушистом вороте шубы. Зима по календарю еще не вступила в свои права, но с утра зарядил густой снег.

Чем быстрее они приближались к цели своего путешествия, тем чаще колотилось Алисии сердце. Она обмирала от страха. Какой из себя Хранитель? Будет ли он таким же беспощадно сухим и немногословным, как лорд Винд, или в его глазах окажется больше тепла? Не стошнит ли ее сразу, как только будущий муж заговорит с ней, а еще пуще, если возьмет за руку? Поведут ее завтра же под венец или свадьба случится во владениях Хранителя? Лиса вычитала в «Закряжских сказаниях», пусть Стефан и назвал их сказкой, много полезного. Оттуда она узнала, что Хрустальный замок находился далеко на севере, у самой границы с морем, зимой и летом прятавшим свои воды под толстой коркой льда.

С опаской она входила в богатый дом, даже оглянулась на пороге на развязывающего сундуки конюха, будто он мог окликнуть ее и погнать лошадей назад, увозя к братьям и Уршуле, пусть живущим кое-как, но зато привычно.

Глава 4. Деятельная леди Эдита и ее команда

Ханна была права, тетушка Эдита оказалась весьма деятельной натурой. Едва проснувшаяся Алисия почувствовала, что дом изменился: наполнился голосами, звуками шагов, хлопаньем дверей.

- Нет, у меня больше нет сил ждать, когда ты проснешься! - она влетела в комнату, пахнув свежестью и изысканными духами.  – Подъем! У нас сегодня много дел!

Тетушка Эдита раздвинула занавеси на окнах, чтобы впустить столь редкий в приближении зимы солнечный свет. За ночь снег запорошил все вокруг и теперь похрустывал под ногами прохожих.

Лиса зажмурилась и упустила момент, когда с нее сдернули одеяло.

- Это никуда не годится! - рыжеволосая небольшого роста женщина стояла у кровати, уперев изящные кулачки в бедра. - Разве такое белье предназначено для молоденькой девушки? Я понимаю, если бы ты была моего возраста и провела всю жизнь в монастыре…

- Но… - Лиса села и потянула на себя одеяло.

- Никаких «но»! Снять и немедленно!

- Я…

- Лучше вовсе остаться голой, чем сверкать бельем прошлого века.

- Оно не такое древнее, - возразила Алисия. – Это из приданого моей мамы.

Тетушка закатила глаза и удручающе покачала головой.

- Я всегда знала, что у семьи Пилли плохой вкус. Снарядить твою маму эдаким… - Алиса прямо чувствовала, что Эдита усилием воли заставила себя проглотить слово «убожество». - Ах, не хочу оскорблять память Иоланты, но судя по тому, что ее вещи так и остались в сундуках, даже она не отважилась носить их.

Эдита прошла к шкафу, куда вчера Ханна вывесила наряды племянницы, повозилась, раздраженно стуча плечиками, и извлекла на свет стеганый халат.

- Вот, накинь на себя. Сейчас принесут завтрак, - тетушка достала из-за пояса часы на цепочке и глянула на циферблат. - У тебя пять минут, чтобы умыться, и пятнадцать, чтобы поесть. Ровно в восемь двадцать и ни минутой позже здесь появятся модистка мадам Зофия и ее помощницы. Через два часа из салона «Очаровательные ножки» принесут самую модную на сегодняшний день обувь.

- Я не знаю свой размер… - Лиса торопливо стаскивала рубашку, не понравившуюся тетушке. Лучше предстать голой перед ней, чем перед кучей служанок, которые вот-вот заполонят комнату.

- Пока ты спала, я померила твою ногу и отправила записочку Ружеру.

Спрятавшись за ширмой, Алисия невольно прислушивалась к командному голосу Эдиты, которая задергала служанок – те передвигались бегом. Но когда Лиса появилась в наглухо запахнутом халате, в комнате царил полный порядок, а на столе стояли блюдо с умопомрачительно пахнущим печеным, кувшин с молоком и вазочка с мармеладом – поистине царское угощение после постных каш Уршулы.

- Ты слишком долго возишься! – Эдита посмотрела на часы и постучала острым ноготком по стеклу. – Мадам Зофия уже здесь и только ждет приглашения подняться.

Хорошо, что булочки были на один укус, они пролетели одна за другой, и даже не пришлось тратить время на намазывание мармелада. Но не попробовать его Алисия не могла: сунув ложку рот, зажмурила от наслаждения глаза.

- Пош-ш-шественно… - произнесла она, чувствуя, как нежнейший мармелад обволакивает небо.

- Я позже дам тебе целую банку, - пообещала Эдита, открывая дверь и впуская в помещение служанок, которые расторопно собрали посуду. Молоко Алисия пила на ходу и отдала чашку только у двери.

- Салфетка! - Эдита сунула ей в руки тончайшее полотно, украшенное мережкой. – Промокни губы, - и тут же: - Здравствуйте, мадам Зофия! Чем вы нас порадуете?

В комнату вошла статная черноволосая женщина, за ней несколько прислужниц с коробками и рулонами ткани в руках

Алисию вертели как куклу. Сняли с нее халат и не позволили одеться даже тогда, когда она начала стучать зубами. После полного обмера ткани подносили к лицу, чтобы понять идет Лисе цвет или нет, и развернутые они холодили и без того покрытое мурашками тело.

Парадом командовала тетушка Эдита. Она короткими словами одобряла или просила убрать непонравившуюся ткань:

- Да. Нет. Нет. Да. Возможно.

Алисия не успевала присмотреться или даже пощупать материал, а ее укутывали уже в новое полотно.

- Бархат - определенно нет. Он взрослит. Шерсть только светлых оттенков.

И опять бесконечное «да, да, нет».

Щелкнула крышечка часов, тетушка Эдита посмотрела на отложенные ткани, получившие от нее одобрение, на затягивающую пояс халата племянницу и, кивнув головой замершей у двери служанки, скомандовала:

- Впустите моего дорогого Ружера!

Портнихам во главе с мадам Зофией пришлось поторопиться, чтобы расчистить поле для нового игрока: то, что заслужило строгого «нет» Эдиты, быстро упаковывалось и выносилось из помещения.

Появившийся человечек был настолько мал ростом, что Алисия уставилась на него с открытым ртом. Следом за ним занесли два огромных кофра.

Тетушка распростерла объятия и, наклонившись, расцеловалась с вновь прибывшим.

- Где объект? – деловито спросил он и безошибочно выделил Лису: никто, кроме нее, не таращился на низкорослого, но весьма модно одетого мужчину. Его черные усы были пострижены как по линеечке, а волосы блестели и были зачесаны так гладко, что Алисия не удивилась бы, если бы увидела в них свое отражение.

Глава 5. Кого ценит Хранитель

Провожали леди Виру в пансион всем семейством. По такому случаю съехались ее двоюродные сестры с мужьями и многочисленными детьми. Всем хотелось посмотреть на невесту Хранителя, а прежде всего, на него самого. Но в конце прощального вечера большинство разодетых дам испытало разочарование: хотя жениху заранее соколиной почтой отправили приглашение, он явиться не изволил.

К величайшему облегчению Алисии.

- Нет, ну в самом деле! – возмущалась тетушка, в последний раз перед отправкой инспектируя сундуки, в которые уложили Лисины обновки. – Негоже прятаться от тех, кто вскоре сделается родственниками. И потом, мне хотелось получить одобрение за свои труды. Снарядить девочку в двухнедельный срок сродни подвигу. Нет, я понимаю, если бы требовалось одеть ее кое-как, я же расстаралась, организовала все наилучшим образом. Столько сил, столько нервов!

- Милая, Хранитель знал, кому довериться.

- Ах, Пусик, только ты меня ценишь! Ханна! – Эдита нервно обернулась на служанку, возящуюся со шляпной картонкой – та никак не хотела закрываться: то перо вываливалось наружу, то лента. – Неужели никто не слышит, что в дверь стучат? Где все?

- Малгуся и Вада повели барышень с детьми в конюшни: туда сегодня пригнали аруйских жеребцов. Кавела и Сига вы еще с утра на ярмарку за провизией отправили. Данута возится с тестом, да и не ее это дело до двери ходить. А у садовника выходной, он, наверное, в своем сарайчике пьяный спит, - Ханна монотонно перечисляла, кто из слуг куда делся, не замечая, что Эдита ее прожигает взглядом.

- Что, мне самой теперь двери открывать, раз все такие занятые?

Ханна, наконец, заметила недовольство госпожи, бросила картонку, из которой тут же вывалилась шляпка, и скрылась за дверью.

- Пусик, распустил ты слуг, пока я была занята Алисией!

Дядя вытаращил глаза и густо покраснел, но предусмотрительно смолчал. Он попытался выбраться из подушек, коими обложился, сидя на диване, но ни с первого, ни со второго раза не справился. Он барахтался в шелковых думочках и еще больше багровел.

Лиса прикрыла рот ладошкой, чтобы не заметили ее улыбку. Настроение ей теперь ничто не испортит. Хватит того, что вчера издергалась в ожидании Хранителя, но слава Великому, жених не пришел. Остался от силы час, и она отправится в новую жизнь, где не будет пригорелых каш, тесного платья и сношенной обуви. Кузины за ужином рассказали про королевский пансион – сами провели в нем четыре года

- Да что за упорный дятел? Стучит и стучит! – Хенрич в сердцах расшвырял подушки.

- Велено вам передать, - в комнату влетела Ханна. В ее руке находилась небольшая коробка с вложенной под бант карточкой.

- Мне? – тетушка недоверчиво повертела протянутый сверток, похожий по размеру на шкатулку, обернутую серебряной бумагой.

- Посыльный так и сказал: «Велено передать леди Эдите Пилли».

- Кем велено? – тетушка, развязав бант, извлекла атласную карточку, на которой не было ни слова. – Что это? Шутка какая-то? – она в недоумении повертела визитку, но с той вдруг посыпались снежинки.

Дядя через плечо Эдиты заглянул в дрожащую в пальцах супруги записку. Снежинки, слетая одна за другой, обнажили витиеватую надпись, прячущуюся под ними.

«Благодарю за помощь. Хранитель», - вслух прочел дядя.

- Боже, как мило! – тетя глупо улыбалась, забыв о посылке, которую вытащил из ее рук Хенрич. – Я совсем запамятовала, что Хранитель маг.

Только Лиса открыла рот, чтобы расспросить, что за маг ее жених, поскольку о многих из владеющих магией ходили страшные истории, вмешался дядя Хенрич.

- Смотри, Эдита, -  завороженно произнес он. В шкатулочке на бархатной подстилке лежали серьги из зеленых камней, которые как нельзя лучше подходили к огненным волосам миниатюрной женщины.

- О, Хенрич! Это же изумруды! Надо бы показать подарок Хранителя моим девочкам! – тетя взяла коробку и заторопилась к выходу. Уже у двери обернулась на Алисию: - Забудь все, что я тебе говорила. Никакого флирта, никакого пыла с безусыми юнцами! Для такого мужа стоит себя поберечь.

***

- Ну что ты, точно медведь-шатун, ходишь из одной комнаты в другую? – на меховом вороте Вайги висели бусины растаявших снежинок. Хранитель, только что затворивший за собой дверь, растерянно хлопал глазами, привыкая к яркому свету лампы в ее руках. – Совсем одичал!

- Память тревожит, - произнес он и, пряча ключи в карман, зашел за спину ведьмы, чтобы помочь снять шубу. – Ты почему не разделась внизу?

- Так нет никого, даже наружной охраны. Попрятались, должно быть. Да и какой дурак, кроме меня, высунет нос из дома в такой день? - Вайга тряхнула головой, расправляя примятые огромным воротом волосы. На них так же, как жемчуг, нанизанный на нити, блестели капельки воды. – Ты когда в последний раз спускался? На дворе такая вьюга! Чудо, что я вообще не сбилась с пути.

- Выходит, Винд вернулся? – Хранитель поспешил вниз, бросив шубу Вайги появившемуся слуге. Распахнув двери и шагнув за порог, загородил локтем лицо – сильный ветер бил мелкими снежинками, которые резали как стекло. Волосы взметнулись и стеганули по плечам, будто пойманная за крыло птица.

- Так вот в чем дело! – Вайга пряталась за широкой спиной Хранителя. Ей приходилось кричать, чтобы перебить вой ветра. – Я-то думаю, откуда вьюга? Еще час назад ничего не предвещало! А, оказывается, Винд нерастраченную силу сбрасывает! Надолго уходил-то?

Глава 6. Перед зимним балом

Два года в пансионе пролетели как один день. Все было внове, все волновало. Поначалу Алисия дичилась: и манерами нужными не обзавелась, и двигаться правильно не умела. Благо, хоть читала без запинки и писала без ошибок. «Врожденная грамотность» - так высказался преподаватель словесности, хваля за большую любовь к книгам и ругая за то, что читала не ту литературу, которая развивает хороший вкус.

Но все оказалось поправимо.

Если до приезда Алисии Виру в пансионе жили лишь девочки из дворянских семей, то вскоре после ее появления в королевское учебное заведение прибыли «дочери народа», понятия не имеющие, как правильно говорить, не умеющие есть вилками и вовсе не читающие даже неправильную литературу. На их фоне Лиса была уже не столь ужасна, и насмешки от «истинных леди» прекратились.

Возмущенные появлением в элитном учреждении «дворняжек» преподаватели и воспитанницы быстро угомонились, стоило вмешаться королю. Он объявил, что насильно никого не держит, ропщущие должны смириться – королевство берет курс на обновление крови. Уж слишком часто у высших дворян появлялись дети с врожденными болезнями, причина которых крылась в близкородственных браках. Чтобы служить примером, Эмерик Второй удочерил двух сестер, осиротевших после пожара в купеческих рядах, присвоил им титул принцесс и посулил выдать замуж в самые благородные семьи, если не своей страны, то соседних. Приданое обещалось быть грандиозным. 

Протестующие сразу прикусили язычки. Кто отважится пойти против короля? Фырканье на новонареченных «дворянок» строго пресекалось, а известие, что содержание дочерей народа оплачивает сам Хранитель, и вовсе примирило с их существованием. Спрягали глаголы, осваивали арифметику и танцевали плечом к плечу как обладательницы голубой крови, так и простые горожанки. Все вместе, шаг за шагом, юные леди королевского пансиона приобретали лоск.

Алисия невольно прислушивалась, если речь заходила о загадочном благодетеле. Живущая с ней в одной комнате девушка однажды открылась, что ее отец все еще надеется породниться с северным князем, который никак не определится с выбором жены.

- Поговаривают даже, что ею непременно будет одна из воспитанниц королевского пансиона!

Эти откровения заставили Лису не выдавать, коль уж сам Хранитель молчит, факта их обручения. Да и вообще, что есть обручение? Если слушать рассуждения подруг, то у Алисии Виру все было неправильно: ни знакомства с женихом, ни помолвочного кольца на пальце. Подписаны какие-то бумаги и только. И вообще, нет даже намека на произошедшее предложение руки и сердца. Впору усомниться, что жених вообще существует.

Стоило признать, молчание Хранителя волновало и заставляло мыслями вновь и вновь возвращаться к нему. Когда они увидятся? Как себя вести при этом? Лиса каждый раз замирала, когда в просторную залу, куда собирались воспитанницы в день посещений, заглядывала дежурная и называла фамилии тех, к кому пришли.

- Алисия Виру? -  тут непременно нужно было подняться, чем бы ты не занималась: музицировала, читала стихи или пробовала себя в рисовании. Таков был порядок. Дежурные не должны бегать по этажам и выискивать воспитанниц, родственники которых изволили посетить своих чад. – К тебе тетушка.

Алисия выдыхала и спешила к Эдите. В теплую погоду они прогуливались в парке вокруг чудесного пруда, в котором жили лебеди, в ненастье спешили укрыться в кофейне или зимнем саду.

Но как же Лиса боялась, что в один из родительских дней, а таковые случались раз в месяц, в пансионе объявится жених!

- Алисия Виру? К тебе дедушка.

В этот момент она сгорела бы от стыда.

Но странное дело, после того, как Хранитель два года не давал о себе знать, ей сделалось даже обидно: что она за невеста, если о ней не вспоминают?

Хотя, нужно быть честной, подарки продолжали сыпаться. Что есть, то есть. Вот и накануне первого в жизни Алисии бала из дома дяди доставили коробку с платьем, туфельками и списком поучений, написанных собственноручно тетушкой Эдитой - чего юной леди ни в коем случае нельзя делать, если какой-нибудь выученик пажеского корпуса вскружит ей голову.

«А, может, Хранитель передумал? Ведь тетушка лишь раз обмолвилась, что вещи оплачены им, а после ни звука. А что? Леди и лорд Пилли люди тактичные, могли просто скрыть, что у жениха планы в отношении меня поменялись. Учится, присмотрена - и то хорошо! Дядюшка знаменитый конезаводчик, его жеребцы не раз брали призы, дела идут в гору, и что ему стоило купить любимой племяшке бальное платье?»

- Девочки, вы, случайно, не знаете, Хранитель уже женился?

- Если бы он женился, мы даже здесь бы слышали, как воет мой отец, - Мажанна, дочь главного поставщика вин для королевского двора, печально улыбнулась своему отражению в зеркале.

- Почему ему так важно породниться с северным князем?

- Он ругает себя за то, что не уберег виноградники на террасах Саймарии - их погубил внезапно грянувший мороз. А вновь посаженные и близко не дают того букета, что так нравился королю. Его Величество уже не раз выражал сожаление, - Мажа распустила волосы, тряхнула головой и потянула за локон, спиралькой упавший на лоб. - Если бы Хранитель женился на мне или моей старшей сестре, папа по-родственному договорился бы повернуть время вспять. Ему нужна всего лишь одна ночь, когда следовало жечь костры, а не надеяться на Высшего.

Глава 7. Таинственный незнакомец

- Ой, девочки, я так волнуюсь, - Мажанна теребила книжку для танцев, болтающуюся у нее на запястье. - А вдруг меня никто не пригласит?

- С чего бы это? – Ивона по-деловому осмотрела подругу, расправила кружевной воротник, словно паутинка прикрывающий ее обнаженные плечи. Мажа собрала волосы в высокую прическу, постаралась зализать их, но непокорные кудряшки все равно рвались на свободу, и эта небрежность делала девушку особенно милой. – Ты хороша как никогда.

- Ой, спасибо! – блестящий взгляд Мажанны скользил по залу, где уже собрались воспитанники пажеского корпуса. Он заняли стратегические места меж колонн, оставляя центральную часть сказочно-нарядной залы открытой, и вступавшим в помещение ученицам пансиона невольно приходилось кружить вокруг огромной елки – главной достопримечательности новогоднего маскарада. – Вы тоже очень-очень…

Мажа не договорила, встретившись взглядом с одним из пажей. Ее лицо пошло пятнами, когда тот поднял руку, затянутую в белую перчатку, и игриво помахал ей.

- Она уже забыла о Хранителе, - Ив толкнула Алисию плечом. – Не видать ее папочке виноградники.

Лиса трудно сглотнула. Во рту от волнения пересохло, а в голове стоял гул из голосов, шарканья ног и шелеста множества серебристых лент, что свисали с потолка и, поддавшись легкому сквозняку, волновались, будто водоросли в воде. Ивона что-то еще говорила, подначивая Мажанну, но Алисия ничего не слышала. Она, с тех пор как очутилась в зале, искала глазами старика и только что нашла такового – весь в черном, несмотря на праздничное событие, он стоял у окна. Маска ворона с огромным клювом не могла скрыть блестящие белые волосы, лежащие на его плечах. Высокий, подтянутый, с гордой посадкой головы, он тоже не отрывал взгляда от Лисы, а когда она запнулась, наступив на краешек платья, улыбнулся и поднял вверх узкий бокал с игристым вином.

- Распрямись! – Ивона легонько стукнула веером по спине Алисии. – Чего вся скукожилась? Не хватало еще, чтобы ты растянулась посреди залы.

- Не привыкла ходить на каблуках, - Лиса была рада, что подруга ее отвлекла, и их разговор выглядел естественным: ей не хотелось мило щебетать о пустяках и поглядывать через веер на пажей. Неестественный смех, жеманные позы невыгодно отличали впервые допущенных до бала учениц от остальных. Наверняка завтра мадам Хобс сделает выговор, что юные леди не усвоили уроков манер и вели себя как торговки на ярмарке.

- Так почему же ты не надела другие, более удобные?

- Тогда платье волочилось бы по полу, - Лиса двумя пальцами подхватила ткань и слегка приподняла – расшитая бисером кайма на подоле заиграла яркими красками -  такую действительно не подошьешь, иначе испортишь всю затею вышивальщицы. – Тетушка нарочно так сделала. «Пора привыкать к каблукам. Ты больше не девчонка, лазающая по развалинам».

- Сейчас, конечно, не время о том говорить, но почему твой дядя, раз уж он такой богатый, что мог позволить заказать платье у королевской швеи, не помогал вам раньше? – Ивона знала историю семьи Виру. Да и кто не знал? Пусть прадед Лисы сидел на троне всего лишь год, после чего был низвергнут подросшим наследником истинного короля, но имя Гордона Виру навсегда вписалось в историю Эварты.

- Братья сначала не знали, а потом скрывали истинное положение дел, надеясь вернуть наши вложения. А когда все открылось, дядя первым приехал к нам и даже дал денег, но…

- Все понятно, - Ивона, видя смущение подруги, не стала ее мучить. – Дядины деньги тоже были пущены по ветру.

- И не раз. В конце концов ему надоело. Он предложил братьям работу, но как принцам крови марать свои руки? «Коневодство? Фи…». Юлек согласился бы, я знаю, но старшие не отпустили бы его, иначе потеряли бы оправдательный мотив. Одному принцу, значит, можно «кобылам хвосты крутить», а другим нет?

- Ох, боюсь, следующий их прожект – это ты. Они благополучно переберутся с шеи дяди на шею твоего мужа.

Лиса боялась поднять глаза, чтобы подруга не прочла в них, что прожект уже в действии. Из неловкой ситуации выручила грянувшая музыка.

- Кавалер-р-ры приглашают дам! – рявкнул на всю залу устроитель бала. Алисия поправила маску. Вот ведь не хотела плакать, а слезы все равно навернулись. Хорошо, что кружево на пол-лица и оставляет открытым только губы, иначе все увидели бы, как у Лисы покраснел нос. В минуты расстройства он всегда выдавал хозяйку. И этот мужчина с бокалом подозрительно зашевелился – поставил его на подоконник и одернул длиннополый жилет, расшитый темными драгоценными камнями.

Алисия не успела оглянуться, как ее подруги были расхвачены. Ивона скорчила лицо, попав в объятия здоровяка, ниже которого была чуть ли не на две головы, но Лиса была бы рада и такому, лишь бы не танцевать с приближающимся к ней «вороном».

- Разрешите? - рука с длинными пальцами, унизанными черными же перстнями – вот, что увидела Алисия, страшась поднять глаза на приглашающего. Он повел легко, а она только и смотрела на блестящую головку булавки, скрепляющую ворот мужчины.

- Алисия Виру? – произнес он, слегка наклонившись к уху партнерши. – Вы хорошо танцуете.

- Вы тоже, - пролепетала она, нисколько не кривя душой. Сейчас Лиса была почти уверена, что находится в руках Хранителя. Кто еще мог знать, что под маской прячется именно леди Виру?

- Я уже наслышан о вашей красоте, - волосы наклонившегося мужчины скользили по ее обнаженным плечам, - и предвкушаю, какой ослепительной красавицей вы станете через два года.

Глава 8. Письма

- Алисия Виру, письмо! – дежурная залетела в класс и хлопнула запечатанным конвертом по парте.

– Второе за неделю? И кто же пишет нашей принцессе? Неужели тот самый старик, что первым ринулся приглашать тебя на танец? Ой, а может он и есть Хранитель? Ведь мы собирались вычислять его по седым волосам? Как-то в праздничной кутерьме я забыла о северном князе, – рука Мажанны потянулась к сургучной печати, что надежно скрывала тайну переписки, но Лиса схватила первая. Прижала конверт к груди, чувствуя, как начинают гореть уши.

- Тише ты, - Ивона пнула Мажу по ноге. – Потом расспросишь. Нечего плодить сплетни. А дуру Риску я предупрежу: еще раз забежит в класс с криками, с ними же и выбежит. Не могла конверт на перемене отдать? Нет, надо всех поставить в известность.

- Так! Прекратили разговоры, - учительница по растениеводству стукнула указкой по парте. Подруги от неожиданности подпрыгнули.

Душа Лисы обмирала. Вожделенный конверт прожигал карман фартука. Она по монограмме на печати догадалась, что пишет тот же, кто дня четыре назад прислал первое письмо.

«Милая леди Виру! Надеюсь, вы позволите так вас называть? Вы, должно быть, меня не запомнили, но я имел честь с вами танцевать на зимнем балу. Хотя правила этикета запрещают приглашать одну и ту же леди более трех раз, признаюсь: я осмелился пойти на нарушение. Достаточно было сменить маску, и никто не заметил допущенной вольности. По этому поступку вы можете судить, сколь велико было желание находиться рядом с вами, прикасаться к вам, вдыхать аромат ваших духов. Надеюсь, вы простите мою хитрость. Искренне ваш, С.З.»

Сначала Лиса растерялась. Ни полного имени, ни адреса. Кому и куда писать?  Конечно, при условии, что ей вздумалось бы ответить.

Алисия дни напролет мысленно перебирала всех, с кем танцевала. Ворона она откинула сразу – даже убери он волосы, Лиса все равно узнала бы его. По особой стати, сдержанной манере, шепоту, заставляющему руки покрыться гусиной кожей, а особенно по сквозящей в движениях властности. Взрослого мужчину легко отличить от пылкого юнца. Все остальные были именно такими.

Мысли о седовласом тревожили и до письма. Был ли Ворон тем самым Хранителем? Если да, то почему не открылся? Почему сразу после танца покинул бал? Разве невесту оставляют на волю судьбы, особенно в день, когда вокруг нее вьются молодые пажи? А ведь кто-то из них оказался особенно настойчивым и изобретательным, впору бы Хранителю заволноваться.

Лиса вспоминала свои ощущения во время танца с Вороном: охватившую ее оторопь, неловкость, желание, чтобы музыка поскорее закончилась. Сделанный вывод оказался неутешительным – если с ней танцевал Хранитель, и она осталась равнодушной к его прикосновениям, то как ей исполнять роль жены? «Роль» - как же хорошо это слово подходило к ее ситуации. Беда в том, что она плохая актриса. Как надолго ее хватит? 

Алисия через ткань фартука потрогала послание от неизвестного З.С.

До письма она пребывала в твердой уверенности, что ни с одним из пажей не танцевала дважды. Как? Как незнакомец исхитрился пригласить ее несколько раз (определенно больше трех), а она не распознала, что уже вальсировала с ним? Да, бал длился до двенадцати часов, и к его концу Лиса не чувствовала ног, но голова же оставалась на месте?

Вот это самое досадливое чувство, что ее провели-обманули, и не позволило сесть за ответное письмо самонадеянному пажу. Как только Лиса исключила Ворона, сделалось понятно, почему таинственный кавалер не написал обратного адреса – все, с кем она танцевала, пришли на бал в парадной форме, и лишь маски разнили воспитанников военного корпуса.

Да, именно непонимание, как она проглядела, что с нею играли, заставило мстительно порвать послание. Вот если бы Лиса собралась отвечать, то она как следует обдумала бы, можно ли вести переписку с посторонним мужчиной, когда у тебя есть жених.

И вот теперь новое письмо. Как с ним быть? Порвать сразу, не читая? Или прочесть, и только потом уничтожить?

Алисия постучалась лбом о стол.

- Ты чего? – испугалась Мажанна. Круг, который она вычерчивала с таким старанием, оказался безнадежно испорчен – грифель проткнул бумагу. Вырывая страницу из тетради, Мажа покосилась на распластавшуюся на столе подругу.

- Читать или не читать? – та вытащила из кармана конверт и положила рядом с собой.

- Я бы и минуты не раздумывала. Чего страшного может быть в письме? - Мажа повертела его в руках, посмотрела на просвет, даже понюхала.

- Ну… мне трудно объяснить… - Алисия повернула голову. Столешница приятно холодила щеку. – Письмо - это неприкрытый соблазн.

- Фи! – Мажанна бесцеремонно сломала печать. Расправила свернутую в несколько раз бумагу и, набрав в грудь воздуха, приготовилась читать вслух.

- Подожди! – Лиса вытянула руку.

- Ну что еще?

- Я должна признаться: я обручена, а потому для меня чтение писем от другого мужчины сродни предательству. Понимаешь?

- Нет. Не понимаю. Во-первых, не понимаю того, что ты от нас с Ивоной скрыла, что у тебя есть жених, а во-вторых, читать письма и бежать на тайное свидание – совершенно разные вещи.

- У кого тайное свидание? - в комнату вошла румяная с мороза Ив. Бросила сумку с учебниками на кровать, принялась разматывать длиннющий шарф.

Глава 9. Принц и роза

- Остался месяц до весеннего бала! – учительница танцев леди Фло ходила вдоль выстроившихся в ряд воспитанниц королевского пансиона. Легкие прозрачные юбки, собранные в тугие пучки волосы, гордо задранные подбородки, прямые спины – все-таки она вышколила своих учениц, и теперь они не напоминали тех кривобоких утят, каковыми большинство из них явилось на первый урок. – Уже известно, что бал посетит Его Величество с сыновьями, а потому мы приняли решение сделать несколько показательных номеров. Традиционно бал открывает танец Цветов. Сейчас я назову имена тех, кто исполнит роль Лилии, Колокольчика, Ромашки, Жасмина и Розы.

По ряду учениц пробежало волнение. Все знали, что у Розы заглавная роль и ей предстоит репетировать с партнером из королевского балета. История танца проста и печальна: принц влюбился в розу, но срезав ее с куста, не смог сохранить. Сорванные цветы долго не живут. По задумке леди Фло, с платья танцовщицы в финале слетят почти все лепестки. Все, что останется от Розы – засушенный меж страниц книги цветок.

- А каков смысл этой истории? – Ивона понимала, что обладает слабыми данными для исполнения роли названных цветов и сольное выступление ей не грозит, хотя живо представила, как бы хорошо смотрелась в костюме Лилии – подружки Розы.

- А вы как думаете? – леди Фло даже не подняла голову, продолжала чиркать карандашом в своей тетрадке.

- Я думаю, что Роза, отдавшись в руки мужчины, потеряла невинность, и он утратил к ней интерес.

- А я полагаю, - Мажанна расправила складки юбочки, чтобы та выглядела пышнее, - это история о любви. Они оба души не чаяли друг в друге, но принцы не вольны жениться по своему выбору. Отсюда и печальный финал.

- Ой, если бы дело было в статусе цветка, то наверняка с принцем танцевала бы не Роза, а Ромашка. Вот она уж точно неблагородных кровей, - скривила лицо одна из учениц – как раз из тех, что роптали при пополнении пансиона «детьми народа». – Я уверена, что танец – это история о неверности мужчины. Сегодня захотелось сорвать один цветок, завтра другой.

- Все мужчины ветреники!

- Нет, это чистая любовь! Роза отдала всю себя и погибла!

- Была бы чистой, он не сорвал бы с нее лепестки! Оставил бы целомудренной!

- Успокоились! – леди Фло заставила спорщиц замолчать. – Каким будет этот танец зависит от вас. Вы вдохнете в него душу, раскрасите красками смысла. Будете танцевать коряво – однозначно история не вызовет трепета, а, значит, расскажет о чем угодно, только не о любви.

- Мне кажется, Роза вовсе не любила принца, - Алисия сама не ожидала, что решится высказаться вслух. – Она росла себе без тревог и думать не думала, что на свете существует принц. Но вот красивый цветок попался ему на глаза. Из прихоти или на самом деле воспылав нежными чувствами, принц срывает Розу, совсем не думая, сколько ей отведено.

Лиса поразилась воцарившейся тишине. В танцевальной комнате эхом звенел ее голос, и никто не перебивал, не пытался вставить свое слово. А все потому, что Алисия рассказывала историю о себе и Хранителе, о чувствах, которые копились-копились и вылились в такое вот откровение.

- Сколько? На самом деле совсем немного. День-два, и ее красота увянет. Полетят лепестки, отмеряя оставшееся время. Его и жизнью-то назвать трудно.

Лиса оглядела застывших подруг, потерла замерзшие вдруг руки.

- Мне кажется, эта история об эгоизме принца. Сорвал, желая сделать только своей, но Роза умерла. Она так и не полюбила его.

- Такой трактовки я еще не слышала, - задумчиво произнесла леди Фло. - Обычно говорят о пылкой любви Розы к принцу, поэтому и наряд шьется алый, чтобы показать, что цветок отвечает страстью. А в твоем случае…

- Ее платье должно быть бледно розовым. Роза робка и не знает себе цену. Ее стебель ломают и ставят в хрустальную вазу, и никто не спрашивает, хорошо ли ей на новом месте. Пусть вокруг все дышит богатством, но трудно восхищаться золотом, когда жизнь из тебя утекает по капле.

- Решено! Нашей Розой будет Алисия.

- Можно я буду хотя бы Колокольчиком! – Ив задрала руку. Ей как никогда захотелось участвовать в столь прекрасном и трагическом танце.

- Колокольчиком будет Мажанна, Ромашкой – Лора, Жасмином и Лилией – сестры Габуш.

- А я? – Ивона расстроилась вконец. – Как всегда деревом?

- Но зато ты можешь выбрать каким.

- Тогда я буду плакучей ивой. Стоять весь танец согнувшись – вот мой удел.

- Ах, не думала говорить о том сегодня, но, так и быть, откроюсь. Чтобы поднять вам всем настроение, - леди Фло похлопала в ладоши, привлекая к себе внимание. – Сразу после бала начнутся летние каникулы. Мы все знаем, что некоторым девушкам не хочется возвращаться в свои семьи, - она выразительно посмотрела на сестер Габуш – ярких представительниц «детей народа». - Поэтому, чтобы ни у кого не осталось неприятного впечатления от каникул, Его Величество изволил распределить учениц по знатным домам. У каждой из вас будет выбор: вернуться к семье или увидеть иной уклад жизни. Вас, Ивона и Алисия, пригласил к себе сам Хранитель.

- А можно и мне с ними? Папа не обидится, я точно знаю!

- Хранитель оговорил специально: если леди Мажанна проявит интерес, он будет рад принять ее в своих владениях. Больше, к сожалению, северный князь никого не отметил. Но другие предложения не менее интересны. Всех вас ждет удивительное лето!

- Ах! Мы едем в Закряжье! – подруги повисли на застывшей столбом Лисе. – Мы увидим Хранителя!

Глава 10. Совпадения

Всеобщее волнение нарастало, час выступления близился.

Осколки танца, сольные и общие партии, наконец, были собраны в единую композицию. Опробована обувь (ведь в новой танцевать нельзя), продуманы прически и грим. Танцевальный костюм Розы шился пансионными швеями. Для них возня с розовым шелком и тафтой - тоже своего рода праздник. Нечасто им выпадала возможность воплощать в жизнь фантазии леди Фло, ведь обычная их работа проста и привычна: раскрой форменных платьев и фартуков, подрубка простыней и вышивка на наволочках и скатертях.

- Однажды я видела этого Хранителя, - на коленях главной швеи пансиона лежало платье Розы. Алисия опять похудела, и за день до выступления пришлось перешивать лиф. Оконфузиться милой героине никто не позволил бы: ей не придется заботиться о сползающем с груди платье, оно будет сидеть как влитое. Бригида улыбнулась самой себе. – Мне было тогда лет шесть - семь.

- А сколько вам сейчас? – только произнеся, Лиса поняла, какой неловкий задала вопрос. Но швея не обиделась.

- Пятьдесят восемь. И глаза уже не те, да и пальцы не столь искусны.

- Стало быть, той истории полвека? – дочь Бригиды, Ветта стояла на коленях перед Алисией. В последнюю минуту швеи решили заменить неудобные обручи на нижней юбке накрахмаленным кружевом – оно придавало пышность многослойному наряду как нельзя лучше.

- В те годы моя матушка заправляла швейной мастерской, а потому мне часто перепадали обрезки ткани: я тоже что-то мастерила своим куклам. Перед Новым годом встречались особенно красивые – присланные из дома платья учениц подшивались, а то и вовсе перекраивались здесь же. Но однажды я была просто поражена: принесли столь необычное платье, что я ходила вокруг него как завороженная. На тонкой серебряной сетке, служащей накидкой, сверкали мелкими драгоценными камнями снежинки! «Не смей прикасаться! - строго одернула меня матушка, заметив, как я тяну к ним руку. - Это платье невесты Хранителя».

- Невеста Хранителя училась в нашем пансионе?! – Ветта от удивления открыла рот, и булавки, что она по привычке зажимала между губ, посыпались на пол.

- Да, - кивнула Бригида, откусывая нитку. – Мне никогда не разрешали подниматься в бальную залу, но в тот день я обманула маму: сделала вид, что сплю, а сама дождалась, когда она уйдет, и потихоньку выбралась из кровати. Как была - в ночной рубашке и босиком, побежала вверх по черной лестнице.

- Что такое черная лестница? – Лиса поморщилась: Ветта опять ее уколола.

- А и правда, откуда же благородным леди знать? Вы по лестницам для слуг не ходите. А ведь ими, считай, весь пансион, будто паутиной, пронизан.

- Простите, что перебила, - пролепетала Алисия, давая себе зарок больше вопросов не задавать. А ну как обидится Бригида и прервет рассказ? По всему выходило, что предыдущая жена Хранителя училась здесь же, может быть, даже сидела за той же самой партой. Но это ведь только подтверждает, насколько стар Хранитель.

- Мам, не отвлекайся. Что там дальше-то случилось?

- Понятное дело, я хотела посмотреть, кому же досталось столь красивое платье.

- Девушка оказалась хороша? Под стать наряду? – червячок ревности все-таки поднял голову.

- О, да! Именно в тот вечер я навсегда усвоила, что розовый - цвет блондинок, - Бригида как доказательство приподняла наряд Розы, - а голубой – брюнеток. Невеста Хранителя показалась мне королевой севера – на ее голове мерцала драгоценными камнями корона, голубое с шлейфом платье ладно обтекало фигуру, а вышитая снежинками накидка, что так поразила меня, тонкой паутинкой закрывала плечи и нежные руки. Маска надежно скрывала ее лицо, и лишь время спустя я узнала, что с Хранителем танцевала дочь короля.

- Его женой была дочь нашего короля?! Но как? – Ветта застыла с поднятой иглой. – Эмерику Второму и пятидесяти нет!

- Глупая, - Бригида покачала головой. – Виола – была его старшей сестрой. Царство ей небесное…

- А Хранитель? Вы видели Хранителя? – сердце взволнованной Лисы грозилось выпрыгнуть из груди.

- Видела. Так же близко как вас. И без маски.

- О! – Ветта обернулась на мать. – Ты никогда мне этого не рассказывала!

- Я хранила чужую тайну, - понизив голос произнесла Бригида. – Теперь, я думаю, рассказать можно, раз Хранитель вновь надумал жениться. Виолы уже нет, а тогда он прятался именно от нее. Как сейчас помню, северный князь приложил палец к губам, чтобы я молчала. До сих пор недоумеваю, как он мог довериться несмышленому ребенку?

- Ты следила за ним? Как так получилось, что увидела его лицо?

- Как-то нечаянно вышло. Он нырнул за ту же занавеску, где пряталась я, сдернул с лица маску и вытащил из кармана другую. Я ойкнула, чем и выдала себя.

- Какой он был? Старый? – руки Лисы аж вспотели от напряжения.

- Почему старый? – неподдельно удивилась Бригида. – Конечно, не совсем юнец, но и… Боже, а сколько же годков ему тогда было? Ведь и не понять теперь. В детстве чуть ли не все вокруг кажутся взрослыми, кроме тех, кто ростом с тебя. Скажу одно: мне, шестилетней, он виделся таким же ослепительно красивым, как и принцесса Виола. Правда, за эту часть рассказа ручаться не могу. Мне и матушка в ту пору представлялась писаной красавицей.

Ветта выразительно хмыкнула.

- В глазах безоговорочно любящих детей родители всегда прекрасны, и лишь время скидывает маски, - наставительно произнесла главная швея.

Глава 11. Загадки весеннего бала

- Так, девочки! Пошли-пошли! Хоровод цветов, - леди Фло выталкивала на сцену робеющих учениц одну за другой. Деревья уже выстроились в ряд и застыли, по импровизированному озеру, подчиняясь музыке, поплыли на цыпочках лебеди, лишь лужайка ждала своего часа. И он наступил.

Цветов на поляну высыпало много, но лишь часть из них выступала с сольными партиями. Колокольчик скакал резвой лошадкой, бабочкой порхала Ромашка, Жасмин и Лилия являлись образчиками нежности и грациозности. Но стоило в центре хоровода появиться бутону Розы и расцвести на глазах у зрителей (по задумке леди Фло верхние слои тафты расправились, являя миру героиню истории), как зал взорвались овациями.

Она закружилась - легкая, прелестная в своем воздушном наряде, с пылающим на пол-лица румянцем, свойственным лишь ранней юности. Невинность – вот то слово, которое само по себе всплывало в памяти, стоило посмотреть на Розу. Увлеченная своим танцем, она не заметила, как на лужайке появился и замер принц, сраженный красотой цветка.

Уже зная, чего ждать от танцора королевского театра, Лиса не поддалась его обаянию, а потому достойно изобразила испуг от встречи с незнакомцем, стремительный бег от него и попытку спрятаться в цветнике. Но принц по сюжету был крайне настойчив, а потому сумел сломить ее сопротивление.

Дальше последовал танец-обольщение. Зальгар Сейшу воистину был великим танцором, и зрительницы оценили его мастерство по достоинству - это сделалось особенно заметным по замершим вдруг веерам, коими до того усиленно обмахивались воспитанницы пансиона.

Принц в прыжке взлетал в воздух, выгибал спину, ястребом кружил вокруг пугливой Розы, но все его попытки сближения оказывались тщетными – его возлюбленная не желала отвечать взаимностью. Разозленный, он подхватил ее, взвалил на плечо и, описав полукруг с безвольно висящей жертвой, скрылся за кулисами.

Наступила ночь. Лампы притушили, над озером взвился звездный полог.

Роза вышла к озеру. Тихая, несчастная. Обернулась на уснувший цветник, заломила руки, переведя взор на луну. В каждом ее движении скользила печаль. В рядах зрителей послышались вздохи, кое-кто украдкой вытирал слезы. Всем сделалось понятно: Роза исполняла свой последний танец. С ее наряда сыпались лепестки, наглядно показывая процесс увядания.

Рассвет разбудил цветы, которые нашли свою погибшую подругу и оплакали ее. Больше всех надрывалась Плакучая ива. Младший сын короля оценил вошедшую в образ воспитанницу пансиона и расцвел самой счастливой улыбкой.

В заключение танца появился принц, в его руках находилась книга стихов с засушенным цветком вместо закладки. Он так печально вдыхал аромат розы, что вызвал буру оваций.

Только когда исполнителей мини-балета пригласили на поклон, Алисия улучила момент рассмотреть тех, кто соседствовал с королем и его сыновьями. По левую руку от Его Величества места занимали лорд Винд и какой-то седовласый мужчина. Он-то и стал основной мишенью ее любопытства. Не сказать, что страшный, но и не красавец, высокий, но не такой тощий, как давний знакомый Алисии, широкий в плечах и под стать им крупной головой, украшенной окладистой бородой. Глаза с хитринкой посверкивали из-под густых, белых как снег, бровей. Он хлопал огромными ручищами и одобрительно кивал на слова, что, улыбаясь, шептал ему король. Оба смотрели на Алисию.

Лиса поискала глазами швею и ее дочь: они непременно должны находиться где-то рядом - кто не захочет полюбоваться на свои труды?

Раскрасневшаяся от удовольствия швея уже выбралась из-за кулис и лучилась счастьем.  Заметив, что на нее смотрит главная героиня танца (как раз свою долю славы получал Зальгар Сейшу), весело помахала ей рукой.

- Это Хранитель? – прошептала Алисия и выразительно кивнула на бородача.

- Где? – не понимая, переспросила Бригида.

- Разговаривает с королем...

Бригида, похлопав по карманам фартука, нащупала очки и, не торопясь, нацепила их на нос. За это время Лиса успела трижды умереть.

- Скорее второй похож.

- Какой второй? Лорд Винд? – Лиса непонимающе обернулась на седовласую парочку. Посланник Хранителя озорно подмигнул ей.

- Тот, который только что держал ладонь на плече короля. Он сидит сразу за ним.

Лисе пришлось сделать шаг в сторону, чтобы взглянуть на того, кто находится за Его Величеством, но ей не дали рассмотреть загадочного незнакомца. Зальгар за руку вытянул ее вперед, и теперь им обоим приходилось раскланиваться перед поднявшимися со своих мест королем и его свитой.

Алисия так и не поняла, кто занимал заветное кресло: часть гостей сразу после представления покинула залу. Они шумной толпой переместились к шатрам, раскинувшимся в парковой зоне. Оркестр гремел музыкой уже там.

Праздничный вечер прошел как в тумане.

Лиса только успела переодеться и сбегать за швеей, чтобы та опознала Хранителя, как у шатров ее перехватил сам король.

- Вот мы и встретились вновь, - сказал он, ведя Алисию в круг танцующих. – Скажу сразу, я ошибался в своем прогнозе: чтобы расцвести, вам хватило и полгода.

- Скажу больше, господин Ворон, - тем же доверительным тоном ответила Лиса, - меня даже успели сорвать и засушить между страницами учебника.

Пока король смеялся над шуткой, произносил комплименты и флиртовал, исчерпывая приличествующие традициям три танца, Алисия вопрошающе смотрела на Бригиду, но та лишь разводила руками.

«Ну почему мужчины такие скрытные? Вот зачем Хранителю напускать тумана?»

Глава 12. Десятка

- Так брать летние наряды или не брать? – Мажа прижимала к груди сарафан в мелкий цветочек. – Кто знает, какая погода в Закряжье?

- Раз княжество называют северным, то особого тепла ждать не приходится, - Ив как всегда проявила разумность: укладывала в баул теплые юбки. Немного подумав, сунула сверху полусапожки. Придавив все коленом, потянулась за ремнями.

- И ни одного нарядного не положила? - заглянула ей через плечо Алисия.

- В шелках да на суровой заставе? Я вчера наслушалась, о чем рассказывает лорд Фрост: бесконечная караульная служба. Им там не до балов. Из женщин кухарка и старая ведьма.

- Как? – платье выскользнуло из рук Мажанны. – Хранитель же князь, а, значит, есть свой двор.

- Двор есть. С колодцем посередине и огромной крепостной стеной, по которой маршируют воины.

- Но как же без женщин? Стражники что, все холостые? – «Герой» без маски оказался не таким уж интересным и, судя по тому, какие наряды собиралась уложить в сундук Мажанна, она вновь направила свой взор на Хранителя.

- Отчего же? Только их жены живут не в крепости, а в деревне, до которой чуть ли не день пути.

- Я не поняла, Хранитель - скупой? – разочарование расцветило свежее лицо Мажи красными пятнами.

- Вовсе нет. Только в его доме должна быть одна хозяйка, а не гурьба наседок. Лорд Фрост так и сказал.

- А кто же убирается, моет и скребет его замок?

- Слуги. Иногда приглашают женщин из деревни. Белье стирать отправляют туда же.

- И ты все это узнала за минуту разговора с лордом Фростом? – Лиса видела, что Ив не расставалась с принцем и вместе с ним подходила познакомиться с главой стражи Хранителя. Как же Алисии самой на ум не пришло порасспрашивать бородача, пока танцевала с ним?

- Нет, - Ивона смущенно улыбнулась. - Мне о Хранителе рассказал принц, он восхищен им и не раз с отцом посещал Хрустальный замок.

- Прямо-таки хрустальный?! – ахнула Мажанна и выбросила из сундука теплое платье в угоду самому красивому из своих нарядов – из красного бархата, что так шел к смуглой коже и темным кудрям. Любовно положив туда же красные туфли на каблучке, удовлетворенно захлопнула крышку неподъемного сундука.

Лиса, видя сборы решительно настроенной подруги, загрустила. Вытащила из шкатулки перевязанные шелковой лентой письма и тайком сунула в свою дорожную сумку.

- А их с собой зачем берешь? – заметила уловку Мажа.

- Пока ты будешь охмурять красными туфельками Хранителя, я перечитаю… - Алисия поморщилась, потому как у нее едва не вырвалось «его письма», - … перечитаю записки тайного поклонника. Хоть чем-то утешусь.

Ох и стыдно ей сделалось в этот момент! Скрывая обнаружившуюся истину, Лиса чувствовала себя так, будто предала подруг, переметнувшись на сторону Хранителя. Но как признаться, что именно он и есть ее жених?

И тут же страх обжег огненной волной: а вдруг он влюбится в Мажанну? Кто сказал, что северный князь не передумает? Да, пишет письма, дарит подарки, но о чувствах в этом навязанном браке никто ведь не говорит?

«Боже, я его еще ни разу не видела, а уже ревную! Разве можно влюбиться по письмам? А вдруг за ними прячется чудовище, которое способно сладкими речами убаюкать мою недоверчивость?»

И тут же самой себе противоречила, вспоминая строгого Винда и основательного Фроста, которые вряд ли были бы преданы плохому человеку.

- Лис, чего застыла? Дай помогу закрыть сундук. Ты уже нашла свои ключи?

- К-какие ключи?

Подруги переглянулись.

- Ты всю ночь по кровати металась: «Ключи, ключи! Где же ключи? Без них ни открыть, ни закрыть!»

- Ага, даже вставала. Шарила по столу руками и едва кувшин с водой не перевернула, - Мажа бросила возню со своими вещами. Участливо заглянула в глаза, приложила ладонь ко лбу Лисы. – Ты, случаем, не заболела?

- Это, должно быть, от волнения. Я дальше дядюшкиного дома еще не ездила.

В дверь постучались, а стоило открыть, комнату заполнили незнакомые люди.

- Так, девушки-раскрасавицы, указывайте, какие сундуки с собой забираете, - лорд Фрост загородил собой весь дверной проем. Огладил ласковым взглядом каждую из «красавиц», коротко кивнул, довольный тем что подгонять не придется, уже одеты, и громко скомандовал: - Все на выход!

- Какой же он скряга? – Мажа застыла у лестницы, к подножию которой подогнали карету, более напоминающую дом на колесах. В нее вещи грузить не стали, сундуки понесли к экипажу поскромней. Туда забрался, скупо поприветствовав своих подопечных, лорд Винд.

Фрост, убедившись, что девушки удобно разместились, забрался на такую же мощную, как он сам, лошадь, и зычно крикнул: «По коням!». Те же люди, что выносили сундуки путешественниц, присоединились к своему командиру и стройно выехали за ворота пансиона.

Лиса высунулась в окошко и помахала провожающим их учителям и воспитанницам, которых собралось на удивление много. 

Глава 13. Седло Чумазого

Подступы к перевалу встретили ледяным ветром, который так и норовил распахнуть дверь и заморозить пассажирок, споро накинувших на себя шали. Хорошо, что подруги послушались практичную Ивону и прихватили с собой хоть какие-то теплые вещи, иначе сидели бы и тряслись, будто осенняя листва, готовая сорваться с дерева. Не помогла даже чаша с углями, которую заблаговременно занесли в карету.

- Да что же это такое? – Мажанна торопливо натягивала шерстяные перчатки. Свои не взяла, отводя место в сундуке ажурным, так теперь с радостью ухватилась за чужие. Ив отдала их, жалея стучащую зубами подругу. – По календарю лето, у нас на юге виноград уже успел завязаться, а тут чуть ли не метель!

И правда, в воздухе неслись мелкие льдинки, грозящие посечь лица тем, кто высунется из кареты.

- Бедняжки, - пожалела Алисия воинов, спрятавших носы в шарфы и надвинувших капюшоны плащей по самые глаза. – Им-то некуда спрятаться.

- Они северяне. Должны быть привычными, - Ивона, откинув занавеску, проводила глазами лорда Фроста, проехавшего мимо. В его густой бороде плотно застряли льдинки, а ветер все продолжал гнать их в ловушку, откуда они уже никогда не выберутся. Кони и те отворачивали морды и сбивались с шага, благо дорога меж скалами и пропастью, что раззявила свою пасть в надежде поживиться неосторожными путниками, была широка и позволяла разъехаться двум экипажам. Что и доказала карета какого-то смельчака, спешащего как можно быстрее преодолеть перевал.

- Вы видели? В ней сидел тот самый черноглазый лорд, что вчера салютовал нам бокалом вина, – Ив отлипла от окна. Ее завораживала красота гор, в отличие от подруг, боящихся даже глянуть на мрачные скалы и крутой обрыв. Алисии и вовсе казалось, сдвинься она с места, и карета потеряет зыбкое равновесие.

На самом пике перевала дорогу перекрыл настолько густой туман, что пришлось остановиться на местном постоялом дворе – двухэтажном здании, больше похожем на крепость, чем на гостиницу. Мощные колонны и толстые стены каменного строения указывали на то, что дом был построен на века и спокойно выдержит любой натиск природы: прекрасное место для прячущихся от непогоды путников.

Однако остановка здесь не пришлась по нраву северным лордам. Алисия нечаянно подслушала их разговор – она искала горничную, чтобы та разожгла камин в их комнатке, увы, не такой уютной как в низине.

- Думаешь, чья-то магия? – густой бас бородача, стоящего у окна на лестничном марше, приглушить трудно, даже шепот у него получался громким.

- Уверен, - поджарая фигура Винда выделялась на фоне клубящегося за стеклом тумана учительской указкой. - Мой ветер давно в клочья разнес бы этот кисель, однако даже он оказался бессилен. Вязнет в нем, точно жеребенок в болоте.

- Я тоже пробовал осадить туман инеем, но кому-то очень нужно, чтобы мы здесь застряли. Надо бы предупредить… Леди Алисия? – Фрост живо обернулся.

- Да… я… вы не видели горничную? – наконец собралась с мыслями Лиса, пораженная словами лордов. Люди редко сталкивались с одаренными и считали опасным применение магии даже в быту, а в их небольшом отряде сразу двое оказались магами. - Мы никак не можем справиться с отсыревшими дровами.

- Я помогу, - тяжко вздохнув, лорд Фрост поплелся за Лисой, а Винд так и остался задумчиво разглядывать сгущающуюся белизну.

За действиями Фроста подруги наблюдали, открыв рты. Бородач для начала вытащил наружу все дрова, разложил их перед каминной решеткой в ряд. Поводя над поленьями рукой, заставил покрыться изморозью.

- Так, теперь постучу немного, - сообщил он, беря расколотый чурбачок в руки. Как следует саданув им по полу, струсил с него морозную крошку и бережно уложил в камин. Когда все деревянные полешки вернулись в черное от копоти логово и весело затрещали, объятые пламенем, Фрост поднялся и оглядел притихших зрительниц. – Разве вы не знали, что мороз тоже сушит?

Лиса живо вспомнила, как Уршула вывешивала зимой простыни, а спустя чуть ли не неделю, когда они переставали походить на закаменевшие, снимала приятно пахнущее свежестью и снегом белье.

- А ведь и правда, - завороженно глядя на огонь, прошептала Ив.

- У нас на юге почти не бывает холодов, - Мажанна, забравшаяся на широкую кровать с ногами, где предстояло спать всем троим, напоминала капусту – она напялила на себя не только свою шаль, но и накидки подруг. – Несколько лет назад грянул лютый мороз, так, без снега, на одну-то ночь всего, и то сгубил редкий виноградник.

- М-да, трудно тебе пришлось бы на севере, - произнес лорд Фрост, оттирая руки от копоти подхваченным с крюка полотенцем.

- Я бы приспособилась, - поспешила оправдаться Мажа, подтягивая к себе перину.

- Вот что, девушки-раскрасавицы, - Фрост перевел взгляд на каждую, убеждаясь, что его слушают, - постарайтесь по одной из комнаты не выходить. Мы, конечно, охрану выставим, но чем Чумазый не шутит.

- З-з-здесь опасно? – лязгнула зубами Мажа.

- В Седле Чумазого всегда опасно, потому-то путники и спешат как можно быстрее пересечь перевал, но в такой густой туман…