Княжий отбор

Пролог

Князь Арденский Ярослав

― Князь, ты обязан выполнить долг перед страной, ― назойливо жужжит советник Станислав Лещ.

― Я выполняю свой долг, ― отмахиваюсь и продолжаю читать бумаги, которые принёс он мне на подпись. ― Налоги невысокие, подданные богатеют, соседи не нарываются. Что ещё нужно от меня?

Советник недовольно крякает.

― Княжеству нужен наследник, ― в голосе появляются стальные нотки. ― Законный.

Жёстко добавляет Станислав.

Я отрываю взгляд от прошения и с любопытством смотрю на него. Ну надо же, вконец оборзел советник. Зубки, что ли, прорезались? Так, вырву вместе с челюстями, чтобы не смел на князя голос повышать.

― Ты забываешься, ― произношу ледяным голосом я.

― Я лишь выполняю свой долг, ― стоит на своём Станислав. ― А тебе…

― Твой долг — честно служить Арденскому княжеству, ― обрываю его я. ― Что делать мне, я знаю.

― В народе уже судачат, что слаб становится князь, раз не женится, ― стоит на своём Станислав. ― Не может подарить княжеству законного наследника.

И гнева моего не боится. В чём его выгода? В бескорыстие своих приближённых я давно не верю.

― У меня есть наследница, если ты помнишь, ― мой голос звучит угрожающе.

― Девчонка не может быть наследницей Арденского княжества, ― стоит на своём советник. ― Женись, князь.

― Мне никто, кроме Мари, не нужен, ― горло перехватывает спазмом. До сих пор не могу говорить о жене спокойно.

― Княгиня умерла, и ты должен это принять, ― говорит Станислав, а я борюсь с нестерпимым желанием его ударить. Заткнуть его мерзкий рот, расквасить кулаком губы, чтобы долго харкал кровью.

Еле сдерживаюсь, даже кулаки саднят, он же не виноват в смерти Мари. Если кого и винить, то только себя самого. Знал же, что этим может всё закончиться, но предпочёл поверить словам жены.

― В конце концов, княжне нужна мать, ― продолжает гнуть свою линию Станислав. ― Подумай о дочери.

― У Валери одна мать и другой не будет, ― отрезаю я, ― и хватит об этом.

― Хорошо, тогда прочти петицию, ― подсовывает он мне какую-то бумагу.

Я открываю и вижу, что это прошение от дружины, чтобы я женился. Мол, не следует молодому князю оставаться вдовцом. Время траура прошло, надо жить дальше.

― Много они понимают в скорби, ― со злостью отбрасываю бумагу в сторону.

― Они воины, они понимают, ― бьёт меня в больное место советник.

Я понимаю, что он прав, и от этого становится ещё более тошно. Дружине отказать нельзя. Послать на все четыре стороны можно кого угодно, кроме воинов, защищающих тебя. Придётся соглашаться.

― Вижу, ты уже и список кандидаток приготовил, ― раздражённо отмечаю я, заметив, как Станислав вытащил свиток из рукава.

― Это иноземные невесты, ― говорит советник, протягивая мне список.

Не хочу никаких чужеродных баб. Мне нужна своя, арденская.

― Списки мне не нужны, побереги пока, ― ломаю я планы Станислава. ― Собери мне девушек нашего княжества. Проведём отбор невест.

Советник в уме уже подсчитывает барыши, которые он получит от продажи мест на отбор, как я ломаю ему все планы.

― Невесты должны быть не из столицы, это раз. Никто из них не должен знать, что я князь, это два. Понятно?

Станислав обречённо кивает. Мечты о наживе рушатся, как карточный домик.

― Ну раз понятно, то готовь указ о начале отбора невест.

Глава 1

― Агния, дочка! ― зовёт меня с высокого крыльца мать. ― Иди скорее в терем.

Что такого могло случиться, что мама находится в таком возбуждении? Она аж приплясывает от нетерпения. Даже не спросила, покормила ли я кур и постирала ли бельё. Удивительно и страшно. Чтобы мама забыла спросить у меня, как я выполнила работу? Такого я не припомню в своей жизни.

Страх липкой паутиной оплетает сердце. Мама быстро посадит меня в чулан на хлеб и воду. И есть за что, но всё равно обидно.

Я знаю свою вину, но к расплате не готова. Вместо того чтобы приготовить обед, проболтала на заднем дворе с Вацлавом.

Сын градоначальника ― моя первая любовь.

Обсуждали предстоящее сватовство. Он хочет идти свататься уже завтра, а я прошу подождать начала осени.

Трепеща от нехорошего предчувствия, я тихонько вхожу в горницу.

― У нас для тебя хорошие новости, ― волнуясь, говорит отец, а я замираю, и даже сердце перестаёт биться. ― Князь объявил отбор невест, я уже умаслил боярина, отвечающего за набор невест от нашего города. Радуйся, Агния, ты внесена в списки.

Я оседаю на пол. Да, что это деется, люди добрые! Да за что мне наказание такое?

― Я же Вацлава люблю, ― только и могу выдавить из себя.

Новость, принесённая отцом, раздавила меня.

― Кто такой твой Вацлав, по сравнению с князем? ― раздражённо отмахивается от меня мама. ― Ты должна понимать, какое счастье тебя ждёт.

Они с отцом уже мечтают, как изменится их жизнь в случае моей победы. Шутка ли, дочь княгиней станет.

Не придётся тогда самим готовить, кормить скотину и содержать огород. На всё найдутся наёмные работники.

― Вацлав тоже богат и знатен, ― робко пытаюсь достучаться до отца. ― Вы же знаете, кто его отец.

Папа неприятно смеётся, будто услышал что-то невероятно остроумное.

― Да, милая Я знаю, кто его, ― говорит он с горечью. ― Ты думаешь, откуда я узнал про отбор и как получил место для тебя?

― Нет, я не верю, ― пятясь к дверям, сквозь слёзы шепчу я.

― Не хочет Будимир брать тебя в жёны своему сыну, ― с обидой говорит отец. ― А мы-то познатнее его будем. Наш род ― один из пяти основателей Вольных княжеств.

Опять он вспоминает былое. Ох, не вовремя! Не до воспоминаний мне. Вот только отец лелеет свою обиду на отца Вацлава, и до моих чувств ему нет дела.

― Ты единственный наш ребёнок, ― с горечью говорит он. ― Не дали боги нам сына. Так, ты должна послужить на благо семьи.

Не верю своим ушам. Жестокие слова произносит мой отец. Меня колотит крупной дрожью. Это не может быть правдой. Я не хочу, чтобы это было правдой.
― Ты приносишь меня в жертву? ― с ужасом спрашиваю я.
― Исключительно ради блага семьи. Ты должна стать княгиней.

Сердце как будто сжимает чёрной костлявой рукой. Я этого не переживу…

Я выбегаю из терема и несусь к берегу реки, где меня ждёт Вацлав. Пусть его отец не хочет принимать меня в семью. Вот только Вацлав меня любит и не отступится.

― Любушка моя, ― ловит он меня в свои объятия и кружит, смеясь от счастья. Я через силу улыбаюсь. Вацлав замечает моё подавленное состояние.

― Что случилось, Агния? За тобой гнались демоны? ― он всё ещё пытается шутить.

Я отхожу к берегу обрыва. Внизу спокойно течёт река. Как бы и я хотела быть такой же безмятежной.

― Не демоны, а князь Арденский, ― говорю я и резко оборачиваюсь.

Вацлав стоит ошарашенный. В его голубых глазах отражается непонимание.

― К тебе сватается князь? ― убитым голосом произносит он.

― Нет, ты что! Князь и не знает о моём существовании, ― я немного разочарованно. Думала, что Вацлав знает об отборе невест. ― Твой отец записал меня в списки кандидаток в невесты князя.

Вацлав облегчённо вздыхает, взлохмачивая свои светлые волосы.

― Ты что-то путаешь, ― улыбается он, а меня начинает раздражать его недоверие. ― Князь любит свою покойную жену и жениться не намерен.

― Это тебе он сам сказал?

― Ну почему он? Люди так говорят, ― растерялся от моего напора Вацлав.

― Люди говорят, ― повторяю я за ним. ― А мне мой отец сказал, чтобы я собирала сундуки и отправлялась в столицу.

― Ты ничего не путаешь? ― беспомощно спрашивает Вацлав.

― Нет, твой отец получил мзду от моего за то, чтобы вписал меня в списки невест, и таким образом, убрать с твоих глаз, ― высказываю я ему всё.

Пусть знает, какой у него отец, и живёт с этим.

Вацлав прижимает меня к своей груди. Я едва достаю ему до ключицы. Я готова так стоять вечность, продлевая минуты нежной близости.

Слышу, как бешенно стучит его сердце, как яростно вторит ему моё. Только сейчас я почувствовала, как меня трясёт.

Безысходность наваливается на меня, как пыльный мешок, прибивая к месту и мешая дышать.

Глава 2

― Ты где была? ― встречает меня у порога отец с розгами.

― Ходила к обрыву, ― дрожащим голосом отвечаю я. Он может выпороть и не посмотрит, что мне уже девятнадцать лет. ― Надо было обдумать ситуацию с отбором и твои слова.

Взгляд отца смягчается, а мать словно отмирает, суетится, накрывает на стол.

― Садись, ― отец показывает на лавку возле стола. ― Поговорим.

Я ополаскиваю руки и сажусь слева от отца, справа присаживается мама.

― Ну и чего надумала? ― не сдержавшись, спрашивает она.

― Я так понимаю, что выхода у меня нет? ― уточняю я, слабо надеясь, что отец смягчится и оставит меня дома.

― Выход один, для всех нас ― твой отъезд на отбор, ― говорит отец и набирает ложкой густую ароматную кашу.

У меня желудок сводит от голода. Последний раз я ела ещё до завтрака, краюху хлеба с солью да квасом всё запила.

― Это отцу заплатили, чтобы он вписал твоё имя в списки, ― говорит мама.

Я обжигаю рот горячей кашей от такой новости.

― Зачем ты это ей говоришь? ― хрипло спрашивает отец, опуская глаза.

― Не хочу, чтобы она думала, что мы настолько подлые, ― отвечает мама, глядя мне в глаза. ― Агния, отца позвал к себе градоначальник и пообещал, что если он не запишет твоё имя, то пойдёт в долговую тюрьму.

― Как же так? А? Мам? Пап? ― растерянно спрашиваю я, переводя взгляд с одного на другую. ― Почему вы мне сразу не сказали?

― Да вот так, дочка, ― папа обращается ко мне, как раньше, когда я была совсем малышкой. ― Будимир выкупил все мои долговые расписки и запретил говорить тебе.

К горлу подступает ком, ни сглотнуть, ни продохнуть. Как же так?

― Настолько не желает он, чтобы ты стала женой Вацлава, что готов на любую низость, чтобы вас развести, ― говорит мне мама.

Что же делать? Как быть? Вацлав же собирается ехать со мной и забрать меня после провала на отборе.

― А если его сын не желает отпускать меня? ― тихо спрашиваю я родителей. ― Что тогда делать?

Папа по-доброму мне улыбается, накрывает мою руку своей ладонью.

― Агния, какая же ты всё-таки наивная, ― говорит отец, а мама качает головой со скорбным видом. ― Вацлав сделает всё, что скажет его отец, потому что хочет богато жить, сладко есть.

― Нет, папа, ты не знаешь его, ― качаю я головой, не соглашаясь с отцом. ― Вацлав любит меня.

― Во всей этой истории хорошо только одно, что ты уедешь из этого городка и с божьей помощью станешь княгиней, ― уверенно говорит мама.

― Вы забываете, что девушки приедут со всей страны, и наверняка найдётся красивее, умнее, находчивее, чем я. Шансов у меня никаких.

― Ну и пусть, ― упрямится мама, ― может, хоть за это время Будимир женит сына, и мы вздохнём спокойно.

― Нет, мама, Вацлава не женят, ― разубеждаю я её. ― Он поедет со мной на отбор. Он обещал ждать меня в столице.

Отец вздыхает, проводит рукой по волосам и говорит:

― Не будем спорить. Завтрашнее утро всё покажет. Поешь и иди собирайся.

Глотаю кашу, а у самой сердце не на месте. А вдруг папа прав? Вдруг Вацлаву родители дороже меня? Уже и каша не лезет, и взвар не льётся в рот.

Иду в свою комнату. А в мысли о Вацлаве влазит ещё и князь. Какой он? Людская молва твердит, что красив, но суров.

Мой Вацлав лучше. Вспоминаю его голубые глаза, упрямый подбородок, золотистые волосы и пухлые губы, которые так страстно целовали меня.

Нет, он не способен на предательство. Даже если не придёт завтра утром, это ни о чём не говорит.

Решив для себя, что буду доверять словам Вацлава, я приступаю к сборам.

Гардероб у меня небогатый. Беру несколько чистых рубах, да сарафаны. Их положу в последнюю очередь, чтобы не помялись. Бусы, которые покупал мне отец, и душистое мыло, которое я сделала сама, кладу в вышитый собственоручно мешочек. Травник отправляется на дно небольшого сундука.

Укладываю с собой запас трав, так, на всякий случай. Вдруг понадобятся. Обуви у меня никакой, кроме лаптей, нет. Немного подумав, решаю не брать их собой. Ленты! Как же я могла забыть про ленты.

Пожалуй, возьму с собой ещё и вышивку. Хоть делом займусь. У меня осталась одна незаконченная картина. На отборе и завершу её.

Кажется, всё! Вещей у меня мало, сундук был бы пустым, если бы не запасы трав.

Дверь открывается, и входит мама с полотенцами в руках.

― Возьми, ты и так небогато одета, так пусть хоть твоей вышивке подивятся, ― складывает она стопку полотенец на кровать. Я беру несколько штук и отправляю в сундук, остальные отдаю обратно.

Мама порывисто обнимает меня, и полотенца разлетаются по полу:

― Прости нас, доченька, ― сквозь слёзы шепчет она. ― Поверь, это лучший выход для тебя.

― Нет, мам, не плачь, я скоро вернусь, ― утешаю, как могу я.

Глава 3

Как всё легко списать на волю богов и самое раздражающее, что не проверишь. Мама отказалась объяснять мне, что за воля такая, связанная именно со мной, и как она узнала о ней. Как всегда, отделалась любимой фразой: “Придёт время, узнаешь”.

Когда оно придёт, это время? И как я узнаю, что оно пришло? На эти вопросы я тоже не получила ответа.

― Посмотрите, опять это девка мечтает, что даже не заметила, что остановка, ― задевает меня Драгана, дочь судьи нашего городка, я же не реагирую на её выпады. Пускай себе бесится.

Я ей не полюбилась с первого взгляда. В обычной жизни мы не встречались, поэтом понять причину её враждебности я не могу.

Впрочем, со мной дружелюбна только одна девушка из отобранных пяти Любомира. Она дочь княжеского наместника и, как ни странно, сразу подошла ко мне на площади, откуда мы выезжали.

Все глаза проглядела, не идёт ли Вацлав, но он так и не пришёл. Ни отец, ни мать ничего не сказали по поводу его отсутствия. Для них это было ясно с самого начала. А вот я даже сейчас не верю в то, что он меня бросил.

Есть множество причин, из-за которых он не пришёл. Одна из которых, опоздал, или срочное дело, которое дал отец. В конце концов, он может догнать меня в дороге или приехать во время отбора.

Я настолько доверяю своему жениху, что, даже если Вацлав будет ждать меня дома, в родном городке, я буду счастлива. Моя цель ― поскорее вернуться, его задача ― дождаться меня.

― Вот же неугомонная, никак не успокоится, ― осуждающе произносит Любомира, которую я наедине называю Мира.

Я настолько уже устала от нападок дочери судьи, что даже не слушаю, что она говорит и кому.

― Кто? ― спрашиваю я у Миры, отрываясь созерцания красоты вокруг. Мы остановились на обед. Слуги разводят костёр и выгружают продукты. А я наблюдаю за ними, чтобы понять, что они за люди. В чужом месте союзников лучше слуг не найти. Всё видят, слышат и предупредят когда нужно. А их самих, господа в расчёт не берут. Они не существуют.

― Так, Драгана же, ― отвечает Мира. ― Ты будь поосторожнее с ней. Она девка подлая, если уж кого невзлюбила, так ожидай пакостей.

― А меня с чего ей не любить? Чай одного парня не делили, ― беспечно отзываюсь я на предостережение Миры.

Подруга смотрит на меня, как на блаженную:

― Ты действительно ничего не знаешь или притворяешься?

― Не знаю, а что я должна знать? ― уже заинтересованно спрашиваю я.

― Вацлав твой сначала с ней женихался, и отец вроде одобрял его выбор, ― шепчет она мне на ухо. ― А потом он встретил тебя, а её бросил. Вот Драгана и бесится.

― Лада видит, что я не виновата в поступке Вацлава. Я и не знала, что у него уже была невеста, ― в моём голосе звучит горечь.

Жаль, Драгану, очень жаль. Представляю, как ей тяжело пришлось. И теперь не докажешь, что не виновата.

Может, Вацлав из-за неё не захотел прийти на площадь, чтобы избежать скандала. Всё встало на свои места, и у меня поднимается настроение. Мир снова приобретает цвета, звонко поют птицы.

― А зачем тогда Драгана едет на отбор? Неужели её тоже Будимир записал? ― спрашиваю я Миру.

― Нет, конечно, ― улыбается она. ― Она спит и видит себя княгиней. Согласись, что это лучше, чем невестка простого градоначальника.

― Для меня лучше выйти замуж за любимого, ― мечтательно говорю я. ― Даже если бы Вацлав оказался бедняком, то я всё равно любила бы его.

― Ты смотри не ляпни это при всех, а то сочтут юродивой и уже все дразнить будут, ― предостерегает меня Мира. ― А с Драганой будь осторожнее.

Я киваю и отправляюсь вместе со всеми к костру, где дозревала каша. До столицы пять дней пути, и каждая девушка должна готовить еду на всех в течение дня. Сегодня очередь Драганы. Только благодаря этому мы с Мирой смогли спокойно поговорить.

Драгана первой зачерпывает кашу и отдаёт в качестве подношения огню.

Мы разбираем ложки, берём неровно нарезанные куски хлеба и приступаем к трапезе. Обоз долго ждать не будет, а ещё надо успеть помыть посуду, чтобы не тратить время на следующей стоянке.

― Что за гадость ты приготовила? ― скривившись и выбросив в огонь остатки каши, спрашивает одна из девушек.

― Нечего придираться, ― огрызается Драгана, ― посмотрим, что ты нам приготовишь.

Девушки с завывающими от голода животами ругаются так, что даже огонь гаснет. Не любят духи огня, когда ругаются во время приготовлении пищи или во время трапезы.

Будущие княгини забыли заветы предков.

Грустно вздыхаю. Каша действительно не съедобна, вот только другого обеда у нас не будет. Переглянувшись с Мирой, мы продолжаем давиться невкусной кашей, лишь бы избежать ругани.

Сопровождающий из княжьей дружины подходит к костру. Пробует на вкус стряпню Драганы и вываливает содержимое небольшого котелка в огонь.

― Прости, батюшка-огонь, что нынче подношение тебе от горе-хозяйки, ― произносит он, грозно оглядывая невест князя. ― Да как посмели вы устроить свару во время трапезы?

Глава 4

Девушки с ненавистью смотрят на Драгану. Слова сопровождающего выбивают из колеи всех, даже нас с Любомирой.

Мы думали, что отбор начнётся в столице, когда нас всех поселят на подворье князя. Ан нет! Получается, нашему сопровождающему поручили наблюдать, кто и как ведёт себя в пути.

Вот он и первый этап отбора. На Драгане лица нет. Только что была красной от злости, как после такой новости: кровь отходит от лица и она становится белее снега.

Теперь её может помочь только чудо или то, что кто-то из других обозов невест ведёт себя ещё хуже.

― Выкрутится и здесь, зараза, ― шепчет мне Мира. ― Скользкая, как угорь. Опасная, как змея, жалит исподтишка.

Я качаю головой. Не верю, что после того, что она устроила, Драгана останется на отборе. Мне даже в голову не приходит, что может её задержать.

― Святая простота, ― удивляется подруга. ― Ты всё ещё веришь, что отбор будет справедлив?

― А разве не так? ― спрашиваю я.

На самом деле, если отбор будет таким, как говорит Мира, меня это больше устроит. Быстрее вернусь домой, к Вацлаву.

― Нет, конечно, ― отвечает Мира. ― В каждом туре выбывать будут те, у кого меньше денег и связей. Обычно князь не участвует в отборе, за него это делают приближённые.

Боги, благодарю! Тогда у меня есть шанс вылететь с отбора, едва добравшись до столицы. А Вацлав догонит нас в пути или уже ждёт в столице. Я верю в это! Я верю ему!

Драгана решает сделать вид, будто и не она устроила склоку возле костра. Остальные девушки испуганно переглядываются.

Никто из нас даже не подозревал, что отсев начнётся уже по дороге в столицу.

Нет худа без добра. Я посмотрю столицу Арденского княжества. Погуляю по базарам, иноземные товары погляжу. Я аж зажмуриваюсь от предвкушения.

― Пока достойны пройти дальше только Любомира и Агния, ― не скрывая наслаждения оттого, что доставляет боль остальным, произносит глава нашего обоза невест.

После того как он произносит моё имя, я понимаю глаза. Красив, но сердце не трогает. Высок, но перед моим взором появляется Вацлав, такого же роста. Тёмные волосы выбриты на висках, а на затылке стянуты в хвост. Вацлав светловолос и носит волосы распущенными. Мне нравится смотреть, как ими играет ветер.

Если и князь такой же, то ему не будет места в моём сердце.

― Вы трое, ― обращается он к провинившимся девушкам, ― моете котёл и остальную посуду. За всех.

Разворачивается и уходит. Ему даже в голову не может прийти, что его могут ослушаться. У всех воинов такая непоколебимая уверенность в себе или только в этом?

― У змеища, ― подходит ко мне Драгана, ― из-за тебя всё.

Я дар речи теряю из-за необоснованности её обвинения.

― На, ― она суёт мне в руки три грязных чашки, ― пойдёшь, помоешь. Тебе только этим и заниматься в тереме князя.

― Драгана, побойся богов, ― вступается за меня Мира. ― Ты провинилась, тебе и ответ держать.

― Думаешь, что если дочь княжьего наместника, так можешь указывать мне, что делать? ― Драгана со злобой набрасывается на ни в чём не повинную Любомиру. ― Теперь здесь все равны, вот и не считай себя выше других.

От такой наглости я прихожу в себя. Один раз дашь слабину, потом заездит. Постоянно будет унижать меня. Пора преподать зарвавшейся гордячке урок.

― Ты права, Драгана, ― отвечаю я настолько спокойно, насколько могу в данной ситуации. ― На отборе мы все равны. Поэтому посуду драишь сама, раз готовить к двадцати годам не научилась.

Руки завожу за спину, а она так и остаётся стоять с протянутыми чашками.

― Прости, в грязную посуду не подаю, ― подкидываю я дровишек в костёр её ненависти. Пусть хотя бы за дело ненавидит.

Разворачиваюсь и иду обратно к экипажам.

― Ловко ты поставила её на место, ― подходит ко мне высокий, широкоплечий воин.

Его чёрные волосы перетянуты кожаным шнурком, тёмные кожаные штаны облегают сильные, мускулистые ноги. Рубаха закатана по локоть, и мне открывается превосходный вид на его мускулы.

― Налюбовалась? ― иронично спрашивает он, подняв бровь.

Мой взгляд встречается с голубыми глазами воина. Никогда не встречала таких бездонных глаз. С трудом разрываю наш зрительный контакт и фыркаю:

― Вот ещё? Чем любоваться-то?

С внутренним ликованием наблюдаю, как самоуверенность сменяется минутным недоумением. Но воин на то и воин, что умеет держать себя в руках. Пожалуй, я бы и не заметила его смятения, если бы так пристально не наблюдала за ним.

Я продолжаю свой путь к экипажам. Ненормальный воин идёт рядом, подстраивая свои широкие шаги к моим небольшим.

― Девушки не обделяют меня своим вниманием, ― снисходительно говорит он. ― Вот только я забыл, что я в обозе невест для князя и все девушки спят и видят, как станут княгиней.

Я задыхаюсь от такой несправедливости.

― Я не такая, ― разворачиваюсь я к нему, пылая негодованием. ― Мне вообще не нужен князь.

Глава 5

В глазах воина читается лёгкое удивление и любопытство. Ему интересно, что я буду делать дальше.

― Меченый, ты чего с девкой трёшься? ― рушит магию взглядов старший из сопровождающих обоз воинов. ― Поди сюда.

Горько вздыхаю, мой грандиозный план терпит поражение, и я ничего поделать не могу. И всё из-за того, что притяжение между нами разрушено неуместным окриком.

Больше мне не хватит смелости решиться на такое.

Воин по прозвищу Меченый подмигивает мне.

― Мне было интересно, насколько далеко ты готова зайти, лишь бы не участвовать в отборе, ― он поднимает моё лицо за подбородок, впиваясь в душу колючим, как чертополох, взглядом. ― Вижу, что ты готова пожертвовать даже честью.

Я испуганно мотаю головой:

― Нет, нет, ты что? На такую жертву я не готова пойти, даже ради свободы, ― мой голос дрожит от напряжения. Его взгляд выдержать нелегко, кажется, что этот странный воин способен читать мои помыслы. ― Я хотела всего лишь тебя поцеловать, ― мой голос звучит жалко.

― Зачем? ― голос становится таким же колючим, как и взгляд.

Я невольно сжимаюсь, стараясь стать немного меньше и избежать этого выворачивающего меня наизнанку взгляда, не слышать холодного, требовательного голоса. А ещё лучше провалиться сквозь землю, скрываясь от позора.

― Чтобы подумали, что между нами чувства, ― тихо говорю я, понимая, насколько глупо это звучит, и какой безрассудный поступок я хотела сделать.

Меченый спас меня. Пусть случайно.

И даже не тем, что не дал поцеловать себя, а вопросом, который выбил всю дурь из головы. Я могла запросто запятнать свою честь, что никогда не отмыться.

― И что дальше? ― вытягивает он из меня душу вопросами. ― Ну, возникли чувства между простым воином, пусть даже десятником в княжеской дружине, и невестой князя, как думаешь, какая судьба меня бы ждала?

Мне становится нехорошо. Перед глазами плывёт, я цепляюсь за его плечо, чтобы не упасть. Пальцы, соприкасающиеся с кожей воина, начинает покалывать, а затем я вся начинаю дрожать.

Май. Полдень. Солнце жарит так, что с Меченного льётся градом пот. А меня колотит от холода.

Я знаю, что было бы с ним после моего поцелуя. Воина, который дотронется до невесты или жены князя, казнят. На месте. Без суда.

Мне не нужно ничего говорить. Не нужно оправдываться Меченый, и так всё понимает по выражению моих глаз и по изменившемуся лицу.

Как же мне тошно. Перед глазами мелькают тёмные круги, тело слабеет, и я падаю. Вместо удара о землю чувствую сильные руки воина.

― Невесте князя плохо, перегрелась на солнце, ― кричит он старшему. ― Помоги, Ярый.

Ничего не вижу, только ощущаю жар от его невольных объятий. Я словно жарюсь на сковородке.

С Вацлавом я никогда не чувствовала ничего подобного. Боги, помогите мне! Лада, защити!

Во мне бушует смесь неизведанных доселе чувств. Не могу разобрать, что я чувствую. Выделяются только два противоположных желания: чтобы Меченый не отпускал меня и чтобы побыстрее убрался.

Не понимаю себя и злюсь. Злюсь на себя и на воина, который, сам того не желая, усложнил мне жизнь. Как теперь жить с тем, какой жар вызывает во мне незнакомый мужчина. Это же неправильно. Так быть не должно.

Я люблю Вацлава.

Лучшее, что я могу сделать сейчас, это притвориться, что до сих пор в обмороке. Пусть уже, наконец, воин оставит меня в покое. Для него же лучше.

― Меченый, делом займись, ― слышу я окрик старшего. ― Любомира, а ты помоги подруге. Остальные собираются в путь.

Сильные руки опускают меня на траву, а я с трудом сдерживаю стон разочарования.

Лёгкие руки Миры обтирают лицо мокрой тряпицей. Я приоткрываю глаза.

― Не бойся, ― говорит она, ― ушёл твой поклонник. Можешь приходить в себя.

Я не его боюсь. Я чувств своих к нему боюсь. Как можно так реагировать на постороннего мужчину. Может, я какая-то неправильная?

― Вокруг нет людей князя? ― с опаской спрашиваю я.

― Кроме меня, нет.

― Тебе бы только шутить, ― беззлобно говорю я.

― А тебе? ― с беспокойством спрашивает Мира. ― Что он сделал такого, что ты сознание потеряла. Только не ври мне, что воин на тебя нагнал страху.

― Нагнал, но не так, как ты думаешь, ― задумчиво произношу я, выискивая Меченого глазами. Но он как сквозь землю провалился.

― Мне из тебя всё клещами вытягивать, что ли? ― возмущается Мира. ― Сейчас ещё девушки вернутся, и поговорить не удастся.

― Я пыталась его поцеловать, ― смущённо говорю я, чувствуя, как лицо заливает краска стыда.

― Ты что пыталась сделать? ― Любомира хватает ртом воздух. ― Ты нормальная?

Перевожу на неё взгляд. Мира сидит бледная, приложив руку с мокрой тряпицей к груди. Вокруг её руки с зажатой тканью появляется некрасивое мокрое пятно, но она не чувствует этого.

Глава 6

― Почему не вернусь? ― тихонько спрашиваю я Любомиру. ― Не надо меня так пугать. Меня дома Вацлав ждёт.

Образ жениха немного потускнел после эмоций, которые я испытала рядом с Меченым. Такое ощущение, что раньше я ела еду без соли и перца, а сейчас попробовала блюдо, приправленное специями. Оно яркое, вкусное, то есть такое каждый день не будешь. До добра такие мысли не доведут. Лучше вернуться к привычному.

Вацлав — мой жених. Он любит меня, а я его. И никто, ни Меченый, ни сам князь не разлучат нас.

― Ты так далека от древних обычаев княжества, ― с едва уловимой ноткой превосходства отвечает Мира.

― Отборы невест ни при каждом князе делают, чтобы мы могли выучить наизусть порядок проведения, ― отшучиваюсь я.

― Отбор ― это не только выбор невесты, но и других должностей при князе, ― продолжает Мира как ни в чём не бывало.

Её лицо оживляется. Так вот какие тайные стремления Любомиры. Она хочет занять какую-то должность в доме князя. Она, что, тоже не хочет победить в отборе и стать княгиней? Или это запасной вариант?

Тёмная лошадка ― моя подруга Любомира.

― Советница при князе, ― веселит меня такое предположение. ― Представляю тебя, стоящую по правую руку от князя.

Её лицо на мгновение омрачается, а потом опять становится любезным. Будто из-под маски проявились настоящие эмоции.

― Вовсе нет, ― голос Миры меняется. Злится она, что ли, что ненароком посмеялась над её мечтой?

Снова вглядываюсь в её лицо, но она сохраняет абсолютное спокойствие. Её недовольство выдают только интонации. Истинная княгиня.

― Очень часто девушек оставляют на женской половине в няньках, помощницах жены князя или в тереме, например, экономкой или ключницей. Да мало ли для чего могут понадобиться расторопные девушки.

― Для чего могут понадобиться расторопные девушки? ― уже с любопытством спрашиваю я.

― Иногда не прошедшие отбор выходят замуж за ближников князя, ― “радует” меня Мира. ― Девушек из знатных семей могут выдать замуж за иностранных послов. В общем, использовать с выгодой для княжества.

С каждым словом подруги мне это нравится всё меньше и меньше. Получается, что если попал в терем к князю, то выхода нет.

И нам с Вацлавом не быть вместе?

Страшное будущее меня ждёт, даже если проиграю отбор. Но если Вацлав явится ко двору князя и попросит моей руки, то есть шанс, что меня отдадут за него замуж. Как только приедет мой суженый, я ему расскажу новый план.

― Мы с тобой уже невольно прошли три конкурса, ― привлекает моё внимание Мира.

Хоть убейте, но никак не могу понять, про какие конкурсы она говорит. Я знаю только один ― умение готовить, да и тот ещё идёт. То, что Драгана проиграла, ещё не значит, что мы выиграли.

― Мира, ты, наверно, ошиблась, один только был, ― подсказываю я. ― Тот, который познакомил меня с Меченым.

Подруга улыбается, а глаза озорно блестят.

― Я с тобой чувствую себя намного старше, чем я есть. Знаешь, такой умудрённой опытом матроной.

Фыркаю в ответ на её слова и принимаюсь искать глазами Меченого. Зачем, я и сама не знаю. О чём бы ни говорила и не думала, взгляд его ищет. Наваждение какое-то.

Я люблю Вацлава. Надо почаще себе такое повторять. А то словно в мороке. Не нравится мне собственное отношение к этому незнакомому воину.

― Рассказывай давай, старушка, ― улыбаюсь я, а на душе кошки скребут. ― Что ещё за конкурсы были, в которых я выиграла, само того не подозревая.

― Смотри, первый, это когда нас на площади отбирали. Тут смотрели на внешность. Чтобы лицо было привлекательно, фигура красивая, походка лёгкая, плавная, ― Любомира загибает пальцы, а у меня глаза становятся размером с половину лица.

― Второй, это когда загружали сундуки и готовились к поездке, ― говорит Мира. ― Тут смотрели, не суетлива ли девушка, как держит себя, разумно ли поступает. Как со слугами себя ведёт.

― Не может быть, ― поражаюсь я. ― Никогда бы не подумала. Только мне кажется, что этот конкурс ещё тоже не окончен.

― Вообще, этот этап будет до приезда в столицу, ― подтверждает мои догадки Мира. ― А последний, это умение готовить в походных условиях.

― Только эти конкурсы и всё? ― нетерпеливо спрашиваю я.

Плохо приготовить, я при всём желании не смогу. Мне же это тоже придётся есть.

― А тебе мало? ― удивлённо спрашивает Мира. ― Не все их прошли, если ты заметила.

― Я думала, что наша дорога будет сплошным испытанием, ― отвечаю я.

― Во всяком случае, я знаю только о них. Может, конечно, ещё что-то есть, ― задумчиво говорит Любомира, пожимая плечами, и лукаво добавляет. ― Например, находить общий язык с дружиной князя.

Она сдержанно хихикает, прикрыв рот ладошкой. И так заразительно у неё выходит, что я тоже начинаю смеяться.

― Я вижу, что тебе уже лучше, ― раздаётся у нас над головами суровый голос. Слишком поздно замечаем нависшего над нами Ярого. Мы обрываем смех и смотрим на него в ожидании распоряжений. ― Перебирайтесь в экипаж и смотри мне покрой голову, чтобы солнечный удар не хватил.

Глава 7

Меченый ко мне больше не подходит, но исподтишка наблюдает. Я это знаю точно, потому что сама не спускаю с него глаз.

Какая-то ненормальная потребность видеть его. Меня это изрядно злит. Метания мне несвойственны, поэтому раздражают.

Еле сдерживаюсь, чтобы не нагрубить никому. Они же не виноваты, что я такая ветреная.

Любомира замечает мою излишнюю вспыльчивость:

― Агния, что случилось? Ты бросаешься на Драгану, как собака. Даже она уже опасается тебя задевать.

Я одариваю таким взглядом сначала Драгану, а потом Любомиру.

Ещё подруга называется.

На второй день нашего путешествия очередь готовить обед выпала Мире. Она сделала очень вкусную кашу, заправленную мясом и маслом. Мне бы радоваться, что можно нормально поесть, но Ярый позвал Меченого попробовать изумительной каши.

Не могу понять, что на меня нашло. Меченный хвалил стряпню Миры, а я боролась с желанием выплеснуть ему эту кашу в лицо. Плохо контролируемая злоба душила меня.

С Мирой я в тот день почти не разговаривала, чтобы не разругаться. А Меченого искала, чтобы высказать всё, что я о нём думаю.

До сих пор не отпускает. Сердце словно змея обвила и жалит, жалит каждый раз, когда я смотрю на Миру или Меченого.

Даже воспоминания о Вацлаве уже не помогают.

Приворожил он меня, что ли?

― Это связано с тем воином? ― спрашивает она меня.

Кусаю губы, чтобы не разреветься.

― Нет, ― бросаю я, отворачиваясь.

― Ну как нет? ― допытывается Мира, разворачивая меня лицом к себе. ― Я же вижу, что после того, как он похвалил мою кашу, ты сама не своя.

Мне ужасно стыдно перед подругой.

― Ты что, ревнуешь? ― потрясённо спрашивает она. ― Ко мне ревнуешь?

― Не знаю, ― растерянно произношу я. ― С чего ты взяла, что я ревную?

Я слышала и не раз о ревности, но сама никогда не ревновала. Не знаю, что это за чувство, которое я испытываю.

Ревность же появляется, когда любишь. А я люблю Вацлава. Тогда я не могу ревновать Меченого.

Облегчённо вздыхаю. Хвала Богам, что это не ревность.

― Ты без повода злишься на меня, готова растерзать несчастного воина, плачешь тайком, мне дальше перечислять? ― спрашивает Мира.

Я растерянно молчу. Неужели моя стройная логическая цепочка не так уж прочна, как казалось мне?

― Ревнуешь, когда любишь, ― упрямо твержу я Мире, ― а люблю я Вацлава.

― Любишь Вацлава, а ревнуешь Меченого, ― улыбается она.

― Ничего, я не ревную его, ― говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно. ― Просто не боюсь, что провалю это задание по готовке. Я же самая последняя в очереди, уже перед самой столицей.

Мира клюёт на приманку и начинает меня утешать. Я же почти её не слушаю, разбираясь со своими чувствами.

Неужели правда? И я ревную Меченого?

Мы приближаемся к столице. Завтра обедать будем уже у князя в тереме. Сегодня моя очередь готовить обед.

Как я и боялась, продуктов осталось мало. Не самая хорошая крупа, масла с гулькин нос, а мяса фактически совсем не было.

Я знала, что так будет. Девушки решили меня закопать на этом конкурсе. Я видела, как излишне много продуктов они берут, лишь бы мне ничего не осталось.

Мои соперницы не думали, что если мне не из чего будет готовить, то они тоже останутся голодными. Да и каша от избытка масла лучше не становилась. Ярый хмурился, когда видел, что мы не смогли съесть всё, что приготовлено.

Меня таким не напугаешь. У моих родителей часто не хватало продуктов, и я научилась варить кашу буквально из ничего.

Утром я встаю пораньше и иду в лес, собираю грибов и даже успеваю, пока невесты князя спят, их почистить. В обед мне остаётся только порезать грибы. Беру побольше лука и мелко нарезаю.

Лука осталось очень много. Девушки не любят с ним возиться, чтобы руки не провонялись неприятным запахом.

Обжариваю грибы, потом лук и вытаскиваю. Засыпаю в котелок, крупу, заливаю водой и ставлю варить.

Кожей ощущаю завистливые взгляды девиц. Не стоит далеко отходить от костра, а то ещё бросят что-то в котелок, чтобы испортить кашу, или вообще “случайно” перевернут.

Ради того, чтобы унизить соперницу, можно и поголодать.

Каша уже готова, осталось только “дойти”. Добавляю в неё лук с грибами и перемешиваю, чтобы каша “напиталась” их вкусом и ароматом.

― Давай, я тебе помогу снять котелок с огня, ― мило улыбаясь, появляется рядом со мной Драгана. У меня от её улыбки мороз по коже. За её спиной стоят ещё трое. Просто так снять кашу мне не дадут.

Я оглядываюсь. Любомиры, как назло, нигде нет.

Не дадут они мне выиграть конкурс.

― Не стоит девушкам таскать тяжести, ― передо мной появляется Меченый, ― позвольте, я помогу.

Глава 8

Любомира остаток пути до столицы рассуждает о князе. Приводит доводы, почему именно Ярый ― князь. Для неё и всех девушек настолько важно понравиться князю, что они готовы остаться с ним на любых условиях.

А я даже рада, что Меченый не князь. Так проще, что ли. Проще для чего? Тут же одёргиваю себя. Не забывай, Агния, ты на отборе надолго не задержишься.

Подъезжаем к западным воротам Ликоса. Какой всё-таки это огромный город, аж дух захватывает. С восторженными глазами я оглядываюсь вокруг. Не только любуюсь на резные терема, но и пытаюсь в толпе, встречающей невест князя, высмотреть Вацлава.

А народу-то, народу у нас даже в базарный день столько нет. Вацлава не вижу, хотя он давно должен был ждать меня.

Чем ближе к подворью князя, тем богаче терема и тем меньше становится надежда, что Вацлав приехал.

Неужели послушал отца и бросил меня? Предательские слёзы подступают к глазам. Только бы не расплакаться на людях.

Меченого тоже, как назло, нет. Сколько ни ищу глазами его глазами, но так и не нахожу. Ярый тоже пропал, ещё на въезде в столицу.

Въезжаем на княжеский двор одновременно с ещё одним обозом невест. Вот только он больше и богаче нашего.

Наши обозы остановились напротив друг друга. Девушки волком смотрят друг на друга.

Они устали, разозлены результатами первого этапа отбора. Нервы напряжены до предела неведеньем. Если Мира безмятежно мечтала о Яром, я выглядывала Меченого, то Драгана с подружками переживают о том, что их отправят обратно.

На крыльцо выходит мужчина средних лет, невысокого роста, с прямыми тёмными до плеч волосами, усталыми глазами и плащом с мехом. Мех указывает на то, что мужик ― важная шишка при князе.

― Мира, как думаешь, этот будет распорядителем на отборе? ― киваю я на него.

Драгана, услышав мой вопрос, быстро направляется к мужчине. Подходит чуть ли не вплотную и начинает что-то быстро-быстро говорить вполголоса.

Меня разбирает любопытство. Что же такого может поведать дочь судьи такому важному человеку при князе. Он кивает, а разом повеселевшая Драгана возвращается к нам.

― Итак, меня зовут Станислав, и я первый советник князя. Всё, что касается отбора, находится в моём ведении, ― громко произносит он приятным голосом. ― Сейчас вас распределят по комнатам по результатам первого тура.

Вслед за ним на крыльцо выходит приятная, довольно молодая женщина.

― Я главный распорядитель отбора невест для князя, ― продолжает он. ― Помогать мне будет госпожа Милорада. По всем женским делам обращайтесь к ней. В доме, где вы будете проживать, она главная.

Милорада, которую я тут же окрестила про себя Радой, пока мне нравится.

А вот советник мутный какой-то. Что за дела у него могут быть с Драганой? О чём они говорили? Настораживают такие её связи при дворе князя.

― Каждая из вас подходит к этой чаше и выбирает цветок, ― мелодичным голосом говорит Рада. ― Вместе с цветком становитесь в ряд на крыльце.

Странное какое-то задание. Мы переглядываемся с Мирой.

― Давай выбирать один цветок, ― шепчет мне подруга. Я киваю и направляюсь к чаше.

В ней много разных цветов, но все парные: белые и жёлтые кувшинки, нежный голубой лён, розовый клевер, солнечные ромашки, голубые волошки (у славян так назывались васильки ― прим. автора), красные маки.

Я выбираю ромашку. Мира мельком взглянув на мой выбор, тоже вытаскивает ромашку. Две девушки из другого обоза тоже вытаскивают одинаковые цветы, один за другим, они выбирают маки.

Драгана же, ни на кого не глядя, вытаскивает белую кувшинку. Довольно быстро все цветы разбирают.

― Девушки с одинаковыми цветами будут жить в одной комнате, ― ставит нас в известность Милорада.

― Ты знала? ― шепчу я Мире.

― Нет, но удачно получилось, правда? ― улыбается она, а я соглашаюсь. Получилось просто замечательно.

― Сейчас каждой из вас я раздам свитки, ― мелодичным голосом говорит Рада. ― В нём вы прочтёте, в какой комнате будете жить и задания на сегодня. Не вздумайте хитрить. У каждой девушки персональное задание.

Вот и пожалуйста, я, конечно, могу притвориться, что не умею читать, но как-то стыдно быть отчисленной из-за неграмотности. Подожду другого, более подходящего задания.

― Подходим по одной, получаем свиток и заходим в терем. У каждой будет сенная девка, которая проведёт вас туда, куда вы скажете, ― продолжает Милорада.

Желающих получить свиток в первых рядах что-то не наблюдается. Я пожимаю плечами и направляюсь к Раде, за мной идёт Мира и ещё три девушки из другого обоза, с маками и волошкой.

― Кажется, что с чтением у многих проблемы, ― довольно громко произносит Рада, — но даже это не сподвигает девушек идти за заданием.

Я получаю свой свиток. Разворачиваю тут же на крыльце и читаю: “Второй этаж, комната номер три. Задание на сегодня ― вышивка платка для князя”.

Лучше и придумать нельзя. У меня как раз с собой начатая вышивка, если, конечно, позволят вышивать на своей ткани и своими нитками.

Глава 9

Мы попали на княжий двор утром, даже не перекусив. А сейчас уже обед. Желудок скручивает от голода, но я терплю.

― Мира, надо спросить у служанки, где брать материю на рубаху, ― шепчу я ей. ― Надо поспешить, а иначе ничего не достанется путного.

― Вечно ты куда-то торопишься, Агния, ― отмахивается Мира, не принимая мои слова всерьёз. ― Спешка ни к чему.

У меня зудит в голове, что, наоборот, нужно спешить.

― Скажи, а где тут можно взять материал для выполнения задания? ― спрашиваю я нашу сенную девку, одну на двоих.

― Пойдёмте, я покажу, ― отвечает она.

― Ты иди, а я прослежу, чтобы вещи отнесли в нашу комнату, и узнаю, что там с обедом, ― откликается Мира, не сбавляя шага.

Я иду за служанкой, не смущаясь оттого, что все кинулись в свои светёлки благоустраивать место проживания.

― Как тебя звать? ― спрашиваю я девушку, а то неудобно обращаться, не зная имени.

― Маришка, ― озорно улыбается девушка. ― Вы правильно сделали, что пошли сразу туда. В каждой паре задания одинаковые ― шитьё и вышивка. Как приедут ещё обозы с невестами, так ничего здесь не останется.

Мысленно хвалю себя за предусмотрительность.

― А когда начинается конкурс? ― спрашиваю я.

― Так, когда все соберутся, ― просвещает меня Маришка, ― а то не справедливо будет.

Что верно, то верно ― не справедливо. Вот только кто-то раньше приехал и успел отдохнуть, а кто-то позже. Видимо, на княжьем отборе и справедливость для всех разная.

― А когда все девушки приедут? ― терзаю я Маришку вопросами, пока мы идём к той части терема, где находятся женские мастерские.

― Ожидаются не позже вечерни.

Как я и ожидала, работать придётся всю ночь. Зато сейчас можно без спешки выбрать нитки, ножницы, иголки, ткань и продумать, что делать с заданием.

У нас с Мирой огромное преимущество перед остальными девушками.

Маришка отворяет дверь мастерской, и я охаю от восторга. Огромная светлая комната с полками, заставленными всем, что только может пожелать искусная швея и вышивальщица.

Глаза разбегаются, и я даже не знаю, куда бежать в первую очередь.

― Вот здесь нитки для вышивания, ― делает взмах рукой Маришка в сторону полок за моей спиной. ― А здесь материя для рубашек, по несколько холстов на мастерицу.

Она показывает вправо, где все полки завалены тканями разных цветов и фактур. Я никак не могу сосчитать, сколько же всего будет девушек на отборе.

Кажется, у Миры задание ― сшить праздничную рубаху. Я подхожу к полкам, провожу рукой по тканям. Белая, розовая, голубая, чёрная, жёлтая — от обилия цветов разбегаются глаза.

Задумываюсь, какую ткань лучше выбрать?

Цвет одежды зависит от праздника, к которому её шьют, а ещё от родовых обычаев. Родовых обычаев князя мы не знаем, значит, буду выбирать по праздникам.

Начало покоса, или на праздники Урожая, на которые надевают разноцветные одежды, ещё не скоро. Обычное праздничное сочетание цветов: красная вышивка на белой ткани, оставлю про запас, если не найду ничего поинтереснее.

Мой взгляд блуждает по пестрящим полкам и поднимается почти под самый потолок. Вот то, что надо. Красный шёлк услаждает взгляд. Солнечный луч удачно падает на полку, и выбранная мною ткань ярко блестит. Да, из неё и будем шить.

Благо близится день Летнего Равноденствия, а на праздники Солнца приходят в красных рубахах.

Моё настроение поднимается, так и хочется побыстрее приступить к шитью. Не знаю, какой фасон выберет Мира, думаю, что она сумеет сшить так, что князь не захочет её снимать.

Теперь нужно подобрать нитки для шитья. Беру шёлковые, под цвет ткани и для вышивки ― разные оттенки красного, белого, жёлтого. Мира сама выберет, что ей будет необходимо. Но всё же белых ниток для вышивки откладываю чуть больше, а ещё рука тянется к золотым моткам. Красная шелковая рубаха с золотым шитьём, верная заявка на победу.

На столе возвышается уже изрядная гора необходимого для шитья, и это я ещё не всё взяла.

― Маришка, есть, куда это всё сложить? ― спрашиваю я служанку.

― Я могу отнести к вам в комнату, ― предлагает она. А я думаю, что это будет не очень хорошая идея.

Мы же на конкурсе, и кто не догадалась первым идти за необходимым для задания материалом, сама виновата. Не буду подсказывать.

― У тебя есть что-то наподобие сундука? ― спрашиваю я у Маришки, с ходу придумывая я, как пронести всё это добро незамеченным.

― Зачем он вам? В последней комнате кладовка, там можно найти, ― удивляется мне Маришка.

― Сложу всё, что набрала в сундук и потащим наверх.

Она сжимает губы в полоску, хмуря лоб. Вот мне ещё только её ни одобрения не хватало.

― Могут же подумать, что мы тащим вещи из обоза, ― с неудовольствием говорит служанка.

― Вот и замечательно, что подумают, ― радуюсь я. ― Именно этого я и добиваюсь.

Глава 10

Что им от меня нужно? Я закрываю собой выбранное добро.

Сердце бешено стучит, ладошки вспотели. Не хочу доводить до конфликта, но без боя не отдам. Где нечистая носит Маришку?

Девушки выглядят миролюбиво, но доверия к ним нет. Отбор — это женские войны за лучшее место под солнцем, и вряд ли найдутся те, кто решит найти себе подруг в этом серпентарии. Я уж точно не страдаю иллюзиями.

― Ты тоже догадалась, что задания повторяются? ― спрашивает меня симпатичная брюнетка со вздёрнутым носиком. Она так мило улыбается, что, кажется, освещает всю комнату своей доброжелательностью.

Я лишь киваю, не сводя с неё настороженного взгляда.

― Каждой паре одинаковые задания, ― вторит ей подруга с яркими голубыми глазами и пепельным цветом волос. ― Какое задание у тебя? Платок или рубашка?

Её мелодичный голос напоминает пение соловья. Наверняка она прекрасная певунья.

― Какое это имеет значение? ― с деланным безразличием пожимаю я плечами. ― Вы успели. Пока ещё ткани много и на всех хватит.

Кивком показываю им на стеллаж за ними. Девушки, увидев такое обилие материи, бросаются к полкам, забыв обо мне.

Я лихорадочно соображаю, что же делать дальше. Идеальным вариантом было бы убраться оттуда. Вот только как? Я не унесу это всё с собой, нужна помощница.

И Маришки до сих пор нет. Домовой, что ли, не даёт взять нужный сундук? Оставаться здесь становится опасно. Нужно уходить. Но сделать это не так-то просто. Не попросишь же “маковых” девушек помочь мне дотащить добро до моих покоев.

Из-за двери раздаётся пыхтение. Подружки с любопытством уставились на дверь. Кого там ещё принесло?

Дверь распахивается. Перед нами оказывается зад служанки, которая задом наперёд, пыхтя и сопя, тащит за собой сундук.

― Маришка! ― не удержавшись, вскрикиваю я от радости. ― Ну наконец-то!

Девушка дотягивает до стола сундук и, шумно дыша, откидывает крышку.

― Как приказывали, ― сиплым от напряжения голосом произносит она. ― Выбрала самый маленький.

Да уж, не думала, что самый маленький сундук в княжьем тереме, как самый большой в нашем доме. А ведь нам его ещё как-то надо на второй этаж затащить.

― Ого, сундук, ― суёт внутрь свой любопытный нос брюнетка. ― Пустой. Зачем он тебе?

― Чтобы вы смогли выбрать ткань и нитки спокойно, ― отвечаю я.

― Да мы и не торопимся, ― маняще тянет слова блондинка, не понимая моей подколки. ― Кстати, как тебя зовут?

Укладываю на дно сундука ткань, обёрнутую в платок, чтобы они не увидели цвет. Фух, смогла. Девушкам неинтересно, что я выбрала. Или просто делают вид? В любом случае надо поскорей убираться отсюда.

― Агнией зови, ― отвечаю я, складывая в сундук нитки и ножницы.

Не горю желанием заводить дружбу. И не потому, что девушки мне неприятны, скорее наоборот. Своим тактичным поведением они очень располагают к себе. Просто я здесь ненадолго, так зачем обзаводиться знакомыми.

― Мою подругу зовут Гордея, а меня матушка Забавой кличет, ― представляется блондинка. ― Мы из Арну на западе княжества.

― Я из Волчанска, ― нехотя отвечаю я, только потому, что вижу: они не отстанут.

― Так зачем тебе сундук? ― повторяет Гордея вопрос.

― Чтобы никто не догадался, что я уже взяла материал для заданий, ― отвечаю я приставучим девицам.

Они переглядываются. Что означает их обмен взглядами, я не могу понять.

― Умно! ― выносит вердикт Забава. ― Ты самая сообразительная из всех претенденток.

Такая оценка может нести за собой множество неприятностей. И меня это настораживает.

― Не согласна, ― улыбаюсь я как можно дружелюбней, чтобы снять с себя клеймо самой умной. ― Мы же не знаем, сколько ещё девушек задержалось в пути.

― Нам сказала Милорада, что в отборе участвуют тридцать девушек, ― говорит Гордея. ― Приехало от нас семь, от вас пять, пока ты набивала сундук, прибыло ещё два обоза с невестами.

Тридцать девушек! Боги, как же много!

Тем легче затеряться среди толпы, особенно если постараться быть незаметной.

― О чём задумалась? Считаешь? ― дотрагивается до меня Забава. ― Приехало в первую очередь двенадцать девушек, во вторую — примерно столько же. Значит, ждём ещё шесть.

― Не считаю, прикидываю шансы, ― отвечаю я, мало заботясь, как звучат мои слова.

― Шансы есть только у тех, кто будет давать взятки, ― отмахивается, как от несуществующей проблемы, Гордея.

Значит, девушки богаты и готовы идти напролом к своей цели.

― У твоей семьи есть деньги? ― спрашивает вторая подружка.

Я качаю головой.

― Денег нет, ― с сожалением отвечаю я. И после этих слов они теряют ко мне интерес, разворачиваясь к стеллажу с тканями, ― но я и не выигрывать сюда приехала.

А эта фраза заставляет их с любопытством обернуться.

Глава 11

― В гневе ты ещё красивее, ― шепчет мне на ухо знакомый голос, непонятно как взявшийся в тереме невест. Не голос, конечно, а Меченый.

Распахиваю глаза и встречаюсь с его взглядом, полным восхищения.

Он, что, меня преследует? Но вместо негодования по телу разливается тепло удовлетворения. В обозе я его выглядывала, в княжьем тереме он меня. Щёки предательски краснеют.

― Какие глупости, ― шепчу я. ― На нас наверняка все смотрят.

Меченый не скрывает улыбки:

― Конечно, смотрят, ― тихо говорит он. ― У твоей заклятой подружки сейчас глаза лопнут, как она их вытаращила.

Непроизвольно я издаю смешок и тут же прикрываю рот рукой. Поворачиваюсь и смотрю на лестницу. Драгана, с красным от негодования лицом, шумно дышит. Она указывает пальцем на нас с Меченым, но сказать ничего не может.

Какая благодать! Видимо, все слова от возмущения забыла. Как же, такой видный воин обращает внимание на нищенку, а не на неё. Хоть это и плохо, но я чувствую злорадство. Так ей и надо! Щёлкнули по носу, чтобы не задирала его высоко.

Вот только на нас смотрит не только Драгана с подружками, но и мои новые знакомые из Арну. Гордея со сжатыми в одну линию губами и Забава с безмятежным лицом.

― Вставай, ― тихонько говорит мне Меченый. ― Не заставляй брать тебя на руки.

Только представив, какую пищу он даст для сплетен, я подскакиваю, как ужаленная.

― Только попробуй, ― шиплю я.

― Обязательно, но только не сейчас, ― подшучивает он надо мной. ― Не могу отказать, когда красивые девушки просят.

От его слов сердце как будто прижгли раскалённым железом. Бабник! Отказать он не может!

Не нужен мне такой повеса! Ненавижу подлеца!

― Пошли, ― ничего не зная о моих душевных терзаниях, княжий сотник легко поднимает сундук, ― помогу дотащить сундук до твоей комнаты.

Маришка с такой надеждой смотрит мне в глаза, что я не в силах отказаться.

― Ну, ладно, помоги, ― соглашаюсь я. ― Но только ради Маришки! Она очень устала.

― Ну, разумеется, ― ехидно произносит он. ― Я здесь только для того, чтобы облегчать служанкам жизнь.

Я хмыкаю, представив такую картину, и спешу за ним по лестнице. Меченый несёт тяжеленный сундук, как будто он ничего не весит.

― Но вот Милораде я выскажу, ― ничуть не запыхавшись, произносит воин. ― Невесты князя у неё тяжеленные сундуки таскают.

Его небрежное “невесты князя” возвращают меня к действительности, где я на отборе, а он всего лишь помогает мне из жалости.

― А я расскажу распорядительнице, что у неё подносом воины ухаживают за невестами князя, ― догоняет нас Драгана. Ей обязательно надо, чтобы последнее слово осталось за ней.

Меченый разворачивается и чуть не сбивает её сундуком, который он держит в руках. В глазах его полыхает пламя, и совсем не страсти.

Я лишь однажды видела такое же. Давно, ещё в детстве. У воина, который защищал свою семью. Это было страшно, и это было прекрасно.

― Где здесь ты видишь воинов? ― вкрадчиво спрашивает княжий сотник. ― А говоря про невест, ты и себя имеешь в виду?

Драгана высоко задирает голову, того и гляди проткнёт крышу своим длинным, любопытным носом.

― Я девушка порядочная, хвостом перед воинами не кручу, ― высокомерно произносит Драгана.

― Милая, ― голос Меченого полон мёда, ― а ты сама-то как здесь оказалась?

Драгана хлопает своими коровьими глазами, не понимая, что он от неё хочет.

― Понятно как, я записана в списки невест князя от города Волчанска, ― всё ещё не понимая, куда клонит Меченый, отвечает Драгана.

Меченый наконец-то ставит сундук на пол и садится на него. Теперь Драгана стоит перед ним, как ученица перед строгим учителем.

― Сдаётся мне, что ты единственная провалила первый тур отбора, ― словно только сейчас вспомнив о нём, говорит Меченый. ― И ты до сих пор здесь, как так получается?

Драгана наконец-то осознаёт, в какую ловушку она сама себя загнала.

― Не твоё дело, ― бурчит она.

― Ну, как же не моё, ― удивляется Меченный, ― князь борется со взяткоимством, а оно процветает у него под носом. И кто? Невеста князя.

― Не губи! ― смекнув, чем ей грозит сделка с распорядителем отбора, Драгана хватает воина за руку.

― Не надо, ― Меченый высвобождает руку и усмехаясь, возвращает ей же жестокие слова, ― а то ещё Агния подумает, что ты вертишь хвостом перед сотником. Ещё до князя дойдёт. Скандал будет.

Драгана так яростно скрипит зубами, того и гляди сотрёт.

― Что ты хочешь взамен? ― по-деловому, словно купчиха спрашивает дочь судьи.

― Язык держи за зубами, ― жёстко отвечает Меченый, в его голосе столько льда, что можно обморозиться. ― Агнию не смей трогать.

Она лишь кивает и уходит в свою комнату, самую первую от лестницы.

Глава 12

Вместо того чтобы немного помечтать о своём любимом, я размышляю о том, можно ли немного сжульничать.

Во мне борются два противоположных чувства: ответственность и желание помочь подруге. Понятно же, что Мира сама не справится с заданием.

― Маришка, ― окрикиваю я девушку, которая пристроилась на сундуке и провалилась в объятия Дрёмы. ― Где мой сундук с вещами?

Служанка непонимающе хлопает глазами.

― А вещи из дома, ― переспрашивает она. ― Так, их ещё не принесли.

Интересная картина, как это ещё не принесли? Ведь должны были.

― Боярышня Любомира пошла проконтролировать разгрузку вещей, ― напоминает мне Маришка.

Помню я, что она пошла, и не только за вещами. Вот только почему её до сих пор нет. Случилось, может, что-то?

― Надо пойти поискать её? Долго что-то она не возвращается. Может, случилось что-то.

Я начинаю волноваться о судьбе Миры.

― Маришка, ступай, поищи Миру.

― Слушаюсь, боярышня, ― девушка отвешивает поясной поклон и выбегает за дверь.

От былого величия семьи остался только титул “боярышня”. Только толку-то от него. Даже отец Вацлава, худого рода, да богатый, не хочет, чтобы я вышла замуж за его сына. Ему богатую подавай, а род и так древним станет, лет через пятьсот, считает градоначальник. А за это время и богатство прирастать будет. Слёзы опять подкрадываются к глазам.

Не буду больше думать о своём происхождении. Вацлав любит меня не за богатство и древний род, а просто потому, что любит.

Любовь — это ни арифметика и правилам не поддаётся. Никто не знает, за что он любит, а если может сказать, значит, это и не любовь вовсе.

Ой, Лада! Я Вацлава люблю за то, что он красивый и обходительный. Получается, что я и не люблю его вовсе.

Вот что значит мучиться от безделья. Дурные мысли в голову лезут. Не буду сомневаться в Вацлаве и моей любви к нему.

― Сундуки сейчас принесут, ― вбегает в светёлку Маришка, ― а боярышня Любомира беседует во дворе с сотником князя.

Меня словно кипятком ошпарили, как я подскакиваю на кровати.

― С сотником? Что ему от неё надо? ― голос звучит хрипло.

Кровь отливает от лица, а сердце начинает колотиться, как ненормальное.

Это я ненормальная, если так реагирую на любое упоминание о Меченом.

Воображение тут же нарисовало, как он гладит волосы Миры, улыбается ей. Мне нестерпимо хочется ударить его по лицу, чтобы стереть его игривую улыбку, которую он раздаривает всем подряд.

― Не знаю, ― беспечно отвечает Маришка, ― я не спрашивала. Невместно мне встревать в их разговор.

Я рассеянно киваю. Вот наглец какой! Меня пригласил на свидание, а теперь и Миру. Недостойно такое поведение честного воина.

Агния, он тебе никто, выброси из головы этого сотника и живи с мыслями о женихе.

Разумные мысли не приживаются в моей голове. Думать о Вацлаве не хочется, все чувства сосредоточены на коварном соблазнителе.

Надо пойти во двор и увидеть всё своими глазами.

Вылетаю из горницы и несусь вниз по лестнице.

― Агния, ты куда? ― кричит мне вслед Мира.

Я, погружённая в свои мысли, даже не заметила, как пробежала мимо неё.

― Мира? ― растерянно спрашиваю я.

― А кого ты хотела увидеть? ― смеётся она. ― Князя?

Точно не князя. Того, кого я хочу увидеть, чтобы выцарапать ему глаза, уже нет здесь.

― Пошли в столовую, ― Мира берёт меня под руку , ― уже накрыли столы.

Словно в тумане я следую за ней.

― Представляешь, меня во дворе поджидал Ярый, ― шепчет мне на ушко Мира, переполненная эмоциями.

― Ярый? ― глупо переспрашиваю я. ― Сотник князя?

― Ты какая-то странная, ― произносит Мира. ― Ну а кто ещё-то? Ярый сотник князя. Один из многих. У князя тысячников только пятеро.

Меня не интересуют тысячники князя и сам князь тоже. Напряжение отпускает, я словно выбралась из затягивающей меня болотной трясины. Мира была не с Меченым.

Что со мной происходит такое?

― Мира, со мной происходит что-то странное, ― решаю я поделиться с ней терзающими меня чувствами. Только заменю Меченого на Вацлава. О своих чувствах к сотнику князя не хочу говорить даже Мире.

― Что странное? ― весело спрашивает она. ― Поняла, что твой Вацлав ― слизняк.

Такая характеристика моего жениха проходит по касательной, немного царапает такое отношение, но не более того.

― Понимаешь, я, как подумаю, что он может быть с другой девушкой, так такая ярость охватывает, так и хочется вцепиться ему в лицо, ― спрашиваю я. ― А потом отпускает, и такая тоска наваливается. Что это? Я раньше никогда не испытывала такого.

― Ты просто ревнуешь, ― буднично так говорит Мира.

Глава 13

― Не стой столбом, пошли быстрее, ― тянет меня за руку Мира, я подчиняюсь, нехотя передвигая ногами.

― Кушать особенно не хочется, ― говорю я, высвобождая руку из крепкой хватки подруги. ― Я лучше пойду в светёлку, обдумаю всё, что на меня свалилось. Нужно разобраться в своих чувствах и желаниях.

― Это первый совместный обед, и он очень важен, ― убеждает меня Мира. ― во-первых, увидим всех претенденток, во-вторых, мне сказал Ярый, что скажут правила участия в отборе.

Тяжело вздыхая, я вынуждена признать её правоту: на обеде, действительно, лучше появиться.

Столовая оказывается огромным, просторным залом для пиров. Огромные столы, накрытые белыми, искусно вышитыми скатертями, стоят параллельно друг другу. На возвышении ещё один небольшой стол, видимо, княжеский.

― Предлагаю, занять места поближе к столу распорядителей, ― шепчет мне Мира. Я киваю.

Девушек ещё немного, и нам без труда удаётся занять те места, которые хотели.

Зал постепенно заполняется, а подруга приступает к вопросам:

― Ты Меченого видела?

Я киваю.

― И что? ― допытывается Мира.

― А что должно быть? ― вопросом на вопрос отвечаю я. Сама ещё не разобралась в своих чувствах. ― Он помог мне дотащить тяжеленный сундук до горницы.

Мира вопросительно поднимает брови. Я делаю вид, что не замечаю её явного интереса.

― Из тебя, что, всё клещами тянуть надо?

Но ответить ей, к счастью, я не успеваю. В столовую входят распорядители отбора: боярыня Милорада и первый советник князя боярин Станислав Лещ.

― Рад видеть невест князя в добром здравии, ― произносит первый советник. ― Боярыня сейчас зачитает вам правила отбора.

Я тяжело вздыхаю. Вместо того чтобы покормить, будут переливать из пустого в порожнее.

― Боярышни, вы все прошли справедливый предварительный отбор и поэтому оказались здесь, ― велеречиво начинает свою речь Милорада.

Я хмыкаю, вспоминая, как проходил отбор в нашем Волчанске. О какой справедливости может идти речь? Всё решили деньги и связи.

― За каждое выполненное задание вам будут начисляться баллы. Доску с баллами за первый тур повесят здесь.

Милорада показывает рукой на стену за собой. Хорошее место выбрали. Теперь будет видно, кто у нас фаворит соревнований. Только бы аппетит от этого не пропал.

― А князь будет принимать задания? ― осмелился крикнуть кто-то из девушек.

― Нет, князя даже нет в столице, ― произносит первый советник. ― Оценивать и выбирать достойную невесту будем мы и ещё два тайных судьи.

Девушки разочарованно вздыхают.

― Все, кто не пройдёт в следующий тур, получит от князя денежное вознаграждение, ― говорит Милорада, ― и чем дальше вы проходите по конкурсу, тем щедрее будет вознаграждение при отчислении.

У меня аж дыхание захватывает от открывающихся перспектив. Вот ради чего Боги меня послали на отбор. А я ещё гневлю их своими слёзными просьбами о скорейшем возвращении домой.

Теперь планы меняются. Мне необходимо продержаться как можно дольше, чтобы получить щедрое вознаграждение от князя.

Оно пригодится на приданое. Чтобы небедной родственницей входит в дом Вацлава.

― Первый тур проходил вне стен княжеского терема, и вы о нём не знали, ― продолжает боярыня. ― Вас отобрали среди множества девушек по красоте.
Я предпочитаю держать своё мнение при себе, а некоторые девушки перешёптываются. Наверно, не только у нас проходил “справедливый” отбор по красоте.

― Во время пути в столицу вы тоже проходили задания: умение готовить в походных условиях, умение находить общий язык с подругами и дружиной князя, ― продолжает боярыня.
К счастью, из-за скандала Драганы мы знали о первом туре, а вот для остальных девушек это было откровением. Они переглядываются, вспоминая все свои "грехи" во время путешествия в столицу. А кто-то же ехал дольше, чем мы.

― Да уж, некоторые установили тесные связи с дружиной князя, ― вроде бы тихо, но в огромном зале слова разносятся по помещению.

Я оглядываюсь. Это явный намёк на меня.

― Вот змеища, ― тихо произносит Мира.

Но говорит не Драгана, а её подружка. Меченый взял с неё слово не вредить мне, а вот подружки вольны делать что хотят. Могу поспорить, что действуют они по указу дочки судьи.

― Кто позволил перебивать распорядительницу отбора? ― рявкает первый советник, и нам всем становится неуютно. ― Твоё имя.

Девушка становится бледнее скатерти, покрывающей её стол. С расширенными от осознания своей ошибки глазами она смотрит на Драгану. Значит, я была права, это она науськала.

― Я жду твоё имя, ― повторяет боярин Станислав, в раздражении барабаня пальцами по столу.

Девушка падает на колени и ползёт к столу распорядителей. Слёзы льются из глаз. Она не обращает на них внимания. Её взор устремлён только на одного человека, который решает её судьбу.

― Не погуби, батюшка, ― молит она первого советника. ― По глупости брякнула.

Глава 14

Кровь приливает к лицу, бешено стуча в висках. Да что ж они, никак не успокоятся. Чего им от меня надо? Неужели Драгана всерьёз верит, что меня выберет князь?

Даже если мной и Меченым что-то есть, она-то должна радоваться, что одной соперницей меньше.

― Стерва, ― шепчет бледная Мира.

Она-то тоже не безгрешна. Вот и испугалась, что укажут на неё.

― Это суровое обвинение. Ты сможешь доказать вину Агнии? ― спрашивает Милорада.

Девушка кивает.

― Назови своё имя, ― требует советник.

― Мара из Волчанска, ― тихо произносит девушка, но в наступившей тишине её голос хорошо слышен. ― Дочь сборщика податей.

― Как так получается, что ты свидетельствуешь против девушки из одного с тобой селения? ― допрашивает её Станислав.

― Волчанск — это город, ― отвечает Мара.

― Не о том спрашиваю, ― обрывает её советник.

― Должно же быть всё по справедливости, ― лепечет дочь сборщика податей. ― Разве можно невестам князя встречаться с другими мужчинами?

Глупая курица! Орудие в руках хитрой бестии Драганы.

― Справедливость работает в две стороны, ― говорит советник. ― Ты готова понести наказание, если оклеветала девушку?

Мара становится ещё бледнее и обречённо кивает.

― Мы проведём расследование и сурово накажем виновных, ― произносит Станислав. ― А сейчас дослушайте правила отбора.

Он даёт знак Милораде, и она продолжает.

― Раз вам не интересует, что за тайные задания вы проходили в первом туре, ― спокойно говорит боярыня, ― то переходим ко второму туру. Каждая из вас получила своё задание. Из двух девушек, проживающих в одной горнице ― одна должна будет вышить князю платок, а вторая сшить рубашку.

По залу проносится разочарованный гул.

― Вы сегодня приехали в разное время. Устали с дороги. Поэтому по распоряжению князя этой ночью вы будете отдыхать, а завтра с утра приступите к выполнению задания.

― Ярый точно князь, ― радостно шепчет мне Мира. ― Назначил ночью свидание и перенёс задание.

Я киваю, звучит логично. Вот только мне сейчас не до задания. Надо мной сгущаются тучи. Непонятно, как растолкует помощь Меченого первый советник. Предстоящее расследование жутко пугает меня.

Даже денег не жалко, если просто вылечу с отбора. Но вот если выгонят с позором, но как я вернусь домой? Какими глазами буду смотреть на родителей? Мне же горожане жизни не дадут.

― Завтра с утра отправитесь в швейную мастерскую, где вас ждут материалы для задания, ― продолжает Мирослава, а Мира дёргает меня за руку, чтобы я слушала. ― Сегодня что-либо делать запрещается.

Я похвалила себя, что уже взяла материалы для задания. Завтра в мастерской будет не протолкнуться. О выборе можно забыть. Будут грести всё, что под руки попадётся.

― Материалы тоже же нельзя сегодня брать? ― осторожно спрашивает Драгана.

Я напрягаюсь. Опять по мою душу. Ищу глазами Забаву с Гордеей, но их нет за нашим столом.

― Сегодня нельзя ничего выносить из мастерской, ― раздражённо повторяет распорядительница, с тоской глядя на накрытый стол.

― Но среди нас есть те, кто уже набрал себе материалов для задания, ― продолжает гнуть свою линию Драгана. ― Как Быть с теми, кто ослушался приказа князя?

Боярыня Милорада с тоской смотрит на первого советника. По ней видно, что она уже устала от претензий девушек. Станислав пожимает плечами, перекладывая на её плечи новые обвинения. Ему тоже уже надоело.

Распорядители просто хотели рассказать о правилах отбора, задании и покушать в обществе друг друга.

Драгана же со своими подругами разрушили планы ответственных за отбор бояр. Что-то мне подсказывает, что размеры взятки от Драганы возрастут до небес. Так, она раздражает Станислава, что он даже не скрывает своего недовольства. Это заметно не только мне.

― Назовите мне имена тех, кто уже запасся материалами для выполнения задания, ― сдвинув брови, спрашивает Милорада.

Драгана, не скрывая своего злорадства, перечисляет:

― Девушки, выбравшие маки на расселении. А ещё Агния и Любомира из Волчанска.

Это как же нужно не любить меня, чтобы пакостить на каждом шагу. Неужели зависть настолько сильна, что ей сложно удержаться от доносов.

Теперь из-за меня пострадала Любомира и мои новые знакомые.

― Выйдете в середину зала, те, кого назвала эта девушка, ― жёстко произносит Милорада.

Мы четверо плетёмся на лобное место. Ясно, что по головке нас не погладят.

А я умудрилась за один приём пищи вляпаться в два скандала. Агнию из Волчанска распорядители точно запомнят не с лучшей стороны.

― И ты тоже выйди, ― манит пальцем боярыня доносчицу. ― Как твоё имя?

Драгана, преисполненная собственной значимости и величия, плывёт в нашу сторону. Она не скрывает злого торжества:

Глава 15

Еда становится безвкусной и не лезет в рот. Предстоящее расследование поглощает все мои мысли. Надеюсь, что меня не будут пытать.

― Агния, какая же ты умница, ― тихо шепчет мне Мира. ― Благодаря тебе мы в фаворитках.

― Благодаря мне нас едва не наказали, ― недовольно бурчу я в ответ. ― Мы прошли по краю, Мира и что нас пощадили — просто чудо.

Подруга не разделяет моего пессимизма. Она беспечно улыбается, уплетая за обе щёки ароматно пахнущую кашу.

― Я бы на твоём месте не ходила на свидания к Ярому, ― шепчу я, портя ей аппетит.

А я на своём не пойду на встречу с Меченым. Я и так под следствием, не хватало дать ещё один повод выгнать меня с отбора.

― А это то тут причём? ― раздражённо спрашивает она меня.

― Очнись, Мира, ― пытаюсь я достучаться до здравого смысла подруги, ― теперь с нас, как фавориток, глаз не спустят. Девушки будут следить за каждым нашим шагом. Малейшая ошибка — и баллы отберут.

― Ярый не позволит, ― отмахивается от моих опасений Мира.

Кажется, она всерьёз уверовала, что Ярый ― князь.

― А ты не думала, что влюбишься в него, выиграешь отбор, а князем окажется другой, ― убеждаю я подругу не делать опрометчивых поступков.

Мира молча ест. Я не лезу к ней с доводами разума, пусть подумает. Пытаюсь впихнуть в себя кашу. Поесть необходимо, иначе откуда возьмутся силы на борьбу с Драганой.

Я осторожно смотрю в сторону, где сидят две “героини”- разоблачительницы. Дочь судьи, красная как рак, молча ковыряет ложкой кашу. Ей тоже еда не лезет в рот.

Словно почувствовав, что на неё смотрят, Драгана поднимает глаза, и наши взгляды скрещиваются. В её горит неприкрытая ненависть, в моём ― недоумение.

Получив неожиданное наказание от распорядительницы отбора, при молчаливом одобрении первого советника, Драгана лишь больше разъярилась. А раненый зверь опасен вдвойне.

― Ты думаешь, что наша заклятая “подружка” не остановится? ― спрашивает Мира, наблюдая за ней, как и я.

― Думаю, что она стала ещё опаснее, ― подтверждаю я опасения Миры. ― Но теперь нам надо опасаться не только Драганы.

Подруга смотрит на меня непонимающим взглядом.

― Забава и Гордея, девушки с маками, ― поясняю я недоумевающей Мире. Ярый совсем вскружил ей голову. Всегда разумная Мира не понимает очевидного. ― Ну, такие же фаворитки, как и мы.

― А их-то зачем опасаться?

Мира живёт в иллюзорном мире, где все люди братья и помогают друг другу. Вот только отбор, это не пляски на лужку. Это женская война на выживание, где побеждает самая умная.

― Они гораздо умнее Драганы и действовать будут по-другому, ― поясняю я. ― Сами подставляться не будут, но найдут способ от нас избавиться.

― И поэтому ты решила, что мне не надо встречаться с князем? ― раздражённо спрашивает Мира.

― Да, что ты заладила, князь, да князь, ― бесит меня своим упрямством подруга. ― Он тебе сам сказал, что князь?

Она мотает головой.

― Ты это придумала, ― говорю я. ― И своими неразумными действиями погубишь не только себя.

― Кого же ещё? ― ехидно спрашивает Мира

― Меня и самого Ярого, ― отвечаю я. ― Ты потащишь и нас за собой. Вот только если ты сможешь избежать гибели, то ни я, ни Ярый не имеем такой возможности.

― Ты думаешь, что его могут казнить?

― Если застанут с невестой князя ночью в саду, то запросто, ― уверенно говорю я.

До самого конца ужина Мира пребывает в мрачной задумчивости. Молчит и по дороге в горницу.

― Как ты догадалась, что нужно заранее позаботиться о выполнении задания? ― наконец-то спрашивает она, когда мы заходим в нашу светёлку.

― Очень просто, ― отмахиваюсь я, как он чего-то незначительного, ― в отборе участвует много девушек. Я подумала, что, когда все сообразят, что нужно где-то раздобыть материал к конкурсу, в мастерской будет не протолкнуться. Выбрать ничего не сможем, придётся довольствоваться тем, что получится урвать из цепких рук конкуренток.

Мира вдруг обнимает меня:

― Благодарю тебя, Агния. У меня никогда не было подруги. А ты за короткое время стала мне ближе сестры.

Я осторожно освобождаюсь из её объятий. Так, неловко слушать признания, когда ты этого совсем не заслуживаешь.

― Показать, что я выбрала? ― смущённо спрашиваю Миру.

Она кивает, смахивая слёзы.

― Открывай, ― показываю я ей на сундук, который мы с Маришкой еле дотащили.

Мира поднимает крышку сундука и ахает в восхищении.

― Какая красота, ― бросается обнимать меня подруга. ― Благодарю тебя, Агния.

― Теперь осталось сшить красивую рубашку. Справишься?

― Ну, конечно, ― отзывается Мира, нежно гладя ткань. ― Такую красоту только на косоворотку.

― Я тоже так подумала, ― поддерживаю я подругу. ― Вот только косоворотку ещё и вышить нужно. А ты не знаешь обереги княжеского рода.

Глава 16

Из-за обвинений, свалившихся на меня, я как-то не подумала об этом. Действительно, как она могла узнать?

Если с Меченым всё это происходило на глазах у всех. Он даже помогал мне открыто, в комнату не входил.

То с моё пребывание в мастерской я скрывала. Даже сундук тяжеленный пёрла, лишь бы никто не узнал, что в нём.

― Тебе неинтересно узнать, откуда у Драганы сведения, которые даже я не знала? ―Мира не сводит с меня глаз, торопя с ответом.

― То, что ты не знала, ни о чём не говорит, ― вспоминаю я, почему не рассказала всё Мире. ― Ты любезничала с Ярым, не до заданий было.

Подруге хватает совести покраснеть.

― Имеешь в виду, что Драгана следит за тобой? ― высказывает предположение Мира.

Откладываю вышивку в сторону. В состоянии душевных терзаний не стоит заниматься рукоделием.

― Нет, она бы не догадалась, ― отвечаю я.

― Зря ты недооцениваешь врага, ― парирует Мира.

Я усмехаюсь. Драгану-то я как раз верно оцениваю. Она любит гадить исподтишка и желательно чужими руками. Сама вряд ли будет заниматься слежкой. А вот подкупить кого-нибудь она смогла бы.

― Думаю, что она либо подслушала, либо подкупила…― начинаю рассуждать я, как Мира меня перебивает.

― Чтобы подслушать, нужно знать, что подслушивать. А главное - когда подслушивать. Если ты понимаешь, о чём я, ― подруга возбуждённо хватает меня за руку. ― Послушай, она не может постоянно жить возле твоей светёлки в надежде, что ты оступишься. Если Драгана подслушивала, то она определённо знала заранее.

В словах Миры присутствует здравый смысл.

― Получается, что она подкупила служанку ― продолжает Мира. ― Больше никто не знал об этом.

― Так уж и никто? ― намекаю я, что девушки с маками тоже были в курсе.

― Но они сами могли пострадать, ― удивлённо говорит Любомира.

Подруга просто не знает этих девушек. У меня сложилось впечатление, что они готовы на всё, чтобы выиграть отбор.

― Но не пострадали же, ― отвечаю я, раздумывая о выгоде для Гордеи и Забавы. ― А даже в выигрыше остались.

― Ты уже подозреваешь всех и каждого, ― немного злится Мира. ― С таким же успехом ты можешь думать, что это я подговорила Драгану.

― Ты ничего не знала о моей вылазке в мастерскую, ― машинально отвечаю я.

Мирины глаза наполняются слезами, и она поспешно отходит от стола, чтобы слёзы не пролились на ткань.

― Получается, что меня бы ты тоже подозревала? ― спрашивает она дрожащим голосом.

Странная реакция для такой рассудительной и уравновешенной девушки. Расплакаться из-за пустяка. Она же должна понимать, что здесь никому нельзя доверять до конца. Сейчас мы союзники, и то только потому, что она знает о моих планах уйти с отбора любой ценой.

― Нет, конечно, ― говорю я, чтобы успокоить подругу. ― Тебе я доверяю. А вот Гордее с Забавой нет.

― Всё же я думаю, что Драгана подкупила служанку, ― настаивает Мира.

Способна ли Маришка на предательство? Можно ли купить её? Я не знаю ответа на эти вопросы. И сбрасывать её со счетов не стоит.

― У нас с тобой три подозреваемых: Маришка, Забава и Гордея, ― говорю я. ― Осталось выяснить, кто из них спелся с Драганой.

― И по любви или корысти ради, ― добавляет Мира.

― Сейчас это вообще не главное, на мой взгляд, ― произношу я. ― Важнее узнать, кто снабжает Драгану сведениями?

― А как мы это сделаем? ― загорается любопытством Мира.

― Есть у меня один план, но мне понадобится твоя помощь.

Мне не очень хотелось именно сейчас рассказывать о той идее, которая внезапно пришла мне в голову. Я её ещё не додумала, да и нельзя так сразу выводить Драгану на чистую воду.

А, то что мне гадит Драгана, я не сомневаюсь. Гордея с Забавой меня слишком плохо знают, чтобы кляузничать на меня. Маришке вообще нет резона доносить.

― Мира, я пока не продумала свою идею до конца, ― говорю я осторожно, ― как только она оформится у меня в голове во всех деталях, я тебе обязательно скажу.

Не хотелось бы раскрывать мою затею раньше времени. Тем более, что я не уверена в Мире. Вдруг она посчитает меня опасной и тоже подставит.

Не хочу так думать о своей единственной подруге. Вот только осторожность не помешает.

Я беру в руки вышивку и делаю несколько стежков, так, что кажется будто перья сокола переливаются на солнце. Мне особенно удаются такие переходы между цветами.

― Всё же нужно было вышить волка, ― изучает моё рукоделие подруга, ― у князя родовое животное волк.

Не люблю, когда недоделанную работу оценивают. А ещё больше не терплю, когда дают советы. Я ещё не видела как вышивает Мира, чтобы прислушиваться к её мнению в этом вопросе.

― И что? В нашей семье тоже волк и теперь вся вышивка должна быть только с волками?

Мира как-то странно смотрит на меня. А меня немного раздражает зашоренность подруги. Она и свою рубашку будет шить, как все, чтобы уж наверняка проиграть? Неужели не хочется сделать как-то иначе, чтобы привлечь внимание распорядителей и князя?

Глава 17

На ум приходят слова мамы “быть тебе княгиней, на то есть воля богов” и отца “наша семья потомки одного из пяти основателей княжества”.

.Я часто слышала слова отца, но не придавала им значения. Мне тогда казалось, что он таким образом возвышается над нищетой, окружающей нас. А оказывается на всё было своё обоснование.

― Ты не знала? ― спрашивает удивлённая Мира.

― Нет, ― отвечаю я. ― У нас в семье об этом не говорили. Да и сейчас не стоит, когда кругом соглядатаи и каждый наш шаг становится известен распорядителям.

Мира пожимает плечами, но успокоиться не может.

― Если это правда, ― говорит она, ― а это правда, то тебе тебе точно заказана дорога обратно в Волчанск.

― Я же прошу тебя не говорит о твоих догадках, ― укоризненно произношу я. ― Ты меня приведёшь на плаху. И не только меня, но и всю мою семью.

― Глупости, ― отмахивается Мира, ― ты хоть знаешь почему проводятся отборы невест?

Я качаю головой. С того момента, как я оказалась в списках невест, меня терзает этот вопрос.

― Князю нет равных по происхождению, ― говорит Мира, но увидев мой возмущённый взгляд добавляет, ― так и должно быть, но…

― Без никаких но, ― отрезаю я. У меня аж шея чешется от таких крамольных мыслей. Ощущения не из приятных, словно петля затягивается.

― Ты такая трусиха, ― неприязненно произносит Мира. ― Я была о тебе лучшего мнения. А тебе всё страшно. То свидания отменить, то о князе не говорить.

― Моя семья из обедневшего рода, ― отвечаю я. ― Ни связей, ни денег, в отличие от тебя.

― При чём тут это? ― спрашивает Мира, смотря на меня исподлобья.

― Да, притом, ― приходит мой черёд возмущаться. ― Ты откупишься, а накажут меня.

― У страха глаза велики, Агния, ― назидательным тоном говорит Мира. ― Тебе всюду мерещатся наказания. Мир гораздо добрее, чем ты думаешь.

Не стану её разубеждать. В конце концов, кто сейчас находится под следствием из-за навета я или она? Я уверена, что если бы материалы для задания взяла я одна, то меня бы наказали. Но ни Любомиру, ни Гордею, ни Забаву наказывать не станут, вот и меня заодно поощрили.

Мы росли в разных условиях и на мир смотрим по разному. Для Миры все дороги открыты, мне же надо пробираться к своей цели с боем.

― Пусть будет так, ― развожу я руками. ― Не хочу спорить.

― То есть ты признаёшь, что мне свидание с Ярым ничем не грозит, ― опять возвращается к излюбленной теме Мире.

― Я тебя предостерегла, а ты делай как считаешь нужным, ― устало говорю я. ― Но для начала сшей рубаху на конкурс.

Мира уже на свидании с полюбившимся мужчиной и лишь отмахивается от меня.

― Агния, перестань быть такой занудой, ― схватив меня за плечи поёт подруга.

Она настолько счастлива, что грех портить ей настроение нравоучениями. Да и кто я такая, чтобы учить её. Пусть поступает, как сочтёт нужным. Она же уверена, что идёт на свидание с князем и он её защитит.

Я же считаю, что Ярый не князь. Знатный воин - да, привык, чтобы ему подчинялись, тоже в точку, но не князь. Не знаю, почему я так думаю, но если Любомира хочет выйти замуж за князя, то влюбляться в Ярого плохая идея.

― Ты же мне поможешь сшить рубаху, ― просяще улыбается подруга. ― Тебя всё равно на свидание Меченый не позвал, так помоги более удачливой подруге.

Первым моим порывом было рассказать о том, что меня тоже позвали на свидание, но я вовремя захлопываю рот. Пусть считает так, мне же лучше. Меньше вопросов будет.

― В чём будет заключаться моя помощь?

Мира обрадованно кружит меня по комнате за руки.

― Я знала, что ты самая лучшая подруга, ― обнимает меня она.

― Так чем помочь-то? ― снова спрашиваю я. ― У меня моё задание ещё не доделано.

― Ты быстро справишься, ― эгоистично произносит Мира. ― А мне нужно больше времени для работы.

― Так может оставишь развлечения и займешься шитьём? ― спрашиваю её я, внутренне клокоча от возмущения.

Она одной фразой показала, что я девушка второго сорта.

Остановись, Агния! Ты сейчас напридумываешь непонятно чего.

У меня болезненно обострённое самолюбие из-за нашей бедности. В каждом слове я ищу оскорбление. Сама знаю, что с таким восприятием мира сложно жить. Зато проще выживать.

― Какая же ты зануда, Агния, ― с тоской произносит Мира, приступая к выкройке.

С таким мечтательным выражением лица только ткань кроить. Едва Мира прикасается к ножницам, как я не выдерживаю.

― Постой, ― прошу я. ― Давай проверим.

― Ты сомневаешься в том, что я умею шить, ― обижается Мира. ― И всё из-за того, что я попросила тебя о помощи.

― Вовсе нет, ― бурчу я. ― Ты своё лицо видела? Могу поспорить, что ты сейчас думала о Яром, а не о размерах князя.

Мире хватает совести покраснеть. А я беру и перепроверяю разметки. Как в воду глядела. Эта влюблённая дурочка напутала в размерах.

― Смотри, здесь ты неправильно отметила и здесь, ― показываю я её работу. ― А вот тут вообще непонятно откуда взяты размеры.

Мира охает, но на лице нет даже тени раскаяния.

Если она и дальше с таким настроением будет выполнять задание, то рубаха и на рубаху не будет похожа.

Как же мне жаль прекрасную ткань. Поэтому, недолго думая, я сама раскраиваю рубашку. Делаю намётки, чтобы даже мечтательное состояние не смогло помешать правильно сшить рубаху.

Глава 18

Мира больше не заговаривает о свидании с Ярым. Она лишь более усердно шьёт рубаху. Я доделываю свою работу и приступаю к помощи подруге, стараясь направить свои думы в нужное русло.

Оставляю мысли о Меченом. Хватит! Совершенно не важно, кто он. Ну уж не князь, это точно. У меня есть о ком думать.

Мой жених. Вацлав. О нём я несправедливо забываю. Интересно, а он думает обо мне? Планирует нашу дальнейшую жизнь после отбора?

Мои мечты летят вскачь, представляя, как я буду выходить замуж за Вацлава. Представляю в деталях свой свадебный наряд. Счастливые родители благословляют меня. Вот оно счастье! Рядом с любимым!

Улыбаюсь во весь рот, кладя один стежок за другим. Пока Мира шьёт основную часть рубашки, я вышиваю оберегами рукава. В моих мечтах жених поворачивается и я вижу его лицо.

Вскрикиваю! Стежок выходи кривым. В добавок ко всему колю палец иглой.

Да что ж это за наваждение такое! Лада, дай покой моим мыслям!

На месте жениха…Меченый!!! Он пробрался даже строго контролируемые мечты. Мало ему мучить меня во сне, пробуждая чувство вины по утрам.

― Что с тобой? ― обеспокоенно спрашивает Мира. ― Ты уколола палец?

― Да, и стежок получился кривым, ― отвечаю я, не желая рассказывать истинные причины. ― Придётся переделывать.

― О чём мечтала? Точнее о ком? ― тихонько смеётся Мира.

― О свадьбе с Вацлавом, конечно, ― отвечаю я чистую правду. О том, что в мои мечты пробрался сотник князя, нет моей вины.

― Ты сначала отбор пройди, а потом о свадьбе с другим мечтай, ― назидательно говорит Мира.

Теперь она берёт на себя роль доброй тётушки и убеждает меня забыть Вацлава хотя бы на время отбора. Я молчу и лишь киваю, соглашаясь. Знала бы она, что забыть Вацлава совсем не трудно. Гораздо сложнее помнить о нём. Именно это приводит меня в отчаяние.

Слово за слово, стежок за стежком и половина работы сделана. Мы заканчиваем работать за полночь. Я радуюсь, что смогла удержать Миру от свидания.

Во сне ко мне опять приходит Меченый. Он требует, чтобы я вышла к нему в сад. Не пойму, как ему удаётся приходить ко мне во сне? Мало того, что легла я поздно, так и сон беспокойный.

Утром, как варёные куры, плетёмся на завтрак. Усаживаемся на свои места и сонными глазами смотрим на тарелки с дымящейся кашей.

Надо проснуться и поесть, силы нам пригодятся, дел ещё по горло. Да и на конкурсе лучше быть свежими и выспавшимися.

― Посмотри, Мира, ― поднимаю я глаза на стол распорядителей, ― наши имена первые в турнирной таблице.

Спросонья мы даже не замечаем с какой злобой смотрят на нас соперницы. А увидев, что имена Гордеи и Забавы стоят после наших, отставая на двадцать баллов, мы с тревогой переглядываемся.

Теперь надо держать ухо востро. Каждая их девушек не задумываясь сделает нам гадость.

― Агния из Волчанска, ― разрывает тревожную тишину голос Милорады, заставляя меня вздрогнуть от неожиданности. ― После завтрака тебя ждут в следственной палате. Я отведу тебя. Поторопись.

Злорадные улыбки и ненавидящие взгляды испепеляют меня. Каждая надеется, что меня вышвырнут с отбора в лучшем случае, а в худшем будет более суровое наказание.

― А как же выполнение задания? ― стараюсь оттянуть неизбежное я. ― Не справедливо, что меня лишают возможности сделать его.

― Поторапливайся, ― раздражённо повторяет распорядительница. ― Мне некогда тут с тобой лясы точить.

Положив ещё одну ложку каши в рот, я совсем не ощущаю её вкуса. Что ж от судьбы не уйти. Я встаю и следую за Милорадой, не ожидая ничего хорошего.

Распорядительница ведёт меня по коридорам и лестницам, то спускаясь, то поднимаясь. Я уже не понимаю где нахожусь.

Душа трепещет, как ковыль на ветру. Сердце сжимается в недобром предчувствии. Сама себя убеждаю, что милости мне ждать не от кого.

Наконец-то, когда я уже накрутила себя до лютой жалости к самой себе, мы подходим к массивной деревянной двери с кованными вставками.

Сердце делает кульбит и замирает где-то в горле.

Пыточная, решаю я.

Лада, убереги, свою неразумную дочь!

Милорада без стука открывает дверь, пропуская меня вперёд. Я замираю не в силах сделать ни единого шага. Ноги наливаются тяжестью.

― Проходи, Агния, ― раздаётся из комнаты голос боярина Станислава. ― Не бойся.

Легко сказать не бойся. Милорада легонько подталкивает меня в спину и я непроизвольно делаю несколько шагов вперёд. В комнату вхожу не слишком красиво.

― Вы хотели меня видеть? ― говорю я заведомую глупость из-за неловкости.

― Присаживайся, ― показывет он мне на табурет напротив стола, за которым расположился советник князя.

Я сажусь на краешек и украдкой оглядываюсь.

Комната больше похожа на рабочий кабинет, чем на пыточную. Огромный шкаф с книгами и витками. Высокие деревянные кресла расположены возле большого окна. Между ними стоит стол с шахматными фигурами, серебрянным кувшином и чекаными кубками. Судя по расположению фигур на поле игра идёт давно.

Глава 19

Ужасная догадка раскалённой иглой вонзается в мозг. Моё первое желание вскочить и бежать. Бежать к Меченому и всё ему рассказать. Он княжеский сотник, и должен суметь себя защитить.

― Агния, что с вами? ― заботливо спрашивает советник. ― Вы побледнели.

Качаю головой, не в силах ответить. Ужасающая сухость во рту раздирает горло. Но это мне на пользу. Надо собраться с мыслями, чтобы не подвести Меченого.

Вот только почему меня так волнует его судьба? Он воин. Сотник. Не девчонке его спасать.

Смотрю в хитрые глаза советника и понимаю, что одному Меченому с ним не справиться. Разве может простой сотник противостоять самому советнику князя? Да он его в порошок сотрёт.

По позвоночнику медленно ползёт леденящий холод. Я паникую, не зная, как себя вести.

Единственный выход — вызвать огонь на себя. Страшно, но больше ничего не приходит в голову. В конце концов, что мне сделают? Вышвырнут с отбора? Так, я и сама хочу уходить.

― Сотник ни в чём не виноват, ― сипло произношу я, пытаясь облизнуть пересохшие от страха губы.

Милорада подаёт мне кубок. Я опасливо принюхиваюсь, опасаясь, что мне могли туда чего-то подмешать. Никакого запаха не чувствую. Да и как можно его почувствовать? Я же не волк или собака.

Жажда затмевает разум, и я делаю глоток, потом ещё один. Вода. Простая вода. Во всяком случае, я надеюсь на это.

― А кто виноват? ― участливо спрашивает советник.

― Никто, случайность, ― отвечаю я. ― Драгана устроила скандал, но вам уже наверняка известно об этом.

Боярин Станислав кивает, а я продолжаю:

― Тогда вы должны знать, что старший обоза невест позвал Меченого, чтобы справедливо оценить её стряпню. Когда кашу выбросили в огонь, мне стало плохо. Замутило. Возможно, из-за стряпни и я ушла.

― Мы это знаем, ― перебивает меня Милорада, положив руки на мои плечи и слегка надавливая. ― Переходи к сути.

― Так, я и говорю самую суть, ― поворачиваюсь к ней, а потом снова к советнику. ― Пошла я к обозу, и вдруг темень в глазах. Голова закружилась. Очнулась уже на руках Любомиры. Она-то мне и рассказала, что сотник успел меня подхватить и позвать на помощь.

Говорю чистую правду. Кто угодно это может подтвердить. А то, что мы разговаривали с Меченым, так-то не преступление.

― Ты хочешь сказать, что сотник к тебе не приставал с непристойными предложениями? ― наигранно удивляется Милорада.

Я качаю головой.

― А как ты можешь объяснить то, что он пришёл к тебе в терем невест? ― огорошивает меня вопросом распорядительница.

Надо было догадаться, что о его помощи тоже доложат. Соглядатаи на каждом шагу.

― Об этом спросите у самого сотника, ― отвечаю я, понимая, что терять мне уже нечего. ― Я не знаю, что ему понадобилось у нас в тереме.

― Он тащил твой сундук, ― обвиняюще заявляет Милорада.

― Вы хотите сказать, что поступок сотника настолько вас поразил? ― в свою очередь, удивляюсь я, не отрывая взгляда от лица распорядительницы. ― Неужели обычная помощь девушке из ряда вон выходящее событие для воинов из дружины князя?

Папа мне всегда говорил, что атака есть лучшая защита. Теперь пусть доказывают, что Меченый сделал что-то противозаконное.

― Не нужно так нервничать, ― примиряющим тоном говорит советник. ― Мы вас ни в чём не обвиняем, Агния.

Ну, да, конечно! Только заставляете обвинить Меченого.

― Да, но вы обвиняете ни в чём не повинного человека, ― отзываюсь я, как мне кажется, излишне эмоционально. Во всяком случае, советник бросает быстрый взгляд на распорядительницу.

― Не волнуйтесь, Агния, я пока никого ни в чём не обвиняю, ― успокаивающе произносит советник. ― В княжьем тереме есть правила, которые не должны нарушаться. Вы согласны со мной?

Я снова киваю, лишний раз разговаривать даже не хочется.

― Представьте, что каждый мужчина будет иметь доступ в покои семьи князя? К чему это может привести?

Пожимаю плечами. Дикая усталость обрушивается на меня. Остаётся только одно желание ― побыстрее добраться до комнаты.

― К вседозволенности и к сомнениям подданных в силе князя, ― продолжает советник.

Не совсем сейчас понимаю, как это взаимосвязано, но киваю. Только бы быстрее отпустил меня.

― Вам нужно быть предельно осторожной в выборе помощников, ― миролюбиво произносит Милорада. ― Так и до беды недалеко.

― Я никого не просила мне помогать, ― настаиваю я на своей правоте. ― Как сотник оказался в тереме, я не знаю. Но он был в ярости из-за того, что невестам князя приходится таскать тяжёлые сундуки.

Советник с распорядительницей тревожно переглядываются. Неужели их так напугало неудовольствие Меченого? Может быть, он друг князя, вот и пользуется своим положением. А эти двое хотят его подставить, чтобы рассорить двух друзей. Кажется, логично.

― Мы вас больше не задерживаем, ― делает знак рукой удалиться советник. ― Милорада, проводите Агнию до её комнаты.

Глава 20

Закрываю лицо руками, обессилено стекая по двери на пол, словно растопленный воск. Вся моя стойкость сдувается, как мыльный пузырь. Изрезанная работа уничтожает меня. Нервное напряжение, которое давило на меня с момента отъезда из отчего дома, прорывается истеричным плачем.

Меня трясёт. От злобы соперниц. От несправедливости мира. От жалости к себе.

Всё! Хватит! Не в силах сдерживать слёзы. Плечи содрогаются от рыданий.

Уеду домой! Не хочу никакого отбора! От него одни неприятности. Не успела сесть в обоз, как беды посыпались, словно опята из лукошка.

Плачу, жалея себя. Надоело быть сильной. Я хочу к маме. Хочу, чтобы меня защитили. Чтобы кто-нибудь развёл мои беды, как шторки на окне, и в моей жизни снова засияло солнышко.

Слёзы потихоньку утихают, а вместе с ними уходит беспомощность.

Во мне просыпается ярость. Чистая, звонкая, звериная ярость. Она, как клинок кинжала, отсекает слабость.

Мысли о поражении стираются, а на смену им приходит будоражащее душу желание доказать всем, что меня так просто не сломить.

Да, я так просто не сдамся!

Никакой изрезанный платок не сможет заставить сдаться Агнию Тихвинскую.

Решительно поднимаюсь на ноги. Надо умыться. Оглядываюсь, но нигде не могу найти кувшин с водой.

Звоню в колокольчик на стене, чтобы позвать Маришку. Минуты ожидания кажутся бесконечностью.

Я устало собираю лоскутки, оставшиеся от моего платка. Трясущимися руками пытаюсь сложить рисунок, как он был.

Нет! Платок безнадёжно испорчен. Никак не исправить. Придётся вышивать новый.

Думала, что проведу бессонную ночь, вышивая рубашку Миры, а, оказывается, буду заново делать собственную работу.

Это мне мстят за то, что успела раньше всех взять материал и получила вместо наказания дополнительные баллы. Вот только кто решился на столь отчаянно безумный поступок? Если бы её заметили, то наказания не избежать.

А где Мира? Выныриваю я из пучины отчаяния.

Маришка тоже до сих пор не появилась. Где они обе?

Неясное беспокойство прокрадывается в души и начинает жалить, словно гадюка. Неужели…

Нет!

О таком даже подумать страшно!

Это не она! Не Мира!

Я кидаюсь к сундуку. Дрожащими руками откидываю крышку и…

Рубашки нет!

В надежде, что это всё мне мерещится, я роюсь в остатках ткани.

Рубашки нет. И ниток для вышивания тоже.

Остаётся робкая надежда, что рубашка Миры надёжно спрятана в её сундуках.

А если её выкрали, пока подруга пропадает непонятно где? Рубашка не платок, быстро не сошьёшь. Страх за Миру паучьими лапками скребётся в душе, оплетая её паутиной непонимания.

Что происходит? Где все?

Маришка так и не появляется. Ниток для вышивки настолько мало, что я даже не знаю, что мне делать.

Присаживаюсь за стол, пытаясь сложить рисунок воедино. Не так уж и плохо, но только не для конкурса. Не думаю, что распорядители войдут в моё положение и засчитают изрезанный платок.

Кто бы ни сделал это, она основательно подготовилась.

Единственное, о чём прошу в душе богов, чтобы это была не Мира. Лучше пусть будет, что она сбежала на свидание к Ярому, чем это её рук дело.

Я обхватываю голову руками. Времени всё меньше, а идей, как исправить положение, нет.

Мне нужно обязательно вышить. Хотя бы хоть что-то, чтобы не вылететь с конкурса. Впредь я буду осторожнее. Но это “впредь” ещё должно наступить.

Что же делать? Ко мне начинает подбираться паника.

Думай, Агния, думай! В конце концов, ты самая лучшая рукодельница в Волчанске или не ты? Неужели ничего не придумаешь?

Однажды, когда мне нужны были деньги на ткани, я попробовала такую вышивку. Получилось очень красиво, но больше походило на картину, чем на платок. Заморским купцам понравилось, и они отсыпали мне больше, чем за простую вышивку.

Пожалуй, сейчас тот случай, когда нужно повторить.

Итак, мне нужны нитки и цветные лоскуты. Попробуем немного разнообразить конкурс.

Вот только где мне взять обрезки тканей? Попросить девушек? Так не дадут. Может объяснить ситуацию распорядительнице и попросить у неё помощи?

Я осматриваюсь и собираю в сундук всё, что мне может понадобиться для новой работы: ножницы, карандаш, иголка с ушком, пяльцы — тоже будут нужны, чтобы и это не растащили, не оставив мне даже шанса на выполнение работы конкурса.

Итак, мне нужна леска, цветные обрезки ткани и основа для вышивки.

Время не ждёт. Определившись, что мне будет нужно, я бросаюсь на поиски распорядительницы.

― Боярыня, ― почтительно обращаюсь я к Милораде, найдя её на кухне. ― Выслушайте меня.

― Чего тебе? ― недовольно спрашивает она. ― Разве ты не должна выполнять условия конкурса?

Глава 21

Делать нечего, плетусь к себе в горницу. Если кого и винить в произошедшем, то только себя. Почему не заперла сундук? Почему не позаботилась о своей работе? Вот теперь, вместо того, чтобы спать ― нужно работать.

Рукоделие не терпит спешки и суеты. Особенно вышивка. А мне придётся не просто спешить, а торопиться, чтобы успеть до рассвета.

Задумавшись, какой рисунок сделать на платке, я поднимаюсь по лестнице.

― Получила по заслугам, мерзавка? ― преграждает мне путь Драгана.

О чём это она? О посещении распорядителя или об испорченной работе?

― Не понимаю, о чём ты? ― отступаю на шаг, чтобы рассмотреть её лицо.

― Не понимаешь? ― насмешливо тянет слова Драгана. ― Вот за это я и говорю, что ничего не знаешь и не понимаешь. Не нашего поля ягода, но уже своим свиным рылом в калашный ряд влезла.

― То, что я тебе не нравлюсь, уже всем известно, ― мне ещё только перепалки с ней не хватает. И так устала и работы предстоит немерено. ― Поверь, я даже не знала, что Вацлав встречался с тобой.

Лицо дочери судьи перекашивает гримаса лютой ненависти.

― Не знала? ― шипит она мне в лицо. ― Всё ты знала, гадина. Он собирался уже сватов засылать. Если бы не ты, то я бы уже первенца носила под сердцем.

Отчасти я понимаю её. Неоправдавшаяся надежда гложет больнее всего. По себе знаю.

― Если бы, да кабы, во рту выросли грибы и был бы уже не рот, а целый огород, ― отшучиваюсь я, ощущая некоторую толику вины. ― Вот он и не достался никому, ни тебе, ни мне.

Драгана зло усмехается.

― Я знаю, что ты ждёшь его, вот только мне написал отец, что Вацлав женится, ― злорадно произносит она. ― Не жди, он за тобой не приедет.

Не верю я ей. Злая, бессердечная тварь. Она нарочно выводит меня из себя, чтобы я не смогла справиться с заданием.

― А я и не жду, ― внешне спокойно отвечаю я. Не след ей знать, как корчится от боли моя душа и разрывается сердце. ― Мне нравится на отборе, того и гляди, выберут меня для князя.

От перекошенного лица соперницы я не испытываю радости. Сама хочу также выплеснуть свою боль. Но вот только мне нельзя показывать слабость ― заклюют. Я буквально ощущаю, как по моему телу, словно пауки, ползут торжествующие взгляды. Мои страдания лишь порадуют коварных соперниц.

― Зачем тебе князь, если ты с его сотником милуешься? ― шипит мне в лицо Драгана. ― Всех заполучить решила?

― Кого это всех? ― теряюсь я от несправедливых обвинений.

― Вацлава, сотника князя и даже самого князя, ― выплёвывает она несправедливые обвинения.

― Пора бы тебе понять, что насильно мил не будешь, и перестать видеть во мне причину своих бед, ― примирительно говорю я.

Но Драгана будто не слышит моих слов или не хочет слышать.

― Ты и есть само зло, ― Драгана с безумным взглядом хватает меня за плечи и начинает трясти.

Лада, помоги мне! Не позволь этой ненормальной сбросить меня с лестницы.

― Что здесь происходит? ― раздаётся суровый голос распорядительницы. ― Агния, я где приказала тебе быть?

― Простите, боярыня, но мне никак не дают пройти в свою комнату, ― оправдываюсь я с виноватым видом, посылая распорядительнице в глубине души лучики добра.

Она спасла меня от Драганы.

― Возьми корзину и отправляйся в свою комнату, ― сухо говорит Милорада, а я готова её расцеловать.

― Я смотрю, у тебя Драгана много свободного времени, пойдём-ка, покажешь мне, что ты успела сделать к этому часу.

Драгана меняется в лице, отталкивая меня от себя, словно ядовитую змею.

― По правилам отбора работу можно показывать только после истечения срока подготовки, ― бледнея от собственной дерзости, произносит Драгана.

― Я смотрю, ты знаешь законы, ― восхищённо произносит Милорада.

Только ни я, ни Драгана не обольщаемся на этот счёт. Распорядительница что-то задумала. И Драгане это не понравится. От волнения у дочери судьи на лбу появляются капли пота.

― Не очень хорошо, ― она пытается обезопасить себя.

― У меня сложилось иное мнение, ― строго говорит распорядительница. ― Я предоставлю тебе возможность блеснуть знаниями.

От такой перспективы и у меня похолодел позвоночник. Ох, не к добру Драгана связалась с распорядительницей. Ну, что ей стоило показать свою работу?

― А почему вы не хотите проверить работу нашей всеобщей любимицы Агнии? ― ядовито спрашивает Драгана.

Её пальцы нервно теребят подол платья. Такая дерзость ей нелегко даётся. Она осознаёт, к чему может привести такое поведение, но всё равно продолжает. Неужели её ненависть настолько велика? Или она вошла в раж и теперь не сама остановится?

― Её работу я уже видела, ― невозмутимо отвечает Милорада холодным тоном. ― А твоя сильная сторона, как я посмотрю, это выискивать недостатки и обвинять других.

Я внутренне сжимаюсь, жалея Драгану, которая вызвала на себя неудовольствие распорядительницы. Да, я её недолюбливаю, но только из-за отношения ко мне. Зла в любом случае я ей не желаю.

Глава 22

― Разве положена помощь невестам по условиям отбора? ― с беспокойством спрашиваю я.

Но заботят меня совсем не правила.

Боярыня, которая за справедливый отбор присылает мне помощницу. И не абы какую, а искусную рукодельницу.

Меня это не устраивает. Сразу отказать боярыне? Или всё же как-то хитро выкрутиться?

Неспроста она прислала ко мне эту девушку. Вышивка недёшево стоит, а такая, как у меня, и подавно. Милорада не по доброте душевной решила помочь, а выведать секрет моей вышивки.

Никто в княжестве не умеет вышивать так, как я. И я не хвалюсь. Моя бабушка научила меня хитрым способам, а её ― моя прабабушка. Секреты передаются у нас из поколения в поколение. Но даже они не смогли помочь нам разбогатеть. Словно проклятье на нашей семье. Правда, родители так не считают.

Семейными секретами в любом случае делиться не буду. Я всё ещё верю, что они приведут меня к богатству. Мне просто нужны хорошие нитки и ткани, тогда и покупать станут, и цену положат хорошую.

― Не положена, конечно, ― беспечно отзывается девица, ― вот только всё равно большинство здесь нанимают искусных швей или привозят с собой под видом служанок.

― А разве можно на отбор со служанками? ― у меня удивлённо округляются глаза.

― Отчего ж нельзя? ― отзывается девица.

― Не знаю, я думала, что невесты едут одни, ― говорю я. ― У нас в обозе никого не было со служанками.

― Без служанок приезжают либо не очень знатные, либо небогатые, ― с ноткой пренебрежения отвечает девица. ― Другие, у кого есть деньги, нанимают служанок тут. Попасть служанкой в терем невест во время отбора ― огромная удача.

Вот как, даже слуги ценят тех, кто может обойти правила. Несправедливо, впрочем, как и сама жизнь.

― Как зовут-то тебя? ― перевожу я разговор с неприятной темы.

― Млада, ― отвечает девица, открывая дверь моей комнаты и пропуская меня вперёд.

Комната до сих пор пуста — ни Миры, ни Маришки. Где же их носит столько времени?

― Знаешь, что, Млада, ― говорю я. ― Может, тогда ты тоже подработаешь у кого-нибудь из участниц. Я не могу заплатить тебе за помощь.

Честно, и избавлюсь от неё сразу.

― Нет, боярыня приказала быть при вас и научиться вашему способу вышивки. Так-то я знаю несколько, а вот так, как вы, не умею, ― признаётся Млада, ненароком выдавая секрет Милорады.

Мои подозрения подтверждаются, но и сделать я ничего не могу. Хотела вышивать лентами, которые сделаю из обрывков ткани, но теперь нужно быть осторожной.

― Млада, тебе нужно отгладить все ткани и разложить по цветам, ― прошу я.

Девица кивает. Беспрекословно вытаскивает ткани из корзины, и я вижу, что это не обрезки и полноценные отрезы. Небольшие, но зато разнообразные по цвету. Как только Млада дотащила такую тяжёлую корзину.

Очень хорошо, что Милорада так позаботилась обо мне. Пожалуй, мне тоже следует научить Младу, как создавать узор из отдельных кусочков тканей. Правда, такая вышивка никак не подходит для князя.

Мне же нужно аккуратно разрезать ткани на узкие ленты. Если не угадать с размером и сделать ленты большей ширины, то при выполнении вышивки будет неудобно протаскивать их в ушко иглы. Широкими лентами я пользуюсь при изготовлении цветов. Когда их нужно сложить или скрутить, и только затем пришить к основе.

Рисунок для вышивки уже тоже сложился, глядя на такие яркие цвета. Сделаю я петуха. Для князя очень символично. Петух ― защитник от нечисти и символ мужской силы.

А вот эти синие, оранжевые и жёлтые отрезы идеально подойдут для лент хвоста.

Нелёгкий мне предстоит вечер.

― Млада, мне нужно отгладить основу для вышивки, ― говорю ей я, отсылая в мастерскую.

Пока она гладит, я нарезаю ленты нужной длины. Она, конечно, заметит, что ткани ушло больше, чем нужно на платок. Надеюсь, что она спишет это на мою бедность, жадность и вороватость.

Пусть лучше доложит, что я украла ткани, чем узнает семейный секрет.

Мне приходится придумывать новые причины для её отлучек, и с каждым разом делать это всё сложнее и сложнее.

― Мою вышивку испортили, так что мне придётся довольствоваться таким способом, ― говорю я ей.

― Ваша вышивка изумительна, никогда такой не видела, ― восхищённо произносит она.

― Сейчас мы с тобой вырежем из ткани голову волка, а потом ты пришьёшь её к основе платка. Это, с одной стороны, очень просто, но с другой — от твоего мастерства зависит, как будет выглядеть рисунок.

Глаза Млады округляются:

― Вы позволите мне вышить за вас?

― Позволю, ― тяжело вздыхаю я, чтобы она не подумала, что такое решение мне легко даётся. ― Я очень устала и хочу спать, ещё и моя подруга куда-то запропастилась.

― Но я не смогу, ― вяло протестует Млада.

― Я тебе покажу, ты же сама сказала, что искусная мастерица.

Я досконально въедливо показываю ей, как нужно пришивать ткани и что делать дальше. Прошу её повторить, и только убедившись, что она всё усвоила правильно, отсылаю выполнять задание.

Глава 23

Стук лишь усиливается, привлекая внимание всех невест. На ходу скидывая сарафан и, растрёпывая волосы, иду к двери.

― Кто там тарабанит? ― зевая, спрашиваю я.

― Агния, открывай сейчас же, ― слышу я за дверью возмущённый голос Миры.

Отодвинув засов, я впускаю подругу внутрь.

― Ты зачем дверь заперла? ― ноздри миры трепещут от гнева, волосы растрепались, а глаза сверкают праведным огнём.

― Были на то причины, ― отвечаю я, подбирая свою одежду и складывая её возле кровати. ― А ты где была? Я волновалась.

Мира растягивается на кровати, как сытая кошка, лицо её лучится довольством.

― С Ярым, ― отвечает она.

― Столько времени? ― возмущаюсь я. ― Неужели нельзя было подождать меня.

Подруга резко поднимается, развернувшись ко мне, сверлит взглядом. От былого благостного счастья не остаётся и следа.

― Неужели нельзя просто порадоваться за меня, ― с горечью произносит она. ― Я думала, что ты не завистливая.

― Мира, при чём тут зависть? ― пытаюсь я достучаться её до затуманенного любовью разума. ― Ты ушла, бросила открытой комнату.

― И что? Нас обокрали, что ли? ― Иронизирует Мира. ― Что у тебя утащили? Штопанный перештопанный сарафан?

Зачем она так? Горечь разочарования и обиды подступают к горлу, грозясь выплеснуться слезами. Сжав горло рукой, я отступаю на шаг. Вот и всё. Нет больше подруги. Чью-то сущность раскрывает несчастье, а у Миры, наоборот, счастье. Любовь сделала её чёрствой к другим людям.

― Твою работу, ― сипло отвечаю я. Сдавленное рыданиями горло мешает говорить. ― Пропала рубашка, которую мы шили на конкурс.

― Она не пропала, я отдала её Маришке, приказав украсить вышивкой до утра, ― беспечно отзывается она, вновь откидываясь на подушки.

Я вытаскиваю свою работу и, глотая слёзы, продолжаю шить. Вот что ей сказать? Я же вижу, что она в таком состоянии глуха к голосу разума. Она ещё на свидании с Ярым. Вновь и вновь переживает все нюансы их встречи. Что ж её тоже можно понять.

Сама виновата. Видела же, что Мира влюблена, как кошка, зачем было надеяться на её благоразумие. Когда это разум и любовь дружили? Когда разум побеждал любовь? В истории человечества такого не было.

― Эх, Агния, знаешь, он какой? ― мечтательно произносит подруга. ― Нежный, ласковый. А целует так, что дышать невозможно.

― Рада за тебя, ― цежу я сквозь зубы.

Кто-то милуется на свиданиях, а кому-то приходится переделывать работу из беспечности.

Глупо обвинять Миру. Сама виновата. Надо было надёжно спрятать вышивку.

― Что-то незаметно твоей радости, ― говорит подруга, придирчиво рассматривая свои руки. ― Уткнулась в свою вышивку…

И тут до неё доходит. Надо сказать, что она ещё не до конца утратила способность размышлять.

― Ты снова вышиваешь? ― с опаской спрашивает она. ― Зачем? Надеюсь, хоть за деньги?

Мира думает, что я помогаю конкурсанткам.

― Могла бы и мне сказать, я бы тебе тоже заплатила, и ты бы довышивала рубашку, ― обвиняющим тоном произносит она.

Будто это я сбежала на свидание, поручив служанке свою работу.

Даже на то, чтобы разозлиться, не хватает сил. Последние ушли на вспышку гнева.

― Я делаю своё задание, ― я стараюсь отвечать спокойно, без паники в голосе.

Мира заинтересовано встаёт и подходит ко мне.

― Хочешь, что бы было красивее?

― Хочу, чтобы у меня вообще было выполнено задание, ― не в силах совладать с эмоциями, со злостью отвечаю я. ― Ты хотя бы дальше своего носа видишь? Неужели нельзя было хоть чуть — чуточку подождать меня?

Мира пожимает плечами и, отвернувшись, подходит к окну.

― Не надо кричать, Агния, я тебя и так хорошо слышу, ― холодно произносит она. ― Я так понимаю, что ты пытаешься меня в чём-то обвинить?

― Не пытаюсь, ― отмахиваюсь я от неё.

О чём можно сейчас разговаривать? Мира даже не может сопоставить все происходящие события. Особенно обидно, что даже не поинтересовалась, как прошёл мой допрос. Я думала, мы подруги.

― Я думала, что мы подруги, ― словно читая мои мысли, говорит Мира. ― А ты завистливая дрянь.

― Чему мне завидовать? ― я стараюсь не раздувать костёр, не хочу скандала. Списывая на то, что она не может сейчас рассуждать здраво.

― Тому, что смелее тебя, находчивее, ― по-детски рассуждает Мира. ― Не побоялась пойти на свидание.

Правду говорят, что от любви глупеют. Большей дури я никогда не слышала.

― Мира, из-за того, что ты убежала на свидание, испортили мою вышивку, и теперь мне приходится делать задание конкурса заново, ― говорю я, доделывая петуху яркий хвост. Последняя оранжевая лента, оттеняющая глубокий цвет синих лент, ложится на своё место.

― Ты сейчас серьёзно говоришь? ― в её голосе слышится раскаяние.

Глава 24

Что-то мне подсказывает, что у моего нового знакомого слова не расходятся с делом. Меченый серьёзный мужчина и просто так болтать не будет.

Вот только и мне не нужны эти встречи. Я же знаю, что за мной скоро приедет Вацлав и мы уедем домой.

Да, образ моего жениха тускнеет рядом с Меченым. И надо признаться хотя бы самой себе, что меня тянет к княжескому сотнику.

Даже когда выпускаю иголки, мне хочется, чтобы он настоял на своём. Чтобы преодолел моё сопротивление. Обнял. Поцеловал.

Интересно, каким будет его поцелуй?

Я должна мечтать о поцелуе Вацлава, а не случайного знакомого. Вот только от его поцелуя я не переживала и сотой доли тех чувств, которые даёт мне мимолётное соприкосновение с Меченым.

Он ломает в моём сердце одну преграду за другой. Я даже начинаю подозревать, что остаюсь на отборе не из-за денег, а из-за него.

― Ты чего сидишь с таким мечтающим выражением лица? Работа сама себя не сделает, ― сонным голосом бормочет Мира, переворачиваясь на другой бок. ― Агния, там тебе письмо.

Ох, уж эта Мира! Ни о чём не думает, кроме своего милого.

От кого там письмо?

Неужели родители написали. Хотя вряд ли. Зная характер отца, он не будет писать.

Дрожащими руками я беру письмо. Печать я не узнаю. Видно, что рисунок смазан, словно запечатывали впопыхах.

Так, Агния, успокойся! Слишком нервничаю. Не нравится, как дрожат руки. Мне ещё заканчивать свою работу. А с таким волнением и стежки будут неровными.

Письмо я не распечатываю. Откладываю до окончания работы. Наученная горьким опытом, убираю его в сундук и запираю на ключ.

Надо успокоиться. Наливаю из кувшина холодного кваса. Жадно пью. Руки ещё подрагивают.

Выхожу в коридор. Размеренно шагаю туда и обратно.

Пожалуй, пора задуматься о работе. Осталось совсем немного. Но и ночь кончается.

Хочу, чтобы моя вышивка была лучшей. Теперь уже это дело чести. Пусть, эти наглые курицы захлебнутся в собственной желчи.

Да, Агния. Быстро же ты набралась жестокости. Ничего не поделаешь. С волками жить — по-волчьи выть.

Словно в подтверждение моих слов со стороны сада раздаётся протяжный волчий вой.

Осторожно подкрадываюсь к окну. На небе ещё различима полная луна.

Из сада на меня смотрят два горящих жёлтых глаза.

Мамочка!

Прячусь я, чтобы зверь меня не увидел.

Знает ли Мира, что в саду князя скрывается волк? А Ярый с Меченым, зовущие на свидание в сад, в курсе, какой гость туда забредает?

Протяжный вой раздаётся ещё раз и затихает. Я осторожно выглядываю из окна. Волчьих глаз нет, пропали. Облегчённо выдыхаю. Волк сбежал.

Вот только где стража? Почему она не реагирует на волчий вой?

Что-то подсказывает мне, что о том, что сейчас видела, лучше помалкивать.

Чудно!

Оказывается, княжий двор скрывает столько тайн, сколько мне и не снилось. Да и не нужны они мне.

Пора выбираться отсюда.

Тихонько пробираюсь обратно в комнату, чтобы не разбудить Миру. Осталось совсем немного, и работа будет готова.

Стежок за стежком, лента за лентой — и вот уже рисунок выглядит как живой. Кажется, что ещё немного, и петух взмахнёт крыльями и полетит вверх, к солнцу.

Раздаётся пение петуха. Светает.

Делаю последний стежок и заканчиваю работу по вышивке. Осталось обработать изнанку и пришить вторую часть платка. Её сейчас делает Млада.

Я улыбаюсь. Девушка при деле. Радомиле мне нечего предъявить. И мой секрет так и остаётся при мне.

Ловкими движениями переплетаю между собой ленточки на изнанке. Прижигаю их свечой. Вот и всё.

Клюю носом, сон смежает веки. Спать хочется невыносимо. Распорядительница посоветовала не спать.

Взгляд то и дело возвращается к запертому письму.

Самое время прочитать письмо.

Но почему-то страшно. Пугает нечёткая печать. Обычно так делают, если хотят скрыть переписку. С честными намерениями не прячутся. До чего же тревожно.

Кто же мне мог написать?

Достаю письмо и с удивлением понимаю, что руки дрожат.

Ну же, Агния, не трусь!

Беру в руки нож и поддеваю печать.

Почерк незнакомый. Это не удивительно, мне никто никогда не писал. Сердце тревожно бьётся.

Подхожу к окну, чтобы лучше было видно. Почерк нечитаемый. Ощущение, что отправитель письма недавно научился писать.

Неужели Меченый?

Не похоже на него.

Становится душновато. Млады ещё нет. Скорее всего, придёт после третьих петухов.

Складываю в корзинку работу, письмо. Уже учёная! Теперь даже в туалет с ней ходить буду. Просто удача, что у меня задание — вышивка платка. Была бы рубашка, было бы сложнее.

За размышлениями о письме и сложности бытия в княжьем тереме я спускаюсь в сад. Прохлада освежает. Голова проясняется, а сон как рукой снимает.

Отхожу недалеко от терема и усаживаюсь на скамейку.

Как же тут хорошо. Заря окрашивает небо в яркий розовый цвет.

Скоро начало конкурса. Бросаю взгляд на корзинку. Письмо так и манит.

Чему быть, того не миновать.

Открываю. От волнения буквы расплываются перед глазами. Взгляд выхватывает несколько фраз: “...Нам нужно поговорить… Жду тебя в саду князя”.

Глава 25

Мужчина позади меня отступает и мне становится холодно. Начинает трясти так, что зуб на зуб не попадает.

Он сбежал. Бросил меня.

― А ну, стой, ― надрывается Драгана. ― Стой, кому сказала!

Он отступил в кусты и там замирает. Неслышно, как он удирает. Решил затаиться?

Немного успокаиваюсь и понимаю. Сбежать ― для него и для меня лучший выход. Прячу письмо в корзинке.

Прибегают стражники, а вместе с ними распорядители отбора.

Я сижу, опустив глаза в землю.

― Что случилось? ―спрашивает Станислав.

Драгана, дрожа от восторга, указывает на меня:

― Эта бесстыжая опять путается с воинами князя.

Значит, это был Меченый. Но вместо разочарования меня затапливает с головой счастье.

― Ну, и где он? ― с трудом скрывая раздражение, произносит Радомила.

― Спрятался в кустах, ― Драгана, даже не пытается скрыть радость.

― Что ты тут делаешь? ― обращается ко мне Радомила.

― Закончила вышивку. В комнате очень жарко. Вышла подышать и насладиться утренней прохладой.

Я уверена, что Меченый не даст себя поймать и спасёт нас обоих. Вот тебе и свидание в саду. Он что, ждал меня всю ночь? Ненормальный!

Станиславу мои слова кажутся убедительными. Он суёт нос в корзинку и видит платок.

― Зачем ты его с собой таскаешь? ― удивляется он.

― Я тебе потом расскажу, ― опережает меня с объяснениями Радомила. Распорядитель кивает стражникам на кусты.

Они отважно продираются сквозь заросли жимолости и отступают назад.

Из кустов на нас смотрят жёлтые глаза зверя. Могу поклясться, что это тот самый волк, которого я видела из окна.

Все замирают от неожиданности. Этого мгновения хватает, чтобы волк сбежал.

Странное поведение животного. Он же мог убежать ещё раньше, но нет. Ему надо было дождаться стражников и показать себя.

Он снял с меня подозрения. Какой хороший волк. И слишком разумный.

― Я вижу только животное, ― жёстко произносит Станислав. ― Кто-нибудь видит здесь мужчину?

Стражники качают головами, Радомила хмыкает.

― Вы опять будете наказаны за навет на невесту князя, ― обращается к Драгане распорядитель. ― И если ваше задание недостаточно хорошо сделано, то сегодня же отправитесь домой.

Кажется, моя заклятая “подружка” лучше справляется с моим планом по возвращению домой, нежели я.

― Ведьма! ― верещит Драгана, вцепляясь мне в волосы. ― Она же ведьма.

Стражники оттаскивают визжащую и брыкающуюся дочь судьи от меня.

― Вы хотите сказать, ― голос Станислава холоден, как зимы у нас в княжестве, ― что Агнии удалось превратить воина в волка?

Не все стражники сумели сдержать смех.

― А как это иначе объяснить? ― вопит она.

― Например, что вы опять пытаетесь оболгать соперницу, ― предполагает Радомила. ― Но чем бы вы ни руководствовались, навредили только себе.

Распорядительница поворачивается ко мне:

― Я ведь сказала тебе не бродить по ночам?

― Так, уже утро, ― оправдываюсь я, признавая её правоту.

― Иди, тебя Млада ищет, ― отпускает меня Радомила. ― Поторопись, через час ты должна быть готова, и твоё задание тоже.

Целый час! Я успею даже сшить друг с другом две части платка.

Станислав забирает с собой Драгану, а я мчусь в свою комнату.

Мира уже наряжается с помощью Маришки.

― Ты где была? ― спрашивает она меня, будто ничего не слышала.

― Неужели переполох в княжьем тереме прошёл мимо тебя? ― не сдерживаюсь я.

Устала!

Устала подстраиваться под каждого. Устала держать своё мнение при себе. Сегодняшнее утро ясно показало, что я одна против всех. Хотя, с другой стороны, чего я хотела? Чтобы Мира прибежала на помощь?

Только почему до меня всем есть дело, а бегающую на свидание Миру никто не замечает?

Не то, что бы я желала ей своей участи быть пойманной с мужчиной. Просто несправедливо как-то!

Отглаженная рубашка, вышитая мной и Маришкой, лежит на кровати.

― Не до него было, ― признаётся Мира. ― Прибежала Маришка, и мы начали одеваться.

Как хорошо, когда ты присваиваешь себе общую служанку, не могу я скрыть досаду.

― Мне надо было поспешить, ведь Маришке ещё и тебя собирать, ― продолжает Мира. ― Прибегала служанка и оставила для тебя свёрток. Он на кровати.

Млада! Я кидаюсь к кровати и разворачиваю свёрток. Отглаженный платок выглядит безукоризненно. Умница, девочка! Надо будет поблагодарить её за помощь.

Маришка одевает на Миру сарафан и принимается расчёсывать волосы.