Княжна медвежьего края

Глава 1. Подкидыш.

В этом мире я оказалась пару лет назад. То, что это совсем другой мир, поняла сразу. В своём прошлом мире я уже год сидела дома, не выходя дальше собственного двора. Всё из-за серьёзного перелома ноги, который плохо заживал — далеко на костылях не упрыгаешь. К тому же я часто болела. Да и реки поблизости у меня не было, а здесь я очнулась в воде.

Сначала испугалась, но быстро взяла себя в руки и доплыла к берегу. На мне было простое деревенское платье, обуви не было. Сев на берегу, я словно окунулась в память своей предшественницы. Девчонка не собиралась топиться — она пришла к реке постирать бельё. Одна из сорочек ускользнула, и, пытаясь её достать, она оступилась, упала и вдохнула воду. Умерла глупо, случайно…

Как я умерла в прошлой жизни — не знаю. День был обычный, только нога сильно болела. Помню, как легла спать, а очнулась уже здесь — в реке.

В этом мире у девушки, которую, к слову, тоже звали Анна, был приёмный отец. Её подбросили ему младенцем. Недавно у неё появилась приёмная мать — отец только недавно женился. Мать с отцом не обижали её, хоть и «мать» была скорее формальной. Анна была уже подростком, ей исполнилось шестнадцать — возраст, когда уже можно было свататься. Но никто не спешил, что расстраивало женщину. Хотя Аня, а теперь уже я в её теле, много работала по хозяйству и даже приносила семье доход: собирала лечебные травы и делала сборы для селян. Люди ценили её работу и приходили именно к ней.

А в восемнадцать лет на меня напал соседский парень. Раньше родители думали, что он всё-таки решится посвататься. Но Сергей не хотел серьёзных отношений — он хотел только затащить меня на сеновал. В итоге он взял меня силой прямо за родительским домом. На мой крик никто не пришёл. А на следующий день, по его навету, за мной явилось полсела — вытащили за косы в центр деревни. Сергей обвинил меня в блуде: мол, я его соблазнила и отказалась выходить замуж. Это было ужасно — больно и обидно от такого нелепого обвинения.

Односельчане решили меня проучить — выпороть розгами. Выбрали момент, когда отца не было в селе. Иначе он бы не дал совершиться этому бесчинству и сам бы избил Сергея за то, что тот со мной сделал. Мне не давали подняться с земли — били кто палкой, кто кнутом.

— Прекратить немедленно! — раздался гневный окрик. — Разойдись!

Послышался топот — кто-то приехал верхом.

— Что вы творите, ироды?! — грозно спросил молодой барон.

— Потаскуху воспитываем, — сказала одна из женщин. — Чтобы мужчин наших больше не соблазняла. Хвостом перед ними крутит!

Она замахнулась, чтобы снова ударить меня, но люди барона перехватили её и грубо толкнули — тётка упала на землю.

— Кто тебе дал право рот свой поганый открывать?! — рыкнул барон.

Он спешился, рывком поднял меня с земли. На его груди, на толстой золотой цепи, висел камень.

— Отвечай, дева. Правду они про тебя говорят? Соблазняла чужих мужей?

— Нет, господин, — хрипло ответила я. — Это он… силой меня вчера взял.

— Врёт эта шлюха! — тут же отозвался Сергей. — Сама хвостом передо мной крутила, себя с выгодных сторон показывала!

— Это неправда, господин, — сказала я сквозь слёзы.

— Я вижу, что ты не врёшь. А вот ты — соврал. Значит, это ты изнасиловал деву?

— Не было такого! — взвизгнул парень.

Люди барона не дали ему убежать. Камень на груди барона налился красным.

— А вот мой артефакт говорит, что ты врёшь. А дева говорит правду. Выпороть его — сто плетей. Тем, кто руку на деву поднял — тоже по сто. Выполнять!

Люди барона стали ловить сбежавших селян и привязывать их к столбам. Староста попытался заступиться.

— Господин, помилуйте их! Девка сама виновата!

— В чём? В том, что её один идиот силой взял? Может, и тебя выпороть — за то, что допустил такое?

Староста мигом заткнулся.

— Но ей тут житья уже не будет…

Барон посмотрел на меня, хмыкнул, достал из-за пазухи свёрток и протянул мне.

— Разверни и капни своей крови на камень.

Я молча сделала, как просили. Камень в оправе был синий — и когда я капнула кровь, он засветился синим светом.

— Нашёл. Быстрее, чем думал. Показывай, где твой дом. Пора тебе вернуться к родным родителям.

— Если будет ваша милость… Скажите, кто её родители? — заискивающе спросил староста, явно не боясь ничего.

— Её родители — те, кто может приказать стереть эту деревню с лица земли. Не советую говорить о девушке плохо.

Я привела его к дому приёмного отца и матери. Мать была дома, нянчила младенца. У них с отцом он только недавно родился. Но что-то подсказывало — не от отца он.

— Хм, отпустили тебя, — сказала она, не оборачиваясь.

Когда обернулась, удивилась, увидев рядом со мной барона.

— Господин… — тихо произнесла она и поклонилась.

— Собирай свои вещи, — сказал он мне.

Я не успела достать платья из сундука, как влетел приёмный отец.

Глава 2. Подготовка к побегу

В тот же день приехали родители жениха. Как же — правящая чета у них дома, а их самих нет. Мне «повезло» встретить их у входа в замок, и меня приняли за прислугу. Только когда я не приняла их плащи, они обратили на меня внимание.

— Ты кто такая? Почему не выполняешь свои обязанности?

В этот момент подлетели слуги и подняли плащи, лежавшие у моих ног.

— Я Анна, невеста вашего сына.

— Не переломилась бы взять плащи, — фыркнула мать Рихарда.

Я промолчала, решив не спорить. Семейство, скинув плащи на слуг, удалилось в свои комнаты. А я всё же вышла прогуляться в сад. Мая, как тень, следовала за мной.

— Не плачьте, госпожа. Всё образуется, — сказала она тихо.

— Я не плачу. Просто не понимаю, как всё может наладиться…

Была осень, и я куталась в лёгкий плащ. Мы с Майей немного посидели в тишине. Она понимала, когда мне нужно помолчать, и не донимала разговорами.

Спустя полчаса нас нашёл Рихард. Мая отошла, оставив нас почти одних.

— Ты ещё не замёрзла? — я покачала головой. — Знаю, ты встретила моих родителей. Пошли в замок, тебе стоит переодеться к обеду.

Он проводил меня в мои покои и достал из-за пазухи бархатную коробочку. Внутри было изящное колье с прозрачными камнями.

— Я хотел попросить прощения за свой опрометчивый и эмоциональный поступок. Впервые наказал невиновного. Вижу, ты на меня обижена. Прошу — прости меня.

— А если меня снова оклевещут, ты опять поверишь чужим словам?

— Нет. Я спрошу у тебя, — ответ прозвучал слишком самоуверенно. Хотелось верить, но полностью не получалось.

Я просто кивнула, принимая его слова. Он улыбнулся так, словно я его простила.

— Надень это колье к обеду.

Он вышел, оставив меня с Майей.

— Вы простили господина? — спросила она.

— Не полностью, — честно призналась я. — Что-то мешает поверить ему до конца. Поможешь переодеться?

— Да, госпожа.

Я надела платье цвета морской волны — с длинными рукавами и модным вырезом, слегка оголяющим плечи. Оно идеально подходило к подарку Рихарда. Я надеялась, что он зайдёт за мной, и мы пойдём вместе. Но нет — пришлось идти самой, почти бегом, чтобы успеть. Всё равно пришла последней.

— Ты заставляешь себя ждать, дорогая, — сказала моя матушка с ядовитой интонацией. — Неудивительно, что жених тебя кнутом воспитывает.

От её слов я пошатнулась и с трудом устояла на ногах. А Рихард даже не подумал возразить или помочь мне сесть — не проявил ни капли галантности. За это получил тычок от своего отца.

— Мальчик мой, ты растерял все свои манеры. Не ухаживаешь за невестой. Стул должен был отодвинуть ты, а не лакей.

Аппетит у меня пропал ещё после слов княгини. Я вяло ковырялась в тарелке, делая вид, что ем. К счастью, в разговоры высокие гости меня не втягивали.

— Манеры хотя бы на уровне, — сказала в конце вечера будущая свекровь. — Не стыдно с тобой за одним столом сидеть.

Я чудом удержала лицо. Ещё одним неприятным моментом было то, что меня откровенно рассматривал брат Рихарда — Дамиан.

После обеда мужчины удалились в кабинет — обсуждать свои дела. Матушки ушли в гостиную пить чай. Сестра Рихарда и Дамиана — девочка двенадцати лет — ушла к себе, под присмотром няни.

Жених зашёл ко мне вечером, после ужина. Я пришла заранее и не ждала чудес.

— Анна, ты уже два месяца в замке. Может, хочешь съездить в город? Он в часе езды на карете. Сможешь погулять по магазинам, купить себе какие-нибудь безделушки.

Он заметил, что его предложение меня заинтересовало.

— Я выделю тебе охрану и выдам денег. Служанку обязательно бери с собой.

— Спасибо.

Он просиял.

— Рихард, можно мне научиться ездить верхом?

— Конечно! Пусть Мая пригласит портного — тебе пошьют костюм для верховой езды. И если захочешь пошить что-то ещё — я не против.

— Спасибо!

Когда осталась одна с Майей, сказала ей:

— Можно я тебе кое-что скажу? Только хочу быть уверенной, что ты никому не расскажешь.

— Клянусь, госпожа.

— У меня всё время ощущение, что я ненадолго в этом доме.

— Но госпожа…

— Я не про смерть, если что, — улыбнулась я. — Просто чувствую, что меня скоро выставят. Вижу, ты не понимаешь, с чего я это взяла, — она кивнула. — Я, если честно, тоже не понимаю. Но если меня через год или два выгонят — лучше быть готовой.

— А если вы ошибаетесь?

— Лучше ошибиться, и мои приготовления окажутся ненужными, чем оказаться на улице в одном платье.

— Вы правы, госпожа.

— Раз нам дали добро поехать в город, будем понемногу покупать нужные мелочи. Но сначала пригласи портного — у меня есть идеи.

Глава 3. Свадьба.

Замок оказался поистине огромным. Рихард показал мне бальный зал, библиотеку и свой кабинет. Где находится кухня, я поняла, когда мы заходили с улицы — он махнул в ту сторону и сказал, что она там.

— А что мне можно и нужно делать после свадьбы? Как я могу быть полезной?

— Хм… — он довольно улыбнулся. — Родители после нашей свадьбы уедут в столицу, — на этом его улыбка увяла. — Отец передал управление землями полностью мне. Он лишил брата права наследовать титул графа, и теперь титул перейдёт мне и моему сыну. Я покажу тебе книги, в которых домоправитель ведёт записи. Можешь начать с проверки его работы — у меня просто не доходят руки. Потом расскажешь, что обнаружила.

Я кивнула. Придётся во многом разобраться.

На собственной свадьбе я чувствовала себя не счастливой невестой, а манекеном, предметом интерьера, которого вертят, переставляют, не спрашивая ни мнения, ни желания. Сначала — ранний подъём, одевание, укладка и минимальный макияж. После укладки голова дико болела — неудивительно, с тем, как меня дёргали за волосы, пока завивали и заплетали. Казалось, что мастерица сгоняет на мне свою злость. Сказать ей ничего не могла — рядом стояла мать жениха, с довольной миной, и периодически произносила:

— Терпи, все через это проходят.

Корсет затянули так туго, что я начала терять сознание. Ей пришлось дать распоряжение ослабить его.

— Смотри-ка, какая неженка. Потерпеть денёк не может.

Я промолчала. Что бы я ни сказала — сделают вид, что не услышали.

Венчание проходило в часовне при замке. Была зима, снег лежал повсюду. Дорожки, правда, вычищены идеально. Но на ногах у меня были тканевые туфельки, а на плечах и голове — лишь тонкая вуаль. К часовне меня вёл отец. Надо отдать должное — он был в парадном мундире, но хотя бы в сапогах.

— Это традиция.

— Заморозить насмерть? — прошептала я.

— Терпи.

— Я сегодня только и делаю, что терплю. Все словно сговорились сделать как можно больнее…

Говорила я едва слышно, голос почти исчез. Благо, в часовне было уже не так холодно. Радовало, что на руках были перчатки чуть выше локтя — не было видно, как они посинели от холода.

На самой церемонии я окончательно окоченела. С трудом смогла сказать «да». А из часовни муж вынес меня на руках. Судя по взглядам родни и гостей — это было не по правилам. Но он ворчал:

— Надо побыстрее занести тебя в дом, пока ты от переохлаждения не умерла. Не собираюсь становиться вдовцом.

— Услышь это твоя мать — она бы сказала, что нужно потерпеть.

— Вот пусть сама и терпит.

В замке было гораздо теплее. Но впереди — церемония поздравлений. Мы три часа стояли, как истуканы, принимая разной степени фальшивые пожелания. Хорошо, что я учила танцы — смогла потанцевать с мужем целый час.

А потом нас отправили «делать наследника». Его матушка и тут отличилась — прямо перед гостями заявила, что пора молодым «работать над внуком». Мы с Рихардом едва не сгорели от стыда, а все вокруг приняли это как забавную шутку.

Мы пошли в его спальню. Надо отдать должное — он сразу освободил меня от орудия пыток под названием корсет. Я вздохнула с облегчением.

— Ненавижу корсеты, — сказала я. — Я едва могла дышать.

— Не представляю, как ты вообще в этом двигалась, — сказал он, кладя тяжёлое платье на стул.

На мне остались только кружевные панталоны и чулки. Взгляд мужа стал голодным. В комнате были закуски и напитки. Пока он спешно раздевался, я успела проглотить три маленьких бутерброда.

— Я целый день ничего не ела, — сказала виновато.

Для храбрости я выпила бокал игристого вина. Но долго расслабляться не дали — мягко, но решительно увели в спальню. Рихард старался быть нежным, ласковым, внимательным. И всё же мой первый добровольный опыт близости оказался далёк от мечтаний. Боль, неловкость, внутреннее напряжение — всё это мешало расслабиться. В голове проскользнуло сравнение с тем, что было в деревне. Тогда — насилие. Сейчас — согласие. Приятней от этого не стало.

Наутро нас ждал второй акт свадебных торжеств. И сразу — шок. Мать Рихарда, сияя, поздравила сына с тем, что невеста оказалась невинной. Я покраснела от стыда, а Рихард — от ярости.

— Хватит меня позорить, мама! — рявкнул он. — Я никому не позволю обсуждать мою интимную жизнь.

— Но, сынок…

— Я сказал — хватит! — голос стал угрожающим.

— Дорогая, хватит, — мягко вмешался отец.

Праздник продолжился. Был завтрак, танцы, гуляния. Но на улицу Рихард меня не пустил.

— Хватит тебе там мёрзнуть, — сказал он, обнимая меня у окна. — Скажи, я тебе очень больно сделал?

— Угу, — только и смогла выдавить, прижавшись к нему.

— Прости. Я не хотел. Просто… я не умею пока.

— Что я слышу? Брат признался, что был девственником, — раздался голос Дамиана у нас за спинами. — Придётся тебе рассказать пару секретов, меньшой.

Я напряглась, но, поняв, о чём речь, едва сдержала улыбку.

Глава 4. Травница.

В своей комнате я ещё раз проверила, всё ли взяла. Документы убрала в сумку и попыталась её поднять — с трудом. Вернула на место, в гардеробную. Еду Мая сложила, пока я была на ужине с роднёй. Сумка с провизией оказалась не менее тяжёлой, чем та, что с сухими запасами.

— Не знаю, госпожа, как вы всё это поднимете…

— Я тоже. Но если хочу выжить… — сглотнула ком в горле, — то подниму и потащу на себе. Найди мой костюм для верховой езды и сапожки. Мы его не убирали — видимо, в нём я и уйду.

— Госпожа, мы же не положили вам деньги! И украшения стоит взять — сможете продать, если будет нужда. И с платьев вашей сестры можно срезать самоцветы.

— Хорошо, срезай. Возьми мешочки, что я заказывала для трав, и в них сложи камни. А я в такие же мешочки положу монеты. Остальные украшения уберу в шкатулки — иначе поломаются.

Мы обе были заняты делом. Потом я решилась рассказать Майе то, что подслушала.

— О, госпожа… — только и смогла вымолвить она.

— Аня, — услышала я голос мужа.

Быстро вышла к нему из гардеробной.

— Хотел пожелать тебе спокойной ночи, — он обнял меня и поцеловал.

Я с удовольствием обняла его, понимая, что прощаюсь. Мы постояли так несколько минут, и он ушёл к себе спать. А мы с Майей продолжили прятать драгоценности и деньги глубоко в сумку. Потом ещё в две другие сумки положили монеты.

Я почувствовала, что сделала всё, что могла. Переоделась в удобный костюм для верховой езды и посмотрела на Маю.

— Тебе пора уйти. Я хочу, чтобы ты могла сказать моему мужу правду — что не видела, как я ушла и куда. Иди к себе. Приди утром и скажи, что не нашла меня.

Мы обнялись и тепло попрощались. Когда она ушла, я надела сапоги, тёплый плащ. С большим трудом закинула на спину тяжёлую сумку, потом через плечо — ещё две, по одной с каждой стороны.

В следующий момент меня окутал свет. Я поняла, что стою в лесу. Передо мной — красная нить, словно лазер, извивающаяся между деревьями.

«Иди за проводником. Он выведет тебя к твоему дому. Пройти нужно десять километров по лесу. У тебя на это сутки.»

— Благодарю…

Я сразу поняла: снимать сумки нельзя — потом не подниму. Шла в одном темпе, понемногу ела и пила воду из фляги. Идти было тяжело, но к цели я пришла, когда солнце перевалило за полдень. Финальной точкой оказался добротный деревянный дом в лесу.

«Раньше здесь жила травница. Она погибла. В селе об этом пока не знают, потому дом цел. Она говорила, что у неё будет преемница. Для всех ты теперь — её преемница.»

Утро. Замок.

— Что значит, моей жены нет в замке?! — прорычал Рихард, гневно глядя на Маю.

— Я должна вам кое-что рассказать. Только не злитесь, прошу — выслушайте меня, господин!

— Говори!

Мая пересказала мои предчувствия, как я списывала их на нервы и паранойю, но всё равно готовила сумку с вещами. После последней поездки я окончательно её собрала.

— Она сказала, что не знает как, но уверена — уйдёт из замка не ногами. Вчера переоделась в костюм для верховой езды и отослала меня. Я точно знаю: она не выходила из комнаты. Двери были закрыты изнутри. Вы сами их открывали сегодня. И ещё… ваша жена кое-что подслушала.

Мая пересказала разговор родителей, который я слышала, но Рихард — нет.

— Как бы она ни ушла, она поступила мудро, — выдохнул он. — Надо написать её брату.

Пока он писал письмо, родители узнали о моём исчезновении.

— Плохо, — сказал отец. — Надо сделать подмену. Служанка слишком много знает — пусть она и заменит её.

Когда Рихард спохватился, Маю уже утопили вместо меня. Я почувствовала её гибель. К тому моменту уже была в доме.

— Покойся с миром, дорогая. Пусть следующая жизнь будет лучше этой. Спасибо тебе за всё…

Муж, как и обещал, написал брату обо всём: о заговоре, о моём исчезновении, о том, как я избежала гибели. Генри приехал с отцом через неделю.

Родителей и брата Рихарда заперли в их комнатах, под домашний арест — до конца разбирательств. Отец с матерью смертельно обиделись на младшего сына. Но он не простил им заговора против жены и предательства, которое привело к гибели нерождённого ребёнка.

Генри крепко обнял Рихарда при встрече.

— Ты повзрослел, — сказал он. — Сочувствую твоей утрате.

— Они мои родные, но я их ненавижу. Кажется, я никогда не забуду своего крошку сына. Только начал ощущать его толчки… и увидеть его мёртвым на ткани. Аня тогда чудом выжила. Я не знаю, как она ушла — двери были закрыты изнутри.

— Портал, — спокойно сказал Генри. — В нашем роду есть поверье: когда грозит смерть, открывается портал. Это было только поверье…

— А Аня чувствовала, что это случится. Готовилась. Мая сказала, что у неё было собрано три тяжёлые сумки. Родители утопили Маю. Хотели выдать её тело за Анино.

Генри с Рихардом частично восстановили список того, что я взяла с собой. Отчасти помог портной, у которого я много заказывала.