Код Бессмертия. Попытка 2:0

1. Тут вам не там

В какой момент семья перестаёт существовать? Когда волшебное сплетение душ расплетается, обнажая уродливый комок оголённых нервов и превращаясь в опостылевшую, шаблонную ячейку общества?

– Мне надо возвращаться, – скривившись, произнёс мужчина, не оборачиваясь и аккуратно ставя потухший телефон на журнальный столик. – Тётя Тома исчезла.

– Ладно, – равнодушно пожала плечами женщина, собирая детей в школу и не сумев скрыть облегчения. Постоянное присутствие мужа давно стало бременем. Собрав вялых, полусонных детей она вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Эйдан с раздражением посмотрел в окно на квадратную спину своей жены, удаляющуюся твёрдым шагом, за которым едва поспевали дети.

Мать не должна идти впереди детей! Мать должна следовать за ними, следить, чтобы ребёнок не оступился, не упал, не покалечился. Шестилетняя Лия, засмотревшись на соседского щенка, споткнувшись, упала и растянулась на до блеска отмытой плитке, затем встала, отряхнулась и, как ни в чём не бывало, последовала за матерью к машине. Ханна этого даже не заметила! Что за мать?!

Семилетний Хенри уже открыл заднюю дверцу машины и забрался внутрь. Всё-таки европейские женщины – не чета нашим. Знал бы он это лет пятнадцать назад.

Но не это сейчас важно – тётя Тома пропала! Утренний телефонный разговор выбил из колеи.

* * *

– Как может в центре города, напичканного камерами, пропасть женщина лет под шестьдесят? Скорее всего, она в доме своих подруг, – раздражённо бросает Эйдан, поражаясь тупости полицейского.

Небось чей-то родственник, устроившийся на тепленькое местечко, как часто бывает на его родине.

– Она ушла из дома, не заперев дверь, не взяв с собой денег, даже драгоценностей, – раздаётся из телефона раздражающе бодрый и молодой голос следователя. – Хорошо, что соседи спохватились, приглядели за квартирой. Квартира на время следствия опечатана, но вам придётся приехать – вы же понимаете.

Поехать и вправду придётся: как минимум разобраться с той дурацкой историей с документами. К тому же, если тётка и вправду пропала, надо продать квартиру – жить в Баку он точно не будет. Денег как раз хватит на погашение задолженности по ипотеке, и ещё останется, лишь бы недалёкая тётка ещё чего-нибудь не удумала.

– Сегодня вечером посещение психолога, не забудь! – приходит сообщение от жены.

Не могла сказать раньше? Обязательно вот так по телефону? Ну и денёк: билеты заказывать, вещи в дорогу собирать, ещё и к семейному психологу тащиться!

Тут тебе не там! Одна вспышка гнева, телефон, в сердцах брошенный в стену в пылу семейной ссоры – и благоверная, успокаивая испуганных детей, успевает между делом звякнуть своему терапевту и назначить приём у психолога. Выбирая между полицией и психологом, Эйдан, скрепя сердце, записывает в своём дневнике следующее посещение семейного психолога, первое было на прошлой неделе. Кстати, надо выполнить его задание.

Герр-доктор Бауэр – невысокий, полноватый, краснорожий блондин с пухлыми розовыми губами и почти бесцветными, серо-голубыми, маленькими глазами – вызывал в нём жуткое раздражение.

Впрочем, в последние пару лет раздражение в нём вызывало всё. Жизнь начиналась так успешно, обещала такое блистательное будущее! В какой узловой момент жизни он свернул не туда? С красным дипломом окончил старый добрый АЗИ, ныне – Нефтяную Академию, поступил в магистратуру в Германию, не без помощи родни, конечно.

Переехал сюда, закрепился, устроился на работу в крупную фирму, неплохо зарабатывал, встретил Ханну, женился, получил гражданство. Дальше – ипотека, дети... Успешной карьеры почему-то не получилось: компания, несмотря на все попытки удержаться на плаву, обанкротилась, и Эйдан, как и многие его коллеги, оказался без работы.

Последние пару-тройку лет удавалось жить на пособии по безработице, но этого было недостаточно, чтобы покрывать все расходы. Ханна привыкла жить на широкую ногу: частная школа для детей, непременные уик-энды с долгими прогулками по живописным местам, походы по ресторанам и детским аттракционам...

Тётя Тома бы помогла с финансами (она неплохо зарабатывала), но как признаться в поражении, когда тобой так гордятся? Как же: любимый, успешный племянник, живущий и работающий на престижной работе в Германии!

Внутри иглой кольнуло непрошеное воспоминание о последнем разговоре, которое удалось подавить с большим трудом. Не сейчас! Не время копаться во всём этом. Сейчас заняться важным: билет заказан на послезавтра, позже соберёт вещи. Раз уж платит такие деньги за этого чёртового психолога, надо выполнить его дурацкое задание.

* * *

– Вы должны каждый день гулять по улицам. Причём ходите не по знакомым дорогам, а по тем улочкам, где вы раньше не были, – таращась на него узкими зрачками светло-голубых, почти бесцветных глаз, говорит психолог. – Ваша задача – наблюдать за людьми, пространством. Вы же инженер, умеете подмечать детали. Заходите в магазины, кафе, парки, где вы ранее не были, запоминайте детали, фиксируйте. Можете даже фотографировать на телефон.

– Чтобы меня схватила полиция? Кто средь бела дня бродит по улицам, да ещё и фотографирует? – с усмешкой произносит Эйдан, краем глаза наблюдая за поджавшей губы женой. Недовольна. Она всегда им недовольна.

– Тот, кто желает сконцентрироваться на внешнем, – пухлые губы герра-доктора растягиваются в профессиональной улыбке.

2. Новая работа

– Скажем так: я знакомый вашей тёти, Тамилы Мусаевой. Она говорила, что вы неплохо ладите с компьютерами. Так вот, хочу предложить вам работу, – произнёс мужчина, глядя куда–то в небо. – Вам ведь сейчас нужна работа, не так ли?

– Откуда вы знаете тётю Тому? – Эйдан, прищурившись, внимательно рассматривал странного мужчину. – И как вы нашли меня?

Кто вообще предлагает работу на улице?

– С вашей тётей я познакомился недавно. Как прекрасно, что в этом равнодушном мире близкие люди всё же смогли сохранить теплоту в отношениях! – с холодной улыбкой мужчина повернулся к Эйдану, мазнул по нему быстрым равнодушным взглядом и снова отвернулся, рассматривая пустую детскую площадку с нарисованными яркими, уродливыми клоунами – такими чуждыми в этом тихом парке.

Эйдан при упоминании «теплоты в отношениях» слегка скривился.

– В общем, дело такое: моя компания разрабатывает виртуальные игры, и мне нужен независимый игрок, который их протестирует, – мужчина перешёл на привычный для слуха европейца деловой тон.

– Независимый эксперт, вы имеете в виду? – расслабленно уточнил Эйдан.

– Именно игрок! – мужчина нахмурился и назидательно поднял палец вверх. – Игрок должен пройти все уровни, прожить жизнь каждого персонажа, проанализировать его. Вы ведь играли в компьютерные игры? Понимаете, о чём я?

– Наверное, странно, но, будучи айтишником, я никогда не интересовался компьютерными играми, – усмехнулся Эйдан. – Боюсь, я недостаточно опытный игрок.

– И это замечательно! – обрадовался незнакомец. – Так даже лучше: не имея опыта, вы оцените игру без предубеждений.

– Как ваше имя? И где находится ваша фирма?

– Моё имя – Фоли ибн Ант, – отозвался мужчина.

Араб? Их сейчас полно в Германии, хотя этот слишком светлокожий для араба… ну да ладно. Говорят, они неплохо платят, так что можно и поработать.

– Кстати, – Фоли протянул небольшой лист. – Это ваша оплата, если вы согласитесь на моё предложение.

– Неплохое предложение, – Эйдан с удивлением взглянул на написанную сумму.

– И учтите: половина этой суммы поступит на ваш счёт сразу, как только вы подпишете документы, а оставшаяся – по окончании работы. – Можете взглянуть на артефакт погружения, мы арендуем офис неподалеку. Не желаете взглянуть? – он показал рукой на зеркальные двери офиса на первом этаже трёхэтажного дома на другой стороне улицы.

– Какая у вас яркая вывеска… Странно, что раньше её не замечал, – усмехнулся Эйдан, рассматривая вывески ядовито-желтого, кроваво-красного и болотно-зеленого цветов.

Теперь пазл сложился: видимо, тётя Тома показала этому мужчине его фото, и, увидев Эйдана на скамейке, тот решил подойти и предложить работу.

– Пойдём, я бы хотел взглянуть на ваш «артефакт».

Офис оказался самым обычным, ничем не примечательным – как миллионы других: кожаные кресла, безликая девушка за стойкой, уткнувшаяся в ноутбук и даже не поднявшая головы, узкий пустой коридор с пронумерованными дверями.

– Прошу вас сюда, – произнёс Фоли, открывая дверь. – Здесь и находится наш артефакт.

Небольшая пустая комната без окон освещалась лишь длинными линейными неоновыми светильниками. Посреди – высокий длинный стол со свисающими ремешками, на котором лежал вполне обычный, блестящий в свете неоновых ламп, оранжевый шлем.

– Игрок ложится на этот стол, надевает шлем – и входит в игру, – пояснил Фоли.

– Игра ведь будет длиться часами. Лежать на жёстком столе неудобно, – заметил Эйдан, неожиданно для самого себя, взбираясь на стол и надевая шлем.

– Это некоторые из персонажей, – голос Фоли донёсся откуда–то издалека.

* * *

Айдын стоял посреди леса. Здесь он именно Айдын, а не Эйдан. Он стоит в удобных дорогих кроссовках, купленных тётей Томой, и лёгкой летней рубашке поверх голубых джинсовых брюк. Жаль, нет зеркала – присмотрелся бы к себе. Интересно, как он сейчас выглядит? Чувствует себя молодым и здоровым, полным энергии и того здорового, азартного любопытства, что бывает только в юности.

Беззаботно чирикают птицы, свежий, ароматный, насыщенный кислородом воздух устремляется в уставшие от городского смога лёгкие. На ветке ближайшего дерева сидит рыжий кот, мимо пролетает ярко–голубая бабочка, едва не коснувшись щеки, где–то раздается детский плач. Он дотронулся до коры дерева с застывшей янтарной каплей и поднёс руку к лицу, вдыхая лёгкий запах смолы.

* * *

– Можете возвращаться, – вновь донёсся голос издалека.

– Как здорово! – Эйдан с уважением посмотрел на будущего работодателя. – Идеальная графика: всё так естественно и живо – цвета, предметы, даже запахи! Как вам это удалось?

– На все вопросы вам ответят разработчики после прохождения уровней, – довольно улыбнулся Фоли. – Так что скажете? Участвуете в проекте?

– Да, но мне предстоит поездка… Возможно, начну через неделю, – замялся Эйдан.

– Это не проблема. Как раз через дней десять мы и планировали начать первые испытания, – успокоил мужчина.

Документы подписали в роскошном директорском кабинете, сразу перевели аванс на счёт, и теперь банковское приложение на телефоне радовало глаз обилием нулей.

3. Раненый хищник

– Мне предложили хорошую работу, – произнёс Эйдан во время семейного ужина, на котором, помимо членов семьи, присутствовала приходящая няня.

Присутствие посторонней женщины было гарантией спокойного вечера без скандалов и напряжённого, выматывающего молчания. Марта, женщина лет пятидесяти, живущая по соседству и подрабатывающая няней, усиленно делала вид, что не прислушивается к их словам, но, конечно же, уже завтра всё сказанное здесь станет достоянием всех соседей. Европейцы – те ещё сплетники!

– Что за работа? – равнодушно спросила Ханна, недовольно глядя на ковыряющихся в тарелках детей. (Небось сладостей перед ужином не получили и опять характеры демонстрируют. Всыпать бы им!)

– После возвращения начну тестировать виртуальную игру для одной компании.

– Хорошо, поздравляю! Так что там случилось с тётей Томой? – Ханна продолжила играть в интерес.

– Глупая старуха подписала документы не глядя, и теперь на неё списали большую сумму денег, – поморщился Эйдан. – Скорее всего, будет долгий судебный процесс, и вместо того чтобы нанять хорошего адвоката, эта женщина предпочла исчезнуть.

– Как это – исчезнуть? – Ханна удивлённо подняла на него свои серые глаза. – Куда могла пропасть пожилая женщина?

– Скорее всего, скрывается где–то у подруг, – Эйдан нетерпеливо повёл плечом, говорить о тётке не хотелось. – Глупая старуха.

– Тётя Тома не показалась мне глупой, – возразила жена. – Немного доверчивой, но не глупой.

Эйдан, подавив гнев, продолжил есть молча. Ханна опять с ним спорит! Жена должна во всём поддерживать мужа, соглашаться с ним, а не испытывать его терпение!

После ужина предстояла поездка к психологу.

– Что за психолог принимает в семь вечера?! – он привычно ворчал, садясь на пассажирское кресло.

Обычно после шести вечера жизнь в их тихом городке замирает: магазины закрыты, не желающие работать сверхурочно люди спешат по домам, а психолог назначил сеанс так непривычно поздно.

Ханна, как всегда, когда они наедине, предпочла промолчать, и дорога прошла в тишине. Раньше, когда они только встречались, были молодожёнами, она без умолку болтала, громко хохотала над его шутками. Казалось, темы для разговора никогда не иссякнут, но теперь, имея двух детей и ипотеку, им словно не о чем говорить. Чужие, неинтересные друг другу люди, связанные обязательствами.

Эйдан посмотрел на точёный профиль своей жены: немного вздёрнутый нос, упрямый подбородок, плотно поджатые бледные губы, давно не видевшие косметики, светлые волосы, едва доходящие до плеч.

Женщины здесь, в отличие от его родины, почти не пользовались косметикой, могли подолгу носить одну и ту же одежду, не заморачиваясь со стилями и цветами. Раньше он находил в этой простоте некое очарование женской независимости, но теперь вид неухоженных женщин, бредущих по жизни в гордом одиночестве, с каждым годом становился всё более неприятным.

Герр Бауэр встретил их в своём кабинете, сидя за тяжёлым дубовым столом.

– Приветствую вас, – обратился к ним психолог, снимая и ставя перед собой очки, в которых его маленькие бесцветные глаза казались ещё более безжизненными. – Как прошла ваша неделя?

– Благодарю вас, герр доктор, – улыбнулась Ханна. – Я выполнила ваше задание, и мне действительно удалось отвлечься от внутренних переживаний.

– А вы? – психолог обернулся к Эйдану. – Какие новости у вас?

– Я тоже выполнил задание, – отозвался Эйдан, стараясь не смотреть ему в глаза. – Помимо этого, я нашёл работу, приступлю к ней, как только вернусь из поездки.

Как ни хотелось поскорее закончить бессмысленный сеанс, рассказать о поездке пришлось.

– Скажите, я правильно понимаю, что ваша тётя Тома вызывает у вас противоречивые чувства? – неожиданно спросил Бауэр после окончания рассказа.

– Да, наверное, – замялся Эйдан. – Но больше вызывает раздражение то, как она доверилась не тем людям, не распознала в них хищников. Теперь расплачивается за свою глупую ошибку.

– Вы не в первый раз говорите о разделении людей на категорию жертв и хищников. Кем вы ощущаете себя в жизни? Когда вы на работе... когда дома... в социуме... наедине с собой?.. – пухлый доктор, делая долгие фразы и близоруко щурясь, смотрел на Эйдана, старательно сохранявшего «открытую позу»: руки на подлокотниках кресла, ноги немного расставлены, плечи покоились на мягкой спинке.

– Не знаю… В зависимости от настроения, состояния, ситуации… – неопределённо пожав плечами, он оглянулся на сидящую, скрестив ноги и руки, жену.

Ханна всегда была такой, какая есть: никаких игр и насилия над собой, ни малейшей попытки произвести впечатление.

– Вы что–то хотите сказать? – психолог обернулся к Ханне.

– Я думаю, он всё время пытается вести себя как хищник… везде, – тихо ответила жена.

– Иногда мне не очень хорошо, и тогда я вполне могу быть жертвой, – возразил Эйдан.

– Нет, – спокойно повернувшись к нему лицом, возразила Ханна. – В таких случаях ты просто раненый хищник, и это очень мешает как нашему браку, так и твоей социальной жизни.

– Даже если и так, чем это мешает? – руки дрогнули, раздражение готово было вырваться наружу; возникло сильнейшее желание скрестить их на груди, но усилием воли он сдержал порыв.

4. Простейшие

Сидя в самолёте и глядя в иллюминатор, Эйдан анализировал последний поход к психологу, с горечью понимая, что очередная беседа не удалась. О бабочке и красоте внешнего мира даже не поговорили: психолог с трудом утихомирил разбушевавшуюся пару, дал им очередное тупое задание и, натянуто улыбаясь, прикрыл за ними дверь.

Стоило давать задание, чтобы потом его даже не проверить! А теперь ещё более глупое: идти по улицам города медленно, непременно держась за руки и, ощупывая окружающие предметы, делиться впечатлениями. Похоже, поход к психологу имеет только одну цель – обогатить психолога и доказать, что их отношения – это не то, что нужно укреплять! Дело явно идёт к разводу.

Эйдан, нахмурившись, привычно подумал о практичной стороне дела. Что ж, дети останутся с матерью, он будет платить алименты, суда, скорее всего, не избежать. Их дом будут классифицировать как совместно нажитое имущество, но не будет же он судиться с женщиной и собственными детьми за жильё!

Маленький коттедж с выходом на другую улицу, в заднем дворе, вполне годится для жизни. Немного отремонтировать – и можно туда съехать, если что. Раздельное жительство тоже иногда выход.

Впрочем, сейчас надо решать проблему с исчезновением тёти Томы. Повесить её долг на него её ушлые сотрудники точно не смогут. Квартира, в которой она жила – по документам его. Он даже не наследник, он – владелец! Прав был отец: это мир сильных людей!

Впереди несколько часов перелёта: закрыть глаза и вздремнуть. Как же он устал!

* * *

– Итак, правила таковы: игрок получает пять жизней сразу. Цель – пройти каждый уровень, зарабатывая магическую энергию (здесь она называется «мана»). Чем больше жизней и маны у игрока, тем больше у него шансов пройти уровень, – пояснил будущий работодатель. Как там его звали? Фоли ибн Ант.

– Что произойдёт, если я проиграю на первых же уровнях? – Эйдан смотрел на шлем и думал, признаваться ли, что ни разу за всю жизнь так и не поиграл в компьютерные игры?

Все его соработники, однокурсники, да даже пожилые соседи играли: кто в войну, кто в антиутопию, кто ещё во что. Кивая восторженным мужчинам, радующимся покупке очередного крутого оружия для игры, он скрывал презрение. Как можно за реальные деньги покупать несуществующие вещи?! Глупее – только делать ставки на футбол. Как и на его родине, футбол здесь очень популярен. Что интересного в том, что два десятка мужчин катают по полю один мяч?

– Это новый образец, поэтому, если у вас есть опыт игр, лучше его забыть, – Фоли успокоил, словно подслушав мысли. – Было бы даже предпочтительнее, если бы вы вовсе не умели играть. Что касается проигрыша, всё будет зависеть от того, на каком уровне вы проиграете и сколько маны, заряда, очков или фокуса соберёте.

– Я не совсем понимаю, что означают эти термины, – признался Эйдан.

– Знание терминологии в целом не важно, – махнул рукой работодатель. – Наденьте шлем. Вот, ощутите своего персонажа. Кто вы сейчас?

– Я? Похоже, я и есть, но в подростковом возрасте, кажется. Надо же, даже одежда точно такая же! Я помню эти брюки! Даже пятно от силикона на джинсах на своём месте, – он ощупал шероховатое пятнышко над правым карманом.

– Оглянитесь по сторонам. Слева, если посмотрите боковым зрением и прищурившись, увидите индикатор – это синяя полоска. Над ней надпись.

Как можно смотреть боковым зрением, прищурившись?! – досадливо подумал Эйдан, но всё же последовал совету работодателя и впрямь увидел ярко–синее свечение в виде чёткой полосы.

– "Базовые характеристики: СИЛА, ТРАНСФОРМАЦИЯ, ЛОВКОСТЬ, ВЫБОР, ПРОПУСК." И что всё это значит?

– Видите, да? По мере того, как вы будете тратить силы, она будет укорачиваться; по мере наполнения – увеличиваться. Если сможете набрать больше, чем способны вместить, излишек маны превратится в дополнительное умение, по вашему запросу.

– А как я пойму, что нужно запрашивать? Будут какие-то подсказки по ходу игры?

– Суть в том, что игра подстраивается под ваше мышление. Так что многое будет происходить интуитивно, а сюжет станет развиваться, исходя из ваших представлений. Все образы берутся из вашего подсознания и чаще всего вы сами их эмоционально окрашиваете.

Ответ мужчины показался слишком туманным, но пока аванс не получен, раздражать руководство потоком вопросов было неразумно. Кивнув, Эйдан снова надел шлем и лёг на стол.

* * *

Приятное тепло, рассеянный солнечный свет ласкают каждый сантиметр поверхности; насыщенный вкус и аромат пищи ощущаются всем телом. Телом? Это как? Эйдан с любопытством осматривается, пытаясь понять, что он такое и где находится. Вода мягко укачивает, сквозь полупрозрачное тело видны огромные колышущиеся водоросли, а вокруг плавают аппетитные кусочки еды.

Он – амёба! Подплыв к одному кусочку, выбрасывает часть своего желеобразного тела, обхватывая еду кольцом. Видно, как к новой вакуоли подплывают органоиды – сейчас начнётся процесс переваривания.

Где-то сбоку видна линия маны: она полностью заполнена, и рядом с ней загорается ещё одна – зелёная. Интуитивно Эйдан понимает, что нужно делать: есть как можно больше! В отличие от других амёб у него есть преимущество – он видит свою еду, а они почти слепы, полагаются на волю случая.

5. Солженицына мы тоже читали, деточка...

– Извините, – к его плечу прикоснулись, похоже, не в первый раз. – Извините, мы скоро приземляемся. Пожалуйста, пристегните ремень.

– Да, конечно, – хрипло произнёс Эйдан, с трудом отпуская невероятно реалистичный сон.

Какой удивительный сон! Словно и вправду оказался в игре… Но как такое возможно? Ну и проделки подсознания, однако! Ноги и шея затекли, взгляд расфокусировался, будто происходила настоящая перестройка зрения от амёбы до человека.

Квартира тёти Томы оказалась опечатана, так что пришлось связаться со следователем Исаевым, звонившему ему в Германию. Через несколько минут они уже стояли у двери её квартиры.

Открыв дверь, молодой следователь пропустил Эйдана вперёд. В нос ударил тяжёлый, спертый воздух нежилого дома – потерянного и одинокого. Такая знакомая планировка: узкий, неудобный коридор, ведущий в квадратную гостиную, которая делила со спальней общий застеклённый балкон, где когда-то можно было спрятаться среди комнатных растений, играя с тетей-веселушкой в прятки.

«Висячие сады Семирамиды», – смеялась мама, приходя в гости к тёте Томе. Мама дружила с ней до самой своей смерти, когда рак медленно съедал её изнутри, иссушая, превращая в кого-то другого. Только тётя Тома могла её успокоить, просыпалась среди ночи, делала уколы, помогала умыться… Тётя Тома: добрая, нежная, любящая… глупая! Как можно было довериться этим уродам?

На полу валялись бумаги: старые квитанции, какие–то чеки.

– Это её телефон, – произнёс следователь. – Последний звонок был вам. О чём вы говорили?

– Я уже не раз рассказывал, о чём мы говорили, – недовольно буркнул Айдын, подбирая с пола бумаги. Странно, что полиция их даже не собрала и не исследовала.

– Она говорила, что её подставили на работе: директор отдела дал ей подписать бумаги задним числом и повесил на неё крупный долг. Она просила телефон адвоката, но мой адвокат за границей, поэтому я предложил ей найти местного. Она ответила, что будет искать. А спустя пару дней со мной связались вы.

– То есть вы хотите сказать, что за эти два дня вы ни разу ей не позвонили? На близкого вам человека могут завести уголовное дело, а вы даже не обсуждаете это? – следователь нахмурился и прищурился, словно пытаясь разглядеть самые глубинные мысли.

Так и хотелось сказать:

"Деточка, я Солженицына тоже читал, причем лет на двадцать раньше тебя. Эти комитетовские штуки на людях старой закалки уже не работают. Нас однажды уже напугали так, как тебе и не снилось!"

– У меня сложности в личной жизни, и я погряз в работе. Вы же понимаете, как это обычно бывает: на близких уже ни времени, ни сил не остаётся, а потом вот так сидишь, ругаешь себя, – со вздохом произнёс Айдын, горестно оглядывая квартиру.

– Да, жизнь очень сложна, – согласно кивнул следователь.

(Ну вот, теперь мы с тобой на одной стороне. Видишь, как всё просто? – внутренне усмехнулся Айдын. Карнеги не подвел. – Теперь не сбавляем темп.)

– А что там с Васифом Назимовичем? Может, он что-то знает? Они однокурсники и много лет дружили, пока он не поступил с ней так подло.

– Мы его обрабатываем, – шепнул парнишка. – Вряд ли ваша тётя вообще имела отношение к тому, в чём её обвиняют, так что лучше, если она всё же появится.

– А где её видели в последний раз? – Айдын тоже перешёл на шёпот.

Кажется, дело его тёти не приоритетное, если следователем назначили этого мальчишку.

– Пойдёмте в участок, там есть видеозаписи с камер наблюдения и показания свидетелей.

В отделении полиции было малолюдно: пустые коридоры сверкали чистотой, на полу стояли пухлые горшки с геранью, а вид из окна радовал свежей зеленью молодой листвы.

– Больше на школу похоже, чем на полицейское отделение, – мелькнуло в голове.

– Вот сюда. Ахмедов, – следователь обратился к парнишке, сидящему за компьютером. – Покажи записи с камер по моему делу.

На экране компьютера отразилась группа молодёжи с мотоциклами, беседующая с женщиной в сером костюме, в котором Айдын узнал свою тётю. Слов слышно не было, но беседа вроде мирная. Тётя Тома грустно улыбается, берясь за руль мотоцикла. Что-то говорит парню в джинсах, тот кивает, и она садится за руль, надевает протянутый парнем шлем.

– Дальше она попала в объектив камеры банка, вот здесь у парка, – произнёс парень, сидящий за компьютером, и включил другой ролик.

Женщина слезает с мотоцикла, снимает шлем, роняет его на землю, подходит к платану и опирается на него, пытаясь отдышаться, затем проходит за него. Через пару минут к дереву подбегают те самые парни, удивлённо оглядываются и подходят к стоящему у банка полицейскому.

– И где она? – нетерпеливо спросил Айдын.

– Это был последний раз, когда её засняли камеры, – отозвался следователь.

– То есть она прошла за дерево и исчезла? – Айдын пытался вспомнить, как выглядит парк Самеда Вургуна и где там вообще можно укрыться от камер. – Не могла же она идти так, чтобы всё время находиться за деревом?

– Это невозможно, – отозвался следователь. – За деревом бордюр, его бы она не перепрыгнула. К тому же на другой стороне дороги тоже камера, она бы попала на камеру.

6. Визуалы и немного информации

Дорогие мои читатели, добавлю немного визуалов!

Тамила, когда отчаялась и разочаровалась в близких людях...

Отрывок из книги "Альтернативная магия расчёта"

https://litnet.com/shrt/2F_s

Я возвращалась в свою пустую квартиру, медленно вышагивая по непривычно безлюдной улице и пытаясь собрать себя по кусочкам, как старый выцветший пазл.

- Как же так?! Столько лет! Как он мог?!.. Какая странная юбка. Новый магазин? Надо будет зайти, посмотреть, что там интересного... Хотя нет, теперь надо экономить... Как он мог?!

Мысли текли беспорядочно: то возвращаясь к недавним событиям, выбившим меня из колеи, то цепляясь за мелкие, ничего не значащие детали - как за соломинку, лишь бы не утонуть в собственной тоске. Хотелось просто лечь на тротуар, прямо на холодную плитку, и разрыдаться, выплеснув наружу всё своё разочарование. Но как обычно в такие моменты, в голове всплыла мамина коронная фраза:

- Держи лицо! Девушка не должна быть открытой книгой. Никому нет дела до твоих эмоций.

Мамы давно нет, но её наставления до сих пор определяют моё поведение. И что мне это дало?..
Я хожу по этим улицам каждый день: рано утром - на работу, поздно вечером - домой. Ходила... - поправила себя, сглотнув, чтобы хоть немного ослабить спазм в горле.

Мой взгляд зацепился за группу подростков, столпившихся прямо на проезжей части. Ещё одно из тех занятий, которыми не должна заниматься порядочная девушка, потому что это "глупо, опасно, бессмысленно и вызывающе"!

- Любите мотоциклы? - задорно спрашивает парнишка лет восемнадцати, стоящий рядом со своим серебристым байком.

- В молодости очень любила, - признаюсь, подходя к шумной толпе молодёжи, собравшейся здесь, в парке. - Даже каталась несколько раз, но уже и забыла, как это делается.

Я с тоской смотрю на их мотоциклы, завидуя их молодости, тому, что весь мир перед ними открыт и они только начинают вступать во взрослую жизнь. Они спортивные, весёлые, задорные. Их взгляды - открытые, а глаза улыбаются так, как умеют улыбаться только глаза очень молодых людей, ещё не познавших лицемерия и предательства.

- Может, прокатитесь? - предлагает парень в чёрном кожаном костюме, протягивая мне шлем. - Садитесь на заднее сиденье, сделаем пару кругов.

Я больше не могу: ни держать лицо, ни держаться! Может, если я просто сяду на этот мотоцикл и поеду куда угодно: не думая, не рассчитывая и не оглядываясь - станет хоть чуть-чуть легче? Я понимаю, что это полная глупость… Но именно сейчас мне хочется сделать это. Почему бы и нет?

- Спасибо, - улыбаюсь, беря в руки шлем. - Ты не против, если я сама прокачусь? Вспомню молодость.

- А прокатитесь, - после секундной паузы отвечает он, под любопытные взгляды друзей, и подводит меня к мотоциклу.

Я сажусь, завожу двигатель и уезжаю: куда-то вдаль, от забот, страхов и собственных мыслей. Может, хоть скорость мотоцикла поможет убежать от себя? Кажется, этот день - мой финал, моя точка невозврата, откуда уже никогда не смогу вернуться обратно - в спокойную, до ужаса однообразную, но такую понятную и привычную жизнь.

Фоли ибн Ант. Если вы читали "Решение найдётся", вы не могли забыть этого необыкновенного человека, решившего примерить на себя роль вершителя судеб.

Хочу представить вашему вниманию роман из нашего #литмоб_больше_чем_игра https://litnet.com/shrt/AVVV

Моя сестра гоблин

Мурат Янг

Система издевается надо мной — гимнасткой и танцовщицей. Мало того, что явилась в пикантный момент, так еще и устроила проверку моего айкью. Кто не пройдет — неважно, по какой причине — станет безмозглым мобом.

Как назло, именно это случилось с моей сестрой. Плевать, что у нее зеленая кожа и клыки! Пойду по головам и людей, и монстров, чтобы разыскать её и защитить.

7. Чувство безопасности обманчиво

В пустой квартире тёти Томы, где витали призраки то счастливого, то безрадостного прошлого, находиться не хотелось. В блокноте, сиротливо лежавшем на полу под столом, обнаружилось несколько номеров и свежая запись: «Маклер». Набрав его по телефону, Айдын договорился о встрече, и спустя минут пятнадцать у двери появился невысокий, полноватый мужчина.

– В этой части города скоро будет перепланировка, поэтому многие жители соседней улицы предпочитают покупать квартиры именно здесь, – пояснил маклер. – Я буквально за день нашёл вам клиентов, но Тамила-ханум не пришла в назначенный день. Клиент всё ещё ждёт, если вы не передумали продавать квартиру.

– Я даже не знаю... – Айдын замялся, оглядываясь по сторонам. – Тётя Тома исчезла, полиция её ищет. Если она вернётся, где будет жить? Я-то живу за границей.

– Она уже внесла предоплату за квартиру на Неапольском круге, – торопливо произнёс маклер и, немного понизив голос, интимно продолжил: – Уверяю вас, вашу квартиру за цену выше, чем предлагает этот клиент, никто не купит. Если не согласитесь, можете потерять клиента, и неизвестно, когда она продастся. То есть продать-то я её всё равно продам, но вы потеряете немалую сумму.

– А что это за квартира на Неапольском?

Квартира оказалась однушкой. Она немного нуждалась в ремонте, но жить можно. В углу гостиной наросла тёмная плесень, а из окна в комнату лился желтоватый свет подмигивающего в предсмертных конвульсиях уличного фонаря, создавая иллюзию движения. Казалось, пятно плесени передвигалось вдоль стены, подбираясь всё ближе и ближе, и вот–вот эта амёба заглотит его, плотно упаковав в тесную вакуоль. Айдына, стоявшего в центре пустой квартиры, передёрнуло от омерзения.

– Если вы будете за границей, а в это время Тамила-ханум вернётся и обнаружит дверь своей квартиры запертой, она сразу придёт ко мне. В крайнем случае я приведу её в эту квартиру – если вы её купите, конечно, – произнёс маклер, с интересом поглядывая на странноватого клиента. – Нормальная квартира! Нуждается лишь в лёгком косметическом ремонте, но за такую–то сумму – очень даже неплохой вариант!

На том и порешили: завтра с утра пойти к нотариусу, оформить двойной договор купли-продажи, купить билеты обратно и возвращаться. Вернувшись домой, он открыл все окна, проветривая пустую квартиру, а сам вышел в ближайшее кафе поужинать.

– Что за цены... – мужчина поморщился, глядя на красочное меню с расценками, достойными европейских ресторанов, но выбирать не приходилось.

После позднего обеда он решил прогуляться по улицам и, не спеша, дошёл до бульвара, огороженного для ремонтных работ.

– Сюда нельзя! – крикнул рабочий в ярко–оранжевом комбинезоне. – Асфальт проваливается, опасно!

Айдын кивнул, но продолжал стоять на месте, рассматривая одинокого рабочего, стучавшего ломом по абсолютно ровному асфальту.

– Всё выглядит безопасно, – он, пожав плечами, подошёл к бордюру и посмотрел на безмятежное море, над которым летали полчища чаек – прямо как в детстве. Странно... а говорят, чайки пропали. Вот же они – такие же крикливые, голодные и драчливые.

* * *

– Айдын, смотри, какие драчуны! – тётя Тома бросает кусок булки высоко в небо. Одна чайка хватает его клювом, но тут подлетает вторая и пытается вырвать добычу из клюва собрата.

– Да там огромный кусок, на двоих хватит! – смеётся мама, но смех быстро переходит в кашель.

– Таков закон жизни! – скучающе провозглашает папа, стоя, прислонившись спиной к борту катера. – В этой жизни клювом махать не стоит! Не возьмёшь ты – возьмут у тебя! Понял?

Айдын сидит на руках у тёти и важно кивает. Он ничего не понял, но тоже хочет побросать хлеб. Только все кусочки падают в море и плывут на поверхности, где их спокойно подбирают менее драчливые чайки.

Тётя Тома озабоченно смотрит на маму, откинувшуюся на спинку деревянной скамейки, но та улыбается и говорит, что всё в порядке.

– Давай ещё покидаем! – предлагает тётя и вынимает ещё одну булку.

* * *

Громкий крик вырывает его из воспоминаний. Рабочий в оранжевом комбинезоне с криком рухнул в провалившийся под ним асфальт.

– Помоги! – закричал он, держась за зазубренный край и свисая над пропастью, уходящей глубоко вниз.

– Сейчас! – Айдын, дрожа, подошёл к краю и, протянув руку, схватил рабочего. Тот ухватился за неё мёртвой хваткой, и через несколько секунд рабочий выбрался на поверхность.

– Отходим! – произнёс Айдын, пытаясь оттащить рабочего, стоявшего в ступоре. – Здесь опасно!

– Да-да, – непрестанно оглядываясь по сторонам, произнёс рабочий. И тут земля под ногами дрогнула, и они провалились вниз.

* * *

Инфузория подмигнула подслеповатым глазком и, не сумев добраться до спрятавшейся в расщелине раковины амёбы, уплыла, помахав на прощание ресничками.

«А что было бы, позволь я этой инфузории заглотить себя? – подумал Эйдан, глядя на заполненную линию жизни и энергии. – Вдруг бы удалось вторгнуться в её ДНК и переписать его под себя? Можно же было создать новую мутацию… Надо было всё же попробовать. Время этого уровня заканчивается – пора переходить на следующий. А как? Где-то должны быть подсказки».

8. Каждый баран подвешен за свою ногу

Айдын стоял на ненадёжном, толстом куске старой древесины и смотрел вверх – на отверстие в асфальте. Что это вообще за место?

– Здесь столько лет нефть качают, – раздался сиплый голос рабочего. – Когда нефть выкачивают, остаются полости в глубине земли... Их бы заполнить чем-то, да кому это нужно? Так что здесь, под Баку, целый лабиринт подземных ходов.

– Как такое возможно? Там, наверху, огромный город! Небоскрёбы! Метро в конце концов. Всё бы рухнуло вниз!

– Так строят там, где ходы слишком глубоко, где не так опасно. А лет десять назад начали люди пропадать... Тогда и спустились вниз, и оказалось, что тут завелись ящеры.

– Какие ещё ящеры?!

Кажется, этот рабочий ударился головой и окончательно тронулся умом.

– Похожие на крупных варанов, крокодилов или даже динозавров, только поменьше. Жрут всё! После них ни одежды, ни вещей, ни костей не остаётся.

– Каких костей? Что ты несёшь?

– Я ж говорю, – тихо продолжил рабочий. – Люди часто пропадают: упадут вот так вниз – и всё.

Айдын лишь покачал головой, вытащил телефон и набрал МЧС на быстром наборе. Долгая тишина. Сигнала нет. На экране вспыхнуло предупреждение о низком заряде батареи.

– И что теперь делать? Просто сидеть и ждать спасателей? Зачем ты вообще стоял там один и стучал ломом по асфальту?

– Я должен был проверить эту территорию, – прохрипел мужчина, прокашлявшись. – Такая у меня работа.

– Да что за идиотизм! – взорвался Айдын. – Если твоя фирма знает о существовании этих ходов, зачем посылать одного человека? В каком веке вы живёте? О том, есть ли под землёй пустоты, можно легко узнать приборами – для этого не нужно стучать ломом по асфальту! А, если уж так, то почему ты там был один?

– Мой напарник сегодня не вышел на работу, – поморщился мужчина. – Мне надо было надеть защиту, но было так жарко... Первое время я исправно надевал её и привязывал себя к столбу, а потом перестал. Видишь, раз на раз не приходится: можешь упасть, а можешь и не упасть.

Логика этого идиота начинала откровенно бесить. Что за чушь?! А главное – что делать дальше?

– А ты уверен, что завтра утром твой сменщик придёт?

– Конечно, – уверенно заявил рабочий. – Он сегодня на свадьбе. Его сестра замуж выходит. Завтра ранним утром он непременно придёт, не переживай!

Ранним утром после свадьбы? Ну–ну...

Айдын посветил фонарём телефона перед собой. Луч выхватывал из мрака стены с мокрыми потёками, обломки металла, какие–то старые балки. Наверх вела крутая осыпь, но метрах в трёх она обрывалась, оставляя ещё метров десять – а то и больше – до поверхности. Слишком высоко!

– Своими силами не выбраться, – будто читая его мысли, пробормотал рабочий, прерываясь на кашель. – Либо тихо ждём, либо идём вглубь... вернее, ты идёшь. Там, где шахты соединяются, бывает связь. Иногда, говорят, бывает.

Айдын посмотрел на экран телефона: восемнадцать процентов заряда. Здесь хотя бы есть отверстие наверху, откуда пока льётся свет. Там же, в глубине ходов, неизвестно, будет ли связь. Вдруг он отдалится отсюда и не сможет вернуться к утру? Нет, лучше оставаться здесь.

– Я не смогу оставить тебя здесь одного, – наконец отозвался Айдын, с разочарованием глядя на свой телефон.

– Но, если они придут, нам обоим всё равно конец, – резонно ответил рабочий и запричитал: – За что мне всё это? Я всю жизнь старался быть хорошим человеком, помогал слабым, уважал стариков...

– Прекрати! – рявкнул Айдын. – Если уж помрёшь здесь, то хотя бы умри как мужчина, без бабских стенаний!

– Тише... – голос рабочего задрожал. – Слышишь?

Откуда-то из глубины донёсся плеск воды, а за ним – скрежет.

– Они идут, – прошептал рабочий. – Беги. Я всё равно не жилец.

Айдын замер, чувствуя, как горло сжимается в спазме, и медленно повёл фонарём туда, откуда доносился звук. На мгновение показалось, что там, за чёрными склизкими балками, что-то шевельнулось. Прямо под ногами оказалась надёжная длинная толстая балка – как раз можно дотянуться до этого мужика.

– Я сейчас! – крепко сжимая один конец древесины в руках, он осторожно протянул другой до рабочего и опустил рядом с ним. – Я пройду к тебе, и мы поднимемся до моего уровня. Сюда им не дотянуться!

Откуда была такая уверенность? Может, в этом безумном месте просто необходимо было верить хоть во что-то?

Балка прогнулась под его тяжестью, но выдержала вес мужчины. Айдын шёл, лавируя и стараясь не смотреть вниз. На полпути раздался ещё один плеск – и рык. Ящеры разве рычат? Дрожащими руками он включил телефон, и в свете фонаря отразилась уродливая морда с огромными, игольчатыми, острыми зубами.

Телефон дрогнул в руках и едва не выпал. Обратно он вернулся в одно мгновение и, увидев идущего следом за ним ящера, столкнул балку вниз. Чудище рухнуло в пропасть. Следом раздался ещё один рык и истошный вопль рабочего. Минуты через две все звуки смолкли... или это он оглох? Ни ветерка, ни плеска воды – только набат собственного сердца.

Надо оставаться на месте. Это единственное безопасное место: здесь есть несколько острых палок, и если ящеры придут за ним, он отобьётся. Палка...

9. О котах, бабочках и вере в чудо

Телефон издал последний предсмертный, едва слышный писк и погас, унеся с собой последнюю надежду быть услышанным и лишив Айдына иллюзии причастности к миру. Он сидел в коконе из острых палок и изо всех сил пытался отогнать сон, который настойчиво подступал, несмотря на сырой озноб, зловоние и страх. Мозг требовал отключения, и, в какой-то момент, свернувшись в комок, мужчина сдался.

* * *

Спать хотелось невыносимо: каждая мышца, налитая свинцовой тяжестью, молила о покое. Но кто–то тормошил его за подбородок, посылая по телу приятный импульс. Он во сне улыбнулся и, лениво открыв глаза, замер, пытаясь осознать увиденное.

Прямо перед ним склонилось улыбающееся лицо мальчика лет семи – чистое, невинное и совершенно неуместное в этом забытом богом месте.

– Ты что тут делаешь? – хотел спросить Айдын, но из горла вырвался лишь тихий хрип.

Сглотнув, он поднял руку к горлу… и замер. Вместо руки к шее потянулась рыжая лапа с длинными, загнутыми когтями, скрытыми в густой шерсти.

Он лежал на высокой кровати, доверчиво подставив открытый бок мальчику, который гладил его между ушами. Это странным образом создавалo ощущение безопасности и было даже приятно – мягко и успокаивающе.

Над головой в воздухе снова появились линии: жизнь, энергия, навык. Он снова в игре – и на этом уровне он кот.

Странно… Он ведь не умер на прошлом этапе. Так почему линия жизни стала короче? Амёба тогда успела спрятаться в расщелине, и линия была полной! Вот он – первый баг в игре. Надо будет сообщить об этом разработчикам.

Ну и в чём смысл быть котом? Он привстал и оглядел комнату.

Комната маленькая, без окон и дверей; вместо двери – арка, ведущая в другую комнату. У стены стоит тяжёлый письменный стол, от которого пахнет акварельными красками и бумагой. По обе стороны – высокие кровати, одинаковые, покрытые гладкими зелёными атласными покрывалами. Стены оклеены салатовыми обоями в мелкий узор, а тёмно-красный пол тускло блестит и пахнет чем-то знакомым – мастикой.

Кот лежит на высокой башне из квадратных подушек, пахнущих крахмалом и глажкой. Ему нравится быть наверху – самое удобное место, чтобы видеть всё.

А видеть есть что: стены, люстру – треугольную, слишком большую для этой крошечной комнаты, мелькающую тень от часов в соседней комнате… и запахи. Они кажутся знакомыми.

Да это же его комната на той самой даче, где они проводили всё лето! А мальчик, склонившийся перед котом – он сам, в семилетнем возрасте.

– Айдын! Или руки мыть – пора обедать! – раздаётся голос тёти Томы.

– Я не хочууу… – ноет мальчик, и кот точно знает почему.

Пахнет ванилью – значит, тётя приготовила свой фирменный кекс с хрустящей корочкой и кучей изюма внутри. Но пока он не съест ненавистный суп и салат, о кексе можно забыть.

– Раз в сутки суп должен быть в желудке! – назидательно произносит улыбающаяся тётя Тома, входя в комнату. Но тут же меняется в лице: – А ну, брысь! Говорили же тебе – не впускай кота в комнату! Он же дворовой! Как теперь на этих подушках спать? Здесь же куча микробов!

Кот спрыгивает на пол и смотрит на женщину. Она не ударит. Пожурит мальчика, выгонит кота из комнаты, но перед этим вкусно покормит и, скорее всего, даже устроит ему лежанку во дворе.

В этом вся тётя Тома – чистюля, но очень любящая животных и добрая ко всем. Тётя срывает с подушек наволочки и покрывало с постели, уносит всё это с собой. Мальчик, однако, по-прежнему не хочет идти обедать. Ему куда больше хотелось бы остаться в своей комнате и склеить модель бумажного кораблика, сделанную по эскизам из плотного листа журнала «Мурзилка». Вчера он покрыл детали клеем, и сегодня они высохли, красиво поблёскивая. Осталось только соединить их между собой – и получится настоящий корабль с парусами! Вздохнув, мальчик всё же идёт к уже сидящим за столом взрослым, моет руки в низком кране и садится к столу.

Кот наблюдает за семьёй со стороны. Коты не плачут! Но как же тяжело видеть маму такой бледной и усталой… Впрочем, он и не помнит её другой. Её погасший взгляд особенно резко контрастирует с папиным цветущим видом.

– Добрый день, соседи, – ворота открываются, впуская женщину лет тридцати с шестилетней девочкой.

– Шурочка, заходите! Вы как раз к обеду! Свекровь тебя любит! – смеётся тётя Тома, приглашая гостей к столу.

Они садятся и шумно обмениваются сплетнями, а только кот, сидящий под столом, замечает, как нога Шуры касается ноги папы, и тот незаметно усмехается ей в ответ.

Айдын теперь взрослый мужчина и всё понимает: мама всё время болеет, а папа – мужчина с потребностями… но нельзя же так, за семейным столом!

Кот медленно подкрадывается к их ногам и со всей силы вонзает когти обеих лап в ноги мужчины и женщины. Их визг и ругань звучат для него как музыка.

– Он бешеный! – визжит Шурочка, держась за окровавленную ногу.

– Я прибью эту сволочь! – орёт папа, вскакивая и демонстрируя длинные кровавые царапины на волосатой ноге.

Кот ловко взбирается на дерево, а оттуда – на крышу. Не достанете, изменники! Он идёт по крышам, а в памяти всплывают смутные образы, когда-то похороненные под завалом более важных воспоминаний.

10. О бешенстве и заданиях

Чем должны заниматься коты с наступлением ночи? Коты должны гулять, метить территорию, охотиться и жить полной кошачьей жизнью.

Кот – самое самодостаточное существо на этой планете: абсолютно убеждённое в собственном совершенстве и не приемлющее суеты. Они с любопытством осознанных, цельных существ наблюдают за прямоходящими суетливыми двуногими, единственная цель жизни которых – создавать уют для наивысшей расы – котов.

Мир с точки зрения кота выглядит невероятно увлекательно. Его зрение выхватывает малейшее движение и мгновенно концентрируется на нём. Уши слышат малейшее дуновение ветра, треск веточки, тембр каждой машины и каждого голоса. Нос улавливает миллионы запахов, окрашивая их в разные оттенки в зависимости от ассоциаций.

В соседнем дворе шумная компания жарит мясо, запивает алкоголем. Для кота это – опасность. А вот на ветке спит неосторожная птица – азарт! Пусть живёт: кот не голоден. Только что кто-то из компании людей бросил ему крупную рыбную голову. Было вкусно!

Людям нравится подкармливать животных: так они ощущают себя господами-благодетелями, кем, собственно, и являются в этот момент.

В голове у кота вертелась какая-то смутная мысль, ощущение, что нужно что-то сделать… но что именно? Впрочем, кот – не то существо, которое будет лихорадочно метаться в поисках смысла. Он погуляет, а смысл, нагулявшись, сам его найдёт.

Нос уловил знакомые запахи, и любопытный кот немедленно направился туда.

– Так ты больше не придёшь? – тихо спросила женщина, беседующая с мужчиной через полуприкрытую дверь.

– Нет, больше не приду, – так же тихо, но решительно ответил мужчина. – Хафиза тяжело больна, не хочу ещё больше её добивать. Нам надо притормозить.

– А не боишься, что пока ты будешь тормозить, поезд уедет? – ехидно спросила женщина, выгибаясь и демонстрируя ложбинку на груди.

Не выдержав подобной наглости, кот зашипел.

– Это тот самый кот! – воскликнула женщина, но тут же ахнула, прикрыв рот рукой и испуганно обернувшись.

– Шура, что там такое? – из дома донёсся хриплый мужской голос.

– Ничего, – ответила женщина, выпроваживая бывшего любовника и торопливо прикрывая за ним дверь. – Увидела того самого кота, который оцарапал меня.

– Где это? – высокий худощавый мужчина, в семейных трусах в клеточку, вышел из дома, держа в руке швабру, но никого не увидел и только грозно произнёс: – Иди в дом.

Ну, естественно: с одной стороны – симпатичный папа, всегда ухоженный и при хорошей должности, а с другой – этот недотёпа. Понятно, почему Шурочка «поплыла».

– Женщины всегда слетаются на хищников, как пчёлы на мёд, – любил повторять папа. – Глубочайшее заблуждение думать, что материнский инстинкт заставляет их выбирать слабых и убогих.

– А как же те женщины, которые выбирают слабых мужчин? – слабо возражала мама, глядя на мужа с обожанием.

– Они подбирают заморошей, думая, что перед ними львята. А когда оказывается, что это всего лишь мыши, они терпят их, но в глубине души презирают, – убеждённо отвечал отец, не давая тёте Томе вставить ни слова.

Правда, сейчас, глядя на ошарашенный вид мужчины, стоящего на улице и смотрящего на покатую крышу, никому бы не пришло в голову назвать его хищником.

– Отец, это ты? – почти неслышно, только губами, спросил он, обращаясь к коту.

Вот оно что! А папа – атеист не такой уж и атеист?! В переселение душ, или знаки с того света – стало быть, верим?

Откуда вообще идёт почитание котов? Египетская Бастет с головой кошки, месопотамская Иштар, восседающая на львице, зороастрийский Ахура-Мазда, провозгласивший котов чистыми животными, сотворёнными им лично? Пророк Мухаммед, запретивший тревожить кота, уснувшего на его верхней одежде? Не знаю… Но котов на Востоке, а особенно в исламе, уважают! Не то чтобы поклонялись, конечно, но все признают: в этих животных есть что-то особенное.

Вот и папа сейчас смотрел на дворового кота чуть ли не со священным ужасом, ожидая ответа.

Кот – ещё и немного циничное существо. Почему бы не сыграть на слабости, если это во благо?

Рыжий медленно встал, приблизился к краю крыши и так же медленно, глядя в глаза человеку, кивнул, а затем легко спрыгнул вниз. Невозмутимо пройдя к железному забору, где дети рисовали мелом на ржавом металле, он нацарапал когтем:

– Никому не говори!

– Не скажу, – прошептал отец и, прижав руку к груди, молча наблюдал, как кот взобрался обратно на крышу.

Найдя уютное местечко на крыше старого заброшенного дома кот свернулся и прикрыл глаза. Многолетняя человеческая привычка анализировать день перед сном заставила снова взглянуть на датчики жизни и прочих плюшек, появляющихся на небе, по одному его вызову. За один день пока ничего не изменилось. Не совсем понятно, что он должен делать будучи в теле кота? Может завтрашний день что-то прояснит?

Ранним утром, проснувшись и с удовольствием потянувшись, кот продолжил гулять по покатым крышам, наблюдая за пробуждением людей.

– Рашад, собирайся в дорогу! – кричит тётя Асия, выволакивая во двор огромную сумку.

11. Девочка и бабушка

Айдын был доволен собой как никогда! Приятно быть для кого-то ангелом-хранителем, но, похоже, уровень всё ещё не пройден.

– Поди прочь! – закричала на него Шурочка, вышедшая во двор в полупрозрачной ночной рубашке. За ней появился долговязый муж, схватил тапок и швырнул его в кота.

– Он бешеный! – продолжала истошно вопить Шура.

Бешеный! Скоро из поликлиники вернутся Рашад с Асией, и слухи о бешеном коте, нападающем на людей, разнесутся по округе. Надо бежать!

Кот огляделся по сторонам и со всех лап бросился через крыши тесно стоящих домов. Правда, вскоре пришлось спуститься и нестись уже по земле, но спустя час он оказался в соседнем посёлке.

Всё бы ничего, да только здесь своих котов хватало. Запахи самцов, отметивших территорию, били в нос; шерсть на загривке вставала дыбом – драка была не за горами. А на небе тем временем загоралась новая линия. Интересно, что она значит? Прежде чем ввязываться в эту игру, стоило бы хотя бы поиграть в какую-нибудь простенькую игрушку, чтобы хоть немного разбираться в терминологии и функциях. Вот что даёт эта линия? Как её заполнить?

По старой привычке он понимал: если линию нужно заполнить, значит, скоро появится и возможность для этого. Бегать надоело, хотелось поваляться. Кот, принюхавшись, убедился, что пока он здесь один, и улёгся на тёплый шифер. Солнце пока не жарило, а мягко грело – самое время полежать.

Через пару часов стало жарко, и коту захотелось пить. В ближайшем дворе, у входа в дом, стояла низкая раковина, из крана капала вода. Кот грациозно спрыгнул на землю, подошёл к раковине и сделал несколько глотков прохладной, чуть отдающей ржавчиной воды. В этом дворе, похоже, не было домашних животных – по крайней мере, посторонних запахов кот не уловил.

– Косик, косик! Кис–кис–кис! – позвал детский голос.

К нему направилась странная девочка лет десяти с приплюснутым, словно вдавленным носом на круглом, как блин, плоском лице. Айдын почувствовал брезгливое отвращение к явно больной девочке, но, похоже, именно она станет заданием этого уровня.

Девочка, пошатываясь, подошла к коту, присела прямо на землю, положила его себе на колени и стала гладить по голове своими деревянными на ощупь руками. Кот стоически терпел, краем глаза озираясь по сторонам в поисках пути к спасению, но девочка второй рукой крепко удерживала его за лапу.

– Эльза, что ты там делаешь? – донёсся из дома старушечий, дребезжащий голос.

– Здесь косик! Он мой! – убеждённо заявила девочка, обращаясь к вышедшей из дома бабушке. Схватив кота за бока, она потащила его внутрь.

Чуткий кошачий нос уловил тяжёлый запах нафталина с плесенью и тем стариковским духом, от которого, ещё будучи человеком, хотелось зажать нос и распахнуть окна. Две тесные комнатки, соединённые узким коридорчиком, в каждой – небольшое окошко с занавесками в цветочек; на телевизоре – вышитые салфетки, на пианино – ещё одна, на широком подоконнике, на таких же салфетках – горшки с цветами. На пианино лежали фотографии улыбающейся молодой девушки в модной варёнке – видимо, матери этой больной девочки.

Ну, в целом понятно: родила неудачного ребёнка и спихнула матери, пока сама либо строит карьеру, либо личную жизнь.

– Эльза, ты что, хочешь оставить этого кота? – удивлённо спросила женщина.

– Да! Он меня не боится, смоти! – уверенно заявила девочка и, шатаясь, поставила кота на пол.

Над головой кота загорелась яркая оранжевая линия. Он осторожно подошёл к дивану и взобрался на него. Девочка уселась рядом. Не дожидаясь её действий, кот сам устроился у неё на коленях и выжидающе посмотрел на бабушку, ахнувшую от изумления. Похоже, происходило что-то необычное!

– Он будет моим другом! – радостно подпрыгнула девочка.

Кота накормили куриным супом с вермишелью, вымыли хозяйственным мылом, удивились, что он не боится воды, и запеленали в полотенце – фена в доме не было. Чем больше кот терпел человеческие прикосновения, тем быстрее наполнялась линия.

К вечеру кот совсем освоился и залез на пианино, где лежали альбомы с фотографиями.

– Это тогафии мамы, – произнесла девочка, беря альбом. – Смоти, это мама, это папа, это домик, это садьба.

Девочка говорила с трудом, не выговаривала половину звуков, но болтала без умолку. Бабушка временами смотрела с горечью на больного ребёнка, но не перебивала. Девочка рассказала коту всю свою жизнь, историю семьи, показала рисунки и тетрадь, где училась писать буквы. Кот оказался прекрасным слушателем: внимал каждому слову, а когда девочка, наконец, выговорилась и легла спать, он улёгся прямо у её ног и посмотрел на бабушку, ожидая её реакции на самоуправство.

Бабушка погладила кота по голове и молча вышла из пахнущей лекарствами комнаты.
Над головой возникла надпись: "Уровень пройден. Перезагрузка состояния... (Начиная отсчёт в процентах точки под надписью замигали) Восстановление параметров...
Линия полностью заполнилась!

Кот положил голову на лапы и мирно уснул под тихое сопение девочки и бабушкин храп из соседней комнаты. Айдын впервые провёл столько времени в компании презираемых отцом, да и им самим, людей-жертв.

* * *

– Эй! – донёсся сверху чей-то голос. – Ты там жив?

12. Баги программы

Айдын очнулся ближе к вечеру в светло голубой маленькой комнате, квадратов шесть, не больше, с большим окном, перерезанным полосками небесно-голубого жалюзи, телевизором, висящим на стене напротив, небольшой тумбочкой и узким шкафом, стоящим у стены.

Похоже на больничную палату, – подумал Айдын, потягиваясь.

Спустив одеяло взглянул на свою одежду, кажется, пока он спал, его переодели в чистую больничную пижаму и искупали. Надо же какой уход!

Дверь тихо приоткрылась, и в палату вошёл высокий мужчина в халате, с уставшим лицом и толстыми очками в чёрной винтажной оправе. В руке он держал планшет, на экране которого вспыхивали жёлтые и зелёные индикаторы.

– Мусаев Айдын, верно? Здравствуйте, – мягко начал врач.

– Да. Вы нашли мои документы?

– Не беспокойтесь, формальности уладим позже. А сейчас расскажите, пожалуйста, что произошло, – врач придвинул к себе табуретку, стоявшую под кроватью, и уселся, положив ногу на ногу.

– Даже не знаю, как объяснить, – замялся Айдын. – Я гулял по бульвару, и асфальт подо мной треснул. Я внезапно провалился в яму, наверное, ударился головой… не помню. Утром меня разбудили сотрудники МЧС.

– Треснул асфальт? – недоверчиво переспросил врач. – Эта яма, по словам спасателей, была выкопана пару дней назад и огорожена. На записи видно, как вы перелезаете через ограждение. Можете объяснить, зачем вы это сделали?

– Я перелез через ограду? – изумился пациент. – Не знаю… Наверное, сильно задумался. У меня сейчас непростой период в жизни. А могу я взглянуть на запись?

– Конечно, – врач поднёс к нему планшет и включил ролик. – Камера стоит метрах в пяти от ямы, так что изображение не слишком чёткое.

Айдын увидел себя: он внимательно рассматривал яму через переносную металлическую ограду, затем обошёл её, несколько минут стоял и смотрел вниз, после чего перелез и склонился над краем.

– Дальше неясно: вы упали туда или легли сами, – заметил врач, следя за выражением лица пациента.

– Да… я что–то припоминаю, – сказал Айдын, поморщившись и поднося руку к лицу. – Там, кажется, что–то блестело. Мне показалось, что это часы или бумажник. Я и полез. А потом вдруг закружилась голова – и больше ничего не помню. Показалось, что подо мной треснул асфальт, но, возможно и правда, поскользнулся.

– Вот как! – добродушно улыбнулся врач. – Ну, это объяснимо. Внешних признаков сотрясения мозга я не наблюдаю, но вам лучше остаться в клинике на пару дней под наблюдением. Сегодня вам назначено МРТ.

– А зачем? – недовольно протянул пациент. – Я чувствую себя нормально. Думаю, могу идти домой.

– МРТ нужно, чтобы исключить новообразования: они могли вызвать головокружение. О расходах не беспокойтесь, всё покроет страховка.

– Страховка? – удивился Айдын.

– Да. Вам, как сотруднику международной компании "Foley Corporation", оплачена полная страховка, – спокойно сообщил врач, поднимаясь. – Сейчас за вами придёт медсестра и отведёт в кабинет МРТ.

Дверь за врачом бесшумно закрылась, но Айдын продолжал неотрывно смотреть на неё. Какая странная ситуация! Зачем он полез через бордюр, заглянул в яму и, тем более, лёг в неё? Версия, рассказанная врачу, не выдерживала никакой критики. Но это было единственное логичное объяснение, которое пришло ему в голову в тот момент. Не рассказывать же про лабиринты под городом, ящеров и погибшего рабочего – так и до психушки недалеко.

Что же там произошло на самом деле? Может, это тоже был один из уровней этой дурацкой игры, в которую он ввязался по глупости? Врач назвал его Айдыном Мусаевым, но ведь в документе значилось имя Эйдан Мусау! Надо уточнить и про страховку: хорошо, конечно, что оплатят всё здесь, но никаких бумаг он ещё не подписывал.

От этих странных мыслей разболелась голова. Как понять, находишься ты в игре или в реальности? В случае с котом всё было ясно: сразу загорались неоновые полоски, которые нужно было заполнить. А вот в ситуации с асфальтом никаких полосок не появилось. Может, это такой уровень игры, где ничего не нужно зарабатывать, а надо просто пройти квест? Но раз он очнулся, значит ли это, что квест завершён? Во что же его втянул этот чёртов араб?

Через несколько минут в палату вошла медсестра – ухоженная женщина лет пятидесяти, а может, и старше, с неестественно полными губами и удивительно знакомым лицом.

– Добрый день, – произнесла она, профессионально улыбаясь. – Вам пора на МРТ. Сможете дойти сами или лучше принести каталку?

– Добрый день. Думаю, справлюсь сам, – ответил мужчина и легко поднялся с кровати.

Вопреки ожиданиям, тело не болело. Голова немного ныла, но в целом состояние было терпимым.

Они шли по длинному пустому коридору. На светло–голубых стенах висели картины: тёплые пейзажи, абстрактные узоры. В какой–то момент Айдын не выдержал:

– Простите, у вас очень знакомое лицо. Вы случайно не жили на побережье, в Приморском, точнее в Бузовнах?

Женщина внимательно посмотрела ему в глаза, потом покачала головой:

– Я – нет. Но там жила моя мама с дочкой. Я часто их навещала… правда, это было очень давно.

13. В игре

Аппаратная МРТ изменилась до неузнаваемости: сквозь грязные окна лился ослепительный солнечный свет. У окна, спиной к нему, сидел мужчина и что-то набирал на стареньком планшете с потрескавшимся экраном и массивной чёрной кожаной кобурой. Рядом с разверзнувшим пасть аппаратом МРТ стоял парнишка лет пятнадцати и с интересом разглядывал озирающегося по сторонам пациента.

– Где это я? – мужчина вновь присел на высокую панель, с которой только что встал, и потер глаза руками, словно пытаясь стереть непривлекательную действительность.

– Странно, – пробурчал мужчина, сидящий за столом. – По всем показателям он чист, но сознание затуманено, как после проникновения.

– Вы можете объяснить, что здесь происходит? – Айдын устало сложил руки, покрытые мелкими шрамами, на коленях и вновь заозирался по сторонам в поисках табло или надписей. Похоже, он снова в этой чёртовой игре.

– Сэм, да его, кажется, полностью обнулили! – парнишка обратился к сидящему за столом мужчине и отошёл от пациента, словно боясь подцепить заразу.

– Да, похоже на то, – мужчина, наконец, встал лицом к пациенту. Это был седовласый человек в белом медицинском халате, с небольшой бородой и пронзительными тёмными глазами.

– Ваше имя, – равнодушно спросил медик, явно сверяясь с написанным в планшете.

– Эйдан Мусау... может, Айдын Мусаев. Я не знаю, что у вас там написано – по старым документам или по новым, – устало ответил он и брезгливо потер свои грязные волосы. – Слушайте, я уже не знаю, в игре я или в реальности, но принять душ мне жизненно необходимо.

– Пойдём, покажу душевую, – отозвался парнишка, подходя к Сэму и заглядывая в его планшет.

– Что это за место? Как я здесь оказался? – спросил Айдын, пока они шли по грязным, безлюдным коридорам с занавешанными плотными жалюзи окнами.

– Мы нашли тебя во время обхода, – с готовностью ответил словоохотливый малец. – Меня, кстати, Арк зовут. Это наша больница, сюда приводим всех найденышей.

– Это кто? – насторожился Айдын.

– Ну… те, кто выбыл из игры, – Арк пожал плечами. – А вот здесь душевая. Там чистая одежда и обувь, а свою сложишь в стиралку – вот сюда. Помнишь, как пользоваться душем?

– Разберусь, – проворчал Айдын, глядя на вполне узнаваемую душевую кабину.

Вода была едва тёплой, жидкое мыло – похоже, самое дешёвое, но никогда ещё купание не приносило такого наслаждения. Он яростно тёр зудящую голову и тело мочалкой, смывал и втирал мыло снова, до тех пор, пока кожа не заскрипела от чистоты. Перед выходом, вспомнив, что не взял полотенце, он дотронулся до мокрой кнопки на стене – и со всех сторон ударил тёплый, почти горячий воздух, высушивая капли и разогревая усталые мышцы.

«Видимо, экономят электричество, – подумал мужчина, ощущая смутное узнавание. – Всё-таки воздух прогреть проще, чем воду».

Интересно, что из всего пережитого реально, а что – игра? Как отличить одно от другого, если не на каждом уровне загораются эти датчики… или как там они называются? В аппарате МРТ он видел их в последний раз, но где это было – там, где он в больнице после приезда на скорой, или здесь? Надо зайти в аппаратную снова и посмотреть, загорятся ли те линии, но сначала надо поесть.

– У вас тут кормят? – отмытый мужчина обратился к парнишке, сидящему на высоком письменном столе и по-детски болтающему ногами.

Комната, называемая столовой, была больше похожа на тюремные помещения из старых американских фильмов: металлические, прибитые к полу столы с припаянными скамейками стояли тесными рядами. Еда, принесённая Арком, вполне соответствовала окружающей обстановке – глубокая металлическая пиала, доверху заполненная сероватой жижей, по внешнему виду похожей на овсянку, но с лёгким мясным запахом.

– Что это? – Айдын опустил ложку в кашу и принюхался к непонятной смеси.

– Это обычная еда, – пожал плечами парень и с аппетитом начал есть.

– А ничего другого здесь нет?

– Да уж, непросто тебе придётся, – покачал головой парнишка. – Не знаю, кто ты там, но в своей игре, чтобы жить, надо есть сбалансированную пищу. Другой еды здесь не бывает.

Как бы там ни было, есть хотелось, а каша оказалась вполне съедобной и сытной. Налитый в высокий гранёный стакан светло зеленоватый напиток оказался чем-то средним между чаем и компотом. На вкус будто в слабо заваренный чай побросали несколько сухофруктов и поварили. Кисловатый чай неплохо утолил жажду и заполнил желудок приятным теплом. Наевшись, Айдын снова оглядел пустую столовую.

– Так чем все здесь занимаются?

– Живём, зарабатываем очки, продаём их, если удалось хорошо поохотиться. Смотри! Видишь эти панели? Это твои игровые очки. – Арк поднялся, нажал на тонкую панель на стене, и в появившемся окне высветились данные:

Уровень жизни – 56%
Уровень навыков – 34%
Уровень энергии – 47%

Дальше шли перечисления мелким шрифтом: Интеллект, Мудрость, Телосложение, Харизма, Удача, Ловкость, Регенерация...

– Это твои? – Айдын приподнялся и подошёл к стене. – А свои посмотреть могу?

Теперь, когда стало ясно, что это игровая реальность, стало немного легче. Он прижал руку к панели, и на экране высветились другие числа.

– Ого! – воскликнул Арк. – Уровень жизни – 98%! Где это ты так напитался? Это сколько же ящеров надо замочить, чтобы так подняться?! Как странно: такой высокий уровень жизни и такой низкий – навыков, всего 12%.

– А что дают эти “навыки”? Можешь рассказать о каждом пункте?

– Точно я и сам этого не знаю, – признался парень. – Когда я вступил в игру, уровень всех показателей был по нулям, но потом я стал набирать очки, как и все остальные. В общем, если уровень жизни высокий, то ты практически неубиваем: можешь быть съеден ящером, но потом снова очнёшься как ни в чём не бывало. Уровень навыков – это то, насколько ты метко стреляешь или можешь победить ящера в бою. Уровень энергии – это то, как быстро ты можешь передвигаться или менять локацию при необходимости. Мудрость – умение находить нестандартные решения… В общем, обо всём узнаём опытным путём: чётких правил нет, иначе было бы неинтересно.