Код Кентавра

Падение в Бездну

Глава 1: Трещина в Сером

Противный, визгливый писк вырвал Лину из сна так же бесцеремонно, как вырывают сорняк с корнем – с неприятным ощущением оборванности и пустоты. Она шлепнула ладонью по старенькому будильнику на тумбочке, чудом попав по кнопке отключения с первого раза. В наступившей тишине еще несколько секунд звенело эхо электронного визга, въевшееся, казалось, прямо в мозг.

Комната встретила ее привычным серым полумраком. Солнце, если оно вообще решило сегодня почтить своим присутствием этот город, еще не добралось до ее окна на третьем этаже типовой многоэтажки, зажатой между такими же бетонными близнецами. Воздух был спертым, пах вчерашней пылью и чем-то неуловимо кислым – возможно, это был просто запах безнадеги, пропитавший стены ее съемной конуры.

Лина с трудом оторвала голову от подушки, которая за ночь умудрилась сбиться в плотный, неудобный комок. Тело ломило, словно она не спала, а разгружала вагоны. Хотя, если подумать, разгрузка вагонов могла бы принести больше пользы… и денег. Она села на кровати, поежившись от утренней прохлады, коснувшейся босых ног холодного линолеума. Взгляд упал на трещину в потолке над кроватью, похожую на кривую ухмылку. «Доброе утро, мир, — беззвучно прошептала она потолку. — Снова рад меня видеть? Взаимно до дрожи».

Пошатываясь, она добрела до крошечной кухни, больше похожей на чулан с раковиной и плиткой. Щедро сыпанув в турку самый дешевый растворимый кофе – молотый был непозволительной роскошью уже второй месяц – она поставила ее на конфорку. Плитка недовольно зашипела, нагреваясь. Пока вода делала вид, что собирается закипеть, Лина уставилась в окно. За ним раскинулся унылый пейзаж: обшарпанный фасад соседнего дома, заплеванный голубями подоконник напротив, серое небо, затянутое плотной пеленой облаков или смога – какая, в сущности, разница? Город жил своей жизнью – гудели машины внизу, где-то лаяла собака, за стеной соседи привычно начинали утренний скандал. Обычный день. Еще один. До одури похожий на вчерашний и, скорее всего, на завтрашний.

Кофе наконец зашипел активнее. Лина сняла турку, плеснула бурую жидкость в старую кружку со сколотым краем и сделала первый обжигающий глоток. Горечь ударила по рецепторам. «Божественно, — подумала она с кривой усмешкой. — Нектар амброзии для избранных неудачников».

Ее взгляд скользнул по столешнице, заваленной всяким хламом, и зацепился за вчерашнюю почту. Среди рекламных буклетов и бесплатной газеты лежал конверт с красной полосой. Требование об оплате аренды. Срок истек позавчера. К горлу подкатил знакомый комок тревоги, холодный и липкий. Денег не было. Совсем. Последняя подработка накрылась медным тазом неделю назад, а новая… новая маячила где-то на горизонте туманным и не слишком обнадеживающим пятном.

Она отхлебнула еще кофе, пытаясь прогнать подступающую панику. «Спокойно, Лина, спокойно. Что-нибудь придумаем. Всегда же придумывали». Вот только это «всегда» звучало все менее и менее убедительно. С каждым днем петля сжималась, а пространство для маневра сужалось до размеров этой самой кухни. Холодильник, на который она покосилась, подтверждал ее мысли скорбным молчанием и пустыми полками. Внутри одиноко грустил засохший кусок сыра и полпачки майонеза. Роскошный завтрак чемпиона.

— Да уж, живем на широкую ногу, — пробормотала она вслух, обращаясь к своему отражению в темном стекле кухонного шкафчика. На нее смотрела девушка лет двадцати трех, с растрепанными темными волосами, уставшими глазами и слишком бледной кожей. Во взгляде – смесь вызова и затаенного отчаяния. — Прямо лопатой гребем… неприятности.

Она допила кофе одним глотком, поставила кружку в раковину к остальной немытой посуде и пошла одеваться. Старые джинсы, вытянутая футболка, потертая куртка – униформа для очередного забега по собеседованиям, которые, скорее всего, закончатся вежливым «мы вам перезвоним».

Выходя из квартиры и запирая замок, который заедал уже месяц, Лина на секунду остановилась в тусклом коридоре подъезда, пахнущем кошками и сыростью. Что-то внутри нее сжалось. Не просто тревога, а какое-то странное, острое предчувствие. Словно сегодняшний серый, унылый день чем-то отличался от предыдущих. Словно трещина в ее потолке была не просто дефектом штукатурки, а символом чего-то большего – трещины в самой реальности, готовой вот-вот разойтись.

«Чушь собачья, — одернула она себя, тряхнув головой. — Просто нервы ни к черту».

И все же, спускаясь по обшарпанной лестнице, она не могла отделаться от ощущения, что мир замер в ожидании. Или что она сама замерла на краю какой-то невидимой пропасти, и следующий шаг может стать последним в этой серой, предсказуемой жизни. Шаг в неизвестность. И часть ее, уставшая от безнадеги, отчаянно этого хотела.

Улица встретила Лину мелким, нудным дождем, который мгновенно превратил серый асфальт в грязное зеркало, отражающее такое же серое небо. Капли цеплялись за волосы, стекали холодными струйками по шее, проникая под воротник потертой куртки. Люди вокруг, такие же серые и понурые, спешили по своим делам, прячась под зонтами или просто втянув головы в плечи. Городской шум – гул машин, шелест шин по мокрой дороге, далекий вой сирены – сливался в монотонную, давящую на уши симфонию мегаполиса.

Лина шла, почти не глядя под ноги, автоматически обходя лужи и редких прохожих. В кармане вибрировал телефон. Она знала, кто это. Харитонов, хозяин квартиры. Звонил уже третий раз за утро. Вчерашнее его «Линочка, ну где же оплата? У меня тоже обязательства!» сегодня наверняка сменится на куда менее любезное «Если до вечера денег не будет – выметайся». Мысль о том, что ей буквально некуда будет пойти этой ночью, ледяной иглой кольнула под ребра.

Она сунула руку в карман и сжала телефон, не отвечая. Что она ему скажет? Что денег нет и не предвидится? Что ее единственная надежда – это мифическое собеседование в какой-то сомнительной конторе «Рога и Копыта 2.0», куда она сейчас и плелась без всякого энтузиазма?