Глава 1
И вот невесту молодую
Ведут на брачную постель;
Огни погасли… и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры… (с)
А.С. Пушкин «Руслан и Людмила»
Алиса
Всплываю из марева темноты. Сон не хочет отпускать, но я упрямо рвусь в реальность. Остро ощущаю запах крови. Он такой концентрированный, что желудок сводит тошнотворный спазм.
Что происходит?
С трудом разлепляю веки и вижу потолок чужой комнаты. Раскидистую люстру. Рассеянный свет.
Мои руки. Почему я не чувствую рук?
Пытаюсь пошевелиться и комнату тут же наполняет шелест. Платье! На мне всё ещё свадебное платье. Невыносимо тяжёлое, расшитое жемчугом и кружевом. На нём более сотни ярусов, и почти невозможно двигаться. Корсет сдавливает талию и грудь. Я пытаюсь сесть, но в руке зажато нечто, и оно мешает.
Отшвыриваю, и предмет с металлическим лязгом отскакивает в сторону, ударившись об паркет, и падает на тёмно-зелёный ковёр с высоким ворсом. Блик от лезвия режет по глазам, и я вдруг понимаю – это нож. Что в моей руке делал нож?
Присматриваюсь, и очень ясно различаю бордовые следы на лезвие и рукоятке.
Мощная волна невыносимой головной боли накатывает так внезапно, что я вынуждена зажмуриться. Что случилось? Почему я здесь?..
Надо собраться с мыслями и…
Смотрю на свои руки, и дыхание сбивается. Кровь. Между пальцами, под ногтями. Слишком много крови. Она повсюду – на юбках свадебного платья, рукавах, груди. Пытаюсь встать, прежде чем меня стошнит, но путаюсь в одеждах и снова падаю с тихим стуком.
Голова словно набита ватой. Никак не могу понять, что произошло. Почему я здесь и в крови?
Очевидно, что ранена не я. Нигде не болит.
Последнее, что помню, — как меня и моего нового мужа отправили в номер отеля для первой брачной ночи. Муж!
Воровато оглядываюсь по сторонам, но высокая кровать загораживает бо́льшую часть номера. Собрав всю волю в кулак, хватаюсь за столбик ложа и поднимаю своё бренное тело с пола. Вижу его.
Мой свежеиспечённый муж лежит на постели вниз лицом. Его голова и левая рука свисают с матраса. Вокруг огромная кровавая лужа. Она пропитала всё под ним. При виде грузной фигуры мужчины понимаю – терпеть больше нет сил.
Склоняюсь и меня тошнит на пол. Точнее, тело сковывает судорога. Но ничего не выходит, только пара жалких плевков.
Тяжело дышу через нос, подстёгивая память. Что было?
Мы подходим к двери номера, и он улыбается мне. Целует в щеку нежно. Шепчет на ухо то, что планирует сделать. По спине пробегают мурашки отвращения. Он гораздо старше меня. Сильнее, увереннее, решительнее. Я была вынуждена сказать: «Да». Хоть и не хотела выходить замуж за этого человека. Вообще, не хотела ни за кого выходить замуж.
Мы вошли в номер и… что было потом?
Снова пустота. Безликая и туманная.
Сажусь на край кровати и воровато оглядываюсь на тело рядом. Я убила его?
Со стены на меня смотрит в отражении зеркала испуганная, перемазанная кровью женщина в белом платье. Ничтожная. Забитая. Слабачка.
- Я убила его? – хрипло спрашиваю у отражения.
Но то молча взирает на меня, с немым вопросом, повисшем в воздухе.
В коридоре слышатся голоса и шаги.
И я понимаю, что просто сидеть нельзя. Я должна спасать себя. Если застанут здесь, с ним…
Резко встаю, и голову пронзает очередной импульс. Пошатываюсь, снова хватаюсь за бортик своего брачного ложа. Голова болит в районе затылка, и я невольно касаюсь его. Волосы слиплись и подсохли, очевидно от крови. Ударилась головой, поэтому не помню ничего? Иначе, как объяснить мою амнезию?
Озираюсь по сторонам, в попытке понять, как мне следует действовать дальше?
Первым делом — платье. Спешно стягиваю одежду с себя и спешу в душ. Смываю кровь. Глядя на то, как красная вода утекает в слив, жмурюсь от ужаса.
Нет, не могла я убить. Не могла! Или могла?
Чищу пальцы судорожно мочалкой, истерично. До красноты. Трясущимися руками. Когда кожу начинает нестерпимо жечь, выбираюсь из душа, вытираюсь.
Собираю волосы в жгут и спешно натягиваю на себя вещи, что смогла найти в сумке своего теперь уже бывшего супруга. Рубашка, мои джинсы, безразмерный худи. Покойный был мужчиной крупным. Поэтому я утонула в этих вещах. Но оно и к лучшему.
Быстро достаю из его бумажника наличку, сую в карман. Оглядываю номер, прикидывая, что может мне ещё пригодиться?
Будущее казалось мрачным. Впрочем, и довольно коротким. Чудо, если мне удастся выйти из номера отеля – живой. А когда его найдут, тогда…
Думать об этом не хотелось.
Подхожу к окнам и выглядываю наружу. Мы на третьем этаже. Номер большой — и выбрать было из чего. Впрочем, разбиться с такой высоты невозможно. А вот жить пока хотелось. Наконец, на моё счастье, я вижу милую маркизу над булочной, что располагалась на первом этаже, с торца здания гостиницы. Интересно, выдержит?
Оглядываюсь в недра комнаты. Он всё ещё там. Мой покойный супруг.
- Прости, — шепчу ему, как будто покойнику есть до меня дело, и снова с опаской выглядываю наружу.
Если разобьюсь, значит, мы будем на том свете тоже вместе. Даже забавно.
Сажусь на подоконник, гулко сглатываю и прыгаю.
Глава 2
Захар
Старомодный отель раскинулся во всей своей мрачной красоте. Дубовый паркет утратил былое великолепие, но сохранил свой солидный статус.
Несмотря на то, что в заведении совсем недавно прошёл капитальный ремонт, ему удалось сохранить статусность и удивительную старомодность. Тяжёлые канделябры, гнетущие тёмные расцветки на стенах, и ковровых покрытиях. Цвета тёмно-зелёные и бургунди. Моя бывшая обожала этот цвет. Бургунди. Цвет вина. Или того, что вытекает из тела человека и пропитывает густой ковёр у моих ног.
- Шестнадцать ножевых, — задумчиво замечает судебный медицинский эксперт при отделе, Павел, поправив круглые очки на носу, — Но после экспертизы скажу точнее.
Поднимаю глаза от лужи крови у кровати и окидываю взглядом номер отеля «Империал». Название они тоже не потрудились поменять. От него так и фонило девяностыми.
- Пострадавший кто? – огибаю лужу и приближаюсь к кровати.
Тело перевернули, и теперь он лежал на спине, глядя в потолок пустыми, широко распахнутыми от удивления глазами. На шее также виднелся огромный порез. Жестокое убийство для нашего городка. Пугающе жестокое.
- Жуков Пётр Васильевич, — бодро зачитывает с бумаг студент, сопровождающий эксперта.
Парнишка был весь зелёный от представившегося зрелища и благоразумно держался в дверях гостиничного номера.
Имя покойника казалось смутно знакомым. Оглядываюсь на студента, за спиной которого маячит коридорный. На последнем жилетка в тон убранства отеля и вообще встревоженный вид. Встретившись с ним глазами, а парню слегка за двадцать и, возможно, это первый покойник в его жизни, следую к нему.
- Астахов Захар Юрьевич, — представляюсь лениво, сунув под нос коридорному ксиву, — Следователь.
Парнишка кивает спешно и гулко сглатывает.
- Это вы нашли тело?
Коридорный трёт аккуратно подстриженную бородку и прячет глаза-пуговки.
- Я, — кивает виновато, — Они заказали клубнику и шампанское в номер на половину третьего ночи.
Достаю из кармана блокнот, делаю пометки со слов свидетеля.
- Так понимаю, это жених? – киваю на покойника, которого эксперт осторожно накрывает простыней в ожидании «труповозки».
- Да, у них свадьба была сегодня в банкетном зале, - спешно говорит парнишка.
Дзынькет прибывший лифт, двери разъезжаются, и в нашу сторону спешит низкорослый и округлый администратор отеля. О чём спешно сообщает запыхавшись.
Новый участник диалога не спешит заглядывать в номер, и даже больше, опасается заметить что-то случайно.
- Кто невеста? – задаю вполне логичный вопрос.
Свадебное платье со следами крови мы нашли в ванной, и Паша со своим студентом бережно уложили его в пакет и приобщили к списку улик.
- Дочка Волкова, — спешно говорит администратор отеля, протирая выступивший над верхней губой пот, — Алиса.
- Вы видели её сегодня? Между полуночью и двумя часами ночи?
Сотрудники «Империала» переглядываются и оба качают головой.
- Ясно.
- Есть предположительное орудие убийства, — громко комментирует Пашка, укладывая в пакет нож, который нашёл под креслом.
Оглядываюсь на коллегу и киваю.
В номере отеля суета, как обычно, не дают делать работу как следует. Всё затопчут, а потом будут требовать быстрый результат.
- Кто работал на банкете? – продолжаю задавать вопросы сотрудникам отеля.
- Там укомплектованный штат из двадцати человек, — робко говорит администратор, — Торжество было большое. Шестьсот гостей.
Хм, и кто это у нас с таким размахом мог гулять?
Осознание набегает волной, когда я снова прокручиваю в голове имя погибшего. Недоверчиво оглядываюсь на тело.
- Жуков Пётр Васильевич… тот самый? – встречаю недоумённый взгляд администратора и коридорного, что кивают в унисон.
Из номера выходит один из ребят-коллег и вставляет сигарету между губ.
- У нас не курят, простите! – спешно говорит толстяк.
Небритый и уставший мент, нехотя закладывает свою сигарету за ухо и встречает мой взгляд. Он работал не в следственном, но так как участок один визуально мы были знакомы. Его, кажется, звали Сергеем, а точнее – «Серый» в лучших традициях мелких городков. Ну или чисто школьной эстетики.
- Вот и рухнули все планы построить монополию, — усмехается он с кривой усмешкой, и отельная шпана спешно кивает.
Я в этом городке человек новый. Живу всего два года, работаю полтора. Поэтому многого не понимал. Хотя для окружающих всё происходящее казалось ожидаемым.
Что я знал о Жукове? У него была довольна агрессивная агитация на выборах в городскую думу. С каждого баннерного щита на меня смотрели упитанные щёки, улыбка в несколько сотен тысяч рублей и явно пересаженные волосы. Ну, или парик. Хотя после того как я увидел его вживую, понимаю, что, скорее всего, пересаженные. Точнее, уже неживую. Уместно ли подобное обращение к покойнику?
Кидаю на Сергея быстрый взгляд.
- А ты чего здесь?
- Подняли по тревоге, — пожимает он плечами, — мой район.
Киваю понимающе.
Пострадавший у нас перспективный политик, который едва заполучил желанную должность. Павел подаёт мне паспорт жениха, и я переписываю себе его год рождения. Не поздновато для свадьбы? Ему уже сильно за пятьдесят.
- Она не хотела за него, — вдруг говорит парнишка коридорный, — молодая девчонка совсем. Напуганная сидела всю свадьбу.
Поднимаю глаза на свидетеля и медленно киваю. Вот и мотив.
- Может, у неё ухажёр, какой был? – сразу пытаюсь найти верный вектор.
Всё же для девушки убийство довольно жестокое. И не так-то просто всадить нож в человека, особенно шестнадцать раз.
Администратор отеля и коридорный переглядываются и пожимают плечами.
- Это вам лучше у её отца спросить, — замечает толстяк, — И у меня есть к вам просьба.
Это что-то новенькое. Поднимаю глаза на мужчину, вопросительно приподняв бровь.
- Я бы хотел, чтобы это дело расследовали как можно тише. Город у нас небольшой. О репутации отеля ходят легенды. Его построили в одна тысяча восемьсот…
Вскидываю руку, останавливая поток слов.
- Боюсь, это не возможно.
Толстяк бледнеет, его нижняя губа начинает дрожать.
- Отчего же?
- Убили такого человека. Уже завтра об этом весь город будет гудеть.
И в подтверждение моих слов, к парадному входу гостиницы подъезжает фургон с надписью «Телевидение».
Глава 3
Алиса
Я выжила. Не знаю, как это произошло, но не разбилась. Натянутый тент маркизы смягчил приземление. Спрыгнув, лишь подвернула ногу. Но не сломала. Что уже можно считать успехом.
Вскидываю глаза на окна своего брачного номера – там вспыхнул свет.
Как много значит одно спасительное мгновение!
Хромая, отбегаю в подворотню. Сердце колотится так, будто собирается выскочить из груди.
Я убила его? Господи, неужели я убила его?!
Мысли в голове сплетаются в клубок и распадаются на сотни неразборчивых, размытых фрагментов. Пошатываясь, иду в тень, которую отбрасывает гостиница. Сколько времени у меня есть, прежде чем хватятся? Что делать? Куда бежать?
Достигаю перекрёстка, воровато оглядываюсь и перехожу на другую сторону.
Первым желанием было отправиться домой. Но нет, туда нельзя. Что сделает отец, когда узнает?
Я никогда не была ему дорога. Да и что можно сказать о человеке, который использует собственную дочь как разменную монету? Что должен был принести ему этот брак? Конечно же, в первую очередь статус. Связи. Уважение.
Что он мог бы принести мне? Тут было гораздо сложнее. Я не знала своего будущего мужа. Он видел меня как красивую куклу. Аксессуар. Всякий раз, при встрече, пока мы готовились к свадьбе, он приговаривал, что я ни в чем не буду нуждаться. Что я его лицо. Должна быть самой красивой и притягивать взгляды. Запрещено много есть, иначе можно стать жирной. Побольше улыбаться, и неприменно сделать пластику груди. Ведь моя слишком маленькая. А у статусного человека, вроде Жука жена должна быть совершенством.
Мне конечно, до совершенства слишком далеко.
Всю жизнь меня учили быть девушкой – скромной, милой, женственной. Никого не интерисовало, что я вовсе не такая.
Пока была жива мама, мне было дозволено посещать группы по самообороне. Контактные единоборства. Плавание. После ее смерти, вдруг оказалось, что манеры мои слишком дерзкие и нужно сглаживать углы. Порой казалось, что родители никогда не любили друг друга. А просто находились рядом.
Хотя, просматривая их старые фотографии видела вполне искренние улыбки, и взгляды полные любви, обращенные друг на друга. Теперь же, глядя на отца, думалось, что всё это было только ширмой. И ничего тёплого и чувственного между ними на самом деле не существовало.
Нет, у меня были подруги, которые росли в нормальных семьях. Их мамы, обычные женщины, не королевы красоты. Они жарили котлеты в халатах, посещали йогу и умудрялись дарить любовь дочерям. Отцы следили за возвращением вовремя, ну и проверяли бойфрендов.
Мне же встречаться ни с кем нельзя. Я берегу себя для мужа, которого обещал выбрать отец. Да, это в двадцать первом веке. Моё возмущение и сопротивление копилось долгие годы. Но я не могу поверить, что выплеснуться оно может таким образом.
Громкий сигнал за спиной заставляет подпрыгнуть.
- Подвезти? – из машины, которая катилась рядом с тротуаром, высунулся незнакомец, с широкой улыбкой на физиономии.
- Н…нет, спасибо.
Страх обволакивает медленно и неотвратимо.
Три часа ночи. Я одна. Блуждаю по ночному городу. Стоит ли говорить, что я никогда прежде не делала ничего подобного?
- Уверена? По улицам бродить не безопасно. Да еще и так поздно, - замечает вполне разумно незнакомец, - Запрыгивай. Не обижу!
Я резко останавливаюсь.
- Слышишь, ты…
Всполохи приближающейся «патрульки» озаряют улицы голубым. Водитель тут же трогается с места, не желая попадаться на глаза правоохранительным органам. А я предприимчиво ныряю в тень, за дом, и тревожно тру лицо.
Надо было взять нож собой, осознаю запоздало. Хоть какая-то самозащита. С ним я бы ощущала себя куда увереннее, наверное.
Но, как известно, сделанного не воротишь.
Смена траектории следования, оставляля вопрос открытым. Куда идти? Я никому не верю. Да и кто меня сможет защитить? Никто. Нужно позаботиться о себе самой.
Для начала – выспаться. В отель меня не пустят без документов. Заявиться к кому-то из подруг? Эта мысль показалась заманчивой.
И словно по волшебству примечаю на парковке у дома пустое такси. Водитель мирно дремлет, запрокинув голову на подголовник водительского сидения. Подхожу к нему и осторожно стучу по стеклу.
Грузный старикан открывает глаза сонно и смотрит на меня с сомнением. Приспускает стекло со своей стороны, оставляя узкую щель.
- Чего тебе? – не очень вежливо спрашивает таксист, смерив меня взглядом.
- На улицу Победы сколько?
- Двести, - усаживаясь поудобнее отвечает таксист, пригладив редкие волосы на макушке, белые от седины.
- Договорились, - спешно огибаю машину, пока мужик разблокирует двери и сажусь в салон.
Называю точный адрес и отворачиваюсь к окну, пряча лицо в капюшоне. Машина трогается и перед глазами мелькают знакомые улицы. Я живу в этом городе всю жизнь, но последние два года готовилась к подобному развитию событий. Только ждала момента, что бы сбежать от отца-диктатора. Но возможности не выдавалось. Теперь все обернулось еще хуже.
Очень надеюсь на помощь подруги. Мы вместе учились в университете на факультете «Бизнес и туризм». Так как регион у нас туристический, профессия показалась отцу вполне нормальной для женщины, которая, скорее всего никогда не будет работать.
Марина Свиридова была одной из тех, что казались нормальными. Училась без особого рвения, семья не самая примерная. Но денег на то, что бы дочь получила диплом, найти смогли. Она тоже жила с отцом, который работал вахтовиком. Поэтому его либо не было, либо он спал в сильном алкогольном опьянении. Мама её умерла много лет назад.
На том и сошлись, две сиротки.
Марина жила на окраине города. В двухкомнатной квартире на пятом этаже панельного дома. Иногда мы прогуливали пары, сидели у нее и смотрели кино с эротическими сценами. Потому что дома мне такое смотреть нельзя. Отец установил родительский контроль на всех гаджетах и строго контролировал, что я смотрю.
И это в двадцать три года.
Однажды, мы с Маринкой нашли фильм с Джулией Робертс, который носил довольно провокационное название «В постели с врагом» и решили, что там может быть много всяких интересных сцен. Но картина не оправдала наших ожиданий, хоть и заинтересовала обоих. Когда начались титры, Марина вдруг сказала:
- Ты часто говоришь о том, что бы уйти из дома.
Киваю, вскинув на нее настороженный взгляд. Она тоже подумала о том же, о чем и я?
- Тебе надо сделать как героиня, - Свиридова смотрит на меня с полной серьезностью, - Иначе он найдет и вернёт тебя.
- Как? Инсценировать свою смерть? – с тревогой озвучивая это, я даже привстала.
Для Маринки подобные заявления были верхом дерзости.
Она кивает, от чего ее задорные светлые кудряшки вздрагивают и широко улыбается.
- Ну, так, в порядке бреда. Если прикинуться мёртвой, от тебя все отстанут.
Может, в этой фразе тогда и не было смысла, но она запала мне в память. И я всё же прислушаюсь к мнению подруги и начала готовить побег. Дома, в шкафу у меня была сумка со всем, что могло пригодиться. Деньги. Поддельная справка об утере документов на чужое имя. Набор одежды, парик. Я бережно хранила этот набор, в скудной надежде, что однажды наберусь смелости, и сделаю это.
Но обстоятельства всё решили за меня.
Глава 4
Захар
В солнечном свете раннего утра коттедж семьи Волковых показался мне дворцом. Роскошь, вычурная лепнина, эксклюзивные растения в саду, крытый бассейн. Если допустят в уборную, не удивлюсь, когда встретит меня там золотой толчок.
Охрана сего великолепия проводила в гостиную, где я терпеливо ожидал отца невесты – Волкова Александра Юрьевича. По дороге в его имение (а по-другому не скажешь), я загуглил. Персонаж колоритный. Потерял жену, когда дочери было двенадцать. Успешный бизнес, денег не мерено. Есть небольшой намёк на связь с бандитами, и Волков, мягко говоря, находится «серой зоне». Очевидно, что родство с Жуком могло вывести его на новый уровень.
В сети нашлась лишь пара снимков мужчины с дочерью ещё в период пубертата. Густая чёлка на глаза, прыщи, тощая как доска. И лишь огромные глазищи с тоской смотрят на этот мир.
Появление Волкова была внезапным, хоть и ожидаемым.
Он возник в дверном проёме, при полном параде. Будто не ложился. Рубашка наглажена, аж хрустит. Крест на груди, сквозь распахнутый ворот, расстёгнутый на пару пуговиц. Крупный, коренастый мужик, со стрижкой «боксёр». Такой я не видел на людях уже лет десять, а этот мужик застрял где-то в девяностых.
Взгляд тяжёлый, мрачно сведённые к переносице брови.
- Прошу прощения, что пришлось ждать, — энергично говорит Волков и протягивает руку для пожатия, — Вы из полиции?
- Да, следователь Астахов, — представляюсь мужчине, — Вы, наверное, слышали о том, что произошло?
Волков рвано кивает и предлагает мне присесть, жестом, сам садится на диван напротив, утопая в парчовых подушках.
- Вы уже нашли мою дочь? – спрашивает собеседник строго, будто я у него на допросе, а не наоборот.
- Пока нет. Но есть уже кое-какие наработки.
Волков кивает и оборачивается на лёгкие шаги горничной, что приносит пару кружек с кофе на маленьком подносе.
Я будто попал в сериал на центральном канале.
Девушка ставит напитки и спешно уходит. Просторная гостиная с вычурными диванами наполняется ароматом свежесваренного кофе.
- Мне нужно задать вам пару вопросов.
Волков снова лениво кивает и тянется к одной из кружек. Сыплет себе щедро сахар, размешивает. По нему незаметно, что волнуется о пропавшей дочери. Или же покрывает беглянку?
- Когда вы видели свою дочь в последний раз?
Александр отпивает кофе и сдержанно отвечает:
- На свадьбе. Мы проводили их из банкетного зала. И на это всё.
- Она вам не звонила? Никак не обозначила своё присутствие?
Лёгкое отрицательное движение головой.
- Есть у неё какие-то подруги? Может, парень?
Волков вскидывает на меня возмущённый взгляд.
- Все личные контакты дочери я строго контролирую. Парней точно нет, иначе её бы никто не взял…
Однако философия истинного чудака, на букву «м». Разве в наше время настолько ограничивают права женщин?
- Можете уточнить. Взял… в жены?
Мужчина снова тяжело взирает на меня, как на тупицу.
- Разумеется. Достойная женщина в наше время редкость, и я растил Алису с твёрдым осознанием того, что она должна осчастливить своего мужа непорочностью.
- А ваша супруга была непорочна?
- Какое это имеет отношение к делу? – вскидывается Волков, недобро буравит меня взглядом.
Он прав. Никакого. Просто стало интересно.
- Какие отношения сложились между Алисой и Петром Васильевичем?
- Дружеские, — почти рявкает в ответ счастливый отец, — Она с нетерпением ждала свадьбы.
Киваю, делая пометки в своём блокноте. Показания отца невесты и сотрудников отеля, а также людей со свадьбы в корне разнились.
- Как считаете, гипотетически ваша дочь способна на убийство?
- Только не Алиса! – выдыхает Волков, впервые выдавая искреннюю эмоцию.
Он встревожен и удивлён, и совершенно не контролирует дочь теперь, что, вероятно, его очень злит.
- Она добрая девочка. И никогда никому не причиняла зла. Возможно, Алиса не была такой уж паинькой, какой хотела казаться. Но уж точно не пошла бы на преступление.
Интересное заявление для человека, чьё рыльце в пушку.
Сам Волков несколько раз уходил от правосудия. То важный свидетель вдруг покончит с собой. То улики исчезнут из хранилища. Или судья в день важного слушания заболеет и впадёт в кому. А новый судья — новая волокита. Дела длятся десятилетиями и закрываются за давностью лет. Также, много вопросов о смерти супруги Александра Юрьевича. Что именно с ней случилось, большой секрет. В узких кругах утверждали, что женщина покончила с собой. Но Волков этого признавать не хотел. Может, и с дочерью так же?
Вырастил монстра и не хочет в это верить?
- Могу я осмотреть комнату Алисы? Там могут быть подсказки, где её искать.
- Конечно, — легко соглашается отец и, отставив кружку, поднимается, увлекая меня за собой жестом, — Идёмте.
Мы следуем по короткому коридору к лестнице на второй этаж. Оттуда снова коридор, и упираемся в двери западного крыла дворца Волковых.
Первое, что я замечаю, это замок на двери комнаты Алисы. Задвижка снаружи, чтобы дочь не могла выйти. Тревожный звоночек. Но самого мужчину ничего не смущает, он с гордым видом толкает двери в комнату своей беглой дочери и широким жестом пропускает меня войти первым.
Помещение довольно большое. Светлые стены, современный дизайн. Хотя остальной интерьер этого дома похвастаться этим не может.
На стенах полки с грамотами, медалями и кубками. Заметив мой взгляд, Волков говорит:
- Алиска занимала призовые места по тхэквондо, и в олимпиадах всяких. Умная она у меня.
Киваю, признавая этот простой факт.
Комната и правда отражала совсем другого человека, вовсе не ту смазливую куклу, что я нарисовал уже в своём воображении.
Постель аккуратно заправлена, шкаф приоткрыт. Девушка собиралась в день свадьбы, и присутствовал лёгкий беспорядок. Подхожу к шкафу и оглядываю аккуратные ряды одежды на вешалках, всё на своих местах. Кроме…
Внизу в явной попытке скрыть своё присутствие, стоит сумка, на которой лежал плед. Но сейчас он сполз, возможно, когда Алиса доставала туфли или ещё что-то. Рядом стояла коробка от новых, свадебных туфель.
- Откроете? – киваю на находку, без особого интереса.
Я не планировал здесь найти что-либо, но проверить должен.
Волков выдёргивает сумку из шкафа, ставит на кровать и расстёгивает, широко раскрыв. Первое, что мы видим, это стопки денег, замотанных в пузатый пресс и перетянутый резинкой. Потом файл с бумажками, парик и какая-то одежда.
- Похоже, ваша дочь планировала побег? – озвучиваю вполне логичное предположение.
Мужчина не успевает скрыть изумление и злость, что пугающей тенью пробегает по его лицу.
Оглядываю комнату в попытке найти ещё подсказку. Глаз цепляется за фотографию в розовой рамочке, что стояла на прикроватной тумбочке. Там две девушки, одна из которых была Алиса, смеялись над чем-то, глядя друг на друга.
- А это у нас кто? На фото?
Волков, всё ещё растерянный после находки, оборачивается на фото и без интереса отвечает:
- Одногруппница её.
- Имя?
- Бог её знает.
Эта внезапная неосведомлённость удивляет. Несколько минут назад мужчина утверждал, что следит за всеми контактами дочки.
- Спрошу у безопасника. Он отслеживал её телефон.
Киваю.
- Приятно, что вы сотрудничаете.
Волков поворачивается ко мне, мрачнее тучи и говорит довольно скорбно:
- Больше всего на свете для меня важно сейчас найти дочь.
Ловлю его взгляд и к собственному ужасу понимаю, им движет нежелание вернуть свою кровинушку в семью, а что-то совсем другое.
Ну непохож он на человека, который с ума сходит по утерянному ребёнку. Здесь всё гораздо прозаичнее. Или это я отравлен реальностью?
Глава 5
Алиса
Отдаю таксисту всё строго до копеечки и украдкой подбираюсь к подъезду. Уже светает, и первые лучи солнца робко пробиваются на горизонте.
Марина жила в простом районе. Можно даже сказать – маргинальном. Но как известно, не место красит человека.
Открываю двери подъезда, домофон у них сломан давно, и я ныряю в полумрак. Здесь ещё не слышали о свете с датчиками движения. В ноздри тут же ударяет смесь из всех сразу ароматов жизнедеятельности.
Борщи, туалеты и выхлопы перегара сплетаются в такой ободряющий коктейль, что я будто выныриваю в реальность из безумия, которое поглотило меня.
Здесь всё, как я помнила, и это внушает спокойствие. Поднимаюсь на третий этаж, практически не замечая зелёные стены подъезда, или как обычно, игнорируя их, и останавливаюсь у двери квартиры Марины.
И что теперь?
Сил на то, что бы поднять руку и нажать кнопку звонка просто нет.
Что говорить? Как себя вести? Могу ли сказать правду?
Зависаю на пару долгих мгновений, пытаясь понять, какая она, эта правда? Что я знаю, собственно о произошедшем?
С ужасом осознаю, ведь почти смирилась с тем, что это сделала я.
Убила Жука. Своего мужа. Значит ли это, что теперь я стала владелицей всего его состояния? Если, конечно, не посадят. Но разве отец позволит посадить меня в тюрьму?
С другой стороны, на кону его авторитет. И не факт, что родитель выберет меня. Если на другой чаше весов — его собственная шкура. А обстоятельства складываются так, что ему придётся сделать выбор.
Стою у двери и растерянно смотрю на полотно металла перед собой. Зачем я только приехала?
Сумка! Мне нужно просить подругу поехать ко мне домой, и забрать сумку с вещами. Ту самую, что подготовила для побега.
Решительно нажимаю на кнопку звонка, и утреннюю тишину разрывает старомодная трель. До подъёма подруги в универ ещё два часа. Её отец, насколько я знаю, в отъезде. Так что она ночует одна.
На свадьбе Марина была совсем недолго. Да и нечего ей там делать. Контингент собрался на мероприятии крайне сомнительный.
Спустя несколько минут слышу тяжёлые шаркающие шаги. Загорается тонкий лучик света в глазке, значит, Марина не хочет блуждать в темноте.
- Кто там? – слышу сонный голос девушки.
- Это я, Алиса, — хрипло от волнения говорю и, прочистив горло, добавляю, — Открывай.
Внизу слышится, как распахнулись двери подъезда. Тревожно топчусь на месте, пока подруга лениво отмыкает звонок и удивлённо отворяет двери.
Я спешно забегаю в квартиру, оттеснив подругу в её недра. Марина сонно смотрит на меня.
На ней бесформенная футболка со слонятами, кудрявые волосы собраны в небрежный пучок на макушке, который растрепался во сне. Овчинникова была не самой красивой девушкой и комплексовала из-за своих торчащих ушей и носа картошкой. Но милее её не было никого во всём мире.
Сокурсница окидывает меня удивлённым взглядом, подмечая испуганные глаза и странный внешний вид.
- Что случилось?
Я не слышу её, прильнув к глазку и поджидая человека, что вошёл вслед за мной. Но чья-то фигура проходит мимо двери Маринки на этаж выше. Я спешно замыкаю замок и наконец, возвращаю своё внимание на подругу.
Её вопрос всплывает в памяти и, нервно стягивая с головы капюшон, говорю:
- Сбежала.
Овчинникова складывает губы буквой «О» и прикрывает их рукой.
- Только сумка моя с вещами дома осталась, — продолжаю я, не давая Маринке опомниться, и шагнув к той, хватаю её за руки, — Ты сможешь сходить ко мне и как-то вынести всё для меня?
Марина хлопает глазами, сонно и приторможено.
- Сможешь?
- Подожди, а как же твой муж?
- Сумку можно выкинуть в окно. Оно выходит как раза на клумбу, по дороге к парковке у дома…
- Алиса!
Марина взволнованно заглядывает мне в глаза.
- На тебе лица нет! Может, кофе выпьешь?
Кофе. От мысли, что можно что-то выпить и ощутить, как кровь снова циркулирует по жилам, стало на душе невероятно спокойно.
Киваю и, пошатываясь, стягиваю кроссовки. Маринка идёт на кухню и ставит чайник. Достаёт пару кружек и банку растворимого кофе. Который и кофе-то не назвать. Но мне всё равно. Главное, чтобы стало легче. В голове всё ещё бьют в барабаны. Очень хочется забиться в тихий уголок и просто побыть там, в тишине и спокойствии.
- Расскажешь, что произошло?
Вопрос подруги заставляет напряжённо вскинуться. Что могу ей сказать? Понятия не имею.
- Не знаю, — в отчаянии закрываю лицо руками и качаю головой, — Просто… не знаю!
И слёзы вдруг накатывают, выплёскиваясь пред глазами единственной спасительницы. Овчинникова никогда не видела меня в таком состоянии, и лицо её удивлённо вытягивается. Она пару секунд стоит растерянно, и никак не может взять в толк, что же происходит. Потом оставляет банку, которую всё ещё сжимала в своих руках, и присев рядом со мной на корточки, пытается обнять.
- Что бы ни случилось, я уверена, всё будет хорошо!
На её месте я бы в этом не была так уверена. В ответ лишь медленно киваю, размазывая солёную влагу по щекам.
- Мне нужно уехать из города как можно скорее, пока не началось.
Марина понимающе кивает.
- Ты поможешь?
Подруга снова спешно соглашается.
- Скажешь отцу, что пришла проведать его и всё такое. Он любит внимание, поведётся.
Овчинникова поднимается, когда закипает чайник, и наливает две кружки кофе. Протягивает одну мне и усаживается за стол, напротив.
- Я сделаю всё, что смогу, не переживай, — ободряюще говорит лохматая и выдавливает улыбку, — Не думала, что ты решишься.
Подношу напиток к губам и делаю первый глоток, тут же обжигая рот. Закашливаюсь и отвечаю:
- Сама не думала. Но… так получилось.
Марина понимающе кивает, и, будто приметив свою оплошность, выставляет для меня печенье и хлеб, масло и сыр. И деловито делает для меня бутерброд, который я спешно уплетаю. Потом ещё один. И немного возвращаюсь к жизни.
- Ничего, если я побуду у тебя пару дней? – после сытного перекуса, жизнь уже не кажется такой пугающей и пустой.
Марина пожимает плечами.
- Конечно! Я только рада, мне не так уж и уютно быть постоянно одной.
- Только никто не должен знать, что я здесь.
Подружка делает жест, будто застёгивает свой рот и выкидывает ключик в сторону окошка. Это выглядит так по-детски забавно. Лёгкий смешок срывается с моих губ.
Теперь всё будет хорошо. Я в безопасности. Марина принесёт мою сумку, я сяду на первый же автобус куда-нибудь в сторону Уральских гор, подальше отсюда. И всё! Свобода.
Подруга предлагает мне занять её постель, а сама собирается на учёбу.
Я скидываю чужие вещи, с удовольствием забираюсь под одеяло и, укутавшись в рулетик, так что снаружи остаётся только нос, закрываю глаза. Мгновенно засыпаю.
Просыпаюсь от трели звонка.
Резко сажусь, тревожно озираясь по сторонам, сердце колотится в груди.
Кидаю быстрый взгляд на часы. Уже половина четвёртого вечера. Я что же, проспала весь день?
В туалете срабатывает слив унитаза, открывается дверь и появляется Маринка. Мы переглядываемся, несговариваясь, и я, выпрыгиваю из кровати и ныряю прямиком в шкаф, забившись поглубже. Овчинникова бредёт в прихожую.
- Кто там? – стараясь звучать естественно, спрашивает она сквозь дверь.
- Майор-юстиции Астахов, следственный комитет. Хочу задать вам пару вопросов, Марина Владимировна.
Глава 6
Алиса
Не то, что бы из шкафа открывался роскошный вид, но я умудрилась приоткрыть створки, чтобы хоть немного было видно и слышно.
Поэтому, когда Марина отворила двери и впустила гостя, я от волнения даже дышать перестала.
Квартира у моей подруги была однокомнатной, следовательно кроме кухни и комнаты, где я спала, здесь был разве что туалет. Спрятаться особенно негде. В такие минуты крошечные жилые площади вызывают раздражение.
- А что случилось? – меж тем спрашивает растерянно Марина, когда в прихожей добавляется шелест одежды и шаги гостя.
- Я занимаюсь поиском вашей подруги – Алисы Волковой. Когда вы видели её в последний раз? – спокойно спрашивает неизвестный мне мужчина.
Его голос не кажется мне знакомым, так что вполне вероятно это и есть следователь, как он представился.
Марина мнётся пару минут, и, не отвечая на вопрос гостя, вдруг спрашивает:
- А что случилось? Что она сделала?
- Почему вы решили, что она что-то сделала? – тут же цепляется к словам мент, а я прислоняюсь спиной к стенке шкафа, мрачно глядя в щель и мысленно ругая подругу.
Это же надо было такое ляпнуть!
- Нет, я… — спешно замямлила Овчинникова, — Хотите чаю? Я как раз собиралась выпить чаю. Там и поговорим.
Слышится возня, которая как бы намекает на то, что следователь принял предложение. Его тихие ленивые шаги отличались от суетливой поступи подруги. Они прошли на кухню, и часть их разговора мне, было не разобрать за шумом закипающего чайника, и звоном кружек.
Не знаю, как долго шла беседа, но её прервала очередная трель звонка. Кто это ещё?
Я сидела так смирно, что затекли ноги. И замёрзла. Спряталась только в белье.
Слышу приближающиеся шаги.
Настороженно выглядываю в подготовленную щель двери. Обзор у меня узкий, и выхватывает только дверной проём в комнату. Там возник неизвестный мне мужчина, вероятно, тот самый следователь.
Высокий брюнет, в серой рубашке и джинсах, кобура с пистолетом на подтяжках под левой рукой. Сосредоточенный взгляд скользит по комнате, хотя сам гость кажется расслабленным. Но это впечатление обманчиво. Даже сейчас мужчина словно делает какие-то пометки в своей голове. Человек прибыл по мою душу. Но разве я смогу обыграть его? Астахов даже выглядит опасным. Хотя и сильно отличается внешне от тех мужчин, с кем я прежде сталкивалась. Крепкий, подтянутый, широкоплечий. Друзья отца во главе с моим несостоявшимся мужем, просто семь гномов.
- Овчинникова? – очередной грубый голос из прихожей.
Астахов оборачивается и тянется под руку, в явном намерении достать оружие. Что именно насторожило?
Из прихожей слышатся звуки борьбы, и слабые протесты Марины, которая, отшатываясь, заваливается в комнату и падает на постель с удивлённым вскриком. В комнате вслед за хозяйкой, появляются ещё две фигуры. Один высокий, с лишним весом в чёрной куртке и красной футболке. С аккуратно выстриженной бородкой чёрного цвета. Второй – пониже ростом, коренастый. В чёрной футболке и спортивном костюме. Из приметного – на его шее красовалась татуировка в виде штрихкода. Оба лысые.
Сердце колотится от страха, предчувствуя беду.
Два бритых мужика смотрят на Астахова, что сжимает в руке свой пистолет.
- Чо за хмырь? – спрашивает татуированный у Маринки нагло.
Но вместо ответа моя подруга кидает быстрый, но такой заметный взгляд в сторону моего укрытия, привлекая внимание сразу всех гостей квартиры.
- И кого, интересно ты там прячешь, прелесть? – с ехидной насмешкой интересуется толстяк, и делает шаг к шкафу.
Вжимаюсь в тряпки, панически осознавая, что всё. Мне крышка.
Астахов делает предупреждающее движение, вскидывая пистолет.
- Отошли, — мрачно командует он.
- Полегче с этой штукой, мужик, — усмехается татуированный и добавляет с издёвкой, — А то проблемы могут быть.
- Следственное управление, отошли, — с той же интонацией говорит Астахов, вероятно, желая взять ситуацию под контроль и обойтись без осложнения ситуации.
- Мент, что ли?— усмехается здоровяк, а я запоздало понимаю, это кто-то из подручных моего отца.
Нельзя, чтобы Марине из-за меня досталось. Одно дело попасть в полицию, и совсем другое – к отцу, или парням Жука. Спасая свою никчёмную шкуру, я могу навлечь беду на людей, которые ни в чём не виноваты. Разве мне это нужно?
- Майор Астахов. Незаконное вторжение на частную собственность, совершенное против воли проживающего в нём лица, статья сто тридцать девятая Уголовного кодекса Российской Федерации, — подтверждая догадку громилы, комментирует следователь, — Хочешь добавить ещё одну статью в свой послужной список?
Бритый миролюбиво вскидывает руки и отрицательно качает головой.
- Отлично, — с этими словами Астахов переводит взгляд на дверцы шкафа, — А теперь прошу вас выйти.
Это уже мне.
Марина виновато опускает глаза, скукожившись на краю расправленной кровати. Бандиты, что явились так дерзко в её квартиру, также выжидательно смотрят на двери шкафа в ожидании моего появления.
Но я не нахожу в себе сил встать на ноги и явиться перед ними. Трусливо жмусь в угол деревянной коробки, представляя, что я вовсе не здесь. А где-то далёко-далёко.
Делаю глубокий вдох и всё тяну.
Наконец, один из бритых, тот, что со штрихкодом, теряет терпение и, метнувшись к шкафу, распахивает створку, запуская серый свет пасмурного весеннего дня в недра моего убежища.
- Попалась! – усмехается он, хватает меня за руку и дёргает к себе.
Он такой сильный, что я почти вылетаю на встречу, оказавшись сразу в центре всеобщего внимания в неглиже.
- Осторожнее, — мрачно комментирует Астахов, возникнув между мной и бандитом, принуждая того разжать хватку руки и оставив меня стоять одну.
Такой беззащитной я не чувствовала себя никогда прежде.
Встречаю взгляд Овчинниковой, что с ужасом и непониманием следит за происходящим.
- Волкова Алиса Александровна? – уточняет Астахов.
Киваю устало, пряча глаза и прикрывая руками наготу.
- Мне нужно, чтобы вы проехали со мной в управление на допрос.
- Её ждёт отец, — встревает один из бритых, — без него она ничего никому не скажет.
- Присутствие родителей при допросе лиц старше восемнадцати лет не требуется, — апеллирует фактами следователь, — Одевайтесь.
Татуированный кидает на следака быстрый и пропитанный ядом взгляд, но ничего не говорит. Да и что он может сказать? Даже здесь, вдали от посторонних глаз, так явно против представителя закона не попрёшь.
Тянусь к груде вещей, что скинула несколько часов назад, воровато озираясь. Но, кажется всем плевать. Здоровяк тянется к мобилке и быстро набирает кому-то.
- Да, нашли, — приглушённо говорит он кому-то в трубке, — Но мент её забирает. Эээ… — здоровяк поворачивается к майору, — Как зовут тебя, говоришь?
- Майор-юстиции, Астахов, — терпеливо отзывается мужчина и делает короткий шаг в мою сторону, отгораживая от взгляда татуированного, что с удовольствием созерцал, как я натягиваю штаны на задницу.
Он совершенно точно не обязан был делать это, тем более с преступницей. Но ведь никто ещё не отменял презумпцию невиновности, верно?
- Майор Астахов, да, — продолжает диалог здоровяк, — Лады. Понял.
Отключает гаджет и смотрит на напарника.
- Едем с ними, — словно бы они здесь одни, говорит бритый.
Я и не сомневалась, что будут не просто под конвоем. А сразу из двух разных и по-своему опасных группировок.
Астахов поворачивается ко мне, и, удостоверившись в том, что я готова ехать, кивает нейтрально.
- Марина Владимировна, с вами мы позже ещё поговорим, — обращается майор к подруге и подхватывает меня под локоть, ведёт к двери, словно бы я стану убегать.
Теперь уже всё. Я утратила преимущество и попалась.
Лысые следуют за нами по пятам. Астахов выводит меня на лестничную площадку, и соседка Маринки, что вышла за хлебом, удивлённо шарахнулась от нас в сторону. Уж не знаю, что её напугало больше. Я или мой конвой.
Глава 7
Захар
Двое из ларца сильно меня раздражали. Дышали в спину. И с каждой секундой уверенность в том, что они не станут ничего предпринимать, меркла.
Кто они такие? Почему ведут себя так дерзко?
Кидаю быстрый взгляд на девушку, что следует справа от меня.
На вид – невинный цветочек. Но я опытный полицейский, и прекрасно знаю, насколько изобретательными могут быть преступники.
Когда она вышла из шкафа, я имел возможность в полной мере оценить развитую мускулатуру рук и верхней части тела. Физически эта крошка вполне могла всадить все шестнадцать ножей в толстяка, которого так щедро ей припарадил любимый родитель. И мотив вполне годный.
Муж потянулся своими липкими ручками к желанному юному телу. Девчонка психанула и…
Откуда вот только нож взяла? Орудие убийства довольно занимательное. Это был не простой десертный, а настоящий охотничий нож. Такой, просто так, под руку не подвернётся в пылу схватки. Нет. Его надо бы купить заранее и припрятать где-то в комнате.
Отворяю дверь своей машины и усаживаю подозреваемую в салон. Беглянка не сопротивляется и вообще ведёт себя довольно апатично. Но это и хорошо, значит, быстро расколется.
Огибаю машину и встречаю взгляды бритоголовых, что следят за каждым движением. Просто ждут, когда я сяду за руль, в твёрдом намерении следовать за нами. Что же, не имею ничего против. Когда закончу с Волковой, она вольна идти на все четыре стороны.
Забираюсь в салон автомобиля, пристёгиваюсь и взираю красноречиво на брюнетку. Та не смотрит на меня, нервно ковыряет свои пальцы, расцарапывая кутикулу.
- Ремень, — напоминаю нейтрально.
Девушка вскидывает лицо и суетливо хватается за ремешок безопасности.
На вид совсем молоденькая. Тёмные волосы растрёпаны, глаза светлые, серые или зелёные, не успел понять. Она постоянно их виновато прячет, словно боится, что прочту в них нечто важное.
Когда подозреваемая пристёгивается, завожу двигатель, и мы в полной тишине трогаемся с места. Чёрный «БМВ» с парочкой следует за нами.
- Ты их знаешь? – спрашиваю осторожно, в попытке завязать диалог.
Девчонка качает головой отрицательно и отворачивается к окну.
- А они вот тебя знают, — продолжаю, — может догадки есть, от кого парни?
- Либо отца, либо Жука, — говорит небрежно невеста не поворачиваясь.
- Твой отец и жених дружили?
Алиса выглядывает на меня из недр своего капюшона недоверчиво.
- Вы что, не местный?
В тоне слышится изумление, отчаяние и надежда. Встречаю взгляд девчонки.
- А это сильно заметно? – улыбаюсь той осторожно.
Мне кажется, или она сама идёт на контакт? Может, удастся её в машине разговорить? Это обнадёживало. На первый взгляд дело казалось довольно простым, но что-то не давало покоя. И казалось инородным в картине преступления. А я всё никак не мог понять, что именно.
- Как бы ни было, — мрачно говорит она, — арестуйте меня сразу. И заприте в камере.
- Непременно, — киваю согласно, хотя это заявление кажется несколько несвоевременным.
Сначала собрать доказательную базу, потом суд, а уж потом и камера, и заключение.
- Только тебе придётся мне помочь разобраться в том, что там у тебя произошло.
Алиса спешно качает головой и отворачивается.
А вот это в мой план не входило. Идеально записать признание, оформить явку с повинной, и дело с концом.
- Я знаю, что имею право на адвоката. А без него ничего говорить не стану.
Кажется, кто-то пересмотрел сериалов?
Смотрю на девчонку с насмешкой.
- Также ты можешь и папочке позвонить, — напоминаю с насмешкой, — Хочешь, я позвоню? Так будет даже быстрее.
Достаю из кармана сотовый, удерживая второй рукой руль. И невольно слежу за подозреваемой, что жадно таращится на гаджет в моей руке.
- Я здесь как раз сегодня утром был у тебя в комнате, — продолжаю деловито, листая журнал исходящих звонков, — Нашёл там много интересного. Ты планировала побег?
Алиса, которую, казалось, совершенно не интересовало то, что я говорю и делаю, вдруг оживает и вскидывает на меня глаза.
- От кого собиралась слинять? От отца или жениха?
Брюнетка смотрит на меня, увядая на глазах. Потом опускает ресницы, и по щеке скатывается огромная слеза.
Хорошая актриса.
Молчит, отвернувшись от меня. Поглядываю на дорогу, обнаружив в телефоне номер Волкова.
- Звоню твоему отцу?
- Не нужно! – слишком эмоционально реагирует она, — Пожалуйста, не надо!
Это не очень сходится с тем портретом, что я нарисовал в своей голове. Обычно мажоры боятся проблем с законом. Но только не эта девчонка. Впрочем, очевидно, жизнь дома не была малиной.
Блокирую сотовый и прячу в карман.
- Ну тогда, может, расскажешь уже, что там произошло?
Алиса, молча, смотрит вперёд, демонстрируя полное неповиновение. И мои мечты решить дело быстро рушатся стремительно и необратимо.
Спустя ещё несколько минут, мы подъезжаем к управлению. Волкова терпеливо ждёт, пока я выйду из машины и открою ей двери. В наручниках, как мне показалось, необходимости не было, пока.
Но моё появление с девушкой, да ещё и с сопровождением модной тачки вызвало любопытство коллег.
Завожу девчонку в здание, и мы следуем на второй этаж, к моему кабинету. Киваю всем встречным вежливо. Коллектив у нас не плохой, но я всё ещё здесь новичок, и общаются со мной с опаской. Будто с прокажённым. Конечно, за спиной у меня довольно серьёзный послужной список. Куда более интригующий, чем у большинства из них. И основная масса коллег просто не понимала, как именно стоит со мной себя вести.
Завожу подозреваемую в наш отдел и усаживаю возле своего стола.
В кабинете пусто, все разбежались по домам. За окном уже стемнело, но это ничего. Спешить мне некуда, дома никто не ждёт. И даже если бы и ждал, вряд ли бы я всё бросил и туда побежал. Романтика семейной жизни и продолжения рода давно не будоражит меня. А предыдущий опыт оставил на языке привкус горечи.
Достаю листок бумаги из стола, ручку, и кладу перед Волковой.
- Прошу подробно описать события прошлой ночи, — строго говорю ей, — А я пока кофе принесу. Сахара сколько?
Алиса поднимает на меня удивлённый взгляд.
- Две ложки?
- Без сахара, — выдаёт она и тянется тонкими пальцами к ручке, чтобы начать писать.
Отлично.
Киваю и выхожу из кабинета. Приметив дежурного, велю тому строго охранять двери, что бы ни сбежала моя гостья, и иду к кофемашине, которая стояла в коридоре.
Напиток варила она отвратительный, но за неимением лучшего придётся довольствоваться тем, что есть. Закидываю честно заработанные копейки в автомат, выбираю вид кофе.
Аппарат пыхтит, шипит и выплёвывает стаканчик. Потом, чихнув, извергает из себя коричневую жижу.
В этот самый миг ко мне подходит наш сотрудник архива, который, судя по всему, также ощутил острую потребность в кофеине.
- Здорова, — пожимаю тому руку.
Знакомы мы «шапочно», и лишь перекидывалмсь парой фраз у аппарата. Мужиком он казался положительным. Средних лет, старше меня. С оформившейся залысиной, и пузиком. Жил с больной матерью, как говорится, от зарплаты до зарплаты.
- Привет, — кивает архивный.
Звали его уменьшительно ласкательно – Матюша, вероятно, с издёвкой и претензией к умственным способностям. Сидеть в архиве большого ума не нужно было. А таких людей часто недооценивают. Вроде и один из нас, и в то же время нет.
Матвей Иванович Серов суёт руки в карманы брюк и терпеливо ждёт своей очереди. Повисает неловкая пауза. Я небольшой любитель почесать языками. А он, то ли от скромности, то ли от застенчивости не начинает первым.
Мимо проходит пара дежурных и один кидает радостно:
- Слышал, Волкову взял? Красава!
Киваю, не очень понимая смысла их восторга. Парни проходят мимо, а Матюша вдруг говорит:
- Это по делу Жука?
Об этом убийстве уже гудел весь город, а даже суток не прошло.
- Ага.
Достаю первый стаканчик из аппарата и проделываю весь ритуал заново, покупая кофе девчонке.
- Видел её фото в интернете, — говорит Серов, — Совсем ведь молоденькая. Кто бы мог подумать, что способна на такое, да?
Киваю, сам, в который раз задаваясь этим вопросом.
- Ну, люди способны на многое, если их к стенке прижать.
Матюша кивает, по-стариковски, покачивая головой.
- Очень жаль. Сломала себе жизнь, — приговаривает он в пустоту.
Я бы не был так категоричен, но, скорее всего, прямо сейчас меня ждёт большая простыня из показаний, где девчонка будет рассуждать о жестокости своего мажорского бытия.
- Насколько я понял, батя у неё заряженный, — замечаю между делом, строго следя за стекающей струёй кофе в стаканчик.
Матюша кивает.
- Ну да, — пожимает плечами, — Бандит он. Как и Жук этот.
Перевожу взгляд на нашу архивную крыску.
- А у тебя по ним есть что?
Серов приподнимает брови и спешно кивает.
- Конечно. В девяностые Волкова чуть было не посадили. Если надо, принесу всё.
- Было бы неплохо.
Струя кофе иссякает, и я беру второй стаканчик. Распрощавшись с вынужденным собеседником, следую к подозреваемой.
Глава 8
Захар
Алиса сидит там же, где я её оставил. Сгорбившись над листком, продолжает ковырять свои многострадальные пальцы.
На бумаге появилась только пара строк, мелким частым почерком.
Я ставлю стаканчик с кофе перед девушкой и незаметно заглядываю в её сочинения.
- Как продвигается работа?
Она только качает головой в ответ, безвольно и как-то обречённо.
- Я взгляну?
Волкова брезгливо подталкивает листок бумаги в мою сторону. Беру показания подозреваемой и с интересом читаю. Итак. Очнулась. Он мёртвый. Вымылась. Сбежала.
Не совсем то, что я надеялся прочитать, но уже неплохо.
- То есть свою вину мы отрицаем? – хотел сказать мягче, но фраза утонула в сарказме.
Девушка поднимает лицо и испепеляет меня взглядом. Однако у нас есть характер? А казалась совсем уж безвольной куколкой.
- Не отрицаю, — вдруг говорит она, — и не признаю.
- Как это?
Огибаю свой рабочий стол, который освещала настольная лампа и сажусь в кресло. Остальной кабинет утопал в полумраке, населяя помещение тенями.
На улице погода стремительно портилась. Поднялся ветер и яростно трепал деревья за окном, отбрасывая зловещие карикатуры на гладко выкрашенные стены.
- Я не помню ничего, — говорит, и даже ей самой это заявление кажется смехотворным.
- И с какого момента у тебя амнезия возникла? – достаю деловито папку с бумагами, по делу Жука, включая уже готовые фотографии и протоколы исследования места преступления, листаю, намеренно делая вид, что её слова меня занимают мало.
- Последнее, что помню, как мы вошли в номер. Потом – провал.
- Интересно, интересно, — киваю, листая заключение эксперта Павла.
Если верить его исследованиям, которые он положил мне на стол буквально час назад, на постели не было обнаружено следов интимной близости. Значит, жених не успел консумировать брак. Вероятно, убийство произошло почти сразу, как молодые вошли в номер.
- Когда пришла в себя – он лежит мёртвый, а нож – в моей руке.
Снова киваю. Очень удобно. И это объясняет наличие отпечатков пальцев на ноже, если таковые найдутся.
Тянусь к телефону и набираю Павла, в надежде, что тот ещё не ушёл. Криминалист снимает трубку тут же.
- Зайдёшь Волковой пальчики откатать?
- Дай мне две минуты.
Пашка, видимо, такой же фанат своей работы, как и я.
Согласившись, кладу трубку на рычаги и возвращаю своё внимание на невесту.
- Ну так… кхем... а брачная ночь состоялась?
Девчонка стремительно краснея, опускает ресницы.
- Сказала же, не помню!
- Зачем мылась? Почему сбежала с места преступления?
Волкова устало качает головой.
- Испугалась! Неужели непонятно?!
- У тебя богатый и уважаемый в вашем городе отец. Неужели он не смог бы отмазать тебя?
Алиса, словно бы утратив последнюю надежду быть понятой и услышанной, обмякает на стуле, откинувшись на его спинку, и трёт переносицу дрожащими пальцами.
- Всё сложно, — выдыхает раздражённо, в явном нежелании говорить.
- Ну, попробуй объясни? – мягко улыбаюсь, отпивая кофе из своего стаканчика, — Время у нас есть. Да что уж, я тебя буквально отбил у тех парней, как трофей. Так что имею право…
Она резко вскидывает глаза, обжигая ненавистью. Столько эмоций в одном взгляде. Удивительно, что она умудряется держать в себе всё это.
- Прости, — прощупываю почву, в попытке подобрать ключик и разговорить гостью, — Вероятно, тебя в твоей семье тоже так расценивают? Как крутую игрушку, да? Брак этот по расчёту, очевидно для всех. И ты хотела вырваться из этой истории любой ценой, верно?
Алиса смотрит молча. Ничего не говорит. И не злится. Не взрывается эмоцией, как я ожидал. Не требует адвоката, который наверняка уже в пути. Не пытается спорить или скандалить.
Неужели ей настолько плевать на то, что с ней будет?
Горечь от кофе расползается на языке после второго глотка, пока осознаю, что тактика моя не работает. Девчонка мастерски подавляет эмоции. Отчего начинаю злиться уже я.
- Послушай, — наконец, после длинной паузы говорю, — Если ты не будешь сотрудничать, я ничем не смогу тебе помочь.
- Вы и так не сможете мне помочь, — отвечает Алиса устало, — Единственное, что я могла сделать – это исчезнуть. Но теперь всё пропало…
- Не будь пессимисткой, — отмахиваюсь с улыбкой, — если скажешь правду, то всё решится довольно быстро.
- Вы не понимаете! – она подаётся вперёд, чтобы сказать что-то, но в кабинет врывается Пашка со своим чемоданчиком.
- Это я, — комментирует парнишка, и Алиса снова возвращается в прежнее положение.
Криминалист спешно достаёт новенький биометрический сканер, пока я с досадой осознаю, что момент упущен и подозреваемая снова закрылась.
Паша педантично сканирует пальчики Волковой, а я молча наблюдаю за процедурой. Отец девушки отдал мне её паспорт и прочие документы, так что в плане бумажной волокиты всё было схвачено. А вот с преступлением этим полный "тухляк". Улики говорят, что Волкова грохнула своего муженька. И дело можно в суд хоть сейчас передавать. Но вот только не казалась она такой эгоисткой, что ради спасения своей шкуры станет убивать кого-то.
Когда я стал слушать интуицию? Факты говорят сами за себя. Закрыть дело, и всё. К чему висяки?
Снова перечитываю показания Волковой. Картинка была неполной. А та часть с потерей памяти вообще полный бред.
- Паш, а анализ крови сможем взять?
Эксперт, что уже собирал свои прибамбасы, удивлённо взглянул на меня поверх очков. А Алиса нервно заёрзала на стуле.
- А кровь зачем?
- Надо, — огрызаюсь и перевожу мстительный взгляд на девчонку, — Проверить кое-что надо.
Лабораторная «крыса» пожимает плечами и кивает.
- Ну, надо, так надо. Но результаты быстро не жди. И скажи, что искать, — сварливо говорит парнишка, — Сейчас пробирку принесу.
Паша оставляет нас вновь не надолго.
Алиса, нервно скрестив руки на груди, воинственно на меня смотрит.
- А это зачем?
- Проверить кровь на примеси. Если у вас был провал в памяти, то этому должна быть причина, верно? Наркотики употребляете?
Волкова хмурится и отрицательно качает головой.
- Ну вот и проверим заодно.
Открываю свою папку с фотографиями и нахожу снимок ножа. Кладу на стол перед Алисой. Та смотрит на орудие убийства и брезгливо отворачивается.
- Тебе знаком этот нож?
- Да, я видела его в номере.
- Трогала его?
- Он был в моей руке, когда я очнулась.
Пока Волкова говорит, смотрю на её пальцы. После такой кровавой расправы, могли остаться следы крови под ногтями. Хотя она могла всё смыть, если купалась достаточно тщательно.
- А откуда он взялся в твоей руке, помнишь?
Девчонка упрямо качает головой.
- Что этот тесак в номере для новобрачных делал, можешь мне сказать?
- Да не знаю я! – вспыхивает она, — Увидела его впервые у себя в руках!
- Ты же понимаешь, что всё это полный бред? Не сам же он тебе в ладони запрыгнул?
- Понимаю! – раздражённо отзывается подозреваемая, — Но сама не знаю, что там произошло!
Внезапно на моём столе звонит служебный телефон. Кидаю быстрый взгляд на часы. Половина восьмого вечера. Обычно сюда звонит только начальство. Коллеги поддерживают связь по мессенджерам.
Через мгновение распахивается дверь и появляется Павел, с пробиркой, шприцем и парой медицинских перчаток.
Снимаю трубку с рычагов, встретив удивлённый взгляд лаборанта. Его тоже поразил столь поздний звонок на внутренний номер.
- Астахов, — устало отзываюсь в трубку.
- Подполковник Маркин, — басит незнакомый голос в ответ.
Нет, фамилию эту я знаю, все бланки за его подписью отправляются. Наш непосредственный руководитель. Сидит в краевом центре, так просто его не то что по телефону, даже в назначенное время не застать.
А здесь вот как. Звонок лично мне.
- У тебя там Волкова на допросе. Отпусти, — командует шеф, и клянусь, от недоумения едва трубку не выронил.
- Есть, — отвечаю миролюбиво, — Только кровь на анализ возьмём и…
- Я сказал, отпусти, — в тоне появляются грозные нотки, — Потом возьмёшь.
- Она главная подозреваемая…
- Ты работать ещё планируешь? Где-нибудь?
Зависаю на миг и смотрю на Алису, что недоумённо следит за разговором. Павел так вообще глаза выпучил, должно быть, считав по моему лицу, что ситуация из ряда вон.
- Давай, Астахов. Исполнять!
Связь обрывается, и я ещё некоторое время слушаю короткие гудки.
- Кто это был? – глухо спрашивает лаборант, типичным жестом подтолкнув очки поближе к переносице, средним пальцем своей вечно влажной руки.
- Маркин, — усмехаюсь и кладу трубку, затем смотрю на подозреваемую, — Велел вас отпустить. Немедленно.
Тень страха пробегает по лицу брюнетки. Она гулко сглатывает и оглядывается на лаборанта.
- А как же… камера?
Пожимаю плечами и снова усмехаюсь. Меня изрядно веселит эта ситуация. Вызываю дежурного в кабинет и велю вывести Волкову.
Та растерянно оглядывается на меня. И клянусь, вид у неё такой, будто вовсе и не хочет уходить. Впервые встречаю подозреваемого в убийстве, который не хочет уходить!
Павел растерянно протирает стёкла очков носовым платочком и, оставив свои инструменты на столе, говорит:
- Маркин лично звонил насчёт неё?
Киваю, поднимаюсь из-за стола, и приблизившись к окну, выглядываю наружу, раздвинув жалюзи. Дежурный как раз вывел Волкову из здания и оставил у входа.
Та оглядывается на полицейского и неуверенно делает шаг в сторону тротуара, что упирается в парковку. Но в этот миг всю прилегающую территорию освещает ярким светом фар чёрный «БМВ».
- Мутное какое-то дело, — меж тем замечает Павел.
Подозреваемая вздрагивает и оборачивается, воровато. А ещё через мгновение бросается в противоположную сторону от машины, переходя на бег.
Парочка бритоголовых выпрыгивают из салона "БМВ" и кидаются вдогонку.
- Ещё какое… — задумчиво отзываюсь на слова лаборанта и оборачиваюсь к нему.
Могу ли я позволить главному фигуранту по делу остаться в беде? Очевидно же, что здесь что-то не так!
Разворачиваюсь резко, сдёргиваю со спинки стула свою куртку. Пашка отступает в сторону, чтобы не мешать и, вероятно, разделяя мой порыв, бежит следом. В коридоре едва не сбиваем с ног Серова, что шёл к моему кабинету, груженный делами из архива. Матюша роняет свои папки, и, отпустив залихватский матюг, провожает нас недоумённым взглядом. После чего опускается на коленки и принимается за уборку.
Глава 9
Алиса
Следуя под конвоем на выход из здания полиции, я совсем забыла, что меня ждут. Но когда вспыхнули фары, ослепив, сразу всё поняла.
Перед глазами пронеслись картинки готовящейся мне участи. Нет-нет-нет!
Недолго думая, бегу в сторону от парковки, перепрыгнув через узкую клумбу. И откуда у меня столько сил? Понятия не имею.
Но вот что я знаю точно: мне нельзя попасться в руки никому из фигурантов моей распрекрасной свадьбы. Живой из этой истории не выбраться.
В кругах моего отца всё устроено просто. Они точно уверены, что Жукова убила я. А у него есть ещё два брата. Которые совершенно точно не оставят это дело.
И что они предпримут дальше?
За мной погоня. Дыхание сбивается, грудь горит огнём.
Ныряю в небольшой сквер, по лицу бьют ветки. От меня шарахается девушка с крошечной собачкой на поводке, мамаша с коляской замирает у детской площадки, с тревогой наблюдая за тем, как пара мордоворотов, сминая траву, бегут за мной.
- Стой, дура! – рявкает татуированный.
Ага, сейчас!
Резво перепрыгиваю через качалку, и, зацепившись носком кроссовка за бортик песочницы, падаю. Ползу. Но драгоценные секунды утеряны. Утырки хватают меня. Тот, что более грузный, тяжело дыша, опирается ладонями на коленки и пытается отдышаться.
Второй, в более приемлемой форме, перехватив меня за шиворот, дёргает вверх и закидывает на плечо. Словно бы я мешок с картошкой. Продолжаю сопротивляться, выворачиваясь из его рук.
- Отпустите девушку! – грозно кричит дама с собачкой, и спешно выдёргивает из кармана сотовый телефон, — Я полицию вызову!
Мамаша с коляской, подталкивая её впереди себя, спешно оглядываясь, уходит прочь.
- Мы уже здесь, — слышу ещё один голос и удивлённо вскидываю лицо.
- Астахов, ну сказали же, не твоё дело, — всё ещё пытаясь восстановить дыхание, говорит здоровяк и выступает вперёд, загораживая меня от глаз неожиданных гостей.
Мент дышит часто, но, судя по всему, эта пробежка не нанесла ему столько урона, сколько оппоненту.
- Как зовут вас, уважаемый? – с долей сарказма спрашивает следователь, выступив под свет фонаря.
Здоровяк хмурится, но представляться не спешит.
- С какой целью интересуешься? – дерзит он.
- Боишься имя сказать? – с хитрой ухмылкой уточняет Астахов, — Есть что скрывать?
- Илья Скворцов, — всё же сдаётся громила.
Я начинаю соскальзывать с плеча татуированного, и тот вдруг подкидывает меня, желая выровнять положение. Дух выбивает, крякаю и задыхаюсь на миг.
- Гражданин Скворцов, прошу по-хорошему, вели своему подельнику поставить девушку на землю.
Лаборант Павел маячил за спиной следователя, с максимально грозным лицом. Но это лишь придавало комичности всей ситуации.
Скворцов, не оборачиваясь в сторону татуированного, отвечает:
- Астахов, у тебя свой шеф. У нас свой. Батя этой тёлки хочет её вернуть домой, прежде чем она не натворила дел. Бедовая баба, смекаешь? – кажется Скворцов решил договориться адекватно, что было вполне ожидаемо.
Мой отец умел выбирать людей и старался брать не только тупое быдло.
- Твой шеф сказал тебе не лезть. Так давай будем делать так, как нам говорят?
Следователь молчит несколько долгих мгновений, пока девушка с собачкой, что всё ещё напряжённо наблюдала за нами, не принялась кому-то звонить.
- Хорошо, — наконец соглашается Астахов, — но я хочу поговорить с Алисой Александровной.
Скворцов оборачивается на татуированного, пока я всё пытаюсь вырваться, упёрто делаю одни и те же движения в надежде на то, что его синтетическая одежда и моя изворотливость сыграют на руку.
- Хочу напомнить, она у нас главный фигурант по делу, и я имею полное право задержать её на сутки минимум, — напоминает следователь строго, очевидно, полностью игнорируя давление своего начальства и банды моего отца.
Татуированный, теряя терпение от возни, всё же ставит меня на ноги, но рук не убирает, удерживая за локоть.
- Говори. Только быстро! – рявкает он зло.
- Прошу обращаться более уважительно к представителю закона, — сдержанно отвечает следователь и поворачивается к Илье, — А вы, если не затруднит, наберите Волкову.
Здоровяк смотрит на татуированного, словно бы ожидая одобрения. Тот нехотя кивает. Меня удивляет, что они всё же слушают следователя, пусть и неохотно. Значит, какой-то силой убеждения этот человек обладает?
Взираю на Астахова, тот медленно ловит мой взгляд. Впервые смотрю на него прямо и ощущаю, что может быть, как раз он сможет помочь мне?
- Алиса Александровна, — начинает мужчина вкрадчиво и спокойно, словно пытается утихомирить стаю разбесившихся животных, — Можете объяснить, что здесь происходит? Почему вы убегаете от этих… людей?
Скворцов переглядывается с подельником, тот нехотя нажимает на кнопку вызова. И слышатся слабые гудки.
- На громкой, пожалуйста, — кидает Астахов Илье и снова поворачивается ко мне в ожидании ответа.
- Потому что я их не знаю! – слишком истерично, но моё терпение на исходе.
Если бы была возможность раствориться в воздухе, я бы именно это и сделала.
- Да брось, Алиска, — усмехается татуированный, — Ты и правда меня не узнала? Дядю Гришу своего?
Врёт и не краснеет. У меня никогда не было никакого дяди Гриши.
- Ты мне такой же дядя, как…
- Да! – рявкает Волков, снимая трубку телефона на звонок «дяди Гриши».
- Александр Юрьевич, это Илья, — отвлекается на звонок громила, — Здесь Астахов у вас что-то спросить хочет.
Следователь медленно окидывает всё вокруг взглядом и приметив девушку с телефоном, машет той рукой, чтобы подошла поближе. Та затравленно оглядывается, и делает к нам нерешительный шаг, всё ещё изображая, будто кому-то, звонит.
- Слушаю, — меж тем снова раздражённо выкрикивает Волков в телефон.
- Добрый вечер, — Астахов делает короткий шаг к телефону, что бы было лучше слышно, и, повернувшись к невольной участнице этой сцены, говорит спокойно, — Прошу вас сделать видеозапись всего происходящего. Как зовут вас?
- Эля, — утратив былую смелость, говорит девушка, пока её шавка нервно тявкает и топчется по травке.
- Астахов, ближе к делу! – очень невежливо говорит отец, уловив всю щекотливость ситуации.
Девушка быстро кивает и в телефоне находит камеру, запуская видеосъёмку. Следователь, дождавшись, начинает:
- Александр Юрьевич, прошу вас прояснить ситуацию при свидетелях. Здесь у нас сотрудник судебной медицинской экспертизы Павел Максимовчи Харин, Илья Скворцов, Гриша из ваших ребят. Также ваша дочь – Алиса Александровна Волкова, и Эля как свидетель. Включена камера, и наш с вами разговор записывается на видео. Вы услышали всё сказанное мной?
- Услышал, — рявкает отец вновь.
Я смотрю на следователя во все глаза. Что он задумал? Как мне вырваться из этой ситуации?
- Прошу вас, Александр Юрьевич, прояснить для меня ситуацию. Григорий и Илья являются вашими сотрудниками?
- Так точно, — выравнивая тон, отзывается Волков.
- Они прибыли за Алисой Александровной по вашей просьбе?
- Всё верно.
Астахов кидает в мою сторону очередной многозначительный взгляд.
- Почему же она убегает, а ваши...кхем... сотрудники пытаются удержать ее против воли?
- Она не в себе, — заявляет Волков уверенно, — у меня и справка есть. Девочка страдает расстройством личности. Шизофрения. Мания преследования и всё прочее. А после «ковида» всё стало ещё хуже.
Дёргаюсь в сторону, от возмущения.
- Что ты такое говоришь, пап?!
- А документы, подтверждающие этот диагноз у вас, есть? – игнорируя мою вспышку, продолжает беседу Астахов.
- Конечно, — уверенно отвечает отец, — могу скинуть фотографию заключения вам прямо сейчас.
Следак приподнимает брови и смотрит на меня вопросительно. Потом, тяжело вздохнув, говорит:
- Жду. Без этой бумаги не могу позволить увезти Алису Александровну.
- Это ложь! – не выдерживаю, бьюсь в руках «дяди Гриши», ощущая приближение истерики.
Красная пелена злости и отчаяния застилает глаза. Никто не может помочь мне! Они даже Астахова убедили, что я не нуждаюсь в помощи! Но, заключение в тюрьме кажется мне меньшим из всех бед.
Уведомление о фотографии на мессенджер пришло одновременно со звонком на сотовый телефон следователя.
- Прошу прощения, — вежливо говорит он всем присутствующим, — Единая диспетчерская служба, должен ответить. Да?
Астахову что-то говорят в трубку, пока Григорий поворачивается ко мне с кривой усмешкой. Они явно торжествуют, пока мне нечем дышать. Слёзы душат от осознания своего полного бессилия и невозможности взять ситуацию под контроль.
Лаборант с сочувствием смотрит на меня, но всякий раз прячет глаза, когда наши взгляды встречаются.
Следователь отнимает трубку от уха и говорит своему напарнику:
- Собирайся, новое убийство.
Павел деловито кивает, пока Астахов раскрывает снимок на своём мобильном и вчитывается в строки медицинского заключения. Уж не знаю, откуда отец его взял, но это стопроцентная «липа», я у психиатра не была ни разу!
- Документы получил, — озвучивает следователь моему отцу, — кажется, здесь всё действительно так, как вы говорите, — признаёт без каких-либо эмоций, — Но я хотел бы завтра снова поговорить с вашей дочерью, если вы не против.
Волков тяжело вздыхает.
- Да что с ней говорить? Обострение у девочки, ей нужен покой. Да ещё и стрессы такие вокруг…
Ничего не могу с собой поделать, хоть и понимаю, что своим неадекватным поведением лишь укрепляю уверенность всех окружающих в правоте собственного отца. Рвусь из лап татуированного, реву в голос, беснуюсь.
- Заеду утром, — упрямо повторяет Астахов и кидает на меня взгляд, — Надеюсь, с Алисой всё будет хорошо.
Это прозвучало как угроза? Или я в плену собственных эмоций и фантазий напридумывала себе, что ему не всё равно?
- Забились, — мрачно отзывается отец, и связь обрывается.
- Мы свободны? – оживает Илья, блокируя телефон и припрятав его в карман своих штанов.
Астахов кивает и переводит взгляд на девушку с собачкой.
- Прошу вас проследовать за нами, запишем ваши данные и скинете видеозапись. Паш, погнали.
- А как же я?! – не выдерживаю, выкрикиваю истерично, неспособная даже стереть слёзы со щёк.
Полицейский оборачивается ко мне и твёрдо говорит:
- А вы поезжайте домой, к отцу. Там я смогу вас легко найти.
Я бы на его месте в этом не была так уверена.
Глава 10
Захар
Мы с Павлом разворачиваемся и идём прочь. С точки зрения закона мои руки связаны. Но я чувствую себя виноватым. Почему?
Чего только в моей профессиональной деятельности не было. Кто только не попадался. И таких вот историй тоже встречались десятки. Почему так коробит?
- Что-то попахивает подставой какой-то, — бормочет Пашка, неуверенно протирая очки.
Притормаживаю и оборачиваюсь на девушку с собачкой, что нехотя следует за нами.
- Вы ведь всё сняли? Эля, верно?
Та кивает и протягивает мне телефон.
- Надо видео сохранить. Сейчас дежурного попрошу. И вы свои контакты оставьте, чтобы в случае чего…
Свидетельница подкатывает глаза, но всё же кивает.
Мы возвращаемся к зданию управления, и я передаю девушку и собачку дежурному, в двух словах обрисовываю ситуацию, пока Пашка собирает свой походный чемоданчик.
Мне же остаётся только вернуться к машине и терпеливо его ждать. Лаборант выходит быстрее, чем я успеваю скурить свою сигарету.
Парнишка садится в машину и пристёгивается.
- Что-то там кипишь какой-то, по тревоге подняли соседей наших.
Тема Волковой исчерпала сама себя, и пришла пора браться за новое дело.
- Сейчас посмотрим, что там, — устало отвечаю, забивая адрес, присланный ЕДДС на телефон.
Отъезжаем с парковки и чинно двигаемся на вызов.
- Так, а что диспетчер сказал? – заводит беседу лаборант.
Его должность в отделе ввели не так давно, что было крайне удобно. Парнишка очень хорошо работал на месте и точно знал, что именно может потребоваться для выяснения того или иного вопроса прямо на месте преступления.
Начальство давно спорило о необходимости такой должности в отделе. И многие считали, что в нём нет необходимости, ведь большинство следователей неплохо разбирались в причинах и следствиях на месте преступления. Кто интуитивно, кто на опыте.
Но мне казалось, что Пашкины знания – просто кладезь и я всегда привлекал лаборанта к своим делам.
- Сказали убийство, — отвечаю задумчиво.
- Как-то уж очень категорично…
- Наверное, причины есть.
На том наша беседа и затихает. Каждый думает о своём. Я вот старательно не думал о Волковой и её деле.
Не удивлюсь, если уже завтра утром она будет где-то на другом конце нашего шарика. А папочка разведёт руками, мол, знать не знаю, где моё чадо. И эта бумага по психичке. Откуда она взялась так вовремя? Если дело дойдёт до суда, он, возможно, решил подготовить почву заранее, на тему того, что она невменяемая, и тогда дочурка отделается заключением в дурдоме? Но это мы ещё посмотрим. Рассуждала она вполне осознанно. Если не считать провала в памяти.
Новое место преступления было не так далеко от управления. Наш район, что и говорить. Паркуюсь в подворотне, приметив отблески мигалок наших коллег, и выбираюсь из машины. Паша деловито следует рядом.
Территория уже оцеплена, скопление зевак.
Трагедия развернулась во дворе элитного жилого комплекса. На асфальте, возле двери подъезда, лицом вниз лежало тело человека. Мужчины.
Вокруг него, и головы растеклась огромная лужа крови.
Нам навстречу выходит сотрудник патрульно-постовой службы – Валера Васнецов, но звали его из уважения – Иваныч. Человеку уже за пятьдесят, матёрый дядька, которого чёртом лысым не испугаешь.
- Здорова мужики, — пожимаем руки, — Ну и дни пошли, да? – хмыкает он и кивает на труп, — Огнестрел.
Харин подходит к телу и распаковывает свой фотоаппарат, в намерении зафиксировать всё на своих местах.
- Гильзу не искали? – оглядывая асфальт в свете фонарей, спрашиваю.
- Всё здесь чисто. Обошли по диаметру в двадцать метров, не нашли пока. Может, укатилась куда.
Подхожу к покойнику, обхожу его по кругу разглядывая.
- Стреляли со спины, — озвучиваю свои мысли, — камеры здесь есть?
Иваныч указывает наверх.
Без лишних слов киваю, отмечаю у себя в голове запросить видео, и возвращаюсь к телу. Натягиваю перчатки и ощупываю карманы, чтобы установить личность. Бумажник нахожу в кармане пиджака. Там среди прочего водительское удостоверение на имя… Твою мать!
- Ну? Кто наш жмур? – интересуется Васнецов, отключая сотовый.
Он успел с кем-то поговорить, пока я осматривал труп.
- Волков Роман Сергеевич, — озвучиваю прочитанное и заправляю права обратно в карман бумажника, сворачиваю его и передаю Паше, тот аккуратно укладывает его в пакетик.
И кивает многозначительно. Не удивлён?
- Знакомая фамилия, — замечает Иваныч и тянется к своим старомодным толстенным папиросам.
Закуривает.
(Промокод 6SM0Js0p)
- Может просто однофамилец? – с долей надежды спрашиваю у Харина, но тот в ответ только качает головой.
- Поздравляю, началось, — вздыхает Пашка, — Кажется, кровная месть началась.
Тру устало переносицу.
- Мы даже не успели личность толком установить, а ты уже выводы делаешь? – усмехаюсь, в остром желании стукнуть кого-то.
Харин пожимает плечами и возвращается к работе.
- Если этот Волков имеет отношения к другим Волковым, то волна дерьма будет выше головы, - замечает Васнецов, похлопывая меня по плечу, — Готовься, Астахов.
Киваю. Успел уже хапнуть, в общении с Маркиным. Чем это всё может обернуться? Ну попрут меня из органов. И что? От голода не сдохну. А вот эти старомодные разборки даже удивляют немного.
- Стреляли с близкого расстояния, не дальше десяти метров, — комментирует между тем Павел, — судя по крови, примерно час назад.
Замечаю, как подъезжают оперативники, которые не успели ещё доесть свой ужин в уютных домах. Вот уж собачья работа.
Машу парням, здороваемся.
Разделяемся и идём по соседям. Кто, что видел, слышал. Этот процесс затягивается на несколько часов. Под конец запрашиваем видео. Но разумеется, лица, стрелявшего не разобрать. Подошёл от фонаря, и, не окликнув, выстрелил. Сначала в спину, потом в голову.
Ничего не сказал.
Интересно, версия Паши жизнеспособна? Или это просто совпадение?
Позже, сидя дома с бутылкой пива в попытке хоть немного расслабиться, я искал информацию в сети на убитого. И моим мечтам не суждено было сбыться.
Волков Роман оказался братом Алисы. То есть кровный родственник.
Из чего могу сделать вывод, что возможно эти два дела связаны? Но кто сможет пролить свет на происходящее, кроме девчонки?
Глава 11
Алиса
Я смирилась и сидела на заднем сидении, словно ребёнок с наглухо заблокированными дверями. Мои конвоиры почти не разговаривали между собой. Да и что они могли сказать? Им явно плевать на то, что меня ждёт.
Хотя с чего вдруг это должно было их волновать?
Ехали мы около часа и при виде отчего дома, сбилось дыхание. Разумеется, ни я, ни отец не думали, что вернусь. Сегодня мы с мужем должны были улететь на Мальдивы, чтобы наконец, завершить сделку. Так отец это называл.
Конечно, единение наших семей должен был укрепить здоровый отпрыск. Насмешка судьбы. Брызгал Жуков только кровью на стены. Как бы пошло это ни звучало.
Папа вышел на ступеньки, едва машина подъехала по подъездной дорожке к особняку. Водитель выбрался из-за руля, Илья поспешил открыть мне двери.
Выбираюсь из машины, виновато пряча глаза. Мне можно было не считывать настроение родителя, он источал его так мощно, что даже моим спутникам было не по себе.
Они быстро погрузились в свою тачку обратно, спешно поприветствовав босса, и уехали, оставив меня один на один со своей бедой.
Не решаюсь взойти по ступенькам, предчувствуя, что отец может расценить это как наглость.
- Так и будешь там стоять? Возвращение блудной дочурки, — Волков сплёвывает на жимолость, что цвела у перил крыльца, и в два коротких шага приближается, схватив меня за плечо и встряхнув, словно куклу, — Ты в своём уме?! Что ты натворила!
- Папочка, я не в чём не виновата… — скулю жалобно, но поздно.
Отец сжимает руку в кулак и бьёт в живот. Так сильно, что дыхание сбивается. Сгибаюсь, хватая воздух ртом. Мир вокруг моргает яркими вспышками, пока я пытаюсь понять, как дышать.
Волков тащит в дом, а у меня просто нет сил сопротивляться, ногами едва перебираю. Мужчина заталкивает меня в роскошный холл и швыряет на гранитный пол. Валюсь, больно ударившись коленками, но голову уберечь сообразила.
- Ты такое же тупое животное, как твоя мать! – снова бьёт, на этот раз ногой, в район бедёр.
Завтра на коже проступят огромные синяки. Но я понимаю, он зол. А я единственная, на ком он может выместить злость. Вместо изучения ситуации, избивает собственную дочь.
- Ты хоть понимаешь, что Жуковские сделают с нами?!
Корчусь от боли, прижав ноги к животу и покрыв голову и лицо руками. Отец нависает надо мной, словно бы я – его злейший враг.
- Жалкая. Никчёмная. Дрянь!
Клянусь, в его глазах столько призрения, что он вот-вот плюнет на меня. Но нет.
Мужчина выдыхает, распрямляется. Приглаживает волоса и поправляет манжеты и без того безупречной рубашки. Снова вздыхает и командует:
- Встать!
В таком состоянии его лучше не злить. Но у меня почти нет сил поднять своё тело с пола. Кое-как, пошатываясь неуклюже, встаю на непослушные ноги.
- Только что, из-за тебя убили Рому, — рычит отец мне в лицо.
Вновь теряю возможность дышать.
Мы с Ромкой росли вместе, двоюродный брат. Он всего на два года старше меня. Его отец ушёл рано. Но повезло родиться мужчиной, и Рому взяли в дело, едва окончил школу. Он отлично справлялся с отмыванием денег, умел находить подход к людям и ладил с правоохранительными органами. Потеря для отца невосполнимая.
- Вот что мне прислали, — папа листает телефон и, отыскав нужное сообщение, протягивает телефон.
Там фото мёртвого Романа и приписка: «Пока не отдашь её, будем гасить твоих».
Сглатываю вмиг пересохшим горлом.
- Папа…я, правда…
- Твоей единственной задачей, — перебивает Волков, утробным рыком, — было раздвинуть ноги!
Слёзы стекают по щекам, но оправдания кажутся жалкими, пустыми и бессмысленными. Уже два человека лишились жизни из-за меня.
У Ромки осталась жена и двухмесячный сын. И безутешная мать. И целый пласт дел, которые теперь просто некому выполнять.
Опускаю глаза, отчего солёная влага струится по лицу ещё интенсивнее, но смахнуть не решаюсь, чтобы не разозлить отца.
- И что теперь будет? – наконец спрашиваю вяло.
Я смирилась с любым исходом дел. Мне уже всё равно.
- Отдай меня им, — добавляю спешно, — Нельзя чтобы кто-то ещё погиб из-за меня.
- Да? – Волков усмехается, засовывая сотовый телефон в карман штанов, — Что бы вся семья смеялась надо мной и считала трусом? Ты моя единственная дочь, и сделать так, как они хотят – это сдаться без боя. Но разве меня можно назвать трусом, а, Алис?
Отец шагает ко мне и заглядывает в лицо, подавляя своей силой, яростью и острым желанием сорвать на ком-то свою злость.
- Нет, — боюсь смотреть ему в глаза.
Репутация. Вот что для него ценно. Вовсе не я.
- От ментов я тебя отмажу. Но вот с людьми Жука надо что-то решать. На хрена ты его убила, дура?!
Он снова заводился, а я совершенно не находила слов, что ему ответить. Как и защищаться или дать отпор. Нет, чисто физически, может, и смогла бы. Но силы духа не хватает.
- Я не знаю, — отвечаю только потому, что он ждёт ответа и взбесится, если не услышит ничего.
То есть, посмею пренебречь его вопросом.
- Не знаешь?! – кажется, новая вспышка неизбежна, — Но прекрасно знаешь, что теперь будет? Да? Я буду рвать жопу на британский флаг, чтобы вытащить тебя, меня и нас всех из дерьма! По твоей вине!
- Они хотят моей смерти?
Отец замахивается. Я сжимаюсь, но запоздало осознаю, что бьёт он в стену. С такой силой, что кровавые разрывы тут же покрывают кожу на его костяшках.
- У тебя кровь, — тихо говорю, перехватывая отцову руку, — давай обработаю?
- Иди к себе, — выдыхает он, так, словно бы эта сцена лишила остатка сил, — сам разберусь.
Киваю и спешно иду к лестнице на второй этаж.
- А что мент этот? – вдруг говорит в спину.
Замираю и оборачиваюсь настороженно.
- Астахов, — как будто я не поняла о ком речь, добавляет родитель, — Вцепился в тебя зубами и отдавать не хотел? Чего ему надо?
Болезненно пожимаю плечами. Особого рвения я не заметила, если честно.
Если бы меня кто-то мог спасти. Но нет, надеяться надо только на свои силы. Я придумаю, как вырываться из этого. И делать это надо как можно скорее.
- Просто делал свою работу, — пытаюсь отвести внимание Волкова от следователя.
- Через пару дней дадим им виновного.
Киваю, но понимаю, что отец не стремится меня успокоить. Нет, вовсе нет. Просто делится своими планами. Хочет продемонстрировать всесилие.
- Я могу идти?
- Иди, — мрачно кивает он и, придерживая больную руку на весу, отправляется на поиски аптечки.
А я, стараясь не скулить от боли и отчаяния, бреду в свою комнату.
Здесь всё осталось как в утро моих сборов.
Кроме одной детали. Дверцы шкафа широко распахнуты, и нет моей сумки. Астахов нашёл её, а отец убрал.
С каждым мгновением надежды на спасение стремительно меркли.
Нахожу таблетку обезболивающего и выпиваю, в ожидании, что она поможет унять боль. И иду в душ. Включаю горячую воду. Настолько горячую, что едва удаётся терпеть и забираюсь под упругие струи.
Зажмуриваюсь и жду. Может сделать погорячее? Только что это даст, кроме ожогов?
Стою некоторое время, смывая с себя жуткие мысли и страшные картинки. Нет, я должна всё решить. И найти того, кто убил моего мужа. Только так смогу доказать, что ни в чём не виновата.
Но что, если это сделала я? И кого тогда искать?
Глава 12
Захар
На особняке Волкова красуется огромный чёрный бант. Из чего я делаю вывод, что пришёл по адресу.
Звоню в домофон, и мне отвечает грубый мужской голос:
- Вы к кому?
- К Александру Юрьевичу он меня ждёт.
Дом Волковых удивительно негостеприимный. Остро ощущаю свою ненужность. И очевидную не радость от моего визита.
Но обещал девчонке прийти, и вот я здесь. Зачем? Ну, первая причина, конечно, в том, что, по официальной версии, должен расспросить семью о ныне покойном родственнике. Уже получается, втором.
Но на самом деле я всё же волновался за дочку Волкова. И даже ощущал вину за то, что позволил тем двоим её увезти. Хоть и понимал, что это их семейные дела, а мне ясно дали понять - лезть в это не стоит.
Но то было дело Жукова, верно? А теперь новое и новый допрос. Может, один из них брякнет лишнего и тогда, вооружённый правдой, я найду возможность разрубить эту длиннорукую гидру, что опутала крошечный городок на юге страны?
Вообще, я живу здесь второй год, но всё никак не могу привыкнуть к тому, что все знают друг друга. Либо лично, либо через знакомых. Так или иначе, находятся общие родственники, соседи или друзья. В таком месте ничего не утаишь. И даже без соцсетей, многие прекрасно знали, что может движет тем или иным человеком.
Поэтому удивительно вдвойне, ведь опрашивая сотрудников гостиницы, никто не просветил меня на тему того, что Жуков не только депутат. А его невеста – дочь человека, сколотившего себе репутацию в девяностые, как самого хитрого и невероятно хваткого человека, который не остановится ни перед чем.
Проще говоря – Волков сколотил себе настоящую «семью» в самом заезженном смысле этого слова. Конечно, мафией их назвать сложно. Но бандой – вполне возможно.
Городок, в который меня занесло волей судьбы – узловой. Что-то вроде перевалочной базы для туристов – вокзалы и аэропорт. Пара крупных предприятий на окраине, поля и сельскохозяйственная промышленность. В общем и всё. Но, в пятнадцати минутах езды – настоящий курорт. Всесоюзная здравница.
На самом деле, я уехал отсюда ещё ребёнком, с матерью в столицу, и почти не помнил малой родины. Но вот меня здесь не забыли. Тут осталась моя бабушка и дед.
Я вырос и получил образование в Москве, женился. Детей не завели. То жить было негде. То времени не было. Потом умерла мать, внуков не дождалась. За ней и бабушка. Но дед бегал ещё. К нему я и сбежал, когда развёлся и отдал жене свою жилплощадь. Забавно, но за столько лет в браке – даже не нажил себе ничего, кроме машины. И ту пришлось продать при переезде.
И вот, шагаяс пожитками по привокзальной площади и вдыхая аромат цветущих каштанов, внутри шевельнулось то сладкое чувство, когда ты приезжаешь на лето в деревню. Всё просто, открыто и впереди только хорошее. Детское такое чувство.
Я шёл по знакомым улочкам, разглядывая детей, беснующихся у фонтана. Стариков, так старомодно играющих в нарды на лавочке. Мамаш, развешивающих бельё на верёвке во дворе. И на миг показалось, что время здесь замерло.
Словно тут всё ещё восьмидесятые. И никто не слышал о сотовых телефонах, спутниках и доставки еды на дом. Конечно же, это было не так.
Всё здесь сплелось в тугой узел, и совершенно было непонятно, насколько цивилизованно здесь можно жить и придётся ли ежедневно проверять себя на прочность. Впрочем, к размеренному ритму жизни маленького городка и его несовершенствам я привык довольно быстро. Да и дед не давал скучать. Всё ещё бодрый и активный, он умудрялся жить полной жизнью, забавляя меня своей дерзостью и пикантными историями из молодости.
Завёл себе подругу. Уж не знаю, чем они занимались по вечерам, но слуховой аппарат он оставлял дома. Усвоив твёрдо урок, полученный в течение жизни с бабулей.
- Александр Юрьевич уехал, — отвечает мне всё тот же неприветливый голос, выдёргивая из воспоминаний, - Вам придётся договориться о новой встрече с ним.
- Уехал?
Сначала я не понял, но потом дошло. Наверняка он решил навестить вдову покойного, а может, и встретится со своей братвой, чтобы обсудить, как действовать дальше.
- А Алиса Александровна дома? Я мог бы и ей задать интересующие меня вопросы.
- Алиса Александровна тоже отсутствует.
Киваю и отворачиваюсь от домофона. Вот чёрт! Такой шанс был застать её одну.
Возвращаюсь к машине.
Каштаны цветут сегодня так же, но уже не вселяют столько детского восторга. Всё приедается. Всё рано или поздно становится привычным и обыденным.
Набираю номер телефона опера, которого приставил следить за Волковым прошлой ночью. Тот взял трубку мгновенного.
- Привет. Где наш подопечный? – без лишних предисловий спрашиваю.
- Выехал из дома час назад, сейчас у вдовы, — бодро отвечает Юра Одинцов, пробасив в трубку, — С дочкой своей.
Значит, охрана не соврала.
- Адрес скинешь?
Прописка Волкова фигурировала в деле, но чтобы застать фигурантов на адресе, запросил и у опера, боялся промахнуться.
Одинцов тут же кидает мне место назначения, и я без лишних проволочек отправляюсь туда, попросив маякнуть, если Волковы решат уехать. Но повезло, сочувствующие дождались меня у вдовы. И машина Александра Юрьевича всё ещё была припаркована у ворот, под охраной пары уже знакомых мне мордоворотов.
Я выхожу из дедовой «шестёрки», плотно прикрыв двери и усмехнувшись, при виде патриотической наклейки на боковой двери машины ко Дню Победы. Она давно выцвела и утратила свою прежнюю яркость, но рука не поднималась сорвать.
Следую к воротам коттеджа других Волковых.
Илья и «дядя Гриша» при виде меня немного набычиваются, но не мешают подойти и позвонить в домофон калитки.
Ожидаю вновь долгой беседы с охраной через домофон, но вдруг калитка отворяется предо мной запуская.
Шагаю внутрь, в лёгком недоумении и тревоге. Впрочем, не думаю, что меня пустили просто так.
На широкой веранде сидела молодая женщина, слегка за тридцать. На ней чёрные повязка в волосах и платье. Лицо заплаканное, глаза красные, взгляд отрешённый. Но при всём при этом она толкала рукой коляску, убаюкивая спящего в ней младенца.
С ней рядом стоял Волков, его дочь и ещё пара не знакомых мне мужчин. Все они были обращены к женщине, кроме Алисы. Та приметила меня, едва вошёл и смотрела поверх плеча своего отца. Украдкой. Взволнованно и тревожно.
Следуя по узкой тропинке, утопающей в саду, мелькает мысль, что они такие же люди, как и остальные. Но почему столько зла? Почему убивают друг друга? Вчерашние друзья, что делили проблемы и невзгоды, вдруг начинают планомерно убивать друг друга? Если меня верно проинформировал Васнецов, супруга Романа Волкова какая-то родственница Жуковых. То ли крестница, то ли племянница убитого Петра Васильевича.
- Здравствуйте, — поднимаюсь на крыльцо под пристальными взглядами всех присутствующих.
Вдова вскидывает на меня враждебный взгляд.
- Зачем вы пришли?
Горе состарило её лет на десять. На фото она выглядела гораздо красивее и моложе. Чёрные волосы, разлёт бровей. Ухоженная женщина с достатком. Водила белый «Ауди», имела взвод нянек и помощниц по дому. Поэтому присутствие коляски здесь в такой момент меня удивило.
- Вероника Максимовна, майор…
- Астахов, я знаю, — отмахивается она и резко встаёт, — Что вы хотите услышать от меня?
- Ты не вовремя, майор, — встревает Волков, ступая ко мне навстречу, пока Алиса осторожно пятится с веранды и скрывается за домом.
Избегает меня?
- Убийство Романа Сергеевича произошло в моём районе. Я понимаю ваше негодование, но если удастся раскрыть убийство по «горячим следам» общими усилиями, полагаю, будет лучше для всех и каждого.
Моя речь заставляет Волковых переглянуться. Но все присутствующие молчат и не спешат вступать в диалог.
- Хорошо, — сдаётся вдова, — Идёмте в дом.
Она чинно катит коляску перед собой, мужчины остаются снаружи.
Женщина заводит меня в кухонную зону и усаживает за стол. Судя по всему, этим местом пользуется персонал, потому что всё здесь просто и не пафосно, как в остальном доме.
Вероника предлагает кофе, но я отказываюсь.
Едва женщина садится, ребенок просыпается. Она спешно берёт его на руки, и лицо её смягчается. Малыша успокоить не удаётся, и Волкова, извинившись спешно уходит, оставив меня.
В детях я не силён, но могу предположить, что он хотел есть, тыкаясь крошечным лицом в женскую грудь.
Едва шаги Вероники затихли, скрипнула дверь слева. Я обернулся, удивлённый столь скорым возвращением хозяйки, но это была не она.
- Можно с вами поговорить? – в дверях, ведущих в крошечную комнатку отдыха, стояла Алиса и смотрела на меня, не моргая своими огромными глазищами.
Кажется, моё желание и её совпали.
Оглядываюсь на коридор, в котором скрылась другая Волкова, и киваю.
- Конечно.
Девушка жестом зазывает в комнатку и плотно прикрывает за собой двери.
Глава 13
Захар
Здесь довольно душно. Это первое, о чём я думаю.
Второе – за окном вот-вот начнётся гроза. Серые облака заволакивают небо и слышатся раскаты грома. Пока далеко, но это только начало.
Ветер треплет кусты за окном, а Алиса Волкова смотрит на меня молча, словно бы ждёт чего-то.
- Ты хотела поговорить, — начинаю осторожно, в попытке напомнить о своём присутствии.
Брюнетка не смотрит на меня. Её взгляд блуждает по комнате, и она, казалось, полностью игнорировала моё присутствие.
Помещение было обставлено скудно.
Диван у стены, стол, пара стульев, книжная полка. Зачем сейчас кому-то книги, непонятно. В век информационных технологий обычные бумажные книги казались старомодными. Впрочем, у моего деда была целая комната только для книг. Там всегда пахло особенно. Занудством. Школой. Мечтами…
- Вы должны мне помочь, — заявляет наконец, моя главная подозреваемая.
Удивляюсь. Приподнимаю брови, демонстрируя истинные мысли. От недоумения даже слов не находилось.
- Да? И чем же?
Девушка заламывает руки и тревожно поглядывает на дверь за моей спиной, словно бы опасается, что в неё сейчас кто-то может войти.
- Я не могу находится здесь…
Оглядываюсь, в попытке понять, о чём именно она говорит. И что имеет в виду. Эту комнату? Дом? Город? Страну?
- Я как на ладони. Все знают моего отца, и на что он способен. Все хотят моей смерти…
Вскидываю руку, останавливая поток слов. Алиса растерянно замолкает и смотрит тревожно и как-то затравленно.
- Постой-постой, о чём ты говоришь? Кто именно хочет твоей смерти?
Как полицейский, я несу ответственность за окружающих меня людей. Точнее, когда факт преступления уже свершился. Всё, что происходит до этого – вне моей юрисдикции.
- Вы знаете — кто! – мгновенно вспыхивает собеседница, и её скулы покрываются красными пятнами.
Догадываюсь, кого Волкова имеет в виду. Но хочу, чтобы она сама озвучила мои догадки. Поэтому в ответ только качаю головой отрицательно.
- Боюсь, что нет. Не знаю.
Алиса не решается ответить, и только нервно сцепляет и расцепляет пальцы. Проходит вдоль дивана и возвращается. Вижу, что в ней происходит борьба, но при всём желании, не зная правды, помочь я не смогу.
- С отцом мне оставаться нельзя, — наконец, взяв под контроль собственные эмоции, говорит девушка.
- Почему? – мне всё ещё не понятно, отчего она так стремится сбежать из-под родительского контроля.
(Промокод kkXF15rR)
Как я понял, Волков в дочке души не чает и ратует за её светлое будущее.
Алиса загребает волосы с лица тонкой рукой и тяжело вздыхает.
Потом вдруг резко разворачивается и одним изящным движением приподнимает подол своего чёрного траурного платья, демонстрируя мне крепкое, загорелое бедро. Изменяя в один миг ход моих мыслей. На секунду мне показалось, что я увижу бельё подозреваемой. (Да, молодую и привлекательную женщину безопаснее всего так называть). Это простое движение напомнило о том, что я мужчина. Молодой, у которого есть потребности. И голод. И пустота постели.
Одно движение, из-за которого я вдруг растерялся.
Но показывала Алиса не юность своего тела. Вовсе нет.
Пока ткань края её юбки поднималась всё выше под моим алчным взглядом, а в голове происходила вакханалия из догадок и грязных фантазий, реальность больно ударила, являя свежий, багровый синяк.
Могу поклясться, что вчера, когда подручные Волкова выдернули Алису из шкафа, и она была частично обнажена – синяка на ней не было. Значит, это новый. Откуда? Ударилась?
Поднимаю глаза к лицу девушки, вопросительно вскинув бровь. Та медленно кивает.
- Отец бьёт? – озвучиваю самый логичный вариант развития событий.
Алиса спешно кивает, но платье не опускает. Кажется, она хочет продемонстрировать или сказать что-то еще, и этот синяк является единственным аргументом.
- Я заложница в его доме. Он не желает отпустить меня, или отдать врагам. Ему плевать на моё мнение и всё происходящее! Я не хочу, чтобы из-за его упрямства погиб кто-то ещё!
Глаза Волковой наполняются влагой, как бы намекая на то, как болезненно девушку реагирует на всё происходящее. Её эмоции кажутся вполне искренними, и моя броня начинает трещать.
- Так ты всё же считаешь, что Романа убили из-за тебя? – пытаюсь поймать ее на слове.
Алиса кидает в мою сторону болезненный и виноватый взгляд. Она даже не считает, а вполне уверена в этом.
- Конечно! Люди Жукова требуют, чтобы отец меня им отдал!
Она бросает юбку и вдруг поворачивается спиной.
- Расстегните! – довольно требовательно говорит девчонка, говоря о молнии на спине.
Не двигаюсь с места, в лёгком недоумении от происходящего. Девушка, оглянувшись, понимает, что я не собираюсь ничего делать, сама изгибается и дёргает за язычок замка, расстёгивая платье и демонстрируя свою спину в синяках. Я шагаю к ней, желая остановить. Но поздно, моим глазам уже представилась география побоев.
Женская спина, с крошечной родинкой на лопатке, чуть повыше резинки бюстгальтера, раскрашена багровым. Это сколько боли ей пришлось пережить?
- Почему ты не уйдёшь от него? – прочистив голос, спрашиваю глухо, вдруг остро ощущая жалость и потребность ей помочь.
Я тряпка? Определено. Но всякий раз, когда обижали кого-то более слабого, я стремился помочь. Моя мать называла это обострённым чувством справедливости.
- Не могу, — Алиса опускает лицо, всё ещё придерживая волосы рукой и стоя ко мне спиной, — Меня стерегут. Я пленница в собственном доме.
Уж не знаю, почему поверил ей. Размяк, наверное. Но её отец казался действительно лютым. Да и репутация у него была, прямо скажем, говорящая.
Волкова резко разворачивается, и наши лица оказываются очень близко.
- Пожалуйста, заберите меня с собой! Я скажу всё, что нужно! Я напишу признание и возьму вину на себя, только не оставляйте здесь, с ним!
- Что здесь происходит?! – стальной женский голос заставляет меня прийти в себя и стряхнуть морок, что навела подозреваемая.
Оборачиваюсь, пока Алиса спешно застёгивает платье, яростно краснея. Мы стояли и правда очень близко, что должно быть со стороны выглядело довольно двусмысленно. И это читалось по лицу вернувшейся хозяйки дома.
- Небольшой допрос, Вероника Максимовна, — отвечаю миролюбиво, пока другая Волкова строго глядит на Алису, — Всё же с вашей семьёй работы немало.
Пытаюсь говорить мягко, дабы не разжигать и без того сложную ситуацию.
Моя главная фигурантка по делу Жукова кидает обречённый и какой-то обиженный взгляд и спешно уходит, оставив, наконец меня наедине со вдовой.
- Алиса довольно дерзкая девушка. Упустили её в детстве, — вздыхает брюнетка и предлагает мне сесть, — Надеюсь, ей не удалось запудрить вам мозги?
Хороший вопрос, на который у меня не было ответа.
- Не очень понимаю, что вы имеете в виду, — прохладно отзываюсь усаживаясь.
- Ну, Алиса всегда получала то, что хотела. Поэтому выросла избалованной. Она не ценит семью и заботу своего отца.
- Да… как раз с его заботой я в полной мере и познакомился, — отвечаю задумчиво, вспоминая синяки на юном теле, — Но не будем об этом. Расскажите мне о вашем муже.
Допрос происходил в привычном, размеренном русле. Но я всё не мог сосредоточиться на том, что говорила Вероника. Перед глазами всплывали синяки на теле и разъярённое лицо отца Волковой. Неужели её и правда бьют?
Вдова Романа рисовала семью девушки как довольно интеллигентную. Но ведь это могло быть ложью, правда?
Спустя примерно, час, я наконец, простился с допрашиваемой. Когда выходил, Алисы и её отца уже не было на территории дома.
Итак, следует ли мне ей помогать? И если да, то как именно?
Когда подошёл к своей машине, то под дворником авто с удивлением обнаружил крошечную бумажку с запиской, где указан адрес и время.
Всё интереснее и интереснее.
________________________________
Ну что, будет Захар Алисе помогать или нет? Как думаете? Очень жду вашей обратной связи! Как вам история? Интригует? Как думаете, кто же всё-таки убил Жукова?
Жду ваши варианты в комментариях!
Глава 14
Алиса
- Куда мы едем? – робко спрашиваю отца, когда водитель сворачивает от дома Вероники, но не в сторону нашего коттеджного посёлка, а в противоположную.
Родитель кидает в мою сторону короткий, пренебрежительный взгляд.
- Дело есть, — говорит небрежно, словно отмахивается от назойливой мухи.
Понимаю, что говорить со мной здесь никто не желает. Смотрят как на прокажённую. Но разве я в этом виновата? Словно меня спросил кто-то, хочу ли я замуж за совершенно незнакомого человека. Впрочем, папа не спрашивал, убивала я или нет.
Почему?
Ответ был прост. Ему всё равно.
Иногда казалось, что я совершенно его не знаю. А ведь ближе, чем он, у меня и нет никого. Порой я верила, что всё хорошо. Но чаще жизнь казалась беспросветной и пустой. И ведь до последнего времени даже не задумывалась о том, что нахожусь в настоящем плену.
И странно, что тот полицейский внушал доверие. Почему? Возможно, оттого что я отчаялась вырваться из своего заточения. Что уж скрывать, всерьёз и не старалась никогда. Но эта свадьба стала последней каплей.
Как мне добиться правды? Как переманить мужчину на свою сторону и уговорить помочь? Астахов уверен в том, что я виновна.
Это было видно по взгляду следователя, и осторожным вопросам. Да и мой неожиданный стриптиз лишь вспугнул его. Но я сначала делаю, потом думаю. Как обычно. Ну вот зачем стала ему синяки показывать? Астахов так ведь ничего и не понял. А если даже и понял, виду решил не подавать.
Отворачиваюсь к окну, уныло разглядывая с детства знакомые пейзажи. В этом городе я знаю каждую улицу, и каждый квартал. Иногда мне тесно здесь. Ведь помимо того, что всё знакомо, так ещё и моя личность хорошо всем известна.
Отец — человек, известный в определённых кругах. Поэтому всегда, на любой вечеринке, в школе, институте или ресторане – я неприкосновенна. Прежде это было очень удобно. Но теперь, когда меня нужно защитить от него самого, все шарахаются в сторону. Кроме следователя.
- Приехали, — говорит отец, — Пошли со мной.
Я удивлённо оглядываюсь по сторонам.
Мы приехали в пригород. Небольшой дачный посёлок, с аккуратными домиками и ухоженными садами.
Место мне было не знакомым, и сразу почувствовала неладное.
Поворачиваюсь к папе, с тревогой и сомнением.
- Сказал же, выходи! – раздражённо говорит он, остановившись возле двери автомобиля и нетерпеливо поджидая, когда я, наконец, выполню его приказ.
Неуклюже выбираюсь из машины, придерживая юбку платья. Волков хватает меня за локоть, и подталкивает вперёд. Я едва успеваю перебирать ногами. Туфли на каблуках не очень удобны при быстрой ходьбе по самодельной брусчатке.
Мы входим во двор через скрипучую калитку. Сумерки уже опустились на город и районы. В клумбах вспыхнули светильники, подсвечивая кусты самшита и можжевельника.
Место казалось уютным и уединённым. Соседний дом в конце огорода, и свет из окон едва был различим среди крон плодовых деревьев.
Тропинка вьётся и убегает к дому, но мы сворачиваем в другую сторону. Меня и отца сопровождают Илья и Гриша. Странно, что прежде я с отцом их не видела.
Скворцов следует впереди, предупредительно отодвигая ветви деревьев и пропуская нас пройти.
Наконец, я вижу пункт назначения.
Большой сарай, чуть в стороне от основных построек. Гриша снимает засов с двери, и мы входим в тёмную пустоту помещения. В нос ударяет вонь удобрений, затхлый воздух и сырость. Когда глаза привыкают к полумраку, я вижу следующую картину.
На земле сидит человек – полноватый мужчина, и затравленно смотрит на нас.
Его охраняют двое крепких ребят.
- Ну что? – бодро говорит отец, — Удалось договориться?
Парни, самодовольно улыбаясь, переглядываются.
Илья подставляет Волкову стул и тот садится, тяжело вздохнув.
- Вот видишь, Сёма, как всё просто…
Толстяк смотрит на меня обречённо, а я запоздало осознаю, что лицо его кажется мне знакомым.
Уловив этот немой диалог, отец хмыкает и поворачивается ко мне.
- Понимаешь, какое дело, Алиса? Из-за твоих идиотских выходок придётся искать варианты решений.
- Я не понимаю…
- Дайте ему бумагу! – перебивает меня отец, и один из охранников протягивают мужчине клок тетрадного листа и ручку, — Пиши, Семён.
Толстяк гулко сглатывает, и утирает выступивший над губой пот. И именно этот жест пробуждает мою память. Администратор «Империала»! Он так нервничал во время свадьбы с Жуковым, что то и дело вытирал пот носовым платком.
- Что писать? – севшим голосом спрашивает приговорённый, глядя на моего отца.
- Ну, можешь написать, что мы угрожали убить твою дочку и внучку, если ты не выполнишь нашу просьбу. Но тогда им точно крышка, — спокойно заявляет отец, даже со скорбным выражением лица.
Можно подумать, ему важны эмоции кого-то, кроме него самого.
- Или, — продолжает он, — Ты напишешь, о том, что сожалеешь об убийстве Жука, и твоя кровинушка получит очень крупную сумму, а внучка отучится в лучшем вузе страны. Слово Волкова.
Семён сглатывает пересохшим горлом и смотрит на меня.
Я не чувствую ног, дыхание перехватывает от ужаса и осознания того, что происходит.
- Папа…
Волков одним движением пальцев приводит в движение Илью, тот шагает ко мне и дёргает к себе, что бы ни мешала.
- Смотри, дочка, смотри, — почти ласково говорит отец, — Что мне приходится делать, дабы исправить твои ошибки.
Приговорённый склоняется над бумагой и пишет. Дрожит всем телом, словно замёрз. Крупные градины то ли пота, то ли слёз капают на записку. Один из конвоиров достаёт верёвку и перекидывает ее край через балку под потолком сарая.
Меня накрывает. Пытаюсь вырваться и остановить это безумие. Скворцов смотрит вопросительно на отца, и тот едва заметно кивает.
Илья тащит меня к выходу, и последнее, что я вижу, как бедный толстяк встаёт на дрожащие ноги, и осеняет себя крестом.
Зажмуриваюсь, в попытке проглотить крик и остановить рыдания. Но Илья успевает зажать мне рот рукой и затолкать в машину, прежде чем выдам их криками. Бьюсь в истерике на заднем сидении, не в силах хоть что-то изменить.
Не знаю, сколько времени проходит. Мне кажется, что целая вечность.
В какой-то момент теряю связь с реальностью. И пробуждаюсь, когда отворяется дверь машины и мужчины рассаживаются по местам.
- Всё, дочка, — мрачно говорит Волков, — теперь мент точно отстанет.
У меня нет сил сдерживать свою ненависть. Смотрю на отца, а тот, встретив мой взгляд, усмехается.
- А ты думала, всё будет просто? — замечает с издёвкой, — Теперь ты у меня в долгу, Алиса. А беру я дорого.
- Ты монстр, — выталкиваю придушенный стон и ощущаю приближение истерики.
Волков кивает.
- Да, а ты – моё продолжение. И должен сказать, что удивлён тем, насколько мастерски у тебя получается скрывать своё истинное «я». Под образом невинной овечки плетёшь свои маленькие интриги, как паутинку, — он издевательски посмеивается, пока водитель заводит машину и та начинает движение, — И даже мента соблазнить пыталась! Вот уж не ожидал, что дочь моя выросла такой шлюхой, и юбки перед мужиками задирает!
Проглатываю ком, в попытке взять себя в руки. Но ничего не выходит.
Всё, о чём я могу думать – это побег. И чем быстрее я исполню свой план, тем быстрее смогу забыть это всё, как страшный сон.
Глава 15
Захар
Чем больше думаю о деле Жука, тем глубже вязну. Моя миндалина буквально орёт о подвохе, и всё на первый взгляд как будто просто и понятно.
Девчонка убивает нежеланного жениха, чем развязывает войну между двух группировок. Типичная история для городков, вроде этого. Но зачем ей это делать? Она не кажется такой уж глупой и бесстрашной. Ведь решила даже в тюрьму сесть, только бы не возвращаться к отцу. И если уж приняла такие решительные меры и озаботилась приобретением ножа, почему не продумала пути отхода?
Сижу внутри машины, в указанном месте и в указанное время из той записки, что нашёл под дворником. Но ничего не происходит.
Место выбрано весьма подозрительное. Заброшенный завод на окраине города. Когда-то здесь был лесосклад. За дачными посёлками у подножья горы. Теперь — густые заросли и руины.
Итак, что же меня ждёт?
Озираюсь по сторонам. Никого. Тогда какого чёрта я здесь?
Солнце клонится к закату, окрашивая верхушки деревьев золотом. Меня обступают вишнёвые деревья и яблони, набравшие свои зелёные пока завязи будущих плодов. Поражало порой богатство региона. До сих пор.
Пение птиц, стрекот насекомых и блаженная тишина. Отличное место, чтобы помедитировать и подумать о своём.
Вдруг слышу приближающиеся шаги. Оглядываюсь и вижу, как под сводами брошенного склада показывается мужская фигура. Мужчина идёт спокойно и при виде меня в машине, вскидывает руки, показывая, что безоружен.
Я осторожно выбираюсь из салона, положив руку на кобуру своего пистолета. В отличие от гостя я вооружён и готов применить его при необходимости.
- Майор Астахов? – остановившись на предупредительном расстоянии, спрашивает незнакомец.
Медленно киваю, с подозрением разглядывая гостя.
- Олег Матвеев, — представляется он.
Мужик среднего роста, тощий, такой обычный, что в толпе никогда бы не заметил. Эдакий клерк среднего звена. Немного сутулый, волосы с залысиной, уставший взгляд.
- Я ваш коллега, — поясняет Матвеев, — и вы прилично мешаете моей работе.
Приподнимаю бровь с долей недоумения.
- И что именно я натворил?
- Секретная информация, — многозначительно говорит молодой человек, — Но из-за вашего внимания к истории с дочкой Волкова, пошли нездоровые движения.
Это я заметил и сам.
- Поэтому принято решение работать в тандеме. Я намеренно вышел к вам, так сказать, лицом, чтобы вы понимали, с кем имеете дело. Эти люди действительно опасны, и держат город под колпаком. Внутри вашего отдела также ведётся внутреннее расследование. Полагаю, если вы окажете помощь, вам может светить повышение в звании, а может и медаль.
Усмехаюсь. М-да уж, в нашей стране, подставляя свою башку, можно только на медаль и надеется.
- Так что именно от меня требуется? – не очень понимаю, о чём он говорит.
Кого они собирались в следственном проверять?
- Есть информация, что вам поступил звонок от Маркина, очевидно, давление извне, мы его ведём, — парень кривит губы в усмешке, будто его это очень веселит, — Но немного информации о ситуации изнутри, не повредит.
- «Крысой» я не буду.
Уж точно подобное не поможет стать душой компании в новом коллективе.
Матвеев понимающе кивает, всё так же мерзко улыбаясь.
- Я ждал чего-то подобного. Но выбора у вас нет.
Интересное развитие событий, однако.
- Вы либо сотрудничаете, либо попадёте под жернова. Грядёт большой передел…
Что за теория заговора? Терпеть не могу подобные пафосные речи.
- В следственном есть «крот», который сливает информацию о ходе вашего дела. Да и многих других. Есть подозрение, что он кто-то из старичков, но вывести его на чистую воду не так уж и легко.
Слушаю, скептично поджав губы. Дерьмом попахивает.
- Поэтому надо действовать аккуратно. Пока наши бандиты глотки друг другу рвут, есть вариант покончить с коррупцией. Дело крупное, и вы уж точно не проиграете, приняв в нём участие.
Он меня вербует, что ли?
Медленно, очень медленно до меня доходит, что больно много знает.
- Допустим, я соглашусь. Что от меня требуется?
Матвеев хмыкает самодовольно и медленно кивает.
- Знал, что вы благоразумны. Пока нужно, чтобы дело Волковой спустили на тормоза. Девчонку прибьёт либо отец, либо его оппоненты. Вопрос времени. Но мы будем готовы к этому.
И снова это «мы».
- На кону куда больше, чем одна человеческая жизнь, — продолжает Матвеев, — Вы понятия не имеете о масштабах этой группировки и их способностях. Они уже до столицы дотянули свои лапы. И нагибают таких людей…
- Ближе к делу можно?
- Мы ждём крупную партию товара, через пару дней. Это должна была быть первая крупная совместная закупка Жукова и Волкова. Но баланс сил изменился, и, скорее всего, полюбовно наши герои не разойдутся. Братья Жукова решительно настроены, вырезать всех Волковых, включая двухмесячного ребёнка Вероники. Как по мне – ради бога. Но и Волковым одержать победу мы не можем позволить. Тогда Александр Юрьевич станет монополистом в этом деле, что также очень плохо. Он умён, и взять его просто так не получится. Так что, дочурка Волкова оказала нам «медвежью» услугу, спутав все карты. Сделка под угрозой, а именно в её ходе была возможность взять всех с поличным.
Слушаю удивительно разговорчивого персонажа перед собой и задаюсь вопросом: «А зачем им я?». И, словно бы услышав мои мысли, Матвеев вдруг говорит:
- Есть подозрения, что дочка Волкова попытается встретиться с вами, или даже сбежать. Гоните её домой. Она нужна нам там, дома и с отцом. Как живая приманка и раздражитель для Жуковских. Это ясно?
Удивительно, насколько всем участникам этой истории неудобна девчонка.
- Вообще-то, нет, — протягиваю задумчиво, пока лес медленно окутывают сумерки.
Матвеев сводит брови.
- Разумеется, вы вправе поступать так, как считаете нужным. Но могут быть последствия.
Задумчиво смотрю на собеседника. Итак, большая игра. С высокими ставками, и интригами, масштабов которой я, судя по всему, не представляю.
В этот самый момент у меня в кармане звонит сотовый телефон. Достаю трубку и прикладываю к уху, вежливо извинившись перед Матвеевым.
- Астахов! – рявкаю звонившему.
- Майор, тут, кажется, по вашему делу кое-что появилось, — говорит неизвестный в трубку, — Участковый «Солнечного», дачного посёлка на тридцать втором километре, Джадан, — представляется звонивший запоздало, — У нас повешенный, в предсмертной записке просит прощения за убийство Жукова, — тараторит участковый тревожно, — В следственном сказали, что вы занимаетесь расследованием, верно?
Вздыхаю, медленно осознавая, что снова вязну.
Встречаю взгляд Матвеева, который прислушивается к разговору без особого интереса.
- Повешенного опознали?
- Да, это Семён Василевский, работал в «Империале», сосед мой… — выдыхает участковый и почти всхлипывает в трубку.
Имя кажется смутно знакомым, и пока я перебираю в голове информацию, образ вечно потеющего администратора выпрыгивает на меня из закоулков памяти.
- Сейчас приеду, адрес только киньте, — говорю строго, догадываясь, что это какая-то подстава.
- Вижу, желания всех действующих лиц в этой истории совпадают? Все хотят найти виновного в смерти Жукова старшего, – усмехается Матвеев и качает головой, — Полагаю, вам пора. Да и мне, — он кидает быстрый взгляд на время, — До встречи, майор Астахов.
Глава 16
Алиса
Мы выезжаем за границы дачного поселка, и дорога петляет между холмов, минуя пригород, редкие домики и завод комбикорма.
Я не могу поверить в то, что из-за меня погиб еще один человек. Но слёзы высыхают быстро, ведь мысли заняты не тем, что произошло. А тем – что будет.
Звонит сотовый отца. Он сразу же берёт трубку, из чего я делаю вывод, что звонок крайне важен.
Но пару раз ответив, до него доходит, что тут не ловит связь. Он сбрасывает и отдает команду:
- На холме притормози на обочине. Надо перезвонить.
Гриша безропотно завозит нас на указанную точку, и отец выходит из машины, но из-за уклона, дверь остается приоткрытой. Он отходит на пару метров от автомобиля и прикладывает трубку к уху. Его слов не слышно, из чего я делаю вывод, что возможно он не хотел, что бы мы стали свидетелями разговора. Но водитель и его спутник совершенно не интересовались тем, что происходит на заднем сидении. И залипли в телефоны, расслабленно развалившись.
Идея вспыхивает ярким импульсом, и я решаюсь.
Очень тихо толкаю двери, и та, из-за того что автомобиль стоит под уклоном, податливо отворяется. Это мой шанс!
Недолго думая, выскальзываю из салона. Не знаю, что выдало меня. Шелест ткани платья, или может хруст грунта обочины под ногами, но мои конвоиры приходят в движение – резко оборачиваются в мою сторону.
- А ну стой! – рявкает один.
- Куда! – в унисон ему басит второй.
У меня крошечная фора, но я лучше переломаю ноги на этих холмах, чем вернусь!
Делаю два быстрых шага в сторону от машины и отца, который пока не заметил происходящего, увлеченный разговором, и запоздало осознаю, что в непроглядной тьме ночи, не разглядела, что холм уходит резко вниз.
Падаю на задницу и скатываюсь, обдирая руки, ноги, бедра – крутит, меняя нещадно, по свежей траве. Из груди вырывается выкрик, на который, наконец, реагирует и Волков.
- Какого хрена стоите?! – орёт он на парней, - Ловите ее!
Перевожу дыхание, становлюсь на ноги и ломлюсь в лесок со всех ног. Бегать на каблуках по густой траве и бурьяну не самое удобное мероприятие, поэтому я не придумываю ничего умнее, кроме как снять обувь и бежать босиком.
Оглядываюсь, едва достигнув лесополосы, и вижу скачущие огни фонариков на холме. Преследователи спускаются спешно по более пологому склону.
- Надеюсь, она себе шею не свернула? – доносятся их голоса.
- Лучше бы свернула, - вторит ему второй, обшаривая траву у склона.
Пытаясь заглушить хриплое дыхание, что рвется наружу, ныряю в кусты, и ползу как можно тише до ближайшего камня. Пытаюсь отдышаться и оценить масштабы повреждений. Пока Илья и Григорий бегут к лесу.
- Смотри! Куст! – кричит один из них.
Надо быть осторожнее! В такую безветренную погоду, кусты не могут двигаться сами по себе! Пригнувшись, отбегаю еще на пару метров от камня и прячусь за ствол дерева, в попытке отдышаться и не паниковать. Сначала сбежать от них, а потом уже придумаю, как быть дальше.
Где-то позади слышу плеск воды. Река? Я видела ее в дачном поселке, когда мы ехали в эту сторону.
- Нет ее тут! – меж тем переговариваются мои конвоиры.
- Вряд ли бы она в лес ломанулась. Девчонка городская. Боится темноты и змей.
- А тут змеи водятся? – тревожно уточняет Илья.
- Ага, удавы, - гыгыкает его спутник и луч фонарика скользит среди стволов берез и яблонь, ощупывая пролесок.
Едва он ускользает в сторону, я крадусь к другому камню, прислушиваясь к плеску воды. Если удастся выйти к реке, то возможно спасусь. Но сначала запутать этих придурков.
Закусив губу, тихонько сажусь на четвереньки и тянусь к большому такому камню, бесшумно беру его и возвращаюсь в своё укрытие. Оглядываю территорию вокруг, и приметив самые дальние от меня кусты, швыряю свою находку.
(Промокод XF1OdqDt)
- Туда! – приметив шелест и движение, кричит Илья, и парочка тугодумов ломится в заданном мной направлении, а я – в противоположное.
Очень тихо и осторожно.
Опускается туман, наполняя пролесок такой зловещей атмосферой, будто я попала в кино. Ночь. Лес. Погоня.
Оглядываюсь и продолжаю пятиться. Почва под ногами стала влажной, но осознаю это слишком поздно. Ноги съезжают, и плюхаюсь в воду с громким всплеском. Река гораздо ниже леса и я очень надеюсь, что меня не услышали. Течение тут же подхватывает и тащит прочь. Но кричать о помощи я не стану.
Да, я боюсь ночи и змей. Леса и бандитов. Но больше всего на свете боюсь своего отца.
Несколько ударов о дно, но течение не такое сильное, что ему невозможно противостоять. Настраиваюсь на то, что я все же хозяйка происходящего! Цепляюсь за какую-то корягу и повисаю на ней, что бы отдышаться. Оглядываюсь на лес, в попытке разглядеть скачущие огни фонарика, но они остались за поворотом устья, так что природа играла со мной в мою пользу.
Выползаю по илистому дну на берег, удерживаясь за мокрый ствол дерева и остро ощущаю как от меня воняет тиной и какой-то еще дрянью. Скорее всего, в эту речку сливают нечистоты местные заводы, пару лет назад здесь массово дохла рыба. Но я очень надеюсь, что эта зараза не липнет к людям.
Дрожу от холода, и боли, обхватив себя руками бегу вдоль речки согнувшись. Пальцы ног мерзко шлепают по глине, утопая и оставляя следы. Очень надеюсь, что люди отца не станут искать меня здесь, но на всякий случай отошла от края и побрела по мелким камешкам, то и дело оглядываясь и подгоняя себя. Сил было всё меньше и меньше. С каждым шагом смелость покидала меня, и ей на смену – осознание собственной глупости.
Я сбежала и что дальше?
В ответ на мысли вижу мостик над речкой. И указатель - «СНТ Солнечный». Цепляюсь руками за корни деревьев, выбираюсь из устья реки, и воровато оглядываясь, украдкой перебегаю мосток в указанном направлении. Я знаю, что сделаю!
Захар
Когда я приехал на место преступления, солнце уже село.
Повешенный администратор отеля «Империал» оставил предсмертную записку, и участковый вполне логично рассудил уведомить меня и пригласить на место.
Только вот, вряд ли догадывался, что именно Семёна Василевского я бы стал подозревать в убийстве Жука в последнюю очередь.
Вхожу в сарай, оглядывая работающих там людей. Тело уже увезли, и только унылый участковый Джадан курил в сторонке.
- Это вы звонили? – обращаюсь к мужчине, предварительно представившись.
Тот кивает и поднимает на меня глаза. Фамилия соответствовала, судя по всему – кавказец.
- Записку могу увидеть?
Джадан быстро достает бумажку, которую даже в полиэтилен не упаковал. Сложил вчетверо и сунул в карман.
Разворачиваю лист, подсветив себе фонариком телефона, читаю: «Очень жалею о том, что убил Жукова, он превратил мою жизнь в ад. Жить с этим не могу»
Перечитываю строки снова и снова, потом поднимаю глаза на участкового.
- Вы говорили, что были знакомы?
Джадан кивает, стряхнув пепел с сигаретки, и отшвырнув окурок в заросли смородины.
- Это почерк Василевского?
Участковый смотрит на бумагу и снова кивает, но неуверенно добавляет:
- Похож на его.
- У него есть семья?
- Дочь в соседнем городе с внучкой. Я уже оповестил.
Киваю медленно, прикидывая, с чего вдруг Семён решил убить своего шефа.
- Он может, делился чем-то?
Джадан пожал плечами.
- Да ничего такого. Конечно, Жукова не любил. Мол зарплату задерживал и всё такое. Но кто его в этом городе любил?..
Участковый выглядел прибитым произошедшей трагедией, но я его и не виню.
- Если вы не против, бумагу заберу. Дочери еще покажу, что бы почерк сверить, хорошо?
Джадан снова грустно кивает.
Конечно, тут меня интересовала только записка, поэтому быстро оглядев сарай, я оставил там поработать Павла, а сам направился к машине. День был длинным и трудным.
Разговор с Матвеевым вселил очень неприятное ощущение, которое усиливало чувство, будто я всего лишь пешка в чьей-то большой игре. Только в чьей? Вряд ли самому Волкову или Жукову так уж хочется «гасить» друг друга. Тогда кто? Спецслужбы собирались брать обе банды, и это был только вопрос времени.
Всё упиралось в дочку Волкова, которая своим эгоистичным поступком разрушили чинный уклад жизни городка. Во всяком случае, только эта теория имеет смысл. На мой взгляд. Но тогда самоубийство Василевского не вяжется.
Всю дорогу обратно я прокручиваю в голове теории, мотивы каждого фигуранта, и его возможный выигрыш. Но удивительно то, что при любом раскладе, никто из участников событий не выигрывал. Даже сама Алиса, совершив преступление и побег, что получила? Нет денег, нет связей, постоянно жить в страхе? Сомнительная перспектива.
Девушка вроде неё охотнее бы сменила покровителя и жила тихой и спокойной жизнью. Во всяком случае, это казалось прагматичным. А современные девушки меркантильны и продуманы.
Датчик топлива показывает, что пора бы заправится.
Заезжаю на заправку, и выбираюсь из машины тяжело. Ставлю пистолет в бак, иду платить. На обратном пути, обхожу машину лениво, оглядывая ее на предмет грязи и грядущего омовения в пене животворящей, которая этому ржавому корыту – что «мёртвому припарка».
На левом крыле просматривается большой такой «рыжик», в центре – дыра, в которой обычно виднеется лишь черная пустота. Но не сегодня. Там что-то было.
Тянусь к табельному оружию, и оглядываю багажник. Теперь уже отчетливо вижу поцарапанную замочную скважину. Где ключ от багажника? На связке ключей. А где я оставлял ключи? В зажигании, правильно. Кто рискнет лезть в машину полицейского при исполнении? Да еще и на месте преступления?
Кто и зачем лазил в моём багажнике? И что мне оставил там?
Возвращаюсь в салон машины и заглядываю за руль, ключи висят в зажигании, но от багажника нет. Интересно.
- Чувак, ты место освобождаешь или до завтра будем стоять? – возмущается следующий в очереди на заправку.
Если там бомба, то от заправки и, правда, лучше отъехать.
Киваю миролюбиво и снова сажусь за руль, поглядывая в зеркало заднего вида. Как я мог не заметить, что в моей машине кто-то был? Хренов следователь, твою мать.
Отъезжаю в ближайший от заправки придорожный карман, и с долей обреченности подхожу к багажнику и, сжав руку в кулак, ударяю по заднему «фартуку», даже зажмурившись на миг, ожидая взрыва, что разнесет меня и дедову «шестёрку» на сотни кусочков.
Но вместо этого, багажник автомобиля, щелкнув, отворился.
А там, внутри, в грязи и ссадинах лежит Алиса Волкова, сжимая в чумазой руке ключ от моего багажника.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги