Когда есть только дорога

1

*

Всё было странным.

Всего оказалось слишком.

Эмилия стояла, буквально придавленная к земле этим ощущением. И даже её самоконтроля, выработанного множеством опасных ситуаций, не хватало, чтобы справиться с ним.

Запахи. Звуки. Высота. Скорость.

Всё это ошеломляло.

Эмилия прижала к себе дрожащую Лали и стала делать глубокие вдохи, стараясь вернуть себе контроль и оценить ситуацию. Она буквально заставила себя сделать шаг от портала, чтобы не перекрывать проход следующим, уже понимая, что надо будет напоминать каждому выходящему о необходимости шагнуть в сторону.

Время.

Межмировой портал – не шутка, и никому не ведомо, сколько Сирин сможет его поддерживать.

Эмилия сделала три глубоких медленных вдоха, как учили, помогла Лину отволочь от портала безучастную ко всему вокруг Энжи и быстро осмотрелась, усилием воли отодвинув на задний план все эмоциональные реакции.

Разумеется, с ними придётся иметь дело, но… Позже.

А сейчас… Как под рапорт.

Только факты.

.

Точное расположение неизвестно, но предположительно – Дит, Город-без-имени, Первая Бездна.

Они находятся на набережной, довольно неплохо оборудованной для прогулок. По одну сторону от них раскинулась до самого горизонта река, утопая вдалеке в тумане. Прекрасно зная, что это за место, Эмилия сглотнула и почти помимо воли сделала шаг подальше от воды.

По другую сторону расположилась дорога, по ширине вовсе не уступающая Железному Тракту, только покрытая куда более ровным материалом. Улиток или телег не было, зато присутствовали весьма необычные самоходные машины – на четырёх колёсах, не на стандартных шести лапах. В горах такая мгновенно увязнет, да и по реке едва ли сможет плыть.

Впрочем, по местной реке может плавать одна-единственная лодка, а дороги, докуда хватает взгляда, ровнее, чем в Княжьем Граде. Так что, подобный тип конструкции оправдан. Эмилия читала, что примерно к тому же пришли артефакторы из техногенных миров. Очевидно, этот мир, будучи первой из Бездн, перенял многое от своего техногенного соседа.

За дорогой высятся… Очевидно, дворцы. Или, возможно, нечто совершенно иное. В родном мире Эмилии не приходилось встречать настолько высоких зданий, она затруднялась предположить, для чего они могут быть нужны.

Во многих окнах горел свет.

На улице предположительно ночь, если конечно, ночь не царит в этом месте всегда. Но, если судить по наличию зелёных деревьев, растущих вдоль дороги, и звёзд на небесах, то имеет смысл заключить, что с большой долей вероятности день тут всё же бывает: из мемуаров иномирных путешественников Эмилия помнила, что в лишённых света мирах деревья в привычной форме встречаются редко, и они по какой-то причине никогда не зелены.

Вполне вероятно, ночь. Прохожих немного; на набережной прогуливается какая-то пара, ещё несколько человек сидят через дорогу за столиками с какой-то яркой вывеской. Эмилия прикинула, насколько безопасно будет подойти к ним и попросить о помощи. Или не стоит светиться? Но без чужой помощи у них нет ни малейшего шанса выжить здесь. А значит, когда они все выберутся…

Никогда не говори “когда”.

Любое “когда” по сути своей – если.

Эмилия очень остро вспомнила эту истину, когда портал, дрогнув, закрылся за одной из служанок Марши, отрезая их друг от друга стеной огромных расстояний и межзвёздных пространств.

Уилмо и Бетта тоже остались там.

– Что… что случилось?! – воскликнул Лин. – Бетта?! Папа?! Что произошло?!

Эмилия снова повторила те самые три вдоха.

Помогло не слишком, но, по крайней мере, у неё хватило самоконтроля сказать твёрдым, безапелляционным тоном, который даже в худшие дни сбивал на подлёте чужие истерики:

– Очевидно, они не успели пройти с нами. Портал закрылся.

– Что значит закрылся? Я хочу обратно!

– Я тоже хочу обратно! – тут же подхватил притихший было Маклан. – Я… где мама и папа?!

Услышав эти вопли, Лали, молчавшая всё это время, разразилась оглушительным, судорожным плачем.

Вот только этого не хватало.

Будто доказывая, что всё может быть ещё кучерявее, одна из служанок, та самая, чья рука была сломана, осела на мостовую. Вторая просто стояла и хлопала глазами, но явно была в шаге от того, чтобы повторить фокус подруги.

Хоть какое-то самообладание сохраняла только почтенная чета – Эмилия подозревала, что опыт выживания в вольных городах и блуждания по многочисленным трактам сделал их более устойчивыми к такого рода вещам…

Эмилия почувствовала взгляд и отметила, что у входа в ближайшее из высоких зданий стоит трое представительниц разных рас, одетых в одинаковую униформу с изображением коричневых зерён и чашек.

Одна из девиц обладала внушительными оленьими рогами (которые ей, впрочем, были весьма к лицу), вторая удивляла синеватым оттенком кожи, третья внешне выглядела, как человек. Однако, объединяло их одно: на Эмилию со спутниками эти девицы смотрели с одинаковым, вполне узнаваемым выражением на лице.

Подозрение, раздражение и лёгкое пренебрежение – коктейль, знакомый до последнего глотка. Он никогда не сулит ничего хорошего.

Эмилия встретилась взглядом с господином Лайвр и лёгким кивком указала на девиц. Те как раз принялись проявлять повышенную активность, одна из них что-то наговаривала в маленькую коробочку, как предположила Эмилия, возможно, артефакт связи.

– Не очень хорошо, – сказал Лайвр, – но бежать нет смысла. Не в нашем состоянии.

Эмилия мысленно согласилась.

У одной из девчонок сломана рука, вторая просто сидит на земле и смеётся; дети, исключая Энджи, в истерике.

И, честно сказать, лучше бы Энджи истерила, чем этот безучастный взгляд на тысячу дорог вперёд.

Лайвры уже в возрасте. Эмилия измождена боем и тоже не относится к товарам первой свежести.

Таким весёлым составом у них не получится играть в прятки с местными кем бы то ни было… Да и поздно уже думать об этом: неподалёку от них из тумана буквально возникли две фигуры в униформе, на этот раз явно не гражданского образца. Скорее… Местные стражи порядка?

2

*

Район, куда попаданцам указали путь не заметившие их стражи закона, выглядел… Ну что же, Эмилии доводилось бывать в портовых кварталах и на окраинах вольных городов, так что картинка её не слишком удивила. На самом деле, больше поразил очень резкий контраст. Настолько, что она обещала себе даже обдумать это на досуге.

То есть, только что они шли по весьма состоятельным кварталам. Эмилия могла не разбираться в местной моде и обычаях, но есть вещи, которые более-менее универсальны для таких вот близкорасположенных миров. Одно древо на всех было гарантом такой вот схожести.

И Эмилия узнавала эти кварталы, хотя никогда их раньше не видела. Как ни крути, а сытая состоятельность крепкого среднего класса имеет свой собственный привкус и аромат, который очень тяжело с чем-то спутать; спасибо Уилмо, ей довелось в подобной атмосфере некоторое время пожить.

Ухоженность домов и дорог, аккуратно подстриженные растения, блестящие самоходные машины, добротная и очень гармоничная одежда редких прохожих… И тем неожиданнее был контраст, когда, свернув в переулок и миновав его, они будто бы оказались в другом мире.

Снова.

В большинстве городов, знакомых Эмилии по родному миру, такие контрасты тоже бывали, но не настолько… Резко. Разительно.

Очевидно, такова была особенность местного города: он был очень разным.

– Мы снова в другом мире? – спросила тихо Лали. – Может, пойдём в прошлый? Там было лучше.

Эмилия на это только вздохнула.

На удивление (или не на удивление, учитывая способность детской и эльфийской психики к адаптации) из всех малолетних истериков Лали относительно успокоилась быстрее всех. Она даже с удовольствием жевала какую-то местную сладость, появление которой было отдельной историей.

Тогда они как раз расспрощались со своими провожатыми и, следуя их инструкциям, шли по городу.

Ну то есть как – шли… Учитывая их агрегатное состояние, слово “ползли” было куда уместнее. Эмилии удалось заткнуть Лина силой своего авторитета (и твёрдым обещанием, что они скоро увидят отца и Бетту – что было, разумеется, ложью; в данный момент она здорово сомневалась, что они увидятся хоть когда-нибудь – но в иных обстоятельствах ложь бывает жизненно необходима).

С Макланом было сложнее. Мальчик находился в том самом возрасте, весь мир воспринимается острее, а ещё был травмирован крайне неприятным способом. Его вера в то, что он “предал своих родителей” подкармливала чувство вины, основной первоисточник всех прочих деструктивных чувств. При этом, объяснять парню, что во вменяемом состоянии его родители сами бы в четыре руки впихнули его в портал, не было ни смысла, ни времени. Учитывая нанесённый ущерб, тут потребуются часы и часы у менталиста… В итоге, Эмилии пришлось наложить успокаивающие чары, которые только маскировали, а местами даже усугубляли проблему – но других вариантов у неё не было.

Стоило разобраться с этим, как у Ниты, одной из служанок Марши, закончились анестезирующие чары. Учитывая полностью человеческую природу девчонки и сломанную в двух местах руку… Им пришлось временно осесть в одном из более-менее скрытых от всеобщего обозрения дворов, чтобы попытаться решить эту проблему.

Когда неподалёку от них остановилась одна из самоходных машин, Эмилия насторожилась. Вышедшая из машины дама явно жила в одном из окруживших двор короной блестящих домов, и… В общем, Эмилия допускала, что волшебнице с детьми, приехавшей домой вечером и обнаружившей на пороге кого-то вроде них, будет мягко говоря не по себе. И дело кончится новыми стражами порядка – которые, с очень большой долей вероятности, их всё же заметят. Потому что, какие бы негласные распоряжения и внутренние договорённости ни бытовали сейчас среди местных стражей закона, такое сказочное везение едва ли может повториться.

Дама окинула их долгим пристальным взглядом, вздохнула и что-то тихо сказала своей старшей дочери. Девочка поначалу заупрямилась, а потом шагнула к тихо плачущей Лали, вздёрнув подбородок, и протянула ей одну из своих конфет.

Последовала немая сцена.

Потом Лали всё же осторожно взяла предложенное, и на её губах дрогнула лёгкая, болезненная, но всё же улыбка.

– Спасибо, – сказала Эмилия тихо, надеясь, что её поймут.

Дама кивнула и протянула гостинец уже самой Эмилии. Ей достался мерцающий кристалл, который, как выяснилось, был своеобразным аналогом местных денег.

– Для детей, – сказала дама тихо, – и пусть небо и земля вам помогают. Всё будет хорошо, но не сразу.

Эмилия поклонилась в ответ, но дама уже решительно тянула своих отпрысков к двери, как будто ничего не произошло.

“Лучшее и худшее, – подумала Эмилия. – В такие моменты ты узнаёшь, как люди жестоки, и понимаешь, как они добры. Как артефакт-проявитель. Никогда не перестану удивляться этому.”

Они пошли дальше, и Лали успокоилась настолько, что даже смогла толком спросить, где Лисса и когда они увидят её снова.

“Скоро, – ложь стала уже привычной. – Пока тебе придётся немного потерпеть, хорошо?”

“А где мы?”

После этого Эмилия пустилась в объяснения о другом мире, стараясь сделать голос как можно более монотонным и успокаивающим. Так они дошли до своей первой точки назначения… Только вот, глядя на расходящиеся вокруг узкие замусоренные улочки, Эмилия невольно спрашивала саму себя: “И что дальше?”

– Что мы будем делать дальше? – спросила госпожа Лайвр тихо.

Очень хороший вопрос.

– Эта улица не выглядит безопасной, – тихо сказала Айнвенди, вторая служанка, – там на земле спят люди, но… Я не думаю, что мы можем так просто к ним присоединиться.

Ну разумеется, нет.

Жизнь на улицах опасна даже для тех, кто эти самые улицы хорошо знает; для чужаков же, да ещё и в их ситуации…

– Надо найти хоть какую крышу над головой, – резюмировал господин Лайвр. – И проверить, что из того, что мы собирали в дорогу, уцелело.

Эмилия кивнула.

Было у неё, правда, дурное предчувствие по обоим пунктам, но она приказала себе не задумываться об этом.

3

***

— Я лечу на драконе, — сказал Лео, неотрывно глядя вниз. — Охренеть. Это почти что детская мечта. Увидел как-то картинку в книге сказок… Если бы я только представлял всё остальное!

Кира вздохнула.

Она даже не стала язвить по поводу тех диких форм, которые обретают сбывшиеся мечты.

Они действительно летели на… эвакуационном драконе?..

То есть, не на самом драконе, конечно. Учитывая огромные скорости, внушительную высоту, шквальные порывы ветра, разреженный воздух и прочие прелести, Кира здорово сомневалась, что классическая фэнтезийная картинка с драконом и всадником возможна технически… Разве что, быть может, для других драконов и сильных магов. И то едва ли такой способ транспортировки можно назвать комфортным.

Впрочем, как выяснилось, местные давно изобрели специальные энергетические мешки, в которых принято таскать живые грузы. В один из таких мешков их и загрузили.

Это был неплохой исход.

Честно говоря, когда дракон приземлился на поляне, Кира была вполне готова к тому, что вот сейчас-то их точно убьют.

В тот момент это волновало очень мало: так называемая “песня”(которая является по сути своей чем-то средним между нервным брекдауном, выбросом огромной магической силы и нескончаемым криком всего её существа) исчерпала её до дна. Кира была слаба настолько, что едва ли могла поднять руку, и все эмоции её тоже были выжжены.

Именно потому дракона она созерцала с флегматичным равнодушием человека, который устал настолько, что перспектива выспаться в гробу начинает казаться чуть ли не привлекательной.

— Выжившие из Долины? — спросил дракон, обернувшись в человеческое обличье. — Назовите себя.

Вперёд выступил Уилмо и спокойным, звучным голосом представил всех присутствующих. Кира с Лео с его лёгкой руки были названы приехавшей из вольных городов прислугой.

Дракон ещё раз осмотрел их всех, сканируя ауры и изучая внешность… Что же, на здоровье. Кира примерно представляла, как они сейчас выглядят, и могла гарантировать: ничего угрожающего в зрелище не было. Магия Лео изначально не боевая, Марша, Уилмо и Дишоно даже не маги, а Кира с Беттой представляли собой совершенно жалкое зрелище. Для Киры полное отсутствие сил, сочетающееся с природной защитой Сирина, стало спасением. Осмотрев их и не обнаружив на аурах никаких печатей, а среди артефактов ничего подозрительного, дракон кивнул сам себе.

— Загружайтесь, — сказал он. — В этом районе сейчас… небезопасно. Людям нельзя здесь находиться.

Не то чтобы у них на самом деле были возражения на эту тему.

*

Дракон летел высоко, потому пейзаж, открывающийся внизу, был зрелищным.

И жутким.

Картины разрушений были масштабны, тут и там полыхали магические пожары или простирались километры выжженной, покрытой пеплом земли.

— Что там произошло? — прошептала Бетта.

Кира сглотнула, снова пережив на миг то самое видение с женщиной в чёрном.

— Тень Предвечной… — прошелестел шёпот.

Озвучивать это знание Кира, конечно, не стала.

Между тем, их дракон миновал горный хребет, и линия разрушений сменилась более-менее спокойным районом. Кира могла созерцать величественные горы, тянущиеся вверх, и прекрасные леса на склонах, и несколько небольших городов, раскинувшихся с другой стороны…

Там было очень красиво.

Кира невольно задалась вопросом: а как выглядела Железная Долина до того, как… как? Это могло бы показаться идиотизмом, учитывая, что она прошла через всю Долину, от края до края, но… Правда в том, что Кира не была способнаа воспринимать красоту окружающих видов в те моменты. Если она и запоминала какие-то локации, то только в качестве ориентира на местности — но преимущественно это всё слилось в сплошную кровавую баню.

Однако города, по направлению к которым они постепенно снижались, пока что не затронуло войной… Кира прервала собственные мысли, когда они снизились чуть ниже и стал виден караван обозов, запрудивший все дороги, и спешно возводимые фортификационные сооружения, и драконы, восседающие на самых прочных крышах.

Что ж.

Ладно, было бы глупо говорить, что войной эти территории совсем не тронуты. Но до тотальных разрушений пока не дошло, вот в чём дело. И… эти города были прекрасны.

Из своего опыта Кира уяснила, что драконам, прям как эльфам из разных киносаг, свойственно очень ловко переплетать свою архитектуру с природой. Но теперь, с высоты драконьего полёта, она могла оценить эту прелесть по достоинству и… Что ж.

— Офигеть. Сюда б не нас, а студентов-архитекторов на стажировку, — пробормотал Лео.

Кира тут же ткнула его в бок локтем.

Избранный на всю голову, блин! Что с тобой не так? Неужели не понятно, что сейчас нельзя говорить ничего даже примерно лишнего!

Кира тихонько выдохнула, понадеялась, что в Вольных Городах тоже есть студенты-архитекторы, и снова уставилась на приближающийся город. Красиво… Как красиво. И Лео прав, конечно, по поводу того, что по-хорошему люди должны были бы прийти сюда гостями, равными драконам, и смотреть на эту красоту, не уничтожая, и восхищаться, и изучать…

Но так ли часто подобные вещи происходят по-хорошему?..

*

Их высадили немного вдалеке от города, в переполненном палаточном городке.

Двое оборотней, ожидавших внизу, окинули их не самым восторженным взглядом и не очень вежливо велели ждать в сторонке. После они проследили, как дракон, притащивший их, тут же улетает вновь.

Выражение на их лицах приобрело ещё менее счастливый вид.

— Сколько эвакуационных драконов мы уже потеряли?

— Три, только за день.

— Об этом я и говорю! Мы должны прекратить это! Этот человеческий мусор не стоит таких жертв!

— Дэйдо!

— Что?! Разве я не прав? Многие из них всё равно умрут, среди них могут быть лазутчики, и в целом это всё — совершенно бессмысленные жертвы. Большинство из них вообще люди!

4

*

— Просыпайся! Ну же!

Кто-то тряс Киру за плечо.

Что-то грохотало, и земля, кажется, дрожала. Землетрясение? Что-то ещё? Кира не хотела знать, она для этого слишком устала.

— Просыпайся, если хочешь жить!

Кира только прикрыла глаза, стараясь свернуться более компактным клубочком.

Она устала, слишком устала.

Она раньше не знала, что такое бывает, что физически возможно устать настолько, что становится наплевать на всё — но вот она, реальность, постоянно доказывающая возможность невозможного. Очень смутно, как сквозь туман, Кира помнила, как они нашли место в одной из наспех установленных палаток и завалились спать. Она отрубилась, кажется, ещё до того, как голова её коснулась подушки…

Сны оказались вязкими, тяжёлыми. Они были полны крови и шёпота. Небо в снах горело ярким зелёным светом — и падало, падало падало ей навстречу...

Но даже паршивый, не приносящий никакого отдыха сон был намного лучше, чем просыпаться.

— Кира, пожалуйста!

Нет.

Только не просыпаться. Она не станет. Она просто не может, если уж на то пошло. Если сдохнет во сне, то хотя бы выспится. Хотя бы отдохнёт…

Снова грохот, на этот раз оглушительный, совсем рядом.

— Да она холодная, как мертвец!

О? Неужели она снова умерла и воскресла? Или просто ослабла настолько, что температура тела стала стремительно падать?

Глаза были очень тяжёлые. Их не хотелось открывать. Пусть её только оставят в покое. Пусть только…

Снова грохот, и рёв, и дрожь земли.

— Дайте-ка мне! — Кире снилось, что её кто-то подхватил на руки.

— Папа?

— Да она почти ничего не весит!

— Думаете, она тоже заболела?

Тоже?

— Нет, мне кажется, это что-то магическое. Она не истекает кровью, если ты не заметил.

— Думаю, это истощение.

— Надо показать её лекарю…

— Нам нельзя здесь оставаться. Нам нельзя оставаться здесь.

— Нам надо просто её оставить!

Кира свернулась в чьих-то руках, впитывая щедрое человеческое тепло.

— Мы не собираемся никого оставлять, понятно? Никого! Пошли, живо!

Кира отметила про себя, что человеком, прижавшим её к груди, был Уилмо. Неожиданно, но приятно…

Её глаза были полуприкрыты, и она не уверена, что творилось вокруг. Всё горело, гремело, рычало. В небе то и дело что-то вспыхивало. Кто-то кричал. Вокруг носились люди.

Потом её встряхнули.

— Девочка, проснись, ну! Надо перелезть через забор, мы не сможем тебя перекинуть. Проснись! Тебе надо просто уцепиться…

— Я поймаю!

Кира моргнула и изо всех сил попыталась собраться с мыслями. Это было не то что трудно, но почти что невозможно физически. Сколько она проспала? Что происходит?

— Просто перелезь через забор!

Да. Начнём с простых, понятных и близких сердцу вещей.

В лихорадочной темноте, окружившей её, Кира нащупала забор и послушно подтянулась, чтобы мешком упасть на другую сторону…

Другие руки подхватили её.

— Держу, — сказал Лео.

Он не оставил её на этот раз. Достаточно ли этого? Чувствуя благодарность и горечь, Кира снова провалилась в сон.

*

Когда она в следующий раз открыла глаза, это сопровождалось пением птиц и журчанием ручья. Грохот был тоже, куда без него — но такой далёкий, что это почти что приносило облегчение.

— Эй, — её осторожно погладили по плечу, — как ты?

Кира открыла глаза и задумчиво посмотрела сначала на крону дерева, раскинувшуюся над её головой, потом на Бетту. Девчонка выглядела ужасно измотанной, на её щеках были следы крови, но она слегка улыбалась, будто пытаясь убедить, что всё в порядке.

Кира вздохнула про себя.

— Только не говори, что тебя поставили меня сторожить. Ты выглядишь так, как будто тебе самой нужна сиделка!

— Я заменила Лео, — пожала плечами Бетта. — Он просидел рядом с тобой почти что целые сутки, и я угрозами и шантажом отправила его спать.

— У тебя на щеках кровь.

Бетта вздохнула.

— Опять, да? Я подхватила алый мор, но, по счастью, в очень лёгкой форме, отделалась кровотечением из глаз. Дишоно и Марше… Не так повезло.

Кира нахмурилась. Во рту стало горько.

— Пани Марша… умерла?

— Нет, что ты. Отец с ней, и ей уже лучше. Нам повезло, что ветер дул в другую сторону, и забрали нас оттуда достаточно быстро… В общем, все живы. И мы… смогли уйти.

Кира тяжело сглотнула, и Бетта тут же протянула ей чашку с каким-то горьким травяным настоем. Кира поморщилась от вкуса этой гадости на губах, но послушно выпила, не задавая вопросов.

Право, если бы Бетта хотела что-то плохоее с ней сделать, то давно уже сделала.

— Знаю, что на вкус как дерьмо, — вздохнула Бетта, — но это лучшее из того, что осталось у нас в запасах. И, возможно, может пойти ей на пользу.

Кира медленно кивнула. Она чувствовала, как горечь напитка постепенно, шаг за шагом распространяет внутри неё приятное тепло, проясняя разум.

Именно тогда Кира задала вопрос, с которого, по-хорошему, следовало начинать:

— Ты не объяснишь мне, что произошло?

Бетта выдавила лёгкую кривоватую улыбку.

— Могу сориентировать в рамках того, что сама хоть немного понимаю. Это не так уж много, если честно. По мне, так всё происходящее — чистой воды безумие.

Кира задумчиво посмотрела на неё.

Девчонка ей… не нравилась.

И нравилась.

Первое было женско-человеческое, ревнивое. Вот были они с Лео, одни против всего мира, цеплялись друг за друга. Не уверена, что отношение её к нему было романтического типа, но Лео воспринимался единственной опорой в этом дивном новом мире, что… скажем так, немало. Особенно в этих обстоятельствах.

И тут является Бетта, как будто сошедшая с иллюстраций в книгах о прекрасных принцессах вроде мультяшной Золушки или Анастасии — вся такая грациозная, женственная и сдержанно-красивая, с тайным бэкграундом в виде знатного происхождения, сердцем, полным любви, и прочей мутью.

5

***

— За это я не возьмусь, — сказал друид Реджи, воскурив свою волшебную трубку.

От дыма безголовая статуя Королевы подозрительно дёрнулась. Эмилия насторожилась, приготовившись упокаивать свежепробудившуюся тварь, но Реджи просто строго посмотрел на статую, и шевелиться она передумала.

Эмилия невольно порадовалась, что в шестом мире друидов нет. Опасные твари. Не хотела бы она с такими сражаться.

Впрочем, в данной ситуации ни о каких сражениях речи не шло: Реджи оказался для них настоящим лучём света в окошке, к которому Эмилия не испытывала ничего, кроме уважения и глубокой благодарности.

— Не обращайте внимания, — сказал он, — я уже пятые сутки на ногах, приходится курить такое, от чего встанет всё.

— Даже статуи.

— Даже они.

— Со мной не поделитесь? Я чувствую себя так, как будто ещё немного, и прямо здесь лягу.

— Извинте, но нет. Понимаю, что вы покрепче многих, но дым ясности — не самое здоровое, что есть на белом свете, и воздействует как яд даже на тёмных магов. Никакой наглядной необходимости стимулировать вас этой гадостью нет, это не вопрос жизни и смерти.

Эмилия покосилась на Реджи.

Тот был молод, слегка толстоват и бородат. Его тёплые глаза цвета летней травы сияли ярким, но чуть лихорадочным блеском, а тени под глазами углубились до почёётного звания мешков.

— Вам бы самому поспать, — отметила она.

— Пока что держусь, — вздохнул друид. — Пострадавшие всё прибывают, а лекарей тут, как вы заметили, не так уж и много. Мало кто готов работать бесплатно, ещё меньшее количество наших готовы рискнуть и нарушить закон, оказывая нелицензионную помощь. За такое могут и разрешение на лекарскую деятельность отобрать, а то и магию заблокировать… Конечно, вероятность того, что кто-то пожалуется и делу дадут ход, не очень высока. Но она есть.

Эмилия покачала головой. Она уже знала об этом обстоятельстве, но до сих пор не могла понять, как к нему вообще относиться. С её точки зрения, это был какой-то неописуемый бред.

— Вы спасаете жизни, конечности и здоровье. Как за такое можно осуждать? Я не понимаю.

Реджи усмехнулся и уставился в небо.

— Это спортный вопрос, — сказал он. — Тут нет определённого ответа. Законы Города придумывали не дураки, и строгая регуляция магических вмешательств — одно из необходимых условий права. Тот факт, что ты можешь здесь законно лечить только тех, на чьих аурах стоят печати города, объясним. Это вопрос ответственности, и решения споров, и многого другого. Порой лекари совершают ошибки; порой никаких ошибок нет, но пациенты всё равно не выживают. Такие ситуации ведут за собой разбирательства, и записи на печатях в этом смысле — идеальная защита для лекаря и пациента. Эта система отлично работает в Городе… Просто она порой бывает крайне… негибкой. Как вот сейчас, например.

Реджи выдохнул в небо кольцо дыма.

— Когда всё это началось, сразу стало понятно, что с этим надо что-то делать, — сказал он, — причём вот-прямо-сейчас, а не тогда, когда почтенные мужи Города до чего-то договорятся. В лекарском деле потраченное впустую время может стоить непомерно дорого. Например, я еле успел спасти той девочке, что прибыла с вами, руку. Ещё немного, и сделать уже ничего было бы нельзя… Все это понимают. Но официально никто из нас не может здесь находиться. Потому пришлось создавать подпольную группу в магнете, приглашать туда тех, в чьей адекватности можно не сомневаться, обсуждать, кто из них действительно готов пахать с риском для карьеры и бесплатно, делить между собой кварталы, собирать деньги на зелья и какие-никакие спальные принадлежности… Мне некогда спать, потому что сменщиков нет, а того парня с кровотечением, девочку с некроожогом радужки и бабульку с магическим истощением надо постоянно поддерживать. Вы отлично работаете на подхвате, но есть вещи, которые может сделать только лекарь… Да и новые прибывают, сами видите.

— Мне жаль, — только и сказала Эмилия. Всё это было так же несправедливо, как и сама жизнь.

— О, не стоит, — усмехнулся Реджи. — Пару недель без сна я вполне могу прожить, не проблема. И, даже если мне запретят практику, оно будет того стоить. Не знаю, поймёте ли вы меня, но прямо сейчас я чувствую себя так, как будто именно для этого момента родился, как будто делаю прямо сейчас что-то настоящее. Я всегда знал, что магия дарована мне не зря, но прямо сейчас это ощущение стало полным, очень ярким и абсолютным… Не знаю, как объяснить... Может, конечно, это последствия депривации сна. Но не только.

О, Эмилия понимала.

Возможно, получше прочих.

— Реджи… Пожалуйста, уделите моей внучке время. Я могу поклясться всеми именами Богини, названными и неназванными, что ни при каких обстоятельствах не стану жаловаться. Но она молчит вот уже трое суток, ни на что не реагируя. Надо делать хоть что-то!

Реджи вздохнул и покачал головой.

— Эми, я не скрою, что нарушаю закон Города. Но есть ещё лекарские принципы, и вот их я нарушить не могу. Девочка самостоятельно ввела себя в транс и заблудилась в подпространстве. Здесь нужен профессиональный лекарь-менталист с парочкой шаманов в подтанцовке. При всём уважении, но я сам ничего тут сделать не смогу. И вам очень не рекомендую пытаться. Я могу поддерживать жизнь в её теле и базовые реакции, но на этом всё. Риск навредить один к одному, и я не рискну при таких цифрах лезть… Просто подождите. Очень скоро, возможно, даже завтра, решение городских властей вступит в силу. Тогда… можно будет говорить хоть о чём-то.

Эмилия сжала зубы и отвернулась. Она всё понимала, но только…

— Чем больше времени проходит, тем больше повреждений её дух может получить в подпространстве.

Реджи бросил на неё сочувственный взгляд: он тоже всё прекрасно понимал, разумеется.

— В Городе хорошие шаманы, — сказал он. — Её вытащат, если мы сейчас всё не испортим… Ещё немного. Просто держитесь!

Эмилия кивнула.

Просто держаться порой бывает не так уж и просто, не правда ли?

6

**

– Ну что там? – вопрос был не самый умный, но в последнее время Кире приходилось задавать его так часто, что он практически стал эпиграфом для их бытия.

Уилмо тяжело вздохнул.

– “Ничего хорошего” тебя удивит?

Ну да. А вот и эпиграф номер два подоспел.

Уилмо устало присел на камень. Нож плясал в его руках, вырезая очередную деревянную ложку: в глубине горного леса, где они бултыхались прямо сейчас, почему-то не выдавали одноразовой посуды.

Наблюдение в никуда: ты начинаешь очень ценить ложки, пару дней подряд пожрав кашу ножом и руками. Проверено на практике.

– На дорогах ко всем крупным городам стоят патрули, – выдал Уилмо в итоге. – Людей проверяют особенно внимательно. Одних заворачивают, других оставляют на дополнительные проверки… Сама понимаешь, нам этого не надо.

Что же. Это неприятно, но ожидаемо. Война была и будет идеальным компостом для паранойи, индульгенцией, развязывающей руки любителям особо жёстких мер безопасности, прямо переходящих в репрессии и гонения. В свете этого, проверки на въезде в большие города, можно сказать, очень даже лайтовая мера… ну, по сравнению.

Другой вопрос, что Кира совсем не была уверена, что они с Лео эту самую проверку пройдут.

С того момента, как дракон-Призрак с драконоборческой командой поддержки уничтожили Железную Долину, прошло уже почти три недели. Война из шокирующего и травмирующего события постепенно превращалась в рутину, которую ты видишь, просыпаясь.

Всё это время они все вместе путешествовали на северо-восток, изредка навещая маленькие селения тут и там, и Кира могла сказать: постоянные бои, взрывы, падения драконов и зарева заклятий начинают восприниматься спокойней. Она гадала, сколько времени пройдёт, прежде чем люди начнут видеть это как новую норму. Например, сверять часы по взрывам.

А ведь начнут. Сила и слабость человеческая в том, что человек ко всему привыкает.

Но Кире с Лео это не подходило. Они должны были убраться отсюда так быстро, как это только возможно… Потому что пока что, пока хаос ещё более-менее продолжается, шанс у них есть. А вот потом, когда начнутся неизбежные в таком случае серьёзные чистки, им стоит оказаться так далеко отсюда, как только возможно.
А в идеале ещё дальше.

Уилмо, с другой стороны…

– Возможно, нам следует разделиться, – сказала Кира негромко. – Вам так будет проще.

Да, когда-то давно Эмилия обещала, что она и её семья станут для Киры и Лео прикрытием. Но с тех пор прошло пару недель - и маленькая вечность. И из вынужденных попутчиков Уилмо с Маршей и Беттой стали…

Кем-то.

Кем-то, чьи интересы Кира была готова поставить выше своих собственных.

И Кира вполне допускала, что в одиночестве им действительно будет лучше.

– Не думаю, – ответил Уилмо. – Во-первых, вспомни, кто моя тёща и чья кровь течёт в моих детях. Когда этот вопрос поднимется, это только вопрос времени.

Кира поморщилась.

Она и хотела бы возразить, но по существу сказать было нечего: действительно, вопрос времени. Есть шанс, что пронесёт, конечно, но… Смутные времена – отличное подспорье для всякого рода “доброжелателей”, “обеспокоенных граждан”, “честных патриотов”... как они будут называться здесь? На самом деле, не слишком важно: от перестановки названий и жонглирования эпитетами суть явления не изменится. И, учитывая, кто такая Эмилия и чья кровь течёт в жилах Бетты… Всё же хорошо, что они успели уйти в другой мир.

И с точки зрения Уилмо, пожалуй, желание оказаться как можно дальше отсюда тоже всего лишь закономерно.

– Возможно, вы правы.

– Возможно? – Уилмо усмехнулся. – Я даже не буду упоминать, что Бетта вряд ли захочет с вами расставаться. Хотя я и не в восторге, заметь!

Кира кивнула. У Уилмо с Лео сложились… сложные отношения. Сложные настолько, что сама Кира не была готова к ним касаться даже десятифутовой палкой.

Уилмо не нравилось, что Бетта повадилась уединяться с Лео. Для Бетты же, кажется, Лео был единственным вопросом, в котором она готова активно не соглашаться с любимым папочкой.

Это всё личное, запутанное, и именно потому Кира даже близко не готова была подходить. Но, конечно же, знала.

– …Я даже не буду об этом, – сказал Уилмо. – Но мы вместе. После всего и всех… я не собираюсь расходиться. Мы должны держаться вместе. И вместе, как есть, добраться до островов Белых Цветов.

Кира подняла глаза к небу.

Да, Острова Белых Цветов и впрямь были их целью. Расположенные на самой границе владений Королевы фей, Острова Цветов, свободные и не затронутые войной, с их перспективы казались чем-то вроде местной вариации на тему богами благословённых земель. Там можно было не бояться ни той, ни этой стороны, потому что ни демоны, ни драконы, ни люди не имели там власти; там правила Её Величество Торговля, и множество кораблей курсировало туда-сюда, подчиняясь лишь воле Пресвятой Выгоды. Более того, там зависало множество сбежавших после переворота в Вечном Царстве демонов, которые за умеренные деньги готовы открывать порталы в другие миры. Это было… интересно. Каждому из них, хоть и по разным причинам.

Кира сомневалась только в мотивах Марши, правду сказать. Но, как только Марша смотрела на Уилмо, в глазах у неё загоралось всякое. Будь она мультяшным персонажем, у неё бы там, пожалуй, вспыхивали сердечки.

– И что там остаётся? – уточнила Кира, в глубине души прекрасно зная ответ.

– Придётся идти через владения Белых, – ну вот, что и следовало доказать.

Кира сдавленно простонала.

Тут нужно сказать, что в самом по себе драконьем княжестве тоже было неладно. Как это зачастую случается, война с врагом внешним обострила противоречия внутренние, уже давно назревавшие. Данный случай не стал исключением.

Кира не слишком вникала, что там на самом деле текущая власть Предгорья не поделила с представителями Зелёного и Белого Домов.

Ходили слухи, что дома загрызлись в процессе передела влияния, после чего безумный и жестокий Ис Ледяной, уверившийся в собственной безнаказанности, по ложному обвинению заключил наследников семей-противников в тюрьму и вероломно их там убил.

7

*

– Ещё раз, – повторила Эмилия задумчиво. – Вы хотите, чтобы я занималась – уборкой?

– Поддержанием чистоты помещений, – поправила её почтенная дама с несколько брюзгливым выражением лица. – Да, мы рассмотрели вашу ауру и пришли к выводу, что эта работа будет самой лучшей для вас.

У Эмилии, которая в своё время еле-еле наскребла проходные баллы по бытовой магии, и то за счёт походных чар, едва не дёрнулся глаз.

За неё всю жизнь убирали слуги и бытовые чары, установленные другими. На то были причины: бытовые сферы магии, требующие мягкого приложения сил и очень точной дозировки, традиционно были слабой стороной магов, тренированных для боёвки. Собственно, по этой же причине зельеварение и боевая магия никогда не совмещались в одном и том же человеке.

– Извините, а нет ли чего-то ближе к моему профилю? Я – тёмная ведьма, мне характерны ментальное и спиритическое направление…

Дама пренебрежительно хмыкнула.

– Ну вы ведь понимаете, что мы не можем поставить человека из… недостаточно развитых миров на должность в отделе менталистики, например? – спросила она подчёркнуто ласково. От этой ласки у Эмилии слегка свело зубы.

Хотя по сути вполне справедливо. Просто немного забавно, как порой оборачивается жизнь.

– Слушайте, долго вы ещё думать собираетесь? – взорвалась вторая дама, которая всё это время кипела, как плотно закрытый котелок. – Если вы хотите тут оставаться, вы должны работать. Не притворяйтесь, что это для вас новость и шок! И я не знаю, кем вы были дома, и мне плевать. Если вы хотите жить здесь, то вам нужно следовать нашим правилам! И приносить пользу. А нет, то возвращайтесь туда, откуда пришли!

Что же. Возможно, сиди на этом месте сама Эмилия, она точно так же была бы возмущена.

И сказала бы ровно то же самое.

В конечном итоге, ей не раз приходилось иметь дело с подобными вещами: Ликария, по заверению её королей, была очень мирной страной – возможно, поэтому они участвовали в какой-нибудь войне каждый лет эдак десять… А войны всегда порождают множество людей, потерявших дом. И эти людям сразу стоит понять, что в таких обстоятельствах по многим вопросам работает принцип “выбирать не приходится”.

Так что да, Эмилия не раз сталкивалась с этим... Просто никогда в жизни она даже вообразить не могла, что однажды окажется по другую сторону линии интересов.

Не самое приятное оказалось ощущение.

– Послушайте, – первая дама натянула на себя максимально добрую улыбку, – наверное, вы воображаете, что вам придётся делать всё руками? Поверьте, это не так. Драгон-Банк предоставляет своим работникам отличные условия. Блок бытовых чар оснащён самыми лучшими элементами… во многом, в этом и проблема. Там нужен кто-то с зачатками ментальной магии и неплохим резервом. Это действительно хорошая работа…

“…и я действительно не в том положении, чтобы выбирать”, – закончила Эмилия мыссленно.

– Конечно, – сказала она вслух. – Если всё обстоит так, то я с удовольствием возьмусь за эту работу.

– Вот и отлично! Одобряете ли вы контракт на семь лет?

Эмилия сжала зубы.

Вон оно что…

– Семь лет? И при каких условиях я смогу прервать его досрочно?

Сердитая дама цыкнула.

– Прервёте контракт, и вас выкинет в междумирье, – сказала она. – Либо я выкину вас туда прямо сейчас, как неблагонадёжных. На этом с глупыми вопросами всё?

Очаровательно.

– Пожалуй, всё.

– Вот и хорошо. Подписывайте, за вами там, если вы не заметили, очередь.

– Это сложно не заметить, – ответила Эмилия, посылая магический импульс в сторону контрактного листа.

Тот вспыхнул, подтверждая договор, и тут же слился с её аурой.

– Отлично, – сказала дама со сладкой улыбкой, – я поздравляю вас с зачислением в Драгонбанк!

– Спасибо большое, – ответила Эмилия, – вы очень милы.

*

– И как прошло? – спросила госпожа Лайвр.

– В пределах ожидаемого, – ответила Эмилия сухо.

– У, – нахмурилась Нита, – настолько плохо, да?

Эмилия вздохнула и присела рядом с ними на коротко стриженную изумрудную траву.

Пространство перед Центром Обслуживания Попаданцев было забито настолько, что негде было даже в обморок упасть (некоторые пытались провернуть такой фокус от жары и недоедания, так что, можно сказать, тезис был подтверждён экспериментально). Потому они отправили господина Лайвра мужественно стоять в очередях, а сами застолбили небольшой пятачок за кустами в парке напротив – благо, насколько они могли судить, такое поведение тут считалось вполне нормальным и никакой смотритель из ближайшего богатого особняка не прибежал бы возмущаться на этот счёт.

– В пределах ожидаемого? – фыркнула госпожа Лайвр. – Да они ужасны! Обращаются с нами так, как будто мы… ну я даже не знаю…

– Скот? – уточнила Эмилия. – Согласна, немного неприятно. Но плюс скота в том, что он по-своему ценен; согласись, это лучше, чем быть вообще никем.

“Дома я нынче никто”, – не сказала она. Но, скорее всего, все услышали.

Госпожа Лайвр скривилась.

– Спасибо богам, что я в своё время вышла замуж на господина Лайвр. Он меня отмазал, мол, контракт подпишет он, а мы с Макланом довеском.

– Вы сказали…

– Да.

– Хорошо.

После небольшого семейно-попаданческого совета было решено, что Лали будет объявлена внучкой Эмилии, Нита и Айвенди, действительно принятые пани Маршей на работу вместе ещё детьми, назовутся сёстрами, а Маклан будет экспрессом усыновлен семьёй Лайвр.

Конечно, если кто-то возьмётся проверять это обстоятельно, могут быть проблемы. Но по всему выходило, что в случае с попаданцами из якобы отсталых миров, никто особенно не заморачивается подобными вопросами.

По меркам местных, отсталым считался любой мир, не имеющий аналога магнета. Эмилия не совсем понимала этот критерий, но в данном случае он определённо играл им на руку.

– …Вообще, конечно, я этой курице с контрактом чуть глаза не выцарапала, – призналась госпожа Лайвр, – и я бы выцарапала, уж поверьте. Но господин Лайвр меня в стороночку отвёл и вразумил. Он прав: то, что мы этот контракт сейчас подписали, не значит, что мы должны будем его дорабатывать.

8

***

Эмилия до сих пор слишком сильно уважала себя для того, чтобы глазеть по сторонам, открыв рот.

Потому она выбрала оптимальную для таких случаев стратегию: распрямила спину так, что там почти что-то хрустнуло, приподняла подбородок, как гордец, которому всё нипочём, слегка поджала губы и пошла вперёд с уверенностью человека, которому плевать на окружающие чудеса. Подумаешь, огромный холл, панели, демонстрирующие движущиеся изображения, мрамор столь ровный и гладкий, что этого не мог бы добиться ни один известный ей мастер, информационные потоки, закручивающиеся под потолком в вихри, зал ожидания, окружённый самым настоящим тропическим садом…

“Это не банк, а какой-то императорский дворец, — подумала Эмилия, наблюдая, как сотрудники в красно-белом, отлично вышколенные и сверкающие отработанными приветливыми улыбками, сортируют человеческий поток. — Впрочем, почему бы не строить дворцы деньгам? Деньги (и их аналоги) правили и будут править мирами. Властители приходят и уходят, города воздвигаются и рушатся, режимы рождаются и падают. Но деньги… Деньги будут всегда, и всего лишь честно строить им дворцы… хотя, уместнее сказать – храмы.

А ведь здесь энергия – это деньги, что и вовсе делает всё более простым и честным. Золото может быть материальным воплощением, но энергия… Энергия была и останется подлинной сутью явления, не так ли?”

– Я могу вам чем-нибудь помочь?

Эмилия моргнула.

Она, кажется, так погрузилась в свои мысли (и так старательно пялилась по сторонам, пытаясь сделать вид, будто совсем не пялится), что пропустила момент, когда одна из девиц в бело-красном выросла на её пути.

Должно быть, девочка уже пару раз задала ей вопрос по поводу помощи, но на местных языках, которые для Эмилии всё ещё звучали набором звуков. Техник ментального языкового обучения у местных то ли не водилось вообще (нашлись тоже, продвинутый мир), то ли широкой массе людей заготовки для таковых не были доступны. А обычное изучение языка, пусть даже и с использованием ментальных техник, было делом, очень мягко говоря, не одного дня…

Так что, девчонка в красном старалась. И, видимо, перебрала несколько языков, прежде чем сумела выдать нечто, для Эмилии узнаваемое.

Эмилия приказала себе собраться и натянуть на лицо самую дружелюбную из возможных улыбок.

– Я по поводу работы, – сказала она, материалиазуя на руке печать, – мне сказали подойти…

Выражение лица у девицы разом стало таким, как будто она унюхала под своим точёным носиком что-то дурно пахнущее.

– И почему ты припёрлась сюда? – уточнила она раздражённо. – Здесь серьёзные люди заняты своими делами. Тебе к чёрному входу!

Ожидаемо.

– Если вы будете так любезны, что подскажете, где именно чёрный вход…

– Ты табличку не видишь, что ли?

“Ты правда дура, или прикидываешься?”

Эмилия сцепила зубы.

Ну почему их не выбросило в какой-нибудь мир, где всё построено на принципе прямой колдовской силы?

Соблазн заставить девицу рыдать от боли и на коленях вымаливать прощение был велк. Эта ментальная техника была в целом безвредной, ею матушка Эмилии обычно наказывала совсем уж провинившихся подчинённых и слуг…

Эмилия могла.

Но она, конечно же, не могла.

Пришлось сцепить зубы и удержать на лице вежливую улыбку.

– Даже если увижу, то не сумею прочесть, – ответила она очевидное. – К тому же, я не слишком ориентируюсь в особенностях вашей архитектуры…

Преуменьшение.

Эмилия пока что вообще не понимала, как ориентироваться в подобных строениях и по какому принципу и что может быть там расположено. Реджи упоминал, что в Городе во всём руководствуются принципом “интуитивной понятности”...

Единственное, что было интуитивно понятно Эмилии в данный момент – что девице напротив не помешало бы слегка поучиться манерам. В остальном, к сожалению, её интуиция сотрудничать отказывалась.

– Какой ужас, – сказала девица, – в твоём родном мире что, хвосты свиньям крутят и в шатрах живут?

– А что такое свиньи? – уточнила Эмилия с любопытством.

Ну право, как тут можно было удержаться от соблазна?

Девица глупо моргнула.

Эмилия мысленно усмехнулась.

Да, она все ещё не могла взболтать девчонке мозг ментальной магией, чтобы прибавить немного уважения к силе и возрасту. Однако, её опыт выедания мозга чайной ложкой, приобретённый преимущественно во времена замужества, никуда не делся (с мужем-психопатом, от которого надо ещё и как-то политических уступок надо добиваться, и не такому научишься; именно благодаря этому сказочному опыту Эмилия ненавидела политические браки всей душой).

– Так что такое свиньи? – с вежливо-блаженной улыбкой уточнила Эмилия. – Это аналог наших кокобанов, с сушёным навозом которых мы завариваем чай?

К слову, Эмилия даже не соврала… Не совсем соврала. Кокобаны, магические зверушки с премерзким характером, были любимы сторонниками традиционных (или не совсем традиционных, тут как посмотреть) лекарских практик за якобы целебный кал.

Сама Эмилия по этому поводу ни к какому однозначному мнению не пришла, потому что обычно чаем с калом кокобанов лечила симулянтов из новобранцев. И тут как… С одной стороны, ребята чудесным образом исцелялись, с другой – вряд ли дело было в мистичечких свойствах чая как таковых.

Но девица, конечно, ничего этого не знала.

И выражение её лица было весьма… выдающимся.

– …А по поводу шатров – ну конечно же нет! Я жила в походной палатке, – что тоже правда. Эмилия просто не стала уточнять, как долго жила. – Конечно, мне после этого дико! Здесь не хватает природы. И посрать присесть негде! На всю площадь – ни единого куста! И ни одного кокобана. Это возмутительно. Как оздоравливаться старой больной женщине прикажете, милочка!

Девица побледнела. Даже, кажется, приобрела некий благородный зеленоватый оттенок.

Только тут Эмилия сообразила, что к разговору уже начали прислушиваться. И особо рьяное любопытство проявлял нечеловечески красивый юноша со всполохами алых искр в глазах.