Когда погаснут все огни

Глава 1

Музыка в клубе была не просто громкой — она физически давила на барабанные перепонки, создавая ощущение, будто всё вокруг вибрирует и пульсирует, сливаясь с гулом голосов и лязгом бокалов в единую массу звука, которая заполняла собой всё пространство. Воздух был густым, почти осязаемым, от смеси духов, пота и алкогольных паров, создавая атмосферу, которая казалась одновременно и притягательной, и подавляющей.

Девушка с темными волосами длиной чуть ниже плеч, сидящая за стойкой у бара, чувствовала, как текила обжигающе спускается по горлу, оставляя после себя характерное, яркое послевкусие лайма и соли на губах, которое напоминало ей о мимолётных моментах удовольствия. Она провела пальцем по краю стола, ощущая липкость от пролитых напитков, которая казалась символом всей этой ночи — липкой, но неизбежной.

В свои двадцать два года Клэр Форест успела сменить немало городов и съёмных квартир, постоянно перемещаясь с места на место, скрываясь от долгов отца, которые преследовали её словно тень. В каждом новом месте она задерживалась не больше чем на пару дней, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Но именно сегодня девушка решила сделать исключение и хорошенько отдохнуть, позволив себе хоть ненадолго забыть о бесконечных переездах.

«Будь что будет…» — подумала она, ощущая знакомую смесь решимости и тревоги.

— С днём рожденья, меня! — её голос потонул в общем гуле, растворившись в шуме музыки и разговоров, но для себя она произнесла эти слова с особой горькой иронией, понимая, что в её жизни не так уж много поводов для праздника.

Как только алкогольное тепло разлилось по телу, краем глаза она заметила движение. Не просто движение — целеустремлённое, синхронное, выбивающееся из общего хаоса. Трое мужчин в тёмных костюмах, слишком формальных и строгих для этого места, обшаривали толпу глазами-радарами, выискивая кого-то. Они искали её. Это она знала точно, почувствовав знакомый холодок страха.

Сердце Клэр заколотилось с новой силой, учащённо стуча в груди, словно пытаясь вырваться наружу. Алкогольная эйфория мгновенно испарилась, уступив место трезвости, сменившись леденящим страхом, который сковал всё её тело. Она вспомнила отца — его грубый смех, всегда громкий и бесцеремонный, запах дешёвого одеколона и морепродуктов. И долги. Всегда на первом месте — долги.

Её отец был из тех бандитов, что живут по своим правилам. Купил у таких же, как сам, место на рынке и начал торговать, пытаясь построить что-то своё. Понабрал денег в долг и скончался, не выплатив и копейки, оставив после себя в наследство лишь проблемы и воспоминания.

В клубе было много вампиров, но и людей было немало. Особенность Лос-Анджелеса в том, что он был захвачен этими существами первым. И очень давно. Так что теперь это просто вошло в привычный ритм города и никто не обращал на это столько внимания, сколько следовало бы.

Протиснувшись между танцующими парами, Клэр ринулась к чёрному выходу, надеясь на спасение. Дверь была тяжёлой, массивной, обитой сталью. Та с громким скрипом поддалась её усилиям, открывая путь наружу.

Резкий переход из шумного зала в тихий переулок ошеломил. Здесь пахло мусором, влажным асфальтом и чуть уловимыми нотами жасмина; контраст ощущался почти физически.

Именно там она увидела её — девушку, выходящую из салона с вывеской «La Beauté», которая казалась лучом света в этом тёмном уголке. И если бы она знала, что именно эта встреча совершенно точно изменит ее жизнь. То наверное пошла бы другим путем, но сейчас…

Незнакомка была воплощением беззаботности: в такт песенке, которую напевала себе под нос, она грациозно подбросила окурок, пытаясь попасть в мусорный бак, пока каблучки мелодично цокали по брусчатке, создавая лёгкий, почти музыкальный ритм.

— Простите, я… — начала Клэр, запинаясь и чувствуя, как слова застревают в горле.

Она вцепилась в рукав незнакомки, её пальцы дрожали, а глаза в панике бегали туда-сюда. Она не знала, что сказать, как объяснить ситуацию. Да и может ли она вообще просить помощи у незнакомого человека?

— Вампиры?

Клэр коротко кивнула, чувствуя, как комок подступает к горлу.

— Как в меня влетела, так и сюда влетай! — прозвучало резко, но в голосе девушки читалась не злоба, а скорее мгновенно проснувшаяся решимость и готовность помочь.

Прежде чем Клэр успела что-то сказать, её уже втянули внутрь, в безопасное, как казалось, место. Дверь в коморку скрипнула, открывая тесное пространство, пахнущее лаком для волос, краской и чем-то цветочным, сладким и насыщенным. На полках теснились банки с косметикой, парикмахерские инструменты, свёртки с тканями.

— Сиди здесь. Помогу тебе!

Клэр прижалась спиной к холодной стене, пытаясь слиться с ней, стать невидимой. Сквозь оставленную щель в двери она видела, как спасительница снимает каблуки и, оставшись босиком, садится за свой столик как ни в чём не бывало, принимая непринуждённую позу.

Снаружи послышались шаги. Голоса. Колокольчик над дверью, как и при их входе, дилинькнул, а сердце беглянки опустилось от страха куда-то в низ живота, создавая ощущение тяжести и тревоги.

— Здравствуйте, — игриво завертелась на стуле спасительница, её голос звучал так легко и непринуждённо, будто она делает это постоянно. — Вы по записи?

— Нет, не по записи, — ответил грубый мужской голос какого-то неприятного здоровяка со шрамом на всё лицо, который казался ещё более угрожающим из-за своей низкости.

— Тогда чего встали и стоите?

— Вы не видели девушку, тёмные волосы, в чёрном платье? — прозвучал грубый мужской голос второго.

— Кажется, она выходила куда-то в этом направлении.

Незнакомка засмеялась.

— О, милые, я видела столько девушек сегодня! Но если она зайдёт на маникюр — обязательно сообщу, — сказала она, сохраняя лёгкость в голосе.

Послышалась тихая брань, ворчание, какие-то шепотки между собой, а потом мужчины удалились. Колокольчик снова «дилинькнул». И в тишине помещения Клэр слышала, как громко стучит её собственное сердце, отдаваясь в ушах.

Глава 2

Машина, подпрыгивая на ухабах, наконец замерла у старого деревенского дома. Эмма Блэк, не оглядываясь, почти выпрыгнула из салона и быстрыми шагами, постукивая каблуками по потрескавшимся доскам крыльца, влетела в прихожую. За спиной хлопнула дверь, и она, прислонившись к ней спиной, перевела дух.

— Не знаю, правильно ли я сделала, но, скажем так…— выдохнула она, срывающимся голосом обращаясь к Клэр. — Я пересрала, если уж совсем честно… Там такие мужчины стояли. Страшные. И я не про их размеры, понимаешь? Их лица… Лица — просто ужас. Пустые, холодные глаза. Как у акул.

С лихорадочной поспешностью она закрыла дверь на все замки и ринулась к окнам, с силой дёргая за верёвочки, чтобы опустить плотные, выцветшие от времени шторы. Комната погрузилась в тревожный полумрак.

— Сидим тут до самой темноты. Ни звука, ни огня, — приказала она, и в её голосе слышалась не просьба, а отчаянная необходимость.

Когда за окнами окончательно стемнело и деревня затихла, девушки осторожно, будто опасаясь спугнуть саму ночь, откинули шторы, зацепив их за старые деревянные крючки. Лунный свет залил комнату холодным серебром.

— Как же здесь хорошо… тихо, — тихо произнесла Эмма, глядя в тёмное окно на очертания спящих яблонь. — Стоит вспомнить стариков, родителей… сразу слёзы наворачиваются. Кажется, будто они где-то здесь, смотрят на нас.

— Да… — протянула Клэр, укутавшись в плед. — Не помню, когда последний раз спала так спокойно. Выспалась, будто за год. То ли дело в этом свежем воздухе, то ли в том, что в целом… стало спокойнее на душе. Так и хочется поверить, что теперь всё будет нормально.

Их умиротворение длилось недолго. Сначала до них донёсся приглушённый рокот моторов, затем — скрип тормозов прямо под окнами и грубый мужской смех.

Громкий, наглый стук в дверь заставил обеих вздрогнуть.

— Я что-то сделала не так? Они что, нас нашли? — Эмма сорвалась с дивана как ошпаренная. Мгновение — и она уже толкала Клэр в сторону дальней комнаты. — В кладовку! Быстро! Сиди тихо, как мышь, и не дыши. Я разберусь.

Она захлопнула дверь перед носом подруги, повернула ключ в замке и, сделав глубокий вдох, чтобы собраться, направилась к выходу. Её рука дрожала, когда она отодвигала последнюю щеколду.

На пороге, окутанный клубами сигаретного дыма, стоял мужчина. Его темные волосы были собраны в неопрятный хвост, а шею и руки покрывала паутина татуировок. Он отшвырнул бычок, выпустил струю дыма Эмме прямо в лицо и наклонил голову набок, изучая её с насмешливым любопытством.

— Ну вот, — хрипло проговорил он. — И парням развлечение нашлось. Живое.

— Что вам нужно? — попыталась парировать Блэк, скрестив руки на груди в тщетной попытке выглядеть увереннее. — Кто вы такой?

— Джонатан Ромэри. А ты, милая, сегодня привозила денежки за Форест. Мои денежки. Припомнила?

Девушка подавила ком в горле и едва заметно кивнула, стараясь не отводить взгляд.

— Вся сумма у вас. Что вам ещё от нее нужно?

— Нужно перестать дерзить и вернуть то, что мне принадлежит. Где Форест?

— Мы с ней не общаемся уже сто лет! — голос Эммы дрогнул. — Я с тех пор, как уехала из города, ни слуху ни духу о ней. Слышала, будто она на прошлой неделе в Чикаго укатила. Ищите её там. Я только вернула за нее деньги.

— Врать мне. Опрометчиво.

Ромэри лишь хмыкнул, коротким, резким движением толкнул её плечом — и Эмма отлетела в сторону, прямиком в руки двоих его громил. Удар по голове. Она не успела даже понять, что произошло. Пол ушёл из-под ног, комната поплыла, и последнее, что она увидела перед тем, как сознание поглотила тьма, — бесстрастные лица мужчин, склонившиеся над ней.

Ромэри тем временем уже повернулся к запертой двери. Он взялся за ручку, с силой дёрнул на себя. Хлипкий механизм с треском поддался.

— Привет, Форест, — произнёс он, переступая порог.

Клэр сидела на полу, вжавшись спиной в стену и обхватив колени руками. Она уткнулась лицом в ноги, пытаясь заглушить собственное прерывистое, громкое дыхание. Услышав свою фамилию, она медленно подняла голову. Её взгляд столкнулся с ледяным взглядом незнакомца.

Первой волной накатил животный, всепоглощающий страх. А следом — жгучее, почти необъяснимое любопытство. Так вот он какой, человек, из-за которого она бежала полстраны, чьё имя стало для неё синонимом кошмара.

— Эх… — вздохнул брюнет, приседая перед ней на корточки. — И чего я с этих денег поимею, если здесь куда более ценная находка?

Его пальцы, холодные, как у рептилии, коснулись её щеки, заставляя её дёрнуться от противного прикосновения. Он наклонил голову, вглядываясь в её черты.

— Будешь у меня на особом счету. Раз в неделю буду пить из тебя кровь. Пойдёшь на корм.

Он улыбнулся короткой, безжизненной улыбкой, и прежде чем она успела вскрикнуть или отпрянуть, его губы впились в её шею. Клэр упёрлась ладонью в его плечо, но это было бесполезно. Острая, жгучая боль пронзила её, мир поплыл и погас.

Как только её тело обмякло, Джонатан легко взвалил её на плечо, словно мешок с перьями, провёл тыльной стороной ладони по губам, смахивая остатки крови и довольно хмыкнул.

— Всё, едем, — бросил он своим людям, уже направляясь к машине. Усадив бесчувственную пленницу на заднее сиденье, он устроился рядом, и кортеж машин растворился в ночной темноте.

***

Сознание возвращалось к Клэр медленно и нехотя, будто продираясь сквозь толстый слой ваты и темноты. Она провалялась в беспамятстве несколько часов — тело, истощённое месяцами бегства, скудным питанием и хроническим недосыпом, наконец-то взяло своё и отключилось наглухо. Первым ощущением стала тупая, пульсирующая боль в висках.

— М-м-м… Голова… — простонала она, с трудом приподнимая веки. — Как меня приложило…

Взгляд затуманенными глазами скользнул по потолку, затем по стенам. Осознание пришло мгновенно: это была не та комната в деревенском доме. Не было ни выцветших обоев, ни запаха старого дерева и яблок. Здесь пахло стерильной чистотой, дорогими средствами для уборки и… холодом. Абсолютная, минималистичная пустота: простая кровать, на которой она лежала, массивный шкаф из тёмного дерева, письменный стол и один-единственный стул. На спинке стула висело аккуратно сложенное лёгкое платье неопределённого серого цвета — простое, без излишеств, словно униформа.