Когда прилетают фирнелли

Письмо к Глицели

Снежинки медленно кружились в свете фонарей, укрывая деревья и крышу доходного дома, чердак которого снимали мать и дочь Фростель. В тесной комнатке было холодно и пусто. Стол, пара стульев — вот и вся обстановка. Слева от входа располагалась кирпичная печная труба. Рядом, на матрасе, набитом соломой, прижимаясь спиной к тёплому боку трубы, сидела закутанная в одеяло девочка и сосредоточенно выводила карандашом на листе бумаги аккуратные буквы. Испортить лист было нельзя — этот она еле выпросила у домоправительницы, мири Ренильды. Та долго смотрела на Наю своими сонными глазами, прикидывая, стоит ли исполнять просьбу, а потом неохотно оторвала страницу из блокнота, где вела учёт, и протянула её с таким царственным видом, будто пожаловала титул.
За круглым чердачным окном стремительно темнело, пришлось оторваться от трубы и перебраться ближе к свету. От окна дуло, Ная быстро озябла, но продолжила своё занятие. Наконец она удовлетворённо вздохнула, последний раз прочитала написанный текст и аккуратно скрутила послание. Руки совсем закоченели, но дело было сделано.
«Поскорее бы поднялся ветер», — думала она, возвращаясь к тёплому боку трубы и пряча послание под матрас.
Дело в том, что наконец наступил Люменир — последний месяц года, который заканчивался самым любимым, волшебным и желанным праздником — Световестом.
Местная легенда гласила, что давным-давно, когда мир ещё был молод, а зима — холодной и тёмной, люди не знали, как согреться и дожить до весны. Тогда с небес спустилась Глицель — снежная богиня света — и научила людей терпению и доброте. Она подарила миру фирнеллей — волшебных птиц, которые зимой кружат над городом, принося свет и надежду. Весь месяц дети оставляют в кормушках зерно, а когда поднимается метель — кидают в окна записки с желаниями. Птицы уносят их к Глицели, и некоторые из них исполняются. Для Наи этот обычай был последней надеждой.

Тем временем на чердаке совсем стемнело. По углам зашевелились тени. Стало жутковато, и девочка, забравшись с головой под одеяло, ушла в воспоминания.
Ещё в прошлом году у неё был дом, любимые бабушка с дедушкой, обожаемый папочка и мама Бритт. На Световест дом украсили ветвями серебрянки. Семья собралась за большим столом, уставленным явствами. Взрослые от души веселились, а Ная играла новой куклой, о которой мечтала весь год.
Тогда она и подумать не могла, что всего лишь через месяц случится пожар, в котором сгорит вся её жизнь. Счастье, что в тот день они с мамой ездили к лекарю — у Наи болело ухо. Остальные члены семьи сгинули в огне.
Дальше вспоминать не хотелось. После похорон мама решила вернуться в своё родовое поместье. Но когда они добрались туда — в маленькой повозке, с одним лишь узлом вещей — их встретил холодный отказ. Правами на поместье завладела родная сестра Бритт — вельда Лиор.
Свою младшую сестру Лиор ненавидела за то, что та первой вышла замуж, лишив её возможности вступить в брак. К слову, Лиор была готова забрать Наю и растить как родную дочь, но при условии, что Бритт официально откажется от ребёнка.
В тот момент, это условие казалось немыслимо жестоким, и Бритт с Наей поселились в Сурвеле — небольшом тихом городке с узкими мощёными улочками и каменными, в основном двухэтажными домами.
С тех пор прошло восемь месяцев. Чтобы выжить, Бритт соглашалась на самую грязную и тяжёлую работу. Она была образованна, но в городе никто не знал их истории, и некому было дать ей рекомендации. Вся приличная одежда сгорела в огне, и всё, на что она могла рассчитывать, — место прислуги или прачки. Жалованья едва хватало на оплату комнатки на чердаке и дешёвую еду.
Ная видела, как тяжело приходится Бритт, поэтому в этот Люменир, в письме к Глицели, она не просила игрушек, как другие дети, а рассказала всю свою историю и попросила только одно — хорошую работу для мамы.