Когда тает лёд

1

Смех и суета в школьном актовом зале окутывали меня, как гулкая пелена, но я словно не слышала ничего. Этот шум, эти голоса — всё казалось лишь фоном, предвестием чего-то неясного, надвигающегося, как гроза. Странное чувство не отпускало меня, словно кто-то, стоя за спиной, ждал момента, чтобы выскочить и схватить меня за руку. Почему нас срочно собрали перед отправлением? Что-то здесь было… не так.

Учительница, наслаждаясь своей “значимостью”, взмахнула рукой, требуя тишины. На секунду, как по команде, все умолкли. В этот миг зал был наполнен ожиданием, напряжением, которое можно было буквально почувствовать в воздухе. Её слова эхом отразились от стен, звуча, как приговор, холодный и окончательный.

— Итак, внимание! В честь новогодней поездки было решено провести праздничное мероприятие. — Она сделала эффектную паузу, и моё сердце забилось быстрее, предчувствуя неладное. — Подготовку доверили… Тее Брант из 11-А и Рейду Беннету из 11-Б.

Тишина в зале стала колючей, как морозный воздух. У меня перехватило дыхание, в голове мелькнула единственная мысль: “Только не это.” Казалось, будто все взгляды одновременно устремились на меня, пронзая, осуждая. Я знала, что на другом конце зала было единственное, что могло быть ещё холоднее и непримиримее, чем все эти взгляды, — его взгляд.

Я подняла глаза и сразу встретила его, среди множества лиц, как будто это было неизбежно. Рейд Беннет. “Король школы”, высокомерный и уверенный в себе, будто всё вокруг — лишь фон для его собственного шоу. Он ухмыльнулся, на секунду, чуть приподняв уголки губ, словно знал, что этот вынужденный тандем сокрушающе ударит по мне.

— Прошу прощения, — я приподняла бровь, бросая насмешливый взгляд на учительницу, — возможно, найдутся другие желающие? Рейду ведь и так хватает… обязанностей. Я не уверена, что его график позволит полностью сосредоточиться. — В моих словах сквозил сарказм, прикрытый лишь видимостью вежливости.

Учительница чуть прищурилась, явно зная, что я не прекращу сопротивляться так просто. — Тея, это прекрасный шанс для вас показать, что вы можете работать в команде, — её голос был приторно-сладким, как уговаривающая лиса, подливая масло в огонь. — Не разочаровывайте нас, вы же лидер! Король и королева школы должны показывать пример другим.

Рейд каким-то образом уже стоял рядом, его ледяное присутствие ощущалось, словно глыба льда, которая холодит и жжёт одновременно. Он наклонился ближе, и его голос прошептал прямо у моего уха, словно холодный шепот зимнего ветра.

— Значит, будем “налаживать отношения”, — его голос звучал как скрытая угроза, обжигая кожу. — Держись, Брант, это будет твоим самым запоминающимся проектом.

В его глазах промелькнуло нечто темное, как удовольствие от предстоящего. Он смотрел на меня, будто знал, что у меня уже нет шансов. Я почувствовала, как внутри меня вспыхивает гнев, как холодный огонь, пронизывая мои мысли.

— Только не подумай, что тебе удастся перетянуть всё внимание на себя, Рейд, — бросила я ему, с вызовом в каждом слове. Я хотела, чтобы он понял — я не уступлю. — Я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще согласился.

— Неужели? — Его губы изогнулись в насмешливой усмешке. — Удачи, Брант. Только не забудь, рядом со мной тебе просто не видать шансов.

На секунду мы оба застыли, стоя лицом к лицу, не замечая никого вокруг. Это было как начало войны, в которой каждый из нас готов был до последнего отстаивать своё место.

2

Когда собрание подошло к концу, и толпа вокруг нас начала понемногу рассеиваться, я старалась всем своим видом показать, что слишком занята, чтобы случайно столкнуться с ним взглядом. Но, как оказалось, Рейду было абсолютно безразлично, что я там пытаюсь изображать. Он уверенно направился прямо ко мне, и в его походке была такая наглая самоуверенность, что я почувствовала, как у меня едва заметно начинают дрожать руки.

— Надеюсь, ты не возражаешь, если я возьму на себя планирование. В конце концов, сомневаюсь, что ты когда-либо организовывала что-то более сложное, чем школьная вечеринка, — его голос прозвучал насмешливо, а руки скрестились на груди в жесте, который только добавлял к его высокомерной позе. Он приподнял бровь, словно с издевкой оценивая меня сверху вниз.

Я глубоко вздохнула, стараясь подавить вспышку злости, и посмотрела ему прямо в глаза, хотя каждый инстинкт кричал мне отступить. Этот самоуверенный взгляд пробирал до костей, словно он уже видел во мне проигравшую.

— Прости, но с какой стати я должна уступать тебе? — моя улыбка была ледяной, и я вложила в свои слова всю свою насмешку, скрывая за ней бурлящие эмоции. — Я понимаю, ты привык быть центром вселенной, но, к твоему разочарованию, я не планирую входить в твою орбиту.

Его лицо озарила легкая усмешка, и в этот момент я поняла, что он просто играет, наслаждается каждым моим колким словом. Эта ухмылка словно бросала мне вызов, и я ощутила, как гнев закипает всё сильнее.

— О, Тея, — его голос был мягким, почти сочувствующим, что только выводило меня из себя ещё больше. — Я просто предлагаю тебе облегчить задачу. Понимаешь, ты можешь оставить всё мне и не ломать себе голову. На твоем месте я бы так и поступил. Если бы, конечно, обладал таким “огромным” чувством ответственности, как у тебя.

— Как это мило, — мои слова были пропитаны таким сарказмом, что в воздухе повисло напряжение, — ты предлагаешь мне “помощь,” что я почти готова поверить в твою искренность. Почти. Но мы оба знаем, что за этим кроется нечто иное.

Мы стояли, неподвижные, будто застывшие в немом противостоянии. Вокруг нас раздавались голоса, люди проходили мимо, но весь этот шум слился в единый неразличимый гул. В этот момент весь мир сузился до него и меня. Я могла видеть каждую деталь — его уверенный взгляд, надменное выражение лица, словно он уже одержал победу в этом мелком споре. Как же я его ненавидела в эту секунду.

Он сделал ещё шаг ко мне, и я ощутила, как внутри всё напряглось. Он стоял слишком близко, его взгляд прожигал, пронизывая меня насквозь.

— Ты ведь понимаешь, что я всё равно справлюсь лучше, чем ты, — его голос был низким, почти нежным, но от этого только сильнее задел меня. — Так почему бы тебе просто не признать это и не дать мне взять контроль? Будь умницей, Тея, и сделай себе одолжение.

Я прищурилась, сделав шаг вперёд, хотя каждый нерв внутри кричал, что это плохая идея. Но отступать перед ним я не собиралась.

— Слушай сюда, Рейд, — я усмехнулась, вложив в эту улыбку всю свою дерзость, — может, тебе и нравится держать людей на коротком поводке, но со мной этот номер не пройдёт. Этот вечер будет таким, каким решу я, и ничто, что ты скажешь или сделаешь, этого не изменит.

Его глаза вспыхнули, и я заметила в них что-то… опасное, пугающе-притягательное. Этот взгляд словно прижигал, пробуждая во мне чувство, которое я старалась подавить.

— Тогда это будет борьба на выживание, — произнес он почти шепотом, и от его слов меня пробрало холодом. — Посмотрим, как долго ты продержишься.

Эти слова прозвучали так тихо, будто он оставил их только для меня, и в этот момент вокруг нас словно не существовало других людей. Он стоял, изучая меня взглядом, и я ощущала, как его присутствие давит на меня, как волна, которой невозможно сопротивляться. Секунда длилась вечность, пока он не отступил, бросив на прощание последний, ледяной взгляд, который обещал, что это — только начало.

Он развернулся и, не говоря больше ни слова, исчез в толпе, оставив меня стоять там, с бешено колотящимся сердцем. Я смотрела ему вслед, чувствуя, как мои руки сжимаются в кулаки, и понимала, что, несмотря на праздничную атмосферу вокруг, для нас этот Новый год станет самым холодным и напряженным праздником.

3

Остаток дня я пыталась вытолкнуть его слова из своей головы, но они вгрызлись в сознание, словно заноза, больно напоминая о себе каждый раз, когда перед глазами вставало его самодовольное лицо. “Игра на вылет?” Хорошо, Рейд Беннет, тогда посмотрим, как ты будешь смотреть, когда твоё высокомерие обратится против тебя самого.

Я направилась к автобусу, где уже собралось большинство наших одноклассников. И, конечно, он сидел в самом конце, раскинувшись на сиденье с таким видом, будто весь автобус принадлежал ему. Казалось, он выбрал это место специально, чтобы видеть меня издалека, как хищник, который выжидает подходящего момента для удара. Я постаралась сделать вид, что не замечаю его пристального взгляда, но внутри всё сжалось.

Сев рядом с Ланой, я почувствовала, как её взгляд скользнул по моему лицу. Подруга приподняла бровь и наклонилась ближе, заговорщицки улыбнувшись.

— Тея, ты выглядишь так, будто готова разорвать кого-то в клочья. Что случилось? — в её голосе прозвучала смесь любопытства и лёгкой тревоги.

Я едва сдержала саркастическое фырканье. Как же хотелось сказать ей, что да, действительно, один человек сильно мешает мне дышать.

— Всё нормально, просто… нас с Рейдом выбрали организаторами новогоднего мероприятия, — я заставила себя говорить спокойно, хотя внутри всё ещё бушевал ураган, и каждое слово отзывалось напряжением.

Лана нахмурилась, и в её глазах мелькнуло понимание. Она прекрасно знала, насколько натянуты наши отношения.

— Ну, удачи тебе, — протянула она, не скрывая легкой усмешки. — Знаю, как вы оба друг друга… обожаете.

— Не волнуйся, — я сжала губы, скрывая за этой маской собственное напряжение, — он не сможет разрушить этот праздник. Наоборот, я ему покажу, что не всё вертится вокруг его мнения.

Автобус тронулся, и мы поехали среди заснеженных лесов, но мои мысли были далеко от зимних пейзажей за окном. В какой-то момент я всё-таки не выдержала и оглянулась, позволив себе украдкой взглянуть в его сторону. Рейд уже ждал этого. Наши глаза встретились, и его взгляд был таким же ледяным и колючим, как холодный зимний ветер, резкий и дерзкий. Он смотрел на меня, не мигая, словно бросая мне вызов, от которого у меня по коже побежали мурашки. Он знал, что делает.

Внезапно автобус подпрыгнул на очередной кочке, и я вынуждена была отвернуться, скрывая лёгкий румянец, появившийся от его пронзительного взгляда. Но я всё ещё чувствовала, как его присутствие давит мне на спину, словно он и не думал прекращать своё немое наблюдение.

Мы наконец прибыли на место, и нас высадили на заснеженной поляне перед большим деревянным зданием. Одноклассники радостно бросились занимать комнаты и готовиться к ужину, смеясь и болтая. Я же, волоча за собой чемодан, услышала за спиной знакомый голос, от которого внутри всё напряглось.

— Тея, надеюсь, ты понимаешь, что у нас мало времени на подготовку, — его слова прозвучали сдержанно. Он остановился рядом, с лицом, напоминающим маску спокойствия, хотя в глазах вспыхнуло что-то опасное, почти пугающее. — Если хочешь, чтобы всё прошло как надо, тебе придётся… пересмотреть свои методы.

Я чувствовала, как его слова сковывают меня, словно стальные оковы, но не собиралась показывать ему ни малейшего признака слабости.

— Если это твой способ предложить помощь, то, поверь, я прекрасно справлюсь и без твоего “наставничества”, — мои слова прозвучали холодно, словно зимний ветер, и я бросила на него колючий взгляд. — Не переживай, праздник не провалится.Наоборот, может, тебе стоит опасаться, что я сделаю всё лучше, чем ты можешь себе представить?

Его лицо на мгновение застыло, и я едва заметила, как он задержал дыхание. Я поняла, что впервые попала в его слабое место. Но Рейд быстро восстановил свою ледяную маску, снова обретая контроль.

— Не переживай, Тея, — его голос стал мягче, и от этого контраста слова только сильнее резанули по нервам, — я не сомневаюсь, что ты справишься. Вопрос лишь в том, каким образом. Надеюсь, ты не разочаруешь меня.

Мы стояли напротив друг друга, словно два противника на ринге, готовые к последнему удару. Вокруг нас медленно падали снежинки, покрывая всё вокруг мягким белым покровом, и в этом холодном, хрустящем воздухе напряжение между нами было таким плотным, что казалось, его можно было разрезать ножом.

— Ты удивишься, на что я способна, — произнесла я, не отводя от него взгляда, в котором горело вызов. — Но не строй иллюзий, что у тебя получится что-то… испортить.

Я сделала шаг назад, оторвавшись от него и поворачиваясь, чтобы уйти, оставив его стоять в этом морозном снежном вечере в одиночестве. Но даже когда я скрылась за дверью, ощущение его взгляда не отпускало, словно он был рядом, всё ещё наблюдая за мной, выжидая.

4

Наш первый вечер на базе должен был быть спокойным: ужин, расселение по комнатам, лёгкое общение и обсуждение программы. Но внутри меня всё кипело — невыраженный вызов, который, я знала, к утру вспыхнет, как фитиль, подожжённый от взгляда Рейда Беннета.

Я едва успела разложить вещи в своей комнате, когда в дверь постучали. Открыв, я увидела Лану — глаза горели смесью любопытства и лёгкой жалости.

— Тея, — она потянула меня к креслу, как будто мне срочно требовалась помощь, — расскажи мне всё. Как ты вообще собираешься работать с… этим?

Я фыркнула и уселась напротив, скрестив руки. Легче было бы объяснить ураган, чем мои чувства к Рейду.

В прошлом году мы оба шли к этому — к титулу короля и королевы школы. Я знала, что именно я заслуживаю стать королевой, ведь я вложила в это всё: свои усилия, свой труд, своё желание быть лучшей. Когда объявили моё имя, я почувствовала, как внутри всё наполнилось радостью, почти гордостью. Но моё счастье длилось лишь до тех пор, пока не появился Рейд.

Мы должны были выйти к публике как пара, и я ожидала увидеть в его взгляде, если не уважение, то хотя бы признание моей заслуги. Мы всегда отчего-то конкурировали и мне казалось, будто сейчас я утерла ему нос. Но вместо этого он посмотрел на меня с лёгкой, едва уловимой усмешкой, в которой читалось насмешливое превосходство.

Когда ведущий предложил нам сказать несколько слов, я собиралась первой взять микрофон, но Рейд перехватил его, выступая вперёд. Он начал говорить с залом, и я, стоя рядом, была уверена, что это будут обычные слова благодарности. Но вместо этого он взглянул на меня и, усмехнувшись, произнёс:

— Знаете, интересно, что я и моя «королева» видим этот титул… немного по-разному, — его голос был спокойным, но в нём слышалась скрытая насмешка. — Мне кажется, что для кого-то это не просто символ, а мечта всей жизни, — он слегка наклонил голову, его глаза блеснули, словно он бросал вызов. — Но… быть королём не значит цепляться за корону, верно?

Смех пронёсся по залу, и это был не просто смех. Это было унизительное одобрение его слов, как будто он одним этим намёком превратил мои достижения в шутку. Я стояла, не в силах скрыть потрясение, чувствуя, как волна смущения накатывает на меня. В тот момент он лишил меня права быть гордой этим титулом, выставив жаждущей внимания, слишком серьёзной для чего-то, что, казалось, для него — ничто.

Когда он закончил, я пыталась взять себя в руки, но знала, что все видели это. Видели, как его слова оставили меня в замешательстве, на виду у всего зала. После его речи я уже не могла удержать лицо, все старания оказались бессмысленными — мой триумф обратился в публичное унижение.

С того дня я поклялась себе, что не забуду этого. Больше я не позволю Рейду Беннету задеть меня, как тогда.

— Никак, Лана. Просто сделаю так, чтобы всё прошло идеально. Пусть он бесится, тянет одеяло на себя, но это не его праздник. И, честно, если он встанет у меня на пути, будет только хуже для него.

Лана покачала головой, едва сдерживая улыбку.

— А мне показалось, что ты не особо против этой войны, — её взгляд полыхал скрытым любопытством. — Вы с ним — будто идеальная пара: оба высокомерные, оба не терпите поражений…

— Лана, прекрати! — я вскинула руку, пряча за ней внезапный румянец. — Мы с ним как лёд и пламя. И я не собираюсь выяснять, кто из нас что.

Она рассмеялась, но оставила свои догадки при себе. Мы спустились на ужин, и, едва войдя в зал, я встретилась взглядом с Рейдом. Он сидел на краю стола, будто нарочно заняв видное место, и в его лице читалось всё та же ледяная уверенность. Мне вдруг показалось, что он уже знал: я окажусь там, чтобы поймать его взгляд.

— Завтра начнем подготовку, — его слова прозвучали, как приказ, брошенный через весь зал. Он не ожидал ответа — для него всё было решено.

Я почувствовала, как уголки моих губ тронула холодная усмешка.

— Конечно, Рейд. — Я сделала вид, что соглашаюсь. — Надеюсь, ты успеешь справиться с тем, что я подготовлю.

На мгновение его глаза сузились, и мне показалось, что его взгляд потеплел от интереса. Но я знала, что эта ночь закончится для нас обоих одинаково — с мыслями о том, как перехитрить друг друга. У нас обоих будет время за ноутбуками и блокнотами, где мы будем строить планы и только внешне «сотрудничать».

На следующее утро я пришла первой в общую гостиную, где должны были состояться первые обсуждения. Рейд уже был там, сидя с блокнотом и ручкой, делая вид, что полностью погружён в свои записи. Разумеется, он не мог прийти позже и выглядеть менее подготовленным. Эта игра — часть его образа.

Я опустилась напротив него и, не отводя взгляда, начала.

— Давай сразу проясним. Это мероприятие не будет просто “нормальным”. Оно должно стать лучшим из всего, что когда-либо устраивали, — я приподняла подбородок, бросая ему вызов. — Что скажешь?

Он поднял на меня взгляд медленно, и в его глазах промелькнул едва заметный огонёк, словно я его удивила. Но он тут же снова стал непроницаем.

— Знаешь, Тея, твоя решимость достойна уважения. Но вот только одно “но”: давай не будем строить иллюзий. Я возьму на себя всё, что касается музыки и света, а тебе… останется украшение зала, — его голос был ленивым и бесстрастным, словно он только что скучающе заказал кофе, а не решал судьбу проекта.

О, как же мне хотелось ответить резко. Но я лишь выдержала паузу, скрывая за холодной улыбкой всё своё раздражение.

— Если ты не справляешься с организацией в целом, можешь заниматься светом. Но не сомневайся, всё будет так, как я решу.

Он замер, его глаза стали ещё пристальнее, и я почувствовала, как от этого взгляда холодок побежал по коже. Наклонившись ближе, он ответил почти шёпотом, но в его голосе звучала власть:

— Ты забываешь, Тея, здесь решаю я. Это моё шоу, а ты всего лишь часть его.

Я подняла бровь, не отводя взгляда, и позволила своим словам прозвучать так же хладнокровно:

5

Мы начали работать в полной, тяжёлой тишине. Сидели напротив друг друга, как враги на переговорах, делая записи, притворяясь, что каждый взгляд, брошенный исподлобья, не оставляет невидимых ожогов. Я чувствовала, как он следит за каждым моим движением, выискивая малейшую неуверенность, но не собиралась давать ему этот шанс.

Тишину нарушил он. Его голос, спокойный, как ледяная вода, прорезал воздух.

— Тея, раз уж мы вынуждены работать вместе, почему бы не обсудить, чего ты хочешь от этого мероприятия? И не говори, что тебе всё равно, — он бросил на меня насмешливый взгляд. — Мы оба знаем, что это не так.

Его вопрос звучал как вызов. Он ожидал ответа, который, возможно, не был готов услышать, но, как всегда, считал себя на шаг впереди.

— Всё равно? — я приподняла бровь, отвечая с той же ледяной интонацией. — Рейд, в отличие от тебя, я умею работать не ради собственного эго. Этот праздник — для всех, а не для твоих амбиций.

Он усмехнулся, будто мои слова его забавляли.

— Ах, так значит, ты — благородная душа, жертвующая собой ради общего блага? — его голос был пропитан сарказмом. — Признайся, тебе нужно, чтобы всё прошло идеально. Только это не из-за других. Это ради тебя.

Его слова пронзили меня, пробудив гнев, который я едва сдерживала. Он думал, что видит меня насквозь, но понятия не имел, кто я на самом деле.

— Даже если так, — я выдержала паузу, заставляя себя не показать дрожь в голосе, — тебе же только и нужно, чтобы кто-то оставался в тени, пока ты сияешь в своей роли «короля», верно?

На мгновение его лицо стало каменным, глаза блеснули жесткостью. Я почувствовала, что задела его, пробила его самоуверенность.

— Тея, — его голос стал ниже, холоднее, почти угрожающий. — Даже не пытайся. Я не привык уступать, и уж точно не начну этого делать с тобой.

Наши взгляды скрестились, как лезвия. Напряжение между нами было осязаемым, как грозовое облако, на грани взрыва. Мы оба понимали, что это было больше, чем просто спор о празднике. Это была битва за нечто более личное, и никто из нас не собирался уступать.

И в этот момент дверь открылась. В комнату вошла учительница, взглянув на нас с интересом, как будто увидела под микроскопом наш скрытый конфликт.

— Ну как, работа продвигается? — спросила она с натянутой улыбкой, которая казалась больше проверкой, чем добротой.

Мы оба кивнули, и я почувствовала, как во мне вспыхивает раздражение. Я знала, что Рейд не упустит возможности показать своё «превосходство».

— Всё под контролем, — его голос был ровным, взгляд — холоден. — Уверен, это будет мероприятие, которое запомнится надолго.

Меня охватила злость. Он говорил так, будто всё шло исключительно по его плану, будто я просто играла роль второго плана в его пьесе.

Когда учительница ушла, я снова повернулась к нему, с трудом сдерживая ярость.

— Запомнится надолго, — прошептала я, кривляя его и сдерживая холодную улыбку. — Не думай, что сможешь затмить меня и выслужиться перед преподавателями. Этот праздник будет таким, каким я решу. И ты не сможешь этому помешать.

Он усмехнулся, и его взгляд стал тёмным, почти пугающим.

— Удачи, — произнёс он тихо, и в его голосе прозвучала угроза. — Ты даже не представляешь, во что ввязалась.

С этими словами он встал, оставив меня среди разбросанных листов и хаоса мыслей.

6

Вот более атмосферная и напряжённая редакция с добавлением деталей и акцента на внутреннем конфликте:

После разговора с Рейдом я выскочила из комнаты, словно меня окатили холодной водой. Напряжение, которое он оставил, не давало мне дышать. Я направилась в сторону коридора, надеясь, что прогулка поможет сбросить этот гнет.

База была окутана уютным зимним полумраком. На стенах висели искусственные еловые ветки с ярко-красными ленточками, а в воздухе, казалось, витал запах хвои, смешанный с ароматом горячего шоколада из столовой. Где-то вдали слышались смех и приглушённые голоса одноклассников, а за окнами мягкий свет фонарей освещал снежные сугробы, лежащие пушистыми одеялами.

Я подошла к одному из окон и задержалась, наблюдая за уличной суетой. Несколько ребят играли в снежки под светом прожекторов. Кто-то упал, и снег взлетел в воздух серебристыми искрами. Рядом, закутавшись в шерстяной шарф, один из учителей грелся, потирая руки и тихо притоптывая на месте.

Снаружи всё казалось таким спокойным, как будто весь мир был создан для праздничной открытки. Но я не могла избавиться от кипящего внутри огня. Этот огонь разжигал Рейд — его ледяной голос, его усмешка, его привычка вести себя так, будто он держит всё под контролем. Я зажмурилась, пытаясь успокоиться, но внутри всё равно бурлило.

— Ну что, подруга, как идут дела с господином Совершенство ? — рядом со мной внезапно возникла Лана. Щёки её горели от мороза, а в глазах сверкал тот самый азарт, который я давно привыкла видеть, когда она обсуждала чужие «драмы».

— Если бы ты знала, как я его «обожаю», — язвительно ответила я, не отрывая взгляда от окна. — Он думает, что всё в мире должно быть по его правилам. Хочет, чтобы я просто уступила ему.

— Ну, так уступи, — Лана насмешливо подняла брови, облокотившись на подоконник. — Посмотри на это с другой стороны: будет тебе меньше забот.

— Лана, я не собираюсь давать ему победу, — мой голос прозвучал резче, чем я хотела. — Этот праздник должен быть запоминающимся. И не из-за него, а вопреки.

Лана усмехнулась и махнула рукой, словно призывая меня не злиться. Но я уже отвернулась, направляясь в сторону столовой. Вокруг базы зажигались фонари, освещая ледяные ветки деревьев, и снег под ними переливался, как кристаллы. В другой ситуации я бы замерла, чтобы насладиться этой картиной, но сейчас мысли о Рейде не оставляли меня.

У крыльца столовой другая группа одноклассников кидалась снежками, их звонкий смех разносился по всей базе. В воздухе витал дух праздника, предвкушения, но я не могла расслабиться. Этот Новый год для меня был не просто праздником — он был ареной. А Рейд был соперником, которого я не могла проигнорировать.

Я зашла внутрь, села за один из столов и разложила перед собой блокнот. Думать о завтрашнем дне было единственным способом переключиться. Я перебирала в голове идеи для украшений, расставляла приоритеты в музыкальной программе, продумывала всё до мелочей. Но как бы я ни старалась сосредоточиться, образ Рейда, его самоуверенная усмешка и надменный взгляд, снова и снова всплывали перед глазами.

На улице раздались голоса, громче прежнего. Я подняла голову и подошла к окну. Там, окружённый группой ребят, стоял он — уверенный, расслабленный, как будто весь этот снегопад был создан для него. Свет фонаря играл на его волосах, снег таял на плечах, а он только улыбался, отвечая на вопросы. Всё в его позе кричало: «Смотрите на меня».

Я знала, что должна отвернуться, но не могла. И, конечно, он заметил меня. Его взгляд встретился с моим, и на его лице появилась та самая надменная усмешка, которая вывела меня из себя ещё в первый вечер. Казалось, он знал, что я смотрю, и делал это специально, чтобы разозлить меня.

Я села за стол, делая вид, что меня это не тронуло. Но внутри я уже строила план. Завтра начнётся настоящая подготовка к нашему празднику, и я знала одно: я не позволю Рейду выиграть. Этот день запомнят все. И особенно он.

7

Следующее утро встретило нас ослепительным блеском свежевыпавшего снега. Всё вокруг казалось неприкосновенным, словно ночь укрыла базу белым покрывалом, приготовленным специально для чего-то важного. Мороз пощипывал щеки, холодный воздух бодрил и будил, а аромат хвои смешивался с запахом дровяного дыма из трубы столовой. Это был идеальный зимний день, который казался вырванным из сказки. Но внутри меня не было и намёка на сказку — лишь напряжение, которое с каждым шагом напоминало, что впереди ещё одна битва.

Свет из окон столовой был мягким и тёплым, как обещание уюта, но стоило мне выйти на территорию базы, как взгляд сам собой упал на Рейда. Он стоял во дворе, окружённый одноклассниками. Его лёгкая, ненавязчивая улыбка и непринуждённость привлекали внимание. Он смеялся, слегка щурясь от солнечного света, отражающегося от снега, и, казалось, в этот момент всё вращалось вокруг него.

На мгновение наши взгляды встретились. Я заметила эту искру в его глазах — он ждал этого момента. И его улыбка чуть изменилась, стала вызовом.

Сделав вид, что не замечаю его, я прошла дальше, к столовой. Внутри всё дышало теплом: запах какао и горячего шоколада наполнял воздух, одноклассники смеялись, обсуждая предстоящий день. В дальнем углу у окна я заметила Лану, которая, размахивая термосом, помахала мне рукой. Она уже окружила группу младшеклассников, которые с благоговением слушали её рассказы.

— Тея! — закричала она, когда я подошла ближе. — Хочешь какао? Или ты сегодня слишком занята тем, чтобы уничтожить своего соперника?

Я усмехнулась, опускаясь на стул.

— Конечно, хочу. Но насчёт уничтожения… это не займёт много времени, — ответила я с холодной уверенностью.

Но тёплая атмосфера столовой не успела меня успокоить. Едва я сделала первый глоток какао, как дверь открылась, и вошёл Рейд. Его шаги, как всегда, были неспешными, а взгляд — слишком уверенным. Даже его появление будто наполнило воздух электричеством, заставив часть ребят повернуться и посмотреть на него.

Он прошёл мимо, как будто никто вокруг не заслуживал его внимания, и остановился прямо у моего стола.

— Привет, Тея, — сказал он спокойно, но в его голосе читалось что-то острое, почти угрожающее.

Я подняла голову, скрывая раздражение за вежливой улыбкой.

— Рейд, — ответила я, кивнув. — Что-то случилось?

Он наклонился чуть ближе, так что его голос стал слышен только мне, но выражение лица оставалось равнодушным.

— Надеюсь, ты не передумала насчёт нашего плана. Только, возможно, стоит немного упростить программу? Некоторые идеи, которые ты прислала на почту… ну, они звучат слегка амбициозно, не находишь?

Его слова прозвучали как лёгкая насмешка, но я прекрасно знала, что он делает. Он пытался поставить под сомнение мой план, мою уверенность, вынудить меня защититься.

Я медленно отставила чашку и посмотрела ему прямо в глаза.

— Спасибо за совет, Рейд, но я думаю, что справлюсь. Мои идеи придадут празднику настоящую атмосферу Рождества, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал так же невозмутимо, как его.

Он чуть склонил голову, и в уголках его рта мелькнула насмешка.

— Надеюсь, что так. Было бы… жаль, если бы все разочаровались, не так ли?

Я сжала кулаки под столом, чтобы не показать, как его слова задели меня. Он проверял меня, выискивал трещины в моей уверенности.

— Рейд, если кто и удивится, так это ты, — мой голос был ледяным, но в нём не дрожала ни одна нота. — Этот праздник будет лучшим, который ты когда-либо видел. И это будет моё достижение, а не твоё.

На мгновение его глаза блеснули. Это было не раздражение, а скорее азарт. Он наслаждался этим, как будто наши ссоры были для него единственным по-настоящему интересным делом на этой базе.

— Посмотрим, — сказал он тихо, и его слова прозвучали скорее как обещание, чем угроза.

Мы оба замолчали, но напряжение повисло в воздухе. Оно было почти осязаемым, как будто всё вокруг замерло, ожидая, кто из нас первый пойдёт в атаку.

В этот момент в зал вошла учительница. Она подошла к нам, с лёгкой улыбкой оглядывая стол.

— Тея, Рейд, вижу, вы уже обсуждаете планы. Отлично, это то, что нужно. Постарайтесь провести день продуктивно, у нас с вами большие планы, — сказала она с дежурным энтузиазмом, но в её взгляде было что-то большее, словно она прекрасно понимала, что творится между нами.

Рейд бросил на меня последний взгляд — ледяной, но с намёком на скрытую искру — и направился к выходу. Его шаги, как и всегда, звучали, будто он только что выиграл этот раунд.

Но он ошибался. Он ещё не знал, что это сражение только начинается.

8

Время для обсуждения было назначено на послеобеденные часы, но утро обещало быть насыщенным: прогулки по заснеженным лесным тропинкам, катание на лыжах и общий восторг от зимней сказки, которая, казалось, ожила вокруг нас. Всё это должно было освежить голову перед тем, как снова оказаться в одной комнате с Рейдом.

На улице всё выглядело словно с открытки: лёгкий мороз щипал щёки, снег скрипел под ногами, а солнце пробивалось сквозь снежные ветви, добавляя пейзажу немного волшебства. Наши одноклассники разбегались кто куда: кто-то радостно утопал в сугробах, кто-то забрасывал друг друга снегом. Даже учителя, обычно строгие, стояли в стороне, улыбаясь и отпуская нам эту небольшую зимнюю свободу.

Я направилась к лыжной трассе вместе с Ланой и ещё несколькими ребятами, надеясь, что Рейд займёт себя чем-то в другом конце базы. Но судьба, как всегда, решила по-другому.

Он появился на склоне с тем самым самоуверенным видом, который мне хотелось стереть с его лица. Идеальная техника, уверенное скольжение — всё это выглядело так, будто он заранее решил: здесь он тоже будет лучшим.

— Даже на лыжах он умудряется демонстрировать своё превосходство, — пробормотала я, наблюдая, как он проезжает мимо нашей группы, совершенно не замечая нас.

Лана фыркнула, уловив моё настроение:

— Ну, признайся, он хорош.

— Лана, в мире и так достаточно снобов, чтобы я ещё и этому делала комплименты, — я кивнула в сторону Рейда, который как раз обернулся, словно поймав нашу беседу.

Не успела я отвернуться, как он подъехал ближе, с лёгкой улыбкой, которую мне хотелось стереть:

— Наслаждаешься прогулкой, Тея?

В его тоне чувствовался скрытый вызов, как будто он заранее знал, что любой мой ответ будет неуместным.

— Более чем, — я натянуто улыбнулась, изображая равнодушие. — А ты? Пытаешься доказать, что на лыжах тебе тоже нет равных?

— Я просто наслаждаюсь моментом, — его голос был ледяным, но спокойным, как зимний воздух. — Может, и тебе стоит попробовать не воспринимать всё как соревнование?

Я прищурилась.

— Ты — и не воспринимать как соревнование? Рейд, мы оба знаем, что для тебя это спорт — быть лучшим во всём.

На мгновение его лицо стало серьёзным, но затем он легко оттолкнулся лыжами от снега и устремился вниз по склону. Его фигура исчезла между деревьями, словно этот момент был лишь ещё одной демонстрацией силы.

— Ну, он хотя бы ответил спокойно, — рассмеялась Лана. — Обычно ты заставляешь людей кипеть.

— Пусть думает, что выиграл, — бросила я, направляясь к началу трассы, чтобы следовать за ним.

Лыжный спуск был освежающим, но напряжение не отпускало. Даже здесь, в этой зимней сказке, я чувствовала, что мне придётся столкнуться с ним снова. И всё это ощущалось не как подготовка к обсуждению, а как война.

После обеда мы собрались в общей гостиной. Комната была уютной: мягкий свет от окон и горящих свечей, еловые ветки, наполнявшие воздух свежим запахом, добавляли зимней теплоты. Но для меня всё это казалось лишь декорацией для очередного раунда противостояния.

Рейд сидел напротив, листая записи с сосредоточенным выражением лица. Казалось, он даже не замечал моего присутствия, но я знала лучше. Его взгляд, на секунду задержавшийся на мне, был таким же колким, как всегда.

— Итак, — я привлекла внимание к себе, сложив руки на столе, — предлагаю начать с украшений. Зал должен быть оформлен в зимнем стиле: снежные гирлянды, еловые венки, светящиеся снежинки. Это создаст настоящую праздничную атмосферу.

Рейд поднял взгляд, но его глаза будто смеялись надо мной.

— Снежинки и венки — это мило, — протянул он, делая паузу, словно чтобы дать вес своим словам, — но, может, лучше что-то более динамичное? Лазеры, световые эффекты, мощная музыка?

Его голос звучал ровно, но я почувствовала, как под кожей начинает закипать раздражение. Конечно, он снова пытался всё подстроить под себя.

— Лазеры? — Я склонила голову, изображая удивление. — Прости, Рейд, но это новогодний праздник, а не дискотека. Мы хотим создать уютную атмосферу, а не какой-то местный дешевый клуб.

— Уютную? — Он усмехнулся. — Возможно, ты недооцениваешь, насколько люди любят что-то эффектное. Или ты просто боишься выйти за рамки своего стиля?

— За рамки? — я усмехнулась, чувствуя, как мой голос обретает остроту. — Если я и выхожу за рамки, то уж точно не ради того, чтобы следовать твоим идеям.

Он чуть откинулся назад, его взгляд был ледяным, но не злым — скорее, наблюдательным, словно он наслаждался моим раздражением.

— Как скажешь, Тея.

Учитель прервал нашу перепалку, предложив компромисс, но это не убавило напряжения, висевшего между нами. Для всех остальных это было просто обсуждение. Но для нас двоих — тихая война, в которой никто не собирался уступать.

9

Мы с Рейдом продолжали спорить, пряча раздражение за масками холодного спокойствия. Но с каждой новой фразой, каждым взглядом, брошенным мимоходом, я ощущала, как эта игра превращается в нечто большее. Это противостояние не завершится лёгким компромиссом — слишком много гордости было поставлено на кон. Учитель предложил ещё несколько идей, и я, сохраняя видимость невозмутимости, кивнула, будто всерьёз готова их рассмотреть. На самом же деле, я всё ещё кипела внутри.

Рейд, как всегда, оставался ледяным. Он невозмутимо делал пометки в своём блокноте, будто подводил итоги очередного раунда нашего негласного поединка. Остальные ребята и учителя пытались сосредоточиться на обсуждении, но их взгляды постоянно скользили в нашу сторону. Мы словно стали живым магнитом для их внимания — больше не словами, а тем напряжением, которое, казалось, буквально вибрировало в воздухе.

Когда наконец объявили перерыв, я вышла из комнаты, чувствуя, как зимний воздух резко охладил раскалённые щеки. База погрузилась в полумрак, но сотни маленьких лампочек, развешанных на ветках елей, мерцали, как звёзды, создавая ощущение зимней сказки. Казалось, всё вокруг дышало Рождеством — аромат хвои, скрип снега под ботинками, шепот ветра. Но я едва могла уловить эту магию. Все мои мысли были заняты Рейдом.

Я ускорила шаг, направляясь к своей комнате, пытаясь унять кипящее внутри раздражение. Но за спиной раздались знакомые шаги, и я сразу поняла, кто это. Он подошёл настолько тихо, что, когда заговорил, я чуть не вздрогнула.

— Не устала ещё от этой “игры”? — его голос был ровным, как всегда, но в нём звучал интерес и надменность. Этот тон он оставлял специально для меня.

Я обернулась, стараясь сохранить спокойствие, но его ледяные глаза встретили мой взгляд с таким спокойным вызовом, что внутри вспыхнул новый всплеск гнева.

— Нет, — ответила я, поднимая подбородок. — На самом деле, мне это даже нравится. Ты хотя бы заставляешь меня становиться лучше. Вот только жаль, что ты сам лишь сдаешь позиции.

Его губы дрогнули в лёгкой усмешке, и он прищурился, словно я сказала что-то особенно забавное.

— Прекрасно, Тея, — его голос стал ниже, и я уловила в нём почти шёпот. — Я так и думал, что ты не сдашься. Но не обольщайся. Победы ты всё равно не получишь.

Мы стояли лицом к лицу. Холод зимнего вечера обжигал кожу, но это было ничто по сравнению с тем огнём, который бушевал между нами. Каждый его взгляд, каждое слово были открытым вызовом. Но я не собиралась отступать.

— Я и не рассчитываю на твоё одобрение, — бросила я, встречая его взгляд с холодной уверенностью. — Оно мне не нужно.

Его лицо на секунду изменилось. Я заметила, как на мгновение в его глазах мелькнуло что-то другое, но он быстро спрятал это за насмешливой усмешкой.

— Увидимся завтра, Тея, — произнёс он спокойно, разворачиваясь и уходя, будто этот раунд остался за ним.

Я стояла и смотрела ему вслед, наблюдая, как его фигура растворяется в полумраке базы. Внутри всё кипело. Я не могла проиграть. Этот праздник должен был стать триумфом, а не ещё одной ареной для его высокомерия.

На следующее утро снег блестел на солнце, отражая яркие лучи, которые делали пейзаж почти ослепительным. Морозное утро бодрило, и база начинала оживать — повсюду слышались шаги, смех, голоса. Я спустилась в холл, готовая начать новый день, но, как я и ожидала, Рейд появился первым.

Он стоял на лестнице, слегка наклонив голову, будто случайно остановился, но я знала — это не случайность. Он специально ждал меня, чтобы ещё раз напомнить, что сегодняшнее утро — его шанс.

— Надеюсь, ты готова, — его голос был лёгким, но в словах чувствовалась скрытая угроза. — Сегодня всё должно быть по плану. Договорились?

Я медленно поднялась по ступеням, останавливаясь рядом с ним, и усмехнулась. Моя улыбка была спокойной, но в ней читалось несогласие.

— Конечно, Рейд, — произнесла я с наигранной лёгкостью. — Только не рассчитывай, что твой план останется без изменений. Если он вообще когда-нибудь был твоим.

Его глаза вспыхнули. Это было то, что он ждал. Каждый наш диалог, каждый взгляд только накалял эту игру, превращая её в постоянное поле боя.

— Посмотрим, — сказал он тихо, с лёгкой усмешкой. Его слова прозвучали как обещание.

10

На следующий день мы начали работать с таким напряжением, что воздух в комнате казался наэлектризованным. Она была просторной, с высокими потолками и огромными окнами, из которых лился холодный зимний свет. На полу лежали коробки с гирляндами, шарами, снежинками и прочим новогодним убранством, а в углу стояла ель, такая огромная, что её верхушка касалась потолка. Но даже в этом просторе казалось, что воздуха на двоих с Рейдом не хватало.

Я встала у одной из коробок и, чувствуя его взгляд на себе, чуть сильнее хлопнула крышкой. Он, конечно, молчал. Тишина в комнате была не просто тишиной, а каким-то словесным минным полем — любое слово могло стать началом очередного спора.

— Начнем с ёлки, — наконец сказала я, нарочито спокойно, но мой голос выдал напряжение. Я кивнула в сторону ели. — Её стоит привести в порядок.

Рейд лишь поднял бровь, потом, лениво осмотрев дерево, ответил:

— Отлично. Я займусь светом. Настоящим шоу.

Он шагнул к коробке с гирляндами, и я заметила, как его пальцы ловко пробежались по кнопкам панели управления, словно он уже всё продумал. Меня это раздражало.

— Не уверен, что куча мигающих огоньков — это то, что нужно, — заметила я, вскидывая подбородок. — Люди должны чувствовать волшебство, а не ослепляться от твоих “шоу”.

— Волшебство? — Он повернулся ко мне, скрестив руки на груди, словно я предложила что-то абсурдное. — Да никто даже не заметит этих твоих снежинок, если всё будет выглядеть скучно.

Я поджала губы, обдумывая ответ. Но спорить дальше? Это значило признать, что он меня задевает.

— Ладно, — бросила я, приподняв подбородок. — Только не жалуйся потом, если все скажут, что это смотрелось дешево.

Его усмешка была короткой, почти незаметной, но в ней читалась насмешка.

Мы работали молча, каждый с удвоенным усердием. Я развешивала на ветках серебристые шары и снежинки, добавляя ветвям искусственный снег. Рейд в это время подключал световую аппаратуру, не забывая громко хлопать дверцами шкафчиков или комментировать под нос, как “гениально” у него всё выходит.

Одноклассники, заходя посмотреть на наш прогресс, шептались у дверей. Их любопытство раздражало. Кажется, наш конфликт стал для них бесплатным развлечением, и они ловили каждое движение, ожидая нового столкновения.

Когда основные украшения были готовы, Рейд подключил гирлянды и, не потрудившись предупредить, резко включил свет. Мигающие огни наполнили комнату резкими вспышками, словно это была не зимняя сказка, а рекламный ролик ночного клуба. Огни отражались в шариках и снежинках, разбивая всю атмосферу, которую я старалась создать.

— Как тебе? — Его голос раздался позади, и я обернулась. Он стоял, чуть склонив голову, в его глазах читалась усмешка, а в голосе звучала уверенность, будто его работа была шедевром.

— Это… чересчур, — ответила я, сдерживая желание закатить глаза. — Тебе не кажется, что это больше похоже на цирк, чем на Новый год?

— Зато ярко, — отозвался он. — Ты ведь не против, если зрители запомнят это?

Я скрестила руки на груди и прищурилась.

— Запомнят, как мигрень, — съязвила я. — Надеюсь, учителя оценят твою “гениальность”.

Он усмехнулся, но в его улыбке была сталь. Казалось, мои слова его только раззадорили.

— Тея, может, хватит защищать свою милую зимнюю сказку? Иногда нужно немного риска, чтобы создать что-то стоящее.

Я сделала шаг ближе, чувствуя, как мои пальцы сжимаются в кулаки.

— Риск? — спросила я тихо, почти шепотом. — Это называется хаос. Ты даже не пытаешься понять, что люди хотят увидеть.

— А ты знаешь, да? — Он чуть подался вперёд, его взгляд стал хищным. — Ну, докажи.

Это была вызов. Настоящий, в упор. И я знала, что не могу позволить ему победить.

Я подошла к дереву, сняла пару его разноцветных огней и аккуратно разместила несколько своих снежинок, добавляя к свету мягкие, приглушённые тона. Зал словно преобразился — огни больше не били в глаза, а нежно освещали комнату, отражаясь в снежинках. Я почувствовала, как напряжение в комнате немного спало.

Рейд молчал. Но, стоя позади, я видела, что он наблюдает за моими действиями. Его взгляд был не холодным и не раздражённым, а скорее… задумчивым.

— Знаешь, — наконец сказал он, его голос прозвучал неожиданно спокойно. — Это… не так уж плохо.

Я обернулась, и наши взгляды встретились. На какой-то миг я подумала, что он собирается что-то добавить. Но он, как всегда, разрушил момент своей фирменной усмешкой.

— Но это не значит, что ты выиграла, — бросил он, отступая на шаг.

— Конечно, нет, — ответила я, усмехнувшись в ответ. — Просто напомнила тебе, как выглядит настоящий праздник.

Мы стояли в освещённой комнате, окружённые блеском ёлочных украшений и новогодним теплом. Но между нами по-прежнему горел ледяной огонь соперничества.

11

Мы оба стояли среди сверкающих огней, окружённые нашей новогодней сказкой, но даже этот момент, который мог бы быть мирным, дышал напряжением. Воздух между нами казался густым от скрытых вызовов, и каждое слово, каждый взгляд словно били искрами, оставляя ожоги.

Я почувствовала, как к горлу подступает раздражение, но старалась держать себя в руках. Не успела я отвернуться, как к нам подошли несколько одноклассников, их глаза светились восторгом.

— Ребята, это просто потрясающе! — воскликнула Кейт, глядя на ёлку и мерцающие огоньки. — Вы так классно поработали!

Она сказала это всем, но Рейд, как всегда, воспринял слова как личную похвалу. Он наклонил голову, как будто уже привык к тому, что его хвалят, и бросил на меня взгляд, полный самодовольства.

— Ну, мы старались, — протянул он с ленивой усмешкой, как будто вся заслуга была только его.

Я сделала вид, что не замечаю этого, и обратилась к ребятам, подбирая слова так, чтобы подчеркнуть, что это наша общая работа.

— Это только начало. Завтра мы добавим больше украшений, чтобы атмосфера стала ещё более волшебной. Есть много мелочей, которые нужно доработать.

Кейт закивала с энтузиазмом, но остальные одноклассники не могли не заметить наше едва скрытое противостояние. Их взгляды метались от меня к Рейду, словно они ждали, кто первый сдастся. Но это была не моя игра. И точно не его победа.

Учителя заглянули, чтобы оценить наше оформление. Одобрительные кивки придали всем уверенности. Пока остальные обсуждали детали, я чувствовала, как Рейд неотрывно следит за каждым моим движением.

— Ладно, ребята, — сказал он, дождавшись, пока шум стихнет, — завтра вечером репетиция звука и освещения. Есть несколько идей, как улучшить шоу.

Он сказал это так, будто всё это мероприятие держится исключительно на его плечах. Моё раздражение вспыхнуло с новой силой, но я ответила спокойно, почти мягко:

— Разумеется. Но не забывай, что мы ещё не доделали полдюжины мелочей, которые не относятся к твоему световому шоу.

Я специально подчеркнула «мы», чтобы напомнить, что он — лишь часть команды. Рейд чуть прищурился, уголки его губ дрогнули в усмешке.

— Конечно. Ты же у нас специалист по деталям, Тея.

Его голос был настолько язвительным, что у меня перехватило дыхание, но я быстро взяла себя в руки.

— А ты по саморекламе, верно? — бросила я, не выдержав, но добавила сладкую улыбку, чтобы фраза прозвучала мягче, чем колкость, которую я действительно хотела выпалить.

На мгновение между нами воцарилась тишина. Остальные расходились, увлечённые своими задачами, но мы словно застыли в центре этого снежного вихря. Я видела, как в его глазах блеснул вызов.

Когда зал опустел, я подошла к окну, наблюдая за снежинками, которые медленно оседали на тёмной земле, превращая её в мягкое белое покрывало. Всё вокруг казалось таким спокойным, почти волшебным. Но спокойствие было обманчивым.

Я почувствовала его присутствие ещё до того, как он заговорил. Его голос, глубокий и низкий, звучал почти как шёпот:

— Знаешь, ты слишком стараешься. Иногда это выглядит… отчаянно.

Я обернулась, встречая его взгляд. Его лицо было спокойным, но в глазах плескался тот огонь, который всегда раздражал меня своей самоуверенностью.

— А тебе, наверное, сложно представить, что кто-то может просто хотеть сделать что-то хорошо, — сказала я тихо, но мой тон был колючим.

Его губы изогнулись в ленивой улыбке.

— Возможно. Или ты просто хочешь кому-то что-то доказать.

Я сделала шаг ближе, чувствуя, как злость поднимается внутри меня, и скрестила руки на груди.

— А может, это ты пытаешься доказать, что незаменим? — мой голос стал тише, но в нём звучал ледяной вызов.

Его улыбка стала шире, но в ней больше не было тепла.

— Считай, как хочешь, — сказал он, отступая на шаг назад. — Завтра увидимся на репетиции. Постарайся не опоздать.

Он развернулся и вышел, оставив меня наедине с моими мыслями. Его слова остались висеть в воздухе, как холодный след на замерзшем окне.

Снежный вечер снова окутал базу тишиной, но внутри меня всё кипело.

***

Утром, когда я вышла на прогулку, всё вокруг сияло, как будто ночь обсыпала землю россыпью алмазной пыли. Солнце, пробиваясь сквозь тонкие снежные облака, искрилось на пушистых сугробах, придавая всему вокруг почти магический вид. Но это спокойствие было обманчивым — я знала, что впереди меня ждёт новая встреча с Рейдом, и с каждым шагом по хрустящему снегу ощущала, как это предчувствие нарастает, заставляя сердце биться чуть быстрее.

В столовой царила лёгкая суматоха: учителя обсуждали детали праздничной программы, одноклассники оживлённо делились впечатлениями от подготовки. Лана, как всегда, говорила громче всех, её идеи по поводу костюмов и конкурсов наполняли воздух предвкушением. Я взяла чашку горячего шоколада и присела рядом с ней, стараясь отвлечься.

— Тея, — Лана улыбнулась, глядя на меня, — представь, как всё будет красиво! Ты и Рейд проделали огромную работу. Этот праздник будет самым запоминающимся.

— Надеюсь, — ответила я сдержанно, но её слова задели меня. Работа с Рейдом, его вечная уверенность в том, что он лучший, заставляли каждую деталь нашей подготовки ощущаться как поле боя.

Но, конечно, спокойствие длилось недолго. Рейд вошёл в столовую с привычной уверенностью — прямая спина, уверенные шаги, и, конечно, эта ухмылка, от которой у меня невольно начинало сжиматься сердце. Он подошёл к нашему столу, его взгляд был прикован только ко мне.

— Тея, — его голос прозвучал ровно, но в нём было что-то, что заставило меня поднять глаза. — Нам нужно кое-что обсудить перед репетицией.

Я встретила его взгляд, стараясь скрыть раздражение.

— Конечно, — коротко ответила я, откладывая чашку.

Мы вышли в коридор, оставив оживлённую столовую позади. Он предложил пройтись вдоль базы, и я, хоть и неохотно, согласилась. Холодный ветер бил в лицо, но я старалась сосредоточиться на разговоре.

12

После репетиции, когда зал почти опустел, Рейд остался стоять у пульта, внимательно проверяя технику. Его движения были сосредоточенными, но я уловила нечто показное: будто он специально задерживается, чтобы напомнить всем — этот проект под его контролем. Его фигура, освещённая мягким светом из окна, была слишком идеально вписана в этот момент превосходства.

Я уже собиралась уйти, но он внезапно обернулся, его взгляд словно поймал меня на месте.

— Тея, — его голос прозвучал холодно, с едва уловимой ноткой насмешки, — ты ведь не собираешься снова «дополнять» оформление, верно? Нам нужна согласованность, а не твои импровизации.

Его слова ударили, как ледяной ветер, и я почувствовала, как внутри закипает раздражение. Конечно, он всегда найдет способ напомнить мне, что я, по его мнению, не вписываюсь в его идеальную картинку.

— Я говорила, что готова к компромиссу, — мой голос звучал спокойно, но внутри я уже прокручивала сотни идей, как переделать всё по-своему. — Только это не значит, что я буду исполнять каждую твою прихоть.

Рейд прищурился, словно хотел пробить меня своим взглядом. Его лицо стало ещё более жёстким, а тон — режущим.

— Иногда твоё упрямство граничит с детским упрямством, — сказал он, усмехнувшись. — Такое чувство, что ты больше хочешь доказать что-то мне, чем сделать хороший праздник.

Его слова задели меня, но я быстро взяла себя в руки.

— Может, стоит взглянуть в зеркало, Рейд, — ответила я с нарочитой лёгкостью. — Или ты не можешь признать, что твои идеи — далеко не эталон? Хотя нет, это ведь слишком сложная мысль, верно?

Он усмехнулся ещё шире, и от его ледяного взгляда у меня по спине пробежали мурашки.

— Знаешь, — проговорил он, сдерживая ехидство, — результат говорит сам за себя. Мне не нужно никому ничего доказывать.

Мы стояли друг напротив друга, словно два соперника, готовых к финальному раунду. Напряжение в воздухе было почти осязаемым. Я чувствовала, что он никогда не уступит, даже если придётся пойти на крайние меры. Но и я не собиралась отступать.

— Увидимся на финальной репетиции, — произнесла я, дерзко вскинув подбородок.

— Увидимся, — его голос был ледяным, а взгляд — острым, как нож.

Я вышла из зала, чувствуя, как раздражение кипит внутри, грозя выплеснуться наружу. Каждый его взгляд, каждое слово — будто рассчитано на то, чтобы сломить меня, но вместо этого я лишь сильнее ощущала желание доказать ему обратное.

На следующее утро он снова был там, у ёлки. Его внимание было приковано к свету и проводам, а движения были быстрыми и чёткими, как будто он работал в одиночестве. Меня он даже не заметил, словно я была частью декораций.

Я подошла к украшениям, стараясь не смотреть в его сторону, но ощущение его присутствия было удушающим. Он будто создавал невидимую стену, разъединяющую нас, и я не могла понять, что раздражало больше — его игнорирование или это навязчивое чувство, что он всё контролирует.

Когда работа подошла к концу, он осмотрел результат, и его лицо чуть смягчилось — но лишь на долю секунды. Он кивнул, словно всё прошло по его сценарию, а затем повернулся ко мне с тем самым ледяным выражением.

— Думаешь, ты единственный, кто здесь работал? — не выдержала я. — Или твой план был настолько идеальным, что мой вклад вообще не имеет значения?

Он усмехнулся и посмотрел на меня с видом человека, которому не нужно оправдываться.

— Если ты хочешь получить похвалу, — проговорил он, словно со скукой, — считай, что ты справилась. Но результат всё равно был бы таким, каким я задумал.

Моё раздражение вспыхнуло с новой силой.

— Отлично, Рейд, — я смотрела ему прямо в глаза, с трудом сдерживая гнев. — Но не забывай, что именно благодаря моей «помощи» этот праздник станет не просто набором огоньков. Без меня твой проект был бы пустой обёрткой.

Он хмыкнул, и в его взгляде появилось что-то вызывающее, словно он хотел ещё сильнее меня разозлить.

— Посмотрим, кто это заметит, — бросил он тихо, почти шёпотом, но его слова отозвались в моей голове.