Коломбина для попаданца

ГЛАВА 1. Венецианская Дама

В узком коридоре хватало света, чтобы не спотыкаться, но разглядеть мозаичный пол уже не получалось. Холодный, насыщенный влагой февральский ветер непонятным образом просачивался сквозь каменные стены, лез под длинный атласный плащ и под маску. В который раз за бесконечно скучный вечер Ромео подумал, что устроители перегнули с аутентичностью. Люстры муранского стекла с сотнями свечей, вышколенные слуги, оркестр на галерее, чинные танцы — это все прекрасно, хотя, если уж честно, он предпочел бы шумную и пьяную гулянку на Сен-Марко, с визгом и бешеной пляской под бьющую по ушам электронку.

Но какого черта нет связи?! Ромео слышал краем уха о технологиях, принудительно отключающих все, что сложнее дискового телефона, но чтобы подобными примочками оборудовали отдельно взятый особняк для вип-персон? И чтобы сливки общества — не помешанная на исторической реконструкции или анимэшном косплее молодежь, а городская верхушка, солидные бизнесмены и, главное, их жены и любовницы, на такое добровольно согласились? Да ну! Историческая достоверность не стоит таких жертв.

Хотя его милой спутнице аутентичность шла. Пышное золотистое платье: шелк, атлас и кружева, атласные же туфельки на маленькой ножке, мерцание темных глаз в прорезях золотой маски Дамы и золотые же перья и кружева, прикрывающие убранные в сложную прическу черные волосы. Ни одной неправильной детали, но главное — та естественность, с которой девушка носила непривычный наряд. Глядя на нее, можно было поверить, что и в самом деле оказался в роскошном и развратном восемнадцатом веке. Она отлично танцевала, не путаясь в собственных юбках и ногах кавалера, остроумно отвечала на комплименты, пахло от нее чем-то цветочным с тонкой мускусной ноткой, а поцелуи наверняка были сладкими и не отдавали табаком и химической губной помадой — хотя для того чтобы проверить, пришлось бы снять маски. Впрочем, именно этим Ромео надеялся вскоре заняться.

По улицам Венеции разгуливали в эти дни тысячи женщин, на которых исторические тряпки смотрелись примерно так же уместно, как косплей Сейлор Мун на толстой сорокалетней даме с лицом смертельно уставшей от детишек учительницы. К тому же, хотя Ромео вовсе не считал себя эстетом, сигарета или банка с пивом под вычурной карнавальной маской решительно не воспринимались его чувством прекрасного. Тут уж или — или. Напялили на себя кружевные жабо, парчу и бархат — будьте любезны раскошелиться на изысканные бокалы. Или уж веселитесь, как положено туристам, не изображая из себя чопорных средневековых матрон и не стесняясь смеяться и махать руками в камеру.

— Сюда, — полушепот спутницы вырвал Ромео из очередного приступа раздражения, заставив обратить внимание на действительность.

Они оставили огромный бальный зал далеко позади, даже музыка сюда не доносилась, коридор петлял, стены были похожи одна на другую, и Ромео отстраненно подумал, что без спутницы, которая, кажется, отлично знала расположение комнат и лестниц, проплутает битый час, прежде чем вернуться обратно. Но кто сказал, что он должен возвращаться один? Пока расчеты оправдывались: девушка была явно не против поразвлечься.

Пришла без спутника в надежде подцепить какого-нибудь папика? Неплохой выбор места: чтобы попасть сюда, человеку с улицы пришлось бы отвалить приличные деньги, вечеринка не для клерков среднего звена. Ромео мог позволить себе такие затраты, но не видел в них смысла. И если бы не благодарный за удачную сделку синьор Гарцони, приславший приглашение, Ромео предпочел бы провести выходные в другом месте — взял бы напрокат машину, съездил в Рим, посидел бы в любимой траттории с Энрике и Джо — парни, как обычно, нашли бы чем развлечь закадычного друга. Хотя уехать в Рим можно и завтра. А новые впечатления никогда не помешают. Особенно такие. Ромео усмехнулся. Незнакомка свернула в следующий коридор и словно в нерешительности остановилась у первой двери, обернулась. Она ни о чем не спрашивала, но Ромео кивнул — тянуть и строить из себя галантного кавалера, которому в радость поцеловать ручку, посчитать звезды и этим ограничиться, он не собирался.

Еще она могла оказаться бизнес-леди. Одной из тех, у кого в сутках сорок восемь часов, а салоны и фитнес-клубы чудесным образом совмещаются с деловыми встречами. Самое большее, что такие себе позволяли — несколько дней отдыха в году. Но уж в эти дни творили такое, что даже Ромео, не отличавшемуся ни ханжеством, ни сдержанностью, иногда становилось не по себе. Хотя сегодня он бы не отказался развлечься как следует. У него оставалось всего два дня. Билет на самолет до Токио куплен, а до следующего уикенда — как минимум пара месяцев.

Свою работу Ромео считал подарком судьбы, она устраивала его во всех проявлениях, но иногда не хватало свободы, да и чего уж кривить душой — простых мужских радостей: пива, футбола и секса. С пивом и футболом сегодня не задалось. Зато с сексом проблем, кажется, не будет. Поэтому Ромео, по большому счету, было все равно, кем окажется эта Золотая Дама. Ему нравилось гадать и предполагать. Пожалуй, он бы даже предпочел так и не узнать ее имени. Впрочем, настолько далеко можно было пока не заглядывать. Лови момент и наслаждайся тем, что есть, — один из чудесных принципов, которым Ромео старался следовать всегда, независимо от обстоятельств. И в комнату вслед за спутницей он шагнул в полной уверенности, что насладится удачным знакомством сполна.

Царившие в коридоре сумерки здесь сгустились в почти непроглядную темень, и первым делом Ромео зашарил по стене в поисках выключателя. Не нашел: наверное, свет здесь включался от датчиков движения, и на карнавальную ночь их попросту отключили. Подсветить можно было бы фонариком телефона, но, пока Ромео пытался под плащом и камзолом найти карман, Дама уже зажгла свечу.

ГЛАВА 2. Баута

О таком завершении карнавала Ромео точно не мечтал. Разбирательство с полицией, допросы, протоколы, спасибо, если не придется менять билет на самолет. Угораздило же выбрать именно эту комнату. Он уже нашарил в кармане телефон, но тут вспомнил о придури хозяев особняка. Значит, придется искать кого-то, кто проведет к обычному стационарному телефону. Или выходить на улицу. В любом случае полиции может не понравиться, что возможные улики остались без присмотра и что в происшествие окажутся посвящены гости — Ромео прекрасно знал, с какой скоростью распространяются слухи.

И никому из них нельзя оставаться здесь ждать полиции в одиночестве — так можно из свидетелей угодить в обвиняемые.

Все эти мысли пронеслись в голове почти мгновенно, и лишь затем Ромео обратил внимание на даму. Незнакомка, похоже, оказалась из таких, кто в шоке не визжит, а впадает в ступор — она стояла, глядя на скрюченные желтые пальцы так, будто те вот-вот схватят ее за ногу, и все крепче стискивала руку Ромео.

То, что она сделала дальше, показалось, мягко говоря, странным. Трупы, по мнению Ромео, не были тем, что любая женщина хотела бы рассмотреть вблизи. Но незнакомка выпустила его пальцы, решительно отдернула полог и опустилась на колени, приподнимая покрывало. Кроме кисти в поле зрения теперь оказался рукав светло-зеленого, расшитого золотой нитью камзола. Это мало что меняло на самом деле, но незнакомка вдруг отшатнулась и зажала рот ладонью. А Ромео наконец понял, чем вызван ее пугающий интерес. Он положил ладони ей на плечи и успокаивающе сжал.

— Вы знали его?

— О-о, еще бы, — в голосе незнакомки, ставшем высоким и ломким, отчетливо слышалась подступающая истерика — что, по мнению Ромео, подходило к ситуации куда больше странного желания разглядеть труп поближе. — Это, видите ли, мой супруг.

— О, — сказал Ромео, не слишком понимая, что нужно говорить. Поддержка? Сочувствие? Или наоборот поздравления, учитывая то, чем они недавно занимались прямо над покойным. Ромео нервно хмыкнул. Похоже, в сторону истерики сносило не только незнакомку. Пора было брать себя в руки и делать хоть что-то. — Идемте, донна. Я думаю, об этом прискорбном событии нужно сообщить хозяину. И добраться до телефона.

— Зачем же хозяину, — все тем же ломким голосом сказала незнакомка.

Ромео кивнул:

— В самом деле. Вы правы, сначала скорая и полиция. Значит, телефон.

— Полиция. Да. И нужен врач. Наш врач, синьор Джиармо. Федерико в последние дни жаловался на сердце. Может быть…

— Приступ? Вряд ли с сердечным приступом он сам забрался под кровать. Сожалею, донна, но это больше похоже на убийство. Вы знаете, откуда здесь можно позвонить? Этому вашему… Джиармо хотя бы. И в полицию.

Она посмотрела на него так, будто не видела или не узнавала, или просто не понимала, кто перед ней. Сказала задумчиво:

— Позвонить? Вы хотите вызвать слуг?

— Каких слуг? — удивился Ромео. Все же даже такие женщины, как эта, слишком сильно поддаются эмоциям. До того, что теряют связь с реальностью. Он повторил, четко выговаривая слова, будто говорил с ребенком, плохо понимающим по-итальянски: — Я хочу вызвать полицию и врача. Нам нужен телефон.

— Телефон? — переспросила она растерянно. Потерла лоб и вдруг, зажмурившись, обхватила запястье трупа. Сидела не дыша, собранная и напряженная. Потом качнула головой:

— Мертв. Ему уже не нужен врач.

Быстро поднявшись, она сама схватила Ромео за рукав и потащила вон из комнаты.

— Я не знаю, что такое «телефон». Но прошу вас, не предпринимайте пока ничего. Если вы правы и мой муж убит, найти его должны не мы. Иначе… — Она вздрогнула и сжала локоть Ромео. — Иначе мне придется слишком многое рассказать, объяснить, как мы оказались в этой комнате. Наша гондола стоит у западного выхода, но уезжать пока нельзя. Вечер в самом разгаре. Кто-нибудь, раньше или позже, сменит нас там, — она неопределенно кивнула в сторону оставшейся позади комнаты с трупом и перевела дыхание, не сбавляя шага. — И тогда… тогда станет ясно, что делать. Прошу вас, молчите. Просто молчите.

Маска скрывала лицо, света единственной свечи не хватало, чтобы заглянуть в глаза, но Ромео хватило голоса. Слишком много было в нем чувств — горечи, страха, мольбы… Смерть мужа она переживала совсем не так, как должна любящая жена, впрочем, любящая жена и не кинулась бы в объятия случайного мужчины. Но отчего-то Ромео испытывал сейчас лишь бесконечное сочувствие к женщине, позавидовавшей его гипотетической супруге.

Он припомнил прошедший вечер — как Золотая Дама танцевала с ним, отвечала на шутки и комплименты, как привела в эту комнату, как дарила и принимала ласки. Невозможно так притворяться: ни единой фальшивой ноты за несколько часов. Она не знала. Она не хочет неприятностей — прекрасно, он тоже не горит желанием объясняться с полицией из-за чужих проблем. Ему ли не знать, что в родной Италии лучше держаться подальше от дел, в которых всплывают такие вот внезапные трупы.

— Хорошо, — отрывисто сказал он. — Мы ходили немного подышать воздухом после танцев. Танцуем, пьем вино, держимся на виду. Улыбаемся, ах, да, под масками не видно. Неважно, все равно улыбаемся. Мы ничего не знаем, ничего не видели, наслаждаемся карнавалом. Если очень повезет, шум поднимется уже утром, когда начнут работать уборщицы. Хотя… вас в любом случае будут расспрашивать. Вы были со мной с самого начала вечера, надеюсь, это подтвердит алиби. Вы сумеете держаться как ни в чем не бывало?