Колыбель времени книга 2. Приют приговоренных детей.

Пролог

— Здравствуйте, я к вам пришла снять проклятие, — с порога заявила Эверилд, входя в небольшую комнату на сто квадратов.

Она повесила зонтик, сняла шляпку, которую положила на верхнюю полку, расстегнула лёгкий серый плащ с большими пуговицами, скинула и примостила его на вешалку. Вампирша была одета в фиолетовое платье ниже колен, на ногах — фиолетовые колготки, на шее — стеклянные бусы. Разувшись, она прошла до большого дубового стола, присела на венский стул и пристально посмотрела на старуху. Сгорбленная бабка сидела в кресле-качалке, от глаз ее разбегались морщинки; справа от нее в камине, сложенном из кирпичей из обожженной глины, теплились угли. Старуха равномерно раскачивалась, Эверилд замерла, ожидая реакции.

— Ты уже мертва — я не могу снять с тебя проклятие, — сказала она, открыв карие глаза. — Я так понимаю, ты арийка? — спросила бабка и потянулась к трубке, затягиваясь.

— Да, фрау, — согласилась Эверилд.

— С чего ты взяла, что на тебе лежит проклятие? — прищурившись, спросила ясновидящая, набирая табак желтыми от старости пальцами.

— Вы сами только что подтвердили, что на мне лежит проклятие, — невозмутимо заметила Эверилд.

— Судя по тому, что я видела, ты очень древнее существо. Я думала, вампиры — это сказки. Жаль, ты раньше не появилась в моей жизни, — печально заметила старуха.

— Не стоит горевать о молодости: она вам счастья не принесет. Наивысшее благо для людей — это смерть. Поверьте, я бы многое отдала, чтобы оставить этот бренный мир. Но вернемся к моему вопросу: почему вы решили, что мое проклятие не снять?

— Я могу его снять, но оно мне будет стоить жизни, — спокойно сказала бабка.

Эверилд задумалась.

— А если я вам предложу договор: ваша помощь в обмен на бессмертие? — хитро прищурилась вампирша.

Фрау поднялась из-за стола и, выпустив клуб дыма, придирчиво осмотрела себя.

— Надвигаются мутные времена, чую много крови и боли. Ты права: жизнь ничто. Я не хочу видеть падение Германии. Слишком великая это была страна. Я готова снять твое проклятие, — сказала она, задумчиво уставившись на вампиршу.

Эверилд изумленно посмотрела на старуху. А еще она осознала одну вещь: «Если эта женщина свалится трупом, то ответственность за ее смерть повесят на меня». Хотелось ли ей это всё разгребать? Эверилд глянула на дверь, за которой приема дожидалась куча народу.

— Я появлюсь в полночь. Хотя я бы могла и сейчас избавить себя от лишнего внимания, которое за дверью столпилось. — Вынужденное ожидание тогда, когда бабка уже согласилась помочь, ужасно разозлило Эверилд. С кровожадной улыбкой, показав клыки, она мечтательно подумала, как можно было бы избавиться от проблемы и не утруждать себя ночным визитом.

— Но ты этого делать не будешь, иначе можешь на мою помощь не рассчитывать, — вступилась за людей старуха. Эверилд только хмыкнула, ведь бояться ясновидящей было нечего: вампирша убить того, чья помощь ей нужна, не осмелится. К сожалению для себя, Эверилд была вынуждена признать правду бабки. Всё же ночная встреча без свидетелей доставит ей меньше проблем, чем кровавая резня в доме небезызвестной старухи.

— Вы правы, фрау, не стану. Поэтому встретимся в назначенное время, — Эверилд мигом обернулась примерной улыбчивой леди — и не поверишь, что мгновение назад замышляла убийства. Вампирша направилась к выходу, завершая тем самым встречу. — И да, мое предложение всё еще в силе, — с этими словами Эверилд оделась и, хлопнув дверью, сказала ожидающим: — Следующий!

Она, лавируя между людьми, сбежала вниз по ступенькам. На улице шел проливной дождь, близилась мерзкая осень. Эверилд раскрыла зонтик, достала трубку, набила ее табаком — еще немного его оставалось в кармане — и закурила, двинувшись к остановке. Эрик бы не одобрил курение, но сейчас это не имеет значения: он далеко, а она здесь, застряла в Мюнхене. Будь проклят этот договор с вампиром. Надо же так вляпаться.

Вампирша прислонилась к ограждению и, спокойно раскуривая трубку, смотрела вдаль, размышляла: «Интересно, она расскажет о моём бессмертии и решится ли на обращение? Я видела, как загорелись ее глаза, а Адольф Гитлер сильно лютует в последнее время». Эверилд посмотрела на проходящего мимо еврея со звездой, на миг ее кольнула жалость. «Сильна старуха, если смогла увидеть на много сотен лет назад, а значит, она знает мою тайну и намекнула на это. Да, я не арийка, а лишь похожа на нее чем-то. Я из древней Византии», — Эверилд присела на скамейку, ожидая своего автобуса.

«Всё-таки есть своя прелесть в бедности: как-то иначе чувствуешь все оттенки жизни. Никогда не думала, что роскошь столько накладывает ограничений. Сейчас я работаю в полиции, отлавливаю неугодных правительству политических преступников, ну и евреев, попортивших арийскую кровь своей жадностью. Но, между нами говоря, немцы ничем не лучше: такие же жадные до денег твари. Может, поэтому Гитлер их так невзлюбил? Хотя это отличный способ свалить все беды на евреев. Германия крепко влипла. Ладно, хватит о политике. Что у нас дальше по плану? У меня квартира в спальном районе, двухкомнатная, и никогда я еще не чувствовала себя так уютно. Еще бы расквитаться с этим проклятым вампиром, втянувшим меня в грязную авантюру. Недаром Эрик говорил, что моя любовь к экспериментам меня погубит. А я что? А я ничего. Мне стало интересно, что будет, если животному подарить бессмертие. И вот результат: несколько тварей, обращенных в лунное затмение, сильно взбрыкнули и сбежали из зоопарка. Не думала, что вампирский яд так может исказить животное. Теперь где-то по Мюнхену бегает бессмертная лошадь и наводит ужас. Это было бы забавно, если бы эта тварь не жрала всё на своем пути. Эх, доиграешься ты, Эверилд, погубишь себя. Скорее бы обнаружить ключ».

ГЛАВА 1. СКРИПКА.

Эверилд любовалась тем, как мальчишка жадно поглощает еду, бросая опасливые взгляды на хозяйку. Ему явно было некомфортно, вампирша чувствовала запах страха.

Ложка застучала по пустой тарелке, и юноша облизнулся, взглядом ища, что еще съесть.

— Какой у тебя размер одежды? — спросила Эверилд, наблюдая, как еврей облизывает ложку и размышляет, вылизать ли тарелку. Вампирша сделала себе пометку: побольше достать пива и мяса.

— Сто пятьдесят второй, — ответил парнишка.

Эверилд удовлетворенно кивнула.

— Хорошо, сиди здесь, а я схожу за вещами и принесу еще еды, — сказала она поднимаясь. Мышцы уже перестали болеть, что не могло не радовать, и Эверилд облегченно выдохнула: хоть эта боль была слабой, но совсем не привычной. Так у нее рука болела сотни лет назад, когда акула полакомилась ее кистью. Эверилд содрогнулась от воспоминаний.

Мальчик удивленно посмотрел на женщину. Вампирша сделала вид, что не заметила этого. Она снова оделась, в который раз пробурчала: «Этот мальчишка доставляет слишком много хлопот», — и вышла из квартиры.

Эверилд дернулась, ощутив поблизости подобную себе тварь. Глаза загорелись азартом. «Ага, вот и попалась!» — подумала она и, нащупав нить, бросилась следом за лошадью. Скотина выпила уже трех людей и раздавила двоих копытами. Когда-то благородная вороная кобыла превратилась в тень самой себя: глаза запали и приобрели кровавый оттенок, кожа из черной стала серой, словно животинку валяли в грязи.

Лошадь заметила Эверилд и дала деру, затаптывая всех, кто не успел отскочить. Вампирша взревела раненым зверем, раздула ноздри, запоминая запах твари — он почему-то всегда от нее ускользал — и рванула за кобылой, временами наступая на трупы. Она мчалась гигантскими прыжками. Лошадь всхрапнула и, схватив ребенка лет пяти, набегу, с противным хрустом пережевывала плоть. Ментальные атаки тварь все отбивала, и они возвращались к Эверилд волнами боли, словно ее защиту ломали. «Будь ты проклят, Лоран, авантюрист чертов. И твои эксперименты над животными. Надо же было такое придумать! Теперь мучайся и ищи их по всей Германии. Да и я не лучше, захотела новых впечатлений…» — подумала вампирша и прибавила ходу. Тварь ржала, затаптывала людей, сминала машины — биологический танк, не иначе.

Раздались сирены полицейских, и Эверилд застонала. Ей приходилось запрыгивать на смятые машины, соскакивать на землю и развивать максимальную скорость. Вот за очередным поворотом мелькнул хвост лошади. Эверилд ухватилась за него, потянула на себя, а эта гадина пернула ей в лицо. Вампирша выпустила хвост, зажимая нос от вони. Послышалось торжествующее ржание кобылы. Она мчалась дальше по улице, заставляя людей разбегаться.

«Стой!» — ментально приказала вампирша лошади, но та лишь громче заржала, и Эверилд накрыло болью. Голова, казалось, вот-вот взорвется. «Эта гадина владеет магией боли?» — промелькнула совсем безумная мысль. А потом пришла вторая, вполне здравая, по крайней мере, вампирше так показалось.

Эверилд остановилась посреди улицы, прикрыла глаза и представила тигра, сильного гибкого красавца с полосатой шкурой. Нарисовав в голове четкую картинку, вампирша потянулась к ней. Образ подрагивал, она ухватила хищника за шерсть и попробовала перетечь в его тело. Эверилд представляла джунгли, буйвола, за которым тигр следит из-за кустов. Открыла глаза, но ничего не изменилось, и она выругалась. Лошадь, оставлявшая за собой дорогу из тел, почти скрылась из вида.

Еще через час к погоне подключились полицейские, стали открывать огонь из автомата, но так и не попали по цели. Кобыла выбежала за пределы города, кругом были поля, и лошадь растерянно замотала головой: ей явно эта местность была незнакома. Эверилд незамедлительно воспользовалась замешательством твари, в два прыжка настигла ее и запрыгнула на спину, та сразу взбрыкнула и помчалась галопом.

Эверилд напоминала героя из сказки про Конька-Горбунка, где она была бы Ванькой-дураком, а кобыла — матерью Конька-Горбунка, которая мчится со скоростью ветра, топча урожай. Немцев было жалко: у них и так голод, а эта животинка вытаптывает последние колосья. Не кобыла, а демон.

Вампирша крепко когтями вцепилась в тварь. Лошадь-вампир пыталась сбросить Эверилд, но та не сдавалась, еще глубже всаживая когти. Кобыла носилась как безумная, громко ржала — только не ясно, от боли или от досады, что не может скинуть наездницу. Биологический танк сбавил ход, успокоился, мирясь с поражением. Тогда Эверилд попыталась поговорить с кобылицей ментально, но наткнулась на мощный блок и снова выругалась. «Получше бы изучить эту зверушку», — мелькнула в который раз мысль, и тогда вампирша заговорила с лошадью вслух.

— Нэнси, пошли на ферму бессмертных зверей, а? Я покажу дорогу, если ты обещаешь быть хорошей девочкой.

Лошадь послушала. Но когда они подошли к горной реке, она взбрыкнула, и Эверилд с размаху рухнула в холодную воду с сильным течением, а лошадка победно заржала и ускакала.

Вампирша в ярости ударила по воде, создав маленький водоворот. Ее трясло от бешенства. Взяв себя в руки, она выплыла из реки. Одежда промокла, но это ерунда, Эверилд волновало другое: она не знала, где находится. Слева врастала в землю заброшенная мельница, дальше — куда хватает глаз — смешанный лес, и нигде не видать твари. «Значит, смылась, зараза».

Эверилд выбралась на берег, сняла одежду и стала ее с силой выжимать, та жалобно затрещала по швам. Вампирше пришлось бросить то, что превратилось в тряпки. Хотелось всё расколотить вокруг, давно она не испытывала такую неконтролируемую ярость. «Ну, погоди у меня!» — пригрозила Эверилд снова обхитрившей ее лошади.

Глава 2. Бессмертие не для великих людей

Эверилд какое-то время стояла на месте, любовалась взмывающим в небо снопом искр и тем, как первозданное дикое пламя пожирало балки, обрушая их на людей. Буйство стихии кружило голову. В такие моменты человеческая кровь обретала особый вкус, с легкой перчинкой. В этом страхе пенилось стремление выжить. Вампирша облизнулась, в голове зашумело, и она стремительным ветром вернулась к дому. Сквозь пламя увидела в окне отчаянно подающую знаки женщину. Эверилд прыгнула в огонь без раздумий.

Квартира горела вся, вход в коридор перекрыло пламя, окна тоже были атакованы огнем. Хозяйку не спасти, но можно упиться ее страхом и стремлением во что бы то ни стало выжить. Эверилд схватила женщину и впилась клыками в шею, позволяя ей умереть быстро. «Скольких людей я еще смогу спасти таким способом?» — Эверилд от недоедания сорвало крышу.

Вампирша услышала детский плач и скользнула на звук. В кровати стояла двухлетняя девочка и звала маму. Эверилд подняла ее как пушинку. Девочка закашляла, а вампирша всадила клыки в беззащитное горло. Малышка улыбалась, тихо умирая.

Пожар подошел слишком близко к детской комнате. «Надо уносить ноги, пожарные рядом», — подумала Эверилд и отшвырнула детское тело в огонь. Вкус молока в крови ребенка пьянил сознание.

Эверилд приблизилась к окну. Пламя бессильно стекало по ее телу, прокладывая себе путь. Гарь застревала в легких, не причиняя дискомфорта. Вампирша встала у окна и с улыбкой наблюдала, как суетливо бегают испуганные разбушевавшейся стихией люди.

Позади раздался грохот, и Эверилд вздрогнула, спиной ощутив чужое присутствие. «Кто-то из своих», — с уверенностью решила она и обернулась. В проеме стоял грузный мужчина с налитыми черными глазами.

— Пируете, Ваше Величество? — обратился он к королеве. Внешне вампир был похож на нахохлившегося ворона.

Эверилд мысленно выругалась и с достоинством ответила:

— Нет, спасаю людей. — Она прожигала незваного гостя равнодушным взглядом.

— Ну-ну! — он довольно усмехнулся.

— А вы что здесь делаете? Охотитесь на детей, мешая им выбраться из ловушки пламени? — Она кивнула на обескровленного младенца в руках вампира, тело малыша было обожжено.

Кровопийца с раздражением отбросил хрупкую плоть и, разведя руками, трагичным голосом сказал:

— Я не смог его спасти.

Эверилд усмехнулась.

— И поэтому решили притащить его сюда, авось оживет в самом сердце пламени, — спокойно констатировала вампирша. Лжец попятился назад, уловив в голосе королевы нотки угрозы. — И вот странность: я не увидела сочащейся крови, значит, тело было обескровлено. Кстати, спасибо за идею: тело вампира может стать щитом от огня, — заметила Эверилд и шагнула к незнакомцу. Он рванул со всех ног прочь и успел бы скрыться, если бы вампирша не придавила его ментальной оплеухой. Беглец упал на колени, закричал отчаянно: ему казалось, что он тонет, снова и снова захлебывается холодной водой.

— А-а-а, — кричал он, сжимая голову.

Эверилд усилила ментальное давление, вытаскивая из вампира все потаенные желания и страхи. Еще один душераздирающий вопль сотряс воздух, когда воображаемая вода превратилась в жидкое серебро, которое обожгло его кожу.

— Хватит, я скажу всё! — взмолился он.

Эверилд ослабила давление.

— Слушаю, — великодушно разрешила она.

— Может, договоримся? — с отчаянием спросил он.

Эверилд сделала вид, что задумалась.

— И что ты предлагаешь? — ей и в самом деле стало интересно.

— Давайте, я буду устраивать пожары, а Вы — загонять детей в ловушки. Так мы сможем питаться детской кровью.

Эверилд расхохоталась. Идея была прекрасной, но не для нее. Она нажала сильнее, погружая провинившегося вампира на самое дно серебряного озера. Он кричал, бил руками, а Эверилд стала шарить в его воспоминаниях.

Вот он стоит под дождем и видит, как пылает дом, из окон высовываются мамочки, протягивая детей и моля их спасти. Руки жертв покрыты ожогами, лица искажены отчаянной демонической болью. Вампир подпрыгнул, ухватился за козырек над крыльцом, подтянулся, перебросил тело на крышу, встал на ноги, опять подпрыгнул и ухватился за выступ балкона, снова подтянулся на руках и телом, выпрямился в полный рост, запрыгнул на перила и так продолжал карабкаться вверх, пока вскоре не оказался на балконе третьего этажа. Там он подхватил девочку лет двух, которая отделалась легкими ожогами. Вампир спустил ее, передав людям. Так он спас еще нескольких детей, пока не оказался в квартире, выходы из которой были полностью перекрыты: окна и двери горели. И в этом бушующем пламени кричала молодая женщина, лет двадцати, с младенцем на руках. Она надрывно кашляла, ребенок сипел. У вампира в голове что-то щелкнуло, он подскочил к матери, схватил ляльку и впился клыками. От потока нерастраченной жизненной энергии у кровопийцы закружилась голова, он почувствовал себя всемогущим, и с тех пор кровь детей стала его слабостью. Чтобы Совет его ни в чём не смог обвинить, он придумал поджигать дома. Дальше возникла более извращенная идея: внушать мамочкам, что, если они запрут детей в комнате, они их спасут. Женщины так и поступали, а он потом находил едва дышащих детей и упивался их кровью. И до сегодняшнего дня всё шло хорошо, пока он не столкнулся с Эверилд.

Глава 3 сборы на фронт

Эверилд обняла Эрика Дарта и, чмокнув в щеку, сказала:

— Ладно, мне пора. Фюрер велел быть в аэропорту через два часа. — печально заметила Эверилд.

Эрик Дарт крепче прижал к себе супругу.

— Опять от меня бежишь?

— Долг зовет, прости. Фюрер прав, я давала ему клятву, да и где можно еще повеселиться, если не на фронте, где законы мирного времени теряют силу?

— Будь осторожна, некоторые вампиры тоже воюют. Я знаю, по меньшей мере, сотню сородичей, примкнувших к разным фронтам. А еще, в этом аду можно отыскать алмазы. Нам тоже не помешает пополнить армию. — улыбнулся король.

Мальчик-еврей осторожно приблизился к Эверилд. Он всхлипнул, заново переживая весь ужас мнимой смерти. Вампирша притянула его к себе и стала поглаживать по головке.

— Тише, все позади. Эрик тебя заберет в Турцию или в мои владения в США.

Мальчишка удивленно посмотрел на свою защитницу.

— Ты владеешь штатами?

— Да, я вице-королева штатов. — подтвердила женщина.

— Я всю жизнь мечтал оказаться на Диком Западе. — загорелись глаза подростка.

— Как тебя хоть зовут? — ласково поинтересовалась вампирша, перебирая его волосы.

— Фрейде. — отвел он, смотря ей в глаза.

— Врешь. — укоризненно посмотрела Эверилд на мальчишку.

Он поджал губы.

— Я не хочу называть свое настоящее имя. Оно мне причиняет боль. Оно приносит только несчастья. — виновато опустил глаза еврей.

Эверилд мягко рассмеялась.

— Не имена нам приносят несчастья, а злые люди. — по-философски заметила вампирша.

— Гитлер - зло. — буркнул он, на что Эверилд покачала головой.

— Нет. Он просто несчастный ребенок, который поднялся из тотальной нищеты наверх.

— А причем здесь евреи? — с вызовом поинтересовался парнишка.

— Притом, что большинство денег к своим рукам прибирает ваша раса. А немцы не страдают щедростью. — смотря в глаза, сказала Эверилд.

Мальчик злобно оттолкнул ее руку.

— Зачем ты меня тогда спасаешь, если тоже ненавидишь нашу расу?! — закричал он и из глаз потекли жгучие слезы. Он утер их с яростью.

— Я ненавижу? — приподняла брови вампирша.

— Да! Ты, как и все эсэсовцы, обвиняешь мой народ в несчастьях! — кричал он не в силах сдержать боль, обиду и ярость. Он впился ногтями в свои ладошки и смотрел на свою спасительницу с вызовом.

Эверилд рассмеялась.

— Значит, я сойду за эсэсовца. А я-то думала, что растеряла все актерские способности. — улыбнулась она.

— Ты летишь в Польшу по приказу диктатора, чтобы уничтожать мой народ! — обвиняющим тоном сказал он.

— Я, мой мальчик, лечу в Польшу развлекаться. Я люблю пить кровь и мне неважно, чья она. — холодно сообщила Эверилд.

— Значит, ты такое же зло, как и Гитлер. — агрессивно заявил мальчик.

— Тут не поспоришь. А знаешь, какая наша главная мечта? — насмешливо спросила вампирша.

— Какая же? — с напущенным безразличием спросил еврей, стоя, набычившись.

— Извести все человечество. — она подмигнула.

Еврей потрясенно уставился на Эверилд, затем перевел взгляд на короля вампиров, и снова недоверчиво посмотрел на вампиршу.

— Ты лжешь? Если вы убьете всех людей, то умрете от голода.

— Вот видишь, ты не глупый мальчик. Гитлера тоже можно понять, он все детство жил впроголодь. — похвалила королева вампиров своего подопечного.

— Но это ему не дает права уничтожать еврейский народ! Мы избраны Богом. — сердито бросил он.

Эверилд расхохоталась. Мальчик поджал губы, смотря на покровительницу с обидой.

— Твой народ убил Бога. Вы пособники Дьявола.

Мальчик с ужасом взглянул на Эверилд. Она подошла к нему и взяла за теплые руки, спросив:

— Ты не задавался вопросом, из-за чего ваш народ страдает больше всех?

— Потому что нам все завидуют. Мы избраны Богом, а еще держим всю финансовую систему мира. — гордо сказал он.

Эверилд покачала головой.

— Нет. Вы прокляты Яхве за убийство Иисуса Христа. Вспомни, о чем говорится в начале Библии: когда Иисусу было пять лет, он лепил фигурки из глины и разукрашивал их закатом, а неподалёку сидел мальчишка и завидовал ему. Тогда подошла Дева Мария и сказала, что тот, кто обидит Иисуса, будет самым несчастным человеком в мире. Яхве послал вам своего сына во спасение, а вы уничтожили его. Так что, евреев не любят заслуженно, как бы жестоко не звучали мои слова, Максим. — мальчик вздрогнул, услышав свое истинное имя.

Он удивленно посмотрел на покровительницу, не понимая, откуда она узнала его имя. Он недовольно глянул на вампира и сказал раздельно:

— Не смей. Больше произносить. Это проклятое имя.

Глава 4. ДАНЦИК

Эверилд посмотрела на золотые наручные часы, время было 4:15, до наступления еще четверть часа. Вампиресса достала из нагрудного кармана пачку с сигарами, извлекла из упаковки одну, взяла в зубы, и немного помедлив, достала коробок со спичками и подожгла ее. Эверилд глубоко вдохнула едкий дым и тонкой струйкой выпустила его в воздух, представляя, как будет гореть Польша, ломаясь под их напором. Она улыбнулась холодной улыбкой убийцы. Каждое движение ее тела показывало, насколько опасный перед ними человек. Взгляд, привыкший видеть смерть. Она уже не могла вспомнить и дня, проведенного без убийств. Она уже даже не помнила того самого человека, чью кровь она испила впервые в жизни. Хотя нет, воспоминания промелькнули перед ее глазами.

Совсем юная, она стояла в грязной подворотне, а недалеко находилась помойка с отбросами, из которой невыносимо воняло. До тонкого слуха новорожденной вампирши доносился писк бегающих крыс неподалеку. Она посмотрела наверх, убеждаясь, что в окнах деревянных домов не горят свечи, и никто не проявляет к ней любопытства. Учитель находился в отдалении, готовый в любой момент поддержать ее или остановить.

Она зябко поежилась, скорее по привычке, чем реально ощущала холод. Она с гримасой презрения посмотрела на валявшегося перед ней пьяного мужчину. Ее била мелкая дрожь, жажда выла на все лады, и Эверилд со звериным усилием удерживала контроль, ведь ей так сильно хотелось наброситься и разорвать жертву. Учитель предупредил, что кровь пьяницы неприятна на вкус, на что она отмахнулась тогда.

Эверилд помнила, как этот мужчина в грязной тоге, застиранной местами до дыр, избивал жену, прося купить алкоголь. Та плакала и прикрывала большой живот. Она смотрела на мир затравленным взглядом, молча терпя побои. Маленькая Эверилд была их соседкой, и видела все это. В такие моменты ее накрывала холодная ярость. Она сжимала кулаки добела и обещала, что когда вырастет, станет сильной и убьет его.

Дети женщины ходили босые и голодные, так как муж все деньги пропивал. И вот он сейчас лежит перед ней, омерзительно пьяный. Она передернула всем телом. Жажда билась у самого основания горла, а сознание мутилось. Она уже голодала неделю, отказываясь пить какую-либо кровь. Сегодня утром Эверилд поняла, что больше не сможет сдерживаться, и попросила учителя вывести ее на охоту. Ей самой было омерзительно от своей просьбы. Юная Эверилд честно себе призналась, что держаться больше не сможет.

Они шли еще по полупустым улочкам, когда она споткнулась об этот куль мусора. Он обругал ее нехорошими словами. У молодого византийца язык не повернулся бы их повторить. Память Эверилд, как губка впитала новые знания, авось пригодится запас матерных слов. Со дня обращения неопытная вампирша заметила, что ее память значительно улучшилась. Ей достаточно было книгу перечитать три раза, чтобы она осталась на подкорках сознания. Теперь она, наконец, могла спокойно цитировать Библию, ведь раньше Эверилд со скрипом запоминала целые главы. Девушка отогнала ненужные мысли и снова обратила внимание на кусок дерьма, лежавший в собственной блевотине. Это она только спустя полсотни лет научилась ругаться, как заправский матрос, но сейчас ее уши свернулись в трубочку от сквернословия, от чего вампирша пнула пьяницу, чтобы тот замолк.

Эверилд поклялась, что как только научится убивать бесшумно, расправится со своим супругом. Она для него была мертвой, и уже представляла, в каком ужасе исказится лицо тирана. От этого вампирша невольно улыбнулась, потеряв контроль над собой. Она разорвала плоть и жадно обгладывала куски мяса, настолько голод стал невыносим.

Помутнение рассудка прошло так же быстро, как началось. Она была заляпана чужой кровью и с ужасом смотрела на свое деяние. Мужчина был растерзан, словно стая голодных волков порезвилась, и она бросилась бежать прочь от самой себя, еще тогда не понимая, что от себя невозможно убежать. Она скиталась по лесу несколько дней, и ее вырвало спустя два часа после убийства. Она рыдала и ненавидела себя.

"Чем я сейчас лучше своего мужа?" – вопрошала она саму себя и не могла дать ответ.

Эверилд вздрогнула, когда огонь обжег пальцы. Она посмотрела на попусту сгоревшую сигару и досадливо сплюнула, отбросив окурок в сторону. Она полезла за второй сигарой, подожгла ее и с наслаждением затянулась. Вампирша блаженно прикрыла глаза, когда ее уединение нарушили. Эверилд с ленцой осматривалась вокруг, за сизой дымкой угадывался далёкий лес, дома. Она боковым зрением заметила своего старого знакомого по самолету. Вампиресса поморщилась.

"Что еще ему надо?"

Она выдохнула дым в лицо офицера, давая понять, что не рада компании. Лейтенант даже глазом не повел на вопиющее поведение майора.

– Вы совсем не боитесь? – шёпотом поинтересовался мужчина с каштановыми волосами и погонами лейтенанта.

Эверилд покачала головой, зажимая губами сигару.

– Чего опасаться, ведь мы хорошо вооружены. У нас самая современная техника. – снисходительно ответила бледноликая, выдохнув дым.

– Ваша отвага достойна похвалы.

Вампирша посмеялась.

– Глупости. Вы еще слишком юны.

– Вам не больше, чем мне. – возразил он.

– Возможно. Только я и Фюрер знаем, как Вы не правы. – усмехнулась вампирша и посмотрела на небо, застеленное густым туманом.

– Почему Вы пошли в войска? Разве Вы не должны время проводить с мужем? – продолжал расспрашивать лейтенант.

ГЛАВА 5. КОЛЫБЕЛЬ ИУДЫ

Третье сентября выдалось достаточно теплым. Эверилд, скрываясь за деревьями, подбиралась к оборонительной линии. Глаз Вампирши слезился, и она вздрогнула, услышав шипение рации:

— 103, прием.

— Прием. — ответила вампирша, наблюдая, как линкор расстреливает Вестерплатте, но пока безуспешно.

— Майор, Вы нужны в пыточных камерах.

— Сейчас буду. — ответила она и облегченно вздохнула, так как сегодня не было никакого желания идти на передовую. Ей хотелось выпустить всю ярость.

Эверилд чувствовала, как где-то в груди болит. Она все еще не могла принять предательство учителя. Она отбросила мысли и уже хотела скользнуть дальше, как из кустов в нее выпустили автоматную очередь. Вампирша зашипела от боли — пули оказались серебряные. Прекрасное лицо исказило неистовое бешенство. Она повернулась и в один прыжок настигла умника. Это был молодой поляк с лейтенантскими погонами. Откуда он взялся, размышлять времени не было. Первая мысль вампирши была его прикончить, а вторая более разумная: допросить солдата, вдруг к ним зашли в тыл. Поэтому она накрыла парнишку своим телом.

— Кто тебя послал? — прошипела она в его мыслях.

Юноша вздрогнул и попытался столкнуть тушу, но у него ничего не вышло. Эверилд вырвала автомат и отшвырнула его в сторону.

— Еще раз спрашиваю, кто тебя послал? – она надавила ментально, и парнишка замотал головой.

— Я не знаю. – заикаясь, сказал парень. Ему было не больше двадцати лет.

— Не знаешь? – процедила она сквозь зубы.

Эверилд вздернула незадачливого вояку за шкирку, от чего тот побелел, как мел.

— Он сказал, что пули, отлитые из серебра, Вас гарантировано убьют. – всхлипнул он.

Вампирша потянула воздух, стараясь уловить среди запахов пороха, крови и страха, запах других вампиров. Горизонт был чист.

— И что он тебе при этом пообещал? – поинтересовалась вампирша, на всякий случай, встряхнув мальца. Эверилд не хотелось прибегать к ментальному дару.

— Что, если я Вас прикончу, то он подарит мне бессмертие. Я боюсь вида крови, и от войны меня тошнит. Я бежал и угодил к вашим. Они сказали, что меня не будут пытать, если я задержу Вас. – стал путаться в своих показаниях парнишка и расплакался, отчего вампирша расхохоталась.

— И ты не помнишь их лиц? – вкрадчиво поинтересовалась она.

Война всегда была отличным поводом начать сеять смуту среди вампиров. Война — это огромное искушение, чтобы безнаказанно выпивать целые поселения. Кровосос — слишком ненасытная тварь и поэтому Эрик Дарт разрешил устраивать беспредел только в военное время. С одной стороны, это было очень опасное разрешение, так как вампиры могут начать ментально влиять на правителей страны, чтобы как можно больше развязывать военных действий, но с другой стороны, всех вампиров лунного и солнечного затмения контролировал целый орган по ментальным преступлениям. Воздействие на сознание правителей стран равносильно ментальному преступлению. Недаром, совет и Эрик Дарт запретили вообще как-либо вмешиваться в жизнь лидеров стран, и это каралось заключением в серебряной тюрьме на сто лет. Такой пытки никому не пожелаешь, ведь после нее далеко не все останутся в здравом уме и доброй памяти.

«Значит, среди эсэс есть наша братия. В принципе, что удивляться, это самое привилегированное сословие, которым дозволено все».

— Значит, задержишь меня? – озадаченно спросила Эверилд и ударила себя по лбу.

«Учитель собрал ключ и сейчас находится в порту. И какие следующие действия предпримет учитель? Верно, отправится на морское дно, чтобы перейти в мир прародительниц. Так? А что он хочет найти в их мире, это уже другой вопрос».

Эверилд свернула шею мальчишке и бросилась, сломя голову, в сторону порта, как раз, пока линкор отвлекает на себя внимание. Вампирша хотела броситься в море, но замерла, снова обругав себя последними словами. Куда она сорвалась? Она даже примерно не знает его место погружения. Вампирша ментально потянулась к учителю и ее откинуло мощной волной. Открытие портала взволновало море. Дикий смех был ей ответом.

— Прощай, малышка Эверилд, и спасибо за помощь. – а затем все, тишина.

Море успокоилось, а Эверилд схватилась за голову.

«Какая же я дура!» — ругала она и сжимала кулаки.

Она ощутила, как оборвалась нить. Эверилд потянулась к Эрику Дарту, но наткнулась на блок, вместо него в сознании всплыла прародительница.

— Ты опоздала. В наш мир перешел тот, кто этого не должен был делать. У тебя два месяца, чтобы найти половинки ключа и отправиться следом за ним. Если бы ты ментально не закрывалась, то уже была в курсе, что учитель идет к тебе. Эверилд, ты меня разочаровала.

Голос стих, а вампирша побилась головой о песок. Она снова попыталась связаться с Эриком Дартом, но ее вышвырнуло, как нашкодившего котенка, отчего захотелось плакать.

Чуть позже зашипела рация.

— 103, прием.

— Прием, 17, я уже близко. — безнадежно ответила вампирша и отключила связь.

Она все еще чувствовала возмущения в пространстве. Она отряхнула форму и на деревянных ногах двинулась в казармы. Она шла, смотря в одну точку, так как в душе царила зима. Она дошла до здания, что являлось временной казармой.

ГЛАВА 6. МОТОСТРЕЛКОВЫЕ ВОЙСКА 

«Два месяца — нереальная задача найти ключ перехода. Прародительницы не дают никаких подсказок, где можно найти ключ в другой мир. Они ведут себя, как в русских народных сказках: иди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что, хотя, с предметом моих поисков все ясно! Все понятно! Но как я должна узнать, что это именно ключ?» — девушка выругалась сквозь зубы.

Душу наполняла неистовая ярость. Она поднялась по деревянным ступенькам наверх и прошла по коридору, выложенному из досок. Эверилд взглядом нашла табличку с надписью «хранилище». Вампирша подошла к двери и ударом правой ноги открыла ее, та с грохотом ударилась о стену кабинета. Хозяин каморки вздрогнул и поднял свой масленый взгляд от порно журнала. Он поправил очки на своем мясистом носе, и выдавил на лице любезную улыбку. Немец с пивным животиком, поспешно смахнул со стола журнал с откровенными картинками в мусорную корзину, стоявшую рядом.

— С чем пожаловали, товарищ майор?

— За новой формой для мотострелковых войск. – спокойно ответила вампирша.

Она затянулась сигарой, выпуская едкий дым в сторону гардеробщика. Немец с жидкими рыжими усиками поморщился от дыма. Она сделала еще одну глубокую затяжку и шагнула ближе к владельцу комнаты, выдыхая дым от сигары прямо в его жирную морду, лоснящуюся от пота.

— Фрау, вы могли бы не курить здесь? – попросил он сквозь зубы.

— Не могу. Сами должны понимать, слишком нервное нынче время.

Эверилд улыбнулась мужчине самой ослепительной улыбкой, и немец развел руками.

— И все равно, я Вам настойчиво рекомендую убрать сигару и заняться делом. Если Вы подожжете склад с одеждой, начальство точно не будет в восторге! — отчитал ее холодным голосом хозяин кабинета, но девушка даже не подумала повиноваться.

— Зачем Вы так переживаете? Война всех научила быть максимально осторожными. Не подожгу я вашу одежду.

Мужчина еще сильнее нахмурился.

— Может Вы диверсант?

Эверилд на миг закатила глаза.

«Глубокий вдох и выдох» — успокаивала сама себя вампирша.

Дыхание не помогло, что было ожидаемо. Выражение лица у Эверилд, с гневного сменилось на серьёзное. Она как-то сразу успокоилась, посмотрев на работника кабинета холодным взглядом.

— Это серьезное обвинение. Вы готовы за него ответить перед начальством? – максимально невозмутимым голосом осведомилась товарищ майор.

Мужик замотал головой, так отчаянно, что Эверилд подумала, как бы его голова не оторвалась.

— Идемте. — неохотно сказал любитель порно журналов.

Он грузно поднялся с деревянного стула и прошел в другой конец комнаты. Достал из необъятных штанов связку ключей и, звеня ей, начал искал ключ. Эверилд молча ждала, докуривая сигару, затем подошла к окну и раскрыла его, впуская в помещение поток холодного воздуха. Она выкинула окурок на улицу и взглянула на небо, там догорал закат, а где-то впереди раздавались стрекот автоматов и крики людей. Также вокруг горели дома, застилая небо дымом.

Наконец, гардеробщик справился с замком и повернулся к посетительнице. Девушки на прежнем месте не оказалось. Немец покрутил головой, отыскивая товарища майора. Вампирша закрыла окно, и хозяин содрогнулся от звука. Он укоризненно посмотрел на майора. Она неспешной походкой соблазнительницы подошла к немцу и заглянула в дверной проем. Рука мужчины легла на ее пятую точку и ущипнула. Дыхание гардеробщика стало тяжелым, а рука мелко подрагивала, сжимая ее ягодицы. Эверилд бросила на него высокомерный взгляд.

— Потрогали? Теперь, идемте внутрь. — велела она и первая шагнула в помещение.

Им пришлось пройти еще три зала, прежде чем они оказались в просторной комнате с женской формой. Немец включил свет. Вампиресса на миг зажмурилась, прогоняя блики. Она осмотрела внимательным взором вешалки с военной формой, не заметив среди них вещей своего размера. Затем она взглянула на другую стену и увидела черные ящики, сложенные друг на друга, ждавшие своей очереди. Здесь были ящики с осколочными и дымовыми гранатами, разборными винтовками, пулеметами, патронами, катушками, веревками, аптечками первой помощи, холодным оружием и рациями.

Эверилд сдвинулась с места, шагая до конца зала с женской формой. Военной одежды ее размера было немного, поэтому вампирша сняла с плечиков два женских кителя черного цвета с эмблемой рейха, к ним еще прилагались штаны и носки. Глазами она нашла обувь на полу и скептически их осмотрела, отыскивая свой размер. Заметила в углу берцы, подошла к ним, присела на корточки и подняла их с пола. Эверилд выпрямилась и посмотрела на сопровождающего, мужчина кивнул на раздевалку. В другом углу стояла черная ширма и Эверилд поспешила за ней скрыться, так как времени у нее было очень мало и уже скоро ей нужно было выезжать на воссоединение с армией.

За ширмой она обнаружила удобный стул и зеркало во всю стену. Она сняла порванную с себя одежду, натянула новую форму, а вторую убрала в рюкзак. Девушка вышла в зал, попрыгала, несколько раз присела, отжалась, убедившись, что ничего не мешает ее движениям. Эверилд кивнула на ящики с оружием, и немец засуетился, достал из шкафа шлем и протянул вампирше. Она приняла каску и надела ее на голову. Мужчина достал перчатки и очки с полки, подал их майору. Она забрала вещи, нацепила на глаза защитные очки, надела на руки перчатки и снова кивнула на ящики. Немец послушно закрыл шкаф и подошел к ящикам с огнестрельным оружием. Он наклонился и достал Маузер 98к, разогнулся и протянул винтовку вампирше. Затем подошел к другому ящику, откинул крышку и взял пистолет Люгер, и так же отдал его Эверилд. Перешел к следующему хранилищу, где взял восемь упаковок патронов к пистолету и семь к винтовке. Она вложила пистолет в кобуру, а винтовку закинула на плечо, забрала у немца патроны и засунула их в карман кителя.

ГЛАВА 7. НЕМЦЫ В ДОМЕ

Хозяйка особняка взяла гостью под локоток и медленно повела ее по коридору, тем самым помогая добраться до главного просторного зала, в который вела огромная, двустворчатая дверь. В самом зале было тепло и уютно, дети грелись у огня, во что-то играя. Августина с подопечной ступили на льняной ковер, проследовали к дивану, и женщина помогла ей присесть. В комнате царил полумрак, хотя в зале имелось четыре больших окна, но с плотно закрытыми бархатными шторами, поблекшими от старости. У владелицы особняка явно не хватало денег содержать такой шикарный дом. Дети соскочили со своих мест и глаза ребят загорелись от любопытства. Августина бросила на них суровый взгляд.

— Марш наверх. — и дети беспрекословно подчинились, оставив их одних в большом зале.

Сразу стало как-то зябко, и Эверилд поджала пальцы на ногах.

— Снимай платье, осмотрю тебя. — приказала женщина.

Вампирша стянула тряпку через голову, уставившись в глаза мятного цвета. Она внушила добродушной хозяйке, что у нее на теле есть легкие порезы, ссадины и ушибы.

— До свадьбы заживет. Значит, говоришь, твои родители погибли? — недоверчиво уточнила женщина, услышав краем уха ее разговор со своей дочерью, но потом спохватилась.

— Что мы болтаем? Надо тебе искупаться в ванной. — строго сказала Августина молодой девушке, свалившейся на ее голову.

Эверилд кивнула женщине, наклонилась, подобрала платье и снова оделась. Августина помогла вампирше подняться и довела ее до ванной комнаты.

— Тебе нужна будет помощь? — спросила полячка.

— Нет, благодарю. Я потихоньку сама справлюсь. Единственное, о чем попрошу, принести новое платье, это уже никуда не годится. — озвучила свою просьбу Эверилд.

Владелица дома кивнула и даже не обратила внимания на то, что платье гостьи было почти целое. Женщина закрыла дверь в ванной, оставив девушку одну. Эверилд через голову сняла платье, бросила в корзину для грязного белья и забралась в ванную, задернув штору. Включив кран, из него полилась теплая вода, постепенно переходя в кипяток.

— Что? Я чувствую тепло? Это невозможно!

Вода уже жгла кожу. Вампирша, пораженная до глубины души, стояла под нестерпимо горячей водой. На коже бессмертной начали вздуваться волдыри, и она, наконец, пришла в себя, додумавшись разбавить кипяток холодной водой. Эверилд потрогала свои волосы, они у нее за неделю отросли до плеч, благодаря вампирской регенерации.

В комнату вошла девочка, положила хлопковое зеленое платье с ромашками на полку для вещей.

— Тебе точно не нужна помощь? — спросила дочь Августины.

— Нет, спасибо, сама справлюсь. — отказалась вампирша.

Девочка поколебалась и вышла, ведь в доме было еще очень много дел.

— Меня Агнешка зовут. — бросила она через закрытую дверь, но Эверилд ничего не ответила.

Она выбралась из-под душа, подошла к двери и задвинула щеколду, чтобы больше никто не беспокоил. Бессмертной надоело корчить из себя покалеченную девушку, она хотелось помыться нормально, как здоровый человек. Эверилд встала в ванную правой ногой, оперлась левой рукой о стенку, перенесла в ванную вторую ногу, отпустила стену, и правой рукой закрыла занавеску, чтобы вода не попадала на пол. Она потянулась к закрепленной на бортике ванной мыльнице, взяла из нее душистое мыло, намылила свою грудь, живот, левую руку, правую руку, спину и все что ниже пояса. Она убрала мыло обратно в мыльницу и с остервенением начала соскребать грязь со своего тела когтями. Кровь и копоть с потоком воды стекали вниз. Вампирша отмывала свою плоть целый час. Теперь настало время слипшихся от крови локонов волос. Эверилд с нарастающим интересом стала замечать на теле неглубокие раны от осколочной гранаты. Ожоги тоже неохотно заживали. Бессмертную охватил ужас, она едва удержалась от крика. Эверилд не могла поверить своим глазам, на руках еще оставались свежие рубцы, стремительно бледнеющие. Такие же шрамы были и на груди, но при всем этом ее тело не чувствовало боли.

«Значит, ключ прародителей совсем близко, ведь только находясь рядом с артефактом, плоть приобретает уязвимость».

Найдя объяснение феномену, вампирша выдохнула и занялась своей гривой. Она убила час на промывание волос. К Эверилд в ванную комнату стучались, раз пять, узнавая: все ли у нее хорошо, нужна ли ей помощь, но на все вопросы она отвечала отказом.

Эверилд выключила воду и собрала волосы в пучок, скручивая их двумя руками в жгут и отжимая. Паника не желала уходить из ее сердца. Эверилд настолько привыкла к тому, что неуязвима, поэтому новое открытие стало для нее полнейшим шоком.

Она тупо смотрела на неохотно исчезающие волдыри, что даже не подумала ответить на новый стук в дверь. Она попыталась почувствовать боль, но ее больше не наблюдалось.

«Может ли это означать то, что ключ сейчас в этой комнате?» — спросила она сама себя.

Чтобы опровергнуть или подтвердить свою догадку, она поспешно выбралась из чугунной ванной, взяла с полки платье, дрожащими руками надела его, отодвинула шпингалет и толкнула дверь, едва не прибив ею Агнешку. Девочка, вскрикнув, отскочила в сторону, а Эверилд даже не подумала извиниться. Она смотрела на свои руки, на которых от ожогов не осталось и следа.

— Долго ты. Теперь у тебя другой вид, только кожа слишком болезненно выглядит. Ты точно не ранена?

ГЛАВА 8. ЧУМА В ДОМЕ

Византия, 541 год.

Эверилд сидела в кресле, на ее плечах лежал шерстяной платок, в руке она держала книгу, а в камине тихо трещал огонь. Прошло три года, как девушка из семьи ремесленника обрела бессмертие. Уже тысяча девяносто пять дней учитель гоняет ее по разным дисциплинам: боевым, этикету, философии, математике и жесточайшим методам обучения самоконтролю и ментальному воздействию на разум людей.

Молодая вампирша больше не бросалась на первого встречного человека, чтобы утолить свой голод. В душе, наконец, воцарился покой, после предательства мужа. Ромео не давал ей спуска и строго наказывал, подвергая ее разум ментальной пытке, воскрешая все потаенные страхи. После таких показательных уроков, Эверилд все усерднее училась, чтобы ни один из вампиров не смог воздействовать на ее разум.

Девушка тихо раскачивалась в кресле, а книга просто лежала раскрытой на ее коленях. Эверилд посмотрела на часы, они показывали девять утра. Девушка выругалась, настолько увлеклась своими мыслями о нелегкой доле, что совсем забыла о медитации. Она закрыла книгу, положила ее на стол и сев на пол в позе лотоса, приступила к медитации. Молодая вампирша так просидела час, пока дверь в библиотеку не открылась, и в нее вошел учитель, чем-то раздраженный.

— Тебя ждут больные. — недовольно сказал он.

Эверилд встала с пола и посмотрела в глаза учителя.

— Доктор пришел?

— Как два часа назад, ждет тебя. Пока люди не победят эту заразу, нам не видать вкусной крови.

— Не всегда же нам питаться деликатесами.

— Сколько часов ты сегодня уделила медитации? — строго спросил он.

Девушка, потупив взгляд, ответила:

— Час.

— Если ты завтра не уделишь самоконтролю большую часть ночи и утра, я запрещу тебе спускаться к больным, и вообще выкину всех из дома.

— Простите, я исправлюсь. — виновато ответила она.

— Иди. — велел учитель.

Эверилд обогнула своего наставника, подошла к двустворчатой двери, вышла в коридор, и спустилась вниз по деревянным ступенькам. Вампирша была одета в тогу до пола, скрывающую руки до самых кистей, а лицо скрывала паранджа, чтобы не вызывать соблазн у мужчин и разговоров среди народа, почему девушка не становится старше.

Послышались стоны, плач детей, запахло смертью, мочой, потом, гноем и другими неприятными носу ароматами. Доктор хлопотал над восьмилетним ребенком, накладывая компресс на лоб, и боковым зрением лекарь заметил девушку.

— Выспались?

Эверилд кивнула, подошла к тазу с водой и помыла руки с мылом. Больных было очень много, все комнаты на первом этаже были заняты, и поэтому некоторые лежали в коридоре. Вампирша поспешила к мальчику лет пяти, тот метался по постели в бреду. Приложив руку ко лбу, вампирша вздрогнула, настолько горячий он был. От ребенка пахло смертью. Доктор посмотрел на племянницу колдуна, взглядом спрашивая, выживет ли ребенок, на что Эверилд отрицательно покачала головой. Десна чесались, а рот наполнялся слюной, желая вкусить крови. Эверилд держалась, даже лазарет она устроила ради того, чтобы совершенствовать свой контроль. Вампирша подняла на руки ребенка, который оказался легче воздуха, и понесла его на задний двор, там они жгли трупы. Она уложила ребенка на землю и обратилась к рабу:

— Сожжешь его тело через два часа.

— Почему не сейчас? — поинтересовался раб, почесывая подмышку.

— Потому что, он еще жив, за ним ангел смерти спустится только через два часа.

— Понял. — ответил он, с откровенным страхом посматривая на малыша.

Раб подумывал удрать, но останавливал себя тем, что в господском доме у него меньше шансов заразиться. А еще, господина и его племянницу он сильно опасался, так как инстинкты при приближении этих существ захлебывались в панике и кричали: беги прочь, дурень, но он силой воли заставлял себя здесь оставаться. А еще эта девушка смотрела на него, как на лакомый кусок мяса. И вообще, племянница с господином были внешне похожи на ангелов смерти, только без крыльев.

Мальчик застонал и открыл мутные глаза. Вампирша ощутила это движение, обернулась и посмотрела прямо в красные глаза.

— Спи, скоро все закончится. — ребенок моргнул и сомкнул веки, теперь он больше не проснётся.

Эверилд немного подумала и послала ему образы ангелов, берущих его за руки, унося к небесам. Лицо мальчика разгладилось, и он улыбнулся мечтательной улыбкой. Девушка улыбнулась ему в ответ.

— Пусть твое забвение пройдет легко.

Эверилд вернулась обратно в особняк, прошла через похоронный зал, где по-хорошему, нужно было оставить мальчика до окончательной смерти. Эверилд собственноручно разрисовала стены и потолок ангелами. Сначала у нее они получались корявые, но с каждым рисунком получалось все лучше и лучше. На полу лежало несколько больных, которые должны были умереть в ближайшие часы.

Эверилд села на пол и помолилась Богу, хотя после издевательств Ника, ее вера пошатнулась. Она искренне недоумевала, как Бог мог такое допустить. Ее душа все больше тянулась на восток в Индию, к храмам богини перерождения и жизни - Кали.

Эверилд обошла жителей дома и убедилась, что все сладко спят и видят умиротворенные сны. Затем вернулась к больным и увидела, что рабы вынесли еще три трупа. Сердце Эверилд болело, когда она смотрела, как гибнут маленькие дети. Она подошла к худой бледно-синей женщине, у которой особенно много было гнойников на теле. Еще сутки и она умрет. Эверилд взяла кинжал и надрезала кожу на месте вздувшихся гнойников. Плохая кровь неохотно покидала тело. Вдруг в особняк ворвался мужчина, одетый в дорогую тогу и с бледной девочкой на руках. Эверилд поспешила на встречу и забрала ребенка из его рук.

Глава 9 побег из прокожённого города

Византия, 541 год.

Эверилд несла на руках успокоившуюся малышку. Уже вечерело, и солнце отправилось в свое царство сна. Она услышала лай собак, и четыре телохранителя последовали за Эверилд неотступно. Она шла мимо стонущих нищих, которые тянули к ней свои руки, в мольбе облегчить их страдания. Проститутки скучали без работы, лениво, осматривая клиентов. Одна молодая падшая женщина в прозрачно-рубиновой тоге, подошла к Эверилд, и заглянула своими невероятно-зелеными глазами в душу вампирши. Эверилд споткнулась и остановилась. Девушка подошла еще ближе, а чернокожий телохранитель преградил ей дорогу, параллельно оценивающим взглядом, смотря на ночную бабочку, выставившую на показ все свои прелести. Он твердым голосом сказал:

— К госпоже приближаться нельзя.

— Простите, не знала. — ответила девушка легкого поведения.

Она завораживала бессмертную своим взглядом, и внизу живота у вампирши мучительно сладко сжалось.

«Сколько у меня уже не было мужчины? И почему эта развратная женщина вызывает такую реакцию?» — племянница не понимала, что с ней происходит.

Эверилд заглянула в ее голову, и если бы могла, то покраснела, как маковый цветок. Вампирша увидела в ее воображении себя полностью обнаженной, та почти точно угадала, как выглядит ее тело. Ночная бабочка представляла, как целует ее шею, грудь, а дальше Эверилд смотреть не стала и бросилась прочь, щеки горели от стыда. Охрана едва поспевала за ней, а Дарислав, нагнав ее, придержал за плечи.

— Не стоит каждому встречному и поперечному демонстрировать свою нечеловеческую способность быстро бегать. Люди очень сильно отстали, я им, конечно, почищу память, но впредь будь осторожна. Мы уже у особняка, ждем отставших.

Вампирше стало неловко, и она посмотрела на дом, правда прибыли.

«Что это было? Мое тело не должно реагировать на женщину».

Она закрыла глаза и перед ее взором предстала та проститутка с понимающими и проникающими в душу зелеными глазами. Эверилд издала стон.

«Жаль, что поговорить об этом мне не с кем, не с учителем же обсуждать свое возбуждение, это как-то противоестественно! Но, боже, какая она очаровательная! У нее наверняка мягкие губы. Разве путаны бывают с такими детскими лицами? Девушке не больше четырнадцати или пятнадцати лет. Что ее заставило заниматься таким отвратительным ремеслом?»

Вампирша тряхнула головой, и рыжие волосы рассыпались по плечам. Она пыталась прогнать ее назойливый взгляд из своих мыслей.

«Мне нужна вампирша, чтобы узнать, может у них это нормально?».

В руках зашевелилось одеяло и раздался детский плач. Ребенок хныкал и звал маму. Эверилд начала ее укачивать на руках. Прошло полчаса, когда телохранители ее нагнали.

— Уф, быстро вы бегаете, не поделитесь зельем?»

— Нет. — отрезала она холодным голосом и вошла в ворота.

Пройдя по двору к черному ходу, Эверилд поднялась к себе. Она передала девочку рабыне и велела ее напоить молоком, или что там детям полагается в таком возрасте есть. Затем вампирша зашла в свою комнату с травами и стала нарезать корни, травы и сцеживать яд, лишь бы прогнать изумрудные глаза из памяти, но было все тщетно. Эверилд направилась к больным на первый этаж. Напоила коридорных своим чудо зельем, и люди перестали метаться во сне, дыхание стало ровным, бледность ушла, а нарывы исчезали. Эверилд два часа наблюдала за больными и, убедившись, что оборота не будет, с чистой совестью направилась к себе наверх. Девочки играли в дочки матери.

— Сдружились, это хорошо. Вас кормили? — спросила она у своих подопечных.

— Да. — ответили хором старшие девочки.

Дочь сенатора спросила:

— Когда за мной папа придет?

— Думаю, что завтра, я тебя отпущу домой. — тепло отозвалась она и улыбнулась ребенку.

Эверилд, даже находясь в своем доме, приходилась носить паранджу, чтобы не дай боже, больные в ней не признали жену мастера кожевенных дел.

— А почему ты прячешь лицо? — полюбопытствовала вторая девочка.

— Потому что, так было положено в том месте, откуда я прибыла. Лицо могут видеть только родители и муж.

— Значит, дядя тоже не знает, как ты выглядишь?

— Знает, он же мой опекун, а значит близкий родственник.

Эверилд выглянула в коридор.

— Настя, поменяй в моей комнате постельное. — велела она, мимо проходившей невольнице.

Рабыня ушла за новым постельным бельем, принесла его и застелила постель.

— Солнце уже скрылось за горизонт и вам пора спать. — ласковым голосом сообщила она.

Эверилд уложила старших детей в кровать, а двухлетнюю девочку положила в соседнюю комнату, подальше от здоровых ребятишек. Дочь Кристины хныкала, всю ночь ревела, как ее только не пыталась Эверилд успокоить. Она сварила посреди ночи сонный отвар и ребенок, наконец, заснул.

Утром она выписала дочь сенатора, и подобранная девочка осталась одна. Она сидела тихо, играла сама с собой и ждала, когда мама вернется из небесных чертогов. Эверилд учила ее вязать, когда было свободное время. Вампирша каждый день выписывала из лазарета по пять-десять человек. Так в хлопотах она провела неделю, когда к ним наведался кто-то из знати, потребовав продать волшебный эликсир. Учитель отказал, и тогда мужчина перешел к угрозам, пообещав сровнять дом колдуна с землей, на что Ромео, пряча ухмылку, сказал: если сможешь дойти до дома. Не надо говорить, что богач не вернулся домой. И так происходило с каждым, кто пытался силой забрать эликсир.

Были и те, кто предлагал баснословные суммы за чудо лекарство, но учитель всех отправлял в пасть к акулам. Тогда по Константинополю поползли слухи, что эликсир получит только тот, кого одобрит сама племянница колдуна. После этого юноши стали приглашать ее на прогулки и встречи, но вампирша всем отвечала отказом. Ее сердце ныло о той, что осталась в борделе.

Эверилд пугалась своих чувств, и не находила в себе решимости прийти к проститутке, пока не стало совсем невмоготу. Эверилд промучилась еще один день и, собрав в кулак всю свою волю, решилась. Закончив с больными, она ближе к ночи собралась и покинула дом.