Конфетка для отца-одиночки

Глава 1

Александр

Просыпаюсь тяжело, вчера сидели с Коляном допоздна. Редко могу себе это позволить, но сегодня выходной и можно было расслабиться.

Что же так голова болит? Ах, да, мы вчера за каким-то чертом решили полирнуть хороший дорогой вискарь пивом, да еще не абы каким, а крафтовым. Не фильтрованным. Как сказал Коля: «эксклюзивно сваренным, мать его, только для нас». Вот элитный вискарь нам этого и не простил.

Сомневаюсь, что пивовар посмотрел на меня с Николаем и в голове у него промелькнуло «а для вас я сварю особенный», просто не надо было мешать.

Боже. Давно я так не напивался. В черепе бахает как молотком по пустому ведру. Нужно заставить себя как-то встать и выпить что-нибудь от головы. Состояние правда такое, что от головной боли может помочь только топор, но попробовать стоит.

Шевелюсь и в мозгах острый прострел. Капец. В ушах так шумит, что мне кажется будто кто-то рядом натужно сопит.

Открываю один глаз, вздрагиваю и чуть не открываю кирпичный завод от страха. Надо мной, склонившись, стоит Матвей и смотрит то ли с осуждением, то ли проверяет дышу я или нет.

- Блин, сын, ты чего пугаешь? – выдыхаю я.

- Па, ты что ел? - хмурится сын, но положения тела не меняет - У тебя изо рта запах кошачьих какашек!

Во рту действительно гадко и по ощущениям, это определенно они. Перегар жесточайший.

- Ты говорил, - он делает паузу и внимательно на меня смотрит, а я с ужасом понимаю, что что-то вчера по-пьяни наобещал - что мы пойдем сегодня в зоопарк. Я ждал.

- Конечно пойдем. Мужик сказал – мужик сделал.

Он кивает и уходит в свою комнату, а я с трудом пытаюсь собрать мысли. Какой нахрен зоопарк?! Я еле живой!

Ну, Коля! Накачал меня знатно, сам, наверное, спит сейчас в счастливом мире грез, подергивая правой ногой, а мне нужно восстать. Господи, кто же меня за язык-то тянул?

Заставляю себя подняться и прошу мозг доставить мое полупарализованное от алкоголя тело в душ. Не могу сказать, что после душа мне становится легче, но по крайней мере инвалидом уже себя не ощущаю. Даже в голове немного проясняется.

Пью таблетку, запивая прямо из крана, бреюсь (даже не порезался, а ведь руки трясутся) и иду на кухню.

- Па, я молоко в микроволновке погрел – сообщает сын, суетясь по кухне – будешь с хлопьями?

Я буду спать, и готов это выполнить прямо сейчас, но у нас по плану, мать его, зоопарк, про который я к чертовой матери забыл. Тру лицо.

- Нет, не буду. Кушай. Кофе выпью и все.

Кофемашина жужжит, отдавая звуком в глубине черепа, постепенно наливая в кружку напиток, возвращающий меня к жизни.

С Матвеем мы живем только вдвоем. Когда-то очень давно у меня была жена, а у сына мама, но онкология распорядилась по-своему. Матвею тогда было почти полтора года, и он ее не помнит. Сейчас ему десять, а я больше не женился.

Не считаю нужным нагружать женщину своим ребенком. Практически все, с кем я встречался хотели бы от меня детей. Детей и денег. Общих детей и моих денег. Матвей никогда и никого не интересовал. Он был только причиной для привлечения моего внимания и все.

Когда он был маленький я нанимал няню и помощницу, теперь только помощницу, няню редко, если только на ночь, когда меня дома нет. Нам с Матвеем достаточно.

Наташа тоже когда-то была моей помощницей по дому, а потом что-то пошло не так, и мы переспали. Да, не один раз. Когда она забеременела, я честно женился.

Любил ли я ее? Блин, сложный вопрос. Скажем так, ярких эмоций она у меня никогда не вызывала. Почему? Да хрен его знает! Может, потому что знал, что она сирота и приехала в город после смерти бабушки и ей край нужно было зацепиться. Наташа была на четыре года меня старше, а в таком возрасте девочки задумываются, что часики-то тикают. Мне на момент ее беременности только исполнилось двадцать четыре, и я был достаточно ветренным, во всю развивал бизнес, доставшийся мне от отца и жил на полную катушку. Еще, наверное, потому что она честно призналась, что ей на меня пофиг, а местная прописка очень нужна, поэтому я ей тоже был скорее выгоден, нежели интересен, а может, потому что возраст у меня был не особо подходящий для семейной жизни, ведь все к этому приходят в разное время. Не знаю. Уже было как было.

С появлением в моей жизни Наташи, а в паспорте штампа, я особо не изменился. Так же работал, гулял по девочкам и куражился. Наличие жены стало просто досадным моментом в моей жизни, потому что по возвращению с гулек меня грызла совесть, что я такой же, как и отец. Он тоже матери изменял.

О том, что я женат практически никто не знал. Свадьбы у нас не было, пошли расписались и пришли ко мне домой, куда она перетащила свои вещи. Кольцо я не носил. Я его даже не покупал. Ни ей, ни себе. Просто привык, что она дома и все.

То, что есть кто-то кто носит мою фамилию, а под сердцем ребенка, родителям только через полгода после регистрации сказал, Наташа уже на сносях была. Понятное дело они не обрадовались. Видели мое отношение к девушке, да и она совсем не терзалась от моей холодности, жила в свое удовольствие.

Родители не лезли, я вроде большенький, чтоб наставлять меня на путь истинный. Да и как? Они в разводе и далеко отсюда. Мать второй раз вышла замуж и на тот момент достаточно давно жила с братом от нового мужа в Италии, отец оставил все мне и начал новую жизнь с новой семьей в Москве. Каждый счастлив по-своему.

Как и я.

Потом появился Матвей, абсолютная копия меня и это нас сблизило. Во время беременности у Наташи обнаружили онкологию, и она выбрала здоровье ребенка. После родов уже что-то делать было очень поздно, но мы пытались. Не знаю, что это дало, полное ощущение, что ничего. А потом Наташи не стало. Как-то очень уж быстро все произошло, врачи ничего не могли сделать, слишком запущена была болезнь. Я решил больше не жениться и с помощницами по дому не спать. Теперь это женщины в возрасте, относительно тридцатипятилетнего меня.