Конфеты с лакрицей

Глава 1. Морковный пирог

Дом выглядел жалко. Пожухлые кирпичи, казалось вот-вот осыпятся прямо на асфальт и заместо дряхлого поместья, здесь останется груда камней. Калитка скрипела на ветру, а отломанная табличка с названием улицы и вовсе исчезла. Зато номер дома зиял зловеще, указывая на то, что лучше в него не заходить. К слову самое ужасное было не это. Мальчик Сергей, загибая пальчики и нелепо пересчитывая их в кармане, вдруг понял, что ему столько же лет , как этому дому - тринадцать! Он родился на Хэллоуин и был проклят с самого рождения...

- Черт Аня, какой блин Сергей? Может будет хотя бы Том?

- А что?

- А ничего! У нас никто не ходит и не просит по домам! Максимум вечеринка в школе, после уроков.

За окном бушевала гроза, а две питерские школьницы средних классов, во всю придумывали сочинение для литературного конкурса. И хотя в Питере и вправду дети по домам не ходят и не попрошайничают. А если бы и ходили, то их соседка, баба Клава дала бы им по подзатыльнику, вместо конфет. Не смотря на все бытовые не состыковки, Аня и Таня готовились на конкурс, который как ни странно будет приурочен к тому самому нечистому, последнему дню октября. Дождь заливал окна, заставляя их вздрагивать и сочинять всё бестолковее и мрачнее до тех пор, пока мама Ани не зашла в комнату и не попросила их вежливым тоном:

- Заткнитесь уже, не возможно из-за вас сериал смотреть!

- Как дела у Султана Сулеймана!

- Были отлично, пока вы две не начали орать так, что в соседнем подъезде слышно.

Дождь закончился и Таня пошлёпала домой. Всего-то через дорогу перебежать. И Аня пошла на кухню. Там её мама не отрываясь от телевизора, готовила приятно пахнущий морковный пирог. Заглянув в окошко духовки, она застыла над ним и воркуя стала гадать, когда же его нужно будет съесть. И в её желудке разыгрался до селе невиданный голод, что выскочил наружу слюнями и жадным желанием, заполучить пирог сию же минуту. Окинув небрежно взглядом мать, она приоткрыла дверцу, за которой томился пирог. Будто призраком пар, вырвался из духовки, душа всех сладковато приторным запахом. И задыхаясь от него, Аня испустила ещё больше слюни, надеясь что тот вселится в её душу. Но не возьмись откуда появилась кисть руки, которая захлопнув духовку, огрела её по шее. Аня завизжала и убралась прочь в свою комнату. Тем временем рука снова вернулась за стол и усевшись за семечки, продолжила лениво подпирать подбородок и досматривать " Великолепный Век".

Аня уже была в кровати. Но желудок мысленно топтал пирог. Она представила, что снова заходит на кухню. Рука тут же угрожающе берет скалку и её обладательница, которая раньше была любящей матерью, поворачивает голову: и на Аню уже смотрит сам Султан Сулейман. Хлопая скалкой её по плечам, он орёт:

- Мне толстухи в гареме не нужны!

И мощным ударом бьёт в нокаут, прямо в переносицу. Аня пришла в себя только утром. Всю ночь она пролежала на полу и никто даже не удосужился прикрыть её одеялом, что бы та хоть не мёрзла. Пирога и след простыл, как и матери, которая явно пересмотрела сериалов. Если так валятся и дальше, то можно и школу совсем прогулять. Но ответственная девочка мигом вскочила в ванную, привела себя в порядок, оделась и уже спускалась на улицу. Если бежать без остановки, то может и успеет до звонка? Обычно каждое утро она заходила к Тане и вместе обе шли на занятия. Но даже лучшая подруга не удосужилась сегодня поинтересоваться, почему Ани так долго нет. И опаздывая в школу, изо всех сил она пыталась догнать ускользающие минуты до звонка. Потому не отставая от прохожих, она перебежала дорогу и помчалась словно паровоз. Торопясь со всех ног, Аня машинально вспомнила, что если за следующим поворотом пойти через дворы, таким образом можно сократить дистанцию вдвое. И не долго думая, Аня уже нырнула в арку, а вынырнула в безмятежных сонных дворах, на которых качели болтались, будто тех раскачивали призраки. Ещё поворот и там зарисуется школа.

- Аня?

Голос звучал незнакомым и оборачиваться на него, не было никакой нужды. И заслышав вдалеке звонок, что собирался начать очередной учебный день, она стремительно делала шаги в сторону школы.

- Аня?

- Чего надо, я спешу...

Больше Аня не торопилась никуда. Перед не был тот самый дом номер тринадцать. Только вот стены не кирпичные, а иссиня голубые. Никакой скрипящей калитки и никакого пустыря вокруг. Обычный питерский закоулок, которых на каждой улице хватает. Она бывала здесь не раз и ничего необычного, не предвещало беды. Послышался второй школьный звонок и она уже собиралась идти, готовя по пути речь извинений. Но обводя взглядом дом, вдруг оторопела на месте. Перед дверью в подъезд стояла Таня. Она выглядела озабоченной, так и порываясь открыть дверь, ждала когда Аня последует за ней:

- Эй, ты куда? Звонок уже прозвенел, мы опоздали!

- Ему нужно помочь!

- Кому?

- Мальчику.

Таня скрылась за дверью, а в школе зазвенел звонок. Таня ждала, за стенами, когда эта трусиха пойдёт за ней. Снова загробный голос звал Аню, а школьный звонок не унимался. Таня бесследно пропала в доме номер тринадцать, голос звучал все яснее и перед ней вдруг оказалось лицо Сулеймана. Он грубыми усами говорил на турецком, а потом заорал:

- Просыпайся давай, уже сколько тебя можно будить!

С кухни доносился сладкий запах морковного пирога из-за того, что её мать не привыкла закрывать за собой двери. Аня потирала глаза, понимая что Сулейман был всего лишь утренним кошмаром фазы быстрого сна. Интенсивные вечерние приготовления к сдачи сочинений, вызывают странные сюжетные сплетения в голове именно тогда, когда человек засыпает на голодный желудок. Поэтому мгновенно обо всём забыв, она ворвалась на кухню. На её удивление мама уже поставила тарелки и разливала чай:

- Хотела тебе ещё вечером дать кусочек, но ты уже дрыхла.

Глава 2. Мерзкий наглец

- Извини Ань. Забыли тебе вчера позвонить. Таня в больнице.

Вчера вечером, в темноте возвращаясь домой, её подруга угодила в люк и сегодня лежала со спицами в какой-то там городской, отделение травмопункта. А ведь и вправду могли бы позвонить лучшей подруге, как никак. Аня шла медленно и никуда не спешила. Они всегда приходили в школу заранее. Теперь волоча за собой рюкзак, она одиноко брела через улицу, аккуратно переходя дорогу и смотря под ноги. Окинув взглядом дома, она начала вспоминать свой сон, как шла точно так же, по этому переулку. Не долго думая, Аня свернула в арку и вышла во дворики. Они так часто с Таней делали, если не хотели по пути встречать одноклашек. Оглядывая качели, что напрочь промокли за ночь и мирно стояли в ряд, она увидела тот самый дом. Подойдя ближе, присмотрелась. На иссиня голубом подъезде облупилась краска и номер почти не было видно. Она так бы и дальше стояла, поминутно вспоминая свой странный сон, если бы не услышала незнакомый голос за спиной:

- Чего вылупилась?

На неё снисходительно глядел подросток с кучерявыми белыми волосами, а глаза его были как ягодки. Зашвырнув мешок конфет за плечо, будто помощник Санты, он побрёл прочь. Аня заслышав звонок, кинулась изо всех ног. Обогнав мерзкого грубияна, она ворвалась в ворота школы, а ко второму звонку уже успела развалится устало на парте. Тани сегодня не будет и скорее всего, не появится в ближайшее время. Весь класс приготовился выровняться по струнке, до прихода учителя. Но тот, будто провалился под пол. И когда уже все остальные классы запирали двери на урок, их - стоял солдатиками. В коридоре послышалось цоканье каблуков, за тем пронзительный смех и голоса двоились. Вслушиваясь, как они быстро приближаются, Аня окинула класс. Все эти пройдохи только рады были, что бы ни черта не учить и молились, лишь бы те каблуки не зашли в дверь. Но к их огромному разочарованию, в проёме появилась классная руководительница. За ней шагал этот белобрысый кучерявый наглец, которого Аня встретила во дворах. Он нагло размахивая пакетом, смотрел на Аню в упор.

- Тишина ученики! Пока ваш преподаватель запаздывает, у меня есть пару минут чтобы вам представить нового вашего одноклассника. Его зовут Том. Да, он приехал из США, но говорит по русски, потому что его мама русская. Итак Том хочет дружески всех поприветствовать и раздать вам конфетки, а пока он это делает, я решу куда его усадить.

Мерзкие сладости высыпались на парту. Стадо учеников набросилось разбирать вкусняшки и дерущиеся руки ещё долго не могли развязаться, из спевшегося морского узла. Но вскоре их разогнал нагрянувший шторм, в лице объявившегося учителя литературы.

- Нечего стеснятся. Бери, что досталось, лапша доширак.

Перед Аней лежала скудная кучка конфет с лакрицей. Это всё, что её безмозглые одноклассники оставили на парте, не считаясь с её предпочтения. А Тома и вовсе усадила рядом классная. Видите ли Тани нет и ещё долго не будет! Беспардонный опоздавший учитель, даже не пытался утихомирить лавину шелестящих бумажек и начал свой урок.

- Так, я задавал написать сочинение для ежегодного конкурса. Кто-то написал? Конечно же...

Аня тянула руку. Пока все топтали сладкие подачки, она отодвинула кучку небрежно лежащих лакричек в сторону и уже поднялась с листочком.

Город накрыло туманом с раннего утра. И не будь тот таким мрачным, может быть Сергей и не запутался в нем. Промёрзший насквозь, он тащил свою простыню, что бы укрывшись ею пугать старичков, которые откроют ему двери. И те то и дело, щедро осыпали мальчугана конфетами и отпускали дальше. Так он брёл по улице час за часом, обходя каждую дверь, не замечая что вечер уже натянул одеяло на небо, пряча его в бесконечном мраке. Сергею было страшно. Не потому что темно, а потому как ему предсказали смерть. Тридцать первого октября в доме номер тринадцать Сергей умрёт мучительной смертью, ровно в тринадцать лет. И сегодня был тот самый день. Он бы мог стянуть простыню и растаяв в ночи убраться прочь, что бы не искать свою судьбу. Но злая мать не пустит его ночевать домой, если тот не принесёт ей как минимум пол мешка конфет. Такая традиция на Хэллоуин, когда дети временно становятся нечистой силой и обчищая наивных стариков, выпрашивают ещё и деньги. Потому его мать так любит этот праздник и сама была бы не прочь прошвырнутся, да уже не ребёнок.

Он стоял возле дома. Тот жалко выгорел пожухлыми кирпичами и скрепя калиткой, зазывал его войти внутрь. Он глянут на адрес и к своему ужасу обнаружил, что тот был под номером тринадцать, столько же сколько и ему...

- Постой, погоди Аня...

Учитель еле сдерживая хохот прикрывал рот, в котором ютились конфеты. Класс взорвался от смеха и больше всех ржал Том. Они всегда так. Ни черта не понимающие в литературе, периферийные простаки. Но больше всего её бесил учитель конечно. Собственноручно потом отправит её на конкурс, потому как эти болваны - просто не способная кучка нахалов.

- Так, ты новенький?

- Я? Ну да?

- Ты кажется из Америки?

- Да, я из штата Вермонт.

- Отлично, сегодня мистер Вермонт я вам даю задание, объединить усилия с Аней и помочь ей правдоподобно описывать действия ужастиков.

Бездарного учителя литературы, Аня очень веселила. Особенно её необъятное желание быть лучшей в этом предмете. И потому, как все её одноклассники хронически ни черта не делали, то и сам учитель за все это время слишком привык к такой безалаберности. Все отчаянные попытки Ани услышать хоть не большую похвалу в свой адрес, заканчивались лишь критикой или поправками. Потому, после уроков, к ней прилип тот самый Том и они бы зашагали во дворы, если бы Аня не вспомнила, что её подруга лежит в больнице. Ещё чего? Сочинение она будет писать с Таней, а не с мерзким наглецом. И плевать, что он с детства ходил по домам и попрошайничал конфеты вместо жизни. Машинально сунув руку в рюкзак и нащупав там кусочек морковного пирога, она мигом уничтожила его, даже забыв для кого тот был. И лишь утирая крошки с лица и забывая его сладковато приторный запах, снова вспомнила, что Таня останется без пирога опять. А в голове у неё была бабка, что заманивая её зайти в калитку, пекла всё больше и больше сладостей. Потому для Ани дорога заняла не так уж много времени, как казалось. Уже стоя в очереди и напяливая белый халат, она рылась в рюкзаке в поисках куска пирога, который уже давно слопала. Нащупав охапку конфет с лакрицей, которые с надменным видом раздавал американец, она решила отдать их Тане:

Глава 3. Печенье с предсказанием

Детские летние лагеря - самые лучшие воспоминания для Серёжи. Он один в семье и дома ему одиноко, потому каждое лето с нетерпением и трепетом в сердце собирает свой рюкзачок в поездку. Дорога будет долгой и на автобусе, где мама больше не достанет своими упрёками, заставляя мыть за собой посуду. И в припрыжку шагая по улице, весело махая одноклассникам, он издалека видит своих друзей:

- Ну всё мама, я пошёл, я могу дойти сам.

- Нет, я тебе сказала! Иди рядом!

Ещё не много и противная мать растворится в воздухе, а колеса автобуса увезут Серёжу и его друзей далеко за город. Потому весело щебеча и деля пачку чипсов на всех, он готовится вместе с ними сегодня, зависать не по детски. Но и не слишком по взрослому, потому как вожатая, та ещё мымра. Наверное они с его матерью кровные родственники, ибо ведут себя одинаково, словно вожатая - отражение его матери. Она так же повышает свой голос и орет практически благим матом на ребят, которые просто хотят забыть, о том что они дети, хотя бы на время этого лагеря. И прыгая на сидениях, словно стадо диких обезьян, они наперебой спорят, кто из них дальше заплывёт. Сергей поглядывая в окно, следит за тем, как быстро едет автобус по шоссе и считает про себя, оставшиеся минуты. Тот завозит ребят на базу отдыха и выплюнув их рюкзаки, убирается вон, за порцией новых школьников. А Сережа и друзья, уже во всю бегут по своим номерам, чтобы переодеться в плавки и выстроившись в ряд, послушно шагать за вожатой, словно утята. Солнце печёт их затылки, а им хоть бы хны. Холодная, от вчерашнего дождя речная вода, полощет им лица, будто мать в детстве. Ребятня визжит от удовольствия и стараясь утопить друг друга, считают кто дольше просидит в воде:

- Баба сеяла горох и сказала деду...

Он следит, как пузырьки плавно уходят на верх, забирая у него последние капли воздуха. Горло будто сдавили, а в висках стучится бешеный пульс. Ещё секунда и можно задохнутся, огорчив маму своей смертью. Но та навряд ли расстроится, потому Сергей выныривает из воды и тяжёлыми попытками вдохнуть побольше воздуха, заставляет своё тело снова ожить. Голоса доносятся эхом его друзей, которые во всю горланят о том, что он победил. А злая вожатая достаёт его за руку из воды и таким же суровом тоном его матери наказывает, запрещая заходить обратно. Все его друзья смеются и валяясь на песке - имитируют движения пловцов. Больше до вечера, их отряд в воду и ногой не зайдёт. Все наказаны. Не хватает других забот вожатой, как вылавливать их околелые трупы. Пусть лучше спекутся на солнце. Завернувшись коконом в полотенце, он смотрит на искрящуюся реку и жалеет, что больше нельзя плавать, но в то же время радуется. Сергей обожает эту игру на выносливость. И хотя она и вправду опасна, все же так на много веселее жить.

Горячий костёр обуглил хворост, что ребята нашли в лесу и теперь греет их замёрзшие руки. Они, завернувшись одеялами сидят, будто зайчики и ждут вожатую, пока та принесёт чая. Завидев её силуэт в палатке, они шепчутся и посмеиваясь кашляют. Все же вода была и вправду холодной. Потому греясь у затухающего костра, они бы и рады отправится в постель, но та их так просто, ни за что не отпустит:

- Ну что? Кто готов услышать самую страшную историю?

Ребятня затаив дыхание, не пытаются выиграть этот раунд, потому как знают - она победит. И все же мальчик с веснушками, высунув голову начинает свой рассказ кошмаров, который ещё долго будет кому-то снится:

- В одном чёрном городе, жила была девочка больная на голову. Ей казалось, что её мама - это усатый Султан Сулейман. Каждый день её маман-Султан ходила на работу, а девочка была больная на голову, потому сидела дома взаперти. И ей было очень скучно и одиноко, потому девочка выдумала себе друзей. А мама, приходя с работы, ругала её за это. Она избивала девочку скалкой, а потом пекла пироги. Но не простые. Замешивая тесто и добавляя щепотку лакрицы, Султан Сулейман говорила: вот я всех твоих друзей покрошила в пирог. И конечно, когда тот допекался, то становился чёрным, как город в котором жила больная на голову девочка. А мамам-Сулейман заставляла её есть чёрный пирог со своими друзьями. Девочка плакала, роняя слезы, ведь она не хотела причинять боль своим друзьям. Она проклинала себя, за то что выдумала их и теперь они страдают из-за неё. А маман-Сулейман Султановна хохотала и запихивая чёрный пирог себе в рот, снова била девочку скалкой. Однажды в чёрном городе, где жила была больная на голову девочка, соседи нашли чёрный труп её матери. Потому, что девочка взяла скалку и избила Султана Сулеймана, пока тот спал. И добавив щепотку лакрицы, она запекла её тело в духовке, сделав чёрной чёрной, как сам пирог!

Тишина у костра повисла неловкой паузой и вожатая решила исправить эту нелепую ситуацию:

- А куда подевалась больная на голову девочка?

- В чёрном чёрном городе, где нашли околелый чёрный труп матери, которую убила собственная дочь, девочку объявили в розыск. И сыщик идя по следам, что сыпались крошками чёрного лакричного пирога, отыскал больную на голову - в психушке. Та весело пела в своей одинокой камере, вместе со своими вымышленными друзьями, песенку про чёрный город.

- Жесть! Где ты слышал такую историю?

- От бабушки.

Кажись, что мальчик с веснушками мог стать победителем сегодняшнего кошмарного вечера посиделок у костра. Но у вожатой, в отличии от ребят, были стальные нервишки. Потому сверкая своими зрачками и переодически пугая фонариком, она вздрагивала и визжала снова:

- Ещё, ещё? Кто ещё знает страшную историю, про чёрный город и девочку? Неужели все так боятся её, что не будут рассказывать? Ну же ребята!

Мальчишка, что сидел рядом с Сергеем, вдруг осмелился и высунув голову, прокашлялся:

- Моя сестра, рассказывала мне другую версию.

- Расскажи нам!

Вожатая добавила хворосту и костёр, потихоньку разошёлся горячими языками. Сергею уже было не так холодно и страшно, но все же коленки немного дрожали. А его друг осмелился начинать: