Контакты

Случай в лесу

(Рождественская сказка)

Искристый снег лежит на деревьях большими ватными хлопьями. Воздух так прозрачен и чист, что кажется горным хрусталём. Мороз стоит такой сильный, что обжигает при каждом вдохе, а из ноздрей при дыхании валят густые клубы пара.

Снег настолько белый и искристый, что больно глазам от таких зимних алмазов. Высокие сугробы намела вьюга на это недолгое её царствование, утепляя тем самым землю от родного брата Морозца. Заботливая она как-никак, зря только народ её недолюбливает.

Я медленно иду по этим зимним алмазам, а они мне в ответ хрустят при каждом моём шаге, словно предупреждая: «Не провались, мол, в глубокий сугроб, трудно будет потом выбираться». Прислушиваюсь я к таким советам и иду ещё медленнее, а снег всё также хрустит у меня под ногами.

Птицы нахохлились на заснеженных ветвях деревьев и молчат – холодно всё-таки в такой мороз, хотя и светит невысокое, холодное солнце. Только белки, рыжие и прыткие, скачут с ветки на ветку весело, видимо, не так зябко им в движении на таком лютом морозе. Движение согревает, и корм, какой-никакой найдёшь – запасы ведь подходят к концу.

Я останавливаюсь около одного дерева, опустив руку в карман, шарю в нём и достаю из него кусочек хлеба, захваченный из дома для пушистохвостых попрыгуний и смелых птиц. Хотя обитатели леса крайне осторожны и пугливы к людям, однако голод и холод немного гасят этот рефлекс.

Вот медленно протягиваю руку с маленькими кусочками хлеба на ладони и терпеливо жду, пока мой гостинчик увидят юркие белки или остроглазые птицы, а главное, пока они осмелеют и спустятся с веток за скромным угощением. Ведь не каждый осмелится на такой поступок – нужно убедиться, что нет никакой опасности для них.

Стою долго, рука уже устала навесу и от неподвижности. А что делать? Приходится терпеливо ждать, если хочешь, чтобы твой гостинчик отведали. Но вот рыжехвостая, наверно одна из самых смелых и любознательных, а быть может, наиболее проголодавшихся, зигзагообразно спускается по веткам к моей руке, молниеносным движением хватает у меня с ладони маленький кусочек хлеба и в одно мгновение оказывается на приличной высоте от меня.

Моё терпение вознаграждено, и цель достигнута – я не напрасно простоял с протянутой рукой на сильном морозе без варежки и угостил хоть одну обитательницу зимнего леса. Но продолжаю также терпеливо стоять и ждать, когда спустится очередной смельчак. Долго ждать не пришлось, и та же, а быть может другая, белочка (кто их знает, с первого взгляда, все они на одно «лицо») медленно спускается к моей руке.

Она ведёт себя уже немного смелее, чем в первый раз, осторожно садится мне на кончики пальцев, и я слышу очень тоненький и тихий голосок, словно не она вовсе говорит:

– Спасибо тебе, добрый человек, за то, что угостил нас в такой лютый мороз и особенно в такой День!

– Но я не всех угощал, только одна из вас взяла моё угощение, – также тихо и вежливо возразил я и спросил, немного недоумевая: – А какой сегодня день?

– Как, разве ты не знаешь? – пропищала белочка мне в ответ. – В сегодняшнюю ночь родился Младенец Иисус, и весь Мир празднует это событие! Пусть холодно, но посмотри, как ярко светит сегодня солнце, как искрится снег, как тихо, безветренно и торжественно везде! Ты угостил меня одну, но в такой День, как сегодня, ты угостил всех, кто верит и не верит в Бога. Спасибо тебе за это! И за твою доброту любое желание исполнится. Проси!

«Ах, голова моя садовая, – подумал я с досадой, – как я только мог позабыть, что сегодня Рождество Христово? Ведь каждый год отмечал, а сегодня забыл, просто из головы вылетело. Господи, прости меня за это. Нет, скорее всего, это проделки демона и его тёмных сил. Но что же пожелать мне? Денег и славы? Так это только зло и корысть. Здоровья? Но я и мои родственники, слава Богу, в силе и здравии. Счастья? Так его нужно добиваться самому и уповать только на волю Всевышнего. Вот только одна моя знакомая страдает неизлечимым и тяжёлым недугом. Может, попросить здоровья для неё, однако удобно ли просить так много за такое мизерное угощение?»

Так я думал. И пока думал, белочка тихо-тихо сидела у меня на пальцах и внимательно наблюдала за мной, словно читала мои мысли. Она не дождалась, пока я произнесу желание, вновь молвила человеческим голосом, очень тонким и тихим:

– За твою доброту и щедрость, за то, что ты думаешь не только о себе, твоё желание будет исполнено сегодня же, и в сей миг – твоя знакомая будет здорова. Будь с ней вместе всегда, и помните, Кто вам подарил такое счастье! Это сделала не я, а Тот, во имя Которого ты пришёл сегодня сюда и сделал то, что надлежало сделать именно сегодня! А теперь ступай домой и не говори много об этом событии.

Сказав это, белочка молнией прыгнула на ветку и исчезла из моего поля зрения. Я ещё некоторое время стоял как вкопанный, не веря не своим глазам, не своим ушам. Потом я быстро пошёл навестить свою знакомую, а когда увидел её, то не поверил сам себе ещё больше – она была абсолютно здорова! Без тяжкого недуга, который мучил её с рождения, она встретила меня недоумевающая, радостная и счастливая. А что ещё нужно для большего счастья?

Такая вот удивительнейшая история произошла со мной в светлый праздник Рождества Христова. Теперь этот праздник мы – моя семья и родители моей жены – отмечаем каждый год вместе, помня, чем обязаны такому счастью и Кому. Стало традицией ходить в лес – храм Природы – и кормить с рук белочек и птиц, а также часто посещать церкви.

Необычный наряд

(юмореска)

Бывает же такое...

В славном городе Брянске есть городское общество инвалидов. Оно заботливо устраивает для своих членов праздники, вечера, встречи, а также регулярно раздаёт различную гуманитарную помощь, словно любящий отец своей многодетной семье. Но ни одно мероприятие там не могли провести без Выбивалы* – крёстного отца всех страждущих.

Он – самый активный член общества, инвалид с одной рабочей рукой, которого злой рок приковал цепями ДЦП к коляске, а судьба, словно повинившись за жестокость рока, дала большой разум, чтобы помочь проявиться его добрейшей душе. Выбивало мог достать и организовать практически всё – как для общества инвалидов, так и для каждого просящего. И каждый обращался к нему, как к отцу, зная, что всё будет исполнено.

Однажды общество проводило какое-то культурное мероприятие, и Выбивало решил быть там любой ценой. Но своей машины и надёжных помощников у него не было. Тогда Выбивало позвонил в 911-е отделение милиции начальнику Недомолвкину, подробно рассказал о ситуации и вежливо попросил:

– Если можно, направьте своих ребят для транспортировки меня к месту мероприятия, только желательно троих и покоренастее, поскольку я довольно объёмный и солидный...

Начальник Недомолвкин оказался добрейшей души человеком и решил оказать всяческое содействие:

– Всё будет, не волнуйтесь. Ждите!

А в том отделении работало трое дюжих парней: Косач, Вершилов и Крепышов, сильнее коих во всей округе не сыскать. Вызывает их начальник из законных отпусков и говорит:

– Ребята, на ваши плечи возлагаю ответственную задачу, за выполнение которой прибавляю по 3 дня к отпуску. Вот наряд, исполняйте! – и протянул форменный наряд на задержание преступника: «Числа... в 7:30 прибыть по адресу... взять г-на Выбивало и сопроводить в необходимое место», дата и подпись. Всё было по форме №... на задержание и арест особо опасного элемента.

– Ребята, – удивился Косач, – тут никакого розыгрыша? Кто же он, этот Выбивало, если нас отозвали из отпусков, а потом добавят три дня?

– Новоявленный Махно, – вступил в разговор Крепышов, – никак не мельче! Да и шефа я давно не видел таким...

– Дело крайне сложное, – подвёл итог Вершилов. – Нужно подготовиться по всем правилам, чтобы не уронить чести. Айда в арсенал!

Нетрудно представить себе экипировку маленького отряда. Каждый взял по бронежилету, автомату с двойным магазином, по два пистолета с разрывными пулями крупного калибра, резиновые дубинки, ну и по две «лимонки» на всякий случай, а поверх всего надели обычную форму. На следующий день уже в 7:00 отряд прибыл на место захвата.

Была выработана такая тактика: Вершилов остаётся у входа в подъезд, Косач – у двери в квартиру, а Крепышов ворвётся в квартиру и обезвредит Выбивалу. Всю операцию спланировали провести за 10–15 минут с минимальным шумом. В 7:02 Крепышов решительно нажал кнопку звонка.

Дверь без испуга и традиционного вопроса «Кто там?» отворила немолодая миловидная женщина с седой головой. «Видимо своя, подставная», – подумал Крепышов и тихо спросил:

– Кого здесь брать?

– Да вон сидит и ждёт, – ответила она, любезно отходя в сторону и указывая на кого-то в инвалидной коляске.

Выбивало сидел в кресло-коляске и приветливо улыбался. «Какая хитрость, – мелькнуло в мозгу у Крепышова. – Отъявленный бандит, если ради маскировки превратился в инвалида. Но меня подобными трюками не проведёшь, мы и не таких брали!» В мгновение ока Крепышов наставил пистолет и крикнул:

– Квартира блокирована, сопротивление бесполезно, сдавайся!

От такого поворота событий у Выбивалы поднялись гиперкинезы (насильственные движения мышц). Когда он попытался вымолвить хоть слово, чтобы что-то объяснить, гиперкинезы усилились ещё больше.

У капитана милиции Крепышова отпала челюсть, но пистолет не дрогнул – такого актёрства он не видел за всю службу в рядах доблестной милиции. Подсознательно он понял, что преступник опаснее, чем они предполагали, и стал медленно отходить к окну, блокируя единственный путь побега. Женщина что-то кричала, пытаясь объяснить, но Крепышов предусмотрительно закрыл её в ванной.

На крики женщины и невнятное бормотание Выбивалы в квартиру ворвался Косач с автоматом наизготовку, и с испугом увидел, как его напарник стоит у окна, целясь в Выбивалу, а тот, пытаясь что-то сказать, корчится в инвалидной коляске, словно марионетка. У Косача от такой картины отнялись руки, и он уронил автомат. Так они стояли некоторое время, пока, к счастью, не подоспела неожиданная подмога.

В семь часов двадцать пять минут утра в комнату вошла художественный руководитель мероприятия, на которое собирался Выбивало (одному Богу известно, как она просочилась сквозь Вершилова), и оживлённо воскликнула:

– Мальчики, вы уже здесь? Отлично! Тогда давайте скорее, помогайте, а то время бежит.

– Скажите же, наконец, что мы должны делать? – с трудом выдавил из своей могучей груди капитан Крепышов.

Художественный руководитель объяснила, что к чему, и стражи порядка от неожиданной развязки дела и чрезмерного напряжения рухнули на диван у окна. После этого Крепышов подхватил Выбивалу, как маленького ребёнка, на руки и понёс в подъехавший «Икарус». Увидев это, Вершилов радостно вскрикнул: