Королева должна умереть

Глава 1

Королевой становятся не для того, чтобы быть счастливой[1].

— Да здравствует король Ютэр! — раздаются крики из толпы.

— Да здравствует королева Гвенвифар! — слышится со всех сторон.

Мне странно слышать это имя. Дома меня звали Гвен. Но я не дома. Я в Дал Риаде, где разношерстная толпа с шумом и выкриками провожает нашу карету к Черному храму — мрачному зданию на скале, уходящему острыми пиками в небо.

Вскоре мы с женихом стоим посредине огромного дымчатого зала в окружении верных рыцарей короля — двенадцати воинов-магов. Весь обряд занимает не более четверти часа. Обмен клятвами, священник подтверждает законность брака, и… все кончено. Эльфийская принцесса Гвенвифар становится королевой царства Дал Риада. Церемония простая и быстрая. Это не то, чего я ожидала от королевской свадьбы. Да и наряды не слишком праздничные. Жених в черном одеянии, на его плечах темная мантия, подбитая мехом. На мне платье из черного заморского шелка с отделкой драгоценными камнями. Мои белые волосы заплетены в тугие косы и скрыты под темной вуалью. Это традиционный наряд невесты в Дал Риаде: черными одеждами ты оплакиваешь потерю невинности и прошлую беззаботную жизнь.

На обратном пути из храма вооруженные воины разгоняют толпу зевак, и мы с мужем торопливо проходим по узкому навесному мосту. На той стороне нас поджидает экипаж. Храм и город разделены ущельем и рекой. Я замедляю шаг, любуясь зданием из черного камня, парящим в мутном тумане над скалой. Порыв ветра срывает с моей головы накидку. Она парит над горным ущельем и, словно печальная одинокая птица, махнувшая на прощание крыльями, ложится на прозрачные воды. Плывет в неизвестность, гонимая бурным потоком. Я хотела бы последовать за ней. Но еще не время. И не так. Я уйду в ночь, а сейчас светит солнце — неожиданная роскошь для этих земель.

Площадь окружают неказистые жилища, которые тянутся вдоль дороги до самого замка. Я бы не называла это поселение городом — большая деревня, где живут ремесленники и крестьяне. В грубых постройках нет красоты, да и жители одеты неопрятно и выглядят хмуро. Здесь ничто не напоминает мое родное эльфийское царство, где много света, дома изящны, а люди приветливы.

Мы с мужем проходим через ряды любопытных — простой люд вышел поглазеть на короля и его избранницу. Двенадцать рыцарей-магов теснят горожан и замыкают в круг правителя и его молодую жену. Я усмехаюсь про себя, бросая косые взгляды на защитников Ютэра. Кому пришло в голову назвать их рыцарями? Они самые настоящие головорезы. Тренированные тела, шрамы на грубоватых лицах. Одежда из бурой кожи подчеркивает рельефные мышцы и мускулистые ноги, крупные ладони ласкают рукояти мечей. Всем своим видом эти «рыцари» показывают, что перед тобой не благородные защитники, не романтики и барды, а безжалостные убийцы. Хотя чему удивляться? О жестокости короля Ютэра и о его бесстрашных воинах слагают легенды. Да и какого короля назовут Ужасным?..

Толпа вновь заходится криком: «Да здравствует Ужасный Король! Да здравствует Черная Королева!»

Я грустно улыбаюсь: мрачный наряд сделал свое дело. Но новый «титул» совершенно не подходит к моим жемчужным волосам. Да и в переводе с эльфийского Гвенвифар — белая фея. Король замечает скользнувшую по моим устам улыбку и цепкой хваткой впивается в руку. Он гневается, когда зеваки рассматривают мои волосы, осиротевшие без черной вуали, белую кожу и прозрачно-голубые, словно чистый родник, глаза. Раздаются восхищенные вздохи, а Ютэр грубо подталкивает меня к повозке. Позже мне придется заплатить за то, что я так неосторожно потеряла вуаль. Но плотные шторы уже скрыли нас от толпы — меня будто заперли в клетке, и мой муж-надсмотрщик рядом. У него смуглая кожа, впалые щеки, мутные глаза. Он улыбается тонкими губами и скалится хищным желтоватым оскалом. Я вижу перед собой лицо зверя — опасного и развращенного. Опускаю взгляд на жилистые руки мужа и хмурюсь. Легко мне не будет, без хитрости с ним не справиться. Он сильнее меня и опытнее в битве. И дело не в том, что он мужчина. Он стихийный маг и колдун. Опасное сочетание. Моя же сила только просыпается. Если я доживу до брачной ночи, то муж лишит меня последнего барьера на пути к магии и, возможно, попробует подчинить мой дар. Но на эту ночь у меня другие планы.

Путь от Черного храма до замка я провожу в закрытом экипаже. Жаль. Хотелось бы рассмотреть чужой край. Но я лишь слышу топот копыт.

Вскоре повозка замедляет ход. Мы въезжаем по навесному мосту в ворота крепости, нас высаживают в глухом каменном мешке, и мы с Ютэром входим в здание. Я следую за королем бесконечно длинными коридорами. Слуги открывают перед нами массивные двери, и я на секунду задерживаю дыхание. А когда выдыхаю, на меня обрушивается шум голосов и аромат раздражающих запахов. В Тронном зале все готово к торжеству...

— За короля и его королеву! — выкрикивают рыцари.

В огромном мрачном зале на полу разбросана солома, а на каменных стенах висят ужасные трофеи — головы диких животных и непокорных правителей поверженных царств. Король восседает на троне из черного оникса, мое кресло из дымчатого кварца стоит рядом. Нас окружают двенадцать рыцарей-магов: все они молоды и опасны. Поодаль накрыты столы для местной знати. Вдоль стен стоят служки, они держат в руках подносы, на которых разложены нехитрые яства — свиная нога, пшеничные лепешки да каша из ячменя. Благородным мужам не пристало есть пищу крестьян, но здесь свои нравы. Рыцари едят руками, куски и крошки падают на пол. Меня мутит: и от местного общества, и от мужа.

Рядом с Ютэром сидит молодой воин с черными, чуть вьющимися волосами. Его лицо словно высечено из мрамора, с правильными, но слишком резкими чертами. В одной руке рыцарь сжимает кубок, в другой держит свиную ногу и с жадностью вгрызается в мясо. Насытившись, он раскатисто кричит:

Глава 2

Каждая юная дева мечтает о спасителе. Но увы, жизнь — не прекрасная сказка, и я смотрю в глаза палача.

Полная решимости, я следую по лестницам и узким коридорам замка за дочерями короля. Мы двигаемся в молчании, но я чувствую их мысли. Злоба исходит от той, что старше, и жалостью веет от той, что моложе. Мне все равно. Это им здесь жить. Не мне.

Наконец меня приводят в мрачную комнату. На полу лежат шкуры, на стенах висят цветастые гобелены. Слава богам, здесь нет голов поверженных правителей. Мой взгляд падает на огромную деревянную кровать, возвышающуюся посреди спальни. Остается только расставить лавки вокруг, и начнется потеха на радость рыцарям. Моргауза, так зовут старшую женщину, подталкивает меня к лохани с водой, что стоит у растопленного камина.

— Служанка поможет тебе, — говорит она.

— Где мои вещи? — оглядываюсь я, не обнаружив сундука с приданым.

— Они тебе ни к чему, — зло улыбается женщина.

— Прошу вас, — с мольбой смотрю на дочерей короля. — У меня это в первый раз. Мне нужна сорочка…

Мор сочувственно глядит на мою разорванную одежду, а Моргауза брезгливо выплевывает слова:

— Хватит ныть! В первый — не в последний. Ютэр должен хорошо разглядеть эльфийский товар. Твоему папаше много заплатили.

Она покидает комнату, задевая меня плечом. Я не понимаю, чем ее разозлила. Вторая женщина, Мор, проходя мимо меня, шепчет:

— Я принесу.

Благодарно улыбаюсь и остаюсь одна. Свадебное платье и камиза безнадежно испорчены, но я не бросаю вещи на пол, а аккуратно кладу на стул. Пусть эта одежда мне больше не понадобится, но служанки старались, расшивая золотом и камнями свадебный наряд. На крышку сундука укладываю серьги и широкие золотые браслеты — подарок короля. Насмешка Всевышнего: мы приходим в этот мир нагими, а накопив земные блага, не можем ничего с собой взять — ни золота, ни драгоценных камней. Даже исподнее истлеет в земле. Мы всего лишь обнаженные странники.

Я пробую теплую воду и опускаюсь в чан. Вода нежно щекочет кожу и пахнет лавандой. Накрываю ладонью кулон, предвкушая, как совсем скоро эта жизнь останется в прошлом, а я встречусь со своей матерью, бабкой и двумя сестрами на блаженных землях Авалона. Они уже ждут меня на границе миров, я видела сон.

Вскоре в комнату заходит служанка — пожилая женщина с добродушным лицом. Она расплетает мои косы, омывает меня водой с мыльным корнем, а затем втирает в кожу ароматные масла. Вытирая меня простыней, женщина ойкает. А я ласково улыбаюсь и… навожу легкий морок. Я знаю, что ее так поразило — уродливый шрам, пересекающий мой живот: результат войны родной страны с белгами. Они напали на наше маленькое царство шесть лет назад. У отца не было денег, чтобы содержать большую армию. По случайности или нет — в день нападения отец находился с визитом в соседних землях у мужа моей старшей сестры. К тому времени, когда войска союзников достигли пределов нашего царства, захватчики уже убили мою мать и двух сестер. Младшую Элейн удалось спрятать, а над сестрой, с которой мы делили детскую, надругались. Гвин было пятнадцать. Тогда она не хотела жить, а сейчас считает, что в тот момент боги сжалились над ней. Я тоже так считаю, вспоминая кабальные браки сестер и свой сегодняшний проход в разорванном платье средь диких варваров. Что еще придумает извращенный ум Ютэра? Прикажет доставить удовольствие его рыцарям? Я слышала, такое возможно. Люди, теряя душу, глумятся над телом.

Отбросив на пол намокшую ткань, прикрываю шрам ладонью и вспоминаю. Мне исполнилось двенадцать. Голубоглазый варвар с лицом ангела закончил измываться над сестрой и принялся за меня. Он бросил меня на пол в нашей детской и начал срывать одежду. Я царапалась и кусалась, но ребенок не может победить воина. За то, что я расцарапала его прекрасное лицо, он разрезал мой живот. Ему осталось всего лишь глубже вдавить кинжал, но рука сестры оказалась проворнее. Острие меча, опрометчиво брошенного на полу, рассекло горло варвара. Все, что со мной произошло, я, как и сестра, позже считала благословением богов Авалона. Потому что для моего отца многочисленные дочери являлись дорогим товаром. Он уже продал четверых, но только одной повезло в браке. Остальные молча сносили грубость мужей, побои и разврат. Вот и на этот раз отец радовался сделке с Ютэром — никто не осмелится напасть на родственника Ужасного Короля. Изначально правителю Дал Риады предназначалась моя младшая сестра. Но Элейн умоляла не отдавать ее старику. То ли отец рассказал жениху о моем спящем стихийном даре, то ли король пленился моей красотой, но Ютэр передумал и выбрал меня. Только королю забыли поведать о том, что я вряд ли смогу подарить ему наследника. Отец понимал: если правда откроется, меня не оставят в живых, порченый товар ничего не стоит. А я слишком поздно осознала, какая меня ждет участь. Отец обратно не примет, и бежать некуда, рыцари-головорезы найдут везде. Выход один — смерть.

Служанка отвлекает от мрачных мыслей, поставив на стол кубок вина. Пожелав мне счастья, женщина уходит. Но как только я решаю снять кулон с шеи, где спрятан яд, в дверь проскальзывает Мор. В руках у нее тонкая сорочка. Рыжеволосая Мор не смотрит на меня. Она молча кладет свой дар на постель и выбегает из комнаты. Я не спрашиваю, почему она решила помочь. Лишь благодарно улыбаюсь и надеваю белую камизу — мой последний земной наряд. В белом платье в моей стране выходят замуж. И я уйду в небытие как невеста.

Все приготовления закончены, я подхожу к окну и наконец раскрываю кулон, осторожно высыпая бурый порошок в вино. С высоты башни открывается вид на чернеющее море, и высвечивается лунная дорожка. По ней я сейчас и отправлюсь в Авалон — страну богов и бессмертных душ. Прикрыв веки, с улыбкой подношу вино к губам, но чья-то рука перехватывает запястье и забирает кубок. В такие моменты каждая юная дева мечтает о спасителе. Но увы, жизнь — не прекрасная сказка, и я смотрю в глаза палача.

Глава 3

Судьбу нельзя изменить, но можно достойно принять.

Приоткрыв глаза, я едва различаю мрачные стены. Неужели это и есть Авалон? Маленький лучик света падает на мою руку и напоминает о том, что я еще жива. На мне разодранная рубашка, низ живота нещадно ноет, к горлу подступает тошнота. Вспоминаю, что я в каменном мешке, в подземелье замка. Вместо брачного ложа я лежу на соломе, у стены стоит деревянная лавка. На ней валяется серая тряпка, рядом миска с водой и кусок хлеба. С трудом поднимаюсь, опираясь рукой на стену: в ногах слабость, кости ломит, а меж бедер невыносимое жжение. Подхожу к лавке и осматриваю свои трофеи. Тряпка оказывается серым балахоном, напоминающим рубище. Надеваю его поверх грязной сорочки и сажусь на лавку. Я жадно пью воду из миски, но хлеб есть не могу — я и так оставила в отходном ведре весь свой свадебный ужин. Выплеснув остатки воды на руку, пытаюсь умыться. Влажными пальцами приглаживаю спутавшиеся волосы и вспоминаю о том, что случилось. Ютэр забрал мою смерть, а это значит варвары не отпустят меня и будут судить. Горько улыбаюсь: от судьбы нельзя убежать, и королева должна умереть. Но пробудившаяся древняя магия горячей волной проходит по телу, она требует сопротивляться и жить.

Я замираю, расслышав в коридоре гулкие шаги. Дверь открывается, и в мой острог входят рыцари. Я не знаю их имен, но лица помню. Один из них — тот самый темноволосый юноша, который нашел кубок с ядом. Второго я тоже узнаю — воин с пшеничными волосами и грустными глазами. Он похож на спустившегося на землю архангела — воплощение сострадания и печали. Но внешность обманчива. Светловолосый морщит нос, он не испытывает ко мне жалости, лишь брезгливость. И я его понимаю. Я провела эту ночь без воды и без мыла, как и все, я из плоти и крови.

— Вытяни руки, — приказывает он.

Не дожидаясь, рыцарь хватает меня за руки и обхватывает запястья веревкой. Конец веревки остается у него в руках. Воин с лицом ангела ведет меня по мрачным коридорам замка, словно скот. Юный рыцарь следует позади, пресекая попытку к бегству. Я могла бы одним заклинанием разорвать эти путы, но мне не одолеть воинов. Да и куда мне бежать? В этой стране я чужая.

Мы входим в Большой тронный зал, где еще вчера праздновали мою свадьбу. А сегодня двенадцать рыцарей восседают на железных тронах, чтобы меня судить. Я стою в центре круга — босая, со связанными руками, в сером рубище. Обреченная на смерть королева Гвен. Но это лучше, чем вчерашний проход с обнаженной грудью. Я кидаю взгляд на трон короля и победно улыбаюсь. Черный оникс зияет пустотой.

— Королева Гвенвифар! — раздается глухой голос, и я оборачиваюсь.

На другом конце зала, там, где вчера сидели дочери короля, возвышается фигура королевского мага. Мирдин Эмрис — так к нему обращались рыцари.

— Мы обвиняем вас в убийстве короля Дал Риады.

Маг сверлит меня мрачным взглядом, его магия клубится вокруг меня. Мирдин сильный чародей, возможно, он увидит правду.

Обращаюсь к магу, не произнося слов:

— Тебе же ведомо сокрытое. Ты знаешь, что я не убивала короля. Так к чему этот суд?

— Ты должна понести наказание, — отвечает мне маг, не размыкая губ.

— Почему я? — продолжаю молчаливую беседу с чародеем.

— Кто-то должен понести наказание за смерть короля. Почему не ты? Ютэр забрал чашу с вином и ядом из твоих рук, — шелестят его слова в моей голове.

— Этот яд был не для короля… — пытаюсь ему объяснить.

Но он прерывает меня:

— Я не знаю твои помыслы.

— Ты лжешь! Ты видишь правду! Но она тебе не нужна…

Я вглядываюсь в облако мыслей и образов мага и выхватываю проклятие: «Черная Королева принесет в Дал Риаду смерть короля и войну».

Маг закрывает от меня мысли, а я молчаливо спрашиваю:

— Черная Королева? Ты боишься, что это я?

Он кивает:

— Ты!

— Это может быть ошибкой! Ты маг и должен знать, как действуют предсказания! — безмолвно кричу.

— Пусть лучше ошибка и одна твоя жизнь, чем война и тысячи смертей!

Маг прерывает наш молчаливый разговор, и я осознаю, что моя участь решена.

Я не боюсь смерти, но кто они такие, чтобы решать мою судьбу?..

Но им нужно наказать виновного и выбрать нового короля. У царства слишком много врагов, чтобы медлить.

Маг обводит взглядом рыцарей и произносит вслух:

— Я Мирдин Эмрис, верховный маг Дал Риады, объявляю королеве Гвенвифар наше решение. Совет двенадцати рыцарей постановил: королева виновна в смерти короля Ютэра Ужасного, она должна понести наказание.

Решение уже принято, меня позвали, чтобы огласить мне приговор. На стенах висят головы поверженных царей, они смотрят на меня в жутком оскале, приглашая присоединиться. На тронах восседают двенадцать избранных воинов — те, кто решает мою судьбу. Я всматриваюсь в лица своих убийц и… смеюсь! Могучие бесстрашные воины, каждый из которых обладает недюжинной силой, испугались юной королевы? Или они просто не хотят разбираться в том, виновна ли я. По закону после смерти короля я должна взойти на трон, а они обязаны принести мне клятву верности. Но в случае моей смерти у каждого из них появится шанс самому стать королем.

Глава 4

Черной или белой может быть душа, но не магия.

Я одиноко стою на деревянном помосте, что возвели перед Черным храмом. Ловлю на себе любопытные взгляды. От людей исходит ненависть, страх, любопытство и, что удивительно, некоторые восхищаются той, кто избавила их от Ужасного Короля. Странно. Я не похожа на королеву, которой бы восторгались. Мой наряд напоминает одежду служанки, руки привязаны к столбу. Я выставлена словно агнец на заклание волкам.

А народ все прибывает. Развлечениями людей в Дал Риаде не балуют. Двенадцать рыцарей короля окружают меня плотным кольцом. Рыцари короля… У меня для вас плохая новость: теперь вы рыцари королевы. За ними, словно стена, стоят воины с пиками, они отделяют преступницу от жителей царства. А ведь еще вчера, в этом храме, я обменялась клятвами с Ужасным Королем. На церемонии казни мой свадебный наряд смотрелся бы уместнее. Сейчас же тусклое платье не подходит к торжественной обстановке, а мои некогда прекрасные локоны паклей легли на плечи. Не в таком виде должна умирать королева. И не так.

Несмотря на хмурые лица воинов и предстоящую казнь, я улыбаюсь, глядя на небо. С упоением вдыхаю запах дождя и грозы. Я знаю, кто их пригласил. Моя стихийная магия гудит, словно рой пчел. Если сегодня мне суждено умереть, я хочу, чтобы в Дал Риаде запомнили этот день. Сила рвется наружу, но я ее сдерживаю. Пока не время. Не все еще собрались. Стихийная магия вихрем проносится по венам, и я предвкушаю наш союз. Да, я с детства чувствовала чужую силу, знала простые заклинания, могла навести легкий морок, но мой дар напоминал тихий ветерок. Моя боль, унижение и слезы стоили того, чтобы обрести силу. Теперь я дышу магией, я пропитана ей. И упиваюсь этим чувством. Похожее я испытала утром, когда Артур поцеловал меня. Жаль, я так и не познала наслаждение от близости с мужчиной. Это единственное, о чем я сожалею, прощаясь с этим миром. Об отце, который меня продал, и о том, что сделал Ютэр, вспоминать не хочу.

Я обвожу взглядом гостей, что пришли на мою казнь, и сталкиваюсь взглядом с дочерями короля. Они стоят чуть поодаль, окруженные группой воинов. Женщины облачены в белые одежды — знак траура. Я усмехаюсь: печальтесь о себе. Интересно, в чем их сила? У Моргаузы вижу ритуальную магию. Темное колдовство. Отсюда и неуемные постельные аппетиты. Рыжеволосая Мор, наоборот, подавляет страсть. От нее исходит магия трав и камней. Знахарка. Но ее сила не раскрыта до конца... Определить дар остальных мне не дает верховный маг. На нем парадная мантия, артефакт на шее похож на булыжник. Маг надеется, что это спасет его от проклятия Черной Королевы? Мирдин Эмрис — сильный чародей, но тщеславен и любит представление. Словно прочитав мои мысли, маг разводит руки в стороны, привлекая внимание толпы. Воздух вокруг Мирдина искрится.

Шум голосов смолкает, и маг торжественно молвит:

— Народ Дал Риады! Пусть свершится праведный суд над королевой Гвенвифар. Она обвиняется в убийстве короля Ютэра. Ее вина доказана. Совет Двенадцати Рыцарей принял решение: королева должна умереть.

В толпе раздается гул и свист, кто-то тоненько кричит: «Сжечь ведьму!»

Маг довольно улыбается и обращается ко мне:

— Королева Гвенвифар, у тебя есть право на последнее слово.

В этот момент я решаю, что не буду оправдываться и объяснять, что яд предназначался не Ютэру.

Я обращаюсь к толпе, зная, что люди ловят каждое мое слово:

— Жители Дал Риады, вы столько лет терпели убийцу на троне, который называл себя вашим королем. Задумайтесь, что он для вас сделал? Он забирал ваших малолетних сыновей на войну. Издевался над вашими женами и дочерями. Наводил страх и ужас на соседние земли, и у Дал Риады больше нет друзей. Я избавила вас от этого ига, потому что насилию, если его не остановить, нет конца. Но за это рыцари приговорили меня, вашу законную королеву, к казни. Где справедливость?

Закончив речь, я довольно смотрю на зачарованные лица жителей. Мне удалось заставить людей слушать, магия мне помогла.

В голове раздается голос Мирдина:

— Ты потрудилась на славу, эльфийская магия хоть и слабая, но умеет зачаровывать. Жаль, это тебя не спасет.

Я улыбаюсь в ответ, а маг проводит по воздуху рукой. Люди выходят из оцепенения, и на площади опять слышны шум и крики. Рыцари с удивлением смотрят на меня. Не ожидали, что юная королева обладает хоть каким-то даром. Конечно, мне далеко до Мирдина и Ютэра, но дайте мне время!..

— Приступайте, — торопится маг, указывая на меня.

Рыцари отводят людей дальше от деревянного настила. А я озираюсь по сторонам: где же задержались спасители, которые прислали записку? Неужели то были пустые слова?

Двенадцать рыцарей, доставшихся мне в наследство от короля, подходят ближе к помосту. А мне интересно, кто из них поднесет огонь? У кого хватит духу поджечь королеву? Я выбираю Кая.

Остались последние минуты, и наступило время узнать, на что способна моя новая сила. Я поднимаю голову к небу, его затянули серо-лиловые тучи. Вдалеке раздаются раскаты грома, на землю падают первые капли дождя. Воздух сгущается от напряжения, от толпы исходят беспокойство и страх.

— Быстрее! Начинайте! — подгоняет Мирдин палачей.

Маг тоже чувствует смятение людей или заметил, как почернело небо, и боится намочить свою мантию.

Воин со шрамом, благородный рыцарь Кай, подносит факел к сену, что лежит на деревянном настиле. Я угадала палача. Оно и понятно, для Кая смерть короля Ютэра — большая потеря. И теперь его снедает ненависть.

Глава 5

Ради такой ночи стоит отложить свою смерть.

После недолгого сна я лежала в теплой постели и размышляла о том, кто же мои спасители и что на самом деле им от меня нужно. Хотя нетрудно догадаться. Всем нужен трон.

За окном давно стемнело, комнату освещают лишь угольки в камине и одиноко тлеющая свеча. На столе меня ожидает поднос с лепешками и кувшин с водой. После темницы самая простая еда кажется мне пищей богов. Я выбираюсь из постели, где куталась в толстое одеяло, и рассматриваю оставленную для меня мужскую одежду. Штаны пришлись впору, а вот рубашка выглядит слишком свободной. В сундуке нахожу отрез тонкой ткани и плотно обматываю грудь. Рубашку заправляю в штаны, не хватает куртки или жилетки. Сапоги из мягкой кожи немного велики, но это гораздо лучше, чем ходить босой. Наверняка вещи принадлежат юноше, который приносил воду. В таком виде меня легко примут за оруженосца. Вот только волосы… Их заплетаю в косы и скручиваю на затылке.

Раздается стук в дверь, и я разрешаю войти. Ланселот, светловолосый спаситель с зелеными глазами, с интересом меня изучает. Рыцарь заправляет выбившуюся прядь за ухо, чужое дыхание касается моей кожи:

— Вы так прекрасны, леди Гвенвифар.

Его незатейливый комплимент смущает, и я облизываю пересохшие губы.

— Разрешите мне… — Рыцарь отводит взгляд и твердо продолжает: — Разрешите проводить вас на ужин, все уже собрались.

Мне кажется, это не то, что он хотел бы мне сказать. Но я киваю и следую за мужчиной по темным коридорам крепости.

В просторном зале, куда приводит меня Ланселот, грубая мебель, на окнах — решетки, на стенах горят факелы. Посредине комнаты стоит деревянный стол в окружении стульев — простая обстановка, сугубо мужское жилище. Ужин уже накрыт, на глиняных тарелках лежат куски холодного мяса, сыр и хлеб, в кувшинах вода и вино. За столом сидят знакомые мне рыцари. Я улыбаюсь Тристану и киваю рыжеволосому спасителю. Узнаю и юношу, который принес мне воду и одежду. Перевожу взгляд на зеленоглазого мужчину и отмечаю его сходство с юношей.

— Мой сын Галахад, ему шестнадцать, — с гордостью произносит Ланселот, уловив мой интерес. Он отодвигает стул, помогая занять место во главе стола, и пускается в объяснения: — Я много путешествовал, получал воинские навыки и развивал магические способности. Учился в далекой Персии, воевал в Пиктавии. Жена с сыном жили в монастыре.

При упоминании жены мои чувства обостряются. Я не должна думать о спутнице зеленоглазого рыцаря. Но почему-то думаю. Меня не должен волновать этот мужчина. Но почему-то волнует.

— Галахада забрали в войско Ютэра, когда ему исполнилось девять. Он мой единственный сын, король не имел права. Вести дошли до меня слишком поздно, — с горечью говорит Ланселот. — Я пытался выкупить сына, но Ютэр не пошел на сделку. Я хотел его выкрасть, но в одиночку это невозможно. Волею случая я познакомился с Тристаном и... — Рыцарь кивком указывает на рыжеволосого спасителя: — Персивалем. Не я один был возмущен беззакониями Ужасного Короля. Мы несколько лет готовили восстание, искали единомышленников, собирали деньги.

— Но мы не думали, что все случится так скоро, — вступает в разговор сэр Персиваль. — У нас не было лидера, который бы всех устроил на троне. Но с появлением королевы все изменилось.

— Смерть Ютэра все изменила, — добавляет Ланселот.

— Я не понимаю, какие у вас были причины для свержения короля. Вы избранные рыцари. Зачем это вам? — задаю вопрос Тристану и Персивалю. И благодарно киваю, когда Ланселот кладет на мою тарелку мясо и овечий сыр.

После минутного замешательства сэр Персиваль отвечает:

— Ютэр напал на мой замок, убил родителей, надругался над сестрой, а земли присоединил к Дал Риаде. Я был мальчишкой, но не забыл. Ютэр забрал меня для своей армии, чтобы воспитать, как безродного волчонка, без корней и без семьи. Но все эти годы я помнил о его жестокости.

— Меня отлучили от семьи, когда мне исполнилось пять, — начинает свой рассказ сэр Тристан. — Я не помню мать, она умерла родами. Отец скончался через несколько лет, но успел жениться во второй раз. Его молодая вдова вышла замуж за моего дядю Марка и отдала новому мужу мои земли и корону. Правда, долго она не прожила. А дядя… король Марк, — торопливо поправился рыцарь, — заручился поддержкой Ютэра и отправил меня в его войско. Я не должен был выжить, но выжил, многому здесь научился, стал хорошим воином. Но я не убийца и не насильник. Мне это чуждо.

Внимание мужчин обращено ко мне, теперь они ждут моих признаний. Знаю их главный вопрос: зачем я убила короля.

— Я не желала смерти Ютэру, хотела сама умереть, избежав и брачной ночи, и жизни с жестоким мужем.

— Почему же верховный маг не увидел правду? — удивлен Тристан.

— Увидел. Но Мирдину нужна была жертва. Его страшит давнее пророчество о Черной Королеве и войне. Маг решил, что я и есть та королева.

В глазах Тристана сомнение, Персиваль смотрит на меня с пониманием: война уже началась. Только Ланселот думает не о том.

— Юная и бесстрашная королева, — восхищается он.

Я смущаюсь и перевожу разговор на короля, слава богам Авалона, уже мертвого:

— Откуда у Ютэра столько рыцарей-магов?

Глава 6

Я не убийца. Я лишь защищаю тех, кто мне дорог.

Едва первые лучи солнца проникают в комнату, Ланселот будит меня поцелуем. Он уже одет. В его взгляде сквозят нежность и беспокойство.

— Просыпайся, Гвен. Войска начали наступление.

Не стесняясь наготы, я подхожу к креслу и улыбаюсь, глядя на заботливо сложенные рубашку и кожаные штаны. Вспоминаю нашу ночь и чувствую, как жар вновь разливается по телу. Но не время сейчас предаваться мечтам. Нам нужно выиграть битву, и тогда все ночи будут как эта.

Ланселот передает мне легкие доспехи и шлем. Сам рыцарь одет в кожаную куртку с наплечными пряжками, напоминающую панцирь. Вчера на воинах я видела такие же «панцири». Ланселот объясняет, что эта одежда легче кольчуги и удобнее в бою, но не уступает по силе защиты — внутрь вшиты железные пластины. Встав на одно колено, рыцарь протягивает мне короткий меч с рукоятью, инкрустированной золотом и серебром.

Как только мы выходим из крепости, ко мне подводят коня. У животного непокорный взгляд, он бьет копытом. Беру его за холку и тихо шепчу заклинание. Конь топчется на месте, фыркает и… опускает голову — признает мою силу.

Наконец наше маленькое войско покидает убежище, где я была так счастлива. Я не знаю, чем закончится битва со сторонниками короля, поэтому мчусь навстречу неизвестности.

Замок Ютэра расположен на холме. С севера и запада его защищает стена, от нее идут подземные проходы к морю. С востока и южнее замок окружен стеной и двумя рвами. Мы объезжаем наши обозы. Мастеровые и земледельцы, вооруженные топорами, дротиками и пиками, неровными рядами толпятся по всему склону холма. Нам встречаются и жители кельтских племен, осевших на плоскогорьях, многие из них вооружены луками и кинжалами. На воинах накидки из клетчатой ткани.

— Наше войско превышает своей численностью, но люди плохо обучены, — поясняет Ланселот. — К каждой группе приставили командира. Воины отважные, но…

— Опыта подобных сражений у них нет, — продолжаю я.

— Нет, — кивает Ланс. — На стороне Артура и Мирдина опытные бойцы, пехота и хорошо оснащенная кавалерия. И рыцари-маги. Каждый из них может одолеть десяток наших воинов.

Мы проезжаем конную пехоту. Ряды воинов расступаются при виде нас. Мой голос заглушают крики: «Да здравствует королева Гвенвифар!»

— Воины Ютэра бесстрашны и выносливы, — продолжает Ланселот. — Они могут ездить без седла, одновременно хорошо владеют мечом, кинжалом и копьем. Они быстры и точны. Им не нужен щит, как и тяжелые доспехи.

Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что наша пехота вооружена длинными мечами и тяжелыми сарисами. Да еще щиты в человеческий рост. Против быстрых королевских всадников эти воины щит поднять не успеют.

— Воины разбиты по фалангам, — указывает Ланселот на нестройные ряды. — Они должны выдержать первый натиск противника, а конница нанесет решающие удары. Наш левый фланг должен прорваться вперед, обойти врага и окружить, чтобы нанести удар с тыла. Это тактика ведения сражений, которую использовал Ютэр. Все остальные армии сражаются фронт на фронт. Но король… бывший король Дал Риады нарушил этот обычай и выигрывал каждую битву.

— Боюсь, наш противник будет придерживаться этой же тактики, — вздыхаю я. — Они же часть армии Ютэра.

Ланселот хочет возразить, но к нам подъезжают рыцари в черных «панцирях» и серебристых шлемах. Узнаю Персиваля и Тристана. И воина со смуглой кожей я видела на судилище.

— Сэр Борс, — представляется он.

Я киваю в ответ, а ко мне обращается Персиваль:

— Леди Гвенвифар, противник подал сигнал, нам необходимо встретиться и выслушать их предложение.

— Переговоры, — подсказывает темнокожий сэр Бор, его голос похож на рычание зверя.

Я никогда не участвовала в баталиях, как и в переговорах. И видела не сами сражения, а их последствия — растерзанные трупы людей. Все эти фаланги, фронты, сарисы — чуждые мне названия. А такое количество воинов сводит с ума. Но приходится брать себя в руки и не показывать своего страха.

— Вы готовы, королева? — спрашивает Борс.

Я не сразу понимаю, к кому он обращается. Ах да, королева — это я. Рыцари еще не приносили мне клятву верности, но уже признали. Ланселот поддерживает меня улыбкой, за что я ему благодарна.

— Да, готова, — уверенно отвечаю, хотя не знаю, как королева должна вести переговоры.

Рыцари разворачивают коней, образуя со мной ровную линию, и мы следуем вдоль рядов расступающегося перед нами войска. Сэр Борс подает кому-то знак рукой, и вот уже слышен звук военного горна. Едва заметным движением головы рыцарь показывает мне, что нужно выехать вперед. Нам навстречу выдвигается отряд противника. Рыцари-маги и Мирдин в развевающемся алом плаще поверх кольчуги. Этот мужчина знает, как произвести впечатление. Рыцарь Артур скачет на полкорпуса впереди остальных. На нем нет шлема, черные волосы треплет ветер. Передо мной уже не тот расслабленный и насмешливый молодой воин, которого я увидела на пиру. И не тот хитрый соблазнитель, который пытался заманить меня в ловушку, уговаривая стать его женой. Сейчас он собран и серьёзен — умный воин и стратег.

Нас разделяют всего несколько метров, и я замечаю удивление на лице Артура. Может, ему не нравится мой наряд? Не думал же он, что я надену на поле боя драгоценности и расшитую вуаль? Или он вовсе не ожидал встретить у стен замка королеву? Артур недовольно хмурится и переводит взгляд на Ланселота. Неужели почувствовал нашу связь? Хотя вряд ли Артур в такой час думает о подобных глупостях, скорее, о том, как победить заговорщиков и королеву. Корона и трон — вот все, что занимает его мысли.

Глава 7

У взрослых я забирала печали, на детей навевала волшебные сны.

Но тот дар ослаб, когда в двенадцать я пережила свой первый ад…

Кто-то нетерпеливо трясет меня за плечо. Открываю глаза и вижу склонившуюся надо мной рыжеволосую Мор. Она что-то торопливо шепчет. Это сон. Отмахиваюсь и закрываю глаза.

— Королева Гвен, проснитесь! — Мор вновь прикасается к моему плечу.

Боги, да что ей нужно в моем шатре?! Не военный лагерь, а проходной двор! Где охрана? Почему ее не остановила моя защитная магия?

— Я хочу помочь, — горячо заверяет она. — Я целитель, а у вас много раненых.

— Зачем ты здесь? — спрашиваю ее, а сама ищу нож, что должен лежать рядом с тюфяком. — Кто тебя подослал?

— Никто, я просто хочу помочь.

Мор не лжет. Не настолько она сильный маг, чтобы скрыть от меня помыслы. А вот целительница сильная. Вспоминаю крики боли наших раненых и соглашаюсь. Я не знаю ее мотивы. Но по какой-то причине ей лучше здесь, чем в крепости.

— Подожди, я оденусь. — Осторожно встаю с жесткой подстилки и чувствую боль в ребрах. Это не перина в замке рыцаря. Но я не жалуюсь.

Мор не уходит, ее взгляд направлен на мой шрам.

Не знаю, зачем я пытаюсь ей объяснить:

— Мне было двенадцать. Белги напали на мой дом. Над сестрой надругались, а меня хотели убить за то, что сопротивлялась.

В глазах Мор жалость:

— Ты поэтому убила Ютэра? Он узнал, что ты не сможешь подарить ему наследника и хотел наказать?

Я скрываю уродливый шрам под рубашкой и торопливо натягиваю штаны.

— Я не убивала короля, он сам забрал мой яд. Но я бы его еще раз убила, после того как он совершил насилие в брачную ночь.

Неожиданно нахожу понимание в ее глазах.

— С тобой тоже что-то произошло? Кто-то обидел тебя? — понимаю я.

Мор замирает. Ее плечи напряжены. Она коротко кивает и уходит.

Одеваясь, стараюсь думать о битве, а не о судьбе Мор. Ее тайны мне ни к чему. Зло усмехаюсь: когда я стала такой черствой? Ведь раньше, чувствуя страдания людей, помогала им. Нет, лечить я не умела, просто старалась облегчить душевную боль. У взрослых забирала печали, на детей навевала волшебные сны. Но тот дар ослаб, когда в двенадцать я пережила свой первый ад. А спустя несколько дней прошла через еще один. Я пережила, переживет и Мор.

Мы проходим с рыжеволосой целительницей мимо хаотично расположившихся обозов. Воины давно проснулись, чистят доспехи, готовят оружие к бою. Вскоре мы видим палатку с ранеными, их много, кто-то лежит прямо на земле. Лекарей у нас мало — всего трое да одна знахарка. Мор сразу же выделяет тех, кому нужна серьезная помощь. Целительница рассматривает склянки с лекарствами, открывает каждую баночку и по запаху определяет состав настойки. Какие-то отставляет в сторону, некоторые передает девчонке-знахарке. Дав указания, Мор просит положить тяжелораненых рядом.

— Зачем она здесь? — спрашивает Ланселот, подходя к нам.

Он проснулся раньше и уже облачен в панцирь, за спиной виднеется рукоять меча. Взъерошенные волосы придают ему мальчишеский вид.

— Мор сказала, что пришла помочь, — отвечаю рыцарю.

— А что, в крепости нет больных? — удивляется Ланселот.

— Думаю, есть, но она решила быть здесь. Я не увидела у нее злого умысла, а сильная знахарка нам нужна, — объясняю рыцарю.

— Ты очень доверчива, Гвен, — злится он. — Ты спросила ее, как она сюда прошла?

— Нет. — Я удивляюсь, почему не задала ей этот вопрос и сразу поверила в чистоту помыслов.

Собираюсь спросить у рыжеволосой Мор, как ей удалось обойти наши посты, но она уже стоит возле раненого и произносит заклинание. Белая дымка струится из ее ладоней и проникает в раны — кровь пенится, кожа краснеет, а неровные края затягиваются в рубцы. Я зачарована ее магией. Решаю не отвлекать целительницу и поговорить с ней позже.

Ланселот оставляет рядом с Мор своих людей, а меня ведет в шатер, где уже собрались Персиваль, Тристан и Борс. Рыцари разложили на столе нехитрый завтрак: все, что не портится в дальних походах. Жестом мне предлагают присоединиться, и мы вместе преломляем хлеб и пьем вино. Борс объясняет, как собирается атаковать полуразрушенную стену крепости.

— Королева, — обращается ко мне он, — если возникнет угроза, я подам условный знак, чтобы вы смогли призвать стихию.

Произношу заклинание и проникаю в мысли рыцаря, позволяя ему общаться со мной без слов.

— Мы сможем обойтись без знаков, — улыбаюсь ему.

Вижу растерянное выражение лица, но уже через секунду в моей голове раздается голос Борса:

— Благодарю за доверие!

Рыцари с удивлением наблюдают за нашей безмолвной беседой, но отвлекаются на более важные дела. Они обсуждают расстановку сил, а вскоре в шатер заходят командиры пехоты и конных отрядов. Я переношусь мысленно к Мор и чувствую, что она обессилена. За час знахарка сделала больше, чем наши три лекаря за ночь. Ее руки дрожат, она спотыкается, но упрямица не сдается и передает пострадавшим воинам жизненные силы. Вроде бы мне нет дела до этой безумной, но я покидаю шатер и направляюсь к Мор. Отвожу ее к дубу, но как только мы садимся на траву, девушка теряет сознание. Я кладу одну руку ей на лоб, другую на сердце и передаю часть своей силы. Разглядываю бледную кожу целительницы, тугие косы, стройное девичье тело в простеньком платье. Когда Мор не смущается и не краснеет, она красива. Невольно сравниваю ее с Моргаузой. Они словно агнец и волк. Родные сестры, а такие разные.

Глава 8

Жаль, что мы не продолжили войну.

Я бы выиграл битву, и ты бы стала моим трофеем.

Я бросаю свои обвинения Мирдину в лицо, пусть все слышат:

— Виной всему проклятие о Черной Королеве! Ради него ты решил пожертвовать мной!

— Я не был уверен, о ком из вас видение, — возражает маг. — В предсказаниях мне имен не называли!

— Ты уж попроси у богов в следующий раз прислать тебе глиняные таблички с именами! — злюсь я.

— Мирдин, это правда? — зло спрашивает Артур, прерывая нашу перебранку.

Маг медлит с ответом, но все же кивает. Ах, у него нет слов? Помнится, на площади во время моей казни он казался таким красноречивым!

— Правильно ли я понимаю, что приговор королеве был ошибкой, которая привела нас к междоусобной войне? — чеканит слова Артур, продолжая допрос. — И теперь наши соседи думают, что непобедимое войско Дал Риады можно одолеть!

— Мы здесь не для того, чтобы обвинять друг друга и ссориться, — пытается оправдаться Мирдин.

— Зачем тогда? — спрашиваю я. — Опять предложите моим рыцарям сдаться, а меня отправить домой, к отцу?

— Нет, — отвечает Артур, — мы здесь не за тем. Мирдин, что же ты молчишь? Говори!

— Мы предлагаем тебе стать нашей королевой, — скороговоркой произносит маг, а я не могу скрыть удивления. — Рыцари готовы принести тебе клятву верности. Мы объединим наши усилия… Да какие там усилия! — Мирдин явно нервничает. — Мы объединим войска и разобьем общего врага!

В темнице я мечтала о том, чтобы меня признали королевой. Но когда я вышла на площадь, мои мечты сгорели на костре вместе с верой в благородных рыцарей в сияющих доспехах. И теперь я не верю ни рыцарям, ни чародею. И чувствую, что в их предложении вернуть меня на трон есть какой-то подвох.

— Зачем Моргаузе эта война? — спрашиваю я у Артура.

— Моргауза считает, что трон Дал Риады должен принадлежать ей, — отвечает вместо него Мирдин, но понятнее мне не становится.

Моргауза — старшая дочь Ютэра, но приемная дочь. Может, по местным законам у нее и есть право на корону Дал Риады, но мне, похоже, объяснять никто ничего не собирается. И что-то еще беспокоит меня… Я перевожу взгляд на молодого черноволосого рыцаря, который стоит за спиной Артура, и только теперь понимаю, на кого он похож.

— Почему сын Моргаузы не в королевстве Лота, а здесь? — спрашиваю у чародея, указывая на юношу.

— Я в войске Ютэра с ранних лет. Мое место здесь! — горячо отвечает Мордред. — И я готов принести клятву верности моей новой королеве.

— Мы все готовы принести тебе клятву верности, — подтверждает Артур, и с ним соглашаются пришедшие рыцари.

— Для эльфийской выскочки — это удачный шанс получить корону и царство, — не может удержаться от колкости чародей Мирдин.

— Соглашайся, Гвен, — произносит Ланселот, который все это время стоит рядом со мной.

— Я принимаю свою судьбу и готова выслушать ваши клятвы, — с достоинством отвечаю я.

Возможно, я слишком легко сдалась, но понимаю, что другого шанса может и не быть. В войне против войска Артура и Мирдина моей армии, состоящей из крестьян и ремесленников, не победить.

— Должно быть двенадцать рыцарей, но нас меньше, — произносит Артур, оглядывая находящихся в шатре рыцарей-магов.

— Почему именно двенадцать? — спрашиваю я.

— Ибо Моисей разделил свой народ на двенадцать племен и поместил двенадцать драгоценных камней на знаке первосвященников, — торжественно произносит маг Мирдин.

— Твоя правда, чем мы хуже Моисея? — улыбаюсь магу.

— Потому что у нас двенадцать боевых отрядов, состоящих из воинов-магов, — вздыхает Артур и с осуждением смотрит на мага. Не время сейчас для пафосных речей.

— Эти трое мужей были рыцарями короля Ютэра, и они достойны стать рыцарями королевы, — произношу я, указывая на Персиваля, Тристана и Борса. Замечаю недовольство на лицах Ивейна и Кая, и продолжаю: — Мы должны забыть о вражде, если хотим победить.

— Прекрасная речь, — неожиданно поддерживает меня Мирдин и торопит: — Нам нужны еще двое, ибо сэр Ламорак присягнул Моргаузе, сэр Эрик погиб на площади.

— Последний заслужил смерть, выступая против королевы. Будет правильно, если его место займет тот, кто защищал меня. Сэр Ланселот, вы окажете мне честь стать одним из двенадцати рыцарей королевы?

Растерянность в глазах рыцаря сменяется гордостью. Он преклоняет колено передо мной:

— Почту за честь, моя королева!

Мирдин кладет меч на плечо рыцаря и подсказывает:

— Благословите его на великие сражения. А вы, сэр Ланселот, поклянитесь в вечной верности своей королеве.

Ланселот произносит клятву, и я чувствую, как часть моей силы перетекает к оружию рыцаря. Я удивлена, что для обмена клятвами не требуется сложный ритуал.

— Дело не в словах или в жестах, а в помыслах и в доверии, — поясняет верховный маг. Он то ли вновь копается в моих мыслях, то ли улавливает выражение моего лица. — Правитель дает защиту и кров, делится своей жизненной силой, и воины взамен готовы отдать свою жизнь. Если кто-то нарушит слово — древние боги отвернутся от него.

Глава 9

Корона стала моим проклятием —

горче эльфийского яда и горше ненависти ведьмы Моргаузы.

Мы долго спорим с рыцарями, как лучше распределить силы. В итоге Мирдин с Борсом отправляются к восточным границам, чтобы сдержать натиск соседей, а мы с полководцем Артуром и Ланселотом в окружении преданных воинов выезжаем навстречу войску Лота.

Роскошный шатер установлен на границе наших царств. Он алеет среди чернеющего войска, словно кровоточащее сердце на обугленной плоти. Моргауза приглашает нас с рыцарями войти внутрь. Наверняка хочет предложить мир… ценой нашего отступления. Но у меня для нее подарок. Ее сын Мордред вызвался пойти с нами. В походных креслах восседают Моргауза, король Лот и трое их сыновей в окружении воинов. Среди них я вижу предавшего нас Ламорака. Лот и его супруга ожидают увидеть на переговорах Артура и Мирдина. И удивляются моему приходу. Король Лот, седовласый муж с крупными чертами лица и чувственными губами, кажется мне человеком страстей. И его самая большая страсть — Моргауза. Трое юношей от двенадцати до семнадцати лет похожи ликом на отца. Я уже слышала, что эта королева предпочитает проводить ночи с простыми воинами, но соблюдает чистоту королевской крови. Лот рассматривает меня с интересом, но когда вслед за мной в шатер входит его сын Мордред, на лице отца появляется недовольство. Странно, ведь это его старший сын и наследник. Королева же надменна и холодна. Она одета в богатый бархатный наряд, расшитый драгоценными камнями. Черные волосы уложены косами, голову украшает золотой венец. Эта женщина любит роскошь, и одного царства ей явно мало. Она смотрит на меня с неприязнью, переводит взгляд на Артура и усмехается, будто узрела что-то забавное. Но при виде Мордреда ее веселье пропадает.

— Зачем ты здесь? — хмурится она.

Король и младшие сыновья стоят позади королевы, словно верные стражи. И я понимаю, кто главный в этом царстве.

— Я один из двенадцати избранных рыцарей королевы Дал Риады, — с достоинством отвечает Мордред.

Между ним и Моргаузой происходит немой разговор. Взгляд Черной Королевы наполняется гневом.

— Ты предал меня, — говорит она сыну, а затем с осуждением смотрит на Артура: — Ты тоже принес ей клятву верности, брат?

Полководец кивает, а Моргауза злится:

— Я знаю, что часть ваших людей ушла к восточным границам. Отступитесь! Примите меня как свою королеву. Без магии Мирдина вам придется тяжело на поле боя.

— Тяжело будет тебе, — с вызовом отвечаю я.

Моргауза окидывает насмешливым взглядом мой наряд, штаны и «панцирь», и выгибает бровь, заметив меч.

— Ты выбрала себе любопытное украшение, эльфийка.

Лот, оценив шутку жены, смеется, а я злюсь:

— Я умею им пользоваться. Но моя сила в другом…

Королева не дает мне договорить и усмехается:

— Да, я слышала. Говорят, ты хорошо готовишь яды.

— Тот яд подарила мне бабушка. Эльфийский, столетней выдержки, — с вызовом отвечаю я. — Оказалось, он прекрасно подходит колдунам.

Я стараюсь говорить спокойно, но внутри у меня все клокочет. Чувствую, как злость передается стихиям, и вот уже мои спутники, гром и молнии, дают о себе знать. Артур выступает вперед, закрывая меня от королевы. Лот и сыновья Моргаузы переглядываются, заслышав раскаты грома, но королева не понимает угрозы. Она продолжает источать слова, словно змея яд:

— Ты должна умереть! Ты убила Ютэра! Он был мне как… отец.

— Судьба и древние боги так решили, — возражаю я.

— Отступись, и возможно, я тебя отпущу!

— Это вы пришли на мои земли и должны просить у меня пощады! — отвечаю я. — Взгляни на небо, древние боги на моей стороне!

На лицах короля и королевы я вижу насмешливое презрение. Мне нечего больше сказать тем, кто не желает слушать, и я покидаю шатер, а мои рыцари следуют за мной.

А над полем сражения уже чернеет небо, которое прореживают всполохи молний. Ветер вырывает с корнями деревья и закручивает ураганом камни. Воины противника еле держатся на ногах. Моя же армия окружена магической защитой, лица воинов спокойны, они готовы к атаке.

Лот и Моргауза, не удержавшись от любопытства, выходят из шатра, и теперь на их лицах растерянность. Она сменяется ужасом, когда король с супругой понимают, какой силой я обладаю.

— Стихийная магия, — подсказываю я королеве. — Твоя ведьмовская сила не устоит против нее. Возвращайся домой и занимайся приворотами.

Моргауза делает шаг ко мне, но муж останавливает ее:

— Лучше договориться.

Королева в гневе кричит:

— О чем?! Дал Риада по праву моя!

— Простого сражения не предвидится, и я не дам тебе загубить мое войско, жена! — проявляет характер Лот и обращается ко мне: — Королева Гвенвифар, мы признаем вашу власть в Дал Риаде и отступаем. Будем добрыми соседями.

Я не ожидала, что все закончится так быстро. Но, видимо, Моргауза обещала мужу легкую прогулку к трону, а здесь намечается серьезная битва. И надежды на то, что Мирдин далеко, не оправдались. В Дал Риаде появился еще один сильный маг.