Королева разбитых надежд

Пролог

Холод. Потом – гул, как будто гигантский колокол проглотил меня целиком. Последнее, что я помнила из реальности – это духоту вагона метро, скрип тормозов на повороте и размазанные строчки в потрёпанной книжонке: «Королева Лираэль взглянула в зеркало с тем же холодным презрением, с каким смотрела на весь свой двор…».

Я открыла глаза. Вернее, она открыла глаза. Мои веки поднялись над серыми, как зимнее море, глазами Лираэль. Не моими. Чужими.

Не духота метро. Холодный, резкий воздух, пахнущий камнем и воском. Не скрип тормозов. Гулкое эхо собственных шагов – нет, её шагов – по мраморному полу. Я шла. Высоко подняв подбородок, плавно, как на палубе корабля. Тяжёлые складки тёмно-синего бархата шуршали вокруг ног. На пальцах – чёрные перстни с какими-то жёлтыми камнями. В ушах – давящая тяжесть серёг.

«Ё-моё», – пронеслось в голове моим голосом, а не этим, низким, чуть хрипловатым, принадлежавшим хозяйке тела. Я остановилась. Не по своей воле. Тело просто… замерло перед огромным, в золочёной раме, зеркалом в конце галереи. Трёхсвечник рядом бросал трепещущие тени.

В зеркале смотрела на меня Королева Лираэль. Та самая, чью историю я только что читала по дороге на работу. Та самая, которую в романе все ненавидели за жестокость и надменность. Та самая, которую должны были отравить через три дня по сюжету. Высокая. Худощавая до резкости. Лицо – высеченное из слоновой кости, с острыми скулами и тонкими, вечно поджатыми губами. Волосы – цвета воронова крыла, уложенные в сложную, тяжёлую причёску. И эти глаза… Серые, бездонные, полные такого ледяного презрения, что мне самой стало не по себе. Я теперь смотрела этими глазами.

Сердце колотилось где-то в горле – моё сердце в её груди. Абсурд. Паника, липкая и холодная, подступала к горлу. Но лицо в зеркале оставалось бесстрастным. Маска. Великолепная, ужасающая маска Королевы.

– Ваше Величество? – тихий, почтительный голос заставил меня вздрогнуть. Я резко – как и подобало Лираэль – повернула голову.

В арочном проёме стояла девушка в простом сером платье. Горничная. Её лицо было опущено, но я поймала мимолётный взгляд – быстрый, как укол, полный… страха? Нет. Глубже. Ненависти. Той самой, о которой писала книга.

– Вас ожидают в Малом Совете, – произнесла девушка, не поднимая глаз.

Голос. Мне нужно было говорить её голосом. Я ощутила, как губы сами собой складываются в тонкую, презрительную линию. Горло сжалось.

– Знаю, – прозвучало низко и холодно. Сам звук заставил мурашек пробежать по моей спине. Это был не мой голос. Это был голос женщины, которую боялись и ненавидели. Женщины, обречённой умереть через три дня. – Ждите.

Девушка склонилась в реверансе и мгновенно скрылась в тени арки, будто растворилась. Я снова осталась одна. С зеркалом. С тяжёлым платьем. С чужим телом и чужой судьбой. И с одной безумной мыслью, стучавшей в висках: «Я не дочитала книгу… Кто её убил?» И вторая мысль, ещё страшнее: «Кто-то в этом замке уже ненавидит меня достаточно, чтобы сделать это снова».

Холод мрамора под тонкой подошвой туфель вдруг показался ледяным предвестником чего-то гораздо худшего, чем просто камень.

Приглашаю вас в наш Литмоб "Фиктивная жена для чудовища"

https://litnet.com/shrt/ivxm

Глава 1. Маска королевы

Слово «Ждите», вырвавшееся её голосом, эхом отозвалось под высокими сводами галереи. Оно звучало как приговор – и не только для дрожащей горничной, скрывшейся в тени. Оно звучало для меня. Мне нужно было время. Хотя бы минута. Чтобы не сойти с ума. Чтобы понять, как дышать в этом чужом теле, в этом чужом мире, под тяжестью чужой короны и чужой смертельной участи.

Я подошла к зеркалу ближе. Отражение Лираэль не дрогнуло. Только тени от свечей колыхались на острых скулах. Мои скулы. Нет, её. Рука в чёрном перстне с жёлтым камнем (топаз? цитрин? – я не разбиралась) непроизвольно поднялась, коснулась щёки. Кожа была гладкой, холодной, как мрамор пола под тонкой подошвой туфель. Чужая рука. Чужая кожа. Внутри всё сжималось в комок ледяного ужаса.

«Три дня. Всего три дня. Кто? КАК?» Мысли метались, как испуганные птицы в клетке черепа. Я отчаянно копала в памяти обрывки прочитанного. Роман «Трон Льда и Пепла». Королева Лираэль де Валь – регентша при малолетнем племяннике. Беспощадная. Прагматичная. Одержимая идеей удержать трон любой ценой. Ненавидимая двором за казни, за налоги, за ледяную надменность. И её смерть… Я доехала только до сцены, где ей подали утренний шоколад, а дальше – скрип тормозов, толчок, гул… Чёрная дыра. «Ёлки-палки, ну почему я всегда не дочитываю?!»

Но тело… Тело помнило. Оно стояло прямо, плечи отведены назад, подбородок высоко. Дыхание было ровным, вопреки бешеному стуку моего сердца где-то в области горла. Мышцы лица не дрогнули, когда в арочном проёме снова возникла тень.

– Ваше Величество, – повторил почтительный, но настойчивый голос. Не горничная. Мужчина. Низкий, спокойный. – Лорд-канцлер напоминает, что Совет ждёт. Вопросы… не терпят отлагательств.

Я медленно повернулась, копируя плавность движений Лираэль, которая казалась врождённой. Передо мной стоял человек в тёмно-зелёном камзоле, расшитом серебряной нитью. Седые виски, умные, проницательные глаза, смотревшие прямо, без подобострастия, но и без страха. «Сэр Элрик», – пронеслось в голове, будто кто-то прошептал. Главный советник. Единственный, кого Лираэль, по книге, хоть как-то терпела. Его лицо было бесстрастным, но в уголках губ читалось напряжение.

«Говори. Ты должна говорить. Как она». Я ощутила, как губы сами собой складываются в тонкую, презрительную линию – привычную маску королевы. Горло снова сжалось.

– Какие именно вопросы столь срочны, Элрик? – Голос прозвучал. Низкий, ровный, с лёгкой хрипотцой, будто бы небрежно брошенный. Я чуть не вздрогнула от этого звука. – Или Совет считает, что я обязана отчитываться о каждом шаге?

Сэр Элрик слегка склонил голову, не опуская взгляда.

– Вопросы северных рубежей, Ваше Величество. Гонцы от маркграфа фон Драка. Их донесения… тревожны. А также – распоряжения по продовольственным складам на зиму. Лорд-казначей настаивает на вашем решении.

Северные рубежи? Маркграф фон Драк? Продовольственные склады? Моя внутренняя паника достигла нового витка. «Я не знаю! Я ничего не знаю! Я бухгалтер из Москвы, а не королева фэнтезийного королевства!» Но лицо оставалось ледяной маской. Тело двинулось вперёд, к арочному проёму, где ждал Элрик. Я не отдавала приказа ногам – они пошли сами, неся меня плавно, как на палубе корабля, шурша тяжёлым бархатом платья. «Автопилот… У тела есть автопилот… Слава богу».

– Веду, Ваше Величество, – Элрик сделал шаг назад, давая пройти.

Галерея сменилась ещё более широким коридором. Высокие стрельчатые окна пропускали скупой свет хмурого дня. На стенах – гобелены с батальными сценами и охотой, портреты суровых предков с серыми, как у Лираэль, глазами. Каждый шаг отдавался гулким эхом. По пути мы встречали придворных. Мужчины в богатых камзолах, дамы в роскошных платьях. Они замирали, склоняясь в низких поклонах и реверансах. «Ваше Величество» – звучало как шёпот ветра. Но я ловила взгляды. Быстрые, скользящие. Полные… чего? Страха? Да. Но ещё больше – ненависти. Холодной, сдержанной, как у той горничной. Или открытой, злой, как у молодого лорда в синем, чьи глаза сверкнули настоящей яростью, прежде чем он опустил голову. «Кто из них уже решил меня убить? Кто поднесёт отравленный кубок или воткнёт кинжал?»

Мы подошли к высоким дубовым дверям, инкрустированным серебром. Два гвардейца в латах и синих плащах с гербом Валь – скрещённые мечи над горной вершиной – щёлкнули каблуками, взявшись за рукояти мечей.

– Королева! – громко провозгласил Элрик.

Двери распахнулись.

Зал Малого Совета был меньше тронного, но не менее внушителен. Длинный стол из тёмного дерева. Высокие кресла. Огромная карта королевства на стене. И люди. Шестеро мужчин, вставших при моём появлении. Их лица – маски вежливости. Но атмосфера… Она висела в воздухе, густая, как туман: напряжение, недоверие, скрытое соперничество.

«Лорд-канцлер Мервин, толстый, с маслянистой улыбкой… Лорд-маршал Бэррик, старый воин со шрамом через глаз… Лорд-казначей Ренард, сухой, как пергамент… Лорд-юстициарий Вейт, с глазами хищной птицы… Архимагис Келдор, в пурпурных одеждах, с холодным взглядом… И молодой, пылкий лорд Тайрик, вассал северного маркграфа…» Имена и титулы всплывали в сознании, как всплывают пузыри со дна. Знания Лираэль? Или мои, прочитанные? Смесь паники и странной ясности.

– Ваше Величество, – хором прозвучало. Поклоны были безупречны.

Я прошла к своему креслу во главе стола. Оно было выше других. Бархат сиденья оказался твёрдым. Я села, ощущая, как тело автоматически принимает царственную позу: прямая спина, руки на резных подлокотниках, взгляд, скользящий над головами, полный того самого пресловутого презрения. «Играй, играй роль, пока не придумаешь, как выжить».

Глава 2. Тень ненависти

Сладкая, обжигающая жидкость обволокла язык. Какао. Настоящее, густое. Но под ним… что-то ещё? Горьковатая нотка? Или это был просто страх, разъедающий всё изнутри? Я замерла, кубок у губ, мир сузился до тёмной поверхности напитка и бешеного стука сердца в висках.

– Всё в порядке, Ваше Величество? – голос Элрика, тихий, но чёткий, прорезал панику. – Вы побледнели.

Я резко опустила кубок. Рука дрожала, но я сжала пальцы так, что костяшки побелели. «Нельзя. Нельзя показывать слабость». Лицо Лираэль должно было оставаться ледяной маской.

– Ничего, – прозвучало хрипло. Я сделала усилие, выровняла голос. – Просто… слишком горячо. Отнеси это. – Я протянула кубок служанке, не глядя на неё. – И больше не приноси без приказа.

Девушка, бледная как полотно, схватила поднос, чуть не уронив его, и скрылась. Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. «Это был знак? Попытка? Или просто шоколад?» Времени разбираться не было. Каждый взгляд в этих стенах казался враждебным.

– В покои, – бросила я Элрику, уже поворачиваясь и заставляя ноги двигаться. Шаги звучали слишком громко в неожиданно наступившей тишине коридора. «Три дня… или меньше? Кто? Кто мог подослать служанку именно сейчас? Тайрик? Мервин? Келдор? Или…»

Мы шли по всё более роскошным коридорам. Гобелены становились тоньше, изысканнее, с изображениями не войн, а охоты, садов, звёздного неба. Воздух пахнул не воском и камнем, а дорогими благовониями – сандалом и чем-то холодным, как горный ветер. «Её личные апартаменты», – поняла я.

Элрик остановился перед высокими дверьми из тёмного, почти чёрного дерева, инкрустированного серебряными звёздами.

– Отдыхайте, Ваше Величество. Если потребуется что-либо…

– Я знаю, – отрезала я, уже протягивая руку к тяжёлой ручке.

Дверь открылась сама, изнутри. Я замерла на пороге.

В центре просторных, полумрачных покоев, у камина, в котором тлели угли, стоял мужчина.

Он был высокий, даже выше, чем казалось в книге. Плечистый, но не грузный. Одет не в пышные придворные одежды, а в практичный, тёмно-серый камзол из плотной ткани, перетянутый широким кожаным поясом с тяжёлой серебряной пряжкой в виде орлиной головы. На ногах – высокие сапоги. Волосы, цвета спелой пшеницы, были коротко острижены, открывая суровое, словно вырубленное топором лицо. Широкий лоб, прямой нос, жёсткая линия скулы… и глаза. Холодные, как озёрный лёд в ноябре, серо-голубые глаза. Они упёрлись в меня с такой силой, что я физически ощутила удар в грудь. В них не было ни капли той почтительности или скрытой ненависти, что я видела у придворных. Там была власть. Голая, безжалостная, привыкшая брать.

«Орион Вальтаир». Имя всплыло из глубин памяти, будто выжженное раскалённым железом. Муж. Захватчик. Тот, кто сломал её королевство и её жизнь. Тот, кто по сюжету книги, держал её в золотой клетке, как трофей, как напоминание о своём триумфе.

Всё тело Лираэль напряглось до предела, как тетива лука перед выстрелом. Моя паника отступила перед всепоглощающим, животным страхом, исходившим от самого её существа. Я почувствовала, как по спине пробежал ледяной пот. Но лицо… лицо оставалось неподвижным. Маска Королевы сработала на автомате.

– Лираэль, – его голос был низким, бархатистым, но в нём сквозила сталь. Он не назвал её «Ваше Величество». Он никогда этого не делал. Это был голос хозяина, обращающегося к своей собственности. – Совет окончился рано. Или твои лорды, наконец, поняли бесполезность попыток тебя переубедить?

Он сделал шаг вперёд, от камина. Его тень, длинная и угрожающая, легла на ковёр между нами. Аромат его – кожа, холодный ветер, что-то дикое, сосновое – смешался с благовониями комнаты, став вдруг доминирующим.

Я не ответила. Не могла. Горло сжалось. Я заставила себя войти, позволив двери закрыться за моей спиной с глухим стуком. Звук замкнувшегося засова отозвался эхом в душе. «Западня».

– Я слышал твои решения, – продолжил он, медленно обходя меня, как хищник добычу. Его взгляд скользил по моему бархатному платью, по причёске, по лицу, выискивая трещину. – Конфискация зерна. Отказ фон Драку. По-прежнему жёстко. По-прежнему… глупо.

– Это необходимые меры, – вырвалось у меня. Голос Лираэль, низкий и холодный, но без её обычной уверенной язвительности. В нём слышалось напряжение.

Орион остановился прямо передо мной. Слишком близко. Я чувствовала тепло, исходившее от его тела, и тот леденящий холод его глаз.

– Необходимые? – Он усмехнулся. Коротко, беззвучно. – Ты роешь себе могилу, Лираэль. Буквально. Каждым таким приказом ты забиваешь ещё один гвоздь в крышку своего гроба. Двор ненавидит тебя. Народ боится и ненавидит. Скоро они возненавидят тебя достаточно, чтобы забыть о страхе. – Он наклонился чуть ниже, его дыхание коснулось моего лба. – И тогда… кто защитит тебя от них? От меня?

Его слова ударили, как пощёчина. «Он знает. Он знает, что её убьют. Может быть, он даже… заказчик?» Паника снова застучала в висках. Но вместе с ней, из самых тёмных уголков чужой памяти, полезли картинки. Яростные, обжигающие.

Вспышка: Солнечная поляна. Лето. Девчонка лет десяти с вороновыми косами, в простом платьице, заливается смехом. Мальчишка, чуть старше, с пшеничными волосами и веснушками на носу, кружит её, подняв на руках. Его смех громкий, беззаботный. «Ори, опусти!» – «Ни за что, принцесса! Ты же лёгкая как пёрышко!» Он был сыном начальника королевской стражи. Она – юной принцессой, дочерью второго брата короля. Их дружба была тайной и самой большой радостью в мире строгого этикета.

Глава 3. Слёзы зазеркалья

Я не знала, сколько времени просидела на полу, прижавшись спиной к холодному дереву двери. Дрожь постепенно стихла, сменившись ледяной пустотой. Слёзы высохли, оставив на щеках стянутые дорожки соли и ощущение жжения под веками. Её веками. Я подняла голову, уткнувшись взглядом в сложные узоры ковра под коленями – переплетение синих и серебряных нитей, герб Валь. Знак власти, ставшей проклятием.

Встать не было сил. Не физических – тело Лираэль было сильным, выносливым, привыкшим к власти и тяжести короны. Не было сил моих. Душевных. Эмоциональных. Я чувствовала себя разбитой куклой, брошенной в клетку с тиграми. И самой страшной тигрицей была та, чьё отражение я боялась увидеть.

Но избегать его было бессмысленно. Я медленно поднялась, опираясь о дверь. Ноги подчинились, понесли меня через роскошные, мрачноватые покои к высокой трюмо в углу. Зеркало в серебряной раме, усыпанное тёмными камнями, похожими на звёзды в ночи.

И вот она. Королева Лираэль де Валь. Регентша. Ледяная ведьма. Тираниха. Убийца любви и надежды. Я.

Тонкое, бледное лицо с острыми скулами казалось ещё более измождённым. Серые глаза, обычно полные презрения, сейчас были… пустыми. Красными от слёз. Моих слёз. И в этом был ужасающий диссонанс. Взгляд потерянной, напуганной девушки – в обрамлении жёстких, властных черт лица, в тени сложной, тяжёлой причёски, достойной только истинной королевы.

«Это не я», – бессмысленно прошептали мои губы её голосом, низким и хрипловатым, звучавшим чуждо и страшно в тишине покоев. – «Я не могу быть… этим».

Я протянула руку – тонкую, изящную, с длинными пальцами, украшенными чёрными перстнями с жёлтыми камнями. Топаз? Цитрин? Камень власти, камень жестокости. Я коснулась щёки. Кожа была гладкой, холодной. Совершенной. И абсолютно чужой. Это была щека женщины, приказавшей конфисковать зерно у голодающих. Женщины, бросившей в тюрьму человека, который её любил. Женщины, обрёкшей себя на смерть от рук собственных подданных.

«Ё-моё…» – мысль прозвучала моим, привычным, внутренним голосом, таким жалким и незначительным в этом теле убийцы и тирана. «Я Оля. Ольга Сергеевна Петрова. Бухгалтер из Москвы. Я люблю кофе с молоком, старые комедии и запах дождя. Я плачу, когда вижу бездомных щенков. Я помогаю соседке-старушке донести сумки. Я… я не могу быть ЭТИМ!»

Волна тошноты подкатила к горлу. Я схватилась за край трюмо, чтобы не упасть. Отражение в зеркале исказилось гримасой отвращения – её отвращения к моим чувствам? Или моего – к её сущности?

Самобичевание накрыло с новой силой, ядовитое и беспощадное.
«Ты слабая. Глупая. Ты думала, что попадёшь в сказку? Станешь принцессой? Ангелом во плоти? Нет! Ты попала в самое пекло, в тело самого ненавидимого человека в этом королевстве! И твоя «нежная душа» – это роскошь, которую ты не можешь себе позволить!»

Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Боль, острая и реальная, ненадолго пронзила туман отчаяния.
«Посмотри на них! На лорда Тайрика готового растерзать тебя за отказ его маркграфу! На горничную, чей взгляд полон ненависти! На канцлера Мервина с его масляной улыбкой и ядом за спиной! На мужа…» – мысль об Орионе, о его глазах, полных обещания медленной расплаты, заставила содрогнуться. «…который только и ждёт, чтобы насладиться твоим падением! Они не дадут тебе быть «хорошей»! Они растерзают при первых признаках слабости! Как стая волков!»

Я подошла к окну, распахнула тяжёлую портьеру. Замок Валь стоял на скале. Внизу раскинулся город – море серых крыш, дымков труб, извилистых улочек. За ним – поля, леса, туманные горы на горизонте. Мир. Красивый. Чужой. И смертельно опасный для меня.

«Хочешь выжить?» – прошипел в голове голос, странно похожий на тот, что звучал в Совете. Холодный. Жёсткий. Голос самой Лираэль? Или моё собственное отчаяние, кристаллизующееся в нечто чудовищно практичное? «Хочешь выбраться отсюда? Увидеть снова своё лицо? Свой мир? Дышать воздухом метро, а не страхом?»

Я закрыла глаза, чувствуя, как подступают новые слёзы. Но я сжала веки, не позволяя им пролиться.
«Тогда забудь. Забудь, кто ты была. Забудь свою «нежную душу». Она – твой смертный приговор здесь. Чтобы выжить, тебе нужно стать ЕЮ. Настоящей Лираэль. Холодной. Расчётливой. Беспощадной. Той, которой они боятся. Той, которую ненавидят, но не смеют тронуть. Пока…»

Я открыла глаза. В отражении в окне, на фоне хмурого неба и чужого города, стояла Королева. Прямая. С высоко поднятой головой. Стиснув зубы так, что свело скулы. В её красных от слёз глазах горел новый огонь – не доброты, а дикой, отчаянной решимости.

«Играй роль. Играй её так хорошо, чтобы они поверили. Чтобы они дрожали. Чтобы они отступили. Чтобы у тебя появилось ВРЕМЯ. Время найти убийцу. Время понять, как выжить. Время… найти путь домой.»

Это было чудовищно. Это было предательством всего, во что я верила. Это делало меня соучастницей зла, которое творила настоящая Лираэль. Но альтернатива… альтернатива была смертью. Быстрой от яда или кинжала. Или медленной, под властным, ненавидящим взглядом Ориона.

Я повернулась от окна. Моё отражение в зеркале трюмо уже не было потерянной девушкой. Это была маска. Тщательно вылепленная маска Королевы. С едва заметными следами слёз, которые можно было списать на усталость или дым от камина. Но в глазах… в глазах теперь горел не страх, а ледяное пламя вызова.

«Хорошо, – подумала я, глядя в глаза своему отражению-монстру. – Ты победила. На время. Я надену твою кожу. Твои перстни. Твою корону. Я буду говорить твоим голосом. Издавать твои приказы. Я буду… злой.»

Слово обожгло, как раскалённое железо. Но я не отвела взгляда.
«Я буду злой, чтобы не умереть. Чтобы выжить. Чтобы выбраться. А потом… потом я как-нибудь отмою эту грязь. Если смогу.»

Раздался тихий стук в дверь. Вежливый, но настойчивый.
– Ваше Величество? – голос Элрика. – Лорд-юстициарий Вейт просит аудиенции. По… срочному делу.

Я глубоко вдохнула. Воздух пахнул камнем, воском и… властью. Чужой властью, которая теперь должна была стать моим щитом.
«Пора начинать. Показывать клыки.»

Глава 4. Триумф дамы

Решение стать ею висело в воздухе, как отравленный дым. Каждое движение, каждый жест требовал нечеловеческого усилия. Я стояла перед зеркалом, поправляя тяжёлую серебряную брошь на груди тёмно-лилового платья – цвет траура по прежней жизни, по прежней себе. Сегодня – приём послов Южного Союза. Важный. Опасный. Они хищники, вынюхивающие слабину, чтобы вцепиться в горло ослабевшему королевству. Лираэль умела их держать в страхе. Я… должна была научиться.

– Ваше Величество, всё готово, – голос Элрика за спиной был тихим, но я вздрогнула, как от удара. – Послы уже в Малом Тронном зале.

Я кивнула не оборачиваясь. В отражении королева смотрела на меня ледяными, бездонными глазами. «Ты – Лираэль», – приказала я себе. «Без страха. Без сомнений. Только власть. Только лёд.» Я глубоко вдохнула, ощущая, как маска прирастает к лицу, становясь второй кожей.

Длинный коридор к Малому Тронному залу казался бесконечным. Шаги гулко отдавались в тишине, шуршание тяжёлого шёлка платья звучало как шелест крыльев хищной птицы. Гвардейцы у дверей замерли по стойке смирно. Я уже видела высокие, инкрустированные серебром двери зала, когда из тени ниши, скрытой гобеленом, вышел он.

Орион Вальтаир. Как тень. Как воплощённая угроза. Он был в своём привычном тёмно-сером камзоле, но сегодня на плечах лежал короткий плащ из чёрного бархата, подбитый серебристым мехом. Он преградил мне путь, встав так близко, что я почувствовала холод, исходивший от него, и острый запах сосны и стали.

– Лираэль, – его голос был тихим, но каждое слово падало, как камень. – Не вздумай сегодня перечить их условиям. Южный Союз – наш единственный шанс получить зерно до зимы без бунта в столице.

Я остановилась выпрямившись. «Не отступай. Не показывай страх».

– Я не собираюсь отдавать им ключи от королевства, Орион, – ответила я, стараясь вложить в голос её презрительную интонацию. Но внутри всё сжалось. Он знал. Он знал о зерне, о приказе. И использовал это.

Он сделал шаг вперёд, вынуждая меня отступить. Его глаза, серо-голубые льдины, впились в меня с такой силой, что стало трудно дышать.

– Ты отдашь им то, что они просят, – прошипел он. Его рука схватила мою выше локтя. Пальцы впились в плоть сквозь ткань платья, больно. – Горный перевал Торн. Или таможенные льготы на пять лет. Выбирай. Или я выберу за тебя. После того как твои «необходимые меры» доведут чернь до вил и факелов.

Его дыхание обожгло щёку. Запах угрозы, власти, абсолютной уверенности в своём праве ломать. Воспоминания о его словах вчера – «Я сломаю тебя» – слились с этой болью в руке, с унижением быть загнанной в угол перед собственным тронным залом. Страх, холодный и липкий, поднялся по горлу. «Уступи. Сейчас же уступи. Он сломает тебя прямо здесь…»

Но вдруг из самой глубины, откуда-то из-под толстого льда маски, вырвалось что-то иное. Не страх Оли. Не холод Лираэль. А яростная, безумная искра отчаяния. Искра, которая кричала: «НЕТ!»

Прежде чем разум успел осознать, что происходит, моя рука – та самая тонкая, бледная рука в перстнях – взметнулась в воздух. Не для жеста королевы. Для удара.

Шлёп!

Звук ладони, со всей силы, прилетевшей по щеке Ориона Вальтаира, прозвучал в гулком коридоре, как выстрел. Резко. Унизительно.

Всё замерло. Даже воздух, казалось, перестал двигаться. Боль обожгла мою ладонь. Я смотрела, не веря своим глазам, на белую полосу, проступившую на его скуле, на его широко раскрытые глаза. В них не было гнева первым делом. Там было… абсолютное, немыслимое изумление. Шок. Как будто камень под его ногами внезапно превратился в воздух. Он отпустил мою руку. Отступил на шаг. Его рука непроизвольно потянулась к щеке.

– Ты… – он не мог вымолвить больше ни слова. Это был не Орион-завоеватель, не Орион-мучитель. Это был мальчишка с солнечной поляны, которого только что ударила девочка, в которую он был влюблён. На миг в его глазах мелькнула старая, детская боль.

«Что я наделала?!» – паника ударила, как молот. «Он убьёт меня сейчас же! Прямо здесь!» Я ждала ярости, ответного удара, приказа страже схватить меня.

Но он… отступил. Ещё шаг. Его взгляд, всё ещё шокированный, скользнул по моему лицу – по маске Лираэль, которая, должно быть, не дрогнула, – затем к гвардейцам у дверей, которые стояли, как истуканы, уставившись вперёд, делая вид, что ничего не видели и не слышали. В его глазах заплясали искры гнева, но они были приглушёны все тем же невероятным изумлением. И… растерянностью.

– Ты с ума сошла, – наконец выдохнул он, но в его голосе не было прежней всесокрушающей силы. Было недоумение. И что-то ещё… неуловимое. Уважение? Нет, не то. Осознание, что игра изменилась.

Я не ответила. Не могла. Я просто стояла, держась за остатки своего королевствующего вида, чувствуя, как дрожь бьёт изнутри, но не позволяя ей вырваться наружу. Я посмотрела на него. Прямо. Холодно. Как смотрела бы на дерзкого слугу. «Как она».

– Мой трон ждёт, – произнесла я её голосом, ледяным и ровным. – И послы тоже. Отойди, Вальтаир.

Я не стала ждать его реакции. Я шагнула вперёд, заставив его посторониться. Он нехотя отступил к стене, всё ещё прижимая ладонь к щеке, его взгляд, смесь ярости и полнейшей потери почвы под ногами, провожал меня. Я прошла мимо него, не оборачиваясь, чувствуя его взгляд на спине, как физическое давление. Но он не остановил. Не крикнул вслед. Шок был слишком глубок.

Глава 5. Мольбы палача

Ледяное вино оказалось не метафорой. Оно было настоящим – густым, сладковатым, с пронзительным холодом, который обжигал горло и мгновенно разлился по телу, как жидкий серебряный мороз. Я выпила первый кубок, стоя у окна, глядя на зажигающиеся огоньки в чужом городе. Второй – сидя в глубоком кресле у камина, пытаясь заглушить дрожь в руках, оставшуюся после пощёчины и триумфа над послами. Третий... третий кубок слился воедино с тяжёлыми бархатными складками кресла и треском догорающих углей.

Маска Королевы растаяла. Лёд внутри, скреплявший мою волю, тоже подтаял под воздействием алкоголя и чудовищного напряжения дня. Осталась Оля. Заблудившаяся, напуганная, отчаянно тоскующая по дому Оля. Слёзы текли по щекам Лираэль тихими, горячими ручьями, оставляя тёмные пятна на дорогом лиловом шёлке платья. Я не вытирала их. Кому какое дело? Здесь никого не было. Только тени и призраки.

«Я ударила его... – мысль путалась, возвращаясь к шоку на лице Ориона. – Он отступил... Послы испугались... А теперь я плачу как дура... И пью...» Горький смешок сорвался с губ. «Настоящая королева...»

Дверь открылась. Без стука. Тихо. Я даже не сразу поняла, что это не галлюцинация. Только когда холодная тень упала на меня, я подняла заплаканное лицо.

Орион Вальтаир стоял на пороге. В темноте комнаты, освещённой только тлеющим камином, он казался ещё больше, монументальнее. Его лицо скрывала полутьма, но я чувствовала его взгляд. Как раскалённые иглы. «Он пришёл за расплатой. За пощёчину. Сейчас убьёт...» – пронеслось с ледяной ясностью сквозь алкогольный туман. Я вжалась в кресло, ожидая удара, грубости, обещанного слома.

Но он... не двинулся. Стоял. Молчал. Потом медленно, как в замедленной съёмке, переступил порог. Дверь закрылась за ним с тихим щелчком.

– Лираэль... – его голос был странным. Не ледяным, не бархатисто-угрожающим. Он был... надтреснутым. Глухим. Почти неузнаваемым.

Он сделал шаг вперёд, вышел из тени в полосу света от камина. Я увидела его лицо. И не поверила своим глазам.

На скуле, где днём легла моя ладонь, остался лёгкий розовый след. Но не это шокировало. Шокировали его глаза. Серо-голубые льдины, всегда такие непроницаемые и жестокие, были... влажными. В них светилась не ярость, а какая-то невыносимая, жалкая мука. Губы дрожали.

– Лираэль, – он повторил моё имя, и оно прозвучало как стон. – Прошу...

Он не закончил. Вместо этого он... упал на колени. Прямо перед моим креслом. Его сильные руки, руки воина, захватчика, сжимали бархатную обивку моего кресла, белые от напряжения костяшки пальцев.

– Прошу... – он задыхался, глотая воздух. – Ударь меня снова. Пожалуйста. Пни. Плюнь. Назови собакой... Только... только не игнорируй. Не смотри сквозь меня, как сквозь пустое место!

Его голос сорвался на визгливую ноту. По его щеке, по мужской, жёсткой щеке победителя, скатилась слеза. Одна. Потом другая. Он не пытался их смахнуть.

«Что... что происходит?» – мысль металась в алкогольном тумане. «Это ловушка? Новый способ сломать? Но он... он плачет...»

– Вчера... – он продолжал, его слова были бессвязными, полными отчаяния. – Вчера ты плакала. Я видел... следы слёз. Я думал... надеялся... что это из-за меня. Что ты наконец... чувствуешь. Но сегодня... сегодня ты взглянула на меня, как на грязь. После того как... как ударила. И это... это было... – он сглотнул ком в горле, его тело содрогнулось. – ...это было прекрасно. Твоя сила. Твоя ярость. Твоё презрение. Оно... оно жгло. Как тогда, в детстве, когда ты била меня кулачками. Помнишь? На спине...

Он прижал лоб к краю кресла, рядом с моей ногой. Его плечи тряслись.
– Я сломал королевство. Я сломал твою жизнь. Я держу тебя в клетке... Но ты... ты сломала меня давным-давно. Только я не понимал... Я думал, это ненависть. Что я хочу отомстить. А это... это было другое. Я всегда... всегда любил твою силу. Твою жестокость. Твоё ледяное презрение. Я мечтал... чтобы ты снова посмотрела на меня так. Не с равнодушием королевы к слуге. А с ненавистью. С яростью. С... вниманием.

Он поднял лицо. Оно было искажено гримасой стыда, боли и... жгучего, извращённого желания. Его глаза умоляли.
– Ударь меня, Лираэль. Пожалуйста. Я заслужил. Я заслужил больше! Наступи на меня! Плюнь в лицо! Дай мне... дай мне почувствовать, что я существую для тебя! Хоть как-то! Хоть через боль!

Отвращение, холодное и липкое, поднялось у меня к горлу. Сквозь хмель и остатки слёз я увидела не грозного завоевателя, не мучителя, жаждущего мести. Я увидела уродливую, жалкую тварь. Мазохиста. Раба. Человека, который обожествлял её жестокость и теперь вымаливал у её ног хоть крупицу внимания в форме унижения.

«Вот он... настоящий Орион Вальтаир. – Мысль пронеслась с ледяной ясностью. – Не ледяной монстр. Не грозный орёл. А жалкий подкаблучник в обличье тирана. Он захватил королевство не ради власти... а ради ТЕБЯ. Ради того, чтобы ты СИЛЬНАЯ была его тюремщицей. Чтобы ты его ненавидела. Чтобы ты... доминировала».

Омерзение смешалось с какой-то извращённой жалостью. И со страхом. Потому что такой Орион был непредсказуем. Опасен по-новому. Его боль, его извращённая страсть могли взорваться в любую секунду.

– Встань, – прошипела я. Мой голос был хриплым от вина и слёз, но в нём не было ни капли прежней Оли. Там была... её. Ледяная. Презирающая. – Ты омерзителен.

Он вздрогнул, как от удара. Но в его глазах... в его глазах вспыхнул дикий, болезненный восторг. «Она заговорила! Она сказала, что я омерзителен!»
– Да... – прошептал он, его губы растянулись в жутковатой улыбке экстаза. – Да, я омерзителен. Для тебя. Только для тебя, Лираэль. Я твой пёс. Твой раб. Твоя... вещь.

Он не встал. Он припал губами к моей туфле. К тонкой, изящной туфле из тёмной кожи. Поцеловал её. Дрожащими губами.

– Пожалуйста... – его голос был едва слышен. – Прояви милость. Ударь. Оскорби. Прикажи что угодно... Только не гони прочь.

Я смотрела на его согбенную спину, на седые пряди у висков, на трясущиеся плечи. Отвращение сжимало горло. Но вместе с ним... пришло понимание. Страшное, грязное понимание.

Глава 6. Пламя ревности

Дни после отвратительной сцены с Орионом текли в ледяном, напряжённом ритме. Я играла роль. Жёстко. Беспощадно. Каждое утро – Совет, где я рубила сплеча, как топор палача, опираясь на всплывающие в памяти знания Лираэль и отчаянную решимость выжить. Каждый вечер – ожидание нового визита Ориона, его униженных взглядов, его немых мольб о внимании, которое я дарила лишь ледяными взглядами и редкими, как удар кнута, словами презрения. Это был танец на лезвии. Я ненавидела себя за эту игру, за то, что использовала его извращённую слабость. Но страх смерти был сильнее отвращения.

Сегодня был приём в честь подписания договора с Южным Союзом. Они сдались. Зерно плыло к нашим берегам. Моя победа. Но триумф был горек. Зал сиял огнями канделябров, звучала томная музыка, придворные в роскошных нарядах шептались, бросая на меня взгляды, полные страха и ненависти. Я стояла на возвышении, рядом с пустым троном малолетнего кузена, в платье цвета воронова крыла, расшитом серебряными нитями – как доспехи. Моя броня. Моя маска.

Орион стоял чуть поодаль, в тени колонны. Его взгляд, горячий и голодный, пожирал меня. Он не подходил. Боялся? Наслаждался издалека? Я чувствовала его присутствие как фантомную боль.

– Ваше Величество, – тихий, ровный голос Элрика рядом заставил меня чуть вздрогнуть. Он подал мне кубок с тем же ледяным вином. – Поздравляю. Договор – ваша победа.

Я взяла кубок кивнув. Его глаза, обычно такие проницательные и сдержанные, сегодня казались… глубже. В них читалось не только одобрение, но и… тревога? За меня? За королевство?
– Это отсрочка, Элрик, – ответила я тихо, сделав крошечный глоток. Вино обожгло холодом. – Не победа. Волки лишь отступили, чтобы перегруппироваться.

– Тем не менее вы их отбросили, – он сказал так тихо, что слова были едва слышны в общем гуле. – Вы сильны, Ваше Величество. Сильнее, чем кажется многим. Сильнее, чем… кажетесь себе порой.

Его слова задели что-то глубоко внутри, под толщей льда. «Он видит? Видит борьбу? Видит не Лираэль, а… меня?» – мелькнула безумная мысль. Я резко отвела взгляд, боясь, что он прочтёт что-то в моих глазах.
– Не льсти, Элрик. Это недостойно тебя.

Он не ответил. Просто чуть склонил голову. Но его молчаливую поддержку я чувствовала физически, как щит за спиной. В этом море ненависти он был… островком относительной безопасности. И это было опасно. Для нас обоих.

Я решила спуститься с возвышения, пройтись среди гостей. Демонстрация силы. Демонстрация бесстрашия. Каждый шаг давался с трудом. Улыбки придворных были оскалами, поклоны – скрытыми угрозами. Я чувствовала, как Орион оторвался от колонны, двинувшись параллельно мне, как тень. Его внимание было почти осязаемым.

Именно в этот момент всё пошло наперекосяк. Я проходила мимо группы молодых лордов, среди которых мелькнуло яростное лицо Тайрика. Кто-то из слуг, неся огромный поднос с пустыми кубками, пошатнулся – то ли споткнулся, то ли его толкнули. Он рухнул вперёд прямо на меня. Фарфор и металл с грохотом полетели к моим ногам. Я инстинктивно отпрянула, высокие каблуки туфель зацепились за ковёр.

Падение казалось неизбежным. Я увидела острые осколки фарфора внизу. Увидела злорадные искорки в глазах придворных. Услышала сдавленный вскрик – то ли свой, то ли чей-то ещё.

Но падения не случилось. Сильная рука обхватила меня за талию, резко, но бережно притянув к твёрдой, надёжной груди. Я вскрикнула от неожиданности, уткнувшись лицом в тёмно-зелёный бархат камзола. Знакомый запах – пергамент, старая кожа, чернила. Элрик.

Он держал меня секунду, дольше, чем требовала вежливость. Его дыхание сбилось. Сердце под моим ухом билось сильно и быстро.
– Ваше Величество! Вы целы? – его голос дрогнул, в нём была неподдельная паника.

Я отстранилась, стараясь прийти в себя, чувствуя, как жарко горит лицо под маской королевского безразличия. Его рука всё ещё лежала на моей талии, как раскалённое железо.
– Я… я в порядке, Элрик, – выдохнула я, отступая на шаг. Его рука медленно опустилась. – Спасибо.

Вокруг стояла гробовая тишина. Все смотрели. На меня. На Элрика. На осколки. На… Ориона.

Он стоял в двух шагах. Его лицо было страшным. Весь его облик дышал немой, кипящей яростью. Но не той, холодной и расчётливой, что была раньше. Это была ярость ревности. Дикой, иррациональной, животной. Его глаза метались между мной и Элриком, между моим покрасневшим лицом и рукой, которая только что держала меня. В них горело не просто бешенство. Горела… предательская боль. И что-то ещё, грязное и возбуждённое – как будто вид меня в объятиях другого мужчины одновременно сводил его с ума от ярости и… заводил.

– Твоя забота… трогательна, лорд Элрик, – прошипел Орион. Его голос был хриплым, как будто переполненным гравием. Он сделал шаг вперёд, его взгляд приковался к моей талии, где секунду назад была рука советника. – Чрезмерно трогательна для… слуги.

Элрик, обычно невозмутимый, выпрямился. Его лицо стало каменным, но в глазах вспыхнул холодный огонь.
– Моя забота – о безопасности Короны, лорд Вальтаир, – ответил он ровно, но каждое слово было отточенным клинком. – Что, как мне кажется, должно быть заботой всех верных подданных. Или у вас иное мнение?

Напряжение между ними висело в воздухе, густое, как пороховая пыль перед взрывом. Я видела, как пальцы Ориона сжались в кулаки. Видела, как напряглись мышцы на шее Элрика. Придворные замерли, затаив дыхание, ловя каждый жест, каждое слово. Скандал. Публичный скандал между Королевой, её мужем-завоевателем и главным советником – это был пир для стервятников.

Я должна была вмешаться. Сейчас же. Вернуть контроль. Показать, кто здесь Королева.

– Довольно! – мой голос прозвучал резко, как удар хлыста, заставив вздрогнуть всех. Я повернулась к Ориону, вложив во взгляд всю ледяную мощь презрения, на которую была способна. – Ты забываешь своё место, Вальтаир. Лорд Элрик спас свою Королеву от увечья. Его действия достойны похвалы, а не твоих грязных намёков. – Я перевела взгляд на Элрика, смягчив его на градус. Но лишь на градус. – Благодарю тебя, Элрик. Твоя преданность… замечена.