Королевской поступью

Глава 1

В комнате было темно из-за плотных штор. Рядом, разметавшись на простынях, сопел князь Соколинский, мой любовник и спаситель. Напротив кровати полыхал, обдавая жаром, огромный камин, который успели растопить отлично вышколенные слуги Григория Алексеевича.

Я накинула невесомый кружевной пеньюар янтарного цвета, так подходивший к моим пшеничным локонам, и подошла к окну, отдёрнув тяжёлые занавеси. Зажмурилась от яркого света, что заполнил комнату.

За стеклом, разрисованным генералом морозом, падали крупные хлопья снега, отражая солнечные лучики. Город накрыла пуховым белоснежным одеялом труженица-зима, не оставив и пяди голой земли. Дома будто стали ниже, окутанные бархатным пологом жемчужного цвета. Деревья в нарядных шубках сонно качали ветвями, в ожидании весны. Лишь красногрудые снегири и жёлтые синицы яркими звёздочками перепархивали с места на место. Спал зимний сад: неслышно в нём смеха, пустуют скамейки, замолчали говорливые фонтаны. Только дворник в толстом тулупе сонно махал длинной метлой, очищая тропинки, по которым любил гулять мой князь.

Сладко потянувшись, подошла к зеркалу, после бессонной ночи следует привести себя в порядок. Скоро проснётся Григорий. Я обернулась на спящего любовника. Даже в свои сорок три он был необычайно хорош: длинные светлые волосы, прямые, точно уложенные утюжком, спадали до лопаток. Синие глаза цвета весеннего неба. Кожа, ещё хранившая следы южного загара. Его можно было назвать субтильным, если бы не широкий разворот плеч, сильные руки, крепкий по-юношески торс. При дворе он считался вот уже лет двадцать одним из самых красивых мужчин. И не зря.

Впрочем, я ни в чём не уступала ему. Повернулась к большому зеркалу, занимавшему целую панель на стене, приспустила с плеч пеньюар. Алебастровая кожа, нежная, как лебединый пух, светло-русые волосы, цвета спелой пшеницы, насыщенно-зелёные глаза с едва заметными тёмными прожилками, князь называл их малахитовыми. Тонкие длинные пальцы с овальными ноготочками, стройные ноги, изящная фигура. Бёдра были чуть узковаты, но это легко скрывали пышные юбки и компенсировали глубокие вырезы на платье, в которых шикарно смотрелась высокая грудь. Личико напоминало кукольное: большие, наивно распахнутые глаза, круглые щёчки с лёгким румянцем, чуть вздёрнутый носик и пухлые губы сердечком. Посмотришь со стороны – сама невинность. Но это было далеко не так. По крайней мере, сейчас.

Я села возле небольшого туалетного столика, погрузившись в воспоминания. В это тело меня каким-то невероятным образом забросила судьба, привидение, боги. Не знаю кто и какие силы. Вот только на меня нападает в тёмной подворотне грязный мужлан с ножом и в следующий миг очнулась на руках у князя, избитая, с переломанными конечностями, глаза не открывались из-за кровоподтёков. Сначала боль, туманившая сознание, не дала выдать себя, потом осторожность, присущая мне с детства.

Спасибо нянюшке, которую Григорий забрал вместе со мной из дома мужа. Болтливая старушка, Евдокия Ильинична, пока ухаживала за мной, выложила всё обо мне, вернее, о той, чьё тело я заняла. Графиня Туманская Александра Николаевна, девятнадцати лет от роду. Её, бедняжку, выдали замуж за старого графа, выменяв на заливные луга как племенную кобылу. Видимо, пришлось девушке совсем несладко. Помню, как долго восстанавливалось это тело после побоев. Без малого месяц я не вставала с постели, даже по нужде. Спасибо князю, меня лечили лучшие медики и маги столицы. Да, да. Именно маги. Здесь волшебство было.

Я хмыкнула, глянув в глубину своих глаз, отражённых зеркалом. Чародеи. Это была особая каста. Нет, не так. Сословие. Богатые, родовитые и всемогущие. Как и Григорий, как и я сама. К моей досаде, волшебством пока овладеть не удалось. Или при переносе этот дар исчез. Трудно сказать, буду разбираться со всем постепенно. Пока же просто наслаждалась роскошной жизнью. Жалела ли я, что попала сюда? Ни единой секунды. И когда валялась, скукожившись и скрипя зубами от боли, и когда ходила под себя в услужливо подставленную утку. Невозможно и в полубессознательном состоянии не заметить шёлковые простыни, отменную еду, даже если это просто бульон из перепёлок, многочисленных слуг, прибегающих по первому зову. А теперь. Я смаковала жизнь, как вино из лучших погребов. Князь любил меня и баловал. Дорогие наряды, драгоценности, книги, до которых была охоча.

Мы не могли показываться на публике, Григорий был женат, но это скорее обрадовало меня. Следует изучить получше то место, где я оказалась. Как поняла, страна та же самая, только забросило меня на несколько веков назад. Спасибо нянюшке, что подробно рассказала всю судьбу ушедшей Александры, остальное узнала из учебников по истории, благо богатая библиотека любовника изобиловала ими. Григорий мой внезапный интерес к чтению списал на женскую прихоть и скуку. Сильный от природы маг, он обладал даром эмпатии, считывая настроение окружающих в два счёта. Врать ему было нельзя. Я научилась недоговаривать и ссылаться на амнезию после побоев, что учинил мой престарелый муженёк.

Дотянувшись до щётки для волос, принялась медленно расчёсывать локон за локоном, пшеничный водопад струился по плечам, переливаясь золотом. Почувствовала, как меня поднимает в воздух, и улыбнулась: любимое развлечение моего князя. Пролетев над толстым ковром, мягко опустилась на перину, где уже поджидал Григорий, смотря на меня, как кот на сметану. Его руки скользнули по плечам, освобождая от лёгких кружев:

- Любимая, ты чем-то расстроена? - Князь заглянул в глаза.

- Вспомнила, как очнулась на твоих руках. – я обняла его за шею, притянув для поцелуя.

Мужчина осторожно коснулся губ:

Глава 2

Мы ехали в санях, звенели бубенчики, ледяной ветер морозил щёки, лишь тёплые шкуры, которые укрывали нас от холода, не давали продрогнуть. Тройка мчала нас вдоль речки к центру небольшого городка, на окраине которого и находилась резиденция князя.

Он специально поселил меня здесь, подальше от столичных сплетен. Я и сама боялась ещё выездов в Питер. Ведь даже круг аристократов, где вращалась княжна Туманская, был мне не знаком. Каково будет, когда кто-нибудь из друзей Александры подойдёт поздороваться, а если кто из родственников? Конфуза не избежать. Нет уж, пока отсижусь в поместье.

Городок мне нравился, он занимал один из берегов небольшой реки. Старинный, застроенный деревянными теремами, словно перенесёнными из сказки. На въезде в город стояла каменная крепость, суровая и неприступная. По легенде она построена одним из первых русских князей. Стоит только посмотреть на массивные камни кладки, со временем они покрылись зеленоватым налётом, сказывалась близость к воде, однако твердыня впечатляла своей хмурой красотой, в которой чувствовалась неимоверная мощь.

Здесь свято чтили традиции, и Масленицу гуляли долго и со вкусом. На городской площади полыхали костры, столы ломились от разнообразной снеди, были тут и блины с икрой и грибами, целые рыбины неимоверной величины, копчённые и запечённые, мясо на вертеле, пироги и ромовые бабы, пряники и леденцы.

По берегам реки был каток, где с визгом и хохотом развлекались влюблённые парочки и многочисленная ребятня. Даже степенные матроны, матери семейств, в этот день забыли про свои годы и вместе с детьми веселились, катаясь на коньках. Последние представляли собой деревянные бруски, обитые по бокам железными полосками, привязывалась такая конструкция к обуви простыми верёвками. Не очень удобно, но покататься можно.

Отовсюду слышались звуки гармошек и балалаек, звонкие девичьи голоса. Сегодня все забыли об условностях, и дворяне веселились наравне с простолюдинами. Городишко, хоть и маленький, любили столичные жители, у многих здесь были свои резиденции, где аристократы проводили всё лето, а иногда и новогодние праздники. К тому же добираться до Питера отсюда недолго, пару часов быстрым ходом на карете или санях.

Мы с князем попали на площадь уже к обеду, прошлись по торговым рядам, где я выбрала себе простые рябиновые бусы и несколько деревянных гребешков для волос. Вдоволь накатались на коньках. Григорий, разгорячённый обжигающим сбитнем, носился не хуже десятилетних мальчишек. Юношеское озорство светилось в глазах. Потом мы долго плясали вместе с девушками и парнями, только в их молодёжные игры нас уже не звали, не по статусу, но мы просто наслаждались этим зрелищем, жуя горячие пироги и блины.

Потом, утомлённые долгим днём, тихо посапывали в санях, пока дворник, бывший по совместительству и кучером, вёз нас назад в поместье.

- Душа моя, - Григорий скинул короткий камзол и кюлоты (прим. автора – мужские штаны длиной до колена, их носили с чулками), облачившись в просторный халат, - давно я так не веселился.

- Это волшебный день, - села на диван, откинувшись на подушки, сил не было даже на то, чтобы снять платье. К слову, это не так-то просто: жёсткий корсет, застёгивающийся непременно сзади, фижма (прим. автора – каркас из ивовых, стальных прутьев или из пластин китового уса для придания пышности юбке), платье на шнуровке, жутко неудобные чулки. Одной надеть такой наряд просто не под силу.

В дверь робко постучалась горничная, и я отправилась с ней в свою спальню. Там девушка быстро меня разоблачила.

- Наконец-то, - проворчала, почёсывая кожу, затёкшую под корсетом, - орудие пыток какое-то.

Молодая служанка улыбнулась, понятливо кивнув. Где мои любимые джинсы? Полцарства за футболку и свитер. Вот приспичит тебе выйти на пять минут из дома, так будешь полчаса пялить на себя эти жуткие юбки и платья. С негодованием пнула широкий подол. Девушка подала мне свободный халат, глубокого синего цвета, расшитый серебром, и я с удовольствием закуталась в него. Всё, хватит на сегодня экзекуций. И хотя дома полагалось носить платье, я зачастую пренебрегала этим правилом. Впрочем, князь не протестовал.

- Сашенька, завтра уеду рано, не буду тебя будить, - Григорий прижал меня к себе.

Мы лежали на широкой кровати, любуясь всполохами огня в камине, утомлённые суматошным днём и жаркой ночью.

- Ты надолго? – У меня были свои планы на эти дни.

- Сложно сказать, - задумался князь, - девочек надо вывести в свет, да и Татьяна засиделась в поместье. Придётся нанести визиты знакомым, съездить в театр. Ты заскучала по балам?

- Нет, - не кривя душой, ответила я. Откуда мне знать, как там, ни на одном бале мне побывать пока не пришлось. Девчонке из спального района такие развлечения могут только сниться, - я боюсь ехать в Питер, - нехотя призналась Григорию.

- Когда-то вернуться придётся, - погладил меня мужчина по щеке, - ты не можешь всю жизнь провести здесь.

- Понимаю, но пока не хочу.

- До весны набирайся сил, а потом помогу тебе перебраться в твой городской дом.

- Я тебе надоела? -Извернувшись в кровати, лукаво улыбнулась князю, чуть прикусив нижнюю губу.

- Сашка, - шикнул Григорий, - ты же знаешь, это не так. Только тебе необходимо выйти в свет, дабы избежать лишних кривотолков.

Глава 3

В центре библиотеки под большим окном был столик для чаепитий в окружении мягких кресел, где так удобно читать. Туда я и отвела паренька:

- Распорядись принести чай и захвати вторую чашку и да, скажи, пусть меня не беспокоят. Любопытные глаза нам ни к чему.

- Но меня могут хватиться, - почесал Веся затылок.

- Скажи, я приказала тебе разобрать книги на верхних полках. Пока сойдёт.

Парнишка убежал. Подперев щёку рукой, задумалась. Выйдет ли что-нибудь путное с этих занятий? Впрочем, какой у меня выбор? Только идти признаваться князю. Не знаю почему, но всё моё существо бунтовало против этого. Мысли вернулись к Весе. Что за странный паренёк? Я не могу похвастаться обширными знакомствами в этом мире, однако он был не такой, как другие слуги. Работа у дворни тяжёлая, с детских лет их руки огрубевшие, красные, а у Веси длинные музыкальные пальцы, только что ногти обгрызены. Да и кожа светлая, не опалённая солнцем. Ещё и акцент, похож на прибалтийский. Странный он.

Предмет моих размышлений ворвался в комнату, таща поднос с небольшим чайником, чашками и пирожками.

- Садись, - кивнула я на кресло рядом.

Мальчишка послушно опустился, расставив посуду и налив.

- Скажи, с чего ты хочешь начать занятия?

Веся как-то сразу подобрался:

- С самых азов. Я ничегошеньки не знаю. Магия прорывается во мне, а справиться не могу.

Я выдержала поистине МХАТовскую паузу:

- Ведь ты не обычный лакей? Может, стоит довериться друг другу?

Решилась на самый откровенный разговор. В этом мире мне нужен подельник или помощник, неважно, как называть. Только одна я не сдюжу. Круг аристократов закрытый, все знают обо всех, единственная оплошность и меня могут раскусить. Долго отсиживаться в поместье не получится, тут Григорий прав. Опять же внезапно пропавшая магия может побудить к расспросам, которые мне совсем ни к чему.

Паренёк снова скуксился, застыв с пирожком в руке.

- Говори, не бойся. Я не выдам тебя, обещаю. Только и ты сохрани мой секрет.

- У вас странная магия, - начал робко мальчишка, - столько намешано, и всё нестабильное. Не знаю, как правильно объяснить.

- Как ты её видишь?

- У каждого дара свой цвет. У целителей – зелёная, у менталистов – тёмно-синяя, те кто владеет перемещением предметов красноватого оттенка или пурпурного, ритуальные маги от белого до фиолетового, пока не разобрался, кажется, это зависит тёмный или светлый колдун. Это как свечение от человека. А у вас намешано всего, - парень закрутил в воздухе руками.

- Веся, а если не про магию. Ты откуда? Кто твои родители? И не ври, что крестьянский сын.

Мальчишка испуганно захлопал глазами:

- Эм-м-м…

- Говори, - нахмурила я брови, - я уже сказала, не выдам. А начнёшь врать, велю Игнату выпороть тебя.

Глаза Веси наполнились слезами, подбородок задрожал:

- Я всё скажу, - всхлипнул он, - мой отец – барон. Король был недоволен им, и наша семья попала в опалу. Родителей лишили земель, оставив лишь небольшую деревушку, запретили появляться при дворе. Меня должны были сослать в монастырь, чтобы род зачах. Я единственное дитя. Тогда мама и уговорила меня на побег. Приготовила снеди в дорогу и отдала последние деньги, что у них остались. Добраться сюда было несложно. Приехал в Питер, хотел устроиться там кому-нибудь в помощники, но не удалось. Потом меня всё-таки взял один старик, писарем. На лето мы приехали сюда, в его имение. Ему казалось, что его дочь ко мне неравнодушна. Хозяин велел выгнать меня без расчёта. Какое-то время перебивался, но к зиме стало совсем худо.

- Потому ты и не обучен магии?

- Да, - хлюпнул носом Веся, - отец начал моё обучение, мы занимались теорией, только к практике приступить не успели.

- А что за имя странное? – Я придвинулась ближе к пареньку, протянув ему ещё один пирожок.

- Я ведь не русский. Раньше Васей назывался, только когда Игнат нашёл меня, всего продрогшего от холода, я забыл соврать. Хорошо, что он глуховат и не расслышал имя полностью. Так и прозвал Весей. Тут много кличек у парней, не удивляются люди.

- Как же тебя зовут?

Мальчишка опустил голову:

- Можно это останется тайной. Я не хочу врать вам.

- За честность, спасибо. Пускай, в конце концов, каждый имеет право на свои секреты. Послушай теперь и мою историю, - собралась с духом, - я попала сюда из другого мира или времени, не разобралась ещё. Очнулась в этом теле, когда графиня Туманская умерла от побоев мужа. Меня забрал князь Соколинский, выходил. Я ничего не знаю об этой жизни мне не справиться одной. Ты говоришь, у меня есть способности, а как ими пользоваться или разбудить снова, даже понятия не имею.

Веся от удивления открыл рот, да так и замер:

- Так вот откуда у вас эти странные цвета! – Подпрыгнул он в кресле.

- Что за цвета?

- Ну-у-у, как сказать. Чудные. Неясные. Будто все краски на палитре смешали, а сверху блёсток добавили. Такая… Мешанина. Но красиво.

Глава 4

Мы быстро прочитали первые пару глав книги, из них следовало, что магическая сила, называемая эфиром, окутывает землю, как атмосфера. Волшебники получают её через темечко, затем преобразовывая. Дабы пробудить спящую силу, следует отключить свои эмоции и избавиться от посторонних мыслей. Сделать это можно с помощью…медитации. Вот уж не думала. Только мне, непоседе, подобные приёмчики даются с трудом. Не могу долго усидеть на одном месте, а мысли несутся в голове, как бешеные скакуны.

Веся принёс свечу, зажёг её и поставил на стол:

- Это поможет сконцентрироваться. Смотрите на пламя и очистите свои мысли.

- Постараюсь, - я поудобней устроилась в кресле и уставилась на покачивающийся от лёгкого сквозняка огонёк. Минут через тридцать-сорок, заметила, что пламя изменилось. Оно словно обрело странный ореол, пурпурный по краям, он темнел к центру, становясь почти чёрным. Я распахнула глаза и повернулась к Весе. Паренёк был словно окутан грозовой тучей, в недрах которой виднелись голубые вспышки. Завораживающе! Опустила взгляд на свои руки. Вот о чём говорил Веся, вокруг меня тоже был подобный энергетический кокон, он переливался всеми цветами радуги, что плавно переходили один в другой. Только такого красивого грозового оттенка, как у мальчишки не было.

- Что это значит? – Прервала я наше молчание.

- Видите? Это ваши магические силы. У вас развиты все способности, хотя подобное считается невозможным.

- Все? Такого цвета как у тебя в моей оболочке, или как её назвать, нет.

- А что вы видите? – Удивлённо спросил Веся.

- Как будто тучка, с молниями внутри.

Паренёк подскочил, возбуждённо заметался по комнате.

- Что-то не так? – С любопытством наблюдала я за ним.

- Хм. Магическое зрение открылось у меня недавно, но я видел совсем другое. Просто синее свечение. Даже сейчас, вы уже сильнее меня.

- Не торопись с выводами. Что значит твой цвет?

- Теург – еле слышно выдохнул Веся, - такого в нашем роду ещё не бывало.

- Всё когда-то случается впервые, - заметила я, пожав плечами, - подумаешь, чуть другая сила.

Веся открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом осёкся и молча кивнул.

- Дальше что? – Заёрзала я в кресле, - давай читать книгу.

- Вы не устали? – Удивился мальчишка.

- Нисколько. А должна была?

- Ну-у-у, пробуждающаяся магия отнимает много сил.

- Всё нормально, только есть хочется. Ничего, потерплю.

Мы склонились над фолиантом. Прежде чем разучивать заклинания или прокачивать способности, следует приноровиться концентрировать разлитую в теле магию, собирая её в ладонях. Прочитали, как это сделать, и сели друг напротив друга, чтобы видеть, что у нас получается.

Веся довольно быстро справился, над его ладонями мерцали настоящие тучки, смотрелось забавно. У меня же ничего не происходило. Я расслабилась, насколько смогла и попыталась снова, чувствуя, как в груди закипает злость на свою немощность.

- О! Глядите! – Ткнул пальцем мальчишка на мои ладони.

Опустив глаза, увидела, как над ними зависли две сферы, раскрашенные во всё те же радужные тона.

- Получилось! – Радостно воскликнула я, всплеснув руками. Шарики полетели в разные стороны: один опрокинул свечу, другой же сбил с полки книгу.

- Осторожней! – Крикнул Веся, поднимая подсвечник, - так и дом спалить недолго.

- Ух! Вот это да! – Счастливо разглядывала я свои руки. Внезапно в глазах потемнело и тело перестало слушаться. Последнее, что помню, — испуганный взгляд Веси.

Очнулась в своей спальне, мрак рассеивала зажжённая свеча, рядом с кроватью в кресле посапывала нянюшка, Евдокия Ильнична.

Я завошкалась на постели, и старушка тут же открыла глаза:

- Ох, дитятко, лежи, не вставай. Пить хочешь?

Молча кивнула, и нянька подала мне стакан с водой.

- Опять за своё, - запричитала она, - будто мало было. Ведь с пятнадцати лет себя изводили этим магичиньем. Уж думала, образумились, а вы опять.

От волнения она переходила с ты на вы, поминутно поправляя платок на голове.

- Что папенька говорил? И учителя ваши? Постепенно всё надо, толково, не торопясь.

- Не волнуйся, баб Дуся, - улыбнулась я, погладив старушку по морщинистой руке, - это после болезни. Тяжело пока занятия даются.

- Сдались они вам, - проворчала няня, - будто без магии плохо живёте. Слава богу, живы, здоровы, богаты. Девичье ли это дело? Вам замуж надо. Деток рожать, да за хозяйством приглядывать. Ан нет, всё туда же, колдунством своим всё маетесь.

Ну уж нет, замуж я точно не тороплюсь. Хочу пожить в высшем свете, насладиться выездами, балами. Почему бы и нет, раз уж выпала такая возможность.

Так, стоп. Что там нянюшка сказала? Я богата? Этим вопросом ещё не задавалась. Мне всего хватало в доме князя.

- И сколько у меня того богатства? – С деланным недовольством спросила у старушки.

Глава 5

Наутро нянюшка заявила, что никуда не выпустит меня с постели. Добрая старушка после завтрака уселась в кресло, дабы я не посмела даже носа высунуть из-под одеяла. На мою просьбу принести книгу, чтоб хоть чем-то скрасить скуку, она безапелляционно заявила, что от науки только головная боль.

Час любовалась видом за окном, пока монотонное постукивание спиц Евдокии Ильиничны не убаюкали меня, и я не задремала. Проснулась, когда солнце подобралось к зениту, заливая яркими лучами сугробы. Няньки рядом не было. Хорошо. Нет, сбегать не собиралась. Но ведь позаниматься можно и, лёжа в постели, когда рядом нет бдительных глаз.

Я взбила подушки, уселась повыше и начала медитацию, пытаясь сконцентрировать силу в ладонях. Прикрыла глаза и расслабилась. Мысли поначалу потекли лениво, как сонная река, а потом и вовсе пропали, голова стала лёгкой и ясной. По венам заструилась магия, я чувствовала, как она точно река проходит по моему телу, сливаясь с током крови. Силы становилось больше, меня всю буквально распирало, казалось, могу одним жестом снести стену. Открыла глаза, чтобы прогнать наваждение, и увидела над своими ладонями два шара сантиметров по десять в диаметре. Они переливались яркими цветами, как новогодние игрушки. Замерла, не зная, что с ними делать. Такого прогресса сама от себя не ожидала. Полюбовалась ещё немного и решила, что если аккуратно стряхну их с рук, то без подпитки сила просто развеется в воздухе. Вот она проблема недоучек. Зря мы с Весей не заглянули в следующую главу.

Я повела ладонями в стороны, осторожно избавляясь от шаров. Те, также радостно переливаясь поплыли по току воздуха, что шёл из камина и приблизившись к почти догоревшему огню…взорвались, как хорошая бомба.

В меня полетела каменное крошево и остатки лепнины, по комнате пополз удушливый чад. Хорошо, что была в кровати и взрывом просто вдавило в подушки, а не переломало кости. Закашлявшись, в первые минуты не сразу поняла, что произошло. Из дыры в стене, что осталась от камина, на меня смотрела изумлённая и перепуганная горничная, убиравшая в это время гостевую комнату, которая находилась аккурат за стеной.

В спальню толпой ввалились Игнат, нянюшка, Веся и ещё кто-то из служанок.

- Что происходит? – баба Дуся бросилась к окну, распахнув створки.

- Барышня, живы? – Кричал Игнат.

Веся молча подбежал к кровати, осматривая, нет ли на мне ран. Служанки просто путались под ногами, гомоня не разобрать, что. Бедлам.

- Да всё со мной нормально, - уняв дрожь в голосе, ответила я, - камин почему-то взорвался.

- Ах ты ирод, - набросилась нянюшка на Игната, - чем топил?

Мажордом разинул рот, задохнувшись от возмущения:

- С ума сошла старая, - наконец вырвалось у него, - теми же дровами, что и вчера.

Няня, сощурив глаза, подошла ко мне вплотную:

- Опять твоё колдунство? Вот ведь знала, что нельзя одну оставлять. Приедет князь, всё ему расскажу.

- Ябедничать будешь, да?

- Ты меня, старую, ещё и стыдить удумала? А если бы в голову каменюка попала, что я потом князю и батюшке говорила? Почему не уберегла дитя? – Старушка разошлась не на шутку, потрясая худыми руками над моей головой, - сейчас же велю Его Сиятельству отписать, что вы здесь творите, пока его нет.

- Ну ладно, не сердись, баба Дуся, не специально я. Оно само как-то…

- Всё у неё само, - успокаиваясь, проворчала нянька, - ох, точно убьётся малахольная. Вот велю запереть в спальне, а князь приедет, ещё и похвалит, что дом его уберегла от разрушений.

Игнат, осмотрев масштаб трагедии, что-то пробурчал под нос и вышел, за ним ушли и остальные.

- Нянюшка, велишь запереть, я дырку в стене проделаю, - решилась уже на угрозу. Характер у старушки крут, видела, как она слуг гоняет. Такая и барыне юбки задерёт, да розгами выпорет, не посмотрит на благородство. А Григорий и правда, на её сторону встанет.

- Вот ведь в кого такая, - всплеснув руками, опустилась старушка в кресло, - матушка – божий одуванчик, папенька серьёзный, а она же с детства как тот варвар.

- Обещаю, буду аккуратней. Разреши Весе мне из библиотеки книги принести, он знает какие. Я тихонько читать буду. Честное слово!

- И что будешь с ней делать, - пробормотала старушка, - уж ладно. Только уговор, магией не заниматься. Да погоди, другую спальню велю приготовить. Не здесь же оставаться.

Евдокия Ильинична обвела взглядом некогда красивую комнату, по которой сейчас метались хлопья сажи, с ними весело играл ветерок, ворвавшийся в окно. Камин представлял собой плачевное зрелище, на стенах осела копоть.

Молодая горничная нагрела воды, под бдительным присмотром нянюшки я отмылась до скрипа от последствий своих экспериментов. Потом старушка препроводила меня в другую гостевую спальню. Без камина. Предусмотрительные какие. Веся принёс мне книгу, что мы начали с ним изучать. Я тихонько шепнула, что потом ему всё расскажу и довольно кивнув, мальчишка умчался по своим делам.

Нянюшка, уложив меня снова в кровать, заняла место в кресле, а я принялась за чтение.

Вот оно! Оказывается, избыток энергии нужно «сливать» через стопы в землю, ну или что там под ногами, тогда она просто развеется. Мда. А сконцентрированную в шаре надо дополнить намерением. Интере-е-есно. Да и шар нужен лишь для начальных тренировок, волшебники не пользуются им, направляя магический посыл напрямую.

Глава 6

Княжеский парк был обширен: за дворовыми постройками раскинулась небольшая берёзовая роща, в тени которой, то тут, то там прятались скамейки, далее шёл цветник с фонтаном в центре, дарящий летом, по словам Григория, невероятное благоухание. Странное обустройство сада князь объяснял тем, что деревья служат природной ширмой от чужих глаз. В этом я его понимала. Кованая ограда не скрывала от взоров ничего происходящего за ней.

Мы с Весей забрались в центр рощи, берёзки, даже лишённые своих зелёных платьев, прикрыли нас от дворни.

- Чем займёмся? – Я облюбовала небольшой пятачок среди деревьев.

Веся пожал плечами:

- Не знаю. Может, попробуете ментальную магию?

- А ты? Как можно тренироваться теургам?

На этих словах парень смутился:

- Мы вместе попробуем перемещение предметов. Это неопасно.

- Давай. Начинай ты, - я жестом подозвала Весю в центр пятачка.

- Хм, - мальчишка сделал небольшой снежок и установил его на ветке ближайшего дерева, затем отошёл ко мне, - нам надо поднять его, - ткнул он в снежный комочек.

- Вот ты и начинай.

Веся улыбнулся и кивнул. Встал поудобней и сосредоточился на снежке. Мы подождали пару минут. Я перешла на магическое зрение, от парня шли тёмно-серые полосы в сторону ветки, но снежок и не думал двигаться. Со лба парнишки скатилась капелька пота, хотя мороз ощутимо пощипывал щёки. Ещё минута ожидания. Шарик снега дрогнул и покатился по ветке, упав с неё в сугроб.

- Получилось! – Захлопала в ладоши, стараясь поддержать погрустневшего мальчишку.

- Почти. Я хотел его поднять. Только на начальных этапах концентрация даётся нелегко.

- Ничего, освоишь, - хлопнула его по плечу, - ну-ка, дорогу дамам.

Веся отошёл в сторону.

Сделала новый «опытный образец» и установила его на ветке, отошла к Весе:

- Объясни, как ты пытался его поднять?

- Вы ведь читали книгу?

- Иногда простое пояснение понятней, чем заумные формулировки.

Парень понимающе кивнул:

- Представьте, что от вас тянутся руки, ваши, только фантомные, эфирные. Вот ими и старайтесь взять снежок.

- Поняла, - выбрала позицию поудобней и сосредоточилась.

Хотела переключиться на магическое зрение, но при работе с эфиром это не удавалось. Тогда просто отпустила на волю свою буйную фантазию, старалась почувствовать, как невидимые руки дотягиваются до ветки, касаясь снежка. Маленький комочек дрогнул, чуть сдвинулся, а потом поднялся в воздух.

- Ура! – Взвизгнула я.

Тотчас снежок рухнул на землю. Веся вытаращив глаза, смотрел на меня:

- Ваша Светлость! Здорово, как у вас получается.

- Ой, Веська. Говорила же, давай без «светлостей», замучаешься расшаркиваться, - рассмеялась я, - нет, ты видел?

- Здорово, - с оттенком лёгкой зависти вздохнул паренёк, - вы и правда, сильный маг.

- Давай попробуем ещё, - подбежала к дереву, слепила два снежка и установила их на ветке, - на этот раз вместе. Чур, мой правый.

Через минут тридцать снежки мерно покачивались в воздухе, а с нас градом струился пот. Нелёгкое это занятие – колдовство.

Наконец, мы выдохлись и уселись прямо в сугроб, переводя дыхание. Есть хотелось неимоверно.

- Слушай, как же маги справляются с такими нагрузками? Я не видела, чтобы князь много ел.

Веся рассмеялся:

- Это же, как ходить. Поначалу ребёнку трудно устоять на ножках, а потом мы ходим, бегаем, прыгаем и не видим в этом ничего сложного.

- Хорошая новость. А то, боюсь, разорю все кладовые в поместье.

- Поесть бы не мешало, - шмыгнул носом паренёк.

- Пошли домой. Продрогнем здесь скоро. Не хватало ещё простудиться, - встала, отряхнула короткую шубку и плотную шерстяную юбку. Подала руку Весе.

Паренёк легко выбрался из снега:

- Вы бы, барышня, не колдовали больше в доме. Сами говорили, не хотите, чтобы князь знал. А ведь слуги молчать не будут.

- Я об этом и не подумала.

Мы не спеша шли по дорожке к дому. Когда схлынули эмоции, осталась усталость. К ногам и рукам будто привязали пудовые гири.

- Знаешь, - нарушила я молчание, - не страшно, если доложат князю. Скажу, что тренировалась неудачно. Григорий понимает, что после болезни моя магия ослабла, вернее, думает так. Хорошо, если он задержится подольше, подтяну за это время свои способности, потом можно будет и его попросить подучить меня немного. Придумаю, как это сделать.

- Не торопитесь, графиня, - приостановился Веся, - князь - менталист. Не забывайте. Люди для него, всё равно что открытая книга.

- Ладно, будем действовать по обстоятельствам.

Ещё с крыльца почувствовала одуряющий запах борща и свежей выпечки, рот наполнился слюной. Веся прошмыгнул на кухню, нечего слугам видеть нас вместе. Я же пошла к себе. Обедать в большой пустой столовой мне было неуютно.

Глава 7

В начале марта, когда морозы ещё давали о себе знать, но солнышко уже ласкало своими тёплыми ладонями землю, приехал князь. Его карета катила в сопровождении небольшой телеги, гружённой разным скарбом. Меня кликнул со двора Веся и я, накинув на плечи шубку, вышла к воротам, встретить Григория.

- Сашенька, - соскочил с подножки князь, едва карета въехала во двор, - как же я скучал по тебе!

Григорий обнял меня, зарывшись носом в волосы. И я была рада его возвращению. Здесь человека роднее пока у меня не было. Даже одно то, что он не оставил меня (хотя по сути, мою предшественницу) на растерзание озверевшему мужу, выходил, окружил заботой и искренней любовью. Он был хорошим человеком. Жаль, что князь неисправимо женат. Разводов в империи не было.

- Пойдём, - я легонько отодвинулась от мужчины, - скоро подадут обед, а тебе надо умыться с дороги.

Под приветствия дворни, мы прошли в дом. Слуги любили своего господина. Князь был справедлив, зря никого не обижал. И хоть спрашивал строго, но и на благодарность не скупился.

Пока Григорий приводил себя в порядок, я ушла в свою комнату переодеться. Серое домашнее платье сменила на зелёное, под цвет глаз. По подолу и рукавам наряда шла вышивка оттенка старого золота, не броско, но очень эффектно. Горничная уложила мои волосы, собрав в высокую причёску.

Закончив с туалетом, прошла к спальне князя, коротко постучав:

- Григорий, - заглянула внутрь, - к тебе можно?

- Голубка, - ласково улыбнулся мужчина, - проходи, я почти одет. О! – Князь с восхищением оглядел мой наряд, - ты сегодня великолепна, - он притянул меня ближе к себе, поцеловав в плечо, - я хочу сообщить тебе кое-что важное.

- Что-то случилось? – Тревога закралась в душу, и мой маг сразу считал это.

- Только не переживай, милая, новости отличные. Но, обо всём по порядку. А пока идём обедать.

Мы прошли в столовую.

- Я бы с большим удовольствием поел в спальне, - улыбнулся князь, - этот официоз утомил меня в Петербурге.

- Все хотели услужить тебе, смотри какая сервировка.

На столе, уставленном серебряными приборами, красовались маленькие вазы с живыми цветами. И где только умудрились их раздобыть в начале марта.

- Приятно вернуться домой, - улыбнулся Григорий, - эти две недели чувствовал себя словно не в своей тарелке. И страшно скучал…

- Я тоже скучала, но провела время с пользой.

- Вот как? И чем же ты занималась в моё отсутствие?

- Штудировала латынь, - рассмеялась.

Брови князя взлетели вверх:

- Похвальное рвение.

- Но ты обещал мне хорошие новости…

Григорий стал серьёзен:

- Сашенька, мы возвращаемся в столицу. Я уже нанял рабочих привести твой дом в порядок. Нашёл нового мажордома, тот позаботиться о достойной прислуге.

Кусок застрял у меня поперёк горла. Я боялась и не хотела переезжать в город. Что мне там делать? Ведь только начала осваиваться в новом мире. А как быть со знакомыми и роднёй? Мне казалось, что можно задержаться здесь до осени, до следующего бального сезона. А теперь… Как же быть?

Я закашлялась так, что князь, перепугавшись, подскочил ко мне:

- Сашенька! Что с тобой?! – он с силой хлопнул меня по спине. Проклятый кусок, наконец, продолжил путь к желудку, а я смогла отдышаться.

- Гришенька, я могу ещё остаться здесь?

- Боишься, милая? Но чего? Не переживай, мой ангел. Все думают, что зиму ты провела на водах, поправляя здоровье. Списали на нервное потрясение после смерти мужа. Ни единая живая душа не ведает о том, что произошло в ту ночь. Кроме Его Величества.

- Ты же знаешь , я плохо помню последние дни (вернее, вовсе в этой действительности ничего не понимаю), меня сочтут за сумасшедшую, когда начнутся расспросы. Мне будет страшно даже выйти из дома.

Григорий присел рядом с моим стулом, заглянув в глаза:

- Милая, неужели думаешь, я поставлю тебя под удар? Послушай, волей Его Величества ты назначена фрейлиной невесты цесаревича. Принцесса должна прибыть в столицу в начале мая. Так что тебя ждут при дворе к апрелю.

- Волей императора или твоими стараниями? – Улыбнулась я князю.

- Одно не отменяет другого, - хитро прищурился он.

Ай да благодетель! Я же этикета не знаю. Реверанс или книксен видела только в фильмах. В поместье не обращали внимания на мои огрехи, а там на меня будут нацелены сотни глаз. Мама дорогая! Я с трудом взяла себя в руки, отгоняя волнующие мысли. Ни к чему Григорию знать о моих страхах.

- Послушай, но ведь фрейлиной может быть только незамужняя девушка (спасибо, мамочка, что когда-то прочла мне книгу о жизни при дворе)?

- Да-а-а, - плутовато улыбнулся Григорий, - де-юре, ты не замужем. И тебе двадцать лет. Все условия соблюдены.

Положила ладони на плечи князя:

- Спасибо тебе за заботу. Только… справлюсь ли я?

- Сашенька, твои манеры всегда вызывали восхищение при дворе. А музицирование, а голос. Ты затмишь всех красавиц.

Глава 8

В доме поднялся настоящий переполох. Словно не я одна уезжала в столицу, а весь люд, включая дворников и скотников. Горничные сновали туда-сюда, тащили коробки, кофры для одежды, сундучки для украшений и тому подобное.

Из своей комнаты показался заспанный князь:

- Что здесь происходит? Александра?

- Собираемся, - обернулась я к нему, - завтра еду в Петербург.

- Как? Почему завтра? – Изумился Григорий.

- До апреля мало времени. Сам понимаешь, надо платья пошить, туфли, перчатки, шляпки. Всё-таки при дворе буду.

Князь схватился за голову:

- Сашенька, зайди ко мне, будь любезна.

Я прошла вслед за мужчиной в комнату.

- Милая, - развернулся князь ко мне, стоило только переступить порог, - ну что за спешка? Думаешь, я зря тащил за собой целую телегу?

- А что в ней?

- То, что поможет тебе блистать среди фрейлин Её Высочества. Ткани, готовые платья, туфли, сапожки, перчатки, шляпки и прочее, и прочее. Кстати, со мной приехала и швея, она подгонит наряды по размеру.

- Почему же ты не сказал мне об этом вчера? – Надулась я.

Хищной походкой, как настоящий тигр, князь приблизился ко мне:

- Милая, твоя красота заставляет забыть меня обо всём, - его руки опустились на мою талию. Мы плавно поднялись в воздух, я буквально кожей ощущала ту силу, что исходит от мужчины. Могучую, но такую послушную воле мага. Опустившись на кровать, любовник оказался сверху:

- Чаровница, ты околдовала меня своей красотой, - поцелуй прервал все разговоры.

***

- И всё же, Гришенька, - я сидела на коленях князя. Мы устроились на диване, потягивая густой крепкий кофе, который здесь забавно называли «кофий», со сладкой сдобой, - мне нужно ехать. Спасибо, что позаботился об одежде, только сам же понимаешь, что остаётся ещё много всего. А времени всё меньше.

- Мне кажется, ты преувеличиваешь, - князь протянул мне крохотное пирожное.

Ох, знал бы мой милый, насколько я не готова к роли фрейлины. И ведь не скажешь. Покачала в ответ головой:

- Совсем нет. Дом следует обустроить, с прислугой познакомиться. К тому же не забывай, я женщина, есть много разных важных дел, которые следует решить до того, как меня представят принцессе.

Улыбка исчезла с лица мужчины:

- Я хотел подольше задержаться здесь. С тобой. Сама понимаешь, в столице мы не будем встречаться так свободно и открыто.

- Ты всегда сможешь приехать ко мне. Утешить молодую вдову, - подмигнула князю.

- Сашенька, жить тебе предстоит при дворе. А там сотни глаз и ушей.

- Мы что-нибудь обязательно придумаем, - я поднялась с дивана, - долго ты собираешься меня мучить?

Григорий удивлённо замер с раскрытым ртом:

- Не понял.

- Показывай уже мои наряды, - я крутанулась на месте, - устроим примерку прямо здесь.

- Затейница, - довольно потёр ладони мужчина, - мне нравится эта идея.

Через минут двадцать комнату заполонили коробки и сундуки. В чём минус средневековых нарядов, так это в том, что они занимают неимоверно много места. Чего только шляпы стоят. Одна может храниться в громадной коробке. С таким багажом налегке не попутешествуешь. Интересно, как они тут на курорты ездят? С целыми обозами, что ли?

Я открывала сундук за сундуком и не могла сдержать восхищения. Парча, атлас, шёлк, тончайшие кружева. Глаза разбегались от такой красоты.

- Ты скупил все платья в Петербурге?

- Ангел мой, как я мог. Заказал у лучших портних. Мне кажется, за это время неплохо выучил твои вкусы и предпочтения.

- Попал в яблочко, - достала платье цвета небесной лазури, отороченное белоснежным кружевом, - помоги мне.

Сбросила халат, и Григорий поспешил на помощь.

- Волшебно, - выдохнул князь, отступив от меня на шаг, - с твоими золотыми локонами – идеально.

- Странно, - обратила внимание на одежду, - почему все платья синих и голубых оттенков?

- Ты удивляешь меня, все фрейлины носят определённые цвета. У императрицы – пурпурные, у принцесс – голубые и синие.

- Ах, точно. Я и забыла, - смущённо улыбнулась мужчине (откуда мне это было знать?!), - при виде всего это великолепия, - повела рукой вокруг, - и имя своё забыть несложно.

Подошла к мужчине и, поднявшись на носочках, прильнула к его губам.

- Спасибо, что так заботишься обо мне, милый, - выдохнула я, уткнувшись в его грудь.

- Может, продолжим примерку, - предложил Григорий.

- С удовольствием, - снова вернулась к сундукам.

Весь вечер прошёл за моим «фэшн-показом», надеть платье процесс - непростой, как и снять.

Когда часы на каминной полке пробили полночь, мы сидели в куче нарядов:

Глава 9

День обещал быть чудесным, - я с удовольствием вдохнула морозный воздух, выглянув из окна кареты, задёрнутого плотными шторами. Мимо нас пробегал реденький лесок, с голыми ветками, на которых, как бусины на нитке, сидели нахохлившиеся снегири.

- Всё ещё переживаешь? – Ладонь князя легла на моё плечо.

- Уже нет, - улыбнулась в ответ, - нельзя просидеть, закрывшись, как улитка в раковине, всю жизнь.

Григорий довольно кивнул:

- Наконец-то я вижу прежнюю Александру.

Вот как? Значит, графиня тоже была не из робкого десятка. Тем лучше. Может и не будет бросаться разница в глаза людям.

- Скоро уже будем в Петербурге, - оторвался князь от своего дневника с рабочими заметками, - я люблю столицу, и всё же природа там не так прекрасна, как здесь. На улицах снег смешан с грязью копытами лошадей, от Невы веет холодной сыростью, сквозит из переулков морозным воздухом. Но на закате город Петра прекрасен. Когда речная гладь одевается яркими красками уходящего солнца, будто течёт раскалённая сталь где-то вдали и сонные звёзды глядятся на себя в её воды, точно в зеркало.

- Милый, тебе надо быть поэтом. Ты так тонко подмечаешь все оттенки нашего города (да, врала самозабвенно, не признаваться же, что ранее я Питер лишь на картинках видела).

- Забываю, что ты уже много лет живёшь в столице, - усмехнулся Григорий, - для меня наш хмурый город всегда окутан своим, только ему присущим очарованием. Даже если убрать все архитектурные изыски, Петербург останется с только ему присущим норовом и уникальной палитрой. Он по-настоящему живой.

Но полюбоваться видами города нам не удалось, разыгралась слякотная мартовская метель, небо заволокло низкими свинцовыми тучами, стало темно, будто поздним вечером. Занавеси на окнах пришлось плотно запахнуть, чтобы в них не летел снег, подгоняемый рассвирепевшим ветром.

Утомлённая тряской, задремала на плече у князя и проснулась, когда он ласково погладил меня по щеке.

- Просыпайся, ангел мой, приехали.

- Уже? – Хлопала я сонными глазами. Отодвинула шторку, кареты стояли в большом дворе. Передо мной возвышалась похожая на подкову облицованная мрамором лестница, двумя рукавами спускавшаяся с веранды бельэтажа (прим. автора - второй снизу этаж особняка, на котором расположены парадные залы и комнаты). Сыпал мокрый снег, закрывая и без того скудный обзор.

- Пойдём, - князь ловко выбрался наружу, обернувшись, протянул мне руку, - вот ты и дома.

Обуреваемая любопытством, спустилась на землю. Сновали слуги, занося вещи, рядом с другой каретой стояли смущённые Веся и Варя, нянюшка уже была подле телеги, ловко руководя разгрузкой багажа.

Мокрые хлопья настырно лезли в лицо и за шиворот, невольно поёжилась. Григорий, заметив это, кивнул девушке и лакею и повёл меня в дом.

Сразу за широкой двустворчатой дверью, откуда то и дело выходили и заходили слуги, стоял толстенький старичок приятной наружности. Небольшого роста, с блестящей розовой лысиной и густыми, совершенно седыми, тщательно ухоженными, усами и бородой. Пухлые ручки он сложил на круглом брюшке, следя за людьми. Лицо его светилось добротой, от уголков глаз бежали лучики-морщинки, нос картошкой слегка красноват. Он был похож на мультяшного Санта-Клауса, которого переодели в безукоризненный серый кафтан с широкими полами, серые же кюлоты и белоснежные чулки.

Заметив нас, он вытянулся по стойке смирно:

- Ваше Сиятельство, добро пожаловать домой. Рад, что вы хорошо добрались. Надеюсь, воды пошли вам на пользу, - старичок расшаркался кланяясь.

- Графиня, - князь принял отстранённый вид, - позвольте вам представить мажордома, лучшего в своём деле, Савелия Антиповича.

- Рада познакомиться с вами, - улыбнулась я старичку.

- Ваши комнаты готовы, - мажордом указал на лестницу, что вела со второго на третий этаж.

- Благодарю вас, - кивнула ему.

За старичком стояла сухопарая невысокая женщина лет сорока, я не сразу обратила на неё внимание. Она выступила чуть вперёд, и Григорий, заметив её, обернулся ко мне:

- А это экономка, Лукерья Захаровна.

Женщина поклонилась:

- Рада приветствовать вас дома, Ваше Сиятельство, Александра Николаевна. Мы ждали вас на несколько дней позже, прошу простить небольшую заминку, сейчас подадут ужин.

- Спасибо, Лукерья Захаровна. Будьте добры позаботиться о моих людях, - кивнула в сторону Веси и Вари, что робко стояли в уголочке.

- Займусь этим сей же час, - поклонилась экономка, кивнула парню и девушке и вышла вместе с ними.

Решила, что все «политесы» с дворней соблюдены и можно отправляться к себе. Мы с Григорием прошли через широкий холл, я старалась не сильно вертеть головой по сторонам. Интерьер не просто впечатлял, он был восхитительным! Его доминантой была широкая мраморная лестница, покрытая толстым ковром цвета карамели. Я старалась не удивляться, напустив на себя безразличный вид, но подобные хоромы попадались мне только на картинках в книгах. Стены холла молочно-белого цвета были богато украшены барельефами, высокие сводчатые потолки тоже были облагорожены лепниной, но меня поразили зеркала. Они были вмонтированы по бокам от дверей и служили скорее украшением комнаты, нежели выполняли свои утилитарные функции. Их главной особенностью были рамы, казалось, что это расплывшаяся золотая лава обтекает полотно, отдельные «потоки» ажурные, словно зимние узоры на окнах, спускались прямо по зеркалу, создавая в отражении неимоверный по красоте рисунок. Мамочки мои, Григорий говорил, что у меня небольшой дом в столице. Какие же тогда большие, если этот особняк в три этажа для него маловат. Впрочем, я забываю, кем являюсь здесь. Пора привыкать, Татьяна Демьянова, обитательница спального района захолустного городка.

Глава 10

Дверь в гостиной тихо стукнула и я проснулась. Через плотные шторы едва струился дневной свет. Сколько же продрыхла? За ужином мы засиделись допоздна. И потом, проводив князя, ещё долго не могла уснуть, ворочаясь на широченной с балдахином кровати, занимавшей почти треть комнаты.

Я встала и едва не упала, запутавшись в длинной ночной рубашке. Всё не могу привыкнуть к здешней одежде. Раньше спала в футболке, и до чего же мне было удобно.

Подошла к окну, потянув за шнур, раздвинула портьеры, солнечные лучи, будто только и ждали этого, хлынули в комнату, ослепив меня. Дверь приоткрылась, и заглянула Варя:

- Уже проснулись, госпожа? Прикажете одеваться?

- Сначала прикажи нагреть мне воду. Вчера не успела помыться с дороги. Завтрак пусть подадут в мои покои.

- Как пожелаете, - присев в книксене, девушка удалилась.

Я взобралась снова на кровать. Мне бы дом осмотреть. Но если начну расспрашивать слуг, то навлеку на себя подозрения. Самой побродить по дому? Тут немудрено и заблудиться. Но придётся рискнуть. В конце концов, до жути любопытно, где же я живу.

Варя помогла мне принять ванну, ловко орудуя пузырьками. Толковая девушка, сама бы час их перебирала. Позавтракав и одевшись в простое домашнее платье, отослала её, решившись на осмотр дома. Хозяйка я или нет? Имею право ходить по комнатам сколько влезет.

Не мудрствуя лукаво, начала с третьего этажа, выглянув перед этим в окно спальни. Ого. Передо мной раскинулся целый сад, не видать даже, где проходит ограда усадьбы. Само имение было построено в виде буквы П, только с очень длинной верхней перекладиной, два боковых одноэтажных крыла были не похожи на жилые, наверное, какие-то служебные помещения. Разберёмся.

Вышла из своих комнат и пошла по коридору. Дверь рядом с моими покоями вела в спальню служанки, Варя испуганно встрепенулась, когда я вломилась к ней без стука.

- Что-то желаете, госпожа? Так, сонетку бы дёрнули, - смутилась она.

- Нет, осматриваю дом, проверяю всё ли в порядке.

В комнатке стояли две кровати, под окном длинный сундук. Вот и всё убранство.

- Кто ещё живёт здесь с тобой?

- Нянюшка ваша, Евдокия Ильинична, - Варя стояла по стойке смирно, пока я разглядывала комнату.

- Понятно. Удобно тебе здесь? – Не знаю сама, зачем спросила.

- Да, спасибо, Ваше Сиятельство.

Я затворила за собой дверь. При слугах ещё чувствовала себя неловко, надо как-то воспитывать эту барскую надменность.

Двери напротив моих покоев были заперты. Рядом с ними также была комната для слуг, сейчас пустая. Не моего ли это почившего муженька апартаменты?

На третьем этаже ничего интересного не было: спальни, комнаты для прислуги. Всё. Зачем их столько? Роту расселить можно.

Спустилась по лестнице и свернула направо. Малую столовую я видела вчера. Обшитая деревянными панелями комната, сверху до потолка стены затянуты синим шёлком, посредине стол на человек десять-пятнадцать. Потом шли пара комнат длинных и узких, там стояли диваны, небольшие столики и мягкие кресла, в каждой по камину. Наверное, что-то типа гостиных, посидеть, поболтать с друзьями. Далее по коридору была маленькая (относительно остальных) комната, отделанная малахитом, необычайно красивая, как шкатулка. Изящная лепнина украшала потолок, по бокам от дверей стояли мраморные статуи девушек. Небольшой мягкий диванчик, пара круглых столиков, ещё один, похожий на журнальный спереди. Под окном сундук. Я подняла крышку. Вышивка, нити, ткани. Понятно, комната графини для рукоделий. А отделка-то точно в тон глаз. Любил всё-таки покойный муж Александру, пусть и странной изуверской любовью. Такое чудо создать может только мужчина для женщины своих грёз. По бокам от дивана вдоль стен стояло пара комодов. В них также были иглы, жемчуга и мелкие камни с отверстиями для шитья. Золотые и серебряные нити, кружева. Потом осмотрю всё внимательней.

Нашёлся кабинет покойного мужа, куда вели двери тёмного дерева. Справа от входа стояло внушительных размеров бюро с писчими принадлежностями. Слева – громоздкий диван, поверх которого шла книжная полка, заставленная томами. По стенам – шкафы со стеклянными дверцами, за ними виднелись бумаги и конторские книги. А центральное место, напротив окна занимал стол. Нет, не так. СТОЛ. Очень широкий, как и остальная мебель из тёмного дерева. Средняя его часть выдавалась полукругом вперёд. От столешницы вниз шли три внушительные тумбы, так богато украшенные резьбой, что каждую можно в музей выставлять. Я подошла ближе, присела и провела рукой по ажурному полотну. Что-то привлекло внимание. Пригляделась, на каждой тумбе была едва заметная замочная скважина. Вот как. Это ещё и своего рода сейф. Интересно, где же ключи? Надо бы узнать у мажордома.

Я подошла к последней двери, заканчивая осмотр уже в другом крыле. Она была столь внушительна, что больше напоминала ворота. Высокие, массивные створки еле поддались, когда их толкнула. Вошла внутрь и обомлела. Это библиотека! Я говорила, что в поместье князя она большая? Как же сильно заблуждалась. Эта была раза в два просторнее, длинными рядами шли стеллажи, подпирающие потолок. У стены справа от двери – диван, с другой стороны - письменный стол с парой кресел. Между добротными стеллажами очень светлого дерева высокие стрельчатые окна, дававшие много света, здесь можно, не утруждая глаз, читать до самого заката.

Глава 11

Когда мы уже возвращались к дому, на подъездной дорожке послышался цокот копыт и перед крыльцом остановился экипаж с гербами. Из неё показался Григорий. Как же я была ему рада! Сдуру чуть не кинулась бежать, но вовремя опомнилась и степенно подошла к карете.

- Добрый день, князь.

Григорий резко обернулся, не ожидая, что я подойду со спины.

- Графиня! Рад видеть вас в добром здравии! Как самочувствие после возвращения?

- Благодарю, прекрасно, - кивнула ему и жестом указала на дом, - что же мы на пороге. Пройдёмте. Отобедаете со мной, князь?

- С превеликим удовольствием, - расплылся в улыбке Григорий, подавая мне руку.

- Савелий Антипович, - обернулась к мажордому, державшемуся чуть позади, - вели накрыть в малой столовой.

Мы, скинув верхнюю одежду на руки слугам, чинно ступая и болтая ни о чём, поднялись в мои покои, и стоило только двери закрыться, мужчина сжал меня в объятиях:

- Сашенька, как же я скучал, - он покрыл поцелуями лицо.

- Я тоже, - и ни грамма не лукавила. Мне было одиноко в большом доме.

Надо бы переодеться к обеду. Со вздохом оглядела свой наряд. А, ну его, меня никто и не видел почти.

- Посиди со мной немного, пока не позвали к обеду, - Григорий потянул на диван.

Я с удовольствием прижалась к нему, положив голову на плечо.

- Как тебе новые слуги?

Что сказать… Будто я старых помнила.

- Отлично вышколены.

- Сашенька, познакомься с ними поближе. Савелий Антипович - непростой старичок. Я его перекупил у одного князя. Он не только великолепно управляется с хозяйством, но и всегда знает последние столичные новости. Не спрашивай, как у него это получается. О том не ведаю. Однако, согласись, качество весьма полезное. А Лукерья Захаровна знает все цены в городе. Имеет знакомства на всех рынках. Потому продукты достаёт самые свежие и по самым приятным ценам. К тому же известна своей честностью и педантичностью. Можешь не сомневаться, каждая копейка будет потрачена с толком. И твой кучер, Василий. Вряд ли ты видела его. Ничего. Успеете познакомиться. Он отставной военный. Владеет многим оружием. В случае опасности доверься ему.

- Спасибо, что так расстарался ради меня, - улыбнулась в ответ.

- Да, кстати. Я же приехал с новостями. Принцесса датская, Теодора Сесилия фон Баттенберг прибывает в столицу десятого мая. Поторопись с нарядами. Заранее упакуй драгоценности и все свои дамские принадлежности. Фамильные ценности не бери. Лучше посылай за ними нарочного. Хоть и дворец, а всякое бывает.

Я встрепенулась:

- Совсем забыла про швею.

Женщина приехала вместе с нами из поместья князя. Вспомнила, как она смутилась, когда Григорий сказал, что слуги поедут в карете. Закатив глаза, пролепетала, что-де такое не положено и бочком, бочком отошла к телеге, да так на ней и поехала. Надо узнать, где её разместили.

- Плохо, Сашенька, - нахмурился князь, - не стоит забывать даже о последнем слуге в доме. Мы живём с ними под одной крышей, и они хранители всех наших тайн. Будь с прислугой поласковей.

Я смущённо покраснела. Мне ещё учиться и учиться быть настоящей графиней. Но ничего. Ты мной гордиться будешь, Гришенька.

- Столько всего навалилось сразу, - потупилась, уткнувшись носом в плечо.

- Ничего, милая. Всё наладится. Нужно только время.

Надолго князь не задержался и сразу после обеда отбыл по делам. Принцесса прибывала с посольством, потому в Коллегии, коей заведовал мой Григорий, дел было невпроворот.

Собственно, удерживать его я и не собиралась. Надо готовиться и самой. Вызвала Варю, она отыскала швею, и скоро женщина, вооружённая иглами и булавками, подгоняла по мне купленные наряды.

Провозились мы с ней до вечера, но едва успели примерить пять платьев. Взвалив на себя ворох одежды, швея удалилась, а я едва живая, упала на диван. Кто бы мог подумать, как утомительно быть аристократкой.

В позолоченных канделябрах мерцали огоньками свечи, в спальне потрескивали в камине дрова. Хотелось свернуться клубочком и уснуть, прямо на диване. Нельзя. Про магию тоже не следует забывать. Зевнув, так, что чуть не вывихнула челюсть, доплелась до сонетки и позвонила.

- Что угодно, Ваше Сиятельство? – Заглянула Варя.

- Отыщи мне Весю, пожалуйста.

Паренёк робко постучал и как-то кособоко просочился в дверь.

- Проходи, приветливо махнула ему, - садись рядышком.

- Ваше Сиятельство, - поклонился Веся учтиво. И смутившись, опустился на стул, замерев с такой прямой спиной, точно палку проглотил. На нём была белая рубашка, серый камзол и того же цвета кюлоты. Странно, одежда сделала его не по-юношески стройным.

- Сколько тебе лет? – Вырвалось у меня.

Веся мучительно покраснел, словно спросила что-то неприличное:

- Семнадцать, госпожа.

А на лице ни намёка на усы. Может, уже бреет. Внимательней пригляделась к нему. Что-то девичье было во всём его облике. Слишком узкие плечи, тонкая талия, необычайно стройные ноги. Кажется, наверное, от усталости. Отогнала от себя непрошенные мысли.

Глава 12

Я зашла в библиотеку, в лицо пахнуло нагаром свечей, горевших в настенных канделябрах, в воздухе витала пыль. А под одним из стеллажей прямо на полу сидела Веся. Рядом с ней стояло ведро с водой, чернильница с пером и лежала кипа чистых листов. Перепачканная в пыли девушка тщательно и осторожно обтирала каждый фолиант, а затем записывала название.

- Не устала? – Время близилось к вечеру, за окнами сгустились ранние весенние сумерки.

- Нисколечко, - подняла на меня счастливые глаза Веся, - я и в детстве много времени проводила в библиотеке. Матушка рано научила меня читать, и книги лет с пяти стали моими лучшими друзьями и наставниками.

Я завистливо вздохнула, мне тоже хотелось посидеть с каким-нибудь интересным чтивом, в кресле, с чашкой горячего кофе. Но времени на это не было. Сегодня мы закончили с подгонкой платьев. Ноги гудели от многочасового стояния в самых неудобных позах. А ведь это только начало сборов ко двору. Следует ещё к каждому наряду подобрать украшения, веер, обувь. Собственно, за этим я и пришла к девушке.

- Мне придётся оторвать тебя от работы, - присела я рядом на небольшой мягкий пуф.

- Вам нужна моя помощь, госпожа? - Подняла на меня свои бирюзовые глаза Веся.

- Помоги мне подобрать к нарядам обувь и украшения. Я совершенно не понимаю, как это сделать.

- С удовольствием, - девушка поднялась, вытерла руки, отряхнула штаны, - я готова.

Войдя в мои покои, Веся ахнула:

- Красота какая!

По всей комнате, на деревянных болванках были развешены платья.

- Вы собираетесь брать их все? – Удивилась девушка.

- Конечно, я ведь жить при дворе буду.

Веся покачала головой:

- Не стоит. Не выставляйте своё богатство напоказ. Во дворце много людей, кто не прочь поживиться за чужой счёт. Вас изведут просьбами и мольбами ссудить деньги. И потом, ваш император не одобряет чрезмерную тягу к роскоши.

Приехали, я-то решила, чем богаче наряд, тем лучше. И Григорий расстарался, когда покупал платья для меня, а, выходит, их и надеть нельзя.

- Тогда выбери, что можно взять с собой.

Веся уверенно подошла к манекенам:

- Вот эти два возьмите на балы. Надевайте их по очереди. Все остальные оставьте.

Я растерянно смотрела на девушку:

- А в чём же мне каждый день ходить?

Та покачала головой, бросив взгляд на вышитые самоцветами лифы и подолы нарядов:

- Даже императрица одевается скромнее. Велите спороть всю вышивку. А золотое шитьё вам вообще носить не по чину, фрейлинам Её Высочества положены только серебряные нити.

- Откуда ты всё знаешь?

- Нас с детства учат, как одеваются дамы и кавалеры при дворах Европы и России. Шить платья дорого, потому мы тщательно изучаем придворный этикет.

- А я вот опростоволосилась.

- Ничего. Все наряды пригодятся на балах, когда откроется следующий сезон. В честь невесты цесаревича их будет много, тогда и блеснёте, - Веся рассматривала одежду, проводя руками по богатой вышивке и кружевам.

В итоге мы с ней выбрали два платья на выход и несколько нарядов на каждый день. Часть одежды Веся достала из того, что было у графини. Несколько шалей и меховые мантильи. На мой удивлённый взгляд она пояснила:

- Во дворце отапливают только жилые комнаты, в залах для приёмов бывает иногда очень холодно.

Затем мы прошли в гардеробную, где я вытащила драгоценности, веера и другие аксессуары.

Веся поискала по шкафам, выбрала несколько вуалей:

- Их подкалывают поверх волос, ходить с открытой головой неприлично.

Затем она достала пару вееров перьевых, украшенных мелкими, точно капли росы, сапфирами и бриллиантами. Ещё два «домашних», попроще, обтянутые шёлком с минимумом украшений. Туфли также: одни на выход, другие на каждый день.

- Драгоценности с собой лучше не брать, - девушка перебирала содержимое шкатулок.

- То же самое мне сказал князь.

Веся кивнула:

- Перед балом пришлите своего лакея за необходимым комплектом, а с собой возьмите вот это, - она отодвинула в сторону несколько брошей и шпильки с небольшими самоцветами.

Мы отобрали ещё кольца и браслеты, на этом выбор аксессуаров был закончен.

- Всего-то? – Удивилась я.

- Подождите, - улыбнулась девушка, - потом добавятся амазонки для охоты и летние наряды. Это вы берёте только на месяц. Принцесса будет внимательно наблюдать за всеми фрейлинами, может и отослать кого-то.

- Вот уж не расстроюсь, - проворчала я, - мне для себя пожить хочется в кои-то веки, а не угождать невесте принца.

- Цесаревича, - строго поправила меня Веся, - запомните это.

- Хорошо, - вздохнула я, - а танцевать ты умеешь?

- Какая же девушка не умеет? – Удивилась моя наставница.

Глава 13

Правду говорят про Петербург, погода здесь меняется каждые пять минут. Я прогуливалась по неприветливому, серому по весне парку. Холодный ветер трепал одинокие пожухлые листья, что каким-то чудом уцелели на ветках. Первые дожди смыли снег, и земля грязными комьями лежала под деревьями, прикрытая кое-где пожухлой, бурой травой. Быстрей бы появилась первая зелень. Глазам не хватало ярких цветов, весь мир казался серым, будто вместе с дождями смыло последние краски отступающей зимы, не оставив взамен ничего, кроме унылой серости.

С Невы тянуло морской свежестью, а то вдруг ветер менялся и в воздухе витал отчётливый болотный запах. Но хуже всего была промозглая сырость, проникавшая, как воришка в карман зазевавшегося прохожего, под одежду, пробирая до костей, заставляя ёжиться под тёплым полушубком. Небо затянули тучи, изредка в их прорехах появлялось солнце, чтобы блеснуть одиноким лучом и снова скрыться за густой пеленой. В этот краткий миг лужи, отражая солнечный свет, становились похожи на драгоценные камни, затерявшиеся в грязи.

Я тихонько брела по мощёным тропинкам, ноги гудели от танцев. Лукерья Захаровна слово сдержала, и на следующий же день ко мне прибыл хореограф. Француз, тонкий, как щепка и подвижный, как ртуть. Он неплохо говорил по-русски, лишь слегка грассируя. Его возгласы, пока в большинстве своём недовольные, звучали до странного восторженно. Будто он восхищался, что так невероятно можно путать шаги и поклоны в уже ненавистном мне менуэте.

Измучившись на уроке, я вышла в сад, чтобы передохнуть от танцев и собраться с мыслями. Пора заняться магией. Мы с Весей отыскали ту же книгу в моей библиотеке, по которой занимались у князя. К ней нашлись и фолианты посерьёзней. Графиня, видимо, прятать учебники по магии не считала нужным. Усвоив теорию, к практике пока не приступали ввиду моей занятости. Теперь это пора исправить. Жизнь фрейлины – это не посиделки с подружками. Интриги и предательства – вот постоянные спутники придворных. Необходимо освоить хотя бы несколько заклинаний, способных помочь мне уверенней держаться в свите принцессы. Вдохнув влажный воздух полной грудью, развернулась и пошла к дому.

Веся уже ждала меня, разложив книги на столе. Работала девушка споро, названия почти половины томов были занесены в каталог, а сами фолианты расставлены по тематике и алфавиту.

- Ты всё приготовила к занятиям? – Смотрела я на стол, уставленный самыми разными вещами: бокал с водой, гуттаперчевый крохотный мячик, большое перо.

- Да, - кивнула Веся, - потренируемся в перемещении предметов. Это умеют почти все маги. Нетрудно преобразовать свою силу в эфирное тело, так пишут в книгах.

- Ну раз пишут, - улыбнулась я, - будем учиться. Со снежками получилось вполне сносно. Жаль, маловато времени для практики.

Мы уселись на диван. Я положила перед собой шарик, Веся – перо. Вспомнить то ощущение магических рук было несложно. Скоро мячик приподнялся в воздухе, я вращала его из стороны в сторону, примечая, какие усилия для этого нужны. Веся недурно справлялась с пером, оно летало перед нами взад и вперёд, повинуясь воле колдуньи.

- Послушай, - уложив шарик на стол, обернулась к девушке, - если колдовским зрением видно чужие способности, почему каждый не знает, кто и каким магом является?

- Защита, - отозвалась Веся, оторвавшись от своего пера.

- В книге об этом ни слова.

- Это умение не для новичков. Необходим опыт. Вот как мне рассказывал отец, - девушка устроилась поудобней, облокотившись о спинку, - надо представить, будто вокруг тебя – кокон, зеркальный. Обращённый отражающей поверхностью к людям, а изнутри прозрачный. Поначалу на его удержание уходит много сил, но потом маг привыкает и всё получается будто само собой.

- Это мне и нужно. Давай попробуем. Не хочу, чтобы каждый мог разглядывать, какие способности у меня есть.

- Вам же князь подарил брошь. Она и служит такой защитой, а ещё вернёт врагу не очень сильные заклятья, если вам вздумают сделать что-то дурное.

- Понимаешь, хочу научиться сама. Не стоит надеяться на предмет, который могут элементарно выкрасть.

Веся рассмеялась:

- Что вы, ни украсть, ни снять такой медальон нельзя. Он подчиняется только вашей воле. Чары исчезают лишь со смертью владельца, но напоследок уничтожают магические следы и воспоминания.

- Интересная штучка. И всё же, хочу попробовать.

Веся повела плечом, мол, дело ваше.

Я села, расслабилась. Недаром занималась медитацией каждый день, уделяя этому как минимум полчаса. Мысли замедлили ход, постепенно исчезая. Подключив всё своё воображение, мысленно окружила себя коконом. Веся, по моей просьбе, смотрела, удаётся ли мне упражнение.

Создать его полбеды, а вот удержать. Невозможно ведь разговаривать с людьми и одновременно постоянно представлять себя в коконе. Стоило мне отвлечься, и без того хрупкая защита таяла без следа.

Я закрыла глаза и сосредоточилась, минут через пять услышав тихий смех Веси.

- В чём дело? – Глянула на неё.

- Простите, госпожа, не могу. Вы так покраснели, словно вот-вот лопните. Эдак при дворе подумают, что страдаете от мигреней.

- Да хоть получается? – Спросила я девушку.

- Не очень, - тряхнула та криво остриженными волосами, - тоненький, будто стеклянный, и совершенно прозрачный.

Глава 14

Как бы ни ярилась зима, ещё иногда заглядывая в город, наметая последние сугробы, которые тут же таяли под ярким весенним солнцем, но и ей пришлось отступить перед весной. Дни становились теплее, на ветвях распускались первые ярко-зелёные почки.

Мои дни спокойной жизни подходили к концу. Уже были уложены наряды и все аксессуары к ним, подготовлена гербовая карета для выездов. А мне становилось всё неспокойней. Веся много рассказала мне о придворном этикете, научила, как вести себя с императорской семьёй и особам, приближёнными к ним. От неё я узнала и иерархию самих фрейлин. Все эти обер-гофмейстерины, камер-фрейлины, гоф-девицы, статс-дамы: голова шла кругом. Пришлось записывать все звания на листы и заучивать наизусть.

- Веся, зачем так всё усложнять? Ну, занимается фрейлина детьми императора, так и называйте её няней. Нет же, статс-дама. Зачем выдумывать?

- Разве в вашем мире не так, госпожа?

- У нас вообще императора нет. И довольно давно.

- Как можно? – Ошарашенно смотрела на меня девушка, - кто же страной управляет?

- Президент и министры всякие, - махнула я неопределённо рукой, погружаться в политику совершенно не хотелось.

- А куда делась царская семья? Отошла от дел?

- Расстреляли.

Веся как-то странно икнула:

- Как же так? Ведь они потомки Древних.

- У нас и магии нет. Так что никакие не потомки.

- Странно. А как тогда правителей избирают, если не по силе его рода и семьи?

- Хочется верить, что по уму, но, как подсказывает практика, в ход чаще идут другие критерии.

- Нелепо…- покачала головой девушка и погрузилась далее в работу.

Мы сидели в библиотеке, Веся всё составляла каталог хранившихся у меня фолиантов. Я же зубрила должности при дворе. Одной в покоях было скучно, и я частенько заглядывала сюда.

Занятия танцами были окончены. Француз уверил, что теперь при дворе лицом в грязь не ударю, и учитель мне более не надобен. Вот с музицированием, которым я, якобы владею, дела были плохи. За месяц освоить даже самый простой инструмент невозможно. Решили отговориться тем, что я на водах неудачно упала и сломала пальцы. О том, что в моём доме произошла трагедия, действительно никто не узнал. Сплетни удалось пресечь. И потому, для всех я поправляла здоровье после смерти мужа, которая стала для меня тяжёлой утратой.

Усмехнулась про себя. Спасибо, старый изувер, благодаря тебе, судя по всему, я почему-то попала в тело Александры, твоей умершей жены. Хотя чем объяснить подобные проделки судьбы, не знаю. Зачем я здесь? В любом случае мне несказанно повезло. Даже если не сложится моя жизнь при дворе, максимум меня отстранят от обязанностей. Буду спокойно поживать в своём особняке, ездить на балы, в театры, путешествовать. Так что, ещё раз спасибо тебе, неведомый мой муженёк.

Его покои я всё-таки осмотрела. Взяла ключи у Савелия Антиповича. Расположение комнат было зеркально моим, только вот интерьер совсем другой. Сдержанный, лаконичный, в тёмно-синих тонах с золотом. Ничего примечательного я там не нашла. Одежда была разобрана и упакована по сундукам. Драгоценности: перстни, запонки, броши, булавки для галстуков хранились в ларцах.

Добралась я и до кабинета хозяина дома. В бумагах почти ничего примечательного не было: переписка, какие-то счета, не имеющие к семье и дому никакого отношения, рабочие бумаги.

Но вот в сейфах, что прятались под столешницами, нашла кое-что поинтересней. Там хранились выписки из принадлежащих нам земель. Все денежные поступления, сведения о крепостных, данные по пахотным угодьям и скоту.

Я отнесла всё это Весе. Пару дней она изучала бумаги, объясняла мне, как ведутся дела. И заверила, что управляющие мои люди ответственные, деревни исправно приносят хороший доход. По совету девушки, я отдала всю «бухгалтерию» Лукерье Захаровне. Если что-то пойдёт не так, суровая экономка заметит это и предупредит меня.

Однако самое интересное нашлось у моего муженька в тайнике, который я обнаружила случайно. В среднем отсеке сейфа нашла весьма внушительных размеров шкатулку. Там лежали наличные: золотые червонцы, серебряные рубли. Я пересчитала деньги и уже решила прибрать всё на место, но моё внимание привлёк странный рисунок на передней панели. Вроде бы ничего примечательного – резные цветы, но один бутон был слишком выпуклым. Провела рукой по узору, ничего. Тогда то же самое сделала при помощи магии. Послышался щелчок, и открылось потайное отделение, где лежали какие-то старые списки.

Вчиталась в строчки и сначала не поверила глазам. Моя родословная почти от прадедушки. Бумагам не менее пяти лет. Вот значит как. Муженёк, прежде чем ухаживать за мной, выведал всю мою подноготную. А нянюшка говорила – любовь. Отдельной строкой стояло магическое дарование. О таком подарке я и не мечтала. Выучу хотя бы родню Александры. Не придётся краснеть, когда начнутся расспросы. А если встречу кого при дворе или ещё где-нибудь? Пусть портретов я и не видела, но сориентироваться можно. Забрала бумаги с собой, шкатулку же спрятала на место.

Во дворе послышался шум, выглянула в окно и увидела карету Григория. Оставив надоевшие до оскомины списки, поспешила к нему. Князь сегодня был настоящим франтом: иссиня-чёрный кафтан, под ним камзол цвета топлёного молока, того же цвета кюлоты и синие туфли. Из-под верхней одежды, брызгами белой пены, виднелись пышные кружевные манжеты и воротник сорочки. На голове красовалась треуголка, украшенная плюмажем. Волосы, сияющие на солнце, были собраны в низкий хвост. Я невольно залюбовалась им, когда спускалась навстречу.

Глава 15

Массивные двустворчатые двери Зимнего дворца распахнулись, и из них показались гвардейцы в парадных алых мундирах, белых штанах и чёрных высоких сапогах. Они присоединились к Преображенскому и Семёновскому полкам, построенным на площади. Сияли на солнце золотые эполеты, сбоку были приторочены шпаги, подрагивали в такт шагам на плечах золочёные аксельбанты.

Вот они выстроились в ряд до небольшой гавани, на которую я не обратила внимание ранее. Не было времени как следует осмотреться.

Под залпы пушек Адмиралтейства, Петропавловской крепости и Зимнего дворца на крыльце в блеске своего величия показалась монаршая чета. Раздались первые робкие крики: «Ура!» и скоро уже народ подхватил их многоголосым хором, один сплошной радостный рёв витал над площадью и, казалось, был слышен далеко за городом. А народ любит императора. Так приветствовать можно только от души.

Королевская чета остановилась на ступенях. Реяли знамёна и штандарты, гвардия приветствовала своего императора. Народ зашёлся единым криком, взмывающим в воздух и вторящий пушечным залпам.

Веся незаметно протолкнулась ко мне поближе и зашептала на ухо:

- Императорская чета. Любомирский Михаил Романович и супруга его, Анна Александровна.

Я благодарно пожала её руку. По приезде во дворец не буду выглядеть полной дурой. Император был недурен собой: высокий, широкоплечий, каштановые волосы коротко подстрижены, небольшая бородка придавала лицу строгости. Он был одет в кафтан серебряного цвета. Необычная ткань отражала солнечные лучи, и, казалось, вокруг Михаила Романовича разливается сияние. Кафтан был вышит золотом по обшлагам и подолу, рукава верхней одежды были укорочены и имели серповидную форму, из-под них виднелись богатые кружева. На груди красовался пышный галстук-жабо. Серебряные кюлоты были заправлены в высокие сапоги.

Наряд императрицы вторил одежде супруга: та же золотая вышивка на серебряной ткани, только лиф платья был усыпан бриллиантами, а высокую причёску венчала изящная диадема. Анна Александровна была хороша собой, правильные черты лица, шелковистые волосы цвета тёмного золота, большие голубые глаза. Она была низкого роста, едва достигая плеча супруга, но фигура сохранила девичью стать, а тонкой талии, наверное, завидовал весь двор.

Монаршая чета, улыбаясь, махала приветствующему их народу.

Я глянула на них магическим зрением и обомлела, вокруг четы был такой ореол, казалось, его должно быть видно невооружённым глазом. Будто сказочные цветы в воздух устремлялись магические токи, странным образом закольцовываясь, что походило на необычные лепестки, которые раскинулись вокруг царя и царицы. У Анны Александровны был зелёный ореол, тогда как императора окружало синее сияние, с вкраплениями белых полос.

А ведь это демонстрация их сил, подумалось мне, при имеющихся артефактах скрыть свой магический талант несложно. Тем более, представляю, какой силы они у монаршей четы.

Наконец, шествие началось. За императором и его супругой шли дети.

- Цесаревич Павел Михайлович и великий князь Николай Михайлович, - продолжала нашёптывать Веся.

Из дверного проёма показалось двое юношей. Первому было не больше двадцати трёх лет. Как и отец, высокий шатен с такими голубыми глазами, что казалось, они лучатся собственным светом. Рядом молодой человек помладше, лет пятнадцати, больше похожий на мать. Светловолосый, невысокий. Ему, судя по всему, весь этот «выход в свет» порядком надоел. Он беспрестанно ёрзал на месте и с надеждой поглядывал на пристань.

- Далее великая княжна Анастасия Михайловна в сопровождении статс-дамы, - шептала Веся.

Я увидела позади принцев изящную, точно фарфоровая статуэтка, девушку. Каштановые волосы заплетённые в косу, платье довольно простого кроя отличалось только богатым шитьём. Она шла, скромно потупившись и тихонько кивая что-то говорившей ей статс-даме.

- А это великий князь Константин Романович, - указала Веся на мужчину в простом, военного кроя, кафтане, - и его супруга графиня Дарья Алексеевна. Он старший брат императора и должен был занять престол, но влюбился и отрёкся от трона. Графиня из захудалого рода, ей не по праву называться императрицей.

Старший брат монарха был его полной противоположностью: приземистый, тучный мужчина, с жидкими волосами, но очень пышными бакенбардами. Супруга походила на него, эдакая «квочка», невысокая, сдобная женщина, с добрыми глазами. Она ступала мелкими шагами, отчего ещё больше походила на наседку, выбравшуюся из гнезда.

- Там за ними, - продолжила Веся, - Андрей Константинович и Елизавета Константиновна.

Дети княжеской четы больше походили на своего дядю: оба высокие, с гордой посадкой головы и каштановыми шевелюрами. Они шли рука об руку, о чём-то беседуя и не обращая внимания на окружающих.

Полки образовали живой коридор, по которому монаршая семья спустилась к набережной и в сопровождении слуг вышла на пристань, где их уже ждал лёгкий парусник, похожий на большую яхту. Поднявшись на борт, император с супругой заняли места на носу корабля, всё так же приветствуя толпу.

Судно легко отчалило от берега и не спеша поплыло по Неве.

Полки начали перестраиваться, а из дверей дворца хлынул поток придворных. Вдоль Дворцовой набережной выстроились украшенные гербовые кареты и лёгкие ландо. Несмотря на прохладную погоду, дамы были одеты лишь в платья. Словно тропические пташки, шли они в сопровождении советников и министров. На широкополых шляпах подрагивали перья, блистали на солнце драгоценности.

Глава 16

Дома меня ждала новость – письмо от родителей. Я понимала, что, по сути, пришло оно не мне. Однако не терпелось почитать, узнать, как в этом мире относятся родные к Александре. Что дочь значит для них. Догадывались они о том, что муж бьёт мою предшественницу, если можно так выразиться, и молчали или Саша сама не сообщала об этом.

К тому же хотелось обсудить с Весей сегодняшний парад, узнать побольше о семье императора и будущей жене цесаревича.

Обед прошёл скомканно, князь заметил мою рассеянность, списал это на волнение перед переездом и уехал сразу после трапезы.

Я же поспешила в свои покои, прочитать послание от родителей.

Два листка были вложены в конверт, первым открыла письмо отца.

«Александра, - начиналось оно, - слышал о постигшей тебя утрате. Мы с матушкой соболезнуем горю, обрушившемуся на ваш дом. Немудрено, что здоровье твоё подкосилось. Молодой девице не дело оставаться одной в столь незрелом возрасте. Без наставничества мудрого мужа».

Ой, чувствую, неспроста это письмо. У «дорогого папеньки» поди на меня уже есть планы.

«Я был против твоего отъезда в Петербург и сейчас считаю, что столица дурманит ум и развращает девичий нрав. Посему жду тебя в нашем имении. От покойного супруга тебе отошли деревни в Н-ской губернии. Я заезжал туда. Земли там скупые, не пахотные. Но зато скот плодится в изобилии. Управляющий человек толковый и дело своё знает, крепостным спуска не даёт. Только всё одно, стоит ли девице утруждать себя всеми этими делами.

К нам частенько наведывается наш сосед, барон Дубянский Казимир Радионович, справлялся и о твоём здоровье. Он давно овдовел и сетует, что нет хозяйки на его землях».

Ну вот, началось, не удивлюсь, если меня уже продали милейшему соседу.

«Намекал он, что готов за покладистую девицу отдать свои пашни, что примыкают к нашему лесу. А нам не грех и деревеньки мужа в приданое посулить. Больно далеки те земли, ездить на них несподручно. Траур твой закончится после Нового года. Тогда, как и положено, смогу благословить тебя на брак.

К лету ждём тебя дома. Не задерживайся в столице. Таково моё родительское наставление».

Вот спасибо, папа. Уже продать меня успел. Снова. Из рассказов нянюшки я поняла, что он за человек. Мать запер в поместье, сам никуда не выезжал. И меня продал тому, кто больше заплатил.

Нет уж, по своей воле туда точно не поеду. Интересно, могу ли я отказать отцу? Или здесь суровые патриархальные нравы? Тон его письма безапелляционный. Надо бы спросить у Веси.

В очередной раз поблагодарила судьбу, которая привела беглую дворянку к дому князя. Без неё мне ни за что не удалось бы адаптироваться в этом мире. Начать заниматься магией, узнать всю необходимую информацию. Веся просто кладезь полезных знаний. Как же я буду без неё во дворце?

Немного помедлила, открывая письмо матушки, боялась, что столкнусь с той же холодностью, что и у отца.

«Сашенька, доченька моя».

Я всмотрелась в строчки, что-то меня смутило. Сравнила с первым посланием. Так и есть. Оно написано отцовской рукой, вернее, переписано. Понятно. Тотальный контроль наше всё.

«Как твоё здоровье. Сообщи обстоятельно, как прошло лечение, что говорят врачи.

А лучше не упрямься и возвращайся домой. На родной земле и воздух целителен. Послушайся батюшку, не престало девице одной жить в большом городе, где всякий норовит обидеть или соблазнить неокрепший ум».

И дальше всё про того же соседа. Интересно, хоть первые строчки от матери были? Мне очень хотелось увидеть её. Понимаю, что она чужой человек. Но я так рано потеряла маму, что, наверное, где-то внутри меня жила робкая надежда обрести её в лице этой женщины. Да и Евдокия Ильинична рассказывала очень много хорошего о ней. Родители её также, не сильно заботясь о дочери, спихнули за того, кто предложил куш побольше. А красавицу жену мой отец просто запер на всю жизнь в имении, не дозволяя никуда выезжать. Так и прошли все эти годы. Меня она рожала тяжело, больше детей иметь не смогла. Отец ей этого не простил, и, по сути, жили они, как чужие люди. Мне стало горько за неё. Обидно, когда тиран полностью властен над тобой. Также было и с моей мамой.

Убрав письма в шкатулку для корреспонденции, поспешила в библиотеку. Не терпелось обсудить всё с Весей.

Девушка сидела на диване, погружённая в чтение, и не сразу заметила, как я вошла. Я тихо кашлянула, привлекая внимание.

- Ваше Сиятельство, - подскочила Веся, уронив книгу с колен, - простите, не заметила, как вы вошли.

- Не хотела тебя напугать, - подняла том и подала его девушке, - мне столько надо с тобой обсудить.

- Слушаю вас.

Я поудобней устроилась на диване, Веся присела рядышком. Рассказала о родительских письмах.

- Отец может заставить меня вернуться домой?

- Нет. После замужества он не имеет власти. Вдова вольна жить по своему усмотрению. Где и как пожелает. Некоторые специально выходят замуж за стариков. Ведь после их смерти можно ни на кого не оглядываться. И судьбу свою строить самостоятельно. Стоит лишь потерпеть несколько лет.

- Хорошая новость, - улыбнулась я, - прозябать в глуши мне совсем не хочется. Теперь же о параде. Я вот всё думала на обратном пути. Откуда ты так хорошо знаешь о царской семье? Ведь родом из другого государства.

Глава 17

Я сидела в своём кабинете с забавным прозвищем «Малахитовая шкатулка», и размышляла о грядущем событии: завтра мне предстоит отправиться ко двору. Из окна открывался чудесный вид на сад, подёрнутый первой зеленью. Не хотелось уезжать отсюда. Мне казалось, что у меня отнимают возможность жить самостоятельно, как куклу, переставляя с места на место.

Я сбежала в пятнадцать лет из дома не только от побоев отца, а чтобы он не довлел надо мной, не навязывал свою волю, единственно правильную, как сам считал. И теперь снова.

Впрочем, это мелочи или, может, хандра от страха. Повезло, что мне здесь тоже двадцать лет. Представляю, если бы очнулась старухой в какой-нибудь богадельне. Вот тогда повод есть для грусти. И не на рудники везут, во дворец. Страшно? Конечно! Интересно? Ещё больше. Окунёмся же в мир закулисных интриг императорского двора.

Мне удалось уговорить Григория выбить для Веси место. Фрейлинам полагалась служанка и один лакей. Не знаю, какие связи подключил князь, только со мной отправятся Василий, Веся и Варенька. Расторопная, умная и неболтливая девушка очень понравилась мне, я решила взять её с собой. Василий будет жить с дворней, при царских конюшнях. Веся же будет кем-то вроде посыльного, правда проживать девушке придётся в людской с другими мужиками. Однако её это не испугало.

Оставшиеся дни я почти все посвятила магии. Довольно недурно получалось уже распознавать настроение людей, иногда, как смутные видения в голове появлялись обрывки их мыслей. Хорошо удавался телекинез. Ритуальную магию пока оставила. Тяжёлые заклинания требовали большой силы и немало атрибутов: свечи определённого цвета, ладан, благовония, перья, ножи. Список можно продолжать почти бесконечно. А вот целительство не давалось совсем.

Веся занималась со мной, но её дар заключался в другом. Она научилась распутывать магические нити артефактов. Даже чуть не испортила мой. После чего долго мучилась угрызениями совести и просила прощения. Подобные вещицы стоили баснословных денег. Её магическое зрение было устроено по-другому, от Веси нельзя закрыться даже амулетом. Талант полезный. К тому же она могла блокировать магию. Пока на очень короткий промежуток, но это только пока. Я, понимая, что времени всё меньше, почти не читала о магии теургов. Прихватила с собой книжку во дворец. Надо бы узнать, что ещё сможет моя служанка-герцогиня, когда её сила проснётся в полной мере.

- Ваше Сиятельство, - услышала за спиной, - прибыл Его Сиятельство князь Соколинский Григорий Алексеевич.

- Странно, - обернулась я к Варе, - не видела, как он подъехал.

- Они через другой вход пожаловали. Сегодня без кареты.

- Хорошо. Проводи князя в мой кабинет, я скоро приду.

Варя исчезла за дверью. Я же собрала списки своих родственников, так заботливо составленные моим муженьком, прибрала в шкатулку.

- Как идёт подготовка к переезду? – осведомился Григорий после приветствия.

- Всё почти завершено. Савелий Антипович ещё вчера отправил вещи на телегах. Василий обещал проследить за разгрузкой и вернуться сегодня к вечеру. Я с собой возьму только украшения и книги.

- Отрадно слышать. Недаром мне рекомендовали твоего мажордома. И у меня опять новости, - улыбнулся князь, - я тоже перебираюсь во дворец. На время, пока здесь будет посольство Дании. Брачные договора императорских домов - штука тонкая. Молодые будут знакомиться, а мы обсуждать условия их женитьбы. К тому же император лично просил приглядеть за нашими гостями. Ходят слухи об их чрезмерном любопытстве.

- И я знаю, кто тебе сможет помочь.

- Даже так? Удивила. И кто же?

- Веся. Возьми его к себе на службу.

- Не понимаю, как мне может пригодиться твой лакейчонок, - в голосе Григория впервые проскользнули ревнивые нотки.

- Ты ревнуешь? – Рассмеялась я, - напрасно, поверь, милый. Веся неплохой маг. Мы вместе практиковались.

Я решила чуть приоткрыть завесу тайны девушки. Иначе она так и будет бегать обычным посыльным. Нам же надо, чтобы она жила во дворце.

- Маг?! – Подскочили брови князя, - это невозможно.

- Возможно. Папенька его согрешил с девицей, вот и случился одарённый незаконнорождённый.

- И кто у нас папенька? – Сузились глаза Григория.

- Сама не знаю, - пожала я плечами, - а и знала бы, не сказала. Тайна это не моя, и о способностях Веси прошу тоже молчать. Обещай мне.

- С радостью. Мне очень пригодится толковый одарённый юноша. Зови его. Хочу лично посмотреть его силу.

Через пять минут Веся стояла перед нами, лицо покрылось лёгким румянцем.

- Не пугайся, - успокоила её, - мне пришлось проговориться о том, что ты незаконнорождённый, - поспешила рассказать только что придуманную историю, чтобы девушка не растерялась, - но нам будет полезно иметь мага при дворе. Мне и князю. Потому он возьмёт тебя к себе на службу.

Девушка обрадованно улыбнулась:

- Как прикажете, Ваше Сиятельство.

- Позволь глянуть, на что ты способен, - князь обернулся к Весе.

- Конечно, Ваша Светлость, - слегка поклонилась та.

Григорий чуть прищурился, а я же напряглась. Понимала, что без такой проверки не обойтись, но как мужчина отреагирует на способности девушки? Если ритуальщиков просто недолюбливали, то теургов откровенно боялись. И было за что. Кому понравится, что другой сможет полностью блокировать силы и от души покопаться в твоей же голове. Только этого не избежать. Почувствовала, как взмокла спина, пока князь пытливо разглядывал юное дарование.