Король драконов. Её тайный попечитель

Глава 1. Холод

Холод пронизывает меня насквозь.

Он всегда со мной, этот вечный мой спутник в королевстве Римея, заснеженного, зажатого между скал и ледяным океаном.

Я закутываюсь потуже в свой поношенный плащ, стараясь сохранить хоть каплю тепла, и крепче сжимаю корзинку.

В ней — заказ зельевара, мастера Генриха, у которого я служу, загадочное зелье для одной знатной драконицы. Хрупкий флакон, заполненный переливающейся жидкостью, кажется единственным источником цвета в этом монохромном, снежном мире.

В нашем королевстве правят ледяные драконы. На самых главных постах, с самыми знатными титулами — они, могущественные маги, способные превращаться в громадных крылатых зверей.

Даже в королевской академии, покровителем которой является сам король драконов, только половина магистров — люди, остальные — драконы.

Я знаю, потому что пыталась поступить в академию, надеясь, что уж там-то разберутся с моим странным магическим даром. Но мне заявили, что я пустышка, паразитирующая на магических силах.

Это разрушило мои надежды, но не сломило меня. Всё равно нашла способ выжить. Несмотря на всю мою далеко не сладкую жизнь, я выживу. Несмотря ни на что.

Торговая площадь заполнена народом. Сегодня ярмарочный день. Я стараюсь держаться краешком, стать невидимой, как всегда. Это у меня получается хорошо. Быть незаметной — это то, что я освоила лучше всего.

Очень хочется есть.

Утром мне не дали завтрак. Мастер Генрих сказал, что я испортила партию эссенции придонного мха.

Нет, я не портила. Она просто… потускнела во флаконах, когда я переставляла коробку. Иногда такое со мной бывает. И он прекрасно знает об этом. Но всё равно держит меня у себя.

Я пыталась объяснить, но осеклась и кивнула. Ведь спорить бесполезно. Мастер Генрих, если решил что-то, только хуже себе сделаешь.

Заступиться за меня некому. И корка чёрствого хлеба, которую я припрятала с позавчерашнего обеда на подобный случай, мне сегодня утром мало помогла.

Сейчас уже время к обеду, поэтому в животе — тошнотворная пустота, которая делает холод еще острее.

Пальцы в худых перчатках одеревенели так, что я боюсь уронить корзинку. Я стараюсь держать её покрепче. Если уроню, точно останусь ещё и без ужина.

На самом деле, не в испорченной эссенции дело. Вчера мастер Генрих сообщил, что нашел мне жениха. И я увидела в его глазах не отеческую заботу, а расчетливый блеск.

Я отказалась. Он сказал, чтобы я подумала.

И сегодня утром, услышав повторный отказ, разозлился. Эссенция — всего лишь предлог для наказания. Способ показать, что я в полной зависимости от него. И мне совершенно не на что рассчитывать. Что я должна соглашаться на этот брак.

Я иду, уставившись в снег перед своими стоптанными ботинками, но вижу лицо того, кого он мне предлагает в мужья. Мастера Орвика, такого же дорогостоящего зельевара. Вдовца.

Шепчутся, он забил до полусмерти свою первую жену. Я слышала на рынке. Что видели у неё синяки, да и ходила вся тихая и подавленная. Но он же искусный зельевар. Ему не сложно скрыть преступление.

— Сплетни! — отмахнулся мастер Генрих на мои слова. — Его жена болезненная была. У Орвика солидная лавка и два подмастерья. Даника, не глупи! Будешь как сыр в масле кататься.

Но в глазах его я чётко прочитала: «спихну сиротку замуж, избавлюсь от обузы и получу хорошие связи».

Да, я сирота. Родителей никогда и не знала. До восемнадцати жила в приюте при Гильдии магов.

Пошла бы работать в гильдию, но меня не взяли. Говорили, что из меня не выйдет даже мага-подсобника.

И вроде как и дар-то у меня сильный. Но странный. Моё присутствие иногда портит концентрацию зелий, заставляет мутнеть магические кристаллы. А ещё случается, что рядом со мной даже простейшие чары дают осечку.

Но я и сама была рада не идти в гильдию. Потому что ко мне слишком часто заглядывали молодые маги-практиканты, а то и солидные мастера.

Они говорили, что я слишком красивая, чтобы здесь прозябать. Но никто ничего достойного не предлагал. Только в любовницы звали. Сулили покровительство. А кто-то, без церемоний и лишних слов, сразу руки пытался распускать.

Меня защищала только моя странная магия. Стоило ко мне прикоснуться... что-то со мной случалось. Их собственная магическая аура, их внутренняя сила возле меня словно затухала, становилась вязкой и неприятной. Они начинали чувствовать себя пустыми, обесточенными.

Это я узнала, случайно услышав разговор. Мол, такая красивая. Обсуждали мои яркие аметистовые глаза, а ещё густые и длинные чёрные волосы, которые так и хочется потрогать и намотать на кулак. Мою тонкую фигуру с пышной грудью, изящные соблазнительные изгибы и грациозные движения.

Я краснела, охваченная страхом, и слушала, как они похабно обсуждали, что именно и в каких позах делали бы со мной. Дело за малым: найти способ обойти это странное ощущение, едва ко мне приблизишься. А пока что не присвоить. Но способ надо искать. Слишком хороша.

После этого разговора я старалась стать ещё незаметнее. Моя неправильность стала моим щитом. Только надолго ли? Поэтому, при первой возможности, не задумываясь, ушла.

Смогла найти работу. У старого Генриха. Он ворчлив, но честен в своем ремесле. Да, суров, требует от меня странного при подготовке некоторых зелий. Но всё же платит. И кормит. Хоть иногда.

Я догадываюсь, что он знает о природе моего дара. Пыталась разговорить, но только недельного жалования лишилась и целый день голодала. Отучил расспрашивать. Ладно. Хоть крыша над головой и тёплая комнатушка под чердаком.

Но даже в лавке у Генриха я тоже боялась. Старалась не заходить в лавку, когда там были знатные заказчики. А других у мастера Генриха не бывало, слишком хороший зельевар.

Мужские взгляды, тяжелые и оценивающие, заставляли меня сжиматься и стараться быстрее исчезнуть.

Когда я, запинаясь, призналась в этом мастеру, он долго ругался, кряхтел, но в конце концов, скрипя зубами, вытащил из старого сундука и выдал мне потускневший медный медальон на шнурке.

Глава 2. Вихрь

Замираю в ужасе, чувствуя суть магии. Формирующийся смерч разлагает саму реальность. Вековые камни гильдии, усиленные мощными заклинаниями, под чужеродным влиянием темнеют и осыпаются пылью. Магическое свечение фонарей гаснет, поглощаемое этой жутью.

Крики. Паника. Люди бросают всё, пытаясь спастись бегством.

Магический дар есть у многих. Но даже из без дара все чувствуют — эта дрянь уничтожит всё.

Только я почему-то не бегу. Всматриваюсь в структуру вихря.

Есть в нём что-то завораживающе. Что-то, что не позволяет мне бежать, как все.

Из здания гильдии, подхватив мантии, на площадь выбегают магистры и архимаги. Я прижимаюсь спиной к холодной стене дома, не в силах оторвать взгляда от разворачивающейся катастрофы.

Их руки мелькают, сплетая сложнейшие заклинания. Щиты, барьеры, копья из чистой энергии.

В магическом зрении я вижу, как могущественные объединённые потоки сильнейших магов атакуют формирующийся вихрь. Но всё это бесследно исчезает, едва коснувшись края воронки. Яркие вспышки гаснут, словно их и не было. Магия — просто ещё одна порция пищи для этого ненасытного хаоса.

Архимаг в золотых одеяниях пытается создать что-то совсем уж зубодробительное. Огромный синий шар, испещрённый молниями, разрастаясь, устремляется к вихрю.

На него другие маги смотрят в священном ужасе, видимо, это совсем уж за гранью.

Но шар касается вихря, мерцает секунду и рассыпается искрами.

Лицо старика и других магов искажает ужас. У них не получается. Они проигрывают.

Что-то щёлкает во мне. Глубоко, там, где живёт тот самый мой дар, который никто не понимает, из-за странности которого у меня часто бывают проблемы.

Я вдруг чувствую структуру вихря нутром, кожей, кровью, костями. Ощущаю его изнанку. И понимаю, что с этим нужно бороться иначе. Они пытаются тушить огонь маслом.

Ветер рвёт на мне плащ, снег бьёт в лицо. Я отпускаю корзинку. Слышу, как разбивается флакон со зельем. Но мне уже всё равно. Всё внутри натянуто как струна. Я дрожу не от холода, а от странного, незнакомого ощущения, переполняющего меня.

Закрываю глаза. Внутри меня воцаряется тишина. Та самая, которая иногда накрывает меня в мастерской, когда все заклинания гаснут. Она наполняет меня из самой моей сути.

Когда я снова смотрю на вихрь, он всё ещё там. Но теперь я вижу его иначе. Вижу не хаос, а извращённый порядок. Вижу слабые места, узлы, где эта мерзость держится. Мой дар указывает, где именно можно разорвать.

Я делаю шаг вперёд. Потом ещё. Выхожу на открытое пространство. Никто не замечает меня, знатные и сильные маги, случайно пришедшие на ярмарку и оставшиеся на площади, объединяют магические силы для нового, совместного удара с архимагами гильдии.

Уже приготовившись сделать что-то, на что я пока не могу решиться, я вдруг замечаю... его.

Незнакомый мне мужчина стоит в стороне от толпы, в арке, ведущей в сторону дворца.

Высокий. Очень высокий. Мощные плечи, рельефный торс — обнажённый, несмотря на лютый холод. В его руке меч... тренировался? Светлая ровная кожа кажется тёплой, золотистой, будто впитавшей солнце, которого здесь не видели годами.

На нём только лёгкие штаны, сапоги и накидка из меха какого-то невиданного зверя — серебристого, переливающегося всеми оттенками снега. Длинные, чуть вьющиеся волосы цвета драгоценного рубина обрамляют мужественное, суровое, нечеловечески красивое лицо.

Его лицо... не могу отвести взгляд. Словно высеченное из драгоценного камня. Резкие скулы, мощный подбородок, красивые губы, сейчас плотно сжатые. И глаза. Ярко-голубые. Такого чистого насыщенного цвета не бывает у людей.

Дракон. Сразу понимаю — это дракон в человеческом облике.

Я видела драконов. Они часто появляются среди людей и в лавке мастера Герниха. Каждый раз, встречая дракона, я испытываю глубинный утробный страх человека перед могущественным сверхъестественным существом с чуждой, древней магией.

Всегда, первая моя реакция при появлении дракона — бежать, спрятаться, уйти. Так почему же я продолжаю смотреть на него? Почему никуда не могу убежать?..

Он не похож на других драконов. Массивностью, хищной грацией, древней опасной магией, которую я и не знала, что доведётся когда-нибудь ощутить.

Могущество исходит от него волнами, давит на грудь, заставляя сердце биться чаще.

Я должна бежать. Должна отвернуться. Но не могу.

Его взгляд скользит по площади, оценивающий, холодный. Мельком задевает вихрь, и останавливается на магах копящих силу.

Дракон поднимает руку, и начинает вливать силу в формирующееся объединение магии. Я вздрагиваю, увидев, насколько чудовищный поток этот дракон посылает им.

Лица магов вспыхивают надеждой, они работают усерднее, а мой взгляд наконец-то падает на его мощную рельефную грудь. Останавливается на кулоне с ярким сапфиром.

Крупный камень в массивной оправе из лунного серебра. Сапфир светится изнутри завораживающим глубоким холодным огнём, переливаясь всеми оттенками льда и морозного неба.

Меня пробивает дрожь и благоговейный трепет.

До меня доходит с ледяной ясностью.

Только один дракон носит амулет с сапфиром. Только один!

Это король драконов! Хранитель нашей заснеженной Римеи, могущественный Вейдар.

Сердце замирает, потом начинает колотиться с бешеной силой. Я вижу самого короля-дракона!

Невольно отступаю на шаг, содрогнувшись от силы, накопленной группой магой с поддержкой короля драконов.

Стискиваю пальцы, дрожа всем телом, глядя на чудовищные силы, наконец, направленные к вихрю.

Глава 3. Пустота

Стискиваю пальцы, дрожа всем телом, глядя на чудовищные объединённые силы, наконец, направленные к вихрю.

Кажется, само небо рвётся от этой мощи. Потоки чистого света, пламени и льда, переплетённые воедино волей десятков магов, пожирают пространство на пути к чёрной воронке.

Воздух трещит, снег испаряется, не долетая до земли.

Магическим зрением, охваченная трепетом от направленной на вихрь мощи, успеваю заметить немыслимо прочную защиту.

Вокруг всей площади, здания гильдии, всей площади и, кажется, близлежащих кварталов, мерцает тончайшая плёнка.

Защита короля-дракона.

Она похожа на переливающуюся мыльную оболочку, но дышит такой древней, такой непоколебимой силой, что под ней затихает даже паника. Он оградил нас. Отгородил от гибели. Эта мысль пронзает меня острой, иррациональной надеждой.

У них получится. Должно получиться. Даже маги на площади замерли, заворожённые зрелищем. На их лицах я читаю тот же восторг, то же облегчение. Мы спасены. Сейчас этот ужас будет уничтожен.

Мощнейший сплетённый удар достигает сердца вихря.

Раздаётся оглушительный хлопок, от которого звенит в ушах. Я зажмуриваюсь от вспышки ослепительного белого света.

А когда открываю — вихрь всё ещё там…

Он просто... поглотил всё.

Чудовищная атака магов исчезла, словно её и не было. И чёрная воронка, лениво покручиваясь, стала ещё плотнее, ещё реальнее.

На площади воцаряется мёртвая, леденящая тишина. Затем её разрывает чей-то сдавленный стон. Кто-то падает на колени. На лицах магов гильдии — пустота, шок, полное недоумение, переходящее в животный ужас.

Они проиграли. Все их знания, их сила — оказались пылью.

Король-дракон хмурится. Всего лишь. Лёгкое движение бровей над этими ледяными глазами.

А потом на его губах появляется ленивая усмешка. Он делает движение могучими плечами, будто разминается, встряхивает кисти и, прищурившись, смотрит на вихрь.

Только вот в тот самый момент, когда король драконов готов сделать шаг, со мной случается это…

Всё внешнее — крики, холод, давящая магия щита, король, драконы, люди, вся площадь, вся столица — отдаляются.

Звуки приглушаются, становясь фоном. Всё моё существо обращается внутрь, к той странной тишине, что живёт в глубине моей магической сути.

Она пробуждается, не спрашивая разрешения.

Мой дар вырывается наружу.

Это не похоже на магию магов с площади. Это не поток, не вспышка. Это... понимание. Внезапное и ясное, как вспышка молнии.

Я больше не вижу вихрь глазами. Я чувствую его кожей, каждой клеткой.

Чуждое, гнилое, неправильное. Разрушающий само сущее узор, вшитый в саму ткань мира.

Этот вихрь по сути — не разрушение, а… замещение. Он плетёт свою паутину, ниточка за ниточкой, вытесняя настоящий порядок вещей.

Только теперь я вижу узлы. Места, где эти нитки сплетаются, завязываются в мерзкие, пульсирующие комки искажённой реальности.

Их нужно не рвать силой. Их нужно... распутать. Разрезать… прямо вот здесь!

Моя рука поднимается сама собой. Пальцы вытягиваются в сторону воронки. Во мне нет страха. Нет мыслей. Есть только тихий, беззвучный приказ, идущий из самой сердцевины моего существа.

Я создаю вокруг вихря... отсутствие. Пустоту для его ложного узора. Мой внутренний холод встречается с холодом чуждой магии — и пожирает его.

Вихрь дрогнул. Его чёрные, клубящиеся края задрожали, потеряли чёткость.

Он заколебался, лишённый опоры. Потом начал расползаться с тихим, жалобным шипением.

Темнота истончалась, таяла на глазах, как пар на морозе. Через несколько ударов сердца на месте чудовищной воронки висел лишь смрадный, быстро рассеивающийся дымок. А потом и его не стало.

Над гильдией — пустое небо. Вихря нет. Словно его и не было. Только тёмное пятно на стене башни и груда камней на мостовой напоминают о катастрофе.

Тишина. Оглушительная после рёва хаоса.

Потом — взрыв звука.

Крики, но теперь — радостные.

Я опускаю руку, внезапно ощущая леденящую дрожь во всём теле. Силы покидают меня, ноги подкашиваются. Я едва удерживаюсь на месте, прислонившись к стене. Вокруг всё кружится.

И тогда я чувствую его взгляд.

Взгляд короля драконов.

Глава 4. Осколок

Ещё не увидев, я откуда-то точно знаю.

Только он может так смотреть.

Этот взгляд слишком тяжёлый. Физически ощутимый, как прикосновение. Он сжимает мне горло, заставляет сердце замирать, а потом биться с такой бешеной силой, что кажется, вырвется из груди.

Медленно, преодолевая слабость, поворачиваю голову.

Король-дракон действительно смотрит прямо на меня.

Его голубые глаза, яркие и бездонные, прищурены. В них нет благодарности. Нет удивления. В них — пристальное, изучающее внимание хищника, учуявшего нечто новое, непонятное и потому потенциально опасное.

На прежде бесстрастном лице теперь чистый, концентрированный интерес.

Звук возвращается ко мне оглушительной волной. Крики. Но уже не ужаса, а изумления, радости, полного непонимания.

Площадь содрогается от гула голосов.

— Он уничтожил его! Король спас нас!

— Нет! Не он! Я смотрел — он не атаковал! Только защиту держал…

— Кто тогда? Кто это сделал?

— Вон та! У стены! Девушка в плаще! — чей-то пронзительный голос режет воздух.

— Не может быть! Я знаю её! Это Даника, пустышка из лавки Генриха!

— Пустышка? Ничего себе пустышка! Она остановила это…

— Она уничтожила вихрь! Смотрите на неё!

Эти голоса плывут где-то далеко, за густой пеленой, отделяющей меня от мира.

Ведь весь мой мир теперь в единой точке: в глазах, в величественной мощной фигуре короля драконов.

Сверхъестественного могущественного существа, который направился ко мне через хаос площади.

Его шаги неторопливы, полны ленивой, хищной грации. Каждый его шаг отдаётся у меня внизу живота странной, тёплой и пугающей судорогой.

Он неотрывно смотрит на меня. Под его взглядом я дышу коротко, прерывисто.

Не понимаю, что с моим телом. Между моих бёдер возникает новое, незнакомое ощущение — пульсирующее, живое тепло, заставляющее мышцы непроизвольно сжиматься.

Грудь тяжелеет, соски затвердевают, натирая грубую ткань рубахи. Я краснею от шеи до самых корней волос, и эта волна жара стынет на морозе, заставляя дрожать ещё сильнее.

Никогда не чувствовала ничего подобного. Будто внутри меня что-то проснулось и потянулось к нему, что-то дикое и жаждущее прикосновения, вопреки всему потрясению, трепету перед ним и инстинктивному страху.

Вдруг, внутри меня, из глубины той самой внутренней пустоты, только что поглотившей вихрь, вырывается новый, крошечный импульс.

Тихий щелчок. Едва уловимое движение, похожее на вздох.

Это происходит само. Только вот щелчок совпадает с…

На груди короля-дракона, на в сапфире, происходит едва заметное изменение. Яркий, глубокий камень на миг вспыхивает холодным синим огнём.

И… от его края откалывается, подчиняясь неведомому давлению, маленький осколок!

Он падает в снег у его ног, сверкая, как застывшая капля ледяного неба.

Король останавливается.

Его взгляд скользит вниз, на упавший осколок, а затем возвращается ко мне.

В его глазах вспыхивает нечто новое. Озадаченность сменяется яростью, и чем-то ещё, древним, жутким.

Тишина воцаряется на площади.

Все увидели. Увидели, как остановился король. Осколок. То, как он смотрит на меня.

Вострорг на лицах вокруг сменяется ужасом. Кто-то ахнул. Кто-то замер с открытым ртом.

И меня затапливает леденящий ужас.

Я не могу пошевелиться. Смотрю на этот осколок, лежащий на белом снегу.

Ведь его амулет — не просто украшение. Это основа, на которой стоит сама жизнь Римеи.

Каждый ребёнок с молоком матери впитывает эту истину: сапфир на груди короля — это жизнь нашего мира.

Наше короткое лето — не милость природы. Без амулета, как фокуса силы сильнейшего дракона, вечная зима предъявит свои права.

Ведь земля Римеи живёт под единый ритм, который отбивает сердце короля-дракона. Амулет усиливает этот ритм и разносит его по земле.

Пока амулет цел, зёрна будут прорастать даже под сугробами, а из-подо льда будут бить ключи тёплой, живой воды. Не будь его и направляющего эти силы дракона, земля мгновенно вспомнит своё истинное лицо: мёртвую, окаменевшую пустыню, где не останется ни капли влаги, ни крупицы пищи.

Вот почему, когда раздался тот чистый, леденящий щелчок, и осколок сапфира упал на снег, на площади воцарилась не просто тишина. Это был тихий ужас перед концом всего.

— Сапфир... — шепчет кто-то. — Она повредила Королевский Артефакт...

Гул нарастает. Раздаются испуганные, обвиняющие выкрики.

Меня хватают сильные руки, кажется, разорвут прямо сейчас…

— Казнить! — ревёт толпа. — Немедленно казнить!

Я же могу только смотреть в ледяные глаза короля-дракона, не в силах сопротивляться, оглушённая произошедшим.

Ведь я понимаю, почему они кричат о моей казни.

Не потому, что я оскорбила короля или повредила артефакт. Они кричат, потому что я, сама того не желая, посягнула на само их право дышать и видеть завтрашний день.

Всё стихает, когда низкий, властный голос короля-дракона наполняет площадь.

— Казни не будет, — произносит он. — Она рассеяла вихрь. Лишение жизни — расточительство для такого... уникального дара.

Пауза, которая, казалось, длится вечность.

— Она не умрёт сегодня. Она будет учиться. В Королевской Академии.