Король (не) желает жениться, или Фиктивная семья для монарха

1

- Госпожа, там прибыли гости, требуют их впустить, - в комнату вбегает моя помощница.

- Розалинда, ты помнишь мой приказ? – не отрываясь от вышивки, спрашиваю ее.

- Да, но, госпожа, - опять начинает она.

- Ты знаешь, что у моего сына завтра именины? Пять лет исполняется, первая важная дата, - перебиваю помощницу.

- Конечно, госпожа, мы все ждем, когда сможем поздравить Роберта, но.

- И ты слышала с утра, что я просила не беспокоить меня сегодня, так как мне нужно успеть закончить подарок?

- Слышала, - уже чуть не плачет Розалинда. – А также я помню, что ровно на неделю в году мы не принимаем посетителей. Празднуем ваши с сыном именины и отдыхаем.

- Тогда что ты забыла в моих покоях? – поднимаю-таки взор на помощницу.

В этот раз я не успела, как следует подготовиться к нашим с Робертом дням рождения, разница которых ровно два дня. И я крайне раздражена по этому поводу.

- Простите, госпожа. Но там не обычные гости, там сам король! – на последнем слове Розалинда трагично заламывает руки.

- Наш король? Киприот? – спрашиваю удивленно. – Что он здесь забыл? Его дочурка не жалует провинцию, предпочитая обитать в теплых краях.

- Нет, - качает головой помощница, - не наш. Там…

Но ей не удается договорить, в мои покои вламывается…

- Генрих! Моя дорогая, к тебе пожаловал Генрих! Король Ардории к вашим услугам, - заканчивает он и насмешливо кланяется.

Страх мгновенно пронзает мое тело, руки трясутся, а пальцы не слушаются. Откладываю вышивку, заставляю себя выпрямиться и взглянуть Генриху в глаза.

- Чем обязана? – никогда раньше перед ним не лебезила и не собираюсь сейчас начинать. – Розалинда, ты свободна.

Отпускаю, едва держащуюся на ногах, девушку. Нервишки у нее ни к черту.

- Как это чем, Адель? Как это чем? – всплескивает руками Генрих, проходит внутрь комнаты и по-хозяйски присаживается на мою кровать. – Остановиться у тебя хочу. Ведь здесь самый лучший гостиничный комплекс во всей Ксандрии! Ах, и как я без него жил, - он проводит рукой по моей постели. Моей! Постели! – Сколько времени прошло с нашей встречи? Пять лет? Шесть?

- Без трех месяцев шесть, - отвечаю напряженно. – И ты ведешь себя неприлично. Не лапай мое покрывало.

- Фу, какая ты грубая, - кривится Генрих. – И брось, мы оба знаем, что в Ксандрии нравы куда более свободные, чем в Ардории. Эх.

- Если ты за этим приехал, то пошел вон, - поднимаюсь на ноги, по-прежнему держа в руках большую иглу.

- Но-но-но! Адель, где твои манеры? Я все-таки король, - показывает на себя Генрих, изображая возмущение. – Но так и быть, тебе готов простить грубость. В память о нашем близком общении.

- Одна случайная ночь ничего не значит.

Говорю, а сама думаю, что наша очень даже значила. Но только для меня.

- Как ты можешь говорить такое?! – Генрих снова всплескивает руками. – Это была одна из лучших ночей в моей жизни! Я ведь собирался тебе наутро предложение руки и сердца делать!

- Да? – выгибаю бровь. – Чего ж не сделал?

Скрещиваю руки на груди.

В Ксандрии никто и слова не скажет девушке, если она не сохранит целомудрие до свадьбы. Даже герцогине.

Правда, с заключением брака могут возникнуть сложности. Если брак будет не с тем, кто нарушил целомудрие.

- Так я ж не знал тогда, что ты высокородная особа! Думал, простолюдинка, - пожимает плечами Генрих.

- И потому оставил мешочек с золотом вместо кольца, - усмехаюсь.

- Обиделась? – впервые на лице короля мелькает тень раскаяния.

- Да нет, не особо, - отвечаю, практически не лукавя. – На твое золото мы доделали банный комплекс. Гостям нравится, и деньги приносит немалые.

- Вот! Я ж за тем и приехал, чтобы отдохнуть. Набраться сил, так сказать. Наслышан о твоем комплексе. Даже у нас, в Ардории, его многие хвалят.

- И твой визит, конечно, никак не связан с тем, что его величество Киприот отправился к тебе с визитом? Подожди, дай вспомнить цель поездки, - постукиваю пальцем по подбородку. – Ах да, кажется, чтобы свою дочку Гризельду сосватать? – подозрительно прищуриваюсь.

- Абсолютно нет! – Генрих кладет руку себе на грудь. – Они сами по себе, а я сам по себе.

- Да, конечно, - киваю, - я так и думала.

Слухи о том, что король Ардории в срочном порядке подыскивает себе жену, разнеслись по всем окрестным королевствам. Киприот сразу захотел сбагрить свою дочурку. Только, видимо, жених не слишком жалует невесту.

- Адель, что ты такая колючка? К тебе дорогие клиенты приехали! А ты не пускаешь. Видел я, комплекс пустует!

- Это потому, что мы закрыты. Каждый год в это время у меня и моих работников отпуск.

Равнодушно отвечаю.

Почему-то совсем не к месту вспоминается женская колонка в местной газете. Ее автор нелестно высказался о внешних данных принцессы Ксандрии.

2

- Госпожа, мне стоит распорядиться о дополнительном количестве еды на празднества?

- Ауч! – укололась-таки. Отшвыриваю вышивку, поворачиваюсь к Розалинде и раздраженно кричу. – А как ты думаешь? – глубокий вдох-выдох. – Извини. Ты не виновата, - виноват кое-кто другой. - Но, Рози, ты помнишь, в чем заключается твоя должность?

- Быть в-вашей помощницей, госпожа, - испуганно отвечает Розалинда.

- Да! Именно! – всплескиваю руками. – Так помогай, милая, а не мешай. Думаю, самой не сложно догадаться, сколько понадобится еды, если у нас гости. Спасибо, делегация Генриха маленькая, всего семь человек.

Семь раздражающих человек. И восьмой, их лидер, наиболее досаждающий из всех.

Но свои мысли, я, естественно, оставляю при себе. Я заключила устную сделку и должна вести себя соответствующе. Меня внутренне передергивает от осознания, что впереди, возможно, два года жизни во лжи. Жизни, где я себе не принадлежу.

Так, стоп. Самое главное – мой мальчик. Ради него я справлюсь. Если что, сама найду Генриху любовь всей его жизни.

Приворотное зелье научусь варить, в конце концов. Не думаю, что это слишком сложная задача. Говорят, в нашем роду когда-то были маги. Но со временем искра затухла.

- Ясно, я поняла вас, - кланяется Розалинда, - извините за беспокойство.

Прислуга, должно быть, вовсю гадает, что у нас делает король Ардории. Да еще и почему-то прилюдно целует их госпожу. Чувствую себя необычайно грязной.

Снова беру в руки вышивку и решаю ее оставить, как есть. Видимо, в этом году судьба картине быть незаконченной. Можно лишь догадываться, что будет в продолжении.

Как символично.

Подхожу к окну. Там, в саду, Генрих и Роберт. Что примечательно, король играет с мальчиком, а не занимается своими делами.

Но меня этим не пронять.

Вскоре приходит время ужина. Мы с немногочисленными служащими, остающимися со мной на отпускную неделю, всегда едим по вечерам вместе. Я не собираюсь менять привычки из-за короля.

- Кхе, кхе, - привлекаю внимание, выйдя на улицу, - мальчики, вы идете?

- Да, мама, - отзывается Роберт и подбегает ко мне. – С его величеством так интересно играть! Он столько всего забавного придумывает!

- Даже не сомневалась, - коротко отвечаю.

Сам Генрих лишь выгибает бровь на мой фамильярный тон, потом усмехается сам себе и подходит к нам.

- Что ж, идем, милая. Решила сразу раскрыться, да? Похвально, - он качает головой. – Правда, я думал, что в семью поиграем чуть позже. Но да ладно.

- Ты прилюдно поцеловал меня! – произношу сквозь зубы. Тихо, чтобы Роберт, идущий впереди, не услышал. – Я не собираюсь выглядеть грязной девкой в глазах своих слуг и твоих сопровождающих.

- Да? Не думал, что тебя так заденет невинный поцелуй. Прости, - Генрих изображает на лице фальшивое раскаяние. – Но не волнуйся, я все исправлю!

Договаривает и вдруг обгоняет меня.

- Стой! Ты что задумал?! – кричу ему вдогонку.

- Мама, вы в салочки играете? – спрашивает Роберт.

- Практически, солнышко, - обреченно киваю и бегу за Генрихом.

- Здорово! Я с вами! – радостно восклицает сын.

Оборачиваюсь на него, продолжая перебирать ногами, и, конечно, врезаюсь в Генриха.

- Ой, прости, - произношу виновато и краснею.

Еще решит, что я клеюсь к нему. Такой может.

- Это что? – вместо этого прилетает недовольный вопрос.

- Ты о чем? – не сразу понимаю. Заглядываю за спину монарха и мгновенно догадываюсь, что ему не понравилось. – А, ты про то, что все сидят, не едят? Так по этикету положено, нужно дождаться нас, а потом ужинать.

Делаю максимально невинные глаза.

- Хм, ладно. Я рассчитывал на вечер втроем. Хотел мягко преподнести информацию твоему сыну, но раз ты настаиваешь, - договаривает Генрих и шагает в столовую. – Приветствую, господа.

В ужасе зажмуриваюсь. Огромное желание дать самой себе оплеуху.

Что за дурочка?!

Не хотела выглядеть распутной перед прислугой, а о реакции ребенка не подумала. И все из-за дурацкого желания не уединяться лишний раз с Генрихом. Даже за ужином.

- Ваше величество, мы не хотели, честное слово, - тут же вскакивает вся свита короля. – Они настояли.

- Ничего, Джим, все нормально, - улыбается Генрих, обводя их кровожадным взглядом. – Я как раз хотел сделать объявление.

- Малыш, - присаживаюсь на корточки и прижимаю сына к себе, - ты, главное, помни. Мамочка любит тебя, какими бы странными не казались мои поступки!

Что-то еще сказать не успеваю.

- Адель, иди ко мне, - оборачивается на нас Генрих, - и Роберта веди.

- Да? – подхожу. Приклеиваю на лицо искусственную улыбку.

Ох, из-за эмоций я совсем не мыслила стратегически. Хорошо сидеть, обсуждать дела за ужином с работниками. Но не ситуацию с Генрихом.

3

- Хм, - произносит Генрих, - у нас с Адель вроде ничего не заканчивалось.

Вопросительно выгибаю бровь. Это он сейчас всерьез? Мы с ним слышали одно и то же?

Счастье Розалинды в том, что она с остальными обязанностями хорошо справляется, а то бы мы сегодня же расстались. Но лекцию о пользе молчания я ей обязательно прочту.

- Т-ты полагаешь? – вслух произношу, естественно, другое.

- Конечно! – воодушевленно восклицает монарх. А потом обращается к Розалинде. – Нет, Роберт не мой сын. Это невозможно. Ваша госпожа светлый и чистый человек! Я не опорочу ее имя, и потому женюсь и принимаю Роберта! Раз его отец не удосужился поступить по совести.

Гхм. С трудом подавляю приступ смеха. Ведь Генрих сейчас обвиняет самого себя.

Да и женитьба у нас временная планируется, исключительно для отвода глаз.

- Мама, о чем говорит король? – тихо спрашивает Роберт.

А вот и то, чего я боялась. Никто не думает, что пять лет — это не год и не два. Ребенок не только слышит, но и понимает.

- Малыш, я после ужина тебе все объясню, хорошо? – отвечаю с милой улыбкой.

- Ладно, - Роберт пожимает плечами.

Благо, характер у него приятный, не как у его папеньки.

- Может, поужинаем? Мы обычно этим занимаемся, а не праздно болтаем, - говорю раздраженно и подхожу к столу.

Генрих опережает и отодвигает мне стул. В глазах присутствующих девушек читается немое восхищение. И ведь ничего особенного не сделал.

Чертов позер.

- Роберт, залезай рядом с мамой, а я с другой стороны расположусь, - доброжелательно произносит Генрих.

Весь такой обходительный, аж тошно.

- Розалинда! – громко рявкаю. – Доложи, что у нас по подготовке ко дню рождения юного герцога!

Девушка испуганно вздрагивает. Но мне все равно. Если выдастся возможность, все-таки займусь поиском ее замены.

Хотя новички опасны тем, что не знаешь, чего от них ожидать.

- В-все хорошо, ваша светлость, - мямлит Рози, - как раз перед ужином проверила выполнение всех тридцати четырех пунктов вашего списка.

- Ладно, - киваю, - можешь поесть.

Через несколько минут все приступают к трапезе. Генрих молча ужинает, и окружающие расслабляются.

Я же думаю только о том, чтобы поскорее закончить с едой. Пока король здесь, будем питаться отдельно от прислуги. Мое доброе имя он спас, умница. Но больше неловкость терпеть не хочу.

Была б моя воля, я б Генриха заперла в отдельных покоях и никуда не выпускала бы.

- Госпожа, - заговаривает садовник, опасливо косясь на монарха, – я обработал удобрением кусты, увидите, они зацветут как раз к вашему дню рождения! Не верьте, что не сезон. Я с ними договорился, и они меня послушали.

- Спасибо, Влас, - мягко улыбаюсь, - ты меня балуешь.

- Все для вас, ваша светлость, - он покрывается смущенным румянцем и опускает глаза в тарелку.

Искренне люблю садовника. Не как мужчину, а как человека. У него врожденное уродство и серьезная травма головы. Но физические недостатки не мешают излучать добро.

Он даже издевавшихся над ним односельчан всегда провожал улыбкой и благожелательным напутствием. Однажды я проезжала мимо и увидела, как дети в него кидают камни, а взрослые смеются. С тех пор Влас работает у меня.

Реакция окружающих на его недостатки служит прекрасным людским индикатором. Да и с растениями он творит чудеса.

- Скажи, Влас, а ты случайно не с севера? – спрашивает Генрих.

Настороженно кошусь на него. Вроде просто вопрос задает, не издевательства ради. И на лице нет отвращения. Будем считать, король проверку прошел.

- Н-нет, в-ваше в-величество, - садовник всегда заикается, когда нервничает.

- Ладно, - пожимает плечами Генрих. – Знавал я мага-кудесника с похожим именем. У него еще друг был. А впрочем, не будем о них.

- Влас лучше всякого мага! У него природный талант. Вот увидите, розы зацветут, хотя еще слишком рано, - произношу я с жаром.

Генрих одаривает меня нечитаемым взглядом, но ничего не говорит. Я тоже предпочитаю дальше молчать, как и остальные за столом.

Чувства привычных семейных посиделок больше нет. Генрих со свитой лишние. Или мы для них лишние. Слишком он высокая персона, чтобы влиться в наш коллектив.

И терпеть мне его еще долго. Нет, точно нужно самой искать королевскую избранницу.

Встаю из-за стола. Присутствующие мужчины во главе с королем тут же вскакивают следом.

- Спасибо за компанию, было вкусно. Роберт, Генрих, не проводите меня?

- Да, мама.

- Конечно, милая.

Отлично. Оставшиеся смогут вдоволь обсудить господ.

Заходим втроем в мои покои. Я все не могу подобрать правильные слова, а ведь сыну нужно что-то объяснить. Я обещала.

4

Наконец, наступает новый день. День рождение главного мужчины моей жизни, Роберта.

В первые утренние мгновения я даже забываю обо всем том кошмаре, что вчера принесли нежданные гости. Но потом, конечно, мозг безжалостно напоминает о новой реальности.

- Я – невеста короля. Родственнички не поверили бы, - произношу вслух, глядя в зеркало.

Да я и сама бы не поверила. Особенно после того, как пять с половиной лет назад пыталась попасть к нему на прием. Ведь не такая я в сущности и стерва, чтобы не сообщить отцу о беременности.

Но, ожидаемо, аудиенцию мне не предоставили.

Я тогда еще не вступила в герцогский титул. Бывший жених и родные всячески пытались оспорить, что я имею на него право. Как и на гостиницу.

А я была беременна, эмоционально истощена и просто напугана. Все-таки гормоны существуют. Такой слабой я себя никогда раньше не ощущала.

Голова плохо соображала, постоянно все забывала. В общем, тяжело было сражаться за свое, будучи отекшим пузатиком. И я решилась на отчаянный шаг – отправилась в Ардорию.

Благо, мы с ней граничим, долгие дороги были в то время не для меня.

Генрих посещал гостиницу инкогнито, как и я изображала служанку, а не без пяти минут единоличную хозяйку. Но я-то его узнала, прекрасно понимала, с кем ложусь в постель. Так что проблем с идентификацией и поиском отца ребенка не возникло.

Я не собиралась предъявлять права на Генриха или еще что-то, я лишь хотела помощи в борьбе с родственниками. О том, что король вправе забрать ребенка я не думала, позабыла.

Но, к счастью, меня не пустили на разговор с ним. И в целом отнеслись довольно прохладно, как к досаждающей простолюдинке.

- Уважаемая, ваш ребенок физически не может быть от короля! – увещевал меня один из его прихвостней. – Над вами пошутили, представившись правителем Ардории! Мне очень жаль.

Ни черта ему не было жаль.

Я вернулась домой без внешней помощи. Но зато вся эта постыдная ситуация пробудила мой внутренний стержень. Бывший жених и родственники были посланы далеко и подальше. Законы Ксандрии были на моей стороне.

Почему я потом не сообщила Генриху о пополнении? Когда стала герцогиней? Тому несколько причин.

Обида. Упущенный момент. И самая главная – осознание, что мой сын – это сокровище, которое я ни за что и никому не отдам.

И спустя пять лет меч все-таки вознесен над моей головой. Генрих вправе забрать Роберта, а меня пустить на корм рыбам. Говорят, у него есть пруд с пираньями где-то во внутреннем дворике дворца.

И наши либеральные законы не помогут. Даже Киприот никак не повлияет на ситуацию. Ведь я скрыла наследника.

Было бы проще, если бы родилась девочка.

Ладно, хватит прятаться в своих покоях, нужно идти смело в новую реальность. Я пока не купаюсь с пираньями, а, значит, не все потеряно.

- Доброе утро, Адель. Прекрасно выглядишь.

- Ой, прости. Доброе, - я врезаюсь в Генриха, не подумав, что за поворотом кто-то есть. – Как спалось?

Раз уж есть гости, стоит быть радушной хозяйкой.

- Не так хорошо, как если бы ты была рядом, но все же неплохо, - улыбается король.

И снова эти его ямочки, послужившие отправной точкой нашего первого сближения.

Качаю головой, но ничего не отвечаю.

Нас ждет праздничный завтрак в саду. И многочисленные подарки для именинника.

К счастью, Генрих не торопится возвращаться в родные края. Подозреваю, не хочет столкнуться с Киприотом. Но мне только на руку.

Дальнейшие действия мы не обсуждали, но не думаю, что мне будет позволено отсиживаться в своей гостинице ближайшие два года.

- Мальчик мой, - на улице бегает радостный Роберт, - с днем рождения!

Ласково обращаюсь к нему.

Слуги постарались на славу. Двор красиво украшен, на столе любимые вкусности юного господина. Ребенок счастлив, все его поздравляют и развлекают играми. И я радуюсь картине.

- Молодой человек, можно вас на минуточку, - Генрих подзывает Роберта.

- Да, ваше величество, - мальчик степенно кивает.

Такой важный, а сам едва достиг ростом моей талии.

- Позвольте вручить вам подарок от меня, - король делает сигнал рукой, и во двор вводят пони. – Ваша мама была бы не рада, если бы я привел большую лошадь, а потому первый друг будет немножечко поменьше.

- Ого! Спасибо! Это невероятно, - произносит Роберт с выражением абсолютного счастья на лице.

- Все, теперь можно заниматься своими делами. Роберт не отлипнет от твоего подарка несколько дней точно, - говорю с улыбкой.

- Ты против? Я не угадал? – спрашивает Генрих настороженно.

С удивлением понимаю, что ему как будто не все равно на мое мнение. Может, не такой он и плохой. Ведь бывает вполне сносным и тактичным, как вчера вечером. Не стал портить мне настроение шутками о совместной ночи.

5

Через два дня мой день рождения. И впервые за много лет – это будет достоянием общественности.

- Закатим большой прием, позовем твоих соседей. Будут слюни пускать на меня, а потом рассказывать сплетни тем, кто не смог присутствовать, - примерно так рассуждал Генрих, когда мы это с ним обсуждали.

- И как это нам поможет? – скептически скривилась я.

- Как можно больше людей уверуют в нашу любовь и светлые чувства, моя дорогая, - на этом моменте король поднялся на ноги и положил руки мне на плечи. – Разве можешь ты в этом быть виноватой?

Я раздумывала недолго.

- Хорошо, давай начнем игру, - кивнула.

Но собственные мотивы Генриху не раскрыла. Пусть покрутится вокруг аристократок Ксандрии. Глядишь, оставит меня с Робертом в покое.

Я убеждена, большего мне не надо. Мое счастье здесь, в этой гостинице и сыне. Не хочу менять свой уютный маленький мир на место рядом с Генрихом.

Надеяться на призрачное счастье вблизи мужчины – не в моем духе. Мне неизвестны удачные союзы. Среди дальних родственников таких точно нет.

Говорят, мои родители любили друг друга. Между ними была и духовная близость, и та самая пресловутая химия. Но их удачный пример один среди многих неудачных.

Потому я выбираю привычную стабильность. Да и никто не обещал мне вечную любовь. Максимум моих надежд – не быть скормленной пираньям.

И совсем не больно внутри. Ревность иррациональна. Нельзя переживать за кого-то, кто никогда по-настоящему не был твоим.

- Розалинда, планы меняются, - захожу к помощнице, выплывая из мыслей, и «радую» ее новыми перспективами.

Девушка вряд ли счастлива, но вида не подает. После лекции о пользе молчания, она вообще старается лишний раз рта не раскрывать. За работу в наше время нужно держаться.

Сняв одну задачу со своих плеч, собираюсь в город. Есть у меня одна идея, которую нужно реализовать в одиночестве.

- Мама! Ты уезжаешь? – ко мне подбегает Роберт, когда я крадусь среди кустов в саду.

Заметил-таки. Глазастый мой.

- Я ненадолго, малыш, - провожу рукой по его волосам. - В аптекарскую лавку нужно заглянуть, микстура от простуды закончилась.

- Так, может, мы составим тебе компанию, Адель, - из-за еще одного куста появляется Генрих.

Тьфу ты. Его мне точно не надо.

- Нет! – слишком поспешно отвечаю. – Вам будет скучно.

Смягчаю свой отказ мягкой улыбкой.

- Ладно, - неожиданно легко соглашается Генрих. – Но завтра едем гулять вместе! Я тут совсем разленился. Проинспектируем приграничные земли.

- Как пожелаешь, - пожимаю плечами и сбегаю в карету.

Путь мой действительно лежит в аптекарскую лавку. И микстуру от простуды я обязательно возьму. Незаменимая вещь в прохладное время года. Но главная моя цель другая.

Кучер быстро привозит меня в центр нашего небольшого городка. Здесь довольно уютно на самом деле.

Люблю компактные домики из желтого камня, на балкончиках которых стоят горшки с цветами. И маленькую, по столичным меркам, главную площадь я тоже обожаю. Но жить бы прямо в центре не хотела.

- Адель! Ты ли это? – доносится сзади.

Оборачиваюсь и вижу целых две причины, по которым я рада, что мои владения за городом на отшибе.

- Мередит, Кларисс, - вежливо киваю своим дальним кузинам.

Собираюсь уже отвернуться и отправиться по своим делам, но как бы не так.

- Постой! Мы столько времени не виделись! Дай хоть посмотреть на тебя, - с двух сторон в мои руки вцепляются их клешни. – Красавица! Да ты всегда была такой.

В их словах сквозит неприкрытая зависть. Но мне все равно. Стою, терпеливо жду, когда закончится словесный поток. Кузин не остановить.

- Да, да, вы тоже прекрасны, - вторю девушкам.

- Брось! С нашей последней встречи мы обе поправились больше, чем на два размера в талии! – восклицает Мередит.

- Верно, портниха сокрушается каждый раз, как меня видит, - подтверждает Кларисс.

Теперь они будут полчаса рассказывать о себе. Года идут, но кое-что неизменно.

- Ладно, девочки, - пытаюсь вырваться, заприметив нужную лавку, - мне нужно идти. Роберт остался дома, не люблю его надолго покидать.

- Ах, чудесный мальчуган, должно быть! Как мы по нему соскучились, - притворно восхищается Мередит.

Чушь. Никто моего сына не принимает. Благо, мне, как обладательнице высокого титула, их одобрение и не нужно.

- Передавай ему привет! На день рождение обязательно пришлем подарок, - говорит Кларисс.

- Его день рождения был вчера. Пятый по счету. И никто ничего из семьи не шлет. Никогда, - отвечаю резко. – Первые три года я напоминала вам, потом перестала, - кузины активно прячут глаза, - так что не стоит этих пустых обещаний. Приятно было увидеться, девочки. Но мне пора.

Вырываюсь из ослабевшего захвата и тороплюсь в лавку.

6

- Доброе утро, мои дорогие. Едем?

Генрих с сияющей улыбкой встречает нас в холле.

- Ты точно засиделся на одном месте, - усмехаюсь, - скучно у меня в гостях.

- Ни сколько. Ты не права.

Выезжаем на королевской карете. Впереди и позади еще по одной такой же без опознавательных знаков.

- О, да мы совсем не заметны, - иронизирую над нашей колонной.

- Заметны или нет, однако, на транспорте не написано, что еду именно я. А ты не в духе после посещения аптекарской лавки, что-то случилось? - Генрих щурится. – Здоровье в порядке?

- Более чем, - отвечаю коротко.

- Смотри, а то поедем в Ардор, там хорошие специалисты.

- Нет-нет, меня и здесь неплохо кормят. И ты вряд ли желаешь встретиться с Киприотом. В утренней газете читала, что он отправился на север твоей страны, тоже здоровье поправлять. Видимо, у вас все королевство – сплошь целительные места.

Генрих отвечает не сразу, сначала пристально смотрит. Потом наклоняется, ставит руки на сидение по обе стороны от меня и произносит, едва не касаясь губами моего рта.

- Ты за меня не переживай, Адель. Я справлюсь. Свой вопрос я уже решил, теперь отдыхаю, жизнью наслаждаюсь. К тому же, мне казалось, тебе нравится находиться дома, - он отстраняется. – Впрочем, если желаешь во дворец, организую хоть сейчас.

- Нет! – испуганно вскрикиваю. – Меня все устраивает, спасибо.

Роберт, к счастью, не вникает в наш диалог. Его занимают окружающие пейзажи. А я нервно мну платье.

Внутри растерянность. Вчерашний семейный Генрих расслабил. Ни в коем случае нельзя забывать, что он король, а я букашка.

- Успокойся, - на мою ладонь вдруг ложится мужская рука, - не такой я и страшный.

Ничего не отвечаю, лишь молча взираю на то, как переплетаются наши пальцы. Ровные, тонкие, красивые.

Стук колес и тепло от Генриха убаюкивают, и я не замечаю, что засыпаю.

- Адель, приехали, - король мягко целует меня в лоб. – Нужно выходить.

Открываю глаза и понимаю, что буквально лежала всю дорогу на Генрихе. Неловко-то как.

- Конечно, идем, - произношу с порозовевшим лицом.

Снаружи нас никто не ожидает. Куда хватает глаз, в принципе нет ни одного людского поселения. Только лес, горы, река.

С удивлением оглядываюсь на Генриха.

- Все в порядке, я сюда ехал целенаправленно, - он кивает, правильно понимая мой взгляд. – Нам нужно пройти вглубь, кареты не проедут.

Король берет меня за руку, а я Роберта, и втроем мы шагаем вперед. Его свита отстает буквально на несколько шагов. Чтобы быть достаточно близко, дабы вовремя прийти на помощь, но не настолько, чтобы мешать.

- А змеи здесь водятся? – спрашивает вдруг Роберт, пристально глядя в траву. – Мне кажется, что-то шевелится.

- Змеи?! – испугано взвизгиваю и тут же хватаю сына на руки. – Нам нужно быстрее бежать на голую землю!

В панике ускоряюсь, оставляя Генриха позади.

- Адель! Нет здесь змей! – кричит он сзади. – Я точно знаю.

- С природой никогда нельзя быть полностью уверенным, - не соглашаюсь.

- Пусть будет по-твоему. Но отдай хотя бы ребенка, не стоит надрываться, - он протягивает руки к Роберту.

- Ладно, - с секунду поколебавшись, вручаю ему сына.

Дальше идем в тишине. Высокой травы больше нет, лишь величественные деревья вокруг.

Несмотря на то, что пролесок не густой, я опасаюсь заблудиться. Постоянно оглядываюсь назад и всерьез задумываюсь о том, чтобы повязать шарфик в качестве вспомогательного ориентира на одном из деревьев.

- Мы скоро выйдем на открытую площадку, - говорит Генрих, наблюдая за моими колебаниями с улыбкой.

- Хорошо, - киваю, изображая равнодушие.

А сама попутно всматриваюсь по сторонам. Мало ли, еще и дикие животные водятся. В одиночку они не нападут, но стаей могут.

Я не на пустом месте трусиха. Однажды к нам на территорию проник медведь, а я как раз с Робертом гуляла.

Было очень страшно. Я почувствовала себя ужасно беспомощной. Схватила сына и побежала, зовя на помощь.

С тех пор вокруг моих земель появилось ограждение. Раньше я в нем не видела большой пользы, соседей-то нет. Но теперь границы на замке.

- Пришли, - сообщает вдруг Генрих.

Вздрагиваю и фокусирую свой взгляд на окружающей картинке. Мы на открытой поляне. Впереди горы, из сердцевины которых течет небольшой водопад.

- Красиво, - произношу искренне.

- Твой комплекс с той стороны гор, - говорит Генрих, опуская Роберта на ноги.

- То есть, это начало чудодейственного источника? – спрашиваю в восхищении и подбегаю ближе к воде. – Какой здесь аккуратный бассейн сформировала мать-природа. И дно видно, неглубоко. Людям бы понравилось купаться в прохладном водопаде после горячих процедур. А здесь я бы установила шезлонги и предлагала напитки за деньги. Ой, извини, понесло куда-то.

7

День моего рождения. Знаменательный день.

Иду по узкой тропинке к белоснежной арке. Количество цветов на ней поражает. И они все живые.

По обе стороны от меня стоят ровные ряды стульев. На каждом сидят люди. Их лица сливаются в одно мутное пятно. Я слишком нервничаю, слишком сосредоточена на конечной цели, чтобы отвлекаться на них.

Он стоит там. Мужчина, о котором я не смела мечтать ни в одной из своих фантазий. Человек, на которого затаила обиду, но потом простила.

Генрих.

На нем надет строгий костюм. На руке сверкает родовой перстень. И моя душа согревается от одной мысли, что скоро я официально вступлю в его род. А вместе с ним и Роберт. Наш сын.

И все проблемы будут решены. Навсегда.

Путь кажется мне бесконечным, но в итоге я у цели. Застенчиво улыбаюсь Генриху. И на сердце почему-то снова теплеет.

Когда наше физическое притяжение успело перерасти в духовный союз?

- Жених и невеста готовы? – спрашивает нас белый жрец.

Замечаю его только сейчас.

- Да, - мы с Генрихом говорим синхронно, от чего снова улыбаемся друг другу.

Он берет мои ладони в свои и не отпускает, пока проводится ритуал.

- Знает ли кто-то причину, по которой эти двое не могут вступить в брак? Пусть выскажется сейчас или замолчит навеки! – громко звучит голос жреца, отдаваясь эхом от гор.

Моим ушам больно, я пригибаюсь и не сразу замечаю шевеление в рядах зрителей.

- У меня есть! – произносит кто-то.

Все поворачиваются в сторону смельчака.

Я пока еще не нервничаю, в душе по-прежнему безмятежность и ощущение безграничного счастья. Генрих решит любую проблему. К чему теперь мне волноваться?

- Говорите! Только представьтесь сначала, - требует жрец. – И помните, свет не простит ложь. Покарает за нее!

- Я в курсе, - кивает этот человек. – Только не думаю, что нуждаюсь в представлении. Я Киприот, король Ксандрии. А это моя дочь Гризельда.

Только сейчас мне удается их рассмотреть. Размытое пятно становится четким.

- Прекрасно, ваше величество. Мы слушаем, - кивает жрец.

- Эта девушка – преступница! – Киприот указывает на меня. – Она утаила наследника от отца!

Все вокруг ахают.

Червячок тревоги впервые появляется внутри моей груди.

- И что? – спокойно отвечает Генрих. – Он ее бросил.

На сердце сразу становится легче. Я ведь знала, что мой жених все уладит.

- А то, что это твой сын, Генрих, - слова Киприота раздаются, как гром среди ясного неба. – Ключик к спокойному правлению без заключения брака все время рос в моем королевстве. Забавно, не так ли?

Киприот вместе с Гризельдой усмехается. А мне становится страшно. Паника нарывает с головой, не давая вдохнуть полной грудью.

- Милый, какая теперь разница? Наоборот, все чудесно складывается, ведь правда? – лепечу растерянно.

Но Генрих смотрит на меня, как на главного врага народа. Поворачиваюсь к гостям и замечаю моего мальчика, Роберта. И его глаза полны осуждения. Ведь я ему лгала.

- Что будете с ней делать? – равнодушно спрашивает жрец.

- Генрих, отдай ее мне, - говорит Киприот, - я с ней разберусь.

- Нет, - он качает головой, - я сам справлюсь. Стража! Мальчика забрать, а девицу кинуть в пруд к пираньям.

Почему-то обезличенное обращение «девица» ранит больше всего. И я не сразу осознаю, что меня грубо хватают и тащат куда-то. Прямо так, в красивом белом платье.

Понимаю, что конец близко, когда вижу перед собой гладь пока еще спокойного озера.

- Нет! – вскрикиваю. – Ведь нас так тянет друг другу! - словно очнувшись, пытаюсь воззвать к милосердию Генриха. – Не оставляй ребенка без матери!

- Ты обманула нас. Ты нам не нужна, - равнодушно произносит король, прижимая к себе Роберта.

Мысль, что сын увидит, что со мной сделают пираньи, последняя. Дальше мое тело встречается с гладью озера. Генрих решил проблему…

- Ааа! – истошно кричу, задыхаясь. – Помогите! Кто-нибудь!

- Госпожа? – в покои вбегает Розалинда. – Что случилось?

Смотрю на нее, потом на себя. Я в постели, запуталась в одеяле.

- Кажется, пока ничего, - медленно отвечаю.

День рождения начинается не очень.

- Нет-нет, Рози, все хорошо, - привстаю на кровати, кряхтя. Даже мышцы болят, словно действительно куда-то тащили, - просто проверку устроила.

- Проверку? – помощница смотрит на меня, как на умалишенную. Считает, небось, что с приездом Генриха госпожа ненормальной стала. – Ладно, как скажете, - Розалинда опускает глаза в пол, разворачивается к двери, но в последний момент добавляет. – Просто знайте, дурные сны, они от совести идут.

- Что? Ты к чему клонишь? – подозрительно прищуриваюсь.

- Ни к чему, госпожа, - качает головой Розалинда. - Пойду распоряжусь насчет завтрака для вас.

8

Расправляю складки на платье и смотрю в зеркало. Волосы я подобрала лишь по бокам, оставив основную массу в покое. Да, я необычная герцогиня, сама привожу себя в порядок.

Нервное напряжение, наконец, уступает, и остается любопытство. Позволяю себе улыбку, предвкушая, сколько влюбленных пар создастся от моей шалости. Может, у нас с Ричардом обнаружится совпадение.

Но, главное, король рискует найти себе ту самую. А я рискую потерять статус невесты. Я ведь этого и хочу, да?

- Мама! Ты такая красивая, - в покои вбегает Роберт.

- Ты тоже мой хороший. Костюм тебе идет. Может, всегда будешь в нем ходить? – спрашиваю с улыбкой.

- Нет, - кривится сын, - няня будет ругаться, если я испачкаюсь. И неудобно в нем, сковывает движения.

- Я с тобой согласен, Роберт, - в дверях появляется Генрих, - давно мечтаю запретить костюмы на законодательном уровне. Но, боюсь, мало кто оценит. Чудесно выглядишь, дорогая.

- Благодарю, и ты, - отправляю ответную улыбку королю, - идем? Гости уже в саду, а нас все нет.

- Не страшно. Развлекутся сами, - машет рукой Генрих. – Сначала я вручу еще один подарок, - он подходит ко мне и надевает тонкую цепочку с подвеской в виде прозрачного камня. – Это мамино украшение. Кто-то считает его старомодным, но я вижу в нем классику.

Беру в руку подвеску и искренне любуюсь ею.

- Очень красиво, правда. Мне нравится.

- Замечательно, вот и носи. Твоя шея первая показалась мне достойной этого бриллианта.

- Но это ведь очень ценная вещь! – доходит до меня, что у матери Генриха не могло быть стекляшки. – Я не могу принять подарок. Тебе наверняка захочется вручить его девушке, которую полюбишь.

- Адель, - король смотрит на меня, как на дурочку, - я поражаюсь, как ты до сих пор не прогорела? В тебе столько совести, - он качает головой, - вредно для здоровья! Идем.

Беру его под локоть, Роберт присоединяется к нам.

Интересно, что бы сказал Генрих про совесть, если бы узнал мою тайну? По-прежнему дарил бы бриллианты или поступил бы как в моем сне?

Вздрагиваю. О плохом лучше не думать.

Выходим втроем в сад, а там целая куча народа. Люди, в основном, находятся у фуршетного стола. И судя по недовольной прислуге, аппетит у гостей даже слишком хороший.

Нахожу глазами кувшины с ягодным напитком Жани. О, сын господина Робертса пьет его прямо сейчас. Секунда-другая… Человек жив, здоров и, на первый взгляд, совсем не изменился. Разве что улыбка стала шире.

Но тут мимо проходит какая-то дама, не узнаю ее со спины, и гость резко поворачивается к ней, бросая ту, с которой пришел. Кажется, зелье работает.

Надеюсь, оставленная девушка тоже найдет себе кого-то более подходящего, и скандала не будет.

- Им без нас неплохо, - говорю, обозревая картину, - не находишь? Они совсем забыли, по какому поводу сегодня собрались.

- Ничего, напомним. Давай в центр. Как только увидят меня, сразу отвлекутся от закусок.

По мере продвижения вглубь сада окружающие действительно прекращают свои разговоры. Генрих всем кивает и улыбается. У дам глаза делаются круглее и круглее.

- Адель, котик, с днем рождения! А это твой сынишка, да? Такой милый, - к нам подскакивают Мередит и Кларисс. – Подарки мы положили на стол, там сразу ото всех родственников, - продолжают тараторить кузины, не давая и слова вставить. – А вы, ваше величество, набираетесь сил у нашей Адель перед помолвкой с принцессой Гризельдой?

- Нет, дамы, - отвечает за меня Генрих, - я прибыл конкретно в гости к вашей кузине.

Вместе с Мередит и Кларисс ожидаю подробностей, но он молчит. Хм, я думала, план Генриха кричать на каждом углу о том, что он занят. Хотя как он тогда будет искать ту самую. Я ведь лично советовала присмотреться к дамам.

Настроение почему-то падает.

- Вы вдвоем? Супругов оставили дома? – спрашиваю, делая акцент на «супругах».

- Да, только мы.

- О, тогда веселитесь! И не забудьте отведать фирменный напиток моей поварихи. Тот, красный, в кувшинах, - киваю в сторону и тяну Генриха с Робертом дальше.

- Адель, ты совсем не даешь присмотреться, а вдруг одна из них та самая! – произносит король, усмехаясь.

- Они замужем, ваше величество, - цежу сквозь зубы.

- Разводы хоть и не приветствуются обществом, но не запрещены, - добавляет Генрих.

- Действительно, чего это я! – всплескиваю руками. – Развлекайтесь! С меня хватит подарков, внимание отдаю вам. Если можно, выпьете со мной напиток, и более не задержу.

- А ты заметила, что когда злишься, переходишь на «вы»? – прищуривается Генрих. – Такая забавная, честное слово.

- Что?! Нет, я не злюсь, - щеки вспыхивают румянцем. – С чего бы мне злиться, я условия договора помню. Так что, пьем ягодки?

Выдавливаю из себя улыбку.

Роберта забрала няня, а я замечаю в другом конце сада Ричарда. Эксперимент будет завершен.

9

- Эм, как тебе сказать, - лихорадочно соображаю, что мне ответить, - нет. Определённо нет! Не судьба. И, значит, ты правильно сделал, что прогнал его.

Договариваю и замолкаю, глубокомысленно кивая.

- И? Дальше? Причину поцелуя ты до сих пор не озвучила! – восклицает Генрих.

- Ах, причина, угу, - делаю шаг в сторону, - у всего в нашей жизни бывают причины. Взять даже этот родник. Ведь он не просто так течет, верно? Вода питает все живое. В том числе и нас.

- Адель! – рычит король. – Я теряю терпение.

- Как будто оно у тебя было, - ляпаю я. – Ой. Не то имела ввиду. Прости. Может, пойдем к гостям?

- Нет! Мы останемся здесь. К тому же им без нас неплохо. Твои соседи на удивление любвеобильны. Сад превратился в пристанище воркующих голубков. К счастью, все соблюдают приличия, лишнего себе не позволяют. Но происходящее очень странно. Ты уверена, что твоя повариха не обладает магической искрой? – Генрих смотрит на меня пытливо.

- Да кто ж разберет, эти искры. Один взглянет – не увидит ничего, а иной узрит для себя целый мир, - пускаюсь в пространные рассуждения.

- Адель! У нас с тобой договор, я не терплю недомолвки. Тех, кто обманывает и скрывает что-то, я отправляю, - говорит король грозно.

- Дай угадаю, - перебиваю его, - пираньям на корм?

Он смотрит молча, часто хлопая. Выглядит удивленным.

- Пока что до такого не доходило, - отвечает медленно. – Но все бывает в первый раз. И ты мне зубы не заговаривай! – снова злится Генрих. – Я требую прямой ответ! Мы в одной связке и должны доверять друг другу. Но пока что мне хочется бросить тебя в темницу, пока эксперты не проверят ягодный напиток твоей поварихи.

- Не надо, - тяжело вздыхаю, сдаваясь, - ничего криминального там нет. Просто зелье, помогающее прозреть. Люди ведь далеко не всегда способны сами найти свою вторую половинку. Часто не видят ее, проходят мимо. Выбирают не тех по тем или иным причинам.

- И ты решила, - ухмыляется король.

- Да! И я решила помочь тебе. Ты явно заинтересовался Сюзанной Милье, - произношу с обидой, которую нужно скрыть. – И я ушла сюда.

- Чтобы скоротать время с продавцом игрушек? – Генрих выгибает бровь.

- Ричард их не только продает, но и придумывает, - вступаюсь за знакомого, которого сама же и подставила. – Но нет, я надеялась, что здесь никого не будет, я не к нему шла.

- Но целовала ты его, - заявляет уверенно король.

- Как много ты успел увидеть? – спрашиваю, прищурившись.

- Достаточно, - кивает Генрих. – Пожалуйста, продолжай.

- Ох, - выдыхаю, - да, я его сама решила поцеловать. Потому что, э, словом, - мнусь, но строгий взгляд монарха заставляет продолжить, - потому что хотела узнать, испытаю ли я хотя бы вполовину столько же эмоций, сколько возникает у меня от твоих прикосновений.

- Вот как, - на лице Генриха появляется самодовольная улыбка, - интересный мотив. И что в итоге, испытала?

Спрашивает он участливо.

- Нет. Как будто ты сам не понял, - отвечаю раздраженно. – Но это неважно. Главное, зелье направило тебя к Сюзанне Милье. А я останусь с Робертом. И все будут счастливы.

- Так уж все? – усмехается Генрих.

- Да. Я за тебя рада, - произношу отрывисто. – А теперь извини, пойду, посмотрю, как там гости.

Торопливо шагаю, в уголках глаз снова скапливаются слезы. Не хочу, чтобы Генрих их заметил. Но у него другие планы.

- Не так быстро, милая, - он притягивает меня к себе за руку, - к Сюзанне Милье меня не тянет. У нас с ней был вежливый разговор, не более того. Я сразу же испытал потребность последовать за тобой, стоило тебе покинуть нас. Как думаешь, что это значит?

- Что наших с тобой вторых половинок не было сегодня? – спрашиваю, подняв на него глаза.

- Какая же ты иногда дурочка, хоть и редкостная умница, - Генрих качает головой. Но обидеться я не успеваю. – Может, поцелуй тебе все объяснит.

И его губы накрывают мои.

И снова все, что было до, уходит на второй план. Мир сужается до нас двоих. Посторонним вход запрещен.

Я сосредотачиваюсь на ощущениях. Они накрывают лавиной, от которой не сбежать, как не старайся.

Можно попробовать присесть за камнем в надежде на то, что поток пройдет мимо. Но он достанет и там. Вытащит из убежища и заставит полностью отдаться чувствам.

Простой невинный поцелуй, а сколько эмоций он вызывает. И открывает то неизбежное. Ведь мне не хочется отталкивать Генриха. Значит, зелье определяет его как мою идеальную пару. Вторую половинку, вместе с которой быть мне всегда счастливой.

Но зелье не знает мою страшную тайну. Как и человек напротив.

И что мне делать? Как не затонуть в пучине чувств? Это сладкое болото засосет и не выпустит, принося одни страдания.

Бежать?

Было бы неплохо. Но куда я от него убегу? Да и хочу ли?

Ни с кем больше я не смогу испытать сильные эмоции. Жизнь с кем-то другим будет жалким подобием существования.

Печально.

- Спасибо, - отрываюсь-таки от короля, - поцелуй действительно объяснил.

Прячу глаза. Выходит, задача найти Генриху невесту усложняется.

10

К моменту, когда я набираюсь храбрости вернуться к людям, оказывается, что их уже и след простыл. Сад пуст. За исключением приводящей его в порядок прислуги.

Мышкой юркаю в дом. Ужасно боюсь встретиться с Генрихом. Стыдно. И сильно причем.

Иду по коридорам собственного дома и пугаюсь каждой тени. Король прав, я трусиха. Жила в своем гостиничном мирке и мнила себя большой умницей.

Что, в общем-то, тоже верно. Не каждому под силу вести бизнес. И доходы мои с каждым годом растут. Но только я от этого не становлюсь хорошим человеком.

Слишком я привыкла обвинять других в собственных ошибках. Ведь так проще.

- Роберт, мальчик мой, - заглядываю в детскую, - не спишь?

Говорю с улыбкой и сжимаю маленькую ручку. Во внешнем мире я запуталась, но в пределах этой комнаты живет мое сердце.

- Нет, мама, хотел тебя дождаться. А няня сказала спать. Но я притворился, и она ушла, - отвечает бесхитростно сын.

- Ясно, - целую его в щеку, - я рада, что ты так сделал. Очень хотела тебя увидеть перед сном. Я прилягу рядом? Пока ты не уснул, - спрашиваю с надеждой.

- Конечно. Я только рад буду, - говорит Роберт. – По правде, я скучаю по тебе, мама. Нужно быть смелым даже ночью, а я боюсь темноты.

- Мальчик мой, - прижимаю его к своей груди, а на глаза наворачиваются слезы, - все мы такие.

И это правда. Затерянные в мнениях и поступках и забывающие об истине.

- Юный господин, пора вставать. Ой, ваша светлость, - нас будит няня Роберта, - почему вы тут? Что-то случилось?

- Нет, - сажусь на кровати, потягиваясь, - просто захотелось. Вставай, мой мальчик, - провожу рукой по лицу сына, - маме нужно привести себя в порядок.

И выхожу из комнаты, не смотря на прислугу. Не важно, что она думает.

- Адель? Ты где была? – у моих покоев уже гость.

Или, быть может, хозяин? Моей судьбы уж точно.

- Спала. Сейчас приведу себя в порядок и спущусь завтракать, - отвечаю ему и захожу в комнату.

- Ты до сих пор во вчерашней одежде! Если бы я лично не убедился в отсутствии посторонних на территории гостиницы, подумал бы дурное, - прищуривается Генрих.

Он мрачнеет на глазах. Прикидывает, наверное, как далеко я способна зайти в проверках на совместимость. Вчерашний эксперимент еще долго будет мне аукаться.

- Не волнуйся, честь твою, да и свою, не опорочила, - бросаю равнодушно.

Захожу за ширму и начинаю переодеваться прямо при Генрихе. Если у него не хватает такта, не мне его учить вежливости.

- Я и не думал, - голос короля становится мягче, - просто удивился.

- Не думал или потому что это невозможно ввиду отсутствия гостей? – спрашиваю равнодушно. – Уверена, ты не настолько низкого обо мне мнения, чтобы решить, что я была с прислугой.

- Что?! Я о тебе никогда не был низкого мнения! – возмущается Генрих. – Какая муха тебя укусила? Я всего лишь удивлен твоим внешним видом!

- А, да? Ревности нет? Или чувства собственничества? Не знаю, как правильно назвать. Тогда ладно. Застегни, пожалуйста, платье, последние три крючка никак не достану, - выхожу из-за ширмы и становлюсь спиной к королю.

- Конечно, милая, - цедит он и тут же принимается за дело. Его пальцы обжигают, как будто специально касаясь моей кожи. – Все, дорогая.

- Спасибо, - киваю. – Идем завтракать? Нужно завтра же открывать гостиницу, раз мы уезжаем. Я должна убедиться, что без меня смогут справиться. Все же пока этот источник дохода у меня не отобрали. И я предпочту не пускать все на самотёк.

- Мудрая какая, - усмехается Генрих и берет меня за руку. – Жаль только, что не во всем.

- Что поделать. У всех свои недостатки. Кстати, не уверена, что тебе будет комфортно, когда территорию заполонят гости.

- Предлагаешь съехать?

- Просто предупреждаю.

- Мамочка! Я уже соскучился. Ты сегодня ночью тоже со мной будешь спать? Ваше величество, доброе утро, - вежливо кивает Роберт.

- Действительно, мне не стоило волноваться о чести, - говорит Генрих мне на ухо, а потом поворачивается к сыну. – Как тебя увидели, сразу стало добрым, мальчик мой.

Качаю головой, но никак не комментирую.

Садимся завтракать, и все проходит довольно неплохо. Мирно и без двусмысленных намеков. Все-таки Генрих умеет вести себя благородно.

- Госпожа! Госпожа! – наш покой нарушает запыхавшаяся Розалинда. – Письмо! От самого королевского казначея! Он приказывает прибыть во дворец в трехдневный срок с бухгалтерской документацией.

- Ох, - сдавленно произношу.

Вот и кара за ложь пришла. Первая ее часть.

- А ты популярна среди правителей, Адель, - замечает Генрих с невозмутимым видом, который вызывает во мне агрессию.

- Знаешь, пять с лишним лет была совсем не популярна, - произношу, едва сдерживая раздражение, - даже когда искала помощи.

- Ты просто ко мне не приходила, я бы помог, - пожимает он плечами.

11

Проходит несколько часов, а мы все трясемся в карете Генриха. Роберт с интересом смотрит в окно, король подробно рассказывает ему о землях, что мы проезжаем. А я сижу, скучаю.

Счета перепроверены еще вчера днем. Даже ночь удалось поспать на удивление спокойно. Если Киприоту действительно лишь бы придраться, как считает Генрих, то смысл корпеть над документацией. Я и без того знаю, что она в порядке.

А гостиницу было грустно покидать. Все утро у меня в голове пульсировала мысль, что вижу ее чуть ли не в последний раз. Никакие увещевания разума не помогали.

Срослась я с ней. Столько лет мы там обитали, не то что не выезжая из города, а даже за пределы собственных владений редко выходили. Походы к Смитерсу и прочим не в счет.

- Ты так много знаешь о Ксандрии, словно родился здесь, - выныриваю из мыслей и заговариваю.

- Соседей нужно хорошо знать. Как там говорится? Держи друзей близко, а врагов еще ближе? Я стараюсь прислушиваться к народной мудрости, - отвечает Генрих, не отворачиваясь от окна.

- И кто же Киприот? Друг или враг?

- Все зависит от ситуации, - король поворачивается-таки ко мне. – Нервничаешь?

- Нет, - отвечаю честно, - совсем. Даже странно.

- И правильно, - он кивает, - мужчина рядом, чего волноваться? Пять с лишним лет назад ты однажды решила сама, хватит.

Невольно вздрагиваю от его фразы.

- Ты хочешь что-то сказать? Потому что если да, то давай. Я не собираюсь еще неделю слушать твои намеки, - наклоняюсь вперед.

- Хочу, - говорит Генрих, а мое сердце пускается вскачь. Но вида не подаю, - и скажу, - он тоже наклоняется ко мне, - но не сейчас.

Закатываю глаза и отклоняюсь обратно на спинку, но король не дает, удерживает.

- Мне неудобно.

- Зато мне удобно, - произносит с улыбкой и накрывает мои губы своими.

И как это обычно бывает при нашем поцелуе, все остальное отходит на второй план. Нежность и наслаждение волнами распространяется по моему телу, окутывает прочным коконом, в котором хочется навсегда зависнуть.

В голове пустота, все мысли уплывают, а вместе с ними и тревоги. Душа расслабляется и требует полностью довериться. Очень ей хочется прояснить ситуацию с Генрихом и жить с ним в любви и согласии на веки вечные.

Такая романтика, даже не подозревала, что она таится глубоко внутри моего подсознания. Все же обычно я взращиваю в себе прагматизм. Он-то меня и спасает, разрывая кокон. Физически ощущаю, как он рвется, когда я медленно отлипаю от Генриха.

Мгновение, и мы разъединены. Смотрим молча друг на друга. Ведем диалог взглядами.

- Мама! Там вдалеке настоящий дворец! – восклицает восхищенно Роберт.

Мой мальчик в который раз спасает от неудобного разговора. И что бы я делала без ребенка?

- Да, дорогой, туда мы и направляемся, - поворачиваюсь к сыну, окончательно разрывая связь.

- Мой дворец красивее, а Киприот позер. Ведь он только в прошлом году достроил самую высокую башню, чтобы обогнать мои строения, - замечает Генрих ворчливо.

- Мальчики такие мальчики, - качаю головой с улыбкой.

С нами почетное сопровождение Генриха. Они едут впереди в отдельной карете, и ее-то и останавливают у въезда во дворец.

- В чем дело? – король высовывает голову в окно. – Почему не пропускаете? Я правитель Ардории!

- Э, да я, это, - заикается испуганный стражник, а потом и вовсе выдает удивленное, - правда?

- Правда, правда, - царственно кивает Генрих. – Пропускайте первую карету, они со мной.

Несмотря на то, что слова короля действуют на охрану, мы все равно очень медленно заезжаем внутрь. Пока ворота открываются, пока суетливо решают, куда можно определить наш транспорт - проходит без малого полчаса.

А ведь мы были в пути целый день и практически не ели! Хорошо гостеприимство. Правда, и гости тоже молодцы, не предупредили заранее о приезде. Не думаю, что кто-то ожидал Генриха, а ради меня в любом случае не старались бы.

Наконец, мы выходим. Король выскакивает первым, а мы с Робертом отстаем. Игрушечный зайчик ребенка куда-то закатился, и никак не находится.

- Нашла! – победно восклицаю, краем уха улавливая разговор снаружи. – Идем, милый, нас, оказывается, встречают.

Опускаюсь на подножку и застываю.

- Генрих, вот удивил! – у кареты сам король Киприот. – Но я рад, что ты приехал к Гризельде. Она очарована тобой даже на расстоянии.

- Но теперь-то, папа, не на расстоянии, - произносит кокетливо принцесса и бесстыдно льнет к Генриху.

Моему Генриху! А он ее не отталкивает!

- Благодарю, мне приятно, что ты так встречаешь друга, Киприот, - говорит Генрих, мягко отстраняясь от Гризельды. Наконец-то! – Позвольте познакомить вас с моей невестой и пасынком.

Он оборачивается назад и протягивает мне руку.

Все взгляды обращаются на меня, чувствую себя под прицелом. Даже свита Генриха и слуги Киприота застывают и смотрят в нашу сторону в ожидании продолжения представления.

12

POV Генрих

Адель забавная. Мнит себя независимой тигрицей, а на деле испуганный котенок. чего она там зависла? Ведь я рядом, а, значит, Киприот со своей дочуркой не съест мою красавицу.

- Да иди уже сюда, - не выдерживаю, хватаю ее за руку, - Роберт, и ты не стесняйся.

- Здравствуйте, ваше величество, - снова лепечет Адель и пытается присесть в книксен.

Вот жеж, а меня она так почтительно не встречала. Но да ладно, прощу ей оплошность, потом отработает… Очередным поцелуем.

Улыбаюсь собственным мыслям и снова поворачиваюсь к Киприоту. Он наверняка решит, что над ним смеюсь. И пусть.

- Моя прекрасная Адель, - представляю девушку, - скромна, покорна. Что еще для счастья нужно. Согласен, друг?

Киприот одаривает герцогиню неприязненным взглядом, который, впрочем, быстро скрывает.

- О да, я с тобой согласен, друг, - отвечает он по-особому выделяя слово «друг». – Ладно, раз приехали, проходите. Места во дворце всем хватит.

На этом наигранная приветливость Киприота иссякает, и он, разворачиваясь, торопливо шагает во дворец.

- Папа! Подожди! Я с тобой! – кричит ему в след Гризельда.

Морщусь от ее голоса. Мало того, что дурно воспитана, так еще и неблагозвучна. И внешний вид принцессы оставляет желать лучшего. Чары красоты бы оплатил своей дочке Киприот, чем за мной гоняться. Все же в нашей части земли мужчины предпочитают видеть рядом привлекательную девушку.

- Эм, нам тоже идти? – Адель робко трогает мой локоть.

- Конечно, идем. Ты ведь слышала, Киприот всегда рад приютить друга! – отвечаю воодушевленно и тащу ее с Робертом вперед. – Давайте, семья, я хочу успеть поужинать перед сном.

Удивительно, но Адель покорно шагает рядом. Слишком она покладистая у Киприота, мне это не нравится.

Перед глазами всплывает воспоминание, как она «проверяла» свою совместимость с несчастным игрушечником. Тогда-то Адель не робела и не учитывала мое мнение!

От этих мыслей моментально поднимается волна ярости по венам.

- Я по-твоему не мужчина? – вылетает из меня с затаенным раздражением.

- В смысле? Почему? – пугается Адель смены моего настроения.

- Да потому! – останавливаюсь и резко разворачиваю ее лицом к себе. – С этим рта раскрыть не можешь, а меня чуть ли не с порога выгоняла! Еще и кичилась, что сама способна отчитаться по доходам. Да ни черта ты не способна! Или воспользовалась бы другим способом, да?

- На что ты намекаешь? – щеки Адель розовеют, и мне бы замолчать, но я уже не могу.

Внутренняя пружина выстрелила. И без того она долго копила механическую энергию из моей ревности и ярости. Пора отдачу ловить.

- На то самое, - произношу, чуть ли не рыча, - у тебя есть проторенная дорожка решения проблем с мужчинами. Ночь со мной, поцелуй с Ричардом, - зло ухмыляюсь. Хотя одна моя половина жаждет хорошенько врезать самому себе по лицу. – Не стесняйся, я в курсе, что тогда между нами была не любовь с первого взгляда, а холодный расчет.

Адель смотрит на меня огромными глазами и молчит.

На чистом упрямстве подпитываю внутреннюю злость. Часть меня слишком размякла рядом с Адель, и требует немедленно извиниться и обнять ее. Я таким раньше не был. Не позволял вытирать о себя ноги. И сейчас не позволю.

- Нечего сказать, да? – шиплю. Фу. Уже и ущемленной половине меня становится противно. – Ауч.

Мне прилетает пощечина. Больно. Но справедливо.

- Ты и сам был не прочь остаться в тот вечер. Так какая разница до моих целей? – произносит она, а потом отворачивается и берет испуганного Роберта за руку. Ох, какой я дурак, при ребенке устроил ссору. – Спасибо, что довез, обратно я доберусь сама. Не надо меня сопровождать. Ты прав, с тобой теряется мой стержень, появляются мысли, что рядом действительно мужчина, способный решить мои проблемы.

Договаривает она и уходит вместе с сыном.

Н-да. Больше нечего сказать. И на душе неприятно, очень. Раньше я не был столь совестливым, творил, что хотел.

В любом случае, никуда я не уеду, Киприот съест Адель и не подавится. А она мне нужна.

Захожу во дворец, а он словно вымер. Ни одного слуги, стражника или кого бы там ни было еще. Быстро они перегруппировались. Но ничего, я знаю, где кабинет Киприота, сам дойду.

Быстрым шагом поднимаюсь по широкой лестнице, рассматривая ковровую дорожку на ступеньках. Ее не было в мой прошлый визит. Хм, видимо, решили добавить «красоты».

Заворачиваю в нужный поворот и решительно стучусь в массивную дверь из светлой древесины. Проем тоже шире, чем у стандартного входа, но и Киприот с Гризельдой люди немаленькие. Наверное, от того в их дворце многое пропитано тягой к гигантизму.

Не дожидаясь ответа, открываю.

- Прошу прощения, все ушли, а меня забыли, - произношу с улыбкой. – О, так я вовремя, у вас обсуждение вовсю идет.

Киприот восседает за своим столом и смотрит свысока на Адель, расположившуюся сбоку на низком диване. Все дешевые психологические приемы применяет. Гад.

13

POV Адель

Последние слова Киприота пригвождают меня к месту. Лихорадочно вспоминаю, как именно проходит проверка, но интуиция буквально вопит, что этот обряд хуже для меня, чем ардорский.

- О, гхм, - отвечает тем временем Генрих, - вот ты о чем. Но я все равно не понимаю смысла.

- Но как же, друг мой, ты меня, конечно, прости, но хороший правитель должен ставить интересы своих подданных превыше всего, - ехидно замечает Киприот с мерзкой улыбочкой на лице. – И я именно такой правитель. Не могу позволить использовать два года мою герцогиню, ведь ты будешь обязан разорвать помолвку, если мальчик не подойдет. А для молодой девушки два года жизни – это много. Я ей лучше сам мужа найду, раз приспичило вступить в брак.

Раздраженно закатываю глаза. И этот замуж выдавать собрался, спасибо, не за себя.

- Нет, друг, - снова берет слово Генрих, - Адель – моя герцогиня. И ни за кого замуж ты ее не выдашь!

Моя. Нет, моя. Надоели.

Нужно было забирать Роберта, деньги и украшения в первую ночь приезда Генриха в гостиницу. Мы бы уже были на корабле на пол пути к диким островам.

- Или проверка, или никак, - заявляет Киприот.

Генрих опускает глаза, что-то решает для себя, а потом отвечает уверенно.

- Ладно, будь по-твоему. Проверке быть! Но ты отдаешь мальчика матери немедленно! И после ритуала мы втроем покидаем твой дворец. Сразу и без задержек!

- Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы ставить условия? – щурится Киприот.

- Не кажется. Ты забыл, что Ардория превосходит Ксандрию по численности, и стражников, и магов у нас в разы больше.

- Начнешь войну из-за девчонки?

- Нет, начну войну из-за ограничения собственного передвижения, - отрезает Генрих. – И поверь, мои люди получат приказ о нападении моментально.

Короли с полминуты сверлят друг друга упрямыми взглядами, но, наконец, Киприот сдается.

- Зачем она тебе? Мальчик ведь не твой. Или твой? – спрашивает он.

И в глазах Киприота зажигается темный огонек. Я уже вижу, как он мечтает шантажировать Робертом не меня, а Генриха. Ведь какая возможность, держать в руках наследника врага.

- Нет! – вырывается из меня. Короли сразу же поворачиваются в мою сторону. – Простите.

Лепечу виновато, не в силах солгать, что Роберт не сын Генриха. Скажу это сейчас, и нас не выпустят.

- В общем, организовывай проверку, собирай свидетелей, у тебя полчаса. После – мы втроем покидаем дворец. Независимо от результатов!

- Хм, ладно, - соглашается Киприот и пожимает руку Генриху.

Слишком легко. Наверняка в чем-то подвох.

- Проводи нас к мальчику, - приказывает Генрих.

- Да без проблем.

Встаю и шагаю на ватных ногах к выходу. Внутри разрастается тревога. Что-то не так, где-то подвох. Ловушка.

Не замечаю, как Киприот приводит нас в другие покои.

- Мама! – Роберт бросается мне на шею, вырывая из навязчивых мыслей.

- Мальчик мой, - произношу, сжимая его в объятиях, - это правда ты.

Слезы застилают мне глаза, ноги едва слушаются, но я не замечаю этого. Растворяюсь в любимом человечке.

- Мама, не плачь, все хорошо, - Роберт вытирает ладошкой мою щеку.

- Конечно, милый, ты прав, - заставляю себя сказать и опускаю ребенка на пол. Нужно присесть, а не то упаду. – Иди ко мне.

Устраиваю сына на коленях и утыкаюсь носом в его макушку.

- Что ж, семья воссоединена, я молодец, - произносит Генрих, о близости которого я успела позабыть.

- Ты молодец? Да все случилось только из-за тебя! – едва не срываюсь на крик. – Котик, посмотри в окошко, расскажешь, что там происходит.

Говорю сыну и поднимаюсь на ноги.

- Неужели?! Сдается мне, виноваты оба! Ничего мне не хочешь рассказать?!

- Нет!

- Смотри, Адель, - Генрих подходит вплотную ко мне. Воздух между нами искрится от напряжения, - пока не поздно, сознайся. Я не жалую предателей, их участи не позавидуешь.

Лихорадочно моргаю, пытаясь прочитать в глазах Генриха ответ. Он знает? Пугает? Снова из-за ночи злится? И главное – что за участь?

- Его величество Киприот приглашает вас в тронный зал, - дверь открывается, и в нее входит слуга, тем самым освобождая меня от ответа.

- Роберт, иди ко мне, - подзываю сына и обреченно плетусь за сопровождающим.

Прижимаю ребенка к себе и размышляю о том, что неожиданно проснувшийся всплеск магии мне бы не помешал. Кроме него ничто не сможет нас спасти.

- Генрих, а как поступают в Ардории с матерью, скрывшей сына от отца?