Котенок, дочь медведя или одиночка со значком.

Глава 1.

Когда открыла глаза, поняла, что нахожусь в металлической клетке. Рядом вижу еще несколько клеток: в них котенок, волчонок, а дальше, кажется, еще пара клеток с волчатами постарше. И тут до меня доходит, что у меня самой лапки… Зажмурилась и помотала головой, но открыв глаза, этот бред никуда не делся. Зато перед клеткой увидела две большие собаки, которые смотрели на меня с гастрономическим интересом. Инстинктивно отползла к центру клетки, легла поудобнее и закрыла глаза, пытаясь понять, что вообще происходит. Я что, умерла? Да, мигрень — та еще зараза, но неужели это был мой конец? А это что — мое новое рождение или ад? Осмотреть себя я не могла, но, кажется, я еще маленькая, потому что быстро накатило желание спать. Поддалась ему — может, во сне все станет на свои места, и я проснусь в своей кровати.

Сон принес ответы. Этой малышке пять лет, а родители от нее отказались. И ладно бы просто отвели в интернат, так нет — они отвели ее в садик, как делали каждый день, а потом просто не забрали. А воспитатель была та еще безалаберная тетка. Решила, что за деточкой просто опаздывают, и малышка может подождать возле садика на улице, а ей некогда — пора домой. Верх безответственности!

Девочка натерпелась такого страха, оставшись одна на улице. Благо, конец лета, и было только немного свежо. Но даже так кроха замерзла и потому обратилась в котенка. В этом облике у нее хотя бы шерсть густая и хорошо греет. Так она пробыла всю ночь на улице, свернувшись клубочком на лавке. Шорохи пугали до колик в животе, и она боялась открыть глаза и посмотреть, что происходит рядом. Так она и провела всю ночь, клубочком с закрытыми глазами. Даже поспать из-за страха не смогла.

Утром пришла воспитательница, и девочка обернулась перед ней. Та подумала, что ее уже привели в садик, и огорчила малышку:

— Твои родители не оплатили твое нахождение в садике. Придется им тебя забрать или они просто забыли?

Девочка ничего не ответила. Несмотря на свои пять лет, она почти не говорила. Сон даже показал, почему малышка молчит. Те, кого она называет своими родителями, — приемные родители. Они взяли ее в семью совсем крошечной, вскоре после рождения. Что с родной матерью было — неизвестно. Первые пару лет все было хорошо, а потом у пары родился долгожданный собственный ребенок.

Дальше все по классике: приемный ребенок стал мешать, и в ней видели только недостатки. Все огрехи родного сыночка списывали на приемную. Если малыш что-то разбил — виновата была Юля. Ее не били, хоть это было хорошо, но морально тяжело. Ее игнорировали, больше не любили, всем видом давали понять, что она лишняя. Если к двум годам девочка начинала говорить, то потом замкнулась и практически перестала вообще разговаривать. А родители стали называть ее отсталой и никак не хотели менять ситуацию. В итоге — просто бросили.

Воспитательница не дозвонилась до родителей и вызвала службу опеки. Те все же смогли связаться с родителями, и те оформили отказ от ребенка. Юлю отвезли в больницу, и там она снова обернулась от испуга. Доктор, не церемонясь, схватил ее за шкуру на спине, причинив котенку очень сильную боль. Но она не смогла выдавить из себя ни звука. Ее кинули на кушетку и стали заполнять какие-то документы. Потом был еще болезненный осмотр — с ней не церемонились, хватали так, как было удобно врачу.

Через непродолжительное время в кабинет зашел мужчина. Он каким-то образом узнал об отказнике и хотел ее забрать.

— Вы уверены, что хотите ее забрать? Она, скорее всего, отсталая, не разговаривает, и умственные способности сложно оценить, — говорил врач с каким-то высоким мужчиной с резкими чертами лица.

— Если она немая, мне это только на руку — трындеть не будет.

— Тогда забирайте. Сейчас тетка из опеки подойдет, и у нее еще документы оформите.

Так Юля попала к этому человеку. Он забрал ее котенком, имени своего ей не называл и ее именем не интересовался, хотя, возможно, в бумагах прочитал. Ее сразу же поместили в клетку и дали только миску с водой. А ребенок уже был очень голодным.

— Еду нужно заслужить, привыкай.

На этом воспоминания девочки почти закончились. После того как ее закрыли в клетку, он сказал:

— Если хочешь жить, не выходи ночью из клетки. Потому что ночью открывается их клетка, — он показал на большую клетку с двумя черными собаками, — и они с удовольствием съедят тебя или кого-либо другого, кто выйдет из своей клетки.

Малышка была в ужасе от всего происходящего еще с момента, когда за ней не пришли родители, а сейчас страх достиг апогея. И, видимо, ребенок просто не выдержал. Она легла на пол в клетке, закрыла глаза, и дальше была просто темнота. И уже я очнулась в ее теле. Бедная малышка — она просто не выдержала свалившегося на нее стресса и страха, слишком маленькая была.

Проснулась я утром от приказа хозяина этого места. Он приказал собакам зайти в клетку. После этого в других клетках, где были волчата и котенок, оказались дети. Мой мозг буксовал от восприятия реальности. Мне уже было лет под тридцать, а тут я в теле маленького ребенка. Что вообще происходит?!

Дети открыли защелки, которые были внутри клеток, и вышли. Мою клетку открыла другая маленькая девочка — это была она, в соседней клетке котенком рыси.

— Выходи, малышка, — позвала она ласково. — Я Ира. А тебя как зовут?

Я лежу и смотрю на нее все еще шокировано. Она сама вытащила меня и осторожно прижала к себе. Действовала бережно, не то что коновал доктор.

Глава 2.

На работе нас посадили рядом с миловидной женщиной — оказалось, это жена шефа участка. Её звали Нюра, а шефа — Дин. Она заняла нас с Ирой, и мы сами не заметили, как уже что-то рисовали и разукрашивали. Видно, опытная мать. Вскоре нас ещё и на дневной сон уложили обеих. Мы обернулись на стуле и свернулись общим клубочком.

— Опаньки, ещё один батистовый котенок, черненький.

Услышала я сквозь сон, кажется, его зовут Януш. Меня едва касаясь, погладили по головке.

— Она такая крошечная, даже мои дочки были крупнее при первом обороте, — вздохнула Нюра.

Через некоторое время сквозь сон я уловила запах Димы. Он тихо сказал рядом:

— Мила, смотри, какие крошки. Это Ира, а это Юля.

Потом он отошёл, и я не слышала, о чём он говорил. Проснулась я на коленях у Димы в виде котёнка. Потянулась, выпустив когти в его ногу.

— Ай, милая, осторожно с коготками. У тебя они очень острые.

Рядом мигом оказалась Нюра и помогла вытащить мои застрявшие когти из штанов Димы. Забрала меня к себе на руки и поцеловала в нос. Дима потер пострадавшие места и пошёл к целителю. Я проводила его удивлённым взглядом.

— Твой вид называется батист, и у твоего вида самые острые когти.

Женщина как-то поняла, что я сейчас превращусь, и придержала меня, чтобы я не упала.

— А что я могу порезать? — спросила я, вися у неё на руках.

Она посадила меня себе на бедро и обняла. С удовольствием обняла её и принюхавшись поняла: она кошка.

— Много что, но шкуру любую проткнёшь.

— Я собакам шкуру попортила, а у Иры не получилось.

— Собакам? — удивилась Нюра.

— Там, где нас держали на ночь, выпускают двух больших собак, — объяснила Ира, — и мы на ночь сами прячемся в клетки, чтобы они нас не съели. Эти гадины проверяют каждую ночь, закрылись мы или нет. Одна к Юле лапу засунула, чтобы проверить дверцу, она её когтями цапнула и рассекла кожу. У меня так не получилось, хотя у меня когти острее, чем у волчат.

На это нам ничего не сказали, но я видела, как полицейские переглянулись. Дин вышел из своего кабинета и подошёл ко мне с Нюрой и Ирой.

— А где Дима?

— К целителю пошёл, у Юлечки очень острые коготки.

— Да, точно, — шеф чуточку смутился, — детки это только познают.

Дима вернулся через пару минут, и шеф его обрадовал.

— Есть два свободных места в садике, там, где мои котятки. Можем сейчас подъехать вместе.

— Нюр, поедешь с нами?

— Да, конечно. Девочек явно нужно поддержать.

— В садике хорошо, кормят, — вздохнула Ира.

Взрослые переглянулись. Они явно сдерживали много слов, не предназначенных для детских ушей.

В садике сначала оформили какие-то документы на меня с Ирой, назвали нас сестрами, а Диму — нашим отцом. Придётся привыкать, наверное. Поживём — посмотрим. Если нас не вернут тому психу, придётся привыкать к нему как к отцу. И раз я попала в тело ребёнка, нужно как-то адаптироваться, а то сойду с ума… Особенно учитывая, что в пятьдесят это тоже ещё дети.

— Юленька, я вас буду забирать после садика, — сказал Дима. — Сегодня вы останетесь буквально на три часа, а потом я приду за вами.

— А если нет? — спросила я раньше, чем подумала.

— Значит будут звонить мне и Нюре, — сказал Дин. — Я всё же начальник твоего отца. И вон мои кнопки летят, может, подружитесь.

К нам и правда подбежали трое девочек, а потом ещё двое ребятишек. У Дина с Нюрой в садик ходило трое младших детей, среди них были две дочки-близняшки. А ещё одна парочка, подбежавшая к нам, была друзьями этих троих детей — близнецы, медвежата Миша и Таня. Эта весёлая компашка увела нас в группу играть. Я больше сидела и наблюдала за детьми.

Воспитателей и нянь предупредили, что мы с Ирой уже превращаемся, и поэтому нужно следить, чтобы нас не задавили — особенно одного крошечного котёнка. Я пока больше молчала, а за нас двоих болтала Ира.

Приход Димы я ждала у окна с новыми друзьями. Они тоже родителей выглядывали. За тройкой детей Дина и двумя медвежатами пришла няня, это нам Мия сказала. А ещё брата и сестру забирают из школы, которая находится в этом же большом здании.

Первой пришла няня наших друзей, и мы с Ирой напряглись и испуганно посмотрели на воспитательницу.

— Наташа, не уходи с детьми. У твоих подопечных друзья появились, и им пока страшно оставаться одним. Подождите вместе их отца.

Ждать пришлось недолго — минут пятнадцать. Дима явно спешил к нам, был запыханный. Мы, не прощаясь, убежали к нему и уже с его рук махали новым друзьям «пока».

— Как в садике?

— Хорошо, — спокойно ответила Ира. — Кормят очень вкусно! А ещё у нас друзья появились! Их няня домой забрала.

— Юль, что скажешь?

А я просто обняла его за шею. Горло сводило спазмом, и я не могла говорить. Я всё же ощущаю себя не взрослой теткой, а мелким испуганным ребёнком. Вот как так, а? Благо от меня ответа не требовали — могла помолчать.

Глава 3.

Дима сразу себе выставил будильник, чтобы успеть нас собрать. Меня перенёс в спальню к Ире, а сам пошёл спать в свою комнату. В садик я категорически идти отказалась. И Дима, вздохнув, взял меня с собой на работу. Он решил, что тех пару часов сна ему хватит и сегодня он позанимается в офисе бумажной работой.

— Ты что тут забыл? — спросил Дин. — И кто тут у нас с папой пришёл? — меня попытались поймать и пощекотать.

Спряталась за Димой.

— Я выспался. А Юлька не хочет в садик идти. Я это… отчёты пока сделаю.

— Делай, но никаких выездов сегодня.

Мне достался телефон и наушники. Но мультики мне были неинтересны. Мне может и пять лет физически, но умом я старше. Потому просто сидела и наблюдала, как приёмный отец пишет. Через пару часов ему позвонила жена.

— Как ты? А то вчера не смогла до тебя дозвониться.

— В больнице ночевал, задержание было сложным.

— А дети с кем были?

— Магистр Ялин очень выручил и ночевал с женой у нас дома. Кстати, вот Юля.

Он показал мне Милу, а ей — меня. Я неуверенно помахала девушке рукой. Но при взгляде на меня у неё лицо так изменилось, словно она что-то поняла.

— Дим, я потом перезвоню. Мне нужно одной кошки уши надрать.

Мы с Димой ничего не поняли. А вот Милана, увидев меня, поняла, кто моя мать, и сразу ей позвонила.

— Ты! — прорычала медведица. — Кошка драная!

— О, чем обязана? — язвительно спросила подруга детства.

— Ты почему ребёнка бросила!

— Как ты узнала?!

— Дима удочерил её!

— Дима? Я её точно не твоему Димочке отдавала после рождения, а обычным людям.

— Они её выкинули.

— Пф, Милка, это уже не мои проблемы. Я, как ты помнишь, вообще не хотела её рожать. Так что пусть скажет спасибо, что жива осталась.

— Кто её отец? Потому что она батист!

— Батист? Не знаю. У меня тогда было несколько раз по пьяни, потому отца её не знаю. Если тебе не хочется её воспитывать — отдай другим.

— Лина, ты себя слышишь?

— Мила, я не хотела ребёнка, но слишком поздно узнала. Я нашла ей семью. Всё! На этом всё! Её судьба — не мои проблемы!

На этом она завершила разговор.

После заполнения всех отчётов Дима понял, что у него ещё часа четыре осталось. Нашёл взглядом Нюру и, подхватив меня на руки, подошёл к ней. Кошечка посмотрела на него удивлённо.

— Что-то случилось?

— Мне нужен ликбез по вот этим кнопкам, — сказал он, указывая на меня кивком.

Нюра хохотнула.

— Пошли чай попьём. У тебя с собой еда есть?

— Эм… нет.

— Дима, у тебя ребёнок на руках. Она уже явно голодная! О, Дин, я пройдусь с Димой и Юлей в магазин или кафе.

— Я с вами!

— Тогда сразу идём в кафе, малышку уже нужно кормить, заодно и мы поедим.

Сделав заказ еды, Дима спросил:

— Я понял, что ничего не знаю о воспитании и уходе за детьми. Тэйлин с Теяной это чётко показали. Я банально не подумал о шампуне для девочек и расческах, и это, чувствую, только начало.

— Ну, ты же думал, что будете с Милой познавать всё с младенчества? — улыбнулась Нюра. Дима кивнул. — Начинай читать книги про уход за младенцами и так по мере роста ребёнка. Причём плотно начинай читать. Мила будет рада, если не она одна будет с орущим свёртком разбираться. Со старшими детьми чуть проще: они хотя бы могут сказать. А так — ты зубы чистишь, малышки тоже должны чистить зубки и так дальше.

— А я об этом не подумал, а утром обнаружил, что магистр купил пасту и щётки для кнопок.

Прижалась к Диме — было немного зябко.

— Тебе холодно? — спросил Дима, попробовав мои ручки. — Ладошки ледяные.

Хотя на мне была лёгкая кофточка с длинными рукавами и длинные штанишки.

— Дети растут быстро, — сказала задумчиво Нюра. — Но вещей лучше иметь какой-то запас. Брать лучше немного великоватыми.

Медведь затащил меня к себе на колени и обнял. В его объятьях было теплее. Официант принёс нам плед и, извиняясь, сказал:

— Простите, у нас кондиционер работает, с пледом будет теплее.

В нём я едва не уснула и сложила плед просто на сиденье, а сама села на него, забравшись ногами, предварительно только скинув кроссовки. Поняла: чтобы поесть, нужно будет стоять, иначе моя голова будет лишь немного над столом. Взрослые смотрели на меня с умилением. Диме помогли найти электронные книги по уходу за детьми.

— Не стоит резать магические нити в кафе, — сказал чуть строго Дин. — Ты же ниточку хотела подцепить? — просил он мягко, видя, что я сжалась.

Кивнула.

— Поправь пальцем, но не когтем. А это электрический провод, — ответил он на мой немой вопрос; я просто показала пальцем.

Глава 4.

А для меня шоком была продолжительность жизни и вытекающий из этого вопрос с длительным взрослением. Совершеннолетие здесь наступало в восемьдесят шесть лет. Примерно в это же время заканчивали школу и шли дальше учиться в другие учебные заведения. А ещё я немного почитала про магию, её виды. То, что порой вижу — это одна из способностей видеть магию. Таких существ называли видящими. У них тоже была своя градация дара, и она проверялась специальными тестами.

— Милая, спать уже пора, — подсела ко мне Мила.

Я посмотрела на время и кивнула. Заблокировала планшет и пошла в спальню. Меня перехватил Дима и понёс на руках, как и Иру. Я уже перебралась в свою комнату, понемногу пытаясь привыкнуть. Но утром обнаруживала, что опять забралась к сестре в кровать. Вот и сегодня ложилась у себя, а проснулась у сестрёнки. Она довольная обнимала и целовала меня в макушку. Слышу, как открылась дверь, к нам зашёл Кевин.

— Девочки, пора вставать.

Он нас раскрыл и потрепал по волосам. Первые несколько ночей мы спали в одной кровати. Кевин просто боялся остаться один и боялся проснуться и обнаружить, что он в клетке. Приёмные родители оставляли ему ночник, чтобы он, проснувшись, понимал, что он дома, а не в клетке. Братишку ещё с нового учебного года собираются записать в спортивную секцию. Он хочет заниматься баскетболом. Кевин собирался пойти в эту секцию, когда ещё родная семья была жива.

Сейчас, когда Мила в декрете, она нас чаще забирает из садика сразу после окончания школы у Кевина, и мы вместе идём домой. Она с нами занимается и следит за уроками Кевина. А когда родился их с Димой малыш, к нам хуже относиться не стали, нас не прогоняли от ребёнка.

— Опаньки, — улыбнулся Януш. — Дима, что случилось?

Дима пришёл сегодня со слингом со своим сынишкой Толиком, которому едва месяц исполнился. И на спине у него ещё сидело двое котят.

— Ира, Юля, переберитесь уже на плечи или пусть вас снимут.

Мы забрались на плечи и немного вылизали отцу лицо.

— Что случилось? — подошёл шеф Дин.

— Мила поехала на плановое обследование, а меня попросила присмотреть за младшими. Кевин, к счастью, на тренировке.

— Тебя не прокалывают её когти? — спросил шеф, указав на меня.

— Я нашила специальные подкладки в эту куртку, чтобы девочки могли лазить по мне и меня не исцарапали. Я это пока отчёты заполню. Ира, Юля, пирожные будете?

Ответом было дружное «мур!». Нас сняли, и мы смогли превратиться. Расположив нас с тёплым чаем и сладостями, Дима пошёл заполнять отчёты по работе.

— Осваиваешься, отец? — подошла Нюра.

— Хорошо, что вы меня пнули, и я начал читать книги про детей — от таких мелких и постарше. Всё стало понятней. Юля подружилась с твоими близняшками. Даже к Мише ревновать стала и стукнула его. Предложил дружить ей с ним и его сестрой, а не драться.

— Так пусть к нам в гости приходят, вместе будет деткам веселей.

— Я предлагал им пойти сегодня с Наташей и вашими детками. Мои упёрлись — хотим с папой. О, засоня просыпается.

— Ладно, пиши, не буду отвлекать.

Дима успел спокойно переделать всю работу, пока Мила освободилась и забрала Кевина после тренировки, а потом встретила мужа с работы и нас с ним.

В садике, а потом в школе, я и правда очень сдружилась с близняшками Дина, а детей Тэйлина воспринимала как своих брата с сестрой. И с Мишкой мы «дубасили» друг дружку, начиная с детского сада. Таня, сестра Миши, пыталась нас разнимать и мирить вместе с сестричками Тревисами.

— Дим, — позвонил Тэйлин моему приёмному отцу. — Вы дома?

— Да, — тяжёлый вздох от отца. — Сильно она его поколотила? Юля, вылезай, ругать не буду! Приходите порталом.

Тэйлин быстро перешёл.

— Что спряталась?

— Да, она мастерски играет в прятки, так что никто потом не найдёт.

— Юль, тебе нужно к врачу! О, Миша, тебе хорошо досталось, — у моего товарища по дракам был синяк на скуле. — Юль, тут Мишка пришёл, мириться.

Я вылезла из-за дивана, отец почесал макушку.

— Я же там смотрел, — проворчал он.

Мы с медвежонком уже были почти подростки, нам было по пятьдесят лет. И он уже не особо дрался, скорее терпел мои психи и колотушку. Причём с таким лицом терпел, что хотелось ещё сильней его поколотить.

— Юль, в больничку нужно пойти.

— Не хочу! Мне там больно сделают!

— Кто?! — от обоих отцов.

— Дядя доктор, будет больно трогать.

— Я буду рядом и прослежу, чтобы тебе было не больно. И тебя, скорее всего, сразу в капсулу интенсивного восстановления положат. Правда, если перелом без смещения.

— Как же ты его стукнула? — почесал затылок Тэйлин.

Мы с Мишей смутились. И никто не признался, чего, собственно, я парню «зарядила».

— В общем, милая, я буду рядом и, если тебе будет неприятно, больно, страшно — ты мне сразу скажешь. Поняла?

— Угу. Просто тогда, в пять лет, доктор больно схватил меня за шкурку и щупал больно, — сказала тихо.

Глава 5.

О, да, я погуляла на свадьбе друзей. Они такие милашки. Михаил — высокий, крепкий парень. Часть мышц он нарастил сам, а часть — это влияние его вида. У него все братья и отец с дядей тоже большие мужчины. Таня на их фоне миниатюрная, хотя она того же вида. Но, как и положено девочкам, — утончённая. Подарки на свадьбу я с ними оговорила заранее: Ася хотела набор для работы с артефактами, а Миша меня приятно удивил. Он хотел музыкальный плеер и подборку музыки от меня.

На утренней тренировке все были в приличном виде, и только несколько парней потирали задницу. А нечего было старосту игнорировать, вот и отхватили когтями по заду. Куратор посмотрел с лёгкой улыбкой на нас, а потом отправил бегать. Почти все дернулись, когда магистр Ялин обернулся и стал подгонять студентов. Не дергался только Миша и я.

— Ты как? — спросила я у друга.

— Нормально. Мне потом ещё Тая передала зелья, чтобы совсем отпустило. А чего некоторые зад трут? Ты что когти распускала?

— Они ослушались меня, я три раза предупредила. На четвёртый наказала.

— Оу, учту, староста.

— Так, на всякий случай предупрежу, я тебя замом записала.

— Хорошо.

Учиться в академии было увлекательно. Парни из группы меня боялись. Они усвоили: если предупреждению не вняли, то огребут. Преподаватели делали вид, что не замечают такого прессинга от единственной девушки на курсе. А через полгода нас обрадовали: в академии будет вечер самодеятельности и дискотека. Притом на слове «дискотека» куратор смотрел на меня с большим намёком. От нашей группы требовалось три номера обязательно и ещё два по желанию.

— Так-с, я с Михаилом спою. Потом могу подобрать музыку на дискотеку и побыть диджеем.

Миша на меня ошарашенно посмотрел на слова про песню.

— Не бойся, ты поёшь хорошо. И у меня есть на примете песня, где твой бас подойдет идеально. А ещё Генрих споёт. И не стоит так бледнеть! Ты в гостиной недавно так хорошо пел. Вот эту же песню и исполнишь. Дальше сами определитесь или мне назвать.

— Не обязательно только петь, — улыбнулся кровожадно Тэйлин. — Можно и станцевать.

— Даже брейк? — подал голос один из волков.

Куратор немного удивился вопросу, но кивнул.

— Тогда я станцую.

— Вот минимум мы уже набрали. Юль, дискотеку на два часа рассчитай.

— С медленными танцами?

— Да, штук пять или шесть минимум, пусть точно будет.

— Хорошо, заложу десяток.

Оттянулись хорошо на вечере самодеятельности, было весело. И, кажется, дискотеку вся академия ждала с большим нетерпением.

Я ещё в раннем детстве заметила, что порой слышу чужие мысли, и с возрастом это только подтвердилось. Потому ещё с начальной школы пришлось осваивать ставить ментальные блоки, чтобы не слышать всех и всегда. И в академии ментальную магию пришлось изучать углублённо. Уроки у магистра Шаера с Оуром, а потом и магистра Лишкорта с супругой стали одними из моих самых любимых. Они и рады были впихнуть в голову больше, чем есть в курсе. Мишка часть этих занятий посещал со мной.

Один год мы даже ездили в крепость на границе. Мне очень понравилось, а вот половине группы — нет. А всё из-за количества нежити и нечисти, что обитает в округе.

— Юль, собери их, — попросил Тэйлин. Он уже охрип звать группу.

— Кому шкура нужна, целя строимся, — сказала я громко, но не переходя на крик.

Мигом вся группа — моя и ещё другой академии, что с нами тут практику проходила — построились.

— Какие лапочки, никто не хочет испытать остроту моих коготков, а я их заточила.

Даже комментировать никто не рискнул. Знают: мигом когти засажу в зад говоруну.

На третьем курсе были межакадемические соревнования, на которые меня отправили. Я сразу упиралась: было у меня предчувствие, что мы победим.

— Не хочу я в центральную ехать потом учиться. Хватит там и братишки, а мне тут хорошо!

— Возьмёшь приз деньгами? — не растерялся Лишкорт.

— А так можно? — я сразу ушки навострила.

— Да, просто редко кто так делает. И мало кто об этом знает. Но я тебе по секрету говорю: бери деньгами. А то твоя группа без тебя развалится.

— И то верно, Михаил слишком мягкий с ними.

Друг хмыкнул на это. Не умеет он угрожать и шантажировать. А я этим активно пользуюсь, но только для блага парней — чтобы учились хорошо.

Больше всего на этих соревнованиях мне запомнились поединки без оружия и то, как я порвала дракона. Бедолага разозлился и обернулся — это не запрещалось. Но и я тоже обернулась и вцепилась в него. Тут-то он и завыл, осознав свою оплошность. Зашивали его прямо на арене и залечивали порванные раны. Сдался он сам, как только я прошлась по нему несколько раз когтями.

А вот с медведем было сложно драться. В итоге закончили ничьей. Магистр поймал меня возле выхода с арены и помог дойти до целителя.

— Молодец, Юлька, — похвалил Тэйлин. — Драки с моим сыном не прошли зря.